Магический капкан. Часть третья

Пролог

«Ой мне, ой мне», как говаривал Мэл Брукс голосом Михалева во «Всемирной истории».
Видимо, открытый финал будет действительно открытым, поскольку есть что сказать за приключения и злоключения Виктора Михалыча.

Надо сказать, что меня его история не то чтобы интересовала для развлечения, а исключительно по причине разбора собственных проблем, которые серьезно мне намекали на мое личное психическое нездоровье.

Вы же прекрасно знаете, что, если человек разговаривает с Богом, то это - религия, а если Бог с человеком, то это - шизофрения, вот поэтому я и решил что-то написать, что-то осмыслить и выложить на свет всеобщего обозрения, дабы не свербило это все в пятой точке и не отягощало мой разум.

Вот таким образом, чем больше паранойи, тем меньше шизофрении и во славу этого я продолжу свое повествование, поскольку удалось мне лично пообщаться с Виктор Михалычем и задружиться с ним, да, впрочем, и поразмыслить совместно о превратностях наших судеб, поскольку - что нам, уже в достаточно зрелом возрасте остается делать - только думать, в особенности, если удалая и радостная молодость не помогала этому.

С одной стороны, причиной тому - воля случая, а с другой - моя настойчивость, поскольку мои жизненные приоритеты весьма далеки от той реальности, которая окружает наших соплеменников, да и, что греха таить, вообще всех людей.
Есть масса человеков, которые видят что-то вокруг себя и подмечают нечто невидимое обычным - воспитанным родителями, школой, улицей, обществом - глазом, но многое зависит не столько от того, что они видят, а в том, как они это воспринимают.

Такого рода наблюдений за людьми с более, так сказать, широким взглядом, у меня масса и я обязательно поделюсь ими с вами, мои дорогие читатели, но это будет уже совсем другая история.
В рамках этого повествования я только поведаю вам о том, как все страшно в этом мире, лишенном вурдалаков и кикимор и прочего экшн-драйва седьмых кругов и белых лучей.

Как говорилось в моем любимом анекдоте про три унитаза: «У пани Шикульски тоже было три унитаза: золотой, серебряный и бронзовый, но, когда русские танки вошли в Варшаву, она обосралась прямо на лестнице». Это к тому, что необязательно выдумывать истории про огненных ангелов, электронных демонов и вымышленные миры, поскольку все это и так есть рядом с нами, а иногда и внутри нас.

Вот кто-то это замечает, и разум его отказывается сотрудничать с таким положением вещей, и он отправляется на длительный отдых в «желтый дом», а есть те, кто вполне себе свыкается с этим и подстраивает свой разум под то, что увидел и даже становится контактером, прорицателем или еще кем-то, по кому точно психушка скучает, но нет: эти товарищи еще умудряются сколотить капиталец на своих заблуждениях и ничего себе живут, лишь иногда удивляя видавших разное горожан своим экстравагантным видом МДПшника в маниакальной стадии.

Мое же повествование более относится не к критике или насмешкам над этими товарищами, но скорее имеет направленность как-то раскрыть всю иронию нашей жизни, где раньше была мистика, а теперь статистика.
Поэтому «в путь!» или даже «В Путь!» и да поможет нам то, что нас окружает, а может, пусть не мешает нам идти по этому Пути, если он вообще имеется.

                1

«Я проснулся в шесть часов, нет резинки от трусов» - вполне себе начало для тех, кто еще не бросил бороздить мои строки, после очередного намека на то, что жизнь ваша неуклонно изменится после всего этого практически сортирного чтива.

Ну вы же помните, что в советские времена называлось сортирным чтивом? Конечно, те произведения, которые неуклонно способствовали уверенной и комфортной дефекации или помогали коротать время тем, у кого этот процесс был затянут по индивидуальным причинам и вот именно они и стали цветом нашей интеллигенции, поскольку время на самообразование у них было неизмеримо больше. Я вот не имел таких проблем и максимум, что было мною освоено, то это журналы Юный техник и Наука и жизнь и вот именно из них я почерпнул всю пытливость ума, которая сейчас порождает мои поиски и отягощает меня необходимостью нажимать на клавиши и выкладывать на всеобщее обозрение плоды новых и давних размышлений, а равно и предположений, которые предстоит осмыслить и предать либо забвению, либо принять как руководство к действию.

Ну, хватит досужих рассуждений, начну свои строки, которые вы с нетерпением, надеюсь, хотите прочесть.

Итак, после своей последней «схватки с ненавистью» Виктор Михалыч вступил на рельсы размышлений и анализа всего произошедшего. В его жизни не было особых казусов, которые каким-либо образом выбивали его из привычной колеи жизненного уклада. Конечно, для обычного человека его житейская ориентация может показаться образцом мазохистского экстрима, но давайте не будем выносить поспешных суждений и просто будем наблюдать - возможно, мы придем к чему-нибудь вполне рациональному.

В общем, бытие не стучало его по голове некоторое время, но его внутренние потребности живо требовали выхода понимания всего случившегося в мир, и, пользуясь его заочной просьбой, переданной мне нашим общим знакомым и моими побуждениями, они нашли свой путь в мир. И не столь важно, сколько людей узнало об этом, главное, что все это узнал я и поделился с вами и, наверное, это событие вызвало необходимый импульс, который и дальше повел его в нужном направлении, да и меня заставил действовать и думать более осознано и прагматично.

Через некоторое время после написания первых двух частей, которые не должны были стать образчиком легкого слога или цветистой словесности, и в его, и моей жизни стали проявляться разного рода случайности, весьма сходные по типу своего проявления, что поставило нас на ту грань, когда пришлось срочно что-то делать, чтобы ни нам самим, ни нашим близким не пришлось уйти из этой жизни или, во всяком случае, не расстаться с рассудком.

Видимо, нашему общему товарищу - Славе, надоело быть испорченным телефоном и однажды он нас свел, и вот уже некоторое время наше общение стало весьма и весьма плотным, а взаимная помощь на пути к безумию или просветлению стала практически
круглосуточной, во всяком случае, события, вошедшие в мою жизнь, и его, стали развиваться очень быстро и любое промедление в реакции на них носит хоть и иррациональный характер, но пребывая в них, сложно усомниться в их истинности.
Формальным поводом для нашей встречи и знакомства было выслушивание критики по поводу написанного в смысле того, что надо было что-то расставить на свои места, а Виктор Михалычу было важно пояснить некоторые акценты и поделиться своим мнением по поводу моих фантазий, включенных в его смысловую канву.

Ранней осенью мы с товарищем собрались, чтобы поехать на дачу к Виктор Михалычу. Поскольку мой знакомый планировал на природе воздать должное Бахусу, то я предложил ехать на моей машине.

Стартовав поутру, пока дорога не была загружена, мы вырвались из Москвы и поехали по трассе на встречу, которая одинаково волновала всех нас.

С нашего общего знакомого снималась миссия проводника и почтальона, а мы приобретали возможность общаться напрямую, что лично меня очень влекло, поскольку в самом начале своего повествования я объяснил, по какой причине вообще стал писать про чужую, в общем-то, ситуацию и как оно мне помогло разобраться со своими мыслями в процессе написания.

Он вальяжно развалился, насколько позволял ремень безопасности, который был надет им неохотно, поскольку сам он им не пользовался у себя в машине по известным только ему мотивам.

Курить я ему в салоне не позволил и поэтому он периодически брюзжал на тему того, как я сам парил жижу своим вейпером, окутывая его облаками пара, закрывавшего обзор через лобовое стекло.

- Да, лан, харош хмуриться, я тебе спа-услуги бесплатно оказываю и пар ароматный закачиваю, а ты как целка кобенишься. В этом салоне курить нельзя, только материться можно.

- Ну, ё..та, хоть в этом ты меня не ограничиваешь.

В остальном, разговор в машине носил вялый характер, хотя я пытался как-то предвосхитить свои первые впечатления. Мы обменивались мнениями по поводу возможных причин всего произошедшего, как-то делились возможными мыслями по поводу наших параллелей, ведь так или иначе мы занимались разного рода мистическими практиками. Хоть и по-своему, но много лет посвятили йоге, тай-цзы и прочим вещам. Все мы были не особо фанатичными товарищами, но пытались как-то использовать все это в своей жизни, чтобы облегчить или улучшить житейскую обстановку, с разного рода успешным завершением, но в итоге для себя я решил, что «хитростью да магнетизмом» тут успехов не добиться и по совету мсье Гурджиева решил сначала стать хорошим обывателем и уж потом становиться хорошим мистиком.

Мой же товарищ был бойцом невидимого фронта и считал себя если не Буддой, то на крайняк боддхисатвой, которого еще не готов воспринять мир, погрязший в скверне и колесил по разного рода буддийским сходкам, дацанам и получавшим посвящения, пытаясь заменить простые человеческие усилия по зарабатыванию денег наличием материальных подтверждений своей крутизны. Конечно, его природных дарований в сфере прозрения миров невидимых я не отрицал, но часто высказывал ему, что много зависит не только от возможностей увидеть, а неплохо еще иметь разные взгляды на свою же точку зрения, чтобы не уверовать в собственную непогрешимость. Но, мне с ним было приятно, поскольку его цепкий взгляд иногда «выуживал» мало для меня заметные детали, которые я упускал из фокуса моего внимания и давал мне возможность пересматривать собственные позиции, что было весьма и весьма продуктивным.

Вообще наши с ним диалоги не были, скажем так, выражением великосветской учтивости и образчиком политеса. Мы более трещали по-пацански, применяя инвективную лексику, что мне приходится кое как корректировать, чтобы донести размеренным языком смысл сказанного в удобоваримой форме. Не в смысле, конечно, маскировки под культурного или очкарика, просто мы практически сразу понимали друг друга и поэтому не мучили себя как при царском режиме и не испражнялись в красноречии. Ну, вы и сами поняли это.

- Ты говори, когда-куда заворачивать, а то я по незнанию вместо Витиного дома в кучу говна какого-нибудь заеду и там мы проскользим.

- Да скоро уже, и не дрейфь, сегодня сухо и дристни там нет и в помине, поскольку уже все сельское хозяйство из тех мест вытравили и только зажравшиеся москвичи по выходным шляются.

- Окау, доверюсь тебе, отрицающему навигаторы, как сатанинский выперд. Сразу видно, что ты старпёр, если не телом, то душой. Ты, блин, вселенский Будда и интернет еще не освоил, как отродье демонов и запятнать карму боисьси залогиниванием. Ссыкун херов.

- Да, иди клюй и за дорогой следи, а то гайцы тя ща как заловят…

- Да пусть заловят, они хотя бы разговорчивые и такие понтовые и отягощенные вселенским разумом как ты. Если хотят на бабки опустить, то сразу ясно, без лишних церемоний.

Вот так, проще говоря, матерясь, мы и обменивались мнениями по дороге, не оставляя лазеек для лишнего самомнения.

Свернув по указателю в шоссе направо, мы устремились по дороге, которая шла узкой асфальтовой лентой через поля, заросшие борщевиком, который уже разросся в тех местах в промышленных масштабах. Фермы были преобразованы в рынки стройматериалов и, видимо, не было уже в живых даже потомков тех коров, которые вытаптывали этот сорняк на корню.

Проехав по извилистой дорожке через деревню, мы свернули на ее окраину и поехали вдоль заборов, однообразно мигающих нам отблесками профнастила.

