Аллегро с Дьяволом-II. Казань часть 1

    С определением жанра затрудняюсь,  переплелись, и военная трагедия, и мистика, и немного фантастики...   Пусть будет- "Сказка для взрослых", ну или "Боевая мистика". 




 Миллиарды людей верят в  Бога, а кто-то и  в Богов, наделив их разными именами.  Многие ученные в Бога не верят. Но как и миллионы, а может и миллиарды людей, верят в жизнь на других планетах, в разумных существ отличных от людей.  Почему вера в Бога и потусторонний мир,  должна отрицать жизнь на других планетах, число которых бесконечно?

Иудеи, мусульмане, христиане столетиями убивают друг друга, по сути, являясь единоверцами, ведь верят они в одного, единого Бога. И Дьявол на всех один…

 Аркадий, спортсмен, немного художник и немного музыкант. В Афганистане,  он прошёл через  ад, дав там волю и своим бесам. Потом долгий и непростой путь к мирной жизни. 
  Однажды, когда семейная жизнь с молодой женой  стала приобретать реальные очертания, друг втянет его в историю.
 В историю, в которой  придётся столкнуться и с инопланетянами, и с нечистью, что бы  получить своё Искупление. В день, в котором Казань, стоящая на слиянии двух рек, на слиянии двух культур, готовилась праздновать свой  1000-летний юбилей…


       



                Аллегро  с Дьяволом- II
                Казань
               
                Чистоту, простоту мы у древних берем,
                Саги, сказки - из прошлого тащим, -
                Потому, что добро остается добром -
                В прошлом, будущем и настоящем!
                В.С. Высоцкий
               


                Содержание

 Вступление. Кухня, рюмка, разговоры. 
               
Часть первая
Глава 1. Афган               
Глава 2. Анастасия               
Глава 3. Аркадий 
               
Часть вторая
Глава 1. Конюх               
Глава 2. Возвращение               
Глава 3. Лас-Вегас, Конюх               
Глава 4. Лас-Вегас, наши               
Глава 5. Подготовка   
               
Часть третья
Глава 1. Ирак               
Глава 2. Лаббок               
Глава 3. Войска Дяди Васи               
Глава 4. Обыск               
Глава 5. Ночь первая               
Глава 6 Ночь вторая               
Глава 7. Ночь третья
               
Послесловие. Бабки               



                Вступление.
                Кухня, рюмка, разговоры
                1
               
                Март 2005 Казань                               
                               
 В одной из одноподъездных  четырнадцатиэтажек, что стоят на  проспекте Ибрагимова, напротив  бассейна  Оргсинтеза, в той самой в которой находится отделение Сбербанка, на кухне восьмого этажа,  выпивали двое мужчин, двое бывших десантников.

  На кухне имелся белый кухонный гарнитур, стоявший вдоль правой стены то ли чешский, то ли польский, купленный еще во времена Союза лет 25 назад, но при этом довольно неплохо сохранившийся. Кухня была узкой и вытянутой как пенал, вдоль левой стены рядом с кухонным столом стоял старый диван. Мужчины сидели за большим, когда-то круглым столом, над которым низко, даже пожалуй слишком низко, висел темно-зелёный абажур с бахромой. Этот абажур был свадебным подарком, который семья молодого лейтенанта, отца Аркадия, когда-то давно получила от бабушки невесты. С тех пор он вслед за владельцами сменил не один десяток казенных квартир, а так  же был вынужден переехать из зала в кухню. Наверно он не очень соответствовал моде, но Аркадий любил то неповторимое чувство уюта, которое создавал по вечерам его зеленый полумрак. Он даже убрал из кухни маленький телевизор потому, что тот  конкурировал с абажуром  и подавлял таинство, создаваемое им. Для усиления этого таинственного полумрака, в  абажуре специально стояла слабая, в 60 ватт, лампочка. Аркадий пробовал вставить  лампочку  в 40 ватт, но матушка жаловалась, что ей темно.

  Матушка… Аркадий говорил про нее только так, хотя и не обращался к ней так никогда. Это по её настоятельному требованию, был подпилен  примыкавший к стене край  стола, так как ей было тесно протискиваться между столом и гарнитуром. Большой, круглый, массивный стол так же переехал в кухню из зала. Она категорически возражала против покупки нового, небольшого кухонного стола.
-Зачем зря деньги тратить, когда достаточно просто подпилить старый? - спрашивала она и добавляла,-Если бы ты, знал, сколько воспоминаний связано с этим столом,- И лукаво улыбалась, впрочем возможно Аркадию это только казалось.

  Когда-то её мать вместе с мужем, соответственно бабушка с дедушкой  Аркадия, попали "под гребенку" НКВД, во время нашумевшего "дела врачей". Да  и как было не попасть хирургам - евреям? Так сложилось, что вместе с матерью попала за решетку и ещё не родившаяся дочь. Она и не должна была родиться. "Врага народа" подвешивали за руки, били по животу, пока наконец "англо-американо-немецко-итальянско-японскую шпионку" не отправили в лагеря. Где вопреки всему и родилась довольно крепкая и на удивление здоровая девочка Рита. Так уж получилось, что посадили двоих, жену с  мужем и вернулись  из лагерей двое, мать с дочерью. Где и в каких лагерях сгинул отец они так и не узнали. А на пенсию Фаина Абрамовна вышла уже заслуженным хирургом РСФСР.

  До сорока пяти лет  матушка - Маргарита Аркадьевна, практически ничем не болела. Зато потом все возможные болячки посыпались как из рога изобилия. Она перенесла с десяток разнообразных операций и превратилась, из энергичной и деловой женщины, в разбитую, вечно недовольную старуху, для которой  даже поход в магазин стал проблемой. Она ожесточенно спорила с врачами, доказывая, что во всех ее бедах виновато именно НКВД, а уж никак ни то, что она всю жизнь курила. Дымила безостановочно по полторы-две пачки в день в зависимости от настроения, прямо как паровоз. Свое превращение она переживала очень сильно, но слава Богу соседи не оставляли ее без помощи. На Аркадия надежды в бытовом плане всегда было мало.
  Матушка… Она и раньше была не против поворчать. А теперь уж она ворчала просто таки постоянно, ей не нравилось абсолютно всё. Ни то как живет Аркадий, ни как одевается, ни его вечно меняющиеся подруги, ни качество продуктов, ни правительство, ни политика проводимая им на международной арене и уж тем более внутри страны. Но самое тяжелое было то, что она всегда жаловалась на свои многочисленные болячки и ворчала, что все силы и здоровье она отдала на воспитание "неблагодарных сыновей".

  Но не смотря ни на что, Аркадий конечно же любил мать. Впрочем, это не мешало ему при первой же возможности селиться у очередной подруги, вот и сейчас большую часть времени он жил у своей... хм… невесты Нурии.
  Почему "хм… невесты"? Конечно, они собирались осенью расписаться, но невеста и "гражданская жена ", которой вот уже полтора года  по сути  была Нурия, вещи несколько разные.

