Три звезды из созвездия Койота... Глава 26

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ: Сделка




* * * * * * * * * * * * * * *



Через несколько дней Роберт и Кейси договорились отослать в Лас Вегас намек о том, что, если за пятачок выжженной пустыни кто-нибудь предложит достаточную сумму американских тугриков, упрямый осел Майн Рид может быть согласится на предложение о продаже. Сделано это было через каких-то продажных знакомых в администрации восточного округа Нации Навахо. В то же время я отправился в Феникс. Сняв с последнего из банковских счетов последние деньги я тщательно выбрал костюм, пару рубашек, пару галстуков и ремней, туфли и несколько пар носков. Потом просидел нескольких часов в кресле одного из местных цирюльников. А еще через час в отель Хаятт Ридженси центральной части города прописался явно белый постоялец. Прописался, видимо, ненадолго, так как консьерж скоро принес ему конверт из плотной дорогой бумаги, где лежала отпечатанная записка с предложением мистеру Т. Майн Риду посетить главный офис компании "Gwin Entertainment" в Лас Вегасе, штат Невада. Если мистеру Майн Риду будет угодно, компания вышлет за ним самолет в Феникс. Вышлет завтра же.

Некто по имени Чарли Нолан ("см. телефон на карточке") поможет мр. Риду организовать детали поездки. Самолет будет ожидать мистера Рида к шести утра.

Гм-мммм... Да, мистеру Майн Риду было угодно, но... честно говоря, он не привык к тому чтобы самолёт ждал его. Он привык к ситуации наоборот. "Чарли Нолан" оказалась красивой высокой женщиной – Charlene.

Рано утром Чарли подобрала меня в лимузине и извинилась за то, что перелёт из Аризоны в Неваду слишком короток для полного обеда, но, если я предпочитаю заказать что-нибудь на ланч... Я коротко ответил, что у меня нет личных предпочтений. Чарли нажала на какую-то кнопку своего сотового телефона, бросила коротенькое "Japanese"  кому-то на другом конце и поинтересовалась, что бы я хотел выпить? Я уже несколько лет не пью ничего...

— МакАллан, – коротко отвечаю я. Когда-то, давным-давно, приятно было прийти домой после тяжелого рабочего дня и налить в стакан хорошую порцию двенадцатилетнего шотландского виски. Иногда мне дарили восемнадцатилетний МакАллaн, а один раз, какой-то пациент даже подарил две бутылки двадцатипятилетнего. Чарли налила треть стакана тридцатилетнего виски и поинтересовалась, не хотел бы я льда, простой воды, или содовой в моем напитке. Сделано это было таким образом, что я не мог не заметить, что рядом с тридцатилетней бутылкой стоит пятидесятилетняя. — Ни льда, ни воды, – прошу я.

Глупый выпендреж. Бутылка виски, который я пью, стоит приблизительно $3000. Бутылка стоящая рядом – $30000-35000. А зачем? Неужели кто-то думает, что я сейчас напьюсь до такой степени, что забуду о том, что недавно произошло в моем каньоне?

Лимузин объезжает практически весь аэропорт, и нас пропускают через ворота для "специальных" посетителей. Блестящий "Гольфстрим-5" ожидает меня на спецполосе, где обыкновенным самолетам просто нет доступа. Команда выстроена по линейке у трапа. Все, включая японского повара, вытянуты по струночке. Впечатлительно.

Поднявшись за мной по трапу в салон, Чарли объясняет некоторые различия между предстоящим путешествием и обычными рейсовыми перелётами. Она быстренько указывает, где бар, столовая, запасной выход, туалет и маленькая спальня. Тут она делает коротенькую паузу, недвусмысленно давая понять, что в её обязанности входят не только лимузин и виски, но... но и более интимные услуги. Если необходимо, конечно. Я также недвусмысленно даю понять миз Нолан, что спальня сегодня не понадобиться. "Да-да, конечно," – деликатно отвечает она. — "Это для дальних перелётов. Если Вам понадобится душ..."

Но весь перелёт занимает меньше часа и душ мне тоже не понадобился.