«Ну все, вот тут заворачивай, - скомандовал мой друг, указывая на самый крайний въезд,- и давай посигналь».

Я охотно повиновался, тем более что и спина затекла, да и мочевой пузырь напоминал о необходимости следить за организмом.


***

Мы уже «на ты». Конечно, после некоторого времени общения мне есть чем подпитать истинное любопытство, но чур не сообщайте про это врачам, поскольку Виктор Михалыч и сам иной раз думает, что с ним что-то не так, и хотя самое сильное средство, которое он принимал, было спиртовым экстрактом валерианы, ему, несмотря на собственный опыт, свойственно чувство неуверенности в том смысле, что он сам понимает, что все произошедшее с ним и происходящее по сей момент явно не укладывается в ту парадигму, в которой он был воспитан.

Теперь я с ним общаюсь чаще и, кажется, обрел друга и брата, с которым у нас возникла не то чтобы дружба, а просто некое интуитивное взаимопонимание того, что с ума сходят по одиночке, а тот факт, что подобная паранояльная активность у нас возникает весьма синхронно, в некотором роде показывает, что подобная психическая инфекция - всего лишь следствие какого-то общего поветрия, которое народ не замечает вообще по причине  исключительной занятости делами мирскими.

Ну а нам-то что? Мы - люди, уже мозгами не молодые, и любая повседневная будничность, к которой всем сердцем и разумом устремлено большое количество человеков, нас уже давно не волнует. То есть иногда мы, конечно, вовлекаемся так или иначе в какую-то деятельность, но нам сложно не испытывать сопутствующее этому процессу чувство потери чего-то главного, которое невидимо пронизывает нашу жизнь от рождения до смерти, а возможно и берет начало задолго до нашего появления на свет и не исчезает с последним дыханием. 

Но это все предположения, а манера теперешних наших взаимоотношений носит характер, если так можно сказать, научно-исследовательский. Мы так или иначе пытаемся разрешить неразрешимые задачи и найти ту путеводную звезду, которая покажет нам путь в вечности или явно скажет одно: «Никакого пути нет! Все – обман!».

И хотя я ощущаю себя полноправным участником тех событий, о которых сообщу далее, тем не менее, отмечу, что выступаю более как свидетель происходящего, нежели стратег и эксперт. Мне провидением уготована роль доктора Ватсона с его неумолимым и сакраментальным: «Но, черт возьми, как?».

***

«Итак, дружок!» - как бы сказал дядюшка Римус, вот до чего я дошел в своих наблюдениях и обсуждениях тех ситуаций, которые были в жизни Виктор Михалыча, хотя теперь мне проще называть его или Витей и Михалычем, или астральным камикадзе и летчиком-шизофреником, ну вы сами понимаете, что мальчишки, в каком бы возрасте не были, все подтрунивают друг над другом и втихаря меряются, у кого длиннее. Правда, в нашей ситуации такая самоирония есть более защитный механизм, нежели молодецкая бравада, направленная на маскировку собственной ущербности.
Надеюсь, что вам еще не наскучили мои псевдофэнтезийные россказни о нашей реальности, которой большинство не замечает, но в которой, тем не менее, все равно живет, продолжим.

После нашего знакомства и, так сказать, комментариев Михалыча о моей писанине мы сошлись достаточно коротко т.е. настолько, насколько позволяют приличия и требует необходимость для взаимной пользы. Случаев для такого взаимодействия было немного, но, как говаривал почивший в бозе Задорнов: «Наш человек кушает только один раз в день, с утра до вечера», так и у нас - ситуация только одна, но перманентная.

В общем, Витя оказался мужиком вполне рациональным и можно сказать, что даже каким-то приземленным, с учетом того опыта, который он пережил, во всяком случае, его крыша была явно крепче моей и оттого казалось еще более странным то, что ее вообще как-то возможно раскачать.

Прямо скажем, что я в некоторой степени ощутил себя первоклассником с моими жалкими проблемами, но надо же когда-нибудь начинать учиться.

Я в некоторой степени оправдывался перед ним, разъясняя свои попытки приобщиться к разрешению таинственных проявлений нашего мира на литературной стезе. Давал какие-то ремарки по поводу своего видения самих проблем и возможностей все истолковать вполне рациональным образом, но Витя мне сказал в стиле «я тебе сейчас умную вещь скажу, только ты не обижайся»:

- Всё, конечно, выглядит как реальная шиза, - сказал он, – и в особенности, когда сидишь далеко, в теплой ванной и почитываешь все это дело от нечего делать. Совсем по-другому все воспринимается теми, кто реально вовлечен в подобные ситуации. Очень сложно при этом сохранить ясность рассудка, когда жизнь, силы, практически на глазах начинают утекать куда-то, как вода сквозь пальцы. Это как проверка силы веры, когда ты на подъеме эмоционального фона ходишь на службы, радуешься от общности сотоварищей, но когда вопрос ставится в индивидуальном плане и предлагается пройти на крест, то многие, да чего там юлить, все забывают о выученных словах и апеллируют не к святым писаниям, а инстинкту самосохранения.

Но в наших ситуациях нет ни конфессиональных ориентиров, ни больших групп друзей, которые готовы помочь, поскольку само нахождение рядом противоестественно и люди стараются навострить лыжи в то место, где разрушение уже не затронет их, поскольку в личной истории нет похожего сценария, и они просто не готовы к такому повороту событий. Короче, все грустно и безысходно для зрителей и нет зрелища, разве что постфактум можно под стаканчик послушать подобные байки, но не более.
Вот примерно такой лейтмотив был основным в наших рассуждениях и, так сказать, в процессе встреч клуба анонимных шизофреников.

И я вас прекрасно понимаю, мои дорогие и пытливые читатели, что разного рода откоряки лишь сбивают интерес и динамику чтения и потому немного приоткрою вам еще немного то таинственное покрывало, за которым скрываются хитросплетения человеческих судеб.

Так вот, со времени описанных ранее событий в жизни Виктора прошло пару лет и протекали они более или менее спокойно, хотя для рядового обывателя такое спокойствие равносильно экстремальному отдыху, но он привык, да и его семейные тоже.

Собственно, он сам не искал, как нормальный человек, приключений на свою голову, то есть не выдумывал чего-либо как-то искусственно, он просто наблюдал за тем, как все происходит вокруг. Вот некоторые мнительные люди боятся каких-то вещей и всюду их видят и это составляет их персональную реальность, а Виктор просто радовался жизни, но, тем не менее, нечто то и дело надвигалось на его бытие, как черная туча и он сражался с ней, поскольку в этой тени оказывалось не только его сознание, которое стороннему наблюдателю могло показаться вполне воспаленным, но и его домашние, которые также ощущали нечто, незримо входившее в их привычный жизненный уклад.

- Послушай, -сказал я однажды при встрече, - а как, собственно, у тебя с диагностикой этих явлений дела обстоят? Не в смысле посещений профильных специалистов, а «у мировом масштабе»? Нашел, откуда ноги растут в твоих злоключениях?

— Это для меня вообще больная тема, поскольку этот вопрос меня интересовал больше всего. Ты ведь знаешь, что я всегда пытаюсь находить причины и следствия, и у меня это неплохо получается, во всяком случае, я неплохо экономлю на седативных и антидепрессантах, поскольку обнаруживаю причины неврозов и прочих возможных расстройств в простых бытовых мелочах и даже если все это - паранойя, то я - тот случай, когда путем размышления я неплохо купирую потенциально опасные ситуации, а равно неплохо регулирую жизнь близких. В том смысле, что дружеская беседа с включением механизма осознавания вполне разворачивает людей к пониманию того, что не внешние причины являются основой их геморроев, а лишь внутренние реакции на эти события.

В том же, о чем ты меня спрашиваешь, я как сапожник без сапог. То есть в ткани или материи размышлений есть какая-то мертвая зона, которая не поддается какому-либо анализу или, если и поддается, то никаких ощутимых трансформаций в нашем привычном мире не вызывает. Хотя были определенного рода прорывы.

Вот сам подумай, мы уже не молоды годами и, прямо скажем, мысли о вечном нас с тобой волнуют гораздо больше, чем повседневная суета. Наши с тобой ситуации чем-то похожи в смысле определенного опыта в прошлых браках и, возможно, вся стилистика формирования разного рода феноменов тоже имеет некоторое сходство. Как ни прискорбно и ни меланхолично, но я не нашел никаких очевидных для себя источников моих перипетий в инопланетном континууме. Все строго земное и бытовое, хотя и, конечно, проявление их не совсем укладывается в общечеловеческое понимание.

Вглядывался я часами в пустоту, свет и куда только не вглядывался – ничего. Но, как я говорил, были моменты, которые связать между собой можно, хотя все это тоже можно описать как внутренние психоэмоциональные реакции, а не проявление чего-то сверхъестественного. Я бы так все и трактовал, но не все так просто. Гляди…
За пару-тройку лет до тех событий, о которых ты массам сообщил в своих писаниях, возникла такая вещь. Вдруг, на ровном месте, у меня стало барахлить сердце. Такая тяжесть за грудиной, страх смерти, иногда как шило втыкалось. Пососал валидол, пососал, да тяжелая статистика ранних мужских смертей от сердечных мук меня погнала к докторам, которые ничего не нашли и отчитались, что кардиограмма чистейшая, мозги здоровые, кровь нормальная и нервы крепкие. Перспектива умереть практически здоровым при развернутой сердечной симптоматике меня, сам понимаешь, совсем не устраивала, поскольку я прям так и чувствовал спинным мозгом, что нечто стоит сзади меня, и, так или иначе метлой на тот свет выметает.

Причина этого мне была ясна, она у меня и раньше так проявлялась - это мои отношения с сыном, который при расставании с бывшей женой остался с ней, и ладно бы просто остался, но он меня как бы предал и, видимо, это нерешенное дело меня подтачивало. Не в смысле «вот урод, родного батю…», а том плане, что отцовская любовь во мне так и не потеряна, и я сожалею, что душу свою сын как бы «нечистому продал». Не в смысле, конечно, сходил в «Черт-инвест» и за ваучер сдал, а так, исходя из-за сиюминутных выгод, которые ему бывшая сулила, он сделал такой выбор. Тут и, конечно, привязанность к матери сработала, и то, что я достаточно жесткий человек и не терпел его попыток отлынивать от, так сказать, мужских обязанностей, ну и, самое важное, это была особая, очень особая привязанность бывшей к нему.

 О причинах этих говорить не буду, а то вдруг каким-то образом станет достоянием общественности, только отмечу, что, на мой взгляд причины эти патологические и связаны с некими перверсиями не в плане педофилии и комплексов Электры, а в смысле переноса ее фантазий в связи с некой нереализованной до логического конца любовью, если это чувство можно вообще так назвать.

Ну так вот, наверное, меня это как-то подтачивало, хотя скажу, что на тот момент меня с сыном уже ничего не связывало и не общался я с ним уже лет восемь. Мои раны уже стали затягиваться, и я просто был в состоянии готовности принять его в свое лоно, если он включит голову и переосмыслит пережитое, хотя надеяться на то, что нынешний подросток, приближающийся к совершеннолетию как-то спонтанно породит мыслительный процесс в своей голове крайне ничтожны. Я бы, конечно, постарался ему помочь в этом процессе, если бы он сделал первый шаг. Сколь ни грустно, но двигаться самому в его сторону не имело никакого смысла, поскольку при отсутствии какого-либо импульса с его стороны и желания прояснить что к чему, мои инициативы были бы подобны разбрасыванию драгоценных камней перед домашними животными. Все впустую. 