  И так  хозяин квартиры - Аркадий, точнее - Краснов  Аркадий Викторович, 36 лет, был мрачным брюнетом с проседью и темно-зелеными глазами. Русский по отцу и еврей по матери. Соответственно в России он считался русским, в Израиле сошел бы за еврея. За это сидящий рядом Иван часто называл его "подпольным евреем".

  Службу Аркадий проходил в Афганистане и седая прядь с правой стороны, была не единственным напоминанием об этом. Обладатель крепкого торса и могучей шеи бывшего борца, с тяжелым взглядом, он производил порой довольно мрачное впечатление. Кандидат в мастера спорта по дзю-до. «КМС», он когда-то очень гордился этим званием, доставшимся  тяжким и упорным трудом,  мокрым кимоно которое после тренировок  можно было выжимать. Как это было давно! Тогда он еще был юнн и так любил смеяться по поводу и без. Так любил анекдоты...

  Аркадий и теперь не прочь был послушать анекдоты, которые любил «травить» его друг Иван, но сам рассказывал их редко. Детей у него не было. Последние полтора года, как уже было сказано выше, они жили гражданским браком с Нурией, с Солнышком, как он ее называл. У нее были некоторые  проблемы "по женской части" и для продолжения рода  была необходима  операция, на которую  она собиралась осенью  (перед самой свадьбой) ложиться в РКБ, где работал ее дядя. Они с Аркадием мечтали о ребенке, но рожать, будучи только "гражданской женой", Солнышко категорически не хотела.

  Представим второго - Тихий Иван Андреевич тридцати четырех  лет, был чуть более  полным  чем его друг, с  карими глазами в которых легко загорался весёлый огонек, любитель анекдотов, рыбы с пивом,  и  почти  примерный семьянин, любил улыбаться и делал это светло и открыто. Отец двух девчушек и муж свежеиспеченного хирурга. После двух  академических отпусков связанных с рождением дочерей, Настя  в тридцать лет всё-таки окончила медицинский университет, хотя поступала когда-то в институт, перемены, перемены... Волосы у Ивана были русые, глаза светло-карие, он имел заметный живот любителя пива, при этом мало пил водку, как говорится "по праздникам". Вот и сейчас, в отличии от Аркадия, он пил пиво с копченым лещом. Копченой рыбой его снабжал время от времени его шурин браконьер - любитель.

  Иногда они ездили вместе, и Иван имел большой зуб на местного (в месте промысла) участкового за то, что тот лишил их двух мешков сазанов, которых вполне  естественно забрал себе.
"Нет, ты  понимаешь, я первый раз  столько рыбы наловил, так рад был, а тут этот "Из леса на лыжах"- убить урода готов был!"- жаловался он Аркадию.

  А  случай произошедший прошлой весной больше смахивал на анекдот. Ивана с шурином поймали инспектора. Это были "внештатники", рыбаки местной  артели но, тем не менее, уже составившие протокол на "орлов" средь бела дня "пробивающих" артельевские сети. После пятиминутных переговоров  инспектора сначала помогли поставить родственникам оставшиеся сети, а потом вместе с ними отправились на берег пить их водку, а уезжая, оставили им еще полмешка  конфискованной "бели".
-Нормальные  мужики. Плохо конечно браконьерить, но главная беда не в этом  и они это прекрасно понимают. Весной только пройдет икромет, спускают воду на водохранилище, икра тоннами по берегу  весит на ветках, на камыше, просто на  траве. Они говорят - пишем, пишем толку ноль. Это же просто промышленное уничтожение рыбы. А все говорят - браконьеры виноваты! За пару рыбёшек омоновцы в землю втопчут, если попадешься, штрафы, а то и срок. А этим козлам за массовое уничтожение  рыбы ни чего, классно да? И ни кто этого директора, или кто там главный у них на электростанции, неважно…. Важно, что за все эти тонны сгубленной икры никто его на пол  рожей не кидает и по печени сапогами не бьет! Хотя и надо бы! А мужиков за пару рыбешек бьют! А все почему? Да потому что они начальство, а мы для них быдло!
-Ты забыл, где живешь? Чиновники у нас, что хотя, то и творят! Правящая каста блин! Взять меня с этой "десяткой".

 Привычно завел Аркадий, взявший пару месяцев назад машину, но вместо того что бы радоваться, не прекращал ворчать. То ли долги которые пришлось делать для покупку, то ли "мелкие недоделки" сильно портили  ему настроение.
-Вот стал бы я брать эту чертову "десятку" если, бы не бешеный налог на иномарки? - спросил он Ивана, и сам ответил: - Ни в жизни. Да если бы не "растаможка", то за  эти же деньги можно было бы взять вполне приличную иномарку.
-Надо понимаешь, поддерживать отечественного производителя - резонно заметил Иван.
 -Защита и поддержка родной автопромышленности, понимаешь.
-Да пошла она, эта промышленность знаешь куда?- взорвался Аркадий.
-Почему я - старый и бедный еврей должен за свой счёт поддерживать этот долбанный АвтоВаз. Государству надо? Вот оно пусть за свой ГОСУДАРСТВЕННЫЙ счет и поддерживает! А то привыкли всё государственные проблемы за счет простого народа решать. Как вспомню 91 год, так кипятком ссусь. Эти суки, демократы-либералы, взяли, и все вклады  у стариков в копейки превратили. Уроды! Люди все жизнь горбатили, откладывали, а им оппа и тю-тю, фокус-покус вашу мать, а потом пенсии хочешь плачь, хочешь смотри, но прожить точно не хватит. ВСЕХ!!! Всех стариков единым махом в нищих превратили! Пенсионер и нищий синонимами стали.
-А автопром пусть вон за счет Чубайса поддерживают, тем более что там более 50% акций государственные. По всей цепочке скинут на половины тарифы за энергию, а то и совсем снимут, да налогообложение с них льготное. Как думаешь, на сколько, подешевеют наши машины?
-Понятия не имею, - честно ответил доедающий  леща Иван.
-И я не знаю, но думаю процентов на 50 точно, это и будет их красная цена. Вот тогда бы и людям хорошо, стали бы недорогие машины брать, и автопром поднялся бы!- закончил, выдохнув,  несколько успокоившийся Аркадий, и вылил себе остатки водки в стакан.
-Давай  ещё раз… за ребят,  третий пили конечно уже, но не грех и повторить.
-Давай, только я все,- Предупредил  Иван и  привычно подставил кулак, пиво кончилось, а Аркадий не любил пить один, и всегда "чёкался", пусть даже и  с кулаком.

  Уже после первой рюмки Аркадий почувствовал, что скатывается в запой. Раньше, сразу после Афгана, он почти два года пил не просыхая, потом это перешло в регулярные  запои. Он мог  держать себя в руках и остановиться после пары рюмок, если было надо. Мог напиться до потери пульса, но опохмелившись с утра, не уходил в запой. Но регулярно раз в 3-4 месяца  он возвращался в Афган, пропуском была водка. Пил он страшно, не закусывая, пил 5-7 дней только воду и водку, находясь в полудреме, а потом с  неделю тяжело отходил, пару раз казалось, что отойдет сразу на тот свет, ибо даже могучий когда-то организм кандидата в мастера спорта  не выдерживал многолетней пьянки. Вот уже больше полугода, после Бесланских событий, когда он всерьез испугался за свой рассудок, у него не было запоя. Нурия, его Солнышко сказала, когда он первый и пока последний раз запил при ней,- "Я люблю тебя и не хочу смотреть, как ты убиваешь себя. Еще один запой и я уйду от тебя Пастух".

