Жизнь, отданная пению

Не золотом, не серебром прославлен человек.
Своим талантом, мастерством прославлен человек.
 (Абдуррахман Нураддин ибн Ахмад Джами)

Познакомилась я с Хорлан Калилабековой в далеком 1996 году, когда наш сынок Алем пошел в первый класс. Мы жили в тот год на даче, которая находилась на улице Многоводной, 10а. Дача была почти в центре, за улицей Гали Орманова и Кирова. Старый дом, который служил домом творчества для Ахмета Жубанова и нашей мамы – Газизы Жубановой, остался любимым местом для нашей семьи. Участок был засажен плодовыми деревьями: черешни, яблони и груши. В тенистой прохладе деревьев под окнами кухни мы с мужем разместили стол, вынесли стулья, накрыли стол и ждали гостей. Пришел мой папа, мама не пришла – была в командировке. Мы сидели и разговаривали о житье-бытье. Ждали Азербайжана Мадиевича.
Вот калитка распахнулась и зашел наш отец. Он завез, держа за руль, велосипед – мечту Алемки. Чуть отстав, за ним вошла женщина – симпатичная и молодая, красиво одетая. Мы замолчали удивленно, потому что не знали, кто же это рядом с отцом.
Поздоровавшись с моим папой и нами, аташка сказал:
– Познакомьтесь, это – Хорлан, моя подруга.
Одну-две минуты мы молчали, потому что для нас было неожиданностью, что придет кто-то, кого мы не знаем.
Разрядил обстановку мой папа, который, улыбнувшись, поцеловал руку Хорлан и сказал:
– Я очень рад знакомству. Вы – талантливая певица, гордость Казахстана. Я неоднократно наслаждался вашим пением на концертах мастеров искусств или в опере. Меня зовут Сапар. Я отец Назым.
Потом папа показал на Адая, представил его и пригласил всех к столу.
Адай не выглядел удивленным. Оказывается, отец познакомил их гораздо раньше. К слову, отец всегда был очень близок с Адаем, ничего от него не скрывал. В своих отношениях они напоминали скорее друзей, чем отца и сына. Адай всегда был очень почтительным со своими родителями, старался им во всем помогать и попросту быть постоянно рядом.
Весь вечер я внимательно наблюдала за нашей гостьей, не забывая предлагать отведать блюда, которые приготовила с большой любовью. Потом спросила: «Можно называть Вас тетя Хорлан?» Она кивнула в ответ.
Тетя Хорлан понравилась мне – очень дружелюбная, улыбчивая. Красивое лицо, большие глаза, заливистый смех. В душе я порадовалась за свекра, что теперь он не один. Прошло три года, как ушла из жизни Газиза Ахметовна, мама Адая. И отец очень тосковал, чувствовал себя одиноким, грустил. Звонил по телефону по пятнадцать раз за день, рассказывая обо всем подряд. Что ел на завтрак, кого видел на улице, что прочел в газете, посмотрел по телевизору… Было понятно, что он одинок и ему нужен человек, живая душа, что будет сопровождать его по жизни. Не говоря уже о том, что мужчина не может сам за собой ухаживать, готовить еду и прочее.
Прошло время, они стали жить вместе. Отец повеселел, стал редко звонить, был ухоженным: рубашки всегда выглажены, обувь хорошо вычищена, волосы аккуратно подстрижены. Словом, человек опять в своей тарелке.
Мне было интересно, какая же тетя Хора в быту. Ведь творческие люди, в основной своей массе, не много времени уделяют окружающему их миру. И вот как-то раз звонит телефон и тетя Хорлан приглашает нас в гости. Она пригласила не только нас с Адаем, но и остальных детей аташки с семьями: Дину, Алию, Алиби. Тетя Хора жила на улице Калинина, угол Пролетарской. Добротный дом с большими балконами был величественно горделивым. К слову, все дома на Пролетарской улице считались элитными – а название улицы было прямо противоположным.
