Сталинград 1942. Мифы и герои

МИФЫ И ГЕРОИ  (начало  http://www.proza.ru/2018/01/05/1070)   

Из публицистики В.Некрасова: «Насчет того, что такое «герой Сталинградской обороны», мнения расходятся. Для представителей советских средств массовой информации, это боец, бросающийся с гранатами в руках под немецкий танк или затыкающий своим телом амбразуру вражеского дота. Для меня же, как и для большинства, это либо безусый пацан, или пожилой, лет за 50, дядька, каких мы получали к концу обороны, либо вытянувший все пять с половиной месяцев обороны, обожженный, обстрелянный сибиряк среднего возраста, притопавший на берега Волги из далекого Красноуфимска в начале августа 1942 года в составе 284-й стрелковой дивизии».
Толковый словарь Ожегова определяет героизм как отвагу, решительность и самопожертвование в критической обстановке. В философском словаре француза Спонвиля героизм - это: «Крайняя степень бескорыстной храбрости, противостоящей любому реальному или возможному злу. Такая храбрость способна противостоять не только страху, но и страданию, усталости, унынию и т. д.».
Христианская церковь определяет героизм как желание и готовность страдать и жертвовать собой ради других. Согласно Евангелию: «Нет ничего выше, чем положить душу свою за други своя...».
В энциклопедии «Великая Отечественная война 1941-1945» формулировка героизма политическая. Там говорится о героизме советских людей как неотъемлемой черте многонационального советского народа, рождённой эпохой строительства социализма. Основа его – советская общественно-политическая система, глубокий патриотизм и интернационализм советского народа, воспитанного Коммунистической партией.
А во время войны главенствовали понятия и установки сталинского времени - героем становился кто-то, выбранный и раскрученный военными корреспондентами, по согласованию или по предложению главных идеологов: например мифологизированные 33 сталинградских «богатыря», Яков Павлов, чьим именем назвали «дом-памятник», Александр Матросов и др. Эти мифы продолжают жить и сегодня, хотя Матросов был не первым, закрывшим грудью пулемёт, и число совершивших это подвиг, более двухсот. Только в одном сталинградском сражении по имеющейся информации их было двое:  Алексей Ващенко в сентябре 1942,  за год до Александра Матросова, награждённый орденом Ленина,  и  Николай Сердюков в 1943, награждённый Золотой медалью Героя.
А вот слова одного из хорошо информированных участников форума «Боевые действия в центре Сталинграда в 1942 -1943» о Доме Павлова: «из этой возни вокруг нескольких развалин сделали пропагандистский символ, который со временем своей необычностью затмил по-настоящему важные события в рабочих поселках и на флангах».
В передовице газеты «Красная  звезда» от 1 дек 1942 с заголовком «62 Армия» есть строчки: «… особая роль 62 армии, отразившей главные удары немцев на город, ее командующего генерал-лейтенанта Чуйкова и его основных помощников — полковника Горохова, генерал-майора Родимцева, генерал-майора Гурьева, полковника Болвинова, полковника Гуртьева, полковника Сараева, полковника Скворцова и других, а также артиллеристов и летчиков», и дальше про четырех бронебойщиков Болото, Алейникова, Самойлова и Беликова, «победивших в невиданной борьбе с 30 немецкими танками; 33-х советских воинов, отразивших яростную атаку 70 фашистских бронированных машин», подвиги снайпера Василия Зайцева. Будто кроме Зайцева, высшего командования и других упомянутых по событиям июля-августа, больше ничего героического и не было. И о Доме Павлова написали впервые только в декабре.

