Сибирские разбойники ред2

Весёлое общество собралось за столом у тётушки. Дмитрий пил вино, шутил с дамами, но никак не мог избыть неприятного чувства после разговора с Цветковым. Леонид Петрович ни с того ни с сего вдруг напомнил о долговых расписках, хотя срок по ним ещё не подошёл. Это задало тон разговору, и Дмитрий почувствовал себя вынужденным оправдываться, уступать. Цветков часто пользуется таким приёмом. Ему нравится держать людей в ежовых рукавицах.
На вопрос о женщине, о ребёнке, он сначала не пожелал отвечать, но после настойчивой просьбы признался – то была простая крестьянская девка. Куда она делась, была ли у неё дочь  – неизвестно. Никто ею не интересовался.
–  А почему вы спрашиваете? – Цветков посмотрел насторожённо. - Поди, господин Жемчугов опять воду мутит. Никак не уймётся. Обидно старику, что я у него дела перехватил. В коммерции иначе нельзя. Своя рубашка всегда ближе к телу. У него видно какие-то документы остались?
- Нет, ничего. Я просто. Письма недавно у матери в шкатулке нашел. – Снова пришлось оправдываться Панкратову. – В последнее время, чем больше я думаю о смерти брата, тем меньше верю, будто кучер его убил. Я помню того кучера, он ещё у отца моего служил. Тихий, добрый был, лошадей любил.
- Большие деньги, милый Дмитрий Дмитриевич, и не таких ангелов в искушение вводили. – Назидательно произнёс Цветков.
- Ах, если бы я имел средства пятнадцать лет назад. Заставил бы полицию лучше поискать. Всё бы тогда и разъяснилось. А-то лежит брат неизвестно где. Не похороненный. Ни живой, ни мёртвый.
Цветков посоветовал не напоминать об этом деле, не поднимать шума. Сроки прошли. Свидетелей нет. Судебные тяжбы против господ Горохова и Филимонова заслонили собой дело Зенона Панкратова, о нём давно забыли. Если вновь разворошить прошлое – можно потерять и репутацию, и деньги.
- Подумайте о семье. – С раздражением наставлял Леонид Петрович. – Всё что было, быльём поросло. Вы новую жизнь начали. Дела у вас в гору идут. А мёртвому, поверьте, всё равно – мошенник он или нет. Людской суд над ним не властен. Тем более прииск сейчас в руках Фаддея Мосеевича – желаете с ним судиться?
С Федякиным Дмитрий судиться не желал. От старика он кроме добра ничего не видел. Федякин ведь не виноват, что выкупил Мариинский прииск у Общественного банка. Но и примириться с тем, что брата в глаза называют мошенником, тоже не хотел. Кто может ему запретить попытаться выяснить судьбу Зенона!
Шум за столом и звон бокалов вернули Дмитрия в реальный мир. Пили за здоровье хозяйки. Он поспешил присоединиться. Однако невесёлые мысли не отступали.
Ещё недавно казалось – жизнь кончена. Вместо военной карьеры – участь канцелярской крысы, чахотка и ранняя смерть. Вернулся из столицы, увидел разорённый родительский дом, похоронил отца и поступил в губернскую канцелярию писарем. Заработка едва хватало на убогую комнатёнку и кусок хлеба для себя и больной матери.
Бог послал ему ангела.
Дмитрий представил склонённую над рукоделием фигурку молодой женщины в белом платье. Воображение вмиг дорисовало остальное – светлые, пушистые волосы, собранные в узел, тени длинных ресниц на щеках, припухлые губы, чистый запах цветочного мыла от нежной кожи. Поликсена. Поликсена Сергеевна. Госпожа Панкратова.
Он глубоко вдохнул – какое счастье, что встретил именно эту девушку на своём жизненном пути. В душе разлилась горячая благодарность Вседержителю за милого, нежного ангела. Как бы жил без её ласки, без поддержки и беззаветной веры?
Захотелось от тётушкиного стола в один миг перелететь домой, обнять жену, детей. Последнее лето его мальчики дома, после Рождества помчит их почтовая тройка в столицу, в кадетский корпус. Сыновья станут гвардейскими офицерами, получат всё, чего судьба лишила их отца. Они-то не будут знать нужды.
Годы испытаний миновали. Прошлое надо забыть, оно не вернётся, но как жить, не зная, где упокоилась родная душа? В тайге, словно в море канул золотопромышленник Зенон Панкратов.