Стелется туман. 8 глава

     Ночью Даше стало лучше и она уснула. Посидев с дочерью часик, Настасья Филипповна поехала домой. Она всю дорогу думала, как рассказать мужу о том, что произошло с их дочерью. И очень переживала и за дочь, и за мужа, зная, что у него больное сердце. Правда, жене он старался об этом не говорить, но она то видела, как он на ночь и по утрам, глотает таблетки. И не сказать женщина тоже не могла, шило в мешке не утаишь. Ведь когда-нибудь, он всё равно узнает, ещё больше будет сердится, почему от него утаили.
     Посматривая на часы, мужчина не спал, он был в недоумении, куда запропастились жена и дочь. Ни записки на столе, как обычно делала жена, ни даже ужина. Настасья Филипповна, открыв ключом входную дверь, вошла в квартиру и включила в прихожей свет.
     - Ну наконец-то! Где вы так допоздна ходите? А Даша где? - с удивлением спросил Дмитрий Иванович у жены.
     - Давай войдём в комнату. Нам нужно поговорить, - устало ответила Настасья Филипповна.
     Дмитрий Иванович молча зашёл в зал и сел на диван, в его глазах появилась тревога.
     - Настя, что с Дашей? Где наша дочь? - нетерпеливо спросил мужчина.
     - Даша в больнице. Я только от неё, она наконец уснула, - ответила Настасья Филипповна.
     Дмитрий Иванович побледнел.
     - Как в больнице? А что с ней? Вроде утром была здорова... - растерянно пробормотал он.
     - Она пыталась отравиться. Димочка, ты только не волнуйся, дорогой, прошу тебя. Всё позади. Даша спит, - взяв мужа за руку, сказала Настасья Филипповна, видя, как его руки задрожали.
     - Настя! Ты хоть слышишь себя? С чего нашей дочери травиться? - спросил Дмитрий Иванович.
     Его губы подрагивали.
     - Понимаешь... даже не знаю, как тебе сказать... девочка влюбилась. А парень оказался негодяем, - ответила Настасья Филипповна.
     - В смысле? Он отверг нашу дочь? О чём она только думает? Ей об учёбе думать надо! И что, это повод для суицида? - более твердым голосом спросил Дмитрий Иванович.
     - Тут не всё так просто, Димочка... В общем, этот парень и наша дочь... ну ты понимаешь, что я хочу сказать... - запинаясь, говорила женщина.
     - Нет, не понимаю! Или... ты хочешь сказать, что наша дочь и этот парень... они что, переспали? - совсем растерявшись, спросил Дмитрий Иванович.
     - Да. Так уж вышло... - тихо ответила Настасья Филипповна.
     Наступило молчание, в тишине было слышно лишь тяжёлое дыхания Дмитрия Ивановича. Настасья Филипповна и дышать боялась. Вдруг Дмитрий Иванович пошатнулся и протягивая руку, склонил голову. Настасья Филипповна побежала на кухню и принесла воды и волокордин. Но выпить мужчина не успел, он как-то захрипел и несколько раз закашлялся, потом лицо его потемнело и он потерял сознание. В панике, Настасья Филипповна стала звонить по телефону и вызывать машину скорой помощи.
     Несмотря на позднее время, скорая приехала быстро. Настасья Филипповна впустила в квартиру пожилую женщину, врача скорой, рядом с ней шла медсестра. Они подошли к дивану, на котором лежал Дмитрий Иванович, Настасья Филипповна только уложила его поудобнее. Врач прослушала сердце, пощупала пульс и посмотрела на Настасью Филипповну. Та в напряжении ждала ответа доктора.
     - У Вашего мужа, обширный инфаркт. Я сожалею, но он умер, - сказала женщина, качая головой.
     Настасья Филипповна застыла и не могла произнести ни слова. Она просто не могла поверить в то, что Дмитрий Иванович вот так просто взял и умер.
     - Этого не может быть. Да он даже на сердце никогда не жаловался, хотя... хотя и пил лекарства, - вдруг зарыдав, проговорила женщина.
     - Увы... такое бывает. Может он волновался или стресс перенёс? Я могу лишь констатировать смерть, - сказала женщина врач и села заполнять бланк.
     - Что же мне теперь делать... как я дочери скажу? Это я виновата! Мне не нужно было ему ничего говорить. Это я во всём виновата... я! - рыдая, говорила Настасья Филипповна.
     - Понимаете... здесь явный инфаркт. Конечно, я должна была бы его забрать в больницу на вскрытие, но диагноз явный. Так что, с этим бланком, Вам выдадут свидетельство о смерти. Держитесь. До свидания.
