Глава 31 Шаг за шагом - дорога не всегда ровная!

Удивительно, но даже неделя пребывания среди людей, говорящих на английском языке, и постоянного общения с ними, дала Виктории так много; она почувствовала настоящую мелодику речи, уже появились свои словечки и фразочки, которые она заимствовала у Розы, Тони, тети Лизы и даже Линды. Когда эти фразы бегло произносятся рядом, окрашенные какими - то чувствами, эмоциями, в них сквозит то юмор, то гнев, то раздражение, а то и нежность и даже любовь, то эти фразочки так легко влетают в твою головку, чтобы тут же стать твоими, и ты уже можешь сама легко ими жонглировать. Поэтому, когда Виктория очутилась в первый день учебы в колледже среди студентов своей группы, она уже не была так растеряна, как по приезде в Денсвуд, и даже смогла со многими познакомиться. Молодежь везде чем-то похожа, только здесь было больше ребят с разным цветом кожи, среди белых американцев европейского происхождения встречались и смуглые выходцы из стран Латинской Америки и даже негры. Они собирались группками и бурно обсуждали накопившиеся за лето новости.

Виктории показалось, что ее встретили дружелюбно, две- три девочки обратились к ней, и она познакомилась с ними, одну из них звали Хильдой, и она предложила ей сесть вместе. Bсe они были удивлены, что она приехала из России, то есть, из Советского Союза, тогда это не было таким не редким явлением , как сейчас. Хильда немного рассказала ей о своем колледже и о системе высшего образования в США. Здесь она была многоступенчатой; первая ступень - младшие двухгодичные колледжи, которые дают молодым людям профессиональную подготовку; вторая ступень - четырехгодичный университетский колледж, закончившие его получают степень бакалавра; и последняя ступень высшего образования - исследовательская школа университета, откуда выходят специалисты высшей квалификации и научные работники; окончившие эту последнюю ступень получают степень магистра и доктора наук. Викторию же зачислили на второй курс университетского колледжа, и по возрасту студенты были ее ровесниками, поскольку в Америке в школах учатся дольше.
К концу занятий все начали о чем - то договариваться, и тогда Хильда сказала Вике, что они устраивают после занятий вечеринку у одного из студентов, у него была своя квартира. Она пригласила Вику пойти с ними и повеселиться, а заодно и получше познакомиться со всеми в неформальной, так сказать, обстановке. Виктория не была уверена, стоит ли ей идти, но ее начали уговаривать, такие вечеринки были у них обычным делом. Тогда Виктория сбегала на кафедру к Розе, и та ее отпустила, но на всякий случай положила ей в сумочку скальпель, которым только что чинила простой карандаш.

- Это - многофункциональная вещь, - пошутила она. – Однажды при помощи него я смогла охладить пыл не в меру пьяного поклонника. И карандаши чинит отлично...
Пока закупали продукты и вино, пока на кухне все нарезали и разложили по тарелкам, их мероприятие действительно можно было назвать вечеринкой, время уже близилось к вечеру. В квартире гремела музыка, хитами Биттлзов вырываясь на улицу сквозь раскрытые окна, было очень жарко, хотя и работал кондиционер.
Сначала все было довольно мило, Вику никто не притеснял, скорее наоборот, с ней обращались приветливо, она же , в свою очередь и тут что -то сообразила насчет, кулинарии, украсив тарелки цветочками из киви и авокадо, наподобие того, что дома вырезала из морковки и свеколки. Она, как всегда, почти не пила, лишь чуть -чуть пригубила какое-то вино, остальные же ребята расслабились довольно изрядно, и как ей показалось, они даже курили какую-то травку, собираясь группками в уголках. " Это так, для забавы!" - объясняла ей Хильда. Но Вике было и без того весело, все прыгали, то есть, танцевали, без умолку болтали, смеялись, а она ловила каждое слово, хотя не всегда понимала, о чем они говорили, ведь специфические выражения перевести было некому, русский язык здесь не знал никто. Поскольку комнат в квартире было несколько, то время от времени кто-то с кем-то уходил, наверное, проветриться, Виктория не обращала на это внимание, а старалась больше со всеми разговаривать.

