Сразу после конца света, ч. 1, глава2

                Глава вторая.


                МЫ ОДНИ В ЭТОМ МИРЕ


   В здании районной  администрации, несмотря на ранний час, царила паника. Личный водитель главы собирал на внеочередную сессию депутатов районной думы. Здесь же, в малом зале, планировалось заседание штаба местного ГОиЧС. Его начальник, Александр Викторович Гончаров, родственник главы района, потерянно курил одну сигарету за другой. Лихорадочно листал инструкции. По образованию зоотехник, он давно уже не работал по специальности, был у своего влиятельного родственника на побегушках, привык выполнять только спущенные сверху циркуляры и приказы и сейчас просто не знал, что ему в сложившейся ситуации делать и о чем говорить в штабе. Ждал подсказки от своего вышестоящего руководства.

Глава района Виктор Сергеевич Поздняков пребывал в противоречивых чувствах. Он только вчера вечером отправил в столицу свою единственную дочу, девицу взбалмошную и непутевую, строго приказав ей в дела фирмы не влезать. Понимая, что от беспутной дочери толку в бизнесе мало, одни убытки, собирался к осени сдать дела в районе проверенным и прикормленным людям и перебраться поближе к столице, благо там уже заготовлен запасной аэродром, в смысле удобного тепленького местечка в одной из  провластных общественных структур.

 Он собирался сам руководить фирмой, которую тихо создал и взрастил за годы работы в районной администрации. Сколько бюджетных денег туда ушло и чего это ему, как главе стоило, ведомо одному богу. Виктор Сергеевич не один год создавал в столице свое тыловое прикрытие для последующей спокойной и сытой жизни на пенсии. Построил великолепный коттедж в элитном поселке, наладил там быт. Фирма приносила ощутимую прибыль. Требовался лишь постоянный жесткий контроль и умение чувствовать конъюнктуру рынка сбыта. А для этого просто необходимо его присутствие во властных структурах, мельтешение в кулуарах власти, постоянное напоминание о себе…

К сожалению, дочь  не унаследовала сметки и хватки отца. Пошла в мать. Ее интересовали тряпки, побрякушки из драгметаллов и мужики. Причем, последние, в наибольшей степени. И были бы стоящие, а то обычные жиголо, прожигатели жизни и чужих денег.

Сидя в своем кабинете, Виктор Сергеевич предавался тревожным размышлениям. Ему нужно было срочно ехать в столицу. Последний жених дочери, которого она привезла на смотрины к отцу, его встревожил. Этот не за понюшку табаку может оттяпать бизнес, прибрать к рукам все, что столько лет строилось и налаживалось. А тут  какой-то катаклизм природный. И что, вообще-то, приключилось? Почему именно в тот момент, когда ему просто необходимо уехать. И, как назло, некому доверить свое место.

 Сам человек авторитарного склада характера, Виктор Сергеевич не допускал к рычагам власти людей энергичных, имеющих собственное мнение, умеющих решать сложные вопросы, видя в них потенциальных конкурентов своей должности и благополучию. Потому окружал теми, кто был ему чем-либо обязан, или бедными родственниками, которые с восторгом заглядывали ему в рот, ловя каждое слово благодетеля. Но никого из них в такой сложный момент нельзя оставить вместо себя.

Невеселые размышления прервала вошедшая без стука его первый заместитель  и  правая рука, высокая, грузная, несмотря на молодой возраст, Наталья Ивановна. Она хорошо знала своего начальника и умела улавливать все нюансы его настроения. Для нее всегда главным делом было угодить своему патрону, предугадать его желания. Но сейчас она ничем  помочь не могла. Просто потому что не знала, что делать.

Ее патрон сидел за своим помпезным столом, уставленным дорогущими побрякушками – свидетельствами чиновного раболепства и подтверждениями покорности всех подведомственных ему структур не только в бюджетной сфере, но и в малом бизнесе. Все хорошо знали его пристрастие к дорогим подаркам и не забывали преподнести что-либо этакое на день рождения. Попробовали бы не преподнести, мелькнула злорадная мысль в голове Натальи Ивановны, но она тут же ее загасила.

