Провинция

Вместо предисловия.

   Не думай, уважаемый читатель, что жизнь в далёкой русской провинции существенно отличается от столичной. Не представляй себе её в качестве  тихой «гавани», готовой принять на свои берега тех, кто устал от жизни. И ты, странник, не рассчитывай на особый, почти домашний уют и покой, который  мечтаешь получить на этой «земле обетованной». Все мы, как говорил мой шеф, «парни городские, только родом из деревни». В чём-то он был прав. И ты не вынашивай планы на возвращение туда, где беззаботно и славно пробежало твоё детство, может быть юность. Поверхностный взгляд гостя видит то, что хочет видеть: милые лица родителей, несколько постаревших друзей, которые искренне рады тебе, тихие улочки, скверики, здание родной школы….  Этого нет. Это, как некая «лубочная» живопись, сохранилось в твоей фотографической памяти. Провинция – это сгусток эссенции наркомании, торговли оружием, заказных убийств и крупных политических игр. Здесь наиболее жёстко формируется «первоначальный капитал» тех, кто затем покупает власть на всех её уровнях и диктует нам законы. Она, как концентрированная капля любого мегаполиса, некий нектар, вобрала в себя столько этого дерьма, что на душу населения провинциальной жизни превышает в разы столичный. Людонаселение порой даже и не предполагает, кто находится подчас у власти и управляет страной! Откуда берутся эти «кадры»? Где они «куются»?  Русская провинция….


Часть 1. «Новое мышление» и ветер перемен.

1.
   Анна, волнуясь и перебирая в руках ремешок дамской сумочки, стояла  возле большой и красивой двери, изготовленной из дерева, покрытой лаком и имеющей оттенок светло-кофейного цвета. На дверях висела табличка с надписью, которая гласила, что там за дверями находится секретарь обкома партии Алексин Александр Анатольевич. Она уже изучила весь арсенал колец и прожилок, которые дополняли аристократичность этой проклятой двери. По большому и светлому коридору перемещалось множество людей. Все они казались серьёзными и занятыми важными государственными делами. От их снующего вида всё её существо наполнялось робостью. Казалось, что они просто запинаются в спешке об неё, обтекая со всех сторон. Однако деться было некуда, и Анна продолжала с волнением смотреть на дверь и ждать, когда же она откроется, а может быть, её даже пригласят в кабинет, который должен быть ещё величественнее, чем его дверь.

  Молодая женщина впервые была в здании обкома партии. Ей всегда казалось, что здесь работают не просто люди, а целые «государственные умы»! Поверить было невозможно в то, что её Павлик будет работником такого учреждения! Павел окончил высшую партийную школу по специальности «Политология». Это было второе высшее образование после ранее полученного педагогического. Отработав назначенный государством срок в сельской школе в качестве директора, Павла пригласили работать в райком комсомола сначала вторым, а затем и первым секретарём. Возглавив районную комсомольскую организацию в области, семье пришлось переехать в небольшой посёлок городского типа, который был районным центром.

   Новая работа, несмотря на большую занятость, была Павлу интересной. Он  выезжал в командировки по всей стране, но чаще всего бывал в Москве и в областном центре. Все заботы о дочери, а затем и вскоре о появившемся сыне легли на Анну. Несмотря на то, что молодой женщине было нелегко, Ане тоже была интересна новая жизнь своей энергетикой, новыми знакомствами и иным ритмом, совершенным образом не похожим на обозначенную звонками школьную жизнь. Проработав всего три года, Павлу внезапно предложили продолжить образование, на что он дал своё согласие. Вновь семья переехала жить в областной центр, где совсем недавно шла студенческая жизнь во время обучения в пединституте. Учился Павел легко, так как полученное им в пединституте историческое образование создавало прекрасную теоретическую базу для получения новой специальности. И вот партшкола позади, и получено новое распределение в небольшой «закрытый» городок, где размещалось крупное промышленное предприятие военно-промышленного комплекса, занимающееся производством ракетного топлива для  отечественной космонавтики. Первый космонавт Советского Союза Юрий Гагарин тоже полетел на топливе этого химического гиганта. Распределение, казалось Анне, было хорошим, да и сам городок  был ей знаком.

- Просто удивительно,- думала Анна, - насколько судьба способна одаривать сюрпризами!
 
 
2.
   В период подготовки к свадьбе с Павлом девятнадцатилетняя Анна скучала дома. Павел взялся за работу по найму на цементном заводе, чтобы иметь деньги на свадьбу, где он пропадал целыми днями. И тут отец Анны, который был прокурором областной прокуратуры, предложил ей вместе с ним съездить в командировку в небольшой провинциальный городок. Девушка согласилась. И вот они с отцом прибыли в назначенный пункт.

- Папа, я поброжу по улицам, пока ты будешь занят, а потом ты за мной подъедешь вот к этому универмагу, - обратилась к отцу Анна, закрывая дверку автомобиля.

- В твоём распоряжении два часа, Анна. Смотри не заблудись и не опаздывай, пожалуйста, - разминая затёкшие после длительной поездки ноги, ответил отец.

  И вот Анна гуляет по небольшому старинному городу. Красивые с причудливой архитектурой здания, небольшие скверы, цветочные клумбы окружали её. Девушке нравилось всё. А когда она, проходя мимо одного из старинных зданий, увидела на нём табличку, надпись на которой гласила, что здесь во время следования на место каторги, определённой Государем, останавливались декабристы, Анна совсем была очарована. Каково же было её удивление, когда на прилавке универмага она увидела красивое золотое обручальное кольцо, которого у неё ещё не было! Именно такое она хотела приобрести, но в городе найти его в магазинах было невозможно. Не раздумывая, Анна тот час сделала покупку.

   - Как бы я хотела жить здесь, папа! Какой милый, очаровательный городок! Компактные кварталы, совсем как в нашем городе, а вместе с тем сохранено много старинных строений. Так тихо! Я бы с превеликим удовольствием покинула наш мегаполис и поселилась бы здесь!

  Кто ж знал, что эти произнесённые слова окажутся настолько пророческими, и что большую часть своей жизни ей придётся прожить именно здесь.


3.
   И вот теперь, расхаживая с волнением по коридору, она до сих пор не могла поверить в это чудо. Ей всё время казалось, что что-то помешает, что - то не сложится, и всё рухнет.

- Как долго! Как долго не выходит Павел! Сколько же ещё ждать? – мысленно терзалась молодая женщина. Почему на собеседование  к секретарю обкома пригласили меня? Может  что-то не так в моей биографии? Зачем же, зачем я здесь? И ведь уже так долго держат за дверями! Скорее бы уже…. – крутились в голове всякие мысли.

  Неожиданно дверь распахнулась.

- Заходите, заходите, милая дама!- строгим голосом пригласил Анну полноватый высокий мужчина в очках, одетый в великолепный английский костюм, уж Анна знала в этом толк. Она сильно заволновалась. Где-то теплилась надежда на то, что про неё просто забыли, и никто её не пригласит.

- Представьтесь, представьтесь, милая барышня! – с проявленным к ней интересом обратился хозяин большущего кабинета, обходясь без секретаря, миловидной женщины, которая подняла голову и тоже посмотрела на Анну.

Анна назвалась.

- И для чего, милая дама, Вы думаете, мы Вас пригласили? Не догадываетесь?

- Нет, не знаю, - смутилась Анна.

- А вот для чего, - заранее зная её ответ,- продолжал Александр Анатольевич.
Между тем, хозяин кабинета жестом предложил ей присесть в стоявший возле большого письменного стола стул, возвращаясь на своё рабочее кресло. Павел сидел за небольшим приставным столиком и с волнением поглядывал на жену.

- А вот для чего, - вновь повторил произнесённую ранее фразу секретарь обкома. Вашему мужу, дорогая Анна Петровна, мы доверили очень ответственную работу и должность начальника отдела пропаганды горкома КПСС в М-ке. По опыту моей деятельности скажу, что во многом результат работы Вашего Павла Викторовича будет зависеть от Вас, уважаемая, - произнеся это, Александр Анатольевич, выразительно и многозначительно посмотрел на молодую женщину.
Анна удивлённо вскинула на него глаза, явно не понимая, о чём говорит этот человек.

