Юность. Глава 1

Москва. Город, славящийся своими золотыми (и не только) куполами, город контрастов, совмещающий в себе красоту, захватывающую дух, и уродство, разрушающее мечтательность многих подростков. Прогуливаясь по центру можно потерять дар речи от красоты и уникальности архитектурных сооружений, но чтобы до него добраться предстоит сначала поглядеть на спальные районы, на рассыпающиеся пятиэтажки советских времён. Вся красота Москвы собрана у неё внутри и кажется, что местные жители очень похожи на этот город. Чтобы добраться до прекрасного в них, вам сначала предстоит разобраться со всеми омерзительными их сторонами. В Москве мы точно знаем, что есть красная площадь. А что есть в Москвиче? Загадка. Загадка, которая может быть никогда не разгадана, загадка, которая может оказаться лишь выдумкой. Но она есть. В каждом. Быть может мы сами наделяем людей ею. Желаем увидеть за серостью и угрюмостью внутреннюю трагедию человека, за улыбкой искреннее счастье. Или наоборот, за улыбкой трагедию, которую человек скрывает всеми силами, а за угрюмостью счастье, которым не хочет ни с кем делиться.

Типичным обывателем этого города был молодой студент Александр Алферов. В нём были все качества, что присущи людям в его возрасте: мечтательность, амбициозность, целеустремленность. Отличало его от других лишь то, что он мечтал наделить себя тайной. Такой, которая будет манить к нему людей, которая будет похожа на дуновение ветра; никто не увидит её воочую, но каждый почувствует. Часто он выдумывал для себя события, которые могли бы наделить его ею. Но они никогда не происходили. В его жизни в принципе не было никаких значимых или роковых событий. Всё как у всех. Детский сад, школа, университет. Первые друзья, первая любовь, первое разочарование. Каждый раз, когда он улыбался, он думал лишь о том, что за его улыбкой ничего не скрывается, что она слишком простая. Это не та улыбка, которая способна вызвать интерес. Такие улыбки не цепляют. После этого, бывало, он весь день ходил довольно задумчивый. Всё искал в себе что то такое, что могло бы послужить началом его проникновенной внутренней истории, доступной лишь ему.

В обществе людей он был довольно открыт и привлекал к себе людей своим веселым нравом. Часто шутил и смеялся. Говорил так, что каждый, кто слушал его, забывал о том, что хотел сказать сам. Все взгляды всегда были обращены на него, хотя привлекательной внешностью он не обладал. Волосы были каштанового цвета, карие глаза, обычный прямой нос и тонкие брови. Но та самая, ненавистная ему улыбка, была настолько изумительна, что все вокруг начинали улыбаться тоже. Когда он в ней расплывался, то у него сильно сужались глаза и начинало казаться, что они светятся так же, как и его ослепительно белые и ровные зубы.

Друзей у него было много. Вернее не друзей, а хороших знакомых. Настоящие друг, в полном смысле этого слова, был всего один. Славный светленький паренек по имени Жора. Он был, в противоположность Саше, довольно неуклюж. Обладал довольно забавной походкой, будто всё время ходил вприпрыжку. С самого детства они были всегда вместе. Сидели за одной партой в школе, а теперь учились на одном курсе в институте, хотя и по разным специальностям. Но всё равно виделись каждый перерыв между парами. Саша часто брал его с собой на всякие тусовки в больших компаниях, но раскрыться с малознакомыми людьми ему было трудно, поэтому почти каждый раз он либо выпивал, чтобы избавиться от скованности и смущения (алкоголь знатно развязывал ему язык) или весь вечер не отходил от Саши.

Были последние февральские деньки. Алферов прогуливался в одиночестве неподалеку от дома. Жил он в обычном районе на северо востоке Москвы. Ничего примечательного, обычные кирпичные дома, этажей так по 9 в среднем. Детские площадки напротив. Невысокие зеленые заборы, отделяющие асфальт от летних клумб. Бордюры, выкрашенные в такой же зелёный, сквозь ободранную краску которых проглядывал прошлогодний желтый. Тротуар, полностью перекрытый машинами, которым было негде больше парковаться. Приходилось пробираться между ними очень аккуратно, чтобы не запачкать одежду. Утверждение о том, что у природы нет плохой погоды, он считал глупым. Погода, по его мнению, стояла отвратительная. Был плюс, снег начинал таять и растекаться по асфальту, превращаясь в грязные и огромные лужи. Небо было затянуто серой пеленой, через которую не мог пробраться ни единый лучик света. Ему казалось, будто он попал в грустное черно белое кино, целью которого было показать зрителям антиутопию. Но даже это ему нравилось больше, чем находиться дома. Он присел на лавочку возле подъезда, закурил свой любимый синий винстон и погрузился в свои мысли. Сегодня думалось ему сложно, все слова были вперемешку. Только он начинал развивать какую то мысль, а она сразу прерывалась. Он старался, в сотый раз, найти в себе что то такое, что в силу своей беспечности мог проглядеть, что то, что поможет ему определиться и определить его. Но никак не находил, как бы не старался. С детства у него сложился стереотип о том, что все интересные люди обычно пребывают в страдании. Все художники, писатели, музыканты (именно представителей творческих профессий он считал таинственными и необычными). Будто страдание это движимая сила великих людей, будто они стали великими только благодаря ему. И он пытался отыскать эти страдания в себе, был убеждён, что они у него есть и он их просто не замечает. Но всё никак не мог найти. Вот уже и сигарета истлела. Пора закуривать новую.