Но, ладно, короче, что-то сердце стало у меня на ровном месте шалить, и я сразу начал искать причины этого дела и возможности для прекращения этого процесса.
Поскольку в жизни я сталкивался с разными «страшными» явлениями и накопил некоторый опыт взаимодействия с ними, то в общем и целом я без особых сомнений осознал, что это «привет» от моей бывшей прилетел. Посвятив пару-тройку часов хождению из угла в угол, я логическим путем постарался выявить возможные в теории пусковые механизмы отправки мне такого привета. Конечно, я поделился этим с женой, чтобы в этом мире как-то зафиксировать свои догадки, и вот к чему мы пришли.

У нас с бывшей с в собственности была квартира и вот такой зависший актив, который невозможно было реализовать. Она дама жадная, несмотря на все ее положительные черты, и, видимо, именно этот пункт ее как-то раздражал. Не скажу, что мне положение такой связи нравилось, но я просто сидел в засаде и выжидал, просто наблюдая за развитием событий. По началу нашего конфликта я ей как-то предлагал разные варианты, которые были выгодные более ей, нежели мне, но она жестко стояла на своем – «все только мне». Конечно, такая позиция к каким-либо переговорам привести уже не могла и поэтому я затаился и все шло ровно. Но, возможно, что-то изменилось в ее жизни, и ей теперь надо было как-то что-то поменять и отсюда такой коллапс получился.

Поскольку, скажем так, она в некотором смысле глупа, не в смысле интеллекта, конечно, а в смысле «баба дура», то для себя я выявил закономерность, что она явно является рупором чего-то, что ею манипулирует и управляет. Пока мы вместе были, то я ей указывал на такие моменты и в некотором смысле мордой в говно окунал, чтобы показать ее истинный свет и это работало, хотя ей и не нравилось. Сейчас у нее такого контроля нет и поэтому она несет что ни попадя, как говорится  "ни в п..у ни в Красную армию".

Вот я решился поэтому достучаться до ее хозяев и как-то у них справиться, правильно ли я понял их потребности, выражающиеся в таком проявлении, которое было свойственно бывшей теще, которая весьма и весьма сильно, в силу, наверное, особых гадостных карм, воздействовала на сердце.

Вот сел я вечерком, будучи на природе и направил мысли свои к ее хозяевам, которые, к слову сказать, ранее в период более бурного противостояния были вообще не расположены к диалогу и в ответ на вопросы о возможном улаживании всех взаимоотношений давали однозначный ответ: «Мы ждем твоей смерти». В этот раз все было более позитивно, и я предложил им при совместной продаже треть своей доли отписать нашему сыну, что было ими воспринято спокойно и благожелательно.

Это я воспринял как знак того, что сознание бывшей не будет столь косно и закрыто к диалогу, что написал ей письмо, где всю ситуацию обрисовал.

Через пару дней она ответила положительно и категорически одобрила это предложение, но к общей позитивности ситуации я получил бонус. За день, до того, как я получил ответ, сердце мое перестало болеть и более не болит, несмотря на колебания веса, нагрузки и прочие стрессы.

Такие вот дела. Несмотря на то, что ситуация не решилась и квартира не продана, тем не менее, некий финансовый клапан снизил давление на меня и трактовать это можно как бы тем, что я сам не жадничал и отдал то, что мне по праву не принадлежит, но, я хоть и умаляю свои положительные качества, но здесь точно уверен в том, что это была взятка, жертва или как еще это назвать, что было принято, и тем самым все у меня нормализовалось. Поскольку в моем мире меня это не напрягает, к людям я с откровениями и агитацией не лезу, живу мирно и алкоголем не балуюсь, то в принципе, мне поговорить об этом не с кем особо, чтобы это было правильно понято, вот поэтому, когда мне сказали про твои литературные опыты, то я решил ради эксперимента предоставить такую историю на всеобщее обозрение, а вдруг это как-то сдвинет мою ситуацию с мертвой точки.

И, надо сказать, что сдвинуло.

Не в смысле того, что все разрешилось и мы в благости пребываем на Канарах или в созерцании Маттерхорна, нет, просто открылись новые её части, которые заставляют работать мозг, интуицию и явно имеют некий мистический характер.

То, что ты описывал в своих литературных фантазиях, хоть и полили все неким соусом, но никак не убрали ощущение сложности, неоднозначности и, главное, уязвимости в подобного рода ситуациях.

Наш общий друг тоже не видел ничего кроме приветов со стороны бывшей в этих испытаниях, но что остается неясным, так это то, что стилистика, почерк и характер воздействия изменились и при этом принципиально.

Если раньше все было четко и ясно - вот распухшие колени, вот сердечные боли - и сразу нет сомнений, с чьей стороны все пришло, но когда так ненавязчиво тебе устраивают экскурсию на тот свет, да без возможности приобрести обратный билет, то становится несколько не по себе.

Ответов тут тоже немного. Как я сказал, бывшая - всего лишь марионетка в чьих-то руках, и самое очевидное, что управляющая структура сменилась, хотя и претензии на мое уничтожение остались. Что такого сладкого в моей погибели - мне не ясно, ведь при этом она явно потеряет много в материальном плане, значит, она сама и не догадывается о происходящем, а ее флюиды в мою сторону просто насыщают новым содержанием.

Ну а поскольку такой вопрос не разрешается столь долго - уже почти пара десятков лет прошло после нашего расставания - то мне, как матерому шизотерику в голову приходит такая догадка.

Наш альянс был изначально мне не близок и явно инспирирован при участии тещи, которая кадила свой фимиам, преследуя цели, отчасти ей понятные, а отчасти, также будучи проводником сил, неведомых ей, которые по неясным причинам были расположены ко мне.

В чем их расположение - или в совместном труде, или в том, что я был уготовлен на роль агнца, или хотели породить от меня нечто, что было бы их проявлением в этом мире - сложно сказать, но ничего со счета сбрасывать нельзя.
Исходя из таких простых и вполне рациональных причин, я решил однажды посидеть, когда был в одиночестве, и найти общий выход из этой ситуации, чтобы не было мучительно больно…


***

Включив Крейга Пруса, подпалив  нагчампу, уселся я в кресло, закрыв себя одеялом аки раннехристианский подвижник, дабы не тратить силы на внешние раздражители, и устремился мыслями к истокам.

В общем и целом, тут описывать нечего, кроме чисто умозрительных пролетов через разного рода энергетические пространства, которые могут быть вполне лишь продуктом поступления тех или иных эндогенных веществ в кровяное русло. Наверное, если бы я использовал допинг, то все было бы легче и красивее, да только мне - как той козе - баян не нужен, я и так все вижу. Все это вещи субъективные и я на всю эту красоту не смотрю, поскольку мне важно докопаться до самого смысла и причинности происходящего, ведь просто смешно, когда терапевт не знает, как лечить ОРВИ у себя самого, но при этом авторитетно советует стандартные схемы остальным страждущим.

Вот в таком процессе самодиагностики и самолечения я пребывал некоторое время и, надо сказать, что ни ликов святых, ни крылатых посланников небес, ни конечной истины я так и не узрел. То есть, не было тех или иных ясных знаков или ориентиров, которые бы мне ясно показали, что «во-во, вот оно самое» и теперь надо действовать именно так, а не иначе.

Более того, я просто вырубился - видимо, моя нервная система не выдержала нагрузки от поставленной задачи. Все тело оцепенело и даже можно сказать, онемело. Временной провал оказался вполне целебным и на его исходе, когда разум стал возвращаться из неких дебрей в нашу реальность, в какие-то доли секунды я осознал, что надо делать во внутреннем плане.

Как мне увиделось, мои взаимоотношения с бывшей имели характер, определяемый задолго до нашего рождения. Силы, которые этого страждали, имели на то виды, которые я никак не мог понять своим ограниченным разумом. Мне показался из этой ситуации только один выход.

Он заключался в том, чтобы, используя свои внутренние резервы, накопленные навыки и опыт анализа всего увиденного выйти на такой уровень активности, что я сравняюсь своими возможностями с теми силами, которые всегда вели род моей бывшей жены. Вернее сказать, выйти на такой уровень, когда само такое разделение на те или иные силы утратит смысл вообще.

Ну что-то вроде того, как современные физики говорят «дойти до уровня универсальной энергии где уже нет разницы ни в том, как организованы атомы, ни в самом их наличии».

Облегчение было в том, что мое бренное тело само осознало эту необходимость и встало на такие рельсы, что не надо было особыми оккультными силами его настраивать, да и вообще ничего особого делать было не надо, ибо намерение определяло дальнейший ход мыслей, действий и желаний.

На том я и успокоился. Домашние вернулись с прогулки, и жена отметила некую легкость и, скажем так, целостность моего состояния.

Но я, как скептик, сказал словами Ватсона : «Не тарапитес, не тарапитес».

Дальше события развивались вполне предсказуемо в том смысле, что все происходящее можно было описать как стремление железа к магниту, то есть я сам не понимал, почему так все происходит, но события меня не спрашивали, а восприятие просто подстраивалось под эту канву, так или иначе меня потряхивая, а равно и всех, кто со мною в контакт входил.

Я разочарую людей, падких на чудеса или стяжателей остросюжетных романов потому, что всё, что рассказал мне Виктор после было вполне буднично, хотя я опущу намеренно свои комментарии и то, что сам проходил нечто подобное, дам возможность понаблюдать вам, мои читатели за всем этим кабаре, которое развернулось в его жизни, неся с собой и развлечение, и экстаз, и выбор жить или не жить.


                2

Солнце уже преодолело зенит и летнее тепло не столь беспощадно изливало свой гнев на зажравшихся москвичей и гостей столицы. Виктор собирался по делам, ему надо было встретиться с клиентом и передать ему кое-какие бумаги. Идти было недолго, человек приехал на его станцию метро и десятиминутная прогулка была приятным бонусом в его размеренной жизни.

Быстро одевшись сообразно погоде, он бодро выбежал из дома и пошел в сторону встречи. Делов-то - пройти до метро», подумал он и сам удивился подобной самомотивации, как будто бы что-то могло осложнить подобное несложное мероприятие. И в самом деле - не подвиг же совершить.

Но, переставляя ногу за ногу, он не мог отделаться от того, что мысль, подбадривающая себя была несколько искусственна, да и вообще как-то все было не так, а что конкретно не так - он не мог понять.

На полпути он отметил, что солнце не так напоминает великое светило, каким он помнил его в детстве, когда и трава была зеленее и небо синее, а скорее было похоже на мощный прожектор, освещавший место съемок кинофильма. Вообще что-то было во всем искусственное. Взгляд, случайно скользнувший по дому, мимо которого он проходил, заставил его остановиться. Недавно отремонтированный фасад кирпичной сталинки показался ему каким-то не таким кирпичным, как обычно. Внутри него поднялось чувство, что дом весь фанерный и это не реальный дом, а просто декорация. Блуждающий взгляд перешел на людей, спешащих по своим делам и - о Боже - они тоже все были то ли картонные, то ли фанерные и плоские, но почему-то этого не замечали. Тяжкий груз от неестественности всего происходящего навалился на него. Такая удручающая реальность задала ему вопрос: при таком раскладе, куда ты идешь? Зачем тебе с кем-то встречаться?

