6

                (предыдущее:http://www.proza.ru/2018/01/10/1532)


  - Ребята, - обратилась к Сузи и Акаму Магда, - если вам негде будет готовить новое представление – и чтоб до поры никто не увидел – предлагаю нашу залу на первом этаже или парк. Он, кстати, изменился в праздник.
  - Спасибо, - сказала Сузи, - но мы его и прежним не видели. Не до того было.
  - Да, - согласился судья, - ситуация тогда не способствовала…
  - Зато мы тогда нашли выход, - сказала Магда.
  - Справедливости ради, - вступил в разговор Акам, - Эвона здорово помогла. Как-то приблизив этот праздник, который отвлёк и объединил всех. Видимо, Небо к ней благоволит.
  От Сузи не укрылось, что судья поморщился.
  «Трудно им будет найти общий язык», - подумала она.
  - Эвона не зря предупредила Эркина, чтоб осторожно открывал дверь, - засмеялась Магда, вспомнив ту сцену, - Он забыл об этом и был погребён под подарками! Мы с Виу его откапывали потом.
  Рассмеялись все, представив это. Эркин тоже смеялся.
  - Представляете, открываю дверь нашего дома… что можно ожидать от этого? А на меня нескончаемым потоком сыплются сверху какие-то вещи! Согнулся, закрыв голову руками, так и засыпало. 
  Акам поднял вверх палец:
  - Вот как опасно пренебрегать пророчествами! Но пусть же кара за то будет не страшнее, чем пребыть заваленным дарами!
  Засмеялись снова. 
  - Знаешь, - сказала Магда, - у тебя дар смешить. Не хочешь ли следующую сценку сочинить забавную?
  - Именно, - ответил Акам, - Нельзя повторяться. Да и попробовать удивить иначе –  самому интересно.
  - Ты здорово придумал играть без слов. Кричать на такие расстояния – сорвать голос, - вспомнила свой печальный опыт Магда. 
  Акам кивнул и показал руками.
  - Голосовые представления должны идти в закрытом пространстве, где народа меньше и звук останется внутри. Но о таком пока речи не идёт. В этой сценке участвовало трое, в голосовых историях можно задействовать намного больше. Для них нужно придумывать более сложное действие…
  - Они потребуют и более сложного зрителя, - улыбнулся судья, - А где его взять?
  - Вещи, которые он будет смотреть, его и воспитают, - возразил Акам, - Больше скажу, создавая эти истории и, учась разыгрывать их, те, кто в этом поучаствуют, сами будут расти. Расти в понимании многого, узнавая то, о чём даже не подозревали.  Приобретая иные навыки, они получат и другой взгляд на вещи. 
  - Интересно… - протянула Лина, - Если понадобится актриса или сочинить что-либо, то можно на меня рассчитывать.
  - А на меня в качестве зрителя, готового расти, - в шутку выпрямился сутулый длинный судья.
  - Расти я тоже готов, - засмеялся Эркин, вставая.
  Вслед за ним и остальные стали подниматься, смеясь. Сузи показала на себя, взмахнула руками и прыгнула вверх, да так высоко, что видевшие раскрыли рты.
  - До такого, пожалуй, мне не дорасти, - покачал головой судья, узревший в момент её прыжка голени девушки недалеко от своего лица.
  - Я могу ещё выше! – сказала она, - Чуть разойдитесь, а ты, Ам, поближе ко мне. Так… достаточно.  Повернись спиной и для устойчивости расставь ноги. 
  Она покачалась вперёд-назад, стоя на месте, вскрикнула и с взмахом рук взлетела, запрыгнув на плечи Акаму. Тот еле устоял. А Сузи села ему на шею и прошептала: «Повернись». Он повиновался. Девушка замахала всем.
  - Не слезай, - попросил Акам, - Так и пойдём. Это будет, как продолжение представления. Девушкам понравится.
  Но Сузи отказалась и спрыгнула.
  - Девушкам – да, а парням – нет. Береги лучше силы для более приятного занятия.
  Слышавшие это на сцене переглянулись, улыбаясь. Сузи пригладила ему волосы и обняла.
  Зрители, наблюдавшие прыжок с поля, ахнули, как и те, что были на сцене. Гай, поражённый не меньше других, проговорил:
  - Вот, значит, как она его взяла…
  - Даа… - протянул Олли.
  - Нет, это настоящая концовка той истории, которую они разыграли, - сказал Тан, - Села на шею и им погоняет. А он ещё долго добивался этого.
  Инри против обыкновения промолчал, даже не улыбнувшись. 

