Разговор

    Времени было достаточно, чтобы не спеша дойти до клуба, хотя до него было полтора километра. Никита с Кузьмой шли по сельской  хорошо укатанной дороге.
    -Ты вчера был у брата, что тебя целый день не было видно? – спросил Кузьма Никиту.
    - Да. Он строится и у него столько работы, что пришлось даже заночевать.
    - А мы вчера с Сашей без тебя ходили в клуб.
    -И как прошли танцы? Как обычно? – поинтересовался Никита.
    - Всё нормально…- как-то натянуто протянул Кузьма, и Никите показалось, что он что-то недоговаривает.
    -Что-то было не так?
    -Да ничего не произошло…Только твою Нину я не пойму. Ты что, с нею рассорился что ли?
    - Почему ты так решил?- заинтересовался Никита.
    - Да потому, что к ней вчера прицепился Лёшка, что со станции, это сын нашего железнодорожного бригадира, и провожал её.  Она вроде бы  с ним идти не хотела, но он прилип к ней как банный лист.
    - Что, он её провожал? – удивился Никита.
    - Да. Мы с Сашей повернули на нашу улицу, а он пошёл с ней.
    - Вот так чудеса!    
    -А ты что удивляешься? Один раз довёл до дому  и присвоил что ль её?  Ревнуешь!
    -Да нет, ничего, - вроде бы спокойно ответил Никита.  – А ты что о Нине спрашиваешь, - не поссорился ли?  Неужели ты с Сашей поссорился?
    - Во! Моим же вопросом пошёл в наступление. Да нет, не поссорился, - спокойно ответил Кузьма.
   - Ну и хорошо, - резюмировал Никита, и они перевели разговор на другую тему.
   После этого разговора Никита уже не знал, что делать дальше и как вести себя по отношению к Нине. Он никогда в такие ситуации не попадал и не имел никакого опыта.  В душе у него кипело.
   В клубе танцевать ему уже не хотелось. Он боялся, что бы его настроение ни передалось, Кузьме, и старался, по возможности, скрыть свои чувства и пока это ему удавалось.
  Когда они с Кузьмой пришли в клуб, было уже полно людей. Никита оттягивал время, чтобы войти не замеченным. Юра, тоже друг, играл на баяне какой-то фокстрот,  и в общем гомоне творилось знакомое радостное оживление. Войти не замеченным в клуб Никите не удалось. Юра, увидев Никиту, вдруг сразу с фокстрота  переключился  на его любимый вальс «Над волнами». Послышался ещё сильнее шум и смех. Все знали, что смена любого танца на Никитин вальс происходит лишь при его появлении. Танцующие начали крутить головами в поиска виновника, а он сконфужен-но, словно в обиде на Юру, бочком пробирался в угол, как бы говоря, « Ну появился, что такого?» и спешил скрыться с глаз, как таракан от света.
   У Никиты перед глазами был позавчерашний день, когда он шёл через поле в магазин соседнего села, то среди дороги встретил свою одноклассницу Раю с незнакомой девушкой. Они только что шли с прошедшего автобуса.
  -Познакомься, это моя однокурсница, Нина, - сказала Рая и указала на неё. Перед Никитой  стояла красавица, она пьянила без хмеля лучами голубых  глаз, пыльцою солнечного загара на щеках. Шёлковый прозрачный платок покрывал лишь на затылке её белокурые волосы, резко выделяющиеся на батисте нарядного платья. Розоватая бархатистость её лица и слегка припухшие губы окончательно сразили Никиту. Войдя под обстрел щупающего взгляда, Нина слегка  стушевалась, и смущённая улыбка  скользнула по её лицу, обнажая ямочки на щеках и белые ровные зубы.
  -Ты в клуб сегодня пойдёшь? – спросила Рая. – Надо показать моей гостье все достопримечательности нашего бытия. Ты за нами зайди, чтоб нам не идти одним
  -Конечно – конечно, - быстро ответил Никита. Вечером он вместе с Кузьмой и Сашей они пошли в клуб.»
