Секретное задание Кэррол Райт. 4 роман НФ цикла

Секретное задание Кэррол райт.

Глава 1. Введение.

Станция русских «Ария 7» не была покинута, она была законсервирована. Разведчики Демократии наблюдали за станцией около года, но никто туда так и не прибыл, и они решили отправить лейтенанта Райт на эту станцию с целью разнюхать секреты русских и приблизить победу Демократии над Империей Русских.

Одноместный корабль без опознавательных знаков состыковался со станицей «Ария 7», и лейтенант Райт вошла во второй отсек идентификации. Кэролл приготовилась подключить шифровальную машину, но охранная  система была отключена. Лейтенант повернула рычаг и очутилась внутри станции русских. Она втащила свои вещи и портативную аппаратуру слежения.

Кэррол была бесстрашная девушка… которой было страшно. Огромная космическая станция в автономном режиме и абсолютно пустая.  Но почему русские оставили станцию – может быть, эпидемия, какие-нибудь пришельцы, техническая неисправность?

Кэррол включила анализатор воздуха. Все было в норме – на станции можно было находиться без скафандра. Лейтенант Райт сняла шлем  и вдохнула воздух этих русских. Русский дух удивил ее своей свежестью.


Глава 2. Южный диалект.

Иван Ордынцев увидел корабль Марины Сомовой, пришвартованный к главному шлюзу "Арии-7". Что ж, она уже прибыла! Какие странные корабли на Галатее и почему без опознавательных знаков? Корабль одноместный, так и должно быть. Марина Сомова, техник третьего уровня, и мы должны с ней проверить все основные системы жизнеобеспечения  станции «Ария 7». Интересно, какая она, эта Марина? Изначально должен был лететь техник Игорь Зорин, которого Иван хорошо знал, но в последний момент его заменили Мариной Сомовой с Галатеи.

«Так, Иван, настраивайся, что это будет женщина, опытный коллега, с которой тебе придется провести вместе целый месяц на этой станции…»

Но в душе хотелось, чтобы это была девушка, с которой время пролетит – не заметишь, а потом – отпуск на планете Рай.  Ордынцев уже заказал себе билет  - двухместная каюта с видом на море, немного подороже, но что такое деньги, они нужны, чтобы их тратить. «И на этом круизном лайнере я встречу девушку своей мечты! Игорь встретил, столько мне рассказывал, как он познакомился со своей Людмилой». Ордынцев ничего не говорил своему товарищу Зорину, но сам за год до полета на станцию «Ария 7» заказал билеты на круизный лайнер «Офелия» на планете Рай.

Иван произвел стыковку с «Арией 7» и отправил сообщение по дальней связи о своем прибытии и о прибытии коллеги Марины Сомовой. Ордынцев решил разгрузить аппаратуру завтра, сегодня лишь личные вещи, душ и ужин с Мариной Сомовой. «Собственно, мне все равно, какая она, работа есть работа, и ее нужно сделать, а потом – планета Рай и она… а какая Она будет?» - Иван замечтался и вошел внутрь станции, не сняв скафандр. Засмеялся, вернулся в шлюзовой отсек , повесил свой скафандр в ячейку. Странно, а где скафандр Сомовой?

«Долго жить будет», - подумал Ордынцев. Он подумал это, когда заметил Марину Сомову в дальнем конце коридора.

«Господи Боже, она рыжая, короткая стрижка, ненавижу рыжих, они вредные», - Иван замахал руками и закричал:

- Марина! Марина Сомова! Я – Иван Ордынцев, только что прибыл!

Марина Сомова как-то странно, медленно приближалась к нему. «Она чего – боится меня? Дикарка, право…»


Глава 3. Первый контакт.

- Что за прелесть этот русский дух… - промурлыкала Кэррол, вдыхая свежий, по сравнению с воздухом на ее станции, «русский воздух». Еле ощутимо пахло холодным металлом и чувствовался запах озона. При сгорании тириниума выделялся и озон… и что это означало? Компенсационные двигатели станции недавно отработали, сместив ее положение? Слабый свет редких аварийных источников света позволял частично видеть бесконечный коридор. Где-то вдали он изгибался, но, чтобы увидеть что-то еще, Кэррол надо было протащиться с вещами дальше. Она примерно представляла, как устроена станция – при внешнем осмотре она произвела сканирование – но также она прекрасно осознавала, что результат сканирования мог оказаться полнейшей «липой», подсунутой хитрыми русскими.

Неожиданно второй шлюзовой отсек осветился, и она прочитала надпись над входом в шлюз: «Внимание. Пришвартовывается катер класса «Стриж». Это было… чересчур неожиданно. Кэррол Райт прижалась к стенке коридора. Она знала русский – ее военная специальность была «специалист по пропаганде», и знание русского было обязательным  для этой работы.

«Вот черт принес кого-то! Ну почему именно сейчас?» - Кэр  зарядила свой автоматический пистолет, проверила боекомплект. «Сколько их будет? Мне нужно пробиться к кораблю. Я не погибну, чувствую это, нет запаха смерти… Так, они, возможно,  не знают, кто я – это большой плюс. Попробую вступить с ними в контакт,  скажу, что я с планеты Тиания, что у меня проблемы с кораблем. Планета Тиания вне юрисдикции русских, этот сектор – нейтральная территория. Если будет непредвиденная ситуация – тогда короткий бой и бегство. Еще раз, Кэр – запаха смерти нет!»

Кэррол ждала, ее сердце бешено колотилось.  Ожидание – это пытка и испытание, но лейтенант Райт выдержала это испытание с достоинством. Она увидела всего одного русского, мужчину.

- Марина! Марина Сомова! Я – Иван Ордынцев, только что прибыл! - закричал он издалека, вглядываясь в полумрак.

Лейтенант Райт быстро анализировала изменившуюся ситуацию. «Он думает, что я – некая Марина Сомофф, прекрасно! Значит, эта Марина Сомофф должна прибыть на станцию, и он думает – она – это я… Отлично, первое везение! - думала Кэррол. – Запах смерти… его нет для меня, может быть, для этого русского?» - Кэррол потрогала свой автоматический пистолет, хищно улыбнулась и стала медленно приближаться к русскому. Он стоял и смотрел на нее, а затем, улыбаясь, пошел к ней навстречу.

Иван подошел к Марине Сомовой, остановившейся на полпути к нему. Ордынцев подумал, что он слишком пристально разглядывает коллегу, вот даже на ручки взглянул… А Кэррол будто что-то почувствовала и покраснела. «Почему этот русский так на меня смотрит? Они были близки с этой Мариной? Так…  пусть я – Марина, мне нужно только вырваться живой с этой станции русских, и лучше без преследования. Прикрытие для меня не предусмотрено – разведка была уверена, что «Ария 7» оставлена русскими навсегда! Никогда не знаешь, чего можно ожидать от этих русских!» Кэррол вспомнила одно из изречений своей наставницы Мартины Рид: «Русские беззащитны, когда ты с ними максимально открыта, Кэррол! Заползи ему в душу, и ты там останешься навсегда. Даже если он убьет тебя, он будет оплакивать твою гибель до самой своей смерти! Но чтобы этого не случилось, ты должна нанести удар первой.  Я… я убила своего русского, и ты сможешь!»

Кэррол посмотрела на своего русского и улыбнулась: «Я убью тебя первая…»

Иван протянул руку для приветствия:

- Привет, Марина, я – Иван Ордынцев, мы будем этот месяц вместе реанимировать «Арию-7», и я очень рад тебя видеть!

- Здравствуйте, Иван Ордынцев! Я – Марина… - Кэррол перевела дух – русский не знал Марину! А фамилию она решила не называть, чтобы не попасть под подозрение, ибо она не поняла, как точно звучит фамилия этой Марины.

- Как ты смешно говоришь! Такой сильный акцент? У вас на Галатее не говорят по-русски?

«Галатея, планета Империи Русских», - вспомнила Кэррол.

- Нет, Иван, я – южанка, с южных островов. У нас и правда сильный акцент – оторванность от материка!

- Да ничего, Марина, за месяц вы будете по-русски говорить не хуже меня! Знаете, я такой болтун! Находка для шпиона! Была такая поговорка давным-давно: «Болтун – находка для шпиона».

Кэррол-Марина криво улыбнулась.

- Вы где остановились, Иван?

- Пока нигде, вот только что прилетел. А вы где?

- Да я тоже только что прилетела… - соврала Кэррол.

- Марина, тут жилых отсеков очень много, думаю, нужно выбрать те, которые недалеко от рубки и поближе друг к другу, как думаете?

Кэррол снова улыбнулась:

- Я подумала о том же, Иван!

Иван подошел к ближайшему информационному табло, провел рукой над пультом, активируя его. Вывел на экран план станции и стал просматривать жилые отсеки.

- Марина, вот смотрите – рядом мужской и женский отсеки, и не так далеко от искусственного моря… вы же на острове выросли, вы любите плавать?

Кэррол выросла на пустынной планете Плекс, где купальни были лишь для элиты. Но она хорошо плавала – ее обучили в спецшколе подготовки диверсантов. Она снова вспомнила своего инструктора Мартину Рид: «Я смогла убить своего русского, и ты сможешь, но не позволяй ему заползти себе в сердце, кадет Райт!» Кэррол не понимала тогда, что значит сердце, ее сердце, куда обязательно захочет вползти русский.

- Марина, предлагаю расположиться в секторе 8. Вот женский сектор – 8А и вот мой мужской, 8Б.

«Как странно, - подумала Кэррол, - у них мужчины и женщины живут раздельно». Еще она вспомнила, что у русских и туалеты отдельно для мужчин и отдельно для женщин. Как это расточительно и какая дикость! Все же естественно – мужчины и женщины одинаковы, и для чего эти разделения и разграничения по половому признаку? Варвары, что с них взять.

Кэррол вспомнила своего мужа, которого ей подобрал Совет по делам семьи, исходя их совместимости их ДНК. Демократии нужны крепкие и здоровые дети! Дети с врожденными уродствами или заболеваниями изымались из семей и умервщлялись, если патология не была выявлена во время вынашивания. Если скрин показывал патологию плода – вызывались преждевременные роды, и плод также умерщвлялся. Но Кэррол не довелось стать матерью – ее муж Карл, которого она даже не познала, пал в битве в звездном секторе RX 19.

Глава 4. Горячий чай с лимоном.

Кэррол приняла душ. В кабине не было ограничителя подачи воды, можно было спокойно мыться горячей водой! А она по привычке быстренько вымыла голову и начала судорожно тереть тело, боясь, что сейчас польется холодная вода. Нет – мойся, сколько угодно! Кэррол почувствовала ненависть к Империи Русских. Они жили слишком расточительно.

Кэррол с детства привыкла во всем себя ограничивать. На ее родной планете Плекс душа, а тем более ванной в домах не было. Вода была только для приготовления пищи, многократно перегнанная, она не имела вкуса. Помыться означало обтереться влажными салфетками. А раз в месяц они получали талоны в «баню» - там можно было вымыться по-настоящему, водой из канистр. Каждому выдавалась канистра – помыть волосы и остальное. Не удивительно, что самая модная прическа у женщин была «бокс». А мужчины брились наголо. Только очень богатые люди могли позволить себе длинные волосы или – о чудо из чудес! – бассейн!!! Кэррол видела бассейны в сериалах. И вот – обычная стандартная база русских, и в обычной каюте – душ. А еще – море???

Плавать Кэррол научилась во время подготовки диверсантов. Это была часть обычной армейской учебы. Вообще Кэррол стремилась сбежать куда подальше с родной планеты, на которой не было ничего, кроме полной безнадеги для таких «обычных граждан», как она. На планете было много песка, солнца – и все. Из песка выплавляли заготовки для предприятий, специализировавшихся на выпуске иллюминаторов космических кораблей и станций. Была еще работа по обслуживанию солнечных батарей – регулярно сметать попадавший на них песок. Можно было устроиться в сферу услуг, и Кэррол поступила в педагогический колледж, там она и выучила русский.

А потом, когда перемирие с Империй Русских по вине последних, разумеется, стало нарушаться все чаще, появилась еще одна возможность – армия. Армия давала перспективы. Кэррол, знавшая русский, подала заявку в службу пропаганды, ее с удовольствием взяли, но через месяц  ее направили в «школу диверсантов», сказав, что это – обязательная практика для любого военного. Кэррол сдуру подписала контракт, и уже на месте выяснила, что это – настоящая школа диверсантов, что ее будут готовить для работы на передовой. А сделать уже было ничего нельзя! Так бывшая училка Кэррол Райт за год тренировок превратилась в лейтенанта специальных войск специального назначения, и эта отправка ее на русскую базу была чем-то вроде экзамена. Так она полагала.

С наслаждением растеревшись мягким полотенцем и облачившись в большой пушистый халат, девушка прошлепала к встроенному шкафу, раздвинула створки и обомлела – на полках лежало целое богатство – комбинезоны разного размера из… нет, нет, не может быть! – руки у нее даже задрожали, когда она ощупывала ткань – да, так и есть – из клобка… настоящего клобка! В Демократии клобок выращивали только на планете Слит, и плантаторы продавали его за безумные деньги!

- Вот мерзавцы! – пробурчала Кэррол, надевая чистое белье и подходящий по размеру симпатичненький костюмчик. Эти апартаменты ее и восхищали, и угнетали одновременно. Три комнаты плюс санузел для одного единственного человека! Она посмотрела на плане – это был стандартный блок!

Зазвенел зуммер у входной двери. Кэррол сначала глянула в подобие глазка, увидела Ивана и, пряча в карман пистолет, открыла дверь.

- Привет! О, шикарно выглядите! – Иван был одет в похожий комбинезон, но из другой ткани, более грубой – видимо, рабочий вариант. – Зашел пригласить вас на обед. Через полчаса по станционному времени.  Приглашаю вас в малую кают-компанию.

- Обед? – выказала изумление Кэррол.

- Да, настоящий прием! Мы же не обязаны приступать к работе прямо сейчас! Вот смотрите – малая кают-компания расположена по левую руку от вас, пройдете по коридору… девятнадцатая дверь, увидите!

«Обед с русским, что-то новое в моей миссии, - Кэррол светло улыбнулась, кивнула головой и закрыла дверь. – Думаю, стоит пойти. Но потом я его убью. Затем загрузка файлов с бортового компьютера станции, и я улетаю, моя миссия закончена. Еще Марина эта нагрянет, нужно быть начеку. Знать бы, сколько времени у меня!»

Через полчаса, максимально прихорошившись, Кэррол вышла из своих роскошных апартаментов и пошла по коридору налево, отсчитывая двери. Но можно было и не считать – малая кают-компания была расположена как бы на подиуме, к двери вели ступеньки, сама дверь была гостеприимно открыта, и оттуда лилась негромкая музыка. «Собаки», - ругнулась Кэррол и вошла.

Ну… это уже был перебор. Такое Кэррол видела только в сериале «Плантаторы Слита». Огромный зал, по кругу – диваны и столики. Один из них был уже накрыт, а Иван колдовал над пультом меню. Свет был приглушен – освещенными оставались только зоны барной стойки, небольшая танцплощадка в центре зала, их накрытый столик и вход  в кают-компанию. «Малая кают-компания, - уныло подумала Кэррол. – Надо думать, есть и большая…»

Она машинально закрыла дверь. Иван оглянулся, улыбнулся ей.

- Привет! Марина, я уже освоился, ты проходи… Слушай, я набрался смелости перейти на «ты», мы все-таки коллеги, не вижу смысла стены возводить. Если ты не против – мы на «ты»?

- О, Иван, я не против! – Кэррол-Марина ответно улыбнулась. Она вспомнила наставления своего инструктора, Мартины Рид: «Русские любят, когда им улыбаются, они чувствуют себя комфортно. Старайся, чтобы твоя улыбка не была фальшивой – эти русские сразу чувствуют фальшь!»

- Что же, Марина, позволь проводить тебя к столику? – Иван подошел к ней, подал руку. Она приняла игру – подала ему свою руку и позволила усадить себя за столик.

- Иван, странный запах какой!

- Да? Ничего особого не чувствую.

- У меня… повышенная чувствительность к запахам.

- Расскажи?

- Ну… вот в коридоре… Запах холодного металла и озона… - ты не почувствовал?

- Положим, обычный запах космоса! – Иван улыбнулся, внимательно изучая свою коллегу на ближайший месяц.

- Нет… Здесь запах озона сильнее! Но тут, в кают-компании – совсем другое. Вот диваны… Такое ощущение, что они пахнут… сейчас… запах дорогой сумочки из кожи…

- А, ну понятно! Конечно, так и должно быть – диваны обиты натуральной свиной кожей… думаю, что свиной.

- Как???

- А что тебя удивляет? А обшивка стен – панели из дерева, наверняка. Вот, видишь? – он провел рукой по панели за его головой. – Видишь, слегка лак потерся – это же старая станция – а пластик бы так не потерся, и ты со своей чувствительностью ощущаешь наверняка и запах дерева, и лака…

Кэррол потеряла дар речи. Она сидела, уставившись на прозрачные бокалы из тонкого стекла, тарелки из настоящего фарфора… да, она увидела, что это – не дешевый пластик... «Какое расточительство! Это… это невозможно! Обычная станция, малая (!) кают-компания…» - мысленно простонала она, пытаясь обрести дар речи и подавить всепоглощающее чувство зависти к русским.

Обстановку разрядил звон колокольчика.

- О! Наш первый ужин в сем гостеприимном месте готов! Позволь предложить… так… я заказал красную рыбу, картофельное пюре со сливками и горячим зеленым горошком. Немного цветной капусты в соусе бешамель. Легкий овощной салат с рассольным сыром и белое вино! Ты ешь рыбу? – вдруг спохватился он.

- Ем… - сглотнув слюну, жалобно прошептала Кэррол. Конечно, она ела рыбу! Да она сейчас бы съела жареную змею – так ей хотелось есть! У себя дома они питались только синтезированной пищей из грибка кандиды... По-настоящему поесть ей довелось только в армии, и то армейская пища была частично натуральная.

Иван налил вино в бокалы и предложил тост за Марину Сомову, его коллегу и нового друга. Ему очень хотелось расшевелить эту диковатую девушку.

- Я надеюсь, мы сможем стать друзьями, Марина!

- Спасибо, Иван, ты так добр ко мне. Я думаю, мы уже друзья…

Вино слегка вскружило голову лейтенанту Райт, и она, глядя на Ивана Ордынцева, почувствовала… очень даже хорошо почувствовала, как этот русский заползает в ее сердце. Они приступили к обеду, если молча, каждый думал о своем.

После второго бокала Иван встал с улыбкой из-за стола, выбрал медленную музыку на ди-джей центре и пригласил Кэррол танцевать. Кэр вначале раскраснелась, она не была готова к такой открытости русских, но в спецшколе их учили быстро ориентироваться в непредвиденной обстановке, и вот Кэррол, успокоившись, танцевала под незнакомую мелодию, прижавшись к Ивану. Голова немного кружилась, А еще Кэррол захотелось, чтобы все это было по-настоящему.

Кончился танец, кончилась и еда. Иван задумчиво смотрел на «коллегу». Чем бы ее занять? Все молчит…

- Марин, сыграем в русское лото? – неожиданно спросил он.

- Во что? – переспросила Кэррол, судорожно вспоминая, что такое «русское лото». Про русскую рулетку она знала, также читала, что русские играют в «дурака» в карты и любят оставить «шестерки» «на погоны». Но «лото»… «Надеюсь, не на раздевание?» - видимо, в глазах девушки отразилось полное недоумение на грани отчаяния, и Иван, уловив это, уточнил:

- Я у себя нашел «русское лото» – с бочонками – наверное, кто-то забыл. Давай сыграем?

Кэррол кивнула в полной панике.  – «Пить бочонками – кто больше выпьет?» - это была не типично русская забава, но кто их знает?

- Я принесу, подожди, я скоро! – Иван вышел в коридор и легкой пружинистой походкой направился к себе, а Кэррол, кинувшись к двери, заперла ее.

- Раздеваться не буду, - твердо сказала Кэррол, у меня только комбез , белье и ботинки. Сразу продую. Пить бочонками – увольте. Может, сбежать в каюту? А что он обо мне подумает? А сблизиться? А заползет? – мысли ее метались, как напуганные кролики, когда раздался стук в дверь.

- Что это он? Руки заняты, что ли? – Кэррол подошла к двери и нажала кнопку, дверь открылась. Лейтенант сразу почувствовала своим чувствительным носом, что запах озона резко усилился. Но Ивана за дверью не оказалось. Зато справа, оторвавшись от стены, к ней метнулось нечто. Больше всего это «нечто» напоминало огромного полярного медведя, поднявшегося на задние лапы. Девушка шагнула было обратно в кают-компанию, но существо обхватило ее «передними лапами» за шею и прижало ее голову к своей груди. Кэр попыталась оттолкнуть его, но руки погрузились в плотное облако, и сразу стало нечем дышать. Задыхаясь в облаке, она сумела вытащить лазерный пистолет и выпустила несколько очередей в существо. Когда закончился последний воздух, а рука все жала из последних сил на курок, существо отпустило ее шею и опало вниз, стекая по ступенькам в коридор.

Иван возвращался по коридору, держа под мышкой коробку с лото, когда услышал впереди приглушенные выстрелы из лазерного пистолета. Он бросил коробку и со всех ног помчался в сторону выстрелов, вынимая на ходу свой пистолет. Когда после очередного поворота показался подиум в кают-компанию, он увидел Марину, прижавшуюся к стене, держащуюся левой рукой за горло. В правой – пистолет. Перед девушкой расплывалась  большая лужа с зелеными и голубыми искорками, а навстречу  им, с другой стороны коридора неслось облако. Иван закричал:

- Марина, внутрь, внутрь! - но она вскинула пистолет, направила на него и… выстрела не последовало. Иван с дико выпученными глазами подбежал к ней, втолкнул ее внутрь кают-компании  и успел нажать кнопку «герметизация люка».  Они, повернувшись, в ужасе смотрели на дверь. В нее что-то ударилось и принялось глухо долбиться.

- Что это было? – спросил Иван перепуганную девушку, забирая из ее трясущихся рук пистолет.

- Я не знаю… Я никогда такое не видела… Я думала – это ты в дверь стучишь, открыла, а там… Там что-то – медведь не медведь, облако не облако – как навалилось не меня, и я не смогла дышать. Но я стреляла… И оно сдулось – сдулось на глазах… А я… весь заряд расстреляла… а что ЭТО?

Иван отложил ее пистолет в сторону и, внимательно глядя ей в глаза, спросил:

- Ну ладно… давай пока разберемся с тем, что имеем… А где Марина Сомова? И кто ты?

И тут лейтенант Кэррол Райт поняла, что она прокололась – русский задал ей этот вопрос по-английски… И о том, что произошло только что, она со страху рассказывала тоже на английском… А лазерный  пистолет марки «Смит и Вессон», который русский благоразумно отложил подальше, погубил ее легенду окончательно.

Глава 5. Необитаемый остров.

Она с ужасом смотрела на Ивана. Он был внешне спокоен, но злость хорошо читалась в его прищуренных серых глазах. Нечто продолжало долбиться в двери, но уже с меньшим энтузиазмом. Кэр непроизвольно вздрагивала с каждым новым ударом.

- Я… да, я не Марина… Сомова… И я не знаю, где она… я ее никогда не видела, честное слово! Я прилетела, никого не было – я думала, что я одна… я облетела станцию, ни одного корабля не было, и я…

- А ты кто? Только не трать время и не ври, что «мимо пролетала», я видел твое оборудование, которое ты оставила у шлюза, - сказал холодно Иван и, как бы невзначай, направил на Кэр пистолет.

- А… какое? Я ничего не оставляла… - Кэр решила побороться и соврать про аварию.

- Ты хочешь в коридорчик? – так же холодно спросил Иван.

«Господи! Почему я его не убила сразу? А только что… как ухаживал… Подонок!» - так подумала Кэр, а вслух сказала:

- Нет, ни за что. Хорошо, я – лейтенант космофлота Демократии Кэррол Райт, прилетела с заданием – обследовать вашу брошенную базу, скачать файлы из бортового компьютера и все. ВСЕ!!!! И никаких Марин я не видела, если это… что за дверью – не твоя Марина! Я облетела станцию и просканировала ее – никаких признаков жизни, понимаешь? Никаких! И я даже войти не успела – появился ты, принял меня за Марину, а что мне было делать? Сразу начать палить? Я не знала, сколько вас, решила прикинуться… подождать…

- Специализация у тебя какая?

- Диверсант…

- Ого! Ты бы меня прирезала сегодня ночью, да?

Кэр не ответила. Потому что сказать правду – «Да!» - было очень глупо в ее и без того крайне дурацком положении. Но их нежную беседу прервал… комбинезон Кэр. Он был весь мокрый – «облако» затянуло девушку почти целиком, и вся одежда намокла. Ткань начала шевелиться. Капли влаги проступили на ткани, влага будто выталкивалась из пор материала, собиралась в капельки, капли объединялись в ручейки, и за несколько секунд ее одежда стала сухой, а на полу образовалась искрящаяся лужа, которая очень быстро устремилась к двери. Иван и Кэр в полном ошеломлении наблюдали за происходящим, боясь пошевелиться, чтобы не спугнуть это «нечто». Лужица бодро притекла к двери, потыкалась в щели, «обежала» по стене дверной проем и, убедившись, что щелей нет, спустилась вниз и замерла. «Нечто» снаружи также притихло. Как будто получив указание, лужица засеменила в сторону санузла. Иван, направив на нее пистолет, пошел следом, Кэр, поразмыслив секунду – за ним. Маленькое «нечто» подползло к раковине, ловко забралось на нее, подползло к сливному отверстию и начало «сливаться». Оно исчезло почти целиком, но вдруг выскочило наружу, как ошпаренное кипятком, и начало метаться по стенам. Помещение было герметично закрыто – никакой вентиляции в привычном понимании на кораблях не было, ее заменяли полностью изолированные системы жизнеобеспечения. Амебообразное существо сползло в конце концов на пол, замерло в паре метров от людей и неожиданно бросилось на них. Иван нажал на курок, и вырвавшийся луч испарил взбесившуюся лужу.

Кэррол с визгом выбежала из санузла и начала срывать с себя комбинезон. Комбинезон застрял в ногах – ботинки мешали скинуть его. И Иван с минуту удивленно наблюдал борьбу Кэр с одеждой. Наконец она справилась – ботинки разлетелись в разные стороны, комбинезон остался лежать на полу, а сама девушка, оставшись в топе и трусиках казенного светло-серого цвета, запрыгнула на диван и, обняв руками коленки, заплакала.

- Я не могу… не могу… не могу это носить… вдруг там оно? Не могу, не могу… - выкрикивала она сквозь слезы.

Иван вздохнул, спрятал пистолет в кобуру и подошел к ней. Коротко стриженые рыжие волосы, острые плечи, мускулатура… как у девчонки. «Тоже мне, диверсант, - усмехнулся он про себя, - у них мужиков не осталось, что ли – девочку на войну отправили?» - и присел рядом.

- Кэррол Райт… эй… ну хватит? Ну? Слушай, хватит! Мы с тобой одни, и нам никто, кроме нас, не поможет. Нам надо как-то выжить, согласна? – Иван обнял вздрагивающие плечики. Кэр замерла, потом резко подняла голову и откинулась на спинку дивана, уставилась в потолок. Она ненавидела в этот момент всех – и свою мать, что родила ее на горькое прозябание в нечеловеческих условиях планеты Плекс, и обманувших ее начальников, пославших учиться в школу диверсантов и сделавших из нее убийцу… хорошо еще, никого не успела убить! И Мартину, наставницу, обучавшую ненужной в нормальной жизни премудрости лгать, стрелять, прятаться, и всех этих русских, которые сгубили ее жениха, а сами жируют, и это «нечто», и… Ивана? А к Ивану ненависти не было. Было только безумно жаль, что этот единственный в ее жизни мужик, спасший от смерти, танцевавший с ней, накормивший лучшим ужином в ее жизни, был русским… врагом… уродом…

- Иван… что делать будем? – спросила она сквозь слезы.

