Тренировка

   Оставались считанные дни  перед районными соревнованиями по лыжам, куда в сборную команду был зачислен и Николай. Сейчас, стараясь не ударить в грязь лицом, он тренировался особенно прилежно.
  Надев лыжи, Николай размашистым шагом направился к лесу и выбрал свою любимую лыжню – по просеке леса, уходящую далеко вглубь. Эту лыжню он особенно любил, сам её прокладывал по первопутку. Здесь было тише и ветки раскидистых дубов, росших вдоль просеки, низко свисали к земле, иногда даже цеплялись за голову, и создавалось впечатление, что едешь под сказочным шатром, особенно если ветки окаймлял серебристый иней. Здесь чаще можно было видеть следы обитателей леса: нехитрые строчки мышей, зайца, лисы, различных птиц и, совсем редко, волка. Главное чувствовалось, что ты не один и лес живёт своей жизнью.
  В лесу  казалось, что здесь были просто залежи воздуха. Он был  чистым и немного прохладным, сам рвался внутрь, наполнял лёгкие и они, расширяясь, стремились больше захватить этого воздуха. Ноги, не чувствуя напряжения, двигали и двигали лыжи, и не просто двигали, а стремительно тянули вперёд и вперёд
  Сейчас Николаю надо было тренироваться. Скорость, скорость и скорость, и, главное, чтобы не подвело дыхание. Вот два козыря, которые могли привести его к хорошему результату.
Отмахав километров пять, Николай  свернул на поперечную просеку,  ведущую в село. Он хотел проехать по Нининой улице, взглянуть на её дом, а может  и на неё, хоть краем глаза. Обратный путь он проделал гораздо быстрее. Лыжи несли его сами, сзади него оставались лишь вихри снега.
  В голову лезли навязчивые мысли. Перед глазами стояла улыбающаяся Нина. Куда бы он ни смотрел, о чём бы ни думал, она неразлучно была с ним.
«Даже сейчас ему было стыдно до корней волос, когда на летних соревнованиях он оконфузился перед физоргом, Сергеем Ивановичем. Тогда тоже, как один из лучших стрелков школы он поехал на летнюю олимпиаду района. Стрельбами  был тогда доволен и всей командой пришли в бассейн, что бы поболеть за своих пловцов. Оставались считанные минуты до заплыва, когда его увидел чем-то раздосадованный Сергей Иванович, и бросился к нему.
   -Волков, ты плавать можешь? – ещё не подходя к ним, нетерпеливо спросил он.
Николай удивился такому вопросу, ведь ни кто другой, как он сам не раз отчитывал его только за то, что он без его разрешения переплывал реку.
   -Что случилось, Сергей Иванович? – хотя понял, что  случилось непредвиденное.
   -Гриша Ляхов заболел, некому плыть. Выручай, Николай, - он называл всех всегда по фамилии, а тут…- Знаю, призовое место не займёшь, но надо не схватить  «баранку» для команды. Раздевайся быстренько, времени в обрез.
   Плавал Николай неплохо, но плыть на время, да на таких крупных соревнованиях ему не приходилось, но и раздумывать было некогда, и он начал быстренько переодеваться.
   Сергея Ивановича трясло как в лихорадке, и только тогда, когда Николай, переодетый в чьи-то плавки, уже стоял на тумбе в ожидании сигнального выстрела, он мало – помалу начал успокаиваться.
   Раздался выстрел. Тело Николая, словно стрела, почти без брызг, вонзилось в воду. Такому прыжку мог позавидовать и маститый пловец. Не ушёл от внимания этот прыжок и от Сергея Ивановича, и даже в душе у него затеплилась надежда на хороший результат, – чем  чёрт не шутит.
Считанные секунды пловцы были под водой, затем стремительно выскочили на поверхность и быстро замахали руками, оставляя за собою буруны кипящей белой пены. Оставалась спокойной лишь дорожка Николая. Лицо Сергея Ивановича замерло в ожидании, но прошли томительные секунды, и глаза его быстрее заскользили по Николаевой дорожке. На лице его с каждой секундой рос испуг. Когда прошло секунд десять, он вдруг не выдержал и закричал.
   Что кричал - никто не помнит. Вся команда была в таком же оцепеневшем испуге и плохо, что помнила. Зрители тоже заметили пустующую дорожку, но когда услышали крик человека, то подскакивали с мест. Администрация бассейна куда-то бежала, что-то кричала. Подскочили с мест и медработники, но ничего почему-то не предпринимали. На них кричал кто-то из зрителей.
   Лишь пловцы не знали, что творится на трибунах, и трудно сказать, видели ли они что-либо, а если наиболее опытный и видел, то воспринимал весь шум за овацию. Шли они с небольшим разрывом, и когда до  стены оставалось метров десять, тут-то, между ним и стеной и появилась голова Николая. Бурно выдохнув и оглянувшись на противников, он двумя взмахами достиг стены, коснулся её лёгким прикосновением пальцев и, оттолкнувшись ногами, уже следовал обратно.
   По трибуне прошёл облегчённый вздох. Сердце Сергея Ивановича стукнуло раз, немного после другой раз, и, ещё подумав, ускорило свой бег. Словно соломенный мешок опустился он на скамью и уже безучастный и бледный, невидящими глазами продолжал смотреть на быстроменяющиеся баталии.