  Сказала так, что он понял - уйдет. Терять ее он не хотел и терпел, полгода терпел. Сейчас Нурия, получив отпуск, уехала в Апастовский район, в деревню, к бабушке. Бабушка болела и почти год "лежала", вот Нурия  и поехала поухаживать за ней пару недель, хотя особой нужды в этом и не было, родни в деревне хватало. Время у Аркадия было, и хоть он  не хотел  сознаваться себе, но неумолимо скатывался в запой. Это он позвонил сегодня Ивану и позвал "попить пива, потрепаться". Взял водку - Ну, что там бутылка на двоих? - уговаривал  он себя, хотя прекрасно понимал, что занимается самообманом, и что Иван, скорее всего, не будет пить водку. И сейчас допив бутылку, Аркадий понял - "запой неизбежен как мировая революция".

-Мне пора! - стал собираться "примерный семьянин", - А то время, Настя будет беспокоиться.
-Оставайся, девочек вызовем, - предложил разошедшейся Аркадий.
-Не, не… Я пошел, - заторопился Иван.
-Подкаблучник, - прокомментировал друг и добавил, - Я тебя провожу.
  Иван удивленно вскинул глаза, такого за Аркадием обычно не водилось. Через секунду он понял, что провожать его будут до ближайшего магазина, его лицо помрачнело. Ему тоже не нравились эти запои.
-А Нурик?- в безнадежной попытке удержать Аркадия от срыва, спросил он.
-А, что Нурик? - взорвался было Аркадий, но ссорится не хотелось, тем более что он сам был не прав. Уже спокойно он продолжил,- Нурия уехала на две недели. Ты зайди дней через пять. Напомни, что  мне до ее приезда надо прийти в себя. Только "апохмелин" прихвати. Добро?
-Добро, - последовал ответ и они вышли из квартиры.

  Лифт не работал уже года три. Сначала просто так стоял - сломался. Потом искали деньги на новый, нашли. Потом ждали когда придет. Потом когда поставят. И вот наконец старый заменили на новый, но все не могли запустить.
 -Тебе хорошо спустился и все, а мне потом опять на восьмой пёхом топать,- проворчал Аркадий.
-А ты не поднимайся. Ночуй на улице
-Юморист, да?

  На лестничных площадках в районе четвёртого этажа, как сверху, так и снизу валялись одноразовые шприцы, было наплевано, натоптано  и вообще было грязно и мерзко. Здесь на четвертом этаже  жил бывший местный авторитет  Кащей,  у  которого лет семь - восемь назад даже  была своя бригада. Подсев на иглу он быстро потерял и авторитет и бригаду, и теперь жил продажей "дури".
-Надоел этот бардак, разгоню, попадутся под плохое настроение, - опять начал ворчать Аркадий. Они вышли на улицу и  сразу  у подъезда  простились.
-Не забудь заскочить через пять дней с" антипохмелином"- напомнил  он.
-Обижаешь, пообещал же. Ты только давай не очень там раскочегаривайся,- предпринял последнею, явно провальную попытку тормознуть друга  Иван и, махнув рукой, направился в сторону бассейна.

 Ни Иван, ни Аркадий конечно не могли знать, что Иван не зайдет за ним через пять дней, потому что через несколько минут его жизнь круто изменится. И еще через пару месяцев Иван в свою очередь изменит уже  его, Аркадия, жизнь.
  Ну да все по порядку... Это всё потом. А сейчас, взяв пять бутылок  водки, Аркадий вернулся домой.

-Нет, надо все-таки вызвать девчонок,- твердо решил он, войдя в квартиру и  поставив  пакет с бутылками на пол.
  Он  уже полез было в карман за сотовым, когда увидел, как Нурия грозит ему кулаком, с весящей на стене фотографии.
-Я те дам девочек!! - явственно услышал Аркадий голос своей «ненаглядной» и шарахнулся, гулко ударившись затылком об стенку.
-Бедная стена, как же ей больно наверно, - пожалел он её, но погладил впрочем не стену, а свой затылок. Посмотрев еще раз на фото, где Нурия как ни в чем не бывало обнималась с ним, проворчал, правда негромко.
-У... ведьма! Как была ведьмой, так ведьмой и осталась.

  Потерев еще раз затылок, он направился на кухню, где поставил четыре бутылки в холодильник. Присел к столу и налил стакан водки. Это потом он будет поддерживать  себя "на нужной кондиции" рюмками, а начинался запой всегда со стаканов.

  Он пару минут смотрел на стакан в последней безнадежной попытке противостоять неизбежности, выпитая с Ивана бутылка не придавала ему решимости, ведь тогда он пил просто так, а теперь готовился к запою. Какой-то частью своего сознания он отчаянно  не хотел опять на несколько дней проваливаться в кошмар Афганистана, но ничего не мог с собой поделать. Решительно взяв стакан, он выпил его так же как выпил бы яд. Хотя возможно яд сейчас он выпил бы охотней.

  Афганистан стал ближе. Второй стакан  пошел уже быстрей, так же как и первый без закуски, он был лишь занюхан кулаком. Третий стакан Аркадий налил сначала на половину, но прислушавшись к ощущениям, решительно долил до краев.

  Странно, сразу после Афганистана пьянка помогала забыть его и более-менее спокойно уснуть, точнее забыться, а теперь, много лет спустя наоборот возвращала туда.

 Выдохнув, он залпом осушил стакан.
Послышался шум приземляющейся "вертушки", где-то недалеко ударил автомат…
 -Привет ребята, - прошептал, вернувшийся в юность Аркадий и огляделся...


                Часть первая
                Глава 1               
                Афган               
               
                О, война – бесов пир! 
               
               
                Мы туда колесили с потехами,
               
                Песни пели, снимали кино,
               
                А когда мы обратно ехали,
               
                Только молча смотрели в окно...      
               
                М. Андреев. 

 
               
                Июль 1988 Афганистан               
Близился вечер, но жара не спадала. Солнце, словно боялось не выполнить план, жарило во всю, что б  с гарантией на премию.
  Наташа попробовала макароны по-флотски: - "Черт, пересолила!", - выругалась она про себя.
  Все у нее не слава Богу. Вчера завтрак наоборот не досолила. Сегодня в обед каша пригорела, ребята острили и плохо ели. Всё из-за этого чертового сержанта Краснова, которого на высоте звали Пастухом, скромненько так и  со вкусом. Вон он опять солдат бьёт и называется это почему-то "работа с личным составом". А тут ещё этот парень пропал.
" Как его там, Чумкин? Нет, Чуманов, его еще Чума прозвали. Ох и дернул её чёрт эту косметику попросить… Господи, какая жара. Ладно, хоть брезент натянули, какая ни какая тень".