Часа через два она подумала, что ей пора отправляться домой, нужно было поймать такси, да и ехать было далековато, тем более, что все как -то разбрелись, кто-то курил в уголке, кто-то пил, кто-то танцевал, общей компании уже не получалось. А еще, поскольку Вика была трезвой, то она заметила, что почти все сильно опьянели, и разговаривать с ними было уже не интересно. Она взяла сумочку и поднялась, чтобы уйти потихоньку и уже подошла к дверям, как двое молодых людей, которые весь вечор уделяли ей особенное внимание, тоже поднялись и пошли за ней следом.
- Ты уходишь так рано? - спросил один из них.
- Мне далеко ехать. - ответила она.
- Мы тебя проводим. - сказал другой, заплетающимся языком и открыл перед ней дверь. Они вышли в коридор. И тут первый парень неожиданно подтолкнул ее к двери другой комнаты.
- Зайдем на минутку сюда, мы покажем тебе что-то интересное. - он ухмылялся с наглым видом.
- Нет, спасибо. Я же сказала, что мне пора идти. - она старалась быть учтивой, но говорила твердо.
- Детка, ты не поняла! Нам будет так хорошо там! Там есть великолепный диван! - парень просто наступал на нее, и пятиться приходилось к той самой злополучной двери, а тут уж Вика все поняла, как сказала бы сейчас одна из ее подруг Галя Филина - "Дело пахнет керосином!"
Сейчас эти двое пьяных подонков просто подхватят ее под руки и заведут в другую комнату. Как нарочно, в коридоре никого больше не было.
- Хорошо! - оказала она. - У меня в сумочке есть как раз эти... ну, как же их называют, я не знаю, как будет то- английски...
Они ослабили внимание и захохотали. Она полезла в сумочку и покопалась в ней, а в это время один из парней даже обнял ее за плечи, тоже заглядывая в сумку. Она резко отпрянула назад и выхватила скальпель, направив его острием на парней.
-  Я проколю живот первому, кто сделает ко мне хоть один шаг - закричала она, изменившись в лице, кровь отхлынула от щек, она побледнела, глаза сверкали. Парни оторопели и стояли с открытыми ртами. В это время кто-то сильно зазвонил в дверь.
- Открой дверь! - снова крикнула она, показывая взглядом на одного из парней. Но тут дверь распахнулась сама, квартира оказалась незапертой и в прихожую вошел… Тони. И почти одновременно из кухни вышла одна из девушек, видимо она услышала звонок, и с любопытством уставилась на вошедшего. Итак, появился еще один свидетель, их уже было пятеро. Тони мгновенно оценил ситуацию.
- В чем дело? Что случилось? - он быстро подошел к парням.
Они замялись и пьяными языками стали оправдываться.
- Девочка нас не поняла. Мы просто хотели показать ей вид из окна другой комнаты. - пробормотал один из них.
- Мы хотели ее проводить. - пролепетал другой. Но блестевший в руках Виктории скальпель говорил совсем о другом. Он грозно торчал в ее вытянутой руке.
- Вики, что происходит? - обратился к ней Тони.
- Они ... приставали ко мне! - выдавила она наконец, не убирая своего оружия.
Тони внимательно посмотрел в лицо каждому из парней и сказал едва сдерживая бешенство:
- Вон отсюда! - лицо его потемнело от гнева. Лихие парни быстро ретировались обратно в зал, а Тони подошел к Виктории.
- Отдай мне скальпель! - сказал он мягко и взял ее за запястье, она протянула ему руку , но разжать ее не смогла. Пальцы были сжаты так, что косточки суставов просвечивали белизной. Он погладил ее по руке.
- Разожми пальцы! - говорил он. - Я возьму скальпель.
- Не могу! Никак не получается! - сказала она и вдруг почувствовала, что слезы душат ее. Ей было так стыдно, что она оказалась в такой гадкой ситуации, и что Тони все это увидел. Но в конце концов он ее спас, ведь неизвестно, чем бы все могло закончиться.
- Ну, хорошо! Опусти руку и выйдем отсюда! - сказал он, и слегка придерживая ее за локоть, он вывел ее из квартиры. Она шла, опустив голову и держа в руке скальпель. Он посадил ее в машину, они поехали, а она все также не расставалась со своим оружием, она просто не могла разжать руку.

-  Я хотел поздравить тебя с первым учебным днем и позвонил домой, но там тебя не оказалось, а Роза сказала, что ты пошла на вечеринку со своими сокурсниками, хорошо, что она знала адрес. Почему ты пошла на эту вечеринку, не спросив разрешения у меня?
-  Мне разрешила Роза. Я не думала, что это так опасно.
-  Дорогая, ты хоть представляешь, что могло бы быть, если бы ты проткнула одного из них этим острым предметом? Вместо колледжа ты пошла бы в тюрьму. Уж они постарались бы выкрутиться и объявить тебя просто сумасшедшей.
- А что же я должна была делать? Идти с ними в другую комнату?
- В данной ситуации ты поступила правильно. Ты - отважная девочка. Но мама тебе не объясняла, что в незнакомые компании...
- Ах, Тони, мама мне, конечно же, объясняла... Она так и говорила: "Будь добра, не ходи в незнакомые компании, не прыгай в огонь и в воду!" Но ведь, это может случиться даже на улице...
- Вот поэтому впредь ходи по улице и думай, что за любым углом тебе может встретиться не человек, а хищный зверь, - тигр, леопард, гризли, у них только обличье человека, а душа- звериная.
-  Но это ужасно! Жить и все время об этом думать!
- Да, жить и все время быть начеку. Тогда ты сохранишь свою жизнь и свободу.
- Да, учитель! - сказала она насмешливо, внутренне сопротивляясь такому постулату. Я все поняла. Я запомню эту ужасную отвратительную сцену. Не все так благостно, как кажется на первый взгляд.
- Не всё " тишь да гладь, да божья благодать" как говорил наш дедушка Леонид. - не преминул опять показать свои познания в русском языке Тони.
- Мне очень плохо еще и потому, что Вы застали меня в таком унизительном положении. Когда с тобой случается такое, то невольно сама чувствуешь себя виноватой. - призналась она.
- Ты вела себя отважно. - похвалил он ее, стараясь поднять ей настроение и как - то сгладить неприятные впечатления от первого дня учебы. - Просто старайся не допускать больше таких ситуаций, хотя иногда они возникают помимо нашей воли. Я сам покажу тебе несколько приемов... Но, конечно, лучше иметь какую-то тренировку. У нас есть такие классы, где девушек обучают самообороне. Придется тебя туда записать. А что касается твоего унижения, то успокойся! Для меня такие разборки не впервые, не забудь, что у меня есть сестра Линда, с ней тоже случались разные истории.
- Как хорошо иметь такого брата. Кто же еще заступится...
- Я мог бы просто измолотить этих подонков. Я не сделал этого, потому что не хочу, чтобы они озлобились против тебя. В конце концов, тебе с ними еще учиться. А доказать факт их недостойного поведения очень трудно, свидетелей не было. Мы накажем их по - другому.
- Они были пьяны и считали, что не делают ничего такого...
- Пробелы в нашем воспитании.

