Погоня в завтрашний день

Погоня в завтрашний день.

Часть I. Саша.

1.

       -  Как   всё глупо, нелепо, непоправимо! Какая безысходность! – раскачиваясь на стуле, в который уже раз причитала Александра.  Перед ней на столе стояла тарелка с рисовой кашей: надо есть, а кусок в горло не лез -   Вдова с наследством: с двумя детьми и ипотекой!  Что же с нами теперь будет!
       Женщина резко оттолкнула тарелку от себя, каша забрызгала стол:
-  Ничего не хочу! Жить не хочу! – закричала она - Убить и себя и детей! На какую муку всех обрёк! Ему хорошо – он на небе в раю, а меня с детьми на земле в аду оставил! Убью себя и их!
          Обхватив голову руками, в истерике   опустилась со стула   на пол и истошно закричала: «Ой, как же мне плохо!  Как же мне плохо!».  Ползая на коленях по полу, натыкаясь на ножки стульев и стола, она   представляла собой   животное, не находящее выхода из клетки, закрытой владельцем, почившим мир.  Что-то острое вонзилось в руку.  Женщина, резко замолчав, удивлённо смотрела на ладонь – струйка крови текла    из раны, оставленной ножом, упавшим со стола. «Что значит убью? Не   спросила их – родила, а теперь убью!    Ты, кто такая, истеричка? Чем, ты лучше его?  Не   лучше, только о себе и думаешь!».  В четкой пропорции с усилением физической боли ослабевало напряжение нервов.  Разум медленно подключался на смену эмоциям. Женщина    поднялась с пола, подошла   к мойке, повернула кран, подставила ладонь по струю ледяной воды.  Опустошенная истерикой, она заворожено смотрела на воду, стекающую с ладони.
        В дверь квартиры позвонили. Закрыв рану чистым кухонным полотенцем, Саша поспешила её открыть. В квартиру влетел сын.   На   ходу, сбрасывая с   ног   грязные кроссовки, он   побежал на кухню.
-  Мам, я есть хочу! – закричал ребёнок, хватая кусок черствой булки со стола.
-  Иди, помой руки, а потом хватайся за еду! – приказала мать, отбирая кусок булки из грязных рук ребёнка – Иди, иди, умойся! Сейчас супом накормлю!
Мальчик нехотя направился в ванную комнату.
         Проголодавшийся ребенок, громко чавкая, быстро направлял ложку за ложкой     супа   в рот, закусывая   хлебом.
- Мама, а что у тебя с рукой? Ножом порезала?  - заметил мальчик.
- Да вот нечаянно на нож наткнулась, даже от неожиданности кашу расплескала -  ловко соврала Саша, при этом почувствовав перед маленьким человечком безмерную вину за свою слабость.
- Мам, а папка больше никогда, никогда к нам не придёт? Он на небе? – с набитым едой ртом спросил сын, ерзая по стулу и болтая   ногами.
- Да, на небе – подтвердила мать. – Мы   будем   потихонечку привыкать жить без него: ты в семье за старшего, Настенька за младшего, а я за ведущего.  Не забудь сестру из садика забирать: я завтра на работу выхожу   и, вообще, мало ли буду задерживаться на работе или в магазине, про сестру не забывай: из садика приведёшь – обязательно чая   попейте с чем-нибудь – с печеньем или с бутербродами.
 - Мам, я же уже большой – что ж я не понимаю, что Настю в садике нельзя оставлять на ночь -  успокоил сын мать, выскочил из-за стола и понесся в детскую к игрушкам и компьютеру.
            «Большой, большой! Десять лет! Надо соседке на всякий случай номер рабочего телефона оставить и запасной ключ от квартиры отдать! Однако, что же всё-таки делать!» - Саша опять спотыкнулась мыслями о завтрашнем дне.
            Проблема завтрашнего дня настолько загрузила её мозг, что воспоминания о днях, минувших ей казались глупыми   и бессмысленными: всё равно ничего не вернёшь и ничего уже не возвратиться. Она любила своего мужа.  Антон был красив и   умен. Такое редкое сочетание в одном мужчине позволило ему иметь успех у женщин.  А женщины, как известно, существа наивные. Неизменные по жизни слова в адрес их неземной красоты позволяли ему получать заказы на установку автоматизированных систем даже в тех случаях, когда необходимости в них   уже не было – предприятие приказывало долго жить и все мероприятия по автоматизации рабочих процессов должны были иметь место пятью годами ранее.  Антон часто возмущался наглостью начальников, их недальновидностью и самолюбованием: «Саш, ты не представляешь, сколько нашей страны до светлого будущего! Приходишь к начальнику и предлагаешь ему сократить издержки, а он тебе: «Зачем? Мне и так хорошо из казны платят, а там народ неглупый сидит – места прикормленные.  Сокращу я расходы, и кто меня по головке погладит за сокращение рабочих мест, на которых сидят семьями. Ты лучше посмотри, какую я себе игрушку купил!»  И показывает на новенький сверкающий никелем автомобиль. Настоящий капиталист вкладывает деньги в развитие производства и сокращение издержек и ему все равно, какие его колеса везут. У   нас же в стране повальное увлечение казнокрадством и движениями локтями – кто наглей окажется, тот у полной кормушки пристроиться. И обжираться около неё будет до тех пор, пока от заплыва жиром нюх не потеряет, и его другая наглая рожа от кормушки отпихнёт!». Любуясь его движением губ, рук, выражением лица Александра слушала мужа   молча, не возражая, мало чего понимая в его словах. Ей было всё равно, какие на свете бывают идиоты - ей было хорошо рядом с мужчиной, обеспечивающим надёжное завтра. Она, специалист с красным дипломом, выданным престижным в стране московским финансово-экономическим институтом, ни разу за годы их совместной жизни не пожалела о том, что посвятила себя мужу и детям. Было   время, добрые люди ей сообщали о том, что видели супруга то в объятиях прехорошенькой брюнетки, то с восхитительной блондинкой в машине.  Но, столкнувшись с невозмутимым Сашиным отношением к известиям о похождениях Антона на сторону со словами: «Увижу своими глазами, тогда и поверю!», перестали зря чесать языки - приятно, когда язык ужалит, а если   ужалить не удаётся, то и приятного в этом нет ничего.

2.

           Утром, выйдя на работу, Александра узнала о том, что пришёл приказ о реорганизации, и их отдел сокращают в полном составе. Так как она работала в отделе сравнительно недавно, найти возможность зацепиться   за какие – либо связи на заводе представлялась ничтожной. Связи были у мужа -  он её сюда и устроил три года назад. Ошарашенная всем происходящим вокруг неё, молодая женщина сидела спокойно, положив руки на стол, и смотрела в точку на противоположной стене: «На что я буду кормить детей и платить кредит за квартиру? На приличную работу меня в тридцать с хвостиком, без опыта и    малолетними детьми никто не возьмёт! Из квартиры выселят! А куда идти жить – к маме? Я сойду с ума!».
          В кабинет вошла начальница:
-  Александра Викторовна, приношу вам искренние соболезнования. Но как видите, беда никогда не приходит одна, но надо поднимать детей. Господь не даёт испытаний больше, чем ты можешь их вынести, поэтому не полагайся за ненависть и жалость -  они в твоей ситуации не помощники. Научись сама себя вытаскивать за волосы из воды. А пока, девочки, я вам всем могу предложить на выбор несколько вакантных мест у нас на заводе: сторож, уборщица в столовую, бухгалтер расчетного стола, нормировщица в   одиннадцатый цех.
- На каком месте вами перечисленных самая большая зарплата? – не мигая и не меняя позы, глухо спросила Александра.
- У бухгалтера расчетного стола! Около двадцати тысяч, но включая премию. Уж не хочешь ли ты сказать, что желаешь сесть на работу в бухгалтерию?! Там на этом месте за три года четыре бухгалтера сменилось – у тебя двое детей! Тебе даже на дом работу не взять! Не спеши, ещё есть время подумать!  Не горячись, это место от тебя не уйдёт никуда! – стараясь унять пыл подчиненной, посоветовала начальник отдела Татьяна Сергеевна. Предложив и остальным Сашиным коллегам подумать, начальница ушла на планерку, оставив после себя запах настоящих французских духов.
- Ей хорошо говорить, её муж везде пристроит – вздохнула красивая разведёнка Надя - А мне попробуй сына в институте выучить. Муж алименты крохи присылает, сама в обносках хожу -  сестра   от жалости с себя сбрасывает нищей родственницы.  И чего судьба такая: одним всё, другим ничего!
- Да вот, степень терпения у нас разная -  заметила умная Ирина – Кто и с нелюбимым может жить, лишь бы детей поднять да в жизни хорошо пристроиться, а кто без любви к себе никого не подпустит и гордо понесёт свой крест, но в одиночестве!  Рождаемся с разной   группой крови и, значит, разными характерами, а против характера не попрёшь!  Ученые говорят, что его   невозможно изменить, как и группу крови. Ну, то есть, человек может его только замаскировать: припудрить как прыщик   на щеке.
- А мне кажется главное – это оказаться в нужном месте, в нужный час. А в промежутках между появлением «в нужном месте, в нужный час» спокойно созерцать мир, «растить детей и хлеб» и не рыпаться -  выше головы всё рано не прыгнешь! Наше КБ закрывают, и мы ничего с этим поделать не можем - мы бессильны. Не знаю, как вы девочки, а я поплыву по течению!  -  не сокрушаясь   о завтрашнем дне, одинокая Светка встала из-за стола, оправила короткую юбчонку и направилась к чайнику, стоящему на тумбочке за шкафом.
- Пугает неизвестность. Я на этом месте двадцать лет отработала - менялись директора, менялся   коллектив, и только у меня одной не было желания что-либо поменять -  ни этот кабинет, ни эту работу -  со слезами на глазах заговорила Надя -  Меня поднимали в должности, повышали зарплату, учили работать с компьютером, но ни разу не предложили другое место работы! А теперь   предложили: не хочу ли я стать уборщицей   или бухгалтером расчетного стола!
         Надежда заплакала. К ней подошла Светка и молча стала гладить её по спине, приговаривая: «Всё будет хорошо! Всё будет хорошо!». Саша напротив плакала молча. Ирина   посмотрела на всех, поморгала-поморгала густо накрашенными ресницами и слёзы, не сдерживаясь, потекли из её глаз, оставляя две черные дорожки на щеках.

3.

        «Завтра платеж по кредиту - с похорон осталось двадцать тысяч, надо ещё отвести девять и сорок   дней! Зарплату пока платят – прибавлю ещё двадцатку! Пенсию по утери кормильца детям назначат только через месяц! О продаже квартиры в ближайшие полгода речи не может быть. Значит так, кредит заплачу с похоронных, а дальше видно будет! И где найти работу? Где? Я сойду с ума!» - Александра лежала на постели с широко открытыми глазами и смотрела на круглый желтый диск луны, беспечно висящий за окном спальни. 
         Утром не выспавшаяся Саша собирала детей в школу и детский сад. Мальчик одевался медленно, отвлекаясь на телевизор, дротики, шуруп, болт, гайку, пазлы. Девочка капризничала – платье некрасивое, колготки не того цвета, вместо хвостика косички. В дверь позвонили. «Кого бог послал с утра раннего и так опаздываю!»  -  усталая уже с утра, Александра открыла дверь. Перед ней стояла встрепанная мать:
- Ты, почему мне не сказала, что тебя с работы увольняют! Да я твоего начальника по миру пущу, я на него такую статью в газету напишу – ему мало не покажется! Я его, падлу, засужу! -  закричала мать, переступая порог.
- Ни на кого ничего не надо делать, начальник здесь   ни причем, отдел закрывают по решению владельцев завода.  Просто эту работу будет выполнять подрядчик-институт.   Прошу тебя -  не занимайся моими делами, а то я и впрямь без работы останусь!  Мне уже предложили работу в другом отделе. Так что не волнуйся, все будет хорошо! – из последних сил сдерживая себя, бодрым голосом успокаивала дочь мать.
- Ну, смотри, если врёшь и останешься без работы, ко мне со своим выводком не подходи! – пригрозила разгневанная женщина.
- Не волнуйся, все устоится хорошо – твердо заявила Саша матери, сама, не веря в обещание.
- В воскресенье девять дней – народу много не приглашай: лишних расходов не надобно! Вертихвостка то выжила! Что уставилась? Ну, та, которая с твоим Антоном в машине сидела! – сообщила новость мать, сменив тон голоса.
- Мне теперь уж всё равно: никого с того света не вернёшь!  - спокойно ответила Саша.
- Я пошла тогда!  -  успокоенная мать вышла из квартиры.
          Александра прислонилась спиной к стене и закрыла глаза: «Фу, пронесло!». Дочь боялась матери, вернее последствий общения с нею. Разговор, который требует за тобой полного контроля за произнесёнными словами и интонацией голоса, всегда проходит в большом напряжении головы и мышц, чем истощает силы.  Поэтому любыми способами она старалась избегать   разговоров и встреч с матерью. А если не удавалось их избежать, Саша старалась контролировать каждое слово, прежде чем его сказать.  Со временем она научилась правильно общаться с матерью -  мать требовалось не волновать, не расстраивать и не беспокоить. Случалось, в детстве девочка заболевала, как все дети: простудой, ангиной или   гриппом.  Мать по такому случаю принималась читать дочери лекцию о причине болезни, которая была одна и та же: девочка сама старалась, и поэтому   ходила по улице в мокрых сапогах и без шапки, чтобы заставить ухаживать за ней и без того занятую женщину.  Заболевшему человеку всегда хочется тишины и покоя.  Стенания матери утомляли и без того болезненное состояние девочки. Саша приспособилась даже болеть, не рассказывая об этом матери. Почувствовав первые признаки недомогания, она уходила к любимой   бабушке, матери отца.  Та, зная характер своей бывшей   невестки, звонила ей и просила оставить у неё девочку на несколько дней, так как соскучилась по внучке.  Потом бабушка звонила учительнице и просила не искать Сашу дома – девочка болеет, невестка загружена на работе, а за ребенком нужен уход.  Учительница соглашалась с бабушкой, дежурно   подтверждая, что знает о загруженности матери Саши на работе. В противном случае, мать нашла бы Сашу и устроила бы громогласную истерику по поводу выходки дочери и свекрови.  И учительнице мало бы не показалось тоже!  В душе Саша считала себя   эгоисткой, но   находила себе оправдание в том, что чем   меньше её мать волнуется, тем здоровье   и   сон у неё крепче. 
- Всё собрались? Быстро идём на выход!  - весело приказала мать притихшим детям - Ну чего замерли? Пошли, пошли!
- Мам, тебя с работы уволили? Начальник он плохой человек? Мам, кто такая вертихвостка? – волнуясь, спросил Темка.
- Никто меня не уволил с работы и директор хороший человек! Не слушайте взрослые разговоры, вам   их ещё не понять и поэтому займитесь только своими обязанностями. Так будет лучше для всех! Быстренько бежим по своим местам!

4.

          Назначенный руководством   срок   сокращения приближался. Саша не искала   новое место работы, потому что работать на заводе ей нравилось. Здесь более или менее соблюдали трудовое законодательство, боясь потерять государственные заказы, то есть кормушку. К тому же присутствовал страх попасть на работу к начальнику -самодуру, возомнившему себя благодетелем угнетённых.  Женщина всё   чаще начала подумывать о работе бухгалтером расчетного стола.  Она прикинула, что если   всю пенсию на детей отдавать на гашение ипотеки, то у неё останется заработная плата на содержание семьи. Какое это будет «содержание» Саша старалась не думать. В голову беспрестанно лезли слова из песенки «Держи меня, соломинка, держи!».
            Утром обычного будничного дня Александра решительно открыла дверь к главному бухгалтеру завода.

        Тихим летним вечером бывшие коллеги сидели в уголке кафе, пили холодное пиво и закусывали его креветками.
-  Девочки, я предлагаю тост за наши состоявшиеся души! Вспомните, мы не били ногами упавшего, не залили грязью недостойного, сами старались не упасть лицом в грязь! У нас   в коллективе в момент раздора   всегда находился   хотя бы    один здравый ум! У нас всё будет хорошо!  -  по статусу первой произнесла тост Надежда.
 - И где бы мы ни оказались, давайте встречаться все вместе, когда душа потребует   перезарядки -  продолжила тост Ирина.
- За нас, господа!  -  подытожила   тост Светка.
Девчонки глотнули из высоких стаканов холодное свежее пиво.
- Саш, ты все-таки в бухгалтерию идёшь?! Не боишься? – разламывая креветку, для разговора спросила Ирина.
- Как будто у меня   есть выбор – вдова-подстарок с двумя малолетними детьми и ипотекой! У меня только два стимула жить – сохранить крышу над головой и поставить детей на ноги!  Карма! Никуда от неё не уйдёшь! – задумчиво ответила Александра, подперев   рукой подбородок.
-  Ты что на себе крест ставишь!  Совсем рехнулась, что ли? Ты, когда в первый раз к нам в отдел пришла, я подумала девушка на выданье, а у тебя уже двое детей росли! Ты же у нас красавица – и фигурка и мордашка! Да твой покойный муж знал на ком женился!  Он ещё о-го-го с какими претензиями мужик! Таскался со всякой помойкой, но в дом    ни-ни - грязь   не притащит, извини, конечно, за грубость! – Надежда в горячах опустошила бокал с пивом до дна.
-  Девочки, да все у нас будет хорошо! Я намедни с мужиком из администрации познакомилась! То да сё, ну, в общем, меня специалистом в торговый отдел берут! -  стуча ухоженными пальчиками по столу, положив нога на ногу, прощебетала Светка.
- Да, что ты, у нас в администрации блат будет!  Вот здорово!  - развеселилась Ирина – Меня муж к себе в бизнес забирает, блат в торговом отделе дело очень нужное! Иди, Светочек, иди!
 – А меня, девочки, на заводе оставляют – в отдел маркетинга берут. Что делать буду не знаю, но слово красивое! Давайте выпьем за нас любимых, за их неверных! Ура, товарищи!
       Надя подняла бокал - к бокалу   подтянулись полные бокалы с пивом бывших коллег. 

         Саша после кафе забежала в супермаркет.  Набрав продуктов и переложив их в большие пакеты, заторопилась к детям – они   поджидали её дома   под присмотром соседки. На ней была надета удобная одежда и обувь, но стиль моды «для загнанных лошадок» мало, чем спасал от тяжести сумок и   уж совсем не придавал ускорение шагам. Александра, вся в напряжении от тяжести   пакетов, заворачивала за угол   большого старинного дома, разместившегося на углу широкого проспекта и маленькой улочки, как   около неё резко затормозил джип -  инженер с механического открыл   переднюю   дверцу и коротко бросил: «Садитесь, нам по пути!». Женщина   обрадовалась оказии и, не заставляя долго ждать вежливого мужчину, впихнула в машину себя и пакеты с продуктами. Инженер с механического цеха, как зовут его Саша не знала, молча подвёз её до подъезда, буркнул «До свидания!»  И поехал к элитному малоквартирному дому, расположенному напротив типовой пятиэтажки, в которой   жила Саша со своей семьей.  Дети играли на детской площадке, соседка в одиночестве сидела на скамеечке у подъезда и   приглядывала за ними.  Саша подошла к ней, положила тяжёлые пакеты на скамейку, села сама и вытянула   ноги:
- Что устала? А мужика то где такого подцепила?  - с укором спросила тётя Даша.
- Да, нигде – по дороге попался! Что-то не так? – забеспокоилась молодая женщина.
- Да, черт его знает! Вроде всё так, а может и не так! Ты вот к ребятишкам спешила, я то знаю, а другие? Скажут, не успела   баба мужика земле предать, а уже хвостом заюлила! На пустом месте пожар раздуют! Людям что – им надо чем-то развлекаться! А у мужика того тоже жена есть, тоже дети! И пойдёт неполадок у тебя в семье и в семье мужика, пожалевшего загнанную бабу! Будь умней и хитрей! Не наведи беды! Хотя, впрочем, с другой стороны, что за жизнь без суеты! – соседка замолчала и о чём-то призадумалась.
- Пойдёмте, я котлеты поджарю, чаю хорошего заварю! Тёма, Настя, домой! Тетя Даш, пошли что ли, бабье счастье мыкать!  - Саша легко поднялась со скамейки, подхватила пакеты и направилась к двери подъезда.


5.

           Начальник расчётного отдела Анна Михайловна подвела Сашу к её   новому рабочему столу, заваленному бумагами, которые Анна Михайловна   назвала документами, положила перед новой работницей список с перечнем работ на этом участке и удалилась. Саша, стараясь сохранять спокойствие, села за стол, понимая, что её изучают четыре пары глаз новых коллег. До прихода с сегодняшнего утра сюда, только немой не   рассказал ей в какой «гадюжник» она идёт работать.  «Гадюжник то, гадюжник! А я кто? Может, самая ядовитая змея!»  -  успокаивала себя   дипломированный специалист.
          Александра взяла в руки список, переходящий «из рук в руки» и постаралась его внимательно прочитать. Список представлял собой последовательность работ, необходимых для исполнения, чтобы попасть в   должностную инструкцию, и отличался от инструкции только тем, что к нему прилагались имена программных файлов, позиций, пошаговых открытий рабочих «веток» и сроков сдачи сводов и отчетов. Но внимательного чтения   не получилось, потому что женщины затеяли спор на счет Таньки из финансового отдела: вышла та замуж за того «богача» или нет!  «Богач» нарисовался на заводе из Москвы   на «ровере» года два назад. С чемоданчиком в руках он регулярно появлялся в приёмной директора, двери кабинета которого для «богача» всегда были открыты, так как   фирма «богача» являлась постоянным заказчиком продукции завода. На самом деле мало кто на заводе знал, что «богач» выступал посредником при продаже комплектующих узлов к машинам между заводом и фактическим заказчиком.  Через счета учреждённой им фирмы отмывалась   разница между покупной и продажной ценой товара.  Почти всю сумму разницы за минусом незначительных сумм налоговых отчислений «богач» обналичивал, забирал свои комиссионные, остальную часть денег до последнего гроша лично доставлял в кабинет директора завода, где его по звонку ждали сам директор и начальник финансового отдела.  Всего этого и Танька, и бухгалтерия, и завод не знали. Но Таньке завидовали и молча, и вслух. Её кости перемывались бабами всех возрастов: надо же и с двумя детьми, и не хозяйственная, с ветром в голове, а такого мужика отхватила! Он ей даже квартиру купил -  вытащил её непутёвую с двумя ребятишками из обшарпанного заводского общежития! Сколько ещё языков стерлось бы   у баб, если бы   они узнали настоящую правду про Танькину жизнь с богачом.  Богач   будучи на двадцать лет её старше мужиком без спецпрепаратов не   становился, и пахло от него без дорогого парфюма плохо, и женился он на ней, чтобы квартиру купить на имя жены, не засвечивая свои деньги, и жадным он был без меры, и дети его Танькины не любили, потому они дети, а дети всегда чуят -  кто хороший человек, а кто плохой. У Таньки на этот счет всего были   только две радости – большую часть их совместной жизни этот «богач» пребывал в Москве, и Танькины дети имели свою отдельную комнату в шикарной квартире. Каждое утро Танька одевала маску со счастливой гримасой на лицо, и гордая появлялась у себя в отделе, где собственно и познакомилась со своим «богатым» мужем за обсуждением сроков оплаты за товар.
         Спор в отделе яростно нарастал.  Саша, молча   некое время   смотрела на возбуждённых и возмущённых несправедливой жизнью коллег.  Устав от криков не о деле, громко предложила:
- Я сейчас приведу сюда Татьяну, и она вам скажет: замужем она за тем мужиком или нет! Почему нам у неё не спросить об этом?
         В кабинете повисла гробовая тишина. Женщины с открытыми ртами уставились на новенькую «Что она себе позволяет? А что она себе позволяет?». Выплеснувшие из себя дурь, коллеги замолчали, расселись по местам и застучали по клавишам компьютеров. Александра вздохнула, встала из-за стола и направилась в туалет за водой для чайника. 

           Мало-помалу Александра начала привыкать к работе -  она даже оказалась интересной. Сидишь себе тихо, заносишь циферки в колонки. Не всё бывало гладко и ладно -  однофамильцам могла перепутать удержания или начисления, без понятий на автомате заносила цифры в карточки и ведомости. Со временем научилась отличать однофамильцев по их заработкам, проштудировала спецлитературу, с нормировщицей цеха познакомилась и стала активно с ней общаться. Нормировщица Ольга Некрасова помогла Александре разобраться с табелями, нарядами, расценками, разрядами. По происшествии трёх месяцев, Саша сама могла указать и Ольге на ошибку, и взять подработку за ушедшего в отпуск коллегу, и данные сводов с данными карточек копейка в копейку совпадали. На подзаработанные деньги могла спланировать расходы на детей –   на себя молодая женщина, почему то, боялась тратиться.  Коллеги тоже привыкли к ней, даже зауважали: перед начальством не выслуживается, доносами не занимается, вычурно не одевается и к тому же трудолюбивая, хозяйственная и… умная.
          Жизнь текла монотонно и однообразно. Саша понимала -  ей рассчитывать не на кого и не на что. Слава богу, дети здоровы и веселы! Они молодцы: Тёмка каждый рабочий вечер бежит за Настей в садик, по дороге из садика рассказывает девочке   выдуманные им самим истории, плетёт небылицы, та слушает их, раскрыв рот. Дома включают чайник, нарезают бутерброды, пьют чай и ждут маму. Если мальчику нужно задержаться в школе или с ребятами, сын звонит маме, мама соседке и соседка выручает семью.  Иногда, по ночам, Саше очень хочется любви: она не может заснуть, ворочается, ей, кажется, что на кровати в ногах сидит муж, она слышит его дыхание   и желает его объятий. После таких ночей женщина встаёт   с постели невыспавшей, с дурным настроением и ощущением непонятного томления. Идёт в душ и долго стоит под струёй холодной воды.


