Душа Москвы

Саша Т., композитор, дал мне телефон знакомой из Москвы – Веры. Несколько лет назад она приезжали на Алтай с мамой. Да, кстати, Саша к этому времени женился во второй раз. И снова выбрал восточную женщину. И снова его жена была танцовщицей.

Так вот, вернёмся к Вере. Я позвонил, и к моему удивлению, Вера сразу согласилась увидеться. Она оказалась красивой девушкой с русой косой, конопушками-веснушками, горящими глазами, улыбчивой, и при этом, одновременно, страшно серьёзной. Может быть, она и не была на самом деле такой строгой, но мне хотелось в её присутствии перестать баловаться и ходить на цыпочках. Не потому что эта серьёзность (повторяю: при располагающей улыбке и доброжелательности) отталкивала, наоборот, вызывала какой-то внутренний трепет. Я не мог при Вере никогда расслабиться, всё время хотелось быть лучше,  чем я был на самом деле.

Объяснялась это, возможно тем, что Вера преподавала, если не ошибаюсь, «Донской гимназии». Учебное заведение это непростое. Заведение сотрудничало со всякими академиями, университетами. Да что там, гимназия даже организовывала и проводила научно-исследовательские экспедиции! Причем не просто на Среднерусской Возвышенности, а по Сибири, Крайнему Северу и прочим экзотическим для москвичей местам. Так, наверное, Вера побывала и на Алтае. Вера расспрашивала меня про Сашу, а потом познакомила меня Катей.

Уж насколько Вера мне оказалась непохожей на всех до сих пор виденных мною москвичек, но Катя была ещё более загадочным человеком. Не знаю, несколько я был в то время интересным человеком, подозреваю, что не очень. Зажат и застенчив, у меня всё время в Москве было впечатление, что я сдаю экзамены и прохожу какие-то тесты. Во ВГИКе, в общежитие, дело почти всегда обстояло так: сначала срабатывала система свой-чужой: кто ты, чего хочешь, где работаешь, смотрел «Фарго», нет? А что последнее понравилось? «Кавказский пленник», ну и молодец, давай, извини, мне уже пора. И больше тебя не существует.

Я иногда чувствовал себя невидимкой. Люди проходили сквозь меня, ну, по крайней мере, смотрели как через стекло. Иногда хотелось, чтобы милиционеры проверили документы, чтобы понять, существую я или нет. Так вот Вера и Катя видели меня. А может быть, Вера просто хороший педагог, а Катя хороший психолог? Ну, во всяком случае, мне хотелось иногда самых простых слов. Катя спрашивала: «Пишешь? А что? А сказки?» Оказалось и Катя пишет сказки. А еще у Кати такой голос, который вводит в легкий транс. Вжик, и вокруг цветочная поляна, легкий ветерок, прохладный, от воды. Птички поют. Не асфальт с бетоном и пластиком, а, раз, и какое-нибудь горное озеро у ног, а потом, раз, и в руках у тебя какая-то необычная вещь, и ты даже не знаешь что это такое, не то оберег, не то кукла, а может, что-то съедобное.

Катя пригласила меня на свой день рождения, 1 октября. Всё происходило в каком-то особом, традиционным для компании Веры-Кати месте, скамейка, сквер. Было много незнакомых, необычных людей. То есть, друг для друга они были обычные, а вот для меня нет. Тогда ещё не пришло время готов и эмо, но уже исчезли панки и металлисты. Мы по очереди тянули красиво завернутые бумажки, на которых были написаны загадочные пожелания и пророчества на предстоящий год. По-моему была гитара, и кто-то пел. А ещё мы пили сидр. Я впервые пил сидр. И светило яркое осеннее московское солнце, сквозь золотую жидкость, сквозь прозрачные стаканчики. Все улыбались, и почему-то никто не пьянел, кроме меня. А мне очень хотелось как-то влиться в компанию. Но я понимал, что вот так просто с первого раза это сделать трудно. После четвертого стаканчика все казались мне просто нереальными людьми, небожителями, от всех шли тепло и доброта, а я пришел из страшного и холодного мира драматургии, где царит вечный драматургический конфликт, где стабильность и покой означают смерть и невозможность развития. И я чувствовал себя инопланетянином. Я и в среде сценаристов чувствовал себя инопланетянином. Но здесь, в этом дне рождения мне хотелось остаться, но я не мог. Потому что шестой стаканчик сидра был лишним. И я ещё раз поздравил Катю и пошел к метро. Потому что мне надо было как-то обмануть встречных милиционеров, притворяясь трезвым, потому что регистрация у меня будет только через неделю.

Потом мы ещё встречались несколько раз. В один из них я смотрел постановку «Сон в летнюю ночь», которую поставили в Донской гимназии. И меня удивило, насколько это был настоящий, серёзно сделанный, спектакль. Ставил молодой парень, актер. И, по-моему, он нравился Вере. Но актер-режиссёр выбрал другую девушку, общую подругу, исполнительницу главной роли. Вера и Катя, почему-то считали её красавицей. Помню, эта пара ненадолго забежала в гости к Кате, когда мы сидели все за столом в очередную нашу встречу. Наверное, это был ещё один день рождения Кати. Забежали, поздравили и улетели. Как на крыльях, стесняясь своего счастья. Я только догадывался, что там были за отношения, что вообще происходило в этой удивительной компании. Потому что не мог спросить напрямую, мне казалось это ужасно неделикатным.

Мы гуляли с Верой и она рассказывала разные истории про то или иное место мимо которого мы шли. И меня это поражало, казалось, я гуляю не с девушкой, а с каким-то местным призраком, который живет тут тысячу лет, будто в обличии стройной невысокой красавицы парила рядом душа этого московского места. И столица уже не казалась мне такой жесткой и отталкивающей, а  становилась домашней и уютной.

И Катя и Вера мне нравились, но я испытывал к ним такое чувство, ну не знаю, уважение что ли, я бы сказал пиетет, но мне кажется это слово слишком пафосным. Для меня невозможно было представить какие-то другие отношения между нами, кроме дружеских. Зато они познакомили меня с Таней. В той компании все девушки были необычные. И Таня не исключение. Надеюсь, она меня простит, если в следующий раз я расскажу нашу историю. Мне кажется, если она её прочтет, ей будет немножко смешно, немножко грустно, но уж во всяком случае, я почти уверен, она вспомнит те дни с улыбкой.

Катя и Вера показали мне другую Москву, немножко других людей, где совсем другие были цели, отношения, и шкала ценностей. И это придало мне некоторую уверенность. И тут есть люди, которые по духу мне ближе, правда, мне до них ещё расти и расти, но всё же, как оказалось, не всё и у всех упирается в деньги, стёб и мировую славу.

Сергей Решетнев ©