  На  девушке было легкое светлое платье и почти белый фартук, который казалось пропитался пылью на столько, что уже не отстирывался, не смотря на все старания. На голове была косынка, спрятавшая каштановые, коротко  постриженные  волосы. Подол платья был  ощутимо выше колен. Муж запретил его одевать "и так солдаты на тебя голодными волками смотрят, не стоит их дразнить лишнего". Но сегодня она его одела всем назло, и мужу, и сержанту, и солдатам - пусть смотрят!

  А все-таки он красив, этот  чёртов сержант. Черные густые слегка вьющиеся волосы, темно-зеленные глаза. Накачан как античная скульптура, но не как Аполлон, помощней будет, правда и не Геракл, где-то по середине. Золотая середина. Кличка "Пастух" по должности  ему конечно подходит, но если бы это зависело от нее, она прозвала бы его за какую-то плавность и скупость движений Котом, или Львом. Хотя нет, Лев наверно не очень подходит, тяжеловат, скорее Барс. Да, именно Барс!

  Наташа смотрела на раздетого по пояс загорелого Пастуха и невольно залюбовалась. Правда, античный вид портили два  небольших шрама от пулевых ранений, один справа чуть ниже груди, второй слева  по самому  краю живота.
  А львом он потом станет, лет через десять, когда заматереет, погрузнеет... Если конечно вернется домой. Дай ему Бог вернуться. Дай Бог все этим ребятам домой вернуться!
   Дура! Хватит  уже пялиться на этого сержанта. И так третий день глаз с него не сводишь!
 М-да... А  макароны-то придётся промыть ещё раз.

  А то, что глаза у него темно-зелёные, она только четыре дня назад и разглядела, когда он ее насиловал и они были совсем близко-близко. Да, да именно изнасиловал в нескольких метрах от родного мужа, а тот и ухом не повел! Да!!
  Наталья была женой старшего лейтенанта Малахова, командира расположившегося на высоте и стоящий тут второй месяц взвода десантников. "Хотя какая жена, в таком случае теперь и сержанта можно называть мужем", - раздраженно подумала она.
    А этот даже не посмотрит на нее. А тогда...

  Наташа вновь вспомнила их короткую встречу и  краска залила ей лицо.
  Сложенная из камней печка с двумя котлами и натянутым сверху брезентом, стояла рядом с вагончиком, а между вагончиком и дувалом  были сложены дрова. Она собиралась готовить обед. Муж, после того как они поругались с Красновым из-за снайпера, вдруг вспомнил обязанности и занимался с молодым стрелком на БТРе, пристреливали, что-то там, что ли? Время от времени раздавались короткие пулеметные очереди.

  Она зашла за вагончик и стала набирать дрова. Вдруг кто-то по-хозяйски положил ей руку на ягодицу, и  рука тут же скользнула вперед, между ног, вторая рука уверенно легла на  грудь.
-Тебе ночи мало сумасшедший? Увидят же!! - Она была уверена, что это ее муж, ну ладно, ладно - жених лейтенант Малахов.
 Он был первым и пока единственным мужчиной в ее жизни, и ни кто, ни когда не хватал ее за такие места, разве только за попу нахал какой ни будь украдкой щипнет, но не так по хозяйски.

  Ее развернули и она увидела, что это не лейтенант, а Краснов. Ее попытку закричать он прервал, закрыв рот поцелуем и продолжая, нагло лапать ее. Да уже не просто лапать, а задрав подол и прижав к вагончику, он решительно подхватил ее под  колени. От необычайности и дикости ситуации у Наташи закружилась голова, а кровь  казалась, уже вся прилила к паху.

-Что вы делаете? Так нельзя! - прошептала она.
 Прошептала, а не прокричала как должна была. В двадцати или в тридцати метрах от нее был ее муж, а ее по сути  дела насиловали. И что, что она уже не сопротивлялась и не кричала, а уже обнимала сержанта? Не бревно же она в конце концов! Да и сержант если честно нравился ей и похоже знал об этом.
   Не смотря на жару, он был приятно прохладен.
-Трусики  сдвинь, - жарко и нетерпеливо шепнул он ей, и рука сама предательски-послушно  выполнила его просьбу.
 Впрочем, Наташа все же нашла силы и вновь  прошептала.
-Что вы делаете сержант? Ах... - на этом и закончилось  все ее сопротивление.

  Он не вошел, а ворвался в неё, а она только крепче обняла его ногами, помогая ему. Никогда за год  совместной жизни она не принимала с таким восторгом когда-то курсанта, а потом лейтенанта. Это обстоятельство почему-то еще  сильней  портило  ей сегодня  настроение.

  От необычности ситуации она кончила очень  быстро и бурно, что бы не закричать,  она вцепилась в плечо сержанта зубами. Он тоже не заставил себя ждать долго. Он уже поправлял штаны, а она, прислонившись к вагончику, все не могла прийти в себя, когда загрохотала какая-то жестянка.
-Твой идет! Ты в порядке? - она слабо кивнула.
 Он поправил ей трусики, одернул и  отряхнул платье.
-Не забудь дрова взять. И лицо не такое ошарашенное, а то он нас раскусит, - сказал он и взяв автомат, что стоял прислоненный к вагончику и перепрыгнул за дувал.

   "Господи, я даже не слышала, как он автомат  поставил",- подумала она, как будто это имело хоть какое-то значение. Он сказал "нас" будто она была с ним заодно, и заранее договорилась с ним. А попробуй теперь докажи, что не так. Не поверят ведь.
  Она быстро набрала дров и вышла из-за вагончика. Малахов не подошел к кухне, а сразу нырнул в палатку лейтенанта Смирнова, и слава Богу! Наташа до вечера так и не смогла прийти в себя, и  Малахов заметил несколько  странное  поведение жены. Она сослалась на жару  и вопрос на этом закрыли.

   И вот Наташа уже третий день пребывала в смятении. Она спорила сама с собой и не спускала глаз с " насильника".
  -Конечно же он меня изнасиловал. Подошел сзади схватил, и воспользовался моей ошибкой! - доказывала одна более скромная половина. Другая ей возражала, - А когда  целовала и обнимала его тоже ошибалась?
-А, что я должна была делать? Кричать? Что бы все сбежались и все увидели?
-Изнасиловал и точка! Да! Да! Да! И вообще он мерзкий и гадкий! Нарассказывал уже небось всем. Вон как солдаты на нее теперь смотрят, будто  всё знают. Определенно всем всё уже известно. Разболтал  болтун, хвастун! И как теперь быть прикажите? И так на ее смотрят здесь как на куклу, красивую и бестолковую. И так у  всех одна мысль как бы с ней уединиться, и вот нате вам ещё...

  Главное, ведь она не давала не какого повода. Разве только посмотрела пару раз, может быть. Да, и  в тот день, когда Пастух дрался один против двенадцати «дедов», он перехватил ее взгляд. Наташа, как и многие женщины, любили сильных мужчин. И наверно поэтому до беспамятства влюбилась  в  Малахова, стройного и сильного будущего офицера-десантника. А сержант в тот день как красиво дрался, был так разгорячен и вообще... Кажется он что-то понял тогда, перехватив ее взгляд на себе.