От такой душевной беседы она понемногу успокоилась, рука ее разжалась, и она положила скальпель обратно в сумочку. Надо будет поблагодарить Розу.
На другой день парней вызвали к директору. Конечно, они отпирались, но им было сказано, чтоб они не подходили к русской студентке ближе, чем на десять метров. А при малейшем подозрении на недостойное поведение их просто отчислят из колледжа. Они вернулись в аудиторию и на почтительном расстоянии попросили у Виктории извинения за недоразумение, они якобы ничего плохого не имели даже в мыслях. Инцидент был исчерпан.

Тони снова был на пьедестале, а она где-то там внизу, у подножия. И не зря она назвала его "учитель." Роли опять распределялись именно так: она - зависимая, не очень умная, взятая из милости дальняя родственница, которую стоит иногда поучать, а он, джентльмен из другого мира, снизошедший до нее, который даже может ей сказать: " Что б это было в первый и последний раз! "
И все - таки он ее искал и нашел, и даже спас! Значит, он о ней помнил и думал. Да полно! Просто он очень ответственный человек! И не стоит очень обольщаться!
На нее были наложены дополнительные запреты, никуда без его разрешения не ходить, нигде ничего не пить и не есть. В вино могут положить таблетку или чего - нибудь подлить. Она вспомнила историю с Сережей, а также свои путешествия по другим мирам, где Георгий Иванович также запрещал ей есть и пить. Еще она должна была посещать секцию самообороны, и Тони обещал время от времени самолично проверять, какие приемы она усвоила. В секции уделялось большое внимание гимнастике, она быстро научилась кувыркаться через голову и даже делать стойки на руках. Запреты, тренировки, учеба. О какой свободе могла идти речь? Туда не ходи, этого не делай! Но что такое свобода? Не есть ли это на самом деле большой труд и самоограничения? Не есть ли свобода то, что ты не попадаешь в ситуации, когда тебя свяжут по рукам и ногам? Выходит, что свобода тоже достается трудом, умом и упражнениями.

Но и развлечения у нее были. По крайней мере в ближайший уик - енд её пригласили прокатиться на яхте. Семья Уайтхиллов была приглашена на яхту мистера Гордона Флеминга, который приходился дядей Патриции. Почему они приняли это приглашение? Все очень просто. У них были общие интересы в бизнесе. В семье Уайтхиллов гостил друг Тони, молодой священник из Нигерии Джон Дэвис, поэтому, кроме Пола, Тони и Линды были приглашены и их гости, Джон и Виктория. Тётя Элизабет от прогулки отказалась, шепнув Виктории, что ждет ее вечером у себя дома.
Флеминги купили новую яхту и, собственно, по поводу этого события и было организовано путешествие.
Итак, на моторно- парусной яхте, владельцем которой был дядя Патриции Гордон Флеминг, собралось общество, которое представляло полуродственный, полуделовой кружок, собравшийся почти по-семейному отдохнуть, а заодно и обсудить свои деда. Полуродственным он был потому, что обе семьи надеялись породниться благодаря союзу Тони и Патриции, по крайней мере это подразумевалось в поведении хозяев яхты, и это заметила Виктория. Сэр Гордон обращался к Тони совсем по-родственному, ласково - покровительственно. Но кроме семьи Уайтхиллов здесь присутствовала еще одна пара - мистер Синглтон, владелец авиационного завода с супругой, которым сразу стали пенять на то, что на прогулку был приглашен и их сын Вильям, однако он не приехал.
- Он нами пренебрегает. - заметил укоризненно мистер Гордон.
- Вы же знаете, какой он у нас особенный - с неподдельной гордостью отвечала миссис Синглтон. - Сказал " нет" -значит, " нет", у него какие - то дела. Если б Тони позвонил ему, то может быть, он и приехал бы. По - моему, Тони - единственный авторитет для него.
- Взаимно. - ответил Тони, - но придется сделать ему выговор. Что может быть важнее встречи со старыми друзьями?

Океан слегка штормило, но на яхте были распущены паруса, и качки почти не чувствовалось. Моторы слегка подрабатывали, яхта шла излюбленным курсом "в полветра" и все присутствующие испытывали успокоительное чувство безопасности.
Вдалеке виднелся ровный берег, местами рассекаемый узкими руслами рек, выбегающими откуда - то из береговых хребтов и впадающими в океан. Береговые хребты кудрявились зарослями чаппараля, маленькими, словно  кустарники, вечнозелеными дубками, местами почти до самых вершин виднелись рощицы из орегонской сосны и красного дерева.
День был ясный и солнечный, хотя немного и ветреный. Но когда дует ветер, лучше ложится загар, поэтому три девушки, присутствующие на яхте, Патриция, Линда и Виктория надели купальные костюмы и, устроившись в шезлонгах, отдали себя на милость солнца и морского воздуха. Две дамы, супруга мистера Гордона Флеминга, то есть, хозяйка яхты и миссис Синглтон, супруга владельца авиазавода, чей сынок Вильям не пожелал присоединиться к такой приятной компании, довольствовались шортами и очень открытыми маечками. Мужчины же, прежде чем загорать, занялись новой яхтой, опробовали и разобрали все ее достоинства и недостатки.
Отношения между всеми собравшимися на яхте были спокойными и доброжелательными вплоть до самого обеда, на который все собрались в большом салоне. Во время обеда разговор незаметно перешел в деловое русло, поскольку, как уже говорилось, эти люди были связаны незримыми нитями деловых отношений.
Гордон Флеминг являлся владельцем большого климатологического центра и имел связи с наукой и бизнесом. В его услугах нуждались многие отрасли хозяйства и науки.
Синглтоны были совладельцами авиационной компании, а также были связаны с инвестициями в космические программы.