6.

            С приближением Нового года в головах людей четко    по графику приземлился синдром «отчетного дня»: все спешили доделать дела в старом году.  На работе дожимали планы.  В магазинах опустошали прилавки. Дома до блеска мыли посуду и полы, чистили ковры, стирали   или обновляли оконную утварь, ставили на профилактику машины, покупали бытовую технику. Вот новый год наступит и жизнь начнётся по-новому! После всех новогодних стараний только новорожденным 1 января удавалось начать жизнь с чистого листа.
        В отделе началась запарка с начислением за выслугу лет, свертыванием зарплат, расчетом премий. Где чего не досмотрели, где чего недосчитали, где чего не знали. Саша была «счастливчиком», которому суждено было понять, что новый год приходит и уходит, а кушать хочется всегда и что должно случится, то случится и тебя не спросит! Женщину не волновала суматошная беготня по кабинетам и коридорам офиса, она спокойно сидела   за рабочим столом и делала своё дело хорошо. Её не беспокоила грязь и пыль в квартире только потому, что она   уборкой сгоняла с себя депрессию и квартира её сияла идеальной чистой. Разве, что в детской был полезный беспорядок, дети есть дети: наличие беспорядка в их комнатах означает присутствие в их головках мышления. Мозг Александры зудила мысль об отсутствие денег на новогодние подарки детям, которые они заказали Деду Морозу. То есть деньги были, пока не обнаружилось, что Настя из старого платья выросла, Тёмкины джинсы   не пригодны для праздничного вечера, да и рубашку надобно освежить. Сашина голова, в который раз кроила бюджет: «Всего за месяц приход   составит сорок чистыми, из них пятнашка на кредит, пять коммуналка с телефонами и садиком, тысяча Темкины обеды.  Остается девятнадцать, из них на каждый день продукты в среднем по четыреста на день -  двенадцать тысяч. Семь тысяч - платье, джинсы, рубашка. Остаётся три тысячи рублей и надо ещё прожить пятнадцать дней после нового года до аванса. Буду влезать в кредитку! Грустно, если мои дети будут завидовать другим детям и ещё хуже озлобятся на весь мир. Они ещё глупые – им не понять, что крыша над головой -  это и есть весь мир! Боже, помоги мне!   Кроме тебя, меня никто не поймет и не услышит!».
          Угнетённая   подсчетами, Александра шла домой по   вечернему зимнему городу, рассекая предновогодние спешащие   в разные стороны людские потоки. Не обращая внимания на   суету вокруг неё, отключившись от пространства и времени, она ступила на дорогу.  Резкий визг тормозов вернул её из грустных   дум на улицу города. Из машины выскочил инженер из механического цеха:
- С вами всё   в порядке!  -  спросил он, осторожно взяв её за плечи и осматривая с головы до ног.
- Да, в порядке! Бога ради, извините   меня! Я просто задумалась! -  торопливо заговорила Саша, оправдываясь.
- Садитесь в машину, я вас отвезу домой!  Скорее, движение держим! Вы что, перепутали свет светофора! -  открывая   дверцу машины, спросил мужчина.
- Извините меня, ради бога, извините!  -  Саша не могла успокоиться, не зная, чем загладить свою вину.
- А, знаете, что, раз уж я вас подобрал и вам не очень хорошо, заедим в одно место – предложил инженер.
- Если только   это удобно!  -  согласилась женщина, отключившись от подсчетов и переключившись на чувство вины, – А вас как зовут?
- Меня зовут Вадим, а как зовут вас, я знаю! У вас очень красивое имя – Александра! Я рад вам услужить!  - весело ответил Вадим.
          Мужчина подвёл «Тайоту» к кафе в тихом переулке.
- Пойдёмте, выпьем чашечку кофе! Вам точно не повредит!  - сказал Вадим, подавая руку Саше.
         В   кафе тихо звучала музыка Леграна, на столике в углу дымились две чашечки с кофе, мужчина и женщина робко посмотрели друг другу в глаза. В глазах   люто кричала тоска по любви.  Оставив нетронутым кофе, не говоря ни слова друг другу, двое молодых людей сели в машину и уехали в зимний лес.

7.

         Новый год в отделе начался с истерик начальницы отдела: отчеты не успеем сдать, зарплату   декабрьскую не свели   толком, а на носу зарплата январская, людей   не хватает - как всегда, кругом   одни лентяи и бездари! От постоянного крика Анны Михайловны разбаливалась голова, работоспособность снижалась, настроение становилось паршивым. Но в стремлениях выслужиться перед своим начальством и потешить   своё самолюбие, Анна Михайловна не замечала, что ей   желают зла, то есть заболеть и отправиться «на больничный» с высокой – превысокой температурой. От неё устали, как от кровососущего аспида - выражение «на работу, как на каторгу» стало как никогда актуальным! Работа   медленно, но верно превращалась в ад, а в ад никому попасть не хотелось!  Саша, отстранившись от   клавишей, смотрела в окно на медленно падающий снег -  природе по барабану отчеты, документы, программы, их обновление: она сегодня запустила снег по графику времени года.  Смешные люди заявили, что могут ею повелевать! Изобрели умные машины и пытаются   управлять самым могучим существом на свете!  Смешные, смешные люди!
-  Александра Викторовна! Вы меня слышите, я и к   вам обращаюсь тоже! – перед ней нарисовалась начальница   с поджатыми губами.
- Устала вас слышать! Вы говорите одно и тоже, истерите про одно тоже! Если желаете быть хорошей подчинённой   для главного бухгалтера – это не моя   проблема, а ваша! От ваших истерик мир не изменится! За всех не прошу, но лично ко мне   со своими воплями не подходить: свою работу я выполняю хорошо, чего и вам   желаю! Закройте   рот и дайте    нам всем покоя! – Саша повернула голову от окна и спокойно посмотрела в лицо начальника отдела.
         В кабинете повисла гробовая тишина. Анна Михайловна поменялась в лице, на нём нарисовалась растерянность, тихо выдавила «Раз так!», постучала в задумчивости пальцами по столу, развернулась на каблуках и направилась к двери, но, выходя из кабинета, дверью громко не хлопнула.
       
- Стерва злопамятная. Достанется тебе от неё! Вишь, побежала жаловаться начальству! – предположила напарница, сидевшая за столом напротив Саши.
- Может быть, желания у неё   и нет, меня здесь видеть, только работать с ней никто не желает, и   так пашем втроём вместо пятерых. Пусть бежит и ищет мне замену! Всё-ё-ё, девочки, работаем! – Саша повернулась к компьютеру.
        Зазвонил внутренний телефон. Телефон   голосом главного бухгалтера пригласил Сашу к ней на приём.
- Ну, началось! Если тебя уволят, нам здесь каюк: за пятерых вдвоём точно не потянем!  -  засокрушалась напарница Наталья.
- Меня не уволят – я мать одиночка с двумя детьми. Уволят – прокурор восстановит!  Ну, я пошла – не скучайте! – Саша оправила кофту и вышла из кабинета.

       Усталая Зинаида Михайловна сняла очки и внимательно посмотрела на Александру.
-  Ну, как работа? Нравится? – поинтересовалась главный бухгалтер.
- Нравится -  ответила Саша, пожав плечами.
-  У вас какое образование? Ах, да, я читала ваше личное дело! Высшее очное! Чего же тебя из престольной домой потянуло после института? Любовь! Да, крутая штука – любовь! -  сама спрашивала и сама себе отвечала Зинаида Михайловна.
      Зинаида Михайловна была женщиной в возрасте, одинокой: муж оставил её десять лет назад – нашёл помоложе, единственный сын погиб в автокатастрофе. На жизнь смотрела с высоты прожитых лет – всё суета сует! Но сидит перед ней деваха и что говорить ей об этом, когда два птенца кушать хотят каждый день.
 - Ну что, мне через пять лет на пенсию, если доживу. Руководство приняло решение готовить на моё место вас, Александра Викторовна. Не пугайтесь, не так страшен черт, как его малюют. Почему вас – ответа не знаю, но мне приказано, а я привыкла выполнять приказы. С первого февраля переходите ко мне на работу в качестве заместителя. Не возражайте! Знаю, что ничего не знаете, поэтому числиться будете у меня замом, а работать ближайшие три месяца будете со старшим бухгалтером по налогам - в рот ей смотрите, в глаза заглядывайте, но чтобы   налоги знала от корня. Можете даже в «Капитал» Карла Марса заглянуть - это тоже вам не повредит! Всё ясно!  -  сурово спросила главный бухгалтер.
     Саша сидела подавленной от неожиданного: «Отказаться -  другого такого раза не будет, не справлюсь -  без работы останусь. Да что ж такое, всё время стою перед выбором!».
- А можно вас спросить?  - не слыша себя, промямлила Александра.
- Спрашивайте! Я что вам язык отрезала? – удивилась Зинаида Михайловна.
- А ваш заместитель куда подевалась? Я что без церемоний на её место сяду? – выдавила из себя молодая женщина.
- Да, боже ж вас упаси! Что вы такое говорите?! Мой бывший зам переехала с мужем в Москву. Мужа   перевели   на работу в наш новый московский офис!  И с какого перепугу вас интересует судьба моего заместителя?  Я, что, похожа на кровожадного монстра? – спросила Зинаида Михайловна. 
- Нет, нет! Просто не хочется никому переходить дорогу! – поспешно ответила Саша.
- Предположим, милочка, вы всё равно перешли дорогу «кому - то»! Скажем, Анне Михайловне!  Она очень надеялась заполучить это место! Так что, будем считать, что наличие врага не должно быть препятствием к совершенствованию, ибо только враг искренне укажет нам на наши промахи и ошибки, нам останется только их проанализировать! – смягчила удар главный бухгалтер.
- Но я ещё не дала положительный ответ! – нерешительно пробормотала Саша.
- Вы его дадите, потому что, во-первых, такой случай представляется один раз в жизни, а во-вторых, вам детей на ноги надобно поставить! И вот этот аргумент для вас самый   весомый! Завтра к вам в отдел придут две девчушки, постарайтесь их за две недели обучить хотя бы программе. А сейчас отправляйтесь в «кадры», вас там уже ждут!

          Добравшись   до своего рабочего места ближе к обеду, по тишине вдруг наступившей, когда она вошла в кабинет, Саша поняла: о её назначении на должность заместителя главного бухгалтера знают вся бухгалтерия и соседние с ней отделы. Но никто из треплющих на эту тему свои языки, включая    виновницу пересудов сегодняшнего дня, не знал ответ только на один вопрос «Почему она?». Александра налила себе свежего крепко заваренного черного чая, побросала в кружку пять кусков сахара, села в кресло, вытянула ноги и посмотрела в окно -  за окном безмятежно сияло солнце.
        До её слуха   долетел разговор по телефону Натальи: 
- Их всех переводят в Москву!  Они здесь, оказывается, были на стажировке! Да, что ты! А Вадим у них за главного! Ну, какой-какой Вадим! Да сын генерального, он ещё инженером в механическом цехе прикидывался!  Я ещё думала, что это папашка   сына на такой грязной работе держит! А, оказывается, он его как котёнка в молоко тыкал! Что ты говоришь! Сорбонна! В совершенстве владеет английским! Ты, погляди, что делается!
        Саша почувствовала тошноту, ей стало трудно дышать.  Она молча вышла в коридор и медленно около стены направилась в сторону туалета. В   туалетной комнате открыла кран с холодной водой и подставила под струю   руки. Тошнота и слабость не проходили. Женщина открыла дверцу кабинки, унитаз побежал перед глазами…
 «Приходит в себя!», «Такой день, конечно, переволновалась!», «Да и погода сегодня: то снег, то солнце!»   Вместе с запахом нашатыря донеслись до её сознания звуки. Саша открыла глаза -  над ней копошились люди. «Я знаю ещё одну тайну этого двора! Главное, никому её не выдать!» - мелькнула мысль в Сашиной головке, а вслух она сказала:
- Спасибо, спасибо!  Мне   уже лучше! Нет, нет, я пойду сама! Спасибо! Спасибо!

8.

          «Странно, он даже не попрощался со мной!  А может, он как раз со мной и попрощался, там, в лесу, на даче!  Точно!  Он со мной попрощался и оставил подарок! Да ещё какой! Мне ни о чём не жаль! Он решил все мои проблемы одним днём! Есть бог на свете, есть! Какая же я счастливая!» -  подтащив одеяло к подбородку, Саша блаженно смотрела на лукавую луну, повидавшую на своём веку миллионы людей, суетящихся вокруг проблем, не стоившими ни гроша, знай они им настоящую цену! 
         
         Весть о том, что всегда жизнерадостная и доброжелательная Ольга Некрасова повесилась, быстро разнеслась по всему заводу.  Все её жалели и осуждали, мол, могла бы к начальнику цеха подойти, рассказать о своей беде и попросить помощи. Он же, не зверь   какой, что-нибудь придумал бы.  В конце   концов, обратился бы к директору завода. К месту и не к месту вспомнили, что её отец тоже сам свёл счеты с жизнью и, что судьба Ольги   генами уже была предрешена.
        Ольга Некрасова сунула   свою голову в петлю после ссоры   с детьми, яростно   разгоревшейся из-за отсутствия денег на погашение кредита, который   она, будучи ещё замужней, брала на расширение и обустройство дома    по причине проживания в нём большого семейства: две дочери с мужьями и тремя внуками.  После смерти мужа, покинувшего мир из-за рака   легких, Ольга заметалась в поисках денег.    Брала   деньги   в банках и у зажиточных родственников, хватаясь за любую возможность найти средства на погашение долгов по кредитам. Занимала у одних, отдавала другим.  Она давно не была в магазинах по продаже женской одежды, не принимала участия в праздниках, забыла запах   времен года, духов и цветов. Её мир давно уже был серым, без вкуса и запаха.  Ольга   из кожи лезла, чтобы   выслужиться перед начальством и, не   дай бог, остаться   без работы.   Наступил день, как ей показалось, что она на последней черте: ни вперед, ни назад шага не было. Назад -  надо продавать дом и объяснять детям, почему это надо сделать, вперед – платить по предъявленным счетам нечем: банки кредиты уже не дают и у родственников денег не занять, потому что отдавать нечем. Она попыталась объяснить проблему детям -  предложила продать дом, погасить долги и на оставшуюся от погашения   долгов сумму денег купить жильё поскромней и   по возможности каждой семье в отдельности. В конце концов, она с мужем строила этот дом и потому имеет на распоряжение им права -  дети должны её понять. Но дети её не поняли, устроили   судилище -  как она могла промотать столько денег и на кого! Как хочет, так и пусть выпутывается, но дом продавать никогда! Они обзывали её «корыстной», «безжалостной» «самодуркой» и «эгоисткой»! Попытки объяснить чадам, что она давно для себя не живет, а только решает их проблемы, натыкались на бесцеремонный гнев со стороны отпрысков с криками «Никто не просит тебя решать наши проблемы!». Изнеможённая бедой, женщина нашла в себе силы не искать виновных.  Виновата во всём случившимся только она одна.  Можно было сделать   другой шаг - обнародовать   свою проблему и, возможно ей помогли бы, но, насмотревшись по телевизору крикливые «ток-шоу», выросшая в другой стране, она со злобой на себя понимала, что не сможет раздеться голой перед толпой, жаждущей зрелищ и судилищ.  Не   поспав   несколько ночей, Ольга нашла выход: нет человека -  нет проблемы.
         Потрясённая поступком Ольги, Саша поняла только одно: кроме Вадима её спасла Ольга: надо стучаться в закрытую дверь -  кто-нибудь, но обязательно её откроет! Голову мучила мысль -  попы висельников   не прощают и Ольга не попадёт в рай, тем самым замкнёт круг и накажет обидчиков.  А обидчиков было много – и дети, и внуки, и коллеги, и родственники, и друзья, и соседи, и просто прохожие, не заглянувшие   обезумевшей Ольге в глаза.  «Почему она не рассказала мне ни о чём! Не хотела загружать -  у меня своих забот хватает! У неё же был ещё один выход -  она могла бы просто послать банки «на фиг» и   пусть бы с неё удерживали пятьдесят процентов зарплаты! Она что, испугалась, что её за исполнительный лист с работы выгонят! Дура!  Да такие специалисты, как она, на дороге не валяются! Сто бы раз подумали, прежде чем такое сделать!  Как же нам всем   мешает страх! Ей страшно было лишиться работы! Страшно!  Она её защищала! А защиту терять, как последнюю надежду, страшно! Мы даже не представляем себе масштаб наших бед из-за недостатка нужной информации! Если бы не Вадим, моё положение отличалось бы от Ольгиного только одним -  я пока сама   принимаю решения!  Однако, об Ольге нужно всем думать только хорошо!  Люди образумятся, бог даст им возможность хотя бы на миг почувствовать себя на её месте! Господи, прости нас всех и её в первую очередь!».
           Саша, ни на кого не глядя, неспешно шла с кладбища -  ни с кем не хотелось говорить не о чём! Чувство безысходной вины перед Ольгой не покидало душу.
- Александра Викторовна! А кем вам приходилась Ольга Некрасова? Она вам не родственница? Мне кажется, вы очень тяжело переживаете её смерть!  -  услышала она рядом с собой голос Зинаиды Михайловны.
- Не родственница, она подруга моя по несчастью - Саша остановилась и выразительно посмотрела в лицо начальнику.
- Ты, вот что, деваха, когда будет совсем тошно, постучи в мою дверь!  -  положив руку на плечо Саши, попросила усталая от мирской суеты женщина.


9.

           Весна осилила зиму. На правах хозяйки растаяла снег со льдом и принялась за уборку дорог, дворов, парков. На правах созидательницы сажала деревья, цветы, поднимала пашню, сеяла хлеб.  Солнечные зайчики прыгали по квартире – Саша мыла окна. Она радовалась солнцу и зарождению новой жизни. Из года в год приходит весна, пробуждает землю, земля просыпается и выпускает   дух, дающий силы жизни.
           В комнату тихо вошла мать -  неугомонные дети   убежали играть на улицу, забыв захлопнуть дверь на щелчок. Дочь насторожилась: мать к ней просто так не приходит.
- Здравствуй! Случилось что?  Чай пить будешь? – слезая с подоконника, засуетилась Александра.
- Привет! С окна не боишься упасть, чай, не   первый этаж! -  покачала головой мать – А сырость кругом развела -  ступить негде!
-  Я сейчас мигом подотру – Саша отжала тряпку, нагнулась и   начала убирать воду с пола.
-  Как не приду к тебе, у тебя вечная возня: то уборка, то дети болеют, то дома нет! В кого, ты, такая непутёвая   родилась? -  заворчала мать, направляясь на кухню. - Я чего к тебе пришла -  хочу спросить, ты замуж то не собираешься выходить?  Век   вдовой решила остаться! Было б по кому слёзы лить!
- Не поняла! А тебе это зачем?  Живу с ребятишками, никому не мешаю! – Саша застыла с невыжатой тряпкой в руках, смотря ничего непонимающими глазами на мать. 
- Ты, чайник то ставь, ставь, да меня послушай! -  продолжила речь мать, усаживаясь на стул возле стола -  Это ты брось!  Никому не мешаю!? Ты вокруг себя оглянись, когда по улице идёшь и задом виляешь - мужиков завлекаешь! Ты по что на баб хворь наводишь? Вдова-то вдова, а любому мужику, хоть последнему недоноску, думается, что ты по нему соскучилась! От баб, как от сук запах призывной идёт!
- И что!  Ради этого замуж надо выходить! Я замужем была, детей родила – вот за них и в ответе! Да и без любви в постели неуютно лежать с чужим мужиком! -  пожала плечами дочь.
- Неуютно ей!  О детях подумай! Каково им слышать похабные слова в твой адрес: мужики из-за тебя своих баб обижают и на тебя обижаются, мол, прикидываешься недотрогой, их несчастненьких отвергаешь, добра не понимаешь -  ночку с ними сопливыми провести. У них весь мозг в штанах! От обид и   завести наводится грех на семью, и становится человек без вины виноватый! Грешен, а когда согрешил не знает! -  мать сурово   посмотрела на дочь, взяла кусок булки и стала на неё изо всех сил масло намазывать.
- Мам, ты, что к попам в церковь стала ходить! Ты ещё мне про карму расскажи! А сама то чего замуж не вышла? А!?  -  ехидно поинтересовалась Саша.
- Я вдовой не была, слава богу!  От меня муж сам ушёл! На мне другая метка поставлена!  -  прожевывая бутерброд, объяснила мать.  – Короче, у меня знакомый есть, у него сын всё никак не женится. Парень степенный, при делах, бизнесмен! Мы   решили вас сосватать!
- Ну, если при делах, да бизнесмен, он на меня с моим приданым не позариться! Я спокойна!  А то совсем меня запугала! – Саша глубоко выдохнула.
- Зря ты так!  Папенькин бизнесмен тебя видел, и   добро на сватовство дал! Я бы здесь не сидела, больно нужно мне с тобой вечно   поперечной разговаривать -  силы тратить! – ответила   мать, поглощая бутерброд – Тебе дело предлагают! Спиной закрывают! Подумай и не ерепенься: встреться с парнем, поговори с ним о том, о сём! Только не умничай: не все такие умные как ты, а живут и не плачут!
          Мать выпила чашку чая и ушла, сердито хлопнув дверью. Саша, сбитая с толку, сидела у стола, подперев рукой подбородок: «Какой день хороший начинался и на тебе, какую тоску повесил! Почему другим плохо, когда тебе хорошо!».


Часть II. Павел.

1.

          Александра вместе с толпой   выходила за ворота завода, как обычно ни на кого не смотря и никого не задевая разговорами.
-  Саша, мне можно с вами поговорить? Я вижу, вы очень спешите, но мне очень нужно с вами поговорить! –   молодой мужчина тронул Александру за локоть.
- Вы, кто такой? Вам, что от меня нужно? И откуда вы   знаете, как меня зовут? – женщина остановилась и удивленно уставилась тёмно-карими раскосыми глазами на парня   в ожидании объяснений.
-  Понимаете, на бегу я вам мало чего объясню! Пойдёмте, присядем на скамейку вон там в парке!  Не бойтесь, я не маньяк! – волнуясь, предложил парень.
Александра покорно направилась к скамейке: молодой человек не внушал ей страха. У неё времени не было на разговоры – магазин, дети, уроки, уборка. Видно у парня что-то случилось! Чем быстрее решит проблему, тем быстрее освободится.
- Слушаю вас внимательно! – сказала Саша, усаживаясь на зелёную скамейку, подогретую за день весенним солнцем.
- Меня Павлом зовут. Я даже не знаю, как начать разговор, вернее мне нужно вас кое о чём попросить: вы не могли бы выйти за меня замуж ну ненадолго, конечно, но очень нужно – собравшись с духом, выпалил парень и посмотрел в глаза женщине. 
- Что-о-о? Простите, что-о-о?  - Саша внезапно поперхнулась воздухом и закашляла.
- Вы, поймите меня только правильно -  мне ничего от вас не нужно!  У меня все есть! Но тут такое дело, отец пристал с ножом у горла, женись да женись! Даже мать вашу нашёл и посватать вас ко мне просил! Я к вам и не подошёл бы, если бы не беда!  Я же понимаю – кто вы и кто я! Вы вся воздушная, изящная, а я мужлан неотёсанный! Но, понимаете, вы должны меня понять, когда к   человеку стучится смерть, люди рядом с ним обязаны, как могут не пустить её к нему! Моему отцу осталось недолго! Вот анализы ему везу! Жизнь коротка, а я   его не успел побаловать даже внуками! – парень говорил сбивчиво, потом   неожиданно замолк и опустил голову.
- Не понимаю, ничего не понимаю! Почему я!  У меня другие планы на жизнь!  Я не хочу замуж!  Я могу понять, что у вас большое горе, но почему я? -  Саша не на шутку растерялась.
- Понимаете, кроме вас мне никто из женщин никогда не нравился! Ну, то есть женщины, конечно, были, но не такие как вы.  На похоронах вашего мужа, я пообещал отцу, что не дам вас никому в обиду! А влюбился я в вас давно, вы замужем были и детей родили! Я и сейчас бы к вам не подошел, если бы не беда с отцом - посчитал   бы себя последним подонком, не сделав   для его спасения    всё, что мог и всё, что не мог!  Вы, думаете, мне легко с вами разговор такой вести -  молодой человек говорил   уже спокойно, прищурясь смотря на небо.
- Да, откуда вы меня знаете?! Может я самая последняя стерва   на этой грешной земле!  У меня дети избалованные -  вам тяжело будет!  Я не могу на чужого человека повесить груз немыслимых забот! Вы свободны от мелочной суеты   и   поэтому можете мечтать и воплощать свои мечты!  А семья -  это огромная ответственность и обуза, хотя без детей нет смысла жить, но своих детей! - молодая женщина явно уговаривала Павла забыть о своей затеи.  Потом спохватилась, что-то вспомнив, поспешно поднялась со скамейки – Извините, мне домой пора – дети ждут, а я ещё до магазина не дошла! Ради бога, извините, меня!
          Александра заторопилась в сторону   супермаркета. Павел задумчиво смотрел ей вслед.
          В зале супермаркета «час пик» - толкотня и неразбериха: кто куда идёт, кто за кем и за чем стоит. Толкучка у полок с товарами создаётся из-за любопытства: зацепилось одновременно более двух человек – всё, значит, там жизненно необходимый продукт выставлен, на него надо   обязательно посмотреть, обсудить и создать толпу зевак.  Саша стояла в очереди к кассе, опустошенная разговором, беспомощностью, усталостью.
- Женщина, проходите, не задерживайте, очередь!  -  скомандовала кассир.
-Да, да -  ответила Саша и поспешно начала выкладывать продукты на ленту транспортёра.
- С вас восемьсот   пятьдесят два рубля двадцать четыре копейки! – на автопилоте тараторила кассирша.
- Вот, возьмите карточку -  услышав мужской голос, Саша подняла голову: Павел расплачивался по счету.