Он замедлил шаг, а в мыслях своих обхватил голову и присел на корточки. Ему уже рассказывал наш общий знакомый, как в его жизни один человек незадолго до длительной госпитализации в психушку демонстрировал подобное публичное поведение, и ему показалось это весьма странным, ведь он никуда не собирался на лечение, но тем не менее всё его к этому подталкивало.

Он собрал волю в кулак и ускорился, хоть и нормально функционируя в этом мире, но начисто утратив любую мотивацию к социальным действиям. Конечно, он следил за лихими автомобилистами, чтобы фанерный автомобиль не свалил его на игрушечном переходе, ведь шиза шизой, а родственникам даже в таком мире придется тратиться на похороны.

Обратно он шел неспеша, рассматривая декорации Москвы. Все было как и раньше, просто наполнилось новым восприятием и это предстояло переварить.

Придя домой, он присел в кресло, закинул ноги на подоконник и в таком положении стал размышлять над бренностью бытия. По какой-то неведомой случайности его домашние были лишены такой плоскости и двухмерности и не утратили своих привычных контуров, хотя что-то указывало на то, что и они были не так уж натуральны, как казалось ему ранее. Вернее, надо отметить, что он это знал и чисто логически осознавал сам факт не совсем гармоничной наполненности супруги, к которой был привязан хотя бы по причине многих ситуаций, через которые они прошли вместе, и которую любя называл то дебилом, то имбецилом на французский лад. Но слова словами, а как увидишь то, что предполагал, то, сами понимаете, ощущения острее становятся и кажется, что стереофильм приобрел иные оттенки и смысловую наполненность.

Сохраняя спокойствие духа, он сказал, что надо ему уединиться, отослал жену с дочкой погулять, а сам занялся самоистязаниями в виде оценки ущерба собственного восприятия и уточнения способов его восстановления, а то ведь скоро на дачу ехать, а при таком раскладе за руль садиться весьма рискованно.

Вообще, все это описывать отстраненно у меня получается не очень здорово, потому как ко времени этих событий я уже был знаком с Витей и все его трансформации коснулись меня, и я на своей шкуре прочувствовал, что значит - идти в одной упряжке в таких, весьма рискованных поисках. Отмечу только, что все это проявлялось само собой, без взаимного уведомления, а было лишь предметом обсуждения постфактум, когда мы собирались и обсуждали то, как через это проходили и что с этим делать дальше.

 Надеюсь, что вас, дорогие читатели, минует чаша сия, а если нет, то не расстраивайтесь, а просто запаситесь терпением, ведь сама тема поисков запредельного - весьма заразная штука и может передаваться невзначай, главное быть готовым к этому. Тут шапкозакидательством уже не поможешь, потому как все это больше похоже на балансирование на краю пропасти, или, говоря высокопарно, хождению по лезвию бритвы.
 Чуть что не так - и ваша крыша лихо съедет в ту сторону, где помочь вам смогут только профильные специалисты, либо вас посетит осознание того, что вы велики и могучи и тут вам уже никто не поможет, поскольку вы будете реально сильномогучими, но только в вашем развитии наступит полный застой.

Итак, продолжу описание эпопеи, которую, конечно, можно назвать «Освобождение», хотя нет в ней ни Олялина, ни Ножкина, ни иных артистов, хотя Бог с ними, у нас весь мир – массовка.

Долго такое восприятие не довлело над Витей, хотя и не отпускало его целиком. Он упорно пытался найти в доступных источниках некоторые образы, которые бы указывали ему на то, что с ним происходило. Телефонный обмен мнениями приводил нас к неким простым действиям, которые некоторым образом помогали разуму прийти к общему знаменателю и как-то переварить увиденное. Моя вера в силу кино была велика, да и теперь она незыблема, поскольку я уверен, что наши, да и не только наши режиссеры гениальны, не в силу принимаемого вовнутрь, но в силу того, что иногда просто отключают свой разум и транслируют нам часть реальности, что не всеми воспринимается так, как надо бы, но тем не менее, этот спасательный круг есть и мы им воспользовались. Нам как-то помог фильм Шоу Трумана, хотя там не все так и не про то, но вот со световым режимом вокруг и декоративностью всего происходящего справиться получилось.

Меня это зацепило тем, что я шел как-то с ребенком в магазин и мой путь пролегал мимо большого моногоэтажного торгового центра, который построен на месте старого колхозного рынка. Мой малец неловко завязал шнурки и то и дело приходилось по дороге останавливаться, да отрабатывать этот полезный навык. И вот в очередной раз, когда мы остановились недалеко от вышеозначенного величественного строения и я стоял, глядя на то, как ребенок в очередной раз подтягивает сопли на кроссовках, мое боковое зрение бросило бескомпромиссный вызов трезвости моего сознания. Я точно увидел не многоэтажный шедевр современного урбанистического творения, который закрывал нас от палящего солнца, а бескрайний простор синего неба, который своими объятиями как бы охватывал приземистые строения и деревянные настилы колхозного рынка, между строениями которого сновали люди, одетые по моде, а скорее по возможностям 50-х годов. Моргнул - и все пропало, но осадочек остался.
 А вот наш общий друг, который свел меня с Витей, вышел однажды покурить перед домом и так и присел, когда его панельная двенадцатиэтажка  о десяти подъездах, стала раскачиваться на ветру как лист фанеры, и хотя одна часть его мозга точно понимала, что такого быть не может, но вторая упорно не давала увернуться от увиденного, что привело его к совсем неприятным минутам, и вместо отдохновения от домашней тирании близких, не разрешавших ему дымить в доме, он крепко задумался о том, а стоит ли курить вообще и начал сомневаться в прочности лифта, на котором ему предстояло подниматься на последний этаж.

Такие вот дела, дорогие товарищи. А ведь все это было не следствием какого-то умного делания, совершаемого по предварительному сговору, а всего лишь побочным продуктом желания Вити разобраться со своей бывшей, вернее достичь того уровня, когда и различий нет никаких - ни конкуренции, ни конфронтации.

                3

Быстро сказка сказывается, ну и так далее, а крыша едет еще быстрее, и в особенности если вещества забористые употреблять. А как быть, если их не применяешь, чертиков не видишь, а она все равно неустойчива? Остается только запастись терпением и апеллировать к прошлому опыту, который я считаю величиной универсальной и если где-то достиг мастерства, то и в любой другой области все освоить можно.

Вот после таких злоключений, как это может показаться недальновидному товарищу, мы собрались втроем: Витя, Славян и ваш скромный слуга, и за чашкой чая начали обмениваться мнениями на тему «Чему и как учат в ПТУ» и поняли, что всё, что мы почерпнули даже в самых невероятных своих приключениях внутреннего свойства не может помочь нам в ситуации, в которую мы все попали. Ну попали мы и попали, но - если бы только мы. Все наши близкие начали испытывать в определенной мере дискомфорт, потому, что все эти феномены внечувственно-мистического, так сказать, восприятия тоже накрыли их как медным тазом и выбраться из этого они не могли по причине своей изначальной неготовности к такому повороту и хотя желали присоединиться к работе, не имели в своем активе определенного багажа, который гарантировал бы им адекватное восприятие и безопасный проход через эти испытания. Поэтому мы как-то старались их прикрыть, в смысле частично отстраниться, фильтруя то, что на нас шло и разрабатывая какие-то алгоритмы работы с разумом, чтобы он гибко, на уровне нормального восприятия мог все переварить.

Точно скажу, что данные усилия не пропали даром, и в особенности для нас самих. Как говорится -  из нас самих поперло такое дерьмо, о котором мы и представления не имели. Некий процесс взаимного варения заставил нас вооружиться эдакими большими ложками для снятия накипи с собственного сознания, что и вообразить было изначально тяжело. Но, в любом случае, я тут пишу пока и это свидетельствует о том, что печатать я не разучился и кухню с сортиром тоже не путаю, а в остальном - не шутите и не шутимы будете.

Наши общие встречи при этом не носили какого-то систематического характера и были лишь организуемы в совсем экстренных случаях, когда кого-то надо было, ну, не то чтобы спасать, а, скажем так, поддержать. Телефонный обмен мнениями тоже происходил время от времени и был больше данью приличию, нежели линией экстренной связи.

Меня же живейшим образом занимал сам факт взаимного влияния без каких-либо изначальных договоренностей как манифестация возможного универсального алгоритма, к которому мы отчасти подошли, решая в общем-то вполне будничную и рациональную проблему одного из нас.

То, что нас трясло сходным образом, давало пищу для размышлений и ориентиры для осознавания того, что мы делаем, выработки каких-то механизмов защиты, адаптации, техники безопасности и всего прочего, что можно было бы применить к любому техническому средству.

Но, Виктор, как обычно, нас переплюнул и оказался в самом центре духовного, если позволите так выразиться, геморроя, чему мы и стали свидетелями.
Если сказать вкратце, то он-таки достучался до небес и однажды, позвонив мне, сказал: «Ну как у тебя дела?»

Я в общем не мог как-либо описать происходящее, потому как в тот день, что я ни делал бы, за что бы ни брался - все у меня валилось из рук, и вообще было ощущение того, что я теряю почву под ногами.

Этими наблюдениями я охотно и не упуская деталей поделился с ним.
Он, радостно похохатывая, сказал: «Ну, видимо, ты то же словил, что и я».
«А у тебя какой проруб что ли какой в тверди небесной? - спросил я, - а то, вишь, как нас колбасит».

«Слава сегодня недоступен, но надо его спросить, как там у него. А то все с его посыла началось и теперь его интерес выразился в моих ответах на его вопросы, только мои ответы, видишь, не в словах, а в таком треморе выражаются».
«А какие такие вопросы его интересовали?» - уточнил я.

«А-а-а-а, помнишь, я начал рассказывать про картонную реальность и про то, как в общем и целом у меня восприятие изменилось, а Слава начал интересоваться, как сон у меня, нормальный ли и всё ли по-прежнему, без изменений. Ну а я в эту сторону вообще не глядел, а вот как он спросил, так мне и ответы посыпались, правда, на душе теперь говённо, но всё же приятно, что все это говнецо теперь хорошо и вполне определенно видно, что само по себе внушает оптимизм, а то раньше плавал в этом деле и думал, что на испанской ривьере, а оно более на выгребную яму смахивает.

Давай я ему позвоню еще разок и если он за рулем, то захватит меня и мы к тебе заедем?»

«Конечно! - обрадовался я, - всегда рад хорошей компании, тем более, что повод посидеть-поболтать не пустой, а обсудить есть что».

Через пару дней мы были в сборе.
Мы сидели, покуривая и глядя друг на друга и молчали, вроде как пребывая в стеснении, как будто бы кадры наших интимных сцен стали всеобщим достоянием, а мы даже не подозревали о пристрастиях друг друга.

«Ладно, - сказал я, - на правах принимающей стороны, начну издалека. Тут супруга моя, которая, несмотря на свое живое воображение, не отличалась никогда точностью попадания, мне такую историю поведала. Хотя, что я за нее. Милая, давай, оторвись от бренности и расскажи сама о своем опыте» -  позвал я жену.