На самом последнем этаже пингвиньего отеля расположен самый дорогой и шикарный номер – пентхауз. Да... Отсюда совершенно потрясающий вид на вечерний Лас Вегас. Город так и переливается огнями.

Чарли ни на секунду от меня не отходит. Куда Мистер Рид хотел бы пойти на обед? Не собирается ли Мистер Рид встретиться с кем-либо из друзей в Лас Вегасе? Не хочет ли Мистер Рид поиграть в казино? Рулетка, очко, покер?... Если да, в сейфе пентхауза он найдет фишки стоимостью $25000... Тут Чарли немного осекается и спешит уточнить, что, если $25000 недостаточно...

Я прерываю этот понос гостеприимства напоминанием, ради чего я приехал в этот город. Я добавляю, что был бы очень благодарен миз Нолан, если завтра к десяти утра мне кто-нибудь скажет о деловом расписании или, если бизнес не входит в планы хозяев отеля, нельзя ли будет завтра меня подбросить обратно в Аризону. Чарли очаровательно улыбается. Она подходит к журнальному столику, берёт оставленную там кем-то папку из крокодиловой кожи, достаёт оттуда единственный листок и передаёт его мне. Так же вежливо она испаряется.

Я снимаю пиджак и расслабляю узел на галстуке. Зайдя за барную стойку, я откровенно удивляюсь найденному: Чарли наверняка оповестила команду отеля о моих предпочтениях в сфере ликероводочных изделий. Перед моими глазами – слыхом не слыханная и видом не виданная подборка бутылок шотландской компании МакАллан. Долго не раздумывая, я открываю пятидесятилетнюю бутылку, выбираю стакан, открываю шторы окна размером во всю стенку пентхауза,  выключаю свет, сажусь в кресло и смотрю на огни вечернего города.

Да. Иногда приятно быть белым человеком. Я отпиваю глоток виски, бутылка которого стоит тридцать пять тысяч долларов. Приятное тепло разливается по венам. Неплохо. А ведь эту бутылку не выставили сюда по доброте душевной Патрика Гвина. Нет. А о фишках в сейфе и думать глупо. Подумай сам, какова вероятность того, что я сейчас спущусь вниз, в казино, подойду к кассиру, попрошу обналичить эти фишки в доллары, положу эти все доллары в карман, и уеду домой? Нет, если я игрок, я бесспорно проиграю всё, что тут есть. Так что затраты на меня – это или не затраты вообще, или запланированные части интересной и сложной схемы. Какой схемы? Хорошо, объясню...

Считается, что Лас Вегас, то есть игорную индустрию в штате Невада, построили представители итальянской мафии с восточного побережья США. Да-да, именно итальянцы – люди с фамилиями Лучиано, Луккезе, Гамбино и др. Это не так. Вернее, не совсем так. Маленькие казино и салуны с покером, рулеткой и другими играми были в Неваде всегда. Но после того, как в Америке с крахом провалился сухой закон, всевозможные криминальные структуры США оказались перед интересной проблемой: что делать со сказочным количеством денег заработанном на контрабанде спиртным во времена сухого закона? А на продаже алкогольных напитков были сделаны миллионы не только эмигрантами из Италии. Так, например, чистокровный ирландец Иосиф Кеннеди – отец будущего убитого президента – нажил на этом поприще состояние, поддержавшее всех его сыновей-политиков: Тедди, Бобби и, конечно, Джона. И тогда, к началу сороковых, уже после отмены сухого закона в США, кого-то осенила гениальнейшая идея: взять миллионы, недавно нажитые на нелегальном спиртном, и вложить их в совершенно легальную игорную индустрию солнечной Невады! Честь этого "первооткрытия" приписывается еврею Вениамину ("Багзи") Сигалу. А когда еврей Багзи закончил строить первое казино в Лас Вегасе –  казино "Фламинго", – оказалось, что он или украл или "забыл рассказать" о финансовых потерях кому-то из важных инвесторов итальянского происхождения. За это его не просто убили, но убили так, что это убийство вошло в пантеон легенд об убийствах. Но опять же – это лишь часть истории.

