Проклятый вторник

Кажись, то был вторник. В тот декабрьский вечер солнце зашло по обыкновению рано, будто его и вовсе не было. Мы приложили все усилия, чтобы его проспать или проваляться под защитой тяжелых штор.

Нас было трое повес, кутил и дураков. Фёдор, называемый друзьями Фэд. Может из-за толстых линз, может потому, что несмотря на юные годы он был бесконечно устаревшим, а может из-за жестокости суждений. Одну даму, однажды услужившей ему ручкой, он за глаза и в лоб называл шлюхой. Однако, сомневаюсь, что он правда о ней так думал. Фэд неприлично много читал и представлялся писателем, даже в самых неожиданных ситуациях, но об этом позже.

Вторым был одноклассник Фэда - белокурый голубоглазый Слава. Этот читал на порядок меньше и не так внимательно, но улыбался на миллион, учился в Финляндии и мог как-никак пошутить при дамах, вызывая смущенный смех. Для большинства дурёх, он был почти иностранец, да ещё массивный, немногословный и решительный. Из нас троих Слава имел наибольший успех при меньших усилиях.  Мы его за это уважали и немного завидовали. Ну и, конечно, всё валили на его неразборчивость.

Третий - ваш непокорный слуга. Немного старше остальных, отчаянно ищущий приключений студент с вечным пеплом на брюках и короткими рукавами пиджака. Я знал Фэда уже около года, причуды его меня уже совсем не удивляли, а даже вызывали умиление.

Вторник день короткий - особенно, для тех, кто большую часть его пропустил. Мы собрались на очень поздний завтрак с элементами ужина на правом берегу Мойки. Нам полюбилось дико щедрое и дешевое кафе с простецким названием "Сеновал". Отполировав свои тарелки, и пригубив стакан-другой пива (а кто-то и вермута), мы начали замышлять недоброе - то есть банкет продолжить.

Итак, то был вторник. А попойка в такой день требует широких жестов и какого-никакого воображения. Куда может понести трёх неотесанных господ в поисках дам?  В стриптиз-клуб. Естественно, никто ещё там не бывал. Я только смутно помнил мельканье блесток на сосках танцовщицы на дне рождения кого-то из друзей семьи. И как эта блестящая дева меня перепугала и смутила. Неделю ходил тревожный.

Выбор пал на ближайшее заведение, в наш век раза три менявшее название. На входе нам вручили купоны на бесплатную водку. Ах да, смелости мы набрались изрядно, но финансы наши пели песни не такие энергичные. Но как-то чудом я нашел пару тысячных бумажек и оплатил нам всем вход. Пять сотен с носа. В полутьме ходила вокруг шеста одинокая женщина почти без одежды и груди. Из-за стойки рванула к нам навстречу официантка, чуть более одетая чем танцовщица. Проводила нас до столика в углу. Раздала меню, куда-то засунула наши флаеры и отправилась за водкой.

Мы долго и напряженно изучали прейскурант, в котором, казалось кто-то дорисовал лишних нулей. Пока мы напряженно и молча в темноте пытались найти что-то на всех и по карману, на столе появились запотевшие ледяные рюмки с не самой дорогой, но и не самой худшей водкой, что нам довелось пить. Официантка нависала над нами, точно тот меч дамоклов.

- Может чаю? Есть ягодный, клубничный, фруктовый. - предложила она ласково, видя наше бессилие.
- Да, ягодный - самое то, - захлопнув меню с облегчением сказал я.
- Девочка скоро к вам присоединится пообщаться.

Мы, предвкушая вечерок в духе клипов 50 cent'a подняли рюмки с "бесплатной" водкой, чокнулись и не дожидаясь лимона влили ледяной огонь в себя. Девушка водящая хороводы вокруг шеста исчезла. Там было так темно, что мы даже до уборной не решались прогуляться в одиночку. Пытались перекидываться дурацкими и саркастичными комментариями по поводу претенциозной обстановки и женщин.

Тут к нашему круглому столу, пританцовывая подплыла девушка очень похожая на ту, что была у шеста. Но вроде бы в другом костюме: белое белье сменилось темно-серым и прозрачным халатиком с рукавами до локтя. Не разводя ненужных разговоров, она подсела к заговорщицки улыбающемуся Фэду. Он как раз закончил протирать запотевшие очки. Принцесса Колпина, старательно попадая в такт музыке терлась о его колени, гладила шею и с полуулыбкой спрашивала то ли густо накрашенными глазами, то ли одними кроваво красными губами - "Тебе нравится?".

Фэду все нравилось, он даже пытался похлопывать спелые формы стриптизерши. Она замедлилась, повернувшись плечами к Фэду и выпятив зад с полоской трусов для чаевых. Тут он выпалил: "Извините, я бедный писатель". Она почти не смутившись переключилась на Славу и проделав свою работу заполучила его последние 50 рублей за лямку трусов. Тут наступила моя очередь. Пока она разбиралась с ребятами, я уже выпил полчайника того самого ягодного чая, к которому принесли миску настоящих свежих ягод. Отогревшийся с мороза ледяной водкой и горячим чаем, я смог расслабиться и насладиться этим танцем. Хоть и в хореографии я никогда ничего не смыслил, но девочка была в соку, хоть и старше нас лет на пять.

Пришел черед возвращаться на холод и расставаться со своими пятистами рублями. Я отправил нашу новую подругу за счетом. Черт знает, как ее звали, кажется ничего экзотического. Не проститутка же. Она вернулась. Положила ящичек посередине. Я достал листок, а в нем было то, чего я никак не ожидал от чайника чая, пусть и с ягодами. Пять. Тысяч. Рублей. Я немного вспотел. Огляделся на довольных и заинтересовавшихся моей бледностью ребят. Они вывернули карманы, но ничего кроме мелочи и потертых презервативов не нашлось. И тут я понял, как низко мы пали. Пришлось одалживаться у оказавшейся неподалеку бывшей Фэда. И конечно не Фэду, а мне. Ему там не светило ничего, кроме доброй порции обид и проклятий.

Когда я вернулся выкупать своих боевых друзей, они уже передружились со всеми танцовщицами, благо кроме нас в этот шарлатанский кабак никто не заходил, во всяком случае по вторникам. Я расплатился и с трудом оторвал ребят от их новых подруг.

С тех самых пор я не пью ягодный чай и в стриптиз-бар меня больше не тянет. Вторникам тоже доверия никакого. За бесплатную водку всегда приходится платить! Рано или поздно. Так или иначе.