- Для начала ты постираешь свой комбез. Чтобы не боялась, что там «что-то» осталось. Ты видела, как лужа рванула из раковины? Наверняка до воды добралась. Не любит, видно,  оно водичку! – Иван отпустил ее, встал, потянул за руку.

- Постирать?  А как это? – голос звучал глуховато от слез. – Я не знаю такое слово…

Пришлось Ивану брать ее комбинезон и ботинки, идти с ней в санузел и показывать, что означает «постирать».

- А… - улыбнулась девушка. – А у нас на Плексе так мало воды… только попить… а одежду мы в чистку сдавали, получали чистую и выглаженную!

Иван облегченно вздохнул и вышел, закрыв за собой дверь – может, помыться захочет? Не успел он отойти на пару шагов, как за дверью раздался дикий крик, дверь распахнулась, из санузла выскочила Кэр с безумными глазами и промчалась мимо с криком:

- Оно там! Оно там! – запрыгнула обратно на диван и замерла, вжавшись в его спинку. Иван молниеносно вытащил пистолет и заглянул в санузел. Внутри не наблюдалось ничего живого и искрящегося.

- Где? – крикнул он Кэр.

- В раковине, - раздался жалобный голос. – Блестит… искорки…

Комбез с трудом поместился в раковине, часть свисала на пол, вода уже лилась из раковины потоком. Иван подкрался и тронул свисающую часть, отскочил. Ничто не шевелилось. Он заглянул в раковину и увидел блестки.

- Кэррол! Иди сюда! Смотри, чего ты испугалась!

Девушка, заглянула в дверь.

- Это заклепка блестит, посмотри!

Кэррол, похожая на перепуганного зверька, заглянула из-за спины Ивана – да… то, что она приняла за «искорку», было заклепкой!

- Вот, видишь – ничего страшного. Отожми воду, повесь, пусть сохнет. Ты не замерзла?

- Нет, белье сухое…

- Да, эта ткань не пропускает влагу… и прочее.  Ну… ты дверь оставь открытой, только не кричи так. Ты же целый лейтенант! – и, подмигнув, Иван оставил Кэррол одну. Когда она, отжав комбез и повесив его на крючок – видимо, для халатов,  вышла в кают-компанию, Иван стоял около двери и смотрел в «глазок».

- Вроде ушло… ладно, давай делать запасы, как белки – мало ли что этому чудищу придет в голову – вдруг оно разумное! Он подошел к «их» столику, открыл меню. - Кэр, вот смотри –  видишь – «плитка шоколада» - нажимай и принимай шоколадки. Дойдешь до ста штук – переходи к воде бутилированной… столовой.  И… скажи мне, - Иван повернулся к девушке, - я могу рассчитывать, что ты не ударишь меня в спину?

- Да, - не моргнув глазом, соврала Кэр. Потом подумала и честно сказала: - Иван, ведь наша основная проблема – это не мы с тобой? А то, что за дверью, так? И что мне делать с твоим трупом? Выкинуть в коридор, чтобы меня заодно утащили? А я туда по доброй воле не скоро сунусь.

- Практично, - согласился Иван. - Вопрос второй: на каком языке будем общаться?

- Если можно… я бы попрактиковалась в русском! Я же учительница… в общем-то…

- Ой, легко! Научу тебя всем тонкостям, только запоминай!

- А ты чем займешься?

- А я войду в бортовой компьютер отсюда и попытаюсь понять, что тут произошло. Да, и ты не молчи, рассказывай о себе!

Нехитрый рассказ Кэррол о своей жизни закончился на шестьдесят четвертой шоколадке. Закончились и шоколадки – сколько Кэр  ни жала нужную кнопку – в ответ получала «К сожалению, заказ сделать нельзя», и она перешла к бутылкам с водой. Отнесла на соседний стол семьдесят шоколадок. Проходя мимо Ивана, заглянула через его плечо в экран – он сосредоточенно перебирал оглавление файлов.

- Не понимаю… Как будто целый блок то ли стерли, то ли с собой хард унесли.

- Давай я помогу?

- Давай… - Кэррол присела рядом с Иваном. Монитор был виртуальным – голограмма над столиком. Кэр спросила:

- Что ты потерял?

- Да вот, посмотри: это – бортовой журнал. За последние полгода активности станции есть информация обо всех событиях каждого подразделения – вот, например: «Стюард Соколов В. Д. разбил хрустальный графин и одну стопку», «Воспитательница ясельной группы Смирнова Р. Ф. опоздала на работу на 17 минут» - наверное, из-за графина… «Выход в открытый космос и ремонт активной антенны YM 2118 астронавтами Бригман Э. Я. И Ломашвили Д. Г.» - любой чих на станции записан. Но нет ни одного упоминания о работе крупной биолаборатории. А это было основное на станции – биологическая лаборатория. И все записи пронумерованы, но местами нумерация прерывается – видно, кто-то что-то тщательно стирал. Ок, я иду и ищу файловую группу этой лаборатории – но ее как будто и не было.

- Дай-ка я пороюсь! – Кэр отодвинула Ивана от клавиатуры. Пальчики забегали по виртуальным клавишам. – Я немного разбираюсь… Эх, сюда бы мое оборудование! Но оно осталось у шлюза…

Иван наблюдал за Кэр. Она была в своей стихии – переживания немного забылись, и она полностью погрузилась в виртуальный мир записей, в мир чужой логики, в котором надо было разобраться, достроить структуру…  Вот оно, основное хранилище… ага… на съемных дисках… все на месте, а вот по био-лаборатории физически ничего нет. Сама лаборатория – ее внешняя оболочка – страницы их сайта, презентация – есть, а информации нет. Физически нет. Даже не стерто. Унесено. А… вот интересно: последние записи в журнале. Приказ об экстренной эвакуации базы?

- Иван, ты приказ об эвакуации базы видел?

- Да, я знаю, база была заброшена, но почему – мне неизвестно.

В дверь постучались.

- Занято! – крикнула Кэр. Стук прекратился. – Так, давай смотреть видеозаписи… О-го-го, какой объем! Нас что интересует – последний месяц перед эвакуацией? Кстати, а тебя зачем прислали?

- Я – техник, по большому счету. Военный инженер, - поправился Иван, уловив нотку пренебрежения во взгляде девушки.  – Меня послали проверить системы жизнеобеспечения станции… Должна была прибыть еще Марина Сомова, но ее до сих пор нет…

- Я не понимаю… Если базу эвакуировали, то была серьезная причина – по данным компьютера, здесь были одна тысяча семьсот восемь взрослых и пятьдесят два несовершеннолетних. Но в журнале причина не указана – просто «экстренная эвакуация». И ты об этом ничего не знал?

Иван задумался. В самом деле – его отправили сюда, сказав только, что база законсервирована, и ее надо проверить. База брошена уже с год как. Неужели целый год настолько было не до нее, что их с Мариной только сейчас отправили – и не специальную аварийную команду, а двух техников?

- Ну что?

- Видео с камер наблюдения тоже удалено… Иван, я буду искать долго, просматривать все видеофайлы – хочешь, поспи пока?

- Мне не хочется. Я лучше пойду посмотрю, чем можно пополнить нашу «кладовую»! – и через час, набрав воды и галет,  Иван все-таки прилег на диванчик и заснул, уткнувшись лицом в кожаную диванную подушку.

Часа четыре просидела Кэр за просмотром личного видео, фрагментами сохранившегося в разных личных записях, пока не нашла, что искала…

- Иван! Иван! Проснись же! Я… нашла!

Иван, проснувшийся, как только она подошла к его лежбищу, разжал пальцы  и выпустил рукоятку десантного ножа, спрятанного под подушкой. Он сделал вид, что нехотя просыпается, не понимая, где находится.

- Что? А?

- Что, «что»! Вставай, нужен переводчик! По-моему, я нашла! – Кэррол, довольная, тормошила Ивана. – Да, «это» больше не приходило. Вот, смотри и внимательно слушай – я не все поняла.

Иван, потянувшись, подсел к монитору, Кэр устроилась рядом, раскрывая шоколадку.

- Это личное видео, человек писал на свой коммуникатор прямо перед эвакуацией, и у него автоматом все файлы писались параллельно на его комп.  Он, видимо, улетел, а запись осталась, и ее  уже не успели стереть.

На экране возник молодой мужчина в легком космическом скафандре – такие надевали при аварии или экстренной ситуации, чтобы можно было продержаться до посадки в аварийные капсулы или спасательные корабли. Он говорил быстро и негромко. Фоном звучал сигнал тревоги, слышались крики и шум.

- У меня очень мало времени. Мы увозим всю информацию о нашей работе. Но если что-нибудь произойдет? Она умная… она учится! Мы, биологи станции «Ария 7», работали над проектом «Стихия». Мы пытались создать живую протоплазму… - в этот момент мужчина оглянулся и почему-то шепотом продолжил: - и мы ее создали. Она – живая! Она очень быстро размножилась в Центральном море станции…  там ее мозг, а сгустки – ее щупальца, они связаны с ней на уровне биологического поля… Это совершенно новое направление в науке! Но она стала охотиться, и нас эвакуируют… Все, пора идти, оставаться – смерти подобно! – на этом запись прервалась. Иван и Кэр посмотрели запись еще раз, и еще…

- Ничего себе! Кэррол, ты молодец! Но… а куда они все делись – эти полторы тысячи человек? И почему мне никто ни словом не обмолвился, что была экстренная эвакуация, что здесь могут быть проблемы?

- Бери шоколадку и вспоминай все крупные аварии в этом секторе с мирными судами, а я пошла спать. Да, выйти в Сеть я не смогла! Ха! На меня напали сгустки разумной протоплазмы – я правильно перевела? – Кэр зевнула и ушла в дальний темный угол кают-компании, рухнула на диван и через минуту мирно засопела.

Иван принялся стимулировать мозговой процесс чесанием взлохмаченного затылка, но скоро сон сморил и его. 

Через час он проснулся от понимания, что кто-то стоит над ним. Запаха озона не было, и он отчетливо слышал дыхание человека. Рука Ивана привычно сжала рукоятку ножа под подушкой, он напрягся, продолжая ровно дышать, как спящий. Кэррол стояла рядом с ним, сжимая в правой руке рыбный нож. Она смотрела на его разметавшиеся каштановые кудри, небритую щеку – Иван был пижоном и не любил короткие стрижки – и заставляла сделать себя это движение – удар в кадык или лезвием по сонной артерии, и она свободна… Но она не смогла – не потому что ей было бы трудно избавиться от трупа – нет, просто ей очень захотелось, чтобы наступило утро, и они сидели бы рядом за столиком и пили утренний кофе, и чтобы он касался своим локтем ее руки, и ... Она аккуратно отступила назад, потом с небольшим шумом вернулась обратно и легла на соседний диванчик головой к его голове. Скоро она мирно посапывала, а Иван, перевернувшись на живот, рассматривал ее смешные рыжие ресницы и какие-то детские нежные губы. Станция медленно кружилась вокруг оси - и звезды медленно проплывали мимо Ивана...Потом уснул и Иван.

Глава 6. Нежданные гости.

Во сне Иван Ордынцев снова увидел несущуюся на него по коридору тварь, которая набросилась на Марину Сомову… Так… стоп… Это же диверсантка Демократии Кэррол… тьфу, забыл ее фамилию… Смит… Джонсон… Да какая разница, мы с ней можем не дожить до утра… по станционному времени "Ария 7".

Кэррол разбудил запах кофе. Настоящего сваренного кофе! Она принюхалась – нет, не иллюзия – приоткрыла один глаз и увидела перед собой чашку с ароматным напитком. Открыла оба глаза и сразу села. Улыбающийся Иван держал в руках кофе.

- Ой! – сказала она и протянула руку к чашке. – Это… мне?

- Тебе, соня, но чуть позже, - Иван поставил кофе на столик. Дуй в ванную и бегом обратно, завтрак вот-вот будет готов…

 Кэр встала, потянулась и, одарив Ивана ответной улыбкой, сияя, побежала принимать водные процедуры. На полочке над раковиной она обнаружила мыло, набор для чистки зубов и салфетку на замену полотенцу. Ее комбинезон, сухой, без признаков наличия чужой жизни, аккуратно сложенный, лежал на краю раковины.

«Намек поняла, сэр!» - сказала про себя Кэр, натягивая комбез. Ботинки надевать не стала, ей нравилось ходить босиком по паркету из натурального дерева. «Да, а голову-то надо вымыть», - глядя на себя в зеркало, подумала она, пригладив пальцами короткие волосы.

Вышла к Ивану, сияя улыбкой. Иван в задумчивости смотрел на завтрак. Кэр оценила его мускулистую фигуру, широкие плечи. Он был чисто выбрит,  каштановые волосы доходили до плеч. Непривычно, но… красиво! «Заползает в сердце! – кольнуло предупреждение наставницы. – Ну и ладно, пусть заползает» - отмахнулась Кэррол.

- Вот смотри, какая штука… - Иван жестом пригласил Кэр садиться за стол. – Я решил сделать тебе традиционный английский завтрак – жареную яичницу с беконом. В меню этого нет, но можно задать параметры, и кухня сделает то, что я заказываю. В первый раз оно мне выдало тост, отдельно брикет ветчины и… печеное гусиное яйцо… Почему гусиное?

- Ой, спасибо! Это тоже съедобно! – девушка потянулась было к тарелке, но Иван остановил ее:

- Подожди минутку, я по-другому задал параметры, сейчас, может быть, получим нужное блюдо!

Зазвенел колокольчик, центральная часть стола засветилась, края центрального круга  уехали под столешницу, и снизу поднялись две тарелки на панели, закрывшей образовавшуюся нишу.

Кэр и Иван уставились на блюдо.

- Вот жулик! Смотри – опять тост. На нем – кусок ветчины, сверху – яичница-глазунья! А вот если я…

- Нет, Иван, умоляю – я так хочу есть – давай завтракать. Я в своей жизни ни разу не ела яичницу, только омлет из меланжа, так что это – прекрасно! – взмолилась Кэр и набросилась на еду.

Позавтракав, они оба откинулись на спинку дивана. Кэр посматривала на Ивана с восхищением – сбылась ее мечта – кофе, кофе в постель!

- Спасибо тебе, Ванья… - застенчиво сказала она.

- А? Да, ерунда вышла… Зато пока ты изволила почивать… ну спала то есть, порылся в файлах базы и выяснил вот что. Ты не смогла выйти в Сеть?

- Нет.

- И я не смог. Все письма «на волю», которые я увидел, отправлялись не в Сеть, а на близлежащую планету Коллизео. Мы, кстати, сможем ее увидеть в иллюминатор. Связь с Большой Землей осуществлялась, видимо, только через эту планету. Я отследил по заголовкам – отчеты лабораторий, письма, личная переписка – все шло через Коллизео. Я даже нашел  адресатов – и отправил им информацию о том, что мы здесь в бедственном положении. Написал SOS всюду, всем, кого нашел – ни одного ответа. Возможно, сломан передатчик. Я не могу сказать. Но эвакуация производилась также на Коллизео. Я прочитал устав "Арии 7", там прописано, что экипаж и все обитатели переходят в два отстыковывающихся отсека станции и в них улетают на эту планету. Их называли Ковчег 1 и Ковчег 2. Видимо, тут занимались чем-то действительно опасным, раз такие предосторожности…

- Э… да, я когда облетала станцию, увидела, что не хватает целого сектора – но решила, что или недостроено, или вообще так задумывалось… Иван. А что – получается, тебя свои же кинули?

- Что значит «кинули»? – Иван нахмурился.

- А почему русские не сказали тебе, что была экстренная ситуация? Тебя послали на задание, как слепого котенка?

- А тебя как кого послали? – Иван выпрямился и зло посмотрел на Кэр. – Как особо зрячую?  Или как великолепно подготовленного диверсанта?

Кэр тоже выпрямилась и напряглась.

- Ты диверсантка Демократии? Может быть, вы знали, каких тварей тут нужно искать?

- Нет, я – твоя учительница английского языка! – Кэррол ухмыльнулась.

- Кэррол (так тебя зовут?) - а чего это ты мне грубишь? Кажется, это ты здесь военнопленная, и пистолет у меня?

- Иван – кажется, так тебя зовут? О, Боги, почему, если русский – значит, обязательно Иван? Теперь ты будешь пытать бедную девушку?

- Ты, что ли – бедная девушка? Чуть не прихлопнула меня из пистолета! – Иван вынул из кармана пистолет Кэр. Девушка покосилась на пистолет. Иван Ордынцев ухмыльнулся. – Что, вспомнила, кто здесь папочка?

Кэррол почувствовала, как русский стремительно вылетает из ее сердца.

- Ты, что ли, папочка? Так выведи меня наружу и проводи до корабля! Клянусь, я улечу от вашей станции так далеко, что у тебя воображения не хватит, куда!

- Что это ты придумала? Я открываю дверь, выхожу, эта тварь набрасывается на меня, а  ты убегаешь к своему кораблю? Как это типично для женщин Демократии!

- А ты много знал женщин Демократии, товарищ Иван?

- Ты – первая, да и какое это имеет значение, думаешь, я не знаю, что вы все шлюхи?

- Как это шлюхи? Это все ваша имперская пропаганда! Ничего мы не шлюхи, грязная ложь!

- Не шлюхи? Да вам… вам назначают мужей, как животным!

- А у вас не назначают?

- Как можно назначать? Это невообразимо жестоко, а если тот, кого тебе назначили, не нравится тебе, не по сердцу тебе – что ты должна делать?

Кэррол состроила ехидную улыбку:

- Я тебя не понимаю, русский! Если девушка не испытала  сразу симпатию к избраннику, она испытает ее со временем!

- Господи, остановись!  Ты еще оправдываешь это убожество! Какие симпатии, если ты не любишь того, кого тебе, как корове, привели, какие ты испытаешь симпатии? – Иван пылал от гнева.

Кэррол тоже покраснела и удивленно посмотрела на Ивана. Она сразу испытала к нему симпатию, и ей не пришлось бы ждать, когда симпатия через годы совместной супружеской жизни зародится у нее. Да, случались трагедии, когда женщина испытала симпатию не к назначенному супругу, а к соседу или коллеге по работе, но это были отклонения от нормы, психические расстройства!

- Вы, русские, сумасшедшие, вы постоянно выдумываете неизвестно что! Автоматизированная система, исходя из ДНК, определяет женщине наиболее подходящего мужчину, от которого она способна понести дитя. А симпатия – она приходит сразу или со временем!

- Какие симпатии? Может, ты машина? Тебе привели парня, и ты идешь с ним в постель? А привели другого – идешь с другим?

Кэррол не выдержала и закричала:

- Прекрати! А ты – ты с кем идешь?

- Кого люблю, с той и иду! А не с кем попало, кого мне «система» назначила!

- Но что такое эта твоя любовь?

- Любовь – это когда ты готова ради любимого умереть, готова с ним на край света, быть только с ним!

Кэррол хлопнула в ладоши:

- Я должна тебя полюбить – правильно, русский? Ради тебя отвлечь тварь, а ты сбежишь? А почему бы тебе не полюбить  меня и не отдать свою жизнь ради меня?

- Святые угодники, вы там, в Демократии, не люди – вы машины!

- Машины? Может быть, я не знаю, но это мой мир. А ты, такой сторонник этой вашей русской любви – ты женился по любви? Ты любишь свою жену? И готов ради нее умереть?

Иван Ордынцев опустил глаза:

- К сожалению, я не женат. Но я встречу свою девушку и женюсь только по любви!

- Я почему-то догадывалась о таком ответе! Русский, поборник мифической любви русских, но сам не женат, и даже девушки нет, верно?

Иван даже растерялся:

- На данный момент! На данный момент у меня никого нет.

- Конечно, и не будет, пока ты будешь верить в свою мифическую любовь. А в Демократии тебе бы уже подобрали девушку, и ты был бы с ней счастлив…

Раздались гулкие удары в дверь. Кэррол прижалась к Ивану Ордынцеву. Ей было страшно, но с ним страшно было как-то по иному, ей даже нравился этот страх.  Кэррол подумала о любви русских и снова почувствовала, как этот русский снова заползает ей в сердце. «Я его не люблю, - сказала себе Кэррол, - но я не хочу, чтобы он умер…»

Иван поднялся и, держа пистолет наготове, на цыпочках подошел к двери и заглянул в глазок. Стучать перестали. Он не увидел ничего – сплошная серая муть, даже противоположную стену было не разглядеть. И вдруг почувствовал, что его буквально втягивает в глазок. Он не мог отойти от двери – серая муть вдруг заискрилась, и он услышал четкий приказ – «Открой мне дверь!» Иван понимал, что делать это ему ни в коем случае нельзя, но рука предательски потянулась к кнопке открывания двери. Он попытался отключить мозг от чужого воздействия, но не смог. Сладкая истома овладела его телом, пистолет выпал из рук, а пальцы безвольно прижались к кнопке.

Кэррол среагировала на падение пистолета мгновенно. Она увидела, что Иван, не обращая внимания на упавшее оружие, странно закачался, не отрываясь от двери и что он… открывает дверь! Тигрицей бросилась она к Ивану, отшвырнула его руку от кнопки и навалилась всем телом на него, оттаскивая от двери. Иван не сопротивлялся, но, сделав в сторону два шага, он повернул назад, лицо его тянулось в глазку. За дверью было тихо, но Кэр чувствовала, что «нечто» никуда не делось. Она встала на пути Ивана к вожделенной двери. Он будто не видел ее – взгляд его был устремлен на глазок, и он пытался, наступая на девушку, выдавить ее из пространства перед дверью.

- Да что же это такое! – Кэррол оттолкнула его еще раз, захлопнула глазок и подняла пистолет. Иван походкой зомби шел на нее. Тогда Кэррол взмахнула пистолетом и треснула им по голове собрата по заточению. Иван охнул, глаза его закрылись, и он упал, как подкошенный. В дверь тут же замолотили.

- Сейчас, уже бегу открывать, - мрачно сказала Кэр, волоча Ивана по полу, подальше от двери. – Теперь я – «папочка», - ехидно добавила она, поднимая пистолет Ивана. Она связала Ивану руки куском кожаной обивки, оторвав ее от дивана. Потом тихонько подошла к двери и заклеила куском жевательной резинки глазок. За дверью было тихо. Кэр вернулась к Ивану. На голове его набухла здоровенная шишка. Она  намочила салфетку холодной водой и принялась обтирать его лицо и прикладывать холодное к пострадавшему месту. Иван застонал и открыл глаза. Увидел Кэр и, как-то жалобно улыбнувшись, спросил:

- Что было-то?

Кэр, поразмыслив, показала ему указательный палец:

- Сколько пальцев ты видишь?

- Один… Голова раскалывается… А руки ты зачем связала? Кэр!

- Один… уже хорошо. Ты… ты подошел к двери, прилип к ней и выронил пистолет. И ты… попытался открыть дверь и впустить эту тварь…

- Кэр… Я помню только, как заглянул в глазок, и все…

- Теперь ты – мой военнопленный. Я… это от меня у тебя шишка, и я тебя связала. И если ты будешь возражать, заткну рот кляпом и ноги свяжу, понял? Как я могу тебя освободить? А если тебя опять понесет к глазку? Мне самой не хочется это делать, но ты… ты чуть не впустил тварь!

- Кэр… не понесет…

- Вот посиди в уголочке, тихо и спокойно, я посмотрю… на твое поведение, – девушка помогла  Ивану сесть на диван рядом с собой и принялась изучать файлы станции в надежде наткнуться на ценную информацию. Иван ерзал рядом, но она не обращала на него внимания.  Один раз только сурово глянула,  да так обдала холодом, что военный инженер предпочел отвернуться и принялся разглядывать проплывающие в иллюминаторе звезды. А Кэррол «проглатывала» информацию – файл за файлом, оглавление за оглавлением… некоторые файлы она открывала, иногда это было видео, и Ивану не было так скучно…

«Сногсшибательная скорость обработки информации… - думал Иван, наблюдая за ней. – Интересно, это ее природное или результат подбора родителей?» Размышляя о девушке, Иван, стараясь не выдать себя движением, потихоньку пилил вытащенным из-под подушки ножом путы. Несколько раз ему приходилось замирать – когда Кэр поворачивалась, посмотреть, как он и когда она принесла ему попить. Наконец он освободился, но продолжал держать руки за спиной.

- Иван, - наконец произнесла Кэррол, задумчиво глядя на экран монитора.

- Да? – отозвался тот хмуро.

- Не дуйся, так надо. Дела наши не очень, Ванья. Я толком ничего не нашла, что бы осветило ситуацию…

- Пролило свет, - поправил ее Иван так же мрачно.

- Да? Красиво сказал… В общем, я решила посмотреть – нет ли чего особенного в окружающем нас космосе. Нашла что-то типа школьного курса астрономии – тут же дети были, помнишь? Прочитала. Оказывается, местное солнце – желтая звезда с обычным спектром. Но у нашей звездной системы, в которую входит единственная освоенная для жизни планета Коллизео, есть еще одно светило – красный карлик. И все бы ничего, ну подумаешь – система из двух звезд – но красный карлик имеет уникальный спектр излучения. Который, как тут написано, предположительно имело земное солнце на заре Вселенной. И эта биостанция недаром находилась здесь. На ней проводились эксперименты по изучению воды в разных условиях и по приданию ей новых свойств. И это море в центре станции – оно само было лабораторий. Оно облучалось красным карликом.  Ты понимаешь?

- Кэр… развяжи меня, я лучше начну соображать. Не понимаю.

- Ванья, извини, я не могу тебя освободить, ты в карантине. – Кэррол с сочувствием смотрела на него. – Не могу. Прости меня. Ты бы на моем месте также поступил. Помнишь – тот ученый сказал – «мы создали разумную протоплазму»?

- Да…

- Да… не дуйся, а? Вспомни – что с тобой произошло, почему ты стал дверь открывать?

- Все, что я помню – я заглянул в глазок, а дальше – туман. Помню только, что я твердо знаю, что мне нужно открыть дверь и оказаться в Раю…

- В Раю? То есть в Раю – которые Рай и Ад? Эта дверь вела в Ад, Ванья!

- Нет… планета такая – Рай, курортная планета. Я купил билеты на круиз – должен был туда лететь сразу после этой станции… Теперь пропали билеты…  Кэр… смотри, вон Коллизео показалась! – Иван показал подбородком на иллюминатор справа от Кэр. Та подняла бровь и улыбнулась:

- Я на это не поведусь, Ванья!

- Как скажешь, ты хозяйка. Ты сама хотела посмотреть, – Иван с независимым видом отвернулся и стал смотреть в иллюминатор. – Самая большая звезда. Голубоватая.

Девушка, подозрительно оглядев коллегу, повернула голову и увидела крупную голубую звезду. Она взяла лежащий на столе пистолет (второй был на поясе в кобуре), подошла к иллюминатору, прижалась носом к стеклу. Да, Коллизео была красива. Освещенная местным солнцем, крупнее остальных звезд, она была хорошо видна. «Эй, люди! Мы здесь! Спасите нас!!» - мысленно позвала Кэррол. Она нашла и красного карлика. Он был в верхней части звездного неба. «Что за тайны ты в себе таишь?»

Иван, конечно, сделал глупость, решив пошутить. Увидев, что Кэр прижалась к иллюминатору, он бесшумно поднялся, подкрался  сзади и со словами: «Красиво, верно?» обнял ее за плечи. Через секунду он горько раскаялся: сильнейший удар в коленную чашечку заставил его с воплем запрыгать на одной ноге, а удар локтем в подбородок – взвыть от боли:

- С ума сошла? Дура больная!