«Я, конечно, несколько свиным рылом в ваш калашный ряд, но всё равно, поскольку как-то меня это взбудоражило. Я сегодня проснулась и не то, чтобы пробудилась, а где-то между еще сном и явью первый раз увидела яркие и четкие цветные сны, которые меня отродясь не посещали. Но вся затыка не в них, а в том, что это были реально комиксы, причём я как бы вижу одну картинку из комиксов, потом другую, потом третью и они так четко сменяли друг друга, и самое главное - это скорость, которая постепенно снижалась. На последней картинке, которая совсем затормозила, я и проснулась. Вот, собственно, и все откровение, хотя и меня как-то все это зацепило».

«Ну, вот пример того, как наши искания, хотим мы того или не хотим, сказываются на наших близких, но и у меня есть что сказать, хотя лучше Витя, давай ты, ведь это ты хотел что-то поведать».

«Да, есть такое дело. Вот Славян мне как-то ляпнул недавно, а что там у меня со снами происходит, раз все такое плоское и нереальное снаружи, то как оно внутри-то - такое же, ну я и загрузил в ментал его слова. Вот у меня на следующий день тоже примерно такое получилось при пробуждении. Я вроде бы начал просыпаться, но процесс этот оказался очень отчетливым. Все текло очень медленно, и я просто смог различить, что же происходило во сне, или, во всяком случае, так мне показалось. Мой последний сон стремительно завершался и сюжетная линия, видимо, подходила к логическому концу. Но в какой-то момент времени я увидел, что тот непрерывный сон, который мною воспринимался таковым, совсем не непрерывный. Вдруг, весь этот видеоряд стал дискретным и стало неплохо различаться то, что это череда кадров, которые очень быстро сменяют друг друга. Со временем скорость смены кадров совсем снизилась и перед тем, как я начал понимать, что просыпаюсь, они сменяли один другого со скоростью один кадр в три-пять секунд. И когда последний утвердился на своем месте, то все тело ощутило общий сигнал, как при остановке лифта на первом этаже, и я неумолимо начал приходить в наш обыденный мир. Я не придираюсь к увиденному мною техническому устройству, которое мне демонстрировало все это диапозитивное слайд-шоу, поскольку допускаю то, что все это - игра разума, но тем не менее, суть явления такова. Вот, собственно, об этом я и хотел поведать вам, мои дорогие коллеги по клубу анонимных параноиков и шизофреников», - закончил свой рассказ Виктор.

Меня все услышанное сильно воодушевило, поскольку сам я, надо сказать, также увидел нечто подобное и меня, как обычно, понесло искать мостики между нашим миром и миром иллюзий на фабрику грез, что в данном контексте имело символическое значение.

Слава немного раскраснелся от услышанного, но сохранял внешнее спокойствие, находящееся на грани тихой истерики, видимо, и его фибры души осязали нечто подобное.

Пока колебание мыслей приходило к равновесию, я решил высказаться, чтобы в это информационное новшество внести нотку самоиронии и оптимизма.
«Товарищи, това-а-арищи!! - изображая героев советских фильмов, продолжил я. - Поскольку моя жизнь так или иначе была связана с кинематографом, то люблю я это дело, и вот что мне привиделось. Такого рода образы неоднократно были мной видимы ранее и, наверное, режиссеры, сами не особо осознавая свои действия, а более руководствуясь творчеством, показывали нам все это, но вот привязать эти моменты к какой-либо конкретной части нашего ежеденного бытия возможности никакой не было.

Вот вспомните, если, конечно, видели или память не изменяет вам «Свой среди чужих…», когда Шилов борется со своими провалами в памяти, которые были обусловлены тем, что ему что-то кололи. Я вот когда пробуждался, прямо строго идентичные звуки слышал, которые сопровождали дискретный изобразительный ряд.
Или прекрасно в импортном фильме «Остров» показано, как выращивали клонов, а мозги им компостировали прям вот таким постоянным видеонаркотиком, который и выглядел весьма похоже на то, что нарисовало мне воображение, когда Витя сетовал на свои печали. Они, собственно, и вырастали, убежденные в реальности иллюзий. Ну и под завязку, можно глянуть в семейном кругу «Исходный код», там тоже есть некоторые маркеры, показывающие наши злоключения. Такие вот мысли для развлечения и отвлечения».

«Да-а-а-а, - глубокомысленно вздохнул Виктор, - похоже, что процесс сна не только служит для перезагрузки ЦНС, но и для регулярного программирования народонаселения, и тут явно поработали над этим товарищи я-я-явно-о-о инопланетного происхождения. В том смысле, конечно, что сам механизм такого программирования уже изначально заложен в нашу природу. Остается только понять, насколько глубоко мы в жопе, сколь велика она сама по себе, и есть ли из нея какой-нибудь потайной выход. А то ведь масса прозорливых товарищей нынче публикуют сенсационные разоблачения о том, как нас завоевали, поработили и тайно управляют нами, а типа мы все такие небесные и прекрасные. Надеюсь, что мы все явно осознаем, что глубина подобного рода умозаключений находится на уровне прозрения того, что пиписька совсем не пиписька, а х..й».

Маленько поржав и обменявшись кое-какими соображениями из предыдущего духовного опыта, мы погрузились на некоторое время в молчание.

***

Прошло несколько времени, не так уж много, чтобы сезон сменился сезоном, поскольку перемены нас настигали даже в те моменты, когда мы этого не особо ждали. Короче, каждый день приносил нечто новое.

Сны у меня изменили свою направленность и такое пристальное внимание за самим процессом сна сделало их чуть-чуть более живыми, что ли, во всяком случае, они начали мне сообщать вполне конкретную информацию о том, откуда ноги растут в моих персональных делах.

Однажды, когда душевное тепло и равновесие, казалось бы, просто были обязаны довлеть надо мною и окружать незримым коконом мою беспечность, меня прорвало.
Произошло это как-то незаметно, как, впрочем, и всегда некий п…ц подкрадывается совершенно  незаметно.

Вообще, стоит отдельно сказать о природе проявления этих чудных метаморфоз, с одной стороны несущих в жизнь новизну, свежесть восприятия, большее видение всего окружающего, а с другой стороны, требующих за это свою суровую плату, которую герой «Покровских ворот» описал как «творческий непокой».
Восприятие их было, безусловно, субъективным и вся работа по приведению к равновесию всего и вся проходила лишь в глубинах нашего разума, поскольку внешне это не выражалось каким-то особым образом, хотя, может быть, иногда это была чрезмерная сонливость, иногда нежелание спать, а порой могло выражаться в раздражительности.

Последнее было вполне объективно обусловлено тем, что внутри собственной головы все происходило быстро, стремительно, и новые связи, построившись, просто требовали работы по-новому, а если кто из близких не успевал перестроиться, даже пусть и неосознанным образом, то это напрягало и порождало желание дать исцеляющего пендаля под зад, чтобы ускорить нейро-химические процессы в их головах.

Если вам хочется понять этот процесс более приземленно, то представьте, что вы на доске плывете по гребню очень большой волны и шанс уцелеть и собрать все ништяки, в просторечьи – преференции, целиком и полностью зависит от вашей скорости мышления и реакций на изменяющиеся условия. Вот тут происходит то же самое.
Если для совсем тупых людей не доходит простой факт, что фаст-фуд вреден, то в ответ на это есть огромное количество пустоголовых развенчателей этого социального порождения, которые долго и развернуто рассказывают о том, как плохо есть гамбургеры и прочий жареный картофель. Мы же в такой агитации, конечно, несколько иной направленности, совсем не нуждались.

Нечто само подсказывало «куды бечь» и за что хвататься, иногда это было весьма экстравагантно, но все в рамках действующего законодательства и без угроз социальной стабильности. Мы вообще одной из задач ставили перед собой условие пройти, как товарищ Микоян - «между дождиком», чтобы и самим выжить и сложившийся порядок не трогать, поскольку в борьбе мы особого драйва не видели в силу прошлых опытов, полученных в разного рода астральных схватках, что, нас хоть и закалило, но сделало более терпимыми и, можно сказать, мудрыми.

Ну, конечно, в своей области мудрыми, потому как дури и на наш век вполне еще хватает. Собственно, сама по себе ситуация, в которой мы вполне добровольно оказались, лишний раз подтверждает высказывание «чем больше я знаю, тем больше понимаю, что ничего не знаю». Так что перед нами открывался весьма широкий путь, который таил в себе опасности от непонятного и неожидаемого, радости от познаваемого и некое подобие ощущения свободы, к которой мы так или иначе стремились.


                4

Опять на язык лезут аналогии с простотой рождения кошек, тьфу на них. Надо было в школе читать больше и тогда мои строки были бы более велеречивыми и куртуазными, а то все на физиологию скатывается. Однако, может, все дело не в недостатке образованности, а в том, что все именно так и есть, без прикрас.

Наши метания во времени оказались весьма разнообразными, но каждый искал в них проходы к светлому будущему, исходя из конкретно своей ситуации, чтобы иметь какие-то ориентиры на местности и было бы с чем сравнивать.

Поскольку мои жизненные ситуации чем-то были похожи на ситуации Виктора, то, можно сказать, что мы с ним шли ноздря в ноздрю и нас штормило более одинаково и более сурово.

Слава был несколько отстранен от таких метаморфоз, хотя и его тоже иной раз доставали все эти пертурбации.

Но, как бы там ни было, однажды и меня накрыло. Не скажу, что шелест ангельских крыльев ознаменовал все происходящее, совсем нет. Моя крыша подверглась более серьёзным испытаниям, нежели я ожидал, хотя я теперь точно уверен, что она у меня есть, ведь разного рода спекулятивные религиозно-мистические источники утверждают, что недостаточно родиться, чтобы иметь голову на плечах, ее еще необходимо вырастить. Так что очередное мое повествование будет о прополке, окучивании и поливке разума, если опять скатываться на низменные аналогии.
Началось все вполне буднично, с расстройства сна. Ну, с этим я знаю, как бороться, вернее - знал и думал, что в этом все причины кроятся. Справившись с, так сказать, синдромом духаря народными средствами, которые успокаивают нервы и восстанавливают циркадные ритмы, я маленько решил попочивать на лаврах, думая, что просто организм подстраивается под нововведения. Так я продержался несколько дней и вроде все стало привычно, хотя с одной лишь оговоркой. Некоторый странный тонус во всем теле не давал мозгу все воспринимать спокойно, как само собой разумеющееся.

Я в какой-то мере за собой слежу по части здоровья. С Бахусом даже для эстетического наслаждения не общаюсь, вес сильно скинул, чтобы факторов поражающих не было, да и сознание не расширяю, разве, что кофием балуюсь да и то в разбавленной кондиции и вот в связи с этим мои избыточные реакции не давали мне полного психического покоя. Вот так и наблюдал я некоторое время, до тех пор, пока в один прекрасный день, ну, прекрасным он был только с точки зрения исследователя, а не пользователя жизни как таковой, не стали меня посещать странные мысли, достойные олдового конспиролога или автора книги про психическую войну государства против своих сограждан.

Ну, всякое бывает, конечно, в нашей жизни: кому ведро мусорное улыбается игриво, кому из стенного шкафа дует, для кого соседи интриги плетут и тем тешатся - все бывает и все проходит при адекватной терапии, вот и со мною тоже нечто подобное начало происходить, когда шум в кране, или звук моторов передают послания вселенной.

