Темные планеты
Мой кораблик упорно нес меня сквозь тонны космической пыли, сквозь радиационные озера, вопреки всем солнечным ветрам. За дюзами корабля мерно мерцало пламя, я сидел в полутьме каюты и барабанил пальцами по подлокотнику кресла. Все шло хорошо. Это нервировало и радовало. Отчасти – жди беды, однако ж, и надежда горит в груди. Будто стоишь на распутье, а время убегает. В общем, понимаете, довольно тревожное чувство. Масла в огонь подливали и мысли о грузе. Я снова ввязался в сомнительное предприятие. На безымянной планетке в созвездии Ворона (где я обмывал в космотаверне успешно провернутое дельце), ко мне подсел один знакомец. Бесконечная вселенная – она, знаете ли, очень тесна. (Видимо, поэтому и постоянно расширяется – каждый хочет чуточку больше личного пространства. Думаю, люди отдаляются друг от друга, просто подражая Вселенной).
Знал я его совсем немного, виделись пару раз и даже не общались. Он был из тех знакомых, которые есть у любого мужчины. Я их называю «знакомый-пожми-руку». Стоит всего однажды ему пожать руку при случайном приветствии, и придется делать это постоянно, раз за разом, год за годом. При этом имени желательно не знать, иначе «знакомый-пожми-руку» станет «знакомый-как-же-его-имя?». Вот такого рода и был и этот. Он подсел, мы, соблюдая древний ритуал, пожали руки, и тут он заказал мне кружку Кассиопейского пива. Так и вышло, что он уговорил меня взять мой нынешний груз. Контрабандный, запрещенный на многих планетах. В этот раз я вез контейнеры с ворованным счастьем. Это было довольно опасно – стоит разбиться одной колбе и все, эйфория, неверная оценка ситуации, попытка пролететь сквозь метеоритный дождь. Или – смерть от остановки сердца, удушье от смеха. Счастье – сильнодействующий наркотик, привыкание мгновенное, дозировка должна быть по-медицински точна. Вот и представьте, я лечу задворками галактик на бочке со смехом, и все идет слишком гладко. Понимаете?
Я много где был, без бахвальства могу сказать, что исколесил бесконечность из конца в конец. Я видел все невообразимые формы жизни. Я бывал во всяких переделках. И за все это время я уяснил, что во вселенной работает без перебоев только один закон – Закон подлости. Свет в каюте померк, а кораблик издал громкий чих двигателем. Я довольно потер ладони – когда ждешь худшего, и оно случается – ты как минимум не удивлен.
Двигатель нуждался в ремонте, который в космосе сделать никак нельзя – в систему подачи топлива попал вакуум. В инструкциях для космических капитанов сказано, что я был обязан проследовать к любой планете класса А (пригодной для жизни, вследствие чего населенной разумными существами). С моим грузом безболезненнее было бы погибнуть, просто повернув на ближайшее солнце. Само собой, я выбрал шикарнейшую планету класса J. Совершенно безлюдную, вдалеке от оживленных космических трасс. Едва увидев ее в иллюминатор, я понял, что обречен.
Побродив какое-то время по кораблику, я все же встряхнулся и даже удосужился его посадить. Хотя, признаюсь, не раз и не два мной овладевало желание просто откинуться в кресле и закрыть глаза. Какая разница, разобьюсь я при посадке или нет? Все равно моя жизнь ничего не стоит. Какой смысл выходить наружу, чинить двигатель, а потом лететь куда-то в глубины ледяного космоса? Ради чего я все это делаю? Мой груз в масштабах вселенной никому не принесет ни пользы, ни вреда, да и сам я… Какой смысл в моих скитаниях? Никакого. Мечусь, тешу себя какими-то надеждами, вот, доставлю это вот туда, и все будет… Ну, а тут уже территория, настолько пропитанная мечтами, что здравомыслящему человеку даже и противно о таком думать. Все мы пыль. Пылью мы родились, пылью мы и умрем, неспособные ничего изменить, неспособные оставить какой-либо значимый след после себя. Пылинка… Да будь она хоть синяя – разве она заметна? Нет.
Мысль о синей пылинке меня почему-то слегка расшевелила. Захотелось кружечку-другую Кассиопейского. Я вздохнул, и вышел наружу, неся в руках саквояж с инструментами. Пейзаж планеты был под стать моему настроению – серый песок и километры непонятных ржавых конструкций, выраставших ввысь как причудливый лес. Вместо мха висели мочала ржавчины, покачиваемые ветерком под тихий скрип усталого металла. Уже значительно позже я сообразил, что это – остовы тысяч космических кораблей, нашедших свою последнюю гавань.
Закон подлости – штука довольно забавная. Если на корабле везут 100 запаянных колб с чем-то опасным, этот самый закон будет ужом виться поблизости, лишь бы устроить подлянку. Пожалуй, это меня и спасло. Одна из колб все-таки треснула, и счастье потихоньку наполнило мой корабль. Когда я зашел внутрь, я бы даже сказал, что там пованивало счастьем. Захотелось петь и умчаться прочь на своем верном, прекрасном звездолете. Половина моего сознания хотела умереть, вторая половина желала это с размахом и весельем отпраздновать. И лишь одна миллионная, сохранявшая здравый рассудок, смогла сесть за штурвал, поднять корабль с этой планеты (это я отметил бутылочкой вина с Фомальгаута), а потом и нацепить скафандр, чтоб не дышать счастьем.
Снова став самим собой, меня охватил страх. Я был в шаге от гибели, можно сказать, заглянул в само лицо смерти. Когда кто-то везет большую порцию счастья, на отдельно взятом участке ткани вселенной его становится слишком много. А значит, где-то рядом и несчастье. Поэтому меня и занесло одну из так называемых «темных» планет. Они безжизненны. Во всех лоциях выделены огромными мигающими буквами, (а в новых моделях еще и с голосовым оповещением). Все дело в еще не изученном излучении от таких планет. Оно выжигает целеустремленность, мечты и надежды, но нагоняет депрессию и тоску, сдабривая это дело слезами. Поэтому его и не могут изучить – всем профессорам сразу же становится ясна тщетность этих изысканий и вообще своего существования. Все знают, каково это, поймать лучик от Темной планеты. Они ведь так же излучают, как и остальные небесные тела. Идешь домой и вдруг – оп, пробежал по тебе лучик, напитав тоской. А представьте, что было бы, окажись вы в самом эпицентре излучения Темной планеты? Вот то-то и оно… Спас меня только мой контрабандный груз. Хотя, именно он меня туда и завел.
Дальше мой полет прошел без сюрпризов. Я спокойно долетел до точки назначения в созвездии Кормы, сел на замаскированном космодроме и вышел поприветствовать бегущих к кораблю людей. И – разрыдался. Впрочем, встречающие тоже ревели в три ручья - мой кораблик так напитался светом темной планеты, что еще месяц на него было невозможно взглянуть без слез. Правда, он был у меня такой древней развалюхой, что я допускаю мысль, что темные планеты тут вовсе не при чем.
Свидетельство о публикации №218010801233