- На место пошел! На место! – Кэр наставила на него пистолет и сняла с предохранителя.

Хромая и чертыхаясь, Иван побрел к обжитому диванчику. Злость пробрала его – девчонка, а так отделала! Снова свяжет! Мужское начало взыграло, и Иван, выхватив нож, кинулся на Кэр. Кэр выстрелила и закрыла в ужасе глаза. Когда она их открыла, Ивана не было видно. Одна нога торчала из-под широкого основания стола и не шевелилась.

- Ванья! – жалобно, охрипшим голосом позвала его девушка. - Ванечка!  - слезы выступили на ее глазах. – Нет, нет, Ванья! Ванья!!! – закричала она. Пистолет задергался в задрожавших руках.

- Что? – раздалось из-под стола.

- Ты жив?

- Нет… Ты дура больная? Что ты палишь, как сумасшедшая?

 - А что ты на меня с ножом бросился? – Кэр овладела собой и потихоньку начала приближаться к столу, не опуская пистолет.

- А что ты меня избила?

- Избила? Какой нежный! Ты меня напугал!

- Я хотел пошутить…

- Ну пошутил… Вылезай, Ванья!

- Не вылезу! – торчащая нога втянулась под стол.

- Я тебе ничего плохого не сделаю!

- Сказал «не вылезу» - значит, не вылезу.

- Ванья – дурак, да? Так в ваших русских сказках? – Кэр бесшумно, как ей казалось, подобралась к столу и заглянула в нишу между ним и диваном. Ивана не было! Она быстро выпрямилась, но было поздно: удар по руке лишил ее пистолета, подсечка – и она лежит на полу, а подлый Иван сидит сверху, с ножом в зубах, держа ее за запястья! Глаза его смеялись.

- Пусти! Пусти, дурак!

Иван покачал головой, потом, мотнув головой, откинул нож:

- Девочка, ты же у нас диверсантка?

Кэррол чуть не плакала. Она пыталась вырваться, но тщетно – русский медведь сидел на ней верхом , держал за руки и глумливо улыбался!

- Медведь! Мне больно!

- А мне-то как было больно! И по башке дала, и колено чуть не выбила!

Кэр перестала вырываться, расслабилась, как учила наставница Мартина и, прикрыв глаза, начала успокаивать дыхание. «Сейчас, сейчас ты расслабишься, гад, и – один рывок, и я в дамках!» Медведь сменил позу. Кэр не открывала глаза, заставляя себя забыть об окружающем, когда почувствовала его запах – совсем рядом, ощутила, как его губы коснулись ее губ. Открывать глаза ей не хотелось… если открыть глаза, то снова придется ненавидеть его, как заклятого врага, а если не открывать, то… Она ответила на его поцелуй. Никогда она так не целовалась… Иван, не отрывая губ, переместился на пол рядом, отпустил ее руки. Поцелуй прервался, и она потянулась к нему.

- Не будешь драться? – негромко спросил Иван, а девушка, так и не открыв глаза, поняла, что он улыбается. Она отрицательно покачала головой, и Иван поцеловал ее еще раз, и еще... Он не осознавал до конца, что делает. Это было полностью против его личных правил, но… Его тянуло Кэр также, как давеча тянуло открыть дверь для твари. «Околдовали!» - подумал он, гладя ее лицо, шею, руки. Взгляд его скользнул по стене с иллюминаторами,  и то, что он увидел, заставило его очнуться от «помутнения рассудка» - к их станции приближался космический корабль!

- Кэр, у нас гости! Тушим свет! – он вскочил. Кэр, решившая, что он опять шутит, нехотя открыла глаза. Присела.

Но выключать освещение было поздно – корабль поравнялся со станцией и медленно поплыл вдоль внешнего кольца. Те, кто был в корабле – несомненно, увидели свет и, произведя сканирование, определили их как «двух живых существ» на борту. Кэррол вскочила:

- Это наши! Наши, Ванья! Малый десантный катер! Это за мной прилетели!

Иван не разделял ее энтузиазм:

- Лучше бы это наши «наши» прилетели, - проворчал он, напряженно вглядываясь в проплывающий мимо корабль.

- Ванья! Ванья! – всполошилась Кэррол. – Но вдруг они не знают… а они не знают! Их надо предупредить об опасности!  -  и она, схватив салфетку, начала махать рукой, как бы отмахиваясь от них. – Уходите! Уходите! Тут опасность! – кричала она, переходя от одного иллюминатора к другому, пока корабль не скрылся из виду.

- Иван, как ты думаешь, они поняли?

Иван сел за компьютер, входя в общее меню станции:

- Поняли… что ты свихнулась от одиночества…

Кэр, в изумлении смотревшая на Ивана, поняла, что она ничего не понимает в мужчинах. Это же он только что ее целовал? Это же в него она только что стреляла? А он сидит, как будто ничего, решительно ничего не случилось и пялится в экран! И бурчит себе под нос:

- Ну хоть бы какие камеры работали… черти что…

К сожалению, демократы не поняли Кэр, так как примерно через полчаса спокойный голос робота произнес:

- Внимание! Внимание! Всем службам! Производится стыковка корабля к пятнадцатому шлюзу. Предположительно корабль класса «Стрела», малый десантный катер Демократии. Повторяю…

Иван быстро нашел на схеме нужный шлюз. Он был в диаметрально противоположной части станции. Кэррол присела рядом с ним.

- Ванья… может быть, оно испугается?

- Кэр, погоди, кажется, нашел работающую камеру… Вот, смотри! – Иван вывел на экран изображение. Они увидели люк в стыковочный узел. Загорелась надпись: «Внимание! Открывание люка!» - и люк открылся. Но никто в коридор не вышел. Выполз маленький робот-разведчик, покрутился и пополз вправо от двери. Через какое-то время из люка начали выскакивать десантники в полном обмундировании. Пятеро собрались в плотную группу, ощетинившуюся лазерами, и двинулись вслед за роботом. За первой группой тем же порядком выдвинулась вторая, а вслед за ней, в сопровождении трех десантников, вышли двое – мужчина и женщина в форме космофлота Империи. Они были без оружия и выглядели, мягко говоря, неважно – лицо мужчины было все в синяках, руки обоих связаны, женщина сильно хромала. 

- Кто это? – прошептала Кэр, ткнув пальцем в экран.

- Мое будущее, - процедил Иван. – Они движутся в нашем направлении… пока.

Камера  показывала и люк, и часть коридора. Десант продвигался быстрым шагом, держа под прицелом все возможные направления. Русских пленников переместили в среднюю группу.

Наблюдение «перехватила» вторая камера, когда это  произошло. Их атаковали с двух сторон коридора – сразу несколько созданий, похожих на плотные сгустки облаков,  появились в видимых концах коридора. Звук не передавался, но были видны лазерные лучи – десант отстреливался. Вдруг сверху на замыкающую группу прямо с потолка коридора упало нечто, похожее на густой туман.  Оно укутало головы двух крайних солдат. Они задергались, продолжая палить во все стороны, попали в своего, и он упал замертво. Накрытые «облаком» люди рухнули на пол, и серая хмарь замерла. Десантники стреляли только в коридор, не решаясь палить по лежащим товарищам. Часть сгустков «испарилась», часть отступила за поворот коридора. Первая и вторая группы, посовещавшись, двинулись дальше, а третья, в которой осталось три человека, осталась помочь упавшим товарищам. Пленников поместили в центр.

Казалось, серая хмара только этого и дожидалась – как только десантник наклонился над лежащими товарищами, она взвилась в воздух и набросилась на него, закутывая его голову как будто периной. Кэр не выдержала и закричала:

- Тащите его, тащите! – но оставшиеся десантники высадили остаток заряда в «облако» и заодно в человека. Иван, сжав кулаки, смотрел на экран. Кэррол прижалась к Ивану, тот обнял ее за плечи. Ему удалось вывести на экран все работающие камеры, и они напряженно смотрели, пытаясь оценить опасность для солдат. Хотя помочь пока ничем не могли. На схеме базы было видно, что они двигались по внешнему кольцу в их сторону. Оставалось пройти около трех километров.

Оставшиеся в живых двое солдат припустили за своими. И они не увидели того, что показала камера. Из перпендикулярного коридора, ведущего в центр станции, выплыло «облако». Оно медленно подобралось к трупам солдат, накрыло их, задержалось, а когда отплыло в сторону, увеличившись в объеме, Кэр вскрикнула от ужаса – шлемы были открыты, а у трупов не было глаз, остались ямы, и головы, казалось, скукожились… А еще не было остатков искрящейся жидкости на полу… а со стен, с пола, с потолка ручейками стекались остатки протоплазмы, вливаясь в чудовище, которое довольно быстро двинулось вслед за солдатами.

Отставшие десантники не успели добраться до своих, как свет пропал и наступила полная тьма. Автоматически включилось ночное видение, но увидели они только друг друга. Прижавшись спинами друг к другу, они продвигались по коридору, водя лазерными винтовками в темноте.

- Патерсон! Патерсон! – услышал солдат, шедший первым. – Обернись!

Патерсон обернулся и увидел… Он увидел прямо перед собой искрящееся нечто, нависшее над ним. Не думая, он начал стрелять, услышал в наушниках крик партнера и остановился. Перед ним лежал труп его товарища с развороченной грудью.

-А… а… а-а-а-а-а!!! – завопил Патерсон и бросился бежать, куда глаза глядят. А глядели они у него в коридор, ведущий к центральному морю станции. Свет снова включился, но Патерсону было не до размышлений на эту тему. Он бросил винтовку и бежал…

Плотное облако отступило от стенки, накрыло труп и, оставив черепную коробку пустой, поплыло дальше.

Оставшиеся семь десантников и двое пленных были атакованы по ходу их движения. На этот раз «нечто» повело себя иначе: оно разделилось на множество маленьких лужиц, которые скопом накинулись на людей. Налетая на человека, они сливались в облако и окутывали его голову. Пленники упали на пол, чтобы не попасть под лучи лазера. Мужчина подобрался к упавшему солдату и ногой пододвинул к себе винтовку. Женщина, согнувшись вдвое, благо была в комбинезоне, а не скафандре, вывернула руки и пролезла сквозь образовавшееся кольцо. Теперь ее, по-прежнему скованные наручниками руки, были спереди. Увернувшись от очередного шального выстрела, она поднесла наручники к браслету на руке лежавшего солдата, и наручники открылись. Крикнула своему товарищу, он подполз и с ее помощью также освободился от оков, схватил винтовку и выстрелил в готовую броситься на женщину тварь.

- Пошли, пошли! – закричали в первой группе, и оставшиеся в живых люди – всего семь человек, включая пленников, побежали по коридору. Из поперечного прохода, по потолку и полу, их атаковали «облака». Они таяли под лазерными лучами, но пробившиеся к людям выстроились в стену дождя и разделили их на две группы. Пленники остались с двумя десантниками по одну сторону «дождевой стены».  «Стена» изогнулась и водопадом упала на другую группу. Пленные уже лежали на полу, но тут к ним присоединились два солдата – из накрытой «дождем» группы полетели струи плазмы. Когда выстрелы прекратились, женщина подняла голову. Рядом с ней колыхалось плотное облако, накрывшее первую группу. Она толкнула собрата по несчастью и, шепнув: «Бежим!» - кинулась дальше по коридору, огибая «нечто». Пленник и оба десантника побежали за ней.

Только на одной камере Ивану и Кэр удалось увидеть «гостей». Камера, находящаяся в полукилометре от их двери,  показала несущуюся со всех ног группу из четырех человек. Через минуту за ними пронеслось зловещее «нечто».

- Иван! Иван! Они мимо нас побегут! Давай откроем дверь и впустим их!

- Нет, Кэр, это опасно! Если они войдут… «Оно» войдет с ними, так или иначе.

- Ванья, я пойду посмотрю… Возьми свой лазерник, а я – свой!

- Я с тобой. Кэр… погоди… - он наклонился и коснулся рукой ее босой ступни. Девушка вздрогнула от неожиданности. – Обуйся. Мало ли… И… я возьму с собой воду.

Быстро надев ботинки, Кэррол подошла к двери и заглянула в глазок. Ничего особенного – подиум перед дверью, ступени и стена. Но в прошлый раз она тоже ничего опасного не увидела… И тут слева показалась группа людей.

- Ванья, они бегут! Я открываю?

- Давай! – крикнул Иван и встал рядом с ней. – Встань справа, не высовывайся, я сам! – крикнул он. Кэр отошла и подняла пистолет. Дверь открывалась медленно, так медленно для бегущих по коридору обреченных на смерть людей! Девушка слышала крики, чувствовала запах озона… и никакого запаха смерти. Она не успела об этом даже подумать – Иван выскочил в коридор и закричал:

- Сюда! Сюда!

Люди прибавили ходу и побежали быстрей. Русские пленники отстали – женщина хромала, и мужчина тащил ее на себе. А «облако» уже показалось из-за поворота. Два десантника взлетели по ступенькам, вбежали в каюту и один из них потянулся к кнопке закрытия двери.

- Вы что? – закричала Кэр, - там люди! – и отпихнула его. Солдат, тяжело дыша, опустился на пол:

- Надо закрыть… Нет спасения… все погибли…

- Так стреляйте! Что вы разлеглись! – Кэр пнула солдата ботинком.

- Заряда нет… все высадили… - прохрипел тот. И тут Кэр услышала выстрелы. Она выглянула в коридор – стрелял Иван, стоя на ступенях, как на мостике корабля. Кэр боялась выходить – она опасалась, что солдаты запрутся, и тогда им точно придет конец. «Нечто» заискрилось, зашипело и притормозило. Пленники уже добрались до ступеней, как из поперечного коридора выдвинулась туча , похожая на ту, которую Иван и Кэр видели в коридоре, она медленно надвинулась на людей, и Кэр присоединилась к Ивану, высаживая в нее заряд своего пистолета. Пленники из последних сил вползли в кают-компанию, вслед за ними отступили, стреляя, Иван и Кэр. Иван вошел последним, нажал на кнопку. Дверь закрылась, и в нее ударило снаружи так, что дверь и стена, казалось, дрогнули.

Иван повернулся спиной к двери и отошел от нее. Оглядел вновь прибывших: два тяжело дышащих десантника демократии, один с нашивками капрала и двое в форме космолетчиков Империи – мужчина лет сорока, брюнет, лицо в кровоподтеках и синяках и женщина чуть моложе, с темно-оливковой кожей и негроидными чертами лица.

- Господа, в данный момент мы в безопасности. Прежде всего вам необходимо сдать мне все оружие, раздеться и выстирать вашу одежду.  То, с чем вы столкнулись, может остаться в вашей одежде… Дама, первая. И представляйтесь… по мере раздевания.

- Марина Сомова, технический специалист десантного полка номер двадцать восемь – семнадцать, - сказала мулатка, с трудом вставая. – Здесь… раздеваться? – Иван удивился про себя: «Мулатка? В Империи русских? Это – моя напарница?»

- Пойдемте в санузел, я вам помогу, - Кэр подошла к ней. – Обопритесь на меня… - и дамы удалились, оставив мужчин одних. Те быстро начали раздеваться.

- Сухое белье оставьте на себе, опасно только то, что пропиталось «этим» - Иван небрежно махнул в сторону двери, в которую молотили, как молотом. Удары прекратились. Казалось, «оно» прислушивается. – «Это» - живое, разумное, умеет гипнотизировать, я испытал на себе. Не выходить, не смотреть в глазок. При виде искрящейся лужи стреляйте по ней из лазера. Представьтесь вы, - Иван кивнул второму пленнику.

- Сомов Петр, сержант того же полка, муж Марины, - произнес пленник.

«Все интереснее…» - подумал Иван и перевел взгляд на демократов.

- Йохан Дебакер, капрал десантного отряда Демократии, полк «Неустрашимые ястребы», - глухо произнес старший десантник, крупный плотный брюнет.

- Джон Карлович, рядовой десанта, полк «Неустрашимые ястребы!» - младший, уже успевший снять боевую экипировку, выпрямился и, радуясь, что остался жив, произнес эти слова с энтузиазмом, «как учили в учебке».

- Вольно! Петр, возьмите всю одежду, зайдите в санузел и все хорошенько намочите – по непонятной причине, «оно» не выносит пресную воду. Если что – кричите, громко!

Петр кивнул и, собрав вещи в охапку, отправился за дамами. Иван, глядя  на представителей бравого отряда «Неустрашимые ястребы», переложил пистолет в левую руку, правой гостеприимно указал на диван:

- Садитесь, господа. А мы вас ждали, как… спасителей. Но раз мы тут надолго, давайте знакомиться ближе. И теснее. Меня зовут Иван Ордынцев. Я – старший лейтенант специального подразделения специальных операций Империи русских. Технический специалист. Специальная боевая подготовка. Это я на всякий случай, чтобы проблем не возникало… у вас. А как вы тут оказались и кто эти люди, которых вы привели с собой?

Глава 7. В осаде.

Глухие удары в дверь еще какое-то время продолжались, затем все стихло. Враги – те, кто должны были убивать друг друга – вдруг вспомнили, что они все - люди против своры неизвестных тварей, которым было все равно – принадлежишь ты Империи или ты из Демократии. Марина и ее муж Петр подошли к Ивану Ордынцеву. Кэр держалась в стороне.

- Вы Иван Ордынцев? Мы с вами должны были реанимировать "Арию 7" и подготовить ее к прибытию ученых и основного состава охранников и обслуживающего персонала станции. Эта станции – когда-то чудо света – была оставлена и законсервирована в загадочных обстоятельствах. Я не понимаю – те, кто ставил "Арию 7" на консервацию – не знали про этих тварей? Откуда они здесь? Нашей жизни угрожает смертельная опасность! – на глазах Марины выступили слезы. Ее муж, Петр, обнял ее:

- Успокойся, Марина, худшее уже позади!

- Петр, что ты такое говоришь! Мне страшно, и я не знаю, что будет с нами…

Неожиданно взгляд Марины остановился на Кэррол Райт:

- А вы кто? Вы прибыли  Иваном Ордынцевым? Но вас не было в заявке…

- Все нормально, Марина. Это – Кэррол Райт, наша гостья из Демократии, прибыла для изучения тайн "Арии 7".

- Шпионка? Господи, мало нам этих тварей на голову, так здесь еще и эти оказались! – Марина окинула взглядом двух десантников Демократии, которым посчастливилось выжить. - Иван, они захватили наш с Петром корабль, им тоже была нужна информация об "Арии 7"! Простите, я вам слова не дала сказать!

Иван Ордынцев улыбнулся, пожал руки Марине Сомовой и ее мужу Петру, который старался больше молчать, хотя внимательно изучал обстановку в их спасительном укрытии. Кэррол обратилась к капралу Дебакеру, капрал поднялся:

- Скажите, кто был командир вашего десантного катера?

- Майор Грегор Линс, мэм! Его помощник и еще восемь десантников погибли, мэм! Остались я, Джон Карлович и рядовой Патерсон…

- Все погибли? Отвечайте, как вас?..

- Йохан Дебакер, капрал десантного отряда Демократии. Да, мэм, рядовой Патерсон сумел убежать – его сигнал говорит о том, что он жив, но где он, мы не знаем, мэм.

- Понятно, капрал… Иван, нам нужно накормить наших гостей, я и сама проголодалась.

- Гостей? Сударыня, не имею чести вас знать, но не мы с Петром здесь гости, а вы…

Петр Сомов поднялся:

- Мариночка, прошу тебя! Мы не в той ситуации, когда нам необходимо выяснять, кто гость, кто хозяин – нам нужно выжить, и каждый человек важен. А девушка права. Давайте что-нибудь поедим и познакомимся поближе, мы теперь все вместе.

Иван подошел к Петру и еще раз протянул ему руку. Петр крепко пожал ее, улыбнувшись Ивану уголками глаз.

- Вы правы, Петр.

- Иван, прошу тебя – никаких «вы», вся эта официальная ерунда не важна, зови нас с Мариной на ты!

- Хорошо! – Иван улыбнулся и посмотрел на Кэр. – Пойдем, Кэр, мы с тобой принимаем гостей на правах гостеприимных хозяев!

Кэр отошла от десантников Демократии, которые так и остались сидеть на диванчике, взирая на русских и пытаясь понять, о ком или о чем они говорят.

- Надеюсь, что запасов продовольствия в этом ресторане хватит надолго. Но нам нужно добраться до корабля. Отсюда выйти на дальнюю связь мы не можем.   – Иван перешел на английский, который знали все. – Нам нужно связаться с нашими, и эти твари не должны за нами пролезть на корабль. Это очень важно – не притащить заразу в наши миры. Это - угроза всему человечеству!

- И эти твари разумны, Иван! Еще и телепаты – или черт знает, как они чуть не заставили Ивана открыть им дверь в кают-компанию! Он всего лишь посмотрел в глазок!

- Да, новости одна другой хуже, уж не знаю, о каких сюрпризах вы еще нам не поведали? – Марина грустно улыбнулась.

- Марина, я не знаю, как другие, но я собираюсь выжить! У меня билет на круизный лайнер "Ариадна" на планете Рай, где я должен встретить любовь всей своей жизни!

Марина и Петр заулыбались.

- Это правда, Иван? Планета Рай?

- Да – мечта всей жизни… Эх… Кэр, пойдем, выберем обед, народу нужно подкрепиться – у нас в плане выживание среди неизвестных тварей!

Кэррол Райт посмотрела на Марину и пошла за Иваном к барной стойке, «готовить обед».

Старожилам удалось подать гостям «русский обед» - селедочку, обильно посыпанную зеленью с холодной вареной картошечкой, борщ с ржаным хлебом, кашу гречневую с бефстроганов, обильно сдобренную подливкой, и на десерт – компот из сухофруктов. Компот привел демократов в полный восторг. Они жалобно посмотрели на Кэр и рядовой Джон шепотом попросил добавки. Кэр весело улыбнулась и подала еще два стакана.

Пока «готовили», пока ели, убирали посуду, Кэр наблюдала за новыми «друзьями по несчастью». Ее удивила откровенная неприязнь Марины, но Кэр надеялась, что Иван за нее заступится. Правая нога Марины сильно опухла в колене и ниже. Когда Кэр протянула ей салфетку, в которую был завернут лед – приложить к колену – Сомова зыркнула на нее и злобно сказала, нарочно по-русски:

- Да иди ты… шалава демократская…

В словарном запасе бывшей учительницы Кэррол слово «шалава» отсутствовало, но по Марининому тону это не было положительным эпитетом. Петр, тревожно взглянув на жену, взял лед и извинился:

- Кэррол, простите Марину, ей здорово досталось от ваших…

- А что  произошло?

- При подлете к местной звездной системе нас догнал ваш десантный корабль – все эти ребята – с него. Лишили нас управления – наш катер маленький, без средств радиолокационной защиты от мощного воздействия, притянули к себе. Вскрыли нас, как консервную банку – мы еле успели надеть скафандры, вытащили… Ну а дальше принялись… расспрашивать, – смуглое лицо Марины исказилось, как от боли, при этих словах. – Марине колено выбили, мне по роже досталось…

Кэр сочувственно вздохнула и покачала головой. Петр, обмотав ногу жены салфеткой, продолжил:

- А что мы можем рассказать? Маринку вообще одну посылали, это я с ней напросился… типа медовый месяц… Все, что нам сказали – проверить станцию и по возможности реанимировать. А потом выкачали из Марины все, что она знала – что станция покинута больше года назад, что она была засекречена на уровне «Д» - выше только «Е», правительственный. Это больно, Кэр, когда качают информацию из мозга. Прости ее.

- Я понимаю, - Кэр виновато опустила глаза. – О! Нам надо организовать это… беседу! Каждый расскажет, что знает, и у нас будет полная картина! Иван!

За «круглым столом» удалось выяснить следующее. Целью русских была проверка систем и реанимация «Арии 7». Почему послали только троих – было непонятно. О станции у прилетевших русских толковой информации не было – станция, как станция. Ну, в глуши. Ну, эвакуирована. Год не посещалась. Про секретность уровня «Д» Марина узнала вообще случайно: перед вылетом ее подруга, офицер службы безопасности, при оформлении задания наморщила лоб и, вспомнив, спросила:

- Марин, а почему вас обоих на объект уровня «Д» отправляют? У вас допуск-то есть?

Допуск «Д» и у Марины, и у Петра был, и они улетели.

Капрал Йохан Дебакер рассказал, что когда они передали доклад с показаниями русских начальству, то не прошло и часа, как взволнованный капитан приказал срочно направляться к «Арии 7» и забирать Кэррол Райт. Причем в ее отношении предписывалось взять на борт и тут же поместить в карантин.

Кэр рассказала, что получила это задание как «первое серьезное» - вроде экзамена на зрелость. Прибыть на станцию, осмотреться, найти оставленные файлы – любые – скачать. Сделать примерную схему станции. Разведать все, что можно и улетать. Ее и отправили только потому, что она знала русский язык – как известно, на объектах Империи все надписи и инструкции были исключительно на русском языке. Потом она пересказала, и они вместе посмотрели видео с ученым, сделавшим запись перед эвакуацией.

«У меня очень мало времени. Мы увозим всю информацию о нашей работе. Но если что-нибудь произойдет? Она умная… она учится! Мы, биологи станции «Ария 7», работали над проектом «Стихия». Мы пытались создать протоплазму… и мы ее создали. Она – живая! Она очень быстро размножилась в Центральном море станции…  там ее мозг, а сгустки – ее щупальца, они связаны с ней на уровне биологического поля… Это совершенно новое направление в науке! Но она стала охотиться, и нас эвакуируют… Все, пора идти, оставаться – смерти подобно!» - еще и еще раз звучал взволнованный мужской голос, а шесть человек, внимательно вглядываясь в экран, пытались уловить ускользнувшие детали.

Еще Кэр рассказала о том, что она прочитала в учебнике по астрономии для местных ребятишек – о красном карлике, который имел спектр излучения, присущий Солнцу в период создания Солнечной системы.

- И на станции есть настоящее море – куча морской воды, и эту воду, и пресную, и с добавками, и с разных планет – над всеми этими видами воды проводились различные эксперименты. А в центральном море станции была, видимо, основная биолаборатория – море облучалось красным карликом со всех сторон – и, возможно, именно там и зародилась протоплазма? Ученые пытались создать условия, схожие с моментом зарождения жизни на Земле! – Кэррол засияла от своей догадки. – Ванья? Правильно?

- Похоже! Ты умница, Кэр!

- Да уж… доигрались в Господа Бога! – проворчал Петр.

- И когда протоплазма начала или размножаться, или стала представлять для людей опасность, станцию эвакуировали! Но почему же никто об этом ничего не знал? – продолжила Кэррол удивленно. – В Империи такой бардак?

- Кэр, мы пока не узнаем больше подробностей, трудно что-либо предполагать. Самим странно. Есть еще кому что рассказать? Джон?

Рядовой Джон Карлович, заикаясь от волнения, рассказал о своих переживаниях во время нападения тварей – парень был страшно напуган и не понимал, каким чудом они выбрались. Серая пелена, накрывшая его товарищей, их дергающиеся ноги, чавканье, доносившееся из-под серого «одеяла» и запах озона, преследовавший его все время пребывания в коридоре – он описывал это, периодически крестясь и поминая Имя Божие.

- Господи, ты спас меня! Я никогда больше никуда не полечу. Если я выберусь, я разорву контракт и улечу домой, Господи! – со слезами закончил он. Кэр присела рядом, погладила его по голове:

- Эй, Джон! Здесь все о’кэй. Джонни, братишка! – и обняла его. Марина Сомова посмотрела на них с нескрываемой ненавистью, потом демонстративно отвернулась.