   А на следующий день, после рандеву за вагончиком, она попросилась на базар купить себе косметики, и там пропал этот солдат, который ее охранял. Взял и пропал, она даже ничего не слышала. Вот был, и через минуту нет. А муж и сержант потом повздорили, и оба смотрели на ее так, будто это она виновата. Уже нельзя и косметики купить что ли? Она же женщина, в конце концов. Чувственная женщина. А сержант так грубо ее взял. Мужлан, мог бы и понежнее быть, а то как медведь какой.

  А сегодня и не смотрит на нее. А она ведь для него хотела накраситься, хотя конечно ему это знать и не следовало. Зря она уже третий день, так медленно собирала дрова и ждала  чего-то. Да о чем она  вообще размечталась? Ты ведь почти офицерская жена, по крайней мере здесь так считают.
   Господи как всё сложно!

  Надо, надо было послушать маму. Родить  ребеночка, заставить Малахова жениться. И была бы она мать и жена, пожила бы пока с мамой, а Малахов приехал и забрал бы их потом как миленький, и ни куда бы не делся. Бы, да бы, да кабы... Маму не послушала и теперь не жена, не мать, а простая... Прости Господи! И Пастух это четыре дня назад  успешно подтвердил.

   Да, их отношения с Сергеем после аборта как-то изменились. И она после того как убила в себе ребенка, убив часть себя, уже смотрела и на мужа, и на жизнь более трезвыми глазами. Были розовые очки, да на аборте разбились. И Сергей стал к ней по-другому  относиться, будто  тяготился, что ли? А может еще раньше это произошло, как только она сказала ему про беременность, да просто она тогда не замечала, не понимала?
  Настроение было окончательно испорчено, и Наташа явно переложила сахарного песка в один из больших армейских чайников.

  Пастух, он же Аркадий Краснов отрабатывал рукопашку. И сейчас работал с Володей Троекуровым из Костромы по кличке Куница. Дрался Куница  очень неплохо, но вот беда, уж больно любил ноги задирать. Любил, но не умел. Ну вот, опять он попробовал достать Пастуха ударом ноги в голову. Вот кто так бьет, спрашивается? Неправильно, медленно, раскрылся весь, положение неустойчивое. Пастух взъелся, в конце концов, сколько можно говорить? Он  перехватил ногу, задрал её, одновременно сделав подсечку. Пока Куница падал, он обозначил удар между ног. Когда  тот неловко грохнулся, сильно съездил под дых и напоследок легко шмякнул по носу. Легко это относительно конечно, у Куницы брызнули слезы, и из носа потекла тонкая струйка крови.
  Пастух вообще редко бывал в хорошем настроении, а после того как пропал Чума просто зверствовал. Весь рядовой состав на высоте ходил с "украшениями" оставленных Пастухом во время спаррингов.

  Да  еще эта Наташка. В тот день до вечера явно была в легком шоке. А теперь третий  день, если судить  по глазам, то убить готова, то не дождется когда он опять ее за вагончиком прижмет. А когда прикажете? Лейтёха конечно целыми  днями то на БТРе, то на танке, ошивается, или в нарды режется с Мазутой в его палатке. Можно было бы но, во-первых после пропажи Чумы было не до этого, кураж пропал, а во-вторых, у Аркадия возникло ощущения, что Малахов пасет его, и специально самоустранился. Откуда взялось это чувство, Аркадий не знал, но привык доверять интуиции. Если слухи не врали, то Малахов  был бы не прочь поймать свою гражданскую жену на измене. Вопрос - он сам, что-то заподозрил  о случившемся, или кто-то стукнул? Лейтенанта не очень любили, но кто-нибудь мог захотеть насолить ему лично. Интересно кто?

  И куда же пропал Чума? Прошло уже три дня, и Пастух не ждал хороших вестей. Да он сразу почувствовал недоброе, как только Чуму послали сопровождать на базар  Наташу.
  Все эти размышления несколько мешали Аркадию и Куница продержался дольше обычного.
    -Ты что ноги всё время задираешь Брюсс Ли хренов! Боевиков насмотрелся что ли?- набросился он на не успевшего прийти в себя  Куницу, - Кто тебя так бить научил?!
-Так... Это... - начал мямлить тот  и почесав затылок, выдал,- На мешках хорошо получалось.
  Лучше бы он промолчал, стоявшие вокруг бойцы согнулись от хохота.
- Что вы ржёте как кони? Плакать надо! - рявкнул на бойцов Пастух и, повернувшись к растерянному бойцу, добавил, - Мешки видать совсем тупые были. Нормальный мешок таким ударом не пробьешь.
-Значит так, ты и ты Перец, любители ноги задирать, вместе вкопаете  вон там у ограды столб, - Приказал Пастух и  пресекая возможные возражения тут же добавил, - Не знаю где возьмёте. Вот у танка ствол спилите. Я покажу, как  бить, пока не  научитесь правильно бить, будете по часу перед отбоем тренироваться. И пока не научитесь, что бы  ноги  выше пояса не задирали, а то я вам их сам поотрываю к черту.
Сержант осмотрел бойцов, а ведь кажется не поняли.
 -Поймите в драке, тем более в бою нужны не эффектные, а эффективные удары. Если вы так уж любите работать ногами, то бейте между ног, а еще лучше по коленке, под чашечку. Удар короткий, увернуться трудно, сам  не открываешься и равновесие не теряешь. А  хорошо попадешь, мало не покажется, считай противник хромой. Да, и научитесь, в конце-концов правильно падать, а то как мешки с дерьмом валитесь.

  В это время  раздался веселый крик Агронома, который по выражению Перца "стоял на стрёме".
-Пастух глянь, к нам какой-то пьяный чудик  в красном халате катит.
  Аркадия как  ледяной водой из ведра окатило дурное предчувствие. Он подлетел к Агроному и выхватил бинокль. К высоте с юга кто-то шел. Из-за поднимающегося, зыбкого марева раскаленного воздуха, разглядеть кто это, было не возможно. Но, тем не менее, было  очевидно, что  человека  сильно  мотает. Аркадий сразу понял, что это за "пьяный чудик в красном халате". Он только очень надеялся, что ошибается, очень.
 -Кок, Перец, Куница, Ерш за мной!- Схватив "калаш", он бросился к БТРу.
-Лейтёха, что скажет? Без разрешения покинули расположение, - Подал голос подлетевший Ерш, "дух"  прибывший менее двух  недель назад на высоте он еще не знал, что если Пастух приказывал, то надо просто выполнять без вопросов и возражений.
-Заткнись! Давай на место быстро! - последовал резкий ответ.
  Больше ни кто вопросов не задавал. Ёрш нырнул на место водителя, Куница к пулемету, остальные остались на раскаленной броне. БТР рванул к выходу из ущелья. Сердце будто сдавили ледяные тиски, но Аркадий все еще надеялся, что ошибается, и понимал, что занимается самообманом. Ерш остановил БТР в нескольких метрах от человека...

  Это был Чума. Он был голый, в одних кроссовках выглядевших издевательской насмешкой. Он был совсем голым. Голый настолько, насколько не должны быть голыми люди, да и ни какое другое живое существо. Чума был без кожи, она сохранилась лишь на лице. Эту "милую шутку" моджахедов называли "красный тюльпан". Если кожу снимали мастерски, то человек жил после этого  ещё некоторое время, хотя выжить,  конечно же, не было ни каких шансов.
  Аркадий слетел с практически еще движущегося БТРа.
-Кок, обезболивающее! - Крикнул он.

