Баллада о странниках 3. Гл. 15. Тапинау

Helfen — Wehren — Heilen.
«Помогать. – Защищать. – Исцелять.»
Девиз Тевтонского Ордена.

Ульрих Бавуар комтур Тапинау сидел у камина в своём замке, слушая заунывный вой ветра в трубе и шорох дождя за окном. Холодный дождь лил уже третий день, не прекращаясь – мерзкая для конца мая погода, мерзкое было у комтура и настроение.
  Ему уже доложили о прибытии капитула Иоганна фон Рюльке  и визит этот ничего хорошего не сулил. В последнее время участились случаи передачи тайных донесений, провалы военных операций и срывы переговоров. Это наводило на мысль, что в ордене орудует кто-то, кто снабжает ценными сведениями Литву и Польшу и этот неизвестный возможно из ближайшего окружения комтура, что было немыслимо – верховный совет тевтонского ордена включал в себя людей с безупречным происхождением. Это был монолит, составленный из воинов, объединённых едиными ценностями, взглядами, верой и знаниями. Чужим здесь не было места, никто из братьев-сариантов или фамилиаров не имел доступа к основным документам ордена.
Фон Рюльке, вошёл быстрым чеканным шагом, они с комтуром обменялись приветствиями.
- Дело срочное, не требует отлагательств, - начал капитул, - по вашему запросу я тщательно проверил более шестидесяти человек, братьев ордена. И есть кое-какие результаты. Кстати – у брата Бенедикта фон Борка – двое незаконнорожденных детей, брат Донар фон Штауффенберг сам незконнорожденный, а Дитрих фон Крезиг – склонен к содомскому греху. Но это мелочи. Я совершенно случайно встретил патера из Вильно, Карла фон Штайне. Помнишь? Его изгнали тогда из прихода, потому что кто-то убил священных ужей на капище. Так вот он поведал мне, что видел в Вильно Отто фон Мальберга, вашего секретаря, как раз накануне этого события. Совпадение? Я, поначалу, было, не поверил, но, на всякий случай проверил. Так вот, брат Отто фон Мальберг участвовал в походе Отакара, его участие подтвердил сам ландмейстер Конрад фон Тиберг.
- То есть как это? Это было больше двадцати лет назад. Ему должно быть сейчас около пятидесяти?
- Именно, но есть ещё одна неприятность – он был убит во время войны с ятвягами пять лет назад.
- Это невероятно, – пробормотал комтур, - быть может, существовал ещё один Отто фон Мальберг?
- Не существовал, в списках ордена значится только один, – отрезал фон Рюльке. – И, кроме того, из Кёнигсберга его никто не присылал.
  Барон Отто фон Мальберг появился в Тапинау полтора года назад, его прислали из Кёнигсберга в качестве секретаря для комтура. Это был молодой человек лет двадцати пяти, молчаливый и исполнительный. Отец его был уроженцем Англии,  там и прошло его детство. После смерти отца семья перебралась в Кёльн, где жили родственники матери. Два года назад юноша принял монашеский постриг и примкнул к Ордену. Внешне он выглядел истинным сыном Германии, а его выразительный английский акцент,  невозможно ни с чем было спутать. Особенно трогательным было то, что в битве у Сухих Крут на моравском поле фон Мальберг был ранен и потерял кисть левой руки, что не мешало ему и впредь храбро сражаться.
  Комтур всегда чувствовал искреннюю симпатию к своему секретарю, что-то даже вроде отеческой привязанности. В его голову не укладывалось, что британец саксонского происхождения мог работать на каких-то славянских князьков.
- Бред какой-то! У него же мать в Кёльне, - пробормотал Ульрих.
- Миф. Баронессы фон Мальберг в Кёльне никогда не существовало.
- Тогда куда же он отлучался?
- Хороший вопрос! Может быть у него и спросим?
Послали за фон Мальбергом, чтобы потребовать объяснений. Но Отто уже и след простыл. Когда стали выяснять, какие документы проходили через руки фон Мальберга, то пришли в ужас – планы крепостей, военных кампаний, списки членов Ордена и сведения о них, тайная переписка, решения и постановления Совета Ордена.
  Но это было не всё. Когда стали проверять расходы денежных средств, выделяемых Римской курией для просвещения невежественных язычников, то с прискорбием обнаружились просчёты в бумагах, которыми занимался вышеупомянутый секретарь комтура Тапинау.

