Делегат, документальная повесть

В повести рассказывается о встречах и впечатлениях делегата республиканской Конвенции, на которой Д.Трампа номинировали на должность президента США.




Ни вверх не глядя, ни вперед,
Сижу с друзьями-разгильдяями
И наплевать нам, чья берет
В борьбе мерзавцев с негодяями.
Губерман


Часть I.
  -И чего ты так рвался в Америку, - спросила Игоря жена, когда он закончил длинную тираду, обращённую к телевизору, - ты в Советском Союзе точно также сидел перед экраном, размахивал кулаками и называл всех подонками, предателями и антисемитами. Те же ругательства ты выкрикивал в том же порядке. Теперь ты уже в стране своей мечты, но ничего не изменилось.
-Здесь, по крайней мере, я могу открыто сказать, что думаю, - буркнул он.
-Ну, вот сказал, и что, полегчало?
-Если бы ты разделяла мои взгляды, то полегчало бы.
-А есть такие люди, которые разделяют?
-Конечно, скоро у нас будут праймериз, они там и соберутся.
-Ты раньше никогда не лез в политику.
-А теперь полезу.
Лиля только пожала плечами, как бы говоря "Чем бы дитя ни тешилось..."
                ***
Около школы, где проходили праймериз, мест для парковки не было и Игорю пришлось оставить машину в небольшом тёмном переулке. Через секунду рядом с ним запарковалась ещё одна машина. Из неё вышел молодой человек и громко сказал:
-Никогда не думал, что в Миннеаполисе столько республиканцев.
-Это не республиканцы, - возразил Ноткин, - это люди, у которых ещё не отбили здравый смысл.
-И вы, конечно, один из них, - спросил незнакомец.
-Конечно, - согласился Игорь.
-В таком случае разрешите представиться, меня зовут Дуглас Плански, я – будущий врач, - он протянул руку.
-А я - бывший инженер, Игорь Ноткин.
В лобби школы, где проходили праймериз, стоял щит с большой картой Миннеаполиса, на которой были указаны границы избирательных округов. Игорь и Дуглас оказались соседями и направились в указанную на карте комнату. Там проходили бурные дебаты. Игорь записался в специальный журнал, получил бюллетень для голосования и посмотрел по сторонам, ожидая увидеть упёртых партийных деятелей, вид которых ему надоел ещё в Советском Союзе и которых он узнавал издалека по выражению твёрдой решимости на не очень интеллектуальных лицах. Но вокруг были нормальные люди. Некоторые очень темпераментно высказывали своё мнение, а другие не менее эмоционально реагировали на выступления.
Когда все желающие высказались, началось голосование, а затем партийный босс, который вёл собрание, с удовольствием отметил, что такой толпы на его памяти ещё не было, и люди очень вовремя проявили политическую активность, ибо президентские выборы сейчас важны, как никогда раньше. Америка стоит на перепутье и если Белый Дом опять достанется демократам, это будет закатом Западной цивилизации. За кого из соискателей проголосовала Миннесота, станет известно через несколько дней, а пока надо выбрать делегатов на городской съезд партии.
Сразу же после этих слов люди стали расходиться. Подождав, пока оставшиеся усядутся, ведущий сказал, что желающие должны представиться и вкратце рассказать о себе.
Одним из активистов оказался Дуглас Плански. Он был очень недоволен последними реформами в области здравоохранения и хотел бороться за их отмену. Кроме того, поскольку жена полностью разделяла его взгляды, он очень просил выбрать делегатом и её. Правда, прийти сюда она не смогла, потому что не с кем было оставить ребёнка.
Председатель знал, что желающих стать делегатами будет немного. Одно дело раз в четыре года высказать своё мнение и проголосовать, и совсем другое – регулярно ходить на партсобрания. По уставу выбирать отсутствующих было запрещено, но он предложил сделать это в виде исключения.
-Давайте выберем ещё и его тёщу, - сказал Игорь.
-Не надо, - возразил Дуглас, - она будет сидеть с внуком, когда мы поедем на Конвенцию.
-Как вас зовут? - спросил Игоря ведущий.
-Игорь Ноткин.
-А вы сами не хотите стать делегатом?
-Нет.
-Тогда идите в дублёры.
-А что это такое?
-Не что, а кто. Это человек, который при необходимости заменяет делегата.
-Хорошо, - подумав, согласился Игорь, решив, что если не захочет, то ни на какое собрание не пойдёт, силой его никто туда не затащит, за прогул пенсии не лишит и выговор с занесением в личное дело не объявит.
                ***
Городской съезд начался с клятвы верности, которую Ноткин не знал. Встав и приложив руку к сердцу, он смотрел на флаг и старался повторять слова за остальными присутствовавшими. Потом исполнили гимн, а затем начались выступления.
Докладчики рассказывали о том, что надо сделать в городе и как неразумно демократы расходуют деньги налогоплательщиков. Затем стали решать процессуальные вопросы и очень долго обсуждали какой-то пункт в уставе. Игорь в это время думал о том, что по злой иронии судьбы в Америке он делает то, чего так старательно избегал на своей прежней родине - ходит на партсобрания.
Между тем, присутствующие, не придя к соглашению, решили голосовать. Те, кто был ЗА изменения, должен был сказать ДА, кто против – НЕТ. Обе стороны кричали одинаково громко, и поскольку невозможно было определить, кто победил, пришлось голосовать поднятием мандата. Игорь воздержался, а большинство оказалось против изменений и, значит, все только понапрасну потеряли время на обсуждение.
-Коммунисты проводили собрания более организовано, - подумал он, - они резолюции составляли заранее и присутствующие всегда голосовали «ЗА».
-Почему ты воздержался? – спросил Дуглас.
Игорь неопределённо пожал плечами, ему неудобно было признаваться, что он не очень понимал, о чём шла речь, а вникать не хотелось.
-Смотри, так ты всю жизнь провоздерживаешься, - заметил Дуглас.
-Когда дойдёт очередь до президента, я проголосую.
-А если номинируют Трампа?
-Значит, проголосую за него, - ответил Игорь.
-Ну-ну.
-Ты имеешь что-нибудь против?
-Конечно. Это самовлюблённый клоун, который делает всё, чтобы распотрошить нашу партию. Мне кажется, он вообще подсадной клинтоновский казачок и я не удивлюсь, если, выиграв номинацию, он в последний момент откажется от должности.
-Я тоже не согласен со всем, что он говорит, - сказал Ноткин, - наверно, он и сам с этим не всегда согласен, но какова альтернатива? Хилари – это Обама в юбке. Она, наверно, хороша для транс-сексуального сортира, но для Белого Дома не подходит.
-Так езжай на национальную Конвенцию и выскажи там своё мнение.
-Есть люди, которые заслужили это гораздо больше, чем я.
-Конечно, есть, но правила для всех одинаковы. Автоматически туда попадает только председатель партии.
-Значит, в Америке демократия ещё существует, - заметил Игорь.
-Так пользуйся этим.
-Что мне надо делать?
-Подать заявку в избирательную комиссию и подписать документ, что ты обязуешься выполнять Устав. Потом собрать подписи сорока пяти делегатов, которые должны поручиться за твою лояльность, затем пройти собеседование, но самое главное подготовить хорошую презентацию и рассказать представителям Миннесоты, почему должны выбрать именно тебя.
-Да я же никого не знаю, кто за меня поручится?
-Познакомишься, расскажешь о себе – поручатся.
-Даже если мне это удастся, меня отсеют при собеседовании, ведь в комиссию входят люди, которые точно знают, кого надо туда послать. И никакое красноречие мне не поможет. Я это уже проходил в Советском Союзе.
-Здесь не Советский Союз, у нас всё делается честно, во всяком случае, на этом уровне, а собеседование - чистая формальность, так что, если хочешь – действуй. Придумай текст и пошли его мне вместе с фотографией. Моя жена – дизайнер, она сделает тебе приличный флаер.
-Я даже могу сделать два - цветной и чёрно-белый, - сказала Вида, которая на сей раз сопровождала Дугласа, - а ты выберешь, какой тебе больше нравится. Изготовить их надо тысячи три, по числу участников. Мы поможем тебе их раздать, но вдвоём обойти весь зал трудно. Тебе придётся найти ещё нескольких добровольцев.
-Так ведь на конвенции флаеров будет пруд пруди. Какова вероятность того, что кто-то посмотрит именно мой?
-Невелика, но есть, - согласилась Вида.
Игорь подумал, что, Плански, которые по возрасту могли бы быть его детьми и в Союзе должны были бы называть его по имени-отчеству, здесь учат его жизни и называют на "ты". Ну, может быть, не на "ты", потому что в современном английском языке это местоимение не используется, но обращаются к нему без всякого пиетета, а ему это даже приятно.
Вернувшись домой, Игорь сказал жене, что его выбрали делегатом на съезд Республиканской партии Миннесоты. Она поздравила его, таким тоном, каким хвалила своего сына за спортивные успехи, когда он учился в школе. Она, конечно, хотела, чтобы её первенец успешно выступал на соревнованиях, а потом хвастал этим перед своими друзьями. Она и сама при случае упоминала об этом, но в глубине души всё-таки болела за команду соперников. Ей лень было возить сына на очередное соревнование в соседний штат, а там волноваться, как бы, он опять не выиграл, ведь тогда пришлось бы покупать новую форму и лететь в Вашингтон, а на это уж точно не было ни денег, ни времени, ни желания.
Вскоре Игорь узнал, что цветные флаеры обойдутся в половину его месячной пенсии, а чёрно-белые – в четверть. Когда он поделился этой новостью с Дугласом, тот сказал, что на рекламе экономить нельзя. Но Игорь всё-таки решил сэкономить и напечатал флаеры на своём допотопном принтере, чем привёл его в полную негодность.
До конвенции штата оставалось полтора месяца, и всё это время он думал, что говорить во время интервью и как поставить членов комиссии в такое положение, при котором им не к чему будет придраться. Он понимал, что это ничего не изменит, и они всё равно не допустят его до презентации, но, по крайней мере, хоть на секунду почувствуют себя неловко. Он бы с удовольствием посоветовался с женой, но Лиля в принципе не одобряла его политическую деятельность, и он не хотел лишний раз её раздражать.
Над презентацией Ноткин работал очень усердно, но ему никак не удавалось уложить свою речь в одну минуту. Как он ни старался, для того, чтобы произнести её «с чувством, с толком, с расстановкой» требовалось шестьдесят восемь секунд. Конечно, можно было выпалить её скороговоркой, но тогда она не произвела бы должного впечатления. Сокращать же её - всё равно, что выкидывать слова из песни.
Но всё-таки интервью и презентация – это второй и третий шаги. Первый – это сбор подписей. Зная себя, Игорь понимал, что не сможет подходить к незнакомым людям, говорить им, какой он хороший и просить, чтобы они поручились своей подписью за его лояльность.
Он часто видел, как перед выборами претенденты на самые разные должности стояли в людных местах, обвешанные плакатами, в которых говорили, как много выиграют избиратели, проголосовав за них, а не за их соперников. Он в такой ситуации чувствовал бы себя, как порядочная девушка, вышедшая на панель.
В конце концов, он изготовил плакат, на котором крупными буквами написал:
Crowd funding signing (2), а затем своё имя и призыв голосовать за него. Теперь оставалось только выбрать правильное место. Лучше всего для этого подходила площадь перед центральным входом в здание, где проходила конвенция.
Он приехал туда за час до начала и увидел, что ключевые позиции уже заняты. Его конкуренты встречали всех входящих, пожимали руки, вручали свои флаеры и просили голосовать за них. Выставлять плакат не имело смысла. Он направился внутрь, но его перехватила молодая, симпатичная женщина.
-Здравствуйте, - сказала она, - я хочу поехать на национальную Конвенцию в Кливленде, но для этого мне надо собрать сорок пять подписей. Не согласитесь ли вы мне помочь, я готова ответить на все ваши вопросы.
-Если я подпишу ваш документ, вы подпишете мой? – спросил он.
-Конечно.
Она совсем не чувствовала себя бедной девушкой, вышедшей на панель и вела себя, как закалённая в боях комиссарша. Может, она и была бы таковой, окажись она в другом месте и в другое время.
Звали эту женщину Катлин Бьянки. Обменявшись с ней подписями, Игорь обошёл остальных претендентов на поездку в Кливленд, а вечером направился на собеседование.
Комиссия состояла из трёх человек. Председатель сразу же предупредил, что если его выберут, он должен будет присутствовать на съезде от звонка до звонка и платить за всё из своего кармана, а это тяжёлая работа и большие деньги.
-Я согласен, - ответил Игорь, решив, что его отговаривают, пытаясь освободить место для своих. Значит, был прав он, скептик и циник, воспитанный в социалистической системе, а не Дуглас, наивный молодой американец, верящий в демократию и утверждавший, что все, пришедшие на собеседование, автоматически получают доступ к трибуне.
-Почему вы хотите стать делегатом? – спросил председатель комиссии. Выдержав паузу, Игорь стал с чувством произносить заранее подготовленную речь. Члены комиссии одобрительно кивали, но по их глазам он видел, что думали они о чём-то своём. Им уже порядком надоело задавать одни и те же вопросы и слушать одни и те же ответы. Ведь на одиннадцать мандатов претендовало больше ста сорока человек.
Когда он закончил, председатель пожал ему руку и пожелал успеха. Игорь, забыв о своём возрасте, чуть не завизжал от радости, ведь это означало, что его допустили до презентации. Значит, у него есть шанс. Вернувшись в гостиницу, он стал в сотый раз повторять речь, в которой выучил не только слова, но и интонацию, и продолжительность каждой паузы. Речь, для полного изложения которой, ему нужны были дополнительные, не предусмотренные регламентом, восемь секунд.
На следующее утро он пришёл в зал заседаний задолго до начала. На его месте уже лежала пачка цветных, профессионально сделанных и напечатанных на плотной бумаге флаеров. Выглядели они гораздо внушительнее его скромных чёрно-белых листочков, которые он принёс в коробке из-под обуви.
Дугласа с женой ещё не было, и Игорь сам стал эти флаеры разносить, однако скоро его остановили, потому что по правилам нельзя было распространять агитационную литературу, если в ней не указано, кто платил за её изготовление. Ноткин посмотрел на флаеры своих конкурентов. В самом конце каждого мелким шрифтом было написано, что за избирательную кампанию данного кандидата платил он сам.
-Зря я только сломал принтер, - подумал Игорь.
Теперь у него осталась только одна надежда – на своё выступление. Его соперники уже набрали выигрышные очки, поприветствовав избирателей у входа, пожав им руки и рассказав о себе. Он же ничего этого не сделал, а вся его подготовка состояла в том, что накануне во время перерыва между заседаниями он зашёл на трибуну и, глядя в зал, простоял там несколько минут, чтобы привыкнуть к сцене и почувствовать себя на ней уверенно. Он делал это много лет назад, когда играл в студенческом театре миниатюр.
Претендентов на поездку в Кливленд разбили на шесть групп. Игорь оказался в четвёртой и, слушая выступления конкурентов, чувствовал, что его речь лучше и не помогут им ни слайды, ни видео клипы, которыми они сопровождали презентацию. Пожалуй, единственным его реальным соперником был Сан Нгуен, в котором он с удивлением узнал своего бывшего сотрудника.
Когда они вместе работали, Сан с подозрением относился к любому правительству и говорил, что ОНИ не дождутся его на избирательном участке, потому что все ОНИ одинаковые мошенники. Игорь с ним не спорил, однако считал, что они хоть и мошенники, но не одинаковые, а, значит, надо голосовать за меньшего.
А начиналось их знакомство с плохо скрываемой антипатии. Оба были недавними эмигрантами, поэтому их приняли в маленькую фирму на грошовую зарплату. Такие компании в Соединённых Штатах называли "соковыжималками", и люди в них работали на износ за ничтожную плату. Ни Сан, ни Игорь ещё не адаптировались к американской жизни, плохо знали язык, говорили каждый со своим акцентом и для того, чтобы понять друг друга, повторяли одно и то же по нескольку раз. Третий инженер - индус, такой же эмигрант, как они, откровенно забавлялся, наблюдая за ними. Ему было гораздо проще - он учил английский с детства, поэтому у него был свой проект, а им дали один проект на двоих. Они вынуждены были общаться друг с другом больше, чем им бы того хотелось, однако, вскоре поняли, что каждый из них - хороший инженер и недоверие сменилось взаимным уважением. Когда их проект был закончен, хозяин устроил вечеринку, на которую всем предложил принести национальные блюда. Игорь принёс русскую водку, а Сан - вьетнамскую. Каждый считал свою самой лучшей, а когда оба уже изрядно напробовались, Игорь сказал Сану, что первое время в Америке ему казалось, будто все восточные люди на одно лицо.
-Это потому, что весь мир относится к представителям жёлтой расы без должного почтения, а мы - Богом избранный народ, - важно ответил Сан. Игорь хотел возразить, что богом избранный народ - евреи, но Сан, нарушив все законы Восточной вежливости и не дав Игорю раскрыть рта, продолжил, - когда Бог вылепил первого человека, он не выставил его на солнце, поэтому человек не просох и остался белым. Богу это не понравилось, и он создал другого, выставил его на солнце и там забыл, поэтому человек обуглился и стал чёрным. Богу и это не понравилось, он слепил ещё одного человека и опять выставил его на солнц, но на сей раз выдержал его там столько, сколько требовалось. Получился идеальный человек - жёлтый и Бог вместе с жизнью вдохнул в него все таланты.
Эта притча очень понравилась Игорю и ещё больше сблизила его с Саном, но через несколько лет он перешёл в другую компанию, а вскоре из "соковыжималки" уволился и Сан и их пути надолго разошлись.
Вновь они встретились всего несколько месяцев назад, на стадионе, где Игорь регулярно ходил быстрым шагом с гантелями. Они не сразу узнали друг друга, ведь с момента их совместной работы прошло много лет и оба постарели. Оба обрадовались встрече, а огромная собака, которую Сан держал на поводке, обнюхала Игоря и, когда он потрепал её по загривку, дружелюбно его лизнула.
Сан сказал, что купил ньюфаундленда после того, как дочь поступила в университет и уехала в Беркли, но старый дом всё равно был слишком велик и он с женой переселился в этот район.
                ***
В своём выступлении Сан рассказал о жизни на родине, о том, что за одно неосторожное слово попал в трудовые лагеря, где работал по двенадцать часов в день. Там он чуть не умер от лихорадки, а когда его поместили в лазарет, он, не дождавшись выздоровления, бежал, перебрался через границу и, в конце концов, оказался в Америке. Теперь он поддерживает республиканцев, потому что демократы хотят построить здесь социализм, от которого он с таким трудом унёс ноги.
Игорь знал эту историю и, хотя он тоже считался беженцем, но по сравнению с Саном жил в тепличных условиях. Выступать сразу после Нгуена ему было бы неловко, но, к счастью, до его собственного выхода было ещё далеко.
Часа через полтора группу из пятнадцати человек, в которой он состоял, выстроили по списку, и девушка-волонтёрша повела их по узким коридорам за сцену. Замыкал шествие приятный молодой человек. Они остановились перед занавесом и стали ждать своей очереди. Скоро Игорю надоело стоять на одном месте, и он стал прогуливаться взад и вперёд. Заметив в закутке одного из проходов стул, он сел, закрыл глаза и попытался расслабиться.
Минут через десять он пошёл обратно и, повернув за угол, увидел девушку, которая их привела. Она стояла спиной к нему в нескольких метрах от своих подопечных и тихо говорила в телефон:
-Джон, я не вижу восьмого человека в моей группе, проверь.
Восьмым был он, но сказать ей этого не успел: сделав пару шагов, он увидел молодого человека, замыкавшего шествие, который пересчитывал людей. Игорь подошёл к нему и назвался. Джон успокоился, а Ноткин, присмотревшись, обратил внимание, что парень очень хорошо сложен, одежда на нём свободная и при необходимости он может легко продемонстрировать все приёмы маршал арт.
-Если это не плод моей фантазии, - подумал Игорь, - то республиканцы правильно делают. В той атмосфере, которая теперь царит в стране, всё может быть.
Девушка, между тем, собрала группу и сказала:
-Когда очередной оратор закончит выступление, вы можете идти к микрофону. Внизу, слева от подиума, стоит моя коллега с секундомером. У неё есть три небольших плаката. На первом написано «Осталось тридцать секунд», на втором – «Осталось десять секунд», на третьем – «Время!». Как только вы его увидите - уходите с трибуны. Если вы этого не сделаете, к вам сзади подойдёт наша сотрудница, - она указала на другую девушку, сидевшую в нескольких шагах от подиума, - и тронет вас за плечо, после чего отключат микрофон.
-Значит, в моём распоряжении есть ещё несколько секунд, - обрадовался Игорь, - и я успею процитировать Черчилля, а моя речь будет логически и композиционно закончена.
И ему вдруг стало обидно за тех республиканцев, которые собирали деньги на нужды партии, приходили на митинги, стояли с плакатами на мостах над скоростными дорогами и ходили по домам, агитируя за своих представителей. Они заслужили поездку в Кливленд гораздо больше, чем он, но он придумал отличную речь, хорошо владеет микрофоном и умеет красиво себя подать, поэтому выберут его, и в Кливленд поедет он, а не они, незаметные труженики. Несправедливо, конечно, но в жизни никогда справедливости и не было.


