Мизантроп и Мизантропка

Неэротический триллер

Действующие лица:
Марс – 40 лет
Инга – 37 лет

Действие первое

Картина первая

Ранняя осень. Марс идёт по лесу быстрым шагом, то и дело оглядывается назад.

Марс. Оторвался. Наконец-то. И не пришить меня обратно. Я – молодец. И ведь ушёл без вещей, откуда они узнали, что навсегда? Птички поют, хоть и осень. Хорошо. Вот буду с птичками жить. И с насекомыми всякими. Да лишь бы не с людьми! Нет комара назойливее, чем человек. Нет паука, противнее, чем человек. Нет хищника, страшнее, чем человек, нет существа меркантильнее... (Останавливается, делает глубокий вдох.) А воздух какой! Вот что значит, нет людишек, и воздух никто не портит. (Падает в траву.) Здорово-то как! Упал, где захотел, и никакая назойливая человеческая тварь не подбегает, чтобы поинтересоваться, в чём дело, не пытается поднять насильно, не задаёт дурацких вопросов, типа «вам плохо?». Да нет же, блин, мне хорошо! Ха-ра-шо! Оттого, что я тут один. Хочу разговариваю, хочу кричу, хочу молчу… И никто не посмотрит на меня с укором, мол, чего это он молчит, замышляет, что ли, чего? Странный он какой-то. Да не странный я! Просто мне с вами не интересно. Вам же невдомёк, что кроме денег в жизни есть ещё что-то.

Инга с рюкзаком за спиной бежит по лесу, глядя только вперёд.

Инга. Только не надо оглядываться назад, только не оглядывайся назад. Беги, Инга, беги. Беги без оглядки. Да, от детей отрываться сложнее всего, но ты беги, Инга, беги, ты им всё равно не нужна. Что бы они ни говорили. И всем другим тем более не нужна. Так что беги, Инга, только не споткнись. Не дай Бог, упадёшь, сломаешь что, и помочь будет некому, глухой лес вокруг. (Останавливается, тяжело дышит, оглядывается по сторонам.) Хотя почему глухой? Лес-то как раз всё слышит, он чуткий, он же не человек. Да, лес не только услышать, но и прислушаться может. И к самому лесу приятно прислушаться. И не только приятно, но и полезно для здоровья, говорят. Шум ветра, птички, ещё тёплая осень. И я одна. (Падает на колени, точнее садится, подогнув под себя ноги.) Наконец-то одна.

Шум леса. Инга с блаженным выражением лица оглядывает окружающее пространство.

Голос Марса. Эй.
Инга (вздрагивает). Кто здесь? А главное, какого хрена?
Голос Марса. Это я у вас хотел спросить.
Инга. Вы где вообще?

Марс выглядывает из-за дерева. Инга не сразу, но замечает его.

Марс. Да я тут прилёг в траву отдохнуть.
Инга. Что, долго шёл, сильно устал?
Марс. Ну, так… Мы уже на «ты»?
Инга. Ну ты же там один, я надеюсь. А я вот долго бежала.
Марс. Сочувствую, я тоже сначала бежал. От своих. (Медленно, осторожно подходит к Инге.)
Инга. Только близко не подходи, я неадекватная, предупреждаю.
Марс. Да ладно, я адекватных людей и не встречал никогда. А вы… ты от кого бежала?
Инга. Да тоже от своих.
Марс (садится рядом с Ингой). Ну, да. Свои - самые приставучие, до последнего гнаться будут.
Инга. Ага, особенно дети.
Марс. Какие дети?
Инга. Родные.
Марс. А. Ого…

Молчание.

Инга встаёт с колен, отряхивается.

Инга. Ну, ладно, хорошо, что ты не маньяк какой-нибудь. Рада была не познакомиться, побежала дальше, пока они меня по какому-нибудь запаху не вычислили.
Марс. И я рад незнакомству. Счастливо добежать, только беги в какую-нибудь другую сторону, потому что на север бегу я.
Инга. Нет, на север бегу я, а ты на остальные три стороны, куда хочешь.
Марс. Женщина, девушка, я побегу на север, я давно так решил.
Инга. Значит, я это решила ещё раньше, чем ты. Пока. (Убегает на север.)
Марс. Э! Мадам!
Голос Инги. Тамбовский волк тебе мадам!
Марс. Мы не в Тамбове! И волки здесь не водятся! (Срывается с места вслед за Ингой.) Да стой ты, думаешь, не догоню? Догоню и перегоню! И в дом свой не пущу!

Картина вторая

Лес. Среди больших деревьев стоит маленький, старенький, покосившийся домик с заколоченными окошками. Издалека доносится топот четырёх ног, топот этот всё ближе и ближе.

Голос Инги. Вот видишь, не догнал!
Голос Марса. Почти догнал!

Инга подбегает к домику, останавливается, опирается рукой на стену домика, тяжело дышит.

Инга. Почти не считается. Вот уж не думала, что во время побега от своих ещё и от кого-то чужого убегать придётся.

К домику подбегает Марс, опирается рукой на стену, дышит ещё тяжелее Инги.

Марс. Вот уж не думал, что во время побега от всех, придётся кого-нибудь догонять.
Инга. Отдохнёшь и беги дальше.
Марс. С чего это?
Инга. С того, что я уже на месте, а ты явно ещё нет.
Марс. Мадам, вы перепутали. Это я на месте, а вам дальше. Или вообще в другую сторону.
Инга. Между прочим, я этот домик давно присмотрела. Ещё в детстве.
Марс. В детстве?
Инга. Да, мы с подружкой заблудились как-то и вот сюда забрели, тут какой-то охотник, что ли, жил, он-то нас и вернул предкам. А я почему-то запомнила, что надо на север всё время двигаться. И вот он – сказочный домик из детства…
Марс. Значит так, не знаю, насколько твоя история из детства правдива. Да это и не важно. Домик этот мой, я его купил вместе с куском земли. Так что ты сейчас вообще-то незаконно проникла на частную территорию.
Инга. Даже так, незаконно. Может, ты мне сейчас и документы покажешь?
Марс. Какие документы? То есть, кто ты такая, чтобы я тебе какие-либо документы показывал?
Инга. А ты кто такой, чтобы не пускать меня в ничейный дом?
Марс. Дом мой.
Инга. Документы.
Марс. Нет документов. Пока... Совсем.

Молчание.

Инга (сбрасывает рюкзак). Слушай, я не знаю, от  кого или от чего ты бежишь, но здесь точно не твоя станция. Я сюда уже заранее и пожитки, и еду вот кое-какую принесла.
Марс. Какие ещё пожитки? (Бросается к двери.) А как ты замок-то сорвала?
Инга. Ну, я же русская баба, я всё могу.
Марс. И когда ты сюда приходила последний раз?
Инга. Два дня назад, допустим.
Марс. А я три. И что, ты не видела, что там уже мои вещи?
Инга. Во-первых, там было темно, окно-то заколочено. А во-вторых… не обратила внимания. Так это твой замок… был?
Марс. Да неважно уже. Что за жизнь, от себя проще убежать, чем от людей. (Садится на землю.)
Инга. Это точно. (Берёт рюкзак, проходит в домик.)

Инга выходит из домика без рюкзака.

Слушай, а ты как вообще, джентльмен?
Марс. В смысле?
Инга. В самом благородном смысле.
Марс. Намекаешь на то, что я тебе уступить должен?
Инга. В этом домике должен жить кто-то один… одна.
Марс. И этим кем-то должна быть ты?
Инга. Да.
Марс. Но я ж первый его забил. Пожитки свои принёс раньше тебя. Там, в углу лежат.
Инга. А я этот домик ещё в детстве нашла.
Марс. Аргумент. Может, ещё подружку твою позовём, с которой ты его нашла…
Инга. А ты остряк. Впрочем, как и все мужики при знакомстве с новой для себя женщиной.
Марс. Мы не знакомы.
Инга. Ах, да. И это хорошо.
Марс. Называй меня Марс.
Инга. Блин. (Садится рядом с Марсом.)
Марс. Не блин, а Марс.
Инга. Шутка про подружку была смешнее.
Марс. Я не шучу. Марс меня зовут, татарин наполовину. Тебя как зовут?
Инга. Венера.
Марс. Серьёзно?
Инга. Нет, шучу. Называй меня Ингой.
Марс. Ладно.

Молчание.