- Да, да, от Вас многое будет зависеть, не удивляйтесь. И вот я хочу Вам дать несколько напутственных слов. Вы едете в очень сложный с точки зрения сложившихся традиций городок. Он полузакрытый, поэтому движения населения фактически нет. Как и в любом небольшом населённом пункте, люди хорошо знают друг друга, многие повязаны родством. И это плохо влияет на жизнь населения. Такое распространённое понятие как «блат» пронизало всё. Особенно «своим» положением злоупотребляют жёны наших партийных чиновников. То мебельный гарнитур им дай, то модные дефицитные сапоги, то меха. Заходит такая дама  на склад магазина как к себе домой и распоряжается: дайте мне то, дайте мне это…. Работники торговли, понятно, дают весь дефицит. Так нашим дамам хочется обеспечить не только себя, но и родителей, подруг, нужных врачей, учителей их детей. 

- Вот у Вас, Анна, есть мебель для новой квартиры? – вдруг неожиданно обратился он к Анне.

- Нет, у нас ничего нет! – с волнение в голосе ответила женщина.

- Вот, вот, я и предупреждаю Вас, чтобы не было никаких «достань», никаких «купи». Все вопросы быта решаете, как все люди, через очередь. Вам понятно? – уже грозным голосом продолжил Александр Анатольевич. Сейчас иное время, перестройка идёт! Гласность! И чтобы никаких жалоб на Вас на этот счёт не поступало. Мы отправляем Вашего мужа в надежде, что это оздоровит атмосферу в городе, который погряз в семейственности и блате, - несколько смягчившись, продолжал говорить Александр Анатольевич.

- Желаю Вам успехов и удачи. Мы надеемся на Вас!

После этих слов стало понятно, что разговор завершён. Павел и Анна вышли из кабинета.


4.
  Было решено, что Анна с двумя маленькими детьми полетит на самолёте после того, как муж перевезёт все вещи на машине во временное жильё, так как их квартира в строящемся доме была ещё не готова. В положенное время «кукурузник» с пассажирами приземлился в М-ске. Но в аэропорту их никто не встречал. Пришлось брать такси и ехать прямо к горкому партии. Анна решила обратиться к сотрудникам отдела политпроса, куда начальником был назначен муж.

- Нет, мы ничего не знаем о прибытии Вашего мужа, - ответила на вопрос Анны полная почтенного возраста дама, - адрес съёмной квартиры я Вам назвать могу.

Она написала на листке бумаги адрес и подала Анне записку вместе с ключом от квартиры. Было слышно, что в коридоре громко плакал двухгодовалый сынишка, который измучился за дорогу, хотел есть и спать, и как старшая сестрёнка Катя пытается успокоить малыша. Взяв быстро листок, молодая мама почти выбежала из кабинета, подхватив за руки детей,  вновь пошла на остановку такси. Открыв полученным ключом заветную дверь, она стала устраивать сынишку спать. Трёхкомнатная квартира, которую им временно предоставили в качестве жилья, была гостиницей одной строительной организации и обставлена мебелью, необходимой для приёма и размещения командировочных. Оставив уснувшего Славика на попеченье семилетней Кати, Анне пришлось идти в ближайшие магазины хоть за какими-нибудь продуктами и посудой. Но через два дня неустроенность жизни закончилась, приехал на грузовике Павел и привёз небольшой домашний скарб. Оказалось, что машина в дороге поломалась, и ему пришлось ожидать два дня завершения ремонта.


5.
  Лето пролетело незаметно. Дети были в восторге от нового места жительства. Их дом находился недалеко от городского сада, и Анна с детьми подолгу гуляли там: опробовали все аттракционы, катались на велосипедах, кушали в кафе мороженое. Довольно легко Анна нашла себе работу в качестве преподавателя в здешнем техникуме, дети тоже были определены: Славика в садик, а Катя во второй класс новой и красивой школы. 

  Вот и сентябрь…. Когда Анна зашла в актовый зал техникума, где проходил традиционный педагогический совет, и её представил коллективу директор Александр Сергеевич, то она была удивлена возрасту собравшихся педагогов.

- Будто в геронтологическое отделение больницы попала! Чёрт, ну и занесло меня! Да, не сравнить с моим предшествующим учреждением. Там даже большая комсомольская организация педагогов была, а здесь…. Одни старики! Да уж!

  Весь педсовет прошёл в каких-то разборках бесконечных склок. Сложилось впечатление, что педагоги весь отпуск накапливали раздражение, чтобы очередной раз «выспаться друг на друге»: кто-то поставил не на месте свой гараж, кто-то не убирает мусор со своего погреба, кто-то использовал технику, лодки, а кому-то этого не дали, и прочие совершенно не понятные вопросы сыпались со стороны присутствующих педагогов. Пролив свой гнев на коллег, все разошлись.

- Господи, что это было? Неужели так бывает всегда? Может быть всё случайность. Поживём, увидим!  - продолжала удивляться Анна.

Директор же техникума Анне понравился. Александр Сергеевич, ещё подписывая её заявление о приёме на работу, предупредил о «некотором своеобразии» коллектива. Анна была принята сто первым педагогом и оказалась самой младшей среди весьма возрастного состава коллег.

   Побежали дни, месяцы. Жизнь «устаканилась». Свою работу Анна любила, довольно успешно доказала, что, несмотря на возраст, она опытный преподаватель. На работе всё складывалось благополучно, и дети не болели. Как всегда, Анна часто оставалась с детьми одна  из-за постоянных командировок Павла. Но это уже её не тяготило, иначе они и не жили. Павел постоянно учился на различных семинарах, курсах, а тут ещё решил поступить в аспирантуру. Анна поддерживала его во всех начинаниях.
 
  Напрягало одно - отсутствие необходимых продуктов в магазинах и невозможность приобрести что-нибудь из вещей для детей и для себя. Выручали командировки мужа, из которых он привозил всё самое необходимое. Введённая талонная система отоваривания продуктами обеспечивала семью всего на неделю.
Что было замечательным, это то, что в продаже появились книги авторов, которые раньше не издавались, пластинки с ранее запрещёнными мелодиями Окуджавы и Высоцкого. Читающая страна превратилась в глобально читающую.

- Аня, ты представляешь, что я купил в книжном? – очередной раз восторгался Павел, придя домой с работы, - Нет, ты не можешь себе этого представить! Я купил «Доктора Живаго» Пастернака!

- Паша, а я записалась на прочтение Рыбакова «Дети Арбата» в «Новом мире»! Думаю, через неделю наша очередь подойдёт! Говорят, дальше будет опубликован Гроссман «Жизнь и судьба»!  Павлуша, как всё напоминает Хрущёвскую оттепель. Я думаю, что и сейчас эта «Демократизация», «Новое мышление» и «Гласность» скоро захлопнутся. Ведь так уже было. Давай постараемся приобрести больше новой литературы! Кто мог подумать, что я на занятиях по философии буду читать студентам Шпенглера «Закат Европы»! Я столько философской литературы таскаю в техникум, что хоть грузовик за мной отправляй каждый раз!

И они покупали, выписывали толстые литературные журналы и читали, читали, читали…. Утоляли любопытство, открывая для себя творчество писателей, философов, поэтов, о которых только слышали в годы учёбы в институте, а то и не знали вовсе.

   В техникуме самым любимым местом многих преподавателей стала учительская, где проводилось обеденное чаепитие, во время которого открывался целый дискуссионный клуб! Коллеги  делились впечатлением о прочитанном, увиденном на экранах телевидения и кинотеатров. Эти обсуждения захватывали, приносили удовлетворение, открывали что-то новое. Из рук в руки передавались толстые литературные журналы, книги, публицистическая и научная литература. Духовная «пища» хлынула потоком, а материальная вовсе исчезла с прилавков!