А в книге Анатолия Иванкина «Ристалище» о начальном этапе сражения так рассказано об этих 33-х. При прорыве немцев к Волге у тракторного комфронта Ерёменко и комдив Казарцев сразу погубили 87-ю дивизию вместе с техникой. Немцы её, снятую с позиций, просто расстреляли на марше. Но Казарцева спас от расправы редактор дивизионной газеты, напечатавший легенду о «тридцати трёх богатырях», совершивших подвиг века, попав в окружение в районе Малой Россошки.  В статье говорилось, что они, подобранным на поле боя оружием – бутылками и противотанковыми ружьями отбили атаку 70 танков и 27 из них уничтожили (даже не подбили, а уничтожили за сутки!, прим.) в дополнение к двум батальонам мотопехоты и на исходе вторых суток «вернулись из вражеского тыла, все живы и здоровы». Сообщение прошло в сводках Совинформбюро, в центральной прессе, и героям были выданы высокие награды. В сентябре о них, и только о них как выдающихся героях написал и И.Эренбург. Об этом подвиге, «затушевавшем тяжкие последствия бездарного командования», по незнанию продолжают говорить и сейчас. Вот информация из интернета: «Ровно 75 лет назад, 24 августа 1942 года, в разгар Сталинградской битвы у хутора Малая Россошка состоялось беспримерное сражение. Горстка советских бойцов остановила целую армаду немецких танков. В некотором роде подвиг, совершённый 33 бойцами 87-й стрелковой дивизии, можно сравнить с подвигом 28 панфиловцев под Москвой…»
В воспоминаниях самих участников этих событий говорится об одном найденном ПТР, 20 патронах к нему и отсутствии опыта стрельбы по танкам. И ни пулемётов, ни миномётов и, конечно, пушек у них не было. И немецкие танки почему-то в них не стреляли, а только пытались утюжить окопы и то безрезультатно. Артиллерию, миномёты, самолёты немцы не применяли, что абсолютно не характерно для немецкого стиля ведения боевых действий с их-то радиосвязью. И вообще маленькая горстка, оказавшаяся в тылу, для прорвавшихся к Волге немцев никакой роли не играла. А семь человек были удостоены ордена Ленина, двенадцать – ордена Красного Знамени, семь – медали «За отвагу», шесть – медали «За боевые заслуги», и награждали их на Мамаевом кургане! Понятно, примеры героизма нужны были – но?
А танки подбивать было не так-то просто, тем более ПТР да бутылками. Вот в бою 17 августа под Абганерово против атаки 70 танков и пехотной дивизии бои вели окопавшиеся стрелковые полки 64-й армии Шумилова, защищённые минными полями, на помощь которым из 62-й армии были переброшены два истребительно-противотанковых полка и полк катюш, и ПТР и бутылки у них были. А в конце августа против удара немцев в стык 57 и 64 армий у Красноармейска выставили 8 противотанковых полков, это около 150 орудий, и подбили всего 60 танков, и то скорее всего – реально меньше. В своё время о прорыве 50 танков на Дону, как о важном событии командарм 62-й Колпакчи лично докладывал Сталину. Немцы считали за эквивалент по взаимоуничтожению: за 1 немецкий танк – 2 наших пушки, наши: за 1 немецкий танк – 1 наша пушка. А то одно ПТР и 20 патронов - и 27 уничтоженных танков!
Юрий Бондарев, известный писатель, под Сталинградом командир батареи 76 мм пушек (а их в батареи было четыре) рассказывал в передаче «Линия жизни», что танк можно было подбить с расстояния не дальше 800 м. И надёжнее,  когда пушки уже пристреляны по ориентирам. И, не дай бог, прицел чуть-чуть не точно поставишь, первый выстрел может оказаться и последним.

А вот отрывок из воспоминаний бронебойщика, сталинградца В.К.Шевченко, в разговоре с бойцами:
«— А у нас Петр Болото впятером в одном бою пятнадцать танков из ПТР уничтожили, — сказал кто-то из полутьмы подвала. (Это было летом под Клетской, прим.)
— Бывает, — пожал я плечами.
— Герой Советского Союза. А ты, видать, сплоховал, — насмешливо, с долей веселой подначки, продолжал тот же боец или командир.
Подбить из трех-четырех противотанковых ружей такое количество танков просто немыслимо. Бронебойщики это хорошо знают. Очередной газетный подвиг, на который должны равняться остальные».  Пушками и то редко подбивали, а уж 14,5 мм пулей… Было только несколько мест, попав куда, можно было повредить и реже - уничтожить бронетехнику с близкого расстояния и в основном сбоку. А ещё с наступлением холодов патроны стало клинить, не успели испытать, что было совсем плохо…