Да, Багзи Сигал был евреем. Багзи Сигал построил "Фламинго," но он... м-мммм... "позаимствовал" этот  проект у такого же "строителя," как и он сам. Этого строителя звали Билли Вилкерсон. Билли Вилкерсон к тому времени уже построил несколько больших казино в Лас Вегасе. И, как ты сам понимаешь глядя на имя и фамилию Билли Вилкерсона, Билли  не был ни евреем, ни итальянцем.

Да, Багзи Сигал "потерял" деньги на постройке "Фламинго," и львиная доля этих денег принадлежали инвесторам с восточного побережья страны. Но не все они были итальянцами. Одним из основных пайщиков был Мейер Ланский. Угадай, кем был Мейер по национальности?

"Фламинго" открылся в 1946-м году, а Багзи убили год спустя, когда всем уже давно стало ясно, как день, что "Фламинго" – это чистая золотая жила, которая будет сама платить за себя до второго пришествия Христова. За что же тогда убили Багзи? Ситуация тут нюансная, и до конца абсолютно все детали никто выяснить не смог. Когда-то я был молод и любил бродить по пустыням Юго-Запада США один с рюкзаком, мини проигрывателем "Уокман" и пачкой магнитофонных кассет, на которых вместо музыки было записано то, что тогда было полной новинкой – аудио книжки. Одна из таких книг и была посвящена серьёзным историческим исследованиям никогда не раскрытых убийств и таинствинных смертей:  Джэк Потрошитель, Джон Кеннеди и его брат Роберт, Пётр Великий, Александр Македонский... На данный момент существует несколько версий, объясняющих смерть Вениамина Сигала. Самая резонная, кажется вот эта: как я уже сказал, одним из пайщиков "Фламинго" был Мейер Ланский. По всем описаниям, Мейер был скромный чудак, который относился к криминалу – наркотикам, контрабанде, проституции, профсоюзам и т.д. – так, как компетентные бизнесмены относятся к экономике. Согласно одной поговорке, он предпочитал не совать свою задницу туда, куда не пролезала его голова. В начале 1947-го года Мейер был искренне рад за своего приятеля Вениамина и, глядя на то как великолепно  наладились дела у Сигала с казино "Фламинго," предложил купить у Багзи контроль телеграфных и телефонных узлов ("the wire") к западу от Канзас-Сити (штат Миссури). Причем тут телеграф? Резонный вопрос. Дело в том, что к тому времени "организация," "контролирующая" телеграфные и телефонные узлы, ведущие с одного побережья на другое однозначно контролировала и азартные ставки на лошадиные скачки, как на Атлантической, так и на Тихоокеанской стороне США. 

И вот тут Багзи  сделал ошибку. Он грубо отвергнул деловое предложение своего приятеля Мейера, и Мейер этого не простил. И вскоре после убийства Багзи Сигала контроль континентальных телеграфных узлов подмяла под себя группировка, к которой Мейер Ланский имел "отдаленный финансовый интерес."

В 1980-ых и 1990-ых годах "хозяйственную сторону" игорного бизнеса "почистили," и сейчас – это не казино, а курорты ("resorts"). Там нет азартных игр ("gambling"), там просто "игры" ("gaming") или там "занимаются развлечениями для взрослых" ("adult entertainment"). Ими не владеют безымянные теневые пайщики, ими владеют экономически и этнически диверсифицированные международные корпорации. Такие, как "Gwin Entertainment,"  например.