Инга. Смеркается. Тебе пора, Марс.
Марс. Нет, Венера, то есть Инга, это тебе пора. Я тебя даже провожу, а то… смеркается.
Инга. Спасибо, не надо.
Марс. Почему?
Инга. Потому что я никуда не ухожу.
Марс. Ну, тогда ты меня проводи.
Инга. Если только до ближайшего дерева.
Марс. А ты дерзкая.
Инга. А ты хитрый.
Марс. Научился хитрить, по-другому с людьми нельзя.
Инга. Мысль верная, но ты мне зубы не заговаривай. (Встаёт.) Давай, до свидания, Марс, не рада была познакомиться. (Направляется в домик.)
Марс (встаёт). Ты что, правда не боишься?
Инга. Чего?
Марс. Меня. Мало ли что я могу с тобой сделать.
Инга. Ну, и что ты можешь со мной сделать? То, что ты не маньяк какой-нибудь, уже ясно.
Марс. Это почему это?
Инга. Хотел бы изнасиловать и убить, давно изнасиловал и убил бы, места здесь глухие...
Марс. А это идея. Может, я ещё и решу тебя… (Окидывает Ингу пошловатым оценивающим взглядом.) Убить, я же не знал, что ты на домик претендуешь…
Инга. Я на него не претендую, Марс, я его уже заняла.
Марс. У меня и оружие здесь есть, между прочим.
Инга. У меня тоже есть оружие, которое всегда со мной.
Марс. Какое?
Инга. Женское обаяние, допустим.
Марс. Ты ещё скажи женские чары. На меня твоё обаяние не действует. Более того, на меня вообще ничьё обаяние не действует, потому что я – убеждённый мизантроп.
Инга. Ух ты, поздравляю. (Ухмыляется, берётся за ручку двери, пытается закрыть дверь, но с другой стороны за дверь берётся Марс.) Так, понятно… А я так надеялась, что ты мне только кажешься.
Марс. Аналогично.

Молчание.

Инга. Есть хочешь, Марс?
Марс. Это к делу не относится.
Инга. Есть хочешь?
Марс. Ну, хочу, допустим.
Инга. Проходи, накормлю, потом пойдёшь.
Марс. Меня не надо кормить, у меня там своё всё.
Инга. Твоё-твоё, как раз покушаешь, поклажу себе облегчишь на обратный путь.
Марс. Я никуда отсюда не уйду.
Инга. Ой, всё! (Берёт Марса за руку и втаскивает его в домик, дверь закрывается.)

Картина третья

Внутри домика темно. Инга и Марс копаются (почти наощупь) каждый в своём рюкзаке.

Инга. Ни черта не видно. Может, уберёшь доски с окошка? Не свечку же зажигать.
Марс. Даже не надейся, я на первом свидании при свечах не ужинаю…
Инга. Так оторвёшь доски или нет?
Марс. Почему я?
Инга. А кто тут из нас мужчина?
Марс. А кто из нас одна жить тут собралась?
Инга. Ну, значит, я пойду свет добывать, сил у меня много.
Марс. Удачи, Инга!
Инга. Спасибо, Марс!

Инга направляется к двери, Марс идёт вслед за ней. Инга выходит на улицу, Марс поспешно хватается за ручку двери, его руку тут же перехватывает Инга. Инга заталкивает Марса в дом.

Ты что, всерьёз думал, что я позволю тебе закрыться?
Марс. Нет… но мало ли.
Инга. Пойдём, вместе окно откроем.
Марс. Согласен. Но только ради экономии времени - чтобы побыстрее расстаться.
Инга. Да, я тоже хочу остаться одна как можно быстрее.

Инга и Марс выходят из домика, внимательно наблюдая друг за другом.

Картина четвёртая

Марс с трудом расшатывает одну из досок на окне домика, силится её оторвать  - тщетно.

Марс. Давай уже отрывайся, скотина! Ты уже старая и сырая, сама должна рассыпаться!
Инга (подходит к окошку). Давай я попробую. (С лёгкостью отрывает одну доску, потом вторую.)
Марс. Э! Мне-то оставь что-нибудь оторвать.
Инга. Пока ты что-нибудь оторвёшь, стемнеет, по темноте домой будешь добираться? (Отряхивает руки.)
Марс. Я уже дома.
Инга. Ну да, дома. У меня.
Марс. Я тебе его не уступал. И я сюда первый вещи принёс.
Инга. Пошли уже перекусывать. (Задумывается.) Только представь, Марс, ты будешь моим последним мужчиной… Это должно быть интересней, чем быть первым… (Направляется в домик.)
Марс. Ты что это имеешь в виду, Венера, то есть Инга? Я не только убеждённый мизантроп, но ещё и асексуал. Предупреждаю.
Инга. Да это сколько угодно. Пошли.
Марс. И, между прочим, если бы я эти доски не расшатал сначала, ты бы хрен их оторвала.
Инга. Не выражайся, Марс.
Марс (идёт вслед за Ингой). Да как не выражаться, когда я в это время должен был вовсю наслаждаться природой и одиночеством…

Инга и Марс скрываются за дверью домика.

Голос Марса. …А тут ты.
Голос Инги. Ничего, сейчас на обратном пути насладишься одиночеством.
Голос Марса. Да не пойду я никуда!

Картина пятая

Инга и Марс сидят на полу в разных углах. У Марса в руках небрежно открытая банка тушенки и походная ложка, Инга ест бутерброд, который держит в салфетке.

Инга. Слушай, Марс, не могу не сказать тебе спасибо за то, что ты воду сюда принёс. Я хоть руки помыла. А ты нет. Водичка, конечно, скоро кончится, но я-то так торопилась, что вообще не подумала об этом. Но тут вроде ручей и речка не так далеко. Хотя они скоро замёрзнут… наверное.
Марс. Да, торопится вредно. В большинстве случаев. 
Инга. Как ты вообще здесь жить собирался?
Марс. Одиноко и счастливо.
Инга. У тебя, как я вижу, несколько банок тушёнки, да комплект тёплой одежды…
Марс. Не несколько банок, а несколько десятков банок. Тушонку ещё в армии полюбил, а жизнь начал разлюбливать. Книги у меня ещё есть.
Инга. Книги-то не съедобные. Хотя печку чем-то разжигать надо будет, когда будет холодно... Про тепло я тоже как-то не подумала. Ты мне книги оставишь?
Марс. Нет.
Инга. Жалко, что ли? Сейчас в Интернете всё есть.
Марс. Я тебе их не оставлю, потому что я тебя здесь не оставлю.
Инга. Ох, была бы я помладше и поромантичнее, прониклась бы.
Марс (морщится). Вот только романтики не надо, правда.
Инга. Ах да, ты же у нас… как ты сказал, красивое слово… асексуал.
Марс. И мизантроп.
Инга. Нельзя же так сразу всю свою подноготную вываливать. А я кто, мизантропка?
Марс. Похоже на то. Или строишь из себя...
Инга. Может, это ты что-то из себя строишь? Мутный ты какой-то… даже с известной подноготной.
Марс (с неприятным звуком собирает ложкой остатки тушенки со стенок банки). Я бы с тобой поговорил об этом, но не буду. Потому что, во-первых я специально пришёл сюда, чтобы ни с кем больше не разговаривать, а во-вторых, потому что уже смеркается и тебе пора. К детям. Кстати, сколько их у тебя, маленькие?
Инга. На больное давишь, Марс, молодец. 
Марс. Нет, ничего такого. Просто меня никто и ничего не держит, а вот у тебя другая ситуация, как я понимаю…
Инга. Прекрати.
Марс. Я как-то сразу не очень врубился, когда ты сказала, что тебя дети догоняют, а потом думаю: «Вот это матерь!».
Инга. Прекрати, я сказала.
Марс. Нет, я-то тоже убегал. Но я убегал от друзей в ковычках, а ты…
Инга. Прекрати, пожалуйста.
Марс. Дети родные? Ах, да, ты же сказала, что родные. Так сколько их у тебя?
Инга. Я вообще-то волшебное слово сказала, дальше приступлю к физическому воздействую, предупреждаю.
Марс. За что ты так ненавидишь своих детей, что готова их бросить?
Инга. Скотина! (Ударяется в слёзы, выбегает из домика.)

Марс рассеянно смотрит вслед Инге.

Марс. Что, и всё? Вот так просто было тебя выкурить отсюда? Вот уж действительно материнский инстинкт – сильнейший.

Марс встаёт, подходит к входной двери, выглядывает наружу и тут же получает удар доской по голове. Марс хватается за голову, пошатывается, но остаётся стоять на ногах. В домик проходит Инга с доской в руках. От слёз на лице Инги нет и следа.

Инга. Я предупредила.
Марс. Ты меня хотела убить или только покалечить?
Инга. Я хотела показать тебе, что настроена решительно.
Марс. Хорошо, показала. До звёзд в глазах. Дальше что? Я-то тоже решительно настроен, что мне теперь, другую доску взять и вызвать тебя на битву?

Инга бросает доску, подходит к Марсу, сажает его и начинает осматривать его голову самым внимательным образом.

