Дьявол

                Дьявол
   Прекрасный летний день 1977 года. Я в порту Находка, поднимаюсь на борт белого красавца – круизного советского теплохода «Байкал», через час отплывающего в двухдневный рейс в Японию. На мачтах приветливо развеваются флаги  стран мира, мимо меня проходят пассажиры, говорящие на разных языках и   одетые
преимущественно в белые костюмы и платья. Чистая уютная каюта с новеньким постельным бельём, вежливые стюарты и моряки. Мы отплываем из СССР в Японию, группа студентов одного из старейших российских ВУЗов и я,  ставший недавно аспирантом  Института стране Азии и Африки. Я уже работал начинающим преподавателем японского языка в другом ВУЗе, но как молодому учёному, занимавшемуся написанием кандидатской диссертации, мне была предоставлена возможность почти годичной научной стажировки в целях создания
качественного научного труда. Настроение было прекрасное. Мне 24 года, молодой усатый мужчина, ещё не окольцованный, в компании красивых девушек и юношей отплываю в Японию.  Море спокойное, корабль идёт очень плавно, стаи чаек и альбатросов кружат над скоплениями рыб, а рядом прыгают дельфины.  День подходит к концу.  Солнечное небо сменяется оранжевым закатом. После роскошного ужина нас  всех приглашают  в танцевальный зал. В свободной продаже напитки, в том числе и алкогольные. Предвкушение веселья и полное расслабление. С интересом выискиваю симпатичные женские лица, приглашаю на танцы девушек и женщин, в том числе, как оказалось, и посольских дам, благоухающих ароматами дорогих французских духов.
    Единственное, что слегка портило моё настроение – строгий взгляд в мою сторону пожилого профессора, тоже командированного с этой группой студентов для руководства и, скажем прямо, «надзирания» за поведением своих молодых подопечных. Но это не могло меня остановить от проявлений дозволенных вольностей к женскому полу, так как я сам только недавно вырвался в «свободное плавание» после строгой опеки моей мамы, не позволявшей мне даже приводить знакомых девушек в родительскую квартиру.
    Я быстро освоился, мне приглянулась симпатичная незамужняя студентка, и я уже не уступал её другим «танцорам» до самого конца той вечеринки. Всем было очень весело, но только я, а может быть ещё и несколько членов экипажа этого туристического корабля знали о том, какая жуткая история  случилась в одной из его кают во время такого же плавания в такой же вечер ровно годом ранее на этом же корабле…
    В один из сентябрьских будничных дней 1976 года меня вызвал в свой кабинет заведующий кафедрой. Там меня уже ждали двое мужчин с одинаковыми стрижками и в одинаковых костюмах. Предъявили удостоверения с устрашающими символами – щитом и двумя мечами.  Я почувствовал себя, как говорится «неловко»… Неужели что-то натворил? Или где-то оказался рядом с японцами? В те строгие времена нам не разрешали даже на улице ответить иностранцу – как пройти в Третьяковку, поэтому я начал мысленно перебирать в памяти возможные проколы. Одного из моих знакомых преподавателей «фатально» наказали только за то, что в ресторане Пекин он подошёл к столику японца и спросил – как читается иероглиф. После ужина его взяли под руки и увели в отдельную комнату. С большим трудом ему удалось доказать, что японцу он ничего не передавал.  Но служебная карьера на этом закончилась.
     Так вот, пригласившие меня мужчины ведут себя очень вежливо. «Алексей Иванович, нужна Ваша помощь. Один из наших специалистов порекомендовал Вас как знатока японской письменности. Нужно перевести документы по особо важному делу». Сразу же скажу, что знатоком я не был, но увлекался скорописным иероглифическим письмом, которому нас учил беглый северный кореец, обучавшийся в молодости у настоящего японца-каллиграфа.
     Деваться мне было некуда, я согласился, и они протянули мне толстенную папку с рукописными текстами – так тогда по старой традиции вели документацию в японской прокуратуре. Заодно передали мне и ужасные фотоснимки срезов тканей какого-то трупа.
