XXIV Глава

Иду по коридорам на склад, тщательно репетируя про себя речь. Элиот отлично заведует всем имуществом Штаба, но вся проблема в том, что у него даже гвоздь ржавый выпросить проблемно, не то что камеры слежения.

— Здравствуй, Элиот.

— Привет, что-то нужно?

— Да, мне бы звукозаписывающих камер модели I — 5500.

— Зачем тебе такие?

— Хочу в покоях поставить, мало ли какие незваные гости, — вру и не краснею. Да, Рик, на многое же ты готов ради информации о Кайле и Джейсоне.

— Такую аппаратуру я выдаю только с разрешения Райана.

Чёрт. Придётся блефовать.

— Тогда можно я позвоню?

— Звони.

Беру стационарную трубку и набираю отцу. Давай, Рик, ты сможешь соврать отцу, это необходимо.

— Слушаю, — будничным тоном отзывается в трубке голос Главы.

— Отец, это я.

— Не понял. Откуда ты звонишь?

— Я на складе, хочу взять пять штук камер модели I — 5500, но Элиот говорит, что такие выдаются только с твоего разрешения.

— Зачем они тебе?

— Хочу с завтрашнего дня приступить к работе, но боюсь оставлять Олю совсем без присмотра. Так я хоть время от времени буду наблюдать за ней по камерам. Они мелкие, их не видно. Если крупные повешу — буду чувствовать себя героем реалити-шоу. А так удобно.

— Хорошая мысль. Дай трубку Элиоту.

Отец отдаёт приказ кладовщику, и тот нехотя поднимается с места. С гулким шумом он роется на полках, и спустя несколько минут передо мной на стойку опускается пять крохотных белоснежных коробок с новенькими камерами — отлично, первый этап операции «Слежка» выполнен успешно.
Распихав камеры по карманам, бодро шагаю к покоям, надо разобраться с этими агрегатами и подключить одну камеру к ноутбуку. Прохожу прямиком в свой кабинет, Ольга и Каин окружают меня моментально. Вместе копаемся с этим чудом технологий. Камера сама по себе совсем крохотная, не больше спичечной головки, однако она может безостановочно записывать всё окружающее сутками. Лестно, что видео будет подаваться прямиком на ноутбук и сохраняться в специальной папке. Так что я всегда смогу достать необходимый компромат и сунуть его Найтам под нос. Ну и самое приятное, что эта кроха подзаряжается от передачи данных на сервер, в частности на мой ноутбук.
Сопрягаю камеру с ноутбуком, теперь всё окончательно готово. На самом деле, пролезть в кабинет Кайла — рискованная затея. Если меня застукают, то разразится скандал и я получу по крупному. Таким шагом я подставлю и себя и отца. Надо быть предельно внимательным.

Кладу в карман брюк отмычки, крепление для камеры и перчатки, лучше всего не оставлять там своих отпечатков пальцев. Хотя кто будет их снимать, если я пройду незамеченным? Надо перестраховаться. Каин проводит меня до своих покоев, потом я останусь один. Самое время брать себя в руки.

— Будь осторожнее.

Оля обеспокоена, её голос выдаёт волнение, а глаза полны страха. Такое впечатление, что она сама идёт в кабинет Кайла, а не я.

— Не волнуйся, буду.

Коридоры относительно пусты. Сейчас вечер, обычно в это время все сидят в своих покоях и отдыхают после напряжённого дня, и только небольшие кучки молодых шпионов слоняются из корпуса в корпус.

Расстаюсь с Каином у дверей его покоев и уверенными шагами продвигаюсь к кабинету Кайла. Спокойно, у меня всё получится. Вдох — выдох, никто не узнает. Я не должен подставить отца.

Стучусь в дверь Найта, но по ту сторону только густая тишина. Кабинет пуст. Дёргаю за ручку и окончательно убеждаюсь, что владельца помещения внутри нет. Выуживаю из кармана отмычки и принимаюсь за дело. Парочка поворотов — и замок открывается. Не знаю, как буду потом выбираться из кабинета, ведь я не смогу увидеть, есть ли кто-то в коридоре или нет. Это не важно, главное — поставить камеру и не попасться в самом кабинете.

На всякий случай запираю за собой дверь, мало ли кого чёрт дёрнет сюда войти, а тут я собственной персоной. Куда можно прицепить камеру? Это должно быть незаметное, удобное место, откуда будет хороший обзор. Самое главное, чтобы он не нашёл эту камеру.

Шкаф с кубками не подходит. Скорее всего, он облизывает их каждый день: на них ни пылинки. А значит, камеру он там легко может обнаружить. Рабочий стол тоже отметаем. Нужно повесить её повыше, чтобы она охватывала весь кабинет, а не только стол. Я должен знать, кто к нему приходит и что ему приносят.