Уайтхиллы много внимания уделяли лабораторным изысканиям новых полимерных соединений и изготовлению на своем заводе самых прочных пластмасс, которые были необходимы как для самолетов, так и для спутников.
Итак, связь между этими людьми была не менее прочной, чем новые  пластмассы Уайтхиллов. От спутников и их "разведки" получал данные о климате научный центр мистера Гордона Флеминга, а сами спутники, да и авиастроение  вообще, не могли обойтись без использования тех же пластмасс. Казалось, все было закономерно, все было направлено для блага, для развития хозяйства и науки. Какое же отношение имел к этим людям нигерийский священник - миссионер ? Ведь его дело - спасение душ! Из дальнейшего разговора за обедом Виктория поняла, что не только из дружеского расположения был приглашен отец Джон Дэвис, который по возрасту был ровесником Тони. Им интересовались положительно все присутствующие на яхте.
-Что нового и утешительного Вы привезли нам из Нигерии, дорогой друг? - спрашивал мистер Гордон у Джона Дэвиса. - Мы все еще никак не можем опомниться, столько наших фирм лопнуло, как мыльные пузыри, а все из-за того, что Нигерия отказала нам в сырье! Наши отношения с этой страной так ухудшились, и мы все никак не можем найти с ними общий язык... в отличие от англичан!
- Видите ли, господа, - отвечал Джон Дэвис, - настроение среди разных слоев нигерийского общества сейчас таково, чтобы развивалась своя национальная, экономика, для этого они и боролись за независимость
-  Ха-ха-ха! - неприятно рассмеялся сэр Гордон. - Посмотрим, как они сделают это без иностранной помощи, где возьмут капитал! - и нервно постучал вилкой о тарелку. Он производил впечатление довольно нервного человека.
- Они нам не доверяют! - заметил Тони.
-  Да куда они без нас денутся? -  поделился своим мнением и мистер Синглтон. - Мир не может существовать без Америки.
Джон Дэвис спокойно доел свою порцию, примакнул салфеткой краешки губ и продолжал:
-  Нигерийцы отрицательно относятся ко всему тому, что не служит интересам мира и добра. Вы же, господа, проводите совсем другую линию... Фломастер - то у вас черный! Взять хотя бы Вас, господин Пол, хоть Вы и отец моего лучшего друга, но я считаю своим долгом сказать Вам, что мне неприятно было читать кое-что о Вас в газетах.
-  Я ничего плохого о себе не читал! - возразил Пол Уайтхилл.