     Врач заполнила бланк и выразив сочувствие, ушла, оставив Настасью Филипповну одну. Эту ночь, женщина не сомкнула глаз, она много плакала и что-то говорила сама себе. Она была растеряна, ведь это произошло так быстро и неожиданно.
     - Что же мне теперь делать? И родных никого нет, - прошептала Настасья Филипповна, устало закрывая глаза.
     Утром, она позвонила сослуживцам мужа и попросила приехать. Потом позвала соседей. Вскоре, о смерти Дмитрия Ивановича знал весь дом. Кто-то поехал заказывать гроб и место на кладбище, кто-то привёз венки.
     Дашу в этот день выписывали и Настасья Филипповна, поехав в больницу, забрала её домой. По дороге, Настасья Филипповна сказала, что папы больше нет. Поначалу, Даша и не поняла, о чём говорит мать.
     - Как нет? Он что, бросил нас? Или уехал в командировку? - спросила Даша, широко раскрыв глаза.
     - Нет, дорогая, он бы никогда нас не бросил. Папа ночью умер, - тихо произнесла Настасья Филипповна.
     Даша минуту смотрела на неё, не совсем понимая, что это произошло на самом деле, потом вдруг закричала:
     - Нет! Я не верю! Нет! Он не мог! Ну почему? Почему он умер? Ведь папа был здоров!
     Потом вдруг схватилась за голову.
     - Это из-за меня! Да, папа умер из-за меня. Ты ведь ему всё рассказала, да? Это я его убила! Мамочка! Я жить не хочу! - кричала Даша.
     В такси у неё началась истерика. Она билась головой о плечо матери и причитая, рыдала.
     - Даша, успокойся, доченька. Не рви мне сердце! Мне и так плохо. Прошу тебя, дорогая, - рыдая вместе с ней, говорила Настасья Филипповна.
     Таксист в недоумении смотрел на них в зеркальце.
     - Да что же у вас такое случилось, что вы так убиваетесь? - спросил мужчина.
     - Простите. Муж ночью умер и дочери нездоровится, - виновато ответила Настасья Филипповна.
     - Сочувствую... да, жизнь. Держитесь, что же тут поделаешь? - покачав головой, сказал таксист.
     В квартире было много людей, сослуживцы Дмитрия Ивановича и Настасьи Филипповны, несколько соседей. Тело Дмитрия Ивановича уже положили в гроб, переодев в новую рубашку и костюм. В коридоре, возле входной двери, стояла прислоненная к стене крышка гроба. В зале стояли венки, от сослуживцев и Настасьи Филипповны с дочерью. Тягостное молчание, лишь шёпот людей, слышался в комнате и на кухне.
     После занятий пришла Гуля, она совсем не ожидала, что в доме подруги траур. Обняв Дашу, она плакала навзрыд, а Даша, успокоившись, сидела с каменным лицом и смотрела в одну точку. Настасья Филипповна помогала на кухне, решено было хоронить Дмитрия Ивановича на следующий день. Сентябрьская жара не позволяла держать тело ещё два дня.
     Вечером все разошлись, Настасья Филипповна открыла окна и попросила Дашу немного поесть. Звонок в дверь, отвлёк женщину, она пошла открывать дверь. На пороге стояли Назира Рустамовна, Давран Хамидович и Санджар.
     - Простите... мы пришли выразить соболезнование. Нам Гуля сказала... мы поверить не могли, - сказал Давран Хамидович, не решаясь войти в квартиру.
     - Что ж, заходите, коли пришли, - сказала Настасья Филипповна, пропуская их в дом.
     Все трое прошли в зал, где на табуретках стоял гроб с телом и сели на диван. Вдруг из кухни вышла Даша, девушка держала в руке кухонный нож.
     - Ты зачем пришёл? Посмеяться надо мной? Ненавижу! Ненавижу тебя! Это всё ты! Ты убил моего отца! Да покарает тебя Бог! - закричала Даша и кинулась на Санджара с ножом.
     Давран Хамидович едва успел её схватить.
     - Даша! Что ты? Не надо, доченька. Отдай мне нож, ты порежешься. Давай его сюда... - гладя дочь по голове, сказала Настасья Филипповна.
     Встав с дивана, Санджар с ужасом смотрел на Дашу. Назира Рустамовна испуганно стояла возле сына.
     - Прости нас, девочка. Мой сын виноват. Но кто же мог подумать, что всё так произойдёт? - обняв Дашу и поглаживая её, тихо говорил Давран Хамидович.      