Я вот в кресле люблю сидеть, ну, не в смысле - вот прям так привязан к этому и вижу смысл существования в этом акте, а просто нашел свое место в квартире и занял эту локацию и никто в него, кроме меня, не садится. Так продолжалось несколько лет, но вот как мы начали коллективные изыскания, то весь порядок, видимо, нарушился и однажды я сел в свое кресло, дабы подумать о бренности нашего существования и через небольшой промежуток времени почувствовал себя, скажем так, некомфортно. В носу что-то засвербило, глаза начали чесаться и вообще было такое впечатление, что жизнь моя куда-то утекает в бездну.

Я решил встать поставить чайку, чтобы проявления гриппозного существования разбавить горячим питьем с медом и уйдя на кухню, явственно ощутил, что я забыл, зачем пришел туда. Я конечно помнил, что я чайник хотел поставить, но не понял зачем. Все проявления моего нездоровья улетучились решительнейшим образом. Я, однако, чайник поставил, отведал его, а затем в состоянии мягкой истомы московского водохлеба опять перенес свои телеса в кресло, чтобы все-таки осуществить задуманное по размышлению над поисками и всякими чудесами.
И - о, чудо! как только я сел в кресло, секунд через десять-пятнадцать все мои, ранее прочувствованные симптомы воспроизвелись с прежней силой. Тут я не стал ждать дальнейшего усугубления моего самочувствия и решил походить туда-сюда, чтобы понять это в высшей степени загадочное обстоятельство. Надо было понять, что первично - не в порядке моя голова или само место стало заколдованным? Сами понимаете, что я естественным образом грешил на свой рассудок, нежели на внешние обстоятельства, ведь меня не так давно посещали разного рода видения, когда весь мир казался театральными подмостками, а моя роль казалась мне не так хорошо прописанной автором, который, видимо, старался за небольшой гонорар в период между длительными запоями.

Так, несколько раз сев и встав, а также отходя на разное расстояние от моего любимого места, я опытным путем выяснил, где моя крыша начинала давать течь. Ее сбои выражались в том, что все тело мое начинало сопротивляться перемещению в тот угол, где стояло кресло. Можно даже сказать, что кресло не было тем фетишем, который несет в себе особую значимость. Походив и позамеряв все расстояния от угла комнаты, до того места, где мои телеса не содрогались от некой паники, при этом нимало удивив своих домашних, я определил так сказать мертвую зону, куда входить было категорически неприятно.

Чтобы как-то проверить гипотезу насчет расшатанности нервов, я незаметно начал разговор за жизнь с супругой, исподволь узнавая о ее самочувствии и реакции на погоду. Перейдя в беседе от цветов к пряникам, я в шутливой форме посетовал, что не читал Кастанеду в отличие от нее, и не могу быть достойным собеседником хотя бы по одной этой причине. Она, знамо дело, критически оценила мой елей и справилась на тему что я задумал и с какой целью так издалека планирую унижение ее интеллектуальных способностей.

Таким образом, зародив некий интерес в знакомой ей теме я вспомнил момент, как Карлос Хуанович под кайфом искал свое место и предложил ей в качестве эксперимента или, если хотите, шарады, или, если позволите, разнообразия интимной жизни посмотреть, как мое привычное место – кресло оценивает ее естество и насколько разнятся или совпадают на практике «наши» места.

Как ей не отвлечься от рутины - и она решила присесть в кресло, а я, делая вид, что не замечаю даже ее действий, включил мультики и стал смотреть с сынишкой, а сам краем глаза очень аккуратно следил за ней.

Времени прошло немного, как она встала и сказала, что как-то странно заболевает, мол нос у нее потек и горло запершило.

Я, разыгрывая удивление, чтобы не индуцировать в ней сходное со своим восприятие, говорю: «А ты к нам сюда подойди, мультик посмотрим вместе».
Ну она подошла, села рядом на диван и уставилась, прямо сказать, тупым и ничего не видящим взглядом в монитор.

Через некоторое время она как-то расслабилась и более вальяжно развалилась, а то до этого она сидела согбенной и как-то сжатой в комок.

Я, продолжая смотреть плоды мультипликационного искусства советского периода в обнимку с чадом, не глядя в ее сторону, спрашиваю:

- Мож чайничек поставить, утробу попарить?

А она так смотрит на меня и отвечает:

- А зачем?
- Да ты вроде как-то засопливилась и скукожилась, заболевая?
- Да нет, вроде все нормально.
- А ты еще разок в кресло мое сядь и понаблюдай.
Ну, она еще раз пошла и села в кресло, а минуты через полторы рванулась из него, сморкаясь и со слезящимися глазами.
- Чо-то не то, а так и должно быть или это я неправильная?
- Э-э-э, а ты отойди неспеша и последи за собой.
- А куда идти-то?
- А ты просто посмотри, когда начнется реакция и где она закончится.
Жена походила как сомнамбула туда-сюда, выписывая витиеватые траектории и уставилась на меня взглядом достойным барана, любующегося на новую входную группу.

- И что это было? – спросила она
- Ну, я не знаю, у меня вот справка есть, что я не на учете и поэтому все ясно, а вот что у тебя - то нам не-ве-до-мо.
Жена, несколько пребывая в смущении от комизма ситуации еще несколько раз подвигалась в разные стороны и завершила свои тело движения фразой:
- Вот так и уверуешь в переселение душ.
- Угу, вот так сразу и уверуешь и не только в переселение душ. Давай кофейку, что ли, попьем, зальем тоску-печаль по поводу ужаса нашего положения.
Сказано-сделано.
- Видишь, как весело получается, - начал я, вроде и с головой дружим, и образование высшее, и рационально мыслим, но тело не обманешь, оно что-то чувствует.
- Да уж, прямо совсем чувствует и ему это явно не нравится.
- Осталось только разбить проблему на составляющие и приступить к решению. Надо определить направления и выяснить что в наших силах. Явно то, что третий глаз у меня зарубцевался и увидеть откуда - без консилиума не выйдет, а вот подергаться и посмотреть, как это тлетворное влияние убрать или хотя бы как-то слегка компенсировать, думаю, в наших силах.

- И что же ты думаешь делать?
Я загадочно посмотрел в окно и сказал:
- Давай для начала немного пошизуем. Хорошее предложение и, главное, надеюсь, всё-таки разнообразит нашу интимную жизнь. Да я серьезно, глянь в окошко на мой любимый артефакт.

Жена подошла и встала рядом, созерцая недавно поставленную мачту мобильной связи, которые стали расти лет пять назад по всей стране, как грибы после дождя.

- Вот, прикинь, как это говорят в широких народных кругах, кроме этой хреновины здесь нет никакого устройства, которое чисто гипотетически может что-то и куда-то транслировать, хотя мы-то понимаем, что сделаны они лишь для нашего блага и увеличения капитала операторов связи, а они нам точно зла не желают, ну разве совсем чуть-чуть. Но, как бы то ни было, вряд ли сумасшедшая бабка из соседнего подъезда, которая периодически орет из окна или группа алкашей у магазина могут создать конкуренцию этой фигне в плане возможностей формирования какого-либо поля. Но, мы с тобой в любом случае этого не знаем, но будем действовать строго как ученые. Предположим, что мобильная вышка и именно она так поднасрала нам в смысле создания мертвой зоны в комнате. Исходя из этого, давай сменим обстановку и так внутреннее пространство жилища переориентируем, что нам эти флюиды, если они вообще есть, будут нестрашны. Как мысль?

- Я только за, да и лишнюю пыль из углов удалить будет совсем не лишне.
- Ну вот и ладушки, так что завтра наша интимная жизнь заиграет новыми красками прямо с утра, а пока давай расслабимся и чего-нибудь по хозяйству ступай.
Ну, бабам, то есть женщинам, знамо дело - всегда есть, что по хозяйству делать, а я сел в кресло, наслаждаясь резью в глазах и порождая внутри себя готовность к интерьерным изменениям, как особому мистическому ритуалу. Сами понимаете, наш человек делает значимой любую мелочь если не по болезности ума, то хотя бы из ущемленного чувства собственной важности.

Но, вопреки ожиданиям, мое великое сидение не оказалось длительным и так и не обрело исключительного ореола таинственности.

Жажда перемен не позволила мне насиживать яйца бесцельно, растягивая время до завтра.

Кряхтя, я поднялся и молча начал движения по протиранию пыли на тех предметах интерьера, которые ожидали участи быть перемещенными завтра.

Все шло гладко и с подъемом, хотя и косые взгляды супруги красноречиво молчали на тему того, что «сам говорил, что сегодня не будем дергаться, а сам начал уже».
Она тоже подключилась и мы в четыре руки сделали легкий фистинг в отношении вещей, которые лежали без дела и вполне могли покоиться на свалке.

С чистой совестью отдав долг намерению начать перемены, я вымыл руки и было решил расслабиться, усевшись в кресло, но не тут-то было.

Какой-то ангел то ли крылом задел мою голову, то ли нагадил на меня в полете - не знаю, но оставаясь в ясном рассудке и твердой памяти я понял, что жизнь моя вот прямо сейчас и закончится. Особой загадочности не было в этих переменах и самое плохое, что не было сил сопротивляться этому новому состоянию.

Рот мой потерял способность раскрываться, члены двигаться и меня как бы вдавило в кресло сильной перегрузкой.

Видимо физиономия, выступившая у меня на лице, привлекла супружницу своей нетривиальностью и вызвало в ней проявления заботы, что само по себе уже было неплохо.

Хотя, хотя… все пустое.

Валидол под язык и окно пошире для свежести воздуха не спасли положения, все было без перемен.

Измеренное давление не выявило особых проблем, кроме того, что пульс был сорок ударов в минуту. Градусник показывал температуру тридцать три градуса, что было как-то низко даже для моих внутренне-метеорологических наблюдений.
- Ну, видишь, как оно выходит, уже холодею помаленьку, так что не торопись с перестановкой, после упокоения разберешься.

Правда, такие мои попытки пошутить над внезапно нахлынувшим приступом дефицита жизни не прибавили ей энтузиазма.

Чтобы не утомлять вас своими страстями неясного генеза, скажу, что лег спать я рано и в мыслях у меня была лишь одна дилемма - вызвать неотложку или все пустить на самотек. Я, по советской традиции пошел по второму пути, но ночь так и не принесла мне отдохновения.

Дело в том, что кровать стояла радом с креслом и аккурат в той мертвой зоне, которую мы опытным путем выявили. Проснувшись часов в одиннадцать, я начал вертеться и искать место, где я мог бы как-то избавиться от ужасной тяжести, которая своим кирзачом наступила мне на грудь. Я попытался лечь ногами в сторону где была моя голова, чем привлек сквозь сон внимание жены. Она открыла окно и мне полегчало, но ненадолго.

Еще минут тридцать такой маяты, и я ушел в кухню покурить напротив широко открытого окна и как-то избавиться от тлетворного влияния, которого, возможно, и не было бы у людей с нормальным рассудком, но вот только телу моему было, видимо, это безразлично.

Моя грудная клетка горела, позвоночник на уровне груди выламывался, а внутренние органы давали о себе знать разного рода прострелами и спастическими болями.
Я выпил спазмолитиков, запил это дело компотом из настойки боярышника, пиона и пустырника с валерьянкой и меня слегка отпустило, но состояние травмы, связанной с защемлениями в области позвоночника не уходило и тогда я просто решил делать упражнения для растягивания позвоночника то наклоняясь, то скручиваясь и так начиная с шейного отдела до поясничного.