  К Сузи подошла Лина и шепнула:
  - Будь внимательна! Теперь девушки станут сходить с ума по Акаму.
  - По Мирчо тоже, - даря ей прощальный поцелуй, ответила Сузи и заметила, как Лина помрачнела. 
  Они сходили с возвышения вместе, и Лина спросила:
  - Не знаешь, где Эва?
  - Самой интересно, - отозвалась Сузи, - Похоже, гуляют вместе с Иги. Знать бы, где теперь её дом…
  - Вы теперь куда?
  - Ко мне. Мы там ещё не были, предстоит найти.
  Лина улыбнулась, про себя подумав: «Сильны! Три дня не выходили от Акама. То-то его пошатывает».
 
  Подходя к женскому городу, Акам спросил Сузи:
  - Где будем искать твой дом?
  - У белого валуна, - улыбнулась ему девушка, - Небо всё видит и слышит.
  Они прошли немного и Акам поинтересовался:
  - Ты кричала мне вслед… очень натурально. У меня аж внутри всё перевернулось. Думал, случилось чего.  Как у тебя так здорово вышло?
  - Мне на миг показалось, что ты взаправду уходишь. Навсегда. Я жутко испугалась.
  Акам изменился в лице, остановился и прижал Сузи к себе: «Глупыш*а… как такое может быть? И думать не смей от меня избавиться! Мы просто умрём по одному…»
   - Умрём, - согласилась она, целуя его.
  Постояв, они двинулись дальше.
  - Знаешь, что пришло мне в голову?
  - Нет, милый. Ты – непредсказуем.
  - Почти как ты? Ведь ты – коробочка сюрпризов!
  Сузи улыбнулась ему, подумав: «И далеко не все тебе нужно знать. Во имя нашего счастья».
  Акам продолжил:
  - Меня на эти мысли навели твои слова и то, что сегодня случилось. Я подумал: простая, ожидаемая публикой концовка чуть было не сорвалась. Зрители настолько поверили в происходящее на сцене, что включились в действие. Мы задели их за живое. Эта игра – своего рода магия, магия искусства. Она могущественна.
  Сузи слушала.
  - Я задался вопросом: чем тогда искусная игра отличается от жизни? Мы придумали историю, показали её, и она подвигла зрителей на сочувствие герою, подарив им радость от чужого счастья в конце. В жизни же совсем не обязательно они б испытали эти, добрые чувства. Возможно, стали осуждать, посмеиваться, обсасывать сплетни, и мало кто порадовался бы за победу любви в этой паре. Согласна?
  Девушка кивнула.
  - Видения Магды едва не спровоцировали войну. А ведь она тоже рассказывала о том, что лишь могло случиться! И рассказывала с целью предостеречь, а чуть не привела к тому, против чего выступала!  Её рассказ вызвал реальную ссору на сцене, и спас положение только неожиданный поворот темы. Искусная выдумка, получается, способна менять жизнь. И делать коронтэнцев лучше.
  - На время представления, - уточнила Сузи.
  - Хотя бы. Не стравливая их, а уча добру. И почему бы не случиться последействию? Ты была права, говоря, что нельзя рассказывать о Зие.
  «Нельзя», - вздохнула про себя Сузи. И спросила:
  - О ком собираешься придумать новое представление?
  - «О ком» не стоит. Это обидит. Скажем, изображу я судью…
  Акам вытянулся и ссутулился, уставился в землю и зашаркал ногами. Сузи буквально увидела Вафу и захлопала в ладоши.
  - … чей девиз: «Да убережёт меня Небо от дурных женщин, а от хороших я спасусь сам!», поведаю о том, как он «любит» дев, а одна из них водит его за нос. Кому это понравится?
  - Девам.
  - Но не парням и не судье, разобщив зрителей. Значит, искусство представления должно состоять в том, чтоб его герои не имели отношения к кому-то реальному, одновременно задевая так, будто зрители их знают. Придётся поломать голову…