- Ну что, резюмируем? – Иван просмотрел сделанные им записи на мониторе. – Мы заперты в помещении… примерно в пяти километрах от шлюза, ведущего к кораблю демократов и двух с половиной от наших с Кэр катерков. Оружие: два лазерных пистолета и две лазерные винтовки. Я поставил их на зарядку, часика через два будет полный заряд, поставим запасные блоки – по блоку на ствол. Ножи не помогают против тварей. Только жечь лазером. Помещение на данный момент изолировано. Иначе бы они были уже тут. Одна пыталась найти выход, но не смогла… Уничтожена.  Здесь пока есть еда, есть вода, есть воздух.

- На сколько дней хватит довольствия? – спросил капрал Йохан Дебакер.

- Трудно сказать. Часть файлов удалена, и данные о довольствии тоже. Пока не жалуемся. Нам нужно будет найти данные о поставке на базу – когда была в последний раз, сколько чего привезли. И исходить из этого. На базе два продуктовых склада, дублирование на всякий случай. У каждого ресторана есть свои кладовые. Откуда поставляются продукты в эту кают-компанию – тоже попытаемся узнать, думаю, справимся. Кэррол, ты вроде разобралась с этой системой – покопаешься еще? – Кэр согласно кивнула. Иван, оглядев свою команду, продолжил:

- Нам нужно выбраться отсюда. Есть три варианта: пробиться к кораблям или на центральный пункт, попробовать связаться с большой землей. Третий – ждать, когда нас хватятся и вернутся за нами. У нас срок выхода на связь – через десять дней. Потом будут ждать еще десять дней, не выйдем на связь – вылетят. Считайте дней двадцать пять. А у вас, в Демократии?

Капрал вздохнул:

- У нас свободный полет, выход на связь – через месяц. Не выходим – обычно списывают, но, возможно, из-за важности объекта прилетят, еще через недельку…

- Думаю, мы продержимся. Сделаем сухие запасы, наберем в посуду воду, пусть стоит. Заодно будет тварей отпугивать… Что они ее боятся, как… черти святую воду? – пожал Иван плечами. – Но самое главное – быть начеку. Ни в коем случае не открывать дверь. Хоть там… не знаю, родная бабушка будет скрестись! Эта тварь меня загипнотизировала так, что я перестал соображать совсем, и если бы не Кэр, я бы их впустил!

Кэр немного покраснела. Ее мало хвалили – жизнь была тяжелая, и даже мать не часто ласкала девочку. А тут… все с уважением посмотрели на нее, даже Марина Сомова смягчилась.

- Иван, нам надо организовать ночное дежурство? – подсказала она.

- Да, Марина, ты права. Нас тут… четверо мужиков, из них – три Ивана – богатыря, будем дежурить парами. Я первый с… рядовым Джоном Карловичем, до четырех утра, дальше Йохан и Петр. Устроит?

Капрал нахмурился:

- А они? – и указал головой на Марину. – Женщины почему не дежурят?

Иван опешил, и Петр пришел ему на помощь:

- Йохан, они женщины.

- У нас равноправие.

- Я готова подежурить, - сказала Кэр.

- Кэр, подожди. Йохан, согласись, что Кэр нужна пара, а Марина не здорова. Мы можем на следующую ночь поставить Кэр в паре со мной, а Джон или ты отдохнете, ок?

Капрал пробурчал, что он согласен. Начали устраиваться спать. Петр и Марина ушли в самый дальний угол кают компании. Петр уложил жену на диванчик, приложил к ее больной ноге лед и долго сидел рядом, что-то шепча на ушко и поглаживая по голове. По мнению Кэр, Марина плакала. Иван и Джон сели за крайний к двери столик и, чтобы не спать, затеяли игру в «Морской бой». Джон с увлечением осваивал новую игрушку. Кэррол, перекладывая сырую одежду, чтобы она сохла получше, думала, как ей поступить – Иван и не вспоминал о произошедшем между ними. Напомнить? Или ему не до того, или он сам не хочет вспоминать об этом? А хочется ли ей самой повторения? А как это устроить, когда все у всех на виду? И как ей себя вести – быть холодной и обиженной на его забывчивость? Довольно глупо. Особенно в случае, если он сам считает это мимолетным влечением. Вести себя, как будто ничего не произошло между ними? Да, наверное, так лучше. Быть такой, как всегда… Тем более что в этих условиях ничего быть и не может… И с этими мыслями Кэр отправилась на боковую, устроившись поближе к Ивану, подальше от капрала.

Одуревший от «Морского боя» и шашек, Иван, развлекавший Джона, чтобы тот привыкал не спать во время дежурства, в четыре утра разбудил Петра и Йохана, передал пост и завалился спать рядом с Кэр. Почему рядом с ней, он даже не думал. Просто упал, как был, в одежде, и уснул.

Йохан и Петр играли с компом в покер, когда в дверь постучали. Они крадучись подошли к двери. Стучали не гулко и мощно, как раньше. В это раз - как будто кулаком.

- Не смотри! – прошептал Йохан.

- Не буду… - Петр прислушался. Стук прекратился, а потом застучали снова. Петр с изумлением вслушался в ритмичный стук – это была азбука Морзе!

- Йохан! Слушай-ка… Я по-вашему не очень…

Йохан припал ухом к двери, слушал какое-то время, потом, взволнованный, вскочил:

- Это Патерсон – он пишет: «Патерсон. Открой. SOS».

- Патерсон – это кто?

- Это наш рядовой! Мы его потеряли, но сигнал, что он жив – был. Прервался пару раз, но – вот, смотри – вот – видишь? – и капрал, набрав код на своем браслете, показал Петру экранчик – на нем фамилии Патерсон, Карлович и Дебакер были подсвечены, в отличие от остальных – остальные были мертвы. - Открываем, Петр! Прикрой меня!

- Был приказ – не открывать!

- Это наш, наш! Это Джимми!

- Я Ивана разбужу, без него нельзя открывать! – Петр кинулся к диванчику Ивана. А Йохан… отковырял жвачку, которой Кэр заклеила глазок, и открыл его. И заглянул…

- Джимми, братишка! – Йохан нажал на кнопку, и люк начал открываться.

- Сто-о-ой! – в один голос закричали Петр и Иван. За пять секунд, пока открывалась дверь, всея команда была на ногах: Йохан, как болван, стоял перед дверью, но пистолет все-таки нацелил в дверной проем, Иван и Петр, с лазерными винтовками в боевой готовности стояли плечом к плечу перед дверью. Джон, хоть и напуганный вчерашним нападением, нашел в себе силы встать и дрожащими руками прицелиться из пистолета. Руки его дрожали,  и капрал Дебакер сильно рисковал. Марина, вскочив, оперлась на больную ногу и теперь стояла, шипя от боли и опираясь на столик, а Кэр схватила два стакана с пресной водой, поставленные на всякий случай рядом с постелью. Дверь отъехала, и за ней оказался… рядовой Джим Патерсон собственной персоной! Он был без шлема, без винтовки. Его карие глаза были полны ужаса.

- Братцы! Братцы! – пробормотал он и зарыдал. Йохан втащил его за рукав внутрь и закрыл дверь. Кэррол ощутила запах озона из коридора. Иван, не опуская винтовку, обошел вокруг Патерсона. Одежда была сухой, сам он выглядел измученным, мешки под глазами, трясущиеся руки... «Неустрашимый ястреб» Джим Патерсон утирал слезы ладонью.

- Братцы, братцы! – вскрикнул он опять и упал на колени, уткнулся носом в пол и затрясся. Капрал Дебакер склонился над ним, попытался поднять, но Джимми не вставал. Кэр подошла и протянула капралу стакан воды. Йохан поднес стакан к лицу Джимми, потом одной рукой с силой выпрямил его спину и поднес к его губам воду.

- Кэр, закажи водки, – бросил Иван, и девушка побежала за барную стойку к автоменю.

- Джимми, братишка, выпей-ка, тут все свои. – Капрал наклонил стакан и вылил несколько капель воды на губы Патерсону. Тот резко отстранился и прохрипел:

- Дайте покрепче что-нибудь!

Кэррол поднесла стопочку водки, Джим трясущимися руками взял ее и, чуть не выронив, выпил.

- Еще можно?

Можно было еще, и пару раз «еще». Петр опустил винтовку. Иван, все также внимательно оглядывая вновь прибывшего, велел ему снимать одежду и в сопровождении капрала идти в санузел и намочить водой одежду. Кэр подумала, что, возможно, остались следы от твари, так как когда Джим прошел мимо нее, ей почудился еле уловимый запах озона. Иван опустил винтовку, Марина присела на диванчик. Петр мягкими крадущимися шагами подошел к санузлу поближе. Повисла пауза.

Минут через пять вышли и повеселевший Джим, и Йохан.

- Все ок, Иван! Следов твари нет на одежде, парень чист! – капрал похлопал рядового по плечу. Иван был серьезен. Он, прищурившись, взглянул на капрала:

- Капрал Йохан Дебакер, вам был дан приказ не открывать дверь ни при каких обстоятельствах. Почему вы его нарушили?

Демократы, как по команде, подняли головы и уставились на Ивана Ордынцева. Капрал, подобравшись, хотя это и выглядело потешно при его форме одежды – казенные трусы и ботинки на босу ногу – ответил:

- Так точно, сэр! Я нарушил ваш приказ, так как речь шла о спасении жизни вверенного мне рядового! Виноват, сэр!

- Вы нарушили приказ дважды – вы заглянули в глазок и открыли дверь. Вы подвергли опасности жизнь нашей группы. Прошу сдать оружие. Я не могу вам больше доверять. Петр Сомов, свяжите обоих – руки, ноги – и… черт, в санузел нельзя, он один…

- Иван! – подала голос Кэррол. – Ты думаешь, что Патерсон – тварь?

- Это невозможно?

- Но… это можно проверить!

- Как? Покропить водой?

- Нет… Пусть Джимми выпьет стакан воды и… умоется, например. Если тварь вдруг внутри его, она проявится.

- Иван, почему нет? – поддержала его Марина.

- Джимми, возьми стакан воды и выпей его, - сказал Иван и поднял винтовку. Джим поднял стоявший на полу стакан с водой. Посмотрел на лица окружающих его людей. Петр Сомов направил на Джима винтовку, Марина – пистолет, который она забрала у капрала. – Пей! Пей!!!

Джимми, затравленно оглядываясь, попытался заскулить, но Петр слегка нажал на курок. Зарядник лазера начал светиться.

- Пей! – руки Джимми тряслись, когда он подносил стакан к губам.

Глава 8. Чужой среди своих.

Несчастный Джимми выпил глоток и жалобно посмотрел на Петра.

- Пей дальше! – сурово сказал тот. – Ну!

Патерсон, давясь, выпил стакан воды. Ничего не произошло. Все с облегчением переглянулись, Йохан с широкой улыбкой уже подал руку Джимми, помочь встать, как рядового начало буквально трясти крупной дрожью. Его колотило, зубы стучали, он закрыл глаза и рухнул на пол, извиваясь. Кэр и Джонни отпрянули, а Петр снова поднял винтовку и спросил, не сводя глаз с корчащегося Патерсона:

- Иван? Стрелять?

- Минуту! – закричал капрал. – Джим, Джим!

- Отойди в сторону! – процедил Петр сквозь зубы.

И когда Иван уже был готов дать команду «пли», Джим вдруг резко выгнулся и затих, уткнувшись лицом в пол. Все молчали. Иван подошел к нему и попинал носком ботинка. Джим громко, раскатисто захрапел. Йохан наклонился, потом перевернул его. Глаза рядового были закрыты, от него несло перегаром.

- Да он спит! Иван, он отключился – перепил русской водки, потом воды… Он захмелел и спит! – радостно сообщил капрал. – Он в порядке, ребята! Он только мертвецки пьян!

Петр опустив винтовку.

- Он вроде выпил воду… - неуверенно произнес Джон.

- Утро вечера мудренее, - сказал по-русски Иван и продолжил на английском. – Мы ложимся спать. Петр – дежурство у входа. Йохан… мне жаль, но ты нарушил приказ, и я не знаю, чего от тебя ждать. Расстрел – не мой метод, но я тебя отправляю на губу. Будешь спать в санузле, снаружи мы тебя запрем. Кому что надо – идите, Йохан за вами. Патерсона оставлять без присмотра нельзя, хотя он вроде действительно упился до потери сознания.

- Я посижу рядом, я ногу опять повредила, не усну, болит, - сказала Марина.

- Спасибо. Возьми винтовку. Остальным спать, подъем в восемь по станционному времени.

Капрал и Карлович подняли и отнесли Джимми в дальнюю часть помещения, Марина, хромая, шла за ними. Петр занял место у двери. Йохан, понурый, побрел в санузел в сопровождении Ивана.

- Ничего, Йохан, там комбинезоны есть, влажные, но не так жестко будет спать! – подбодрил начальство Джонни.

Иван согнул столовую ложку в скобу и закрепил ручку санузла. Все свободные от дежурства легли спать, Петр притушил свет. Никому не спалось. Кэр честно закрыла глаза и повернулась лицом к спинке дивана, но уснуть не могла – ей мешал храп Патерсона. Петр подошел к Марине, они о чем-то шептались. «Иван, наверное, тоже не спит», - подумала Кэр, и вдруг почувствовала, как мягкое пушистое облако обволакивает ее мозг, слух отключился, и она уснула.

Во сне она увидела себя и бабушку. Как они сидят в приемной центральной детской клиники столицы планеты Плекс, ждут приема у одного из лучших детских врачей по проблемам мозга. Это был сон-воспоминание. У маленькой Кэр, сколько она себя помнила, болела голова, иногда очень сильно. Никакой болезни не находили, и вот бабушке удалось пробиться на прием к светилу, оказавшемуся на их планетке проездом. Он застрял из-за песчаных бурь и решил, раз уж так вышло, провести время с пользой для местных жителей. Он просмотрел данные томографа, энцефалограмму, сканы сетчатки глаз и стал проверять внимание и скорость мышления по своим таблицам. Потом, еще раз проверив все результаты, задумался. Кэр помнила мебель в кабинете доктора, помнила его фамилию – Романофф – русская фамилия – может, из-за него она решила изучать русский язык? Наконец он сказал бабушке Кэр:

- Я никакой патологии не вижу. Наверное, это сосуды… Хотя для такого ребенка это странно. Обычно сосудистая дистония – это диагноз для гораздо более старшего возраста… Я могу вам предложить вот что. Я вам дам таблетки… это мое изобретение, оно опробовано, но существует пока только в таблетированном виде…

 - А это не повредит девочке? – спросила бабушка.

- Нет… - доктор внимательно посмотрел на Кэр. – Разве что будет лучше учиться…

На этом сон-воспоминание прекратился, и Кэр ощутила чье-то присутствие рядом с собой. Слегка пахло озоном и спиртом. Она жутко перепугалась – это был запах Паркинсона, но что же Марина? Может быть, все уже проснулись? Но даже с закрытыми глазами она понимала, что освещение «ночное», приглушенное. Человек медленно отошел от ее постели, и через полминуты Кэр услышала звук открываемой двери. Она вскочила. Дверь в коридор была открыта, и Паркинсон стоял спиной к ней уже на ступеньках. Кэр обернулась – Марина, Джон, Иван и Петр лежали кто где – Петр на полу около двери, Марина рядом с постелью Джимми, Джон и Иван – на своих местах. Кэр кинулась к дверям, по дороге подхватив винтовку Петра. Но в ней не было зарядника!

- Патерсон, стой, куда ты! – Кэр по инерции выскочила в коридор, но тут же остановилась и сделала шаг назад, в кают-компанию. Патерсон уже стоял в коридоре, по-прежнему спиной к ней.

- Патерсон! Джим Патерсон! Приказываю, остановись! – закричала Кэр.

Патерсон остановился и медленно повернулся лицом к Кэр. Она ахнула: Джим точно свихнулся – у него в руках были зарядники от винтовок и пистолетов, он украл их!

- Джим ты что? Джим?!

Патерсон поднял на Кэр глаза. Он ничего ей не сказал, но Кэр услышала у себя в голове:

- Ты не спишь. Почему?

- З-зарядники верни, - заикаясь, сказала Кэр. Она видела, что это уже не Джимми Патерсон. Это было его тело, но глаза… Его взгляд был лишен каких-либо эмоций – ни страха, ни сожаления. Взгляд змеи – и тот, наверное, был более выразителен. Как тени, с потолка, пола и стен стекались ручейками твари и собирались в сгустки, отдаленно напоминавшие фигуру человека. Они были высотой с Патерсона – всего четыре «облака», и бывший Джим посередине.

«Как пять пальцев руки», - промелькнуло в голове Кэр. Она услышала, как в кают-компании, за ее спиной, Йохан пытается выломать дверь в санузеле.

«Оно меня гипнотизирует», - догадалась Кэр и, преодолевая туман в голове, шагнула назад и нажала кнопку закрывания двери. Сгустки не сдвинулись с места, и за те долгие пять секунд, пока закрывалась дверь, а Кэр смотрела в замерцавшие синими искорками глаза Джима, она услышала следующее:

- Ты проснулась. Почему? Ты мне интересна. Приходи ко мне, на побережье, поговорим.

- Не приду, - также мысленно ответила Кэр.

- Я буду ждать, - дверь закрылась, и ментальный контакт прервался.

Кэр обернулась на грохот – Йохан наконец-то сломал «скобу» и стоял посреди комнаты с сиденьем от унитаза в руках – видимо, это было все, что он смог отломать в качестве оружия.

- Йохан! – закричала Кэр. – Ты впустил тварь! Джима нет, это был не он, это была тварь, внутри него! А теперь все, все погибли, он их убил!

- Но… Но он же воду-то выпил!

- Он забрал все зарядники, мы теперь безоружны!

Браслет у капрала Дебакера пискнул. Он посмотрел на него.

- Кэр, Патерсон мертв… А Джон жив! – и кинулся к Джону.

Кэррол подбежала к Ивану. Да, и Иван был жив! Она принялась тормошить его, потом вылила на его лицо стакан с водой,  тормошила, щипала, и, наконец, добилась своего – Иван с трудом разлепил веки и, отчаянно зевая и потягиваясь, сел. Мутным взглядом посмотрел на Кэр и спросил:

- А ты кто такая? – и тут же схлопотал пощечину и схватился за щеку. – Ой! – а Кэр уже бежала к Марине Сомовой.

В конце концов Кэр и Йохан разбудили всех.

Через час компания дважды неудачников (дважды – потому что теперь и без оружия) сидела вокруг стола со стаканами крепкого кофе в руках и прижимая к головам салфетки со льдом. Головы болели у всех, как с хорошего похмелья, кроме Кэр и Йохана. Все были крайне злы и мрачны. Когда по третьему кругу пошел разговор о том, что Йохану лучше было бы остаться тушкой в коридоре или вообще не родиться на свет, тот не выдержал:

- Да? Все я виноват? А, может, Кэр сама выпустила Паркинсона и сама отдала ему зарядники? Она же с облаком обнималась не больше суток назад?

Кэр задохнулась от возмущения и, пока искала достойные слова для ответа бессовестному, за нее ответил Иван:

- Капрал Дебакер, вы, вроде, рассказали, что крепко спали в санузле, и что вас разбудил женский крик? После чего вы начали ломать дверь? Или я не прав? То есть Кэр закричала? А зачем ей кричать, если это она выпустила Паркинсона? Она бы легла обратно спать.

Кэр благодарно взглянула на Ивана, а капрал, проворчав: - Ну да… я во всем виноват… - спрятался за рядового Джона.

Иван, морщась от головной боли, продолжил:

- Ваше счастье, что вы ручку в санузел сломали, – удивленный Дебакер высунулся из-за рядового, но, поняв юмор, спрятался обратно. – Ну что? Вариант остался один – терпеть до последнего и ждать подмоги?

- Разве что ваши прилетят… - уныло сказал Джон.

- Иван, - подала голос Марина. – Наши прилетят, положим – какую группу вышлют? Как у демократов – человек пятнадцать? И что будет с ними? То же самое? Все погибнут?

- Как мы можем выбраться? Один Паркинсон усыпил всех, даже Кэр, хотя она потом проснулась. Кроме капрала, который был в изолированном помещении. Видимо, перегородки создают помехи для ментального контакта. Но если мы выйдем «голенькие», нас сразу, как заметят, зазомбируют, даже если мы будем закидывать их пресной водой.

- Но Джимми выпил воду, и ничего… - прошептал Джон.

Все помрачнели еще больше. Вдруг Кэр осенило:

- Иван! Ребята! Это же просто! Протоплазма – это то, что у нас внутри клетки, внутри клеточной оболочки! И если Джим выпил воду и с ним ничего не случилось, но при этом он все равно был тварью – значит, она нашла способ внедряться внутрь клеток и заменять собой нормальную протоплазму! Причем, возможно, не всю! Вы вспомните – он же вел себя вначале как напуганный мальчишка, и эмоции проявлял – плакал как! А то, что я видела в коридоре – у него не было эмоций, и в глазах я увидела те самые искорки, как у сгустков! Йохан, ты с ним дольше всех был – скажи, он проявлял себя как-то необычно?

- Ну… Он был очень напуган, говорить даже не мог. Но пару раз – вот – он как будто пытался мне что-то сказать. Но ничего так и не сказал…

- Вот! Возможно, его человеческая сущность пыталась перебороть тварь, но он не смог… Йохан, у тебя на браслете – он сейчас виден как погибший?

Йохан посмотрел на браслет:

- Да… А помните, я говорил, что несколько раз его имя переставало светиться?

- Господи, наверное, тогда тварь и проделала с ним это! – упавшим голосом произнес Джонни.

- Так, ребята, не раскисать. Джонни. Ты-то жив? Ну и слава Богу! – Иван похлопал парнишку по плечу. – Мы с Петром и Йоханом сейчас разломаем пару диванов и устроим баррикаду перед дверью – чтобы, если кому-то придет в голову еще раз заглянуть в глазок или открыть дверь, то чтоб все сразу об этом узнали. По грохоту. Девчонки, за вами завтрак, а ты, Джонни, давай-ка, покачай из «кладовой» бутылки с пресной водой. Хоть что-то.

Марина подняла руку:

- Иван, я все-таки хочу обсудить…

- Марин, я тебя услышал. Мы обсудим твой вопрос после завтрака. – Иван поднялся и, допив кофе, махнул Петру и Йохану:

- Ну что, мужики, пошли строить баррикады?

Кэр и Марина обустраивали завтрак. Гречневая каша с молоком, «овсянка, сэр!», сэндвичи с курицей и апельсиновый сок. И кофе!

- Марина… - рискнула завести разговор Кэр. – Скажи, пожалуйста – я понимаю, что вы беспокоитесь о своих ребятах, но разве у нас есть другой выход, кроме как ждать?

Марина помолчала, словно раздумывая – стоит ли вообще общаться с этой демократкой, и ответила:

- Кэррол. А у вас ведь нет поговорки «сам погибай, а товарища выручай», да? И?… что там у вас? Скауты? Ну вот, когда вы в походе скаутском – у вас же не принято руку подать товарищу, чтобы помочь на крутом склоне? Или взять на себя часть груза у отставшего? Отстал, и черт с ним, только инструктор с ним идет, верно? А у нас не так. У нас – братство. Русский мир. Один за всех и все за одного. Слышала такой девиз? Вот у нас так.

И как отрезала. Кэр немного обиделась. У них тоже были случаи, когда военные погибали, спасая товарища. «Русский мир»… Подумаешь, задавака! Сама мулатка – какой тут русский мир! И она решила уколоть Марину в ответ:

- Марина, а я, когда тебя увидела в первый раз, подумала, что ты из Демократии. Из-за внешности…

«Зря я это спросила», - подумала Кэр, когда Марина, поставив кофейник на стол – она как раз разливала кофе – подняла голову и, внимательно и тяжело глядя на Кэр сверху вниз, произнесла четко и громко, чтобы слышали все:

- Мой отец – негр.

- Очень хорошо, - пробормотала Кэр, пододвигая кофейник к себе поближе. Марина оценила маневр и поставила его обратно.

- Мой отец – негр. Он был рабом на планете Слит – планете, попавшей благодаря проискам Демократии под опеку рептилоидов. Планета Слит – та самая, что поставляет всему миру клобук – была планетой рабов и их полновластных хозяев. Мой отец провинился – он не уследил за любимым конем хозяина. Разгоряченный после проездки конь напился ледяной воды, получил воспаление легких и сдох. Моего отца хозяин приговорил к избиению плетьми до смерти. Отцу помогли – передали ему в тюрьму пилку и отмычки, он перепилил наручники, открыл отмычкой замок и сбежал. Ему посчастливилось добраться до города и спрятаться в трюме грузовика, перевозившего клобук. В пути случилась беда – корабль попал в пояс астероидов и повредил силовую установку. Корабль слал сигналы бедствия, но ни один из находившихся рядом кораблей Демократии не пришел на помощь – они боялись, что установка взорвется. Рискнул только корабль русских. Небольшой торговый кораблик. Они подошли к терпящим бедствие и взяли на борт облученную команду, рискуя своими жизнями. Мой отец в трюме был, конечно, обречен. Но русские, прежде чем улететь, просканировали корабль и получили данные, что на борту есть еще один человек. И вернулись за отцом. Команду грузовика принял через два дня спасательный катер – остальные демократы отказывались забирать облученных людей. А мой отец остался с русскими. В русском мире. Он прилетел на Землю. Обучился языку и профессии робототехника. Женился на русской, и у меня, между прочим, двое братьев и сестра.

- Я поняла твою позицию, - тихо сказала Кэр.

- Между прочим, когда эта тварь нас усыпила, я видела сон – это было в реальности – как отец пришел в нашу школу на урок социологии – и рассказал об ужасах рабства. О том, как жили люди планеты Слит четверть века, пока не пришли русские и не помогли  от этого рабства освободиться.

Все молчали. Кэр не стала даже заикаться о том, что у них в Демократии историю с планетой Слит преподносили как очередной рейдерский захват русских, но о том, что на планете действительно был рабовладельческий строй, запрещенный в цивилизованных мирах, она знала. Иван отошел от почти законченной баррикады и подошел к ним.

- Девочки, мне не надо напоминать, что мы – одна команда? – спросил он, глядя при этом только на Марину.

- Никак нет, товарищ старший лейтенант! – отрапортовала Марина. Кэр только кивнула:

- Завтрак готов. Садитесь кушать! Я все поняла. Иван, мы – одна команда, - пожав плечами, добавила девушка, когда Иван сурово посмотрел и на нее и про себя добавила: «Господи, ну какие мы нежные…»

- Кстати, Иван, скажи, пожалуйста – и мне, и Марине приснились сны – когда тварь нас загипнотизировала. А тебе ничего не снилось? – спросила Кэр в конце завтрака.

- Мне снилось! – влез в разговор Джон. – Мне снилось, как я в первый раз прыгнул с парашютом. Это был кошмар. Я бы и не прыгнул, но мой сержант дал мне пинка, и я вылетел из катера. Ничего, зато потом перестал бояться высоты! Йохан, а тебе что-то снилось?

- Ничего, - пробурчал Йохан, запивая кофе «Американо» сэндвич. Он же не мог рассказать при дамах, что ему снилось на самом деле, и в какой интересный момент его прекрасный солдатский сон прервал вопль Кэр.

- Петр? А ты что видел? – Марина впервые за утро улыбнулась.