Часть II.
Он подошёл к микрофону, сделал паузу, заставив всех сконцентрировать своё внимание на себе, и только после этого начал презентацию.

  Уинстон Черчилль сказал, что идеальных обществ нет, но капитализм – это неравное распределение блаженства, а социализм – равное распределение убожества.
  Я испытал это на себе, потому что приехал сюда с женой и дочерью из Советского Союза. Там я мечтал о демократии, поэтому здесь поначалу голосовал за ослов (3), но вскоре понял, что слово «демократия» не имеет к ним никакого отношения. Судя по их целям и программе, они должны называть свою партию коммунистической, а я не хочу, чтобы эта великая страна стала вторым Советским Союзом.
 Товарищи!
  Если вы меня выберете, то окажете неоценимую услугу Миннесотской делегации, потому что я – представитель сразу нескольких меньшинств. Я говорю с тяжёлым русским акцентом, я – конвертировавшийся демократ, а при всём этом ещё и еврей.
  Голосуйте за меня, и я оправдаю ваше доверие! (4)

Речь Игоря два раза прерывали аплодисментами, а когда он возвращался на место, многие люди, сидящие рядом с проходом, стремились пожать ему руку. Он понял, что не сможет слушать другие выступления и вышел в фойе, намереваясь позвонить жене и похвастать своим успехом. Достав телефон, он собрался уже набрать номер, но увидел Катлин.
-Мне очень понравилась ваша презентация, - сказала она, - вас наверняка выберут, а вот я останусь в неведении до завтра.
-Почему?
-Потому что на заседании Миннесотского отделения республиканской партии голоса подсчитываются вручную. Это может занять несколько часов, а у меня нет времени.
-Да, - сказал Игорь, - демократы наверняка всё давно автоматизировали. Ведь сделать это ничего не стоит.
-Стоит, а наша партия в долгах, как в шелках.
-Но, может, счастливчиков объявят гораздо раньше, чем вы думаете, - возразил Игорь, - а мы пока можем посидеть в кафе.
-В такую погоду приятнее быть на улице.
-Конечно, - согласился он, и они направились в парк. По дороге Катлин сказала, что серьёзно занялась политикой только после того, как Обама пришёл к власти. Особенно её раздражало, что он популяризировал ислам. Ведь в этой религии женщин за людей не считают, а шахиды за свои подвиги попадают в рай и получают там семьдесят две девственницы. Почти как стадо коров, семьдесят две штуки. И почему обязательно девственницы, какая разница?
-Ну, разница всё-таки есть, - возразил Игорь, - хотя лично я предпочёл бы одну такую женщину, как вы и не в раю, а на земле.
Вырвалось это у него случайно, и он уже подыскивал слова для извинения, но она опередила его, поблагодарив за комплимент. Не меняя тона, она продолжила говорить о Трампе, о том, что он, безусловно, лучше, чем Хилари, но понять его невозможно и иногда создаётся впечатление, что он стал участвовать в выборной кампании для того, чтобы быть в центре внимания, и, зная, что пресса следит за каждым его шагом, то и дело устраивает какой-нибудь эпатаж. Удивительнее же всего, что число его сторонников постоянно увеличивается.
Потом разговор перешёл на литературу, последние фильмы и гастроли Бродвейских шоу в Миннеаполисе, и Игорь удивился, что у этой женщины, которая воспитывалась в другой стране, а по возрасту годится ему в дочери, вкусы и взгляды почти полностью совпадают с его собственными.
Они провели в парке около двух часов, а, вернувшись, узнали, что счётная комиссия всё ещё работает и результаты будут объявлены не скоро.
-Я не могу ждать, - сказала Катлин.
-Неужели вас не интересует, стали ли вы делегатом.
-Не делегатом, а дублёром, - поправила она, - но теперь от меня всё равно уже ничего не зависит, а результаты я узнаю, когда их вывесят на интернете.
-Если вас выбрали, надо пройти инструктаж.
-Вы на него пойдёте?
-Обязательно.
-Вот и расскажете мне, что там будет, а я поеду домой. Провожать меня не надо, - сказала она и быстро пошла к машине.
Игорь вернулся в здание и, увидев Сана, сказал, - вот уж никогда не думал, что ты станешь политическим активистом.
-Я бы и не стал, - ответил Сан, меня обстоятельства вынудили. Моя дочь критикует нас с женой за любовь к капитализму. Она не понимает, что может учиться в университете лиги плюща только потому, что мы живём в Америке. Останься мы во Вьетнаме, она бы попала в трудовой лагерь.
-Ты ей это говорил?
-Пытался, но она меня даже слушать не хочет. Им в университете так мозги промыли, что она за идею готова мать с отцом убить. Вот я и борюсь с этим, как могу.
-C'est La Vie (5)... - протянул Игорь.
В фойе было множество бутиков, представлявших различные группы: ветеранов войны, латиноамериканцев, чёрных, хмонгов, корейцев и вьетнамцев. Игорь остановился у того, над которым висел плакат "Женщины за Трампа" и взял последний, оставшийся на подносе, круассан.
-Мне понравилась ваша речь, - сказала женщина, сидевшая за столом, - меня зовут Мария, я тоже надеюсь поехать в Кливленд. Если меня выберут, я возьму своего мужа в качестве гостя. Он сделал для меня очень хороший флаер. Вот, посмотрите, - она протянула ему лист плотной мелованной бумаги, вверху которого была её цветная фотография. - Мой муж сейчас куда-то вышел, но когда придёт, я непременно вас познакомлю. Его зовут Боб. Он сказал, что очень рад, что в наших рядах есть такие люди, как вы.
Игорь хмыкнул.
-Что-то не так? - спросила Мария.
-Всё так, но это ваша похвала напомнила мне Советский Союз.
-Ну, и шуточки у вас, - сказал мужчина, стоявший рядом и, протянув руку, добавил, - меня зовут Роберт Макферан, я - председатель республиканской партии Миннесоты. Я видел, что вас сегодня очень хорошо принимали. Если хотите, можете подробнее рассказать о своём эмигрантском опыте, когда мы будем в Кливленде.
-Выступить на Конвенции? - спросил Игорь.
-Не совсем, - ответил Макферан, - в отеле, где должна жить наша делегация, утром предусмотрен завтрак, на который мы планируем приглашать интересных людей. Я думаю, мы найдём время и для вас. Готовьтесь.
                ***
После инструктажа делегаты должны были выбрать различные комиссии. Мария предложила Игорю войти в комитет по выработке правил проведения Конвенции, но он отказался: ведь тогда ему пришлось бы приехать в Кливленд за неделю до начала Конвенции, заплатить за дополнительные семь дней проживания в гостинице и обсуждать вещи, о которых он понятия не имел. Он совершенно не знал юридических терминов, а главное не обладал дипломатическими способностями, которые наверняка потребуются для ведения политической игры с делегациями других штатов.
Узнав, что муж собирается ехать в Кливленд, Лиля кислым тоном поздравила его, а когда он спросил, чем она так недовольна, она напомнила, как раньше перекашивалась его физиономия при словах «делегат съезда партии».
-Мы не в Советском Союзе времён застоя, а в Америке 2016 года, - возразил он, в Кливленде может возникнуть ситуация, при которой всё решится прямым голосованием, и, стало быть, от меня будет зависеть, кого выберут следующим президентом Америки.
-Кандидатом в президенты.
-Это одно и то же.
-Ладно, партайгеноссе, пока не заказывай билет на самолёт, я посоветуюсь с Наташей, она работает в туристическом агентстве, может, найдёт что-нибудь подешевле, - сказала Лиля.
Наташа была её школьной подругой, с которой она советовалась по любому поводу. Они поверяли друг другу все тайны, и именно Лиле Наташа позвонила после первой брачной ночи, чтобы сообщить, что «Рейхстаг ещё не взят».
Лиля и эмигрировать согласилась только после того, как узнала, что Наташа с мужем уже подали документы. Говорить подруге о быстром карьерном росте Игоря в Республиканской партии она не хотела, потому что Наташин муж был убеждённый демократ. Поначалу Игорь разделял его взгляды, но со временем изменил своё мнение, и однажды мужчины так поспорили, что чуть не дошло до кулаков. С обеих сторон сыпались самые отборные оскорбления, а потом друзья вообще перестали встречаться. Женщин это не устраивало и, договорившись, они привели мужей к общим знакомым, поставили перед ними две бутылки водки и сказали:
-Пить будете, пока не помиритесь.
Бывшие враги ограничились несколькими рюмками, и мир был восстановлен, но прежней близости уже не было.
Из разговора с подругой Лиля поняла, что Наташин муж безуспешно пытался попасть на Демократическую национальную конвенцию. Он обвинял в своей неудаче правила, по которым приоритетом пользовались разного рода меньшинства: чёрные, мусульмане, лесбиянки и транс-сексуалы.
Наташа, также как и Лиля, не интересовалась политикой, но когда узнала, что Игоря выбрали делегатом, сказала, что это большая честь и ей было бы интересно посмотреть, как проходит Конвенция.
После этого Лиля решила поехать с мужем в Кливленд. К тому же за гостиницу всё равно заплачено, а путешествие можно проделать на машине и сэкономить на авиабилетах. На заседания она, разумеется, ходить не будет - ей не интересно слушать, как политические деятели поливают друг друга грязью. Она узнает, что есть интересного в городе и составит себе план действий.
Следующие два дня она изучала достопримечательности Кливленда и обнаружила, что их не так уж много. Недаром этот город называли «ошибка на озере» (6) . Есть там, конечно, пляж, но ехать ради него в такую даль не стоит. Гостиница, которую зарезервировали для делегатов, находится в пригороде и до центра, где расположены музей славы рок-н-ролла и подводная лодка времён второй мировой войны, добираться довольно долго. Впрочем, ни то, ни другое её тоже не интересует. Возбуждение от возможности проветриться прошло также быстро, как и возникло. Вот если бы Наташа смогла составить ей компанию, она, конечно, поехала бы, а без неё в Кливленде делать нечего. На собственной машине кататься по нему будет неудобно, потому что центр города наверняка перекроют, каждый раз брать такси – дорого, общественный транспорт ходит редко, а автобус для делегатов будет возить их только на съезд и обратно. В общем, "против" оказалось больше, чем "за" и когда она сказала об этом Игорю, он расстроился.
-Не горюй, - ответила Лиля, - я недавно смотрела интервью с организаторами Конвенции. Они сказали, что в Кливленд завезут проституток. Правда, теперь хозяевам борделей на большие прибыли рассчитывать трудно, потому что делегаты приезжают с жёнами. Клиентами могут быть только те, кто собирается участвовать в демонстрациях протеста, но они привыкли жить на дармовщину и поедут только потому, что им обещали заплатить. Реально девочки могут заработать лишь на ворах-карманниках, а эти ребята живут на свои трудовые, поэтому и развлекаются только после хорошего улова.
-Я искренно сочувствую хозяевам борделей, - сказал Игорь, - но помочь им ничем не смогу.
-Неужели ты такой высоконравственный? - спросила Лиля.
-Нет, я брезгливый, поэтому в смысле проституток, ты можешь быть спокойна, но если мне встретится достойная внимания республиканка, тогда – другое дело.
-На время Конвенции я даю тебе полную свободу.
Игорь церемонно приложил руку к сердцу, слегка поклонился и направился в кабинет. Включив компьютер, он увидел, что за два дня цена билетов на самолёт резко подскочила и, значит, деньги, которые он мог потратить на развлечения, улетучились в самом прямом смысле этого слова.