6.
- Павлик, - придя поздно вечером с очередного дежурства в студенческом общежитии, обратилась с негодованием Анна к мужу, - представляешь, прямо в общежитии открыли видеосалон! Я впервые увидела, что там показывают! Паша, как можно такое показывать юнцам? Это же голая порнуха! Если мы воспитаны под лозунгом «У нас секса нет!», то здесь показывают даже не человеческий, а секс хищного животного! Я побыстрее выскользнула из демонстрационного зала под улыбочки пацанов! Я как к ним завтра на уроки пойду?

- Обратись к директору. Правда, после увольнения Александра Сергеевича, нынешнему директору, по-моему, это даже на руку. Думаю, что он от этого имеет «куш»! Понимаешь, к нам уже поступали жалобы аналогичного содержания, и мы консультировались на этот счёт в прокуратуре. Нам объяснили, что нарушения закона нет, что это индивидуальное предпринимательство юридически зарегистрировано, и у правоохранительных органов претензий к ним нет.

- Паша, но ведь это ещё не сформировавшиеся юнцы! Воспитатели наши уже не знают, что делать с ними: юноши ночуют у девушек в комнатах, девушки - у юношей, и это стало массовым явлением! А ещё пошли однополые отношения! Мы теряем молодёжь! Она быстро катится в нравственном плане вниз! Не удивлюсь, что вскоре проституцию назовут индивидуальной трудовой деятельностью! Думаю, что скоро мы будем пожинать плоды этого духовного преступления перед молодёжью!

- Горком ничего не может с этим поделать. Ты, конечно, права! Но что делать? Запрещать? Закрыть? В отдельно взятом техникуме строить высокоморальное общество в окружении безнравственного мира?

- Ты знаешь, а я бы  закрыла! Мы с ребятами будем в нашем студенческом клубе открывать кафе! Мальчишки так взялись за это дело, прошли стажировку в ресторане, научились сервировать стол, готовить разные коктейли! Работы будет много, и приходить домой буду поздно, но дело интересное! Через неделю открываем! Первоначальные средства взяли в техникуме, заработаем – вернём, пятьдесят процентов заработанных средств будем отдавать в кассу, остальные пойдут на развитие кафе и заработную плату. Мальчишки просто в восторге! Будут зарабатывать самостоятельно себе деньги! Я, как их классная, поставила условие, что на учёбе это не должно отразиться.
- Молодец! Горжусь тобой! Это в противовес видеосалонам! Пусть ваша молодёжь увидит, чем она может заниматься!

- Паша, на тебя тогда ляжет дополнительная забота о детях!

- Да справимся. Катюха будет из садика Славика забирать, с воспитателями договорюсь. Поужинать мы тоже в состоянии. Катя вообще уже самостоятельный человечек. Пробуй, дорогая, пробуй!

   Кафе они открыли. Ребятам нравилось там работать, Анна в нём стала заведующей. В первую смену – учитель, во вторую – работа в кафе. Тяжело, но интересно. В городе открылись кооперативные кафе, рестораны, магазины, парк такси и прочие, прочие услуги. В океане абсолютных дефицитов цены в них были астрономическими! Иногда они превышали государственные в двадцать раз! Но, что поделаешь, кормить семью надо! Люди возмущались! Товары перетекали в кооперативную торговлю, оставляя голые прилавки государственных магазинов. Возникли производственные кооперативы на предприятиях. При крайнем дефиците сырья, оно почему-то оказывалось у кооперативов! Проявлялась всё большая контрастность в доходах кооператоров и основной части работающих людей. Бесконечные очереди за всем, очереди, очереди…. Раздражение людей возрастало на фоне «ускорения», «интенсификации» и «качества», о котором постоянно твердили на собраниях, в СМИ, на телевидении. Демагогия и болтовня со всех сторон.

   - Павлик, ты не считаешь, что тебе надо, что-то предпринять? Посмотри, твои горкомовские коллеги почти все распростились с партией и с горкомом, - придя с очередного «трескучего» собрания коллектива техникума, затеяла сложный разговор с мужем Анна.

- Речь не идёт о наших с тобой бесконечных спорах по поводу коммунизма и партии. Ты знаешь моё отношение. Оно останется со мной на всю жизнь: Ни одной партии нельзя доверять. Партия создаёт свою армию послушных и дисциплинированных солдат. И ты давно маршируешь в этих шеренгах. Но сегодня уже стало очевидным, что КПСС доживает последние дни. Люди негодуют, назревает социальный взрыв.  Павлик, поменяй работу!

- Анна, ты хочешь, чтобы я, как крыса с тонущего корабля, как трус бежал? Ты знаешь, ко мне сегодня приходили наши ветераны. Они спросили меня напрямую, побегу ли я, как и все секретари горкома. Сдам ли я страну и её идеалы, за которые они воевали?

- Что ты им ответил?

- Что я никогда и никуда бежать не собираюсь! Да, я остался последним! Мне нечего и некого бояться. Я честно работал, работаю и остаюсь на своём месте. Ты бы на моём месте как ответила?

- Я бы ответила так же. Что же, будем до последнего?

- Да!

- Хорошо, Павел, пусть будет так! Но я думаю, что в надвигающейся катастрофе ты станешь крайним.

- Почему ты так думаешь?

- Потому что они все местные! Посмотри, как ловко они перекрашиваются! Как быстро меняются! Они не будут воевать друг с другом! Они найдут «козла отпущения грехов». Им будешь ты. У нас здесь никого нет. Бить нас удобно, потому что мы  чужаки. Но пусть будет так, как ты решил. По сути, ты прав, пусть бегут трусы. Решили. Больше к этому вопросу не возвращаемся.

Митинги, митинги…. Обвинения КПСС во всех грехах прошлых лет. Городок бурлил вместе со всей страной. Партия отступала, сдавая позиции шаг за шагом. Появился оскорбительный термин «коммуняка», которым клеймили ещё работавших в горкоме людей.


Часть 2. Август 91-ого. Кто был никем...

1.
    Августовским летним утром, сварганив завтрак для детей и испив своего божественного напитка, называемого кофе, Анна включила телевизор, чтобы посмотреть утреннюю информационную программу. Трансляции почему-то не было. Тупо посмотрев на телевизионную заставку, она выключила его. За окном лето, ещё продолжается отпуск и что-то интересное надо придумать для детей. Павел уехал навестить своих родителей, и она решила устроить для детей сладкий праздник: испечь торт, вафли, купить фруктов, соков и праздновать! Она знала, что дети всегда ждали от неё каких-то невероятно интересных событий. К обеду всё было готово, праздничный стол накрыт, и радостная детвора быстро уселась на свои места.

- Мам, а что это сегодня у нас? – не вытерпел маленький сыночка.

- А у нас сегодня Сладкий день! Кушаем лакомство и рассказываем стихи, а потом поедем в парк кушать мороженое и кататься на каруселях, идём на мультики! – радостно провозгласила Анна, зная, что это обрадует детей, которые любили такие вылазки.

- Мамуль, а сейчас как раз по телеку должны показывать мультики! Включи, пожалуйста! – подала голос Катя.

Анна вновь включила телевизор. Однако почему-то на экране транслировали балет «Лебединое озеро»!

- Странно! Почему? Так было тогда, когда умирали один за другим Брежнев, Черненко и Андропов! Неужели в стране опять кто-то из руководителей государства умер?  Надо чаще включать телек, - рассуждала Анна, выключая телевизор под громкое сожаление детей.
 
- Ну, ничего.  Мы ведь идём в парк! Давайте быстро одеваться!
Дети помчались в свою комнату за праздничными нарядами, которые уже ждали их

2.
  День прошёл великолепно.  Вернувшись вечером домой, женщина вновь включила телевизор, по которому должна была идти вечерняя информационная программа. На экране, как обычно, женщина-диктор с листа читала какой-то документ.

 Прислушавшись, Анна уловила, что М.С.Горбачёв временно отстранён от власти ввиду его болезни, а власть переходит к вице-президенту Янаеву и созданному специальному государственному комитету по чрезвычайному полномочию в стране!
 