А Виктор Сергеевич в это время, склонив голову на руки, думал о том, что ему делать. Не было никакой возможности посоветоваться с высокопоставленным другом-наставником, который долгие годы пестовал его, взращивал, чтобы посадить сначала в кресло главы района, потом, глядишь, повыше. Хорошо быть под крылом у сильного, умного покровителя, который вовремя подскажет, кому и сколько откатить, когда известить об аукционах на денежные бюджетные работы или пристроить к месту нужного человечка…

Себя Виктор Сергеевич считал в меру жестким и принципиальным руководителем, радетелем за народные нужды. Правда (в душе он это признавал),  принципиальность его была однобокой. Он давно жил по принципу – все гребут под себя, и только глупые куры от себя. Но он себя к таковым не относил. Потому всегда брал нахрапом. И там, где дело не касалось личного обогащения и работало на его авторитет, был беспощаден к противникам, критичен и тверд  в своих убеждениях и поступках.

Он отдавал себе отчет в том, что окружение его постепенно превратилось в толпу блюдолизов, ну и родни, понятное дело, которую он, придя во власть, умело и с дальним прицелом распихал на хлебные места. А они за это оказывали ему неоценимую поддержку и в ходе выборных кампаний, и в случаях трений с пришлыми предпринимателями, пытавшимися гнуть свою линию и начинавшими качать права. Этих он с помощью областного начальства сразу приставлял к ногтю. И только их в районе и видели.

Проблемы жителей его не особо интересовали. Нет, конечно, он изображал заботливого руководителя, эмоционально выступал в их защиту на праздничных совещаниях. Но в обыденной жизни проблемы горожан, а уж тем более, селян его мало волновали. Больше заботило то время, когда он, наконец, бросит весь этот кошмар и уедет  в свой новый дом, отстроенный на бюджетные деньги (он даже мысленно   старался не вспоминать, сколько же было потрачено на его возведение из районной казны), и будет руководить своей  собственной фирмой. А здесь пусть рулят другие, пусть крутятся… Осталось совсем немного до этого приятного события…

И вот сегодняшняя неприятность…

-- Ну, что там, Наталья Ивановна? Узнали что-нибудь? – прервал он затянувшееся молчание. Замглавы, стоявшая у его стола так долго, что уже затекли ноги, от неожиданности вздрогнула.

-- Да, Виктор Сергеевич. Я отправила водителей по всем дорогам. Они вернулись с неутешительными новостями. На севере дорогу ледяная стена перекрывает чуть не доходя до административной границы с соседями, на западе и востоке тоже, а на юге захватывает часть соседей, в основном их поля и лесной массив, ну, тот, где обычно туристы плутают. К сожалению, часть наших деревень оказались за ледяной чертой.

-- Вернее сказать, под ней… -- задумчиво произнес глава района, затем поинтересовался, -- что думаешь по поводу случившегося?

-- Не знаю, -- честно призналась Наталья Ивановна. К чему сейчас юлить и делать глубокомысленные заключения. Ситуация серьезная, если не сказать, трагическая.

-- Но хотя бы какие-то соображения на этот счет есть? – настаивал Виктор Сергеевич.

-- Никаких… -- замглавы почувствовала себя ненужной и бесполезной вещью. Она не могла угодить патрону, а это приравнивалось к преступлению. Но что она могла в создавшейся ситуации сообщить? Вдруг она встрепенулась. Есть ведь на кого стрелки перевести, -- может быть, эмчээсник в курсе…-- с надеждой в голосе произнесла она.

-- Ага, он знает, -- Виктор Сергеевич поднялся из своего объемистого уютного кресла и подошел к шкафу с затемненными стеклянными дверями, достал початую бутылку коньяка и две рюмки.

-- Да не мельтеши ты, Наталья. Давай, выпьем. Может быть, в голове прояснится, -- предложил он вполне спокойно и доброжелательно. У Натальи Ивановны на некоторое время отлегло от сердца. Может, все и образуется. Глава на то и поставлен, чтобы решать серьезные вопросы. Глядишь, сейчас дозвонятся до области, там все разъяснят, пришлют вертолет… Он глотнула приятно ожегшую гортань жидкость и потянулась за ломтиком лимона.

