XXXV Глава

Три дня – не слишком длительный срок. Всё это время я проводил в покоях, поближе к Оле. Пару раз отец вызывал меня к себе: мы долго сидели с ним над картами пустыни и данными о русском отряде. Ким отобрала лучших медсестёр, которые отправятся с нами. Ран не избежать, а потому медицинская помощь будет кстати. От столовой так же было выделено несколько поваров, которые разобьют в пустыне полевую кухню. Запасы продовольствия и вооружения накануне отъезда мы с Райаном проверяли лично. Такое впечатление, что нас отправляют не на две недели, а на целый год. В пункт назначения всё доставят раньше. И только мы с Каином прибудем в последний момент на самолёте. Он намного быстрее обычных гражданских лайнеров.

В ночь перед отъездом мне долго не спится. Нарезая круги вокруг своей оси, грязными ругательствами пытаюсь заставить себя уснуть, но бестолку. Видимо, идею со сном придётся отбросить.

- Тоже не спишь?

Голос Ольги заставляет меня чуть ли не подпрыгнуть от неожиданности. Мне казалось, что она спала.

- Не могу заснуть. Ты, как вижу, тоже.

- Да. Совсем не хочется. Во сколько тебе нужно встать?

- В восемь часов. Спать осталось всего четыре.

- Всего четыре… - тихим эхом отзывается Ольга. – Пойдём на кухню, выпьем тёплого молока, должно сработать.

- Пойдём.

Мы поднимаемся с кровати, шагаем в кухню. Она выуживает из холодильника необходимый пакет и разливает молоко по чашкам. После того, как микроволновая печь наполняет тишину протяжным писком, рыженькая по одной перетаскивает кружки за стол. Её чашка успешно преодолевает путь, а моя выскальзывает из рук перед самым пунктом назначения. Посудина разлетается на множество маленьких осколков, которые поблёскивают на свету. Молоко щедро одарило каплями мебель и образовало лужицы на полу.

- Извини. Я сегодня весь день рассеянная… Сейчас уберу.

- Ничего страшного. Сядь, сам справлюсь.

Она вскарабкивается на барный стул, окидывая последствия падения взглядом. После того, как борьба со всеми осколками и молочными реками окончательно подходит к концу, я сам повторяю весь процесс с кружкой.

Вызываюсь мыть посуду сам, отправив Ольгу в комнату, принимаюсь за злосчастные чашки. Когда вхожу в комнату, зеленоглазая перемещает взгляд со стены на меня и пристально следит за каждым движением. В кровати намного теплее, чем на кухне.

- Рик.

- А?

- Обними меня, - её тихий шёпот заставляет меня вздрогнуть. - Пожалуйста.

Оля, что же ты делаешь? Как хорошо, что в комнате темно, и она не увидит мои ползущие на лоб от удивления глаза. Подавляю в себе улыбку. Она чувствует необходимость во мне, хочет, чтобы я обнимал её. Моя. Только моя и больше ничья. Уничтожу любого, кто рискнёт претендовать на девушку, принадлежащую мне.

Она прижимается к моей груди, щекоча кожу своим лёгким дыханием. Кладёт свою ладошку на мой бок, плотнее прижимаясь телом ко мне. Закапываюсь носом в её густые шелковистые локоны, обнимая осиную талию рукой. И именно теперь, когда хотелось бы не спать, наслаждаясь близостью, меня начинает клонить в сон. Организм мне явно не союзник. После недолгой борьбы с самим собой я засыпаю.

Звон будильника раздражает. Сейчас я ещё больше ненавижу Австралию, Джейсона и русских, с их чёртовым донесением. Спокойно, О’Хара, возьми себя в руки. Оля всё ещё в моих объятиях, м-м, а день не так уж и плохо начинается. Она недовольно ворчит сквозь сон, а я выключаю будильник.

Во избежание бедствий завтрак я готовлю сам, иначе рассеянность Ольги до хорошего не доведёт. Наш завтрак прерывает стук в дверь покоев. Странно, кому я мог понадобиться с утра пораньше.

