Ч. 54 Удивительная судьба унтер-офицера

Предыдущая страница  http://www.proza.ru/2018/01/03/1604

Условия плавания на судне оказались такими, что многих раненых похоронили в море. Оставшихся в живых 346 человек англичане передали властям Одессы 29 сентября 1854 года.

Уже при осмотре их городскими врачами около ста человек посчитали безнадёжными. Об условиях для излечения раненых в Одессе можно судить по отрывку из отчёта:

«С началом Крымской войны комитет Одесской общины сердобольных сестёр, несмотря на скудность средств, считал своей нравственной обязанностью предоставить 12 коек в больнице общины для раненых и увечных офицеров и нижних чинов.

Так, 10 апреля в больницу общины были доставлены 8 рядовых, раненых в ходе бомбардировки Одессы. А в сентябре 1854 г. Одесская община принимает в своей больнице раненых в сражении на реке Альме».

Имелась всего дюжина коек, а привезли около трёхсот человек. Как их разместили, непонятно. Известно, что с 29 сентября по 18 октября умерли 58 человек.

Семнадцати раненым помогли отправиться на тот свет хирурги, делавшие ампутации.
На войне, и если бы только на войне(!), подвиг и благородство часто соседствуют с подлостью. Французские маркитантки поили водой и вином русских раненых, а зуавы обирали беспомощных людей, раздевая их догола.

Английские матросы, посланные за ранеными, возвращались к себе на корабль без них, зато увешанные трофейными касками, оружием и всем, что выгребли из карманов и ранцев лежавших на поле сражения людей.

Справедливости ради следует заметить, что мародёров хватало и среди русских солдат. Мародёры татары из ближайших деревень обирали мёртвых и раненых, забирая последнее, что ещё на них оставалось.

Казачьи разъезды появились на Альме, когда все были уверены, что в живых там никого не осталось. Исчезли и мародёры, которых отпугивал запах разлагавшихся на солнце мёртвых тел.

Но, к своему несказанному удивлению, казаки обнаружили свыше двухсот умиравших людей. Они сообщили властям в Симферополь, и оттуда прислали 40 фургонов. Погрузить в них смогли только 120 человек. Остальных забрал к себе в имение, чтобы ухаживать за ними, местный татарский помещик князь Хункалов. Дальнейшая судьба этих раненых неизвестна.

Спустя неделю после этого казачий разъезд случайно обнаружил среди трупов совершенно голого человека, подававшего признаки жизни. Казаки погрузили его на татарскую арбу, которую отобрали у жителей в ближайшей деревне, и привезли в госпиталь.

Человек не мог говорить. Позже, когда он немного пришёл в себя, и к нему вернулась способность речи, выяснилось, что раненый был унтер-офицером по фамилии Алексеев.  Когда его нашли, он лежал под палящим солнцем, больше походя на обгорелый скелет, чем на живого человека.

Татары ограбили, раздели его догола и оставили умирать. Он погибал и от ран, и от жажды. Последние силы унтер-офицер тратил, чтобы отмахиваться от стервятников, питавшихся телами павших.

Остатки жизни в нём поддерживала роса, обильно выпадавшая ночью. Как это ни удивительно, но Алексеев выжил даже в условиях симферопольского госпиталя, куда его привезли казаки, и продолжил службу. Его дальнейшая судьба автору неизвестна.

В 1868 году в газете «Таймс» напечатали письмо заместителя руководителя санитарной службы армейского медицинского департамента Генри Мэсси.

Врач утверждал, что после сражения он, будучи тогда полковым хирургом, вместе с другим хирургом, майором Эвансом, и своим помощником работали весь день 21 сентября 1854 года, оказывая помощь русским раненым.

Они сделали несколько операций и множество перевязок. На следующий день он работал до обеда, а затем вернулся в полк, чтобы оказывать помощь больным холерой. Доктор Эванс, взяв его инструменты, работал до позднего вечера.

Мэсси назвал в той заметке ещё несколько фамилий врачей, которые спасали русских раненых. Может быть, и так. Меня настораживает лишь один общеизвестный факт: чем дальше от войны, тем больше появляется героев.

Продолжение http://www.proza.ru/2018/01/08/756