Глава 11

На доске доктора Брауна не было ни одного пустого места. Каждый дюйм поверхности был исписан заметками, картами, диаграммами или вырезками из газет. Самые последние газетные заголовки кричали "Когнитивная теория" и "Палата для сатурации , излечение для ума."
Доктор Браун потянул доску и перевернул ее другой стороной. Здесь были его личные исследования, исследования, которые он проводил в предрассветные часы за запертой дверью кабинета. Эта сторона доски изображала гигантскую, подробную схему мозга. Рядом с этой схемой висели фотографии Нелли в профиль и анфас, сделанные судом для приемных документов. Доктор Браун вернулся к своему столу, металлическая пластина держала трупик подопытного, белого кролика, распятого на ней. Щипцы и крючки удерживали раны кролика раскрытыми. Грубый разрез выворачивал красную плоть, пачкая белоснежное пальто маленького животного. Он вставил скальпель в плоть, и вытянул орган.
- Очень интересно, - пробормотал он.
Нелли шла за пациентами, которые брели перед ней в оцепенении, очередь пустых лиц случайно перепутанных, шли след в след в общую комнату. Санитары тыкали и подталкивали особенно вялых пациентов, чтобы очередь двигалась в ровном темпе.
- Иди. - медсестра Болл подтолкнула запутавшуюся обитательницу вперед в правильном направлении. Нелли сразу поняла, что она проходит мимо роскошного, золотого зеркала. Она быстро отвела глаза. Зеркало ли являлось ключевым фактором ее кошмаров или, возможно, что-то еще, не имеет значения. Она просто знала, что она не хочет изучать этот омут сейчас.
- Нелли! -  Дороти отделилась от своей очереди, которая брела из другого коридора, проскользнула в очередь Нелли, встав за ней.
Доктор Браун легко похлопал медсестру  Болл по руке.
- Идите за мной.
Медсестра Болл прошла за доктором на безопасное расстояние от толпы, так, чтобы пациенты и персонал их не слышали.
 - Медсестра, вы нашли что-нибудь на мисс Блай?
Медсестра Болл сперва убедилась, что рядом никого нет и кивнула:
- Да. Похоже, что она недавно потеряла работу репортера, в Нью Йорк Трибун. Кажется, ее расследования расстроили некоторых влиятельных людей, и они потребовали, чтобы ее сняли.
- Расследования? - Доктор Браун посмотрел на нее и поправил очки.
- Она разоблачила рабовладельцев, магазины где эксплуатировали и мучили детей, детский труд – как вы это называете, она сделала это. Я бы даже рискнула предположить, что мы могли бы стать объектом ее текущего расследования, - медсестра Болл втянула воздух.
- Пытаясь получить свою работу назад, да? - напрягся Доктор. После паузы он добавил:
- Я проверил ее образец мочи на кролике. Вскрытие показало изменения в репродуктивной системе кролика.
Медсестра Болл встревожилась.
- Она беременна?
Он утихомирил ее и огляделся.
-  Должен быть и отец. У нее был мужчина.
Медсестра Болл покачала головой.
- Я не нашла ни одной записи о браке.
 - Вы и я прекрасно знаем, что есть много детей, рожденных вне института брака. Но важно знать, если это... ну, кто отец.
Они снова направились куда-то, и почти сделали круг, подойдя к лестничной площадке, где сотрудники и пациенты, могли бы подслушать их частный разговор.
 - Следуйте обычным процедурам больницы с ней, пока мы не узнаем больше. Добрый день, сестра.
Доктор Браун кивнул мимо проходящей медсестре. Он потянул дверь для персонала и придержал ее для мисс Болл.
- Мы должны быть осторожны с нею, - сказал он себе под нос.
Медсестра Болл кивнула и вошла внутрь за доктором Брауном. Она остановилась перед большим, старинным зеркало.
- Я ненавижу это зеркало. Навевает плохие воспоминания, - нахмурилась она.
- Наоборот, я бы сказал, что зеркало спасло нас, не думаете? - возразил доктор.
Они посмотрели в зеркало, погруженное в богатые завитки, почти идеальное стекло. Лицо медсестры обмякло, выдавая старую затаенную боль, как если бы тревожные воспоминания нахлынули разом. Доктор Браун наблюдал, как она расплющила указательный палец о зеркало, и последовал за ее взглядом в отражении. Только ее беспокойное и потерянное выражение лица, и его любопытный взгляд, отражался в нем.
- Сестра Болл? -  окликнула ее медсестра. Мисс Бол заметно дернулась, и быстро отдернулся руку от зеркала.
 - Да, сестра Мерфи? - повернулась она и исчезла в коридоре, чтобы найти сотрудника, которому потребовалась ее помощь.