- Войдите!

Надо же, у меня получается почти с той же строгостью, с которой отец дозволяет посетителям войти в кабинет. Видимо, наследственность даёт о себе знать даже в этом. На пороге появляется женщина, лет тридцати, не больше. Я никогда не видел её раньше.

- Мистер О’Хара, Мисс, - она здоровается с Ольгой по-английски, а та, в свою очередь, кивает ей в ответ головой. – Райан О’Хара приказал приготовить для вашего задания особый комплект экипировки. Примерьте его, если размеры не сойдутся, то я заменю форму.

- Другая форма? А со старой что?

- Я не осведомлена в этом вопросе, сэр.

- Ясно, спасибо.

- С вашего позволения, я подожду за дверью.

- Да.

Забираю из рук незнакомки коробку и окидываю её удивлённым взглядом. Странно. Старая форма более чем удобна и функциональна. Для чего отцу понадобилась новая? Как только незваная гостья скрывается за дверью, мы с Ольгой одновременно, словно по договорённости, усаживаемся на кровать.

В коробке точно такой же комплект формы, который утверждён приказом Главы для всего Штаба, только не традиционного чёрного, а песочного цвета. В такой форме легче будет скрыться в пустыне, чем в тёмном варианте. Что ж, хорошо, что отец позаботился о маскировке.

- Это и есть ваша форма?

- Да.

- Она такая толстая, – ощупывая ткань, задумчиво произносит Ольга.

- А как ты хочешь? Это полноценная броня, пулями её пробить очень сложно, только если палить очередью и с достаточно близкого расстояния. Для катаны она тоже толстовата, придётся ударить, как минимум, раза три по одному и тому же месту, чтобы нанести травму противнику.

Интересно, чему она улыбается сейчас?

- А цвет не чёрный для того, чтобы маскироваться?

- Именно.

- Примерь.

Ухмыляюсь. Всё это сейчас смахивает на стриптиз, ей Богу. Рыженькая сидит на диване и не сводит с меня глаз, а я стягиваю с себя все шмотки за исключением нижнего белья. В коробке, помимо самой брони, красуются шорты до колена и майка, в противном случае, плотная ткань будет неприятно тереться о тело.

Одеваясь, замечаю ещё один нюанс, относительно прародительницы: эта форма не такая тяжёлая. В чёрном варианте чувствуешь себя как в целлофановом мешке. Лёгкие ботфорты не жмут, они вообще кажутся на ноге невесомыми. Плотные штаны пришлись как раз впору. Верх закрывается на молнию и, что лестно, достаточно надёжно. За спиной две перекрещенные ножны для катан. Мы не используем оружие, которым владели самураи в древности. Наши катаны укорочены и облегчены относительно японского оружия, и сохранили своё название только благодаря остроте клинка. Больше их ничто не связывает. На широком поясе с внутренней стороны множество кармашков для взрывчатки, метательных ножей и прочей мелочи. Ниже бёдер с внешней стороны ног красуются две кобуры для глоков с глушителями.

На руку надеваю часы, идущие в комплекте с формой. Откровенно говоря, на часы они похожи только внешне. Это настоящая база данных, спутниковая система навигации, компьютер и система связи со Штабом одновременно. Устройство, которое может практически всё. Дальше - сложнее. С горем пополам вставляю в ухо динамик, благодаря которому смогу руководить отрядом не срывая голоса. Все будут слышать мои команды по такому же динамику. Микрофон встроен прямо в него.

Зеленоглазая восторженно разглядывает каждый карман формы: ей явно нравится. Открываю дверь и, поблагодарив гостью за доставку костюма, отпускаю её по следующим делам. Нужно взять с собой оружие и выдвигаться: совсем скоро улетать.

Молча веду Ольгу за собой в кабинет, и после парочки незатейливых движений шкаф с кубками отодвигается от стены, а взгляду открывается моя оружейная: такая комната есть в каждых покоях и у каждого шпиона она своя.

- А со стороны совсем незаметно, что шкаф бутафорский.