  Спасти Чуму было невозможно, но было возможно хоть как-то облегчить страдания последних минут жизни парня.  Парня из его отделения.
 Он успел подхватить падающего Чуму. Тот  как-то виновато и жалко улыбнулся.
 - Пастух, я не виноват... Я не хотел... - прошептал он и, вздрогнув, затих.
  Кок опустил протянутый было шприц, он был уже бесполезен. Чума, Чуманов Николай из-под Тулы, уже не нуждался в обезболивающем, у него уже ни чего не болело.

  Много лет спустя, после 11 сентября, в Афганистан войдут  американцы. У  полевых командиров и простых афганцев из антиталибской коалиции будут брать много интервью. В этих интервью они не однажды выразят сожаление о том, что воевали с советскими войсками, а так же о том СССР ушёл из Афганистана.
  Конечно, они сожалеют, сразу поверит им  Аркадий. Как  они не  будут сожалеть? Вот только  не об  убитых и искалеченных советских солдатах они сожалели. А о потерянной кормушке. С уходом СССР из Афганистана закрылась огромная казавшаяся бездомной кормушка. " Советские оккупанты"  в большинстве случаев бесплатно, а иногда  почти бесплатно, да ещё  в кредит кормили, строили, поставляли технику, как военную, так и гражданскую - мирную технику, стройматериалы, лекарства и так далее, и так далее.

   А  дивидендами Союз получил  тысячи цинковых гробов своих солдат. И ладно если в бою павших, а сколько их было замучено, порезано на куски. Как Стриж  например, останки которого подбросили на дорогу не далеко от части, в мешке. Его буквально разрезали на куски. Как Аркадий узнал уже потом, моджахеды прилагали максимум усилий, что бы солдаты, когда их  мучили, жили как можно дольше, все видели и осознавали, что с ними делают.

  Во  время нахождения в Афганистане советских войск, из Америки, из  Европы, из арабских стран через Пакистан шла помощь для борьбы с  "советскими  оккупантами". Шли деньги и оружие. Два потока " халявы", один большой с севера из Союза и второй поменьше с юга из Пакистана.
 Конечно, моджахеды  сожалели, как тут  не сожалеть? Аркадий им верил. Советский Союз ушел, и оба потока иссякли. Халява кончилась. Как не сожалеть об этом? И слушая эти интервью Аркадий, думал, что это наверно единственный случай в богатой войнами истории, когда бойцы сопротивления сожалели о том, что "оккупанты "ушли.

   Ну, да это все потом, а сейчас Пастух, сидя на коленках,  прижимал к себе "оккупанта" Чуму, и раскачивался, словно качал ребенка. Он  скрипел зубами и плакал, не замечая слез.
-Суки-и-и-и!!!-  то ли зарычал, то ли завыл он, подняв голову вверх. Как волк на луну,- Суки-и-и!!

  "Господи,  он еще у меня прощения просит" - стучало в голове Пастуха. Он  всегда очень болезненно переживал потери, особенно тех, кто был в его подчинении. Тогда к острому чувству утраты прибавлялось чувство вины, Аркадий считал, что в их смерти есть и его вина. Сколько он уже потерял ребят сослуживцев, подчиненных? Пора бы уж вроде привыкнуть, а все никак и сердце каждый раз  болело как в первый, и ненависти кажется,  уже не хватало места  внутри. Узнав  в госпитале, что его группа не вернулась с очередного  выхода на караван, он остро пожалел, что его не было с ними. Может он бы заметил что-то, может, услышал бы что-то, может, сработал бы "сторож". А нет, так погиб  с ними бы. Все легче...

  Прозрачный, сотканный из света Николай, грустно смотрел сверху  на ребят,   склоненных над его телом. Он никого не винил. Не лейтенанта, не тем более Пастуха. Все это было теперь таким незначительным. Да и сам виноват,  конечно же был, куда его потащило за той девчонкой в переулок?
-Пока ребята, до встречи,- сказал он, хотя те его конечно же не слышали.
 И  душа солдата отправилась домой в Россию, у нее было сорок дней до вознесения, что - бы простится с Родиной.
  Аккуратно положив тело Николая на кусок брезента внутри БТР, солдаты сели на "броню".
 -Ерш, поехали, - сказал тихо  Аркадий, повышать голос почему-то не хотелось. В ответ никакого движения.
 -Ерш, поехали! - повторил  он уже раздраженно.
   Тишина. Пастух спрыгнул с брони, а вслед за ним и остальные. Подойдя к люку водителя, они увидели сидящего в оцепенении, с застывшими, словно стеклянными  глазами,  Ерша.
 -Ну конечно, они  только дней десять назад как из учебки, из Союза вместе с Чумой пришли. И сразу такое... Офонареешь тут,- прокомментировал Кок.
-Что теперь с ним делать-то? Он так может и день просидеть, - подал голос Куница.
-Что делать, что делать. Снимать штаны и бегать! Не знаешь, что в таких случаях делают? Первый раз замужем, что ли?- заорал Пастух на Куницу и,  обернувшись, схватил Ерша  за грудки, встряхнул его и дал  две увесистые пощечины. Ерш вздрогнул и его затрясло. Пастух протянул фляжку с водой.
-На, хлебни! - но, у Ерша не получилось, руки, да и челюсть ходили ходуном.                Аркадий сам взял фляжку в руки и, придерживая Ерша за челюсть, стал вливать ему в рот  воду. Остатки воды он брызнул ему в лицо. Ерш вытерся, ему стало лучше, трясло заметно меньше.
 -Вести сможешь? - в ответ, Ерш что-то прокоцал зубами.
-Понятно. Кок помоги. Перец, поведешь!- Скомандовал Пастух.

 Вытащив Ерша из БТРа, они помогли ему взобраться на броню. Он был как ватный. Неудобно сев на броне, он обнял колени и заплакал.
-Уже хорошо. Ты плачь, не стесняйся, полегчает, только с брони  не слети. Перец, айда! - И БТР со скорбным грузом медленно пополз к высоте.
-Запомни Ерш, если не хочешь однажды вернуться в часть в таком  же виде - не хлопай ушами, и  последнюю гранату для себя оставляй. Получится прихватить кого из духов хорошо, нет и чёрт с ними, последняя не для них, последняя для себя. Главное живым к ним не попасть. Понял?
 Ерш смог  только кивнуть в ответ.
-Это хорошо если понял, а то Чума тоже сказал, что всё понятно. А сам то ли ворон считал, то ли о бабе мечтал... Черта с два они  бы его  взяли тихо, если б он настороже был.