2.

           Павел рос единственным ребёнком в семье водителя междугороднего автобуса Андрея Павловича   и домохозяйки Нины Петровны Елизаровых. Мальчик радовал родителей добродушным нравом, отчего имел   много друзей.  Ребенок рос без затейливых талантов: любил ходить на рыбалку с ватагой ребят с рабочей слободки, охотно помогал отцу столярничать, плотничать, без напоминаний колол дрова и складывал их в дровянике, часами мог ремонтировать и налаживать отцовскую «Ниву». Елизаровы жили дружно: Нина Петровна, тихая женщина, создавала в доме тепло и уют, Андрей Павлович обеспечивал семью посредством заработка каким-никаким достатком. Сын Павел являлся смыслом их жизни.  Семья славилась своим гостеприимством. Праздники в доме были редки, но на них не скупились.  В гости приглашали всех родственников и друзей. Андрей Павлович замечательно играл на баяне, Нина Петровна прекрасно готовила блюда русской кухни и пекла пироги – на добром тесте замешанные они, румяные, мягкие, с сочной начинкой, всегда находили место в   уже основательно заполненных едой и питьём желудках.  Гости с удовольствием проводили праздники в доме Елизаровых: плясали «цыганочку» с выходом, пели песни дедов и прадедов, рассказывали весёлые байки. Ребятишкам за «сюрприз» устраивали конкурсы за лучший рассказ стихов, громко спетой песни, правильно отгаданной загадки.
         Время пробежало незаметно, детство улетучилось легкой дымкой -  Павлу пришла пора идти в армию. По рассказам отца, в советское время, армия была школой мужания, по рассказам парней, вернувшихся из неё недавно, армия была школой выживания.  Родители Павла с ужасом понимали: дитё единственное им от армии не уберечь - пороги военкоматов и главных врачей они обивать не умеют. Да и судьбу не обманешь! Их молитвы во здравие сына бог услышал: парень с наивными серо-зелеными глазами и рабочими   руками вызывал даже у «старогодков» непонятное чувство вины перед ним: «А этот то за что сюда попал?». Год в «учебке» прошел мирно -   отзывчивый на чужую боль, безотказный в помощи, без гоноров и «распальцовки», с мастеровыми руками парень снискал уважение у сослуживцев и начальства.
           Через год часть расформировали. С кличкой Медведь   Павла Елизарова отправили в Чечню…
           Зачистка села началась рано утром. Боевики засели в большом красивом доме в центре села. Окруженные со всех сторон, они яростно отбивались. К полудню, по расчищенному коридору, Павел с автоматом первым ворвался в дом.  Прихожая – никого, кухня - никого, гостиная! «Да, что же они суки делают?!» - оторопел Медведь.  В углу гостиной старик с двумя ребятишками, связанные проводами, с заклеенными скотчем ртами и обезумевшими от ужаса глазами, смотрели на «иноверца».
- Медведь! У тебя как там? Помощь нужна! – услышал он за спиной голос командира.
- Нет! Не входите! Никто не входите! Заминировано! – громко крикнул Павел: на махе ноги   перед ним тянулся тонкий проводок.  «Господи помоги, что ж ублюдки делают! Если этот провод отрезать -  не факт! А этот! Господи, да не молчи же ты!  -  солдат на коленях ползал   по полу - Рискну на красное! Фу, спасибо, господи!».    Вытер ладонью со лба пот, встал и направился в угол к людям. В раскрытое окно влетела граната. В доле секунды, ногой отшвырнув гранату в угол   комнаты, он   упал   на людей, закрыв их своим телом.

           В московском госпитале, парня собрали по частям. Как он туда попал -  не помнил, сколько времени пробежало -  не знал.  Открыл глаза, а за окном ветка сирени   по стеклу стучит и к жизни призывает.  Попробовал пошевелить руками – руки с болью, но задёргались, ноги тоже. Отбросив одеяло, он увидел   перед собой тело, замотанное бинтами.
- Слава богу!  Ожил! – медсестра, хлопотавшая около капельницы, выбежала из палаты.
- Ну и как на том свете? Бог назад отправил, это значит, что ты не все дела на земле сделал! – у постели раненого появился врач – Ну, парень ты даёшь! А, говорят, русские богатыри перевелись! Лгут люди, лгут! Не будь на судьбу в обиде, и она   на тебя обижаться не будет! Да, не бойся, всё по частям собрал! Не смотри на катетер -  всё в порядке, а шрамы только украшают настоящего мужика! Всё-таки Героя России кому попало не дают и это есть хорошо!
- Кому дают? – пошевелил воспаленными губами Павел.
- Ах, да, тебе уже дали! Всё неправильно сказал! -  поправил себя доктор -  Ты, вот что, потихонечку, обратно на этом свете привыкай жить. Мы недельку помолчим, никому не скажем, что ты в себя пришёл, ну а потом не взыщи – должны будем сообщить родителям, официальным и неофициальным лицам о том, что жить ты будешь долго!
            Весна легко кружилась по земле, одевая её в цветные наряды и обрызгивая их запахом цветов. Павел, опираясь на палку, медленно брел по дорожке в больничном скверике. На встречу ему спешно шли мужчина и женщина. Он не узнал отца и мать: к нему приближались два седых незнакомых человека. «Павлик, сынок! – позвал мужчина. У Павла на глазах выступили слёзы: «Мама, папа, я здесь, я живой! Что же я с вами сделал?!». 
            Семья сидела на скамейке в скверике под вязами, плакала, говорила наперебой и боялась признаться себе самой, что уже у неё не будет всё так хорошо, как два года назад. За два года они прожили жизнь длиною в тысячу лет…

3.

          За день до выписки, в дверь палаты деликатно постучали. Павел крикнул: «Кто там, не заперто!». Дверь бесшумно отворилась и в комнату вошел ухоженный   кавказец в папахе.
-  Добрый день! Вы, позволите пройти?  - спросил незнакомец, перебирая в руке четки.
- Да, да, конечно, вот стул – предложил Павел гостю присесть.
- Тихо у вас тут!  Чувствуется больница с   её покоем.  Не удивляйтесь моему визиту – расслабьтесь! Слышал, вас завтра выписывают!  -   продолжил речь незнакомец, присаживаясь на стул.
- Да, выписывают! Вот собираюсь домой! – парень кивнул головой в сторону   разбросанных на кровати вещей.
- Что собираетесь дальше делать?  - гостю явно нравилось вести расспросы.
- К отцу поеду, устроюсь на работу. Я вас не очень понимаю – случилось что?  - растерялся парень.
- Нет, нет, ничего не случилось – не волнуйтесь! Просто очень будет жаль, если такой   человек как вы, дважды рождённый, не используете возможности   ходить, летая по земле, а не ползать по ней. Собственно, я к вам вот зачем пришёл -  меня к вам послал хозяин - один очень уважаемый человек - кавказец прищурился, прицокнул языком и добавил -  Человек, отца и детей которого ты спас полгода   назад. Видите ли, молодой человек, война разрушает судьбы, калечит души – кровные люди становятся врагами. У одного отца два сына оказались по разные стороны баррикады, сооруженной явно не по воле аллаха.  Мы, горцы народ гордый, не прощаем обид, но и добро не забываем.  Вы свободный человек, вам нужно   будет время осмотреться вокруг.  Завтра вы покинете стены этого заведения и окажетесь перед выбором: куда идти, кого слушать и что делать! И меня вы не сразу услышите, но   очень надеюсь, что со временем поймете и всё сделаете правильно.  Я вам только предложу одну из   дорог, а принять решение идти вам по ней или нет будет зависеть только от вас!  Герою России многие льготы положены, одна из них – вы можете учиться в любом вузе страны, но   вы пропустили сроки сдачи документов, конечно же, не по своей воле, поэтому я вам вручаю сообщение о том, что вы зачислены в один из лучших вузов страны. Я также уполномочен вам   передать ключи от комнаты в коммуналке -  не беспокойтесь в соседях у вас будет старушка, божий одуванчик. Вот номер телефона директора автомастерской, в которой вы будете подрабатывать, если согласитесь наработать опыт в   деле и в бизнесе. Что ещё? Хозяин велел не гневаться и принять в подарок   скакуна -  он стоит у ворот больницы -  вот техпаспорт и ключи. Не отказывайся   сразу от всего, подумай   о здоровье своих близких -  они многое пережили! Навести их! Найди себя!  Не волнуйся -   это маленький подарок тебе от аллаха.  Бог будет рад, если ты   сможешь все это правильно определить!  Я покидаю тебя, желаю удачи!  -  кавказец встал со стула поклонился и тихо вышел из палаты. На миг Павлу показалось, что он разговаривал с приведением! Но нет, документы и ключи от машины реально лежали на тумбочке возле кровати.
          Бывший солдат сидел с опущенными   плечами на стуле, поставленном посередине белой палаты, и с недоумением смотрел   на   дверь: «Ничего не понимаю! Ни о чем не хочу думать! Какая-то сказка о старике Хоттабыче. Завтра поеду к родителям -  они меня ждут!  Всё станет на свои места! Какой же я   всё-таки убогий на голову!».

4.

           Расставание с госпиталем заняло у Павла время до обеда.  Перекусив на прощание с соседями по несчастью, он с дорожной сумкой в руках вышел за ворота больницы.  И вчерашним вечером и сегодняшним утром парень не    рассказал никому о странном визите человека с гор -  ему очень хотелось   получить совет от отца.  Павел понимал, что ему хотят угодить, но таким странным способом?!
            На парковке возле госпиталя расположились машины всех возрастов и сословий. Посмотрев в техпаспорт, Павел увидел свою машину -  она расположилась под камерой слежения у входа в административный корпус. «Видно хозяин действительно уважаемый человек -  всё предусмотрено до мелочей! Разумно!»  -  покачал головой Павел, нажимая   на брелок сигнализации.  Сев в новенький «Форд», парень в задумчивости положил руки на руль.  В голове неслись мысли «Подумай о близких! Летать, а не ползать!  Что он имел в виду!  Странный гость -  странный подарок!  Больше двух лет не был дома! Хочу домой! Там всё решу! Ну, что, скакун, посмотрим на твой бег!».  Мотор завёлся бесшумно, газ, скорость -  мгновение и железный конь плавно тронулся с места. 
            Машина, не уставая, несла Павла к родному порогу. Дома сына ждали -   обещал прибыть к позднему вечеру. Последние километры говорят тебе об усталости: вот показалась околица, вот поворот, ещё поворот, вот дом с черепичной крышей, магазин, пивнушка, башня, моя улица!  Всё! Дома! Молодец, скакун!». Павел нажал на тормоза, отвалился к спинке сидения, руки   на неподвижном руле немного дрожали, спина затекла. Отец с матерью вышли за порог дома на шум подъехавшей машины. Остановились около неё: «Кто привёз им сына назад домой? Кто этот добрый человек?». Открылась дверца со стороны водителя, и родители поняли, что ничего не поняли -  к ним навстречу спешил сын. «Мам, пап! Ну, чего же вы растерялись? Это я, я, я вернулся домой! Не плачьте, всё будет хорошо!  Пойдёмте в дом! Я по маминым   пирогам соскучился! Да, бать, и с тобой не мешало бы «самтреста» выпить с устатку!».

- Вот, такие, бать, дела!  И что делать не знаю! И вроде он обязал меня чем-то, и вроде как подарками побаловал! Я, сам то не знаю, чего хочу, а они вроде, как знают! Что делать?  - Павел руками   провел   по шевелюре, прихваченной белами нитями.
- Ну, что ответить тебе, сынок: во-первых утро всегда вечера мудреней, во-вторых осмотрись вокруг – время у тебя есть, а в-третьих, мы предполагаем, а бог нами располагает! Ну, за тебя! – отец поднял рюмку и одним глотком направил её содержимое в рот – А теперь спать!  -  скомандовал он и, пошатываясь, встал из-за стола.

           Венька Скворцов жил в спальном районе города со дня застройки микрорайона, расположенном недалеко от его центра и в простонародье называемом Конюшным. В былые времена на месте жилых многоэтажных домов располагались конюшни с трактирами, ночлежками и гостиными дворами. В Великую Отечественную этот район   города был спалён немцами дотла и до начала семидесятых славился наличием самодельных площадок для игр в футбол   и волейбол, расположенных между буйно растущим чертополохом.  В семидесятых годах власти города, претворяя в жизнь тезисы партии и правительства, на отпущенные государством ассигнования, превратили пустырь в густонаселённый район с жилыми домами и инфраструктурой. Район изменился до не узнавания -  вот только не изменил своё название: ничего не поделаешь, видно, предки правильно его так нарекли.
           К восьми часам вечера Павел спешил к своему другу детства – созвонились сходить на дискотеку.  В дверях подъезда дома, в квартире которого жил Венька, копошилась молодая женщина с детской коляской и маленьким ребенком на руке.  Все её попытки вытащить свободной рукой дорогую импортную коляску за порог подъезда, заканчивались неудачей из-за ступора колес. Ей кто-то со стороны подъезда помогал, но лишь своей помощью усугублял все её потуги, так как коляска не поднималась ни   на один миллиметр, а только стукалась о порог с другой его стороны. Павел поглядел на бесполезные действия молодухи, подошёл к ней, аккуратно взяв за плечи, оттеснил от коляски, подхватил сооружение за ручки, ловко приподнял и вытащил за порог. Из подъезда выскочил пацанёнок и запрыгал на одной ноге, радуясь свободе.
- Мам, я говорил тебе, что Настю надо было отдать мне на руки, а ты всего боишься!  - вихрем крутясь вокруг взрослых, высказал свою точку зрения мальчишка.
- Спасибо, вам! Извините, пожалуйста!  Сама не знаю, как колёса тормозами   заклинило! Извините!  -  молодая женщина усаживала маленькую девочку в коляску. Посадив дочь, выпрямилась и улыбнулась Павлу, позвала мальчика и направилась с детьми в сторону парка.  Павел стоял, молчал и смотрел ей вслед.
- «А я все смотрю -  глаз не отвожу!»  -  на его плечо упала рука друга.
- Кто такая? -  хриплым голосом спросил Павел.
- Забудь! У неё муж есть, предприниматель – программист и заядлый бабник, но к ней никого не подпускает, да она ни на кого и не смотрит -  красивая и гордая. Я даже имя её не знаю -  год назад в нашем доме поселились! Жильцы скворечника «куколкой» её прозвали. Куколка, да куколка! И всем всё понятно!  Ну что, пойдём, отметим встречу! Я тебе таких красавиц покажу! Пошли, пошли, дорогой, ты, мой друг и товарищ!  Признаюсь, не каждый день я разговариваю с Героем России!  Зная тебя, вдвойне приятно! -  товарищ потрепал Павла за плечо.  Павел нехотя тронулся с места.

5.

          В городе поселилась духота: середина августа, а воздух не охлаждался даже ночью.  Разморённые жарой, горожане искали спасение у реки, которая день ото дня мельчала не по дням, а по часам. Ватага парней и девушек разместилась на лучшем месте пляжа: под кроной развесистой ивы. Сдабривая шутки и смех   пивом с водкой, креветками, чипсами и сухариками, молодые люди громко смеялись. Время от времени компания с   криками бежала к реке, окуналась в её прохладной воде - сбрасывала хмель.  Павел сидел, прислонясь спиной к стволу ивы, пил пиво и наслаждался жизнью: ему   было просто хорошо!  Он сидел в футболке и в шортах, в реку не лез: стеснялся, а, скорее всего, боялся лишнего внимания и любопытства к своему телу. Доктора, конечно, сделали все что могли: вытащив обломки бронежилета из тела, отыскали куски кожи, аккуратно склеили их друг с другом, постарались шрамы сделать незаметными, но всё рано, такое панно есть не у каждого на теле. Павел тянул третью банку пива, когда увидел непринуждённо идущего по пляжу высокого красивого мускулистого загорелого мужчину, толкающего перед собой детскую коляску, одновременно неся на плечах мальчугана. Рядом с ним шла Куколка в купальнике, держа в одной руке платье, в другой - корзинку для пикника.  Павел, широко открыв глаза, смотрел на совершенство природы, позабыв о времени, месте и действии.  До его слуха не сразу долетели крики, в его глаза не сразу бросилась суета по другую сторону пляжа. Он не сразу пришёл в себя, когда его начали трясти за плечи, прокричав в ухо «Венька, кажется, утонул!». Мотнув головой, сбросил оцепенение.  До его сознания дошёл смысл слов, он рванул с места и бросился в реку.  Поплыл к месту скопления ныряющих. Нырнув, кроме мути не увидел ничего. Вынырнул, глотнул, что есть мочи, воздуха и опустился до самого дна реки.  Руками прошёлся по илу.  Нащупав что-то мягкое, потянул за собой к верху.  Очутившись на поверхности реки, дернул рукой, появилось тело Веньки. Около них безшумно нарисовалась спасательная лодка.  Когда лодка причалила к берегу, Павел в мокрой одежде перешагнул через её борт и, широко размахивая руками, рассекая толпу   зевак, направился в сторону отчего дома, повторяя одну и ту же фразу: «Люди, ведь не война же! Люди, ведь не война же! Зачем же так…!».
             Веньку откачали, а Павел на следующий день покинул город.

6.

             К московской суете молодой Елизаров привыкал где-то около года. Потом вписался в город, занял своё место и начал его расширять. Поначалу тяжело давалась учеба: мозги отказывались воспринимать науку. Павел приходил поздно ночью домой с автомастерской, долго мылся под душем, из еды хватал, что попало под руку. Правда, бабка, божий одуванчик, несильно расстраивалась, если он съедал её кашу или выпивал её молоко, потому как жилец ей каждую неделю на всякий случай кидал тысячную. А, когда стал кидать две тысячных, и вовсе перестала расстраиваться – стала варить ужин на двоих. А чего расстраиваться – деньги есть, электричество везде работает, краны не текут, рваный линолеум в прихожей заменён. Запоздно парень открывал лекции и начинал заниматься зубрежкой, от чего было мало толку и проку. Со временем понял, что в школе, да и в жизни что-то пропустил, а что? Ответ ему подсказал преподаватель математики профессор Кирсанов Иван Игнатьевич, зачет которому не удавалось сдать уже в третий раз:
- Вы, молодой человек, в школе математике не учились -  она вам была просто неинтересна по причине ненадобности. И сейчас она вам неинтересна, но есть надобность! Все очень просто: сколько будет два плюс два? Четыре! А сколько нужно прибавить к двум, чтобы получить четыре. Два! В математике, да и в жизни, без логики никак нельзя. Научишься логически мыслить, всё остальное просто, как дважды два! Хватайте суть вопроса, а остальное вода -  можете лить её сколько угодно! Но я вам помогу, даже бесплатно! Вы мне симпатичны!
          И профессор действительно помог   парню -  он занимался с ним по воскресным вечерам и после занятий в институте.  Кирсанов не только помог Павлу в математике, но и помог поменять его мировоззрение на жизнь.  Павел теперь знал, что деньги с неба не падают, что его родители жизнь посвятили ему, что не все в его группе сидят на «распальцовке» и наркотиках и даже   среди этих людей много одарённых личностей! И вообще человек существо разумное и куда ему свой ум направить - зависит   от его желания и воли. И как ты относишься к людям, так и они к тебе.               
           Профессорская «девятка» перестала ломаться при всех удобных и неудобных случаях.

          Иногда Павлу Елизарову казалось, что кто-то неведомый ведёт его за руку и подводит к хорошим людям! Он не знал, за что ему такая честь выпала и пугался ответственности. Он   даже в монастырь за город поехал к проповеднику. Проповедник, выслушав Павла, посмотрел на парня ясным взглядом и сказал:
- Бог даёт тебе добро, потому что ты его видишь!  Бог всем его даёт, но не все его видят! Если тебе дают добро, то и ты не забывай с ним делиться!
          По происшествии пяти лет обучения в вузе   и подработки в   автомастерской Павел познал ещё одну истину: ум без труда -  пустая суета. С дипломом в руках, новоиспеченный инженер вышел из актового зала института: «Что делать? С чего начать? Поработаю для начала в автомастерской, а там видно будет!». После выпускного вечера в дорогом ресторане к вечеру следующего дня Павел появился у хозяина автомастерской:
-  Вот, Ильич, диплом, давай работу! А там видно будет! – положил он диплом перед Сергеем Ильичём, мужиком с городской хваткой и деревенской смекалкой.
- Работу, говоришь! – хитро прищурил один глаз Ильич – А как же, дам!  Парень ты хороший, труд уважаешь, да и с умом дружишь! Вот пакет с документами -  там вся твоя работа!
          Сергей Ильич открыл сейф, вытащил из него папку, положил   на стол перед Павлом, сверху на неё   доложил ключи от сейфа.
- А ключи то мне зачем?  -  подивился Павел.
- А ты документы то посмотри, посмотри, а потом уже и спрашивай! – кивнул Ильич на папку.
           Прочитав документы несколько раз, Павел Елизаров понял, кто является истинным хозяином автомастерской.
-  Надеюсь, не выгонишь старого слугу за ворота? -  шутливо спросил Ильич.
- Так не бывает!  Так не бывает! Господи, что я должен делать? – яростно стукнул кулаком по столу Павел.
- Работать! Я, думаю, такой ответ он должен тебе сейчас дать!  -  спокойно за бога ответил старый мастер, хитро прищурив глаз.
Павел Елизаров нахмурил брови и внимательно посмотрел в глаза мастера:
-  А квартира?  Квартира чья?
- Жиличка твоя сегодня уехала к дочери в Тверь, свой номер телефона   на столе в кухне оставила на всякий случай, если какое беспокойство будешь испытывать! Ты на неё не серчай, сестра она моя родная, наречённая Марией Ильиничной! А что люди помогли тебе по жизни, так там и твоя заслуга есть: не стал горе придумывать, не стал в грудь кулаком стучать и героя из себя изображать, не стал родителей изводить беспробудным пьянством! С достоинством понес свой крест! Придёт и твой черед кому-нибудь по жизни помочь, и поможешь, знаю точно, не откажешь в помощи просящему её. А теперь принимайся за дело, а я тебе помогу по хозяйству!  - старый мастер подошёл к Павлу, похлопал по плечу и   вышел из кабинета: парню надобно прийти в себя.

7.

             Нина Петровна Елизарова скончалась тихо: утром не проснулась – сердце перестало биться во сне. Жила тихо и умерла тихо.  Андрей Павлович, как обычно встал раньше жены -  последнее время не спалось.  Поставил чайник на огонь, накормил собаку во дворе, вернулся и пошёл будить жену.
- Петровна, вставай! Чайник уже вскипел!  Вставай, вставай соня! – присел на край супружеской кровати муж. А в ответ тишина. Он достал рукой до плеча и хлопнул по нему, а оно как деревянное. В страхе сдернул одеяло – тело жены успело остыть. – Как же так, зачем же так, Петровна, только жить начали, мы же ещё молодые! Как же я? Зачем меня оставила! Господи, что прикажешь делать то! -  Андрей Павлович дрожащими руками   стал набирать номер скорой помощи.
            Весть о смерти матери застала Павла в момент обсуждения с заказчиком сметы расходов на починку машины, перед которой   серьёзно пострадал в ходе ночных гонок, устроенных отпрыском заказчика. И поначалу Павел не мог понять смысл слов, произнесённых отцом:
- Пап, ничего не понял! Ты мне звонишь? Ничего не догоняю! Как умерла?! Ты что говоришь! Как умерла? Сергей Ильич замени меня, пожалуйста – Павел стоял столбом, ничего не понимая: люди, машины как призраки двигались вокруг его. «Мамы больше нет! У меня больше нет матери!» -  он обхватил голову руками и присел на корточки – к нему спешили люди.