Инга. О-о-о, ссадина прям. Сильно больно? Голова не кружится? Не тошнит? Сотрясение может быть. И обработать надо. Аптечка есть какая-нибудь? А то я что-то не подумала взять…
Марс. Какая аптечка, я же не рассчитывал на встречу с неадекватно дамой… Ты вот насчёт воды не подумала, а я насчёт аптечки, получается…
Инга. Да я адекватная, просто нервная. Давно это за собой заметила. И на детях часто срываюсь... срывалась. Так что без меня они, может быть, и поживут подольше.
Марс. Смешно.

Инга начинает дуть на раненную макушку Марса.

Что ты делаешь-то?
Инга. Дую. У тебя прям кровь, больно, наверное.
Марс. Слушай, а ведь тошнит реально. И голова кружится.
Инга. Вот блин.
Марс. Что-то плохо прям.
Инга. И что с тобой делать?
Марс. Если умру, закопай меня где-нибудь возле домика.
Инга. Ой, да что ж вы, мужики, такие нытики все?
Марс. Я не ною. Я изъявляю последнюю волю свою…
Инга. Ну что, так плохо прям?
Марс. Плохо, не плохо, после такого удара может быть всё, что угодно.
Инга (встаёт сама и поднимает Марса). Пошли.
Марс. Никуда я отсюда не пойду.
Инга. Пошли, пошли, до сельского фельдшерского пункта доведу. Рану по пути промоем возле ручья какого-нибудь. Антисанитария, конечно…
Марс. Оставь меня здесь. Закопаешь и будешь жить одна, как и хотела. Тушенку тебе завещаю.
Инга. Да прекрати ты. Пойдём до села ближайшего, пока не стемнело, дальше посмотрим.
Марс. Голова кружится.
Инга. Пойдём, мамочка не даст тебе упасть.
Марс. Вот видишь, какая ты хорошая мамочка, возвращайся к детям.
Инга. Замолчи. Пока ещё раз не ударила.

Инга и Марс подруку выходят из домика, дверь закрывается. За окном быстро темнеет, помещение погружается во тьму.

Картина шестая

Внутри домика темно, хотя некоторые детали обстановки выхвачены лунным светом, пробивающимся в окошко.
Входная дверь резко открывается, в домик забегает Марс. Он быстро закрывает дверь на засов и садится на корточки спиной к двери, у него тяжёлая одышка.

Марс. На этот раз я быстрее. (В сторону окна.) Ты что, действительно думала оставить меня фельдшеру и сюда смыться? Ох, бабы, бабы… коварный, но глупый народ. Надеюсь, устала бежать за мной и вернулась-таки к своим спиногрызам. Но мне, чёртова психология, понравилось то, как она за мной ухаживала, такое участие приняла. Сначала, правда, сама же и долбанула по башке. Но такого участия к моим проблемам ещё, пожалуй, никто не проявлял. (Трогает макушку.) Фельдшерица сказала, если и сотрясение, то лёгкое. (Ухмыляется.) В район направила, в больницу. (В сторону окна.) Да мозги мои быстрее на место встанут без вашего людского участия! Я природе доверяю, организму своему доверяю. А вам, биологический вид «люди», нет. (Прислушивается к двери.) Тихо вроде бы. То есть не совсем тихо, ветер шумит. Но человеческих шумов нету. Это хорошо. (Задумывается, восстанавливает дыхание.) Устал. Конечно, тут до посёлка километров пять, надо считать. Не каждый физкультурник туда-сюда сбегает. Она, кажется, где-то на полпути отстала. (Задумывается.) Отстала, и что с ней теперь? Обратно пошла? Стемнело уже. Где она там, интересно, заблудится ещё... А там зверьё какое-нибудь. Или того хуже, люди-маньяки. (Молчит, думает, встаёт, открывает дверь, выходит из домика, закрывает дверь.)

Голос Марса. Венера! Тьфу ты… Инга!

Картина седьмая

Домик, вид снаружи. Слышны медленные шаркающие шаги. Через несколько секунд по поляне перед домом и по самому дому начинает бегать узкий луч света. Ещё через несколько секунд появляются фигуры Марса и Инги. Марс несёт Ингу на руках. Фонарик – источник луча – в руках Инги.

Марс и Инга приближаются к двери.

Марс. Откроешь?
Инга. А тебе слабо?
Марс. Не слабо, но несколько неудобно. У тебя же не руки, а нога пострадавшая.
Инга. Ладно, открываю, заноси. 

Инга открывает дверь, Марс заносит Ингу в дом.

Голос Марса. Закроешь?
Голос Инги. Ещё и закрыть?
Голос Марса. Да.

Дверь закрывается.

Картина восьмая

Инга лежит возле стены на одеяле, частично накрытая пледом. Одна нога её согнута в колене, другая вытянута. Марс стоит рядом с Ингой на коленях, с маленькой коричневой стеклянной баночкой в руках.

Марс. Готова?
Инга. Ну, давай, попробуем.

Марс подносит баночку к оголённой стопе Инги, Инга дёргается.

Инга. Ай!
Марс. Что, больно?
Инга. Ну, так, немного.
Марс. А это я ещё рану не трогал.
Инга. Издеваешься? Не смешно.
Марс. Ты же сильная… как ты говоришь, настоящая русская баба.
Инга. Лей уже.
Марс. Готова?
Инга. Готова-готова.
Марс. Точно?
Инга (принимает сидячее положение и выхватывает баночку из рук Марса). Дай, сама. (Выливает йод на стопу.) Ай! Ммм.
Марс. Я бы это аккуратнее сделал. 
Инга. Так и живёшь, всё сама… щипет.

Марс начинает дуть на ногу Инге.

Что ты делаешь?
Марс. Дую, чтоб полегчало быстрее. Или сама подуешь?
Инга. Ладно, дуй. Хоть это у тебя более-менее получается.

Марс продолжает дуть.

А где ты йод взял? Ты ж говорил, нет аптечки.
Марс. Теперь есть.
Инга. Ты что, фельдшерский пункт ограбил? Хватит дуть. Спасибо.
Марс (перестаёт дуть). Не ограбил, а позаимствовал.
Инга. Господи, да ты у них, наверное, последнее лекарство утащил. Там и так ничего нету.
Марс. Ну вот, раз ничего не было, значит, ничего и не украл.
Инга. Дал Бог соседа.

Молчание. Марс разглядывает ногу (преимущественно рану) Инги.

Нет, я со своими насчёт воровства строго.
Марс. Со «своими», это с детьми?
Инга. Да. Если вижу, что тянется к чему-то не спросясь, сразу по рукам.
Марс. А что, обычно они тебя спрашивают, пред тем, как что-то сделать?
Инга. Почти всегда.
Марс. И как же они сейчас без тебя? Не у кого спросить, как жить дальше...
Инга. Опять? На физическую рану йод, на душевную соль?
Марс. Нет. Просто думаю, что тебе обязательно надо вернуться.
Инга. Только не сейчас.
Марс. Завтра. Утром. Рано.
Инга. И не завтра. Пусть без меня поживут… живут дальше.
Марс. С мужем?
Инга. Да. И этот тоже пусть без меня поживёт. И на работе пусть попробуют без меня обойтись. (Зевает.)
Марс. А что работа, не ценят по достоинству?
Инга. А что, люди могут что-то ценить по-настоящему?
Марс (зевает). Если и могут, то задним числом.
Инга. То-то и оно. Я вот не ценила своего детского и юношеского одиночества. (Зевает.) Зато теперь буду наслаждаться. Тебя только провожу.
Марс. Нет, это я тебя провожу. Хочешь быть одинокой, будь. Только не здесь. Это убежище уже занято.
Инга. Мной. Ещё в детстве.
Марс. Тобой найдено, а мной занято.
Инга (зевает). И не поспоришь. Устала смертельно.
Марс. Аналогично. Поспим?
Инга. Давай.

Марс пристраивается рядом с Ингой на свободном куске одеяла.

Это ещё что?
Марс. А что, мне на голом полу, что ли, спать? Скажи спасибо, что я под плед к тебе не лезу.
Инга. Спасибо. На. (Перекладывает плед на Марса.)
Марс. Да ладно.
Инга. Не ладно. В другой угол ложись на него.
Марс. Не замёрзнешь?
Инга. Нет. Сам не замёрзни.
Марс (встаёт вместе с пледом). Я к другой стене, но ты зови, если что.

Инга ухмыляется, Марс с пледом отходит к другой стене, расстилает плед, ложится.

Вообще у меня пара тёплых вещей есть, я ж не как ты, действительно жить здесь собирался, а впереди зима…
Инга. Заткнись… пожалуйста. Я сплю.
Марс. Я тоже.

Пауза.

Инга.
Инга. Ммм?
Марс. Как нога?
Инга. На месте. (Отворачивается к стене.)
Марс (зевает). Значит не зря я аптечку украл… то есть взял, да?
Инга. Голова как твоя?
Марс. Ничего, на месте.

Молчание.

Ну, дети, допустим, понятно. С другими людьми отношения как у тебя? Спишь?