 - Дэвид! Привет! – окликнул Доктор Браун проходившего мимо медбрата, который остановился, чтобы поприветствовать врача. - Ты знаешь, что я мог бы действительно помочь...
Голос доктора затихал, пока он удалялся вместе с медбратом по коридору.
Нелли удалось найти место за столом, где она могла бы сидеть и наблюдать. Дороти пошла прогуляться, так что у Нелли было время, чтобы заняться полезным делом. С карандашами и бумагой достаточно легко выглядеть занятым  для тех, кому захочется наблюдать за ней. Для неопытного глаза, загогулины Нелли выглядели бы как попытка ребенка писать, но на самом деле такому хитрому трюк она научилась в школе. Метод назывался "Скоропись Питмана" его называли, и он позволял безопасно записать свои мысли. Только кто-то, кто тоже знал его, смог бы расшифровать записи Нелли. Кто знал скоропись и  знал немецкий. Проверенный способ держать ее дневник скрытым от других, а ее мысли в секрете, это часто помогало ей в работе журналиста.
 - О, это просто прелесть, Нелл! - воскликнула сестра Джонсон, одобрительно хлопнув в ладоши. - Это океан?
Нелли кивнула с таким же восторгом.
 - О, спасибо, почему бы и да! И я буду рисовать булочками с джемом и пианино прямо ... там! - Она ткнула в угол страницы кончиком пальца.
 - Как мило! – медсестра, действительно, сияла, у нее были круглые румяные щеки с ямочками и  мерцающие карие глаза. Она похлопала Нелли по плечу и направилась к следующей пациентке. Нелли решила, что, оказывается, не все в этом месте жестокие. Она продолжала записывать свои наблюдения, которые нужно будет перевести со стенографического немецкого.
Нас подняли с постелей в 5.30 утра, а в 7.15 нам сказали собраться в зале. Когда мы вошли в столовую, наконец, нам дали пиалку холодного чая, ломтик хлеба с маслом и блюдце овсяной каши, с патокой. Я была голодна, но не могла это есть. Я попросила хлеба без масла, и мне его дали. Я не могу  назвать ничего в природе, такого же грязного черного цвета. Он был черствый, практически сухарь. Я увидела внутри паука, так что не стала есть этот хлеб. Я попробовала овсянку с патокой, но это было ужасно, и поэтому я пыталась, без большого успеха, проглотить чай.
Ее желудок заурчал. Нелли поняла, что какой-то запах из кухни донесся в комнату.
- Проходите в зал! – крикнул один из поваров. Возможно, на обед будет что-нибудь  более съедобное. Она пошла в столовую со множеством других пациенток, все они заучено занимали места на многочисленных длинных скамьях. Как и все остальное здесь, все обветшало, от обшарпанных стен до запаха плесени на длинных выщербленных столах, Бедлам негостеприимно встречал обитателей. Наконец, они пришли толпой, сели рядом друг с другом, сложив руки на стол, и ждали следующего шага неизменного графика, составляющего каждый тоскливый день.
Кухонный персонал методично плюхал небольшие, жестяные тарелки перед каждой пациенткой.
 "Никаких столовых приборов, конечно," осмотрелась Нелли. Она смотрела, как обитательницы брали небольшие куски жесткого вареного мяса или кусочки слегка прогорклого вареного картофеля. Когда тарелка приземлилась и перед ней, с ее порцией серого протеина и желто-зеленого клубня картофеля, она принюхалась. Она на самом деле надеялась поесть хоть что-то, но к горлу подкатил тошнотворный комок. Она слабо улыбнулась сгорбленной, пожилой женщине с проволочными седыми волосами, которая сидела рядом и толкнула тарелку с едой к ней. Женщина была не настолько требовательна, она угрюмо проворчала, видимо, благодаря и вгрызлась в холодный кусок беззубыми деснами. Спазм сжал горло Нелли, на лбу выступили капли холодного пота. Она извинилась и встала со скамьи.
- Убери свои руки от меня! - кричал знакомый и возмущенный голос. Нелли повернулась, и увидела девочку с рваным синим бантом на спутанных рыжих волосах. Она снова была с силой придавлена персоналом к полу.
 - Вы все просто кучка рабов! – продолжала она выть, где-то на полу среди возни и хмыканья медсестры Болл и санитаров.
А потом девушка совершила непростительную ошибку. Нелли, широко раскрыв глаза, смотрела, как рыжая схватила за волосы мисс Болл и дернула. Она рассыпала идеальный пучок, который носила старшая медсестра, шпильки с тонким звоном рассыпались по полу. Нелли похолодела от взгляда мисс Болл, с такой пронизывающей яростью та посмотрела на девушку. Эффект был мгновенным; глаза девушки стали как блюдца, ее рука бессильно упала.
