Все мы немножко домовые - часть первая

Домовой Никодим крепко спал, снились ему пироги с ежевикой, до которых он был большой охотник. Только потом пироги куда-то пропали: то ли съел кто, то ли и не было их совсем. С нехорошим предчувствием Никодим проснулся.
«И что это такое, не дадут домовому поспать» - ворчал он. Никодим высунулся из-за печки.

Дом был пустой, только  на полу валялись обрывки бумажек и тряпочек.
Сквозь сон он слышал какие-то разговоры хозяев о переезде на квартиру в город, но кто станет прислушиваться, когда спать так хочется?
И вот теперь остался Никодим один в пустом доме – хозяева уехали в город и не позвали его с собой.
«Столько лет, - всхлипывал он, - верой и правдой, а они не позвали. Да как же это?»

«А Ерофеич-то где?» - вспомнил Никодим банника. Пошёл он в баню, а там банный домовой  Ерофеич  тоже скучает, хозяева и его с собой не взяли. Какая ж баня в квартире? Ни предбанника тебе, ни парилки с веничком.
Посидели они, погрустили, повспоминали прежнее житьё, да что ж вспоминать- то? Действовать надо.

В первую же ночь пошёл Никодим  искать себе свободное  жильё. Ходил под окнами домов, заходил во дворы, прислушивался. А в домах свои домовые хозяйничают, запасы хозяев пересчитывают, да смотрят, всего ли в доме хватает. Поэтому в дома Никодим не заходил, вдруг встретится с домовым, подерутся ведь, да и не дело это – выживать из дома собственных домовых, не принято у них так.

Несколько ночей искал Никодим подходящее жильё, да так ничего и не нашёл.
А в один ясный солнечный день, когда домовой уж и надежду потерял, услышал Никодим голос: «Батюшка хозяин мой. Дам я тебе хоромы новые, палаты светлые, приходи».
«Это ж меня зовут», - Никодим аж затрепетал весь.
 
Пошёл он на голос, шёл, шёл, пока не увидел новый дом, зашёл, а там в главной  комнате печка стоит,  большая, пузатая.
«Вот здесь я и буду жить, за печкой, - решил Никодим, - хозяева, видимо, хорошие, раз издалека я  их голос  услышал».

Спрятался Никодим за печку, да и простоял там допоздна, а ночью по дому походил, все комнаты просмотрел, комнат много, везде чисто, уютно. Потом Никодим во двор вышел, на постройки поглядел, там  и баня есть новая.
«Нужно Ерофеича позвать, будет и у него, где жить», - позаботился домовой о своём банном брате.

А в доме жили  молодые хозяин с хозяйкою, да их двое деток - четырёхлетний карапуз Сеня да пятилетняя Настенька.
Больше всех Никодим полюбил Сеню – чем-то он напомнил его самого, такой же русый и рост  одинаковый.
Сделает Никодим свои дела ночью, проведает Ерофеича и пойдёт к Сене в комнату, поиграет в его игрушки, да под утро прикроватный коврик и перевернёт - приходил, мол, к тебе в гости, да ты спал.

А Сеня проснётся и зовёт: «Мама, мама, у меня опять коврик перевёрнут».
Хозяйка придёт, да скажет: « Хороший домовой у нас поселился, не бойся, это он с тобой так играет», - и положит пряничек за печку, Никодима, значит, потчует.
А уж Никодим довольный…

Хозяева и Ерофеича не забывали, хороший пар да веничек оставляли – пусть парится, а то и кусочек ржаного хлеба с солью – для угощения.  А уж Ерофеич старался – удалял из бани угар, да кипятком на хозяев не брызгал. 

«Вот и Новый год прошёл, и поспать некогда было, какой сон, когда все праздник отмечают, кричат  «УРА!!!»  и салюты пускают?  Скоро ведь день рождения у меня, 10 февраля, - вспомнил Никодим, -  прежние-то хозяева и не жаловали меня в этот день, а новые  внимательные, часто оставляют вкусненькое».

«Что ж спать-то так хочется? Что я, медведь в берлоге?  Ну ладно, посплю немножко, до дня рождения. Спокойных ночей», - сам себе сказал Никодим и счастливый, уснул...