- Это государственный переворот! Неужели начнётся война? Какой ужас! Надо срочно звонить Павлу в деревню и просить, чтобы он как можно быстрее вернулся домой! – в растерянности думала Аня.

Она метнулась к телефону и стала лихорадочно набирать номер родителей Павла. Трубку не брали.

- Наверное, на улице находятся! Погода стоит хорошая, немного подожду и ещё раз перезвоню.

Через десять минут она вновь набрала номер телефона. Павел взял трубку.

- Здравствуй, дорогая! Что-нибудь с детьми случилось? Как вы там? Не скучаете? – голос его был радостным, будто звенел.

- Паша, ты не смотришь телевизор?

- Да нет, сегодня ещё не включали. На улице всё толкаемся. А что там?

- Паша, в стране государственный переворот! Горбачёва отстранили от власти и передали какому-то чрезвычайному комитету! Тебе надо срочно ехать домой! Приезжай, пожалуйста, скорее! Мне очень страшно! Вдруг война начнётся?

- Аня, что ты такое говоришь? Какой переворот? Ладно, разберусь и тебе перезвоню. Пока. Не паникуй. Жди.
Павел положил трубку.

3.
  Домашний телефон не умолкал. Анна несколько раз брала трубку. Многие неизвестные ей люди звонили и спрашивали Павла Викторовича. Она уже устала объяснять причины отсутствия мужа. Детям велела не брать телефонную трубку.
 
- Мам, что случилось? – понимая встревоженность Анны, внимательными глазами на неё смотрела дочка.

- Катюша, да я и сама не знаю.

- Умер Горбачёв?

- Почему ты так решила?

- А я помню, что когда умирали генеральные секретари, то по телевизору показывали балет, а на улицах висели чёрные флаги. И сейчас будет то же? – не отставала со своими вопросами Катюша.

- Нет, нет, просто вместо Горбачёва к власти пришёл другой человек.
 
- А у нас что-то изменится здесь?- продолжал задавать вопросы наблюдательный и умненький ребёнок.

- Да, нет! Это так далеко от нас! Если ты помнишь о смерти генеральных секретарей, то, видимо, помнишь, что это никак не повлияло на нашу жизнь. Всё будет как всегда. Успокойся, доча.

Поговорив с девочкой, Анна была удивлена её наблюдениям и задаваемым вопросам. Она и сама себя успокаивала своими ответами дочери. Но почему-то волновалась сильнее и сильнее. Тут ещё эти непрекращающиеся звонки.
К вечеру позвонил Павел.
 
- Анна, не бойтесь, всё в порядке! Я позвонил в обком, они ждут команду из Москвы. ЦК молчит! 22-ого я приеду. Вам лучше побыть дома, дети пусть тоже будут дома. На все телефонные звонки отвечай, что я в отпуске и нахожусь в отъезде по личным делам. Ничего не должно случиться, но Москва молчит!

- Паша, я так всем и отвечаю по телефону.

- Вот и молодец! Ждите меня!

4.
   По телевидению показывали непонятные события, которые происходили в Москве. Танки, армия, силовики! Всё было приведено в движение.

- Но что происходит? Почему? – мучилась в сомнениях Анна.

- Нет, это всё - не просто смена одного лидера другим. Да и нет лидера.

- Это ГКЧП, что они хотят? А руки у Янаева? Как тряслись они на пресс- конференции!

- Москва блокирована, в кольце! Что там происходит? Дома телефон хоть успокоился!

- Вся страна будто перед катастрофой замерла в ожидании завершения событий в Москве.

- О стране, людях вообще никто не вспоминает! Живём в полной неясности, как глаза завязали!

- Москва бурлит! Людей сколько собралось! Баррикады сооружают!

- Революция что ли?  Даже Ленинград молчит!

Бродят, бродят мысли! Анна всё время проводила возле телеэкрана. Все больше и больше возникало ощущение надвигающейся гражданской войны! Катюшка тоже часто присаживалась. Взрослая девочка, двенадцать лет.

- Мама, это война?

- Ну что ты, дорогая! Нет, конечно, этого не допустят.

Даже Славику передалось волнение старшей сестры.

- Мама, а почему Катька спрашивает тебя про войну? А наш папка где? Его не заберут на войну?

- Славка, ты - дурак! – спасала положение Катя, - ты же знаешь, что папа уехал в деревню к бабушке. Он завтра уже приедет к нам.

5.
Вечером 22-ого приехал Павел.

- Как вы тут? Как у нас наш главный солдат? В школу готов? – взволнованно, открыв дверь квартиры, воскликнул Павел, обращаясь к бросившемуся ему на шею Славику.

- Аня, телефон звонит по-прежнему? Разыскивают меня?

- Нет, Паш, сегодня уже никто не звонил.

- Прости, дорогая, я побежал в горком! Надо узнать, что происходит в стране. Люди везде напуганы и говорят о войне!

Бросив свои вещи, переодевшись, Павел ушёл. Вернулся он через пару часов.

- Обком молчит! Представляешь! Я звонил домой заворгу, он говорит, что они тоже ничего не знают. Все Московские телефоны то ли отключены, то ли молчат! Сказали, как только что-то станет известным, то сразу сообщат. Будем смотреть телевизор. Завтра прерываю свой отпуск и выхожу на работу.

6.

Завтра была уже другая страна.

   Просидев у телевизора, пока не завершилась трансляция о непонятных и пугающих событиях в Москве и странном поведении Горбачёва, который находился в Форосе, утром включив радиоприёмник, они услышали, что Ельцин, являясь Президентом РСФСР, провозгласил себя главой государства и объявил ГКЧП вне закона, арестовав их.
 
- Аня, я побежал в горком!

- Паша, не забывай, что мы волнуемся! Приходи на обед, расскажешь нам, что же произошло в стране!

- Конечно, Анна! Если что, я позвоню вам. Пока!

Он не позвонил и не пришёл! Анна не спала, дети тоже. Ранним утром раздался телефонный звонок.

- Анна Петровна? – раздался в трубке мужской голос

- Да, я – разочаровавшись в том, что это не Павел, ответила она.

- Я доброжелатель Вашей семьи, - продолжал на том конце провода мужчина, - я хочу Вам сообщить, что Вашего мужа, Павла Викторовича, арестовали. Может быть, это ещё не арест, но его задержали и содержат в КПЗ следственного отдела милиции. Звоню Вам по его просьбе. Он настоятельно  рекомендует Вам вместе с детьми находиться дома, на улицу не выходить. От себя добавлю, что Ваш телефон прослушивается, будьте осторожны, а лучше не вступайте ни с кем в разговоры, не высказывайте оценку происходящего. Я работаю в органах. Если мне что-то будет известно, то приду к Вам домой. По телефону разговаривать больше нельзя. До свидания, Анна Петровна.
Казалось, что земля уходит из-под ног!

- Павел! Павел! Что с ним?

- Мам, что с папой? Ты почему молчишь? С ним что-то случилось? – подошла к Анне Катя и взяла телефонную трубку, которую Анна всё ещё держала в руках.

- Спокойно, только спокойно! – уговаривала она себя.

- Папа задержался на работе, по его просьбе звонил его сотрудник, так как в папином кабинете не работает телефон
.
- А когда папа придёт? – закричал подбежавший Славик.

- Папа просил его ждать дома и никуда не ходить. Мы так и поступим.
Шли часы, а Павла всё не было. Поздно вечером, уложив детей спать, Анна тихо сидела на кухне. Смотреть на Ельцина, на его «свору», обезумевших людей, которые поздравляли «всех» с победой, больше не хотелось. Непонятно только, с кем они вступили в войну? Молодая женщина понимала опасность ситуации, ведь партию распустили, признав её вне закона. Странно, но ведь они сами выучены этой партией! Они показательно сжигают партийные билеты! Предатели! Ещё вчера проповедовали партийные идеи!

Глубокой ночью открылась входная дверь, и вошёл Павел.