Опять зарядил с утра унылый летний дождик. Да и то лето началось – одно название. Селяне сетовали, что пора сенокоса скоро, а сена не высушишь. В августе росы падут – и всё, корми скотину зимой, чем хочешь.
  В трактире на границе Литвы и Пруссии слушал эти печальные разговоры и пил пиво беглый рыцарь тевтонского ордена Отто фон Мальберг. Здесь у него была назначена встреча и тот, кого поджидал он, не заставил себя долго ждать. Отряхивая с плаща воду, в трактир вошёл человек лет тридцати, известный Отто, как Ян Лужецкий , польский шляхтич.
  С паном Лужецким у фон Мальберга были весьма важные деловые отношения. Вот уже почти два года они были знакомы, и связывало их то, что оба они были «тайными людьми» или шпионами, правда, от разных государств. Впрочем, это не мешало им быть друг другу полезными. Задачи, поставленные перед ними, зачастую совпадали.
  Отто должен был вбить клин между Ливонией и Тевтонским орденом, обезопасить Литву, не допуская их сближения. Лужецкий заботился о том, чтобы Литва не совалась в Польшу и по возможности обе сдерживали натиск тевтонов на восточном направлении.
  Они прекрасно дополняли друг друга – Отто отслеживал тевтонскую канцелярию, снабжая Лужецкого сведениями, а тот в свою очередь держал его в курсе литовских и польских дел, получая сведения через тайную сеть своих агентов. Они фактически добились успеха, физически устранив князя Довмонта, настроенного на союз с тевтонами против Руси и Польши. Теперь на престол претендовали два брата князя Тройдена - Будикид и Пукувер, оба язычники и ярые враги христианства. Ни тот не другой с Русью воевать были не намерены.
  Правда со священником, настоятелем костёла в Вильно возникли трудности – он, как оказалось, был тевтонским шпионом и Отто не сразу про это разузнал, поэтому засветился. Пришлось уничтожить священных ужей в языческом храме. В этом кощунстве разъяренная толпа обвинила католического патера и изгнала его из Вильно. Однако, по-видимому, тот не успокоился и что-то поведал капитулу фон Рюльке.
  И вот не далее как вчера ему сообщили, что в списках членов тайного совета Ордена действительно, существовал некий барон Отто фон Мальберг, правда, пять лет назад упомянутый Отто умер. Поэтому наш Отто, а точнее тот, кто присвоил себе это имя и титул, не долго думая, собрал все свои нужные бумаги, сжёг их в камине и отправился в путь, предварительно назначив пану Лужецкому встречу в трактире.
- Уезжаешь? – лях скинул промокший плащ возле очага.
- Уношу ноги, - сообщил он своему собеседнику, когда тот расположился рядом с ним за столом с кружкой пива, - Тебе тоже лучше пока не высовываться,  сегодня подымут на уши весь город, проклятый капитул раскопал настоящую биографию Отто фон Мальберга. Видимо, поговорил с виленским патером.Я с ним случайно столкнулся недели две назад, когда ездил в Рёссель.
Ян усмехнулся – Надо было не ужей убивать! Ладно, что уж теперь говорить! И что, она, эта биография, сильно не совпадает с твоей?
- Ты не представляешь насколько – мне должно быть пятьдесят лет и я уже умер.
- Да, промашка вышла – ты хорошо сохранился, - оглядел его Лужецкий с сомнением,  – так-то ещё можно было бы сказать, что ты воскрес, но как объяснить, что ты не состарился. А может быть ты – племянник того Отто?
Они общались на латыни – Отто плоховато разбирался в нюансах множества славянских языков, а Ян не знал английского. К тому же можно было не бояться быть подслушанными. Ян нравился Отто – лихой, весёлый, остроумный. А кроме того красавчик, широкий в плечах и тонкий в талии, гуляка и любимец женщин. С такими людьми, как Ян было лёгко и приятно работать. Лужецкий любил риск, любил азартную игру, любил ходить по краю, и это его роднило с Отто.
Отто втайне желал когда-нибудь просто поговорить с Лужецким по душам, открыться ему, если, конечно, Господь приведёт увидеться.
- Нет уж, я не горю желанием посетить застенки Тапинау.  – поёжился Отто, - Вот тебе прощальный подарок – через пару недель орден вместе с пруссами вторгнется в Мазовию, в это время года можно встретить их на Крушевицком шляхе. Здесь – он протянул Яну свёрнутый в трубочку пергамент – план наступления и количество вооружённых воинов, пеших и конных.
- Предупреждён, значит, вооружён! – сверкнул белыми зубами Лужецкий.
И вот это тоже возьми, это твоя доля, -  протянул ему мешочек с золотыми цехинами.
Лужецкий подкинул мешочек на руке и сунул его за пазуху – Всё транжиришь папские деньги? Благодарю. Но зря, я же их на панёнок потрачу. А вот тоже возьми, пригодится – он выложил перед Отто сложенный вчетверо пергамент со сломанной сургучной печатью.
  Тот пробежал его глазами, - Ого! Письмо Фёдора Чёрного, смоленского князя к ландмейстеру Тевтонского Ордена? Что он там? Просит помощи у Святого Престола в войне с литовцами, в обмен на переход в католичество. Ничего нового. – Отто аккуратно сложил письмо и убрал в сумку.
- Да, славно мы поработали. Мне уже, по правде говоря, всё это осточертело. Думаю, ещё немного и умом тронусь. Как люди всю жизнь двойной жизнью живут? Вот, ты, например.
- Талант надо иметь! - Не без гордости отозвался пан Лужецкий, блеснув улыбкой.
 - Жаль только не удалось это крысиное гнездо развалить. У меня и печать тевтонская имеется, я уже начал клин вбивать между ними и ливонцами. Ещё немного и они рухнули бы. Эх, времени не хватило!
- Ты много на себя взял, так просто их не развалишь. Не жалей, мы и так немало сделали. Дальше уже оставаться было опасно, твоё разоблачение это вопрос ближайшего времени,  - подбодрил пан Лужецкий.  Он пристально посмотрел на Отто. - Знаешь, - Ян понизил голос и оглянулся по сторонам – никто ли не подслушивает, - я всё хочу спросить, а ты настоящий монах?
- А ты настоящий польский пан? – в тон ему ответил Отто.
Ян расхохотался своим заразительным звонким смехом.
- Ладно, будем считать, что ты меня срезал. А то я уже собирался тебе исповедаться.
- Знаешь, исповедайся лучше напрямик Богу без посредников,  - посоветовал ему Отто.
Они ещё немного посидели, потом попрощались и Отто, забрав свою сумку из жёлтой кожи, вышел из трактира под дождь. В конюшне его уже дожидалась осёдланная лошадь. Отто постоял немного под дождём, глядя как струи воды льются, полируя камни мостовой, потом вывел коня, забрался в седло, пристроив жёлтую сумку, и тронулся рысью на восток. Ян ещё какое-то время сидел за столом, потом допил пиво и тоже незаметно покинул трактир.

Продолжение: http://proza.ru/2018/01/12/2443