Когда мы зашли в квартиру, меня поразила стерильная чистота вокруг. Почему поразила? Потому что в квартире все стены были увешаны картинами, тарелочками и тому подобными аксессуарами, что требуют каждодневного ухода. Это был богемный уголок. Уголок творчества. Уголком, конечно, трехкомнатную квартиру не назовешь. Но как назвать жилище человека, который всю свою жизнь отдал классическому пению, многочасовой работе в театре, репетициям и сцене? Наверное, эта квартира служит ей местом отдыха, отдушиной от всех и вся. Здесь все располагает к отдыху: огромные диваны и кресла, пианино, торшеры, люстры и бра. Кругом цветы – в каждой комнате, и на балконе тоже. Все подобрано со вкусом и любовью. В глазах не рябит, очень мягкие, приглушенные тона мебели и обивки, тюлей и штор.
Тетя Хора оказалась прекрасной хозяйкой: большое разнообразие блюд, красивая посуда, изящные бокалы, изысканные напитки. Было видно, что она старалась. Значит, наш папа ей не безразличен, более того, она хотела угодить ему и понравиться нам. Все это располагало к длительным отношениям, приятному общению, родственной любви и близости.
Я часто слышала ее рассказы о себе. Читала статьи в газетах и журналах, видела ее на концертах, в оперном театре, а также в самых разных передачах на телевидении.
Хорлан Калиламбекова родилась 18 ноября 1944 года в Караганде. Ее отец – Ихсан Калиламбеков, был репрессирован, осужден и многие годы отбывал срок в печально знаменитом Карлаге. Она выросла в Кировском районе Караганды. С детства любила петь русские народные песни. И когда пришла поступать в Карагандинское музыкальное училище, ее приняли сразу, отметив хорошие вокальные данные молоденькой девочки. Ей повезло, что в училище преподавали ссыльные музыканты из Москвы и Ленинграда: ее педагогом была Тамара Спиридоновна Шнейх.
После окончания училища она приехала в Алма-Ату поступать в консерваторию. Как только ее прослушали, зачислили в студенты вокального отделения консерватории.
Она рассказывала, что ехала в автобусе по Коммунистическому проспекту, смотрела в окно и поражалась обилию зелени деревьев. Гремел гром, дождь лил как из ведра, и вдруг выглянуло солнце, заливая ослепительным светом все вокруг. «Я попала в рай», –подумалось ей. Хорлан полюбила этот город сразу и бесповоротно. Она и не предполагала тогда, что покорит зрителей этого города, добьется больших успехов и станет солисткой Театра оперы и балета им. Абая.
Поселившись в общежитии консерватории на проспекте Абая, 56 и посещая занятия педагога Надежды Дмитриевны Юмашевой, она не знала, что уже тогда выделялась среди студентов своей артистической внешностью и большим талантом. Хорлан, будучи студенткой, принимала участие в самых разных конкурсах вокалистов. Поехав в Бишкек на международный конкурс, заняла там третье место, обратив на себя внимание Е. Рахмадиева, который в то время был ректором Алма-Атинской консерватории. На нее и ее голос свое внимание обратила и Газиза Ахметовна Жубанова, а также другие композиторы.
В своих воспоминаниях Газиза Ахметовна писала: «Однажды, проходя по коридору в консерватории… я услышала голос необычайной красоты и, зайдя в класс, очень удивилась, так как пела всего лишь студентка 2-го курса. Это была Хорлан Калиламбекова, а исполнение было просто мастерское, врожденный талант сразу виден. Она всегда очень сосредоточенная, трудолюбивая, серьезно относится к своему делу… Хорлан отличает именно концентрация и преданность своему искусству. Это счастье – иметь такой голос: звонкий, чистый, серебристый. На этот голос пишут композиторы оперы, романсы, ей посвящены вокальные циклы. Она – гордость нашего вокального искусства. Имя этой певицы заслуженно пользуется большой любовью и популярностью».
После окончания консерватории она получила распределение в Темиртауское музыкальное училище. Это ее не обрадовало. И она пришла искать правды к ректору. Увидев ее, Рахмадиев вспомнил талантливую певицу и перераспределил в оперный театр Алма-Аты, куда она пришла 28-м по счету сопрано.
На сцене оперного театра она пела четвертым составом, пока удача не улыбнулась ей. Это был маленький шанс, и она ухватилась за него.