7.
  - Анна, дорогая, не знаю, что нас ждёт! Когда я подошёл к горкому, здание было полностью окружено. Меня тот час схватили, заломили за спину руки и повели в мой кабинет. Я даже не знаю, был ли в здании ещё кто-нибудь из сотрудников. Меня обыскали, вывернув все карманы. Потребовали открыть сейф. Там ничего интересного не было. Не объясняя происходящего, стали выгребать и бросать на пол всё, что было в шкафах, на полках, в столе.

- Паша, кто всё это делал? Неужели милиция?

- Нет, дорогая, это были так называемые добровольцы, поборники «новой власти». Хорошо знакомые мне люди, которые ещё вчера вежливо раскланивались со мной. Кое-кого мы отстранили за различные злоупотребления своими должностями, был среди них и бывший редактор нашей газеты, который в недалёком прошлом до моего назначения занимал должность завотделом пропаганды горкома КПСС, мутные митинговые крикуны и подстрекатели беспорядков.

- А дальше?

- Они стали требовать от меня выдачи секретных партийных документов! Смешно! Будто играли в плохом детективе! Откуда, да и какие секретные документы? Чушь! Я им так и сказал. После этого они вызвали машину и меня увезли в КПЗ. Сегодня я дал подписку о невыезде за пределы города и был отпущен домой.

- Паша, мне звонил какой-то доброжелатель и сказал, что наш телефон прослушивается. Неужели мы вновь, как мои предки, станем новыми жертвами политических репрессий? Как всё повторяется! А что же нам делать?

- Жить, как жили, так и будем жить. Скоро начнётся учебный год, дети пойдут в школу, ты в техникум. Думаю, что я тоже займусь преподаванием, перейду в пединститут на преподавательскую работу. Хорошо, что я поработал там по совместительству годик, теперь проще будет устроиться. Всё наладится, Аня. Начнём новую жизнь в новой стране, пока не понятно в какой.

- Ты так говоришь уверенно. А я вижу, какие призывы бросает разъярённая публика на коммунистов! Ведь они призывают к тотальному уничтожению «красных ведьм»!  Не думаю, что так всё гладко пойдёт, особенно здесь, где все местные из коммунистов быстро превратились в демократов и с особой яростью втаптывают таких, как мы! Я очень волнуюсь за детей, за нас!

- Не думаю, что всё выльется в какие-то столкновения, особенно в провинции.
 
8.
   На следующий день вечером раздался громкий входной звонок. Аня поспешила открыть дверь. В дверях стоял неизвестный мужчина средних лет.

- Здравствуйте! Можно увидеть Павла Викторовича?

- Да, конечно, проходите, - в растерянности ответила Анна.

- Павлуша, это к тебе! Проходите, пожалуйста, - пригласила в комнату незнакомца женщина.

- Нет, извините, спешу. Переговорю быстро с Павлом Викторовичем и всё.
Павел, вышедший навстречу незнакомцу, протянул ему руку.

- Павел Викторович, не могли ли Вы выйти на улицу? Я Вас подожду возле дома.
Заметив испуг в глазах Анны, обратился к женщине:

- Анна Петровна, это я Вам звонил. Не беспокойтесь, я займу Вашего мужа буквально на пару минут. Мы даже никуда не будем уходить, присядем только на скамейке возле Вашего дома, Вы даже в окно можете всё увидеть. До свидания, Анна Петровна.

Павел наскоро набросил пиджак и вышел из квартиры. Анна прошла на кухню и прильнула к окну.

Они действительно присели на скамейку возле дома и проговорили буквально несколько минут, простившись рукопожатием, мужчина быстро ушёл. Павел зашёл в подъезд.

- Паша, кто этот мужчина? Что он сказал? – как только Павел зашёл в квартиру, взволнованно с расспросами приступила Анна.

- Аня, пройдём на кухню. Нас не должны слышать дети.

Они зашли на небольшую кухню и плотно прикрыли дверь. Дети, увлечённые фильмом, который показывали по телевидению, не обратили внимания на притихших на кухне родителей.
 
9.
- Аня, тебе не обязательно знать о том, кто этот человек. Но информация, которую он предоставил важная и потребует от нас осторожности.

- Я уже это поняла.

- Власть сосредоточена в горисполкоме. Он официально поддержал Ельцина. Половина милиции тоже за него, в том числе и начальник милиции, но есть и честные люди, которые не верят смутьянам. Вот они-то и будут информировать нас о происходящем и поддерживать в меру своих возможностей.

- Павлик, но ведь председателем горисполкома является Алексей, он же ещё два месяца назад работал в горкоме и возглавлял промышленный отдел. Лёша должен поддержать нас!

- Нет, Аня, ты ошибаешься. Да, ещё месяц назад он предлагал перейти мне в горисполком в качестве его заместителя. Но теперь всё изменилось, для него я теперь «коммуняка» – враг, с которым нужно расправиться! Когда меня решили упрятать в КПЗ, начальник милиции при мне звонил ему. Алексей дал распоряжение временно поместить меня в КПЗ до выяснения обстоятельств. Не удивляйся, дорогая, теперь последует череда предательств.

- Ещё одно. Меня предупредили, что против нашей семьи возможны провокации. За нами установлена слежка, телефон на прослушке.

- Паша, какие провокации? Что это значит?

- Ну, например, могут мне или тебе подбросить наркотик, а потом устроить шмон, или какие-нибудь бумаги, призывающие к свержению установившейся власти, или ещё что-нибудь. Они хотят сфабриковать против нас что-нибудь, чтобы была какая-нибудь зацепка упрятать нас или меня! Могут украсть детей за признание в подготовке заговора! Детей никуда не выпускай! Сама тоже только в магазин можешь ходить и то, желательно со мной! Я же вообще дома сидеть буду, чтобы не давать повода для провокаций. Об этом нас с тобой, моя дорогая, и предупреждают! Как со мной поступить они не знают, ждут распоряжений из Москвы.

- Паша, но ведь мне через два дня надо выходить на работу, отпуск мой завершается.

- И выйдешь. Только старайся ни с кем не общаться. Отсидишь педсовет, решишь все вопросы и сразу домой. О дальнейшем поведении нас проинформирует этот же человек. Только он с нами будет держать связь.  Если придёт кто-то другой, то в разговоры с ним не вступай, в дом не приглашай. Если я дома, то сам разберусь, если меня не будет, то говори, что мужа нет, а ты ничего не знаешь. Подумай, как-то надо настроить детей. Дочь уже кое-что понимает, а вот Славка мал. Но как-то и ему надо всё объяснить.

- Да, Паша, с детьми я составлю разговор. Скажу что-нибудь. Катюше правду можно сказать. Она у меня всё спрашивала о происходящем. У нас уже вполне взрослая дочь.  Родителям что-нибудь надо сказать.

- Нет, нельзя. Я вообще телефон отключу, чтобы они не смогли до нас дозвониться. Через своих в милиции сам попробую переговорить с ними. Считай, что телефона у нас нет. Думаю, что через пару дней к нам опять придёт этот же человек. Будем ждать.

10.
  Через два дня Анна вышла на работу. Она ехала в автобусе и радовалась, что её домашнее заточение закончилось. Начнутся занятия в техникуме, сразу пойдёт большая часть педагогической нагрузки, особо переживать будет некогда.
 
  Однако всё обстояло иначе. Как только Анна подошла к зданию техникума, то встречающиеся ей коллеги отворачивались от неё, делали вид, что не замечают или не знают Анну. Больно кольнуло сердце.

- Не может быть! Это мне только показалось! – с волнением думала женщина.
На высоком крыльце она увидела директора, который при её появлении быстро закрыл дверь прямо перед её лицом. Сомнений быть не могло. От неё все отвернулись. Предчувствие, нехорошее предчувствие охватило молодую женщину. Она прошла в актовый зал, где всегда проходили педагогические советы. Теперь она уже не стремилась сесть рядом с кем-нибудь. Она понимала, что всё равно все отодвинутся, пересядут от неё.    Анна села  на крайнее, стоявшее возле входных дверей кресло. Действительно, с ней даже никто не здоровался, но она уже была к этому готова.