На стене висит старая пыльная картина, она достаточно высоко, чтобы камера охватила весь небольшой кабинет. Отличное место. Забираюсь на кресло и пристраиваюсь к картине. Старательно закрепляю камеру на раме так, чтобы её не было видно. Хоть она и крошечная, но рисковать всё же не стоит.

Подобно эквилибристу балансирую на подлокотнике кресла, как вдруг слышу в коридоре шум шагов и голос Кайла. Вот дерьмо.

Спрыгиваю на пол и мечусь по кабинету, куда деваться? Чёрт подери, я должен срочно что-то придумать, иначе лучше сразу сделать самому себе харакири отмычкой, прямо на месте преступления. В панике замечаю платяной шкаф сбоку от стола Кайла. Открываю дверцу — там только парочка длинных пальто, и куча свободного места. Усаживаюсь на дне шкафа и закрываю дверь, теперь вся надежда на то, что ему здесь ничего не понадобится.
В шкафу темно, свет падает лишь из небольшой щёлки в дверях. Тонны пыли, самое главное — не чихать. Ключ бодро проворачивается в замке, и я слышу отчётливые шаги. Минуточку. Один человек не может так шагать. Вошедших двое. Один точно Кайл, раз он сумел открыть дверь — да и я слышал его голос, — но кто второй? Надеюсь, это не Джейсон. Какие-то до боли знакомые шаги…

Тихо размеренно дышу; надо придвинуться к щёлке и наблюдать за происходящим. Осторожно и бесшумно подползаю к единственному источнику света и впадаю в ступор. Что здесь делает Джевелс?!

— О чём ты хотела поговорить?

— Кайл, девку нужно срочно грохнуть. Эта маленькая тварь спутала мне все карты! — шипит она, словно змея, глаза её полнятся гневом, такой злой я синеглазую ещё не видел.

— Что случилось?

— Я пришла к нему сегодня, на какие только унижения не была готова пойти, но он вышвырнул меня, сказал, что нам лучше остаться друзьями. Всё идёт ко дну из-за этой русской! Какого чёрта вы с отцом вообще завернули её депортацию? Её надо было гнать отсюда, как только она появилась в его покоях! Почему вы не подумали, что она может мне помешать?!

— Не кричи. Откуда нам было это знать? Я хотел пришить её ещё давно. Но наш благородный засранец помешал. Он же грудью эту девчонку закрыл, что мне было делать? Я, конечно, кинулся в драку, но толку от неё не было. Паскуда, за четыре года он должен был потерять всё проворство и опыт, нет же.

Речь идёт о нашем сегодняшнем разговоре. Вовремя я заглянул на огонёк.

— Она всё испортила. Столько усилий и всё насмарку. Дрянь.

— Детка, ну что ты мне предлагаешь? Пробраться к нему в покои и свернуть ей шею? Тут и дураку будет понятно, чьих рук это дело.

Детка?! Не понял. Какой интересный момент.

— С тех пор как она перерезала себе вены, он не отходит от неё вообще. Как наседка. Везде её за собой таскает.

— Надо ждать. Откровенно говоря, я рад, что появилась эта русская. Теперь тебе не придётся спать с ним ради информации.

— Да, но эта информация порядочно прикрывала зад тебе и твоему папочке!

Секундная тишина — Кайлу, видимо, нечего ей ответить. Брюнетка, сердито скрестив руки на груди, сверлит глазами Найта, а я лихорадочно пытаюсь разобраться во всём ими сказанном.

— Как думаешь, на вскидку, он догадался, что к чему, или это гнев из-за рыжей? — уже спокойным тоном осведомляется хозяин кабинета.

— Я тебя умоляю, Кайл. Он столько лет сидел у меня на крючке, разбалтывал информацию и даже не замечал всего этого. Ты думаешь, он догадается сейчас? Какой из него Глава, этот дурак даже очевидного не видит. А теперь мы лишены этой ценной информации.

— Плевать, мне не нужна информация ценой того, что моя любимая девушка спит с каким-то ублюдком.

Джевелс сидит в кресле лицом к его рабочему столу, её глаза мечут гром и молнии. А Кайл стоит позади и после этих слов накрывает ладонями её плечи. Синие глаза моментально сменяют гнев на милость, в них появляется нежность, та, которой я никогда в них не видел. Они любят друг друга. Чёрт подери, я спал с девушкой Кайла! Вернусь домой — надо будет срочно принять ванную с хлоркой.