-- Виктор Сергеевич, все уже собрались, -- сообщила заглянувшая в дверь секретарша. Раньше она такого себе не позволяла, звонила по внутренней связи. Но сегодня ничего не работает…

-- Через пару минут буду, --  ответил глава, наливая вторую порцию коньяка, потом закусил шоколадной конфетой и направился к выходу. Замша ловко опрокинула вторую рюмку и вновь закусила лимонной долькой. Она вдруг отчетливо поняла, что ее патрон, всегда все знавший и на все имевший свою точку зрения, сейчас пребывает в полнейшей растерянности.



Точно в такой же растерянности находились и все сотрудники аппарата администрации. В одночасье поломался их отлаженный и уютный мир, который создавался на протяжении вот уже двух десятков лет. Тот мир, где ровно в десять утра проводилось обязательное чаепитие с конфетами, принесенными посетителями, и с ароматными булочками из ближайшего отдела кулинарии. Которое не отменялось, даже если под дверями  собиралась толпа посетителей. Где можно было расслабиться перед монитором компьютера и полазить в социальных сетях, изображая при этом бурную деятельность с перелистыванием принесенных на проверку бумаг. А если повезет, смотаться под выдуманным предлогом в областной центр в командировку. Конечно, там придется потратить некоторое время, отчитываясь перед вышестоящим отраслевым руководством, которое, впрочем, обычно заметно смягчалось, получая кое-что в конвертиках, если дело зимой, или в лукошках и бидончиках, если летом. Зато в командировочном удостоверении ставилась отметка, что чиновник провел в областной администрации весь день. Все этот механизм хорошо изучили, но закрывали глаза, принимая условия игры.

Зато потом целый день можно посвятить реализации своих планов и желаний, бегая по областным магазинам. А они, эти желания, обычно возрастают эквивалентно премиям по итогам работы за месяц. Глава района бывает щедр к тем, кто проявляет преданность.

И вот этот устоявшийся порядок нарушен. Все развалилось. Нет света, нет воды, нет связи. Ни выпить утренний чай, как давно заведено, ни уткнуться в экран монитора, изображая активную деятельность с кипами документов. И, о ужас, негде справить нужду. Туалеты в здании за отсутствием воды управделами мгновенно запер, чтобы не возиться потом с их чисткой и промывкой системы канализации. А уличные еще лет десять назад демонтировали под предлогом того, что они портят вид из окон администрации. Хотя ситуация была много прозаичнее.

 В те годы, когда у населения денег было мало, по субботам на центральной площади разворачивался вещевой рынок, куда приезжали торговцы не только из соседних областей, но и из ближнего зарубежья. Естественно, что городскими уборными  пользовались и они. И скажем так, не всегда аккуратно. А  чистить их никто не хотел. Вот и приняли решение убрать эти строения. Со временем под рынок определили площадку на краю города, там и удобства минимальные для торговцев предусмотрели. Но возвращать городские туалеты в центре не стали, мотивируя тем, что город маленький, горожане и до дома дойдут, да и в каждом учреждении есть свои удобства.

Вроде все тогда распланировали, а вот не учли, что это непродуманное решение когда-нибудь  вернется бумерангом к ним самим.

Убивало и сознание того, что нет больше привычной мобильной связи. Многие то и дело к уху прикладывали мобильники, щелкали крышками, тыкали пальцами в мониторы дисплеев, проверяя, не включилась ли связь. Все было глухо.



В малом зале собрались депутаты, специалисты и руководители районных служб, по совместительству являющиеся и членами штаба ГОиЧС, и предприниматели, кого удалось в этот час собрать.

Глава района ввел всех в курс дела. Впрочем, к этому времени все уже были ошарашены слухами и домыслами, один другого страшнее  и нелепее.