Марс отворачивается к стене.
Через несколько секунд домик заполняет сопение. Кто именно сопит, понять трудно. Скорее всего, оба.

Картина девятая

Домик по-прежнему заполнен громким сопением и даже (частично) храпом. В углу, где лежала одна Инга, в обнимку, накрытые пледом, лежат Инга и Марс. За окошком более-менее светло.
Инга начинает шевелиться, открывает глаза и тут же отстраняется от Марса. Марс, открыв глаза, машинально отстраняется от Инги.

Инга. Ты… чё…  в смысле, как здесь?
Марс. Мы же вместе сюда прибыли. Я тебя даже принёс. И занёс.
Инга. Что ты тут возле меня делаешь?
Марс. Так холодно было, ты бы замёрзла.
Инга. А может ты свою шкуру грел?
Марс. И свою тоже.
Инга. Обнимает ещё, совсем обнаглел?
Марс. Да что такого-то?
Инга. Я замужем так-то.
Марс. А я, может быть, тоже не одинок. Был. Ты вообще здесь от детей и мужа прячешься, забыла? Напоминаю.
Инга. Я не прячусь. Я просто от них ушла. Как и от всех остальных.
Марс. Вот именно. Так какая разница теперь замужем ты или нет?
Инга. Да… Но к новому статусу ещё привыкнуть надо. (Ёжится, натягивает на себя плед.) И правда холодно. Вроде осень ещё ранняя.
Марс. Ранняя осень, тоже осень. Печку сегодня будем осваивать.
Инга (распахивает плед). Ладно, иди сюда.
Марс. Куда?
Инга. Сюда иди, греться. Только это ничего не значит, понял?
Марс. Понял. (Неуверенно пододвигается к Инге.)
Инга. Да залазь уже.

Марс забирается к Инге под плед.

И одеяло, и плед твои всё-таки.
Марс. Да, забросил, что успел. А сматывался уже налегке.
Инга. Ты сказал, что тоже не одинок, это что значит?
Марс. Да уже ничего не значит. Привыкаем к новому статусу.
Инга. Понятно.
Марс. Нет, тебе, я считаю, надо всё-таки к детям вернуться.

Молчание.

Инга. Нет, не надо. Просто я поняла, кого не люблю больше всего на свете.
Марс. Кого же?
Инга. Детей.
Марс. Поговорим об этом?
Инга. Я им всю себя отдала. Я ведь рано замуж вышла. Старшему семнадцать в этом году…
Марс. Так сколько их у тебя вообще?
Инга. Трое.
Марс. Неплохо.
Инга. Семнадцать, пятнадцать и десять лет.
Марс. Как же мизантропка могла троих новых человек на свет произвести?
Инга. Не подначивай. Но вопрос хороший. Так как-то получилось всё. Беременела. Не аборт же делать.
Марс. А что муж?
Инга. Любила, наверное. Поначалу. Столько ему прощала. Алкоголь, безделье, ненадёжность, побои… иногда.
Марс. А дети, попробую угадать, неблагодарными растут?
Инга. Да. Я ради замужества институт бросила… Просто сама выросла в неполной семье, с мамой. Которая всё время в командировках была. Росла одиноким ребёнком, с социализацией беда, в школе проблемы… Одна только подруга была, да и то так… Вот и мечтала о большой семье. И больше ни о чём. Как так получалось. Познакомилась с будущим мужем, поженились, быстро забеременела. Ушла с третьего курса сначала в академ, потом совсем. Он ещё тогда работал и зарабатывал. Потом его выгнали, пришлось мне работать, где придётся, без законченного образования.

Марс зевает.

Что, скучная история?
Марс. Пока всё банально.
Инга. Ну да, наверное. В общем, жили, как получалось. И вот я вся была в детях и в работе. И в муже. Он же всё время в какие-то истории попадал, приходилось разруливать. И ведь мне это даже нравилось – быть главной. До поры до времени. Дети по мере подростания стали права качать, верёвки из меня вить, обманывать. Старший говорит, что устал от жизни и грозится уехать на Бали, даже если мы с отцом не отпустим. Средняя в свои пятнадцать всё в какие-то любовные приключения попадает. Из дома всё уходит… А как-то раз я случайно зашла на её страницу в Сети, увидела переписку, какие она фото чёрт знает кому отправляет… А младшая в свои десять не хочет учиться, только каждые полгода новый смартфон требует. А муж… подозреваю, плюс ко всему, налево ходить стал. Конечно, что я ему, тридцатисемилетняя мать троих детей... И вот как-то я посмотрела вокруг, на форумах в интернете посидела, с соседками и коллегами пообщалась и поняла, что плохо не только мне, но вообще всем людям на свете. И всем плохо друг от друга. Понимаешь, о чём я?
Марс. Очень хорошо понимаю.
Инга. Получается, что все люди, неважно родные или не родные, все и каждый из нас способны на предательство, ложь…
Марс. Неблагодарность.
Инга. Вот именно. Но я-то всегда пыталась жить по-другому. По совести, что ли. Была верной женой… (Бросает взгляд на прижавшегося к ней Марса, чуть отодвигается.) Любящей матерью, старательной хозяйкой. А мужу непутёвому, как и всем в его возрасте, бес в ребро, детки посылают в открытую. И вот тут я подумала: «Ну, раз я вам не нужна, значит, и вы мне не нужны».
Марс. Строго.
Инга. Логично. И вот про этот домик вспомнила, неподалёку от бабушкиной деревни. Думаю, вдруг стоит ещё.
Марс. И что, по-тихому свалить не получилось, надо понимать?
Инга. Нет. Поругалась я с детками. Сначала с каждым по отдельности, потом со всеми одновременно. Психанула, побежала, точнее поехала сюда, нашла домик. На второй раз они, сволочи, уже что-то заподозрили. И второй раз я уже от них буквально сбежала. Бред, но мне реально казалось, что они все трое за мной бегут по лесу…
Марс. И муж?
Инга. Мужа не было. В последнее время, я и не спрашивала, где его носит.

Марс ухмыляется.

Что?
Марс. Представляю картину. Мать  бежит от детей.
Инга. Смешно тебе?
Марс. Да что тут смешного. Ладно, оставайся пока, нога подживёт, от спиногрызов своих отдохнёшь чуток и назад.
Инга. Нет, Марс, это не усталость. Это мизантропия. Я это слово первый раз на женском форуме увидела и поняла, кто я по жизни.
Марс. Спасибо, Инга, что поведала мне о своей мизантропке к мизантропии. Хотя я и не спрашивал особо.
Инга. Я не люблю людей, поэтому смогла покинуть семью – всё просто. Может, всегда такой была, может, в процессе жизни заболела этим… Сейчас думаю, что была такой всегда.
Марс. Скорее, выздоровела. Мизантроп - это тот, у кого нет этого стыдного стадного чувства. Это ведь самое страшное для гомо сапиенса – стать частью стада. Так в своё время можно было бы и не заморачиваться - не эволюционировать из обезьян в людей.
Инга. Да, животные попорядочнее людишек будут.

Со стороны входной двери раздаётся громкий шорох. Инга и Марс машинально прижимаются друг к другу.

Это ещё что? Или кто?
Марс. Животное какое-нибудь пожаловало. Легкое на помине. (Встаёт.)
Инга. Но мы же закрыты?
Марс. Вроде бы. (Подходит к двери, дёргает за ручку, прислушивается, заглядывает в между досками.)
Инга. И кто там, медведь?
Марс (полушёпотом.) Нет. Медведи здесь и не водятся. Косуля, судя по всему.
Инга. Косуля, не лось?
Марс. Косуля. Не лось.
Инга. И что делать?
Марс. Могу попробовать убить.
Инга. Кого?
Марс. Медведя.
Инга. Какого медведя?
Марс. Который здесь не водится.
Инга. Так там медведь всё-таки?
Марс. Нет, там косуля.
Инга. Издеваешься опять? Ну, не сильна я в здешней флоре, ой, то есть фауне. Хватит ухмыляться!
Марс (вглядываясь в дверную щель). Ну вот, закричала, напугала животное.
Инга. Что там?
Марс. Убежала косуля.
Инга. Ну и хорошо.

Марс открывает дверь.

Куда ты?
Марс. Пойду дров наломаю. Печку-то надо осваивать.
Инга. Помочь?
Марс. Да. Открой пару банок тушенки пока, приготовь завтрак, так сказать.
Инга. Я?
Марс (подходит к большой дорожной сумке, достаёт из неё топор и ружьё). Ну да, начинаем совместную мизантропическую жизнь. Максимально короткою совместную жизнь. Я скоро.
Инга. Да, есть вообще-то охота. (Нехотя встаёт, заворачивается в плед, подходит к сумке Марса, достаёт оттуда две банки и консервный нож.)

Картина десятая

Инга лихо открывает одну банку тушенки, затем вторую. Неуверенно, как бы заочно извиняясь, заглядывает в сумку Марса.