  Беседуя так, они шли по улице, никого не замечая и не слыша. А разговоров о них вокруг хватало. Девы обменивались впечатлениями об увиденном на поле, дополняя их своими оценками и уходя в побочные темы.
  - Видела, как она его поймала? Сразу на плечи скок! И пойман – будь спок. Бери на вооружение, подруга!
  - У меня иная метода. К чему прыгать в высоту, когда можно уложить его в постель и тогда прыгнуть ему на плечи с высоты?
  - Аха-ха-ха! Вот как… Конечно, эдак проще. Если выживет после этого. А она, бедняжка, не догадалась до такого!
  - Тут вопрос другой: обычно на общее оборзение… тьфу! обо-зрение личное не выносят. И если они на сцене такое разыгрывают, то сколько же скрывают?
  - Думаешь, счастье они лишь изображают?
  - Не знаю, не знаю. Но один умный муж-чина как-то сказал: «Сделать женщину счастливой – трудно, но возможно. Самое тяжелое при этом – остаться счастливым самому...» Раз на него сели и поехали, то вряд ли ему будет легко. А на что ты намекала, когда сказала: мол, после моего прыжка парень не выживет? Я – полновата, по-твоему?
  - Только на моём фоне.
  - Чтоо? Ты себя считаешь худой? Так я тебя огорчу!
  - Тем хуже для тебя.
  - Тогда я тебя огорчу ещё раз. Видимо, тебе неизвестно, что в женщине важен не её вес, а то, как она его носит!
  - Правильно! Этим определяется и вес женщины… в обществе. Нет толстых женщин, есть маленькая одежда.
  - И надежда… влезть в прошлогоднее!
  - Да, эта надежда никогда не умирает. Она переживёт нас и наши наряды!
  - Ха-ха!

  - Я эту Сузи мало знаю, поэтому ничего плохого о ней сказать не могу.
  - Ора утверждает то же самое. Говорит: «Вы её ещё не знаете!» В смысле, не дай вам, её узнать. 
  - Ну, парень-то её – штучка ещё та… А скажи мне: кто твой друг…
  - То есть, они нашли друг друга. Перед нами же разыгрывают…

  - Как она укротила этого скандалиста?
  - Знай наших! Конечно, каждый парень – хозяин своей судьбы. Но лишь до тех пор, пока не встретит хозяйку.
  - Точно! От нас не спастись!
  - Странно, что при их характерах ничего не слышно у них о скандалах…
  - Значит, она бьёт ему морду молча.
  - Какая выдержка!
  - С её стороны?
  - Разумеется! Не покричать, не поругаться, отведя душу…

  - Это – любовь… Мне бы такую!
  - Ты хотела сказать «такого».
  - Не обязательно. Этот Акам не особо красив.
  - Ах, тебе нужен красавчик! Мужчина не должен быть красивым. Красивы должны быть его поступки. Во имя тебя…
  - И это тоже.
  - Тебе нужно всё и сразу? Тогда заведи нескольких ухажёров. Одного для души, другого для тела, а третий пускай вас обеспечивает! Как у Эдны.
  - Ага, только она сама жалуется, что все трое ей изменяют.  Где взять верного и хорошего? Мужики измельчали.
  - Ну, даже в самом плохом мужчине можно найти что-нибудь хорошее, если тщательно обыскать. Если и после этого не понравится, а готов пойти ради тебя на край света, туда и пошли. Только пусть не возвращается.
  - А коль обманет и вернётся?
  - Тогда узнает, что виноват во всём в твоей жизни.
  - Советы даёшь, а сама несчастлива…
  - Хочешь пожелать мне красоты, ума и любви, поскольку остальное у меня уже есть?
  - Хи-хи! Нет, мне кажется, ты слишком часто раскрываешь рот при мужчинах. Они любят, когда мы делаем вид, будто их слушаем.
  - Ээ, подруга, я раскрываю рот для того, чтобы кому-то захотелось закрыть его поцелуем. А парни вместо этого ищут возражения, не находят их и потому предпочитают сбежать!
  - Вот она – твоя ошибка! Лучше быть красивой, чем умной, потому что мужчина лучше видит, чем соображает.
  - Видишь ли, красота – в глазах смотрящего, а мне попадаются одни слепые. Но если не получается быть красивой, я согласна хотя бы счастливой стать.
  - Э, кто ж от такого откажется!

  Повторюсь, к счастью, Сузи с Акамом ничего не видели и не слышали вокруг. Конечно, любовь – это большой обман, но жизнь без него была бы невозможна.
  Они дошли до белого валуна, обнаружив дом Сузи без всякого знака владелицы, и повесили на крюк над входом клоунскую маску.
  После они порадовались обнаруженному внутри зеркалу, посмеялись над своими разукрашенными лицами.
  - Как удобно будет готовить номер… - обрадовался Акам, строя рожи и показывая язык своему изображению, пока Сузи шуршала обновками.
  Но вот шуршание прекратилось. Настала тишина. Акама словно кто толкнул в спину. Он стремительно повернулся и замер. Сузи смотрела на него слегка затуманенным взором, а он уже знал: в каком случае это происходит. Ему стало жарко. Ещё мгновение они стояли так, а потом их бросило друг к другу…
 
