Винни пух и пятачок секс-машина и смерть-машина

Нет ничего лучше для пранаямы, чем гавайские сигары, скрученные дрожащими руками раздосадованных негров.

Пятачок, как вам уже известно, носил под сердцем своим печаль и сеял вокруг себя коррозию и умножал руины. Судя по росписям на его жертвах, сам он был очередной аватарой Шивы. Время от времени Шива воплощается в какого-нибудь деятеля искусств, чтобы приструнить мальчиков с немытыми ушами.

Как и Шива, Пятачок являлся выдающимся авторитетом в области йоги, владел десятью тысячами асан и ножом для разделки рыбы. Каждое мгновение Пятачок принимал новую асану, и совершенство его было столь велико, что окружающие подозревали, что с поросёнком что-то неладно, но не решались к нему подойти. Таков он, волшебный мускул искусства. "Штурм унд Дранг" - "Буря и натиск" - таков был его стиль и средство передвижения.

А вот его любимый стих: "Буря хмуря брови крутит, вихри бравурно крутя, то как зверь она в натуре, то в натуре как дитя..."

Асана Пятачка - это шавасана, поза трупа. Для выполнения этой поразительной асаны Пятачок наедался гречневой каши до состояния дирижабля и картинно запрокидывался на ритуальное блюдо. За каждым его жестом стоял титанический труд и категорический отказ от тупости и невежества. Говорят, в Индийском океане до сих пор тешит себя мечтами и грёзами самка горбатого кита, которая забеременела от одного гневного взгляда Пятачка. Все уже забыли, неблагодарные, что в стародавние времена Пятачок научил арийские народы гениально соединять сосиски одну с другой, другую с третьей и так далее. Обыденность ему давно обрыдла и была его врагом номер один. Когда Пятачок паломничал по раритетным местам силы, встретились ему шаолиньские монахи, которые посвятили его в святую святых кунг-фу: "Пьяный дракон возвращается к законной супруге". В ответ Пятачок принял монахов в пионерскую масонскую ложу, проголосовал вместе с ними за похороны всей буженины по православному обычаю и взял с них подписку о невыезде, невырубе, невыкате. Вечно расслабленные даосские святые неоднократно пытались прельстить Пятачка, как бубенцами, своими пилюлями бессмертия, но он с презрением отверг их курьёзные надежды благодаря своему безошибочному чувству долга. Кстати, именно Пятачок сделал Кристоферу Робину первый минет, а когда Кристофер Робин возмужал, именно Пятачок агитировал его превозмочь свою юношескую мастурбацию и уйти добровольцем на фронт. Женской ласки Пятачок чурался, хотя ради него одна нимфоманка на спиритическом сеансе вызвала дух пожарных и умоляла открыть ей её мокрую чакру.

А вот с Винни-Пухом дела обстояли отнюдь не так радужно. Этот жалкий, ничтожный, сластолюбивый медведь, приковав себя наручниками к дубу, попёрдывая как архаичный драндулет, призывал тамошних пчёл к противоестественным играм, хороводам и фигурам высшего пилотажа. От смущенья пчёлки забыли, где мёд, а где что. Винни-Пух не верил в прогресс, а то, что Винни не было дела до общечеловеческих ценностей, подтверждает одна история, когда тот испытывал серию дзенских озарений.

Каждую дождливую ночь на плюшевом теле Винни-Пуха выпучивались и выскакивали новые, незнакомые науке половые органы и органята. Естественно, Винни, как все безвольные и страстные натуры, дико боялся кастрации, поэтому носил в замшевом кошельке старую жабу, которая при первых же признаках опасности поднимала такую вонь, что все, кто мог двигаться, двигались, двигались, двигались... Винни-Пух извлекал её на свет божий, и она исполняла на народных инструментах щемящий вальс "На сопках Манчжурии".

Наевшись однажды салями и наблюдая из укрытия, как обнимаются конюх с прачкой, Винни изобрёл первый в мире гамбургер с мёдом. Конечно, Винни-Пух ненавидел цыган, которые принуждают вшивых мишек косолапо унижаться перед бессердечными детьми и сонными алкоголиками, но ничего не мог с ними поделать, потому что сам был на одну восьмую молдаванин а на четыре пятнадцатых синантроп.

Одно время Винни запоем читал Пособие для Младших Лейтенантов Солнцезащитных Войск, в результате чего выдвинул идею перманентного и революционного путча в тёпленьком аду своего ночного горшка.

Именно Винни, плюшевый проныра, научил Кристофера Робина пускать свой пар через мазафаку, секирбашку и японских городовых. С его подачи Кристофер Робин пикетировал спальню своих бездуховных родителей - филистеров, палачей свободы. Все бурчалки, пыхтелки и сопелки, которыми Винни щекотал и возбуждал своих партнёров, были на самом деле тантрическими мантрами, которые этот тучный бурдюк с****ил из Музея Классовой Борьбы в Бруклине.

Никто иной, как Винни-Пух явился в образе духа пожарных к той самой нимфоманке и открыл ей популярную чакру. Вообще, всякая мистика воодушевляла этого порочного медведя, поскольку он надеялся, что среди мрака и бесовщины сможет по-прежнему скрываться от Комиссии по Расследованию Плюшевых Дел, чистить зубы кокаином и стругать хозяйственное мыло в какао для негров. Чтобы те ещё долго досадовали, крутя-вертя сигары для господ поросят.