Есть и рассказ участника тех боёв, что когда удачные истребители танков вернулись  в часть живыми-невредимыми, им никто не поверил, пока в «Красной звезде» не появилось сообщение. Это была, видимо, статья К.Симонова «Дни и ночи» в «Красной звезде» от 24 сентября 1942 года. А в книге, изданной Министерством обороны в 1965 году, сказано, что 84-й полк 33-й дивизии отошёл, а четверо бронебойщиков с двумя ружьями остались и держались до ночи против 30 танков.
Эффектен для художественных полотен образ горящего матроса Паникахи, бросающегося на фашистский танк, ему памятник поставили в Волгограде. Это хорошо, а сколько было неэффектных бойцов, сгоревших в окопах от этих бутылок, это же стекло, да подготовить её к броску надо было, например, в бутылку КС вставить ампулу и снова закрыть пробкой, а скольких бросающих бутылки и гранаты прошили пулемётные очереди и передавили гусеницы танков. Липкая масса бутылок КС сжигала человека живьем, если бутылка случайно разбивалась у ног или в руках. Дальность броска устанавливалась до 30 м, но реально она равнялась 15-20 м, а танки-то мчались, да и попасть надо было в определённые места.

Это про мифы о войне. А в реальности, чем отстаивать правду и справедливость, проще было всех скопом без разбору относить к без вести пропавшим, значит к предателям по тогдашним законам, – и с просчётами командования не разбираться, и семьям не платить.  Вот так в сводке Юго-Восточного фронта за 7.08 -30.09.42 значится: безвозвратных потерь – 181,3 тыс., в т.ч. без вести пропавших и пленных 104,5 тыс.
  В.Дроботов, журналист, писатель, уроженец Сталинграда, со слов Л.П.Кореня, политрука 42 полка 13-й дивизии, батальон которого защищал вокзал, рассказал об эпизоде на привокзальной площади. К немецкому танку, мчащемуся со стороны фонтана (прим. – «Детский хоровод», сейчас он там же) метнулся автоматчик.  Гусеницы подмяли солдата - и раздался сильный взрыв. Но он так и остался неизвестным. Некому рассказывать. Не осталось никого, кто вёл тот бой на привокзальной площади. А сколько было таких!
Кинорежиссёр Чухрай, участвующий в сталинградской битве от начала до конца, в книге «Моя война» рассказал о своем друге, заброшенном с рацией зимой в тыл к немцам у Сталинграда, который забрался в подбитый буксируемый немецкий танк и несколько дней передавал разведданные по пути следования. Промёрз и сильно простудился. Заработал туберкулёз и вскорости умер, а к себе требовать отношения как к герою не стал.
А не героизм ли пешие переходы солдат на несколько сотен километров по степям в лютые морозы зимой сорок второго – сорок третьего!  По воспоминаниям участников боёв зимой по ночам будили друг-друга каждые двадцать минут, чтобы не замёрзнуть. И спали в шинелках на снегу и ещё шутили: «Как на пляже!» Полушубков и валенок на всю пехоту не хватало. А легкораненым и с левого и с правого берега (с северной части фронта) приходилось пешком добираться до госпиталей за 150 – 250 км.
А оставшиеся безымянными девушки-лётчицы, совершавшие ночные полёты к немецким позициям на фанерных У-2, переоборудованных в бомбардировщики? За один раз они могли взять на борт не более 300 килограммов бомб, и многие сознательно отказывались от парашютов в пользу лишних бомб. Каждая из летчиц обычно за ночь совершала 8-9 боевых вылетов, а зимой, когда ночи были длиннее, количество вылетов могло увеличиться и до 18. Изможденных девушек после полётов в крепкий мороз в открытых кабинах относили в казармы на руках.
Тысячи женщин воевали с оружием в руках, среди них, кроме лётчиц – зенитчицы, связистки, танкисты, но чаще всего медики - сёстры, санитарки, врачи. В списках бойцов и командиров 62-й армии, награжденных за отвагу и героизм во время сталинградского сражения, было свыше тысячи женщин-медиков. Но награждали тогда мало. Медаль «За оборону Сталинграда» учредили только в декабре 1942. Да и кого из солдат награждать – кто попадал на передовую – погибали быстро и «пропадали без вести».