                ***
Между тем избирательная кампания продолжалась. Несмотря на то, что Тед Круз вышел из предвыборной гонки, один из его сторонников письменно обратился к руководству делегации Миннесоты с предложением голосовать на национальной Конвенции "по совести" (7). Это противоречило правилам, которые требовали, чтобы число делегатов, поддерживающих данного соискателя, было строго пропорционально числу голосов, поданных за него на праймериз. Каждый точно знал, за кого должен голосовать, потому что прежде чем баллотироваться все подписывали соответствующий документ. Трамп оказался в Миннесоте на последнем месте. Именно поэтому в зале, где проходила Конвенция, делегации Миннесоты выделили самые неудобные места, а гостиница, в которую её поселили, находилась дальше всего от Квикен Арены (8).
На страничке фэйсбук возникла бурная дискуссия и, когда спор перешёл границы вежливости, в него вмешался руководитель делегации, Роберт Макферан. Он напомнил, что пока не приняты новые правила, все обязаны выполнять существующие, что главная цель – победить Хилари и все должны сосредоточиться именно на этом, что при сложившейся ситуации Трамп имеет наилучшие шансы. Если Конвенция номинирует кого-нибудь другого, Трамп может создать независимую партию и всё равно будет баллотироваться, но это откроет Хилари дорогу в Белый дом. Те же, кому очень хочется подискутировать, могут поспорить о том, в какой одежде появиться в Кливленде, потому что один из спонсоров партии - хозяин трикотажной фабрики - готов подарить всем членам делегации Миннесоты майки и брюки. Он лишь не знает, что на них лучше изобразить.
Внимание делегатов сразу же переключилось на бесплатную форму. Каждый считал себя знатоком и захотел внести в дискуссию свои пять копеек. Даже те, кто был настроен против Трампа, на время забыли о политике и стали обсуждать, какой из символов Миннесоты лучше всего изобразить на майке – гагару, рыбу, сосну, или карту штата. Кто-то предложил провести голосование, в результате которого карта и гагара набрали одинаковое число голосов, после чего решено было изобразить на майке то и другое, одно сзади, другое спереди. Когда, наконец, всё было согласовано, хозяин фабрики прислал длинное письмо с извинениями за то, что не может выполнить обещание. Совет директоров его компании подсчитал, что политические пожертвования фирмы в этом году превысили разрешённый уровень.
Роберт Макферан в ответном письме выразил спонсору глубокую благодарность и отметил, что идея у него была хорошей, намерения похвальными и очень жалко, что их не удалось осуществить, а Игорь понял, что председатель всё это выдумал для того, чтобы разрядить обстановку.
                ***
Из Миннесоты в Кливленд был всего один прямой рейс и поскольку организаторы предложили всем членам делегации приехать накануне начала Конвенции, в аэропорту Игорь рассчитывал встретить своих коллег. Увидев Сана Нгуена, он подошёл к нему и поздоровался.
Разговор очень скоро коснулся детей и их политических взглядов. Тема была весьма болезненной для обоих и они так увлеклись, что чуть не прозевали посадку. Проходя к своему месту по самолёту, Игорь увидел Катлин. Она сидела в первом классе. Кресло её было откинуто, и она дремала. Место рядом с ней пустовало.
Когда самолёт взлетел и разрешили отстегнуть ремни, Игорь подошёл к Катлин, поздоровался и спросил:
-Здесь свободно?
-Да, - ответила она, - это место моего мужа. Он не смог полететь из-за срочных дел.
Игорь сел рядом. Почти тот час же к ним подошла стюардесса и сказала, что если он хочет остаться в первом классе, придётся доплатить $1000. Ноткин внутренне выругался, но, натянув на лицо улыбку, бодрым тоном ответил, что за удовольствие сидеть рядом с такой женщиной готов заплатить и больше, однако в данный момент у него финансовый цейтнот и он вынужден вернуться к себе.
Катлин понимающе улыбнулась.
В гостинице им выдали целый пакет подарков, среди которых были майка и бейсбольная шапочка с утверждением, что Трамп вновь сделает Америку великой. Кроме того они получили беджик-пропуск во дворец рок-н-ролла, куда делегатов должны были повезти на специальном автобусе. Время отправления автобуса подобрали так, чтобы Миннесотцы, прибывшие в Кливленд прямым рейсом, успели разместиться в гостинице и принять душ.
В автобусе Игорь сел рядом с Катлин и по дороге признался ей, что знает всего двух американских рок-звёзд: Элвиса Пресли и Пита Сигера.
-Для человека, приехавшего из-за железного занавеса это неплохо, - ответила она, - я постараюсь углубить ваши знания по истории джаза. Ведь это моя специальность, в университете я изучала свободные искусства.
-А чем занимаетесь теперь?
-Работаю реалтором.
Во дворце на каждой площадке играл оркестр, который старался заглушить все остальные и через несколько минут, вынимая из кармана беруши, Игорь сказал, - для меня это слишком громко, к тому же я больше привык к классической музыке.
-Я тоже, - сказала Катлин и также достала из сумочки беруши.
Игорь хмыкнул, и они некоторое время ходили по залам, останавливаясь около стендов и читая подписи под фотографиями и вещами знаменитостей. Впечатлениями они обменивались только с помощью мимики и взглядов, а когда им обоим это надоело, вышли на улицу и отправились гулять по набережной. Катлин рассказывала ему о звёздах американского джаза, то и дело перескакивая на воспоминания о школе и университете. К автобусной остановке они подошли, когда уже совсем стемнело. На безоблачном небе светились большие, яркие звёзды и полная луна.
-Красота-то какая, - сказал Игорь, - хотите, я вам почитаю Пушкина.
-А кто это?
-Русский поэт.
-Я же ничего не пойму.
-Поймёте. Он расставлял слова в таком порядке, что они льются, как музыка.
-Ну, что ж, сыграйте мне вашу музыку, - согласилась Катлин, и он прочёл.
                Я ехал к вам, живые сны
                За мной вились толпой игривой,
                И месяц с правой стороны
                Осеребрял мой бег ретивый...
-А теперь переведите, - попросила она. Он секунду подумал и сказал, что в стихотворении описывается состояние мужчины, который будучи уже в очень зрелом возрасте, влюбился в молодую женщину и боится признаваться ей, чтобы не получить отказ.
-Много вы знаете стихов? – спросила Катлин.
-Да, я в молодости работал экскурсоводом.
-У вас, наверно, были романтические приключения?
-Конечно, - ответил Игорь, - и рассказал байку, которую в своё время как раз и придумал для того, чтобы ускорить победный финал этих приключений. Звучала она так.
Директору гостиницы, в которой должна была остановиться группа туристов, понравилась женщина-экскурсовод, и он обещал дать хорошие номера всем туристам, если она ответит ему взаимностью. Был он толстый плешивый коротышка, никакой симпатии у неё не вызывал и она рассказала о его предложении старшему группы, а тот - всем остальным. Экскурсанты не только не стали её уговаривать, но чуть не размазали неудавшегося Казанову по стенке и незадачливый ухажёр вынужден был вызвать милицию. Стражи порядка были его приятелями, и в их присутствии он заявил, что в данный момент свободных мест нет, но поскольку сейчас уже поздно, он может выдать путешественникам матрасы и положить их в помещении строящегося крытого бассейна. Фактически, бассейн уже закончен, но строители не успели убрать инвентарь, так что место для ночлега осталось только на дне.
Выбора у туристов не было, и они согласились. Разложив еду, привезённую из дома, они скоро её уничтожили вместе со спиртным, которое предназначалось на все три дня путешествия. После этого, уже в гораздо лучшем настроении, они легли спать.
А на следующее утро рабочие пустили в бассейн воду.
Когда Игорь замолчал, обозначив конец истории, Катлин сказала:
-Это фантазия на тему "Пышки" Мопассана.
-Да, - согласился Игорь, и у него мелькнула мысль, что, скорее всего, Катлин и Пушкина знает, просто она решила подурачиться и посмотреть, как он среагирует на её мнимое невежество. Во всяком случае, она единственная заметила сходство между его байкой и рассказом французского писателя. Неизвестно только, понравилась ли ей его интерпретация.
-Впрочем, это легко проверить, - решил он и, когда они вышли из автобуса, сказал, - давайте продолжим вечер у меня в номере.
-Прямо так сразу? - спросила она.
-Ну, если хотите, можно сначала зайти в бар.
 Там уже сидело несколько человек из их делегации, в том числе и Мария с мужем. Она сразу же пригласила Игоря и Катлин за свой столик и спросила:
-Вы идёте на фильм "Клинтоновская Америка"?
-Нет, - почти хором ответили оба.
-Почему, - удивилась Мария, - это же очень интересно. Там будет автор сценария. Он в своё время отсидел за то, что не согласился сотрудничать с Хилари, а в фильме собрал редкие материалы из истории демократической партии. Это полезно знать любому человеку.
-Я заранее согласен со всем, что он покажет, - ответил Игорь, - но смотреть не пойду, - а когда Мария заказала очередной бокал вина, обнял Катлин и прошептал ей в ухо, - скорее всего, это обычная пропаганда. Там наверняка будут показывать, какие демократы плохие и какая Хилари ведьма.
Катлин кивнула, а Мария, отпив глоток от вновь наполненного бокала и переводя взгляд с Игоря на Катлин, спросила:
-Вы супруги?
-Да, - ответил он, - только от разных супругов.
Мария улыбнулась и незаметно ему подмигнула, а её муж стал рассказывать, что приехал в Кливленд, как гость, поэтому ему дали место на третьем ярусе и он будет наблюдать за всем происходящим с высоты птичьего полёта, а вот на съезде Республиканской партии Миннесоты он был в основном зале.
-Значит, вы должны помнить мою речь, - сказал Игорь.
-Там было столько соискателей, что мне некогда было слушать, - ответил Боб, - к тому же я раздавал флаеры. Они обошлись мне в копеечку, но я не жалею, потому что сделал их как положено - с цветной фотографией Марии и с перечислением всех её заслуг. Мария наверняка вам их показывала и я думаю, вы согласитесь, что они были самыми лучшими.
-Там было столько разных флаеров, что я уже не помню, как выглядел ваш, - ответил Игорь, - к тому же, я готовился к своей речи.
-У нас в этом году годовщина свадьбы, - продолжал Боб, не обратив внимания на насмешку, - и я подарил Марии уникальный плащ, сделанный по её рисунку.
-Новое платье королевы?
-Да, - кивнул он, - завтра Мария его оденет.
-Завтра у нас очень напряжённый день, - заметила Катлин, - и я хочу отдохнуть.
Пожелав всем спокойной ночи, она незаметно сунула Игорю в руку свою визитку, на которой был написан номер её комнаты. Мария проводила её оценивающим взглядом, потом повернулась к Игорю и вновь ему подмигнула. Он тоже хотел раскланяться, но Боб схватил его за рукав и стал рассказывать, о том, что видел в музее славы рок-н-ролла.
-Завидует он мне, что ли, - подумал Игорь, - или решил взять на себя роль офицера полиции нравов.
Подождав, пока Боб сделает паузу, Игорь встал, кивнул Марии, пожал руку Бобу и направился в номер Катлин.
                ***
Такого удовольствия от близости с женщиной он давно не получал. Ему было приятно слышать её голос, вдыхать запах её тела, касаться её кожи. Что-то похожее он испытывал по отношению к жене много лет назад и когда Катлин пошла в ванную, он не мог заставить себя встать и одеться.
Вернувшись, Катлин сказала, - я завтра с утра поеду к своим родственникам, они хотят провести со мной все три дня. Я их еле убедила, что ночевать должна здесь. Но это и хорошо, потому что нас никто не будет видеть вместе.
Блаженное состояние Игоря мгновенно улетучилось. Конечно, с точки зрения здравого смысла это правильно, поговорить они могут и в гостиничном номере, но ему-то этого мало.
-Хорошо, - сказал он таким тоном, что она рассмеялась.
-Не обижайся, Игорь, - она притянула его к себе и обняла, - так будет лучше для нас обоих.
Он вновь почувствовал всё её тело, аромат её дыхания и, ответив на поцелуй, ощутил необычный прилив сил и второй раз за эту ночь взял реванш у своей двадцатилетней праведной жизни в Америке.
На следующий день во время завтрака Мария, работавшая всю предыдущую неделю в комиссии по выработке законов, сказала, что, несмотря на все её протесты, восемь штатов внесут предложение изменить правила и разрешить в первом же туре голосовать «по совести» в надежде, что съезд номинирует Теда Круза. Миннесота вынуждена будет к ним присоединиться, потому что на праймериз штата победил Круз. Руководитель делегации, Роберт Макферан, был явно недоволен. Он напомнил, что в прошлом, когда наш штат шёл против течения, партия не давала ему денег на местные выборы. Теперь вероятность победы Круза минимальна, а шанс нажить неприятности велик и лучше было бы сидеть тихо.
Игорь подумал, что правильно поступил, взяв самоотвод, когда ему предложили войти в эту комиссию. В политических играх он был неискушён, тайн Мадридского двора не знал и мог бы попасть в очень неприятное положение. Из брифинга и краткого обмена мнениями, последовавшего за ним, он понял лишь, что комиссия подаст организаторам Конвенции заявку на изменение правил.
После завтрака автобус доставил их к первой зоне секьюрити. Ко всеобщему удивлению никаких демонстраций не было. После предъявления беджиков делегаты по специальному тротуару, огороженному высоким забором из металлической сетки, подошли к границе второй зоны. Там очередь разбилась на десяток маленьких очередей, которые вели в палатки с кондиционером, где все должны были пройти такую же проверку, как в аэропортах. Только после неё их пропустили к Арене.
Арена представляла собой крытый стадион, на котором вместо хоккейного поля был партер с местами для делегатов, в центре – сцена, а над ней и сбоку экраны разной величины.
Во втором ярусе находились места дублёров, в третьем – гостей. Делегаты имели право пройти на все ярусы, дублёры только на второй и третий, а гости – только к себе, на галёрку. В общем, всё расписано, как в ортодоксальной синагоге, с той только разницей, что здесь при входе в каждый сектор контролёры внимательно проверяли беджик, на котором было указано место.
В начале заседания группа ветеранов внесла Американский флаг, затем все произнесли клятву верности, а потом хор исполнил гимн Америки. Благословил съезд раввин Ари Волф.
После этого ведущий объявил, что в президиум поступила заявка от девяти штатов, требующая изменить правила и разрешить всем делегатам в первом же туре голосовать «по совести». Он предложил тем, кто "за" новые правила сказать ДА, кто против – НЕТ. И те и другие так громко прокричали своё мнение, что Игорь не мог понять, кого больше, а ведущий, стукнув молотком по подиуму, объявил, что большинство против.
Тут же поднялся невообразимый шум, свист и топанье. Игорь наблюдал всё это впервые, и у него мелькнула мысль, что недаром в Английском парламенте противоборствующие партии сидели по разные стороны прохода, который был сделан гораздо шире, чем длина пики рыцарей. Таким образом, в старые добрые времена избегали ненужного кровопролития. Отголоски этого правила сохранились и по сей день: на заседания запрещалось приносить острые и тяжёлые предметы, появляться с большими сумками, кинокамерами, фотоаппаратами и штативами для селфи.
Недовольство в начале Конвенции - дело обычное. Всегда есть люди, мнение которых не совпадает с мнением большинства. В Кливленде таковыми были представители девяти штатов, которые хотели изменить правила. К ним присоединились и другие крикуны. Ведущий не смог их успокоить и ушёл с трибуны. В зале появились сторонники Трампа и стали обрабатывать его противников. Через полчаса некоторые изменили свою позицию. Затем вновь вышел ведущий, сказал, что многие делегаты передумали, и снова предложил голосовать, потом ударом молотка возвестил, что старые правила остались в силе, решение окончательное, обжалованию не подлежит и голосовать придётся не по совести, а по закону и тут же объявил перерыв до вечера.
Игорь пошёл на второй ярус, но Катлин там не было. В этот момент его мобильный заиграл отрывок из "Кармен". Он достал телефон и увидел послание от Катлин:
-Не звони мне, я у родственников. Встретимся вечером.
В его распоряжении оказалось несколько часов – вполне достаточно, чтобы погулять по центру города, но ходить одному было скучно, и он подумал, что, скорее всего, у Катлин никаких родственников нет. Она боялась, что их увидят и не хотела неприятностей. Он и сам их не хотел, но он женат уже столько лет, что не опасался ссор на почве ревности, а она - молодая женщина, замужем за президентом крупной международной компании. Даже если она и не пылает страстью к супругу, быть его женой наверняка очень удобно.
                ***
Ноткин ожидал увидеть на улице протестующих, но ему повстречался лишь проповедник, который призывал всех покаяться и с надеждой смотрел на каждого прохожего. Игорь замедлил шаг. На секунду у него возникла мысль рассказать о своём прелюбодеянии священнику и, дав ему несколько долларов, приобрести индульгенцию ещё на три ночи, но встретившись с ним взглядом, он решил не богохульствовать.
Если уж станет совсем тоскливо, он затеет разговор с другими делегатами. Ведь все они мыслят, как он. Даже если они голосовали за Теда Круза, свистели и топали, не желая номинировать Трампа, всё равно серьёзных разногласий с ними у него не будет. А ведь среди них есть самые разные люди: фермеры и бизнесмены, партийные боссы и голубые воротнички, миллионеры и те, кто живёт от зарплаты до зарплаты. Многие никогда больше друг друга не увидят, но всех объединяет главное – образ мыслей.
Район, прилегающий к Арене, стал центром культурной жизни города. Его патрулировали полицейские. Они ходили группами по несколько человек и были такого роста и сложения, что невольно вызывали уважение к закону. На каждом шагу встречались люди в масках всех известных политических деятелей и с плакатами, которые этих деятелей восхваляли, осуждали, проклинали и прославляли. Игорь фотографировал всё сколько-нибудь интересное. Плакатоносители с удовольствием ему позировали, а потом, услышав его акцент, начинали расспрашивать. Завязывались минутные, ни к чему не обязывающие знакомства, которые только подтверждали его чувство – это его люди.
На улице находились большие брезентовые палатки-шатры крупных новостных агентств. Ноткин остановился около шатра CNN. Внутри, за столом несколько человек оживлённо беседовали, но из-за шума слов разобрать было нельзя. Рядом стоял оператор и переводил камеру с одного участника дискуссии на другого. Метрах в двух от отсутствующей стены палатки была протянута широкая жёлтая лента, обозначавшая границу, которую зрители не имели права пересекать. Около неё толпились люди, стремящиеся попасть в кадр. Среди них был парень с плакатом: «Не верьте либерастам». Он то и дело перебегал с место на место, иногда кидая быстрый взгляд вбок, на своего приятеля, который делал ему какие-то знаки. Продолжалось это минут пять, после чего парень с плакатом остановился. Игорь спросил, почему он бегает.
-Оператор пытается направить камеру так, чтобы мой плакат не попал в кадр, - ответил молодой человек, - но он ничего не может сделать. Мы всё утро тренировались, - парень указал на своего друга, - видите, он на i-phone смотрит прямой репортаж и показывает мне, правильно ли я держу плакат.
-Но оператор может повернуться к тебе спиной, - сказал Игорь.
-Тогда на заднем фоне будет брезентовая стена шатра, а они хотят показать, что народ их любит, они же дерьмократы. Вот я им и показываю, что демос о них думает.
-Чего ты добиваешься?
-Ничего, я делаю это для себя. Пусть видят, что не все оболванены их пропагандой.
-Не любишь ты их, - констатировал Игорь.
-А за что их любить. Они бездельников и головорезов считают несправедливо обиженными, а Трампа называют фашистом. Если завтра Трамп скажет, что надо высадить деревья по краям дороги, то они обвинят его в желании скрыть от водителей, что происходит на тротуаре. С их точки зрения все его действия преступны.
В этот момент парень с i-phone подал знак и собеседник Игоря, взяв плакат, опять начал бегать, стараясь попасть в кадр, а Ноткин подумал, что Америка сильно изменилась с тех пор, как он сюда приехал. Раньше компроматом на государственного чиновника считалось то, что няньке, сидевшей с его ребёнком, чиновник платил наличные и, тем самым, уклонялся от налогов. Такого нарушителя не допускали даже до серьёзной правительственной должности, а теперь Хилари рвётся в президенты, несмотря на то, что её деятельность расследует ФБР.