            На сороковой день отец с сыном поправляли могилку, ставили оградку, ладили столик и скамейку. По кладбищу шла многолюдная похоронная процессия: впереди несли   дорогой гроб, потом как положено венки, а следом шли родственники. Молодая женщина, вся в черном, вела за руки прильнувших к ней детей, ни с кем не разговаривая и ни на кого не глядя. Шла бледная, без слёз на лице, смотря вперед невидящими ничего глазами.
- И, вот, скажишь ты, а молодые то зачем из жизни уходят! И на кого красавицу с таким приданым оставил? Как птенцов на ноги поставить? Горемычная! Нашему брату, что ж, побалуется и бросит, а муж какой никакой, а всё-таки стена!  Господи, спаси, сохрани   и помилуй и её и детей её!  – облокотившись на лопату, провожая глазами похоронную процессию, сердобольно рассуждал отец.
-  Считай, что бог твою молитву   услышал! - сын   с такой тоской и болью посмотрел в глаза отцу, что до того   сразу дошёл момент истины: Павел до сих пор не женился, потому что любит чужую женщину и разлюбить её ни в его силах, ни в его воле. «Петровна, а мы то дураки, каких красавиц ему только не сватали!» - Андрей Павлович горько усмехнулся, смотря на фотографию жены, на которой Нина Петровна задумчиво смотрела вдаль.


Часть III. Матвей.

1.

         Саша стояла на кухни около окна, смотрела на закат и мучительно принимала решение: жить с чувством без вины виноватой не хотелось, но и жить с мужчиной без чувства любви не желалось.  В голове её, кроме плана сделки ничего не крутилось: «Ну и что, он предложил мне сделку - почему я не могу предложить ему свои условия сделки? Почему?». Александра порылась в своей сумочки, нашла в   визитку и нерешительно набрала номер телефона: «Я готова обсудить с вами свои условия   на ваше предложение!  Предлагаю встречу в том же сквере, в тот же час!».
          Скамейка в скверике, как нарочно, и в этот раз не была занята ни кем. Только   недавно запущенный напротив её фонтан весело играл с лучами весеннего солнца. Александра подошла к ней, села и с удовольствием вытянула ноги, пытаясь расслабиться перед разговором, который с её стороны представлялся оправдательным и извинительным, то есть для души паршивым и холодным.  Павел неслышно подошёл и сел молча рядом. Тишина с обеих сторон наступила тягостная -  первым никто не решался   начать трудный разговор.
- У меня будет ребенок! Этого ребенка мне послал бог и я его с радостью жду – нарушила тишину женщина по праву «кто кого пригласил» – Этот ребенок решит большую проблему в моей сегодняшней жизни -  материнским капиталом погашу большую   часть ипотеки за квартиру. Я не хочу жить виноватой, лишь только   потому, что нравлюсь вам! Если то, в чём я призналась вам существенно изменит мнение и отношение ко мне, я прошу у вас прощение за то, что разрушила ваши мечты и надежды.  И буду   искренне рада за вас, если вы   найдёте своё   настоящее счастье, чем   поможете себе и обрадуете своего отца.
           Павел молчал – смотрел   на   летящие и падающие струи воды и молчал. Саша поднялась со скамейки, он повернул голову, посмотрел на неё снизу вверх и скомандовал:
- Сядьте и услышите то, что я вам скажу. Вы что в одиночку по жизни собираетесь заработать счастливое детство для своих детей? Геройский поступок – главное: оценят ли это ваши дети потом!  Как вы будете решать проблемы с сыном, когда ему будет нужен совет мужика? А как вы будете решать проблемы с дочерью, когда в гонке за деньгами на проживание, у вас просто не будет времени   услышать её беду о предательстве первого возлюбленного! А этого ещё не родившегося ребёнка вы на что обрекаете -  он то вас спасает, а вы его спасёте от обезумевшего мира?  Гордость -  хорошая черта характера, когда живешь один, как волк в одиночку, и очень плохая черта характера, когда несёшь ответственность за судьбы других людей! Завтра идем в загс и подаём заявление на регистрацию брака. Надеюсь, что справка с женской консультации о беременности у вас   имеется, чтобы с регистрацией не затягивали. И не бойтесь меня, я сам вас боюсь!  К тому же, вы всегда можете со мной развестись!
          Павел, не прощаясь, резко встал со скамейки и, не оборачиваясь, направился к стоянке для автомашин.  Александра смотрела ему вслед с недоумением: «Господи, сжалься надо мной!».
         
2.

- Александра Викторовна, вы обзавелись поклонником! И, скажите на милость, где находят настоящих мужиков? - ядовито поинтересовалась Анна Михайловна, когда   обе покинули кабинет главного бухгалтера после совещания – Тут бьёшься, бьешься и никаких сдвигов! Почему одним всё, а другим ничего?
- Позвольте у вас поинтересоваться: каким местом вы бьётесь -  может не тем?  - в тон ей ответила Александра, зная о склонности Анны Михайловны видеть в каждом подвернувшемся ей мужчине, человека обезумевшего от любви к ней.
- Как могут любить такую стерву, выскочку и вертихвостку, как вы? Мужики вас просто используют!  - зашипела бывшая начальница.
- Анна Михайловна, не гневайтесь - вы покрываетесь пятнами. О мужиках – громко сказано, но с завистью, а завидовать не хорошо – цвет лица портится, а вам ещё надо найти мужчину вашей мечты, к сожалению только вашей! – развела руками Саша, останавливаясь около двери своего кабинета. В кабинете орал мобильный. Саша поспешила к телефону:
- Слушаю! Да, отпросилась! У проходной в одиннадцать! Хорошо!
Закончив разговор по телефону, Саша посмотрела на стоящую в проёме дверей Анну Михайловну.
- У вас ко мне ещё вопросы имеются? – с изысканной вежливостью поинтересовалась Александра - Если нет, то вы можете приступать к своим должностным обязанностям в своём кабинете. Счастливого вам трудового дня!
           Когда средой обитания человек выбирает зависть, он даже не предполагает какая   это ужасная трясина для души, в   безвыходности своей поглощающей разум.

           Молодые люди, как могли, скрыли факт регистрации в загсе их брака от родственников, друзей и коллег, кроме, конечно отца Павла и   матери Александры. Скрыли, потому что   оба не знали, что им говорить: по обоюдной договорённости новоиспечённые супруги решили не принимать резких   шагов   что-либо поменять в своей жизни. Павел прекрасно понимал, что Александра не из-за любви к нему   и тем более не из-за его денег, от которых она отказалась сразу и наотрез, совершила этот шаг.  Молодая жена актом бракосочетания постаралась обеспечить своим   детям по возможности нормальное детство и юность. Павлу же доставляли радость две вещи: он женился на любимой женщине, и успокоил отца тем, что тот скоро дождётся внука или внучку и потому умирать ему ещё рано.
          Александра относилась   к   Павлу   с осторожностью: какую он придумал себе её и что она должна правильно делать, чтобы никто не заметил   лжи.  Женщина точно знала только одно -  она должна быть благодарна Павлу за то, что он прикрыл её и её детей от сплетен и предрассудков.  И за этот его поступок, она   сознательно лишает себя свободы   единоличного выбора -  все вопросы   семьи с момента записи акта гражданского состояния   решаются   вдвоём.  И между тем, где-то глубоко в душе, Сашу мучили сомнения: зачем ей это всё -  зачем принимать на   себя чужую   боль, зачем заглаживать вину, которую не совершала, зачем ей нужны лишние хлопоты для сотворения лжи для   себя, для Павла и для людей.  Александра не могла определить степень своего   безрассудства и потому решила полагаться на время, которое   расставит всё   по своим местам.
        На следующий день после бракосочетания Павел уехал в Москву. Дел у него накопилось много: он расширял бизнес, открывая торговые сети по продаже автомобилей и запасных частей к ним. Но, главное, ему то же нужно было время на   осмысление совершённого поступка. Он выписал для ухода за отцом из Твери Марию Ильиничну, жена осталась жить с   детьми в своей квартире и работать на заводе. «Что я сотворил?  Кашу маслю маслом или дегтем? Есть мне оправдание или нет? Как много в нашей жизни «или»? Время, время покажет!»  -  машина несла Павла по Каширскому шоссе, омытому тёплым майским дождём.

3.
   
          К началу осени   Андрей Павлович совсем слег: все силы ушли на борьбу с недугом -  коварная болезнь победила, несмотря на все усилия   врачей, сына и сиделки. Павел, оставив бизнес на попечительство Ильича, приехал на   помощь Марии Ильиничне ухаживать за умирающим отцом.  Он поставил в комнате отца кресло-раскладушку и находился рядом с ним почти круглосуточно, изредка отлучаясь к семье: Саша должна была скоро родить.  Она   тяжело ходила, садилась, вставала. Её лицо покрылось пигментными пятнами, ноги отекли.
          Дети радовались приезду Павла, он   вносил в их жизнь разнообразие. Вместе с Павлом они ходили в магазин за продуктами. С азартом носились по торговому залу в поисках продукта, указанного в записке, которую   вытащили из множества записок брошенных в шапку Тёмки.  Павел ненавязчиво подводил мальчика к полкам с продуктами, на которых размещались необходимые для жизни товары. Рассказывал, какие продукты свежие, а какие уже брать в корзинку не следует. При расчетах на кассе дядя Паша учил Темку рассчитываться пластиковой картой.  Выводили на прогулку маму.  Саша стояла на солнышке, прислонившись к парапету, и наблюдала за мужем и детьми, азартно катающимися   на роликовых коньках по специальной дорожке в парке, расположенном вдоль реки.  После прогулок   семья   дружно готовила ужин   или в   ближайшем кафе объедалась суши и пиццей.
           Последнее время Павел забегал редко, устранял в квартире только технические неполадки. Пока занимался кранами, розетками отправлял Темку в магазин, по возращении из которого тщательно проверял качество купленных продуктов, при этом всегда благодарил мальчика за смышленость: «А этого не было – купил это! Молодец парень соображаешь! Настоящий мужик растёшь!».  Мама сказала детям, что отцу Павла очень плохо, и поэтому дядя Паша не может уделять им сейчас много внимания -  дети должны проявить к нему сочувствие и благоразумие, то есть по пустякам не беспокоить. 
           Лето закончилось. Около золотогривых клёнов кружились резные листья, покрывая землю настилом, утепляющим корни родителя. Солнце пригревало всё слабее. Воздух был чист и прозрачен. Самая красивая и самая грустная пора времени года стояла на дворе.  Тёмка пошёл   в школу, Настя в детский садик, Павел постоянно находился около отца.  Саша перед родами определилась с детским приданом, но никак не могла решить вопрос - с кем оставить детей пока будет    находиться в роддоме. Близких подруг у неё не было, на матери невидимыми буквами   вывешен плакат «Не беспокоить!», соседку просить стыдно – раз – другой присмотреть за ребятишками она сможет, но на несколько дней - это уже слишком! «Что делать? Кого просить? К кому бежать?» - проблема преследовала беременную женщину в дни перед родами. Была добрая и ласковая бабушка, но она умерла, оставив восемнадцатилетней внучке приличную однокомнатную квартирку в центре города, которую они с Антоном вынуждены были поменять на «трёшку» перед рождением Насти.
            Александра никому не рассказывала об отце и тому была веская причина: узнай мать через слухи, что дочь встречалась с ним, когда училась в Москве, и даже бывала у его новой семьи в гостях, с ней случилась бы    истерика, после которой двери психбольницы всегда будут открыты для несчастной женщины. Отец помог поступить дочери в престижный институт, помог устроиться в общежитие, помог с деньгами. Он со скрипом разрешил своей единственной дочери подрабатывать вместе с мигрантами в исключительных   случаях и только с целью познания другой жизни: никогда не знаешь, где и когда можешь оказаться за бортом   удачи. Саша перешла на пятый курс обучения в институте, когда отцу предложили работу в Соединённых Штатах Америки.  Он с семьёй, женой Яной и двумя малолетними сыновьями, покинул родину, получив американское гражданство. Виктор Сергеевич долго уговаривал дочь после окончания института переехать на постоянное место жительство к нему в Хьюстон, тем более его новая жена не   возражала против совместного проживания с дочерью мужа – девочка умна и воспитана.  Но Саша наотрез отказалась: она не решилась предать мать и Антона, к тому времени появившегося   нежданно - негаданно в   поезде, мчавших молодых людей на зимние каникулы домой.  Виктор Сергеевич часто звонил ей и предлагал помощь, но дочь каждый раз отказывалась от неё, успокаивая отца – у неё все хорошо: прекрасная семья, прекрасная квартира и прекрасная работа.  Виктор Сергеевич и его мать так много сделали для Саши, что и сейчас она с трудом представляла, кем бы    стала и где бы   оказалась, если бы не отец и бабушка.  В трудные минуты   маленькой её жизни они по волшебству всегда оказывались с девочкою рядом, согревая её душу теплом и добротой. Мать, на первых порах после развода с отцом, всячески пыталась   воспрепятствовать встречам Саши с отцом и его родственниками. Но Виктор Сергеевич пригрозил своей бывшей супруге разделом совместно нажитого имущества. Угроза отрезвила Сашину мать: кому охота по собственной воле расстаться с благоустроенной двухкомнатной квартирой улучшенной   планировки, расположенной   напротив городского парка.  Вспоминая отца, Саша горестно вздыхала: видно у неё не самое худшее положение, раз волшебство не случалось.  Да и появление отца на родине может преподнести не лучший подарок для её матери, нервная система которой не выдержит явного вмешательства родного отца в жизнь уже взрослой дочери.  Мама убеждённо до последней клеточки своего мозга считала его «последним негодяем, извергом   и кровососом, загубившим её молодость», о чем непременно делилась со всеми, кто её слушал и кивал головой.  Правда, сочувствующих было мало, так как бывшего главного врача городской больницы в городе знали и уважали за   радушие, открытость и высокий профессионализм. И знали об истинной причине отъезда отца из города: жена замучила его ревностью, устраивая скандалы дома, на работе, просто на улице, при этом, нисколько не тревожась о выборе слов и диапазоне звука голоса. Саша, повзрослев, терялась в догадках -  каким образом мать обворожила отца, да так, что они даже родили её.  Истерики матери начинались по разным пустякам – позвонил в шесть, а не в половине шестого; хлеб купил вместо булки; коммунальные заплатил не в той сберкассе; чуть не разбил любимую чашку…  И так до бесконечности. Зато заканчивались все истерики одинаково: «Нашел себе другую, потому и глумишься надо мной, ирод проклятый!».

          Андрей Павлович умер к вечеру перед закатом солнца. Роды у Саши начались на рассвете следующего дня. Она вызвала скорую и, … почему-то Зинаиду Михайловну. И скорая и Зинаида Михайловна приехали почти одновременно. «Не беспокойся ни о чём -  все будет хорошо! Я поживу с ребятишками! Рожай и ни о чём другом не думай! Давай, девочка, с богом!»  -  суетилась Зинаида Михайловна вокруг Саши, укрывая её пледом.

          Александра родила мальчика в пять часов утра. Родила быстро и без порывов. Акушерка, показавшая матери ребёнка, сказала: «Приходи ещё рожать! Одно удовольствие такие роды принимать!  Смотри, какого богатыря на свет появила!».  О прибавлении в семействе Павел узнал после похорон отца. Он шёл по кладбищенской дорожке, разом уставший и осунувшийся после бессонных ночей.  На его плечо упала рука Веньки:
- Ну вот, скажи ты, как устроен мир: один умирает -  другой рождается! На место деда встаёт внук! – завёл философию Венька.
- Да, да, жизнь она такая -  Павел отрешённо согласился с другом.
- И жену то из роддома   ты будешь забирать аккурат на девятый день! Чудеса!  -  присвистнул друг детства.
- Как на девятый! Как из роддома! – Павел остановился как вкопанный и уставился удивлёнными глазами на Веньку – Ты хочешь сказать, что Саша родила?
- Ты, что не знал, что у тебя   позавчера родился сын? – пришла очередь удивляться Веньке.

          Павел стоял под окнами роддома – Саша в окно показывала ребёнка.  Он почему то был рад этому ребёнку -  или потому, что его родила любимая женщина, или потому, что мальчик родился на смену отцу, или потому, что крутой бизнесмен не может иметь детей и этот ребёнок является подарком судьбы.  Так или иначе, его разум записал новорожденного сыном Елизарова Павла Андреевича.
          Из роддома Павел привез Александру с младенцем в отцовский дом, где им заботливая Мария Ильинична приготовила комнату. Павел, с тех пор, как покинул родительский кров, наведывался   к старикам нечасто, но с делом: основательно отремонтировал дом – поменял крышу, веранду, сделал пристройку к дому, подвел воду, газ, оборудовал ванную и туалет. Как только женщины убрали дом после похорон хозяина, Павел перевёз Тёмку и Настю в дом отца. В распоряжение детей была предоставлена просторная комната на втором этаже. Павел даже успел обставить детскую мебелью. Комната для матери с ребенком размещалась напротив    комнаты старших детей.
           Александра, смущенная   своим положением, чувствовала себя скованно, стеснялась Павла по делу и без дела, требовала от детей тишины и смирного поведения. А дети, они на то и дети, чтобы шуметь и забавляться!  Сославшись на неотложные дела, муж уехал в Москву -  пусть жена привыкнет к новым обстоятельствам в их совместной жизни.  Перед отъездом    появился   в комнате, в которой разместилась Саша с новорожденным. Подошёл к   детской кроватке -  ребёнок беспечно спал. «Какой красивый мальчик! Интересно, я когда-нибудь узнаю имя его отца? Только вот зачем мне этот интерес!?» -  задумчиво покачал головой Павел. Затем повернулся к жене со словами «Я немного похозяйничал!», положил на кровать свидетельство о рождении Елизарова Матвея Павловича и вышел из комнаты.

4.

          «Странно, почему он так назвал мальчика? Даже не посоветовался! Странно!» – спрашивала себя Саша, качая детскую коляску в саду около дома.  Бабье лето было в ударе: разыгралось тёплыми деньками не на шутку. Молодая женщина блаженно закидывало своё лицо к солнцу и наслаждалась ласковым последним теплом уходящего года. В такие минуты не хотелось думать ни о чём серьёзном: ни об отношениях с мужем, ни об ипотеке, ни о хлопотах с детьми. С хозяйством и детьми ей помогала справляться Мария Ильинична, за что Саша была безмерно благодарна бабушке Маше и желала той крепкого здоровья, с юмором добавляя «на благо её любимой и её детей», в который раз поражаясь собственному эгоизму.  Заботы завтрашнего дня доставали Александру, как только наступала ночь: подать документы на погашение части ипотеки материнским капиталом, ни в коем случае не сдавать квартиру в найм -  неизвестно как сложатся отношения с Павлом. Надобно с новым мужем спать ложиться, а она к этому не была готова ни за какие посулы.  Другая бы на её месте о такой мелочи   за всё, что он сделал для неё, и думать бы не стала - прыгнула в постель    и сказке конец, а Саша даже «с закрытыми глазами бревном лечь» с содроганием представляла эту сцену. К тому же она боялась его – в движениях была неловка, разговаривала косноязычно, путалась в словах. «Только такая идиотка, как я, могла вляпаться в историю, которая мешает самой себе спокойно жить!  Теперь уж точно не верю в сказки и детям не буду их рассказывать!  Боже, каких двух безмозглых баранов родил свет!» - ругала себя женщина, как только прислонялась головой к подушке и оставалась наедине с равнодушной луной за окном.

           А между тем, время бежало, опять приближался   Новый год.  Павел не появлялся с тех пор как похоронил отца и привез жену с детьми в отчий дом. Александра начала надеется на то, что ему удалось таки встретить ту любимую и единственную, которая осчастливит такого замечательного человека, как её муж, и она со спокойным сердцем искренне благословит их в добрый путь. Большая часть людей, здравствующая на земле, не способна знать, где они будут счастливы – то ли купив новую квартиру, то ли сменив работу, то ли пожелав другую любовь. Человек так устроен -  он всё время находится в погоне за счастьем, даже ни на минуту не остановившись в раздумье: может господь уже предложил ему счастье, а он от него отказывается по собственной воле, мол, он лучше знает какое ему надобно счастье. И приобретает человек новую квартиру, и меняет работу, и влюбляется в другого человека …, а счастья опять хочется! Только гении и дураки счастливы, потому что первые способны услышать бога, других бог слышит. И гениев и дураков объединяет только одно -  они не живут завтрашним днём.

          Павел неожиданно появился в доме поздним вечером. Саша с Марией Ильиничной, уложив детей спать, усталые за день, присели попить чаю.  Женщины мирно отхлёбывали из чашек жидкость, из поколения в поколения утоляющую то ли голод, то ли жажду, когда тихо забренчал мобильный у Саши.  Увидев контакт, она побежала к входной двери, справилась с замками и открыла дверь. Павел недоуменно смотрел   то на телефон, то на Сашу.
- Я чего-то не догнал? – удивлённо спросил он.
- Не знаю, как так получилось! – растерялась женщина – Проходи, у нас горячий чай     с пирогами!
- Саша, ты с кем там? Часом жива? – спешила в прихожую Мария Ильинична – Батюшки! Хозяин объявился! А мы уж думали, помрём, а хозяина не дождёмся! А Сашка то, какова! Рванула к двери, как верная собака по запаху хозяина почувствовала!
          Павел ввалился в прихожую, смахивая с себя снег.
- Вижу, без меня живёте неплохо! Но, дорогие дамы, с моим присутствием вам придётся смириться, так как я устал и хочу отдохнуть от столичной суеты, но ненадолго! У меня к вам разговор серьёзный будет! - весело говорил Павел, прилаживая кожаную куртку на вешалку.
           Женщины   засуетились около стола, ставя на него большую   чашку и укладывая на красивое блюдо куски пирога.
- Сто лет домашних пирогов не ел? – говорил хозяин, присаживаясь за стол – Вкуснотища какая -  как у моей матушки покойной бывало! Не зря говорится: каков дом – таковы и хозяева в нём! Семейство поменялось, а пироги те же остались! Странно всё-таки жизнь устроена!
- Ешь, ешь да чайком запивай – суетилась вокруг Павла баба Маша.
          Саша сидела за столом в своей любимой позе – подперев рукой подбородок, и молча смотрела на суету вокруг стола. Ей было просто хорошо -  она «кайфовала» от зимнего вечера, уютной теплой кухни, присутствия около неё двух чужих людей, любящих её   искренне и надёжно. «Похоже, мой муж и не собирался искать себе другую женщину! К счастью или к несчастью, но этот подвиг, видно, ему ни к чему!»  - спокойно   рассуждала про себя   Александра.
- Саша, ты спишь что ли?  Очнись, послушай, что муж говорит! – тронула её за плечо баба Маша.
- … и Новый год встретим в Москве! -  Саша услышала слова Павла.
- Как в Москве? Почему в Москве?  - жена удивлённо вскинула брови.
- Ребятишкам надо на каникулах новогодние представления посмотреть, в цирк сходить, на катке покататься! Сама развеешься, отдохнёшь. Мария Ильинична от   вас отдохнёт -  няньку нанял на десять дней! Ну, пожалуйста, не устраивай бунт без идеи! -   Павел миролюбиво уговаривал Сашу.
- Надо подумать – я не готова! – растерялась   женщина, явно   думая   о   чём - то другом, но тут же спохватилась, сменив   выражение лица и махнув рукой, -  хотя, я за любой кипеж, кроме голодовки! Мне всё равно где быть: я всегда одним цветом – и зимой и летом.  Это всё -  пошли спать!
- Ну, вы разбирайтесь тут меж собой, а я пошла к себе -  сказала Мария Ильинична и   тактично вышла из кухни.
-  Постели мне кровать в комнате отца. Я мыться   пошёл! – Павел грустно вздохнул и направился в ванную комнату.
- Подожди, я принесу тебе чистое полотенце - крикнув ему вдогонку, Саша метнулась в гостиную к комоду.
        Павел   стоял в ванной по пояс раздетый, когда открылась дверь и на пороге появилась Саша.  Женщина в ужасе замерла, увидев спину мужчины, сшитую из лоскутков кожи.
- Так же не может быть! Так не должно быть!  -  прошептала она.
- Ты, почему вошла   без стука? – разозлился муж не на шутку.
Но Саша его не   слышала. Она прикоснулась губами к сине-красному шраму, рассекающему спину поперёк, и на инстинкте, как животное, провела по нему языком. Павел кричал «Мне не нужна жалость!  Мне не нужна твоя жалость!». Но слов его никто не слышал – он кричал беззвучно, от волнения потеряв голос. Счастье приковало его невидимыми оковами к одному месту и сделало неподвижным язык.