Инга. Может, у тебя и хлеб есть? Хлеба у тебя нет. Ладно. (С банками в руках проходит к одеялу, садится, ставит банки на пол, заворачивается в плед.) Не подхватить бы воспаление лёгких какое-нибудь. Не хватало ещё заболеть и умереть, так и не насладившись долгожданным одиночеством. (Смотрит в сторону окна, затем переводит взгляд на дверь.) И вот сижу я с готовым обедом… жду мужика. Как бы ничего и не изменилось. И куда же ты, Инга, бежала, спрашивается?

С улицы доносится звук оружейного выстрела, вслед за ним ещё один. Инга встаёт и бросается к окну.
В домик забегает Марс с ружьём в руках, но без топора. Он быстро закрывает дверь на засов.

Марс. Отойди от окна быстро.
Инга. Ты что там, косулю грохнул, я не увидела?
 
Марс вешает ружьё на плечо, отталкивает Ингу от окна.

Марс. Отойди, говорю же.
Инга. Вот сейчас грубо было.

Марс поднимает доску с торчащими гвоздями и пытается прибить её голыми руками к окну. Когда Марс попадает в свет, пробивающийся из окна, становится заметно, что его одежда и руки частично в крови. Доска удивительным образом остаётся на окне.

Марс. Где ещё доски? На улице валяются. Твою мать-то…
Инга. Подожди, ты почему в крови-то? На тебя на пали?
Марс (посматривая в окно). Нет, это я напал. Защищаясь, можно сказать.
Инга. От зверя, что ли, какого-то?
Марс. Ага, от зверей. Которые за мной пришли.
Инга. За тобой пришли?
Марс. Да. Двое.
Инга. Так это не твоя кровь?
Марс. Нет. Жалко, топор там оставил. В этом… во втором.
Инга. Кошмар какой-то, я сейчас закричу, не сдержусь.

Марс хватает Ингу и закрывает ей рот окровавленной рукой.

Марс. Я тебе закричу, дура. (Смотрит в окно, прислушивается.) Неужели всего двоих послали? Недооцениваете вы меня, даже обидно.
Инга. Ммм… Мммм!

Марс отпускает Ингу, Инга отбегает к противоположной стене, отплёвывается.

Тьфу! Чья это кровь? Кого двое? Что происходит вообще?
Марс. Происходит то, чего не хотелось бы, но следовало ожидать.
Инга. Это были люди всё-таки?
Марс. Вот именно, были.
Инга. То есть я сейчас в одном закрытом домике с убийцей нахожусь?
Марс. Получается так. Открыла тушёнку?
Инга (Рассеяно).  Обед… то есть завтрак готов, а ты без дров пришёл…
Марс. Да я сейчас таких дров наломал… Полей мне из пятилитровки, руки хотя бы помою.

Инга берёт и открывает пятилитровую пластиковую бутыль с водой.

Инга. От крови так просто не отмоешься.
Марс. Да уж.

Марс подставляет руки, Инга льёт воду.

Всё хватит, а то больше не останется. Теперь не знаю, когда мы отсюда выйдем.
Инга. Не скоро?
Марс. Не знаю. Воду беречь будем, закрывай.

Инга закрывает бутыль и ставит её на место.

Давай есть. Только тихо.


Действие второе

Картина первая

Инга и Марс сидят на одеяле. Рядом с Марсом лежит ружьё. Марс тихо ест тушенку и то и дело поглядывает на окно.

Марс. Со здоровьем не всё нормально, есть надо вовремя.
Инга. Марс.
Марс. Да.
Инга. А если я попытаюсь убежать, ты меня убьешь?
Марс. Не знаю, как получится. Но лучше не пытайся пока. Ешь давай.
Инга. Да как-то не хочется.

Молчание.

Я вот всё хотела спросить, уточнить, что за имя у тебя такое космическое… Если это твоё настоящее имя. Но сейчас уже хочу спросить другое…
Марс. Что?
Инга. Кто ты вообще такой, Марс?
Марс. Жалкий неудачник, который вполне мог бы быть удачником, если бы не грёбаный человеческий фактор, который вмешивался и обламывал все мои начинания… (Заканчивает есть, облизывает ложку.)
Инга. Да, если бы не человеческий фактор, всё в этом мире было бы куда понятнее и проще.
Марс. Вот именно. (Достаёт из сумки патроны, заряжает ружьё.) Но получается так, как получается. Решил отдалиться от людей, зажить один, и даже в этом случае вмешался человеческий фактор, смешно?
Инга. Смешно. Смешно, что я, дура, не догадалась раньше от тебя сбежать. Ружьё-то твоё разряжено было.
Марс. Я и задушить могу. Мне уже несколько минут, как терять нечего.
Инга. Шутишь?
Марс. Да.

Молчание.

Так что всё-таки за имя у тебя? Кликуха?
Марс. Почему сразу кликуха? Я что, на преступника похож?
Инга. Вообще-то да.
Марс. Я думал, что с ружьём-двустволкой я похож всё-таки на охотника, а не на убийцу…
Инга. Охотник это не убийца, что ли?
Марс. И то правда. (Встаёт, подходит к окну, смотрит в просвет между доской и рамой.) Вроде никого больше. Даже косуль нету.
Инга. Косули симпатичные, как я помню.
Марс. На чём же я спалился, что они меня выследили? Надо будет проанализировать ситуацию. И с трупами надо что-то делать.
Инга. По законам жанра, ты сейчас должен сказать, что их надо расчленить, и я должна тебе помочь в этом…
Марс. Нет.
Инга. Ну, слава Богу.
Марс. Не сейчас. Пока сидим тихо.

Молчание.

Инга. Я хочу домой.
Марс. Уже? (Отходит от окна, садится рядом с Ингой.)
Инга. Отпусти меня.
Марс. Сейчас? Нет.
Инга. А потом?
Марс. Всё возможно.
Инга. Скоро отпустишь?
Марс. Не знаю. Знал бы, сказал.

Молчание.

Инга срывается с места, бежит к двери, отодвигает засов. Марс бросается за ней, настигает и валит её на пол.

Я же сказал, сидим тихо, что непонятного?! А?! (Оглядывается на дверь, переходит на полушёпот.) Почему вы все считаете меня глупым? Почему вам всем кажется, что на мои слова можно вот так вот наплевать? Да кто вам сказал, что вы лучше? Почему каждый думает только о себе?

Инга пытается что-то сказать, но Марс затыкает её рот двумя руками.

Не надо ничего мне отвечать. Я хотел побыть тут один, а не с какой-то незнакомой хамоватой тёткой. Если я не могу выгнать тебя сейчас, так хоть заткнись, как будто тебя здесь нет. Ты понимаешь, что я реально могу тебя убить?

Инга мычит и кивает.

Но я не буду в тебя стрелять – патроны жалко. Я тебя задушу. К тому же удушение – это тише, чем выстрел из ружья, а за мной могут ещё прийти, понятно тебе?

Инга мычит и кивает, на её глазах слёзы.

Но если придётся, я и выстрелить могу, это тоже понятно?

Инга мычит и кивает.

Это я неадекватный, а не ты. А теперь к стене, молчишь и ждёшь моих указаний.

Марс отпускает Ингу. Инга в слезах отползет обратно к стене. Марс задвигает засов.

На одеяло садись, замёрзнешь. Я же не зверь какой-нибудь.

Инга заползает на одеяло. Марс пробует закрыта ли дверь, подходит к окну.

Кажется, дождь собирается. Надеюсь, вас там затопит где-нибудь на подходе, скоты.

Инга плачет. Марс подсаживается к Инге, начинает гладить её по голове.

Всё-всё. Не плачь. Не плачь, пожалуйста, бесит.

В течение нескольких секунд Инга перестаёт всхлипывать, но не успокаивается, продолжает вздрагивать. Марс продолжает гладить Ингу по голове.

Картина вторая

За окошком пасмурно, идёт дождь. Марс и Инга сидят на одеяле. Инга закутана в плед, Марс сидит в обнимку с ружьём, ствол которого направлен вверх. 

Инга. Ну, и что мы сидим здесь, чего ждём?
Марс. Ждём, когда дождь кончится.
Инга. Ты не умеешь шутить, Марс.
Марс. А я не шучу, Инга.
Инга. Правда?
Марс. Дождь закончится, и мы с ружьём поведём тебя в деревню, на станцию, а дальше уже сама.
Инга. А ты?
Марс. Мы.
Инга. Что «мы»?
Марс. Мы с ружьём.
Инга. Ах, да. И что будет с тобой и ружьём.
Марс. Надеюсь, поживём немного.

Молчание.

Инга. Мне кажется, это должно быть страшно, жить не с человеком, но с ружьём.
Марс. С ружьём как раз не страшно.

Молчание.