  В сегодняшний вечер Кузьме было, наоборот, весело. Ему казалось, что Саша стала относиться к нему как-то особенно внимательно и больше уделяет внимания. Она пригласила его на «голубой вальс», часто смеялась, была весела и задавала такие вопросы, на которые он, в тон Саши, старался ответить также весело и игриво. Раза два Сашу приглашали и другие парни и, хотя она с ними танцевала, но, как заметил Никита, при разговоре с ними  в её словах не было той лёгкости и  лукавости.
Лёша уже был там. Он танцевал с разными девчатами и раза два приглашал  Нину. Она была в нарядном синем платье, необычно красива и на неё нельзя было не заглядеться. Никита старался не глядеть на них, но всё равно исподтишка бросал на них свой любопытный глаз. Горючий камень застрял в глотке и на щеках заиграли желваки, а нервный тик передёргивал левую щёку. Из головы у него не выходила мысль, как вести себя и что делать. Мозговые шарики крутились в голове с разной скоростью и не находили ответа.
   Юра заиграл прощальный вальс, давая тем самым понять, что это последний танец. Так и не станцевавший ни одного танца, Никита уже спешил к дверям и, перехватив на мгновение взгляд  Кузьмы, пролетающего с Сашей в вихре вальса, кивком головы показал ему на выход.
   Домой шли вшестером - Кузьма с Сашей, Никита, Рая, Нина и Лёшка. Остальные ребята и девчата  шли растянутой гурьбой. Кузьма под хорошим настроением смешил всю компанию. У него был талант рассказчика. Он рассказывал вроде бы ничего не значащие истории, но с таким жаром, выражением лица и голоса, что Саша и Рая визжали от смеха. Нина  шла притихшая, трепетная, покорная, словно её вела судьба, с чувством тихой подавленности, захороненной в сердце виноватости.
Лёша улыбался, словно старался  поддержать остальных, иногда хотел как-то ещё больше приукрасить рассказ Кузьмы, вставлял одну – две фразы, но они, наоборот, были неуместны, и он снова замолкал. Это был тип незадачливого остряка, при рассказе которого даже смешные шутки теряли в его устах всякую прелесть. Никите хотелось его одёрнуть, но было в этом тяжёлом парне что-то такое, из-за чего лучше было обойти его стороной, как обходит брезгливый человек жабу, вылезавшую погреться на тропинке.
   Никита, как ни старался, не находил ничего смешного в рассказе Кузьмы, но вида не подавал и рад был за него, что хоть он не давал входить всем в уныние, в каком был сам.
   На улице, подходя к своему дому, Никита не повернул к нему, даже не взглянул на него, а прошёл дальше. На перекрестке уединились Кузьма с Сашей - она жила на этой улице. Остались вчетвером. Лёша теперь терялся в догадках. По- видимому, он понял   маршрут Никиты,  и как-то заёрзал, засуетился и всем своим видом старался  показать своё превосходство  и взял Нину под руку. Нина отдёрнула руку, и продолжал идти посредине. Леша, нисколько не смутившись, принял поступок Нины, как ненужное присутствие посторонних и сбоку, петухом бросил косой взгляд на Никита. Тот спокойно шёл справа, словно ничего не замечая.
   Терраса, примыкавшая к дому и остеклённая с трёх сторон, имела довольно привлекательный вид, и, глядя с неё, было далеко видно не только днём, но и сейчас, ночью. Лунная сковорода светила, словно издеваясь над Сергеем, смотрела сверху с усмешкой, освещая поля, внизу протекающую по лугу речку и звала с такой заманчивостью, что ему стало ещё грустнее.
   Рая поспешила зайти в дом. На лавку Лёша поспешил сесть рядом с Ниной. Она глядела такими округлыми испуганными глазами, что, казалось, свет её глаз катился волнами. Сергей оказался на противоположной стороне. Чтобы не молчать, Никита продолжал начатый в пути разговор, но чувствовал, что говорит не то, что хотел бы сказать и сознательно обманывает и насилует себя. Когда он на мгновение смолк, чтобы перевести дыхание, как тут же вклинился Лёша
   -Не кажется ли нам, что кто-то из нас лишний?