            Часть III.
Вечернее заседание началось гораздо спокойнее. Поначалу Игорь слушал всех выступающих. Они, как и следовало ожидать, говорили об ошибках демократов и достижениях республиканцев. Многие постоянно напоминали о том, что мы живём в очень неспокойном мире, где террористы постоянно кого-то взрывают, бандиты устраивают погромы, а нелегалы получают дотацию, которую оплачивают американские налогоплательщики. При всём этом демократы утверждают, что они помогают униженным и оскорблённым и хотя ситуация не идеальна, это лучшее, что можно сделать. 
-Нет, - возражали ораторы, - это лучшее, что они могут сделать.
Это были типичные речи представителей партии, стремящейся к власти. В общем, всё было предсказуемо. Именно поэтому последние пару месяцев Игорь и телевизор включал только для того, чтобы узнать новости, а анализы и комментарии старался не слушать, тем более что в зависимости от агентства, которое эти новости передавало, было заранее известно, кого назначат козлом отпущения.
Чтобы хоть немного отвлечься, он вышел в фойе и чуть не наскочил на тележку с разноцветными майками, которую толкала красиво одетая девушка.
-Что это? – спросил он.
-Подарки делегатам, - приветливо улыбнулась она, - но прежде, чем получить их, вы должны записать в журнал своё имя и ответить на несколько вопросов.
Игорь взял майку и приложил её к груди. Оператор направил на него камеру, а девушка спросила:
-Что вам особенно нравится на Конвенции?
-Ваши подарки, - сострил он и только тут обратил внимание, что на майке изображён портрет Никсона, а подпись гласит: «Спасибо Сталину за то, что он разрушил Берлинскую стену».
-Это ошибка, - сказал он, - стену разрушили при Горбачёве, а Сталин здесь вообще не причём.
-Мы проверяем, хорошо ли люди знают историю. Вы знаете, - констатировала девушка и покатила коляску дальше.
В этот момент к Игорю подошёл мужчина и сказал:
-Я хочу вас предупредить, что это люди Колбера (9), их цель - выставить республиканцев в дурацком виде. Вас они, может, и не будут показывать, потому что вы уличили их в шельмовстве, а, может, и наоборот, перекрутят всё и выставят шутом гороховым. С них станется. Имейте это ввиду.
Игорь догнал девушку, отдал ей майку и попросил оператора вырезать только что снятые кадры, а тот ответил, что это очень сложный процесс, который занимает много времени. Сейчас ему некогда, но потом он обязательно выполнит просьбу Игоря. Пока же, в виде компенсации за неудобство, может дать ему ещё одну майку, другого цвета и с другой, не менее абсурдной надписью.
Игорь не на шутку расстроился. Шоу Колбера транслировалось по всей Америке, и теперь этот клоун мог сделать его посмешищем целой страны. И чёрт его дёрнул выйти из зала. Ведь прежде, чем поехать в Кливленд, он торжественно обещал руководству сидеть на Конвенции от звонка до звонка. Не сдержал слово и поплатился. Это его Бог наказал, лучше бы оставался на своём месте и слушал. Или не слушал, а думал о чём-нибудь своём. Ему не привыкать, он научился этому в Советском Союзе, когда его, беспартийного, обязывали ходить на открытые партсобрания, на которых должны были присутствовать все, а не только члены КПСС.
Как только Игорь вернулся в зал, Мария сказала:
-Вы прозевали самое интересное.
-Что? – автоматически спросил он, хотя мысли его были заняты фантазией на тему «Как бы я отлупил Колбера, если бы встретил его в тёмном углу на безлюдной улице».
-Здесь было несанкционированное выступление. К микрофону подошёл Колбер, выряженный арабским шейхом, и предложил проголосовать за резолюцию, разрешающую введение шарии в США. Мы не могли понять, что происходит, а он взял молоток, начал стучать им по подиуму и кричать «Принято, принято, принято». Только когда секьюрити стащило его со сцены, мы поняли, что ему никто не давал слова. Он, наверно, решил пошутить, но шуточка его продолжалась не больше тридцати секунд и я даже не успела его сфотографировать.
-Ах, чёрт, - в сердцах воскликнул Игорь, - обидно, что меня при этом не было. Я бы с удовольствием помог людям из секьюрити.
-Как? – спросила она.
-Дал бы Колберу несколько хороших пинков, - и Игорь рассказал ей, что произошло с ним в коридоре.
-Не беспокойтесь, - успокоила его Мария, - если вы просили вас не показывать, он вас не покажет, иначе вы сможете засудить его на несколько миллионов.
-Серьёзно?
-Конечно, мы же в Америке.
-Да-а-а, - протянул Игорь, уже не зная, так ли он хочет, чтобы эпизод с майкой вырезали.
Следующим должен был выступать Джулиани.
Многие знали, что он, будучи мэром Нью-Йорка, превратил свой город из гангстерского гнезда в процветающий мегаполис с уровнем преступности гораздо меньшим, чем в среднем по стране. Когда полицейские во время облавы застрелили бандита, оказавшего им вооружённое сопротивление, в прессе начались обвинения в жестокости полиции по отношению к меньшинствам. Джулиани опубликовал список всех преступлений убитого, что вызвало ещё большее негодование. На сей раз, мэра обвинили в расизме, поскольку убитый был чёрным. Но полицейские всех рас и цветов кожи относились к Джулиани с уважением. Они помогали ему в самых трудных ситуациях.
По его приказу они выпроводили Арафата из Линкольн-центра, куда тот пришёл вместе с другими почётными гостями, приехавшими на очередную сессию ООН. Арафат предъявил пригласительный билет и пытался сопротивляться, но Джулиани, возглавлявший группу захвата, заявил, что Арафат – террорист, виновен в смерти американцев и ему не место среди порядочных людей.
После 11 Сентября принц Саудовской Аравии Алвалид Бен Талал вместе с Джулиани посетил Ground zero. Алвалид выразил соболезнование жителям Нью-Йорка и дал мэру чек на $10.000.000, сказав, что Америка сама спровоцировала теракт, потому что помогала Израилю. Джулиани вернул чек с запиской, в которой говорилось, что он не может принять деньги от человека, оправдывающего убийц.
И вот теперь Руди Джулиани выступал с речью в поддержку Трампа. Во время его выступления на экранах пропало изображение. До этого всё работало безукоризненно: при упоминании имени Хилари, появлялись её фотографии, сделанные в моменты, о которых она предпочла бы не вспоминать. Когда говорили о Бенгази, возникали облетевшие весь мир снимки атаки террористов на Американское посольство. Если речь заходила об убийстве полицейского, то показывали его портрет в полной форме. И вдруг вместо всего этого на экранах стали возникать чёрные полосы, которые производили очень тягостное впечатление. Джулиани почувствовал это и заговорил более эмоционально. Его возбуждение передалось аудитории и при упоминании имени Клинтон соседи Игоря вскочили и начали скандировать «В тюрьму её». Игорь же продолжал сидеть, с удовлетворением думая, что не поддаётся психологическому давлению толпы.
-Ты не согласен с тем, что Хилари преступница? - спросила его Мария.
-Согласен.
-Почему же ты не хочешь, чтобы её посадили?
-Потому что тогда номинантом демократической партии станет Сандерс, а у него гораздо больше шансов против Трампа и его поддерживает молодёжь.
-Да, - с досадой согласилась она, - его сторонники хотят социализма. Они забывают про Северную Корею, Кубу и Венесуэлу, да и твою бывшую родину социализм тоже довёл до нищеты.
-Черчилль говорил, что если ты не либерал, когда тебе двадцать лет – у тебя нет сердца, если ты либерал, когда тебе больше сорока – у тебя нет мозгов, - возразил Игорь.
-Значит, у Сандерса нет мозгов, - заметила Мария.
-Это не преступление и судить его за это нельзя, а Хилари совершила столько преступлений, что ей всегда можно что-нибудь припомнить, поэтому я рад, что её не посадили.
-Пожалуй ты прав, - признала Мария.
К этому времени зал угомонился и Джулиани возобновил речь, а вскоре опять упомянул имя Клинтон. Мария, забыв разговор с Игорем, закончившийся всего несколько минут назад, вскочила и вместе с другими опять начала скандировать «В тюрьму её».
После Джулиани выступала жена Трампа - Мелания. Выглядела она прекрасно, а держала себя, как королева. Тому и другому научила её работа моделью. Тогда её фотографировали в неглиже, и Ноткин удивлялся, почему до сих пор эти снимки не сделали предметом обсуждения, но потом решил, что сторонники Клинтон поступили правильно. Ведь тогда Меланию стали бы сравнивать с шестидесятивосьмилетней Хилари, которая и в молодости красотой не блистала.
После жены Трампа слово дали отставному генералу и народ сразу же повалил из зала. Игорь последовал за большинством, но оказавшись на улице, в отличие от этого большинства, уселся напротив экрана и стал слушать речь генерала, а когда она закончилась, вернулся в зал.
И вовремя!
К микрофону направлялся чёрный пастор. Этот человек-гора только что не приплясывал по пути к подиуму а, остановившись, загремел в микрофон:
-Привет, друзья-республиканцы!
Этого оказалось достаточно, чтобы покорить зал. Было в нём что-то гипнотизирующее. Недаром он руководил большой негритянской общиной. Наверно, среди его предков были шаманы или вожди племени, а может и те, и другие. Во всяком случае, он говорил, как прирождённый лидер. Он осуждал тех, кто хочет разделить жителей Америки по цвету кожи. Прямо он не называл организацию «чёрная жизнь важна» (10) расистской, но заявил, что жизнь любого человека важна. Чёрного и белого, латиноамериканца и китайца.
-Повторяйте за мной, – грохотал он, - все жизни важны (11). Присутствовавшие, заражённые его энтузиазмом, повскакали с мест и начали скандировать: ВСЕ ЖИЗНИ ВАЖНЫ.
-И это потому, - продолжал пастор, когда все уселись, - что мы не Разъединённые Штаты Америки, а Соединённые. Вдумайтесь в это Соединённые штаты Америки - США, – и опять люди повскакали с мест и начали скандировать: США, США, США...
Оставшиеся выступления Игорь слушал на улице, а когда вечернее заседание закончилось, пошёл к автобусу. Там он встретил Катлин.
Оба были эмоционально выпотрошены и на сей раз сразу пошли в её номер.
                ***
На следующий день, когда Ноткин увидел Боба на месте его жены и с её беджиком, он понял, что Мария где-то щеголяет в новом платье. Он тут же пошёл её искать. В фойе попадались люди в самых невероятных костюмах. Наверняка это влетело им в копеечку, но зато у них то и дело брали интервью, а в промежутках многочисленные желающие с ними фотографировались.
Марию Игорь увидел издалека. На ней был плащ бэтмена, на котором светилось слово ТРАМП, составленное лампочками красного, синего и белого цвета. Мария с видом королевы гуляла по фойе, явно рассчитывая, что её заметят корреспонденты, которые собрались здесь со всего мира.
Игорь направился к ней, но его опередил мужчина в очках, строгом костюме и с микрофоном в руке. Рядом пристроился другой, на плече которого была большая кинокамера. Игорь не стал им мешать, решив, что пока Мария будет беседовать с ними, он успеет обойти Арену. Глядя по сторонам, он двинулся вперёд. Прогулка заняла у него минут семь и, когда он уже заканчивал круг, а Мария была от него в нескольких шагах, он увидел «дядю Сэма». Это был очень пожилой мужчина в котелке цветов национального флага, таком же пиджаке, рубахе и галстуке бабочкой. Он как будто сошёл с известного плаката, но его неприступный вид отпугивал корреспондентов. Во всяком случае, около него их не было. Игорь с удовольствием поговорил бы с ним, но не хотел пропустить момент, когда интервью Марии закончится и, не останавливаясь, пошёл к ней.
-Миннесота всегда была демократическим штатом, - говорил корреспондент, - а как она проголосует на этот раз?
-Мы сделаем всё, чтобы она стала республиканской. Я, например, буду проводить наглядную агитацию, - Мария раскинула руки в стороны и картинно повернулась на триста шестьдесят градусов, при этом плащ с именем Трампа, набранном из разноцветных лампочек, развевался, как знамя.
-Думаете, этого достаточно?
-Думаю, что нет, но члены нашей делегации мне помогут, - она посмотрела на Ноткина и сказала, - правда, Игорь.
-Правда, - ответил он.
-А как вы собираетесь этому помогать? – спросил его корреспондент.
-Когда вернусь, я буду совершать свою ежедневную пробежку в час пик в майке с надписью «Трамп снова сделает Америку великой».
-Вы не боитесь, ведь есть много людей, которые очень агрессивно настроены против него.
-Боюсь, - честно ответил Игорь, - но постараюсь преодолеть свой страх.




Часть IV.
Игоря разбудил телефонный звонок. Он посмотрел на часы и громко выругался. Было 6:30. Он вернулся в свой номер всего несколько часов назад, потому что накануне никак не мог уйти от Катлин, да и она не очень хотела его отпускать. Оба понимали, что им осталось слишком мало времени и использовали каждую минуту, чтобы побыть вместе.
-Да, - проворчал Ноткин, поднимая трубку.
Это был Роберт Макферан. Он сказал, что бывший посол США в ООН, выступление которого планировалось во время завтрака, заболел, и Игорь может заполнить паузу, если обещает, что никому не испортит аппетита.
Настроение Игоря сразу же изменилось. Он давно написал речь для этого случая, но, не очень рассчитывая, что ему дадут слово, практически её не репетировал, однако отказываться ему не хотелось, и он решил читать по бумажке. Неудобно, конечно, но гораздо лучше, чем надеяться на память и спотыкаться на каждом слове. Во всяком случае, надо эту речь найти и проверить, всё ли там на месте. Неплохо было бы записать её на магнитофон, чтобы услышать, какое впечатление она производит со стороны, но ни магнитофона, ни времени на это у него не было.
Делегаты были настроены доброжелательно, а когда он закончил, стали задавать вопросы и разговор затянулся. Произошло это ещё и потому, что в тот день утреннего заседания на Конвенции не было, коллеги Игоря никуда не спешили, и им просто хотелось пообщаться. Он долго оставался у подиума и не заметил, когда ушла Катлин. На специальном автобусе её также не было, и Игорь вновь на целый день был предоставлен сам себе.
На время Конвенции центр города сделали пешеходным, и там сосредоточилась вся культурная жизнь. Гуляя по прилегающим к арене улицам, Игорь увидел небольшое кафе, а рядом плакат:
Кто лучше, Трамп или Хилари?
Микки Маус!!!
Он сделал фотографию и зашёл внутрь, а вскоре там появился мужчина, который минуту назад также стоял у плаката. Мужчина посмотрел на пустое место за его столиком и спросил:
-Можно?
-Конечно, - ответил Игорь.
-Я – ветеран Вьетнамской войны, - представился он, - меня зовут Билл Вуд. Здесь я участвую в демонстрациях протеста вместе с моими бывшими сослуживцами.
-Против чего вы выступаете? – спросил Игорь.
-Против войны, - ответил Билл.
-Так ведь и мы против войны.
-Да, но вы хотите добиться мира с позиции силы.
-Ещё древние говорили "если хочешь мира - готовь войну", - подумал Игорь, но озвучивать свою мысль не стал, а ветеран, помолчав, сказал, что в молодости многого не понимал и если бы ему вовремя всё объяснили, то он с другими призывниками публично бы сжёг свою повестку вместе с флагом США.
Он явно ожидал, что Ноткин согласится с ним. Ведь Советский Союз тоже был против войны, но Игорь, выслушав Билла, объяснил ему, во что превратилась бы жизнь советского призывника, если бы он публично сжёг повестку или флаг Советского Союза. И ещё неизвестно, сколько бы её было, этой жизни. Даже в то далёкое время он критически относился к информации газеты «Правда» и, читая между строк, понимал, что война во Вьетнаме была спровоцирована, а Соединённые Штаты приняли в ней участие, чтобы сдержать распространение коммунизма. Но Американцы жили в богатой, процветающей стране, где жизнь человека ценилась очень дорого, им было, что терять, поэтому они и возмущались тем, что их сограждане гибли за какие-то абстрактные идеалы.
Ветеран слушал с интересом, и Игорь поделился с ним своим весьма скромным армейским опытом. Он не стал акцентировать внимания на том, что служил вместе со своими однокурсниками всего три месяца, что это была привилегированная служба, в конце которой ему полагались не сержантские лычки, а лейтенантские звёздочки. Он лишь подробно описал, как они организовали концерт, в котором позволили себе шуточки над старшиной и как потом очень дорого заплатили за своё остроумие - старшина целый день гонял их по плацу в полном обмундировании в тридцатиградусную жару.
Ветеран вспомнил свою жизнь после демобилизации, когда он очень долго не мог приспособиться к существованию, при котором никто не отдавал приказы, и он должен был сам принимать решения. Он оказался в вакууме и, не понимая, что делать, стал заливать незнание спиртным. Это теперь все знают, что такое нервное расстройство после сильного стресса, а тогда даже и термина такого не было и если бы не жена, он давно бы спился.
Они стали вспоминать детство, школу, первую любовь, первую женщину. Всё было очень похоже, Не понял Билл лишь, почему родители Игоря и другие жители рабочего посёлка, в котором он жил, должны были ездить за продуктами в Москву, ведь проще было бы привезти всё в магазин, бывший в рабочем посёлке. Объяснения Ноткина картину не прояснили, однако, желая показать, что и Америка не идеальна, Билл заметил:
-У нас тоже случались перебои с мясом, и приходилось довольствоваться птицей.
Расстались они вполне дружелюбно. Билл даже заплатил за ленч. Прощаясь, Игорь спросил его, что он собирается делать, когда окончится Республиканская Конвенция.
-Поеду в Филадельфию, участвовать в демонстрациях против демократов (12), - ответил ветеран.
Выйдя из кафе, Игорь увидел полицейских на велосипедах. Это удивило его, и он подошёл ближе, чтобы узнать, в чём дело, но ещё до того, как он успел открыть рот, один из стражей порядка еле заметным движением отодвинул его в сторону. Такое поведение обидело Ноткина, и он уже готов был выразить своё неудовольствие, но, проследив за взглядом полицейского, увидел любопытную картину.
По тротуару, что-то выкрикивая и приплясывая, шли молодые человекообразные существа обоего пола. Все они были покрыты экзотическими татуировками и одеты в открытые майки и короткие шорты. Прохожие уступали им дорогу, а полицейский, которому Игорь заслонял обзор и который так невежливо его отодвинул, дождался пока эта группа пройдёт вперёд и опять сел на велосипед.
-Кто это? – спросил его Игорь.
-Чёрные жизни важны, - ответил тот и вместе со своими товарищами поехал рядом с приплясывающими защитниками чёрных жизней.
Игорь ещё раз внимательно посмотрел на них. Тот единственный, которому он успел заглянуть в глаза, был либо пьян, либо прокурен, а из пятнадцати демонстрантов только двое были чёрными. Значит, остальные считали жизни двух своих чёрных братьев важнее собственной.
Была среда, которая для большинства Американцев являлась обычным рабочим днём, и заседание Конвенции начиналось так поздно именно для того, чтобы рядовые граждане страны могли после работы следить по телевизору за выступлениями делегатов. Сами делегаты специально взяли отпуск, чтобы приехать в Кливленд, Ветеран Вьетнамской войны, также как и его друзья - военные пенсионеры, им уже работать не надо, Игорь тоже недавно вышел на пенсию, но демонстранты, защищавшие чёрные жизни, плясали и пели в середине рабочего дня.
-Может, они взяли отпуск, - подумал Ноткин, но догонять их и спрашивать, так ли это, он не стал.
                ***
Последнее заседание Конвенции, как и предыдущие, началось с клятвы верности и гимна, а потом на сцену вышла женщина удивительной красоты, которая в первый момент показалась Игорю Нефертити, дожившей до более зрелого возраста. Это была глава Республиканской партии Сан-Франциско - Хармит Дилон, внучка генерала Индийской армии. В своей речи она призвала ко всеобщему миру и просила у Бога помощи в определении правильного кандидата на пост президента, а президенту – правильных решений. Игорь подошёл к подиуму, чтобы посмотреть на неё вблизи. Когда ему удалось пробиться сквозь плотную толпу фотокорреспондентов, Хармит произвела на него ещё более сильное впечатление, которое усиливалось её манерой держаться. Следуя религиозным традициям Сикхов, она накинула на голову изящную, полупрозрачную шаль и обратилась к Богу на родном языке. Остальные, каждый на своём, последовали её примеру. Только Игорь не знал, какой язык ему выбрать, русский, английский или иврит. Впрочем, молитв он не знал ни на одном, поэтому просто стал просить Всевышнего о снисхождении.
Вдруг он почувствовал какое-то движение и открыл глаза. Все камеры были направлены на второй ярус. Там несколько человек вырывали у женщины небольшой плакат, а потом начали заламывать ей руки за спину. Она бешено сопротивлялась и что-то кричала, но в общем шуме её слышно не было. Дилон продолжала молиться, закрыв глаза и не обращая внимания на происходящее, а перед протестующей появился мужчина и развернул американский флаг. За флагом ещё несколько мгновений продолжалась борьба, о чём свидетельствовало трепещущее полотнище, но с основного яруса виден был лишь человек, держащий флаг Соединённых Штатов.
Больше всего в этом происшествии Игоря удивила мгновенная реакция корреспондентов. Впрочем, флаг появился тоже довольно быстро, значит, к протестам такого рода все были готовы.
После выступления Хармит Дилон Игорь вышел в коридор. С одной его стороны был зал заседаний, а с другой находилось помещение, окна которого были завешаны шторами. В щель виднелась красивая мебель и прилавок с большим количеством аппетитных блюд. Игорь попытался пройти внутрь, но девушка, сидевшая у входа, спросила:
-У вас есть пропуск?
-Вот, - ответил он, указывая на делегатский беджик.
-Сюда нужно специальное приглашение, - сказала она.
-У кого его можно взять?
-У руководителя вашей делегации.
Игорь нашёл Макферана и попросил у него пропуск, но Роберт ответил, что это кафе для серьёзных доноров или высокопоставленных политиков и Игоря он может провести туда только в виде исключения.
Кафе находилось всего в каких-нибудь двадцати метрах от арены, на которой выступали ораторы, гремела музыка и постоянно что-то скандировали делегаты. Там надо было сильно напрягаться, чтобы поговорить с соседями. В кафе же можно было выбрать вкусные блюда, удобно сесть за столик и побеседовать на любые темы в уютной обстановке. А если хотелось посмотреть, что происходит в зале, достаточно было усилить звук ближайшего телевизора.
Атмосфера кафе свидетельствовала о том, что именно здесь решаются все важные вопросы, а там, рядом, только бушуют страсти и эмоции, позволяя людям выплеснуть кипящие в них чувства.
Игорь выбрал еду и устроился так, чтобы хорошо всё видеть. За соседним столиком сидели известные политические деятели. Они беседовали с каким-то очень важно держащим себя человеком. Игорь несколько раз посмотрел на них, но Макферан, отгадав его желание, сказал:
-Не надо к ним приставать, они заняты. Конечно, если ты захочешь с ними сфотографироваться, они тебе не откажут, но меня ты поставишь в неудобное положение.
***
Ораторы, выступавшие в последний день, перепевали уже не раз затронутые темы и Игорь, наблюдал за ними по нескольким огромным экранам сидя на улице. Казалось, что многие делегаты устали и ждали выступления Трампа, которое завершало Конвенцию. Когда Игорь вернулся в зал, он увидел там Марию и её мужа.
-Пропуск на основной уровень мне дала наша хорошая знакомая, - объяснил Боб, - это её третья Конвенция и ей всё уже порядком надоело. Она сказала, что ещё ни разу не была в Кливленде и хочет здесь погулять.
-Но ведь прежде, чем поехать, она, наверно, обещала ходить на все заседания!
-Ты, наверно, прежде чем жениться, тоже обещал хранить верность жене, - сказал Боб.
-Не хранить верность, а любить и заботиться, а это разные вещи, - огрызнулся Игорь.
-Ладно, ладно, - похлопал его по плечу Боб, - просто у нашей знакомой есть цель. Она с мужем уже побывала в сорока восьми штатах, а после Конвенции им останется только Северная Дакота, так что отсюда они хотят сразу поехать в Бисмарк (13).
-Зачем?
-Получить сертификат, что они посетили все Американские штаты. Есть любители, которые играют в эту игру, а власти Северной Дакоты давно поняли, что такие люди их штат оставляют напоследок и учредили специальную медаль для этих путешественников. Лучшая гостиница Бисмарка также держит для них несколько номеров-люксов. Сам понимаешь, что те, кто исколесил Америку, имеют деньги и готовы заплатить. Никакие другие туристы в Северную Дакоту не приезжают. Там ведь ещё холоднее, чем у нас в Миннесоте.
В этот момент объявили выступление шерифа Милуоки, Дэвида Кларка-младшего и раздались бурные аплодисменты. Он вышел в парадной форме с неизменной шляпой на голове. Все приветствовали его стоя. Это был один из немногих случаев, когда республиканцы так единодушно проявляли своё уважение демократу. Дэвид подождал пока делегаты успокоятся и сказал, что Американцы не чувствуют себя в безопасности. Мало того, что террористические атаки в стране сделались нормой, СМИ провоцируют неуважение к полицейским, которые охраняют жизнь граждан, рискуя своей собственной. Именно поэтому жизнь полицейских важна (14). Ведь благодаря им все их соотечественники могут нормально жить и работать. Правительство же, вместо того, чтобы помогать правоохранительным органам, поощряет преступников и бездельников из организации «Чёрные лжецы важны» (15). Затем он обвинил администрацию Обамы в бездействии по отношению к террористам, в том, что из-за политики Барака Хуссейна Соединённые Штаты стали самыми удобными врагами и самыми плохими друзьями.
Кларк мог себе позволить называть вещи своими именами, потому что он - чёрный и его нельзя было обвинить в расизме.
После речи Кларка Игорь вышел в коридор, чтобы размяться перед самым главным событием Конвенции - выступлением Трампа. За всем, что происходило внутри арены, он наблюдал по многочисленным экранам, висевшим на стенах фойе, а поэтому спокойно прогуливался по коридору. Вдруг ему показалось, что в толпе мелькнуло знакомое лицо. Это чувство на Конвенции он испытывал почти постоянно. Да и не мудрено: здесь было много известных телеведущих и политических деятелей. Игорь присмотрелся и увидел высокую фигуру в полицейской форме и знаменитой шляпе. Дэвид Кларк!
Ноткин рванулся за ним, но шериф скрылся в туалете. Преследовать его в уборной было бы неудобно, но сфотографироваться с ним Ноткину очень хотелось. Мало кого на Конвенции встречали так, как главу полиции Милуоки. До сих пор Игорь только посмеивался над своими коллегами-делегатами, которые коллекционировали фотографии со знаменитостями, но сейчас им самим овладело желание непременно сделать селфи.
Он остановился и стал ждать, а когда Кларк вышел, шагнул к нему, поздоровался и попросил разрешения сфотографироваться. Кларк нехотя согласился. Заняло это всего несколько секунд, но Кларка заметили другие делегаты и, окружив, стали обращаться с той же просьбой.
Игорь видел, что шериф чувствовал себя неуютно и не понимал почему. В туалет он вроде уже сходил...
А шериф чуть расслабился только, когда с ним рядом встал чёрный парень.
И Игорь понял.
Конечно, Кларк говорил правильные вещи, и в речи его не было ни слова лжи, но он критиковал свой народ, а это в глазах многих, делало его предателем. Оно бы и ничего, но после выступления его опять окружили представители другой расы. Наверно, поэтому он и чувствовал себя не в своей тарелке.
После фотосессии Игорь вернулся на место. Народ в зале уже собрался и все ждали выступления Трампа, но сначала вышла Иванка. Она представила своего отца и повернулась к оркестру, который заиграл песню "Восходит солнце".
-Это уж чересчур, - подумал Игорь. Он и раньше знал, что Трамп скромностью не отличается, но с солнцем себя сравнивал только французский король. И ладно бы мелодия была незнакомая, а то ведь все знают слова и музыку этой песни и понравится ли людям такое самовосхваление - неизвестно. А сегодня особенно важно произвести хорошее впечатление, потому что за выступлением будет следить вся страна и можно перетянуть на свою сторону тех, кто ещё не решил, как голосовать.
До недавнего времени Трампа вообще не принимали всерьёз и он давал к этому повод. Он часто вёл себя, как артист, главной целью которого было развлекать зрителей, и как любой артист, ревниво следил за своей популярностью. Бывало, он уходил в штопор от малейшей критики в свой адрес и делал абсурдные заявления, которые ставили в тупик даже его сторонников. У него и так было слишком мало шансов стать президентом, а если и сегодня он не сможет удержаться от своих эпатажных экспромтов, то их совсем не останется.
Но он удержался.
Как обычно, он вышел, улыбаясь и аплодируя самому себе. Затем он поблагодарил делегатов за оказанное доверие и чётко изложил свою программу: при заключении любых договоров он, прежде всего, будет руководствоваться интересами Соединённых Штатов, а деньги налогоплательщиков, которые Обама раздавал  коррумпированным международным организациям, использует для развития собственной страны. Он заявил, что продолжит войну с политической корректностью, построит стену на границе с Мексикой и ужесточит проверку эмигрантов из мусульманских стран, чтобы граждане Америки чувствовали себя в безопасности. Он ни разу не упомянул "мошенницу-Хилари" - словосочетание, которое раньше использовал почти в каждом выступлении, но зато обещал бороться за соблюдение закона, обязательного для всех, в том числе и для членов правительства.
Речь его продолжалась семьдесят пять минут, и всё это время зал слушал с напряжённым вниманием. В тот вечер он оправдал ожидания своих сторонников.