-- Что случилось, еще предстоит выяснить. Надеюсь, областное руководство сейчас занято вопросом связи с районом. Возможно, вскоре прибудет вертолет со специалистами. А пока надо успокоить население. Объяснить им, что ситуация под контролем. Это поручаем сделать редакции. А где редактор? – глава окинул взглядом собравшихся. – Полина Алексеевна, вы, как всегда на посту, а где Елена Ивановна? Впрочем, неважно. Передайте ей мое поручение  заняться оповещением населения.

-- Каким образом, Виктор Сергеевич? – возмутилась журналистка, -- у нас теперь одни компьютеры, которые, как вы знаете, сейчас бездействуют.

-- Так напечатайте листовки, не мне вас учить, что делать… -- нервно отреагировал глава на возражение. Он не привык к проявлениям неподчинения и почувствовал подкатывающий к горлу комок раздражения. Но эта непочтительная журналистка не унималась.

-- На чем? Не вы ли несколько лет назад объявили нашу типографию неперспективной и всю старую печатную технику отправили в утиль? Кстати, сейчас бы старая «американка» здорово выручила…

Глава очень не любил, когда  напоминали о его промахах. Их у него было много, и он  об этом знал. Но в тот момент ему нужно было срочно избавиться от старья. Он всегда все делал в угоду личному обогащению и по указке областного благодетеля, подсказывавшего, каким образом можно получить внушительные гранты от определенных кругов за рубежом. То был период, когда требовалось устроить дочь в престижное зарубежное  учебное заведение, чтобы потом с ее помощью осесть где-нибудь на побережье Атлантики. Кто ж знал, что все так обернется…

Но эти, уставившиеся на него преданными глазами его ставленники ничего знать не должны. И уж тем более, подавать свой голос какая-то редакционная шавка. Редакторша опять решила спрятаться за спинами подчиненных, подставить под удар кого попроще…

-- Нечего переваливать с больной головы на здоровую. Решайте сами, как будете оповещать население. Это ваша работа, -- жестко отчеканил он, показывая, что не намерен больше распространяться на эту тему.

-- Может быть, это война? Может быть, американцы применили свое новое климатическое оружие? – подала голос тучная обладательница тройного подбородка и по-лягушачьи выпученных глаз из отдела по землеустройству.

-- Была бы война, мы бы здесь не сидели, -- отрезал начальник районного отдела внутренних дел Селезнев. – Это что-то другое. Надо решать, что делать.

-- Я объявляю чрезвычайное положение. Надо взять под контроль все наиболее значимые объекты. Назначить ответственных за их охрану. Учесть наличие продовольствия, воды, подготовить карточки, только без паники, и, главное, исключить случаи мародерства. Да, все, у кого в торговых точках, -- это он уже обращался к предпринимателям, жавшимся у дальней стены зала, -- есть спиртное, уберите. Не хватает еще пьяных бунтов…

-- Что делать? Продукты портятся, электричества нет. Убытки несем, -- подал голос один из торговцев. – Может, можно как-то наладить подачу энергии?

-- А почему я не вижу начальника районных электросетей? Где Кузовлев? – встрепенулся глава, вновь обежав взглядом участников совещания.

-- Они же монополисты. Им местная власть не указ, -- пренебрежительно заметил негромко, но чтобы слышал глава, один из работников администрации.

У Виктора Сергеевича мелькнула мыслишка, что он сейчас бы с готовностью поступился своим имиджем, лишь бы кто-нибудь вошел в зал и известил, что все кончилось, что все вернулось назад. Пусть даже это был бы ненавистный ему Кузовлев. Но он понимал, что ничего не изменить. И никто не придет и не решит за него все эти хозяйственные вопросы. Во все надо вникать самому. Так, что делать с подачей электроэнергии? И с водой? Кстати, а где начальник водоканала?

Наверное, он это произнес вслух, потому что Наталья Ивановна, сидевшая  по правую руку от него, подобострастно ответила:

-- Да вот же он, Виктор Сергеевич.

-- Александр Евгеньевич, в чем дело? Почему нет воды? Где ваши люди?

