А ночью мы возвращаемся в детство

Жуткий, настойчивый звук разорвал сладкую дремоту. Наташка, что-то прошипев сквозь зубы, накрылась подушкой, но звук всё равно проникал через уши в самый мозг. «Почему же никто не выключит этот чёртов будильник!», - раздражённо подумала она про себя и резко села на кровати, свесив ноги. Нехотя потянувшись, втянула ноздрями аромат свежей выпечки. Ммм… Как вкусно пахнет… Божественно. Будильник перестал звонить, прогоняя тишину, Наташка немного успокоилась. Ведь никто его не выключил, потому что мама уже на работу ушла, а бабушка была на кухне, пекла плюшки-ватрушки и не слышала.

Умывшись, Наташка налопалась вкусняшек, запила ароматным чаем и побежала во двор ловить бабочек. Ласковое летнее солнце уже успело прогреть землю и сейчас сияло высоко в небе, целуя нежные листочки деревьев и лепестки цветов, над которыми, сияя бриллиантовой пыльцой своих крыльев, порхали бабочки. Несмотря на свои неполные шесть лет, Наташка уже наизусть знала все виды бабочек, летающих в её городе. Уже год с небольшим она собирала коллекцию, а потом, сидя в обнимку с энциклопедией, изучала, кого поймала в этот раз и делала таблички-подписи.

В коллекции насекомых были не только бабочки, но и жучки с паучками. Последние не раз реагировали агрессивно при их поимке и пытались укусить, но Наташку это не пугало, она придумывала сотни методов, чтобы без вреда для себя загнать в баночку очередной экземпляр. Домашние не очень любили это мини «кладбище», хотя иногда и восторгались при виде махаонов и голубянок. Больше всего разделяла увлечение хозяйки кошка Барбара. Она каждый день внимательно «изучала» коллекцию, вынюхивала, громко мурчала. Мол, кррррасивввво, муррр. Наташка смеялась от души, обнимала свою пушистую красавицу и начинала показывать ей вылепленных из пластилина русалок, сидящих на больших ракушках. Со временем кошка и сама стала заглядывать в тумбочку своей хохотушки, трогать лапой все вещицы и подзывать хозяйку, чтобы выразить восхищение.

Проснувшись однажды утором, Наташка ощутила неясную тревогу. Из-за чего пришло это ощущение, сказать точно она не могла. Спустя несколько часов, она радостная побежала за своей коллекцией, чтобы показать её дедушке. Назад вернулась со слезами. Захлёбываясь, наматывая сопли на кулак, показала домочадцам съеженных, искромсанных насекомых, которых погрызла любимая кошка. Обида прошла, когда мурлыка виновато подошла к Наташке, приобняла своим хвостом и посмотрела в глаза таким умоляющим взглядом, на который только способны кошки. Что ж поделать, с инстинктами нелегко совладать, а кошка хоть и домашняя, но всё-таки хищница.

Ещё несколько раз были попытки собрать коллекцию, но как-то не получалось. Стало до слёз жалко насекомых и противно от того, что намеренно их увивала. Намеренно… Таких маленьких и беззащитных.

Летом Наташка нашла мёртвую бабочку. Недолго думая, она вырыла «млогилку», чтобы похоронить крылатую красавицу как подобает. Из прямоугольного камня соорудило что-то наподобие надгробия, прилепила на него пластилином бумажечку, на которой им же и выложила дату смерти. В игрушках нашла какую-то финтифлюшку в виде креста, воздвигла туда же и в довершение ко всему возложила цветы. Взрослые, видя такое своеобразное захоронение, смеялись, а Наташка плакала и не понимала, чего это они. Как никак живое существо погребено.

На смену прошлому увлечению очень быстро пришло коллекционирование календариков и наклеек. Собираясь на улице около дома со своими подругами, Наташка раскладывала все свои сокровища и обменивалась, чтобы получить те наклейки, которых ещё нет. А потом и эта потеха надоела. Как-то резко прекратилось общение с девчушками-веселушками. Интересы другие стали, пути разошлись.

Больше всего на свете Наташка боялась высоты и темноты. Однажды, когда болела и сильно температурила, проснулась среди ночи и увидела на потолке красные горящие глаза на красном, расползающемся, искривляющемся в ухмылке, лице. Попыталась закричать, но голос не слушался. Накрылась с головой одеялом, полежала минут пятнадцать, несмело выглянула. Странное существо как будто стало ближе и уже протягивало свои цепкие руки. Прошептав про себя коротенькую молитву, девчонка снова накрылась с головой. На следующий день температура была ещё выше, мысли путались и тяжело было вспомнить, правда ли это произошло или было бредом воспалённого воображения, но неприятное ощущение осталось, как и память об этой жуткой ночи.

Как ни странно, изначально Наташка не боялась высоты, была задирой, заводилой, лазала по деревьям, соревнуясь с мальчишками в том, кто выше заберётся. Часто выигрывала, а потом… Падение с трёхметровой лесенки, сильная боль, ободранные и посиневшие рёбра, страх перед высотой чуть больше стула. Боязнь высоких мостов, особенно под которыми бурлит речка. Причём страх появлялся из ниоткуда и душил своими цепкими лапками. И не так бы страшно было смотреть вниз, если б не было опасения упасть, сорваться насовсем.