         На утро, отправив старших детей в школу и садик, Мария Ильинична осталась на кухни готовить обед для хозяина, Саша поднялась в свою комнату кормить ребёнка. Павел   после бессонной   ночи   блаженно спал в комнате отца. Александра чувствовала себя несколько   уставшей, но это состояние не могло затмить радость случившегося: пусть в качестве лекарства женщина поднесла себя мужчине, но    главное, чтобы оно стало исцеляющим ему душу и тело.
- Какой уже большой вырос! – Саша услышала позади себя голос Павла. – А почему ты его с бутылочки кормишь?
- Издержки производства - молока на всех рождённых мною детей лишь на месяц хватало! Вот такая я нехорошая мать! – пояснила жена.
- Я тебя не поблагодарил за первую брачную ночь! Чего желаешь дорогая?  - Павел обнял Сашу за плечи.
- Ты, не поверишь, но у меня всё есть: любящий муж, крыша над головой и здоровые дети! И ты знаешь, меня на сегодняшний день даже никто не предал и не вонзил нож в спину! – улыбнулась красивая женщина.
- Когда у Тёмки заканчиваются контрольные работы? – с   придыханием спросил Павел, целуя жену в шею.
- Двадцать девятого -   шепотом ответила Саша: малыш после кормления крепко спал.
- Значит, тридцатого мы едим в Москву! – тихо сказал муж.
- До меня только сейчас дошло: почему ты мальчику дал такое имя! Это же так просто!  Тимофей – Матвей! -  Саша повернулась к мужу.
- Я безумно люблю тебя!  -  Павел поднял как пушинку свою единственную и неповторимую женщину на руки и понёс    к   широкой супружеской   кровати.


5.

            Тридцатого   декабря   по утру на машине семейство в полном составе выехала в Москву.  В дороге дважды останавливались, поэтому в столицу въехали к полудню – зимнее солнце уже клонилось к закату.  Павел подвёз семью к красивому высотному дому, расположенному в   тихом районе Москвы.
- Выгружаемся! – скомандовал он, вышел из машины и направился к багажнику.
            Компания на лифте поднялось на шестой этаж, хозяин своим ключом открыл дверь.  На встречу вошедшим в прихожую спешила моложавая женщина в белом переднике. Вежливо поздоровавшись и ничему не удивившись, принялась помогать детям снимать верхнюю одежду. Определив на место одежду детей, она повела их в   детскую.  Вернувшись в прихожую, представилась молодой хозяйке   Валентиной Васильевной, взяла из её рук спящего ребёнка и опять исчезла в недрах   квартиры. 
-  Я немного знаю Москву и, судя по названиям улиц, по которым ты нас сюда   вез, мы находимся недалеко от Стретинки. Тебе удалось произвести на меня впечатление! Осталось пожелать входящему сюда согласия и любви! – Саша села на банкетку и стала расстегивать    молнию   на   сапоге.  Павел молча наклонился к жене и помог ей   снять обувь.
- Не заводись – я хотел сделать тебе приятное! – спокойно попросил муж жену.
- Банально, но тебе удалось! Пойдём! Слишком тихо стало! Похоже, детей ты удивил не меньше, чем меня!  Удивляйте, сударь, дальше!  -  предложила Саша, встав в театральную позу, изящно изогнув тело и выбросив руку   в сторону следующей двери.

           -  Павел Андреевич, когда прикажите подавать обед?   -  Валентина Васильевна появилась в гостиной.
- Я думаю, что обед мы уже пропустили, а вот ужин подавайте к шести часам -  ответил Павел и, повернулся к жене – Я купил эту квартиру три года назад в строящемся доме. Когда строители сдали мне «минимум», нашёл    молодого и бедного дизайнера, показал ему   твою фотографию. Какой он тебя увидел, такой и получилась квартира.
- Вы с дизайнером мне польстили! Или предлагаете мне совершенствоваться, чтобы я ей соответствовала?  Да, когда ты меня вознесёшь до небес, не забудь мне напомнить про трешку в нашем забытом богом городишке. Очень тебя прошу! – Саша положила руки на плечи мужа и внимательно посмотрела ему в глаза с оттенком грусти на лице - что-то потеряла очень нужное, только вот что?


Часть IV. Вадим.

1.

-  Дорогая, я прошу тебя, повесь на себя настоящие бриллианты.  Там такой бомонд собирается! Не хватало ещё, чтобы размалёванные тетки осуждали тебя за пренебрежение к их уставу – упрашивал Павел жену, рискуя выслушать всё, что она думает о тетках и бомонде.
-  Я бы всё тебе высказала по этому поводу, но нюхом чую, что ты приготовился героически выслушать меня и потому кайфа мне никакого не будет! Все! Нацепила! Идём! – жена резко отвернулась от зеркала и направилась к двери.

        Приём   по случаю чествования   лучших   предпринимателей года мэрия проводила в большом красивом зале   с изящной отделкой в стиле «ренессанс».  Ненавязчиво играла музыка, официанты разносили шампанское, публика старалась быть вежливой и предупредительной. «Всё как у всех, всё как всегда! - Александра отхлебывала из бокала шампанское, созерцая приглашённых гостей: «Сейчас на сцене появится клоун и зажжет цирк! Интересно, кто в этом году купил себе почётные звания!».  В зале началось некое оживление: на сцене с микрофоном в руках появился вертлявый ведущий.  Он много и пространно говорил о значении   и важности нынешнего события, затем предоставил слово председателю комитета по отбору лучших из лучших и передал вальяжному господину микрофон. Вальяжный господин в дорогом костюме и с неизменно большим животом тоже завёл речь о важности мероприятия и ответственности выбора кандидатов. Неожиданно запнулся на полуслове и перешёл   к процедуре награждения.
         Статуэтку бронзового покровителя предпринимателей получил тощий высокий молодой человек, заработавший много денег на продаже компьютерных программ образовательным учреждениям. Серебряную статуэтку вручили маленькому круглому юркому бизнесмену, добывшему свои миллионы на транспортных перевозках. Перед вручением   золотой статуэтки председатель помолчал, удивлённо вскинув брови, читая текст награждения, прокашлялся и произнес:
-  Господа, впервые   за   годы существования малого бизнеса в России вручается золотая статуэтка Герою России. Золотая статуэтка года вручается Герою России Елизарову Павлу Андреевичу.
         Павел, услышав свою фамилию, растерялся, густо покраснел и не двинулся с места.  Сзади к нему   подошёл представитель мэрии:
- Павел Андреевич, вас ждут!
           Присутствующим не терпелось увидеть Героя России с золотой статуэткой в руке -  их головы закрутились в поисках награждаемого.  Павел неловко поднялся на сцену, взял статуэтку из рук председателя, взял букет из рук девушки, повернулся лицом к залу и, неожиданно справившись с волнением, четко произнёс в микрофон:
- Служу России!
         Зал взорвался аплодисментами.  Высокий красивый элегантный молодой   мужчина легко сбежал по ступенькам со сцены и оказался в толпе людей, желающих пожать ему руку. «Спасибо! Спасибо!»   Говорил Павел, на ходу пожимая протянутые руки. Он пробивался к Саше. Любопытство людей было удовлетворено в полной мере. Интересный   мужчина остановился рядом с живой статуэткой, одетой в черное, струями шёлка ниспадающими, вечернее платье, в добавление которому сверкало колье с крохотными бриллиантами, сплетённое ювелиром замысловатым тонким узором.
- Мне не нравится   такое внимание к нашим особам – ощущение зоопарка - шепнула на ухо жена мужу – Давай, поскорее отсюда смоемся!
- Мы не имеем право так просто, уйти. Это будет невежливо по отношению к устроителям вечера – так же шепотом ответил Павел – Потерпи, пожалуйста!
- Завтра над нами поразвлекается Интернет! А это уже    не есть хорошо! – заметила Саша.
- Но это будет завтра, а сейчас отдохнём! -  отмахнулся Павел. К нему подошла хорошенькая блондинка и предложила ему пригласить её на танец. Вежливый   кавалер не отказал даме в просьбе.  Александра внимательно посмотрела на уходящую от неё парочку, и ей внезапно до ломоты в теле захотелось очутиться в своей трехкомнатной квартирке в   спальном   районе зачуханного городка. Молодую женщину сзади кто-то тронул за локоть. Она оглянулась, сердце замерло, потом бешено забилось, воздуха не хватало - за её спиной стоял Вадим.
- Надеюсь, что на сегодня все сюрпризы закончились – выпалила Саша первое, что пришло ей в голову, пытаясь справиться с бешеным сердцебиением.
- И тебе, дорогая, здравствуй! – не смутившись, ответил Вадим.

         Павел ловко вёл блондинку в танце, слушая её болтовню на счет желаний мужчин и женщин, из которых выходило, что в жизни главное желание - секс, ничто другое по сравнению с ним неважно: дети, родители, работа, финансы. «Жена права, этот вечер с блондинками утомит! Кстати, а где моя жена? А, всё в порядке -  стоит у колонны и пьёт шампанское! Её никто не пригласил на танец? Странно? Не странно! Черт, сзади её стоит понтовый мужик и разговаривает с ней! Я где-то его уже видел! Конечно, видел – я болван!». Внутри его всё оборвалось. Танец закончился, Павел вежливо передал блондинку жирному господину и направился   к жене.
- Павел, познакомься, это мой старый друг Вадим!  -  как ни в чем ни бывало предложила Саша.
       Мужчины напряженно пожали друг другу руки.
- Дорогая, я совершенно свободен и готов отвезти тебя домой, как ты этого желала! Извините нас, жена устала – Павел взял жену за локоть.
- Да, Вадим, он прав -  сегодня мой муж получил статуэтку, он оказывается герой России, и завтра нас осадят журналисты. Извини, но мы пойдём! – поддержала Саша мужа.
- Почему завтра, журналисты, стоят на выходе уже сегодня. Могу предложить вам другой вариант бегства: я сейчас отведу вас к запасному входу, там стоит моя машина: водитель в вашем распоряжении.  Пойдёмте! – Вадим показал рукой на дверь, расположенную на противоположной стене зала. Павел нехотя сдвинулся с места и повёл Сашу следом за Вадимом.  Он пытался держать себя в руках -  его целиком заполняла ярость. С каждой секундой тяжелей и тяжелей воспринималась действительность. На автопилоте сел в машину и вышел из неё. Свет фонарей ослеплял парадную и подъезд. Невыносимо много света! Павел подошёл   к первому на его пути столбу с фонарём и начал бить по нему кулаками, разбивая в кровь костяшки пальцев.
- Черт, черт, это он отец твоего ребёнка! Я знал, знал, что за твоей беременностью кроется какая-то тайна!  Ты использовала меня на полную катушку! Почему ты не сказала от кого у тебя ребенок?  -  Павел неистово бил по фонарю.
- Тебе надо успокоиться! Так нельзя! Ты устал! Пойдём домой!  -  Саша подошла к мужу, взяла его за локоть и попыталась оттащить от столба -  Ну же, пойдём!
- Успокоится! Как мне теперь жить? Ждать, когда этот фраер заберёт у меня тебя и сына? – закричал муж, оставив в покое фонарный столб.
- Глупый, если он за три года ни разу не поинтересовался мной, значит, я ему не нужна! О сыне он тем более ничего не знает! О нём знаешь только ты! И кто кого использовал -  требует уточнения! Я прошу тебя успокоиться, и пойти домой! Очень прошу! – Александра настойчиво оттаскивала мужа от фонаря.
            Павел прижался лбом к  холодному столбу и замолк.  Простояв так несколько минут, не говоря ни слова, медленно   отстранился от бездушного металла и направился в сторону подъезда.

2.

             «Какая красивая птица! Я хочу её поймать! Ну, куда же ты летишь?  Я тебя всё равно поймаю! Вот, вот - ты сейчас будешь в моих руках!  Стоп -  пропасть! Птица запарила над ней» - этот сон снился Вадиму с детства. В детстве сон нравился ему, потому что был ярко-красочным, и птица в нём красиво парила над пропастью.  Своё детство вспоминалось Вадиму большим разноцветным праздником, потому что рядом с ним всегда была мама.  Она научила его ходить, говорить, читать, рисовать, играть на пианино. Она научила его размышлять: почему летают птицы, почему деревья зеленеют весной, почему движется трамвай, почему нельзя дергать кошку за хвост, почему нельзя смеяться над пьяным дворником   и почему задиристый Вовка не самый худший человек на свете.  Мама устраивала для него самые лучшие в мире праздники: день рождения, Новый год, день начала занятий в школе, день их окончания.  Она была великолепная выдумщица и затейница. И красивее его мамы на свете никого не было -  она была красивее всех красивых женщин в мире.
            У Вадима был отец. Но он был всегда занятым человеком и домой    появлялся только отдыхать. К его приходу готовился вкусный ужин.  Маленькая семья усаживалась по своим местам в гостиной, не спеша трапезничала, степенно обсуждая события дня, включая погоду и неудачное «па» Вадима на катке. Иногда по пятницам родители после ужина уходили в театр, оставляя маленького мальчика с бессменной домработницей тётей Валей.
            Когда подошло время последнего звонка в школе, Вадиму приснился потускневший сон с птицей. Мать умерла для него неожиданно, через месяц после его отъезда на учебу во Францию.  По настоятельной просьбе жены муж, как мог, скрыл присутствие факта смертельной болезни у супруги от окружающих их семью людей, чтобы они ненароком не рассказали о постигшей семью беде их сыну, тем   самым, нарушив Вадиму планы на будущее.  И потом - это было последнее желание умирающей матери. Только особо приближенные к Степану Ивановичу люди знали о проблемах со здоровьем его супруги. Они то и приложили максимум усилий по уходу за больной женщиной, да так, что никто не догадался, что дни её сочтены. 
            Весть о смерти матери отец привез Вадиму   в предместье Парижа на следующий день после её похорон. Он встретил сына после занятий, чему Вадим   несказанно удивился. Степан Иванович поздоровался, весело потряс сына за плечи и предложил прогуляться по парку. Вадим, сбитый с толку неожиданной встречей с отцом, согласился на этот вариант провождения времени с родителем, и они молча направились в парк.  В парке отец выбрал скамеечку с видом на озерко с кристально чистой водой, сел на неё и предложил сыну сделать то же самое. Вадим подчинился и сел рядом с ним.
- Какая тишина и покой вокруг суетящихся нас около места под солнцем – начал разговор отец – Спешим, кого-то сталкиваем с пути, кто-то сталкивает нас, мчимся на всех парах мимо счастья в вдогонку за ним.  Я не знаю, как сказать тебе о том, зачем я сюда прилетел, но я мужик и с этого дня попробуй стать им и ты – я вчера похоронил твою мать. У меня больше нет жены - у тебя нет матери.
- Почему нет мамы? – дрожащим голосом спросил Вадим.
- Она умерла на сорок втором году жизни от продолжительной и мучительной болезни. Пойми её правильно – она не хотела, чтобы ты страдал около её постели, и сделала всё, чтобы ты не остался дома. Если сможешь сейчас читать, то вот её письмо, написанное тебе, когда она была в силах ещё писать – Степан Иванович вложил в руки сына   конверт.
- Я тебе не верю! Это ты её убил! Признавайся – ты! Мы с ней мешали тебе жить! Ты и меня упрятал за границу! Ненавижу тебя! – Вадим схватил отца за лацкан пиджака, с неведомой ему силой поднял того со скамейки и в бешенстве начал трясти.
Но руки отца оказались сильнее. Он железной хваткой отцепил руки сына от своей одежды   и отбросил юношу на скамейку.
- Мальчишка! Что, ты, знаешь о ней и обо мне!  Не тебе судить!  Мать есть мать, и даже мертвая она дала тебе шанс стать мужиком! Можешь относиться ко мне как угодно вашему высочеству, но желание матери увидеть тебя стоящим человеком исполни!
          Вадим заплакал, закрыв лицо руками: горе его было безмерно. 

«Дорогой, мой мальчик!  Я знаю, когда ты будешь читать это письмо, я   душой буду сидеть с тобой рядом и благодарить тебя за те счастливые дни моей жизни, когда на этот свет появился ты. В наследство я могу тебе оставить много – весь мир, полный звуков и движений.  Из тысячи звуков услышь меня, и   твои поступки обретут смысл! Ухожу счастливой – я любила и была любима!
Слушайся отца и побереги его. Родней тебя у него никого нет! Прощай! Очень надеюсь, что встретимся с тобой нескоро! Мама.» Вадим в который раз перечитывал   предсмертное послание матери, но не мог его понять.  Понятно ему было одно - он представлял мир только с мамой, а теперь её нет, и он оказался в другом мире, непохожим на тот, который он представлял. «Мне надо как-то по-другому жить! Мне надо что-то понять! Мне надо заставить себя научиться разговаривать с отцом. Он, наверное, не такой уж и плохой, если его любила мама! Мама, как страшно и всё   непонятно без тебя!  Как больно, как плохо без тебя!» - чувство безысходной тоски по матери снова зажало в тиски душу Вадима.  За   окном на асфальт упали первые капли дождя.  Капель становилось всё больше и больше. И вот уже вся улица залита потоками воды, словно его слезами по матери.

3.

          С Юлькой Вадим познакомился в офисе отца, когда она первой повстречалась ему на   проходной завода и вежливо предложила проводить его в приёмную генерального директора. На заводе Вадима никто не знал, у него была своя карточка, по которой он прошёл формальности проходной. Территория с заводскими корпусами, в едином целом представляла собой образец завода европейского уровня. К каждому корпусу от проходной тянулись дорожки, выложенные тротуарной плиткой. Вдоль дорожек росли коротко подстриженные кустики барбариса. По центру стриженных «под палас» газонов, расположенных между лучиками дорожек, возвышались клумбы с многолетними цветами и цветочками, в расцвете своём напоминающих узоры персидских ковров. Над ухоженным ландшафтом порхал теплый летний ветерок.
             «Молодой человек! Вам кого надобно найти? На проходной сказали, что   вы следуете в приёмную    генерального. Я вас провожу, нам по пути!»  - Вадим услышал за спиной женский голос и обернулся.  Перед ним стояла белокурая девушка с совершенными формами фигуры и несовершенными чертами лица. Все части её лица были некрасивы, но, соединив их вместе нежной розовой кожей, природа придала лицу очарование и выразительность. Движение чувственных губ девушки во время разговора завораживало слушателя. «Если так, то я искренне буду вам признателен!» - галантно ответил незнакомец, с улыбкой рассматривая с головы до ног роскошную блондинку-брюнетку.
             Девушка привела Вадима в приемную генерального, вежливо попрощалась, выразительно посмотрев красавцу в глаза, и скрылась в лабиринтах офиса. Секретарша заученным тоном голоса попросила Вадима подождать и предложила ему на выбор «чай или кофе». Молодой человек от всего отказался, сел в кресло и спокойно стал ждать приёма.
- Я так и знал, что ты сидишь у дверей и корчишь из себя монаха! – в приёмную вышел отец, ведая не понаслышке о безупречной пунктуальности собственного сына – Пойдём, все тебя ждут! 
         В кабинете отца за большим овальным столом   сидели четыре человека. Люди встали.
- Знакомитесь, мой сын Вадим Степанович Устюгов, четвёртый владелец акций нашей компании, от имени которого по доверенности выступал до сих пор я. Вот твоё место Вадим Степанович. Присаживайтесь, господа – Степан Иванович представил акционерам сына и продолжил – Совет директоров компании, включая четырёх акционеров и моего заместителя, в полном составе.  Заседание считаю открытым. Для протокола, Светлана Олеговна, включите микрофон.

         Вадим терпеливо дожидался Юльку у проходной. Увидев его издалека, девушка поспешила на встречу:
- Нашли то, что искали?  - с улыбкой спросила она красавца-мужчину.
- Не поверите, нашёл! Теперь позвольте мне проводить вас!  Отказы не принимаются! – предложил молодой человек.
- Я похожа на сумасшедшую! Отказать мужчине в таком пустяке - непростительное   легкомыслие! – с улыбкой ответила Юлька, подавая первой руку незнакомцу, - меня зовут Юлей, но мне больше нравится имя Юлька! А как вас зовут?
- Меня зовут просто Вадим и я к вашим услугам! -  Вадим наклонил голову и пожал протянутую руку.

          Своё детство Юлька провела на окраине города в деревянном домишке, построенном родителями её матери после войны. С   детства ей запомнилась ватага чумазых ребят, с которыми она проводила своё свободное время. А свободного времени у неё было предостаточно: родителям было не до её воспитания. Мать надрывалась на стройках города, штукатуря стены. Вечно пьяный отец нигде не работал по причине своей ущербности – он не умел ничего делать или не хотел ничего делать. Всегда жаловался на плохих начальников и на «стерву-жену». И Юлькино будущее намечалось тропой в «пэтэушки» по четко начертанному плану жизни для слоёв населения, к которым   принадлежала Юлька.  О слоях населения юная Юлька ничего не знала, но мечтала, как и все в её возрасте стать «богатой, выйти замуж за принца, прибывшим к ней на красивой иномарке». Если станет богатой, мечтала она, то каждый день будет есть шашлыки и запивать их шампанским, при этом принц будет ей во всем угождать и любить безумно! В мечтах образ принца совпадал с образом Петьки, нахально пытающимся при любом удобном случае схватить Юльку за груди.
            Но сказки бывают, в их доме, правда ненадолго, появилась фея - жена брата, пожелавшая после свадьбы жить в доме жениха, пока размениваются недвижимостью   её родственники, чтобы выделить молодожёнам   отдельную квартиру для проживания, само собой, разумеется, сделав в ней ремонт. Первое, что поразило Юльку, то было белье невестки: тонкое, прозрачное, обстроченное кружевами, оно притягивало взгляд, его хотелось потрогать, прикинуть на себя. Выбрав момент, когда молодожёны уехали на концерт поп-звезды, девушка подошла к комоду невестки и потянула на себя верхний маленький ящик. Она зачарованно рассматривала каждую вещь. Перерыв ворох воздушного белья, решилась: разделась догола перед зеркалом и начала надевать на себя чужие вещи. Надев на худенькое тело комплект белья, она решилась померить платье невестки, подол которого соблазнительно был придавлен дверцей шкафа. Юлька надела на себя и   платье, и туфли, и шубку. Не узнавая себя в зеркале, от радости закружилась и запрыгала по комнате, напевая песенку из набора подвернувшихся по мелодию слов. Кружась, в зеркале увидела отражение брата, потерявшего дар речи и в безмолвии наблюдающего за танцем сестры.  Девушка остановилась, как вкопанный столб, с застывшим ужасом в глазах.
- Сергей! Ты, что меня не слышишь! Случилось что? – в комнату вошла невестка и тоже остановилась.
- Хочешь, я её убью? – выдавил из себя Сергей, показывая глазами на сестру.
- Зачем? – поинтересовалась невестка – Тебя посадят за убийство родной сестры из-за барахла, а я буду незнамо кем! Соломенной вдовой что ли?! Ты лучше нам баньку наладь, а в бабьих делах мы уж как - нибудь сами разберёмся! Чего стоишь как истукан, выйди из комнаты, а то, глядишь, она сама от страха умрёт сейчас!
Брат вышел из комнаты, невестка приказала:
- Снимай! Прежде чем надевать красивые вещи на себя, надо для начала тело вымыть чисто!
           Ухмыльнувшись, молодуха вышла из комнаты. Юлька переоделась в своё тряпьё, ушла к себе в каморку за печкой, уткнулась носом в подушку и тихо заплакала.
          Прожив в доме где-то с год, невестка, не вмешиваясь в дела семьи, повернула сознание в нём обитающих на сто восемьдесят градусов. По субботам топилась банька, кухня в доме сияла чистотой, готовился ужин, и пеклись пироги. Отец перестал пить и устроился на работу сторожем, Юлькина мать оказалась красивой женщиной. У свекрови вдруг нашлись деньги, и невестка помогла Юльке приобрести женские милые вещички. Мало-помалу гадкий утёнок стал превращаться в прекрасного лебедя.
            Общение с невесткой принесло для Юльки ещё одно неприятное открытие: она вдруг поняла, что не может найти общего языка с ребятами, которые росли и взрослели вместе с ней на одной улице. Девушка с ужасом обнаружила, что её окружает мир до безобразия глупых и невежественных, как, впрочем, и она сама, маленьких никому ненужных человечков.  Подавленная своим открытием, Юлька решилась поговорить с невесткой. Она нашла Катерину в саду, развешивающей    выстиранное белье на бечевку, привязанную к стволам яблонь.
- Кать, скажи, а в институт очень трудно поступить учиться? – начала разговор издалека Юлька.
- Кому как! А тебе это зачем? Ты у нас и так грамотная! Я слышала, как ты вчера матери доказывала, что в школе одни уроды учатся! – весело откликнулась невестка.
- Это я так – достала она меня с этими уроками!  Учи да учи! Одно и тоже каждый день! Надоела! -  надула розовые губки девчонка.
- Так ты их выучила или нет? – уточнила Катя.
- Делать мне больше нечего! Больно нужно! – Юлька начала злиться на невестку и эта тоже туда же.
- Смешная, ты!  А дела - то у тебя какие, кроме уроков! С шантрапой по помойкам   шастать! Иди достань алгебру – я освобожусь и подойду к тебе! Очень хочется узнать глупая ты у   нас или умная! Иди, иди не бычься! – отправила невестка Юльку.
        Через час невестка нарисовалась в Юлькиной каморке.
- Какую тему в школе проходите? – поинтересовалась Катя.
- Вроде, уравнения - равнодушно ответила девушка, отодвигая от себя учебник по алгебре.
- Открывай учебник, показывай! – скомандовала невестка.
- Ну, и чего здесь интересного, кроме всего непонятного! – разозлилась Юлька.
        Катерина принялась объяснять решение первого попавшего на глаза уравнения. Юлька слушала без интереса, пока Катерина не стала грызть карандаш.
- Ну что, нарешалась? – с победным блеском в глазах спросила Юлька невестку.
- Да, вроде как, всё делаю правильно, а с ответом никак не сходится! – недоумевала Катерина – Посмотри, может я чего замылила?
Юлька, нехотя, уткнулась в учебник, потом в Катькины записки.
- Где же у тебя сойдётся, когда ты к двум «Б» прибавила «А»! То же мне учительница!  Смотри как надо! Вот так, вот так и «в дамки»! – золовка весело подбросила вверх карандаш.
- И много тебе таких уравнений задано! Мне интересно вспомнить формулы! – поинтересовалась Катька.
- Много! За весь вечер решать, не перерешать! – вздохнула Юлька.
- Ладно, решай и показывай мне! Может, чего и вспомню!  -  невестка положила перед девчушкой тетрадь.
        Юлька управилась с алгеброй, потом с геометрией, потом с географией, потом посмотрела на часы – оказалось, что за уроками она просидела всего полтора часа, и за это время о ней никто не вспомнил!
- Вот видишь, какая ты умная!  Если будешь учить уроки каждый день, то обязательно поступишь в институт! – заявила Катерина и ушла на кухню помогать свекрови справляться с ужином.
        Юлька за год выправила все свои оценки в школе и поступила - таки учиться в местный университет на экономический факультет. С рюкзачком за спиной она веселая возвращалась домой после занятий в институте. На пороге дома её встретила заплаканная мать.
- Ма, что случилось? – испугалась девушка.
- Сергей с Катериной съехали, освободили тебе светёлку! Ну, вот и, скажешь ты, высокомерная! Разные бывают высокомерные! Одни ночь приносят, другие день! – вздохнула мать и опять заплакала.
Юлька села рядом с матерью на крылечко, положила на её тёплое плечо голову и спросила:
- Ма, никак не пойму, чего она на нашего Серёгу позарилась!  Она ж царица, а он холоп!
- Не она на него позарилась, а он! Он умнее оказался – один пошёл противу всех: не побоялся голыми руками схватить жар-птицу! Как жить будем, будто свет погас в доме! – не унималась мать.
- Я только сейчас поняла, она нарочно неправильно решила то уравнение!  Если хочешь достигнуть результата, значит надо не боятся прикинуться дураком! – воскликнула Юлька и ударила себя кулачком по лбу.
 