   А на водных дорожках разгорелась упорная борьба. Первый из спортсменов, видя, что перед ним вынырнул откуда-то соперник, заработал руками чаще, но не  рассчитал силы и начал сдавать. У третьего плывущего появилась надежда догнать и перегнать первого, тем более, что и вновь вынырнувший плыл с небольшой скоростью и расстояние между ними сокращалось. Где-то посредине обратного пути все трое выровнялись в одну линию, но уже в следующую секунду стало заметно, что плывущий третьим начал быстро уходить вперёд. Николай понял, что ему не угнаться уже за первым, силы были на исходе, да и до финиша оставались считанные метры. Он устремился вперёд. Как ни старался он догнать первого перед финишем, но догнать и опередить его так и не смог. В этом заплыве Николай был вторым.
При общем подсчёте на районных соревнованиях по плаванию он занял лишь четвёртое место, но Николай был доволен таким исходом.
   По приезде в город, на школьных переменах Ляхову нравилось рассказывать о  соревновании по плаванию, и каждый раз заканчивал одними и теми же словами:
-Сергей Иванович за свою жизнь столько пива не выпил, сколько Николай выпил воды за один заплыв, – и самодовольно смеялся вместе с другими ребятами. Вместе с ними смеялся и Николай, хотя Ляхов замечал, что он смеялся, натянуто, как бы поддерживая компанию.
   Поскольку шутка была удачной, то вначале все смеялись, а когда эта шутка повторялась вновь и вновь, то смеха почти не было. Николаю этот рассказ начал тоже надоедать, но, видя, что он начинает злиться, Ляхов язвил сильнее. При очередном пересказе, когда в конце раздавался уже не дружный смех, Николай  резко ответил:
   -Я пил воду, а плыл, команду спасал, а ты мастера из себя строишь … по болтовне. Что же ты не поплыл, ты команду подвёл. Что, срочно заболел? Струсил!
  Раздался дружный смех. Ляхов двусмысленно ухмыльнулся, и, не найдясь, что ответить лишь шевелил губами.
    После, в присутствии Николая, Ляхов не рассказывал, но Николай знал, что об этом рассказе знает вся школа, и больше всего его стесняло, что об этом, наверное, знала Нина.  «
    Николай не заметил  убегающего времени и, оторвавшись от воспоминаний и оторвав взгляд от носков лыж, спохватился, и сердце учащённо забилось, когда он издали, увидел белую пуховую шапочку Нины, барахтающуюся с кем-то в снегу. Подойдя ближе, он явно увидел, что их было пятеро – трое девчат и двое парней. Троих Николай не знал, в пятом признал  Ляхова. Злополучный Ляхов. Опять он здесь. Николай хотел уже свернуть в переулок, но в последний момент непонятная сила не дала лыжам свернуть в сторону.
   «Проскочу мимо, не останавливаясь», – мелькнула мысль, – «Так будет лучше». И, набирая скорость, уже вихрем мчался на них.
   Но они его заметили  прежде, чем он их и уже лепили снежки. Ребята смеялись, что-то кричали. Когда до компании осталось метров десять, на Николая градом обрушились снежки. Убавив скорость,  Николай руками защищал лицо и голову. С гиком и шумом, как туземцы, все набросились на него. Нина первая выбежала на лыжню, подняла руки.
   -Путь закрыт! – громко выкрикнула она, и в то же время наступила на близко подъехавшие лыжи. Путь был действительно закрыт. Все пятеро окружили Николая, начали толкать его в снег. Завязалась борьба, образовалась куча - мала. Николаю пришлось быть нижним, а самой верхней фигурой была, конечно, белая шапочка. Она еще раза три прыгнула на чьей-то спине. Лишь после этого удовлетворенно, не спеша, слезла и, хватая пригоршнями снег и не переставая что-то пищать, бросала его на кучу.
   Обсыпанный снегом, Николай встал последним и с таким же веселым криком набросился на Нину, потому что другие девчата были незнакомы. Хотя та быстро увильнула, Николай успел поймать ее за руку и потянуть к себе, а другой рукой, полной снега, провести по Нининым щекам. На помощь Нине подбежал первым Ляхов и, как показалось Николаю, грубо схватил его за плечо. В следующее мгновенье получилось само собою, что первым упал Ляхов, за ним белая шапочка, а Николай остался стоять, боясь, лишний раз прислониться к Нине.
    Ляхов же, не ожидавший, что будет так легко и быстро сбит, да еще в присутствии Нины и всех остальных, сконфуженно встал, и тень недружелюбия промелькнула по его лицу. Отряхнув снег, Нина мельком взглянула в лицо Ляхову и заметила недоброе.
  -Все! Один-один, и все в нашу пользу!– весело воскликнула она и, взяв за руки обоих, повела к остальным. Мягкая, горячая рука Нины действовала успокаивающе, но Николай отдернул руку. Он не хотел, чтобы Нина уравнивала их.
Тем более Ляхов все время  крутился вокруг девушки - все это заставляло Николая ревновать. Нина так умиротворенно посмотрела на Николая, подняв большие черные глаза, словно говоря: «Будь умнее! Зачем он мне нужен?»
-Знакомьтесь, - обратилась Нина к ребятам, - Это наш пленник – Николай Волков. Прошу любить и жаловать! - весело отрапортовала она и немного подтолкнула чего-то застеснявшегося Николая.
   Летние соревнования сделали взаимоотношения с Ляховым натянутыми. Вот и сейчас, на районные соревнования по лыжам был зачислен и Ляхов. Снова попасть ему на язык Николай не хотел, и если честно, то хотел утереть ему нос, молчком, своей победой.
                02.02. 2017