Не только о боях - В.Гроссман написал и боевых буднях солдат-сталинградцев: «Героизм стал бытом, героизм стал стилем…, героизм сделался будничной, каждодневной привычкой. Героизм всюду и во всём. Героизм был в работе поваров… Великий героизм был в работе девушек-санитарок… Да, если посмотреть глазами со стороны, то героизм был в каждом будничном движении людей…»
А как много сделали для победы моряки Волжской флотилии – и транспортники, и стрелки, и тральщики.
Из рассказа В.И.Чуйкова: «Сколько у нас барж потопили, это черт знает что…
Подвоз был только через Волгу и только ночью. Бойцы у нас по двое – трое суток не ели, невозможно ни подвезти, ни поднести, ни подтащить, и некогда ему было даже об этом подумать. Выноска раненых производилась у нас так. Если тебя ранили, лежи до ночи. Истечешь кровью, ничего не сделаешь, но если ты выползешь из окопов, наверняка не спасешься, лежи, а уже ночью тебя кое-как вытащат». Но и ночью немцы освещали реку ракетами. И приходилось переправляться и среди бела дня, с дымовой завесой и без, и на бронекатерах, и на простых лодках. У Родимцева есть рассказ, как он переправлялся в 10 утра. А недавно подняли затонувший бронекатер, так у него борта в затычках, как в щетине.
А.Г.Мережко, после войны генерал-полковник, тогда командир роты курсантов, о первых месяцах боёв на подступах к Сталинграду рассказывал: «Наши контратаки были безнадёжны. Нам давали команду атаковать после того, как нас в течение пятидесяти минут обстреливали немецкая артиллерия и авиация. При этом у нас не было никакой артподдержки, и как бы долго мы не ждали, наша авиация не появлялась…». И мальчишки–курсанты лет восемнадцати, полёгшие в степи от Дона до Сталинграда, вели себя героически. Очень высокого мнения командование было и о бойцах сибирских дивизий.

Из воспоминаний В.В.Саморукова, участвовавшего в освобождении села Городище, пригород. «Выжить могли либо командиры высокого ранга, либо те, кто не был на передовой. На передовой командир батальона в среднем живет месяц, командир роты – неделю, командир взвода – 3 дня, а рядовой – одно наступление». «Все подступы к селу Городище были заминированы. Саперы разминировали в минных полях только узкие проходы. Стоит сделать шаг в сторону – взрыв мины со всеми последствиями. Очень нас беспокоили снайперы. В такой ситуации наступлению должны предшествовать артиллерийская обработка переднего края, бомбежка с воздуха, при самом наступлении применение танков и т.д. Видимо, у командования не было возможности сделать это». Из статьи о Саморукове - «Он никогда не верил рассказам о том, что простой солдат прошел всю войну и без ранений дошел до Берлина».
Отдельная тема - самоотдача и героизм тружеников тыла – в сорок втором году они произвели оружия, включая тяжёлую технику и самолёты с улучшенными характеристиками, больше, чем Красная армия имела в 1941 году. А службы тыла и железнодорожники, которые доставили к Сталинграду с июля до конца 1942 года 108 тысяч вагонов с войсками и 42 тысячи вагонов с материальными средствами, при непрерывных бомбёжках и обстрелах с самолётов, немало составов не доезжало или гибло при разгрузке. А ветка подвоза была очень слабой проходимости с низкой скоростью  движения.

На выставке в волгоградском архиве в сентябре 2017, посвящённой сталинградским событиям, - экспонировались страницы очерка М. Галактионова, напечатанного в журнале «Октябрь» в 1943 году. Там написано: «Тысячи рядовых героев свершали на каждом шагу деяния, которые венчаются наградами, - но в Сталинграде это считалось простым выполнением служебного долга». 

