Развод отменяется

Говорят, с возрастом характер у людей меняется. Одни становятся мудрее и покладистее, другие — наоборот, глупее и вреднее. Не знаю, стала ли я вреднее, но характер у меня точно изменился. Почти сорок лет прожила с мужем, не терпящим возражений никогда и ни по какому поводу, и при этом по пальцам можно пересчитать, сколько раз мы ссорились. Я всегда уступала и соглашалась, вот до скандалов и не доходило. Так уж сложилось. Когда мы поженились, мне исполнилось девятнадцать, а Виктору двадцать шесть. Он был бригадиром на стройке, хорошо зарабатывал, многое, что тогда не попадало на прилавки магазинов (от кафеля для ванной до модных женских сапожек), мог достать и... обожал командовать. Все делалось в нашей семье только так, как сказал муж, и не иначе. Мне поначалу даже нравилось: кто-то решает мои проблемы, заботится, всегда лучше меня самой знает, что мне нужно. Может, так происходило потому, что мама у меня — очень властная женщина, и я с детства привыкла ей подчиняться... Ну а правда, чего спорить, ссориться? Ведь уступить легче... Если человек уверенно настаивает на своем, значит, знает, что к чему... Во всяком случае, моя мать точно знала. Как скажет — так и будет. И Витя такой же — лучше ему не возражать. Потому что, во-первых, добром не кончится (это я поняла еще, когда до свадьбы приходила к нему на стройку, видела, как подчиненными командует; а позже убедилась, когда наблюдала, как воспитывает нашу дочку), а во-вторых, Виктор почти всегда оказывался прав. Ну я и заняла позицию жены, согласной со всеми решениями мужа. Ну а чего не соглашаться, если жилось мне за Витей совсем неплохо: дома с Машенькой сидела, пока ей шесть не исполнилось (в садик ее решили не отдавать, чтобы поменьше болела); у нас всегда был достаток, благодаря Витиным заработкам; дачу построили, машину купили, дочку в хороший лицей устроили, в университет поступить помогли...
Так вот и прожили всю жизнь. А потом все изменилось. И Виктор, и мой характер... Если раньше муж целыми днями пропадал на работе, приносил хорошие деньги, решал наши проблемы и к мелочам не придирался, то, выйдя на пенсию, стал невыносим. Из сильного уверенного мужчины превратился в домашнего деспота и самодура. А во мне вдруг проснулся дух противоречия: ну сколько можно терпеть недовольство, поучения, насмешки, а иногда и откровенное издевательство?!
Сами посудите: сижу смотрю телевизор, любимый детективный сериал, который мне никогда не надоедает, и вдруг в самый интересный момент заходит в комнату муж и выдает: «Опять эту фигню смотришь? Не надоело?»
Не реагирую, продолжаю смотреть на экран, только делаю звук громче.
— Я с кем разговариваю, а? Что ты себе позволяешь, женщина?!
Опять не реагирую, просто еще больше увеличиваю громкость.
— Я смотрю, ты совсем от рук отбилась! — переходит на крик Виктор, подскакивает к телевизору и выключает его. Поворачивается ко мне и заявляет: — Что, как муж кучу денег приносил, так слушалась, а как на пенсию вышел, его мнение уже значения не имеет? Все вы, бабы, такие!
Продолжаю молчать, хотя и обидно (я ему — не «все бабы», да и не в деньгах дело). Ну не люблю скандалить! Хорошо знаю: если вставлю хоть словечко, еще хуже будет — не терпит муж, когда с ним спорят.
— Ты почему молчишь? — Виктор подходит ко мне вплотную, раздраженно сопит, смотрит грозно.
Когда-то его боялись подчиненные, а порой и я сама, но сейчас он совсем не страшный, скорее смешной. Да и устала я от постоянных придирок и зудения. Однако сказать что-то нужно — не отстанет.
— А что говорить... Хотела вот фильм посмотреть, отдохнуть после работы, так ты зачем-то телевизор выключил. Что-то случилось у тебя?
— Случилось! Жена у меня на старости лет с ума сошла.
Опять замолкаю, хотя хочется плакать. А еще подмывает крикнуть: «Хватит, надоело, сколько можно!» Раньше со мной такого не бывало.
Стараюсь не смотреть на Виктора, проглатываю подступившие к горлу слезы.
— Ты почему ужин не приготовила? Заглянул в холодильник — пусто!
Тут уже не выдерживаю:
— Знаешь что, дорогой, я смену за кассой отсидела, устала смертельно. Народу в супермаркете полно. А ты весь день дома был, мог бы и сам что-то приготовить.
— Это бабье дело!
— Может, и бабье, как ты говоришь, но тогда, когда муж целыми днями на работе. А у нас теперь с тобой все наоборот, мы ролями поменялись. Ничего страшного, если какую-то женскую работу на себя возьмешь. Вон у Нинки, моей напарницы, вообще все супруг дома делает. И продукты покупает, и готовит. И даже стирает и убирает. А у Верки еще и с внуками сидит. А тут и еду покупать не надо — все жена с работы притащит, и внуков нам еще Маша не родила...