Скорее всего, такие мои движения жену сделали окончательно обеспокоенной и заставили пробудиться, несмотря на ее искреннюю и всеобъемлющую любовь ко сну, что она ляпнула со свойственной деревенским бабам категоричностью, приправленной имеющейся в ее сердце нежностью: «Может, йогой позанимаешься?»
Ну, а чего не позаниматься в полночь-то и в особенности если сна нет как нет, а тело уже устало от напряжений?

Она принесла мне коврик, который мне верой и правдой служил уже лет пятнадцать еще с тех пор, когда таких у нас найти было нельзя и я усевшись на пол стал вытягиваться в наклоне, распластывая свою грудь по голеням.
В общем перепробовал я все, что подходило к моей ситуации и - о чудо, через часок таких стараний мысли о неотложке растаяли где-то в пространстве, глаза начали потихоньку слипаться.

- Все, говорю, хорош. Йога - не секс, тут много интересного не наделаешь, пойду спать, но только в кровать я не лягу, - и с тем свернулся на коврике и отлетел в царствие морфея, отметив только, что заботливые руки жены накрыли меня одеялом.
 
Часов через пять я очнулся бодрым и отдохнувшим, но с одним желанием перевернуться на другой бок, поскольку тот, на котором я лежал не то, чтобы онемел, а задеревенел. Поменяв положение, я так проспал еще часа три.

Утром, проснувшись раньше всех, соблюдая некоторую осторожность и наблюдая за тем, как тело чувствует себя в разных точках квартиры, не нашел каких-то изменений в мертвой зоне, попадая в которую опять мое тело начинало чихать, слезиться и испытывать напряжения как при травме позвоночника. Пара таких вылазок кончилась для меня плачевно и я снова не чувствовал сил для того, чтобы учинить перестановку.

Я сидел на кресле, которое выдвинул из «заколдованного» угла и тупо смотрел в точку, поскольку мозги были в каком-то пограничном состоянии.
Жена шуршала чем-то за спиной, ребенок был отгоняем от меня и время шло совершенно незаметно.

Через некоторое время супруга потрепала меня за плечо и сказала: «Ну все, я готова к перестановке. Ты сиди, я сама все сделаю».

Это вернуло меня к отчасти нормальному восприятию и я по-стариковски сказал с некоторым брюзжанием: «Ладно, ладно, последний подвиг я совершу, поскольку не женское это дело - мебель двигать. Что-нибудь испортишь, а мне потом, если оклемаюсь, чинить и выправлять» и с тем встал, покачиваясь и включился в процесс. Меня радует, что это твоя инициатива сегодня, а не моя, пусть будет по-твоему!»
Меня всегда радовал тот факт, если инициатором чего-либо вообще выступал не я. Извечная для меня проблема что верно, а что неверно не могла пробудить определенного рода инициативу. Когда хочется, что тут все понятно, а вот когда нет и нет сил для какой-то деятельности, то все совсем неясно. Все это - пурга от детско-юношеских исканий и метаний разума, желание стремиться к идеалистическому равновесию, нарушение которого может как взмах крыла бабочки вызвать торнадо в совсем иной части света.

Ну а поскольку не мои крылья в тот день начали порхать, то и сдвинуться мне с мертвой точки было проще.

Так, постепенно включившись в народно-хозяйственную деятельность, я не особо заметил, как прошло пару часов и не только мебель была передвинута в квартире, но и пространство было структурировано совсем иным образом, да и вообще произведена некая генеральная уборка.

В результате был я выжат как лимон, но вот что мы с женой отметили, что наша мертвая зона никуда не улетучилась, и в том месте, где явно прослеживались коварные для нас последствия, никаких изменений не произошло.

Так и провели остаток дня за отдыхом, зажиганием свечей и наблюдениями за тем, что наши субъективные неприятности не были плодом неправильной расстановки мебели и рачительного депонирования пылевых запасов по углам. Нас ожидали новые открытия, к которым мы стремились хотя бы рассчитывая на то, что наши инстинкты самосохранения, слившись в синергическом экстазе подскажут ответ на извечный вопрос, как сны Веры Палны в свое время Николай Гаврилычу, что же всё-таки делать.

5

Прямо скажу, что сон на новом месте не принес особого отдохновения, хотя и был лишен каких-то фатальных видений и прочих психосоматических коллизий.
Надежда на срочный консилиум питала мою душу и как-то стимулировала не сдаваться.
Это со стороны все кажется веселым из цикла шизофреники шутят, а как попадешь в глубины такой паранойи, то только и думаешь, чтобы такого сделать, чтобы окончательно не свихнуться или, в крайнем случае, просто выжить без ущерба здоровью себе и близким.

Тем временем наша «мертвая зона» никуда не уходила и продолжала фонить, вызывая вполне конкретные физические ощущения. Все это сокращало и без того небольшой объем жизненного пространства, в котором можно было находиться и функционировать. В общем и целом, сместив центр тяжести бытия в сторону кухни мы, всем семейством держали невидимую оборону, когда позвонил Славян.

- Чо как? - справился он
- Да все путем, живем помаленьку
- Как твое все и че делаешь?
- Да, туплю помаленьку, могу заехать, а то вчера обещался, да вот текучка заела.
- Да, очень тебя ждал вчера, прямо очень, но и сегодня не поздно, тем более, что у тебя дружбан психиатр есть и ежли, то, что поведую ты не подтвердишь, то протекцию мне составишь дабы к нему на прием попасть.
- А чего случилось то?
- Ну вот приедешь и посмотришь, а там уж и определимся.
- Ну, ты меня ваще заинтриговал. Ладно, через часок буду у тебя.


Получив такой допинг, я мысленно сложил молитвенно ладони и попросил супругу сгонять в магазин за шоколадом, поскольку только эта субстанция еще как-то меня поддерживала от низкого пульса и малой температуры, а сам, пока мои домашние отсутствовали пошуршал на кухне, смолол кофию и остался в предвкушении разборов полета в котором я находился и совсем непонятно по какой причине.

Надо сказать, что моя супруга тоже была в ожидании стороннего мнения, поскольку одно дело жить под одной крышей с человеком, который генерирует бредовые идеи, а совсем другое дело, когда самой приходится ощущать некоторое безумие, которое в большей степени сулить телесные неприятности нежели умственную разобщенность внутри самого себя.

Примерно через час Слава прибыл, покряхтел по-стариковски, посетовал на пробки и значимость регулярного мочеиспускания и затем, очистившись от скверны городских просторов плюхнулся на диван и разразился тирадой на тему того, как все поменялось в доме Еблонских, некоторым образом иронизируя над возможность того, что сходство такой фамилии чем-то отражает наше психическое состояние.

Слушая его слова, которые текли из него отнюдь не слабым ручейком, я невольно удивился откуда у него такой напор и куда он прочно и надежно спрятал свою заинтригованность моими телефонными словами. Вообще, складывалось впечатление, что рядом сидел не давно знакомый человек, а кто-то совсем неизвестный и чужой. Надо  сказать, что и запах который исходил от Славяна был совсем незнакомым и пропитывал все пространство квартиры тонким ароматом псины.

Я, любя наблюдать и слушать, следил за динамикой его поведения и пытался понять откуда что появилось, но он продолжал изливать из себя реки словословия, что вообще было ему по жизни не свойственно, разве только после хорошей дозы вискаря или старой доброй водки.

Он рассуждал о превратностях судьбы, проблемах с богатыми клиентами, которые ему с его женой доставляли нештатные проблемы, заменяя понтами здравый смысл и договороспособность. Весь контекст его повествования был как-то совсем не подходящим к лейтмотиву предстоящего исследования, чем он сам был увлечен.
Передо мной сидел другой человек.

Постепенно все его словословие сместилось в сторону влияние разного рода спецслужб на людей и то, что в процессе его внутренних наблюдений ему частенько вместо светлых ликов богов, которые должны по сути своей даровать если не ништяки, то хотя бы уверенность в правильности избранного пути, он видит огромный щит с надписью КГБ СССР поверх меча.

И как бы иллюстрируя свои слова, он размашистым жестом засунул руку в рюкзак и водрузил на стол пару плиток шоколада под название Генеральская, что по его мнение, вероятно, должно было укрепить нас в истинности его слов и то, что речи его были весомы и истинны.

Ну, мы с супругой, знамо дело поёрничали над тем, что он маленько про комитетчиков пораспалялся, а сам в спецраспределителе и отоваривается, а там только патриотические продукты с соответствующей начинкой.

Неожиданно подобная невинная и заведомо доброжелательная шутка произвели в нашем госте столь явные метаморфозы, что на самом лице его проступили вполне открытые чувства негодования и можно даже сказать, что раздражения и агрессии, подобно тому, когда у ребенка отбирают игрушку, которой он страстно увлечен и не видит ничего, что могло бы еще составлять ей сколько-нибудь значительной альтернативы. 
Посидев пару минут в такой прострации, когда фонтан нашего гостя неожиданно иссяк, а мы продолжали пристально смотреть на него, он яростно дернулся и укрепляя свой вопрос «Вы чо?» активной жестикуляцией забился глубже в диван и принял положение обиженного, крепко держа оборону.

- Вот круто ты так нахохлился, говорю, прямо приятно смотреть на тебя. Ты ж понимаешь, что я зазря не буду потрунивать над тобой дражайший мой. Сам прикинь вот чего это я да супруга моя недалекая такие вдруг ехидные? Мы тебя в гости позвали, чтобы свое эго тешить штоле? Нам вот иных забав уже не осталось?
- Не, вы чего-то так прям наперли на меня, я аж удивился.
- Ну, мы собственно молчали минут пятнадцать, пока ты нам проповеди читал странного свойства.
Все тобою сказанное, безусловно интересно и занимательно для так называемого светского общения, но мы же, маленько такое пустопорожнее времяпрепровождение уже отлюбили и теперь ценим каждую минуту, чтобы если обсуждать что-то увлекательное типа обострения геморроя, то не для возбуждения сочувствия у слушателей, а только с целью нахождения причин появления такого казуса и поиска методов его устранения. Мы, тут по скудоумию своему только на одно намекаем, а именно на то, что же являлось побудительным моментом нашей сегодняшней встречи и каким концом все сказанное тобою, голубчик, к этому имеет отношение? Такой вот философский вопрос.
- Ну и что ты этим хочешь сказать?
- Да, я особо не имею, что сказать, я более жду, так сказать от тебя самоанализа, нежели стражду навязать тебе свою точку зрения. Для чистоты эксперимента, так сказать.

Маленько призадумавшись Славик, почесал репу и уставился на меня взглядом барана новые ворота и изрек

- А чего ты хотел обсудить-то?
- Ну, вот видишь, главное нАчать и углУбить! Теперь дальше и смелее…
Недоумение никак не желало слезать с его лица и он начал заново
- Все насмешничать изволите, батенька.
- Да полно тебе, я, блин, тебя позвал, чтобы помощь получить и экспертное не предвзятое мнение, а глядя на тебя у меня все внутри мобилизуется, поскольку по моему недалекому мнение помощь явно нужна мне не так сильно, как тебе. Ты вообще для меня какой-то волшебный эликсир. Как подумаю о своих тяготах, а потом с тобой пообщаюсь, так сразу и прозрение на меня находит, типа не оборзел ли ты понапрасну возмущаясь собственной долей. Погляди на Славяна и все собственные проблемы покажутся детскими непонятками. Вот как-то так.

