Глава 21

Доктор Браун сел в кресло, которое поставил возле каталки. Женщина на каталке лежала безжизненно, укрытая белым одеялом. Раствор из капельницы медленно тек вниз по резиновой трубе и попадал в ее тело через внутривенную иглу, которая была заботливо вставлена в руку.
Это была уже пожилая женщина. Ее длинные серебряные волосы аккуратно лежали на подушке,  морщинистая, бледная кожа и нежно-розовые щеки говорили о том, что пациентка мирно спит.
Слеза скатилась по его щеке, пока он держал ее высохшую, как пергамент руку в своей, безжизненную и вялую.
- Я снова тебя подвел, - прошептал он и положил голову на белое одеяло.
***
Она улыбнулась и опустилась на колени, чтобы быть на том же уровне, что и маленький мальчик, который смеялся и протягивал к ней свои пухлые руки. Она разгладила свои черные кудри и поцеловала его в лоб, и он обнял ее, так крепко, как только мог.
- Мама, - прошептал он и положил голову ей на плечо.
Она закрутила масляную лампу, и комната погрузилась в темноту, не считая тусклого света от умирающего огня. Она подхватила ребенка и села в кресло-качалку у мягкого синего пламени камина. Она баюкала мальчика и тихонько напевала ему на ухо.
Он намотал ее длинные, шелковистые черные волосы вокруг пальцев, и снова их разгладил, выдохнув своими розовыми губами.
- Расскажи мне сказку еще раз.
- О, ты хочешь послушать сказку о королеве и ее волшебном зеркале? - засмеялась она.
- Да, и про домик в лесу с маленькими кроватями и маленькими тарелками, - он улыбнулся, снова накручивая ее волосы на пальцы.
- О, Генри, как тебе не надоедает одна и та же сказка?
Мальчик забрался к ней на колени и заглянул ей в лицо.
- Нет, это моя любимая! - воскликнул он.
- Ну, хорошо, - она откинула голову на спинку кресла и мягко качнула кресло. - Когда-то была красивая королева. Она сидела в своем любимом кресле у окна и смотрела, как падает снег, пока она шила. Королева уколола палец об иглу, и три капли крови упали на белый снег, который лежал на черной оконной раме. Она посмотрела на красное и белое и сказала: «О, как я хочу, чтобы у меня была дочь, у которой была бы такая же белая кожа, как снег, губы красные, как кровь, и волосы такие же черные, как дерево оконной рамы!», и ты знаешь, что произошло дальше?
- У нее родилась маленькая девочка! - воскликнул мальчик с торжествующей улыбкой. - Белоснежка!
- Верно. Она назвала ребенка Белоснежкой.
Она качалась взад-вперед перед теплым огнем – шур, шур, шур, шур, - и шептала любимую сказку своего сына ему на ухо.
Шур, шур - тепло огня было таким прекрасным. Шур, шур.
- Расскажи мне о тех маленьких тарелках, - попросил мальчик, посасывая палец и устроившись у матери на плече.
- Почему бы мне просто не показать тебе? - она улыбнулась, приглаживая его волосы и прислонив голову к себе. Она потянулась за маленьким золотым зеркалом. Он посмотрел на его поверхность, но вместо отражения их лиц зеркало показало домик в лесу. Он уставился на изображение, сонный и умиротворенный в объятиях матери.
Внезапно, в зеркале, маленький мальчик увидел свою маму на грунтовой дороге посреди великолепного зеленого леса, заполненного высокими деревьями. Его глаза расширились от удивления. Между верхушками деревьев мелькали голубые птицы. Листья трепетали и сплетались в лучах солнца, которые проходили сквозь тень, чтобы осветить лесистую тропу.
- Пойдем, Генри, - усмехнулась она и поманила его кончиками пальцев. - пойдем, посмотрим на их кровати!
Он взвизгнул от восторга, зажимая руками рот, готовый взорваться от радости. Генри бросился вперед, чтобы схватить руку матери, и вместе они побежали к маленькому соломенному домику в конце тропинки.