  В голове у Пастуха казалось, кипел котел, и над этим котлом мысли прыгали как караси на сковородке.
 "Чума, Чума как же они тебя взяли. Там же народу два с половиной человека-то было. Матери-то как теперь? Конюх  урод, я ж говорил не посылай "зеленого" в кишлак, не посылай! А этот долбанный кишлак с "мирными декханами" и членами НДПА надо сравнять с землей к чёртовой матери! Или завтра все "красными тюльпанами" станем, и" Черный тюльпан" нас домой  букетом понесет, как и положено тюльпанам в обертке, из цинка правда, а не из фольги. Только надо этого говнюка – «самого старшего лейтенанта» убедить, "вертушку" ему в одно место! А для этого надо попытаться взяться за  его сразу, как только Чуму увидит, тоже небось не железный, в штаны наложит".

   БТР вполз на высоту, их встречали кажется  все. Впереди с лицом исполненного праведного гнева стоял Конюх. Чуть сзади, ближе к остальным  встревоженный  Леший. За спинами солдат Пастух увидел испуганные глаза  Наташи.
   -Достаньте его, - бросил Пастух через плечо, когда БТР остановился. Выглядел он абсолютно спокойно, точнее даже отстранено.

  Те, кто знал его долго, безошибочно определили бы, это показное спокойствие не более чем затишье перед бурей. С десяток секунд  Аркадий   и Малахов смотрели в глаза друг другу. И хотя Пастух не скрывал своей ненависти, Конюх прочитал в его глазах только вызов, наглый вызов. Конюх  потом поймет, что значил этот взгляд Пастуха. А пока он даже не подозревал, что его можно так сильно ненавидеть. За, что собственно? Старший лейтенант завелся. Всё, этот сержант перешел уже все границы, и если его сейчас не поставить на место, то он окончательно потеряет взвод. Аркадий не спеша спрыгнул с брони и подошел к лейтенанту.

  -Ты, что совсем оборзел сержант? Покинул расположение без приказа, с людьми, да еще БТР прихватил! Под трибунал захотел?! - пролаял Конюх.
-А ты лучше бы его, - кивнул Пастух спокойно в сторону  ребят, достающих Чуму, - Отправил бы  под трибунал, три дня назад. Он бы наверно век на тебя потом молился.

  В это время брезент откинули и высота вздрогнула. Смерть в бою, ранение от пули, мины, снаряда и бог знает еще от чего там, страшно, но понятно. Понять то сделали с их другом, и главное зачем, было трудно. За  что простого солдата  так? Эта действительно уж средневековая, бессмысленная жестокость не укладывалась в голове. Во взводе  как обычно были солдаты разных призывов. В основном были прослужившие от года до полутора лет. Из молодых солдат остались  теперь  Ерш да Заяц. Да еще лейтенант с женой, пробывшие в Афганистане чуть больше двух месяцев назад. Почти все слышали о зверствах, которые любили творить  моджахеды. Кто-то что-то слышал, кто-то что-то видел. Но своими глазами "красный тюльпан» все видели  впервые. Малахов ошарашено смотрел на покойного когда к нему подошел Пастух.

-Это местные однозначно, хоть и валят на неизвестно кого. Надо долбануть пару залпов за парня по кишлаку...
-Что? – заторможено, переспросил Конюх, прилагая максимум усилий, чтобы прийти в себя.
-А еще лучше раскатать весь кишлак к чертовой матери, или завтра все рискуем такими же, как Чума стать. - Пастух пристально, словно гипнотизируя, смотрел в глаза Малахова.
-Ты представляешь, что ты несешь? Что бы я расстрелял мирный кишлак, только на основании твоих подозрений и поставил крест на своей карьере такими фашистскими методами?

  При этих словах Пастух чуть не разразился  хохотом. Сильно всё-таки Конюха пробрало, если он такое ляпнул. Карьера значит главное, а на парня наплевать, да и на нас всех впрочем.

-Карьера дело хорошее конечно, и начал ты ее хорошо! Там, на брезенте, благодарность за службу  лежит, духи прислали. Только ты лейтенант не учёл, что  мне и всем этим ребятам жить охота. А для этого надо ударить по кишлаку. Такие вещи нельзя оставлять безнаказанно лейтенант, иначе нам всем хана! - Аркадий уже понял, что ни чего не получится.

  Этот чертов карьерист и шагу не сделает без одобрения начальством. Остатки терпения висели на очень тонком волоске, натянутом как струна.

-Я не буду делать не чего, что могло бы запятнать честь советского офицера! Ясно!?
-А то,  что солдат погиб выполняя твое  задание, не имеющее ни чего общего с задачей взвода. Это не пятнает твою  честь, а товарищ старший лейтенант?! Я же  просил  тебя, не посылай Чуму, молодой он еще, неопытен!!! - сорвался на крик Пастух.

-Он солдат, более того - десантник, чёрт побери! И прежде, чем попасть в зону боевых действий, он  прошел в Союзе соответствующую подготовку. Родина вручила ему оружие, чтобы он мог защитить не только себя, но и ее интересы.
- То, что он солдат совсем не означает, что он должен  вернуться домой в цикловом ящике! И вам, отец вы наш командир, право распоряжаться солдатскими жизнями дали совсем не для того, что бы ими рисковали в угоду своей бабе, которой вдруг захотелось косметики!

  Прокричал Пастух, кивнув в сторону жены лейтенанта. При этих словах Наташа вздрогнула, как будто получила пощечину, закрыла лицо руками и убежала в палатку. Малахов заметил это краем глаза, так же как и Аркадий.
-А ты сержант, как я вижу, только с бабами и можешь воевать!- сказал Конюх, паскудно улыбнувшись.

  Дзынь!! Для Аркадия эти слова  стали  последней каплей... Дзынь!! И лопнула ниточка терпения. И только в последний момент, когда до скулы лейтенанта оставалось совсем чуть-чуть, Аркадий все-таки разжал кулак. Идти  под трибунал за причинение тяжких травм офицеру совсем не хотелось. Там ведь не докажешь, что он выродок. Посадят как за порядочного, по полной. А папашка обиженный постарается, так и сверх полной навалят. А он еще не все долги здесь закрыл, сегодня они только вот увеличились.

  Удара толком ни кто не видел. Вот стоят, орут, и вдруг  Конюх отлетает метра на два от Пастуха. Ладонь-то ладонью, а удар получился дай Бог. Развернувшись, Пастух помедлил, будто не зная, что теперь делать, огляделся, и быстрым шагом направился к танку. Танк он знал, мог управлять, мог стрелять. Он еще не решил, что он сделает с кишлаком. Ладно, потом  разберемся.

 Леший понял, что в голове у Аркадия, и сказал стоявшим рядом солдатам:
-Его нужно остановить, а то он сейчас наделает, век не расхлебает. Давайте бегом.
  Они настигли его уже у танка. Еще несколько дней назад, Пастух раскидал десяток солдат. Но сейчас он был слишком зол, чтобы драться вполсилы. Он не хотел ни кого ломать. Поэтому его довольно легко скрутили. Пару бросков, пару синяков, да пара ссадин. Действительно легко, сами не ожидали. Пастух не столько дрался, сколько рычал. Когда Аркадию его же ремнем стянули руки, а еще чьим-то ноги, Леший сказал:-В каптерку его, пусть посидит, остынет.
 Пастуха  подняли и понесли.