Слава ухмыльнулся, а поданный кофе и процесс ломки генеральского шоколада привнесли ту струю, которая превратила чужого мужика в привычного нам человека, ну, примерно так, как труд сделал человека из обезьяны.

Теперь передо мной сидел совсем другой товарищ. С него слетела шелуха, непонятно как появившаяся на нем, что меня, собственно, и заинтересовало.

Попивая кофе и покуривая я развернул ход наших мыслей к этой странной метаморфозе и поскольку Слава, как и моя жена начитались в свое время трудов Карлоса Хуановича, то я раззадорил гостя на эксперимент и предложил ему изучить пространство квартиры и попытаться найти причину, по какой мы произвели радикальную перстановку.

Азарт загорелся в глазах гостя и он используя разного рода пассы, которые почерпнул в процессе обучения у маститых экстрасенсов начал общупывать нашу квартирку.

Это таинство заняло некоторое время, но видимо не приносило сколько-нибудь внятных результатов.

Я покряхтел от нетерпения и прямо и от всей души сказал:

- Да ты оторвался бы своим арьергардом-то, хорош сидеть на жопе ровно и че-то изображать.

Он послушно встал и начал колобродить по квартире, но явственных результатов он вроде как и не получил, хотя и с подозрением несколько раз миновал мертвую зону.
Поняв бесперспективность подобных телодвижений, я не выдержал и решил подсказать куда надо направить взор.

- Вот ты посмотри на разницу того, где что стояло и как все сейчас стоит и заодно вспомни кто где обычно размещался.

Пара минут ступора, а затем движения к моему привычному месту и обратно привели к сморщиванию физиономии Славы и его реплике: Голова, голова и хватании на затылок.

- Во, это уже другое дело, а теперь поищи, где это безобразие прекратится.
Он опят начал ходить взад-вперед и сначала быстро, а потом помедленнее и в итоге резюмировал:

- Ну тут какая-то страсть находится. Я все шастал и, хотя что-то почувствовал, но списал на глюки свои. А теперь чувству, что как подходишь к тому месту, где твое любимое кресло стояло, то вообще фонить начинает.

И разведя руки он указал контуры нашей мертвой зоны, границы которой мы выявили опытным путем еще пару дней назад.

Славе немного поплохело и плюхнувшись в кресло, которое стояло дальше от аномалии нежели диван, на котором он сидел ранее, он представлял собою удручающее зрелище.

- Как вы раньше с этим жить-то могли? У вас вроде тонометр был, не выдадите его, а то чой-то мне поплохело.

Давление было несколько понижено, а пульс был невысок, можно даже сказать, что пятьдесят ударов в минуту не разгоняли кровь в достаточной степени, а если учесть пару чашек кофе, выпитых незадолго до такого преображения, то можно было только гадать о гипотензивных свойствах мертвой зоны.

Пока происходило таинство измерения звуков Короткова и оханье по поводу странностей мистического характера, румянец снова заиграл на лице Славы, да так, что он снова воспрял духом и решил снова опробовать на себе действие сил неведомых.

Он с лицом триумфатора и экзорциста в одном флаконе распростер руки пытаясь еще раз ощупать ту грань, за которой начинается боль, плач и скрежет зубовный.

- А раньше эта хреновина разве была у вас? Я ведь вот на этом самом месте сидел в кресле обычно и ничего особого не случилось.
- Да мож и была, но только проявлялась она не особо активно или была в состоянии подостром. Во всяком случае только дня три назад проявилась и вот так только мы и сподвигли себя к интерьерным новациям.
- Да не, ну прям жесть какая! Вот прям четкая граница тут фонит, а тут ничего.
- Да мы уже искали по заветам нагвалей ея границы и даж супруга моя своим носом и горлом прочухала, что моя паранойя сильно заразна.
- Если это и паранойя, то чего она вот до этого места есть, а вот тут уже нет. Какие гипотезы?
- Ну, раз ты, причастный к друзьям психиатрам подтверждаешь странность эдакую, то мы еще маленько шизы добавим, кашу маслом, сам понимаешь…
Глянь за окошко наше… и Слава поглядев в окно уставился на мачту сотовой связи.
- То есть вы хотите сказать, что это плоды облучения вас целенаправлено?
- Ну, ты что! Если мы признаем, что нас прицельно облучают, то тогда сами пойдем сдаваться докторам. Скорее всего, чего-то там у них с настройками сбилось и видишь мертвая зона идет по кругу с угла комнаты и квартире только сектор занимает, думаю, что народ во всем доме кувыркается, а мы просто более чувствительные, а остальные бы водочкой и аспирином каким бы подлечились. Хотя, конечно, версия с облучением масс интересна, хотя совсем щизовая, но если принять во внимание глобальный характер этого мероприятия, то тут ведь не только излучалки могут стоять, но и детекторы, которые собирают данные о всплесках ментальных волн, типа наших экспериментов.
Общество должно быть упорядоченным, спокойным и управляемым. Экстремы для управленцев это ненужные помехи и в среднем по городу или району должно быть тридцать шесть и шесть. Ну и если безумно предположить, что сведения о температурящих собираются, то после обрадотки , скорее всего программным образом, обеспечиваются условия для купирования такой гипертермии. Вот к примеру, меня прорубило и это очень совпадало с тем, как очумели мои соседи с верху и вдруг откуда не возьмись начали шастать тараканы, хотя раньше их у нас и не видно было. У меня проруб, а у соседей драки на любовно-бытовой почве.

Ну вот такую корреляцию, возможно и считывают с неокрепших умов «башни противобаллистической защиты» и где надо транслируют свой радио аспирин или какие еще НПВС. Поэтому, пребывая в такой картине, все неплохо даже складывается и мои личные прозрения, которыми я с вами еще не поделился, вполне могли навлечь на нас такие неприятности.

И особо хочу сказать, что вот лично меня очень заинтересовало начало нашей сегодняшней встречи и весь стиль твоего общения и реакции на наше отношение исключительно, как проявление неосознанной реакции на подобного рода техногенную среду. Так что, все мои насмехательства по сути и не насмешки вовсе, а лишь исследование твоих реакций на те условия, к которым мы уже прикурились и даже вроде как и не замечаем.

- Принимается, но надо теперь переспать с этим, ну и фольги купить в магазине.
- А чего покупать, сказал я и сделал импровизированную шапочку.
 Слава последовал моему примеру и привел в бешеный восторг ребенка, который занимаясь своими детскими делами на протяжении всего разговора одним ухом слушал весь наш бред.

Потрещав еще обо всем, о том, как наши тормоза не дают нам возможности обрести защитные механизмы и о том, как друг Славы – психиатр рассказывал истории о пациентах которых облучают и комитетчики, и црушники и инопланетяне. Так вот посмеявшись над собой и так и не разработав механизма противостояния напасти мы распрощались.

Через пару часов ассимилировав в себе результаты разбора полетов, мы пришли к заключению, что вся эта ситуация, не смотря на ее продолжающееся негативное влияние потеряла окраску фатальности и мож что и выйдет, то есть какое-то шестое чувство подсказывало, что решение найдется, но видимо, в какой-то мере все это было реакцией внешней среды на наши коллективные усилия , которые слишком часто проявлялись у меня дома. Наши слабые стороны проявили себя, лежащее под спудом вышло в явное состояние и оставалось только показать себе одно или все разговоры — это бредни или есть некий потенциал для разрешения житейских вопросов.

Сил осталось не так много, окунув ребенка в ванную и смыв потом с себя некий груз дневного разговора мы легли спать, но задремав, пришлось пробудиться, ибо какая-то сила давала о себе знать и молчаливо заставляла проделать некую работу ни смысла ни назначения которой на первый взгляд не было видно.

Я выполз на кухню, за мной подтянулась жена и мы сидели рядом, созерцая деревья и редкие звезды, которые то и дело показывали свою ухмылку сквозь тучи.
Мечтательно закурив и отдав сигарету жене, я впал в некую истому, которая начала меня неумолимо затягивать в причудливый лабиринт связей или нитей, которые одним своим наличием давали понять роль всех событий и причины их возникновения. Что с этим делать я не знал, но подумал, что если бы, хотя бы исправить обстановку в квартире, то это показало, что не зря я теряю время, не давая немолодому организму пребывать в бессоннице.

Наверное, мои внутренние процессы передались и супруге и она, оцепенев сидела рядом и наблюдала за чем-то непонятным.

Не буду описывать всю фантасмагоричность происходившего, отмечу одно, что через некоторое время я почувствовал, что все давление на квартиру исчезло, а мои мысленные попытки выслать мертвую зону в источник ее появления увенчались успехом. Финал такой процедуры дал чувство завершенности и отчетливо показал, что пора на боковую, что и было реализовано немедленно и сон был глубок, безмятежен и освежающ.

Утром, проснувшись я отметил, причиной пробуждения был какой-то монотонный звук, доносившийся из-за окна. Тихонько встав, я глянул за окно и увидел машину, которая поднимала к стоящей рядом с домом сотовой мачте ремонтных рабочих. Мысленно я порадовался, что, видимо, какие-то механизмы сработали и награда нашла героя. Мертвая зона больше не фонила, что внушало некоторый оптимизм на тему полноценного использования жилплощади.

Когда супруга вышла из царства Морфея, то получила от меня политинформацию и тоже пошла убедиться в происходящем.

Три часа рабочие что-то кручили, приделывали и то и дело поднимались, и опускались вниз за новыми запчастям и снова поднимались.
Короче день прошел успешно и, главное, безболезненно.

Ввечеру я решил повторить манипуляции по так сказать профилактике защищенности жизненного пространства, что опять привело к хорошему сну и , самое интересное, появлению новых рабочих у мачты на следующее утро, которые сняли какой-то ящик с мачты, но установившие на нее сразу два таких же по виду как снятый.
Тем не менее больше феномена мертвой зоны я не фиксировал, а пришедшие после Слава и Виктор тоже ничего не унюхали.

Но в итоге вся совокупность событий, произошедших с нами как вместе, так и по отдельности с каждым вынудили нас дополнительно соединить усилия, чтобы найти ответ на самые важные вопросы:

 Кто мы? Откуда пришли?Куда уйдем?
 И
На какой хрен все это происходит и зачем нас так имеют?

Не используя известные религиозно-мистическо-философские концепции и их понятия, мы стали развивать свои поиски, пытаясь найти животворящий источник не в наслоения зрелого разума, а в проблесках редких детских откровений, которые каждый испытывал в нежном возрасте, но потом тщательно позабыл.

В этом теперь состояла наша работа безо всяких гарантий на успех или мирское благоденствие.

Иногда мы подвергались очередным испытаниям, да и, наверное, будем подвергаться им вновь и вновь, что рисует перспективы бесконечной истории, суть которой каждый понимает в свой последний час.

За сим кланяюсь, вам, дорогие читатели и не взыщите строго. Многое пришлось не писать, что-то приукрасить, а кое-где и конкретно приврать для красного словца.
Но, в основном я вам написал, и про голос в голове и про разные разности про то, что может это вызвать и к чему такая внимательность может привести среди превратностей обычной жизни.

Поэтому буду стараться не повторять чужие ошибки, хотя чего зарекаться, а уж как оно выйдет одному Богу известно.