В интернете на сайте Википедии и в книге академика Самсонова представлена информация о 125 Героях Советского Союза, награждённых за Сталинградское сражение (там, правда есть одна ошибка про Паникаху, ему дали только орден, а на памятнике на Аллее Героев - 127 имён, прим.). Из них рядовых только четыре, из высшего командования  - только один генерал-танкист, из родов войск - более половины лётчики.  Из стрелковых частей - 21 человек, в их числе сын известной коммунистки Рубен Ибаррури, снайпер Василий Зайцев (в феврале 1943) и Яков Павлов, которого наградили только в июне 1945 году, и кроме этих трёх, никого больше из стрелков 62-ой армии, воевавших с июля на Дону и на подходах к городу и в городе, и во время наступления. Видимо, Ерёменко, Чуйков и др. не очень-то ратовали за своих пехотинцев.  А таких соединений как стрелковые дивизии и бригады в 62-й армии за время сражения было больше 30. 
Звезды Героя за Сталинград Чуйкову не дали, наверно, из-за того, что он обещания не выполнил, город потерял, и уж, конечно, не за то, что так много людей положил. Правда, высших командиров 62-й армии, но не всех, наградили орденами: Родимцева, Гурьева, Гуртьева, Людникова, Жолудева, Сараева, Крылова - начштаба 62-й, Горохова, Глазкова, Болвинова (данные из базы наградных листов сайта «Память народа»). Чуйков и главный командир на Мамаеве кургане Батюк получили медали «За оборону Сталинграда», правда, командир 284 дивизии Батюк, единственный до 17 октября подполковник среди комдивов, получил звание генерал-майора. Медалью «За оборону Сталинграда» всего, включительно в послевоенное время, награждено 760 тыс. человек.
Не считали простых бойцов пехотинцев героями, не давали им Золотых звёзд, были они просто «активными штыками». А сколько же надо было иметь мужества и самоотречённости, чтобы, понимая бездарность командования, воочию видя превосходство немцев, идти на верную смерть. Если бы они были трусами и изменниками, какими считал их Иосиф Виссарионович, никакие бы приказы «Ни шагу назад» не помогли и никакие бы заградотряды уж точно не остановили!   Всё конечно было, но не все же.

Простого русского солдата, скромного героя, прославил в своём знаменитом, написанном во время войны произведении «Василий Тёркин» Александр Твардовский. На всю страну известны его слова:

«Переправа, переправа!  берег левый, берег правый…
Пушки бьют в кромешной мгле.
И столбом поставил воду
Вдруг снаряд. Понтоны - в ряд.
Густо было там народу –
Наших стриженых ребят.
Пушки бьют в кромешной мгле.
Бой идёт святой и правый,
Смертный бой не ради славы,
Ради жизни на земле».

Твардовский создал собирательный образ тех, «кто за город пал великий, кто за гордую твердыню, что у Волги у реки, кто за тот, забытый ныне, населённый пункт Жарки» - литературный памятник простому солдату, вынесшему все невзгоды и победившему, который шёл «под огнём косым трёхслойным» с «печальным и протяжным стоном: «Ура-а-а…», в грязи по грудь, «когда третьи сутки кукиш кажет в животе кишка кишке», но не теряющий духа «шутник весёлый», с автоматом и гармошкой, чья главная «политбеседа – не унывай!». Автор решился не упомянуть ни партию, ни Сталина.  Практически и В.Некрасов Сталина в своей книге вообще не упоминал, хотя Сталинскую премию он ему всё-таки дал. Кстати, Василию Тёркину в стране поставлено несколько скульптур-памятников. С художественными памятниками неизвестному солдату-герою, вызывающими сильные святые патриотические чувства, - намного хуже.