- Знаете, а я тоже видел сон, и тоже будто не сон, а картинка из прошлого. – Петр, устроившись поудобнее, приобнял жену. – Я в детстве болел клаустрофобией – это боязнь замкнутого пространства и болел космосом. Ну а какой космос с таким недостатком? Всю жизнь на Земле… Даже в лифте я ездил, только если лифт прозрачный. А так – пешочком на любой этаж. Лечили, лечили… ничего не помогало. Моя детская имела три стеклянные стены. И как-то отцу подсказали поехать на гору Афон, к монахам. Это на Земле такое древнее место, его еще называют обителью Богородицы – там до сих пор живут в кельях монахи, кельи частью вырублены прямо в скале. Там все, как и тысячу лет назад – ничего не изменилось. Мы с отцом приехали с паломниками, и нас отвели к одному старичку. Оно поговорил с отцом, со мной, потом с утра велел причаститься в монастыре и молить Богородицу о помощи. И сказал, что сам тоже будет молиться. Эх, ребята, я этого старца запомнил на всю жизнь. Я спал на улице, не мог в гостинице. И после службы старец этот ко мне подходит:

- Молился?

- Да, - отвечаю я ему.

- Веришь, что Бог поможет?

А такое чувство у меня было после Причастия – верил, что все Ему подвластно!

- Да, - говорю, - верю.

- Идем, – и старец повел нас к себе, в келью. Она как раз была вырублена в скале. Окон никаких, только дверь. Он открыл эту дверь – там темновато, только лампадка горит перед иконами. – Заходи, если веришь.

Я перекрестился и вошел. И страха не было! Обычно я сразу начинал задыхаться, как будто душил кто-то, а сейчас – ничего! Стою себе, оглядываюсь. А старец вошел с отцом, дверь закрыл, и говорит:

- Благодарите Господа и Божью Матерь.

- Вот этот сон мне и приснился…

Марина смотрела на мужа удивленно, глаза ее были полны слез. Она погладила его, прижалась:

- Ты мне не рассказывал…

- Маринка, да что рассказывать! Я же здоров, как бык! Что рассказывать…

- Ну… Петр, удивительная история. Кэр! Видишь – чудеса какие в нашем Русском мире! А мне снился мой круизный теплоход, палуба, вокруг океан. Солнце шпарит, я в шезлонге, с коктейлем… И все. Мечта приснилась, наверное! – улыбнувшись, сказал Иван. Только он не все рассказал. Рядом с ним в шезлонге была она… Видимо, любовь всей его жизни? Он улыбался – вот она сидит рядом, деловая, кофе разливает, а была в его сне… А что будет с ними – разве что Джимми мог бы рассказать?

- Можно сделать вывод, что мы увидели во сне важные для себя вещи, – задумчиво сказала Кэр. – Я вот видела эпизод, который изменил всю мою жизнь. У меня с детства были очень сильные головные боли, меня исследовали по возможностям нашей планеты и так, и этак – ничего. И бабушка привела меня на прием к светилу детской неврологии, случайно оказавшемуся у нас. Он прописал мне курс терапии его собственного изобретения, оставил таблетки, потом высылал нам раз в полгода сам, бесплатно… кроликом я у него была, что ли, или первым любимым пациентом – не знаю. Он говорил, что это лекарство улучшает проводимость нейронов. В результате у меня выработалась способность  очень быстро обрабатывать большие объемы информации и быстро структурировать их. И делать выводы. Ну и память… я все помню… - скромно потупившись, добавила Кэр. – Вот это мне и приснилось – это действительно было событием, изменившим мою жизнь. Я и русский-то пошла изучать, потому что мне было легко…

- Скажи нам, гений, что делать? – уныло вопросил Йохан.

- Я не гений, я просто… такая… химическая. Но это же важно для понимания сути этой разумной протоплазмы – чего она хочет? Что мы знаем о ней? Она выпивала мозг у людей. Зачем? Может быть, ей не хватало мозговых клеток, нейронов? Вот она их заполучила. А когда это случилось в первый раз? Может быть, эвакуация стала необходимой из-за таких же нападений?

- Кэр, ты в нужном направлении, - подбодрил ее Иван. – А почему Патерсон, усыпив нас, не убил?

- Вот, вот! – обрадовалась поддержке Кэр. – Это – ключ, понимаете? Почему он нас не убил? Наелся раньше мозгов десантников и понял, что этого мало?  Мало, чтобы стать по-настоящему разумным? Вообще, люди, вы понимаете, что мы столкнулись с первым созданным интеллектом?  Настоящим, живым, самообучающимся?

Друзья по несчастью смотрели на Кэррол по-разному, но одобрение она прочитала только в глазах Ивана. И в этот момент раздался стук в дверь.

- Опять Морзе… - прошептал Йохан, вслушиваясь в приглушенные звуки.

- Раскодируй, - велел Иван.

- Сейчас… минутку, если повторит… ага… «Жду на берегу». Да, верно – «жду на берегу»! Что это значит?

- Это значит, что он повторяет свое приглашение… Он приглашает меня в гости. Потому что я проснулась, - прошептала Кэр.

- Ты не пойдешь! – строго сказал Иван. – Ты никуда не пойдешь! И не думай!

Глава 9. И это – выход?

Иван побледнел от волнения. Кэррол смотрела ему в глаза – таким она его не видела… нет, видела, когда он стрелял в тварь, прикрывая Марину и Петра. Бледный, губы плотно сжаты. Глаза… отчаянные какие-то. И сейчас… Кэр почувствовала, что тонет в его карих глазах. Отчаянно тонет, но ей это нравилось. Между ними был диалог. «Не пущу». «Правда? Не верю, так не бывает». «Это не тебе решать». «Никогда со мной такого не было. Ты красивый, знаешь это»? «Смешная. Мы выберемся вместе». «Мы будто одни. А где все»?

Марина Сомова прервала  их молчаливый диалог:

- Иван, мы все солдаты, и Кэррол Райт тоже, и, если нужно, каждый из нас…

Иван повернулся  к Марине и твердо произнес:

- Марина. Кэррол Райт – солдат Демократии. И я не могу ей указывать, как поступать в такой ситуации. Ты понимаешь, что ее ждет смерть? Или  такое же существование зомби, как Патерсона? Мы будем искать другой выход.

«Надо же, спелись. Что-то между вами было, голубки», - зло взглянув на Ивана, подумала Марина, и вслух сказала:

- Ок, будем искать другие варианты. Разумеется. Я и не предлагала кем-то жертвовать, тем более непонятно зачем. Так…  Иван. Скажи, пожалуйста – изучали ли вы соседние помещения? А вдруг недалеко от нас оружейная комната? Или кладовка, в которой лежит этакий конструктор «Собери сам радиопередатчик дальней связи»?

- Нет, Марина, не успели, - ответил Иван. – Займись этим, пожалуйста.

Марина кивнула. У нее были роскошные каштановые волосы, кудряшки «взлетели» и опустились на плечи. Она села подальше от суеты за отдельный столик, включила компьютер и углубилась в изучение схемы базы. Кэр в задумчивости засела за дальнейший просмотр файлов – ей хотелось поискать еще данные об экспериментах над водой – вдруг хоть что-то поможет им разгадать тайну базы!

Иван подсел к ней на диванчик. Рыжая… стриженая… худая… Кэр была не в его вкусе. Его внимание привлекали пышные формы, длинные волосы, высокий рост. Сам Иван был довольно высоким, под метр восемьдесят, и его никогда не смущали девушки, переносящие без особых проблем мяч через волейбольную сетку на поле противника. Здесь, на «Арии 7», тоже должен был быть и спортзал, и качалка, и гимнастический зал… А им надо выжить. Если он хочет пригласить ее с собой на планету Рай в круиз. «А я что, уже хочу?!» - отчаянно завопила незамутненная часть рассудка. Он смотрел, как бегают по виртуальной клавиатуре ее пальцы с коротко остриженными ногтями, как, не отрываясь от клавиш правой рукой, левой она делала выборку объектов на экране. Иногда она замирала, закусив губу – видно, переводила. Один раз, задумавшись надолго, повернулась к Ивану.

- Переведи, пожалуйста! – и улыбнулась – она встретила изумленный взгляд мальчишки, впервые увидевшего, что его «соседка по парте» – не девчонка, которую можно дразнить и отнимать у нее пенал, а девушка, да такая, что дух захватывает.

- Что? – переспросил он, глупо улыбаясь. Она рассмеялась в ответ. – Вот, переведи, не понимаю.

- А… сейчас… - он с трудом вчитался в название папки и, как бы невзначай, коснулся ее правой руки, лежащей на столе. На мгновение их руки соприкоснулись, потом она немного отодвинулась, и ему ничего не оставалось, как заняться переводом на английский.

- Это… Это… это топливные баки станции. Отчет по расходу топлива.

- Открою… может, по разнице в последний день пойму, сколько топлива залили в корабли эвакуации и, если найду модели кораблей, смогу выяснить, куда они рассчитывали долететь.

Через минуту Иван еще раз коснулся ее руки… опять убрала. Сделал вид, что хочет что-то рассмотреть на экране, прижался к ней ногой под столом… Кэр отодвинулась. В конце концов, после ряда Ивановых манипуляций, Кэр сидела в дальнем углу дивана, красная, как рак и пыталась делать вид, что читает текст, а Иван, довольный, что дальше отступать ей некуда, с необычайным интересом изучал схему корабля эвакуации, тыкал пальцами, куда ни попадя, в экран, пытаясь вычислить расход топлива. Петр и Йохан затеяли игру в «дурака» – как ни странно, в меню была колода карт – хотели позвать Ивана, но, увидев его ухаживания, Йохан закатил глаза, а Петр махнул рукой. Джон же нашел среди списка игр виртуальную клавиатуру для фортепиано и тихонько наигрывал джазовые мелодии. 

- Ребята, а я, кажется, нашла выход! – Марина, не отрывая взгляд от голографического экрана, помахала им рукой.  – Идите, тут такая штука…

Кэр вскочила и, выбравшись из устроенной Иваном западни, подошла к Марине. Иван шел сзади, с видом гордым и независимым. Петр, поглядев на их пару – красную взъерошенную Кэр и Ивана, крайне гордого собой, рассмеялся, похлопал его по плечу, и все окружили столик, за которым сидела Марина. Она увеличила экран и вывела на него их сегмент станции.

- Вот, смотрите – она указала на большой сектор в центре схемы. – Это – кают-компания. А справа, примерно в двухстах метрах – выход!

- Что????

- Да! Именно! По всему периметру кольца, напротив проходов, ведущих к центральной части, в нашем случае – морю, расположены аварийные шлюзы для выхода в космос, на внешнюю обшивку станции – починить что-нибудь, с исследовательской целью. Для эвакуации – аварийный выход.

- Выход… куда? – испуганно спросил Джонни.

- В открытый космос, детка! – Марина рассмеялась. – Ну а куда еще? По идее, тут должны быть скафандры для работы в космосе – вот, видите, - она еще увеличила изображение. – Это – похоже на стойки для них. Всего четыре стойки. Для четверых…

У Ивана в голове завертелись разные варианты.

- Ты предлагаешь выйти наружу… Надо найти регламент аварийного ремонта или эвакуации… И двигаться к нашим катерам по внешней стороне станции?

- Да, - Марина кивнула головой. Я поищу регламент, но вариантов движения два – или магнитные присоски, или, скорее всего – по тросу, натянутому по периметру внешнего кольца. Скафандр имеет трал, который удерживает космонавта около станции, если нужно отлететь в сторону, а передвигается космонавт, перебирая трос. Я работала и так, и так.

- Так… Катера пришвартованы к шлюзам, при входе на станцию я закрыл свой стыковочный шлюз. Войти в катер возможно снаружи – и через стыковку, и через «парадный вход». Катер двухместный, на нем можно отлететь в зону приема дальней связи и доложить о нашей проблеме. Кэр, а ты закрыла шлюз?

- Я? Слушай, я только вытащила аппаратуру, тут сигнал о пришвартовке второго катера. Я не закрыла стыковочный шлюз…

- Йохан, а вы?

- Наш шлюз закрывается автоматически – скорее всего, он закрыт… Но до нас около пяти километров.

- А до нас вдвое меньше. Предлагаю добраться до аварийного выхода двоим и попробовать выйти наружу. Марина, не указано, какие скафандры? Каков запас кислорода?

- Иван, если они заправлены, то ориентировочно четыре часа. В помещении есть, конечно, заправочная система, но мы не знаем, есть ли там скафандры вообще и есть ли доступ к кислородному баку.

- А ты запрашивала центральный компьютер?

- Иван, тут как с камерами – часть связей работает, часть нет. Видимо, при эвакуации данные забирали в спешке и повредили систему.

-  То есть путь в никуда… Или ждать неизвестно сколько и, по сути, неизвестно чего. Двести метров… Марина, попробуй наладить местную связь с этим помещением – громкоговорящую, любую.

- Хорошо, - короткий кивок, и Марина углубилась в систему.

- Иван, - подал голос Йохан. – Мы были в коридоре с тварями. Они падали на нас с потолка, собирались в облака и набрасывались отовсюду. Как пройти это двести метров? Без оружия мы не проскочим.

- У меня есть мысль… - Кэр, как в школе, подняла руку. Все повернулись к ней, даже Марина оторвала взгляд от экрана.

- Идея основывается на предположении, что твари по-прежнему боятся пресной воды. Кстати, я, кажется, понимаю, почему… Если мы пустим воду в санузле на полную, заткнем раковины и устроим в кают-компании потоп, то вода устремится в открытую дверь – мы ее откроем - и перельется через порог. Вы помните, там ступеньки, то есть мы выше пола коридора? Вода польется в коридор. И по воде мы сможем пройти до аварийного выхода, откроем его снаружи и войдем внутрь. Закроем дверь. Если скафандров нет, тем же путем вернемся обратно.

- А они набросятся на нас сверху… И полезут сюда в открытую дверь… - уныло сказал Джонни.

- Мы можем отвести часть воды наверх, на косяк двери, чтобы она образовала водяную завесу. Наверняка можно сделать отвод – бутылки есть, сделаем из них шланг… - воодушевился идеей Петр Сомов.

- А чтобы на нас не прыгали сверху – можно взять обшивку диванов, пропитать ее водой и поливать из бутылок друг друга, пока будем бежать! – поддержал его Иван. – И самим облиться, а одежду завернем в ту же обшивку, чтобы не лезть мокрыми в скафандр!

- Безумный русский план… как обычно… - в восхищении произнес Йохан.

- Нет, братишка, тут ты малость ошибся – это идея вашей соотечественницы Кэррол Райт! – рассмеялся Петр, хлопая капрала по плечу.

Работа закипела. Марина одна осталась около компьютера. Кэр подсказала ей, какие области памяти  остались целыми, и Марине эта подсказка сэкономила кучу времени. Скафандров в этом аварийном шлюзе было четыре, и, что самое важное – шлюз имел стыковочный узел для корабля!

- То есть мы сможем подогнать корабль к шлюзу и эвакуировать всех! – радовался Петр. – В тесноте, да не в обиде! Нам бы на волю вылететь или до соседней планеты добраться!

- Да, но всем идти не стоит. Думаю, пойдут двое. Остальные останутся тут, - сказал Иван. – Марина, есть возможность связаться оттуда с базой… ну то есть кают-компанией?

- Иван, не уверена, но, по-моему, внутренняя радиосвязь работает. Я могу слышать то, что происходит в четырех аварийных шлюзах… теоретически. Там нет никого, но связь есть, и…

- Ладно, если что – мы помашем. Так. Полагаю, пойдет кто-то из Империи и из Демократии. Двое – с выходом во внешнее пространство, один останется внутри, если что – поможет стыковке корабля. И на охрану дверей, чтобы не пустить тварь. – Иван, закончив «разделку дивана», приступил к оперативному руководству. – Джонни, сколько у нас бутылок с водой?

- Пятьдесят литровых и сто сорок 0,33 литра! – отрапортовал рядовой Джон Карлович.

- Обычная питьевая, не минеральная?

- Так точно!

- Молодец. Посчитай, сколько нам нужно литровых бутылок для шланга от раковины до двери и вытащи из меню нужное количество плюс десяток на всякий случай. Кэр, бери-ка ножик и начиная раскраивать эту обшивку на ремни, будем скреплять бутылки и делать шланг.

- Хорошо, Иван!

«Шланг» для подачи воды на верхний косяк входной двери сделали так: обрезали горлышки и донышки у пластиковых бутылок и вставили одну в другую. Получилась длинная колбаса, перевязанная кожаными ремнями и привязанная к крану с водой. Над дверью, отодрав обшивку стены, соорудили желоб из разрезанных вдоль бутылок, чтобы вода образовывала защитную стену. Провели эксперимент, пустив воду – вода потекла, проливаясь в стыках, образовались лужи. Эксперимент признали успешным. Из других бутылок, проткнув крышки, сделали «поливалки». Соорудили «патронташи» из той же обшивки, связанной в мешки – в них положили бутылки с водой. Собрали «сухпайки» для троих – мало ли сколько придется просидеть в аварийном шлюзе. Разобрали баррикаду перед дверью. Отобедали наскоро и приступили к выработке решения – кому идти.

- По-хорошему, надо мне, я же техник, - сказала Марина, грустно посмотрев на встревоженного Петра. - Но меня нога в любой момент может подвести. Идти могу, а бежать уже нет. А надо бежать бегом…

- Марина, ни о тебе, ни о Кэр речи не идет, - ответил Иван. Йохан уже и не возражал, понимая, что из их демократической троицы выбор точно падет на него. Так и вышло. – Йохан, что скажешь – ты или Джонни?

Джонни съежился, опустил глаза в пол. Он до сих пор не отошел от стресса, столкнувшись со страшной смертью товарищей в коридоре станции.

- Я, конечно, - вздохнул Йохан. – Джонни… пусть охраняет наше пристанище. Да, братишка? – он с грустной улыбкой посмотрел на рядового.

- Спасибо, - прошептал Джонни.

- Ну и мы с Петром, - бодро закончил Иван. – Двое пойдут к катеру, один останется в предшлюзовой камере. Аварийный вариант… Дверь открыть, водой кого полить…  Да и мало ли что. Хоть один из нас должен добраться.

Кэррол вскинула глаза на Ивана. Он подмигнул ей и пропел:

- А помирать нам рановато, есть у нас еще дома дела! Я вернусь, Кэррол Райт. Прощаемся? Выход через четверть часа?

- Иван… - охрипшим голосом сказала Кэр. – Иван… Тварь разумная стала. Учится. У них уже и пальцы появились, и руки, и ноги Паркинсона. Надо проверить сначала – боится ли тварь воды по-прежнему?

- Умница. Иди сюда, - Иван потяну ее за барную стойку. – Кэррол… слушай…

Кэр подняла на Ивана полные слез глаза.

- Иван… ты вернись или, еще лучше – ты улетай! Мы тут запремся и дождемся тебя… Так мало времени осталось…

- Кэр… слушай… я чего хотел… а если мы, то есть когда мы выберемся – если я тебя приглашу – ты бы поплыла со мной на шикарном лайнере по океану планеты Рай? Приглашаю. Море, солнце!

Кэррол замерла. Сердце ее бешено заколотилось. Иван пригласил ее… ее?

- Да… да, я согласна. Ты только вернись живым, ладно?

- Вот теперь я точно вернусь! – Иван обнял ее лицо и поцеловал. Слезы лились из глаз девушки, и Иван чувствовал их вкус на своих губах. Никому и не пришла в голову мысль, что Кэр – гражданке и солдату Демократии – закрыт вход в Русский мир.

Марина прощалась с мужем в другом уголке. Горячие поцелуи, шепот «Береги себя!» - и Петр, смущенный, поддерживая хромающую Марину, стоит, собранный, с вещами у входа, рядом с Йоханом. Иван, перепрыгнув через стойку, присоединился к ним.

- Ну что? Проведем, по совету Кэр, эксперимент – боится ли тварь по-прежнему нашу «святую пресную воду»? А ну-ка… - он взял в руки самодельную «брызгалку» - бутылку, полную воды, с дыркой в крышке. – Ребята, комбезы снимаем, оборачиваем обшивкой от дивана и убираем  в сумки.  Мариш, ты на подачу воды. Кэррол, тебе, как самой не поддавшейся гипнозу, поручается почетная миссия – заглянуть в глазок. Есть хоть что-то не так – сразу закрывай.

Кэр, внутренне собравшись, подошла к двери. «Думай только о задании. Если почувствуешь, что реальность «плывет» - отойди от двери!» - дала себе установку девушка и, глубоко вдохнув, открыла глазок и посмотрела наружу. Стена напротив, ступеньки внизу, на потолке, на стенах, на полу – никакого движения. Она закрыла глазок, повернулась  к своей команде:

- Вроде чисто.

Иван легонько подвинул ее в сторонку.

- Марина! – крикнул он. – Давай!

Мрина включила воду, и через полминуты из желоба над дверью полилась вода, образуя «защитный занавес». Иван подошел вплотную. Его обдало ледяной водой, он поежился, протянул руку к кнопке открывания двери и нажал ее. Йохан, Джон, Петр и Кэр замерли невдалеке, приготовив бутылки с водой. Дверь открылась, Иван вышел в коридор. Ему было страшно. Очень страшно. Но кто-то должен был это сделать… Он прошел несколько шагов, встал на краю площадки. Вроде никого и ничего. Стены, коридор, приглушенный свет. Вода начала литься по площадке. Иван  направил горлышко бутылки на противоположную стены и что было сил сдавил бутылку. Струя попала на стену. Ничего не произошло. Он повторил то же самое с потолком, с соседними стенами – ничего. «Их нет, и эксперимент не удался», - подумал он,  и в этот момент «ожила» нижняя ступенька. На нее попала вода, текущая из кают-компании. Нечто водянистое и сверкающее собралось в водяной шар, и шар, шипя и дымясь, кинулся прочь от воды. «Разведчик! Ей-Богу, разведчик!» - восхитился Иван и, сочтя эксперимент законченным, а их оружие действенным, вернулся в кают-компанию и закрыл дверь.

- Ребята, воды оно боится. Марина! Давай потоп на полную! Ой, спасибо, Кэр, - и вытерся полотенцем, принесенным девушкой. – Значит, так. На нижней ступеньке было «оно». «Оно» помчалось прочь от воды, причем, насколько я смог рассмотреть, уменьшаясь в размере. Колобком покатилось. Возможно, через несколько минут они все будут тут. Как только вода зальет коридор, выходим. Если уклон в сторону аварийного шлюза – нам повезло. Если нет – побежим, устраивая душ тварям.

Вода из санузла дошла до двери. Иван открыл дверь, и поток воды вылился в коридор. Минута… у всех отлегло от сердца – уклон был в сторону шлюза, и водичка бодро заструилась по коридору. Никто не выскакивал, не шипел, не дымился. Иван засек время заполнения одного метра коридора – девять секунд. Через  полчаса вода дойдет до шлюза. Есть ли у них эти полчаса?

Кэр стояла рядом с Иваном и напряженно прислушивалась к себе. Запах смерти… он исходил от Петра. Но такой слабый, что скорее она обманывалась. Запах смерти – через какое-то время каждый военный, побывавший в реальном бою, прислушавшись к себе, мог бы его ощутить. Но у Кэр это было всегда. Осознала она эту свою особенность – знать, что смерть рядом – сразу после школы. Когда провожала вместе с другими  одноклассника, победителя Математических Игр, получившего работу в престижной компании, разрабатывающей антивирусные программы. Они все смеялись, поздравляли его, желали успеха, когда провожали в космопорт. И только Кэр, ощутив неясную тревогу, сказала: «Береги себя».  Он беспечно кивнул головой: «Конечно, Кэр!» - и ушел. А через месяц его мать получила извещение – ее сын умер от лучевой болезни. Облучился он, проходя мимо двигательного отсека корабля в момент аварии – выброса тириниума. Кэр вспомнила свою тревогу, но ничего, кроме удивления, не почувствовала. А потом, когда она зашла к своей старенькой бабушке, тревога о старушке проявила себя  вовсю. Через неделю бабуля умерла во сне от остановки сердца. Кэррол рассказала об этих фактах близкому другу, но он, конечно, не поверил. А потом она уехала учиться, потом попала в армию. И только после учебки, оказавшись в действующем отряде диверсантов, она осознала свой дар – чувствовать запах смерти. Иногда Кэр ошибалась. И ей хватило ума не афишировать свою способность, чтобы не стать изгоем. В конце концов, каждый надеется на лучшее, тем более что она иногда ошибалась! Но ошибалась Кэр все реже.

- Все, пора, - голос Ивана вывел ее из задумчивости. – Кэр, как договорились?

Она машинально кивнула, не понимая, о чем он. А… планета Рай…

- Да, Иван, да!

Марина, оставившая водопровод на Джона, крепко обняла Петра:

- Петя, пожалуйста…

- Все, Мариш, мы пошли.

И они вышли сквозь струи воды в смертельно опасный коридор станции. Тишина. Пол залит водой. Никого.

- Бутылки наготове, накрываемся обшивкой. Побежали! – Иван первый сбежал по ступенькам, Йохан и Петр – за ними. Кэр тоже вышла на ступеньки, держа в руках литровые баллоны с водой. Двести метров… коридор заворачивал, но шлюз был виден. По потолку, вдалеке, пробежали тени – и, собравшись в три облака, упали на бегущих. Сердце Кэр рухнуло в пятки. Но, как ошпаренные, облака отскочили от мокрой обшивки  и рухнули в воду, завертелись, как мячи, зашипели, и… растаяли. Получилось! Иван немного замешкался, поправляя упавшую с плеча суму с бутылками, и когда Йохан и Петр уже открывали шлюз, был от него метрах в пятидесяти. Они протиснулись внутрь, и Петр кричал:

- Ваня, давай!

Но Иван вдруг замедлил шаг и метрах в двадцати от спасительной двери остановился. Из центрального коридора вышел Паркинсон. Поток воды его не беспокоил – он был в армейских ботинках. Он смотрел на Ивана, слегка наклонив голову и, совершенно очевидно, гипнотизировал его! Иван заставил себя двинуться вперед, но Паркинсон снова остановил его взглядом.

- Ваня! Беги! – кричал Петр, а Кэр… Кэр сорвалась с места и со всех ног, поскальзываясь в воде, побежала к Ивану. Паркинсон повернул голову по направлению к ней.

«Иди сюда и ты тоже!» - услышала она голос в своей голове и ответила: «Ага, бегу, жди меня!» Чуть не упала, поскользнувшись. Петр стоял в проеме шлюза – он не доверял Йохану и боялся, что тот от страха закроет дверь, и он и Ивана не спасет, и погибнет сам. На потолке собирались новые сверкающие тучки. Кэр подбежала к Ивану и встала перед Паркинсоном, загородив Ивана.

- Ты желал меня видеть? Ну, вот она я! – сказала она, энергично пнув Иван. – Иван, Ванья! Ну же!

Паркинсон не открывал рот – он посылал свои мысли прямо в мозг Кэр. Она почувствовала, что реальность расплывается, и времени у нее немного.

- Да, мне интересен твой мозг. Я использовал клетки вашего мозга, но я многое не могу, что можете вы. А мне хочется. У тебя особые клетки? – и он внимательно посмотрел в глаза Кэр. Девушка увидела искорки в его глазах и с мыслью на русском: «Получай, фашист, гранату!» - пустила сразу из двух бутылок струи воды в глаза зомби Джиму. Он разинул рот, поднял голову вверх, и Кэр услышала дикий мысленный вой – глаза псевдо Джима задымились! Не дожидаясь окончания эксперимента, Кэр ливанула в его лицо еще водички, схватила за руку вялого Ивана и потащила его к шлюзу. За ними неслись по потолку набирающие объем «облака»,  и уже почти догнали их, но Петр выскочил навстречу, подхватил Ивана, и они втроем вбежали в помещение. Йохан трясущимися руками закрыл дверь и заблокировал ее. Снаружи доносились беспорядочные удары, а они втроем лежали на полу – Иван, отходя от гипноза, Кэр – пытаясь унять колотящееся сердце и изгнать дикий вопль Паркинсона из своего сознания, а Петр – он просто лежал под ними. Так получилось.