  Мы оставили Арти в тот момент, когда он открыл калитку. Бывший ангел не знал, что вступает на территорию снов.
  Каких таких снов, спросите?
  Давно считается, что сон, сновидения – это часть Смерти, переход между ней и жизнью. Говорят, что у бодрствующих – общий, единый мир, тогда как у каждого спящего – свой.
  Многие грезят наяву, ибо надежды – это сны бодрствующих. Сон вдобавок – прибежище тех, кому реальность не по вкусу. Не дай Бог, такому привидится во сне  действительность! Он проснётся в холодном поту. Хотя кем-то было сказано: «Жизнь и сновидения – страницы одной и той же книги».
  Утверждают, однако, что наша реальность – лишь одна из ипостасей сна.  Недаром для того, кто желает услышать, наш язык приподнимает краешек завесы над тайной: почить, означает, как умереть, так и уснуть… «и видеть сны, быть может?»
  Мыслители пошли дальше, предположив:
  не только мы видим сны,   
  но и сами обитаем в чьём-то сне,
  где живём, любим, ненавидим и умираем,
  уходя из этого сна в другой,
  и становясь в нём иными.
  Не дай нам проснуться в чужом сне!
   
  Но чей мы сон?
  Одному восточному мудрецу приснилось, будто он – бабочка. Он весело порхал от цветка к цветку, уверенный в этом. Пробудившись, он удивился, узрев себя в ином обличье. И после не знал уже: ему снилось, что он – бабочка, или бабочке снится, что она – этот мудрец?

  Есть те, кто уверен: мы снимся Всемогущему, а он, в свою очередь, ещё кому-то и так до бесконечности…
 
  Разумеется, коронтэнцам подобное и в голову не приходило. Потому что не задумывались над этими вопросами. А зачем задумываться, если Небо решает их проблемы?
  Вот Акам озадачился магией искусства, не видя границы между действительностью и фантазией, творящей реальность. Ему бы понравилось сравнение, сделанное поэтом: «Когда душа зрит сны, она – театр, актер и зритель». Во сне нет вопроса: что реально, а что видение.
  Недаром другой поэт, а им Небо открывает больше, нередко посылая пророчества, сказал: мы сотканы из сновидений и нашу жизнь окружает сон.
  И разве видения, полученные во сне, ни оказываются реальнее тех иллюзий, снов наяву, которыми живём?
 
  Но – довольно философствовать, скажу последнее на эту тему:
  на территории сна обычно правят Ночь и Тьма.
   Ночь – это повитуха снов, Тьма – сестра Смерти. 
 
  Итак, Арти подошёл к белому дому, даже не обратив внимания, что тот не отбрасывает тени, и взглянул в окно, в котором ему в прошлый раз явилась Смерть. Вокруг было светло, но в высоком окне стоял непроглядный мрак. Темень внутри была столь густа, что казалось, её можно резать ножом, вынимая куски. При этом никакой шторы или занавески не просматривалось, силуэта тоже.
  Он постучал в стекло. Ничего. Повторил стук. С тем же успехом. Тогда шагнул к двери и сделал то же. Бесполезно. Потянул дверь на себя, и темнота поглотила его.
  Внутри он словно ослеп, вынужденный двигаться, держась за стену. «Эва!» - попытался позвать он, но не услышал своего голоса, как и шагов. Похоже, место вбирало в себя не только свет, но и звуки.
  Арти долго пробирался неведомыми переходами, спотыкался на ступеньках, ведших, то вверх, то вниз, совершенно не соображая, куда идёт, понимая, что вернуться не сможет. Никто снаружи не подумал бы, что в доме скрыто столько пространств, которые так причудливо расположены. «Не может их быть столько, - подумал бывший ангел, - Меня водит по кругу. Но тогда нет смысла дальше идти». Решив это, он остановился и опустился на пол. Оставалось только ждать. Но чего? Позвать любимую не удавалось. Умер ли он? Тоже непонятно. Что делать? Клясть эту западню, словно устроенную для него?
  Вместо этого он улыбнулся в темноте, встал на колени и принялся горячо благодарить Небо… за то, что дало возможность познакомиться с Эвой, за недолгое, но счастье любви. Стоило жить, чтоб испытать эти чувства, и можно было умереть, раз их испытал.
  Его мольба, будто что-то сдвинула в этой тьме, началось непонятное шевеление и Арти стало втягивать куда-то внутрь. «Вот она, Смерть», - успел подумать он, прошептав: «Прощай, Эва…»


                (продолжение:http://www.proza.ru/2018/01/12/837)