И тропинка, и стены домика были украшены яркими цветами, у входа стояли маленькие скамейки, вырезанные  вручную из бревен. Низкая белая дверь в домик была немного больше, чем сам Генри. Он затаил дыхание и потянулся к дверной ручке.
- Нет, Генри. Всегда сперва стучись.
Его мать сжала крошечный дверной молоток между большим и указательным пальцами и мягко прозвучала тук-тук-тук по двери.
Они прислушались, ожидая ответа, но никто не вышел. Он вопросительно посмотрел на нее.
- Хорошо, - кивнула она.
Он осторожно повернул ручку и маленькая дверь распахнулась. Домик был всем, о чем Генри мечтал. На кухне в углу была деревянная раковина, рядом стояли сложенные чистые сухие тарелки и кружки, как раз размером для Генри. Перед раковиной стоял длинный деревянный стол со скамейками и, как ни странно, накрытый на восемь персон. Генри вопросительно посмотрел на мать, и заметил, что ее глаза потеплели, а губы дрогнули, оттого, что восьмое место всегда было готово к ее нечастым визитам.
Генри потянул ее за руку, в гостиную к камину. Набор различных трубок рядком лежал на каминной полке, они были начищены, а рядом с ними висел кожаный мешочек. Табуреты и мягкие подушки окружали камин - это должно быть было место, где жители домика собирались после обеда, чтобы погреться у огня. Генри плюхнулся на одну из больших подушек и упал назад, с улыбкой глядя на канделябры со свечами, подвешенные над ними. Мать села рядом с ним и взяла маленькую корзинку. В ней лежали блестящие красные яблоки.
- Что это, мама?
- Тут записка. Возможно, они оставили ее для нас?  - она взяла из корзины листок бумаги и вслух прочитала -  Подарок для самой прекрасной.
Она взяла яблоко сверху и отполировала его об юбку.
- От кого это, мама? - Генри поднял лист бумаги и озадаченно посмотрел на размашистую черную каллиграфическую надпись.
- Я думаю, что это для тебя и меня! - она улыбнулась и коснулась кончиком пальца его носа и укусила яблоко.
 - Но мама, что, если это ... - начал мальчик.
С лица матери внезапно сошла краска, ее глаза распахнулись. Яблоко выпало из ее руки, и Генри увидел что, там, где внутренность яблока должна быть кремово-белой, она была черной. Когда он потянулся, чтобы прикоснуться к нему, яблоко запузырилось, зашипело и растаяло на его глазах.
- Мама! - закричал он, бросаясь к матери.
Она уставилась на него, покачала головой и схватилась за горло, не в силах вдохнуть. Он сунул пальцы ей в рот, пытаясь достать кусок яблока.
Она притянула его к себе, обняла его и закрыла глаза.
- МАМА! МАМА! – закричал он, плача и пытаясь высвободиться, чтобы попытаться как-то ей помочь. Ее тело обмякло, и она упала на подушки. Он положил свои маленькие руки ей на плечи и встряхнул ее, пытаясь снова посадить ее. Ее лицо выглядело странно умиротворенным сквозь его слезы. Он опустился на колени рядом с ней и вытер глаза рукавом.
Она была еще жива. Генри открыл рот и протянул руку, касаясь ее лица. Оно было теплым. Ее щеки и губы были все еще красными.
Яркая белая вспышка и Генри снова был дома в объятиях матери в кресло- качалке.
- Мама! - он сел и схватил ее за плечи. Маленькое золотое зеркальце упало на ковер.
Ее голова откинулась на кресло-качалку, она дремала, ее грудь поднималась и опадала, так дышат во время глубокого сна.
Несмотря на то, как сильно он тряс ее, звал ее или касался ее лица, она не открыла глаза.