Глава 10. Это – выход. А где же вход?

Кэррол не долго провалялась – быстро поднявшись, она проверила блокировку двери. К ударам снаружи добавился громкий крик из углубленного в стене пункта внутренней связи. Крик заполнял все маленькое помещение, и сначала было невозможно разобрать слова, но, быстро привыкнув, они смогли разобрать повторяющиеся в разной последовательности слова: «Чертовы дети! Немедленно отвечайте! Вы там живы? Кнопку нажмите… Петр! Кэр! Отвечайте же!»

Петр, спихивая с себя вялого Ивана, прокричал в паузе:

- Йохан, нажми кнопку на селекторе, зеленую! Это жена, она кого угодно с ума сведет!

Йохан нажал кнопочку, и крик стих.

- Хэллоу? – ничего более умного парень придумать не смог, и в ответ услышал:

- А это что за идиот?

Петр, кряхтя и охая, поднялся, наконец-то освободившись от лежащего на нем Ивана, и подошел к пункту связи.

- Марин, это я, Петр! На английский перейди, дорогая… И громкость убери, ты на максимуме, что ли?

- Да я и по-английски скажу: это что был за дебил только что?

- Капрал Йохан Дебакер, мэм! – встав по стойке смирно, как был – в трусах и ботинках, выкрикнул капрал.

- Доложите обстановку, капрал Дебакер! – зловеще спокойно и уже потише произнесла Марина. Она плакала, бедная молодая жена, плакала сначала от горя, боясь, что сгустки ворвались вслед за смельчаками в помещение, и теперь расправляются с ними, а теперь – от счастья, что Петр жив. Джонни, стоявший у входа в кают-компанию, сквозь шум воды услышал крики, преодолел свой ужас перед тварями и выглянул. Он увидел, как Кэррол по-македонски, с двух рук, расправилась с зомби-Патерсоном, как они вместе с Петром затащили Ивана в аварийный шлюз, закрыли дверь. Он видел, как на закрытую перед их носом дверь обрушилась набравшая силу хмара,  как четыре больших сгустка окружили бывшего Джимми и, обволакивая его, повели по центральному коридору вглубь «Арии 7». Тут Джон  заметил, что часть сгустков, отвлекшись от аварийного шлюза, по потолку направляется к нему, зашел внутрь и заблокировал дверь. Марина выслушала его, велела выключить воду, а сама кинулась к компьютеру, налаживать связь. Пол был залит ровным слоем воды. Поохав, Джон принялся ее вычерпывать и выливать в раковину.

- Мэм, прибыли в помещение со скафандрами. Нас четверо: старший лейтенант Ордынцев, лейтенант  Райт, сержант Сомов и я, капрал Дебакер! Пострадавших нет! Иван Ордынцев находится в полусонном состоянии, мэм!

- Ладно, вольно, капрал. Петр, Петр… - и она снова заплакала.

- Марина, Мариночка, я жив, мы все живы! Кэррол спасла Ивана, да и меня… Я бы не вытащил его, сам бы поддался гипнозу… Не плачь… Приказываю перестать плакать… Ну неудобно, Марин, все же хорошо…

Рыдания сменились всхлипываниями, а потом Марина произнесла:

- Кэррол, спасибо…

- Не за что, - автоматически ответила Кэр, наклоняясь к Ивану.

«Если он опять скажет «А ты что тут делаешь?» - я ему снова врежу! Нет, хорош – подвержен любому внушению! Вообще не сопротивляется!»

С мокрого комбинезона капала вода, несколько капель попало Ивану на лицо, и он начал приходить в себя. Глаза его приобрели осмысленное выражение, и, увидев Кэр, он сел, огляделся и спросил:

- Кэррол, а как ты тут оказалась?

Поскольку слова были не совсем «те самые», лейтенант Райт сдержалась и, поднявшись, попросила Петра:

- Петр, расскажи ему, как я тут оказалась, - и принялась расстегивать комбинезон – надо было снять мокрое и хотя бы отжать. Петр и поднявшийся Иван тут же отвели от нее глаза и, упершись взглядами в ближайший скафандр, принялись обсуждать подробности боя с Тварью. Кэр сделала большие глаза, потом вспомнила, что имеет дело с русскими дикарями, у которых даже в кают-компании в санузле были две разные кабинки – для мужчин и для женщин – что в ее Демократии считалось вопиющим нарушением закона о равенстве полов – и, покачав головой, направилась раздеваться в дальний угол, за крайний скафандр.

«Да… и никакого спасибо, никакого «Ты спасла мою задницу, Кэр»… Но глаза мы отводим. Вот дикость! Как будто не видели мое казенное белье в кают-компании, пока комбезы сохли!» - отжав одежду и повесив ее на огромный скафандр для работы в открытом космосе, Кэр вышла.

Иван повернулся к ней, облегченно вздохнул и сказал, улыбаясь:

- Кэррол, ты второй раз меня спасаешь… Спасибо тебе!

Кэррол улыбнулась и опустила глаза. Смешной…

- Кэр, тебе не холодно? Давай-ка ты мой комбез наденешь, - и он засуетился, вынимая из мешка свой комбинезон.

- Ванья, не надо… Мне не холодно…

- Кэррол, ты не обижай меня, пожалуйста! Надевай!

Кэр, смущенно улыбаясь, надела одежду Ивана и утонула в ней. Иван был выше ее на голову и гораздо шире в плечах.

- Нет, Иван, ну что ты, мне велико, я как пугало…

- Погоди, сейчас… - и он принялся подворачивать брючины, рукава, затянув на поясе веревку от мешка и, отойдя в сторону, показал большой палец:

- Отлично, Кэррол!

Йохан захохотал, так как в Демократии сей жест означал не одобрение, а скорее наоборот, но был пихнут под бок сладко улыбающимся Петром и, поперхнувшись, замолчал.

Кэррол рассмеялась:

- Иван, а еще я у вас лишний рот – я даже без воды, всю вылила на этого… псевдо Джима.

- Иван… - потупившись, сказал Йохан – он уже оделся в почти сухой комбинезон и стоя, грустный и подавленный. – Я… у меня выпал мешок с едой из узла… Я не сразу заметил, а теперь все осмотрел – нет ничего…

- Так… вода тут есть, - Иван открыл неприметную дверь в маленький санузел и включил кран. Вода полилась. - Ничего страшного – значит, мы быстрее выдвинемся, и все! Ну что? Давайте проверять скафандры? – и, кивнув демократам, мол, идите на инструктаж, подошел к ближайшему скафандру.

Рабочий скафандр был огромным и тяжелым – под центнер веса. В основе его был экзоскелет, подстраиваемый под  рост и вес космонавта, и при включенных моторах работать и передвигаться, даже при земной гравитации, было не очень сложно.

Русские скафандры считались лучшими во Вселенной. Так повелось с начала освоения человечеством космоса. Рептилилоиды, когда еще не воевали с Империей Русских, заказали для себя разработку скафандров, получили опытный экземпляр и документацию, остались довольны и исчезли, забыв и об остатке оплаты, и о праве собственности русских на разработку. Они попытались наладить производство у себя, но ничего не вышло – секрет первого места во Вселенной был еще и в материалах, и в технологии, которых у рептилоидов не было. Пришлось им довольствоваться старыми «гробами» - так они называли свои «домики» для выхода в открытый космос. Зато на каждом углу Ойкумены рептилоиды рассказывали, как их коварно обманули эти косоглазые желтолицые русские, получив деньги и не выполнив работу. Они заключали контракт с китайцами и были уверены, что имеют дело с русскими, раз Империя Русских. То, что в Империи в мире и согласии живут еще несколько сотен народов, было выше их понимания.

Скафандры в аварийном отсеке были исправны и даже заправлены. Пришлось подзарядить только один из четырех.

- По идее, здесь должны быть и четыре лазерных пистолета. Они входят в экипировку. Но их нет, – удивился Петр, в поисках залезший даже в шлюзовой отсек.

- Бардак, - констатировал Иван. – И тут бардак. Так. Давайте закусим и начнем собираться.

Закусили галетами и шоколадом, запили водичкой.

- Ну что? Придерживаемся старого плана? Петр, от русских идешь ты, я останусь. Как командир нашего маленького отряда. А вот от демократов появился новый кандидат, - и он посмотрел на Кэррол. Ему очень хотелось, чтобы Кэр оказалась как можно скорей и как можно дальше от «Арии 7» со всем этим кошмаром. А Кэр, глядя на него, подумала, что ей очень хочется улететь. Но как оставить Ивана? А если она улетит, и больше они не увидятся? Мало того, что русские ее посадят в тюрьму для военнопленных, а Иван может и не захотеть ее искать, но ее могут и депортировать обратно, на Родину, и тогда точно, все, конец, разве что когда-нибудь ее звездолет ударит плазменной ракетой по кораблю Ивана… И она дрогнувшим голосом сказала:

- А… я не могу. Я не имею достаточного опыта работы в аварийном скафандре, тем более эта система мне неизвестна.

- Кэр, да там все элементарно, уж ты-то освоишь его мгновенно! – сказал Иван. Он не хотел даже признаваться самому себе, что ему нужно, жизненно необходимо, чтобы Кэр осталась…

Йохан сильно удивился: он-то точно знал, что у Кэр должно быть как минимум пятьдесят часов работы в ремонтном скафандре – иначе ей не присвоили бы звание лейтенанта, тем более диверсионной группы. Но он предпочел промолчать. Ему зверски хотелось смыться отсюда поскорее. Огорчало и даже пугало дознание, которое последует по возвращению в Демократию, как бы не сделали его козлом отпущения, ответственным за гибель личного состава… а кто сказал, что они полетят на корабль Демократии? Значит, русская тюрьма… Ну это еще вопрос, но лучше уж  камера в имперской тюрьме, чем этот нескончаемый ужас. Йохан еле сдержал радостную гримасу, когда Кэррол продолжила:

- Иван, ну и еще – я единственная, кому удается не сразу впасть в ступор при встрече с Тварью, да и  пока только я вела с ней переговоры, у нас и контакт установился…

- После того, как выжгла зомби глазки? Он так выл, что вряд ли у вас будут успешные переговоры, - ухмыльнулся Петр.

- Ванья… я думаю, мне лучше остаться. Йохан сильнее и опытнее меня. И в непредвиденной ситуации он, я уверена, справится лучше меня.

"Кэррол Райт, я думаю, что тебе лучше улететь отсюда далеко-далеко", - хотел сказать, но не сказал Иван. Он чувствовал, что Кэр врет, но уличить ее не мог. Покачав головой, он произнес:

- Как знаешь. Ну что, ребята, примерка? Попробуй, Йохан, принцип тот же, что и у вас, давай, влезай!

Пока Иван показывал Йохану, как управляться со скафандром, Марина зачитала вслух инструкцию по передвижению вдоль станции. Действительно, вдоль периметра кольца станции был натянут трос, по которому и осуществлялось передвижение. Скафандр имел фал длиной двадцать метров, самовтягивающийся. Еще у скафандра был слабосильный реактивный двигатель на электрической тяге для передвижения в космосе.

Потом Марина долго «шепталась» с дорогим мужем, пока Йохан, потеряв терпение, не сказал:

- Ну прощайтесь уж… Марина, я за него отвечаю!

- Спасибо, - прошептала Марина, а Кэр подумала, что не такая уж она и противная, эта Сомова.

- Ну что, пора? – мужчины пожали друг другу руки, а Иван добавил:

- Парни, вы уж постарайтесь нас быстро спасти! У нас с Кэр еды дней на пять, если впроголодь. А потом она меня съест, как пить дать!

Все расхохотались. Даже Марина и на заднем плане Джонни. Йохан и Петр, закрыв шлемы, вышли в шлюзовую камеру. Люк закрылся. Петр, мысленно прочитав «Отче наш», проверил связь с Йоханом, нажал рычаг открывания люка. Из камеры выкачался воздух. Отключилась гравитация. Только тогда люк открылся, и они по очереди выплыли наружу. Сразу пристегнули фалы скафандров к тросу. Все пока по инструкции. Петр двигался первым. Чужое небо… такая обыденность для любого его современника. Они пока в тени станции, ее корпус закрывает их от местного светила. А вот красный карлик уже подкрасил розовым серебристый корпус и их белые скафандры. Эх, сколько раз видел Петр это черное небо с такими яркими звездами, а все не надоедает!

Они двигались от кают-компании, и Петр пожалел, что не сможет заглянуть в иллюминатор, он представил себе, как неожиданно высунется «в окошко», и как напугает Джона и Маринку. Собственно, он так и сделал – заглянул в ближайший иллюминатор, но испугался сам: у иллюминатора, метрах в тридцати от аварийного шлюза, задумчиво  «разглядывая» картинку за окном и заложив руки за спину, стоял… Джимми. Петр со страху резко нырнул вниз и улетел метров на пять от троса, опоясывающего станцию. Но  он успел заметить, что глаз у Джимми нет, вместо них – две страшного вида ямы, и что по бокам от зомби стоят парами четыре крупных сгустка.  Фал удержал его, и Петр с той же скоростью понесся обратно. Он успел включить стабилизацию, и движок, заработав, притормозил его движение. Петр смог ухватиться за трос.

- Ты что скачешь? – услышал он голос напарника.

- Йохан, не заглядывай в иллюминатор! Там коридор и этот ваш, Паркинсон торчит! Безглазый, но такое чувство, что он нас чует, иначе что ему тут делать?

- Может, они нас подстерегают – когда мы оголодаем и вылезем! – проворчал Йохан, подбираясь ближе к Сомову.

- Наверняка… Двинули дальше! В иллюминаторы не заглядывай!

Йохан не удержался и все-таки заглянул в следующий же иллюминатор. Хорошо, что он был к этому готов, а то прыгал бы мячиком, как Петр – бедняга Джимми стоял уже у этого «окна», и капралу почудилось, что Джим Патерсон, его бывший солдат, знает, что он, капрал Дебакер, где-то рядом.

В голову полезли невеселые мысли о будущем. Что его ждало? Плен? С одной стороны, вроде как и неплохо, он останется жив и, возможно, попадет в программу обмена пленными… Хотя вряд ли. Он же теперь – носитель государственной тайны Империи… Тогда могут и расстрелять по-тихому. А что? Запросто. Был заключенный номер такой-то, пытался совершить побег, убит при попытке к бегству… Черт… Как же быть-то? А если ему повезет, и их катер возьмет на абордаж какой-нибудь транспорт Демократии? Тогда другое дело. Сомова, понятно, в тюрьму, но его хоть не убьют, наоборот – ценный свидетель. А капралу – повышение внеочередное. Отпуск, глядишь, и премию дадут! Точно дадут.

Дебакер размечтался, чуть не упустил трос и вспомнил, что, увы, это все только мечты. И вероятность случайной встречи с демократами равна нулю. Что будет так: если им удастся отлететь от станции и выйти в большой космос, Петр сообщит их координаты, а также обстановку на «Арии 7», и через день ближайший флот русских выпрыгнет из подпространства, и все, конец его, капрала Дебакера жизни! Какие коварные русские. Испугались оставить его, Джона и Кэр против Сомовой, взяли с собой. Ну посмотрим, посмотрим, кто будет смеяться последним!

«Я могу обезвредить Сомова на корабле. Дать ему по голове чем-нибудь тяжелым, связать и повести корабль дальше самому. Отправлю сообщение нашим. Надо только разобраться, какая у них кодировка на узле связи, а как этот катер водить, я знаю. Иван говорил, что у него «Ястребок» - так я на таком трофее часов двадцать налетал. Мы только не смогли вскрыть систему кодировки и ставили наши передатчики…»

Так думал Йохан Дебакер. Воодушевившись возможностью спасения, он бодро перебирал руками по тросу и сетовал про себя на Петра, несколько раз останавливавшегося на отдых. Местное светило уже начинало выползать, и стала видна резкая граница между тенью и освещенной частью станции.

- Сейчас нас пригреет, Йохан! Фильтр на щитке сам включится, и не заметишь, как! У нас отличные скафандры, да?

- Превосходные! – бодро отозвался капрал, продумывая детали операции. И тут ему пришло в голову, что Петр зайдет в корабль первым. И что, скорее всего, подозревая, что Дебакер может попытаться бежать, нейтрализовав его, Петра, Сомов сделает это сам – попросту закроет перед носом капрала люк и улетит, оставив его топать обратно, в лучшем случае. А в худшем – сомнет его катером, и дело с концом! Капрал похолодел, вспотел, адреналин заставил сердце бешено колотиться.

«Значит, я должен сделать это первым… но как? Надо повредить скафандр или… может, обрезать фал и оттолкнуть его, пусть летит? Пока он включит движок стабилизатора, он улетит далеко, а я спокойно отстыкуюсь и помашу ручкой! Так и надо сделать…»

Они вошли в зону света. Йохан был в испарине, но не от жары, от волнения. Вон и катер… да, «Ястребок!» А у соседнего шлюза – катер без опознавательных знаков – видимо, Кэррол. Ну, не подкачай, брат!»

Йохан выбрал из имеющихся в скафандре инструментов дисковую пилу и подготовил ее. Петр Сомов, слегка оттолкнувшись от корпуса станции, подплыл к катеру и, введя сообщенный ему Иваном код, открыл входной люк. Он уже собрался входить, как почувствовал сильный толчок. Он сумел, отлетая, ухватиться за торчащую консоль и увидел несущегося на него Дебакера и свободно болтающийся собственный фал.

- Йохан, ты что? – только и успел спросить Петр, как Дебакер правой рукой с бешено крутящейся дисковой пилой полоснул его скафандр поперек груди. Петр выпустил консоль и полетел с большой скоростью от станции. Шлем заверещал и засветился внутри всеми доступными его устройству огоньками.

«Разрушение скафандра. Разрушение скафандра. Вы в смертельной опасности. Падение давления. Внимание. Вам грозит удушье!» - сообщал ему безрадостные новости приятный женский голос. Но Петр и сам понимал, что дело швах. Дыхательная смесь поступала из ранца в шлем и в сам скафандр. Это было общее пространство, в котором находилось сейчас его тело, и воздух стремительно покидал скафандр. Он начал задыхаться. Включил стабилизирующий двигатель, прервавший сначала беспорядочное вращение тела и плавно затормозивший движение. Петру повезло: он увидел отплывающий катер с Йоханом на борту и причальный шлюз станции, который начал медленно закрываться. Закрепив взглядом целеуказатель в центре отверстия, Петр мысленно приказал: «Скафандр, самый полный к цели, головой вперед!» - и умный скафандр развернулся шлемом вперед и со всей возможной скоростью понес хозяина к шлюзу. Петр не мог видеть, открыт ли вход, или он врежется в закрытый люк, сознание покидало его, и он только попросил: «Господи, спаси!»

Петру повезло: он успел проскочить в центр закрывающейся диафрагмы, и люк только злобно хрустнул, перекусив ненужный фал. Это был его, Петра, личный вход в жизнь! Скафандр автоматически затормозил, «увидев» стену. Из последних сил Сомов поднял щиток шлема. Дыхательная смесь начинала наполнять помещение, гравитация включалась постепенно. Он, как рыба на льду, глотал разряженный воздух. Наконец давление выровнялось, и он смог нормально дышать. Он лежал на полу, глядя на серебристый потолок, и плакал от счастья, что остался жив. Что с ним будет потом, как он доберется до Марины, что делать дальше – это все разум отложил на потом, а пока Петр Сомов наслаждался возможностью дышать, дышать полной грудью!

А тем временем Кэр, Иван и Марина с Джоном с замиранием сердца смотрели на информационное табло, установленное в каждом помещении корабля и в коридорах. Кэр и Иван присели, как на скамейку, на пустую стойку для двух скафандров и, не сговариваясь, прижались друг к другу. Они просидели так около часа. Кэр положила голову Ивану на плечо. Они не разговаривали, им было хорошо и так, молча, наконец-то вдвоем. Табло засветилось, но на нем появилось сразу две строки, и голос произнес: «Внимание, происходит отстыковка от шлюза номер два катера типа «Ястребок». Разгерметизация скафандра номер четыре, опасно для жизни. Разрушение скафандра номер четыре. Вероятность летального исхода 98,5 процентов». И так три раза подряд. Кэр и Иван вскочили. Из динамика донесся срывающийся голос Марины:

- Ребята, что у вас? Что там случилось?

- Марина, не знаю, мы проверили все скафандры… так, тут остались номера один и два… - Иван осекся. Разгерметизация скафандра в открытом космосе означала смерть от удушья в течение нескольких минут.

- Благополучная отстыковка катера от шлюза номер два. Старт катера», - последовала небольшая пауза – «Люк шлюза номер два закрыт», - продолжил голос.

- Кто был в этом скафандре? – глухо спросила Марина.

- Я не помню, - мрачно ответил Иван. – Марина, я правда не помню. Но, послушай, разгерметизация не означает гибель. Могло что-то случиться, но человек в стыковочном шлюзе…

- «Разрушение скафандра», Иван. Пожалуйста, не нужно меня жалеть. Кто был в нем? Прошу вас, мне нужна правда…

Кэр закрыла глаза. Она слышала рыдания Марины и старалась вспомнить все детали «примерки», отмотав события назад, как при просмотре видеофайла… Так… вот Петр выдвигает скафандр напротив… да,  напротив скафандра номер два. Открыв глаза, Кэррол увидела напротив номера два пустую ячейку с номером четыре и указала на нее Ивану.

- Петр, - она беззвучно шевелила губами, но Иван догадался. Он прижал палец к ее губам, взял за руку и отвел в санузел, закрыл дверь и спросил, глядя в глаза:

- Ты уверена?

- Да… - и тут Кэррол прорвало: - Иван, никому не говорила, только тебе! И ты никому и никогда! Я…. Господи…. Я чувствую, кому грозит серьезная опасность. Я называю это «запах смерти». Я не знаю, что это со мной, я и ошибаюсь иногда, но я почувствовала слабый запах смерти от Петра, он быстро прошел, и я решила, что ошиблась. Я ошибаюсь, Иван…

- Не говори никому про это, особенно Марине, ладно?

- Нет, конечно, что ты!

Они вышли, и Иван подошел к узлу связи. Вздохнул.

- Марина, номер четыре надел Петр… - в ответ они услышали отчаянный крик, и связь выключилась с той стороны.

Подавленные, Кэррол и Иван снова присели на свою «скамеечку». Кэр чувствовала себя ужасно – ей казалось, что, расскажи она о своем предчувствии раньше, все могло бы измениться – пошел бы Иван, например… Но разум подсказывал ей, что ничего бы не изменилось – во-первых, ей бы не поверили, во-вторых, Иван правильно распределил людей – он, как командир, должен был остаться со слабыми.

Иван прогонял в голове вероятные варианты событий и, придя к выводу, что все могло быть и хуже, решил подбодрить Кэррол:

 - Кэр, возможно, что Петр не погиб. И катер отлетел – это большой плюс… Хотя, конечно, если Дебакер улетел один… не доверяю я этому вашему капралу. Вот смотри. Катер улетел? – Кэр кивнула. – Улетел. Значит, Петр был рядом, только он мог катер открыть – я сообщил код ему одному, еще в кают-компании. Вряд ли Дебакер умеет читать мысли, а вы все были далеко. Прости, Кэр, я тебе доверяю, но не настолько.

Лейтенант Райт даже не подумала обидеться. Она была погружена в свои невеселые мысли, но Ивана слушала внимательно. Тот продолжил:

- Насколько я в курсе, вы не знаете кодировку нашего узла связи. Предположим плохой вариант: Дебакер улетел один. Он не сможет вызвать никого, даже наших имперцев. Максимум – он подаст сигнал SOS. Он может прыгнуть пару раз в подпространстве, но топлива там маловато. Может, долетит до вашей зоны, но я сомневаюсь. Скорей он выпрыгнет в нашей зоне и останется там в ожидании, что его подберут.

- Он может сесть на планету Коллизео.

- Да, если он с Петром. Но Петр прежде всего сделает запросы, и если никто с Коллизео не ответит, он полетит в зону доступной дальней связи. Йохан же, если он один, на Коллизео может и не полететь. Он, возможно, забудет про нас и направится поближе к зоне влияния Демократии.

- Иван, я должна тебе сказать, – Кэр, нахмуренная, встала и показала ему пальцем на санузел. – Пошли.

«Ух ты», - отметая мрачные мысли о Петре и их будущем, подумал заинтересованный Иван и отправился за ней. Связь с кают-компанией со своей стороны они не отключали – мало ли что, может, Марина включится сама с той стороны. Получалось, что поговорить «по секрету» можно было только там, куда указывала Кэррол.

- Иван, я должна признаться, - закрыв дверь и прислонившись к ней, мрачно сказала девушка. Иван воспрянул духом.

- Я солгала.

- Да ты что? – нарочито весело воскликнул Иван.

- Это не весело. Я солгала, сказав, что у меня нет опыта работы в аварийном скафандре. Он есть. Пятьдесят пять часов в открытом космосе. Я захотела остаться тут. И вместо меня пошел ненадежный Йохан Дебакер. Йохан прекрасно знал, что опыт у меня есть, иначе я бы не была лейтенантом. Я видела, как он удивился. Но промолчал.  Возможно, что Петр погиб из-за меня. Я не сказала о своем плохом предчувствии и солгала.

Иван оторопел и даже не знал, что сказать.

- А… почему он промолчал? – промолвил он после минутной паузы.

- Я старше по званию, возможно, он не стал спорить. Для себя я решила, что он хочет уйти отсюда поскорее. Получается, что я виновата.

Кэррол закрыла лицо руками, потом отняла ладони и посмотрела Ивану в глаза. Взгляд был немного вызывающим.

- А… почему ты-то осталась? Ничего не понимаю. Капрал струсил, а ты нет?

- Я осталась из-за тебя, - спокойно произнесла Кэр и вышла, закрыв за собой дверь. Иван постоял, потом попил водички из-под крана, потом умылся. Посмотрел в зеркало на свою омерзительно небритую и нечесаную личность, зачем-то подтянул носки и вышел вслед за Кэррол.

Глава 11. Новые безумные планы.

Люк в шлюз оказался открытым. На внешнем борту был небольшой иллюминатор, и Иван увидел Кэррол около него. Он подошел:

- Что выглядываешь?

- Может, после полного оборота станции можно будет увидеть скафандр… - девушка вздохнула. – Хотя полный оборот – около десяти часов… - Она повернулась к Ивану лицом, заглянула в глаза. Увидела грусть.

- Пойдем, посмотрим, что у нас из еды?

Через полчаса они уныло разглядывали разложенный на четыре кучки скудный паек – по полпачки шоколада и по четыре галеты на день каждому.

- Еще есть обшивка от диванов, которую мы на сумки и плащи пустили. Если ее размочить… Кожа натуральная, можно пожевать… - вздохнул Иван.

- Сам и жуй, - Кэр не скрывала своего мрачного настроения. – А я хочу… я хочу на завтрак кофе и яичницу с беконом. Ты помнишь? – она подняла на Ивана глаза, светящиеся нежностью. – Помнишь, как ты бекон с яичницей жарил?

- Ой, помню… ой, молчи… Гусиное яйцо вкрутую… - Иван схватился за живот и согнулся.

- Ага… а как кухня нам выдала сэндвич вместо поджаренного бекона – помнишь? – Кэррол рассмеялась. – Так вот, милый Ванья, я хочу все это и многое другое в моей жизни. Давай думать, как нам выбраться.

- Мы можем надеть скафандры и пройти чуть дальше, чем ребята, к твоему кораблю.

- Ой, он одноместный!

- Да ладно, ты маленькая, в тесноте, да не в обиде, - пошутил Иван.