- Почему бутафорский? Самый настоящий, просто сделан с умом.

- Значит, оружие ты предпочитаешь хранить в покоях?

- Не я, так положено.

- Судя по объёмам – тут можно вооружить половину Штаба.

- Точно. Сам не пойму, зачем столько всего. Хватило бы стандартного шпионского набора.

Отвечая на вопросы Ольги, вооружаюсь до самых зубов, расталкивая по карманам взрывчатку, дымовые шашки, пакетики с кислотой и прочие «необходимые» вещи. Сколько себя помню: ни один шпион этим не пользовался. Катаны, глоки, запасные магазины и метательные ножи занимают свои законные места. Что-то я забыл. Точно, потайные карманы.

- Мне понадобится твоя помощь.

- В чём?

- Я расстегну молнию наверху, а ты со спины в потайной карман засунешь маленький ножик, хорошо?

- Зачем?

- Ну, как зачем. На случай того, если я попаду в плен и буду разоружён, у меня должно остаться хоть что-то, чтобы вспороть верёвки или взять заложника, я же как-то должен буду спасти свой зад.

- Предприимчиво, - смеясь, замечает собеседница, - и всегда вы подобным образом спасаетесь?

- Нет, мы стараемся не искать приключений на свою голову.

- Так голова или зад?

- При подобном раскладе, - ухмыляюсь, - мне хотелось бы спасти и то и другое.

- А правда, что вы носите с собой яд, и если попадаете в безвыходную ситуацию, то обязаны отравиться?

- Кто-то слишком часто смотрел шпионские сериалы, – качаю головой. Неужели гражданским забивают сознание такими стереотипами? – Нет, не правда. При безвыходной ситуации шпион обязан молчать как рыба и пытаться спастись.

- Понятно. Всё?

- Да, до остальных потайных карманов я уже добрался сам.

- Тебе не пора?

- Сколько времени?

- Девять часов.

- Чёрт, мы опаздываем! – на ходу застёгивая молнию, пулей вылетаю из оружейной и закатываю шкаф на место.

- В каком смысле «мы»?

- Ты не хочешь меня проводить? Помахать мне ручкой в окошко самолёта?

- Хочу.

- Тогда меньше слов, больше темпа, иначе я полечу не на самолёте, а своим ходом после отцовского пинка!

Опять она смеётся. Хватаю с тумбочки мобильный телефон и собранную ещё вечером небольшую спортивную сумку с личными вещами. Показываю Ольге как открывать и закрывать дверь в покои, и после этого мы двигаемся дальше. На крыше центрального корпуса уже блестит корпус самолёта.

Совсем скоро мы поднимаемся на взлётную площадку. Уже все в сборе. Каин, одетый в точно такую же форму как я, приветственно улыбается нам. Даже Джейсон пришёл. Конечно, он не упустит возможности порадоваться моему отъезду.

- Готовы? – интересуется Райан.

- Да! – я и Каин отзываемся одновременно.

- Хорошо. Тогда давайте расставаться и отправляйтесь. Чем раньше улетите, тем раньше вернётесь.

Он обнимает Девингема и хлопает его по спине. Затем мой друг направляется к Ким и прощается со всеми присутствующими по кругу. А я тем временем попадаю в объятия отца.

- Будь осторожнее, Рик. Я прошу тебя, не рискуй. Гори оно огнём это донесение, мне плевать: доставишь ты его или нет; главное – твоя жизнь. – он говорит тихо: так, что слышим только мы вдвоём. - Не геройствуй, не будет возможности выкрасть эту бумагу – оповещай меня и возвращайся, мы придумаем, что сказать.

- Я привезу её. Всё будет нормально, не волнуйся. Я же О’Хара, верно? Живучий, хитрый и шустрый.

- Это точно.

- Отец, пока меня не будет, присмотри, пожалуйста, за Олей, ладно? Не оставляй её одну.

- Я присмотрю, обещаю. За неё можешь быть спокоен.

- Отлично, – выпутываюсь из его объятий. – Спасибо за новую форму.