     Теперь о сути дела. В такой же тёплый день, как и во время моего плавания, пароход «Байкал» рейсом Иокогама-Находка перевозил группу японских студентов  Токийского института иностранных языков, направлявшихся по обмену студентами в СССР. В то время как раз началось «потепление» в международных отношениях, и наш Генсек Брежнев подписал с Японией соглашение о разных формах сотрудничества, в том числе и об обоюдном обмене учёными и студентами. И в тот раз одна из первых групп направлялась на стажировку в СССР. Среди японских студентов была 21-летняя девушка Нагаока Марико, уже немного владевшая русским языком. На корабле вечером было такое же веселье, такая же вечеринка, танцы и прочее, как и в тот день, когда я отплывал в Японию. Именно в такой же вечер год назад четвёртый помощник капитана был свободен от вахты и вместе со всеми отдыхающими проводил время в танцевальном зале. Ему приглянулась общительная японская девушка, и он предложил продолжить знакомство в его личной каюте, полагавшейся ему как старпому. Та, ничего не подозревая, охотно согласилась. Что было дальше, знает только один бог и сам дьявол, совершивший ужасное преступление.   
      На следующее утро девушка пропала, стали искать  – бесполезно. Решили, что случайно выпала за борт. Но были очевидцы, утверждавшие, что её пригласил к себе старпом. Но он делал вид, что ничего не знает. Дело бы тем и кончилось, но через три дня японский рыбак у острова Хоккайдо выловил труп девушки  со следами насилия. Это была та самая пропавшая Нагаока Марико. История так поразила меня, что я до сих пор не могу забыть это имя.
      Далее подробности не разглашались, но следователи, то ли японцы, то ли наши, провели обыск в каюте старпома и нашли плохо отмытые следы крови на иллюминаторе. Экспертиза показала, что кровь принадлежала японской студентке. Больше старпом отпираться не смог. Придумал версию – девушка была в состоянии опьянения, упала, ушиблась об пол каюты и умерла на его глазах. Он испугался последствий и выкинул её труп через иллюминатор в море.  Но он не подумал, что имел дело с японскими следователями. Они всё раскопали до мелочей. И именно мне выпала участь разбирать  детали этого бесчеловечного преступления. Несколько месяцев я помогал  следствию по просьбе наших сотрудников переводить на русский сложнейшие медицинские и следственные протоколы, расшифровывая с помощью старых словарей скорописные японские закорючки. Сразу скажу, что во многом помогли пожилые китаисты. В те времена, когда они обучались, иероглифическая скоропись была у них обязательным предметом. 
   Короче, он в своей каюте пытался принудить девушку к сексуальным отношениям. Она не хотела и сопротивлялась. Тогда он  схватил со стола  тяжёлую металлическую пепельницу и ударил её по голове. Она потеряла сознание и начала истекать кровью, а он, испугавшись содеянного, выкинул её ещё живую в ночное море через окно иллюминатора. Наутро осознал, что могут обвинить в убийстве, и как мог отмыл все пятна на полу и стенах каюты. Несколько дней его даже никто и не беспокоил - все думали, что несчастная просто выпала за борт. Но тело всплыло... Через три дня в северной части холодного Японского моря.
     И вот тут  началась борьба следствий. Наши не хотели раздувать вопрос и старались представить дело так, что старпом убил девушку в состоянии невменяемости, а уже потом,  когда пришёл в себя и увидел труп  –  избавился, выкинув за борт. Но дотошные японцы доказали – девушка была жива. И об этом свидетельствовали фотографии срезов мышечных тканей, пояснения которых мне и пришлось переводить. Японцы хотели выдачи преступника, но не смогли подтвердить, что убийство было совершено,  когда корабль находился  в водах Японии. А это означало, что их юрисдикция не действовала в отношении убийцы.  В итоге,  старпома наши по-тихому осудили на 14 лет, а в советской центральной газете опубликовали маленькую заметку о закрытом суде над этим дьяволом. Никто не хотел раздувать скандал на фоне начавшегося сближения двух стран. 
    А я в такой же тёплый вечер, проводив после танцев понравившуюся мне студентку в номер её подруг, вернулся в свою каюту. Но мысль о той истории с японской девушкой не давала мне покоя. Долго не спал и всё время думал - в какой момент в человеке засыпает человек и просыпается дьявол? Или в ком-то он уже живёт с самого рождения, передается с генами предков и молоком матери? А иначе как можно совершить такое зверство, находясь в обществе веселящихся жизнерадостных людей. Среди ночи выбросить в холодное море живую девчонку, даже не задумываясь - какая ужасная мучительная смерть ожидает её в самой середине чёрной бездны... Японские судебные медики представили подробные анализы, доказывавшие, что девушка, оказавшись выкинутой за борт, боролась за жизнь в воде ещё три часа.
   Своей подруге-студентке я  эту историю тогда не рассказал. Но жизнь связала нас на долгие годы... А я во время каждого плавания или "похода" по просторам Японского моря или Тихого океана всегда вспоминал о бедной девчонке, вглядываясь в морскую пучину или океанскую бездну. Страшновато...