Житейские воззрения Льва Толстого
Граф считал, что разговоры о свободе личности – демагогия, ибо с самого рождения человек по естественным причинам приговорен к смерти и дело лишь в сроках.
Он долгое время носил с собой небольшую и хорошо сконструированную удавку, чтобы без понукания, добровольно уйти из жизни в любую подходящую минуту.
Случая не представилось, потому что Толстой почти никогда не сидел без дела и постоянно находил для себя новые формы применения собственных сил и знаний.
Лев Николаевич отрицательно относился к церковным чиновникам всех рангов, хотя его родная сестра была монахиней знаменитой Шамординской обители и часто в письмах призывала любимого брата к смирению. Граф смеялся над эпизодом в Евангелии, где дьявол предлагает Христу «заняться акробатическими упражнениями» (имеется в виду искушение Спасителя в пустыне). «Несуществующего» Сатану он сделал предметом насмешек. И тот не простил графу сей дерзости.
В 1901 году Л.Н. отлучили от церкви в основном за написание собственного евангелия и за сношения со старообрядцами. Этот неоспоримый факт сегодня некоторые пытаются оспаривать. Особую активность в деле отлучения проявил митрофорный протоиерей отец Иоанн Кронштадтский – любитель красиво одеваться и красиво жить.
Толстой высоко ценил личность Христа и евангельские Заповеди блаженства, он полагал, что, если бы человечество соблюдало их, мир воцарился бы повсюду.
Многие слышали, что эпопея «Война и мир» планировалась как роман о декабристах. Пьер Безухов должен был стать одним из руководителей восстания на Сенатской площади. От идеи пришлось отказаться по двум причинах. Во-первых, подобную книгу не пропустила бы цензура и ее пришлось бы издавать заграницей. Во-вторых, встречаясь с декабристами и изучая доступные документы, граф разочаровался в этих деятелях, которые хотели справедливости для себя, а не для угнетенных людей.
Лев Николаевич видел истоки революционного движения в России в старообрядческом протесте. Некоторые историки разделяют подобные взгляды. Причем, первые представители старообрядчества – боярыня Морозова, Неронов, протопоп Аввакум – были непримиримыми противниками Запада. Их последователи провозгласили «прорубившего окно в Европу» Петра I Антихристом. Революция у нас шла сверху как в Англии. Герцен, например, был сыном самого богатого помещика России Яковлева.
Из произведений Толстого мы узнаем, что народников, бомбистов (террористов) и анархистов уже с середины XIX века правительство именовало «красными».
Для монархистов сообщу, что наш величайший писатель был сторонником отказа от царской власти. О жизни распутного Николая I, двоеженца Александра II, алкоголика Александра III, неспособного к управлению Николая II граф был хорошо осведомлен. Его родственники были вхожи во дворец, общались с царствующими особами.
В августе-сентябре 1908 года весь цивилизованный мир отмечал 80-летие Льва Николаевича. На Западе «друзьям России» особенно нравились мысли графа о непротивлении злу насилием и о будущем отмирании государства в качестве геополитической единицы.
Свержение царизма Лев Толстой, которого Ленин охарактеризовал как «зеркало русской революции», относил к процессам неизбежным, поскольку собственными глазами наблюдал массовое обнищание населения в начале XX столетия и активно участвовал в помощи голодающим, беспризорным, бродягам и горьким пьяницам.
По мнению Толстого, в российском революционном движении существовало два противоположных лагеря. Одни революционеры хотели свергнуть режим и передать власть народу, другие – полагали, что правительство должны возглавлять профессионалы, специалисты-патриоты, а народ должен продолжать оставаться народом.
Толстой был сторонником второго пути. Народ исторически является питательной средой для лучших представителей человечества, он – та сила, которая оберегает нацию, но сделать его источником власти, значит, поставить общество с ног на голову. Возобладала именно эта линия, от которой мы до сих пор до конца не можем избавиться.
10.01.2018
Свидетельство о публикации №218011000877