Когда я копался в великолепной библиотеке маленького Орчестера, штат Миннесота, в поисках предварительных планов того "курорта," которым собираются уродовать мою любимую прекрасную Раскрашенную Пустыню, я случайно наткнулся на коротенькую заметку, напечатанную лондонской газетой "Файнаншиал Таймс." Заметка посвящалась истории компании "Gwin Entertainment," её скромным истокам из Ирландии, а также коротенькому интервью с одним из оснавателей – Патриком Найджелом Гвином. Газета также упомянула других партнёров и оснавателей этой преуспевающей компании – двух молодых парней-компьютерщиков, то есть тех ребят, которые вместе с Патриком Гвином вывели аззартные игры на, тогда еще девственные, пампасы интернета. Упомянуты были также и некоторые инвесторы, которые прозорливо рискнули своими капиталами, вложив их в дело молодых и неопытных мальчишек студентов ирландского университета в Дублине. Одним из таких теневых инвесторов оказался некий Шэймус Коннот, Графство Керри, Ирландия. И вот что интересно – на одной этой заметке дело не закончилось. Через неделю "Financial Times" напечатало отказ ("retraction") от первоначальной заметки. Но еще более курьёзным мне показалось следующее – отречение от заметки поставили на вторую страницу, в то время как сама заметка была напечатана на седьмой; отречение также было напечатано большим шрифтом, чем сама заметка и  было в два раза длиннее и более детально, чем первоначальная статья. В нем приносили чистосердечные извинения за любые неудобства принесенные Мистеру Конноту, члену парламента Ирландии от партии Шинн Фейн... "Стоп!" – в мозгах заскрежетали тормоза!.  Шинн Фейн... Шинн Фейн... Шинн Фейн... Знакомая фраза... Постой-ка, постой-ка, а ведь Шинн Фейн – это политическая партия долгое время представлявшая интересы Ирландской Республиканской Армии (И.Р.А.) в парламенте Ирландии! У этой политической группировки в парламенте не было, и быть не могло, ничего общего с игорными компаниями. Что за глупости?! Члены партии Шинн Фейн – это идейные политики-ирландцы и ирландцы-католики, которые целыми поколениями сражались с англичанами и ирладскими протестантами за независимость Северной Ирландии. Да, Шинн Фейн считалось "политическим крылом" движения за "освобождение Северной Ирландии." А вот "боевым крылом" принято было считать подпольную Республиканскую Армию. Именно члены И.Р.А. считали себя солдатами  – бомбометателями, стрелками, убийцами, похитителями – во имя святой свободы, которые готовы были пойти на что угодно ради любимой Ирландии.  Это люди, которые жертвовали и собой тоже, как это когда-то делали в царской России эсеры или анархисты. Или... Нет, погоди... Что же тут тогда выходит? Давно уже несуществующая И.Р.А. "отмывает" какие-то деньги через "Gwin Entertainment?"   Чушь какая-то. После того, как обе стороны подписали Соглашение Страстной Пятницы ("Good Friday Agreement"), И.Р.А. должна была сложить оружие и перестать существовать. А когда это было? Я всё быстрее и быстрее нажимал на клавиши библиотечного компьютера. Так, так, так... Когда же англичане и ирландцы заключили это соглашение? А... Вот – в 1999-м. А когда вышла статья в "Financial Times?" В... В 2004-м...

Ничего не понимаю...

Хотя... Погоди-погоди, а что, если мы имеем дело с аналогичной проблемой, которая в конце 30-ых стояла перед Мейером Ланским, а? Вот только тогда эта проблема стояла перед итальянцами и евреями, а сейчас перед ирландцами. И денежный вопрос тогда в 30-ые годы был немного иной – что делать с миллионами долларов нажитыми на контрабанде спиртным во время сухиго закона. А теперь, что делать с миллионами фунтов стерлингов выделенных на братоубийственную войну между ирландцами католиками и ирладцами протестантами... Нет, специфика, конечно, немного иная, но схема такая же: оружие-то сложили, а деньги остались... и денег до фига и больше... и что же сейчас с этими деньгами делать?

До закрытия библиотеки оставалось немногим больше получаса и мне срочно надо было найти Димку. Димка – это мой сокурсник еще по институту, только он инженер-строитель, а не врач. Успешный инженер-строитель. Никто тогда, после колледжа, не поверил, что у него что-нибудь получится, когда он с товарищем основал свою инженерную фирму. Мы все очень долго хохотали  над словом "фирма." Но за последние двадцать пять лет свое дело он раскрутил успешно и сейчас разъезжает по всему миру и строит что-то, обычно, очень специфичное. Насколько я понимаю в таких вещах, а понимаю я очень немного, его фирма специализируется на штуке которая называется чем-то вроде "сейсмический дизайн высотных зданий." Для простаков, как я, это означает – как построить небоскрёб в зонах, где часто происходят землетрясения? В Японии, например, или ГонКонге, или Калифорнии... Нашел я его в Вашингтоне, то есть в штате Вашингтон, а не в городе-тезке. Он там что-то строит в Сиэтле. Кажется какой-то очередной небоскрёб... Злой он был. Разница во времени у нас два часа. У меня библиотека закрывается, а у него еще работы по горло. Слава богу, что он хоть у компьютера сидел. Я ему скинул адрес линка и спросил сколько стоит построить такой "курорт для взрослых." Он сначала думал, что я над ним издеваюсь. Посылал меня матом и долго. Потом что-то мямлил о сейсмичныз зонах на западе США, а потом бухнул:

— Понимаешь, тут точную цифру дать невозможно. Все начальные сметы всегда специально уменьшают, а когда начинаются начисления за простои, издержки, дополнительные простои из-за недостачи материалов, страховки и перестраховки, всё выходит в два раза дороже...
— Ну так сколько? – настаиваю я.
— Сколько стоит этот пароход? – по-детски дразнит он меня.
— Не пиз...и. Хоть приблизительно скажи, а?
— Нет, слушай, ты сам  скажи, а на фига тебе это всё?

В читальном зале уже начали выключать лампы. Скоро выключат и компьютеры, и я останусь с носом.

— Нет, не могу. Потом скажу. Меня отсюда выгоняют.
— Но ведь это глупо бросаться такими цифрами....
— Какими цифрами? – Сотовый телефон у меня – дерьмо, и я вдруг перестаю хорошо слышать, что мне отвечает Димка. А может, он в какой-то котлован полез? Он может.
—... ард....и..ли...бо.. ше... – всё, что доходит до меня.
— Что-что? Подожди, дай мне выйти, – я выбегаю из библиотеки, как ошпаренный. — Так лучше?
— ...бя ...охо слышу...
— Повтори, что ты сказал. Пожалуйста.
— Я... ...маую...  ..лиард или полтора... ...то, как минимум. Но смету выставят скоре... ...на две трети от этой суммы... или... ....ще меньше... ..обы понизить бид...

Тут я полностью теряю сигнал. Звонок прерывается, и, сколько я ни пробую его набрать еще раз, у меня не получается.

Неужели он сказал "миллиард или полтора?" Так, так, та-ааааак.... Значит.... Если история повторяется, и теперь кто-то из ирландцев, допустим из Графства Керри, действительно пытается "отмыть" какие-то деньги через компанию Пингвина... И я... Допустим я – Пингвин... Что бы сделал я? Не знаю. Вот только точно знаю, чего бы я не делал. Я бы не дожидался пока мне... как там было сделано в книжке "Крёстный отец..." сделают намёк, подложив отрезанную голову лошади под одеяло. Потому что под одеяло могут положить и мою собственную голову тоже. Нет, если я – Пингвин, я бы сделал всё, как можно быстрее и аккуратнее. Да, это, конечно, не объясняет смерть Ким и Джесси, но это великолепно объясняет Гольфстрим-5, покладистую и прекрасную Чарли Нолан, дорогой виски, пентхауз и фишки в сейфе. Понятно, что этот "проект" оттягивать больше нельзя. Гвину на данный момент вода не просто необходима, нет. На данный момент она ему, наверно, жизненно необходима.

Встреча происходит на следующий же день. Со стороны компании "Gwin Entertainment" её ведёт не сам П. Н. Гвин, а кто-то из его помощников. Несколько раз я пристально вглядываюсь в лица сидящих за столом и, наконец, останавливаюсь на коротко подстриженном рыжеватом мужчине. Он единственный за столом, кто не носит галстука. Он сидит скромно. Он не принимает участия в разговоре и лишь иногда еле заметно кивает или качает подбородком. В таких случаях мужик, ведущий переговоры, отвечает соответственно "да" или "нет" на мои вопросы. Ага, вот мы и встретились, Патрик Найджел Гвин.