***
- Мама ... - пробормотал доктор Браун в руку на белом одеяле. Звук собственного голоса испугал его. Он поднял голову и потер глаза. Сфокусировал зрение. Темнота в белой комнате означала, что все еще ночь. Он открыл ящик тумбочки и вытащил небольшое золотое ручное зеркало. Взяв руку матери, он посмотрел в зеркало.
На помосте посреди леса висел стеклянный гроб, как и на протяжении десятилетий. Внутри лежала его мать - ее вороньи волосы, ее розовые щеки – спящую целую вечность. Рядом со стеклянным гробом стоял торжественный маленький седой человек, который его построил. Его маленькая шляпа свисала с его рук, когда он стоял у изголовья гроба, почтительно опустив голову.
Доктор Браун пробормотал те же самые слова разочарования, которые он снова и снова повторял в зеркало, много лет подряд.
- Если бы я мог просто поговорить с вами, я знаю, что вы смогли бы ей помочь ....
Он отпустил руку матери, и изображение в зеркале исчезло. Он положил зеркало в ящик.
- Есть надежда, мама, - прошептал он. – я попробую снова.
Прежде чем он вышел на улицу, он запер дверь, от которой только он и медсестра Болл имели ключи, поцеловал лоб спящей женщины, его губы коснулись шрама на лбу, размером с монетку.
***
Ошеломленная Нелли упала в кресло за столом доктора Брауна. Алиса устроила пожар в крыле Фантазиленда. Алиса сошла с ума, потому что доктор Браун хотел найти способ увидеть  Страну Чудес, возможно, даже контролировать ее или войти в нее каким-то образом. И Алиса была заперта в подвале ... как долго?
Дата последней записи диаграммы - 1912 год.
Десять лет. Алиса заперта в подвале десять лет. Ничто из этого не имело смысла. Нелли взглянула на доску и просмотрела формулы и каракули непонятно для чего нужные. Ее рука невольно зажала рот.
Слабые штрихи оставили на доске призрак слова «Алиса». Над ним белым мелом были уверенно написаны два слова:
Проект: Дороти.

***
Дверь в палату сатурации распахнулась, и доктор Браун, движимый свежей энергией и решительностью, впустил в комнату Дороти. Он включил питание, настраивая машину.
- Будет больно? - сонная девушка потерла глаза и упала в кресло в камере.
- Это последняя часть лечения, Дороти. - доктор Браун улыбнулся, похлопал ее по плечу и закрыл дверь в камеру. Дороти встала и посмотрела на него через маленький иллюминатор. Теперь, когда дверь заперли, она встревожилась.
- Это не больно, - ответил он через стекло. - это как картинки на экране. Тебе просто нужно сосредоточиться на них.
- Какие картинки?
- Все хорошие воспоминания о твоей тете Эм и дяде Генри.
Дороти кивнула и осторожно отступила глубже в машину.
С шумом аппарат ожил, и доктор Браун надел очки.
***
Нелли давно перестала волноваться, что оставляет следы своего присутствия. Ящики открыты, папки раскиданы повсюду, и бумаги рассыпаны, словно ураган прошел по кабинету доктора Брауна.
- Давай… где ты? - она отчаянно дергала ящик стола. Вырвав его, она нашла то, что искала – папку с надписью «Блай», подчеркнутую жирной, красной чертой.
Она открыла папку и посмотрела на сложенные медицинские заметки слева. Ее глаза наполнились слезами. На последней заметке было подтверждение, подчеркнутое жирно-зеленым, в котором она нуждалась, но все еще не могла осознать: беременна. Ее дрожащая рука рефлекторно потянулась к животу, и она закрыла глаза, прислушиваясь и ловя любой знак от крошечного существа по имени Роза.
Дверь в офис распахнулась, медбрат, делая обход, заметил, что дверь кабинета была приоткрыта.
- ЭЙ! - закричал он, вытаскивая свисток.
Через мгновение свист разнесся по залам Бедлама, поднимая тревогу. Нелли некуда было бежать.