-  Вы никак не хотите разорвать эту проклятую связь с военными. И похоже, что она еще больше крепнет! Взять хотя бы эту историю с напалмом!
-  Это был государственный заказ! Кто же отказывается от выгодных заказов? Покажите мне такого дурака! - удивился мистер Пол.
-  Может нам и самолеты не строить? Ведь они тоже летают над Вьетнамом? - спросил насмешливо мистер Синглтон.
-  А Вы не читайте газет! Так будет спокойней! - посоветовал молодому священнику мистер Флеминг. - Разве Вам нечего больше читать ? А Евангелие, Библию и прочие святые книги ? А газеты все преувеличивают. Им нужны сенсации. Ведь им за это деньги платят!
- Я - представитель религии, - мягко возразил Джон Дэвис, - И я должен знать все, что творится в мире. Я должен замечать все! И я должен заявить вам всем, что вы относитесь к числу тех людей, кого мы стараемся направить по пути справедливости, мира и добра. Для вас военные заказы - прибыльное дело, но дело это не богоугодное!
- Мы прежде всего должны быть сильными, как нация, а силу нам дает военная мощь. Дело в том, что "дикари ", которые всё время угрожают нашему благополучию, понимают только язык силы. Нe будь у нас силы и мощи, не будет никакой справедливости и не будет никакого добра, а будут везде сплошные лагеря, а в них- зверства над людьми. Так что же является богоугодным делом? - настойчиво спрашивал мистер Гордон.
- До тех пор, пока мы не перестанем считать других " дикарями ", а себя цивилизованными людьми, до тех пор мы не поймем друг друга. - поддержал священника Тони. - Я недавно был в Африке, у меня осталось приятное впечатление, там другая культура, но у них тоже растет самосознание, и нам нужно им в этом помочь.
- Это все красивые слова, мой друг. - стараясь не задевать Тони, говорил Гордон, и снова обратился к священнику. - Почему же при всем вашем человеколюбии ваши позиции католика в Нигерии, как я слышал, довольно шатки по сравнению с протестантами?
- Если мои позиции и шатки, - продолжал Джон Дэвис, - то только потому, что шатки и ваши позиции из-за ваших связей с военными. А вы не хотите этого понять! Дело обстоит намного серьезней, чем вы предполагаете! Те силы, которые вам противодействуют, настолько серьезны и сильны, что от них нельзя просто отмахнуться! - он выдержал небольшую паузу, словно обдумывая, стоит ли ставить все точки над "и", и, видимо решил высказаться до конца, невзирая на личности.
- Взять хотя бы Вас, мистер Синглтон! Кому не известно, каким целям служат спутники, для которых вы работаете ? Это спутники разведки - раз, спутники системы " Тирос ", для определения координат расположения подводных лодок и самолетов - два, геодезические спутники типа " Секор " для точного наведения ракеты на цель - три, а разве Вы нисколько не причастны к повой программе "Джемини"?
- И что же во всем этом плохого? – все три оппонента Джона рассмеялись.
- А то, что и ваша вина есть в том, что во Вьетнаме страдают невинные люди.
- Достаточно, святой отец! Мы Вас поняли. - заявил Гордон Флеминг.
- Мне кажется, что Ваши познания не совсем соответствуют профилю священника.
- Вы так считаете, сэр Гордон. - парировал Джон Дэвис, - А как насчет Вашей профессии климатолога ? У вас все ли соответствует Вашему профилю? Вы получаете сведения с метеорологических спутников, но разве не с Ваших сведений будут снимать картину облачного покрова над Вьетнамом, чтобы бросать бомбы там, где меньше облаков. Так вот, наши нигерийцы не хотят больше давать вам сырье для таких, по меньшей мере неблаговидных, а по их мнению, преступных целей.
Мистер Синглтон недовольно покачал головой и сказал:
- Не этого мы ожидали от Вашего приезда, дорогой Джон!
Мистер Пол Уайтхилл тоже удрученно развел руками.
- Дорогой друг, я очень удивлен, ведь я всегда считал Вас патриотом Америки, и именно поэтому Вы поехали в жаркую Африку, поехали, чтобы проповедовать не только нашу религию, но и наши идеи.

И если эти двое разговаривали с Джоном Дэвисом спокойно, почти по - отечески пытаясь его вразумить, убедить, то мистер Гордон был с ним почти резок. Он закурил сигарету, и выпуская клубочки дыма, вновь напустился на священника.
- Мы уже поняли, святой отец, что у Вас обширные познания в областях, которые Вас совершенно не касаются, но мы тоже о Вас кое-что знаем! Можно подумать, что мы живем в раю, и нам нужны только райские яблочки. Увы, мы живем на грешной земле и кроме яблочек нам еще кое - что нужно, может быть, по форме и похожее на яблоки, но только более твердое и с внутренним устройством ха-ха - он вдруг нервно рассмеялся, но тут же оборвал свой смех. - А разве Вам самим это не нужно? Да полно! Так ли это? Просто Вы привыкли скрывать свои дела под маской служения Богу! А Вы сами разве не передрались все из-за ваших религий, хотя бы в той же самой Нигерии? Разве Вы не готовы растерзать друг друга - католики протестантов, а протестанты католиков, сунниты и тех и других, а разные родоплеменные культы всех остальных; англикане - методистов, методисты - баптистов, и, так далее, сколько вас там развелось в одной только Нигерии! И все вы деретесь из-за сфер влияния, и все вы ненавидите друг друга! Если такое творится у вас в религии, среди людей, приближенных к Богу, то что же говорить про нас, грешных ? Или может быть, опять со мной не согласны?

-   Мой отец Леонид Уайтхилл, которого вы все помните, говорил одну умную русскую пословицу: " У других замечаю соринку в глазу, а у себя не вижу и бревно!" Вот так-то, сынок, то бишь, святой отец! - улыбнулся дядя Пол, пытаясь смягчить беседу и немного разрядить обстановку, а Виктория подумала, что тетя Лиза сейчас наверняка поинтересовалась бы, кому попала в глаз соринка.
-  Мы несем людям зерно истины, указываем им путь к спасению, а не предлагаем им бомбы и яды! - не сдавался Джон Дэвис.
- Вы мечтаете о том, чтобы Нигерия стала католической, чего вряд ли вы добьетесь, потому что вас уже здорово обскакали протестанты. А я лично мечтаю о другом! Так не лучше ли нам с вами уважать мечты друг друга? И даже помогать друг другу в их исполнении?
- О чем же Вы мечтаете? - поинтересовался Джон Дэвис.
- Оу, я в отличие от Вac , не скрываю, о чем я мечтаю, чего я жажду, и чего я добиваюсь! - продолжал сэр Гордон Флеминг. - Я мечтаю о том, как бы мне научиться так управлять погодой, чтобы я без единого выстрела, без бомб и без напалма, без объявления войны навел бы засуху на цветущие страны и превратил бы их в высохшие пустыни, а погибающие от жажды народы даже не догадались бы, чьих это рук дело! Или наоборот, послал бы ветры, ураганы...
- Вы, конечно, шутите? Вы нас просто пугаете ! - осмелилась вдруг высказаться Виктория.
-  Нет, мисс, я серьезен, как никогда, но это же гуманней, чем бросать бомбы! Видите, я не притворяюсь и не лицемерю. Но пока это только мечты! Но Вам не стоит бояться! На таких красивых девушек, как Вы, я могу послать только зной любви! - пообещал он, и его рассыпчатый смешок как бы подтверждал его слова. - А Вы, святой отец, разве не желали бы навести засуху на стоящих у вас на пути, например, англиканских протестантов, а, ну, признайтесь!
- Даже шутить так недостойно! - нахмурился святой отец.
- А скажи, дядя, если б это были не только мечты, кем бы ты мог стать ? Властелином мира? Кем бы тогда была я, твоя племянница? - спрашивала полушутя - полусерьезно Патриция, обнимая и целуя своего дядю.
-  Пока ты должна стать миссис Уайтхилл, - в тон ей отвечал Гордон Флеминг. - И я надеюсь, что это случится скоро, а, голубки? Когда мне готовиться к свадьбе? - сэр Гордон обратился к Тони и в его голосе звучала настойчивость и бесцеремонность.
- Мисс Патриция уже выбрала другого джентльмена, разве Вы не знаете?- отвечал, улыбаясь, Тони.
- Полно, что за вздор! Она, конечно, пошутила! - вспыхнул мистер Флеминг.
- Это Тони так шутит. - капризно сказала Патриция, встала из-за стола и , подойдя сзади к Тони, обняла его и поцеловала.
- Вот так, дети мои, если вы поссорились, то немедленно помиритесь, иначе придется на вас тоже напустить любовный зной. – улыбаясь, выговаривал им мистер Гордон.