Импозантный начальник водоканала, сердцеед и мечта всех дам бальзаковского возраста, нехотя повернулся в сторону начальственного голоса, отрываясь от приятного общения с директрисой швейной фабрики, протер белейшим платочком стекла дорогущих очков, затем водрузил их на переносицу. Эту процедуру он производил всегда, давая себе время на обдумывание ответа. Вот и сейчас, зная, как это бесит многих, лишь завершив свой традиционный ритуал, он взглянул на главу района и поинтересовался:

-- Как, собственно, я смогу подавать воду в водопроводные сети, если электричества нет, а насосы, как известно, без него не работают…

-- Да воды нет даже в обычных колодцах, там, где ведром достать можно, -- в сердцах выкрикнула директор первой городской школы.

-- Ну, надо обсудить этот вопрос. Считаю, надо пробираться в область, там искать ответ, -- глава района впервые начал терять свое знаменитое красноречие. Впервые столкнулся с неразрешимой проблемой. Конечно, он знал, что в случае любого природного катаклизма необходимо принимать решения о мобилизации людей и ресурсов, думать о помощи пострадавшим. Все это подробно прописано в объемистом положении. Но одно дело все это прописывать виртуально, и совсем другое – оказаться в условиях природного катаклизма.

 Виктор Сергеевич раньше предпочитал думать, что за время его правления ничего подобного не случится. Нет, формально все документы были подготовлены, сирена каждую среду проверялась. Вот только деньги, отпущенные на создание убежищ для людей, приобретение средств спасения и  обучение добровольцев, были в свое время окольными путями выведены из района и давно потрачены на личные нужды главы.

Он ведь как думал: ну, что может произойти в провинциальном  городке, расположенном в центре сельскохозяйственного района, где городского населения не более пяти тысяч и чуть поболее в деревнях района. Какие тут могут быть катаклизмы? Речка разольется, подтопит выстроенные в низине дома? На этот случай разработана программа помощи, определены места отселения…

О войне думать не хотелось. В последнее время у него наступила самая благодатная жизненная пора. Жена устроилась в столице на престижную работу в крупном банке, дочь на какое-то время успокоилась и обзавелась новым бойфрендом. И сейчас рулит семейным бизнесом. На этой мысли лоб у Виктора Сергеевича покрылся испариной. Он подумал, что если в ближайшее время не вырвется из города и не окажется рядом с ней, дочь такого нарулит, что потом годы придется восстанавливать созданное его кровью и потом. Нет, надо любыми путями вырваться из этой западни, кто бы ее ни устроил. Тем более, что он особо и не представлял, что делать в данной ситуации.

-- Вы, Александр Евгеньевич, -- он уставился на начальника водоканала тяжелым взглядом, очень надеясь, что его паника не заметна окружающим, -- должны были предвидеть подобные случаи. У вас должны быть разработаны способы решения сложившейся проблемы. Начинайте претворять их в жизнь.

-- Интересно, каким образом? Если моторы бездействуют, а глубина скважин более сотни метров? – возмутился начальник водоканала.

-- Это ваши профессиональные заморочки. Решайте, и как можно скорее. Люди без воды не должны быть. Кстати, где энергетики?

В этот момент в зал вошел чумазый и какой-то взъерошенный заместитель начальника участка районных электрических сетей  Островерхов.

-- В чем дело, Александр Петрович? В чем причина? Почему в районе нет  электроэнергии?

Островерхов  сумрачно взглянул на главу.

-- Вы вообще-то на улице были? Ситуацию в районе знаете? О чем спрашиваете тогда? – непочтительно осведомился он, чем вызвал целую волну возмущенных реплик со стороны работников аппарата районной администрации. Со всех сторон слышалось: «Что за наглость? Да как вы можете хамить главе района? Совсем распоясались эти энергетики…»

Но пришедший даже не обратил внимания на эти реплики. Он был чем-то потрясен и находился под впечатлением  от увиденного:

-- Мы отрезаны стеной льда от остального мира. И еще вопрос, есть ли он там, за этим льдом, остальной мир… Все линии электропередач высокого напряжения как ножом срезаны… Мы не можем получать электроэнергию, как раньше…

-- Так начните получать здесь! -- возмущенно повысил голос Виктор Сергеевич. -- Мне что, учить вас тому, что вы сами обязаны знать?