Инга. Расскажи мне о себе, Марс. Ты всё-таки бандит, что ли, какой-нибудь?
Марс. Я – неудачник.
Инга. Это я уже слышала. И такой ответ не годится. Слишком размыто.
Марс. Неудачник и человеконенавистник. У меня есть на это основания. На то и на другое есть основания.
Инга. Не понимаю я тебя.
Марс. И никто не понимает. Но это не беда. Мне всё равно, я в чьём-либо понимании и не нуждаюсь.
Инга. Здесь есть форточка или вентиляция какая-нибудь?
Марс. Зачем тебе?
Инга. Задыхаюсь от пафоса, который от тебя исходит.
Марс. Да какой уж тут пафос. Скорее смирение.

Молчание.

Инга. Хорошо, попробую зайти с другой стороны. Кто эти двое, которых ты грохнул?
Марс. Если бы не я их, то они меня… нас обязательно…
Инга. Что?
Марс. Хотя тебя - нет. Тебя бы изнасиловали, наверное, сначала. А, может, потом и убили бы.
Инга. Да кто бы им ещё дался.
Марс. Далась бы, как миленькая, никуда бы не делась отсюда. Или что, кричать бы начала?
Инга. Может, и кричать. Тут уже все способы хороши.
Марс. Ну и кому бы ты кричала?
Инга. Да хоть кому. Может, их напугала бы.
Марс. Таких невозможно напугать. Они… как это слово… квинтэссенция человека разумного со всей его безбашенностью, мерзостью и пофигизмом. Умны, хитры, и ничего не боятся.
Инга. Потому считают себя правыми?
Марс. Потому что не они такие, а жизнь такая. Так они думают.
Инга. Убедительное оправдание.
Марс. Тупиковое оправдание.

Молчание. Дождь.

Инга. А если нас здесь затопит? Вон, подкапывает в углу.
Марс. Я тебе скажу… расскажу. Я не бандит, Венера, но я нечестный человек. Но мне пришлось стать нечестным, понимаешь?
Инга. Пока не очень, и я Инга.
Марс. Венера тебе больше подходит.
Инга. Но я всё-таки Инга. А ты нечестный человек…
Марс. Да, теперь вот и убийца поневоле. А я ведь хотел по-хорошему, видит Бог, я же хотел просто уйти. Но вам, людям, этого мало, добить решили. Пятый десяток пошёл, всё болезнью безупречности страдаю. Ладно бы поверил людям один, ну два раза, обжёгся, и всё, больше никакой веры, ничего личного больше, только бизнес. Но нет, каждый раз, как в первый раз. Знакома ли тебе… Инга, радость от первого знакомства с человеком? С любым человеком.
Инга. Когда-то радовалась искренне. Особенно при встрече с детьми, которые из меня же и появлялись. Но с возрастом как отрезало.
Марс. А я вот даже тебе рад. Так обрадовался, увидев тебя в лесу, если честно. И вот головой-то всё понимаю, а душа радуется – неуправляемая. Ещё бы, живой человек, такой же, как ты: две руки, две ноги. Откуда ты только взялась...
Инга. На электричке приехала.
Марс. Я догадываюсь.
Инга. Ты не отвлекайся, Марс, продолжай.
Марс. Так вот я всем радовался, всем верил. А люди оказывались… подлецами. И вот что характерно: человек начинает показывать себя с худшей стороны, когда дело, так или иначе, доходит до денег. Людей испортил не квартирный вопрос, Инга, людей испортил вопрос финансовый. И не только москвичей.
Инга. Кажется, начинает проясняться. Ты попал на деньги, поэтому сбежал, но тебя ищут те, от кого ты сбежал?
Марс. В общем, да, но это только следствие.
Инга. Ты ещё и под следствием?
Марс. Вот и ты такая же, как все. Всё буквально понимаешь. А я уж было хотел рассказать тебе свою историю по порядку.
Инга. Не поняла сейчас, что значит, такая же, как все? Кто все-то?
Марс. Все вы – люди.
Инга. А ты сам-то не человек, что ли?
Марс. Я? Человек. Только я пытаюсь искоренить в себе человеческое… По капле, по микролитру выдавливаю из себя человека.
Инга. Дикарём стать хочешь? А зачем тебе дом тогда? Найди себе берлогу или норку вырой…

Марс наставляет ружьё на Ингу.

Что?
Марс. Не обижай меня. Я обманчиво добрый, расслабилась опять.
Инга. Я не хочу тебя обидеть, Марс, я пытаюсь тебя понять.
Марс. Я не просил тебя меня понимать.
Инга. Убери ружьё от греха подальше. Пожалуйста.
Марс. Убить тебя, что ли? Сделать мир немного чище.
Инга. С ума не сходи, Марс.
Марс. Хотя одной больше, одной меньше.
Инга. Марс, у меня дети, убери ружьё.
Марс. Про детей вспомнила под оружейным прицелом. Вот все вы такие, только о себе думаете, о своей шкурке. Но так же нельзя.
Инга. Слушай, нельзя так, как ты сейчас делаешь. Я понимаю, у тебя стресс случился. Сначала я, потом головорезы твои. Но, может быть, мы вместе вот сейчас посидим и подумаем как быть дальше.
Марс. Да не хочу я с тобой вместе ни о чём думать. Хочешь к детям, пойдёшь попозже, если будешь хорошей гостьей.
Инга. А если буду плохой хозяйкой?
Марс. Я тебя убью.
Инга. То есть ты всё-таки способен убить человека сознательно, не из соображений самообороны?
Марс. А это и есть самооборона, Инга-Венера. Настоящий мизантроп должен обороняться от любого человека. Некоторые уходят во внутреннюю эмиграцию, продолжая находиться в обществе, у меня так не получилось. Я пробовал. А вот сейчас сижу и понимаю, что мне понравилось убивать…
Инга (смотрит в сторону окна). О, вот и дождь закончился.

Марс поворачивает голову в сторону окна, Инга наваливается на Марса. Короткая невнятная потасовка, Марс и Инга оказываются в положении лёжа. Выстрел. Марс и Инга застывают. На передний план выходит шум проливного дождя.

Картина третья

Марс и Инга лежат на одеяле, так же как и во время выстрела. С потолка сильно капает вода, прямо на Марса и Ингу.
Дождь за окном постепенно прекращается. Марс принимает положение сидя, бурчит что-то невнятно (вполне возможно, что матерится), смотрит вверх.

Инга. С потолка что-то капает, или это галлюцинации моего умирающего мозга?
Марс. Капает. Крышу прострелил, видимо. Из-за тебя.
Инга (принимает положение сидя, смотрит вверх). Чего из-за меня-то сразу?
Марс. А чего ты набросилась-то? Или это был порыв страсти?
Инга. Не дождёшься. Я думала, ты меня реально убьёшь.
Марс. Не хочешь умирать?
Инга. Не хочу.
Марс. А всё равно умрёшь. Когда-нибудь. Я вот, может, не хотел убивать, а вон оно как получилось.
Инга. Но всё-таки убил.
Марс (встаёт, достаёт из сумки патрон, заряжает ружьё). Там, где два убийства, третье уже пустяк. Так что ты не расслабляйся, Венера-Инга, будь хорошей девочкой. (Дозаряжает ружьё, подходит к окну, смотрит в окно.) Грязь теперь, придётся ждать, пока не подсохнет.
Инга. Ещё чего-то ждать? Ты издеваешься?
Марс. Нет, просто не хочу пачкаться.

Молчание.

Инга. Я хочу домой.
Марс. Серьёзно? Ты же дома вроде как.
Инга. Я думала, они будут меня искать. Я детям как-то рассказывала про это место…
Марс. Думала или надеялась?
Инга. Надеялась… какая паршивая штука – надежда.
Марс (возвращается к одеялу, садится рядом с Ингой). Я тебе так скажу, надеяться на что-то вообще, может быть, и можно. А вот надеяться на людей, пусть даже на самых близких, нельзя.
Инга. Просто я думала… Но ведь много таких историй… когда человек теряет того, кто ему на самом деле дорог, и начинает жалеть об этом, хотеть вернуть…
Марс. Человек, Инга, дорог только самому себе. Я много думал об этом и знаешь, что понял?
Инга. Что?
Марс. Эгоцентризм – это неплохо. Эгоцентризм, но не эгоизм, это естественно и даже хорошо.
Инга. Ещё одно красивое слово. Смешно, когда такие мысли звучат из уст не настоящего отшельника, а того, кто банально скрывается от кредиторов.
Марс. Нет, всё не так просто, Венера. Я до последнего верил в людей, и оказался обманутым. Тот, кто меня обманул, сейчас за границей, а я вот сижу в долговой яме и отстреливаюсь от тех, у кого лично ничего не брал.
Инга. Тот, кто тебя кинул, был мужчиной?
Марс. Ох уж эта ваша женская интуиция. Нет, это была женщина.
Инга. Любимая?
Марс. Думаю, что да.
Инга. До сих пор?
Марс. Нет. Теперь я никого не люблю. И не хочу.
Инга. А, ну да, и ещё одно красивое слово – асексуал.
Марс. Именно так. Ты только вдумайся сама, что может быть примитивнее, тупее и губительнее, чем желание человека трахнуть другого человека…
Инга. Фу.
Марс. Фу? Мать троих детей говорит «фу» при слове «трахнуть»?
Инга. А мне, кстати, никогда это дело не нравилось. Ну так, чтобы по-настоящему. Это можно расценивать как признак мизантропии?
Марс. Да. Или ты просто фригидна.
Инга. Фу, ещё одно противное слово. (Задумывается, улыбается.) Нет, я не.. не это слово. Я сейчас вспоминаю… Нет, точно нет.
Марс. Тем хуже для тебя.

