За знакомство на сторофья

                Подарок для моей любимой Рокси Рай
     После выпуска новостишек на Евроньюс мне оставалось лишь включить погромче все альбомы подряд  " Токсик холокост " и обмыслить увиденное, всю эту благостную хероту из напевающих с фрау Ангелой детишков, британского мудака - теннисиста и иных, не так раздражающих язвительный ум человека, которому все надоело, предметов видимого мира, самым приветливым из которых я мог лишь пожелать термоядерный направленный удар по их пустопорожним бошкам Дайан Крюгер, бровастых чурок - режиссеров, обеспокоенных минимализацией количества оттраханных мигрантами немок, короче, вся слюнявая мерзость европейских леваков и уродов, забывших твердый топоток сапожек Маленького Пилигрима, некогда прямо называвшего вещи своими именами, запамятовших гениальный выкрик Мясника Билла  " Не трогай ниггера, не трогай ниггера ! ", утративших нравственные ориентиры, присущие белому человеку с момента зачатия, как - то : откушивание винца ковшиками, хождение посолонь с дарами и опасно, упразднение наук, газовые проводы в армию рекрутов всем аулом, по е...лу оглоблей, а на жопе гематома, в общем, моя новая подружка, вместе с тем занимающая в папке анального фистинга первое место по количеству роликов, погрустнел я чутка и призадумался об общем направлении полета уже не только моей вялотекущей в Изю Кларк родины, но и всего человечества, когда - то нарисовавшего хорошие картины, написавшего неплохое музло и придумавшего технологии, как сейчас выяснится - уверен - научно неграми и грязными мусульманами. Это же ведь всем известно. Эйнштейн был сирийцем, как Сталин, Да Винчи страдал на хлопковых планташках лорда Жефферсона потными ляжками белководиетного кандальника, проданного за бусы и зеркало Тиля своим же собственным вождем снова Негоро, становящегося постоянным персонажем моих сказок, а Мэри Шелли носила чепрак и хиджаб, прокляв блондинистую Марин Ле Пен страшной клятвой не есть свинину в пост великих. Тотальная и глухая, будто оборона бункера под Новой Рейхсканцелярией, дичь несусветности капала гонконговской пыткой на мое темя, немножко зудящее в ожидании бритвы доминиканцев, рычащих собачьими голосами за моей дверью. Я поправил свой черный мундир с серебряным погоном, одобрительно улыбнувшись хрустящей новенькой портупее из человеческой кожи, покосился на блестящие матовым блеском сапоги и решительно вышел в ночь, неся смерть любому, кто только вывернет из - за угла дебильной рожей благодушного мудака, напрочь не помнящего причин джихада и вечной бойни племен Черной Африки, вырезающих мачете себе подобных от скуки и не хер делать, святые слова святого Альфреда, святого Адольфа и преподобного дядюшки Юлиуса горели библейской надписью Балтазар Балтазарыча Яичницы, расколотившего ицо мирозданий о чугунный бортик отлитой Сименсом сковородки, в центре моих лобных долей мозга, направляя твердый шаг к ведьмам, коих стоило распять повторно за глупость и вздор, за брючки - дудочки дружков - педиков и облизывание любой нечисти в широких шкарах дегенератов и гадов. Держитесь, сучки, я иду.
     Через минуту мне стало скучно, так скучно, что я зевал кашалотом и плевался кислотой от злости на себя же. Надо же найти такую цель гнева, ведьмы. Х...та и говно, феминистки сраные. Мелочь. Гниды. Фуфло закатай в вату. Надо бомбануть посущественней коней, типа, Меркель или Венедиктова, на крайняк - Марию Захарову.
     Именно поэтому я расстрелял Диту фон Тиз, Шерон Стоун и Джессику Уайлд с Невзоровым и Каном из Лондона, расцеловал Бонни и Бэйли и пришел знакомиться с новой подружкой. Тобой, стал быть. Я, конечно, на всю башку, но веселый и не унывающий. Ты меня, пожалуйста, люби как холокост и будет тебе благодать Божия. Уж поверь.