В опере «Чио-чио-сан» главную партию пела народная артистка СССР Роза Джаманова. И вдруг в первом акте у нее сел голос, она не могла дальше продолжать. Объявили антракт. Хорлан сидела в зале. Тут ее разыскали Сыдык Мухамеджанов и директор театра Шалабаев, и предложили продолжить партию Джамановой. Когда Хорлан вышла на сцену, зрители поразились ее сильному красивому голосу. Аплодисменты зазвучали сразу, как только она начала петь.
И хотя в театре уже царствовала народная артистка СССР Бибигуль Тулегенова, зачастую первые партии уже исполняла Хорлан Калиламбекова. Народ полюбил ее голос, и вскоре стали узнавать на улице. Люди несли ей цветы, просили автографы. Она пела в операх Е. Рахмадиева «Камар-сулу» партию Камар, «Алпамыс» – Карагоз, в «Енлик – Кебек» Г. Жубановой – Енлик, в «Ахан-серэ – Актоты» С. Мухамеджанова – партию Актоты, в операх П. Чайковского Татьяну в «Евгении Онегине» и Иоланту в «Иоланте», в «Царской невесте» Н. Римского-Корсакова – Марфу, а также западную классику и весь лирический репертуар. В 1980 году она получила звание заслуженной артистки КазССР, а уже в 1982 году стала народной артисткой республики Казахстан.
Хорлан вспоминала, как она вместе с Газизой Ахметовной бывала за рубежом, на гастролях, на юбилее в Актюбинске, на концертах мастеров искусств Казахстана. И особенно, как они ездили в Швейцарию, где местные казахи ходили за ними по пятам, уговаривая исполнить казахские песни. Газиза Ахметовна садилась за рояль, Хорлан пела, а люди не хотели их отпускать, настойчиво аплодируя.
В 1999 году президент страны Нурсултан Абишевич, пригласив Азербайжана Мадиевича, попросил его возглавить Астанинский музыкально-драматический театр имени Куанышбаева, чтобы поднять уровень столичного театра. Аташка и тетя Хора засобирались переезжать в Астану. Мы не волновались за него. Ведь рядом с ним – Хорлан. Значит, все будет хорошо.
Так и случилось. Театр пополнился новыми спектаклями, которые подняли престиж столицы. Отец поставил там классику: «Материнское поле», «И дольше века длится день», «Дядя Ваня» и другие. В Астанинском оперном театре он осуществил постановку оперы «Биржан – Сара», а потом и «Кыз-Жибек» с новыми декорациями и костюмами художника и друга Владимира Семизорова, и в этом спектакле Хорлан исполнила партию Аналык, матери главного героя.
Неслучайно в 2001 году наш отец Азербайжан Мадиевич Мамбетов получил высшую награду Родины – Халык Каhарманы (Народный герой). И рядом с ним, радуясь и ликуя, поддерживая во всем, была наша тетя Хорлан.
В Астане тетя Хора стала преподавать в Национальной музыкальной академии, у нее много учеников, среди которых Айгуль Ниязова и Салтанат Ахметова. Являясь долгие годы профессором, передавая свое мастерство ученикам, делясь свои опытом и знаниями, она делает большое дело. Хорлан посоветовала Салтанат принять участие в конкурсе «Большая опера» в Москве, где девушка заслуженно заняла первое место. Сама Елена Образцова отметила хорошую вокальную подготовку Салтанат и поинтересовалась, кто же является ее педагогом. Салтанат назвала имя Хорлан Калиламбековой. «Большой, низкий поклон твоему педагогу!» – сказала Образцова. Несомненно, не заметить работу Хорлан было невозможно.
Частенько, когда мы собирались семьей у них дома, или в гостях у родственников, или на отдыхе в санаториях, аташка говорил ей: «Хорлан, спой!» И она пела нам его любимые романсы «На тот большак», «Из травы я взлетела» Газизы Жубановой и, конечно, арию Енлик. В такие моменты у него на глазах появлялись слезы.
В общей сложности около пятнадцати лет она находилась рука об руку с нашим отцом. Я думаю, что благодаря ей отец прожил оставшиеся годы в любви и почитании, радости и умиротворении.
Трудолюбивая и упорная, своенравная и настырная, пользующаяся своим авторитетом и большим вокальным талантом, Хорлан своим трудом и мастерством доказала, что полноправно и заслуженно ее имя останется в истории оперного театрального искусства Казахстана.