Подмигиваю ему и перехожу к Ким. На глаза блондинки уже навернулись слёзы. Только не это.

- Ох, родной.

- Спокойно, я не на казнь еду.

- Там опасно! Я твоего папашу в покоях чуть не придушила, когда узнала! Ну, хватило же мозгов собственного сына отправить!

- Тихо, тихо, Ким! Он и сам не рад.

- Ты же мне как сын…

- Не волнуйся, я вернусь, как только – так сразу.

Она целует меня в щёку и, напоследок посильнее притиснув к себе, разжимает руки. Ехидно улыбаясь, ко мне собственной персоной подплывает Джейсон, иначе его вальяжную походку назвать нельзя.

- Удачи, Рик.

Протягивает мне свою клешню, а меня откровенно тошнит от его притворства. «Сдохни в адских мучениях, Рик», - вот так надо понимать его фразу. Ничего, дорогой, я вернусь, и мы посмотрим, кто кого.

- Не волнуйся, Джейсон, когда я вернусь, мы вместе с тобой отметим мою победу.

Ухмыляюсь, не дождавшись ответа, разворачиваюсь и ухожу к Ольге. Хватит с меня его любезностей на сегодня. Рыженькая стоит одна, сцепив руки за спиной, и прячет взгляд. Она что, туда же?

Пальцами осторожно касаюсь её подбородка и обращаю лицом к себе. В изумрудных глазах застыли слёзы, которым она силится не дать скатиться по щекам. Только не её слёзы.

- Ну, давай не будем разводить сырость, ладно?

- Прости, – голос предательски дрожит, выдавая свою хозяйку. Она вот-вот разрыдается.

- Всё будет нормально, я вернусь.

- А вдруг что-то случится? Рик, я…

Капли выкатываются из её глаз, прокладывая влажные дорожки на щеках. Не давая Ольге договорить, я кладу указательный палец на её губы и обнимаю. Ни на сантиметр не сдвинусь с этого места, пока она не успокоится и не перестанет плакать. Плевать на Австралию и приказы, даже бульдозер не заставит меня и шага в сторону сделать!

- Тихо. Не плачь, я тебе обещаю, я вернусь. А ты взамен пообещай мне успокоиться и перестать реветь. Идёт?
Она согласно кивает головой.

- Умница, – убираю палец от её губ и наклоняю голову к ней так, что кончики носов соприкасаются друг с другом, - Я буду скучать.

Подаюсь к ней, и наши губы соприкасаются. Чуть слышно, она коротко стонет и обнимает меня крепче. Какие пустыни? Какой к чёрту самолёт? Я никуда не хочу. Чтобы вот так целоваться с ней, пусть и банально, в губы, я готов каждый день рисковать своей шкурой.

- Тебе пора, - разорвав поцелуй, неутешительно констатирует Оля. – Будь осторожнее.

- Обязательно.

Я отпускаю её и, победно задрав нос до самых облаков, вышагиваю к самолёту. Я только что снова поцеловал её и даже не получил за это по лицу! Это, определённо, успех.

Перед самым летательным судном я оборачиваюсь назад. Ольга держит себя в руках, отец и Ким стоят рядом с ней. Она в безопасности, тащи свой зад в самолёт, Рик! Мысленно отвесив себе несколько пощёчин, отдаю отцу честь и забираюсь в транспорт, следом за мной заходит Каин, и мы садимся на сидения.

Двигатели приходят в движение, и совсем скоро мы открываемся от земли. Внизу все расходятся, Штаб быстро отдаляется, а после и вовсе исчезает из поля зрения. Я отворачиваюсь от иллюминатора: больше ничего интересного для меня там нет.

- Тебя уже обрадовали тем фактом, что нам лететь придётся двадцать часов?

- Что? Как двадцать?

Сказать, что я удивлён – ничего не сказать. Это очень много. Главное, чтобы смена часовых поясов не сильно сказалась на самочувствии: мне нужна светлая голова. Каин улыбается, видимо, его устраивает перспектива убить сутки на акклиматизацию, не вылезая из палатки.