     Педсовет прошёл быстро, или ей так показалось. В конце своего выступления заместитель директора по учебной работе со сцены попросил Анну зайти к нему в кабинет.

- Началось!
 
Как только она зашла в кабинет завуча, тот, не пригласив её сесть, объявил, что в связи с недобором студентов в новые группы, её педагогическая нагрузка значительно уменьшена, педагогических часов меньше чем на полставки. Если её это не устраивает, то она может подать заявление на увольнение.

   Понимая, что возражать и задавать лишние вопросы бесполезно, Анна дала согласие на те часы, которые ей предложили. Завуч прилагал усилия к тому, чтобы Анна уволилась, говоря о том, что она, как опытный педагог, без труда сможет устроиться на работу в одну из школ города. Но она не стала увольняться. Всё было понятно, от неё стараются избавиться.

  И только у самого выхода Анну окликнули. Это были женщины преклонного возраста, бывший секретарь партийной организации и член партийного бюро.

- Анна Петровна, как у Вас дела? Примите наше сочувствие и передайте от нас привет Павлу Викторовичу.

- У нас примерно так же,  как ко мне отнеслись в техникуме. Все избегают нас, Павел Викторович под подпиской о невыезде. Спасибо за сочувствие.
От этих брошенных ей слов, стало только больнее. Анна поспешила на остановку.

11.
Приближалось первое сентября. Накануне Павел пришёл радостный домой.

- Анюта, меня принимают в качестве преподавателя в пединститут! Дают полторы ставки педагогических часов. Проживём, дорогая!

- Подожди радоваться! Могут вынудить просто ректора отказаться от тебя. Когда ты должен выйти на работу?

- С первого сентября. Подписка о невыезде распространяется на весь сентябрь. Ректор на меня произвёл хорошее впечатление. Думаю, что он не изменит своего решения.
 
- Я тоже в начале сентября пройдусь по школам, может быть, найду работу.

- Аня, я поговорил о тебе с ректором. Он готов и тебя взять в качестве преподавателя, как раз в вузе уже есть третий курс, где сможешь преподавать.

- А как ректор это воспринял?

- Положительно. Сказал, что много слышал о тебе как о хорошем преподавателе, хотел просить тебя поработать на полставки в институте. Так всё сошлось. Так что ставка у тебя в общей сложности будет.

- Это замечательно, но всё-таки маловато. Попробую ещё в школах счастья попытать.
 
- Аня, это бесполезно. Школы находятся в ведении местной власти. Ты прекрасно понимаешь, что они тебя не возьмут. Вуз не подчиняется горисполкому, ректору проще не подчиниться в отличие от городских школ.

- Паша, в такое неспокойное время необходимо иметь несколько мест работы.

- Но у тебя ещё кафе? Будешь работать со своими ребятами?

- Думаю, что мне не дадут. Я и так мешала «бордель» там открыть. Теперь это будет возможно. Я даже предполагаю, кто там появится. Ребятам не позволю работать без меня. Их попросту могут втянуть во что-нибудь: наркоторговлю или что-то подобное. Вечернее кафе и дискотека - самое благое место для этого. Наш новый директор в большой дружбе с председателем горисполкома, с Алексеем. Всё может быть! Завтра же уволюсь из кафе вместе с ребятами.

- Анюта, жаль, может, торопишься с выводами?

- Паш, ты же сам говорил о возможных провокациях! Нет, рисковать нельзя.

- Да, ты права, в данной ситуации всё возможно.

12.
   Наступило первое сентября. Славик с Катюшей ушли в школу, Анна и Павел тоже начали новый учебный год. Уроков в техникуме у Анны было совсем немного, отведя свою пару, она вернулась домой раньше, чем пришли дети.

  Толчком ноги открылась дверь в прихожей. В квартиру с громким рёвом вбежала Катя. Анна, занятая приготовлением обеда, вышла навстречу дочери  в прихожую.

- Мама, мамочка, посмотри, что они со мной сделали! - плакала дочь.

Анна пришла в ужас, глядя на Катюшу. Кофточка её была вся изодрана в ленты, косы разлохмачены и клочками висели по всей голове, под глазом зияла красная шишка, рваные колготки и расстёгнутый полупустой портфель дополняли её рыдания.

- Мама, мамочка, за что? Почему они кричали, что наш папа «коммуняка» и его надо убить, повесить! Почему, мамочка? Ведь папа - честный человек! Почему они так?

Анна завела Катю в ванную комнату.

- Катенька, дорогая, скажи, кто это сделал? – снимая рваную одежду и умывая дочь, почти плача, спросила Анна.

- Мамочка, это девочки и мальчики из нашего и параллельного классов! Они ждали меня на улице за школой, потом набросились, стали смеяться, громко ругать нашего папу, нас всех! Они толкали меня из рук в руки, били, рвали волосы и одежду и всё смеялись и смеялись! Потом вывалили учебники и тетради из портфеля на землю, топтали их, а потом убежали. Я собрала всё и пошла домой. Мамочка, как на меня смотрели люди! Как мне было стыдно! Мамочка, за что?

- Катюша, милая, успокойся, мы сейчас всё с тобой обсудим, и я тебе всё расскажу. Не плачь, милая! Не плачь!
 
Приведя в порядок дочь, они зашли в гостиную, и Анна рассказала Кате всё о случившемся в стране, у них в городе, в техникуме, об опасности. Рассказала всё без утайки! Иного выхода женщина для себя не нашла.
Катя слушала, плакала и молчала. Она смотрела на Анну глазами, полными слёз и ужаса.
 
- Катенька, ты побудь дома одна. Мне надо забрать из школы Славика, чтобы с ним ничего не случилось. Хорошо, дочка, побудешь?

- Мамочка, милая, беги скорее в школу! У Славика через несколько минут тоже закончатся уроки! Беги!
 
13.
Не помня себя, Анна домчалась до школы. Как только она подошла к двери класса, прозвенел звонок, и шумная детвора второго класса выкатилась в коридор.

- Мамочка, ты за мной? - удивился мальчик.

- Да, Славик. У меня было мало уроков, и я решила зайти за тобой. У тебя всё хорошо?

- Конечно! Но я рад, что ты пришла.

Ребёнок взял руку Анны и потянул к выходу. Со всех сторон бежали дети, они приветливо прощались со Славиком, как, впрочем, и он. Было видно, что здесь ничего не произошло, Славика никто не думал обижать!

- Слава, Богу! – успокаивалась Анна.

Сынишка громко делился впечатлениями о первом учебном дне. Счастливая улыбка не сходила с его детского личика. Аня почти не слышала его. Она думала об одном: «Как объяснить всё Славику? Как рассказать?»

Встревоженная Катюша их встретила, увидев брата и мать в окно, она порывистым движением открыла входную дверь.

- Мама, всё нормально?

- Да, дочка, всё хорошо.

- Ой, Катюха, у тебя синяк под глазом! Кто это тебя так ударил?
Девочка ничего не ответила.

- Славик, пройди в комнату, нам нужно с тобой поговорить.

- Мам, сейчас, переоденусь только!

   Анна вместе с Катей зашли в комнату Славика.

14.
 - Мамочка, ты не волнуйся, я всё-всё понял! Мы будем вместе с Катей всегда ходить в школу, если у меня раньше уроки закончатся, то буду её ждать в классе.

- Теперь надо что-то предпринять с тобой, Катя, - продолжила тяжёлый разговор с детьми Анна.

- Я могу завтра с тобой пойти в школу и во всём разобраться. Но ты знаешь, дочь, если ты сама сможешь постоять за себя, то больше никто и никогда не будет тебя обижать. У вас завтра какой урок первый?

- Математика! Как раз у нашего классного руководителя!

- Я думаю, что тебе следует поднять руку и рассказать подробно о случившемся с тобой перед всем классом. Ведь не все же твои одноклассники избивали тебя! Следует сказать, чтобы эти девочки и мальчики встали и объяснили свой жестокий поступок. Думаю, что учитель и большая часть твоего класса среагируют правильно. Виновные будут наказаны. Но сделать это нелегко, Катюша. Сможешь ли ты так поступить?