Островерхов вскинулся, но остановленный рукой сидящего рядом начальника комитета по природным ресурсам Щербакова, проглотил готовую уже было вырваться фразу. Понял, что бестолку сотрясать воздух.

-- Всё. Все по местам. Займитесь прямыми обязанностями согласно требованиям чрезвычайного положения. Я вынужден покинуть вас. На время моего отсутствия вся полнота власти в руках Натальи Ивановны. Я наделяю ее чрезвычайными полномочиями, -- глава прихлопнул ладонью по столу, как бы ставя точку в своем распоряжении, и торопливо покинул зал, в душе негодуя на бестолковых и безынициативных помощников.



Водитель БМВ главы администрации быстро домчал своего хозяина до серой стены, перегораживающей дорогу в областной центр. У ее подножья скопилось до полусотни машин, большей частью легковушек, принадлежащих дачникам, но были среди них и автофургоны местных предпринимателей, занимающихся  торговлей. Эти ехали, по всему видно, за товаром.

Виктор Сергеевич ценил своего водителя Толика за расторопность и умение предугадывать желания хозяина. Глава администрации еще и рта не раскрыл, а водитель уже принял решение. Он попытался объехать выстроившиеся в плотную колонну машины, но несколько человек преградили дорогу и довольно грубо оттолкали машину на место.

Очень не хотелось Виктору Сергеевичу светиться  перед этой растревоженной толпой народа. Он вопросительно взглянул на Толика. Тот согласно кивнул и выбрался из машины.

Ледяная стена была совсем рядом, только руку протяни. От нее веяло холодом. Толик добрался до самой ее границы. Она своей гладкой поверхностью уходила далеко вверх. Где-то рядом надрывно ревела пила. Это добровольцы пилили ледяные кубы, которые скидывали тут же  неподалеку. Кто-то решил таким образом пробиться сквозь  ледяную толщу.

 Но Виктор Сергеевич  был человеком практичным, недаром сумел так долго удержаться у руля власти, потому сразу понял, что ничего из этой затеи не получится.



Когда истерия в городе достигла определенного накала, в небе над Кудеяровом послышался стрекот вертолета. Он то угасал, то нарастал. Отражаясь от ледяных преград, он десятикратно усиливался. И казалось, что к городу приближается целая эскадрилья. В условиях заполнявшей до этого момента все окрестное пространство первозданной тишины, прерываемой разве что очередными воплями обезумевших женщин, звуки вертолета стали громом среди ясного неба, показались чем-то сверхъестественным.

Люди побросали свои дела, выскакивали на середину улиц, прикрыв козырьком ладоней глаза от яркого света, с надеждой вглядывались в небо. Все в этот момент поверили, что они не забыты, не брошены страной. Вот, наконец, отряд спасателей МЧС прорвался сквозь созданные природой препоны, чтобы вызволить людей из ледяного плена.

Виктор Сергеевич высунулся из окна своего кабинета, куда только что вернулся из поездки к границам района, долго прищуривался, вглядываясь в голубой небосвод. Сейчас, сейчас машины опустятся на поле городского стадиона, как обычно, когда прибывало высокое начальство.

«Слава тебе, Господи!» -- возблагодарил он Всевышнего.  Хотя никогда не верил ни в бога, ни в потусторонние силы. Но сейчас был готов лизать пятки хоть кому, лишь бы только убраться из этого проклятого места.

Наконец горожане смогли разглядеть винтокрылое чудо. Оно было в единственном экземпляре и направлялось отнюдь не к городу. Покружив над рекой, рукотворная стрекоза повернула в сторону ледяной стены.

Только что радостно и восторженно вопившие люди, словно дети, бегавшие по улицам и махавшие руками, разочарованно притихли. Вертолет этот, красно-белый, пучеглазый, совсем не походил на те машины,  каковые давно привыкли видеть на экранах телевизоров в репортажах о событиях из районов бедствий.