- Стоп. А где мы там будем садиться? Там же пустыня?

- Нас приземлят на полигоне, а дальше на внедорожниках по пустыне до лагеря. Часа в два ночи по Австралийскому времени прибудем в импровизированный Штаб.

- Радужные перспективы.

- Да. Может, в карты перекинемся? Я с собой прихватил.

- Давай, всё равно лететь далеко.

- Распишем пулю?

- Преферанс… Помнится, в прошлый раз ты меня сделал, Каин.

- Не волнуйся, я повторю.

- Посмотрим.

Улыбаюсь, да здравствует блеф. Признаться честно, в карты Каин играет как Бог. И не сказать, что сильно любит карточные игры, просто освоение преферанса далось ему намного легче, чем мне. Азарт в его глазах не знает границ, а я чувствую, что проиграюсь в пух. Ладно, главное хоть чем-то себя занять на время полёта.

Кон, другой, совсем скоро нам надоедает игра, и мы отказываемся от карт. Предварительно Каин обыгрывает меня, засаживая в долговую яму.

- С тебя тысяча долларов, после того, как вернёмся домой.

- Замётано.

- На эти деньги буду ходить обедать в ресторан. Меня от одного вида столовой уже тошнит…

- Да, брат, - смеясь, отвечаю Каину, - так сказал, будто у тебя денег нет! Как ты вообще там ешь? Мне страшно представить, как мы эти две недели питаться будем.

- Тебя вообще избаловали. Я-то такую кухню переживу, привык, – подавляя в себе улыбку, Девингем изображает сожаление, - А вот что будет с тобой, Рик, большой вопрос.

- Очень смешно, - закатываю глаза, его смешки никогда не закончатся. – Зато у меня есть девушка.

- Не твоя девушка.

- Почему это?

- А ты заявил на неё права? Сказал о своих чувствах? Нет. Так что она такая же твоя, как и моя. Смотри, Рик, будешь щёлкать клювом – уведу её у тебя. Загляденье, а не девушка. Красивая, умная, готовит как шеф-повар.

- Смотри штаны от натуги не порви, герой-любовник!

Злюсь, испепеляя его взглядом. Пусть только рискнёт.

- Остынь, я же не всерьёз, - присвистывая, объясняется друг. – Какие мы злые, оказывается. При всём уважении к Ольге, но она меня не интересует как девушка. Ты прекрасно знаешь, что твои дамочки для меня табу.

- Извини. В последнее время я действительно становлюсь слишком вспыльчивым, если речь заходит о ней.

- Заметно.

Он обиженно бурчит и отворачивается от меня, совсем как в детстве. Всегда, когда мы ругались, Каин вот так демонстративно складывал руки на груди и поворачивался ко мне задом, тонко намекая на толстую обиду.

Улыбнувшись, тыкаю его пальцем в рёбра. Дёргается, настырно продолжая меня игнорировать. Повторяю действие, до тех пор, пока он не начинает возмущённо фырчать. Отлично, ещё пара минут, и он начнёт смеяться, а потом мы помиримся. Всё стандартно и не меняется с течением времени.

- Отвали, О’Хара!

- Перестань дуться, и я отвалю.

- А просто так нельзя?

- Где в нашей жизни ты видел, чтобы кто-то делал что-то просто так?

- Шантаж.

- Догадался.

Девингем разворачивается: на его лице играет дьявольская ухмылка, а глаза полны хитрого отблеска.

- Обижаться я могу по разным причинам, но извиняешься ты всегда одинаково по-свински.

- Нам нормально.

- Да, тут ты прав. Чем бы ещё заняться?

- Не знаю. У меня все мысли иссякли. Сколько мы уже летим?

- Пять часов.

- Ещё пятнадцать.

Каин поднимает лицо вверх и шуточно воет. Смеюсь, откровенно говоря, и самому хочется взвыть от мысли том, что в таком положении придётся провести ещё втрое больше времени.

- Может, поспим? Так хотя бы не утомительно.

- Согласен.