Часть V.
А ночью Игорь никак не мог расстаться с Катлин и ушёл из её номера только когда начало светать. Проснувшись, он сразу же ей позвонил, но автомат ответил, что абонент недоступен. Он позвонил ещё раз - ответ был тот же. Тогда он поднялся в её номер и увидел, что там уже хозяйничает уборщица. Сердце у него упало.
-Конечно, родственники опять могли взять Катлин к себе, но она должна была бы сказать об этом, - подумал он, - впрочем, никому она ничего не должна. Развлеклась - и до свидания. По теперешним временам такое приключение выеденного яйца не стоит. Это я расчувствовался, старый дурак.
Он вернулся в свой номер, собрался и поехал в аэропорт. Как бы там ни было, Катлин живёт в Миннеаполисе, а туда был только один прямой рейс - тот, на котором летел и он.
В зале ожидания Игорь встретил Марию с мужем, оставил около них свой чемодан и стал внимательно смотреть по сторонам.
-Не высматривай, - сказала Мария, - не придёт твоя зазноба. Я встретила её сегодня утром. К ней неожиданно заявился муж и увёз её на Амальфи кост. Он президент Миннеаполисского отделения General Electric. Слышал о такой компании?
-Ты-то откуда знаешь? – спросил Игорь.
-Её муж - очень важный донор и иногда у себя дома он устраивает сбор средств для республиканской партии, но приглашает туда только тех, кто может пожертвовать не меньше $10000. Боб пару раз представлял у него свою фирму.
-Понятно.
-Ничего тебе не понятно. Помнишь, когда мы встретились с вами в баре, он узнал Катлин и хотел тебя удержать.
-От чего?
-Не от чего, а от кого. Ты, наверно, знаешь, что она - реалтор и показывает клиентам дома, стоящие на продаже. Так вот, когда один из покупателей очень ей надоел своими предложениями встретиться в нерабочее время в нерабочем месте, она решила его проучить и послала на встречу своего мужа.
-Ну, и её муж получил удовольствие?
-Нет, удовольствие получил тот, кто это свидание назначил, потому что у мужа Катлин чёрный пояс. Представляешь, что бы с тобой было, если бы он приехал сюда на день раньше?
-Нет.
-Ну, и хорошо. Что было в Кливленде, осталось в Кливленде.
-В Лас Вегасе (16), - поправил Игорь.
-Это всё равно. Ты возвращаешься к обычной жизни, а чтобы поменьше думал обо всяких глупостях, я пристрою тебя работать в предвыборной кампании Трампа. Ты мне обещал, помнишь?
-Помню.
-Ну, вот и держи слово.
-А что я должен делать?
-Участвовать в демонстрациях, рисовать плакаты, ходить по домам и агитировать, да мало ли что! Работы у нас – невпроворот, - и Мария стала рассказывать, что она делала в прошлый раз, четыре года назад.
Разговор с ней немного успокоил Игоря и, хотя горечь от поведения Катлин оставалась, умом он понимал, что так лучше.
В Миннеаполисе Игоря встречала жена. Увидев её, он пожал руку Бобу, кивнул Марии и повернулся, чтобы пойти к машине, но Мария взяла его за локоть и сказала, - кто же так прощается с друзьями? – а затем обняла и взасос поцеловала. Боб, уже привыкший к её выходкам, посмотрел на Лилю и развёл руками, как бы говоря "Что я могу с ней сделать, такая уж она есть".
-Я вижу, у тебя появились очень близкие товарищи по партии, - сказала Лиля, когда они сели в машину.
-Да, - согласился он и стал рассказывать о Конвенции. Дома он включил компьютер и продолжил рассказ, сопровождая показом фотографий. Катлин ни на одной из них не было и он спокойно говорил, кто изображён на фотографии и где она сделана. Закончив рассказ, он пошёл в кабинет и стал разбирать чемодан. Разложив сувениры на полу, он посмотрел на них и задумался.
-О чём мечтаешь? - спросила Лиля, входя.
-Думаю, что мне со всем этим делать, - он посмотрел на майку с надписью "Трамп вновь сделает Америку великой" и на бейсбольную шапочку с тем же лозунгом.
-Засуши.
-Нет, пожалуй, я использую их для прогулок, - так он называл ходьбу быстрым шагом, которая последние несколько лет заменяла ему бег трусцой, - точно, - оживился он, - и сделаю это прямо сейчас.
-Я бы на твоём месте вместо шапочки надела шлем, - заметила Лиля.
-Меня не тронут, я гуляю с гантелями, - возразил он.
-А что ты скажешь своей подружке? Она ведь тебя не поймёт.
Подружкой его жена окрестила соседку, с которой Игорь впервые встретился на стадионе.
Они тогда только переехали в этот район, и Игорь выбирал маршрут для бега трусцой. Он опробовал несколько вариантов и остановился на том, который проходил вдоль шоссе, а затем по петляющей аллее приводил его на стадион. Там Игорь делал четыре круга и возвращался обратно. Во время очередной пробежки он увидел на стадионе женщину, которая шла впереди быстрым шагом. Расстояние между ними почти не сокращалось, и он понял, что сначала ему придётся долго её догонять, а потом также долго трусить рядом пока не обгонит. Он развернулся и побежал в противоположную сторону.
Было этой женщине хорошо за семьдесят, а звали её Мэгин. В молодости она бегала длинные марафоны, в которых участвовало сразу несколько категорий спортсменов. Самые выносливые должны были преодолеть сто пятьдесят километров и начинали первыми, ведь им предстояло бежать без сна и отдыха больше суток. Потом, часов через восемь, когда треть дистанции оказывалась позади, к ним присоединялась следующая группа, бегущая на сто километров, а ещё через восемь часов, включались обычные марафонцы. Всё было рассчитано так, что подавляющее большинство бежало в основной группе.
До выхода на пенсию Мэгин много лет профессорствовала в университете. Там она преподавала и вела исследовательскую работу – проверяла, насколько быстрее изнашивается организм, если ему постоянно давать большую нагрузку. Её собственный опыт показал, что гораздо быстрее, поэтому она и перешла на ходьбу. Её муж, тоже профессор, не поверил в правильность её выводов и продолжал бегать длинные марафоны даже в зрелом возрасте. Во время одного из них его настигла преждевременная смерть. Было ему всего восемьдесят четыре года.
Мэгин с первого дня знакомства говорила Игорю, что после определённого возраста бег вредно влияет на суставы и настоятельно советовала последовать её примеру. В конце концов, он так и сделал, но чтобы компенсировать уменьшение скорости, увеличил нагрузку и стал ходить с гантелями. Маршрут он оставил прежний и к своему удивлению выяснил, что скорость его передвижения почти не уменьшилась.
-Я давно предлагала тебе перейти на ходьбу, - напомнила ему жена, - но меня ты почему-то слушать не хотел.
Игорь только недовольно поморщился: он хорошо знал, почему - Лиля советовала это в такой форме, что гордость не позволяла ему последовать её совету.
-Когда ты бегаешь, - говорила она, - на тебя жалко смотреть. Кажется, что ты вот-вот упадёшь. Ты уж лучше не срамись, сделай вид, что гуляешь.
Игорь часто встречал Мэгин на дистанции, и они разговаривали на самые разные темы. Круг их интересов пересекался, вкусы совпадали и, увлекаясь разговором, они иногда проходили гораздо большие расстояния, чем планировали. Лишь в политике их взгляды не совпадали, но выяснив это, они стали избегать разговоров на спорные темы.
И вот теперь, не успев выйти из дома, Игорь столкнулся с Мэгин.
-Неужели вы его поддерживаете? – воскликнула она, недовольно глядя на его майку.
-Конечно.
-Тогда я не буду с вами разговаривать.
-Имеете право, - ответил он холодно, а она, спохватившись, добавила, - до выборов. Когда страсти улягутся, мы продолжим общение.
Эта встреча выбила его из равновесия. Он даже хотел вернуться домой и переодеться, но подумал, что теперь в пригороде не так уж много гуляющих, да и те являются жителями Миннесоты, которую до сих пор называют «Миннесота вежливая» (17). Вот он и проверит, насколько она вежливая.
В этот момент машина, ехавшая по пустынному шоссе, замедлила ход и несколько раз подряд просигналила. Мужчина, высунувшись из окна, приветливо помахал ему и крикнул:
-Отличная майка!
Игорь расплылся в улыбке, кивнул и подумал:
-Не так уж всё плохо и если вести счёт, то на данный момент 1:1.
Конечно, это не похоже на научный опрос общественного мнения, но какое-то представление о настроении жителей Миннеаполиса даёт. Впрочем, очень слабое. В этом сонном пригороде даже машины редко ездят.
Он посмотрел на дорогу. Вдали показался грузовой автомобиль, который быстро приближался к перекрёстку. Светофора здесь не было, и по не писаному закону провинции машина должна была остановиться, поэтому Игорь, не задумываясь, ступил на проезжую часть. Грузовик действительно затормозил, а водитель, нажав на сигнал, долго его не отпускал. Игорь решил, что ему тоже понравилась майка Трампа. Солнце светило сбоку и отражалось от ветрового стекла, которое было больше похоже на полупрозрачное зеркало. Сквозь него смутно вырисовывался образ женщины, сидевшей за рулём. Перейдя дорогу, Игорь обернулся. Из окна машины высунулась левая рука с поднятым средним пальцем.
                ***
Во время зарядки Игорю встречались соседи, которые выгуливали своих собак. Теперь один из них шёл ему навстречу. Был он неопределённого возраста, с лисьей физиономией. Игорь видел его довольно часто. Они всегда здоровались, а пёс, тоже какой-то неопределённой породы, обычно подбегал к Игорю и обнюхивал, не проявляя при этом никаких эмоций.
Увидев надпись на майке, мужчина огляделся и, не заметив никого вокруг, улыбнулся. Игорь кивнул и подумал, что если бы на нём была майка Хилари, этот тип при отсутствии свидетелей одобрил бы и её. Наверно, он одобрил бы даже и майку, которую всучили ему люди Кобера.
После встречи с лисьелицым, Ноткин некоторое время шёл по рощице, размышляя, что ему делать с майкой Кобера. Носить её он не собирался, использовать на тряпки было жалко. Разве что одеть на Хэллоуин. Но тогда на голову надо нацепить маску арабских террористов, на ноги – защитные штаны американских синих беретов, а в руки взять советский автомат, чтобы никто не догадался, кого он в этом костюме представляет. Вопрос лишь в том, что одеть его жене. Впрочем, за годы их совместной жизни она отвечала и на гораздо более сложные вопросы, ответит и на этот.
Дорожка к стадиону всё время петляла и из-за очередного поворота показалась девушка, ведущая на поводке большого добродушного ньюфаундленда, которого Игорь хорошо знал. Обычно, пса прогуливал Сан и, когда Игорь впервые встретил их, то сразу наладил с собакой хорошие отношения. Вид этой пары всегда улучшал его настроение, но теперь в дуэте произошла замена.
-Наверно, это дочь Сана, - подумал Игорь, - та самая девушка, которая учится в Беркли и не разделяет взгляды родителей. Как же её зовут?
Девушка тоже заметила Игоря и, прочтя надпись на его майке, напряглась, а когда они поравнялись, демонстративно отвернулась и стала смотреть на небо. Собака же, по привычке, обнюхала Игоря, а он специально остановился и потрепал её по загривку. Она завиляла хвостом, но хозяйка потянула её за собой. Понятно, что она - либерал, ведь в Беркли преподают такие профессора, как Мэгин.
                ***
На стадионе по выходным школьники играли в бейсбол, а немногочисленные болельщики, обычно родители и знакомые, бурно выражали восторг после каждого успеха. С течением времени одно поколение игроков и болельщиков сменялось другим, и Игорь даже не пытался их всех запомнить.
Сейчас там стояла группа мальчиков в полной бейсбольной форме. Это было необычно для буднего дня. Необычно и неприятно. Ведь в школах тоже царит либеральный дух, а для молодёжи естественно активно бороться за всеобщее равенство и если школьники начнут свою борьбу здесь, то он окажется в очень невыгодном положении. В физической силе эти ребята могут дать фору любому взрослому, а ему, уже далеко не молодому человеку, тем более, но не бежать же с поля боя! И Игорь продолжил свой путь, ещё интенсивнее работая руками, так чтобы ребята хорошо видели гантели.
Они, наверно, и увидели бы, если бы смотрели в его сторону, но их гораздо больше волновала тактика предстоящей игры, которую они и обсуждали, а по тому, как они засмеялись после замечания тренера, Игорь понял, что тот для поддержания духа отпустил какую-то сальную шуточку. Это нормально. Спорт и девочки для них гораздо важней политических игр взрослых дядей и тётей. Так оно и должно быть.
Безразличие к своей особе успокоило Игоря, и он даже пожалел, что не сможет узнать реакцию ребят на майку Трампа, но в этот момент почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Он повернулся и увидел светящиеся глаза одного из игроков. Игорь улыбнулся, а юноша поднял правую руку со сжатым кулаком. Это был давно забытый жест «рот фронт». По Игорю прошла горячая волна, и в ответ он сам поднял правую руку с гантелей. Значит, и среди молодёжи есть трезвомыслящие люди, которые не боятся выражать своё мнение. Значит, ещё не всё потеряно и число сторонников Трампа в его неофициальном и ненаучном статистическом опросе, почти такое же, как и у Клинтон. Правда, этот мальчик не сможет голосовать на предстоящих выборах, но ведь его мнение сформировалось не в безвоздушном пространстве. Наверняка его родители поддерживают Дональда, а они-то уж точно пойдут на избирательный участок. Только вот правильно ли будет учитывать их голос?
Следующие несколько минут Игорь пытался ответить на этот вопрос и, в конце концов, решил, что неправильно. Нужно быть честным перед самим собой.
Он вошёл в рощу и, увидев там Сеню, даже присвистнул: Сеня вёл на поводке маленького белого пуделя. Игорь точно знал, что его друг собак не любил. Игорь хотел было спросить, что случилось, но не успел: собачка подбежала к нему и начала злобно лаять.
-Посмотри на мою майку, - сказал Игорь приятелю, - если бы ты научил пуделя читать, он бы так себя не вёл.
-Он бы разорвал тебя в клочья, - возразил Сеня, - это собака моего сына.
-Ну и что?
-То, что Эдик учился в Беркли, а работает в Нью-Йорке.
-Неужели он так изменился? Я же до сих пор помню, как он ругался на демонстрации.
***
Это было ещё до 11 сентября. В одной из синагог Миннеаполиса должен был выступать бывший премьер-министр Израиля. Узнав об этом, палестинские активисты тут же испросили у властей разрешение на демонстрацию протеста, а произраильские организовали контр демонстрацию. Сеня пришёл на неё со своим шестнадцатилетним сыном. Игорь знал, что именно из-за него вся семья эмигрировала в Америку.
В советской школе Эдика третировал учитель математики, который вёл также и физику. Открыто он не называл своего ученика жид, но всегда ставил ему двойки за устные ответы, а Сеня ничего не мог сделать. Он много раз ходил в школу и разговаривал с учителем, но тот каждый раз находил оправдание. Сеня требовал проэкзаменовать сына и в его присутствии Эдик отвечал на все вопросы, но учитель говорил, что во время урока Эдик ничего не знал. В результате в журнале пятёрки перемежались с двойками. Такое отношение подорвало уверенность Эдика в себе, и он постоянно испытывал депрессию.
Сеня был молодым, здоровым мужиком и вполне мог поговорить с учителем математики по-другому, но жена умоляла его не делать этого. Для того чтобы сохранить свободу мужа и психологическое здоровье сына, она убедила их эмигрировать.
Эмиграция изменила Эдика. В Риме он выучил итальянский язык и в отличие от своих однолеток, которые, вырвавшись на свободу, стали подрабатывать, где только могли, он все силы бросил на учёбу. Это был единственный способ, которым он мог отомстить своему бывшему преподавателю и когда в Риме организовали школу для эмигрантов, он стал в ней первым учеником, а в Америке за два года окончил три класса. Единственным напоминанием о мрачном советском прошлом было заикание. Потом, когда, перескочив ещё один класс, он оказался самым младшим учеником в своей группе, на него несколько раз пытался наехать одноклассник Ахмед. Он был не только старше, но и физически гораздо здоровее Эдика, однако Эдик отчаянно защищался. Во время стычки соученики вступились за него, но совсем не из чувства справедливости, а потому что он помогал им в учёбе.
На демонстрации Эдик вместе с отцом стоял в переднем ряду. Противников разделяла дорога, по которой прогуливались полицейские, а по обеим сторонам её были протянуты жёлтые ленты, обозначая нейтральную полосу.
С палестинской стороны у жёлтой ленты появился Ахмед и, увидев Эдика, стал выкрикивать оскорбления. Эдик исчез в толпе, а вскоре вернулся с громкоговорителем и, обратив его на Ахмеда, начал так ругаться, что Игорь предложил Сене срочно провести с сыном воспитательную работу. Но Сеня склонился к уху друга и радостно сказал:
-Слушай, чудак, он же больше не заикается.
***
С тех пор утекло много воды, но Игорь не мог поверить, что взгляды Эдика так кардинально изменились.
-Неужели Эдик будет голосовать за Клинтон? – спросил он приятеля.
-Не знаю, - ответил тот, - но в этой майке в его семье лучше не появляться. Он и сам старается не говорить с женой на политические темы.
-А я со своей говорю, - похвастал Игорь, подумав, что чаще всего эти разговоры кончаются ссорой.
Когда он пришёл домой, Лиля сказала:
-Меня уже соседи спрашивали, не мой ли это муж разгуливает в майке с гантелями.
-И что ты им ответила?
-А что я им могла ответить? – она безнадёжно махнула рукой.
Игорь засмеялся и обнял Лилю. Как бы жизнь не повернулась, она с ним, а это самое главное.
Кстати, если учесть их два голоса, то Трамп должен победить.   




