Для любви глухие стены не помеха

                ДЛЯ ЛЮБВИ  ГЛУХИЕ СТЕНЫ НЕ ПОМЕХА
Жили были два шабра. (Так в поселениях уральских казаков назвались соседи) Шабёр Павел Дементьевич и шабёр Фёдор Иванович. Дом Фёдора Ивановича своей глухой (без дверей и окон) стеной выходил во двор Павла Дементьевича. Не большое пространство между домом Фёдора Ивановича и другими строениями хозяйственного назначения было заполнено глухой стеной, сложенной из кирпичей саманного производства. Так что шабры видеть друг друга могли только на улице Набережной, ,проходившей прямо под окнами фасадов их домов.
Особо тёплых отношений между шабрами не было, но и неприязни друг к другу соседи непитали. Фёдор Иванович знал, что Павел Дементьевич  трудился на своем наделе не меньше, чем сам Фёдор Иванович., но жил не так зажиточно, как мог бы. Потому что, (так считал считал Фёдор Иванович жить не умеет. Прошу иметь в виду, что они оба (и Фёдор Иванович, и Павел Дементьевич), приходятся мне родными дедушками поэтому при мне, в отношении них, хульных слов не употреблять.

У Павла Дементьевича было три сыны. Старший, Ефим, был уже женат и жил отдельно от своего отца. Фёдору думать о женитьбе было  рановато, а Андррюшка и вовсе к тому времени не вышел ещё из пацанского  возраста.

Фёдор Иванович имел четыре дочери. Не замужней оставалась только шестнадцатилетняя Федосья. Но и она была ( в тайне от самой Федосьи) просватана за Гришку Беловолова.

У Фёдора Ивановича был когда-то брат Константин. Но Константин погиб во время Первой мировой войны. оставив сына Серёжку круглым сиротой. Поэтому Серёжка жил на хлебах у Фёдора Ивановича.
. Сергей и Андрей были одного возраста, дружили между собой и светлое время суток Серёжка проводил на подворье Павла Дементьевича. Родители Андрея были Серёжке за место отца и матери. А Ефим вообще был его кумиром и звал его Серёжка браткой. Так что это только считалось , что Серёжка живёт у Фёдора Ивановича, а на самом деле под кров своего дяди Сергей приходил только ночевать

Серёжка был пареньком  любознательным и пронырливым. Каким-то образом он проведал, что Феню отец, тайно от неё, просватал за Гришку. Гришку на селе считали парнем не тем орудием деланным, поэтому видеть свою двоюродную сестру, Феню, замужем, за Гришкой Беловоловым, Серёжка  не хотел. Тайна перестала быть тайной. 

Узнав о том, что она просватана, Феня устроила бучу. Во-круг неё сыпались искры гнева: « За Гришку не пойду,- впав в истерику кричала  отцу,-и ни за кого другого не пойду! Я Федю люблю и он меня любит.» «Какая там любовь у вас с Фёдором!?. Ты и со двора-то не выходишь.» - ровным голосом спрашивал Фёдор Иванович бесновавшуюся дочь. Мой дедушка Фёдор ни на кого и ни когда не повышал голоса. Женат  был три раза и все его жёны были с ним счастливы. « Ни каких тебе Федей –медей,- твёрдо стоял на своём Фёдор Иванович,- пойдёшь за того, за кого я решил. Старшие твои сёстры слушались отца, теперь живут да радуются». « Не отдадите за Федю, так мы с Федей сбежим от вас». После этих слов Феня выбежала во двор, приставила к стене табурет и крикнула: «Федя меня насильно отдают за Гришку Беловолова! Давай  в Аральск уедем!». Однако Фёдор обижать своих родителей не хотел.  « Не волнуйся- всё обойдётся по-хорошему»-сказал он Фене и пошёл к родителям. «Рано тебе ещё жениться-то,-сказала Аксинья Ивановна» «Ты что , сын!- сказал Павел Дементьевич,- да резвее  Фёдор Иванович отдаст свою Фуньку за нас! Он, чай, сватов себе богатеньких подбирает.» « Он Феню за Гришку Беловолова отдать хочет. А как же я без Фени! Идите к Фёдору Ивановичу нынче же, а то поздно будет» Аксинья Ивановна и Павел Дементьевич пошли к Ефиму спрашивать  совета. «Да где же они съякшаться-то успели.- изумился Ефим Павлович!- Мачеха Федосью так грузит работой, что той и к подругам сходить времени нет. Ну что ж пойдём, авось уломаем мордвина упрямого»

« За честь спасибо !- сказал Фёдор Иванович,- но могли бы не приходить. Я своих намерений не меняю»
Сватовство  не удалось. Теперь в истерику впал уже Фёдор: « Без Фени мне и жить незачем. Не договоритесь – удавлюсь!»- решительно заявил Фёдор. « Успокойся,- сказал Ефим Павлович,- до завтра что-нибудь придумаем. Как-нибудь да уломаем скрягу»
 Муж старшей дочери Фёдора Ивановича, Семён, был у тестя в особом почёте . Беловоловы у Семёна Самойловича в почёте не были, и он решил- брака Фени с Гришкой не допускать.
Перед напором четы Прохиных, суровый отец Фени, не устоял. Ну, чёрт с ними –пускай женяться, только ни какого приданого от меня они не получат!» « О каком придоном ты говоришь, дядя?- встрял в разговор Серёжка,- ни какого приданного у Фени нет» «Как это нет!?- возмутился Фёдор Иванович,- Пошли покажу» и повёл сватов в горницу. Приданого на месте не оказалось. Сергей знал, что говорил. Всё Фенино приданое он  заранье  перетаскал к  Евдокие,старшщей сестре Фени. На этот раз нервы Фёдора Ивановича сдали. « Что же теперь мне делать!- сокрушался Фёдор Иванович,- ведь я весь калым полученный от Марьяна потратил на приданое» « Не переживай Фёдор Иванович, с Марьяном я сам переговорю»-сказал Ефим Павлович.
Была у него пара быков . Её и отвёл Ефим Павлович Марьяну в счёт покрытия долга Фёдора Ивановича.

Быков Марьян принял, но обиду в своей душе носил до своей гробовой доски. Бегая мимо его дома, и я ловил на себе холодный взгляд его колючих глаз.

PS. Сам Марьян прожил на этом свете 121 год. Но ни его сын Григорий, ни мой отец, ни Андрей Павлович с фронтов Великой отечественной войны не вернулись. Где покоятся останки Фёдора Павловича, мы не знаем. Федосья Фёдоровна скончалась на 87году жизни и захоронена в узбекском городе Самарканде. Из пяти их детей в живых  теперь осталось двое- я и моя младшая сестра Надежда. Но внуками и правнуками Федосью Фёдоровну и Фёдора Павловича Бог наделил. Есть у них и праправнучака трёхлетняя Дашка. В прочем, по неточным моим данным, еть и прапраправнуки.с