А есть и всего одно слово – символ героики во всём мире – Сталинград.  Название Волгоград не оригинальное, его придумал в своё время для Астрахани поэт Велимир Хлебников. Хрущёв после смерти Сталина, придя к власти, решая свои задачи, переименовал город 10 ноября 1961 года. Полемика о возвращении Волгограду этого ставшего священным имени до сих пор не стихла и, наверное, ещё долго не стихнет. Ведь солдаты проливали кровь не за Волгоград, а за Сталинград. И за рубежом знают про войну в Сталинграде. Но переименовывать его не хотят, хотя официально разрешено шесть раз в году называть Волгоград Сталинградом, но скорее так, чтоб отмазаться, не запишут же родившемуся в такой день место рождения - Сталинград. Проблема с переименованием, понятно, не простая, как с отношением к Сталину. Тем не менее, и беды и победы Сталинграда связаны с его именем. На Мамаевом кургане не так давно даже появился музей Сталина.
Оценки Сталина у разных групп населения до сих пор крайне противоположны.
Чухрай, выражая мнение антисталинистов, написал в мемуарах: «Заслуги Сталина в победе в Великой Отечественной войне были ничтожны по сравнению со значением героизма и силы духа нашего народа. Но главное - они были ничтожны в сравнении с виной Сталина. Виной в том, что война эта с нашей страной вообще началась, и виной в том, чем эта война для нас обернулась!»
Но неоспоримо – Сталин был ключевой фигурой в Отечественной войне. С ужасного начала, когда он оказался самым главным врагом народа, и за то ему нет прощения, -  и когда стал главным организатором исключительно великолепной работы военной промышленности, добился получения помощи от США и Англии техникой, оружием, боеприпасами, питанием, обмундированием, сырьём и убедил союзников в открытии второго фронта, научился прислушиваться к талантливым командирам - и победил. И Сталинград стал главным его учителем. И мы победили, и главным командиром был он, после сталинградского сражения получивший звание маршала, а по окончании войны – генералиссимуса.
В музее-панораме есть его мраморный бюст, туркменский ковёр, где он в полный рост, и среди портретов главных героев военных действий его огромный портрет в скромной шинели без наград. И рядом с музеем на высоком постаменте под серпом с молотом увековечены его слова: «Сталинград был закатом немецко-фашистской армии».
Но главной силой был не Сталин с партией, а удивительный русский народ – стойкий, самоотверженный, геройский, он составлял костяк самых боевых соединений.

Относительно сталинградского феномена военный историк-писатель В.Бешанов сказал — «сталинградское чудо» — это сплошная инициатива снизу, свободное творчество масс. Все «великие полководцы» сбежали за Волгу, самым старшим начальником солдату стал комбат, который сражался и умирал рядом». Можно из солдатских воспоминаний приводить бесконечное количество примеров смекалки, находчивости изобретательности и несокрушимости в бою и в быту русского, в широком смысле этого слова, человека!
Вот мнение и участника войны Шумилова, автора популярной книги «Ванька ротный»: «Только за одно то, что перенес русский солдат на своих плечах, он достоин священной памяти своего народа!»
Н. Н. Никулин, известный учёный, искусствовед, участник войны, ставил вопрос о памяти и уважения к погибшим шире: «Эта задача связана не только с войной, а с гораздо более важными проблемами — возрождением нравственности, морали, борьбой с жестокостью и черствостью, подлостью и бездушием, затопившими и захватившими нас. Ведь отношение к погибшим, к памяти предков — элемент нашей угасшей культуры … элемент нашего возрождения как нации» (Н. Н. Никулин, «Воспоминания о войне).
Сейчас много внимания уделяется празднованию Дня Победы и проведению патриотической акции «Бессмертный полк». Создано военно-историческое общество. Совершенствуется и упорядочивается поисковое движение. Это замечательно, но, чтобы не оскорблять память погибших, молодым поколениям должны стать известны массовые подвиги простых безымянных героев с их пусть трагической и страшной, но реальной правдой окопной войны.

Не праздновали праздники Победы
при Сталине, он знал, какие беды
за ней и не хотел проклятий тех,      
кто дом, кто руки-ноги потерял,
кто был в плену, кто не довоевал,
на огненной споткнувшийся версте.
Но кто солдат в атаку не водил,
тот выжил, «благодарная  страна -
«героев» не забыла, ордена
у бравых генералов  на груди …    
А может, каждый павший –
в вышине
звезду героя получил в награду
от бога? – не признали ж на земле
геройскою! -
горчайшую
утрату…
Вот если бы такое совершилось,
и восторжествовала справедливость
в укор «малютам и иванам грозным»,
забывшим про солдатские погосты!