Патриция нежно гладила Тони по волосам, и он, похоже, не возражал. "Они помирились. Это должно было случиться." - подумала Виктория, а у самой сердечно ёкнуло и потом забилось быстро - быстро. Даже на прогулку ее пригласил дядя Пол, а не Тони, и во время путешествия он не обращал на нее никакого внимания. А у нее на душе все еще оставался осадок от той унизительной сцены, чувство вины не проходило, хотя в колледже сейчас все было нормально, к ней все хорошо относились.

После обеда все опять вышли на палубу. Они подплывали к небольшому городу в шестидесяти километрах от Лос - Анджедеса. По первоначальному плану они должны были доплыть до этого города, сделать остановку, выйти на берег и погулять, а потом снова на яхте вернуться в Лос - Анджелес. Но поскольку команда не сыгралась, Джон Дэвис изъявил желание сойти на берег и вернуться в Денсвуд на автомобиле. Тони, конечно, не оставил своего друга и сказал, что поедет вместе с ним. Они попрощались со всеми вполне миролюбиво и направились к трапу. Легкая тень грусти накрыла Викторию, о, как бы она хотела уйти вместе с ними! Но Тони про нее, кажется, вообще позабыл, а гордость не позволяла ей быть навязчивой - напомнить о себе она не решилась. Океан плескался о борт яхты, красивый городок предстал перед ними. Все засуетились, собираясь погулять по набережной. Она молча смотрела вслед уходящим, вот Тони уже подошел к трапу. " Гуд бай!" - сказала мысленно Виктория, но тут Тони вдруг обернулся, нашел ее глазами и спросил.
- А ты, Вики? Может быть, ты тоже поедешь с нами?
- Да, конечно! - она тут же вскочила и схватила свою сумку. - Я хотела бы вернуться по суше, меня немного укачало.
- Да ведь качки совсем, не чувствуется - сказала ей вслед Линда.

Но она уже спускалась по трапу, не отставая от Джона Дэвиса и Тони, который, сойдя на берег, даже подал ей руку. Они тут же взяли такси и поехали в католическую церковь, где Джону Дэвису была назначена аудиенция. Пока он беседовал со священнослужителями, Тони и Виктория тоже зашли в храм. Церковь была почти пуста. Под высокими сводами было, спокойно и прохладно. Кто-то играл на органе, вероятно, шла репетиция. Они сели, чтобы послушать музыку. Торжественно - печальные звуки концерта Вивальди плыли по пустынному храму, напоминая об ином, неведомом, но прекрасном мире, о чувствах возвышенных, благородных, о помыслах чистейших...
Было странно сознавать, что они только что плыли под солнцем по океану. Здесь был совершенно другой мир - приглушенный, торжественный, закрытый. Тони взял ее за руку.
- Ты устала? - спросил он ее.
- Меня немного утомило солнце. - ответила она.
- И наши деловые разговоры. - заметил он.
- Мне было очень интересно их слушать. - возразила  Вика.
- В самом деле?
- Конечно. И даже не столько из-за самой речи, слушать которую мне так необходимо, но я узнала и много нового. А ты хотел оставить меня с ними?
- Может быть.
-  Вы с Пат помирились?
-  Почему бы и нет? Она ведь подходит мне, не так ли?
-  Да, конечно. Она красива, умна и принадлежит вашему кругу.
-  И сделает меня счастливим?
-  Наверное, и Вы сделаете ее счастливой!
-  Ты будешь рада за меня?
-  Конечно, буду радоваться за Вас.
- Ты перестала мне возражать, и на каждый вопрос отвечаешь " конечно". Я  начинаю сомневаться в твоей искренности. Что с тобой?