Часть VI.
В день выборов у Ноткина было отвратительное настроение. Абсолютно все опросы показывали, что Хилари опережает Трампа. Разница была лишь в том, насколько именно. Игорь заставил себя сесть в машину и поехать на встречу с людьми, с которыми ходил на демонстрации, участвовал в конвенциях и стоял с плакатами на мостах над скоростными дорогами. Пережить поражение с ними будет легче и, хотя эту битву они проиграют, сдаваться нельзя. Надо продолжать борьбу хотя бы для того, чтобы не потерять уважение к самим себе. Ему это особенно необходимо, ведь он и сбежал из Союза, потому, что не хотел жить в стране лжи, а за годы правления Обамы Америка стала превращаться в такой же совок. Казалось, что Ленин восстал из гроба, выставил руку вперёд и прокартавил: «верной дорогой идёте, товарищи».
За последние несколько месяцев Игорь сделался нервным, похудел и очень плохо спал. Его раздражало всё: СМИ, которые относились к Трампу с презрением, и сам Трамп, который, не изучив правил политической игры, постоянно эпатировал публику. Непонятно было, делал он это для того, чтобы усилить интерес к собственной персоне, или, опасаясь, что его действительно выберут. В очередном интервью он заявил, что выходил победителем и из более трудных ситуаций, ему не привыкать, и тут же, не моргнув глазом, противореча сам себе, добавил, что всегда найдёт, чем заняться и теперь, он, например, думает об организации нового шоу.
Таким образом, в одном предложении он выразил уверенность в победе и готовность к поражению!
А что касается шоу, то народ на него валом повалит. Как же не посмотреть на бывшего кандидата в президенты, который ухитрился восстановить против себя не только соперников-демократов, но и соратников-республиканцев, почему же не послушать его хвастливую, но весьма занятную болтовню.
Волна злобы и горечи стала подниматься в Игоре - в самой сильной стране мира, единственной сверхдержаве, на пост президента претендуют люди, один из которых - фанфарон, болтун и позёр, сделавшийся мишенью всех юмористов с самого начала предвыборной кампании, а другая предательница и преступница, которая за сходную цену продаст собственную внучку. Недаром же по статистике за последний год наименее популярные имена у новорожденных мальчиков - Дональд, а у девочек - Хилари. Конечно, у всех политиков рыльце в пушку, но на Хилари пробы негде ставить. Люди попадали в тюрьму и за гораздо меньшие грехи. Возможно, приди она к власти восемь лет назад вместо Обамы, из неё получился бы президент, не хуже других, но Барак Хуссейн развратил страну. Выросло целое поколение лицемеров, которое не возмущается, тем, что после каждого теракта начинается борьба не с террористами, а с исламофобией. В результате, руководство демократической партии стало тем, чем оно стало, а Клинтон, чтобы номинироваться, вынуждена этому руководству подпевать.
                ***
В штаб-квартиру республиканской партии Игорь приехал одним из первых. В ночь выборов она находилась в отеле Риц. В самом большом зале отеля было установлено кинооборудование и собрались журналисты всех каналов местного радио и телевидения. Сюда же должны были приехать волонтёры, спонсоры и наиболее активные члены партии, помогавшие своим кандидатам на протяжении всей избирательной кампании. Игорь прошёлся по залу, внимательно глядя по сторонам, но, не встретив знакомых, направился в соседний зал, поменьше. Там не было вообще никого, и он сел перед телевизором, который, к его удивлению, был настроен на CNN.
Сначала он хотел переключить на FOX, но потом передумал: ситуация в стране такова, что в ближайшие четыре года проводником Американской политики станет именно CNN, надо привыкать.
А по телевизору показывали Рочестер - место захоронения Сьюзан Антони, которая боролась за права Американских женщин в XIX веке. На её могилу с самого утра шли толпы паломниц, чтобы отдать ей дань уважения, поклониться её праху и оставить на её памятнике стикер «Я проголосовала». Это должно было символизировать послание благодарных потомков праведнице, показать, что она боролась не зря, её мечта сбылась и через двести лет после её смерти, женщины не только добились равных прав, но одна из них даже стала президентом Америки.
Затем действие перенеслось в штаб Хилари, который находился в построенном по последнему слову техники отеле. Проект здания сделал известный архитектор на деньги не менее известного застройщика. Сквозь стеклянный потолок зала виднелось уже тёмное небо, которое должно было напоминать популярное выражение «Возможности человека безграничны, как высота неба». Хилари специально выбрала этот отель, потому что строил его главный конкурент Трампа, который выиграл у него тендер на сооружение здания. Во всём была символика, даже в подборе людей для интервью.
Первой в этом списке оказалась девяностолетняя старушка-негритянка, принимавшая участие в борьбе против расовой дискриминации ещё с Мартином Лютером Кингом. Она даже сидела в тюрьме, где её чуть не убили, но, перенеся все страдания, дожила до момента, когда страна выбрала первого чёрного президента. Сюда она пришла для того, чтобы стать свидетельницей другого исторического события - того, как президентом Америки станет женщина. После этого она сможет спокойно умереть.
-Почему же так рано, - подумал Игорь, - поживи ещё четыре года и если мир за это время окончательно сойдёт с ума, то нашим следующим главнокомандующим станет лесбиянка, транс-сексуал или даже даун.
В это время объявили результаты выборов в Индиане, Кентукки и Западной Виржинии. Трамп с небольшим отрывом вышел вперёд, а корреспондент, распрощавшись с соратницей Кинга, обратился к девушке, стоявшей рядом. Он спросил, как её зовут, где она живёт и что думает о выборах. Девушка ответила, что её зовут Рита Свенсон, она живёт в Нью-Йорке, учится в университете и имеет специализацию свободные искусства. Она - волонтёр в кампании Клинтон и уверена, что Хилари победит с большим отрывом, а то, что в данный момент лидирует Трамп – ничего не значит. Есть штаты, в которых результат можно было предсказать ещё месяц назад. Это Калифорния и её родной Нью-Йорк. Вместе они дадут Хилари восемьдесят четыре голоса из двухсот семидесяти, необходимых для победы. Кроме того, согласно последним опросам, Флорида и другие сиреневые штаты (18) также проголосуют за Клинтон. В общем, сегодня Америка покажет, что освободилась от мрачного наследия прошлого и решит свою судьбу на ближайшие четыре года, а, скорее всего, даже на восемь. В команде Хилари всё готово к тому, чтобы принять эстафету от Обамы и тогда весь мир продолжит путь к светлому будущему. Эта победа будет отмечена фейерверком, в подготовке которого она сама принимала участие. В стратегических точках Нью-Йорка с утра стоят машины, которые только ждут сигнала.
-А сама Хилари ждёт момента, чтобы с приличествующей случаю скромностью заявить о готовности принять на себя ответственность по руководству страной, - подумал Игорь, - утром она репетировала свою тронную речь во время интервью на избирательном участке. Напустив на себя неестественную кротость, она сказала корреспонденту, что никогда не чувствовала такой эмоциональный подъём и желание работать и, если её выберут, оправдает доверие страны.
После интервью с Ритой Свенсон показали студию и журналистов, собравшихся за круглым столом. Они знали, что им предстоит бессонная ночь, и заполняли время, высказывая различные предположения. Некоторые стали обсуждать, кого Хилари возьмёт в свою команду и что успеет сделать за первые сто дней. По непроверенным данным и она, и Трамп обращались к одним и тем же людям, с предложением занять место в их кабинете. Один из комментаторов сказал, что вероятность победы Хилари 92% и теперь они должны лишь немного подождать, чтобы убедиться в правильности этого прогноза. Его коллега, явно из духа противоречия, назвался адвокатом дьявола и заявил, что в сельской Америке у Трампа есть небольшое преимущество, а ведь вся центральная часть США – это фермы и маленькие городки.
-Даже если вы правы, - возразил первый, - реализовать это преимущество будет очень трудно. Ведь для того, чтобы проголосовать, сельские жители должны проехать миль двадцать до ближайшего избирательного участка. Может, они и сделали бы это при хорошей погоде, но сейчас во всей центральной части США идёт дождь и у них должен быть очень серьёзный стимул. В мегаполюсах же преобладают сторонники Хилари, а у них избирательный участок всегда рядом. Конечно, случиться может что угодно, но победа Трампа маловероятна. И если бы закон разрешал делать ставки, я бы поставил всё своё состояние на Хилари.
Первый комментатор, смеясь, возразил, что всё равно бы он ничего не выиграл, потому что таких умников 92% и денег проигравших не хватило бы даже на административные издержки.
Настроение в студии CNN было приподнятое и, не в состоянии смотреть на это, Игорь переключил на FOX news.
Там показывали штаб Трампа, который находился в его башне, всего в нескольких блоках от штаба Хилари. С потолка свисали дорогие люстры, так что в любое время и при любой погоде здесь было светло, как днём. Бизнесмен-миллиардер строил так, что всё у него было самое лучшее, да и лозунг его предвыборной кампании вполне соответствовал его характеру - «Сделаем Америку вновь великой». Корреспондент беседовал с одним из сторонников Трампа, который с непоколебимой уверенностью говорил, что сегодня придёт конец периоду, когда над США смеялся весь мир. Трамп победит и нас будут уважать, как мы этого заслуживаем.
Вдруг кто-то тронул Игоря за плечо. Он обернулся. Это была Мария в своём плаще «а ля Трамп».
***
Последний раз они встречались в редакции местной газеты, когда брали интервью у наиболее активных республиканцев. Первым вопросы стали задавать ему, как единственному эмигранту.
-Когда вы решили, что будете поддерживать Трампа? - спросил Игоря корреспондент.
-После его номинации.
-Почему?
-Потому что он обещал бороться с демократами, которые хотят построить в Америке социализм, - зло сказал Игорь.
-Почему вы так настроены против социализма?
-Потому что его идеологи ничем не отличаются от бандитов. Они требуют перераспределения богатств, которые им не принадлежат и для создания которых они не ударили пальцем о палец.
-Но ведь вы не можете отрицать, что у Трампа тоже есть недостатки.
-Я и не отрицаю, но я не могу назначить президента, который мне нравится, я лишь могу выбрать из тех, кто реально претендует на эту должность, а Трамп - патриот.
-С чего вы это взяли? - спросил корреспондент.
-После его заявлений о приостановке эмиграции из мусульманских стран и о постройке стены на границы с Мексикой его бизнесы в арабских странах и Мексике сильно пострадали, но он пошёл на это, чтобы защитить жителей Америки.
-А не кажется вам такое поведение расистским? Ведь беженцы не имеют даже крыши над головой.
-Вы запираете дверь на ночь?
-Что? - не понял корреспондент.
-Вы запираете дверь на ночь? - переспросил Игорь.
-Да...
-Значит, вы - расист, потому что вы не пускаете к себе тех, кто не имеет крыши над головой. Если бы вы не были расистом, вы не стали бы препятствовать грабителям, потому что любой из них - это практикующий социалист с той только разницей, что теоретики социализма говорят, а этот идёт и перераспределяет.
Мария зааплодировала и после интервью, Игорь подошёл к ней. Несмотря на все свои закидоны, она была ему глубоко симпатична. Он с самого начала их знакомства поражался, как точно эта женщина, жившая в богатой и сытой Америке и знавшая о диктаторских режимах только понаслышке, представляла себе, что может произойти, если победит социализм. Она не на шутку опасалась, что если выиграют демократы, то эти выборы вообще могут стать последними свободными выборами, ведь демократы, для увеличения своего электората, собирались открыть ворота эмигрантам из третьего мира. Мария, ставшая трамписткой с того момента, как Трамп выставил свою кандидатуру, простила Игорю то, что он поначалу предпочитал более традиционных республиканцев.
                ***
-Привет, Игорь, - сказала Мария, - я очень рада тебя видеть, хорошо, что ты пришёл. В полночь нас выставят из отеля, и я приглашаю друзей к себе, чтобы отпраздновать нашу победу.
-Для этого сначала надо победить.
-Победим! Американцы – здравомыслящие люди и понимают, что к чему.
-Россияне тоже здравомыслящие люди, но я видел, как на них действовало постоянное промывание мозгов.
-Там не было альтернативных источников информации, советских граждан оболванивали шестьдесят лет, а здесь это делали только при Обаме. Большинство людей ещё помнит нормальную жизнь. К тому же, Трамп прямо обращается к народу на своих ралли. Он гораздо чаще Хилари встречался с избирателями. Люди видят его, слышат, как он говорит, а личное общение очень много значит.
-На ралли приходят только те, кто его и так поддерживает, самое же главное убедить колеблющихся, а последние дебаты он вообще проиграл.
-Это потому, что Хилари заранее передали вопросы (19).
-Об этом мало кто знает, а СМИ вместо того, чтобы разоблачать жульничество демократов говорит о том, как хорошо Хилари выступила. К тому же, во время поездок по стране она вместо встреч с избирателями, встречалась за закрытыми дверями с работниками счётных комиссий, а для получения желаемого результата, это гораздо важнее.
-Ничего им не поможет. Если ты смотришь телевизор, то должен знать, что Трамп лидирует.
-Пока известны результаты только в нескольких штатах, а что будет в остальных - Бог знает.
-Я тоже знаю, смотри, - она показала Игорю карикатуру, на которой было написано: Ещё до начала подсчёта голосов стало известно, что Хилари опережает Трампа в сиреневых штатах: Саудовской Аравии, Кувейте и Катаре (20), но никакие деньги ей не помогут, она обречена.
-Неужели ты действительно веришь в то, что Трамп победит, - хотел спросить Игорь, но промолчал. По глазам он видел - да, верит и подумал, что у неё ещё есть несколько часов надежды, потому что она, также как и многие Американцы - неизлечимая оптимистка. Жаль, что у него иммунитет к этой болезни. Если бы он ею заразился, то последние три месяца у него не было бы депрессии, и он бы считал, что все опросы общественного мнения – блеф. Но он – реалист и обманывать себя не хочет. Ошибочными могли быть результаты одного опроса, двух, подавляющего большинства, но не всех...
-Что молчишь, - сказала Мария, - скажи что-нибудь.
-Если ты веришь в чудеса, то мы победим, - ответил Игорь.
-Конечно, верю, но для того, чтобы чудо произошло, надо приложить усилия.
Он в изумлении посмотрел на Марию: она слово в слово повторила то, что он накануне говорил своим друзьям.





Часть VII.