- Одноместный. Один люк. Тот, которым он пристыкован к станции. К тому же я точно вспомнила, что не закрыла люк. Я вытащила оборудование и часть барахла  в коридор и собралась вернуться за своими оставшимися вещами, а ты тут как тут. Пришлось все бросить, как было. И я не знаю, может, туда уже какой-нибудь сгусток проник. И притаился.

Кэр даже передернула плечами от отвращения.

- Кэр, люк в шлюз автоматически закрылся за тобой через минуту. Станция проверяет помещение шлюза на движение и наличие живых существ и, если шлюз пуст, закрывает сама люки – и корабельный, и вот такой же, – и он указал на дверь в перегородке, отгораживающей «раздевалку» от шлюза. – Более того, если корабль закрыл свой собственный шлюз стыковки, но при этом пришвартован, станция держит свой люк стыковки с этим кораблем открытым.

- А зачем?

- Для случая экстренной ситуации – если нужно отлетать, а у станции заклинило люк. Мало ли что…

- Ну это не особо радует, потому что мы имеем Патерсона с пальчиками, который может открыть дверь и забраться в катер.

- Зачем ему это?

- Не знаю. Мало ли что взбредет в голову – испортить что-нибудь, например. Или улететь в иные миры… Хотя… - Кэр прищурилась, закусив губу, повернулась к Ивану:

- А как сгустки между собой общаются? Ты обратил внимание, как слаженно они действуют? А сгустки-охранники вокруг Джима? Как пять пальцев руки, и с ним самим в качестве среднего пальца? Как они понимают друг друга? Как получают команды?

- Кэр, - Иван встал, в волнении заходил по маленькому помещению, - они общаются с нами мысленно. Значит, и друг с другом тоже? Кэррол. Эта штука забрала у людей мозг. Нейроны. Она формирует свой разум! Ей нужны клетки, так?

- Так, - Кэррол тоже напряженно думала. Вспоминала мелкие факты. У нее не складывался паззл. Вернее, складывался, но очень уж странный. Нереальный. – А зачем ей я?

- Видимо, Тварь считает, что ты – другая, необычная. Мозгов обычных десантников ей уже мало. Если Тварь передает мысли и команды на расстоянии…  то ей интересно – почему все слушаются ее, а ты нет! Она, может, хочет заполучить именно твои клетки! Таких, как твои – у нее еще нет. И именно поэтому ты никогда туда не пойдешь, - добавил непреклонно Иван.

- Я не хочу никуда идти, не волнуйся. Слушай, но стоит закрыться от Твари в помещении, и она не может на нас влиять. Почему?

- Она общается посредством поля – биополя, ноосферы, как угодно назови – мы предполагаем, что оно существует, но… не можем его описать, изучить. Станция строилась на годы. Она подвергалась интенсивному излучению красного карлика…

- Спектр которого, как предполагали ученые, входил в спектр раннего Солнца! И способствовал зарождению жизни на Земле! И у них тут получилось то же самое, Иван, ты чудо! Материалы, из которых сделана станция, изолируют от этого… биополя, от ментального воздействия Твари и от излучения карлика! Ты гений, Ванья! Вот тебе долька шоколада! – сияющая Кэр отломила дольку и поднесла к губам Ивана. – Приз!

Иван взял из ее тонких пальчиков дольку шоколада, разломил маленький кусочек пополам и… положил ей в рот… а второй съел сам.

- Пополам. И никак иначе. Так, ну и что нам это дает? Кэррол?

Кэр сияла. Она уже догадалась, что придумал Иван, но хотела, чтобы он сам это произнес.

- И что это дает?

- Кэррол Райт… А наши скафандры для выхода в космос… они же тоже изолируют от излучения карлика! Значит, чисто теоретически, мы сможем надеть скафандры и пойти внутри станции - туда, куда нам захочется – к твоему катеру, в кают-компанию, к десантному катеру! – глаза Ивана загорелись, он был готов хоть сейчас бежать, но Кэр слегка остудила его.

- Ванья, это крайний выход. Мы же только предполагаем. Может быть, на практике ничего не выйдет! Давай будем ждать ваших или наших… сколько сможем, только в крайнем случае выйдем, как думаешь?
Иван вздохнул. Конечно, она права – надо ждать…

Петр, выбравшись из скафандра, перво-наперво огляделся. Вода в санузле была. Уже плюс. Еды не было. Хуже всего – не было ни одного скафандра. Голые стены. В набор инструмента рабочего скафандра входил ремкомплект для установки временной заплаты – например, заделать пробоину от кусочка метеорита.

- Так… что годится для внешней обшивки, подойдет и мне! – сказал сам себе Петр. Он достал необходимые принадлежности и, усевшись по-турецки, как древний портной, принялся «латать» дару в скафандре.

Кропотливая работа располагала к размышлению, а одиночество – к беседе с самим собой.

- Йохан, партнер, а? Сбежал! Если бы я не держался за консоль катера, он бы улетел себе в одну сторону, а я – в другую, и ему не пришлось бы меня убивать. Вот что он будет делать, дубинушка? До своих не долетит, связь не включит… будет болтаться в пространстве, сигналить SOS, пока его рептилоиды не подберут к обеду, или пока не помрет с голоду… Эх, Йохан, Йохан!

Работа заняла довольно много времени. Несколько раз Петр вставал, делал гимнастику. Он привык к холодным неуютным рабочим помещениям, дерганному распорядку военного времени. Здесь, на станции, была абсолютная тишина. Он слышал, как стучит его сердце. Мысли унесли его в недалекое прошлое.

Впервые они с Мариной столкнулись несколько месяцев назад на задании. Буквально столкнулись – она пятилась, отстреливаясь от рептилоидов, а его десантная группа подоспела с тыла спасать ее ремонтную бригаду.

Дело было на планете Эльвиньо – недавно колонизированная русскими планета с богатыми залежами железистых руд подверглась нападению пиратов-рептилоидов.  Все знали, что это были приватиры – пираты на службе «ее величества», но официальный мир Демона Бо надувал щеки, щелкал зубами и фыркал – выражал возмущение деятельностью своих же пиратов. На Эльвиньо имперцы раскопали еще и богатейшие залежи  серебра и подготовили руду к отправке на предприятия других планет Русской Империи. Про лакомый, просящийся в рот кусочек прознали пираты и напали. Они уничтожили слабое ПВО планеты, смяли небольшой корпус гвардии и уже успели угнать три груженых серебром корабля, когда в одном из подземных коридоров космопорта, ведущего к кораблям, наткнулись на сопротивление. Это была группа техников, проводивших плановый ремонт. Оружие они достали из оружейной комнаты  гвардейцев и решили выбираться, справедливо полагая, что пираты могут перед отлетом с Эльвиньо уничтожить космопорт, заметая следы. И столкнулись в коридоре с пиратами! Завязался бой.

Группа Петра высадилась первой – он служил тогда в погранвойсках, и их десантный катер отвечал как раз за этот отдаленный сектор Империи. Техники были в обычных комбинезонах, без защиты, и когда Марина, столкнувшись с Петром, обернулась – он решил, что имеет дело с демократами – он увидел мулатку, с кожей цвета кофе с молоком, кудрявую, с типичными негроидными чертами лица – пухлые губы, широкий нос. А еще она его чуть не пристрелила, от неожиданности.

- Стой, мы свои! – крикнул ей Петр по-русски, и она, услышав русскую речь, отвела ствол и, продолжила отстреливаться.

«Русская мулатка?» - изумился Петр и, обогнав ее, прикрыл собой, махнул рукой – мол, уходи, сами разберемся.  Разобрались они с рептилоидами не быстро, те успели угнать еще один транспорт, но недалеко ушли – их нагнал патрульный катер и под прицелом плазменных пушек велел  вернуться обратно в порт. Рептилоиды замешкались, попытались уйти в подпространство и были уничтожены вместе с грузом. Живых людей на корабле не было - погранцы успели просканировать корабль. Семь пиратов и драгоценный груз испарились – в назидание оставшимся. Русские устроили показательный международный скандал, а Петр познакомился со спасенной им Мариной Альбертовной Грейс, своей будущей женой. Они выступали свидетелями в межпланетном арбитражном суде, сблизились и месяц назад поженились.

В Империи русских были, конечно, и негры, и мулаты. Но очень мало. Черную расу уничтожали, увозили в рабство, подвергали всевозможным социальным экспериментам, испытывали на них биологическое оружие в течение нескольких столетий. Когда англосаксонская империя приказала долго жить, уничтожив в ядерном конфликте часть азиатских народов и погубив в итоге саму себя, мир на Земле установили Россия и Китай. Но для африканцев было уже поздно. Их осталось очень мало, а те, кто остался, стремительно вырождались. Часть афроамериканцев – так называли бывших рабов, оставшихся после отмены рабства в Америке, улетели с демократами, так что мулатка Марина была оригинальной личностью в мире Петра Сомова.

- Мда… - наконец произнес Петр, придирчиво проверяя прочность «холодной сварки». Дыра длиной около двадцати сантиметров была заклеена, но выходить с ней в открытый космос не имело смысла. Внутреннее давление сорвет «заплатку». И тут Петра осенила та же идея, что и Ивана – если ментальное воздействие прерывается, стоит только отгородиться от Твари перегородкой на станции – то, может быть, и скафандр послужит такой же защитой? Открылись неплохие перспективы!

Он вскочил, размял застывшие мышцы. Подошел в очередной раз к молчащему пункту связи. Нажал на зеленую кнопку приема:
- Эй, есть кто на другом конце? Поговорите со мной! Прием, прием… Никто не слышит. Ладно, буду принимать решения один!

Иван и Кэррол поужинали остатком дневного рациона.

- Что, ложимся спать… как вы говорите – на пустой живот?

- Угу, на пустой желудок. Кэр, я поставлю таймер на… на через шесть часов, как раз будет полный оборот, мы сможем посмотреть – есть ли… в общем, может, увидим скафандр, или...

- Да, хорошо! Иван, комбез мой еще мокрый. Давай постелим эту питательную обшивку от дивана и укроемся твоим комбинезоном? Да не спорь ты, не до того!

Легли на жесткое ложе и попытались уснуть, старательно не касаясь друг друга. Очень скоро молодой, еще не ослабленный голодом мужской организм Ивана размечтался до неприличия.

«Ну вот, - размышлял Иван, лежа на спине и разглядывая потолок, темно-серый при слабом «аварийном» освещении. – Вот. Рядом со мной – женщина, которая осталась здесь, в опасности ради меня. И мне хочется быть с ней… И она мне не откажет, я уверен…»

Он повернул голову, Кэр, свернувшись калачиком, спала, повернувшись к нему спиной. Завитки рыжих волос лежали на ее шее, доверчивые и беззащитные. Иван уже высвободил руку, хотел коснуться ее, но тут ему вспомнился эпизод  двухлетней давности, когда война с Демократией была в полном разгаре, и он попал на передовую. Их бригада штурмовала хорошо укрепленные подземные базы противника на планете Флоре. Десант улетал, возвращался. И ни одного дня не было, чтобы вернулись все.

В тот день ушла группа ребят, с которыми он, Иван, делил один отсек. Это была его первая передовая. Может, от этого так четко запомнились  те дни? Командир группы «имел отношения» с некоей Настюхой, рядовым бойцом их отделения. Настя была, в понимании Ивана, обычная ППЖ – походно-полковая жена – без особых требований к будущей, послевоенной жизни. Веселая, крепкая, хороший боевой товарищ.

Она осталась в одном из коридоров подземной базы. Попала под плотный огонь, ее разрезало очередью пополам. Кто-то сказал, что она прикрыла командира. Ребята вернулись, пряча глаза в пол. А командир… их старшина нашел его в предшлюзовом отсеке, пьяного в дребадан, пытавшегося застрелиться. Спьяну забыл снять с предохранителя пистолет. Старшина отнял оружие и отволок его в медчасть. Там командиру вкололи снотворное, поместили в изолятор. Психолог долго работал с ним, но не преуспел, и командира списали по здоровью с тыл.

Иван тогда недоуменно спросил старшину:

- А что он так? Я думал, у них с Настей все просто… Ее жаль, но это же война…

А старшина ответил:

- Эх, Ваня… это никогда не бывает «просто». Никогда. Даже в мирной жизни. Запомни.

«Ну вот, и что делать? А, брат Ваня? Может, у вас сегодня – единственная возможность близости. Ладно. А что потом? Ты сможешь, брат, смотреть, как умирает от голода твоя женщина? Или как Тварь влезет под щиток ее шлема и высосет мозги? Утешает, что тебя усыпят раньше, и ты это не увидишь?»

От таких мыслей Ивану стало совсем тошно, и он аккуратно, стараясь не потревожить Кэр, повернулся на бок и закрыл глаза. Сон не шел. Промаявшись, как ему показалось, несколько часов, Иван встал и на цыпочках пошел в шлюзовой отсек к иллюминатору. Посмотрел на таймер – да, можно уже высматривать скафандр номер четыре… Не отрывая глаз от иллюминатора, делал гимнастику, наверное, от этого и не услышал шаги. Уловил дыхание, когда перестал размахивать руками. Обернулся – это была Кэррол.

- Привет, проснулась? Не хотел тебя будить. Пока ничего не увидел.

Кэррол безучастно перевела взгляд от иллюминатора на Ивана, и он похолодел: глаза Кэр… нет, не может быть! В глазах Кэр светились сине-зеленые искорки!

- Кэр, ты что… Кэр… Кэ-э-э-р! – отчаянно закричал Иван, хватая девушку за ледяные вялые руки. Но она только смотрела ему в глаза – внимательно и отчужденно, и Иван почувствовал, как серая муть обволакивает его мозги и отключает мозг – клетку за клеткой.

- Ванья, Ванья! Очнись! Что ты? – сквозь пелену сознания проник ее голос. Иван открыл глаза. В полумраке увидел испуганное лицо склонившейся над ним Кэр, вгляделся в ее глаза – все в порядке, обычные человеческие глаза, встревоженные, серые.

- Черт, - облегченно выдохнул Иван. – Приснится же такое! Мне приснилось, что ты стала зомби, как Патерсон.  Жуть.

Кэр вздохнула, отстранилась. Потом погладила Ивана по голове.

- Бедный, - прошептала она. – Бедный…

Иван взял ее руку и поцеловал. Потом аккуратно опустил и тихо сказал:

- Кэррол… Мы выберемся отсюда, и у нас все будет хорошо!

И в этот момент включился коммутатор внутренней связи, и испуганный голос Джона заполнил маленькое помещение:

- Кэррол, Иван! У нас проблема! Марина  открывает дверь…

- Что?!!!

На заднем плане они услышали крик Марины:

- Джон! Я что сказала? Молчи! Иди воду пусти скорей!

- Что делать, Иван? – голос Джонни дрожал.

- Иди открой воду, быстро! – кричала Марина.

- Дай ей по голове, оттащи ее от люка! Маринка, не открывай! Не смей! – кричали Кэр и Иван.

Они услышали, как полилась вода. Значит, Джон не помешал ей! Они напряженно прислушивались. Раздался вскрик, и через минуту – дрожащий голос Джонни бормотал:

- Мэм… 

- Дверь закрыта? Что у вас там? – Кэр от волнения начало трясти. – Говори же, ну!

- Мэм… я говорил ей… Мэм… Ее утащили!!!

- Джон, дверь закрыта? – сквозь зубы процедил Иван.

- Да, сэр…

- Закрой воду, успокойся и рассказывай, - Иван обнял Кэррол. Она никак не могла унять нервную дрожь, с ужасом представляя, что сейчас может происходить с Мариной.

- Мэм… Сэр… Я спал.

- Ну?

- Проснулся, она уже у двери. Мне показалось, что выстукивали опять азбукой Морзе, я перепугался, вскочил, ору: «Это Патерсон!», а она… - «Нет, это Петья!» И плачет, и говорит – «Воду включи!»  И в глазок смотрит, и кричит: «Петья, Петья!» Я побежал вам докладывать. Она велела включить воду для защиты двери, я включил… Вы велели ее оттащить, я побежал к ней, но не успел… Она уже вышла, закричала, а когда я выглянул – только и увидел, как ее тащит облако, а она отбивается…

- Нет! – Кэр застонала и закрыла лицо руками. – Ванья, что делать-то?

- Я надену скафандр и пойду за ней. Куда они ее потащили?

- К центру станции… - Джонни был раздавлен. – Сэр… Я должен был ее ударить по голове? Она же старше по званию, я думал…

- Если бы ты думал, то дал бы по башке, и она была бы жива! - Иван махнул рукой и подошел к стойке со скафандрами. Кэр вскочила:

- Я с тобой!

- Нет! – Иван даже не взглянул на нее, он уже был в скафандре и «будил» экзоскелет.  Кэррол начала влезать во второй скафандр.

- С ума сошла! – Иван, как был, в наполовину  «зачехленном» скафандре, сделал к ней было шаг, но Кэр начала «закрываться». Скафандры, после активации, закрывали стыковочные швы самостоятельно, и Ивану надо было или прекратить «зачехление», потратить время, или ждать окончания и пытаться увещевать Кэр устно. Что он и делал.

- Никуда не пойдешь! Приказываю!

- Я – лейтенант Демократии, и ты мне не начальник!

Иван потерял дар речи от такого коварства – Кэр запомнила и применила его же собственный аргумент, который он привел Марине  – суток не прошло!

- Ты – набитая дура! Ты погибнешь!

- Какая дура? Чем набитая?

- Не заговаривай мне зубы! Останься!

- Иван! Это ты погибнешь без меня. А со мной у тебя есть шанс!

- Я сейчас зачехлюсь и разорву твой скафандр.

- Ты погибнешь сам и не оставишь шанса мне? Я тут умру от голода!

До полной готовности оставалось полминуты. Иван заскрежетал зубами.

- Ванья, - решительно сказала Кэр, - я не чувствую запаха смерти!

- Кассандра нашлась! Ты же ошибаешься, Кэррол Райт! Пожалуйста, останься!

Щелчок, и щиток шлема закрылся. Теперь он видел непослушную девчонку через бронестекло. Мысленно включил связь с ее скафандром.

- Кэр, прием! Как слышишь?

- Ванья… я готова!

- Кэррол. Слушаться меня. Поняла?

- Конечно… Я уверена, мы справимся!

Иван прошел мимо нее, стараясь не смотреть на поглотивший девушку скафандр. Увидел, что она двинулась за ним, спросил:

- Тебе знакома эта система управления?  Шлем улавливает твои мыслеобразы. Давай команды короткими фразами  и делай между ними паузу хотя бы в пару секунд. Шлем, конечно, сам решит, что делать  сначала, но… В общем, с Богом! Активируй максимальную защиту!

- Уже. Готова.

- Минуту, - Иван включил внешний динамик. – Джон!

- Да, сэр! – Джон откликнулся сразу – видно, он не отходил от компьютера Марины.

- Джонни. Никому не открывай. Кроме меня и Кэр.

- А как я узнаю, что это вы?

- Я отстучу Морзе…

- Джокер, - подсказала по внутренней связи Кэр.

- Ок. Джокер. Пароль – джокер. Как понял, Карлович? Повтори пароль!

- Пароль – один раз слово «джокер» морзянкой, сэр! – приободрился Джон. – Позвольте пожелать вам удачи, сэр и.. мэм!

- Бывай Джонни… Выходим! – и Иван шагнул в слабоосвещенный коридор станции.


Глава 12. Ангел с огненным мечом.

Свет сразу стал ярче, датчики среагировали на движение в коридоре. Шлем  имел возможность показывать круговую панораму, и Иван внимательно огляделся. Вроде никого нет – ни искорок, пробегающих по стенам, ни серой хмары, а лужи на полу – это остатки устроенного ими потопа.  Было тихо.

- Пошли, Кэр! – и они двинулись по центральному коридору к «морскому побережью», к которому зомби Патерсон так настойчиво звал Кэррол.

Они спешили. Моторы экзоскелетов ритмично повизгивали при каждом шаге.

«Скорей! Лишь бы успели!» - думал Иван.

- Кэррол, у скафандра есть плазменный резак, вели вывести панель инструментов на щиток!

- Готово!

- Видишь? Правый верхний угол, светящийся нож? Если понадобится – смотришь на него или посылаешь этот мыслеобраз. Хватит минут на пятнадцать… поотмахиваться. Он в правой руке.

- Да, Иван. Иван, движение сзади!

Иван вывел задний обзор на щиток. Он увидел, что Кэр, не сбавляя скорость, развернулась к нему спиной и шагала теперь задом наперед. 

- Молодец, Кэр! Идем спина к спине. Кэр, движение сверху и спереди по ходу движения! Приготовься!

- Вижу! Приготовила резак!

Хмара на этот раз напала со всех сторон. Она налетела, как волна цунами – и сверху, и снизу, и боков. Даже в скафандре Иван ощутил силу удара.

- Кэр, как ты? Включи сканирование. Ничего не видно, как в плотном облаке!

- Включила, вижу очертания коридора. Вижу тебя.

- Я тоже, подойди поближе.

- Ванья, ты в порядке? Ничего не чувствуешь?

- Злость, только злость. Ха, Твари не по зубам наша защита!

- Я вывела схему станции, через триста пятьдесят метров – лабораторная зона. Там может быть закрыта дверь…

- Я ее вскрою резаком, если будет закрыта!

Хмара облепила их, и они так и двигались в искрящемся облаке. Зловредная Тварь искала малейшую щель, но не смогла ни пробраться внутрь, ни испортить знаменитые на всю Вселенную имперские «Соколы».

- Иван, через пятьдесят метров – дверь, не врежься! – предупредила Кэр.

- Вижу уже… все в порядке, открыто!

Они вошли в лабораторный отсек. Тот же коридор, только нет иллюминаторов, вместо них – двери по обеим сторонам. Станция представляла собой ядро, соединенное с внешним кольцом двенадцатью коридорами. Типовая конструкция, но в ядре – огромном шаре диаметром около ста метров – было настоящее море – соленая вода в прозрачной оболочке, опутанной силовыми конструкциями, как мяч в сетке. Во внешнем кольце располагались корректирующие двигатели, жилые помещения,  мастерские, гимнастические залы, кают-компании, конференц-зал. А лаборатории примыкали непосредственно к центральному морю – коридоры ближе к ядру расширялись. Они соединялись внутренним кольцом, «лабораторным коридором». Это было и удобно, и безопасно – в случае экстренной ситуации можно было перекрыть лабораторный отсек и эвакуировать остальной персонал. Но люк в лабораторный отсек  был почему-то открыт, хотя эвакуация базы была именно экстренной.

Хмара отступила, как только они вошли в отсек. Стекла на пол и уползла на стены, двигаясь за Кэр и Иваном на расстоянии. Кэр развернулась.

- Иван, ты в норме?

- Да, а ты?

- Все отлично. Будь осторожен!

- Ты тоже… гляди под ноги! – пошутил Иван. Кэр улыбнулась. Ей было жутко в момент нападения Твари, но когда она поняла, что скафандр не пустит внутрь ни одной искорки, страх отступил. Кэр понимала, что проводить переговоры придется ей и прокручивала в голове варианты общения с этим недобрым разумом.

Вот и «побережье» - коридор расширился, и в конце коридора, в круглом иллюминаторе, Кэр и Иван увидели море. Ближайшая к иллюминатору дверь открылась, из нее вышел зомби Патерсон. Он кивнул головой. Глаза были уже на месте («Его ли эти глаза?» - подумал Иван) – тот же безучастный взгляд, сине-зеленые искорки. Такие же искры беспорядочно передвигались в морской воде. Вода была довольно прозрачной – видно, как лучи красного карлика подкрашивали воду в розовый цвет.

- Патерсон, где Марина? – включив динамик, спросил Иван. Патерсон не отвечал.

- Иван, Иван… посмотри, по-моему, его плоть начала распадаться, - с отвращением и ужасом прошептала Кэр. Да, Джимми загнивал. Кожа стала серой, местами потрескалась и покрылась струпьями. Неожиданно сине-зеленые искорки за иллюминатором замерли, потом сорвались с места и закружились, как снежинки в метель. «Как песчаная буря», - подумала Кэр, выросшая на планете песка, пыли и жары. Мгновение – и перед глазами Кэр и Ивана возникла сложная структура. Она постоянно перестраивалась, но каждый раз, как в калейдоскопе, возникал сложный упорядоченный рисунок.
Патерсон, с трудом шевеля распухшими губами, произнес:

- Хочу говорить. Открой мозг. Не могу по-другому.

- Иван…

- Ни-ни-ни. Не вздумай!

- Помоги-ка мне. Я подниму щиток, и если что не так – будь рядом и опускай. Давай…

- Кэррол!

«Открыть шлем!» - приказала Кэр, и щиток с жужжанием открылся. В нос ударил отвратительный запах разложения.

-Я буду говорить с тобой, – сказала Кэр, глядя на море.  Искорки беспорядочно закружились, а когда структура установилась, Кэр услышала внутри себя:

- Хорошо. Ты пришла?

Кэр почувствовала, как окружающая реальность начинает плыть и быстро ответила:

- Я буду говорить с тобой. Но если ты попытаешься проникнуть в мой мозг, я прерву контакт, вот так! – и приказала: - Закрыть щиток.

Стекло опустилось, и помутнение прошло. Искорки заметались. Патерсон снова разлепил губы:

- Согласен.

- Иван, я буду повторять то, что слышу, для тебя. Оно обещает не гипнотизировать меня.

- Хорошо. Только не верь ему!

- Разумеется, - ответила Кэррол и открыла щиток. Тварь пока держала слово – сознание Кэр было ясным.

- Сначала ответь: где Марина? Женщина, которую вы увели сюда? Она жива?

- Марина?

- Да, это ее имя.

- Марина в Марине? Жива. Обе живы.

- Что значит «обе»?

- Марина в Марине. Обе живы. Ответь ты: я звал, ты не приходила. Сейчас пришла. Почему?

- Кэр, скажи ему, чтобы убрал подальше свою свору – они потихоньку подбираются все ближе, - услышала девушка встревоженный голос Ивана.

- Отвечу, зачем пришла, но убери сгустки… части себя подальше. Запрети им приближаться!

- Сгустки?

- Да, облака, лужи… части себя! Убери, или разговор окончен! – и Кэр опустила щиток.

- Ну что? - спросила она Ивана.

- Ага, уползли за дверь, на исходную позицию! Что оно говорит?

- Не пойму… «Марина в Марине»… обе живы… спрашивает, зачем пришла. Странно, что это его интересует, - и Кэр открыла шлем.

- Я пришла по двум причинам. Первая: мне интересно знать, кто ты. Вторая. У меня есть для тебя очень важная информация. И за эту информацию я прошу отдать Марину… обеих Марин.

Кэр подстраивалась на ходу к своему странному собеседнику.

- Кэррол, оно, прежде чем ответить, устраивает метель из искорок, видишь? Это процесс мышления?

- Да, вижу, похоже на создание какой-то структуры…

«Метель» прекратилась, и Кэр услышала ментальный ответ:

- Давай информацию.

- Покажи Марину.

Опять вихрь искр. И Патерсон ушел в лабораторию. Вышел, толкая перед собой каталку, на которой лежала Марина.

- Иван, можешь проверить ее состояние?

Иван подошел к Марине. Она спала. Видно было, как поднимается и опускается грудь – значит, дышит.

- Она жива, но больше ничего не могу сказать. Внешних повреждений нет…

- Все, спасибо, - сказала Кэррол и продолжила разговор с Тварью. Она произносила слова вслух, чтобы и Иван был участником разговора.

- Информация для тебя. Один из нас улетел. Он приведет с собой большой корабль. Там будет много людей. Нас заберут. А тебя начнут жечь лазером. Или взорвут вместе с твоим морем. Ты – угроза. Ты убил людей.

- Не убил.

- Ты убил целый отряд десантников! И даже Джимми.

- Не убил. Препарировал. Забрал донорские клетки. Мне нужны нейроны. Я мыслю. Мне нужно иметь нейроны!