Терпение Никита, видимо, дало трещину, и остановить её уже было невозможно:
   -Это явно! Лишнему пора бы и удалиться, - чувствуя облегчение начатого разговора, промолвил сразу же спокойно Никита, но в его голосе чувствовалась сдержанность.- А что, Лёша, разве тебе предоставлено право решать, кому удалиться? Мы пришли с тобой из-за Нины, вот она и пусть решает, кто из нас лишний. Может, мы оба с тобой лишние.
   Лёша после этих слов возбуждённо вскочил. Нине казалось, что Лёша набросится на Никиту с кулаками. Не спеша  встал и Никита. Лёша на полголовы был выше, но Никита был плотнее, и лицо его было невозмутимо спокойно.  Они не сговариваясь, сделали полшага друг к другу, оставив расстояние вытянутой руки, и стояли грудь в грудь, как два петуха перед боем, изучая друг друга. Лицо в лицо, как молнии скрестились. В секундном поединке они готовы были разорвать друг друга.
Нина сидела ни жива, ни мертва. Ноги и руки налились точно жидким огнём. Она сложила ладошки на упругой девичьей груди и замерла. Лицо как снег и губы посинели, точно она промёрзла до костей, и неотрывно глядела на них.
   От взгляда Никиты веяло плотной силой, что казалось,  на Лёшу  движется высокая стена. Лёша попятился, не выдержав такого взгляда и не разворачиваясь, снова сел на лавку. Не сел, а упал на лавку, и словно собака, поджавши хвост, пятилась в конуру.
  -Кто лишний, пусть решит она сама, - не желая сдаваться, меняясь в голосе, пролепетал Лёша.
   Теперь заговорил Никита: - Лёша, ты не мог не знать, что я провожал её предыдущий вечер. Что ты лезешь на рожон? И должен знать, что в деревне у нас все на виду. Ни одно событие не укроется от зорких глаз, у них и уши выше лба растут, и надо мной будет смеяться вся деревня, - и, повернув голову к Нине, также ровным голосом сказал: - А ты, Нина, имей своё Я. Тебе, что, всё равно, кто тебя ведёт провожать? Ты как цыган на ярмарке, нас меняешь, как лошадей! Или по принципу – куда ведут, туда идут? Не в лице красота, а в душе. 
   Никита тоже сел на лавку, и тут же привстал. – Ладно, Лёша, коль ты пришёл издалека, то, по закону гостеприимства, уступаю тебе место, - почему-то вдруг сдался Никита. – Держи лапу! – и протянул свою руку.
   Лёша не ожидал такого поворота дел, тоже привстал и протянул свою руку. Никита не пожал его руку, а как-то помял, чтобы почувствовать её упругость и сжал так, что Лёша присел от боли и вскрикнул. Он хотел рывком выдернуть из таких объятий, но Никита ещё сильнее сжал его ладонь. Лёше казалось, что пальцы его правой руки должны вот-вот  треснуть и слипнуться и от боли прогнулся в коленях. «Силища в нём, как у медведя, нажимает - и дух из тебя вон. Рука, как тиски.» - словно молния проскочила в Лёшкином мозгу.»
  -Что больно?  - спросил Никита, продолжая держать Лёшкину руку. – Вот так и мне больно, когда ты плюёшь в мою душу. Я  обязан в ответ сделать ещё больнее, но ты и так поймёшь теперь, кто из нас лишний. Если Нина не знает, что делает вчера и сегодня, то я тебе скажу, что сегодня вечер мой, очередь моя, а на завтра приходи. Я отдаю все вечера, а вы там разбирайтесь сами. Я пас. Мне с такими людьми не резон больше встречаться. Поэтому, иди, шагай по шпалам, пока дождь не пошёл и передай привет папеньке своему, ведь мы со Славиком работали у него после девятого класса, на летних каникулах. Хороший он человек, откуда ты такой  уродился, - и Никита разжал  руку.
   Лёша тряс свою руку,  пальцы не слушались его, он с усилием их разъединил, дул на них, уменьшая боль.
