за секунду до взрыва

внезапно мне на глаза наворачиваются слезы. я даже не успеваю ничего предпринять, просто стою и смотрю, как твое лицо приобретает встревоженно-испуганное выражение. ну чего ты, чего ты, - шепчешь мне.ничего, это просто ветер, отвечаю я. ничего. это просто. и мои личности торжествуют. и время зажимает меня в кулаке, словно обезумевший коллекционер очередную бабочку. и зачем-то невыносимо саднит палец, который я порезал утром. когда-то утром. и все пространственные континуумы вселенной превращают меня в бессмысленную воронку. и в глазах жжется песок, прилетевший наверняка с одного из пляжей Арамболя. все представляется кукольным, игрушечным, скроенным специально под размеры моего зрачка. непредвиденность момента обескураживает меня нелепостью воспоминаний. я вспоминаю, что ты боишься дождевых червей и любишь красные яблоки. вспоминаю, как однажды на пляже случайно (ли?) прижег тебя сигаретой и потому вспоминаю твои колени, на одном из которых остался крошечный шрам. я сажусь или падаю на землю. я не устал и мне не страшно, просто так удобнее быть созерцателем. твоих ног. я задеваю ладонью твои щиколотки и немею в глупом восторге-отце предвкушения. я поднимаю руку выше и мне удается нащупать микроскопический шрам на твоей коленке. моя дань памяти. я улыбаюсь и успокаиваюсь. все хорошо: себя я увековечил. и мне становится совсем-совсем нестерпимо жаль этого нежного неба, этих поразительно быстрых птиц, этой теплой и еще спокойной глади твоих волос, этих странных людей, живущих в моей голове. какая погода. какая удивительно безветренная погода, успеваю заметить я за секунду до того, как смолкнут их голоса.