     4.    

           Вадим признавал на свете только двух женщин: свою мать и Сашу. Эти две женщины являлись для него истинными представителями слабой половины человечества: их движения были пластичны и легки, их речь была тихой и к месту, их красота была неброской в глаза, но завораживающей. Он не   допускал себе в голову мысли о том, что эти женщины на самом деле могут быть другими – не воздушными, а земными, не сочинённые его воображением, а созданы природой с присущими человеку недостатками и достоинствами.
           После зимнего вечера, проведённого с Сашей на даче отца, он понял, что не в его силах совладать с желанием всегда видеть и слышать её, исполнение которого принесёт не мало бед и без того прижатой проблемами к стенке женщины. Он не понимал – любит он Сашу или нет, но у него при виде её появлялось дикое желание раствориться в ней.  И впервые в своей жизни, пересилив свою гордость, Вадим пошёл за советом к отцу. Степан Иванович жил в огромной квартире один, не впуская в неё кроме сына и домработницы никого. Говорил, что должно быть место, где всегда комфортно душе и телу. После   смерти жены Степан Иванович не женился и не собирался жениться. У него по жизни было много принципов, и один их них был главный: в жизни всё должно быть прочное – прочный дом, прочная семья, прочные деньги, прочная работа. Одежда, обувь, продукты, вина - тоже должны быть прочными и настоящими. И любовь должна быть прочная, настоящая и… к одной женщине. Таковой женщиной для него была его жена. Все остальные в сравнении с ней меркли. Женщин у него было много и каждая, полагаясь на свою неотразимость, боролась за постоянное место в спальне завидного жениха. Но завидный жених делал вид, что не понимает, чего от него хотят подруги: потешался, наблюдая за их борьбой локтями за доступ к телу босса. Женщины менялись, мелькали, он не запоминал их имена и лица.  Ему было их не жалко. Он дарил им безделушки, проводил с ними время, когда этого требовал его организм.  Если дама начинала посягать на его свободу или требовать большего, чем   хотел этого он сам, она переставала быть востребованной и превращалась в «ноль»: его воображение стирало её напрочь. Степан Иванович от природы был   умен. Он понимал, что стоящая баба положит себя под нелюбимого мужика только в случае крайней необходимости. У настоящих баб крайней необходимостью считается реальная угроза жизни её дитю.  Но уж, если такая баба полюбит, то сам на коленях к ней приползёшь и будешь лизать ей пятки, потому как устоять против горячего тела с запахом полей и пота   не под силу мужику. На такую бабу Степан Иванович боялся нарваться, чтобы не превратиться самому в «ноль». Такой бабе ни к чему его богатство и власть, она сама есть богатство и власть. 
           Отец   принял сына радушно, выслушал   внимательно:
- Жизнь, она такая штука – ты её хочешь прожить счастливо и без бед, но, к сожалению, каждый хочет так прожить лишь для себя любимого.  Вот и получается, к примеру, как у тебя - возможно, ты с любимой женщиной был бы счастлив до конца своих дней, но у тебя есть жена стерва и счастье она своё представляет для себя несколько иначе. И бороться она за своё счастье будет яростно, сметая всё на своём пути. Она, конечно в борьбе жестокой счастья не настигнет, но ты ей этого не докажешь, и   бед   она натворит немало.  Так что выходит, сын мой, будь настоящим мужиком и сделай правильный выбор.  Правильный выбор -  это выбор не в твою пользу. А если любовь настоящая, то она в один день не умрёт -  с собой в могилу унесёшь. Мамы твоей уже сколько лет на этом свете нет, а я до сих пор её одну люблю. Предлагаю тебе поехать в новый Московский филиал и возглавить его. Жену заберёшь с собой. О женщине твоей позабочусь я. А там видно будет – время всё расставит на свои места.

           На вечере у мэра Вадиму показалось, что муж Саши чем-то напуган.  Странно, об   отношениях его и Саши никто, кроме его отца, не знал, и вряд ли она рассказала своему мужу о таинственной их встрече в зимнем лесу. Многие люди хранят тайны, боясь разрушить ощущение счастливого мгновения реальности: «и это случилось со мной! Так не должно было случиться, а случилось -  я потрогал счастье руками!».
          Мало ли какой   мужчина подойдёт к чужой жене выразить своё восхищение её красотой. На то он и мужчина! Поколебавшись несколько дней, Вадим посетил детектива: в его планы не входило   разрушить счастливую семейную жизнь любимой женщины, но и его жертва ради её благополучия не должна быть напрасной. Из рассказов отца он   знал, что Саша удачно вышла замуж, родила ребёнка и с детьми уехала в Москву к мужу.
           Детектив позвонил Вадиму через неделю и   пригласил его к себе в офис на окраине Москвы.  Бывший милицейский служака особо ничего интересного не рассказал – Саша живет в просторной квартире в центре Москвы, растит троих детей, муж занимается продажей и ремонтом машин, бизнес ведёт свой открыто, «дорогу никому не переходил». Но, выкладывая фотографии на стол, несколько смутился, кашлянул в кулак, одернул зачем-то джемпер и молча уставился на заказчика. Вадим внимательно рассматривал фотографии: вот Саша отвозит детей в школу, вот направляется в магазин, вот показывает младшему сыну птичку на дереве, вот маленький сын бежит к ней и … фотография   мальчика во весь объектив фотоаппарата. «Святы боже, этот ребёнок похож на меня! Вот почему странно повёл себя муж Саши! Он узнал меня! Всё к черту – у меня есть сын! А Юлька говорит, что я виноват в том, что у нас нет детей! У меня есть сын!!!».  Вадим оторвался от фотографии и обратился к фотографу:
- Вы обо всём догадались! За эту фотографию плачу вдвое больше и ещё столько же за молчание. Если пророните хотя бы одно слово, и моему сыну будет угрожать опасность, я вас из-под земли достану!
- Не беспокойтесь! Я выполняю свою работу хорошо и мне лишних проблем не надо – заверил сыщик.

           Оставив машину в тени большого тополя, Вадим направился к детской площадке, расположенной в парке около высотного элитного дома, сел на скамеечку и стал ждать.  Воскресное утро располагало к неге и тишине: можно сбросить на время груз забот и потомиться бездельем. Он расслабился, вытянул ноги, откинул голову на спинку скамейки и закрыл глаза. «Как хорошо! Отец прав – куда бежим, куда торопимся? Детектив сказал, что мальчика выводит на прогулку няня после одиннадцати часов дня - есть время на отдых в тишине и покое! Юлька достала!  Не баба, а прорва какая-то! Всё мало и мало! А чего мало? Детей нет – для кого нужно больше! Правду говорят: не дай бог вылезти из грязи в князи! И развестись - сто раз подумаешь, как отвязаться от шальной бабы! Да и я хорош, живу с ней по привычке без души и без чувств! Угораздило меня сделать выбор! А может выбор сделали за меня?».

            Детская площадка начала мало-помалу наполняться детворой. «Интересно, я его узнаю?» -  рассматривал Вадим приходящих детей.  Детский гомон на площадке нарастал: дети смеялись, плакали, показывали друг дружке новые игрушки, разбирали их на запасные части. Но Вадим ни в одном из них не признал своего сына. «А   вдруг они сегодня уехали из города на какой-нибудь пикник!» -забеспокоился он.
-  Вот твоя лопатка и совочек. Вот здесь мы будем с тобою играть! Возьми ещё и машинку!  Молодец! А вот Варвара к нам подошла! – Вадим услышал голос женщины справа от себя. Он резко повернул голову и увидел маленького мальчика, поднимающегося на горку из песка. К нему навстречу карабкалась девочка примерно того же возраста. Из тысячи детей он узнал бы   свою кровь! Вот она маленькая его капля! Его душа заликовала: «Я нашёл своё место счастья!». Кровный отец восторженно наблюдал за сыном: маленький человечек его не разочаровал – он смешно ходил, он смешно говорил, он смешно смеялся, он смешно плакал и при этом оставался самым хорошеньким ребёнком на всём белом свете. Вадим не заметил бег времени - гомон на площадке начал стихать. Няня   уговаривала ребёнка пойти домой обедать. Он сопротивлялся – надул губки, сдвинул брови и не двигался с места. Женщина подошла к нему, подняла на руки и направилась в сторону дома, приговаривая: «Да в кого ж ты такой упрямый! Мама тебя ждёт не дождётся, а ты идти не хочешь! Глупышка, ты, моя маленькая!».  Вадима охватило чувство отчаяния -  он не   имеет права подойти к женщине и взять у неё из рук своего ребенка. Кто такую муку на роду выписал?  Совершая ошибку, не ведаешь, что совершил, а счета тебе уже выписаны - посильна ли мера расплаты и её срок выплаты! И кричи писарю, что ты не знал, что делаешь не так -  просто не мог знать и всё, а писака тебя не слышит или не хочет слышать. Скорчив рожу, противно гнусавит: «Незнание закона не освобождает от ответственности». «Какого закона!» - кричит душа, а писака: «Как какого? Обыкновенного – божьего: не солги самому себе!». Горестно вздохнув, Вадим медленно побрёл к машине.

5.

            К обеду, отоспавшиеся вдоволь люди, высыпали на улицу.  В воскресный день людской поток отличается от будничного заметным снижением скорости. Толпы горожан медленно двигаются в разные стороны улицы, не мешая друг другу, а наоборот вежливо уступая дорогу: «Куда спешить! Сегодня воскресенье! Завтра будет завтра!».  Также медленно сонно тащатся машины по проспекту, по которому Вадим после встречи с сыном направлялся в маленький японский ресторанчик. Очень хотелось напиться в одиночестве.  Он глазами искал место парковки, когда в его обзор попалась Юлька. «А она что здесь делает? А это кто с ней? Жигало! Настоящий жигало! Да, ты, парень, кажется, попал! Тебя как кота помойного разводят на бабки! Идиот! - стукнул кулаком по рулю обманутый муж – А может всё не так! Сначала напьюсь! Потом буду думать!». Вадим с удивлением обнаружил, что удачно припарковал машину напротив входа в ресторан. В зеркало заднего вида он увидел   Юльку с незнакомцем, садящихся в   белый джип.

          Человек рождается на свет наделенным своим собственным истинным «я». В нём на генном уровне заложено свойство ума понять и постичь в установленное только лично для него время явления жизни. Он может пытаться убежать от своей сути, надевая другую маску на лицо, контролируя тембр голоса, изменяя своим привычкам. Встраиваясь в толпу, человек старается выжить, на одном из общественных уровней. Уровень, который человек выбирает для себя, под час не соответствует его возможностям. Но, любящий себя безгранично, он карабкается на выбранный им уровень изо всех сил. Достигнув его, с ужасом обнаруживает, что потратил свои силы напрасно -  он   рождён быть счастливым на своём уровне, а не на чужом. Человек натура свободолюбивая, так как создан её величеством природой. Только оставшись наедине с собой, он может позволить себе грызть ногти, смачно сморкаться, чихать от души, ходить нагишом по квартире, есть чавкая, тем самым получая большее удовольствие от жизни, нежели   исполняя изо дня в день условия совместного проживания с обществом.
           Юльке, пытавшейся изо всех сил пихнуть своё тело и разум в форму «достойнейших из достойных», было нелегко. Она боролась с желанием напиться в компании, в которой пьяные, не слушающие друг друга люди, выговаривают свои проблемы, свербящие им душу. Желание побыть под кайфом в нереальном мире   преследовало её, как только она переступала порог квартиры, в которой она с мужем вела однообразную жизнь. Ей желалось заняться животным сексом, после которого тело погружаются в небытие, полностью удовлетворив капризы нервов. Юльке никогда не приходило желание заиметь детей: она считала их убийцами её желаний. Вадим же по натуре своей уже был рождён интеллигентом: ему в голову просто не пришли бы желания, схожие с Юлькиными. Мужчинам нравятся порочные женщины, они их возбуждают, но не все представители сильной половины человечества предпочитают заниматься с ними похотливым сексом. Напиться Вадиму желалось в одиночку, кайфовать он предпочитал на скорости в двести двадцать километров в час, секс он предпочитал желанный с обоих сторон.  Он желал иметь детей, так   как считал их истинным смыслом отношений мужчины и женщины, истинным проявлением взаимной любви. Вадим с рождения находился на своём уровне и даже, если бы у него ничего не было, а этого быть не могло по определению, он был бы счастлив, потому что его не мучила зависть по отношению к никому. Он не понимал людей метающихся в поисках эфемерного счастья: чего им всем надо – кроме смерти, всё поправимо. Он не понимал этих людей, потому что у него было всё, кроме мамы. 
            Юлька после первой встречи с Вадимом быстро навела о нём справки. Ей блеснула удача - судьба дарила шанс. Упустить такой шанс – проклинать себя   до конца дней своих. Умная, она поняла, что угождать во всём Вадиму не следует, но подвернуться ему в нужном месте, в нужный час будет её главной задачей. Она появлялась за его спиной на кладбище, когда он в одиночестве сидел, наклонив голову, около могилы матери. Юлька тихо подходила, садилась рядом и молча гладила его по спине. Она неожиданно оказывалась рядом, когда зануда –заказчик допекал Вадима претензиями. Внезапно полюбила классическую музыку, когда увидела, как секретарь генерального Нина Львовна передаёт Вадиму билет на концерт симфонического оркестра под управлением мировой знаменитости. Юлька оказалась впереди сидящей преследуемого объекта в зале, на сцене которого виртуозы выводили первый концерт Рахманинова. Вадим сдался на милость Юльке через полгода после их знакомства. Степан Иванович не повёл бровью после сообщения сына о дне бракосочетания, только изрёк:
- Не знаю, чьи грехи искупать будешь, она тебе не пара, но перечить не буду, так как всё познаётся на собственной шкуре и в сравнении. Ты только с матерью своей её не сравнивай. Твоя невеста даже если сильно захочет, никогда до неё не дотянет! Извини за прямоту, но жизнь есть жизнь: без брачного контракта согласия на   свадьбу не дам и даже последним гостем на ней не буду!

             Метрдотель вызвал для Вадима такси, охранник из ресторана отогнал машину на стоянку. С яростной головной болью Вадим очнулся на диване в гостиной в половине восьмого утра.  Вспомнив вчерашний день, к головной боли присоединилась лютая тоска. Пересилив себя, поднялся с дивана и направился в кухню за аспирином. Проглотил таблетку, в ванной включил душ, скинул одежду.   Долго - долго стоял под струями воды, пытаясь заставить себя полюбить сегодняшний день. Странно, но ему почему-то захотелось, чтобы жена не возвращалась к нему никогда.  «Я смогу спокойно развестись! Она нарушила условия контракта! Надо позвонить детективу: пусть займется парочкой! Утро мне начинает нравиться!».
             Покончив с делами в офисе, Вадим собрался перекусить в ресторане, расположенном на первом этаже офисного здания. Зазвонил телефон внутренней связи, Вадим поднял трубку.
- Вадим Степанович, к вам посетитель! – в трубке говорил голос секретаря.
- Но, вы же сказали, что на сегодня посетителей не будет! – Вадим не любил, когда ему приходиться нарушать свои намерения.
- Вы меня извините за вольность, но вам придётся его принять! -  секретарь настойчива, значит, почему - то не может отказать посетителю.
- Хорошо! – Вадим бросил трубку на рычаг.
Вадим ожидал увидеть кого угодно, только не Павла Елизарова. Герою России пропуски не нужны и охрана его не остановила.
- Здравствуйте! – Павел вошел в кабинет.
- И вам добрый день! Думаю, разговор намечается не короткий!  Время обеда - пойдёмте, пообедаем в ресторанчике! Прошу, здесь недалеко!  - вежливо предложил Вадим.
- Можно!  - кивнул головой   Павел и следом за хозяином вышел из кабинета.  Павла и в первую их встречу и сейчас   смущало поведение явно знающего себе цену избранника его жены: «Перед таким хлыщом любая баба растает!».
- Слушаю вас внимательно!  - Вадим удобно разместился за столиком недешёвого ресторана, сделав заказ.
- Не хочу отнимать у вас драгоценное время, но очень хочется расставить все точки по своим местам! Мы жили спокойно и мирно, пока вы не вторглись в нашу жизнь! Я, мужик, видевший ад своими глазами, просыпаюсь в страхе по ночам, боясь лишиться самого дорогого, что у меня есть! – горячо заговорил Павел.
- Вы пришли за гарантией для собственного покоя ко мне?  Но мне, кажется, я не нарушал ваш покой!  Не скрою, для меня стало большой радостью узнать, что я отец Матвея, но и я в мыслях не пытался разрушить покой сына и любимой женщины! – удивился Вадим.
- Если она вам так дорога, то почему вы её оставили беременную тогда, три года назад! – воскликнул Павел.
- Начнём с банального -  я о её беременности ничего не знал! И тогда, и сейчас тем более, ей грозит опасность. И если вы поведёте себя недолжным образом, моя супруга узнает о ребёнке -  я не знаю, что с вами сделаю, если он и его мать пострадает от двух безумных голов! И ещё, хотим мы или нет, но у нас с вами нет права на выбор – выбирает она. И вам мой совет - наберитесь мужества это понять и принять! Сейчас вы думаете только о себе и о своём покое! Уверяю вас, намного станет легче всем, если вы подумаете о покое других! – Вадим пристально посмотрел в глаза собеседнику.
           Павел ожидал любого разговора – на тонах и может быть даже с мордобитием, но похоже «хлыщ» не так уж и прост: «И говорит правильно – не к чему придраться! На счет опасности жене и ребёнку переборщает, конечно: находит себе оправдание! Но, каков! Даже имя ребёнка уже знает! Всё пронюхал!».
- Может быть вы и правы, я действительно беспокоюсь только о себе, но если она сделает выбор не в мою пользу, и если с её головы упадёт хотя бы один волос, то я тебя из под земли достану и заставлю жрать раскалённые угли! Прощайте! -  Павел резко поднялся со стула и направился к выходу.
             Изо всех сил стараясь сохранить спокойствие, Вадим смотрел в спину удаляющегося Павла: «Горяч! Может бед наворотить и…  не ко времени!».

6.

          С наслаждением потянувшись на кровати после крепкого сна, Юлька скинула с себя одеяло и нагишом направилась в ванную комнату.  Она долго смотрела на своё лицо в зеркало, делая ревизию чуть заметным морщинкам. Довольная тем, что в тридцать с хвостиком неплохо сохранилась, женщина встала под холодный душ. Взбодрив себя ледяными струями воды, мурлыкая под нос песенку- «приставушку», Юлька пришла на кухню-столовую. То, что она увидела на столе, заставило её умолкнуть на половине слова и от ужаса вытаращить глаза.  На огромном обеденном столе были выложены фотографии в формате А4, на которых   она была запечатлена в обществе Макса: на улице, в машине, в магазине, в клубе, в постели. Кроме них, на полу небрежно были брошены фотографии, на которых в объектив фотоаппарата попал Макс, развлекающийся в обществе девушек явно моложе её. Юлька в бешенстве начала было рвать фотографии, но, поняв бесполезность действия, попыталась взять себя в руки: перед ней лежал ворох бумаги, одним махом перечеркивающий её мечту забыть кто она такая и откуда. Побледневшая Юлька с колотящимся сердцем села на пол, прислонилась спиной к прохладной стене: «Он всё знал и развлекался! Выложив фотографии на любование мне, он предлагает свои условия. А условие одно – развод и я остаюсь с ничем!  Думай, Юля, думай!  Возьми себя в руки!  Боже, какая я дура! Развод!? А для чего развод? Он весь такой правильный! У меня на горизонте появилась соперница, пока я трахалась с Максом! Соперница ещё не жена, я своё не отдам! Думай, Юля, думай!  Желала экстрима – получай!».
          С Максом Юлька познакомилась во второсортном клубе на окраине Москвы, куда её загнала скука. Ей до свербящей душу тоски наскучили притворные манеры теток с тусовки, тошнотворная угодливость обслуги   косметических салонов, магазинов, ресторанов, курортов. Юльку раздражал Вадим, с иронией смотрящей на потуги жены   вжиться в мир тщеславия и высокомерия. Дождавшись отъезда мужа по делам компании в Европу, надев на себя старенькие джинсы и футболку домработницы, Юлька   решилась сменить место тусовки.  Высокий стройный парень с темными жгучими глазами подошёл к ней, тянущей коктейль в одиночестве, и предложил «прекрасной незнакомке» скрасить время. В тот вечер они оба нашли то, что искали.  Она убила скуку, он удовлетворил мужское желание с чистой бабой. Расставаясь, новый знакомый предложил ей новое свидание, на что Юлька ответила, что подумает, записала его номер мобильного – свой номер телефона парню не дала, пока не   заимела левую «симку» на всякий случай. Встретившись во второй раз, они назвали друг другу свои имена, оставив при себе данные о фамилии, месте рождения и возрасте. Со дня их первой встречи прошло два года. Полностью удовлетворяя желания «зажравшейся бабёнки», Макс поселился в уютной двухкомнатной квартирке в трех кварталах от центра Москвы и заимел   приличный автомобиль, подарок от любящей женщины.  Конечно, труд обольстителя наряду с плюсами, имел и свои минусы -  в любой момент нужно быть готовым к неожиданностям – типа «сегодня вечером летим на Канары», слушать исповеди о грубых мужьях, непонимающих тонкую душу супруги, и самое неуютное в жизни - любить   нелюбимое и угождать неугодным. Однако на жизнь он не жаловался: пока имеет красивые глаза, обходительные манеры и хорошую физическую форму, вряд ли останется без работы.
        В половине одиннадцатого дня, Макса разбудила Юлька.  Открыв дверь квартиры своим ключом, она, громко стуча каблуками, прошла в спальню и высыпала из полиэтиленового пакета ворох фотографий на возлюбленного. Макс, спросонья, ничего не соображая, оторвался от подушек, сел, тряхнул головой, взял в руки первое попавшее на глаза фото.
- Ну, и что всё это значит?  - спросил он.
- Это значит, дорогой, что ты сегодня съезжаешь с этой квартиры, а я вселяюсь в неё!  Если мне не изменяет память, она числится за мной! – пояснила Юлька, усаживаясь в кресло.
- Почему? – недоумевал Макс.
- Может быть, ты всё-таки посмотришь на фотографии, или это розыгрыш, устроенный тобой, чтобы развлечь меня? – съязвила женщина.
         Макс принялся рассматривать фотографии. Посмотрев несколько штук, бросил их на кучу бумаги, зевнул.
- Ты хочешь сказать, что нас засекли и вели? – безразличным голосом спросил мужчина – А может быть, это всё подстроила ты, чтобы расстаться со мной? И девок этих подсунула мне ты?
- Идиот, зачем мне платить за слежку за собой? Если бы захотела   тебя выселить, то нашла бы способ подешевле! Здесь работал профессионал по заказу моего мужа!  Они накрыли меня – останусь без работы и без денег! И всё это будет   сделано деликатно и тихо! – устав владеть собой, закричала Юлька.
- Это не так уж и страшно, как ты думаешь! Крыша над головой у тебя есть! Машина есть! Бирюльки есть! Да и накопления у тебя на черный день есть – факт! Чего истеришь? – неожиданно здраво зарассуждал бой-френд, смекнув к чему склоняет его любовница: убрать мужа его руками, а сама ни при каких делах: «Нет уж, дорогая! За расправу над твоим мужем, меня из-под земли достанут! У меня своя работа – у тебя своя работа!». Вслух сказал:
-  Я сегодня съеду с квартиры! У меня, если ты помнишь, плохонькая, но своя есть! И мой совет -  перестань истерить: чего тебе надо, когда у тебя всё есть!
- Всё есть! Что ты понимаешь! Я за это «всё есть» замуж вышла за нелюбимого и горбатила на него десять лет без продуху! И в один день всё потерять?! Нету ж! Найди мне киллера – я закажу своего мужа! – истерично закричала Юлька.
- Успокойся! – Макс сильно встряхнул женщину за плечи – Успокойся! Киллер тебе ничего не решит! Тебя все равно вычислят! Мозги включи и услышь меня: у тебя есть профессия – устроишься на хорошую работу, всё начнешь с начала пока не поздно! Наверняка, твой муж желает только развода – он об тебя даже пачкаться не станет!
- Ты меня не понимаешь: мне нужно всё или ничего! – Юлька забила своими кулачками по широкой груди Макса – Пусти меня! Я знала, что ты меня не любишь! Обойдусь без твоей помощи! Катись отсюда!
- Как знаешь! Я тебя предупредил!  Просто убить человека можно только в кино! Я ухожу! – Макс оделся и начал собирать свои вещи – Образумишься, позвони!
            Когда за любовником захлопнулась дверь, обессиленная Юлька села на краешек кровати и бездумно уставилась на часы: безразличные ко всему миру, они четко выполняли свою работу. Она просидела долго. Нет, она пробовала лечь на спину, но на неё сразу наваливалась тяжелая черная тень безысходности и душила её. Женщина в страхе поднималась и опять садилась в позу статуи, смотрящую на бегущие стрелки часов. Из состояния «статуи» её вывел звук мобильного телефона: муж сообщил, что готов обсудить условия развода.
          Вадима нашли мертвым недалеко от конноспортивного клуба, после того как его лошадь пришла без седока. Он был убит одним снайперским выстрелом в голову. Накануне ему снился сон -  красиво парила бесцветная птица над серой бездной.