   Никита сам удивился, кто давал ему права так говорить, и не собирался так говорить, а вот  сорвалось с языка, назад не поймаешь, видимо, как  часто говорила  мама, ему шлея под хвост попала.
   -Никита,  разреши пять минут поговорить с Ниной, - блестя от боли глазами, попросил Лёша.
   Никита, не желая соглашаться с Лёшей, посмотрел на часы и всё же кивнул головой:
   -Приходи завтра, говори, сколько хочешь, а сегодня и трёх минут достаточно, - и вышел из террасы.
   За стеклом слышался горячий полушёпот Лёши. Никита слышал его, но понять не мог, да ему было и неинтересно. О чём сейчас может вести разговор  Лёша. Минуты тянулись долго, но Лёша не заставил себя долго ждать. Не прошло и отведённых минут как он, словно ошпаренный кипятком, потный и взъерошенный, выскочил из дверей и, сдерживая шаг, пошёл по дороге в обратную сторону.
   Никита видел, как от всего происходящего, онемевшая Нина, сидела испуганным свидетелем и не вымолвила ни одного слова. У неё подкосились ноги, и язык свело судорогой. Она  не ожидала такого поворота дел. Никита решал всё сам. Сейчас, открыв ещё шире открытую Лёшей дверь террасы, уже другим тоном, чем разговаривал только что, то ли сказал, то ли приказал:
   -И ты иди домой. Любовь на сегодня окончена, - и немного помолчав, добавил, - для тебя.
   Он подошёл к Нине, взял её за руку. Она приподнялась на ставшие ватными ноги. Никита помог ей дойти до дверей в сени, открыл их и, словно, боясь, что она может вернуться, легонько подтолкнул её. Старательно, боясь хлопнуть дверью, закрыл её за Ниной и уже успокоенный пошёл домой.

    Ещё солнце не осушило росу, но поднялось из-за горизонта, как в дом к Никите пришёл Кузьма. Поздоровавшись, он сказал:
   -Спешил к тебе зайти, прямо с вокзала зашёл, племянницу провожал в район. Думал опять ты к брату убежишь на стройку.
   -Нет,  пока материал не завезёт, делать там нечего, - ответил Никита и посматривал на Кузьму, не просто же он пришёл узнать - дома я или нет.
   -Ты вчера, не обидел ли молодца неловким словом?- спросил Кузьма.
   -«А всё-таки переживает за меня,» - приятно подумал Никита о Кузьме, а вслух ответил:
   -А, не было печали, так черти накачали, -  и махнул рукой.
   -Вот те раз!
   Никита никогда перед другом не кривил душой и всё рассказал так, как было.
   Кузьма в некоторых местах даже вскидывал руки, но не перебивал.
   -Вообще, Лёшка оказался маминым сыночком. Если бы я знал, мог бы его хвост прямо у клуба отсечь, зачем ботинки бить и время терять. Да и была у меня такая мысль вначале, но не хотел имя портить себе, пойдут слухи по деревне, да перед Ниной неудобно было бы. А так, как получилось, не было ни одного свидетеля.
  -Всё-таки он трус? – подытожил Кузьма.
  -Страхом города не берут, а в штаны кладут.
  -Ты пойдёшь сегодня к Нине вечером? – в упор, глядя на Никиту, спросил Кузьма.
  -Я же тебе сказал, что не хочу больше ни с кем встречаться. А вообще Нина девчонка хорошая, только неопытная, и ни разу не попадала в такие переплёты, но теперь зато набралась опыта.
  -Ну, тогда вопрос решён. Если бы ты передумал и захотел с Ниной продолжить встречи, то ничего бы не получилось.
   Никита недоуменно смотрел на Кузьму и молчал.
   -Нина тоже так подумала и уехала сегодня  домой к своей маме. Я её видел  и даже не узнал. Вся заплаканная, наверное, ночь не спала.
  -Чем уехала?!– неожиданно  воскликнул Никита.
  -Утренним поездом.   
  И всё - таки у Никиты в памяти остался её шёлковый платок на белокурых волосах.               
                09.02.2017