Инга встаёт. Марс, глядя на Ингу, крепче сжимает ружьё. Инга начинает разминаться, большинство её движений выглядят по-женски вызывающими, если не сказать соблазнительными.

Это ещё что за перформанс?
Инга. Разминаюсь, засиделась.
Марс. Я подумал, опять бежать собралась. Прекрати.
Инга. Что?
Марс. Так нагибаться прекрати.
Инга. Тебе же всё равно.
Марс. Это разуму моему всё равно. Прекращай.
Инга (продолжая нагибаться). Приличный сосед отвернулся бы.
Марс. Я тебе не сосед.
Инга (заканчивает разминку). А кто, сожитель?
Марс. Фу.
Инга. Что, слово «сожитель» не нравится?
Марс. Не нравится. Давай садись уже, подумаем, что делать дальше.
Инга (садится). Интересно, как ты тут собирался один жить? С кем бы ты думал, что делать дальше?
Марс. Подкол не защитан. Всё уже пошло не так, как я думал, поэтому давай думать вместе.

Молчание.

Инга. По идее, если там никто тебя… нас не поджидает, можно собрать манатки, замести следы и свалить отсюда. Вариант?
Марс. Замести следы… Веником?
Инга. А что, есть веник?
Марс. Нет.
Инга. Короче, я собираюсь. (Берёт свой рюкзак, проверяет содержимое.) Гильзу свою и банки из-под тушенки соберёшь?
Марс. Так точно. (Открывает сумку, собирает в неё банки.) А ты крошки ещё за собой убери.
Инга. (Смахивает крошки рукой в угол). По крошкам вряд ли вычислят, но ради чистоты можно и убрать.

Марс застёгивает сумку, закидывает ружьё на плечо, выжидающе смотрит на Ингу. Инга застёгивает свою сумку, надевает рюкзак.

Не поможешь?
Марс. Помогу, отчего же. Но это не помешает мне воспользоваться ружьём в случае чего.
Инга. Да не побегу я никуда.
Марс. Ну, пошли, подельница. (Берёт сумку Инги.)
Инга. Я тебе не подельница.
Марс. Ладно, не волнуйся. Руки-то у меня в крови. Открывай, только осторожно.

Инга подходит к двери, прислушивается, аккуратно и почти бесшумно отодвигает засов.

Смелее.

Инга приоткрывает дверь, Макс выглядывает наружу.

Чисто. То есть, конечно, грязно, но чисто. Выходим.

Марс и Инга выходят на улицу, дверь закрывается.

Голос Инги. Одежда…
Голос Марса. Что?
Голос Инги (кричит). Что ж ты сделал-то, тварь!
Голос Марса. Что? Знаешь их?
Голос Инги. Заткнись! Заткнись!! Заткнись!!!

Картина четвёртая

За окошком домика снова дождь. На улице мрачно, внутри домика совсем темно. Но всё же можно разглядеть силуэт Инги, она сидит облокотившись на дверь спиной.
Раздаётся не навязчивый стук в дверь.

Голос Марса. Пожалуйста, пусти, говорю.

Инга молчит.

Ну, откуда я знал, что это твой муж… был.

Инга молчит.

Инга, открой, а. Я же совсем промокну. Промокну, но всё равно не исчезну, ты же понимаешь.

Инга молчит.

Я же видел, что ты и второго узнала. Кто это? Был. Пусти, расскажи. Не прикидывайся мёртвой. Но я же честно никуда не убегаю, я же не знал, я их первый раз вижу… видел.

Инга молчит. Стук в дверь.

Инга, я разредил ружьё. Больше никто не пострадает. Только я пострадаю, потому что здесь мокро и холодно.
Инга. Выкинь его вообще.
Голос Марса. Что?
Инга. Ружьё оставь там, тогда пущу.
Голос Марса. Блин… А если нападут?.. Звери… Ладно.

Звук ружья, падающего в грязь.

Всё, выбросил. Запускай.

Инга встаёт и открывает дверь. В домик быстро заходит Марс с грязным ружьём в руках и тут же начинает раздеваться, внимательно глядя на Ингу.

Выглядишь спокойной. Прошла истерика?
Инга. Обманул всё-таки. Я ещё не решила, что с тобой делать.
Марс (снимает ружьё, ставит его к стенке, снимает и рубашку, и штаны остаётся в одних трусах). Ты же понимаешь, что я не специально.
Инга. Я понимаю, что ты какой-то мутный, страшный персонаж.
Марс. Да, твоя правда. Страшный и мутный. Но меня таким сделали люди, Инга-Венера…
Инга. Да хватит! Хватит уже! Сделали его, не переоценивай людей. И недооценивай себя. Каждый взрослый дееспособный человек сам за себя отвечает!
Марс (проходит к одеялу, берёт плед и накрывается им, раскладывает на полу мокрую одежду). Кричи, Инга, кричи. Легче станет. Я вот не умею кричать. А жаль, по жизни пригодилось бы. Глядишь, умел бы кричать, кое-что по-другому сложилось.
Инга. Я-то да, умею кричать, детки научили. Но толку от этого нет. Хоть оборись.
Марс (ходит по домику, пританцовывая, кутаясь в плед). Всё равно холодно. (Останавливается, смотрит на Ингу.) Всё равно холодно, говорю.
Инга.  И что?
Марс. Я тебя своим телом грел ночью.
Инга. Не дождёшься.
Марс (начинает ходить). А если я заболею…
Инга. Я к врачам для тебя обращаться не стану. Умирай.
Марс. Ты говорила, что муж у тебя не любимый толком. Так чего страдать так?
Инга. Ты издеваешься опять?
Марс. Не то, чтобы… Просто стараюсь быть настоящим мизантропом, циником.
Инга. Нет, Марс, никакой ты не мизантроп, ты просто моральный урод. Ты убил мою любовь настоящую.
Марс. Да, так бывает. (Садится на одеяло, закутывается глубже в плед.) Мы часто не ценим тех, кто рядом, пока они рядом и живы…
Инга. Он был не всегда рядом, но я его ценила.
Марс. Да, не всегда рядом, иногда налево ходил.
Инга. Я не о муже, Марс. Ты двоих убил, если помнишь.
Марс. Я помню… В смысле? Ого… Так они оба за тобой пришли…
Инга. Оба. Хорошо, что ещё детей не было.
Марс. Это да, дети могли вслед за отцом податься…
Инга. За отцами.
Марс. Опочки. Ничего себе, даже так…
Инга. Зачем я тебе это рассказываю. Зачем теперь вообще всё, ты ж и меня убил.
Марс. То есть за мной так никто и не пришёл, даже обидно. А что это за история с отцами, интересно? Получается, муж и любовник вместе тебя искали? Они были знакомы, что ли? Ну ты, мать, даёшь конечно…

Инга с каким-то звериным рёвом нападает на Марса, пытается его задушить. Марс рассеяно отбивается, выпуская ружьё из рук.

Инга. Это не твоё дело, тварь, понял!? Твое дело теперь пожизненное, ты понял?! И детей моих ты не получишь!

В результате недолгой и невнятной борьбы Марс переворачивает Ингу на спину, сам оказывается на ней сверху.

Марс. Нахрена ты вообще появилась здесь!? Я всё продумал, всё запланировал, какого хрена, я спрашиваю!?

Инга дёргается, пытается выбраться из-под Марса.

Да успокойся ты! Успокойся, говорю. И послушай меня. Да, целая трагедия вышла. Но назад уже никого не вернуть. Предлагаю следующее. Сейчас мы хороним твоих… мужчин. Ты уходишь отсюда. Но не просто так. У меня есть много денег. Я хотел свалить из страны со временем. Я отдаю их тебе все. Я дам тебе карточку, скажу все явки и пароли. Надеюсь, хоть как-то это компенсирует то… то, что я нечаянно наделал. А ты меня оставляешь в покое, забываешь сюда дорогу. И естественно никаких заявлений и органов, поняла?

Инга молчит.