Должен откровенно признаться, что даже начальное предложение компании Гвина превосходит все мои самые оптимистичные ожидания. Это просто фантастика, да и только. Но я выдерживаю каменную мину, как это сделал бы мой друг Роберт-Виннету. Каким-то подсознательным чутьём я ощущаю, что мои соперники ожидают от меня торговли, и я торгуюсь, как наглая овощная торговка с одесского Привоза. Наконец, торговаться не о чем. По крайней мере мне так кажется...
— Вам выписать чек? – нахальная усмешка пингвиньего негоцианта меня раздражает.
— Нет, спасибо э-ээээ...
— Тогда, на какой счет мы переводим деньги, Мистер Рид?... Кстати, прелюбопытнейшая штука... Мы произвели финансовую проверку на имя Томаса Майн Рида: счета, кредитные карточки, адреса, и-иии...
— И?
— Создается впечатление, что этот Томас Майн Рид родился немногим более года тому назад... Странно, не правда ли?
— Вы на что-то намекаете?
— Боже упаси! Конечно нет. Тут не на что намекать. Вот только...
— Да-да... только?
— Не дай бог что-то неприятное произойдет с Вами. Понимаете, если... м-ммм... если Томас Майн Рид мог появиться так внезапно, для нашей стороны будет не менее досадно, если с ним, – то есть, с Вами – что-либо произойдет до того, как мы сможем закончить... закончить то, что мы начали? Понимаете? Что тогда?

Угроза? А ведь всё шло так хорошо, так хорошо. Неужели ты сейчас всё сам себе поломаешь. Хочется сказать что-то вроде:  "Дурак, кому ты угрожаешь? Ведь на данный момент тебе всё это важнее, чем мне."  Да, но говорить это необходимо не этому. Некоторое время я делаю вид, что думаю, как выразить то, что я хочу сказать. Я отвожу взгляд от негоцианта и поворачиваюсь к молчаливому человеку без галстука, смотрю ему в глаза и ответчаю зазубренной наизусть именно для этого случая фразой:
— В случае преждевременной кончины Майн Рида, – я произношу с интонацией полной скуки;  если бы меня попросили, очень попросили, я бы с такой же интонацией читал вслух телефонную книгу или брошюрку с решениями логарифмов, — в случае смерти Майн Рида недвижимость, стоящая в основе нашей сделки, будет переходить по цепочке членов семейства Майи. – Я делаю ударение на слово "цепочка." — Таким образом, в случае кончины любого из членов семьи, то есть владельца участка, недвижимость переходит во владение следующего члена. По последнему подсчету их около семидесяти...
— Семидесяти? – перебивает меня не человек без галстука, а его негоциант. Человек без галстука просто молча встаёт, также молча кивает в мою сторону и выходит из комнаты.
— Да, – я опять поворачиваюсь к негоцианту. — Они разбросаны по нескольким штатам... К сожалению, один член семьи недавно умер. Ребенок... Да, ребенок... И женщина. Белая женщина...
— Мы глубоко об этом сожалеем и хотим Вас заверить... Заверить Вас и всех членов семьи Майи, что, с нашей точки зрения, – это был ужасный несчастный случай...
— Таких больше не произойдет?
— Мистер Рид, ну подумайте сами, как мы можем оградить всех граждан штатов Аризона и Нью Мексико от несчастных случаев? Ведь это не от нас зависит... Существуют определённые...м-мммм... м-ммм... издержки производства, к которым мы не имеем никакого...
— "Издержки производства?"
— Извините... Что-что?
— Вы сказали "издержки производства."
— Я вас не понимаю...
— "Издержки производства." Мне нравится эта фраза! Вас беспокоит, что же произойдет если я превращусь в издержку производства? – Ах, как жалко, что Гвина здесь нет. Было бы просто великолепно, если бы он услышал об "издержках производства." Я действительно нахожу эту фразу великолепной во всем её неприкрытом кощунстве.
— Нет-нет. Конечно, нет... Вернее... Я просто считаю, что в такой ситуации необходимо покрыть любые случайности.
— Оу, поверьте мне, я ценю вашу заботу о деталях.
— Документы будут готовы в течение двух-трёх дней. Я уверен, что вашу сторону кто-то представляет или... – в глазах негоцианта мелькает надежда, что "нашу" сторону представляю я, полный дурак в этих делах.
— Представляет, представляет. Завтра утром вам позвонит наш представитель, — я делаю вид, что пытаюсь вспомнить имя представителя, — мистер Голдман.
— Голдман? Он работает один или на фирму...
— На фирму, — я смотрю в потолок, как будто там написано имя фирмы таинственного мистера Голдмана, — "Голдман, Голдман и Файф..." Да... Кажется "Файф." До завтра, джентльмены.