Часть V. Степан Иванович.
1.
          Информационные агентства   запестрили новостью дня – «Гибель единственного наследника и преуспевающего бизнесмена Вадима Устюгова», «Заказное убийство бизнесмена Вадима Устюгова», «Кому помешал Вадим Устюгов», «Безутешное горе вдовы Вадима Устюгова».  Александра узнала о смерти Вадима из вечерних телевизионных новостей.  Ей на миг показалось, что речь идёт о незнакомом человеке.  Но   через секунду с острой болью почувствовала, как от её души начала отслаиваться   частица счастья. После гибели Антона душа Саши опустела. Вадим в её пустую душу положил частичку счастья. Теперь эта частичка счастья улетала вместе с его душой.  Александра бесцельно ходила по комнате, брала в руки какие-то предметы, потом клала и ставила их на место, терла пальцами виски, стояла у окна, смотрела на прохожих. «Надо взять себя в руки, надо взять себя в руки!» - как заклинание твердила она себе. К приходу домой Павла, Александре удалось немного успокоиться.
      Павел выглядел неважно: тёмные круги под глазами, бледное осунувшееся лицо.  Прошел в гостиную, налил себе виски и сел в кресло.
- Я выражаю тебе соболезнование. Хочу договориться с тобой на счет Матвея. Вадим знал, что у него есть сын, но считал, что мальчику грозит опасность и поэтому не   провоцировал ситуацию – Павел замолчал, поглядел в стакан и залпом выпил жидкость.
- Знал!? Ты мне об этом ничего не говорил! – воскликнула Саша.
- Не говорил, потому что не поверил ему! А теперь поверил! Идёт охота за богатством его папаши. Кто охотник - не знаю. Но точно знаю, что следоки меня потрошить будут первого, так как за две недели до его гибели я встречался с ним.  Следовательно, являюсь самым интересным лицом, появившимся на экране его жизни. Вряд ли, Вадим кому-либо рассказал о мальчике, полагая, что ребёнку грозит опасность, но береженого бог бережёт. Тебе потребуется взять себя в руки и сделать всё так, как я тебе скажу. От твоего самообладания зависит твоя жизнь и жизнь нашего ребёнка. Ты меня слышишь? – муж посмотрел в глаза жене.
 Саша ничего не понимала.
- Поклянись мне, что не ты убил Антона и Вадима! Поклянись! – неожиданно потребовала Саша, глядя на Павла широко раскрытыми безумными глазами – Поклянись, что не ты!
- Даже, если я тебе буду клясться всю жизнь, ты мне не поверишь! Прошу тебя успокоиться, иначе в таком состоянии натворишь бед!  Ты можешь вредить мне и себе сколько угодно, если от этого будет хотя бы кому-то польза. Посадят меня, убийца останется на свободе. В ходе разбирательств выясниться, что у Вадима есть наследник или более того, Вадим составил завещание в его пользу. Ты понимаешь, что нам сейчас главное, нельзя раскрывать тайну! Выслушай меня внимательно, очень тебя об этом прошу!


2.

           Павла вызвали на допрос через день после гибели Вадима.  В кабинете следователя, кроме него находились два оперативника.
- Присаживайтесь - следователь указал на стул напротив стола - Сейчас потревожу вас «дежурными» вопросами. 
         После записей ответов на «дежурные вопросы», начался   допрос.
- Скажите, Павел Андреевич, каким образом у вас появились материальные ценности в виде квартиры, машины и автомастерской?
-  Мне их подарили.
- Назовите физическое или юридическое лицо, являющихся собственниками вышеуказанных подарков?
- Мне ничего неизвестно о собственниках.
- Как давно вы знакомы с Устюговым Вадимом Степановичем?
- Немного более месяца.
- При каких обстоятельствах вы с ним   познакомились?
- Меня с ним познакомила моя жена на приёме в мэрии – они работали вместе на одном заводе.
- Зачем вы приходили к нему 20 июля этого года?
- Предложил услуги по ремонту автомашин.
- Скажите, вы, ваша жена и Вадим Устюгов родом из   одного города?
- Про Устюгова ничего сказать не могу, потому что не знаю, а моя жена и я родились и выросли в одном городе.
- Когда вы познакомились со своей женой?
- Даже не знаю когда – я знал её с детства: она жила со своей матерью в новом доме за пустырём. Потом пустырь снесли, застроили домами и я её долгое время не видел, потому что она стала ходить из школы другой дорогой.
- Она вас знала?
- Не знаю, думаю, что нет.
- Где вы находились с 11 до 11.30 часов по московскому времени в субботу утром?
- В автомастерской. Можете проверить, там везде работают камеры слежения, разумеется, кроме туалетов.
- Можете быть пока свободным. До выяснения всех обстоятельств из города никуда не выезжать -  поставьте свою подпись в подписке о невыезде. Распишитесь в протоколе допроса.
Следователь нажал на кнопку, принтер распечатал листки допроса, Вадим быстро пробежал глазами по строчкам, расписался возле фразы «С моих слов записано верно», попрощался и вышел из кабинета.
- Крепкий орешек!  Запросто так не расколешь! К тому же, Герой России! Воевал в горячих точках. Владеет всеми видами оружия, то есть стреляет метко.  Ну и работёнку нам подкинули! -  вздохнул оперативник со стажем по имени Григорий Алексеевич Логинов – На камере в ресторане явно видно, что он угрожает Устюгову, но по губам не прочесть разговор – камера в профиль обоих записала. И что из того, что мы знаем, кто ему подарки сделал? Захотели подарить и подарили - жизнь детей дороже стоит. Даже все налоги уплачены. Причину искать надо в их родном городе, там собака зарыта.
- А может здесь, с родного города они все уехали в разное время и по разным причинам. – засомневался в праведности слов молодой опер Олег Малышев.
- Поверьте мне, старой розыскной собаки, - хлопнув ладонью по дыроколу, прилаживая протокол допроса, посоветовал следователь – Лучшего сыскаря в этом деле, как служба безопасности папаши убитого не найдёшь! Ваша задача делать хорошие манеры перед начальством на предмет бурного поиска. А на самом деле реально установите профессиональную слежку за служаками его папаши.  Во исполнения плана оперативно-розыскных мероприятий, вызову на допросы, как полагается, его жену, жену Елизарова и Устюгова-старшего. Эти допросы ничего нам не дадут, так как допрашиваемые лишнего нам ничего не скажут, но нашему начальству доставим удовольствие.  Вы же берите командировку в центральную часть России и мотайте на похороны бизнесмена. Запечатлите на фото нужных и ненужных лиц, потом рассортируете.  Говорят, убитый был неглупым человеком, следовательно, общался тоже с неглупыми людьми и один из этих людей его отец - Степан Иванович Устюгов.

Следователь продолжал допросы согласно плана оперативно-розыскных мероприятий.
- Юлия Михайловна, где вы находились с 11 до 11.30 часов по московскому времени в субботу?
- Отдыхала в загородном доме.
- Ваш муж ночевал в доме или на квартире.
- Вадим сослался на занятость. Сказал, что освободится поздно и поэтому за город не поедет. К тому же, назавтра, он, как всегда бывало   по субботам, собирался в клуб верховой езды.
- Какие отношения были у вас с мужем последнее время.
- Нормальные. Мы редко сорились, друг другу не докучали. Вадим любил теннис и лошадей. Я, как принято у большинства женщин моего круга, ничего не любила, кроме магазинов, спа-салонов, фитнес-клуба.
- Где вы работаете и кем?
-Работаю в фирме холдинга «ПЭММП» главным финансовым менеджером. Контрольный пакет акций холдинга принадлежит моему мужу и его отцу.
- Кто становится обладателем пакета акций, принадлежащих вашему мужу?
- Не знаю. Акции принадлежали моему мужу ранее даты нашей свадьбы и потому не являются совместно нажитым имуществом.  Хотя да, наследниками доли мужа являемся я и мой свекор.
- У вас есть дети?
- У меня нет, у Вадима – не знаю.
- На работе у Вадима Степановича имелись проблемы?
- Серьёзных проблем не было – я бы знала. Договора заключались в обычном режиме, споры разруливались юристами.
- На имя вашей матери приобретена квартира в Москве, которую она впоследствии подарила вам.  С какой целью вы скрывали от мужа приобретение квартиры?
- У нас с мужем заключен брачный контракт, по которому я могу остаться ни с чем. Даже квартира, в которой мы жили вдвоём с мужем, принадлежит свёкру. Зарплата у меня неплохая, скопилось немного денег и определила их таким образом.

- Александра Викторовна, расскажите мне всё, что вы знаете   о гибели вашего мужа Антона Зотова?
- Я знаю, что он не справился с управлением, на повороте его круто развернуло на мокром асфальте, машина съехала с дороги и врезалась на скорости в дерево.
- Ваш муж ехал один в машине?
- Не знаю.
- Ознакомьтесь с показаниями гражданки Оксаны Владимировны Петровой.
Следователь положил перед Александрой показания Петровой. Александра внимательно их прочитала, глубоко вздохнула и положила бумагу на стол.
- Я вас предупреждаю о даче заведомо ложных показаний.
- Антону уже было всё равно, а она инвалидом осталась с маленькой дочкой на руках: муж её бросил, любовник погиб. Думаю, что бог простит меня за этот грех.
- При каких обстоятельствах вы познакомились с Вадимом Устюговым?
- Да ни при каких. Работали на заводе – я в расчётном отделе, он инженером в механическом цехе. Наступает время начисления зарплат рабочим цеха и приходят проблемы– кого пропустили, кого забыли, кому недоначислили. Хочешь не хочешь, будешь общаться. Мы же на заводе не знали, что он сын Устюгова. По ведомостям проходил в особом отделе.  Узнали намного позже, когда его с женой перевели на работу в Москву. Да и жили мы тогда по соседству: дома наши располагались напротив друг друга через дорогу. Случалось, иногда он меня подвозил.
- При каких обстоятельствах вы познакомились с Павлом Елизаровым.
- Родители наши нас сосватали. Вернее, его отец пришёл к моей матери, мать наведалась ко мне. Павла же встретила у проходной завода уже после уговоров меня матерью: он знакомиться пришёл. Ну вот, собственно и всё. Вдовье дело, оно и есть вдовье.
        Саша опять вздохнула. На следователя глаз не поднимала. «Это плохо, что в глаза не смотрит, но говорит вроде складно: показания с показаниями свидетелей сходятся. Где собака зарыта? Где?» - крутил мозг следователь.
 - Когда вы впервые встретились с Павлом Елизаровым: зимой, весной, летом, осенью? Когда?
- Помню, что снег ещё лежал, а даты не помню – она для меня ничего не значила, поэтому не запомнила!
- Что вы знаете о бизнесе нынешнего мужа?
- Можно сказать – ничего. Я не вмешиваюсь в дела мужа. Своих забот с тремя детьми хватает.
- Он с вами делится своими проблемами.
- Нет, он не загружает меня своими проблемами.  Он правильно считает, что бизнес не женское дело.
- Почему правильно?
- Потому что мужчины менее эмоциональны, чем женщины и поэтому голова у них лишним мусором не загружена.
«Передо мной сидели две разные женщины. Обычно мужчины любят один типаж женщин и в основном похожих на свою мать… Мать!?» - следователь стал быстро набирать номер телефона Олега Малышева.

3.

- Найти, из земли выкопать, и чтобы эта сволочь муку приняла нечеловеческую. Найти и заказчика и киллера! Ты понял меня? – Степан Иванович кричал на начальника службы безопасности.
         Нервно зазвонил мобильный телефон Устюгова.
- Слушаю вас – крикнул в трубку Устюгов.
- Господин Устюгов мне велено передать, чтобы вы зашли к управляющему банком «Станкопром» - раздался голос в трубке.
- Кто велит? Кто говорит? – но трубка уже пищала – Быстро узнай откуда был звонок!
Начальник службы безопасности вернулся через несколько минут и доложил: «Звонили из автомата в деревне Никитино. Камер там нет».

        Степан Иванович, не мешкая, появился в офисе банка. Его принял лощённый управляющий, выразил дежурное соболезнование в связи с трагической гибелью сына и сказал:
- Вадим Степанович попросил в случае крайней нужды найти вас и передать вам ключ от банковской ячейки. Я полагаю, что нынешние обстоятельства и есть крайняя нужда. Вот доверенность на передачу вам ключа, вот ключ. Прошу вас следовать за мной.
         Степан Иванович сидел в комнате для VIP-клиентов банка и рассматривал содержимое ячейки. Просмотрев все до последней бумажки, он нажал кнопку вызова. Вошёл сам управляющий. Клиент попросил заключить с ним договор на аренду банковской ячейки.
        После посещения банка, Устюгов не мог ответить только на два вопроса: кто из двоих и как вычислить киллера.  Он так же пожелал никому не рассказывать о содержимом банковской ячейки. Ему была нужна хорошая мысль, а для этого нужно было освободить для неё место в голове, в которой глумилась «помутиха». «Мне нужен отдых!  Никого не хочу видеть и слышать! За всё в этой жизни надо платить, но какой ценой! Боже, не так уж я и не любил тебя! Сжалься, убереги мальца! Телефоны прослушиваются, полиция сидит на хвосте: наделают шума – ещё горя принесут!». Сердце завыло от дикой тоски по невосполнимым утратам его жизни.  Он остро почувствовал дыхание старости и одиночества. 
        Около шести часов вечера начальник службы охраны вошёл в кабинет шефа, там никого не было. На рабочем столе лежал сложенный вчетверо лист бумаги. Главный охранник развернул листок, пробежал по нему глазами, скомкал, кинул в пепельницу и зажег. Дождавшись, когда бумага превратится в пепел, вышел в приёмную, бросил секретарю: «Шефа сегодня не беспокоить, на сегодня вы свободны!». 

        Вечером в головной офис банка «Станкопром» вошли двое мужчин в штатском – один пожилой, другой молодой. Пройдя в кабинет управляющего, они потребовали на основании санкции прокурора вскрыть ячейку, арендованную Устюговым Степаном Ивановичем.  Управляющий подчинился правоохранительным органам. Из ячейки вынули целлофановый пакет, перевязанный суровой нитью. Молодой оперативник разрезал нить и вытряхнул содержимое пакета на стол для переговоров.  Собравшиеся вокруг стола мужчины бесстрастно смотрели на выпавшие из пакета рекламные буклеты банка «Станкопром».

4.    

       Опера следили за Юлькой у подъезда дома, в котором она жила с мужем. Юлька шла к машине и разговаривала по мобильному телефону. Логинов   вздохнул, нажал на кнопку своего мобильного, подождал соединения и сказал в трубку:
- Денис, привет! Пробей-ка, с кем сейчас наша мадмуазель разговаривает? Сейчас скину.
          Через несколько минут Денис сообщил Логинову, что «мадмуазель» по телефону с запрашиваемого номера телефона ни с кем не разговаривала.
- Уже плохо - значит у неё левая «симка» имеется. Малой, а не съездить бы нам на квартиру безутешной вдовы.  А бабу эту и так ребята Устюгова без нас ведут – вон машинка невзрачная за поворотом пристроилась.  А поедим-ка мы по этому адресу.

         Приехав по адресу нахождения личной собственности госпожи Устюговой, опера направились в домоуправление.  В конторе домоуправления, разместившейся в полуподвальном помещении интересующего их дома, находились две пожилых женщины – одна председатель местного товарищества собственников жилья, другая его кассир. Оперативные работники представились. Женщины, соскучившиеся по разнообразию в их жизни, оказались словоохотливыми.
- Так в этой квартире Макс жил. Правда, последнее время его не видно и машина не стоит на автостоянке. Маш, помнишь, к нему такая вся ухоженная блондиночка приезжала на дорогой иномарке! – донесла правду старшая по дому на вопрос о жильцах шестьдесят пятой квартиры.
- А вот у меня фотографии – посмотрите среди них есть дамочка, которая сюда наведывалась?  - Логинов развернул веером четыре фотографии. Обе женщины, не сговариваясь, указали на фото Юльки.
- Милые женщины, ну коль, нам с товарищем так повезло вас встретить, не подскажите ли    нам номер машины жильца Макса. Ну, не может быть, чтобы вы его не знали -   спросил Григорий Алексеевич.
- Марку машины, лично я не знаю, но точно джип.  Номер! А номер, Маш, посмотри в списке владельцев стояночных мест, там и марка должна быть указана!  - распорядилась председатель ТСЖ.

- Так всё просто не бывает!  Слишком банально! Узнаем мы у этого Макса, что он является любовником вдовы.  А дальше, муж об этом узнал, пригрозил супруге разводом, после которого она лишалась бы места под солнцем. Чтобы не лишиться жизненных благ и богатства, той ничего не оставалось делать, как нанять киллера и расправиться с мужем! - рассуждал Олег Малышев - Но, какой дурак признается   нам, что именно он нанимал киллера, и как мы конкретно установим заказчика и убийцу? Вопрос дня!
- Нажмём на жигало, узнаем левый номерочек телефона дамочки! Нет, не номерочек, нам срочно нужна санкция на обыск квартир госпожи Устюговой! Гони к следователю – нам нужен её компьютер!  - скомандовал Логинов.

- Я вас услышал. Но не всё так просто. Посмотрите на фотографию матери Вадима Устюгова? Она вам никого не   напоминает?  -  спросил оперов следователь.
- Да, нет, никого! – ответил старший опер.
- И мне, вроде, никого - пожал плечами Малышев.
- А это лицо на фотографии вам кого-нибудь напоминает?
- Да, мальчик похож на Устюгова – младшего! -  удивились сыщики.
- Так вот, это младший сын госпожи Елизаровой. И её нынешний муж тоже мог иметь претензии к убитому. Тем более, тому и киллера не надо нанимать! – пояснил следователь.
- Но, как   ты вычислил совпадения? – сыщики не скрывали своего восхищения.
- Да никак! Две женщины, резко непохожие друг на друга. Каждая из них имеет свою родословную: одна дочь маляра и пьяницы, другая дочь юриста и врача. Как убитый оказался женат на первой, знает история, но предполагается усилиями нынешней вдовы.   Почему ребенка родила ему другая не знает никто, но её внешнее сходства с матерью Устюгова явно.  Мужчины на подсознательном уровне сами себе выбирают в жены женщин, похожих на свою мать. Он может быть рабом у ног любой женщины, но вся его сущность будет протестовать иметь её   матерью своих детей. Лично меня заинтриговал выбор господина Устюгова-младшего! Жаль, что вы этого не обнаружили! – следователь хитро посмотрел на оперов.
- Если принять мотивом убийства всё вами всеми сказанное, то возможно предположить, что наши буйные совместные усилия приведут к утечки информации и ребенок окажется следующей жертвой! – подключился к разговору начальник отдела Карпов - Поэтому, догадываясь   о нашем безудерженном, чисто   милицейском рвением перед начальством, с позавчерашнего вечера с нашего поля зрения исчез Устюгов – старший, а сегодняшней ночью пропала Елизарова с тремя детьми. Так же возможно, что даже, не используя поддельные паспорта, все   они сегодня рано утром пересекли границу нашей обожаемой родины. Насколько я знаю, подписку о невыезде с них никто не брал.  И подозреваю, что Павел Елизаров нам ничем не сможет помочь, потому что после странных смертей первого мужа и Устюгова-младшего госпожа Елизарова вправе не доверять своему второму мужу.  Но они нам облегчили задачу, поэтому, посоветовавшись кое с кем, я предлагаю сделать следующее.

5.

            В аэропорту имени Джорджа Буша штата Техас Сашу с тремя детьми встречал отец с Яной.
 - Девочка моя, но как же так, почему ты мне ничего не рассказала!  Сколько же тебе пришлось пережить! Хорошо, что меня нашел представитель фирмы «ПЭММП». Пойдёмте к машине.  У нас в прекрасном местечке есть   небольшой домик. Там тебе будет тепло и уютно. Не взыщи, дорогая, но этот чумной капиталист нанял для вас охранника и домработницу. Полиция предупреждена. Так что, ничего не бойся, девочка моя.
         Когда Саша удобно устроилась в машине, ей захотелось спать: приключения последних дней истощили её силы.
- Папа, Яна, ни о чём меня сейчас не расспрашивайте, я обессилила от бега к себе самой. Догоню себя – всё расскажу! – успела предупредить Александра, прежде чем   провалилась в глубокий сон.
         Двумя днями ранее, Александра с детьми вечером возвращались из торгового центра, где покупали всё необходимое для Темки и Насти к школе.  События последних дней заставили её крепко задуматься о последствиях поступков, которые, по её мнению, так безрассудно она совершила, лишив семью покоя и радости.  Ушедшая думами в себя, женщина отвечала невпопад, забывала цель прихода в комнату, на полуслове останавливалась. И в тот вечер Саша была «на своей волне» и потому не заметила черной машины, ведущей её от дома.  На полупустом переулке вдруг резко остановилась впереди медленно тащащаяся старая развалина. Женщина нажала на тормоза. Она ничего не успела сообразить, как из джипа, следующего за её машиной, вышли двое мужчин. Они быстро подошли с обеих сторон её автомобиля, открыли передние его дверцы и деликатно попросили Александру пересесть вместе с детьми в их машину. Когда она истерично закричала «Нет!», один из мужчин бесцеремонно зажал ей рот, вытащил из машины и впихнул в джип, где уже сидели трое её детей и с ужасом в глазах смотрели на мать.  Похитители везли их долго. Обезумевшая   от страха за жизнь детей, мать прижала их к себе и молила похитителей пощадить их. Не выдержав её криков и просьб, один из мужчин резко сказал:
- Александра Викторовна, вам не нас надо просить о пощаде. Вы не глупая женщина и прекрасно понимаете, что одному из ваших сыновей грозит опасность. Если бы мы захотели причинить вам и вашим детям зло, то сделали это ещё в городе, когда зажали вашу машину в тиски. Будьте так великодушны, успокойтесь сами и успокойте детей: нам ещё долго ехать.
          Уже было темно, когда машина привезла Александру и   её детей к особнячку, скрытому декоративными деревьями и кустарниками.  Водитель нажал на пульт, ворота автоматически открылись, джип плавно подъехал к крыльцу дома, построенного в двух уровнях из красного кирпича и украшенного выступами и башенками из белого кирпича. Навстречу прибывшим гостям вышел Степан Иванович Устюгов.
- Что, Елизарова, это вам не дебет с кредитом сводить! Заводи ребятишек в дом, им отдохнуть надо! – приказал Устюгов-старший.
         Александра, толком ничего не понимая, уставшая от похищения и дороги, со спящим Матвеем на руках, покорно пошла следом за Степаном Ивановичем. За нею потянулись старшие дети.
- Что ж, ты голубушка, решила судьбу обмануть? – спросил Устюгов-старший   Сашу, после   того, как детей накормили, намыли и уложили спать – Оно, конечно и генетическую экспертизу сделать можно, но я сыну своему верю! И хочешь ты или этого не хочешь, но Матвей является единственным наследником мною нажитого и единственным продолжателем рода Устюговых. И своего внука я не отдам никому, даже тебе, голубушка, потому как не можешь обеспечить ему безопасность! Уже сегодня поутру с детьми улетаешь к отцу в Хьюстон. Мои ребята его нашли, он тебя встретит в аэропорту.
-  Полетим с Шереметьева или Домодедово? – устало спросила Саша.
- Тебя, голубушка, понесло как.  А чем вашему высочеству не угодило прибалтийское небо? – услышала ответ.