Джон Дэвис вернулся к ним, и они покинули церковь. Но прежде чем взять машину до Лос - Анджелеса, они зашли в придорожное кафе перекусить, времени после обеда прошло уже достаточно, и подкрепиться совсем не мешало. Они заказали вирджинскую ветчину и рыбу, политую лимонным соком, и пока ждали заказ, что было совсем недолго, Джон Дэвис отводил душу после задевшего его разговора на яхте.
- Эти господа считают, что католическая церковь совсем уж ничего не значит в Нигерии, но они ошибаются. Протестанты нас, конечно, во многом опередили. Так вот, я считаю, что есть взаимосвязь между тем, что английские бизнесмены смогли лучше укрепиться в Нигерии, чем американские, точно также, как лучше позиции английских протестантов, чем наши. Да, связь самая прямая, но и наше положение не так уж плохо! Нужно только уметь оценивать реальную обстановку. У нас там тоже есть друзья и единомышленники.
-  Да я и сам в этом убедился, когда в последний раз был у тебя в Лагосе. - поддержал его Тони.
- И тем более сейчас, я не собираюсь способствовать операциям с военным уклоном. - продолжал свою мысль Джон Дэвис. - это значило бы совсем потерять доверие к себе и к своей религии. Все те, кто остались на яхте, и их компаньоны - очень недальновидные политики!
- Они не политики, а бизнесмены.
- Любой хороший бизнесмен должен быть еще и политиком. Но их бизнес пахнет кровью! Ты знаешь настроение нигерийской буржуазии и народа в данный момент ? Из - за чего идут все разногласия с американскими фирмами? Из-за того, что нигерийцы не желают работать ради военных целей. И я полностью разделяю их взгляды. Мне многие доверяют.
- Тебе доверяют, потому что ты не способен на обман.
- И потому, что я думаю так же, как они. Я живу среди них, и я вижу их нужды!
- Ты по -настоящему святой отец, как мне ни странно так тебя называть, мой дорогой Джон. Кстати, ты не обиделся, когда сегодня по- привычке мой отец назвал тебя "сынок "?
- Я не обиделся. Я сержусь на него по другому поводу. Почему он не отказывается от военных заказов?
- Но, Джон, давай не будем об этом... Я считаю , что наша страна должна быть сильной в военном отношении. Но скажу тебе правду, у меня с ним разногласия по этому поводу, но больше всего ему доставалось от Майкла.
- Трудно найти бизнесмена, которому я мог бы доверять.
-  А тебе нужен такой бизнесмен?
-  Да, нужен. Я целую неделю присматриваюсь...
-  А я считал, что ты занимаешься своими конфессиональными делами!
-  Все взаимосвязано. Ты помнишь того господина, национального бизнесмена, с которым я познакомил тебя в последний твой приезд?
-  Да, помню! Кажется, его зовут господин Тагийя?
-  У Вас прекрасная память сэр, его зовут Секу Тагийя.
-  Кто он? Йоруба, хауса или ибо? Кажется, представители племени ибо сейчас имеют там вес в политике.
-  Он принадлежит к племени эдо. Кстати, а ты знаешь, что за племя это было в прошлом?
-  Ты, наверное, уже смог бы читать курс нигерийской этнографии, заметил Тони.
-  Я должен знать народ, среди которого и для которого я живу. Так вот, это племя, в отличие от других племен, издавна славилось развитием ремесел и торговли. Да, да, люди из племени эдо торговали со всеми европейскими купцами. И не столько земледелие интересовало их, сколько ремесла, а в переводе на наш современный язык - промышленность.
-  Тут им принесли заказ, но и закусывая, они продолжали обсуждать деловые качества нигерийских промышленников.
- Да, нигерийская буржуазия заметно выросла, оживилась. По - моему, это уже целый заметный класс. - сказал Тони. - Я бы хотел построить в Африке завод, я говорил тебе об этом, Но сейчас это очень трудно сделать.
-  Так вот, этот человек - Секу Тагийя, он унаследовал природные склонности своего племени. В нем бьется хорошая производственная жилка. Представь себе, он тоже хочет построить свой завод.
- Да, я хорошо его запомнил, потому что он задал мне несколько вопросов по  технологии производства пластмасс.
- Он хочет построить химический завод, или завод по производству пластмассовых изделий, что-то в этом роде.
- Что ж, весьма похвально. - сказал Тони. - Химическая промышленность там в таком зачаточном состоянии, что твой друг будет загребать прибыли лопатой.. Тем более, что там опять открыты новые месторождения газа. Вероятно, он будет покупать его за бесценок. А для изготовления пластмассы главное - газ.
- О, он уже заключил контракт о покупке газа. С сырьем у него уже все в порядке.
-  Весьма дальновидный малый! Что ж, если он меня помнит, передай, что я желаю ему удачи!
- Тони, а почему бы вам не построить этот завод вместе?
- ? ? ? - Тони смотрел на своего друга вопросительно, не говоря больше ни слова.
- Я имею поручение от господина Секу Тагийя. Дело в том, что ему не под силу одному построить этот завод. Как ты уже, вероятно, догадываешься, у него не хватит для этого денег. Конечно, английские фирмы только и разнюхивают такого рода "дела" и сразу же придут на помощь. Но что это за помощь? Ты сам знаешь, засилье их капитала - засилье без просвета! Секу Тагийя хотел бы иметь такого компаньона, который бы принял одно его условие.
- Какое?
- После постройки завода, после того, как окупится его строительство, и после получения , так сказать, прибылей, то есть определенного, отворенного договором капитала, через какое - то количество лет его завод был бы чисто национальным. Он согласен выплатить потом все, весь твой взнос и даже проценты, понимаешь?