Откидываем сидения назад и укладываемся на импровизированных диванах. Бессонная ночь сказывается наилучшим образом, я почти моментально проваливаюсь в глубокий и крепкий сон.

- Мистер О’Хара, просыпайтесь.

- Не так надо… - где-то на задворках сознания звучит ехидный голос Каина, а мне не до него, я слишком хорошо сплю. – Спящая красавица, а ну подъём!

- За красавицу и получить можно, - носом зарывшись, очевидно, в подголовник, глухо отвечаю на издёвку друга.

- Вставай, мы в Австралии.

- Уже?

- Да.

- Если это шутка, то я не отвечаю за свои действия после подъёма.

Всё тело кажется невыносимо тяжёлым, а конечности, будто ватные, отказываются слушать команды. Вот она, перемена климата собственной персоной, теперь буду чувствовать себя как червяк, пока не акклиматизируюсь.

Продрав глаза, замечаю, что за бортом самолёта густая тьма. Взвалив спортивную сумку на плечо и коротко зевнув, следую за пилотом: он сопроводит нас до машин и полетит обратно в Америку. Несмотря на пятнадцать часов беспрерывного сна, я всё ещё хочу спать.

Мы усаживаемся в салон внедорожников и несколько часов движемся по пустыне. В темноте мало что можно разглядеть, вокруг одни пески и больше ничего. Даже скудной растительности по пути следования я не заметил.

Как только мы начинаем приближаться к лагерю, все его обитатели оживляются, словно по команде, они выстраиваются в ровную шеренгу. Надо же, такое впечатление, что они долго и упорно репетировали это построение. На песке не так уж и просто образовать в такую линию.

- Пошли, принц.

- Почему сразу принц?

- Ну а кто? Да извинит меня твоя светлость, но король у нас один – Райан Реймонд О’Хара.

- Я Наследник, а не принц.

- Думаешь, твой вариант круче?

- Намного.

- Хорошо, Наследник, вас заждались уже. Имей совесть, два часа ночи, люди спать хотят!

Вылезаю из машины и, замерев на месте, изучаю колонну взглядом. Все, как один, стоят по стойке смирно, равняясь на меня. По команде какой-то девчонки, они разом отдают мне честь. Строевым шагом это хрупкое создание вышагивает ко мне и, отдавая честь, отчитывается:

- Мистер О’Хара, сэр, личный состав операции «Пески» построен! Командующая полевым Штабом в ваше отсутствие сержант Лейла Беатрис Дей.

- Вольно! – принимаю командование, и как я мог забыть о Лейле? Мы ведь разговаривали с отцом о ней. – Как обстановка?

- Пока всё спокойно, сэр. Русские ещё не прибыли.

- Отлично. Боевики, вы можете быть свободны! Отдыхайте!

- Да, сэр!

Качаю головой, вот это слаженность. Каин внимательно изучает Лейлу взглядом. Что ж, там есть на что посмотреть. Тёмные волосы стянуты в хвост, не настолько длинный, как у Ольги. Глаза у неё чёрные, тонкие губы сложены в вежливую приветственную улыбку. Форма выгодно подчёркивает её стройную фигуру.

Интересно, а как смотрелась бы в форме Ольга? М-м, скорее всего, просто умопомрачительно. Представляю её в экипировке, с двумя катанами за спиной, скрытыми от глаз рыжим каскадом её волос. Точёный силуэт, выделенный тканью. О-о, всё, пиши пропало, я совсем потерял нить разговора.

Лейла смотрит на меня, растерянно моргая глазами. Надеюсь, она ни о чём не спрашивала. Вспоминай, Рик, что ты слышал кроме своих мыслей?

- Я думаю, нам лучше прилечь, - прокашлявшись, вклинивается Каин, - мы немного устали в дороге.

- Конечно, я покажу вашу палатку. Она большая, в ней же будут проходить совещания.

- Это хорошо.

Я молча шагаю за ними, мысленно благодаря Каина за его находчивость. Ноги увязают в песке, но плотная ткань ботфортов не пропускает его внутрь. Это хорошо, иначе такими темпами ноги можно стереть до кости.