Стараясь не обращать внимания на свои фобии, Наташка искала всё новые и новые увлечения. Правда скатываться по перилам тоже перестала из-за страха, глядя на своих сверстников, с лёгкостью проделывающих подобные трюки, немного завидовала, но старалась заглушить в себе это отравляющее чувство. Девчонка запоем читала книжки – все части мушкетёров и, вообще, всё, что вышло из-под пера Александра Дюма, «проглатывалось» моментально. Увесистые томики по семьсот и более страниц были и усладой, и защитой. Когда кто-нибудь надоедал или обижал она не раздумывая била негодников книжкой по голове.

Что бы не происходило, Наташка всегда чувствовала поддержку своей семьи и была уверена, что все бури нипочём, когда тебя так любят и оберегают. Бабушка баловала свою внучку, дедушка тоже не отставал. Подружки, приходившие в гости, особенно когда Наташка надолго заболевала, тихо вздыхали и говорили: «Вот бы нам таких бабушку и дедушку!». В её доме всегда учили гостеприимству и радушно встречали гостей, поэтому приходить к Наташке любили, как и любили с упоением слушать истории и сказки, которые рассказывала бабушка.

Самыми счастливыми мгновениями были те, когда вся семья уезжала на дачу или собиралась на пикник. Именно за пределами дома начинались настоящие приключения – сражения со змеями, знакомство с мохнатыми, жииирными гусеницами. Фу, вспоминая о них, Наташка брезгливо морщилась и передёргивала плечами. Шашлыки, песни и неизменное веселье. А как было приятно, когда дедушка подкидывал в воздух, а потом ловил и кружил, как совсем маленькую. Со временем воспоминания стираются, но только не счастливые, эти Наташка готова была пронести через всю жизнь и рассказать о них своим детям и внукам, сделать так, чтобы они тоже испытали всю гамму чувств и запомнили своё детство.

Ещё одним развлечением летом было нахождение в пришкольном лагере. Здесь происходило всё. Игры, драки, споры, выступления с концертными номерами, катание на качелях, игры в футбол и волейбол, бадминтон. Иногда были и серьёзные травмы, и разбитые коленки, щедро политые школьной медсестрой зелёнкой. В лагере часто были «свадьбы» и «разводы», все играли в семью, лепили пироги из песка, покупали сахарную вату из паутины за зелёные листочки с деревьев, служившие своеобразной валютой.

Резкий, противный звук разорвал звенящую тишину. Будильник! Наташка зло накрылась подушкой, недовольно поморщившись. Мелодия не затихала, заставляла окончательно выскользнуть из сладких объятий Морфея. Свесив ноги с кровати, совсем как в детстве, Наташка тоскливо взглянула в окно, за которым стоял туман, окутавший деревья от самых верхушек и до корней. «Надо на работу идти…», - вяло подумала она, зевнула и скользнула в прохладные тапочки.

«Так это всё приснилось… А было так реалистично будто бы я снова попала в детство. Ах, как хочется повернуть годы вспять и вернуться туда, где нет печалей и забот, и всё время звучит смех.» На глаза навернулись слёзы, сердце гулко стучало в груди, за оном плакала сойка. «Как в фильме ужасов. Почему?». Ответа не нашлось.

Наташка стала раздумывать, о том, что в детстве всё было по-другому, проще, без приправ – лжи, предательства и лести. Всё было настоящее: и люди, и чувства. Где произошёл этот перелом, сказать было сложно, но то, что всё изменилось, было ясно как день. Вот во сне Наташка снова смеялась и бегала по школе со своими подругами: Полинкой, Алёнкой, Линой, Маргошей, Настюхой. Всех и не упомнить. Никто ничего не делил и не требовал… До восьмого класса.

Приняв холодный душ, Наташка ощутила прилив бодрости. Выйдя из ванной, потянула носом и услышала аромат горящих оладушек с мёдом, возвращавших в те мгновения. Довольно уплетая очередной оладик, она подумала, что не так уж всё и плохо, многое осталось как прежде, грех жаловаться. Хотя многого всё-таки не хватало. Не было рядом любимых питомцев, без которых было холодно и одиноко.

День прошёл в бесполезных размышлениях, от которых не стало легче, а только разболелась голова. По идее уже давно пора было всё забыть и отпустить, но она так не умела. Другим советовала, а сама не могла. Цеплялась, как утопающий за соломинку, за осколки былого счастья, резала пальцы, больно кололась, но продолжала держаться за воспоминания.

Зато Наташка научилась любить ночь. Ценить то умиротворение, которое дарит любование звёздами, вдыхание прохладного воздуха и тишины. А ещё это время суток полюбилось за то, что ночью мы можем вернуться в детство и побыть с теми, кого с нами больше нет.

Взбив подушку, Наташка легла спать. Долго не получалось уснуть, а потом… Она снова шла по вымощенной гравием дорожке, неся на плече большого, чёрного кота, попутно наставляя своих собак, которые его обижали. Котяра нагло, довольно улыбался. Со своими обидчиками он уже и сам разобрался, поцарапав им носы, но сидя на плече хозяйки чувствовал себя в полной безопасности, незаметно дразнил собак и наслаждался тем, что они ничего не могут ему сделать.

Кадр сменился теперь Наташка плела венки из одуванчиков, валялась в траве и весело хохотала. Будильник ехидно зазвонил…