Лицо Виктора становится красным, он возмущенно смотрит на меня, безнадежно машет рукой, мол, что с тебя возьмешь, и выскакивает из гостиной, хлопнув дверью. Вот уж невиданное дело! И думать не смела, что одержу победу. С одной стороны, было его жалко, вспомнила слова моей умной подруги-преподавательницы Риммы: «Мужик привык всю жизнь твердо стоять на ногах, владеть ситуацией, семью обеспечивать, командовать, а тут вдруг почва ушла из-под ног. Ты должна его поддержать, Галя, он смирится с неизбежностью, потерпи».
Ага, потерпи! Советы давать легко. Всю жизнь терпела, но хоть не такое явное издевательство! Да и поддержала бы, но что это за постоянные наезды?! В конце концов, я тоже стала старше, устаю. Еще и пенсию не заработала себе, дура, — все о семье заботилась, дочку растила, домашний уют создавала...
И ведь никогда его первая не трогаю, сам пристает! И зудит, и зудит... А потом как вопьется — пока не доведет до скандала, не успокоится.
Кто бы мне в молодости сказал, что стану с Витей пререкаться, — не поверила бы. А тут... Не только пререкаться начала, на развод подала!
Случилось это после того, как он заявил, что я похожа черт знает на кого. Именно так и сказал: «Черт знает на кого похожа! Тьфу, чучело огородное». Совсем с ума сошел! Так женщину обидеть! Свою жену, с которой столько прожил! И из-за чего? Из-за того, что новую стрижку сделала и волосы покрасила. Не помню точно, как называется, кажется, колорирование. Мне очень даже идет. И Машенька одобрила, а она в этом разбирается. «Мама, ты на десять лет помолодела! Ну а на папу не обращай внимания, он просто тебя к этой прическе ревнует», — с улыбкой сказала дочь.
Я бы и не обращала внимания, но изо дня в день повторялись обидные слова. Ворона, кикимора... И опять чучело огородное...
Когда терпение лопнуло, собрала часть вещей и переехала к маме. Она, конечно, обрадовалась, потому что всегда Витю недолюбливала, говорила: «Ты зачем позволяешь ему собой командовать? Пусть он там на работе хоть какой начальник, а дома главная — женщина!»
Будто бы у нее в доме я когда-нибудь была главной, будто я к этому привыкла...
В общем, мамуля хорошенечко масла в огонь подлила: пробыла я у нее две недели и подала заявление на развод. Решила наконец стать самостоятельной женщиной и пожить в свое удовольствие, а то ведь, как сказала мама, «можно и не успеть насладиться жизнью и любовью к себе».
Только недолго я наслаждалась новым отношением к себе, любимой. Во-первых, существовать с моей родительницей на одной жилплощади оказалось не просто тяжело, а практически невозможно: зудела и придиралась она похлеще Виктора. И как я ее в молодости терпела и слушалась, не понимаю! Ну и во-вторых, скажу честно: мужа мне очень не хватало. Да, представьте себе! Привыкла, видно, за столько-то лет, что он и ночью рядом похрапывает, и утром за завтраком со мной вместе за столом сидит. И за руку его можно подержать, и рассказать о том, что на работе происходит (мама слушать вообще разучилась в свои восемьдесят два, сама постоянно что-то говорит — не умолкает. И как только не устает!), и пожалеет он, и приголубит... Да и не всегда ведь был таким, как сейчас. Римма, подружка моя, плохого не посоветует. Надо Витю поддержать, пока не привыкнет к жизни на пенсии. Столько хорошего у нас было, столько вместе пройдено...
И ведь телефоны обрывал постоянно, только по городскому ему мама отвечала, что меня нет, а мобильник я не брала от обиды. А побыла без мужа — соскучилась, и обида куда-то сама собой испарилась.
И уж совсем глупо было бы отказаться от свидания, которое супруг мне назначил, когда я наконец соизволила ответить на его звонок. Приятно все-таки, когда тебя на свидание приглашают, да еще и извиняются, и обещают, что больше никогда не позволят себе никаких грубостей в твой адрес...
Вернулась я домой, а там... Чистота, порядок, полный холодильник еды... Витя стол сам накрыл, мне ни к чему прикоснуться не дал. Красота! Выходит, не зря я к маме уходила. И прическа моя новая теперь мужу нравится. Такие дела...
А заявление свое я забрала. Работница загса спросила:
— Что, передумали?
— Да, — говорю, — передумала. У меня прекрасный муж. Мой, родной, единственный. И я без него — никуда, и он без меня. До золотой свадьбы всего-то десять лет осталось! В общем, развод отменяется! 

Опубликовано в журнале «Моя судьба» № 2, 2018 год