- Уведите Венди в ее комнату. Сейчас же.  – холодно прошипела сквозь плотно стиснутые зубы медсестра, сила, с которой она выплевывала «Т» и «Д», напоминали неодобрительное «ц,ц,ц» директора.
Персонал, не теряя времени уволок девушку. Напуганная взглядом старшей медсестры, рыжая больше не сопротивлялась, безропотно поднялась и быстро пошла прочь, стараясь как можно быстрее исчезнуть с глаз мисс Болл. И хотя никто не знал наверняка, какая судьба ожидала юную Венди, все, кто был способен понять, что только что произошло, знали, что они не хотели бы быть на ее месте сегодня. Все молча наблюдали как персонал и Венди вышли из столовой, сбившись теснее в кучу.
Нелли побрела к тому месту, где была драка, подняла булавки с грязного пола, спрятав их в карман. Она улыбнулась и направилась в общую комнату. Дороти сидела на полу, поджав ноги и заплетала косу. Она подняла глаза и улыбнулась, увидев Нелли.
- Ну, ты определенно лучше выглядишь сегодня. Все в порядке? – спросила она.
- Просто великолепно, - улыбнулась Нелли. Она села рядом с Дороти, помогая заплести ей вторую косу.
С заходом солнца, когда взошла луна, в лечебнице начался ежевечерний ритуал препровождения пациентов в их комнаты. Нелли и Дороти опять пошли, вереницей, каждая в свое крыло, обратно, на ночь. Когда все были в своих комнатах, персонал ходил по коридорам, отпирал и запирал двери, проверяя замки, убеждаясь, что они исправны.
Нелли лежала на холодной твердой кровати и слушала, как щелкали выключатели в коридорах.  Свет погас. К счастью, маленький квадрат лунного света из крохотного окна ее комнаты, давал достаточно света. Она встала с кровати, вытащила шпильку из кармана и начала колдовать над дверным замком.
Топ, топ, топ, топ.
Что бы это ни было, звук эхом раздавался в коридоре. Он явственно приближался и становился все громче. Она поняла, что нечто идет прямо к ее двери. Нелли прижалась к стене рядом с дверью и затаила дыхание.
Небольшая тень накрыла световую полосу под дверью. Нелли закусила губу и стала ждать, последний вздох накрепко замер в груди.
Казалось, прошла вечность, но тень исчезла. Нелли выдохнула, и этот выдох словно унес с собой тревогу и страх. Она уверенно вернулась к замку.
Щелк!
«Еще одна победа бесстрашного репортера!» - подумала Нелли, ликуя. Тяжелая дверь в ее комнату распахнулась со стоном.
Нелли замерла. Волосы зашевелились. Во рту пересохло. Она была не одна.
Булькающий, свистящий звук шел из тени позади нее.
- Тыыыыы - ты убила кролика, - раздался прерывистый голос.
Нелли развернулась. Девушка из ее кошмаров. Ее светлые, грязные спутанные волосы свисали, закрывая лицо, на забрызганное кровью платье. Но теперь, в слабом свете, падающим из дверного проема, Нелли увидела ее глаза. Красные. И вдруг эти страшные глаза расширились от ярости.
"КРОЛИК УМЕР ИЗ-ЗА ТЕБЯ!"
Мерзкое привидение вылетело из тени к Нелли, раскинув руки, чтобы схватить ее в свои  разлагающиеся объятия. Ярость неслась прямо к Нелли. Со свирепым воплем, рот девушки наехал на лицо Нелли,  открытый черной дырой рот, с гниющими зубами и гниющей плотью.
Нелли упала на спину и поползла так быстро, как могла, в коридор. Она вскочила на ноги и  распласталась на стене напротив ее двери. Ее сердце стучало, казалось, во рту, она осматривалась с дикими глазами.
Нелли прислушалась, пытаясь услышать что-нибудь, кроме стука в ушах и рваного собственного дыхания. И ... ничего.
Нелли прислонилась к двери комнаты. Было совершенно пусто. Во всем коридоре - пусто.  Ничего не слышно, кроме прерывистых воплей с других этажей и громкого храпа из смежных комнат. Нелли сжала голову руками и сделала несколько глубоких вдохов. Было ли это видение результатом лекарства? Или на нее так влияет это место? Мягкие шаги ночной медсестры эхом где-то в начале коридора привлекли внимание Нелли. У нее не было времени на галлюцинации. Она не могла упустить эту возможность. Девушка закрыла незапертую дверь и быстрыми, тихими шагами пошла по коридору, стараясь оставаться близко к стенам и в тени.