6.

         Павел не находил себе места всю ночь. Он бесконечно звонил жене, детям, но их телефоны отвечали   одно и то же «Абонент находится вне доступа сети».  Звонить в полицию о пропажи -  поднимут на смех. «Может быть она от всего кошмара сбежала с детьми к себе на родину в «трешку», тем более у неё заканчивается отпуск по уходу за ребёнком. Но почему тогда не взяла вещей?  Самых необходимых!  Правда документы на себя и детей всегда в сумочке таскала в кармашке с молнией, отшучиваясь «на случай войны и непредвиденных обстоятельств». Я тоже хорош, разыгрываю перед ней обиженного супруга! Ну, сказала она мне от кого у неё ребёнок -  меня, что это остановило бы в желаниях иметь её! Идиот!  Не ценим минуты покоя, а потом рвём на себе волосы.  Куда же утро запропастилось?».
         С темными кругами под глазами, красными зрачками, немытый и небритый хозяин появился в офисе.
- Ты, что, всю ночь бухал? – без церемоний спросил его Ильич, появившись на доклад.
- Нет, в гадалки играл! Скажи Людмиле, чтобы она нашла мне начальника охраны! Ильич, дорогой, быстро! – скомандовал Павел.
        Ильич не успел выйти, как в кабинет вбежала секретарша Людмила с круглыми глазами   и без пожеланий «доброго утра» сбивчиво стала докладывать, что к шефу на приём рвется «крутой мужик с собственной охраной». Не успела она закончить речь, как   в кабинет без разрешения и без стука вошёл Устюгов-старший.
- Ну-ка, молодёжь, оставьте нас с хозяином на пару слов! – распорядился он.
        Павел в знак согласия кивнул головой. Ильич и секретарша послушно удалились. Степан Иванович сел на первый попавшийся на глаза стул.
- Доброго утречка, Павел Андреевич!  А не худо у тебя здесь! Ты погляди, как развернулся и автомастерские, и техобслуживание, и салоны по продаже новеньких машин, и по продаже подержанных, и стоянка, и мойка, и магазинчик для продажи запасных частей, и кафе, и минимаркет, и класс для обучения малоимущих! Ничего не забыл, всё перечислил? Молодец! Капитальчик твой в деревянных к половине миллиарда тянет! А я по дурости своей было решил, что ты за деньгами моими погнался! Старый стал, ты уж прости за грех. Жена твоя с детьми в надёжном месте спрятана! Не горячись, не горячись! Я сам бы за такую королеву всё отдал или убил кого!  Но рассуди сам, пока убийца на свободе, я своим внуком рисковать не стану. Так что потерпи, мил человек. Ребята мои   машину Александры аккурат тебе под окна поставили. Честью своей клянусь, с её головы не упал ни один волос! Ну, пока прощай!  -  Устюгов поднялся со стула, подошёл к Павлу, похлопал того по плечу и тихо вышел, как - будто призрак приходил.
           Павел тупо уперся глазами на   свой рабочий стол и кресло около него. Он не понимал -  зачем это всё для него, если не будет главного – покоя в душе. Жить надо для радости и во имя любви.
- Павел Андреевич, может тебе, сто грамм плеснуть? На тебе лица нет?  -  тряс   его за плечо покорный слуга Ильич.
- Да, нет, есть. Только оно маску меняет!  - глухо ответил хозяин.


7.

          После стиральной машины-автомата, компьютер с интернетом второе гениальное изобретение   человечества.  В его лице   человек приобрел для себя третью форму существования – виртуальную. Физическая и духовная форма существования несколько потеснились и уменьшили свои объёмы, уступив место третьей форме существования, одновременно питающей информацией и опустощяющей разум.  Глянув на заставку браузера с предложением увлечься значимыми событиями дня, Юлька зацепилась глазами за строчку «Степан Устюгов после похорон сына заявил о наследнике».  Информационные агентства пестрили, ссылаясь на источники, о заявлении Степана Устюгова, согласно которому, завещание, составленное незадолго до смерти Устюговым – младшим, полагает передачу в полном объёме материальных и нематериальных активов единственному наследнику - сыну. Имя ребенка в целях его безопасности, Степан Устюгов отказался озвучить.
          Юлька прочитала сообщения всех информационных агентств, включая комментарии к ним, в надежде что-либо узнать о наследнике и женщине, родившей Вадиму сына. Ей не удалось выудить из компьютера никакой дополнительной информации. «Вот, почему ему так нужен был развод! У него была другая семья! Вспоминай, дура, куда он чаще всего ездил! Вспоминай! Никто ничего не получит! Кукиш вам всем! - разогретая новостью дня, Юлька ходила по комнате взад-вперед – А может быть это дезинформация, чтобы выследить убийцу Вадима! Юлька собери мысли в пучок! Ну, что ты будешь делать – зацепиться не за что!». Женщина подошла к бару, бросила льда в стакан и плеснула туда виски. Выпила залпом. Налила ещё виски и снова выпила залпом. После второго стакана Юльке стало себя жалко: «К кому бежать, у кого совета просить?  Одна одинёшенька! Мамаша даже не поймет о чём речь веду, невестка выпучит на меня глаза, Макс и тот понять не захотел! Чего мне не хватает?  Чего мне не хватает? Мне, может быть всего хватает, а я другого хочу! Никто меня не понимает!». Юлька расплакалась: «Как он мог так со мной поступить, как он мог! Как он мог!».  Остановись Юлька на миг и рассуди трезво - что потеряешь, а что взамен приобретёшь – может быть, и охладила бы та секунда здравого разума её безудержное стремление к справедливости для себя любимой и единственной.
           Утром следующего дня, приведя себя в порядок, надев на лицо маску добропорядочности, Юлька в роли бизнес-леди и безутешной вдовы появилась на своём рабочем месте в офисе мужа. С лучезарной улыбкой на губах она давала распоряжения подчинённым и со скорбным выражением лица принимала соболезнования.  Внутренне, сжав себя в пружину, как затаившийся зверь перед броском на добычу, она ждала прихода свекра. То, что свекор в столице, она даже не сомневалась. Он так же, как и она даёт показания «недоумкам» из полиции.
           Степан Иванович появился в офисе сына перед обедом. Расположился в кресле Вадима, вызвал его заместителя.  Тот доложил, в каком статусе находятся контракты, состояние финансов, выразил соболезнование. Выслушав менеджера, Устюгов-старший остался доволен состоянием дел. Секретарь принесла ему чаю, Степан Иванович не отказался. По своему жизненному опыту, Устюгов знал, что с уходом серьёзного руководителя, коллектив работает хорошо по инерции самое большое до двух месяцев.  Потом начинаются распри из-за двусмысленности положения подчинённых, которым с одной стороны строго предписано выполнять свои должностные обязанности, а с другой стороны контроль за их исполнением ослаб.  В коллективе создаётся нервная обстановка: кто-то их всё-таки старается выполнять, а кто-то уже не старается. К тому же начинается нездоровая война за лидерство с её интригами и подножками. Пробыв в офисе сына не более двух часов, главный шеф покинул контору. Как   только свекор вышел из заведения, Юлька набрала с новой левой симки мобильного номер телефона и сказала: «Он вышел».  Трубка ответила «Принято». Прежний левый номер телефона «негодяй» Макс сдал полиции.

           - Смотри, смотри, за ним поехала потрепанная «шестёрка». Пробиваем её номер по базе! – показывал пальцем на зеленого «жигулёнка» Олег Малышев.
         «Шестерка» вела Устюгова до Торгового центра, откуда он вышел с ворохом игрушек, потом до типовушки – девятиэтажки, расположившейся в спальном районе Москвы, в один из подъездов которой он зашёл с игрушками и вышел уже без них. «Шестёрку» перестал интересовать Степан Иванович. Все действия мужчины, сидевшего за рулем «шестёрки», были направлены на слежку за жильцами злополучного подъезда девятиэтажки.  Он сидел в машине, жевал бутерброды, запивая их горячим чаем из термоса. Следоки уже давно пробили автомобиль и его владельца, коим являлся   представитель частного сыскного агентства пятидесятилетний Веселов Николай Петрович, бывший участковый милиционер, пребывающий на пенсии и подрабатывающий в агентстве на подхвате.
- А я и то смотрю, до боли топорная работа - мужик по знакомой технологии   слежку ведёт! – заметил старый опер, получив информацию о преследуемом объекте - Непонятно только одно: что наша дамочка с ребёнком делать будет!  Действия её непонятны!
            Когда из интересующего   подъезда вышла молодая женщина с ребенком за руку, держа в другой руке новенькую детскую   машинку – самосвал, водитель «шестёрки» насторожился. Такую игрушку купил Устюгов – старший в   магазине игрушек три часа назад. Не отпуская мальчика от себя, мать повела сына к детской площадке.  Мужчина, стараясь быть незамеченным, несколько раз щёлкнул фотоаппаратом.  Потом вышел из машины и подошёл к женщине.
-  Здравствуйте!  -  обратился водитель зелёных   жигулей к молодой мамаше. – Вы живете в этом доме?
- Да, в этом.  -  ответила мамаша.
- А случайно не во втором подъезде? – не унимался вести расспрос сыщик.
- Во втором! А что случилось то?  -  удивилась женщина.
- Да понимаете, у меня друг живет в тридцать пятой квартире. Его дома не оказалось!  Звоню, звоню, а никто не открывает – я ему «болгарку» привез.
- В тридцать пятой   никто не живет, я живу напротив и точно знаю - там бабка жила, она месяца два назад умерла и с тех пор в квартире никто не живет!  - пояснила молодуха.
- Как не живет? – нарисовал на лице удивление «объект» - Это же двадцать восьмой дом!
- Нет, это двадцать шестой дом! А двадцать восьмой вон там! – женщина показала рукой на рядом стоящий дом.
- Извините меня ради бога, старею, ничего не поделаешь! А я то думаю, чего-то Витёк просил «болгарку» привести   поскорей, а сам дверь не открывает. Сижу в машине, жду, может, куда он выскочил. Ещё раз извините!  - «объект» изо всех сил извинялся перед молодухой.
           Как только «объект» удалился   на безопасное расстояние, мать ребёнка, набрала номер в мобильном.
- Ребята, вы чего там спите, так близко подпустили его к дитя! – заругалась она в трубку.
- Успокойся! Он безопасен! На сегодня вам отбой!  Забирай мальца, уезжайте к себе! – ответила трубка голосом Григория Алексеевича.

8.

     - Батюшка, грех на мне большой! Прими от меня покаяние! Человек меня о помощи попросил, а его не понял в силу ущербности души своей. Человека того убили!  Я жену потерял, пока дурью маялся - себя жалел. Покинула она меня и детей с собой забрала.  Ей тошно было -  она любимого человека потеряла, а я этому мертвому человеку завидовал и ревностью её изводил! Что мне делать? На душе так плохо, свет белый не мил. – Павел сидел с опущенной головой рядом с настоятелем монастыря на лавочке под кленами. 
- Не каждый правильно поймет   и оценит свои поступки! А ты, молодец, за   последствия ошибок своих переживаешь!  Уже хорошо! Не всё потеряно! Человек защищает себя, он на это имеет право!  И ты защищал себя и свои чувства. Об одном мы забываем, что защищая свой покой и свои желания, не думаем о покое и желаниях живущих   рядом с нами людей. Ты вот свою жену понимал? Чего она желала, о чем она мечтала, какой она жизнь с тобой представляла, в чём она себе отказывала, что радость ей доставляло, какие муки приняла? Любовь не является поводом для причинения любимому человеку боли. Говоришь, она престижный институт окончила, а мать у неё на родине юристом в захудалой конторке работает! А отец кто у твоей жены? Кто ей помог окончить престижный институт в Москве? Тебе же всё равно, главное твои желания сбылись! Откровение для тебя -  от кого она ребёнка родила! А откровений кто у неё отец тоже боишься, потому что развеется миф о себе самом как о благодетеле и спасителе! Душу свою излечишь, когда откроешь глаза и примешь всё, как есть на миру с его   недостатками и его достоинствами. Много людей пытались подмять мир под себя, а жизнь бесцеремонно забирала их достоинства и   жестоко карала за недостатки! Ступай с богом, в твоей душе не тлеют угли, а на пожар нет смысла дуть!

        Павел постучал в дверь   отчего дома перед полуночью. Ему открыла заспанная Мария Ильинична. Засуетилась на кухне, но Павел остановил её, отправил спать. «Я чего чаю себе не согрею и хлеб в доме не найду! Иди, иди спать! Тоже мне барин приехал!» - заворчал он на старушку.  Марина Ильинична удалилась к себе в комнату.  Павел сел за стол на отцовское место, положил на скатерть руки: память понесла его в счастливое и беззаботное детство, потому что оно было свободно от ненужных дум.  Где мы утрачиваем покой своей души в погони за желаниями! Почему их так много! Для   чего они и почему они? Нет желаний -  нет смысла жить! А с другой стороны люди искренне желают для себя и всем   всего хорошего: крепкого здоровья, материального благополучия, счастливой любви, дружной семьи. В достижении исполнения желаний нам мешает только одно - наша безграничная уверенность в том, что все вокруг должны желать исполнять только   наши самые наиблагороднишние желания.  Мы изнуряем упреками рядом идущих за желания исполнять только свои желания. Вот и получается, что счастье – это гармония человеческих желаний.
        Утром Павел навестил свою тещу. Из её рассказа об отце жены, прерываемого проклятиями в адрес «изверга», он узнал, что Саша дочь врача, некогда работавшего в областной больнице. Посетив больницу, багаж знаний пополнился рассказами бывших коллег о замечательном хирурге и порядочном человеке, вынужденным покинуть город из-за склочной и истеричной жены. Однокурсник помог Виктору Сергеевичу устроиться на работу в одной из городских больниц города Москвы. Дальше всё было просто: Павел ввел запрос в компьютер. «Значит, моя жена с детьми сейчас находится за границей, а я на руках имею подписку о невыезде! Старый чёрт всё просчитал! Зинаида Михайловна сказала, что Саша внезапно была повышена в должности. Он всё знал! Не удивлюсь, если он не только сотрудничает со следствием, но и ведёт его! А я то, тоже хорош! Разыгрываю перед женой благодетеля! А у неё от благодетелей отбоя не было, начиная с бабушки, преподавателя местного университета, доктора филологических наук. Любим мы из себя «божков» построить, а на самом деле «клоуны»!  Как есть «клоуны»! А    убийца Вадима!?  Он, что идиот? Его шансы остаться не вычисленным были равны нулю с самого начала -  либо без мозгов, либо баба! Кто из двоих: одна защищала богатство, другая ребёнка?» -  с мыслями обо всём и ни о чём, Павел въехал в престольную.

9. 

        Стрелка вели до места его дислокации – крыши строящегося высотного жилого дома. Им оказался бывший «спецназовец», владеющий всеми видами стрелкового оружия, нигде не работающий, но имеющий дом в Подмосковье площадью триста квадратных метров и автомобиль марки «Лэнд Ровер». Сработали чисто - «до нажатия курка». Снайперу показали «кино», после просмотра которого он понял, что светит ему «пожизненно».  В тайниках его дома   нашли несколько единиц оружия разных калибров, применение которым обнаружилось в трёх заказных убийствах, в том числе Вадима Устюгова. 
         На стрелка вывела Юлька, после того как детективы из агентства отчитались   ей о проделанной работе. Её вели несколько дней от Интернет – кафе в Пушкино до места передачи денег на оплату заказа, записывая на камеру каждый шаг и   прослушивая каждое слово.

- Я думал, что богачами   становятся только наглые: мать родную продадут и не    покаются! А теперь я так не думаю! Это ж надо как он нас закрутил - вёл по следу дамочки, как пёс вышколенный!  А с бумагами в банке какой фокус проделал! А внука спрятал! Сына его жалко! Вот, это, наверное, и есть элита!  На трёх языках говорил! Уважаю! – Олег кругами ходил по кабинету, ещё   не поняв, что дело закончено, и его часть жизни уже прожита на этом расследовании: он стал   мудрее и, конечно же, взрослее   на целых шесть недель бегущего без устали времени.
- Тебе, Олежка, выпить чуток надо, чтобы успокоиться.  В тебе адреналин гуляет, как у нашей дамочки. Ей   всего в жизни хватало, кроме адреналина. Вот она   его   таким способом и добавляла в свою жизнь. Ходить по лезвию ножа не все могут! А она попыталась. Адреналину на всю оставшуюся жизнь нахлебалась сполна. Нарушила она закон жизни: жизнь, она что: то в гору, то с горы. А дамочка наша, падая, решилась новую высоту достать. А по закону жизни, что нужно было сделать? Упасть, подняться и начать новое восхождение! Из тюрьмы   выйдет уже бесцветной старухой с опустошённой душой. Вот интересно, захочет она после выхода из тюрьмы начать новое восхождение? Найдёт ли она в себе силы?  -  философски рассуждал Григорий Алексеевич, прихлебывая из пластикового стаканчика кофе.

10.

          Отец помог добраться дочери и внукам до малой родины.  Усталые с дороги, они, побросав вещи в прихожей, пили чай на кухонке, ожидавшей хозяевов три года.  Чай пили весело, вспоминая проделки маленького Тимофея.
- Мама, а дядя Паша к нам приедет?  -  вдруг серьёзно спросил мальчик, прервав смех.
- Не знаю. Ты должен понять его: он   очень хороший человек, но он свободный человек. Поговорим с тобой об этом позже -  растерянно ответила Саша, переглянувшись с отцом: мальчика покидает детство -  ему нужны советы мужчины, а не бабьи страхи и уговоры.

- Ты всё-таки выходишь на   работу? Может быть, ещё подумаешь?  Мальчикам нужен отец! Темка внутри себя перемалывает распад семьи. Пытается держаться как мужчина, но надолго ли   его хватит – переходный возраст!  -  начал отец разговор с дочерью, после того как дети улеглись спать.
- Я после смерти Антона так много натворила глупостей, что теперь меня настиг жуткий страх   перед завтрашним днём -  я боюсь своих мыслей, своих слов, своих движений. Я сама себя загнала в угол. Поживу с ребятишками пока так -  жизнь она мудрее нас. Точно знаю одно: хорошо, что вы есть у меня! Давай укладываться спать!  -  ответила Саша отцу, стоя у окна в гостиной и наблюдая за окнами элитного дома напротив -  в них гаснул свет.

- Александра Викторовна, вас ждёт директор - Саша услышала в трубке   голос секретарши генерального. 
- Хорошо, иду -  ответила женщина, встала из-за стола, поправила юбку   и направилась к Степану Ивановичу.
         Когда Александра вошла в кабинет, Степан Иванович встал из-за стола, поздоровался и предложил ей кресло. 
- Как   справляешься?  Тяжело, небось, после   такого перерыва? – спросил хозяин, располагаясь в кресле напротив.
- Не впервой! И к тому же, мне теперь все помогают, даже Анна Михайловна! Такое ощущение, что я на заводе второй человек после вас! -  съязвила Саша.
- Ну, что поделаешь, дорогая, привыкай! – добродушно ответил Устюгов и продолжил – Я, собственно, вот по какому делу тебя позвал: принимай филиал в Москве -  там будешь чувствовать себя уютней.  Да, не дергайся ты, справишься: заместитель у тебя толковый будет!  Квартиру, в которой жил Вадим с этой, я продал.  Купил для внука попросторней, да и твои дети за три года уже привыкли к Москве. Не обижай старика, у меня, кроме вас никого нет! Уважь, очень прошу тебя!  -   Степан Иванович посмотрел Саше прямо в глаза.   «Сколько же в его глазах боли человеческой разместилось!» -  ужаснулась женщина! А вслух сказала:
- Уважу, но только с одним условием: пусть Матвей выбирает свой путь сам! Филиал я, конечно же, не потяну   сразу, но ради детей попробую, ради вас и…  Анны Михайловны. В конце - то концов, надо же мне когда-то уступить ей место!  Пусть хотя бы   её мечта сбудется! – рассмеялась Александра Викторовна. 

11.   

          Павел сидел около столика в спальне.  На столике стояла открытой шкатулка с драгоценными безделушками жены. «Она, наверное, уже прилетела из Америки. Ни разу не позвонила! Странная женщина! Но мне всё равно кроме неё, никто не нужен. Красивых баб вокруг полно, а красивые женщины в дефиците! Красивая женщина рядом с мужчиной делает его королем, ибо красивые женщины предпочитают только королей! А кому не хочется стать королём? - Павел разглядывал брильянтовое колье, бездушно сверкающее при свете настольной лампы – Она права: холодные камни полюбить не помогут!».
          Резко зазвонил мобильный телефон, нарушив тишину огромной квартиры.
- Дядя Паш, дядя Паш! Ответь это ты?  -  Тёмка тяжело дышал в трубку.
- Я. Что у тебя случилось? – заволновался Павел.
- Дядя Паша, мне поговорить с тобой надо! Можно к тебе? – дыхание мальчика стало несколько спокойным.
- Конечно, приходи! – ответил Павел.
- Тогда я уже здесь, стою около двери! – весело ответил Тёмка.

-Ты матери сказал, что убежал ко мне? Она волноваться будет, искать тебя! – спросил Павел парнишку, наливая ему чая.
- Я сказал ей, что пошел в спортивную школу записываться в секцию по волейболу! Дядя Паш, ответь мне – какой у меня отец был? Он хорошим человеком был? Мне ребята из старой школы сказали, что он погиб, потому что таскался с бабами? Это правда? – закричал мальчик – Только не ври мне, как врёт мне моя мать!
- Ну, во-первых, не кричи так громко, во-вторых, твоя мать не врёт, а в – третьих, у каждого человека есть свои недостатки и достоинства. Главное, что твой отец был настоящим мужиком, очень любил вас, очень любил жизнь и своё дело! И потом, он погиб в возрасте тридцати трёх лет, как мне сейчас: время перелома жизненного пути – духовное начало нашей жизни начинает преобладать над физическим. Тебе это ещё тяжело понять, но   понять, как рано он ушёл из жизни и что ты появился на этот свет благодаря ему, просто обязан! Тебе предстоит доделать в своей жизни всё, что не сделал он и еще прожить свою.  Это очень трудно и ответственно, но мама и я всегда будем с тобою рядом. Я думаю, что твой отец заботится   о тебе, раз мы всегда рядом с тобой!  И постарайся не опускаться до бабьих сплетен! Это не есть достоинство мужчины – это его недостаток! – смотря мальчику прямо в глаза, чтобы тот поверил ему, Павел спокойно вёл разговор с ним.
- Почему ты с нами не живёшь? Мне так тебя не хватает? Когда же, вы взрослые, решите все свои глупые проблемы? – Темка тяжело вздохнул и отодвинул от себя чашку с чаем - Я останусь здесь, и ты меня не выгонишь! Даже моя одежда находится в моей комнате!
- Но, ты хотя бы мать предупреди, будь мужиком! – предложил Павел, почему - то нисколько не удивившись решению Тёмки: «Мальчик взрослеет – детство покидает его!».

           После звонка сына, Саша появилась на пороге квартиры Павла через час, в десятом часом вечера.  К этому времени мальчик заснул у себя в комнате – день у него был нелёгким.
- Только не говори, что тебя никто об этом не предупреждал! – опередив поток слов жены, предупредил Павел, впуская её в квартиру.
- Все кругом такие умные, одна я дура! Живу по жизни заложницей любви, детей, мужей, Степана Ивановича! Живу и радуюсь! А как же - все меня любят! А меня кто-нибудь спросил – чего хочу я! – закричала Саша, войдя в гостиную.
- Не кричи, ребёнка разбудишь! Дорогая моя, но это твой выбор! Ты могла не любить, не рожать, не выходить замуж, не соглашаться на работу?  Моя любимая женщина, из всех перечисленных обязательств, ты не смогла, и никто бы не смог отказаться от любви. А остальное всё -  её последствия!  Ты будешь смеяться, но опять выбор за тобой!  -  Павел стоял за спиной Александры, она остро почувствовала его близость. Вдруг на чисто женском инстинкте резко развернулась и прижалась к его груди:
- Ну, хотя бы один разочек в моей грешной жизни – сделай выбор за меня ты и никогда, слышишь, никогда об этом не пожалей!