Было это на избирательном участке, который открыли за неделю до выборов. Придя туда, Игорь увидел длинную, извивавшуюся очередь. Стоять в ней пришлось бы часа полтора, а он планировал с утра разносить флаеры, призывавшие голосовать за Трампа. Жалко было так глупо терять время и он, по ещё не забытой советской привычке, стал искать знакомых, внимательно разглядывая каждого стоявшего в очереди человека.
Кого здесь только не было! За прошедшие четверть века Миннесота сильно изменилась. Когда он приехал, её население состояло из потомков немцев, шведов и итальянцев, и внешне эмигранты из России от них ничем не отличались. Их узнавали только по акценту. А теперь прямо перед Игорем стояла сомалийка в традиционной одежде мусульманской женщины, с паранджой, закрывающей всё лицо. По глазам определить её возраст было невозможно, поэтому неясно было, в каких отношениях она состоит со стоящим рядом с ней молодым человеком. Он мог быть её братом, мужем или сыном. Важно, что он - мужчина, а она - член его семьи и по мусульманскому закону только с ним она имеет право выйти из дома.
Чуть дальше стояла семья вьетнамцев. Они были очень похожи: невысокие, коренастые и сосредоточенные. Пришли они с ребёнком, который сладко спал в коляске. Они, наверно, бросили остальные дела, чтобы выполнить свой гражданский долг и принять участие в выборах, то есть сделать то, чего были лишены на родине.
Следующим в очереди был коренной Миннесотец с типично скандинавской внешностью: высокого роста и крепкого сложения. Ему очень бы подошёл традиционный шлем викингов с рогами. На вид ему было около шестидесяти лет. Он наверняка провёл детство в Америке, где всё было разделено по цвету кожи: автобусы, кинотеатры, школы. Возможно, тогда он считал это естественным, а сегодня пришёл сюда с внуком – мулатом. Плавильный котёл Америки продолжает стоять на огне, изменяя не только новых эмигрантов, но и тех, предки которых приехали сюда двести лет назад.
Когда Игорь уже отчаялся встретить знакомых, он увидел Сеню с женой и направился к ним. У обоих в Израиле жили близкие родственники, а поскольку отношение Хилари к этой стране было хорошо известно, настроение у его друзей было невесёлое. Игорь, пытаясь их подбодрить, сказал, что чудеса возможны и в качестве доказательства вспомнил немецких женщин, которые в разгар второй мировой войны вышли на демонстрацию в Берлине и потребовали, чтобы нацистское правительство освободило их мужей-евреев. И что удивительно - добились своего.
-Мы сами пример чуда, - добавил Игорь, - разве в детстве мы могли мечтать, что будем жить в Америке?
-А теперь живём, - угрюмо заметил Сеня, - и что?
-То, что мы можем повлиять на результат выборов. Я потому сегодня и пришёл. Вдруг я завтра умру и тогда мой голос пропадёт, а этого единственного голоса может не хватить для победы Трампа в нашем штате, тогда он проиграет десять голосов электорального колледжа Миннесоты и из-за этого не станет президентом.
-Да, конечно, твой голос всё решит, - сказал Сеня, - особенно в демократической Миннесоте.
-Вчера она была демократической, а завтра станет республиканской, и для этого прямо отсюда я поеду разносить флаеры.
-Зачем? Все уже давно решили, как будут голосовать.
-Не все, есть колеблющиеся, а есть и такие, которые вообще не собираются идти на избирательный участок.
-А ещё есть матёрые демократы, которые и собаку на тебя спустить могут, - сказал Сеня.
-Могут, но пока таких прецедентов не было, а я хочу сделать всё, что в моих силах. У меня ведь не только один голос, у меня ещё две ноги, которые могут ходить, рот, который может говорить и руки, которые могут вешать брошюру на ручку двери.
-Наверняка тебе самому приносят тонны брошюр, но ты их выбрасываешь.
-Я выбрасываю, а другие читают. Эти выборы настолько нетрадиционны, что не все демократы поддерживают Хилари.
-Но и не все республиканцы поддерживают Трампа. Некоторые даже организовали движение «Трамп не пройдёт».
-Вот я и пытаюсь их переубедить. Присоединяйся.
-Нет, - ответила жена Сени, - я боюсь и мужа своего никуда не пущу.
                ***
-Я только что сотворила для тебя маленькое чудо, - сказала Мария, возвращая его к действительности, - смотри, - она развернула Игоря, и он оказался лицом к лицу с Катлин.
После Кливленда он часто думал о ней. Это был его единственный роман в Америке. Быстротечный и очень бурный. Они провели удивительный день и божественную ночь. И то и другое было настолько хорошо, что боясь чрезмерно увлечься, Катлин выдумала родственников, живших в Кливленде, которые не желали выпускать её из своих цепких объятий. Она хотела ограничить свои свидания с Игорем лишь сексуальной составляющей, но каждый раз их встречи затягивались до утра. Они говорили и не могли наговориться, а желание побыть вместе усиливалось пониманием, что скоро всё кончится, что происходящее - счастливая случайность и никогда больше не повторится.
Потом, вспоминая о Катлин, Игорь думал, что приехал в Америку слишком поздно, что у него был очень маленький разгон, что он мало чего добился и не может ей предложить всего того, что она имеет. Да если бы и мог, ещё неизвестно захотела бы она. А так... Так он будет вспоминать о Конвенции, как о Кливлендских каникулах, которые в отличие от Римских (21) продлились четыре дня.
Прелесть их знакомства была ещё и в том, что они только начали узнавать друг друга. Это самый лучший период, когда всё в понравившемся тебе человеке кажется интересным, когда с любопытством слушаешь рассказы о его жизни и делишься собственными воспоминаниями, когда они ещё не успели надоесть, потому что не повторялись много раз.
-Не узнаёшь? - спросила Мария, - это супруга от другого супруга.
-Очень даже узнаю, - сказал Игорь, глядя на Катлин, - я тебя не видел с Конвенции. Ты не ходила ни на демонстрации, ни на собрания.
-Да, я организовывала сбор денег у себя дома.
Он кивнул. Он знал об этом и не рассчитывал на приглашение, но совсем не потому, что у него не было $10000...
-Сегодня я должна встретить мужа, он возвращается из командировки через три часа, а аэропорт отсюда всего в нескольких минутах езды. Я знала, что ты здесь будешь, и решила заехать.
-Три часа, - сказал Игорь, - значит, у нас ещё есть время.
-Сначала мне надо поговорить со спонсорами, - ответила она.
-А я пока сниму номер.
                ***
После встречи с Катлин Игорь вернулся в зал, взял тарелку, положил в неё еду и сел за стол. Впервые за последние несколько месяцев он расслабился и не чувствовал ни напряжения, ни депрессии, ни злости. Он ни о чём не думал. Ему хотелось продлить это блаженное состояние до бесконечности. Время остановилось, и очнулся он оттого, что кто-то хлопнул его по плечу. Он охнул, а на стул рядом с ним опустился Джо.
-Мы побеждаем, - сказал он, - Трамп взял Флориду.
-Отлично, - ответил Игорь. Удар вернул его к действительности и, придя в себя, он хотел ответить Джо таким же ударом, но тот перехватил его руку своей лапищей и засмеялся. Это случалось уже не впервые - реакция у Джо была гораздо лучше, чем у Игоря и он самодовольно смеялся каждый раз, когда демонстрировал это.
                ***
Они познакомились во время демонстрации. Оба стояли тогда на мосту над скоростной дорогой с Американскими флагами и про-Трамповскими плакатами. При приближении очередного грузовика Джо хлопнул его по плечу и сказал:
-Видишь машину - он называл грузовики машинами, вероятно, потому, что остальные автомобили машинами не считал – это двенадцатиколёсник. Там сидит наш человек, он сейчас будет меня приветствовать, - и для того чтобы поощрить водителя, Джо начал размахивать флагом. Водитель грузовика действительно стал сигналить короткими гудками, а Джо со страстью семнадцатилетнего юнца, который в дешёвом борделе проводит время со своей первой женщиной, в такт сигналам кричал, - да, да, да.
Джо определял количество колёс в грузовике издалека, а когда Игорь спросил, как ему это удаётся, он хлопнул Игоря по плечу и ответил:
-Поработаешь с моё, узнаешь.
-А где ты работал? - спросил Игорь, поморщившись и потирая занывшее от ударов плечо.
-В разных местах, - ответил Джо. Он не хотел рассказывать о том, что в армии был водителем специального грузовика, который перевозил ракеты, а демобилизовавшись, пересел на огромный самосвал, который доставлял уголь с открытого месторождения на тепловую электростанцию. Платили там очень хорошо, но ему не нравилось, что горнодобытчики уничтожали леса и сносили горы, к которым он привык с детства.
-Понятно, - сказал Игорь и, указывая на дорогу внизу, добавил, - мне это напоминает 11 сентября. Тогда люди тоже стояли на мостах с Американскими флагами.
-Да, - согласился Джо, а Ноткин подумал, что тогда было проще. Страна объединилась против внешнего врага, и для всех было ясно, кто он. Теперь же шла гражданская война. Война против лжи, затопившей Америку под маской политической корректности, против Обамы, который разъединил граждан по расам, цвету кожи, религиям и материальному положению, против прессы, которая, не решаясь открыто хвалить Хилари, поливала грязью её соперника.
-Я не очень верю в эффективность наших стояний, - сказал Игорь, - мне хотелось бы сделать что-нибудь реальное.
-Разноси флаеры.
-Не могу, - ответил Игорь, - и привёл те же доводы, которые потом услышал от Сени.
-Эх ты, герой. Мария не боялась ходить по домам, когда была пятнадцатилетней девчонкой.
-Откуда ты знаешь?
-Она моя двоюродная сестра.
-Как же родители её отпускали?
-Тогда Миннесота была совсем другой, да и демократы ещё были нормальными людьми. Мой лучший друг в школе был демократ, и мы с ним вместе разносили флаеры. Он агитировал за своих, а я - за своих.
-Не может быть.
-Может.
-А теперь?
-Теперь я разношу флаеры один.
-Возьми меня с собой. Я хочу посмотреть, как это делается. Ведь в Советском Союзе ничего подобного не было.
-Ладно.
В следующую субботу Джо заехал за Игорем, а по дороге на место, прежде чем они стали обходить дома, сказал:
-Ты главное не бойся, мы - молчаливое большинство.
-Я чувствую себя, как попрошайка, - пробормотал Игорь.
-Ты просишь за Америку. Я буду за тобой смотреть, в случае чего помогу.
Игорь пошёл, стараясь всё время оставаться в поле зрения своего напарника. В первом доме на звонок никто не ответил, и он просто повесил флаер на ручку входной двери. Это немного успокоило его, и он посмотрел на противоположную сторону улицы. А там как раз в этот момент на Джо прыгнул огромный пёс. Хозяйка пыталась остановить собаку, но ей это не удалось, а Джо левой рукой схватил пса за ошейник, а правой начал трепать по загривку. Собака присмирела, женщина что-то спросила у незваного гостя, тот ответил, и завязалась беседа. Игорь подошёл к ним и Джо представил его, как эмигранта из Советского Союза, который знает о социализме по собственному опыту. Хозяйка вопросительно посмотрела на Игоря, и он повторил одну из заранее приготовленных историй о всеобщем равенстве в стране победившего социализма, о том, что партийные боссы в ней были более равны, чем все прочие.
Когда они уходили, Ноткин заметил на участке плакат, призывавший голосовать за одного из местных представителей демократической партии.
-Значит, все твои усилия по приручению пса коту под хвост, - сказал Игорь.
-Неизвестно. Эта женщина видела, как её собака меня уважает, а для неё пёс – это член семьи, он важнее любого политического деятеля.
На второй день совместной работы Игорь предложил Джо, запарковав машину, пойти в разные стороны так, чтобы каждый разносил флаеры сначала вперёд по одной стороне улицы, а потом назад - по другой. Тогда обойдя полукругом свою часть, например, десять домов туда и десять обратно, они вернутся к машине одновременно и тем самым сэкономят время, потому что у них не будет "холостых" прогулок.
-Молодец, правильно, - похвалил его Джо, - ты ведь инженер, нам такие люди нужны. - Он опять хотел дружески хлопнуть Игоря по плечу, но Игорь увернулся.
В тот день почти никого из жителей района не было дома, и Джо с Игорем просто вешали флаеры на ручку двери. Рационализаторское предложение Ноткина значительно ускорило процесс и к полудню флаеры закончились. Новую порцию можно было взять в штаб-квартире Республиканской партии, но в воскресенье там никого не было, и Джо предложил Игорю зайти в кафе. Когда они сели за столик, Джо сказал, - у меня есть сотрудник, который тоже приехал из России по Израильской визе, но он православный. Он мне говорил, что не понимает, почему все евреи демократы.
-Почему все, я республиканец, - возразил Игорь.
-Ты – исключение.
Игорь не стал спорить. Он не был исключением, но он не был и правилом и чтобы сменить тему, стал говорить, как происходящее теперь в Америке похоже на то, что он видел на своей прежней родине. Там пропаганда превращала людей в зомби, и никто не мог против неё устоять.
-Ты ведь устоял, - возразил Джо.
-Мне было легко, ко мне в Союзе относились, как к гражданину второго сорта, а это заставляет смотреть на мир по-другому.
-В Америке к белым сейчас тоже относятся, как к людям второго сорта, и все это видят, но молчат, чтобы их не обвинили в расизме. Потому нас и называют молчаливое большинство.
                ***
…Отсмеявшись, Джо отпустил руку Игоря и сказал, - ты со мной просто так не сладишь, для этого тебе надо долго тренироваться, - и вдруг, прервав фразу на полуслове, быстро встал. Игорь проследил за его взглядом и увидел Марию. Джо подбежал к ней, обнял и, легко подняв, стал кружить в воздухе.
-Маша, мы побеждаем, - повторял он.
Плащ Марии развевался, и на нём хорошо видно было каждую из светящихся лампочек, составлявших имя ТРАМП. Зрелище было впечатляющее и все вокруг захлопали.
Когда Джо поставил её, она сказала Игорю:
-Пока тебя не было, Дональд взял Каролину. Интересно, где это ты пропадал.
-Я не выходил из гостиницы, - ответил Игорь.
-Наверно, тебе это дорого обошлось, номера здесь не из дешёвых, - она подмигнула. Игорь хотел ей ответить, но в этот момент заиграл его мобильник. Звонила жена. Она сказала, что полиция приняла специальные меры безопасности. Количество патрульных машин увеличено, и он ни в коем случае не должен злоупотреблять спиртным. Да и вообще, в такой день, лучше быть дома.
Игорь подумал, что она права и пошёл на парковку. Обычно после встреч с Джо Игорь заражался его оптимизмом и не только мог спокойно думать о выборах, но даже некоторое время верил в победу, однако сейчас мысли его были заняты другим. Жизнь преподнесла ему неожиданный подарок, и ему хотелось продлить состояние блаженства. Сев в машину, он откинулся на сиденье и положил руки на руль.
Сколько времени он провёл в таком состоянии, он не знал, но, очнувшись, решил уже не возвращаться в отель. Зачем? Чтобы присутствовать на панихиде? Нет уж, он постарается вообще ни о чём не думать, а дома примет снотворное и вернётся к действительности завтра утром. Для этого надо лишь не включать радио и не слушать новости.
Но осуществить свой план ему не удалось: первое, что он услышал, открыв дверь из гаража, был хорошо поставленный голос ведущего, который говорил, что на данный момент счёт голосов электорального колледжа 174:162 в пользу Трампа. Лиля выключила телевизор и сказала:
-Наконец-то. Я очень волновалась.
-Успокойся, я дома. Иди спать, я скоро к тебе присоединюсь.
Он выпил снотворное, лёг и, как советовали руководства по самовнушению, стал глубоко дышать, думая о том, какой путь воздух проделывает в его лёгкие и обратно. Иногда это ему помогало, но на сей раз заснуть он не мог, и скоро его мысли переключились на Трампа.
Игорь до сих пор не мог определить своё отношение к этому человеку. С одной стороны Трамп ему нравился - он объявил войну политической корректности и назвал вещи своими именами: бандитов – бандитами, террористов – террористами, а лжецов – лжецами. О своей главной сопернице говорил не иначе, как "мошенница Хилари", на любой язвительный выпад прессы отвечал не менее язвительным твитом, а на одном из ралли сказал: "Если они сейчас делают такое по отношению ко мне, человеку с неограниченными ресурсами и возможностями дать сдачу, что же они сделают с Вами и вашими правами, если Хилари победит?!"
Как крупный бизнесмен, он и не мог быть хорошим, а если прибавить к этому хвастовство и нарциссизм, то понятно, почему он так часто давал повод для критики. СМИ же раздували малейшую его ошибку до невероятных размеров и мусолили её до тех пор, пока он не совершал следующую, и он никогда не обманывал их ожиданий. За долгую жизнь он со своей несдержанностью нажил себе множество врагов, а журналисты с удовольствием их интервьюировали. Представители истеблишмента обеих партий приняли Трампа в штыки, прекрасно понимая, что если он победит, наступит конец их сытой и спокойной жизни. Им, в сущности, было всё равно, кто у руля - при любом раскладе их зарплаты и бенефиты никто не отберёт, а трудяги всех уровней при любой власти будут платить налоги, чтобы содержать и их, и бездельников, сидящих на велфере. Как бы американцы ни были недовольны происходящим в стране, они не выйдут на улицы и не устроят революцию. Они слишком хорошо живут и им есть, что терять. Рисковать своей жизнью за справедливость они не будут.
Игорь встал и выпил ещё одну таблетку снотворного, решив, что в такой день подействовать может только двойная доза.
Но и её оказалось недостаточно. После нескольких глубоких вдохов и выдохов его мысли переключились на Хилари. 






