глава3 Наши люди

Наши люди.


   Жизнь идёт своим чередом.

Виза у В.И. Давыдовой на полгода. Но мы  тоже догадываемся,  что простились с ней навсегда. Мама, получая обещанные открытки с марками из дальних мест, которые  пролетает наша путешественница,  с удовольствием, аккуратно отклеивает их и прячет в альбом – коллекция  для внука.
Вот и открытки прекратились – долетела. Мы рады за неё.
 Жизнь там – в этой,  нарисованной на карте части земли, такая непонятная,  что  даже не интересно.

И вдруг, примерно месяца через два,  как гром с неба – телефонный звонок
-Я вернулась!
- Как?  Почему? Что произошло?
- Всё при встрече.  Жду вас в ближайшее  воскресенье. Приходите часам к двенадцати, с утра гуляю - хожу по любимым местам.
Нас удивил неожиданно бодрый голос.

Поднимаемся по старинной, страшно запущенной   лестнице, в коммунальную квартиру, где прожила всю жизнь Вера Ивановна.Такие дома обычно уходят на слом, унося с собой прежний облик города. Дверь открыла  приветливо улыбающаяся соседка.
- Проходите, проходите.
               
Садимся за стол, пить чай с тортиком из Елисеевского магазина.
В нетерпении ждём рассказ.
-Я -  ВЕРНУЛАСЬ.
- Вас обидели?
 - Нет, что вы? Всё было хорошо, просто -  я ВЕРНУЛАСЬ!  Хочу умереть на Родине.
Последние, вообще-то грустные слова,  были сказаны с почти счастливой  улыбкой до толь не виданной на лице этой суровой женщины.

Вскоре мы услышали рассказ и узнали, как сложилась её жизнь в Австралии.
Встреча, конечно, была очень трогательной. Прекрасный, утопающий в сказочных цветах дом  (не дом  - двухэтажный коттедж, красиво увитый экзотической зеленью)  в нескольких десятках километров от Мельбурна. Так живут наиболее респектабельные люди.  У каждого члена семьи своя машина - целый гараж. Сестра вставая на рассвете топит камины во всём доме. В 6 часов утра у неё начинается прием больных в  клинике,  куда она несётся на огромной скорости. Дочь - на своей машине в университет, муж - на  службу. Все разъезжаются в разные стороны. Семья собирается  в вечерний час. Стол накрыт по всем правилам этикета. И что удивительно  - весь этот уклад поддерживается постоянной  заботой  всех обитателей дома. Прислуги в Австралии нет - не принято.  Всё механизировано чудесной техникой, но на неё тоже надо время и… умение.
Оставаясь одна дома, понемногу начала скучать. Мечта посмотреть Австралию не покидала её. Но, выйдя из дома, и не  обнаружив  общественного транспорта, вспоминала,  как  можно было  сесть в автобус и  ехать в любую часть города и даже в пригород, а уж на электричке,   за весьма доступную плату, добраться до прекрасных  дворцов в  окрестностях Петербурга.  Доступно было хоть целый день, бродить по Эрмитажу! 
Она любила и знала свой город. Вся её душа была с ним. Ей никогда не было скучно. 
  Кроме того, она, как через увеличительное стекло, увидала, что, несмотря на кажущееся великолепие, её семья по-своему несчастна. Сестра, стареющая перегруженная заботами женщина, с трудом скрывала отчаяние при виде похождений к  молодой  красотке любимого когда-то мужа. Оба были очень порядочными людьми, и потому видимость семьи сохранялось. «Чтобы не испортить жизнь детям». Дочь  не могла выйти замуж за человека, которого любила, так как  была не достаточно(?)  богата. Вот откуда это стремление сохранять вид. Поистине, как говорит мудрая  пословица, - «богат не тот, у кого много, а тот, у кого достаточно».
Повседневное  поведение родных было  не понятно чужим. Религиозность пугала.   Читали молитву перед едой и после. Она отвыкла.  Вернее, просто в своём сиротском детстве, выживая, не знала обрядов – молилась, как могла, в одиночестве.

        Поразил и окружающий мир.  Взяв машину, -  не могла расплатиться по счётчику,  такого просто  не было. Сделав какие-то покупки в магазине без цен, она растерялась, обнаружив, что в  другом, – всё  в три раза дешевле.  Домочадцы не обращали на  такие проблемы  внимание. Сестра сказала:  «Не задумываясь, бери денег столько, сколько потребуется.  Не думай, наконец, об этом! Что ты за человек?» Всё это не радовало. И во сне и наяву перед глазами всплывал любимый город. Она уже не скучала. Это была тоска.

 Мы почти поняли. Когда  вышли  из дома, мама сказала.
- Что тут  скажешь?  Всё понятно -  НАШ человек.
И засмеялась, махнув рукой.

Вера Ивановна очень изменилась перестав  походить на   героев  вышедших из произведений  классической русской литературы.
Она действительно ощутила  себя дома и, наконец, с её лица исчезла маска потерянности.

 Впоследствии, я вспомнила, что на письменном столе в комнате этой женщины,  рядом с проигрывателем  лежало несколько объёмных старинных  тетрадей. Что это было? Может дневники Веры Ивановны, а может даже это были свидетельства жизни её семьи. Теперь мы никогда не узнаем, всё ушло вместе с ней. Вероятнее всего, попало в руки людей, которым рассказанное безразлично. Как  знать?

Санкт Петербург  2017г..