Поняла меня?
Инга. Допустим.
Марс. Никаких «допустим», либо договорились, либо… ты будешь третьей. Я буду вынужден это сделать, мне терять нечего. А вот у тебя дети.
Инга. Лучше б ты меня просто изнасиловал тогда по пути и свалил.
Марс. Половые связи меня не интересуют,  говорил уже.
Инга. Да? А что ж ты тогда так напрягся там?
Марс (смущённо поднимает таз и слезает с Инги, берёт ружьё). Это ничего не значит. Простая физиология.
Инга. Простая, да непростая. Значит, говоришь, денег у тебя много?
Марс. Тебе надолго хватит. Даже с тремя детьми.
Инга (принимает положение сидя). Большие деньги, большие проблемы.
Марс. Да уж.
Инга. Где гарантии, что меня за твои деньги не прибьют?
Марс. Да какие тут гарантии, видишь, как всё получается.
Инга. Я смогу на эти деньги уехать далеко-далеко?
Марс. Запросто. Повторяю, у тебя два варианта, либо вариант с деньгами, дальнейшие инструкции получишь после похорон… отцов, либо я тебя убиваю. 

Молчание.

Инга. Есть ещё третий вариант: ты сдаёшься кому надо.
Марс. Нет, это не вариант. Каяться я не собираюсь. Я честно хотел уйти из мира людей, не хотел никакой беды, оружие взял исключительно для самозащиты. Вышло, как вышло. Я тебе сочувствую. Но даже этой драме меня не сломать, понятно тебе? Так что нет тут никакого третьего варианта. Выбирай: смерть или кошелёк.

Молчание. Несколько секунд Инга смотрит то на Марса, то на ружьё в его руках.

Инга. Я выбираю смерть.
Марс. В самом деле?
Инга. Я выбираю твою смерть.
Марс. Ну хватит уже. Ружьё у меня в руках, заряжено, значит, я ставлю условия.
Инга. Марс, не будь человеком, застрели себя сам.
Марс. Что?
Инга. Что слышал. Убейся. Это будет самый честный поступок в твоей ситуации. Нечеловечески честный поступок.
Марс. Инга-Венера, ты понимаешь, что троллишь человека, который недавно убил двух человек и с которым ты тут наедине?
Инга. Это ты меня троллишь, Марс. Ничего ты мне не сделаешь.
Марс. Я выстрелю, и никто не услышит…
Инга. Не выстрелишь. Ты же не убийца. Точнее не настоящий убийца. Моих мужчин ты убил, потому что принял их за врагов.
Марс. Вот именно. Я и тебя за врага могу принять.
Инга. Нет, не можешь.
Марс. Для меня все люди враги.
Инга. Врёшь. Самому себе врёшь. Мизантроп из тебя никудышный на самом деле.
Марс. Да что ты, мать троих новых людей, знаешь о мизантропии?
Инга. Знаю, что её на самом деле нет. Только сейчас об этом подумала.
Марс. Есть. Человек человеку, прежде всего, враг. Это надо понимать.
Инга. Человек человеку человек, прежде всего. Я думаю.
Марс. Ты можешь думать что угодно, Инга, но факт остаётся фактом…
Инга. Какой факт? Кто решает, что факт, а что не факт, ты? И такие же неудачники, как ты?
Марс (направляет на Ингу ружьё). Я не неудачник. Извинись.
Инга. Ну, хорошо, стреляй.
Марс. Я не неудачник.
Инга. Я поняла твою позицию.
Марс. Я не неудачник, потому что понял главное.
Инга. Главное? То, что все люди – говно, и лучше держаться от них подальше?
Марс. Да. К сожалению или к счастью, это так. И сам я… Уходи. (Опускает ружьё.)
Инга. Я уйду, когда ты выстрелишь в себя. Я хочу это видеть.
Марс. А если я пообещаю, что убью себя, и ты с этим обещанием уйдёшь?
Инга. Тогда я должна буду вскоре вернуться и проверить. Посмотреть на твой труп.
Марс. Насчёт вскоре - не знаю. Всё-таки хочу насладиться одиночеством и отсутствием человеческого духа с его пустыми заморочками рядом. Но потом я убью себя, если того требует женщина, перед которой я так виноват.
Инга. Так не пойдёт.
Марс. Я и так иду на уступки. Хочешь, я их сам закопаю? А детям скажешь, что пропали отцы без вести, а? Стали лётчиками-испытателями и улетели.
Инга. Я их похороню по-человечески. Инициирую поиск, направлю полицию сюда, они их найдут, а заодно и тебя… твой труп. Тебя передадут, кому надо, или в могилу для найдёнышей положат, а тела моих мужчин отдадут мне.
Марс. Допустим. И как ты объяснишь их появление здесь?
Инга. Всё тебе расскажи… Я слышала, что души самоубийц остаются неприкаянными, застревают между мирами. Вот твоя душонка и посмотрит, что я буду делать.
Марс. Я не хочу между. Я хочу в своём мире побыть. И мне по большому счёту не интересно, что с тобой и вообще со всеми будет дальше.
Инга. Нет. После содеянного ты не сможешь спокойно уйти в себя. Они тебя будут преследовать. Ты больше не сможешь остаться один. Никогда. Вас теперь всегда будет трое: ты и двое тобой убиенных. Я тоже не смогу спокойно жить. Но у меня дети, мне есть, для кого жить. А тебе… Я хочу, чтобы ты выстрелил в себя. Сейчас.
Марс. А что насчёт денег?
Инга. Ты что, серьёзно думал откупиться?
Марс. Почему нет? В мире людей всё из-за бабок и для бабок. Тебе кругленькая сумма пригодится.
Инга. Нет, Марс. В мире людей не всё ради денег. Люди – существа паршивые, согласна. Но не всё у нас из-за денег. Трудно в это сходу поверить, но в мире людей многое, на самом деле, происходит из-за любви. Только здесь начала это понимать. Любовь принимает причудливые, придурошные формы, часто прикидывается ненавистью… Но если не всё, то многое в нашей жизни происходит из-за неё. Деньги – средство, любовь – суть.
Марс. Сыпешь афоризмами. (Направляет ружьё на Ингу.) Уходи. Иначе я всё-таки выстрелю. Никакой любви во мне нет, терять мне нечего, так что просто уходи. И не возвращайся.
Инга. У меня трое детей. Двое болезненных и непутёвых, а один – очень хороший, здоровенький. Так вот непутёвые - от нелюбимого мужа. А здоровенький - от любимого человека. Понимаешь, о чём я?
Марс. Нет. И не хочу.
Инга (начинает идти в сторону Марса). Вот тебя по любви сделали?
Марс. Может и по любви, хотя влюблёнными я своих родителей не помню. Стой на месте.
Инга (останавливается). Вот-вот.
Марс. Что «вот-вот»?
Инга. Сразу для тебя всё не по любви пошло, и вот мы здесь. А жить не по любви - это же сплошное мучение. Так зачем тебе это всё? Да ещё в добровольном одиночестве. Убейся, Марс.
Марс. В детстве я чувствовал себя старым. Повзрослев, стал ощущать себя мёртвым. (Опускает ружьё, садится на одеяло.) И живёшь вроде, и не живёшь. Может, твоя правда, Венера, не по любви меня сделали. Но я-то всю жизнь пытался полюбить. Был готов полюбить. Предлагал свою любовь. Сначала всем, потом выборочно. Но выходило, что никому моя любовь не нужна. (Задумывается, пристально смотрит на Ингу.) А что, мой поступок – добровольный уход от всех - разве это не из-за любви к человечеству?
Инга. Думаю, любовь здесь не при чём. Это жалость к самому себе, не больше, не меньше. И перестань строить из себя аскета. То, что ты сделал, не добровольный уход от людей, а побег от кредиторов, так?
Марс. Так, да не так. Денежные проблемы стали средством ухода. А суть-то в любви получается.

Инга садится рядом с Марсом. Молчание.

Получается… лучшее, что я мог сделать по сути, то есть по любви, я уже сделал. Что я могу ещё …

Достаёт из внутреннего кармана куртки банковскую карту и маленький листок бумаги, протягивает их Инге.

Инга. Что это?
Марс. Карта, пароль от карты и код ячейки в камере хранения, адрес тоже написан. Всё, что там есть - твоё, то есть ваше с детьми. Бери. И, пожалуйста, вырасти их не такими, как большинство.
Инга. Не возьму, сказала…
Марс. Бери!
Инга (вздрагивает, берёт карту и листок). Хорошо, хорошо.
Марс. Только спрячь это хорошо. В разных местах.
Инга. Хорошо, у меня тут много отсеков… (Поворачивается к сумке.)

Марс быстро приставляет ружьё к своей груди, стреляет и тут же падает замертво. Инга вздрагивает, оборачивается на выстрел. Инга смотрит на труп Марса.

Занавес.
Оренбург, 2017-2018 гг., зима.