Виктор Сергеевич, увидев, наконец, вертолет, в бессилии стукнул по подоконнику. Расцветка была ему хорошо знакома. Еще бы. Принадлежала эта машина жене одного крутого олигарха, в годы раздрая страны сколотившего  на спекуляциях с нефтью и лесом многомиллиардное состояние. В последнее время он развлекался тем, что ежегодно женился на молоденьких манекенщицах, а потом громко разводился. В остальное время эпатировал публику тем, что скупал сверхдорогие яхты, машины ручной сборки, самолеты и вертолеты последних разработок.

Этот красно-белый был из его коллекции. Недавно олигарх в очередной раз женился на топ-модели с роскошной гривой волос, ногами от ушей и полным вакуумом под черепом прекрасной головки. Там присутствовало только несколько инстинктов, помогающих ей определять, заманивать и проглатывать свои жертвы. Все поражались тому, как в семье сельских педагогов, заметим, прекрасных педагогов, вкладывающих душу в духовное воспитание чужих детей, могло произрасти такое существо.

Ташенька умела манипулировать всеми: и родителями, и братьями, и дедом с бабкой. Возомнила себя великим дарованием, обремененным множеством талантов, которые в сельской глубинке невозможно проявить, и потребовала продать дедовский дом. А потом с вырученными немалыми деньгами рванула покорять столицу.

Через некоторое время родные узнали, что ее красотой пленен один из ну очень известных богачей.

Потом в престижном коттеджном поселке, что в десятке километров от Кудеярова, был возведен дворец в сказочно-русском лубочном стиле, а от территории национального парка оттяпан значительный кусок леса и прилегающего речного берега. Все это обнесли высоченным частоколом. Олигарх, может быть, и побывал там разок-другой. Точно никто не знал. Виктор Сергеевич, лелеявший надежду на такое высокое знакомство, чем только не ублажал новоиспеченную жену богача. Та обожала приезжать в этот свой дом, но местное начальство не жаловала. Подарки принимала, а в дом не приглашала. И теперь, оказывается, в момент катаклизма оказалась на территории района. И у нее было средство, которое могло бы перекинуть главу района через эту ледяную преграду.

-- Почему мне не доложили, что эта шалава была в поселке? Сколько времени потеряно. Ведь давно бы уже были в области. А теперь эта лохудра улетела в столицу.  О нас она там и не вспомнит. Нужны мы ей…– взвился он на заглянувшую в дверь Наталью Ивановну. Та, от неожиданности такого напора, захлопала густо накрашенными ресницами.

-- Но вы же сами велели о ней не упоминать… -- напомнила она о событии недельной давности, когда очередная попытка главы наладить контакт с женой олигарха потерпела фиаско.

Виктор Сергеевич только скрипнул зубами. Кивнул замше на шкаф. Та поняла с полуслова. Достала непочатую бутылку «Хеннеси», ловко вскрыла, плеснула в подставленный стакан.

-- И себе налей, -- буркнул глава, залпом выпив содержимое стакана и пододвинув его для новой порции.

Они вдвоем еще не оприходовали вторую бутылку, как в небе опять раздался звук вертолета. Виктор Сергеевич высунулся из окна. Его разом окатило кипятком радости.  Аж взмокли ладони, и по спине покатились щекотливые ручейки. Он чуть не выпал из окна, пытаясь разглядеть в сияющем небосводе рукотворную стрекозу. Наталья Ивановна, более трезвая и потому менее восторженная, постаралась урезонить не в меру радостного патрона. Усадив его в кресло, сама сбегала на улицу узнать, кто прилетел.

Всех ждало разочарование. Вернулся красно-белый вертолет. Покружив над рекой, он опустился на взлетно-посадочную площадку элитного коттеджного поселка.



В  отделе внутренних дел в отличие от всех остальных учреждений и предприятий района паника задавлена была быстро и на корню.

 Когда в кабинет начальника отдела ворвался без соблюдения условий  субординации бывший начальник ГИБДД, а ныне  юрист районной адвокатской конторы  Анатолий Ибрагимов, в определенных кругах известный больше под кличкой Ибрашка, хозяин  лишь холодно взглянул на него. Селезнев был тщательно выбрит, подтянут и благоухал дорогим парфюмом.

-- В чем дело? – осадил он не в меру взвинченного коллегу.