Лагерь оказался не таким уж и большим, он уютно расположился в барханах. Наша с Каином палатка стоит по центру. Что ж, места в ней хоть отбавляй, она даже слишком велика для двоих. Всю дорогу Девингем не сводит глаз с Дей. У кого-то появилась новая жертва.

- Вот ваша палатка, доброй ночи. Если что-то понадобится, то я по соседству.

- Сладких снов, – улыбаясь, мурлычет мой друг.

- Доброй ночи.

Внутри палатки расставлена мебель. Много же усилий им понадобилось, чтобы расставить комоды и небольшие шкафчики на песке. Видимо, им пришлось разравнивать песчаную насыпь.

Раздевшись, сапоги и форму убираю в спортивную сумку. По ночам здесь ползает слишком много живности. Не очень мне хочется обуться в сапог со скорпионом или натянуть на себя майку, ставшую ночным убежищем змеи. Укладываюсь в спальный мешок и закрываю молнию до самой шеи. Наконец-то не надо никуда идти, можно просто взять и расслабиться, хотя бы на ночь. Мне нужно время, чтобы прийти в норму после смены часового пояса.

- Рик.

- Девингем, не порть удовольствие, дай поспать!

- Ответь мне на пару вопросов и будешь спать, сколько влезет.

- Слушаю.

- Кто эта очаровательная девушка?

- Она же тебе представилась… Лейла Беатрис Дей. Сержант, отец отправил её с нами, потому что она превосходно ориентируется по картам и на местности, а ещё она замечательно знакома с живностью и ядами. Незаменимый человек, если змея укусит – вспоминай, где её палатка. Будет настроение – откачает.

- Бог юмора! А сколько ей лет?

- Каин! Откуда я знаю? Завтра возьми и спроси у неё! Дай мне поспать!

- Не бесись! Я не закончил.

Мысленно бранюсь и, расстегнув мешок, сажусь. Быстро допрос не закончится, а если буду лежать, то шансов заснуть может и поубавиться, потому как могу успеть отлежать себе всё, что только можно и нельзя.

- Что ещё?

- Откуда Райан вообще про неё знает?

- Отец держит на примете всех способных людей в Штабе. Девочка выделилась своими особыми познаниями в географии, что в этом такого?

- Интересно, у неё есть семья?

- Нет, она сиротка.

- Печально.

- Допрос окончен? Я могу поспать?

- С тобой невозможно разговаривать. Тебе друг важные вопросы задаёт, а ты спать!

- Если бы это были действительно неотложные вопросы, Каин, я бы тебе без проблем ответил на них. Они ведь могут подождать до завтрашнего утра?

- Могут.

- Вот завтра я тебе на все отвечу, а сейчас прости. Я себя отвратительно чувствую после перелёта. Очень хочу отдохнуть, потому что завтра надо будет отслеживать русских и вникать в суть операции глубже. Мне надо доставить эту несчастную бумажку в Штаб как можно скорее, чтобы утереть нос Найту!

- И увидеть Ольгу…

- Да! – задумываюсь, чёрт, он ведь поймал меня на слове. – При чём здесь она?

- При всём, - этот хитрый тон меня сегодня однозначно допечёт, - а то я не знаю. Спи, и пусть тебе приснится твоя ненаглядная.

- А тебе Лейла. Желательно, в соблазнительном мини, что б ты всю ночь проворочался!

- Я тебя тогда разбужу.

Рычу и укладываюсь в мешок. Наконец-то тишина, и чёртов Девингем не трещит над ухом. Застегнув молнию, уютно устраиваюсь в мешке.

- Рик.

- Ну что опять? – срываюсь на недовольный умоляющий крик. Какой же занозой иногда бывает Каин.

- Спокойной ночи.

- Спокойной ночи, болтун!

Короткий смешок и долгожданное спокойствие. Прохладный воздух наполняет палатку. Довольно комфортная температура для ночи. Глаза моментально слипаются сами собой, а тело, повинуясь спокойствию, расслабляется и отдаётся на волю сна.