— Я сплю с этим ублюдком только ради того, чтобы в один прекрасный день Главой Штаба стал ты.

— Вы с отцом уговорились повторять мне на пару одно и то же?

— Кайл, ты этого достоин. Ты умнее, хитрее и сильнее. В его руках Штаб развалится как карточный домик. Ему двадцать два года, а в голове до сих пор ветер. В конце концов, каждый из нас что-то терпит ради общей цели. Джейсон терпит Райана, ты терпишь, что я сплю с Риком, а я ненавижу его, но сплю с ним ради всей нашей задумки.

Он садится рядом с ней на кресло и вглядывается в её лицо. Ледяные глаза полны трепета и любви. Когда он ещё бывает таким? Никогда. Никто не видел такого Кайла и не увидит, кроме неё. Неужели любовь так сильно меняет людей?

— Может, имеет смысл переманить эту девчонку на нашу сторону?

— Так она и перебежала, — закатив глаза, скептически отвечает Джевелс.

— А что ей мешает? Больше всего она хочет домой, так давай предложим ей депортацию. Пусть доносит нам, а когда дело будет в шляпе — отправим её домой.

— Она не будет на него доносить, Кайл.

— Почему?

— Она любит. Ты ни разу не обращал внимания на то, как она на него смотрит? При случае обрати. Этот засранец ей нравится, и очень сильно. И это не банальная благодарность за спасение. Он настолько влюбил её в себя, что она легко спустила ему с рук даже то, что он неделю домой не являлся. Она и думать забыла о самоубийстве!

— А он?

— Что он? Хоть бы что. Даже жалом не ведёт в её сторону. У меня было преимущество, я его держала сексом, а у неё ничего нет. Она до сих пор девственница. Он сам сегодня сказал, что у них ничего не было и что она ему просто подруга.

— Тем более. Она разочаруется, захочет домой и, ради того чтобы вернуться, поможет нам.

— Не уверена. Когда твой отец собирается шевелиться? Пока всё, что я вижу, — ваши взаимные упрёки, и на данный момент он тебя делает по всем постам.

— Это не так просто. Всё должно выглядеть естественно, Джевелс. Никто не должен усомниться в его смерти.

Что? Мои глаза лезут на лоб, они собрались меня убить, они собрались убить Олю, они собрались убить отца и занять место Главы! Кто-нибудь, держите меня, или я наделаю глупостей. Отвратительно. Меня держат за идиота. Они уже полным ходом роют мне могилку, а я продолжаю просто кусаться? Чёрт подери, как быть со всем этим? Я не могу сказать отцу то, что слышал, иначе мне придётся объяснять, почему я оказался в шкафу Кайла. Да и вряд ли мне поверят, отец потребует доказательств — и что я ему скажу? Камера! Точно, камера! Вот идиот, я не активировал камеру! Дьявол, Джевелс права, я дурак каких мало!

Они собираются меня убить и убить так, чтобы в это поверили все, в том числе отец. Лишить Династию наследника — значит уничтожить её. Я должен что-то делать. Нельзя позволить им прибрать к своим рукам Штаб. Надо защититься, но как? Что я могу сделать в одиночку против них троих? Могу. Должен. Сделаю.

— Это будет сложно.

— Я знаю.

— Иного выхода, кроме смерти, нет?

— Нет, родная. Династия развалится, только если он умрёт. У Райана не будет наследника, а значит, их место займут другие, и это будем мы.

— Может, мы его сами как-нибудь пришьём?

— Ты с ума сошла? — строго оговаривает Кайл. — Даже не говори о таком вслух никогда. За убийство наследника полагается смерть. Мы будем ждать, отец придумает что-нибудь.

— Скорее бы это всё провернуть. Когда он умрёт, можно девчонка достанется мне?

— Что ты задумала?

— Я хочу видеть, как она мучается. Хочу, чтобы она умоляла о смерти.

— Заберёшь.

Он целует её в макушку, а она улыбается. Сволочи. Они даже не сомневаются в моей смерти. Полностью уверенные в своей победе, они уже пируют. Ну нет, ребята, я вам точно поперёк глотки встану.

— А когда ты станешь Главой, я рожу тебе наследника. Такого же сильного, как ты.

— Обязательно.

Только не это, спасибо, я не заказывал порно! Она целует его в шею, а он скользит ладонями от её талии до ягодиц. Нет, Господи, я не хочу это видеть.

Отворачиваюсь к стене и погружаюсь в мысли. Я должен бороться. Слишком много поставлено на карту. Я всю жизнь думал об угрозе со стороны других разведок, а оказывается, что мне готовят несчастный случай прямо под боком. Великолепный сервис.