- Да, мамочка, я сделаю это.

- Ты только верь, что большая часть класса поддержит тебя. А если всё будет иначе, то на следующий день я приду в школу.

- Хорошо, мамочка! Я смогу сама!

15.
  Вечером возбуждённым и радостным из института пришёл домой Павел.

- Анюта, ты знаешь, меня студенческая и преподавательская аудитории встретили хорошо! Никто даже о нынешних событиях разговора не поднимал! Тем более, каких-либо подвохов, реплик в мой адрес никто себе не позволил. Ректор поздравил с началом учебного года в качестве преподавателя вуза! Всё нормально, Аня! Думаю, что и тебе легко будет работать в вузе.
 
- Я рада за тебя, дорогой! Власти тебя не терзали?

- Нет, всё как-то затихло! Правда, Алексея встретил по дороге в институт, он быстро через дорогу перешёл, побоялся руку подать и показать сопричастность ко мне. Ну, этого следовало ожидать! Звонил мне один человек из обкома. У них тоже все секретари, начальники управлений и отделов дома сидят под подпиской о невыезде. А из наших горкомовских только ко мне такую меру применили, а остальные только что не работают. Ведь два месяца они будут получать пособие в размере заработной платы, а я потерял такую возможность, так как устроился на работу.

- Паша, да они все без труда найдут себе работу! Ты правильно сделал, что начал преподавать, иначе просто мог бы опоздать.
 
  На следующий день ситуация изменилась. Утром возле института стоял пикет с требованием немедленного увольнения бывшего секретаря по идеологии, «коммуняку», который должен понести полную ответственность за злодеяния КПСС. К собравшейся толпе вышел ректор института.

- Граждане, почему я не могу принять на работу Павла Викторовича? У него два высших гуманитарных образования, он окончил аспирантуру и работает над завершением диссертации. Среди Вас есть специалисты такой квалификации? А мы – молодой провинциальный вуз, где кадровый вопрос стоит очень остро. Так что, пойдёт кто-нибудь из собравшихся на преподавательскую работу в вуз?

Такого обращения присутствующие явно не ожидали. Постояв немного в полной тишине, они стали расходиться. Однако этим всё не закончилось. В местных газетах ректора стали винить в укрывательстве «врага-коммуняки» от справедливого народного возмездия, звучали призывы к расправе с «красной чумой» и сжечь на кострах всех «красных ведьм». Началась открытая травля. Однако Пётр Иванович подготовил публикацию в районную газету об ошибочности и заблуждении жителей на счёт работников горкома партии, и особенно по поводу Павла Викторовича. Его пригласили на беседу в горисполком, о результатах этой встречи ректор не распространялся.

  Катюша вернулась из школы счастливая и торжественная.

- Мама, всё вышло, как ты и говорила! Что началось в классе после моих слов! Я всё сделала, как ты меня научила! Ребята повскакивали со своих мест! Они заставили тех подняться и объяснить свой поступок! Мам, ты знаешь, многие говорили о том, что их научили родители. Это месть за то, что мы «каждый день жрали чёрную икру!», ребята заставили их извиняться передо мной прямо в классе, в присутствии классного руководителя и всех одноклассников. А несколько мальчиков сказали, что будут по очереди провожать меня из школы домой! Мамочка, я смогла! Смогла! Теперь меня никто не посмеет тронуть!

Анна, глядя на счастливую дочь, вдруг разразилась громким плачем.

  С исчезновением Советского Союза, надежды на возвращение к прошлому полностью улетучились. Началась новая страница жизни в новом государстве – «Россия».


Часть 3. Разлом.

1.
    1992 год! Великое изобретение под названием «Ваучеризация». Как много в этом слове…. «Золотой ваучер» и приватизация создали первых богатых людей в России. Началась эпоха дикого «первоначального накопления капитала». Любым способом сбить в вожделенную кучку «зелёную капусту», нарубить «зелени», переступая через все запреты, которые тяготели в бывшей стране «новых русских».

- Паша, как думаешь, каким образом нам использовать эту «чудодейственную бумагу» под названием «Ваучер»? – обратилась Анна к мужу, придя поздно вечером домой, отработав день в двух образовательных учреждениях.

-  Неужели ты думаешь, что нам этот ваучер что-то даст?

- Нет, не думаю. Продадим его по более высокой цене одному из коммерческих банков. На вырученную сумму я куплю всё необходимое детям к новому учебному году. Новоявленные банки как кровеносные сосуды пронизали весь организм страны и обеспечивают отток ваучеров у населения в пользу конкретных лиц, которые остаются невидимыми, но, думаю, вскоре всплывут в качестве владельцев отечественных заводов и фабрик, новоявленных «мистеров-Твистеров»!

- Таких, как мы – большинство в стране! У нас ведь нет доступа к производственной собственности! Мы можем только продать эти, так называемые, «ценные бумаги».

- Что ты, Павлуша, а рабочие наших предприятий! Представляешь, им перестали выплачивать заработную плату! Отоваривают производимой продукцией: маслом, водкой, подшипниками…. Ты же видишь, что рабочие вынуждены сидеть на улицах и продавать свою продукцию, чтобы иметь наличные деньги. Зато их акции за деньги скупают директора! Вот тебе и приватизационный чек!

- Да, идёт накопление капитала сразу на двух уровнях: в столицах за счёт ваучеризации и на местах на основе перераспределения акций предприятий. А мы только наблюдатели того, как рассыпается наша бывшая страна и куда уходит собственность государства.

- Слава богу, хоть нам с тобой зарплату выплачивают! Правда с уничтожением производства и обнищанием бюджета дойдёт очередь и до нас.

Завершив очередной вечерний разговор на кухне, Анна пошла укладывать спать детей.
 
2.
   Придя утром на работу в техникум, секретарь сообщила ей, что её вызывает директор.

- Неужели опять давить начнут? – с волнением подумала женщина.
В своих подозрениях она была близка к истине.

- Анна Петровна, мы Вас направляем на учёбу на две недели. Необходимо пройти курсы подготовки преподавателей по курсу «Теория рыночной экономики».  Ведь нельзя преподавать политическую экономию в силу изменения идеологии в стране. Буду говорить прямо: в связи с запретом марксизма-ленинизма.

- Ну почему Вы решили направить меня? В техникуме работает семь преподавателей экономики и ещё два преподавателя политэкономии, все они имеют полную нагрузку, а у меня всего треть ставки! – возмутилась Анна.

- Вот поэтому, учитывая Вашу занятость в учебном процессе и Ваши возможности, мы решили направить именно Вас. Ваши коллеги загружены, а направить мы должны всего одного человека.

- Но ведь я работаю в других учебных заведениях и тоже имею полноценную нагрузку, - продолжала сопротивляться она.

- Но Ваша трудовая книжка находится у нас, поэтому Вы – наш сотрудник. Переподготовка пойдёт Вам только на пользу. Обучение проплачивает техникум.

- Хорошо, если я пройду обучение, смогу ли я рассчитывать на следующий учебный год на увеличение педагогических часов?

- Посмотрим, Анна Петровна. Сейчас сложно говорить о том, что будет завтра. Вы же понимаете, что учебные программы будут меняться. Сейчас мы живём в полной неизвестности. Так Вы согласны пройти обучение?

Анна понимала, что отказ от поступившего предложения повлечёт к увольнению. Она дала своё согласие, понимая, как трудно будет Павлу справляться одному с детьми.

3.
Курсы действительно были отменными! Правда учёба шла очень интенсивно с 8.00 часов  до 22.00 часов.
Вернувшись домой, Анна Петровна изменила содержание преподаваемых ею общественных дисциплин.

Наступил Новый 1993 год. Жизнь в некогда тихом, провинциальном городке резко изменилась. Жители были потрясены серией убийств директоров местного рынка. Никогда ещё люди не видели такого зверства и жестокости! Первого директора повесили, предварительно подвергнув его страшной пытке. Появившегося второго директора расстреляли в подъезде собственного дома. Вскоре город вновь был потрясён убийством собственников крупных магазинов, возникших один за другим. Все убийства так и остались нераскрытыми!