"Голдман, Голдман и Фаиф" – это тихая фирма адвокатов из города Де Мойн, штат Айова. Обычно имя этой фирмы ничего ни для кого не значит. Но даже в городах, где адвокатов такое количество, что яблоку негде упасть, представители самых престижных фирм этого профиля знают и уважают горстку адвокатов из "Голдман, Голдман и Файф." Если тебе необходимо заключить  деловую сделку тихо и спокойно с... Как же это когда-то назвал папа-Голдман?.. А вот: "с минимальными налоговыми потерями..." Да-да, именно так. В таком случае советую подумать о папе-Голдмане, сыне-Голдмане, и жене сына-Голдмана – миссис Файф.

Проработав двадцать лет на Федеральное Налоговое Управление (IRS – Internal Revenue Service), отец Голдман открыл адвокатскую фирму, специализирующуюся на помощи клиентам улаживать "споры" с Налоговым Управлением с "минимальными потерями." Для того, чтобы попасть на работу к папе, сыну и жене сына, необходимо проработать как миниму – минимум (!) – десять лет в IRS. Это правило не нарушается никогда. И не имеет значение хочешь ли ты работать адвокатом, бухгалтером, компьютерщиком, или секретаршей... И еще. Есть еще одно нерушимое правило, о котором вас предупредят при первой же встрече: "Если вам необходимо обойти налоговые законы США, советуем обратиться в другую фирму." Если хотите, вам объяснят, что с государственной машиной тягаться не имеет смысла. Когда тебя "завалят," а тебя завалят, обязательно завалят, если необходимо, завалят на все сто десять процентов – вы потяните с собой и фирму "Голдман, Голдман и Фаиф". А фирме этого совсем не нужно. Думаете, что вы умнее других? Ну что ж... В "Голдман, Голдман и Фаиф" сделают последнюю попытку вас отрезвить, напомнив  один из уроков истории простым вопросом: "А Вы помните знаменитого гангстера Аль Капоне? Да-да. Того самого. Из Чикаго." Помните, за что его посадили в тюрьму? Нет, не за убийство, не за наркотики, не за проституцию, не за нарушение сухого закона и не за бандитизм – хотя он был виновен во всех этих грехах. Его посадили за уклонение от налогов! Теперь вам понятно? Да? Чудесно! Теперь мы можем с вами работать.

А работу свою "Голдман, Голдман и Фаиф" знают потрясающе. Если можно сделать так, чтобы твой доход казался нищенским, он и будет казаться таким, несмотря на то, что в твоей семье миллионеры все, включая прадедушек и прабабушек. Если возможно осуществить денежный перевод так, чтобы с финансовой точки зрения ты стал человеком-невидимкой, ты таковым и станешь. И так далее...

Старший Голдман уже редко выходит на работу. А ему и не надо. В Лас Вегас приехал сынок-Голдман и несколько его помощников. Предложенный договор о продаже был раздроблен на молекулы и переписан так, что о материальном достатке семьи Майи волноваться не придется на несколько поколений вперед. Я надеюсь. 

"Налоговые потери" тоже оказались действительно минимальны. Так как у "Gwin Entertainment" существует достаточно родственных компаний за рубежами США, денежные переводы были тихонько осуществлены через... А хотя я сам всех деталей толком не знаю. И, честно говоря, мне всё равно. Когда необходимо было снести все вонючие хибарки в поселке Ред Койоте Джанкшн и построить новый поселок, в необходимом банке появились необходимые средства, и сейчас мы действительно строим школу.




* * * * * * * * *  ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ * * * * * * * * * 

http://www.proza.ru/2018/01/11/418





.