Оля… Нет, только не она. Эта тварь не оставит её в покое. Она намеревается издеваться над ней. Не позволю. Неужели рыженькая действительно любит меня? Нет, это невозможно. Почему? За что? Хотя почему невозможно? Достаточно обратить внимание на её поведение. Она кокетничает со мной, готовит, стирает и убирает в моих покоях за просто так. Волнуется за меня и заботится обо мне. Чёрт подери, Рик, только ты мог так вляпаться!

По ту сторону шкафа слышатся стоны и прерывистое дыхание. Отлично. Сегодня твой день, О’Хара. Хотя если посмотреть глобальнее, то я получил восхитительную информацию. Предупреждён — значит вооружён, теперь я знаю, кто есть кто, все маски сорваны, война развязана.

Когда всё действо подходит к концу, я снова начинаю подглядывать за голубками. Джевелс одевается и поправляет причёску, а Кайл восстанавливает дыхание. Отдышка, брат, плохой показатель, хе-хе.

— Пойдём ко мне, продолжим.

— Пойдём, родной.

Родной. Они выходят из кабинета, и Кайл запирает дверь. Надо выбираться из этого треклятого шкафа. Выкатываюсь из него фактически кубарем. Руки и ноги затекли и отказываются подчиняться мозговым командам. Надо активировать камеру и сматываться отсюда к чертям собачьим.

Лезу на кресло и активирую камеру — теперь надо выбираться. Прикладываю ухо к двери и по ту сторону не слышу ничего: ни шагов, ни голосов. Вылетаю из кабинета и как можно быстрее закрываю замок.

Быстрыми шагами фактически бегу по коридорам. В голове каша, мысли перемешались между собой. Надо отдохнуть, разложить всё по полкам.

По покоям из угла в угол ходит Оля, как только я вхожу внутрь, она подбегает ко мне и обеспокоенно шарит взглядом по моему лицу. Как теперь смотреть ей в глаза? Она любит меня, а я ничего не могу дать ей взамен.

— Всё в порядке? Тебя так долго не было, я подумала, что-то пошло не так, — тараторит она, внимательно наблюдая за моей реакцией.

— Всё отлично. Я поставил камеру, осталось только следить.

— Это хорошо.

Рыженькая облегчённо вздыхает, а я чувствую себя выжатым. Надо поужинать и лечь спать пораньше. Утром мозговой штурм будет даваться легче.

Ужинаем булочками с молоком, я ложусь спать, а Оля решает продолжить бодрствовать. Падаю на подушки и почти моментально засыпаю.

Сплю я недолго. К реальности меня возвращает сон, где мне всаживают нож в спину. Последнее, что я вижу, — кровожадная ухмылка Джевелс. После этого я теряю связь с жизнью и проваливаюсь в густую тьму.

Открываю глаза и вижу сидящую рядом с собой Ольгу. По-турецки сложив ноги, зеленоглазая разглядывает моё лицо, но как только мы встречаемся взглядами — виновато отводит глаза и краснеет. В её руках планшет для бумаг и остро отточенный карандаш. Интересный момент.

— Всё ещё не спишь.

— Уже собираюсь.

Только она порывается встать, как я кладу свою ладонь на её руку. Хочу узнать, чем она занималась, пока я спал.

— Что там? — Киваю на планшет в её руках; глаза рыженькой растерянно шарят по постели, этим вопросом я явно загнал её в угол. Что же там такого интересного?

— Ничего.

— Покажи.

— Нет.

— Да ладно тебе, я только посмотрю.
— Не надо.

Ползу на четвереньках в её сторону и заваливаю на кровать. Она прямо подо мной, руками прижала к груди планшет и отказывается отдавать его. Мне, правда, интересно, чем она занималась и почему не хочет мне это показывать.

— Дай посмотреть.

— Нет, слезь с меня, не дам!

Стою над ней на коленях и вытянутых руках, она пытается выбраться, но своим положением я не оставил ей такой возможности. Оля злится, но эта злоба напускная, в её глазах пляшут озорные искры вперемешку с тревогой.

— Почему ты не хочешь мне это показать?

— Потому что ты не должен это видеть.

— Слабый довод.

— Нормальный. Пусти меня, я всё равно не покажу!

— А если заберу?

— Ты не можешь. Если ты будешь отбирать планшет, то обязательно цапнешь меня за руки, а мне нельзя, мне только сегодня сняли швы. Ну пожалуйста, не надо.

— Кто сказал, что я буду трогать тебя за руки?

Оля удивлённо округляет глаза и смотрит на меня так, словно я маньяк. Опять эта реакция.

— Я не об этом, маленькая извращенка.