- Паша, ты представляешь, мои студенты говорят, что наших выпускников, которые не могут устроиться на работу, подбирает какой – то криминальный авторитет из наших, сбивает из них группы боевиков, которые берут дань со всех нуворишей! Кто отказывается платить, тем угрожают убийством их или членов семьи! Вероятно, смерти наших капиталистов одних рук дело. Вроде заправляет этими группами кто-то из милиции! – поделилась своими сомнениями Анна.

- Во дворе техникума, прямо перед центральным входом стоит постоянно какая-то машина. Наши педагоги говорят о том, что с неё продаётся наркотик! На очередном педсовете подняли этот вопрос, а директор говорит, что уже сообщили в милицию, однако оттуда действий никаких не предпринимается! Прямо ужас какой-то! Мы теряем нашу молодёжь! Ты знаешь, я не удивлюсь, если официально будет узаконена проституция!

- Ань, ты помнишь Валерку, ну тот, что из охраны? – включился в диалог Павел.

- Ну, конечно, помню! А что с ним?

- Купил центральную столовую и открыл там ночной клуб! Наши студенты туда валом валят! А девушки подрабатывают на интимных услугах! И все об этом знают! Не удивлюсь, если и наркоту продают! Об этом судачат везде.

- Господи, городишко маленький, все про всех знают всё! И такое творится! Милиция, власть полностью бездействует!

- Когда новой власти этим заниматься? Зарплату учителям школ, медикам нашей больницы не выплачивают несколько месяцев! Учителя обратились в прокуратуру. Вроде Главу заподозрили в махинациях с бюджетом! Прокручивает государственные денежки в коммерческих банках, поэтому и зарплаты не выдаются. Себе капиталец «зарабатывает»! Покрутит с полгода, потом что-то выдаст «драным» учителям!
 
- Да многие учителя пошли на рынок торговать! Семью кормить надо! Слава Богу, хоть наши учебные заведения не на местном бюджете!

4.
   Заканчивался очередной учебный год. Наконец-то долгожданные два месяца отпуска! Правда, это не совсем так. В институте шли подготовительные курсы для абитуриентов, затем вступительные испытания. Так что для реального отдыха был всего лишь месяц! Какой же он был желанный и долгожданный! Работать приходилось в трёх образовательных учреждениях: в двух техникумах и в вузе. Полученная Анной на курсах квалификация в качестве преподавателя экономической теории, вызвала интерес со стороны нескольких учебных заведений города. Анну приглашали работать, и она не отказывалась, не надеясь на родной ссуз.
 
  Прошёл уже июль, а июньскую заработную плату и отпускные педагоги так и не получили! В ожидании прошёл весь отпуск! Анна неоднократно убеждалась, что в сложившихся условиях надёжнее иметь несколько рабочих мест в разных учреждениях. Она видела, как тяжело выживать семьям, где супруги работали в одном месте!

  Вновь августовский педагогический совет! Хмурые педагоги, собравшись в актовом зале, непривычно молчали. Директором был зачитан доклад о задачах предстоящего учебного года и ни слова о невыплаченных деньгах педагогам!  Из кулуарных разговоров Анна узнала, что их руководитель купил себе магазин!
 
- Вот куда ушли наши денежки! – перешёптывались преподаватели!

И вот собрание завершилось. Однако преподаватели не расходились, они как будто не собирались покидать свои места.  Директор со сцены ещё раз объявил о завершении совещания. И тут с места раздался крик:

- Сколько можно терпеть! Почему Вы нам не объясняете причину невыплаты заработной платы за три месяца? На какие такие средства Вы купили себе магазин?

Директор как будто ждал этого. Спокойным тоном, не уходя со сцены, он продолжил выступление:

- В карманы друг друга давайте, уважаемые коллеги, залазить не будем. Финансирования с июня месяца нет. Впервые мы даже не смогли провести  косметический ремонт в кабинетах и аудиториях! Мела не приобрели! Нам не с чего выплатить зарплату.

- Коллеги, давайте обратимся с заявлением в прокуратуру! Пусть разберутся!
Собравшиеся будто ждали этого мгновения. Тотчас был подготовлен текст заявления, под которым все присутствующие поставили свои подписи. Директор, возмущаясь недоверием педагогов, сошёл со сцены вниз.

- Мы вовсе не выражаем Вам недоверие! – произнесла Анна, - пусть министерство выплатит нам всю сумму с учётом инфляции в 80%!  Ей, Анне, и пришлось взяться за это дело.

   И закрутилось! Её приглашал на беседу мэр города, убеждая в невиновности директора техникума и в бесполезности обращения в прокуратуру, с ней беседовали почти ночью в ОБЭП УВД города, ей ещё уменьшили нагрузку на следующий год…. Дело дошло до прямых угроз о физической расправе! Но Анна продолжала заниматься заявлением. И вот звонок из прокуратуры! Её пригласил на встречу прокурор города.

5.

- Анна Петровна, расследование показало, что полученные финансовые средства не были использованы директором по назначению. Можно возбуждать уголовное дело и ему светит «решётка» лет на десять. Вы желаете расправиться с Вашим руководителем? Я понимаю, что есть за что! Но можно обойтись и административным правонарушением. Вам вернут все деньги с учётом инфляции. Что Вы решаете? Как поступим?

- Мне не нужно «крови»! Пусть вернёт всё и освободит должность! Думаю, что педагоги поддержат меня.

- Вот и славно. Передаём дело в суд! Надеюсь, Вы не измените своей позиции. Ведь педагоги Вам доверяют!
 
  Судебное решение было вынесено в высказанной прокурором формулировке. Все денежные средства были выплачены педагогам! Правда, директору пришлось расстаться со своим магазином и должностью. Годичное дело было завершено!

6.

Жизнь набирала новые обороты.
В городе появились «пятаки», где концентрировались по вечерам «девочки по вызову». Один из таких был прямо под окнами дома, в котором жили Павел и Анна.
 
- Паша, смотри, это же Ваши студентки с филологического! – не утерпела однажды Анна.

Павел подошёл к окну. Под горящим фонарём стояли несколько девушек. В коротких юбочках, ярко раскрашенные, они о чём-то весело ворковали. Но вот подъехала «крутая тачка», и двое из них сели в машину, оставив на улице ещё двоих. Они простояли недолго, подъехавшие друг за другом машины подобрали красавиц. Все четверо были студентками пединститута!

Жизнь в городе становилась всё в большей степени напоминающей «Бандитский Петербург» в миниатюре.

Как-то вдруг разорялись одно за другим частные предприятия. Рэкет столичных бизнесменов привёл к тому, что все предприятия перешли в руки столичных ставленников. Не обошлось это и без бандитских разборок между местными и столичными группировками.

Летним вечером за окнами дома раздалась автоматная очередь. Августовская ночь осветилась трассирующими пулями, которые простреливали проезжую часть главной улицы. С обратной стороны был открыт ответный огонь. Завязалась несмолкающая перестрелка.

- Всем лечь на пол! – закричал Павел.

И все они, Павел, Анна и дети упали на закрытый паласами пол.

- Боже мой, что происходит! Ведь они же могут попасть в окна, в людей, в прохожих! Надо вызвать милицию!

Павел ползком добрался до телефона и позвонил в милицию. Перестрелка тем временим продолжалась. Через какое-то время всё внезапно, как и началось, затихло. Ещё через какое-то время приехала милиция. Павел с Анной дали показания, как и все жильцы близлежащих домов. Это было началом открытых войн между группировками бандитов! Столичные выиграли!

   Местный авторитет успешно отбыл вместе со своими боевиками в областной центр.
До жителей городка докатывались слухи о процветающем бизнесе и взлёте политической карьеры, выстроенной с использованием купленного диплома и кругленького капитала.

***
А Вы говорите, провинция! Вот так-то, уважаемый читатель! Не говорите  с пренебрежением о русской провинции. Погибает она…. Её надо спасать, ведь это и есть Россия.