-- Валерий Вадимович, что делать? Что случилось? Как мы теперь? Меня ведь в области ждут. Наши там, вдруг дадут показания…

-- Цыц, -- прихлопнул ладонью по столу Селезнев, -- что развопился? Что тебя волнует? Отрезаны от остальных? Так это для нас очень хорошо. Глядишь, все и утрясется само собой, не надо будет мер никаких принимать.

Известие о том, что над городом кружит вертолет, оба восприняли с разными чувствами.

Узнав, чья это техника, Ибрагимов только зубами скрипнул:

-- Эх, надо было пощипать эту шлюшку. Знал бы, что у нее такая машина, сразу же рванул бы туда. Теперь улетела…

-- Зачем тебе это?

-- Как зачем? Вырваться из этого ледяного плена. Что мы здесь? Там все базы, там…

-- А ты уверен, что там, за этими стенами что-то есть? – снисходительно, как у маленького, поинтересовался Селезнев.

-- Да… как же, там же все остальные… -- от неожиданности такого предположения растерялся  Ибрагимов. – Как же нам жить здесь?

-- Как всегда, -- отрезал хозяин кабинета. Потом помолчал и добавил, -- даже лучше. Только вот кое с кем надо перетереть некоторые темки. Да, и еще вот что. Собери наших. Надо с ними пообщаться… на темы их поведения.

Информацию о том, что вертолет вернулся назад, Селезнев воспринял вполне  философски. Лишь проворчал под нос:

-- Что и требовалось доказать. Не придется голову ломать, как все объяснять…

Вскоре он в сопровождении Ибрагимова на своем «лендкрузере» выехал в сторону элитного поселка. Охрана, узнав машину начальника ОВД, без помех пропустила на территорию поселка. Сегодня им приходилось то и дело открывать ворота для машин своих жителей. Вначале выезжающих, а немного погодя, возвращающихся назад. Над поселком стоял плач, слышались причитания, а кое-где и скандалы. Все хотели знать, что произошло, но узнавать было не у кого. Предпринятую попытку выяснить новости у прибывших,  Селезнев пресек на корню.

-- Ребята, сам ничего не знаю. Как что станет известно, вам сообщат.

Он подвел машину к воротам сказочного дворца, крякнул в клаксон. Створки, стилизованные под деревянный частокол, стали медленно расходиться.

В гостиной сидела хозяйка дворца, изящная, как фарфоровая куколка, нарядная и благоухающая, но смертельно бледная и трясущаяся. Вокруг нее кружили две ее служанки. Одна прикладывала к вискам ватные диски, чем-то смоченные, другая готовила какой-то напиток.

-- В чем дело? Я никого не приглашала, -- недовольно отстранив протиравшую ей виски женщину, хозяйка тяжелым взглядом уперлась в незваных гостей. По опухшим векам и красным глазам было видно, что такой холодный тон давался ей с трудом.

-- Вы совершили облет нашей территории. Хотелось бы уточнить кое-какие детали… -- начал Селезнев, но хозяйка дома его оборвала:

-- С этими вопросами обращайтесь к пилоту…

Пилота нашли за дворцом, на обширной поляне, служившей посадочной площадкой. Тот сидел под вертолетом, обхватив голову руками, и о чем-то думал. Услышав шаги, поднялся навстречу, но было видно, что общаться ни с кем он не хочет.

Селезнев, не замечая его недовольства, сразу приступил к расспросам. Почему вертолет не передан в ведение милиции, раз уж произошло что-то непонятное? Почему самочинно взлетели без разрешения? Почему, наконец, вернулись, если уж подняли машину в воздух?

Пилот долгим тяжелым взглядом обвел фигуры пришедших, потом пренебрежительно бросил:

-- Да, пошли вы… -- и вновь опустил голову. Селезнев с Ибрагимовым, поняв, что так у них разговора не получится, сели рядом. Через несколько мгновений пилот заговорил:

-- Хотите знать, что я видел? Кругом ледяная пустыня на сотни километров. Никаких провалов, подобных нашему. Везде бело и холодно… Мы летели до точки невозврата. Тогда повернули. Топлива хватило только долететь и посадить машину… Мы одни в этом мире…