Я хватаю её руками за талию и одним быстрым движением сажаю на диване спиной к себе, прижимаю к своей груди и обдумываю дальнейшие действия. Так-так-так. И как нам с вами бороться прикажете, Ольга Дмитриевна? Одной рукой обвиваю её талию, удерживая её в своих объятьях, а второй принимаюсь нащупывать её слабые места. Отлично, она боится щекотки.

— Хватит. Отпусти, садист!

— Дай планшетку, и я отпущу.

— Нет.

Резко отпускаю её талию и, пользуясь замешательством противника, забираю из её рук планшет.

— Верни.

— Я только одним глазком.

Разворачиваю планшет лицом к себе, Оля бросается к листку, пытаясь сорвать его со скрепки, но я ловлю её руку чуть ниже локтя и отвожу бросок в сторону от столь ценного артефакта.

Это рисунок. Поразительный рисунок, если бы я не видел карандаша в её руках, то с уверенностью сказал что это чёрно-белая фотография. На листке бумаги я. Рыженькая рисовала меня, пока я спал. Она рисует как заправский художник. Все черты лица — всё прорисовано с фантастической точностью. Почему она не хотела показывать эту работу мне?

— Ты не должен был это видеть…

— Шутишь? Ты восхитительно рисуешь. Почему именно во сне?

— Не знаю, когда ты спишь, ты кажешься таким маленьким и беззащитным. Я давно хотела поймать такой момент, — она задумчиво улыбается, но потом за секунду обиженно надувает губки и рассерженным тоном продолжает свою мысль: — А ты взял всё и испортил!

— Извини. У тебя есть ещё рисунки?

— Нет.

Не знаю почему, но я хочу на них взглянуть. Оля прячет глаза, скрывает правду. Осторожно касаюсь пальцами её подбородка, обращая лицом к себе.

— А если честно?

— Есть. Но я не буду показывать.

— Оля, пожалуйста. Я хочу взглянуть.

Она сердито поджимает свои алые губки и недовольно хмурит брови. Проходит несколько минут, и она сдаётся под натиском моего взгляда. Обречённо вздохнув, зеленоглазая поднимается с кровати и плетётся в мой кабинет. Я послушно жду её возвращения. Она садится рядом со мной на кровать, сжимая в руках файл с листками. Нехотя протягивает его мне.

Извлекаю из файла рисунки и просматриваю. Почти на каждом я. На одном я стою рядом с отцом, на другом один, сердито подбоченившись, смотрю куда-то вдаль. На третьем сижу верхом на Идальго. Всё это время она тайком рисовала меня и молчала. Конечно, молчала, идиот. Теперь слова Джевелс не вызывают у меня никаких сомнений. Ольга действительно меня любит. Оттого простила мне мою выходку.

Как дальше вести себя с ней? Я не хочу ранить её, но не могу ничего ей обещать. Для меня она подруга, но не больше. Поняли ли её чувства отец и Ким и оттого стали подталкивать меня к ней? Не знаю. Быть может, да, а может, об этом никто не догадывается, кроме одной лишь Джевелс, ведь ей важно было отслеживать конкуренток. Мразь, как только думаю о ней — начинают чесаться ладони. Хочется придушить на месте. Как бы там ни было, пусть я и не буду любить Олю, но я буду защищать её из последних сил, до финального вздоха. Глупая девчонка, нашла в кого влюбиться.

Пересмотрев все рисунки, бережно складываю их обратно в файл и протягиваю Оле.

— Ты где-то училась?

— Нет, я самоучка.

— Выглядит словно фотография.

— Рада, что тебе понравилось, — она всё ещё сердится, оттого ответ скорее похож на сарказм.

— Не дуйся. Подумаешь, посмотрел.

— Ты не понимаешь.

Ошибаешься, теперь понимаю.

— Чего не понимаю? Того, что почти на всех рисунках я?

Чёрт, я загоняю её в угол. Надо сбавить обороты.

— Это просто потому, что я вижу тебя чаще всех и мне проще всего нарисовать тебя, чем кого-то другого.

— Я это понимаю.

Улыбаюсь ей, после моих слов Ольга заметно расслабляется. Она убирает свежий рисунок в файл и относит все художества в свой тайник, который находится где-то в моём кабинете. Держу пари, если я пойду рыться в шкафах, то не найду этих рисунков.

— Давай спать? Я устала.

— Давай.

— Отвернись.

Послушно накрываю лицо подушкой и жду, когда переодевания подойдут к концу. Оля опускается рядом со мной на кровать и сразу закрывает глаза.

Вслед за ней засыпаю и я, надеюсь, мне удастся выспаться.