  Часть VIII.
Она примеряла корону восемь лет назад, рассчитывая, что легко победит всех соперников, поскольку её имя было хорошо известно, муж – экс президент, сама – экс сенатор Нью-Йорка, а главное - первая женщина, реально претендующая на самый высокий пост в стране. Своего соперника - республиканца Маккейна, она откровенно презирала. Мало того, что этот старик не умел обращаться с компьютером, он, боясь показаться политически некорректным, хвалил Обаму. Он тоже не считал Барака Хуссейна реальным претендентом. В то время этого младшего сенатора из Иллинойса знали в Чикаго лишь как первого чёрного, принятого в гольф-клуб для белых и проводившего в этом клубе гораздо больше времени, чем в Сенате.
Хилари же участвовала в деятельности правительства сначала, как первая леди, а потом как сенатор от Нью-Йорка. На руку ей было и то, что после её мужа страной руководил не очень популярный республиканец Буш-младший, перед окончанием правления которого началась рецессия. К этому времени многие уже успели подзабыть её собственные грехи и похождения её мужа. В памяти осталось лишь имя - Клинтон. В общем, всё складывалось. Всё, кроме одного - Обаму СМИ расхваливали гораздо активнее, чем её, а его сторонники воспользовались тогда ещё новой технологией – фейсбук, твиттер и инстаграм, очень популярной среди молодёжи, и социальная мидия сделала своё дело. Никто уже не вспоминал, что Обама всего год назад был районным агитатором. Страной овладел психоз, она готова была доверить высшую власть человеку только за то, что у него кожа чёрного цвета. Сторонники Хилари переходили в его лагерь, а пресса продолжала так его превозносить, что он и сам поверил в свою исключительность.
Не поверил только один начинающий журналист, который был убеждён, что древняя истина о греховности человека в полной мере относится ко всем. После долгих поисков этот Пинкертон выяснил, что Обама был прихожанином негритянской церкви в Чикаго, где кликушествовал махровый антисемит и анти Американец пастор Райт. В каждой своей проповеди этот пастор проклинал Америку и призывал Бога наказать её, а во всех несчастьях своих чёрных братьев обвинял евреев. С почтением он говорил только об Африке, из которой вывезли его предков и в которой сам он ни разу не был. Обама регулярно слушал его проповеди и крестил у него обеих дочерей.
Когда всё это стало известно, потоки восторгов несколько утихли, но скоро славословы пришли в себя и начали утверждать, что не все прихожане Райта придерживаются одних с ним взглядов, среди них есть такой, который, несмотря на близкую дружбу с криминальным пастором и тесное общение с ним, вполне достоин стать Американским президентом. А то, что он крестил у Райта обеих своих дочерей, доказывало лишь его желание перевоспитать своего наставника.
После этого стало ясно, что у Хилари шансов на номинацию нет, однако она продолжала отчаянно сражаться и, когда один из журналистов спросил, на что она рассчитывает, она ответила:
-Если вдруг Обама не сможет баллотироваться по состоянию здоровья, я готова его заменить.
Но он был моложе её на двенадцать лет и в очень хорошей физической форме - сказалась ежедневная тренировка на поле для гольфа – и он смог, а демократы на своей конвенции решили, что чёрный человек с отчеством Хуссейн на посту президента США гораздо более значительная веха в истории страны, чем женщина.
Хилари вынуждена была уступить, но сделала это с таким видом, что было ясно - голосовать она будет за республиканца Маккейна, чтобы в случае проигрыша Обамы через четыре года расчистить себе дорогу к трону.
Однако Обама победил и взял её к себе министром иностранных дел. За два года до окончания его правления она ушла с этого поста и начала предвыборную гонку. Соперничать с ней было безнадёжно, а вступать в бой и проигрывать никто хотел. Нашёлся только один смельчак – семидесятитрёхлетний сенатор из Вермонта Берни Сандерс. Терять ему было нечего и он «пошёл в свой последний, решительный бой». Он называл себя независимым и проповедовал социалистические взгляды, гарантируя всем после прихода к власти хлеб и зрелища. Больным он обещал лечение за символическую цену, старикам - дармовые дома для престарелых, а студентам бесплатное высшее образование. Особенный энтузиазм он вызывал у молодёжи, которая воспринимала его обещания с восторгом, забывая, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Популярность Сандерса быстро возрастала. У Хилари же один скандал следовал за другим и СМИ вынуждены были упоминать об этом. Мелким шрифтом, в скобках, или в виде примечания, как весьма незначительные факты, но видимость объективности соблюдать приходилось.
И Сандерс стал её догонять. Он был опасен тем, что никаких грехов, кроме приверженности к социализму, за ним не числилось. Председатель демократической партии начала подтасовывать результаты и хакеры, взломавшие сайт демократов, опубликовали в сети соответствующие документы. Штаб Хилари, вместо того, чтобы покаяться в мошенничестве, обвинил Россию во вмешательстве во внутренние дела Америки. Председателя партии, виновную в подтасовках (22), с позором уволили, но Хилари тут же взяла её в свою избирательную команду.
Президент России тот час же заявил, что все обвинения в его адрес – наглая ложь, из чего Игорь заключил, что это – чистая правда, и когда через несколько дней выяснилось, что сайт демократов вообще никто не взламывал, а большую часть информации слил прессе один из ближайших сотрудников Хилари, Игорь был чрезвычайно удивлён. Ещё через день полиция обнаружила труп этого сотрудника, а медэкспертиза установила, что жизнь ушла из него по собственному желанию, когда физически здоровому телу было тридцать семь лет.
Кроме этого Клинтон обвиняли в отправке секретных писем с незащищённого интернет-сервера и в самый разгар этого расследования её неправоверный, экс-президент Билл Клинтон, встретил генерального прокурора – Лоретту Линч - на аэродроме и поговорил с ней без свидетелей. Тут уж даже демократы выразили своё неудовольствие. Нельзя же, в самом деле, так откровенно плевать на закон, но Билл, прикинувшись веником, заявил, что он говорил с Лореттой о внуках. После этого разговора Линч закрыла дело и об имейлах, и о расследовании фонда Клинтонов, а затем отказалась явиться на допрос. Её примеру последовали пять её ближайших помощников. Они сочли, что удаление тридцати тысяч правительственных имейлов с личного сервера Хилари - недостаточно серьёзное обвинение.
Семья Клинтонов давно распалась, но формально они оставались мужем и женой. Билл, закончив президентствовать, организовал благотворительный фонд, сделав жену своим совладельцем. Она в это время была министром иностранных дел в правительстве Обамы и во время официальных визитов в разные страны собирала пожертвования в свой фонд. В числе дающих оказались Катар, Кувейт и Саудовская Аравия.
Планируя баллотироваться на пост президента, Хилари хотела исключить любые случайности. Служащие её фонда наладили тесные связи с крупнейшими компаниями Кремниевой долины. В результате, когда запрашивалась информация о Хилари Клинтон, на первых трёх страницах поисковика Гугла возникали ссылки на хвалебные статьи о ней. Лишь на четвёртой появлялись упоминания о том, что ФБР расследует преступную халатность, которую она проявила в обращении с секретными правительственными документами. И только очень любопытные могли докопаться до ссылок на статьи, рассказывающие о многочисленных взятках, полученных фондом Клинтонов.
Тот же, кто хотел что-нибудь узнать о Трампе и нагугливал его имя, по одному лишь названию статей мог сделать вывод, что это неуравновешенный психопат, фашист-расист-исламофоб-гомофоб-сексист-мизантроп и инвалидонеуважатель, жрущий детей на завтрак, обед и ужин, что по нему давно плачет виселица и его нельзя близко подпускать к Белому дому.   






 Часть IX.

Игорь понял, что никакое снотворное ему не поможет, тихонько встал, вышел из спальни и закрыл за собой дверь. Взяв пульт дистанционного управления, он включил телевизор, нажал кнопку уменьшения звука и только после этого посмотрел на экран.
-Окончательные выводы делать рано, - говорил ведущий, - но, похоже, Хилари проигрывает. У Трампа в электоральном колледже на сорок шесть голосов больше и по предварительным данным во многих штатах, где подсчёт ещё не закончился, у него есть преимущество.
-Не может быть, - подумал Игорь, - я, конечно, не сплю, но скорее всего, принимаю желаемое за действительное. Наверно, снотворное действует, как галлюцинатор, - он пошёл в ванную, подставил голову под холодную воду и сразу же почувствовал реальность окружающего мира. Затем он вытерся и вернулся в комнату. Из телевизора раздался вой толпы. Так зрители на стадионе обычно приветствуют свою команду, когда она в конце игры забивает решающий гол. Игорь посмотрел на экран. Корреспондент, с трудом перекрывая шум, прокричал в микрофон:
-Только что Северная Каролина и Айова объявили окончательные результаты: победил Трамп.
В главном зале отеля Риц толпа ликовала. Крики не прекращались несколько минут. Люди поздравляли друг друга, обнимались и размахивали руками, а когда шум немного стих, на экране опять возник корреспондент. На сей раз он стоял рядом с изысканно одетым молодым человеком, в котором Игорь не сразу узнал Дугласа.
-С победой Трампа начнётся новая эра в истории Америки, - говорил Дуглас, видимо отвечая на вопрос, заданный ему ранее, - наша страна восстановит своё былое величие и враги будут её бояться, а союзники уважать...
-Почему вы так уверены в победе?
-Посмотрите, сколько очков в электоральном колледже у Трампа и сколько у Хилари, - ответил Дуглас, - посмотрите на данные из тех штатов, где подсчёт ещё не закончен. Трамп не просто победит, он разобьёт Хилари наголову. Реальность, как вы видите, противоречит данным опроса общественного мнения.
-Ну, не совсем, - возразил корреспондент, - общее число проголосовавших за Хилари больше, чем за Трампа.
-Президента избирают члены электорального колледжа, а их там от Калифорнии всего семьдесят человек, поэтому неважно с каким преимуществом демократы выиграли в этом штате, в один голос или в миллион.
-А что вы скажете? - корреспондент протянул микрофон Джо, стоявшему рядом.
-Я знал, что Трамп победит, потому что за него молчаливое большинство. Он знает, чего хочет Америка.
-Полностью согласен, - подхватил Дуглас и стал объяснять, почему система электорального колледжа гораздо лучше выражает настроение народа, чем обычный подсчёт голосов. Игорь смотрел на него и думал, как человек может меняться в зависимости от ситуации. Он видел Дугласа в трёх ипостасях. Последний раз - на пешеходном мосту над скоростной дорогой.
Тогда Дуглас залез на решётку и, размахивая американским флагом, кричал «За Трампа, ребята». Ему даже не надо было переворачивать бейсбольную шапочку козырьком назад. Он и так вполне мог сойти за хулигана, особенно, когда показывал средний палец водителям машин, не разделявшим его взгляды, а потом ещё некоторое время изощрённо ругался вслед удаляющемуся автомобилю. Он в совершенстве владел всеми тонкостями и оттенками сленга, а интонацией мог выразить на нём любую мысль. Мысль, собственно, была одна: «Мы победим, и если вы не с нами - тем хуже для вас», но слова для её выражения Дуглас выбирал самые необычные. Слушая их, Игорь даже стал сомневаться в том, что русские ругательства самые смачные в мире.
-Кто тебя научил так разговаривать? - уважительно спросил его Джо.
-Отец, он был дальнобойщиком, перевозил крупные грузы на больших грузовиках.
-Заметно, - кивнул Джо.
-Как ты определил, что надо говорить этому водителю, - спросил Дугласа Игорь после очередной его тирады вслед удаляющемуся спортивному автомобилю, - ведь когда хозяин высовывал из машины руку, ты ещё не знал, какой палец он покажет, большой или средний.
-Я использую свой знаменитый дедуктивный метод, Ватсон, - ответил Дуглас, - а кроме того на бампере его Мустанга (23) был стикер «Хилари в президенты».
Игорь перевёл взгляд на поток машин, проезжающих внизу. Эта картина завораживала его. Он мог долго смотреть на неё не отрываясь. И он забылся…
-О чём мечтаете, сэр? – прервал его мысли Дуглас.
-Вспоминаю 11 сентября, - ответил Игорь, - ты тогда был слишком мал и не помнишь, что произошло.
-Мне было десять лет, и я всё отлично помню, - возразил Дуглас, - но сейчас положение гораздо хуже, а виной всему - СМИ и университетская профессура.
-Да-а-а, - согласился Игорь.
-Ты говоришь это не очень уверенно, - заметил Дуглас.
-Я подумал о том, как меняется значение слова. В Советском Союзе, когда я учился в университете, а тебя не было даже в планах, тамошние профессора относились к социализму скептически и я был на их стороне, но народ называл их гнилыми интеллигентами.
-А здесь?
-Всё наоборот.
***
-Интересно, а что говорят на CNN? - подумал Игорь и нажал кнопку пульта дистанционного управления.
На экране крупным планом показывали карту Америки, где все штаты были раскрашены в разные цвета в зависимости от того, кто в них победил - слоны или ослы. Вверху справа были портреты претендентов, а под ними цифры: 174 - 162.
-Странно, - подумал Игорь, - счёт такой же, как и два часа назад. Неужели ничего не изменилось. И он переключил обратно на FOX. Там соотношение было 217:172
-Что за чёрт, - пробормотал он и, щёлкнув пультом, вновь вернулся на CNN. Там показывали карту двухчасовой давности! Руководство компании не хотело признавать действительность, отказывалось верить результатам и не понимало, почему люди голосовали за человека, которого их программа так долго и так старательно поливала грязью. Ведь они точно указали народу, что надо делать, всё разжевали, положили в рот и затолкали в самый конец прямой кишки. Осталось последнее, но необразованное быдло, не сумело сделать даже такой малости. Оно выплюнуло баланду прямо в физиономию всё знающей элиты. Оно выбрало Трампа.
-Пока ещё не выбрало, - остановил себя Игорь и прислушался к тому, что говорил комментатор CNN. Он утверждал, что в США ещё сильна расовая, сексуальная и имущественная дискриминация, поэтому белые граждане голосуют за Трампа.
-Как же они два раза подряд выбирали Обаму, - спросил один из участников круглого стола, - ведь белых в Америке больше и они легко могли бы выбрать своего.
-Во время прошлого президентского цикла афро-американцы были более активны, и пошли на избирательные участки в невиданных ранее количествах, - ответил комментатор.
-Значит, когда они голосуют за своего, это расизмом не считается?
-Нет.
Игорь с нетерпением ждал продолжения диалога, но смельчак только пожал плечами. Он не хотел рисковать карьерой и задавать провокационные вопросы. Он побоялся сказать, что последние тридцать лет при устройстве на работу, при поступлении в колледж и при получении субсидий на ведение бизнеса, по закону об обратной дискриминации преимущество имеют чёрные.
А его оппонент, подогревая себя, продолжал:
-Вы же не будете отрицать, что полицейские гораздо чаще останавливают на улице чернокожих жителей Америки.
-Нет, не буду, - ответил собеседник, явно желая прекратить дискуссию.
-И в тюрьмах нашей страны национальных меньшинств гораздо больше в пропорциональном отношении, чем белых. И уровень безработицы среди негров существенно выше.
Эти заявления с точки зрения статистики соответствовали действительности, но правдой их назвать было нельзя. Вероятность того, что полицейские остановят на улице афро-американца, на самом деле гораздо больше, но ведь и преступность среди чёрных во много раз выше, чем среди остальных групп населения. Ни азиатов, ни религиозных евреев никто не останавливает, хотя и те, и другие сильно выделяются из общей толпы. А уж большую безработицу среди чёрных дискриминацией объяснить никак нельзя, потому что в стране существует закон, по которому они-то как раз и пользуются приоритетом при устройстве на работу.
Игорь вновь переключил на FOX.
***
Там, передавали, что канадский сайт, на котором принимают заявления на эмиграцию из Штатов, обрушился из-за резко возросшего числа желающих.
-Никуда вы не уедете, - подумал Игорь, - двенадцать лет назад вы тоже грозились уехать, если переизберут Буша-младшего и сразу же забыли о своём обещании, как только это произошло. Такие, как вы, способны лишь брызгать своей ядовитой слюной.
После объявления окончательных результатов в Пенсильвании и Огайо показали главную штаб-квартиру Трампа в Нью-Йорке. Собравшиеся там люди уже несколько минут скандировали «Объяви свою победу». Но Трамп не выходил.
Несмотря на всю свою браваду, он не мог поверить в происходящее и следил за ходом борьбы по единственной программе, которая его поддерживала - FOX, а комментаторы FOX, зная это, упрашивали его вести себя по-президентски и в своей тронной речи не хвастать, не кривляться, не пародировать своих соперников и вообще не делать ничего, что могло бы уронить его престиж.
И он не делал. Он ждал. Он хотел окончательно убедиться в том, что Президент - он, а не Хилари. Только после того, как она позвонила и поздравила его с победой, он вышел к своим сторонникам.
При его появлении толпа начала скандировать: США,Трамп, США, Трамп, США. Всё ещё не полностью осознав свалившуюся на него ответственность, он подождал пока собравшиеся успокоились и сказал, что будет бороться за интересы всех американцев, а не только тех, кто голосовал за него, что устранит вражду между разными группами населения и поблагодарил Хилари за многолетнюю добросовестную службу государству, как будто забыв, что совсем недавно обещал её посадить.
Игорь засмеялся. Жена проснулась, выскочила из спальни и спросила, - что с тобой? – но он не отвечал. Смех его перешёл в хохот, а хохот в истерику. Она взяла стакан воды и плеснула ему в лицо. Вода попала в рот, он захлебнулся и стал кашлять. Лиля начала бить его по спине, а когда кашель прекратился, он сказал:
-Трамп выиграл.
-Поздравляю, - ответила она, - но отмечать мы будем завтра, а теперь пошли спать.
Он послушно пошёл за ней, лёг на спину и уставился в потолок.
Трамп выиграл!
Значит, все эти реднеки и хилбилли (24), несмотря на плохую погоду и дальнюю дорогу, сели в свои видавшие виды машины и поехали на избирательные участки, чтобы проголосовать за него и тем самым заявить, что им надоела ложь под видом политической корректности, что они хотят жить в традиционной Америке, а не в той, какую из неё пытался сделать Обама. Несмотря на сытую, безбедную жизнь, они всё-таки устроили революцию, именно потому, что поняли - им есть, что терять.
Трамп выиграл, а значит, выиграл и он, Игорь Ноткин. Теперь, слушая новости, он не будет переругиваться с телевизором и называть политических деятелей предателями и антисемитами. По крайней мере, один из них, главный, несмотря на все свои недостатки, не предатель и не антисемит.



(1) Незадолго до этого Обама издал указ, по которому человек мог пользоваться любым туалетом (мужским или женским) на основании того, существом какого пола он себя публично идентифицирует , после этого многие республиканцы стали называть его «туалетный президент».   
   
(2) Игра слов crowd funding - народное финансирование, crowd signing – народное подписывание (петиции)
(3) Осёл – символ демократической партии, слон – республиканской
(4) Эта речь записана на You tube:  https://www.youtube.com/watch?v=0aQtEmcl_fY)
(5) Такова жизнь (фр)
(6) Mistake on the lake
(7) roll call vote
(8) Quicken Loans Arena, Место, где проходила Конвенция
(9) Stephen Colbert
(10) Организация Black lives matter
(11) All lives matter
(12) В Филадельфии должна была проходить национальная демократическая Конвенция, сразу же после республиканской
(13) Столица Северной Дакоты
(14) Blue lives matter. Blue – цвет формы полицейских. В английском языке blue lives matter созвучно black lives matter
(15) Black lies matter, созвучно Black lives matter
(16) Выражение, которое обозначает, что все приключения в «городе греха», как называют Лас Вегас, надо забыть и вернуться к нормальной жизни.
(17) Minnesota nice
(18) Сиреневыми называют штаты, в которых число сторонников каждой из двух главных партий приблизительно одинаково, и предсказать результат выборов невозможно.
(19) Председатель демократической партии, Донна Бразил, в то время спецкор CNN, передала вопросы предстоящих дебатов Хилари. После этого её с треском уволили из CNN..
(20) Когда Хилари была министром иностранных дел, эти арабские страны давали ей взятки в виде пожертвований в благотворительный фонд Клинтонов
(21) Известный фильм «Римские каникулы»
(22) Дебора Вассерман-Шульц
(23) Дорогая спортивная машина
(24) Redneck, Hillbilly - презрительное название не очень образованных жителей Американской периферии




Уважаемые читатели!
У меня недавно вышла книга "Римские каникулы", в которую вошли рассказы, ставшие лауреатами литературных премий имени О.Генри и М.Алданова. Книгу можно приобрести:
http://www.ozon.ru/context/detail/id/136816618/
Мой роман «В старом свете» вошёл в "длинный список" премии им. Бунина 2015 г. Отрывок из романа опубликован на этом сайте. Приобрести книгу можно:
http://www.ozon.ru/context/detail/id/29727272/
Жители США могут приобрести книги у автора. Цена $15 с пересылкой. Адрес автора: v_vladmeli@mail.ru