     Даша, уткнувшись в грудь мужчины, молча плакала. Настасья Филипповна забрала из её рук нож и унесла на кухню.
     - Пусть он уйдёт. Пожалуйста, пусть он уйдёт. Я больше никогда не хочу его видеть. Мамочка, скажи ему, пусть он уйдёт, - бормотала Даша.
     Давран Хамидович, кивнув сыну, велел ему уйти. Санджар совсем не ожидал такой реакции со стороны Даши. Напротив, парень был уверен, что она будет ему рада и они смогут поговорить, ведь он пришёл сказать ей, что готов жениться на ней. Да, родители его уговаривали, но он же согласился и вдруг такое. Санджар молча вышел из квартиры. Давран Хамидович увёл Дашу в её комнату и уложил на кровать, укрыв покрывалом. Мужчина долго смотрел на неё, потом нагнулся и поцеловал в лоб.
     - Бедная девочка, натерпелась, - подумал мужчина, прикрывая за собой дверь.
     Он вернулся в зал и сел на диван рядом с женой.
     - Мы разделяем Ваше горе, уважаемая. Простите нас, в этом есть и наша вина, - тихо произнёс Давран Хамидович.
     - Моя дочь пыталась покончить с собой. Муж с больным сердцем, узнав, что с ней произошло, не выдержав, умер. А Вы пришли просить прощение? Что Вам сказать? Пусть Бог Вас рассудит. Мне дочь бы сохранить, кроме неё у меня никого больше не осталось. Боюсь за неё, - ответила Настасья Филипповна.
     - Конечно, сейчас совсем не время. Но Санджар согласен жениться на Вашей дочери. Об этом мы хотели поговорить после похорон, но раз уж пришли... - проговорила Назира Рустамовна, виновато глядя себе под ноги.
     - Ааа... значит Санджар милостиво согласился жениться на моей дочери? Как гуманно с его стороны. Только ведь у меня нет дочери, которую я бы захотела выдать за вашего сына. Так что, вы зря побеспокоились, уважаемые, - ответила Настасья Филипповна.
     - Но, как же... они же... ну, были вместе... Как же теперь? - осторожно спросила Назира Рустамовна.
     - Как? А никак! Я после похорон пойду в милицию и напишу заявление на вашего сына. Пусть отвечает за свои поступки. Моя дочь глупая, несовершеннолетняя девочка. Ваш сын заморочил ей голову, воспользовался её наивностью и Вы хотите, чтобы я сама, своими руками бросила её в руки этого негодяя? Нет, уж простите, - твёрдо проговорила Настасья Филипповна.
     Родители Санджара молчали. Да и что они могли сказать. Но вдруг Назира Рустамовна упала на колени и сложив руки перед собой, взмолилась:
     - Настенька! Умоляю! Не губите моего единственного сына! Я понимаю, он виноват. Но прошу Вас, пожалейте его. Ведь за это ему грозит срок и не малый. Что же я буду делать? - говорила женщина.
     Настасья Филипповна не стала просить её встать с колен, она лишь встала и гордо посмотрела на неё и на Даврана Хамидовича.
     - Даша, тоже моя единственная дочь! А вашему сыну будет уроком. Посидит, подумает. Уверена, Даша у него не первая и не последняя. Неизвестно ещё, скольким наивным девушкам ваш сын сломал жизнь, - сказала она.
     - Назира, встань. Пошли, нам здесь делать нечего. Эта женщина права. А Вы простите нас, если сможете. Понимаю, у Вас такое горе... - произнёс Давран Хамидович, встав с дивана и помогая жене встать с колен.
     Плача, женщина встала и пошла за мужем. Закрыв за ними дверь, Настасья Филипповна заглянула в комнату дочери. Даша спала, беспокойно дёргая головой. Эту ночь, Настасья Филипповна решила не спать. Женщина ходила по квартире, садилась возле гроба мужа, говорила ему что-то, просила прощение, потом ругала за то, что он вот, оставляет её одну с дочерью.
     - И что мне теперь делать? Как дальше жить, а, Димочка? Молчишь? Уходишь навсегда и оставляешь нас с дочерью? - говорила женщина.
     Потом, не дождавшись ответа, поднималась и заходила в комнату Даши. Погладив её по голове, Настасья Филипповна бесцельно заходила на кухню, потом шла на балкон. Широкую улицу освещали фонари, одинокие машины сновали туда- сюда. Там, за окнами, продолжалась суетная жизнь. А Настасья Филипповна совсем не знала, что ей делать дальше!