Записки алкоголика. часть 3. Запись 21

Запись двадцать первая, пессимистическая

Чтобы не тянуть кота за хвост, начну эту запись так: «Прошло три месяца…»
Да, я продержался ровно три месяца. Не то, чтобы очень тянуло пить, просто обычный уклад жизни был теперь полностью разрушен.
 
Из бригады угольщиков пришлось уйти. Уйти только потому, что пить с мужиками я больше не мог, а признаваться, что закодировался, не хотел. Не из-за того, что они бы меня не поняли, а просто не хотел признаться, что оказался слабак, что не смог пересилить змия сам, без посторонней помощи. В общем, обычное самолюбие и ничего больше. Впрочем, дела на дневной работе шли неплохо, заработка хватало, так что… ушёл и правильно сделал. Давно пора было завязывать с ночными вахтами.
Через пару недель после кодировки и самочувствие наладилось, и тяга сошла почти на нет. Остались только проблемы со сном, но это, скорее, от привычки к физическим нагрузкам. Засыпал я очень плохо.

Но радости трезвого бытия довольно скоро омрачились бытом. Появилось свободное время, но вместе с ним появились и мелкие проблемы, которые не решались годами из-за вечной занятости и усталости. И из-за пьянства. Чего греха таить... Проблемы, на первый взгляд, были небольшие, но много. Как крошки в постели…

Ах, да! Забыл сказать, что Лене я ничего не сказал о кодировке, и она была в полном неведении. Не ходить же ей было за мной по пятам и спрашивать, почему от меня теперь не пахнет перегаром? Не пьёт мужик, и слава Богу! Был бы больной, сказал бы. Лишь месяца через два, когда очень нужно было идти к друзьям на юбилей, я вынужден был признаться, что у меня есть уважительная причина остаться дома. Лена удивилась и обрадовалась. Да вот только радость наша была недолгой.
Если вы хотите знать, почему я сорвался, то едва ли дождётесь точного ответа. Я его толком не знаю и сам. Думаю, что привычный ритм жизни, выработанный годами, манил меня обратно. Привычка – большое дело. Привычка. Змий, то есть.

Не скажу, что при виде бутылок в магазине сердце моё охватывала тоска. Не было этого. Была твёрдая уверенность, что год когда-нибудь пройдёт… Нет, я был совершенно уверен в том, что по истечение срока я буду выпивать лишь иногда, в хорошей компании по достойному поводу. И не сильно. Да я и до этого сильно-то надирался, может быть, десяток раз.

И я чувствовал, что через год всё вернётся на круги своя. Знание – великая вещь, но я не представлял себе, как я ошибался все эти три месяца. А причина срыва? Да был бы алкоголик, а повод всегда найдётся.

Но будущий профессор колдовал не впустую. После пары стопок всё пошло наперекосяк, столик, за которым мы сидели, вдруг поплыл, унося с собой и бутылку, и стопку и моего собутыльника. Я потянулся, было, вернуть всё на место, но очнулся уже в палате. Лена об истинных причинах моего сердечного приступа не узнала. Как же – врачебная тайна! Никто кроме больного не имеет права знать о его болезни. Так я-то о своей болезни и так хорошо осведомлён. А она - нет. Я, понятное дело, не сказал. Откуда ей тогда знать? Жалела она меня тогда сильно, переживала. За моё сердце. А чего этому мотору будет, если больше не пить, пока кодировка не кончится? У меня и сейчас давление – хоть на Луну посылай. Пал Иваныч даже перестал мне его измерять.

- К чему, - говорит, - это? Я и так знаю, что оно у тебя сто двадцать на семьдесят.

Жалеть и переживать Лене надо было тогда о другом. Да кто ж ей сказал? Так и жила в неведении - с какой стороны беды ждать. А я тем временем начал выпивать по стопочке в день. Организм от неё не страдает, по мозгам, правда, не даёт, а на душе лучше становится.

Здесь долго можно рассуждать о душе и водке. Как последняя губит первую, как первая, вместо того, чтобы стремиться ввысь, изо всех сил падает в грязь. Возможно, к этому мы ещё вернёмся, когда речь зайдёт о том, как я оказался в подопечных у отца Олега. Так это будет к месту.

Да, отец Олег обещал, что Полина принесёт флешку с записями Евангелия, да что-то её нет до сих пор. Ну, Бог с ней, с флешкой, пока есть чем заняться: идём дальше.
Мало-помалу стопочка превратилась в две, две - в три, три - в стакан, стакан - в пол-литра. А дальше понеслось галопом... Ни Лена, ни я толком не успели заметить, как всё это случилось. Это – пьянки, скандалы, драка. О ней вспоминать даже не хочу. Скажу только, что я не дрался, даже не оборонялся почти. Результат – Лена сломала руку. Я просто отмахнулся от занесённой над моей головой сковородкой. Сковорода полетела в один угол, а Лена ударилась рукой об угол двери. Таня билась в истерике.

Наутро я собрал вещи и, пока мои спали, ушёл из дома. Так теперь им будет лучше...

Продолжение: http://www.proza.ru/2018/01/17/295


Рецензии
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.