Она быстро добралась до кабинета доктора Брауна и,  достав шпильку, быстро справилась с замком. Открыв дверь, Нелли вошла внутрь. Большое окно у стола заливало кабинет мягким белым лунным светом. Стеклянные банки с образцами, подсвеченные луной, жутко и призрачно мерцали. Нелли, не теряя времени, быстро обыскала стопки документации, которые были разбросаны на полках и на столе. Медицинская документация здесь, отметки о ходе лечения там. Наверняка, ничего полезного не будет лежать на видном месте. Она повернулась и осмотрела офис на предмет мест, где можно бы было держать секретную документацию. И нашла – кабинетный шкаф. Она прошла мимо стола и стула, к шкафу, резко дернула за ручку, но шкаф был заперт, и, к сожалению, посложнее того, с чем могло бы справиться ее умение пользоваться шпилькой. Она снова оглядела комнату с этой новой точки обзора.
Доска с листом на ней. Такое же хорошее место, для изучения, как любое другое. Нелли отогнула лист, чтобы посмотреть, что там, под ним, на доске. Это была не стенография, а ряд сложных формул и необычных рисунков. Но это было что-то, в чем можно будет разобраться потом.  Нелли достала лист и карандаш из кармана и записала несколько, как ей показалось, главных формул и теорем. "Что вы пытаетесь сделать, доктор?" - Пробормотала она. Ее рука замерла, когда Нелли увидела заголовок в нижней части доски:
Проект: Алиса
Нелли оставила комнату в том же виде, в каком нашла ее. Спрятав свои записи в карман, она заперла дверь и скользнула по залам обратно к себе. Там она тщательно осмотрела все углы, заглянула под кровать и заперлась. Ее новые записи нужно было где-то спрятать, формулы нельзя было объяснить океаном, особенно, если их увидит сам врач. Кровать не подходила, документы там будут искать при первом обыске. Ножки были не полые, так что от кровати пришлось отказаться.
Нелли осмотрела кирпичи в стене, у окна. Цемент осыпался там и здесь, возможно, она найдет кирпич, который можно вынуть? Она терпеливо ощупывала каждый ряд кладки, толкая и поддевая каждый из них. Она осторожно отодвинула раскладушку и продолжала свое занятие, пока, - ах-ха! - Один кирпич, казалось, немного слабее, чем остальные. Осторожно, она потянула его с одной стороны, пока он не начал выходить из кладки. Посопротивлявшись, кирпич вышел и Нелли вложила сложенные страницы в отверстие за кроватью.
Она остановилась, потому что кончики ее пальцев нащупали что-то холодное и металлическое за кирпичом. Осторожно, она взяла тонкую прядь с чем-то привязанным к ней и подняла ее к свету. Золотой Медальон, испачканный и старый, выпал из ее рук. Она быстро вставила кирпич на место, задвинула стену раскладушкой и залезла на спинку кровати. Так было светлее, и она рассматривала медальон в своей ладони. Странная конструкция казалось сделана из гусениц. Она потерла крышку медальона и снова посмотрела - да, гусениц.
- Что за черт? -  пробормотала она.
Нелли подцепила крышку, надавила, и крышечка деликатно открылась. Внутри, вместо фотографии, кусочка сухих духов, бумаги, пряди волос или других памяток и символов привязанности, которые ожидаешь встретить в медальоне,  Нелли нашла небольшую кучку порошка. Она коснулась его. Мягкий и мелкий, как тальк, только без запаха. Может, тальк был такой старый, что запах выветрился. Она поднесла порошок ближе, чтобы подуть на него.
Уф! - Нелли отпрянула от невкусного запаха, и захлопнула медальон. Мгновенно почувствовала боль в животе. Чего она наглоталась? У Нелли закружилась голова, она схватилась за живот... боль была ужасная!
Прежде чем она успела позвать на помощь, ее глаза закатились, и она упала на кровать, без сознания.
Где-то в подвале лечебницы, шумели трубы вдоль стен, капала оранжевая и красная ржавчина. В конце длинного темного коридора, одна лампочка едва освещала старую, тяжелую, грязную, резную  дверь.
Лампочка начала мигать.
И откуда-то из-за двери тихо напевал голос, дребезжа, как затхлый воздух, выходящий из рассыпающихся в прах, разлагающихся голосовых связок:

Доктор за дверью запер меня
Оставил меня, где ни ночи, ни дня
И вся его лечебница, вся медицинская рать
Не сможет Доктора, никогда-никогда, не сможет его собрать 
Доктор пробил мне дыру в голове
И ждет не дождется, что умрешь ты во сне
И вся твоя лечебница, вся медицинская рать
Не сможет тебя, никогда-никогда, не сможет тебя собрать.