-  Это выгодное предложение, даже несмотря на те условия, которые ставит господин Тагийя. Продукция завода будет пользоваться большими спросом, потому что ее там попросту нет, а ввоз иностранной продукции в Нигерию всячески тормозится властями и национальными буржуа. Далее, газ там - дешевка, рабочая сила - еще дешевле, компаньон - национальный буржуа, значит, никаких препятствий со стороны властей... Это заманчивое предложение для любого нашего бизнесмена, имеющего капитал, тем более, сейчас, когда отношения с Нигерией никак не наладятся.
-  А для тебя? Ты хорошо знаком с положением сырья и экономики в Нигерии, ты - прекрасный специалист, у тебя есть деньги, для гарантии сделаешь выпуск акций. Для меня же главное, что ты - честный человек! И в конце концов, ты мечтал стать настоящим бизнесменом, ты хотел сам построить завод где-нибудь в Африке, свой завод, ты способен на большее, чем управлять папочкиным заводом, да еще постоянно перед ним отчитываться. Ну как, Тони, ты принимаешь предложение моего африканского друга стать его компаньоном по строительству химического завода в Лагосе?
Тони вдруг расхохотался, отодвигая от себя пустые тарелки, Джон Дэвис недоумевая смотрел на него, Виктория тоже вопросительно смотрела на Тони, не понимая причину его веселья, но все - таки улыбнулась в знак солидарности.
-  В чем дело, Тони? Что тебя так развеселило? - спрашивал настороженно Джон.
-  Скажите -ка сначала, святой отец, что Вы будете иметь с того, что я соглашусь стать компаньоном господина Секу Тагийя? Только откровенно, Джон, прошу тебя!
Он обещал построить в Лагосе католическую церковь.
-  Все перемешалось в мире, и бизнес, и политика, и религия! А любовь ? Неужели и она зависит от всех этих категорий? - спрашивал Тони, не требуя ответа. - Вот, например, моя кузина считает, что я должен любить Патрицию, потому что она богата, а нас с мистером Гордоном связывают деловые отношения. А ты как считаешь Джон?
-  Эти люди мне не понравились. -  ответил Джон Дэвис.
- Я так не говорила. - пролепетала Виктория.
- Я не требую немедленного ответа. – продолжал Джон, - Обдумай и обсчитай все на своих ЭВМ. Но только еще одна просьба: сколько акций ты выпустишь на бирже, какова будет их стоимость - дело твое и решать это - только тебе, но чтобы контрольный пакет акций...
-  Принадлежал господину Тагийя. Это и так понятно. Эти национальные бизнесмены очень хитры и расчетливы. А что это будет конкретно за завод, и каковы будут конкретные условия, хотя бы примерные, на которых он потом целиком перейдет к совладельцу?
- У меня есть уже кое - какие наброски. - сказал Джон, и поскольку посуда со стола уже была убрана, он развернул перед Тони примерную схему будущего завода и листки с экономическими расчетами, в которые Тони моментально углубился.
Так в маленьком придорожном кафе на белой скатерти закусочного столика решалась судьба будущего африканского завода. Через небольшой промежуток времени Тони поднял голову от листов бумаги, отодвинул их в сторону, посмотрел на Джона Дэвиса и, пробежав по столу пальцами , как по клавишам рояля, произнес:
- Этот этюд не пройдет, Джон. Не знаю, кто его составлял, но он довольно безграмотен, чтобы его можно было исполнять. Мы составим другой проект, более экономичный, более разумный, и не превышающий ту же сумму, что указана здесь.
- Воля твоя! - развел руками священник. - Но это нужно будет обсудить с самим компаньоном.
-  Разумеется. Пусть он приезжает сюда сам или пришлет свое доверенное лицо. Но ты должен сообщить ему и мои условия. Во-первых, все это должно храниться в тайне до тех пор, пока мы все окончательно не обсудим и не подпишем договор с Секу Тагийя, а во -вторых, пока строится завод, он должен добиться для меня разрешения властей на ввоз и продажу моих изделий из США . Через нашу Американо - Нигерийскую торговую палату это дело сейчас невозможно пробить. Разумеется, я буду поставлять товар, только пока строится завод, но как только он начнет выпускать продукцию, я устраняю всякую конкуренцию.
- Вероятно, это все можно будет сделать. - кивнул Джон Дэвис.
- В таком случае, дело за ним. Пусть приезжает, мы составим договор, и после его подписания я разрешу здесь все свои финансовые вопросы, сделаю выпуск акций, после этого выеду в Нигерию, и мы начнем строительство.
- О, кэй!  А я уже присмотрел там местечко для своей будущей церкви! - улыбался Джон Дэвис, довольный сделкой.
- Я выполнил все твои условия, Джон. Мне осталось исполнить желание моей кузины, и вправду, не стоит ли новому владельцу завода обзавестись женой, так будет солидней! А еще взять своего будущего тестя мистера Гордона в компаньоны.
- О, ужас! - воскликнул Джон Дэвис.
Виктория же промолчала и только опустила глаза. Он над ней просто издевался. Да пусть поступает, как хочет, ей - то что за дело!
 Они вернулись в Дэнсвуд уже под вечер, и Виктория хотела уехать к себе домой, но ее ждала тетя Элизабет. Она знала, что Виктория заедет сюда, и специально поджидала ее, чтобы увести к себе домой и поговорить с ней. Она была намерена все рассказать ей, все подробности той ужасной трагедии, которая произошла в ее доме ровно два года назад, и о которой не знал больше никто, даже ее любимец Тони.