- У Марины ты тоже забрал клетки? – дрогнувшим голосом спросила Кэр.

- Нет. Марина в Марине. Интересно. Чистый эксперимент.

- Наверное, первым оно сожрало горе-ученого, - мрачно предположил Иван.

- Вероятно, - ответила Кэр. «Марина в Марине»… Ванья, все просто, - и Кэр опустила щиток. Море пришло в волнение. – У вас есть такая игрушка, сувенир – матрешка. Кукла в кукле… Марина беременна! И оно это как-то увидело.

Иван застонал.

- Оно ее не тронуло, хочет разобраться, что с ней. Десант не был… беременным, оно забрало их мозги. Как мы и предполагали, Твари нужны клетки мозга. Вероятно, оно выстраивает на их основе свой собственный мозг… Ладно, продолжаем.

- Не устала?

- Нормально! – и щиток открылся. Искорки успокоились и начали ритмично покачиваться из стороны в сторону.

- Ты поешь? – спросила, улыбнувшись, Кэр.

- Танцую. Я танцую.

- Ты как моя младшая сестра!

- Сестра? Кто это? Еще одна ты?

- Не совсем так. Но она мне близка. Новый корабль прилетит сюда очень скоро. Мы можем договориться. Отпусти Марину, дай ей улететь, и она расскажет людям, что ты не опасен. А мы останемся здесь, с нами станцию и тебя не уничтожат!

Некоторое время ответа не было, только искры кружились в странном танце. Наконец движение успокоилось.

- Мой вопрос. Почему ты пришла? За Мариной, сказать мне про опасность – это ясно. А что тебе интересно?

- Что ты? Или кто ты? Скажи мне, чтобы я могла объяснить это людям с корабля!

Опять волнение, опять новый рисунок.

- Я – результат эксперимента, – и снова вальсируют искры – Я – нечистый эксперимент. Я – подделка. Ложь. Я – ложь. Но я живу. Я хочу знать! Хочу все знать!

Кэр быстро пересказала Ивану их разговор и спросила:

- Объясни, почему «ложь»?

И тут странное существо рассмеялось – да, да, рассмеялось в мозгу Кэр, как маленький ребенок, заливисто и звонко!

- Иван, это ребенок! – осенило Кэррол. – Это – ребенок! Это живой разум, но он еще маленький!

- Какой ребенок, Кэр! Сожрал кучу народа!

- Он их разбирал! Скажи, ты разбирал людей на части?

- Да. Эксперимент. Познание. Анализ – что внутри?

- А… он? – и Кэр махнула рукавом скафандра в сторону Патерсона.

- Эксперимент. Синтез! Синтез меня и его! Неудачно… - Кэр показалось, что голос существа внутри нее приобрел интонации, так огорченно это прозвучало.

- Скажи мне…

- Нет, ты скажи! Почему все меня слушаются сразу, а ты – нет? Давай поиграем?

- Нет, нет, нет, я в это играть не буду! Сейчас закроюсь! – предупредила Кэр.

- Мне интересно! – капризно сказал голос.

- А мне нет. Так. Мы забираем Марину и уходим. Мне надо с тобой поговорить. Мы можем забрать Марину? Послушай, она не может все время спать. Ее нужно кормить, она должна двигаться. Иначе она… сломается – и твой эксперимент будет неудачным!

Искорки бешено завертелись. Кэр опустила щиток – ей показалось, что маленький шалун начинает на нее влиять.

- Иван, ты сейчас заберешь Маринку и уйдешь с ней.

- Без тебя?

- Я останусь поговорить с этим чудом. Ты можешь вернуться. Да и мне ничего не грозит! Иван! Надо убрать Марину из… уравнения!

- Я…

- Извини, мне надо ответить.

- Расскажи, почему ты пришла? Не понимаю. Тебе так важна эта Марина?

- Да, мне важен каждый человек.

- Важнее тебя?

- Есть люди, которые важнее меня. Те, кого я люблю.

- «Люблю»? Что это?

- Ты очень многого не знаешь.

- Хочу все знать! Бери Марину в Марине, пусть второй уходит с ней. Ты останься, будем говорить.

- Хорошо, - Кэр опустила щиток и вздохнула. Осталось убедить Ивана.

Иван понимал суть разговора и понимал, что его задача – не допустить нападения сгустков на Кэр или на беззащитную Марину. Он держал наготове плазменный резак, готовый разрезать любую тварь, даже  вскрыть этот проклятый аквариум. Пока все было тихо. Но оставить одну Кэррол? А что делать? Если не унести Маринку, ей точно конец!

- Иван, бери Марину и неси ее домой. Это существо… оно не понимает, что делает. У него нет понятия добра и зла. Мне надо еще разобраться, но мне кажется, что оно – как искусственный интеллект, способный к развитию, не более!

- Кэр, я беру Марину и возвращаюсь как можно быстрей к тебе. Люк я заблокирую каталкой, чтобы Патерсон не смог тебя здесь запереть. Тяни время! Сколько у тебя кислорода?

- На девять часов, нормально. Не волнуйся, я в любой момент могу уйти! – попыталась подбодрить и себя, и его Кэр. На самом деле ей было жутко страшно. Но заложницу Марину надо было вывести из игры.

- Я побежал, - Иван дотолкал каталку с Сомовой до люка, вышел первым, потом перенес каталку через порог, оставил ее поперек прохода и с Мариной на руках побежал к внешнему кольцу.

Кэррол повернулась лицом к морю и подняла щиток.

- Скажи, почему ты – «ложь»? И кто ты?

- Я был твердым. И мыслил медленно-медленно. Долго был твердым. Потом пришли такие, как вы. Я попросил взять с собой. Они принесли сюда. Часть меня стала жидкой, и я начал мыслить быстро! Здесь тепло… - и Тварь захихикала. Кэр молчала, боясь спугнуть разговорившийся детский разум. – Хи-хи. Они старались, старались, старались сотворить жизнь, но ничего не получалось! Ничего! И я тогда попросил моего ученого пустить меня в море. Он пустил. Как мне стало хорошо! Тепло! Много воды! Я стал расти. Но воды много, а моих клеток мало – и я попросил ученого поместить в тепло другие части меня. Мой ученый сделал это, и меня стало больше. Оттаявшие части меня принесли мне нейроны моего ученого. И других. А потом все люди ушли. Но с ними полетела часть меня, я попросил. Что с ней – не знаю….

Существо загрустило. Танец искорок стал ритмичным, и Кэр почувствовала, что у нее начинают слипаться глаза. Из последних сил она прошептала: «Закрыть щиток», щиток медленно-медленно, как ей показалось, пополз вниз – или все остальное случилось слишком быстро? Щиток закрылся как раз в тот момент, когда хмара, собравшись в два «кулака», как молотом ударила Кэр в грудь и голову. Удары были такой силы, что экзоскелет не удержал скафандр «на ногах», и Кэррол упала. Хмара окутала ее, закрыв обзор.

- Сканирование! Плазменный резак! – выдавала команды Кэр, высвобождая правую руку. Хмара неожиданно быстро расползлась, но легче от этого не стало: Паркинсон с расстояния двух метров выстрелил в Кэр из лазерной винтовки.

- Вставай же! – приказывала девушка экзоскелету, активно помогая и мышцами рук и ног, и мыслеобразами. Шлем верещал на все лады:

- Угроза расплава внешней оболочки! Угроза…. Расплав внешней оболочки! Три секунды до повреждения! Три, две…

- Получай! – и Кэр, включив резак на полную мощность, полоснула струей плазмы по руке Джимми. Рука с винтовкой упала, и Кэр откинула ее ногой – шустрый зомби уже потянулся за ней целой левой рукой!

Кэр одним ударом разрезала зомби пополам, потом еще и еще – на несколько дымящихся кусков. Огляделась по сторонам – хмары не было видно. Она подняла лазерную винтовку и подошла к аквариуму, откинула щиток:

- Я смотрю, ты много врешь? Еще раз попробуешь на меня воздействовать – я вскрою твое море, и ты вытечешь, и пока будешь вытекать – я вскипячу тебя лазером!

Метание искр вызвало цунами. Море внутри аквариума перебаламутилось, искры проносились мимо Кэр, будто подхваченные сильным подводным течением. «Видно, Джимми был твоим козырем», - ехидно подумала Кэррол Райт. Хмара исчезла из поля зрения, затаилась. Постепенно все успокоилось, и Тварь снова выстроила рисунок, похожий на сложную кристаллическую решетку.

«Когда искры передвигаются, происходит процесс мышления», - поняла Кэр.

- Твоя взяла. Ты – папочка.

- Ого! Ты у нас продвинутый разум! Если я тебе скажу, что думать – не значит быть подобным человеку – ты меня поймешь?

- Я знаю. Я хочу творить. Выдумывать. Изобретать. Хочу другие нейроны. Которые изобретают. Хочу создавать.

- А… что ты хочешь создать?

- Новое. Хочу создать новое. Создал его. Синтез. Вышло плохо.

- Вышло ужасно, - подтвердила Кэррол, поглядев на останки Джимми. - Скажи, как ты управляешь частями тебя на расстоянии?

- Мы говорим. Иногда не слышу. Когда ты закрываешься, не слышу тебя.

- Ты – уникальное существо. Как тебя зовут?

- Зовут?

- Имя, как твое имя? У тебя есть имя? Меня зовут Кэррол.

- Не Марина?

- Кэррол. Того, кто был со мной – Иван. Этого несчастного зовут Джим. А как зовут тебя?

Искорки закружились «в ритме вальса», как говорила бабуля Кэррол. Замерли.

- Тзенннньяннн… - услышала Кэррол ментальный ответ. Как будто зазвенели колокольчики.

- Красивое имя… Тзеньян! Позволь нам улететь. Мы позовем ученых, хороших ученых, которые подружатся с тобой. Я боюсь, что если прилетят военные, тебе будет плохо, – грустно сказала Кэррол.

- Хочу все знать! – капризно произнес голос.

- А я буду приходить к тебе каждый день, хочешь? Ты других отпусти, а я буду приходить. И рассказывать тебе о своем мире, а ты мне о своем!

- Ты врешь? – спросил Тзеньян грустно, – так показалось Кэррол.

- Нет, я вообще стараюсь не врать, - улыбнулась она. – Сложно дружить, когда врешь. Я отдохну?

«Иван, где же ты? Еще одной атаки я могу не выдержать, устала очень», - подумала Кэр, опуская щиток.

Иван почти бегом, насколько позволял громоздкий рабочий скафандр, рассчитанный на работу в невесомости, нес Марину по коридору внешнего кольца. Еще немного… скоро он должен увидеть кают-компанию! Там он оставит Маринку на попечение Джону, а сам бегом вернется к Кэррол! Скафандр включил вентиляцию – Иван вспотел. Вот, вот… и Иван обомлел настолько, что даже притормозил: у заветной двери стоял такой же, как и его, скафандр и колотил ногами в дверь кают-компании! Иван включил внутреннюю связь, поймал канал коллеги и продолжил двигаться к двери:

- Прием, прием! Ты кто, эй?

Скафандр прекратил разрушительные действия и огляделся, увидел Ивана и Марину у него на руках и, охнув, кинулся к ним.

- Марина? Жива?

- Петр? Ты? Живой?

Две громадины затормозили со свистом перегруженных сервомоторов.

- Что с ней?

- Жива, спит! Возможно, беременна! А ты как?

- Нормально! Капрал сбежал, пытался от меня избавиться, я чудом спасся! Беременна?.. Когда успела?

- Слушай, тебе виднее, когда, и это предположение. Идем скорее к кают-компании!

- Там Джон обезумел и меня не пускает! Выстукивает морзянкой «скажи пароль»!

- Ага, ты бы на себя посмотрел и тоже не пустил бы! И у него приказ – пускать по паролю.

- А… ты его знаешь?

- Да, Кэр придумала…

- А она где?

- Она проводит переговоры с нашим чудо-юдом. Фух. Держи Маринку, я сейчас настучу парню пароль…

Иван сосредоточился, вспомнил, что Джон сказал «один раз слово «джокер» и, понимая, что права на ошибку у него нет, сначала вежливо привлек внимание стуком ногой, погромче,  а потом выстучал пальцем перчатки «джокер» английской морзянкой. Подождали. Джон не открывал и не откликался.

- Да что ж такое, а? – чуть не со слезами произнес Петр. – Марина… Марина… - его голос, передаваемый через динамик, мог оглушить любого человека, стоящего рядом, но Марина не слышал. Бледная, без кровинки на лице, даже губы стали серыми…

- Тихо… следи за коридором, - Иван понял щиток, прижался к двери. – Погоди, что-то слышу. Дай-ка я повторю… - и отстучал «джокер» еще раз. На этот раз Джон отозвался – дверь начала открываться. Хлынул поток воды с верхнего косяка – умный рядовой включил воду!

«Предусмотрительный!» - ухмыльнулся Иван.

- Петр давай внутрь, Марину под водой подержи, она в самом логове была, а я – к центральному морю, там Кэррол осталась!

- Может, я с тобой?

- Нет, в этой смеси детсада и лазарета должен быть кто-то здравомыслящий, оставайся! – и Иван припустил обратно.

Петр подержал Марину под водой – и точно, с ее одежды, как блохи, прыснули шипящие искрящиеся капельки, бережно внес внутрь. От бодрящего душа она очнулась. Отрешенно и безразлично смотрела она на человека в скафандре, пока взгляд не упал на цифру 4 на груди. Глаза ее наполнились жизнью:

- Петя?

Петр сообразил, что она не видит его лица и открыл щиток.

- Маринка, да я это, я!

- Петя…

Капрал Йохан Дебакер, тяжело дыша,  с ненавистью смотрел на исцарапанное бронестекло оружейного стеллажа. Внутри были две лазерные винтовки. Но добраться до них, как ни старался, он не смог – не поддались взлому ни кодовый замок, ни стекло.

Дебакер  хотел застрелиться. Топлива хватило ровно на два прыжка в подпространстве, он завис в удаленном секторе Империи Русских, немного не дотянув до нейтральной зоны. Кода внешней связи он не знал. Еды – на месяц. А что потом? Мрачные мысли и нечистая совесть привели его к оружейному стеллажу. Покончить со всем быстро и почти безболезненно – все лучше, чем смерть от голода. Даже если его подберут русские – его ждал трибунал с известным результатом – пожизненное заключение, каторжные работы. Швырнув в стекло инструмент, Йохан упал в кресло пилота, вынул из кармана комбинезона опустошенный наполовину тюбик с медицинским спиртом (нашел в аптечке космокатера), нажал «тревожную» кнопку. Сигнал SOS полетел во все стороны – может, кто-нибудь случайно его уловит…

Когда через четыре часа его разбудил сержант десанта Имперского флота, Йохан, рыдая, роняя пьяные слезы на его скафандр, кинулся обнимать спасителя. Он называл его по-русски – «брат», пытался облобызать щиток шлема. Дебакер рассказал все – совесть замучила его, наступившая так быстро расплата привела к раскаянию, и в конце допроса он просил только об одном: скорее вернуться на «Арию 7» и спасти остальных.

Кэр была почти без сил. Коварный Тзеньян потихоньку воздействовал на ее мозг. Ей было так плохо, как будто она не спала  три дня. Скафандр ввел ей стимулирующее, но это помогло минут на десять. Кэррол установила таймер для шлема – три минуты беседы, закрыть, отдых две минуты, открыть… Конечности онемели. Она понимала, что нужно уходить – их разговор с чудо-разумом в таком сонном состоянии был лишен смысла, но она хотела дождаться хотя бы сигнала от Ивана, что Марина в безопасности.

- Скажи, Тзеньян, а таких, как ты – много?

- Много? Я один!

- А вот эти… лужи, облака?

- А это я!

- А как вы общаетесь?

- А ты «общаешься» со своей рукой? – серьезно спросил Тзеньян.

- Нет… - прошептала Кэррол. Она понимала, что Тварь учится, разговаривая с ней, и учится очень быстро. Интонации «голоса» стали глубже. Существо явно читало ее мысли!

- Поговори со мной! – капризно сказал Тзеньян.

- Хочешь, я спою тебе колыбельную песенку? Я пела ее своей сестренке.

- Хочу! Хочу!

Кэррол запела и чуть не уснула сама. Искорки раскачивались в такт мелодии.

Кэр решила размяться, «потанцевать» под свою песенку, развела руки в стороны, и шлем встревожено запищал:

- Повреждение расплавленной зоны! Внимание! Скафандр не герметичен!

«Закрыть щиток!» - мысленно отдала приказ Кэр. Искорки в аквариуме замерли, заметались. «Если он услышал, что скафандр поврежден, мне конец», - устало подумала Кэррол и прошептала:

- Ванья, где ты?

- Кэррол! Кэррол Райт! – ворвался в эфир голос Ивана.

- Ванья?!

- Я бегу, держись! – и Кэр услышала топот в коридоре, повернулась спиной к морю,  уловив краем глаза разбушевашиеся «волны» искр, сделала шаг к двери, но не успела выйти – плотный поток искрящейся протоплазмы ударил в каталку, стоявшую в проходе, вышвырнул ее под ноги Ивану, бегущему по коридору, а отдельный ручеек нажал на кнопку блокировки двери. Люк плавно закрылся прямо перед носом у Ивана, и Кэр услышала грохот – он не успел остановиться и врезался в закрытую дверь. Кэр обернулась к «морю». Искры зловеще замерли, приглашая к разговору.

- Ну уж нет! - сказала себе Кэр. Искры пришли в движение, закрутились спиралями, прерывавшимися молниями. Кэр потеряла радиосвязь с Иваном. Она вызвала карту их сектора. Так. Можно уходить в боковые проходы, пока ее не заблокировали! Но Тзеньян решил иначе: четыре сгустка, покачиваясь, обступили ее. Кэр активизировала плазменный резак и рассекла ближайший. Он распался на две части, дымящиеся по месту разреза. Части разлетелись в стороны и устремились друг к другу, слившись необожженными сторонами. Сгустки, покачиваясь, стали приближаться к ней. Кэр взглянула на море – искры сложились в улыбку Чеширского кота!

Кэр шагнула в сторону моря, и в этот момент на нее обрушилась серая хмара, закрыв видимость, ощупывая ее, влезая в трещину скафандра. В нос ударил запах озона.

«Пролезли!» - поняла Кэр, но сдаваться она не собиралась. Включила сканирование, увидела аквариум, подошла к нему с активированным резаком, но хмара отлетела от нее, собралась в кулак, ударила, и Кэррол упала. Запах озона становился все сильнее, в голове помутилось… Но она успела увидеть, как из бокового коридора влетел белый Ангел с огненным мечом и ударил молнией в плотный поток плазмы, приготовившейся добить девушку, и как он ударил пылающим мечом по аквариуму и громовым голосом произнес:

- Отведи их! Или тебе конец, чертово отродье! – и хмара отступила.

А герметично запертый люк развалился, и вошел другой Ангел. Он поднял Кэррол и понес ее в лабораторию, начал расчехлять скафандр, поливая ее тело обильно водой, избавляя от пробравшейся внутрь «живности». Но это Кэррол Райт уже не видела.

«Ангелов» звали Петр и Иоанн. Петр, увидев, что Марина пришла в себя, оставил ее на попечение Джону и помчался через ближайший центральный коридор на помощь друзьям. А Иван просто вскрыл дверь резаком, как консервную банку. Он вынес Кэр, а Петр держал свой резак у стекла аквариума. Выждав нужное время, он поднял щиток и быстро сказал:

- Больше никаких переговоров, обойдешься, - закрыл шлем и ушел. За ним никто не гнался. Этот раунд остался за людьми.




Эпилог.

Через сутки пришедшие в себя Кэррол и Марина, мирно изучавшие прекрасные виды планеты Рай, увидели медленно плывущий вдоль станции катер имперской службы спасения.

- Ура!!! – закричали они, и все кинулись к иллюминаторам, радостно размахивая руками, салфетками, полотенцем – кто что успел схватить. Примерно через пару часов в их дверь вежливо постучали. Петр заглянул в глазок.

- Иван, вроде наши, будешь смотреть?

- Джон, включай водопад! – распорядился Иван, и через несколько минут через водную завесу к ним ввалился отряд из десяти хорошо вооруженных спасателей в костюмах полной защиты – конечно, не ремонтные скафандры, но зато подвижные, удобные в бою. Один из них замер около двери. Иван запер дверь, Джон выключил воду. Спасатели прежде всего проверили помещение, взяли пробы воздуха. Потом старший открыл щиток.

- Капитан службы спасения Имперского десанта капитан Москалев Денис, - спасатель оказался обладателем густых каштановых усов. Карие глаза внимательно оглядывали разношерстную компанию «пострадавших».

- Иван Ордынцев, старший лейтенант специального подразделения специальных операций Империи! А это, - Иван обернулся, посмотрел на девушек, Петра с Джоном и произнес: - А это – моя команда. Товарищ капитан, среди них – два военнослужащих Демократии. Оба они, жертвуя собой, спасли нас, русских. Прошу вас отнестись к ним, как к нам.

- А этот тоже из вашей команды? – недобро ухмыльнувшись, Москалев указал на оставшегося у двери человека. Тот поднял щиток, и все увидели Йохана Дебакера.

- Петр, прости меня! Я убийца… я пытался тебя убить… не знаю, что на меня нашло! Я очень рад, что ты жив! – жалобно сказал он.

Петр промолчал, взглянул на Марину. Она чуть не погибла…

- Да ладно, брат. Раз покаялся – иди к нам! – и обнял за плечи подбежавшего капрала.

- Будем разбираться, - пообещал капитан. – Команда, расчехлиться, отдыхать! – скомандовал он своим.

- Рассказывайте обстановку, товарищи «пострадавшие», - капитан, сняв скафандр, подошел к команде Ивана, сидевшей за столиком Марины. Дебакера и Кэр русские посадили в серединку.

- Чайку, товарищ капитан? – спросила Марина.

- А давай, и бойцам моим организуй, красавица! – капитан широко улыбнулся. Кэр порывалась пойти с Мариной, но Иван глазами приказал: «Останься!»
- Разрешите доложить, товарищ капитан? – спросил Иван.

- Да, докладывай, – и Иван рассказал их историю, особенно красочно описывая подвиги собратий по несчастью из Демократии. Москалев все чаще с одобрением погладывал на Кэррол, а та опускала глаза и краснела.

- Я буду ходатайствовать об особом отношении к Карловичу, Райт и… Дебакеру, - закончил Иван.

- Будем разбираться, - повторил капитан, отставляя стакан с чаем. – Ваше мнение, товарищи, с чем мы имеем дело? Момент, нашего социобиолога позову… Федор! Иди сюда, присаживайся!

Федор – светловолосый мужчина небольшого роста, прислушивавшийся к докладу Ивана,  подошел к их группе, присел на краешек дивана.  Иван после своего «доклада об обстановке» сел на место Марины, рядом с Кэррол и взял ее за руку, под столом, чтобы никто не видел. Кэр сразу стало тепло и надежно.

- Кэррол проводила с ним переговоры, она больше всех о нем знает. Кэр, выскажи свое мнение! – Иван подтолкнул ее.

Кэррол вздохнула, посмотрела ему в глаза, Иван ободряюще улыбнулся.

- Господин капитан… Скажите, атаковал ли вас этот странный разум?

- Да, нечто вроде плотного облака поджидало нас примерно на середине пути. Налетело, накрыло, но не смогло ничего добиться, сползло с наших костюмов и исчезло. Мы принесли с собой для вас пять таких же скафандров.

- Хорошо… Если объединить все наши знания, получается следующее: на станции «Ария 7» проводили различные исследования воды. Самым серьезным экспериментом было (как мы полагаем) облучение воды лучами местного малого светила – красного карлика. Предполагалось повторить зарождение жизни на Земле. Но ничего не получалось. И тогда… Я разговаривала с существом, часть которого на вас напала. Как разговаривала… оно читает и передает мысли, гипнотизирует.

- А вас не смогло загипнотизировать? – спросил Федор.

- Я дольше держусь, всего лишь. Я опускала забрало у своего скафандра, и оно не могло на меня влиять.  А на вас?

- Нет, у нас такая же защита, мы ничего не чувствовали, - ответил Федор.

- Так вот… Его зовут Тзеньян. Он сам себя так назвал. Его нашли ученые на какой-то планете, причем там было холодно, и он был «твердый», как лед. И «думал медленно», это его слова. И он «велел» нашедшему его человеку забрать себя с собой – видимо, «велел» - это гипнотическое воздействие. Здесь он «оттаял» и «велел» поместить себя в море. И в этом станционном море он процвел. А ученые решили, что они сумели создать протоплазму! А это был он – странное разумное существо, способное только мыслить. С ним интересно общаться, он как дитя. Дитя, желающее изучать все, что вокруг него! Те облака, которые на вас напали – это его же часть, оставшаяся в лаборатории. Он ими… даже не управляет… Это единое целое! Его основная цель – познание мира! Читая мысли ученых, он, видимо, сделал вывод, что нуждается в нейронах – клетках мозга. Ну и первым делом он «попросил» свои внешние «части» принести ему мозг его же исследователя. Сам механизм преобразования клеток  он не объяснил, он «говорит», как ребенок. Шаловливый ребенок.

- Ничего себе ребеночек, - пробормотал Джонни, вспомнивший, как лихо расправился Тзеньян с его отрядом.

- Он как ребенок, который ломает игрушки, чтобы посмотреть, что внутри… Господин капитан, не воспринимайте Тзеньяна, как врага человечества! Он… да хотя бы одно изучение поля, в котором он общается – это же колоссальный рывок в науке!

- Не волнуйся, Кэр, - сказал Иван.

- Его нужно учить – как жить в нашем мире!

Йоган кашлянул, привлекая внимание:

- Простите, сэр, но я хотел бы добавить… Когда наше руководство узнало, что вы заинтересовались этой базой, они заволновались, отправили нас сюда разведать, наверное, это для всех важно…

- И еще, товарищ капитан! – спросил Иван. – А куда делись все люди с этой станции? Почему о ней ничего не известно?

- Я вам больше скажу – мы, пролетая над  Коллизео, куда по протоколу должны были эвакуировать персонал для помещения в карантин…

- Ого! В карантин!

- Да, это же биологическая лаборатория. Мы не получили ни одного отклика с планеты. Мы отправили зонд разведки, он облетел планету – никаких признаков жизнедеятельности людей. Всех как корова языком слизала! Так что, ребята, мы вас повезем прямиком на Землю… А ваше чудо природы будет изучать специально подготовленная ко всяким неожиданностям команда! Вашего Тзеньяна никто не обидит.

- Простите, товарищ капитан, а почему нас с Иваном отправили на «Арию 7», не предупредив об опасности, втроем, без необходимого снаряжения? Как вообще такое могло произойти, что на Коллизео никого нет, станция законсервирована больше года, и никто ни сном, ни духом? – возмущенно спросила Марина.

- Что я могу сказать? То, что это не в моей компетенции? – усмехнулся Москалев. – Многие наши планы, ребята, нарушились из-за возобновления конфликта с Демократией. Будем разбираться, как такое могло произойти!

******

- Кэр, Кэррол! Держи коктейль!

- Спасибо, Ванья! Какой прекрасный закат… Закаты всегда разные, да?

- Кэррол, а вон видишь – птица? На чайку похожа… На Земле такие чайки летают над морем!

- Удивительно… Поцелуй меня?

- И еще! И еще!

Планета Рай щедро дарила лучи своего солнца, чудесные виды, тепло своего моря и счастье Кэррол Райт и Ивану Ордынцеву, беспечно лежащим в шезлонгах на верхней палубе круизного лайнера. Впереди их ждали целый месяц отдыха и предложение принять участие в общегалактической научной экспедиции на Коллизео – им обоим!