-Идиоты! Если дать им безнаказанно убивать, завтра еще кого-нибудь убьют. Потом еще, пока всех не перережут.
-Отпустите меня, я их долбанный кишлак с землей сравняю!- прорычал  Пастух.

  Его поднесли к вагончику. Точнее к двери той половины, в которой хранилось в мешках сменное белье, за что она и называлась громко каптеркой.
-Пообещай не сопротивляться, снимем ремни,- сказал Леший.
-Да пошел ты!
-Как хочешь. И не обижайся, это в твоих же интереса. Потом  остынешь, поймешь, а пока отдыхай.

  Пастуха положили аккуратно на мешки, и дверь закрыли. Почти сразу  послышались удары, сотрясающие хилый вагончик.
-Сейчас дверь вышибет, - мрачно сказал Перец.
-Не вышибет,- спокойно  возразил Леший.
-Да что там вышибать? Пара ударов и все!
-Ну вышибет, а дальше, что!
-Не знаю, - растеряно пожал плечами Перец.
-Не знаешь... Вот и он не знает. Поэтому по двери и не бьет. Сейчас, пар выпустит, успокоится. А ремни-то он быстро снял. Кто вязал?

  Поднявшись с земли, Малахов наблюдал за возникшей суетой. Когда она завершилась, он подозвал радиста Цветочника и  зашел с ним в палатку, где стояла рация. Перед входом в палатку он обвел глазами взвод, и понял, что это уже  не его взвод, да и не был в общем-то его никогда. Да, карьера начиналась "лучше некуда". Все из-за этого чертового сержанта.
"Я тебе устрою паскуда. Наплачешься!» - решил Конюх и нырнул в палатку.

  В вагончике, легко  сняв ремни, Пастух минут пять ломал ударами кулака внутреннюю обшивку вагончика, давая выход злости.
  "Это он мне,  так сказал, что я могу воевать только с бабами» - на тот момент у Красного уже было два ордена и три медали - «Да этот сопляк лейтёха  не нюхавший пороха, генеральский сынок, их в жизни честно не заработает. Получить  может и получит, а заработать - нет!» - негодовал Аркадий продолжая крушить внутреннюю обшивку вагончика. Попав, наконец, в металлическую стойку так что боль резанула по мозгам, и  разбив оба кулака, немного  успокоился. Лизнув кровоточащий кулак, он уселся на мешки.

  Когда принесли остывший ужин, он, как и большинство на высоте не стал ужинать. Никому кусок не лез в горло. Взял только стакан чая через окно.

  Было слышно, как в  палатке  навзрыд плакала Наташа. "Она же не хотела!! Она не знала!!! И теперь все считают, что это она виновата в смерти парня. А она только косметику хотела, ни кто не говорил, что это опасно. Здесь на высоте почто сорок солдат, танк и  три этих  как их там ...БТРы. В нескольких километрах база, там стоят вертолеты, пушки, их охраняют солдаты, много солдат. И там же штаб их десантного батальона. Каждый день по бетонке туда-сюда снуют машины. Правда поодиночке кажется, только Кок за водой ездит, да Суржик с почтой, другие не ездят. Зато почти каждый день колонны наших войск проходят. Два месяца они здесь, спокойно говорили тут, все горы  вокруг постоянно  под наблюдением вертолетов и разведчиков. Ну откуда скажите, пожалуйста, она могла знать, что вот так среди бела дня могут  украсть десантника, и вернуть его в таком ужасном виде? Откуда?!

  Мамочка как страшно, как стыдно! Как ей теперь из палатки выходить? Как готовить? У ребят небось и еда из ее рук  поперек глотки станет. И Аркадий...  Как он мог так сказать? Господи мамочка, почему я тебя не послушала. Сидела бы  дома. И Чума может, был бы жив, и ребенок. Получается, что, только начав самостоятельную жизнь, она уже виновата в смерти двух людей" - сделала  неутешительный вывод Наташа и содрогнулась от новой волны рыданий.

  " Господи, зачем она потащилась за Малаховым на эту войну? Романтики захотела? Жены декабристов в Сибирь за любимыми, а ты значит на войну? Вот и получай войну грязную, пыльную и страшную".
 Наташа была не права, если ее и обвинял кто-то, то только косвенно. Что  с глупой девчонки взять. Малахов должен был, обязан был предвидеть опасность. Малахов отдавал приказ. Малахов из гордости  не послушал совета Пастуха. Это его считали виноватым в смерти Чумы. Все считали.

   А Пастух вообще не считал Наташу виновной. И про "бабу» он сказал совсем не для того, что бы ее обидеть. Просто так получилось, вырвалось... Он слышал, как она плакала, и ему было жаль ее. И зачем Конюх ее сюда притащил?

  Уложив мешки поудобней, он лег. Уставившись в низкий потолок вагончика, он вспоминал события, произошедшие с момента его прибытия на высоту. Знакомство с ребятами, с Конюхом, как первый раз увидел Наташу. Было это всего лишь  чуть больше трех  недель назад...


                2
    Из-за гор показались две "вертушки" и прошли над высотой. С высоты, за бетонкой извилисто спускающейся в долину с гор и уходящую в направлении Кушки, наблюдали два десантника, два казанца, две противоположности. Молчаливый Кок и редко молчащий, с вечной ухмылкой и слегка блатными замашкам Перец.

 -Похоже, колонна подходит, - сказал Кок, прищурившись,  провожая  взглядом вертолеты.
 -Что-то рановато сегодня,- ответил Перец, привычно повиснув на  плече Кока.

  Роман Потапов он же "Кок", детинушка ростом 182 см и весом за восемьдесят кг. Как и стоящий рядом Перец, он почти до армии как у них говорили "мотался", т.е. если выражаться юридическим языком - состоял в преступной подростковой группировке "56 квартал". Дисциплина у них на  "точке" была жесткой как в армии. Запрещалось курить, пить "только по праздникам " и то с шестнадцати, плюс  регулярно «качались» и работали с грушей - "стучали".

  Вот и пошел Роман прямой дорогой в десант, в отличие от Перца который в десант попал случайно.

   Перец- Юсупов Марат  был татарином и имел ярко выраженные национальные черты лица. Они, эти самые черты, были очень подвижными и какими-то острыми. Он был в постоянном движение, как говорили про таких  "на шарнирах". А ещё ему  не раз говорили, что у него  на лбу "тюрьма" написано. В момент  призыва Перец имел рост 170см.  и вес  55 кг.  Он  не прошел бы  в десант просто по физическим данным. Да ему и предписание дали  в стройбат, тем более что в армию его забрали по-быстрому, чтобы парень не загремел в тюрьму.

  Советская воспитательная система была убеждена, что лучше  парню, стоящему на пороге тюрьмы, дать шанс отслужить в армии. Что в общем-то, правильно, так как  даже при всех своих недостатках как-то: дедовщина, бардак  и т.д., армия все равно давала шанс, и не малый шанс,  вернувшемуся на "дембель" парню начать нормальную жизнь. После  тюрьмы  этот шанс многократно падал.

  Марат тоже "мотался", за группировку "Грязь",  у которой с "56  кварталом " отношения были плохими, но ввиду неблизкого соседства вялотекущими.

   На сборном пункте ТатВоенКомата Марат провел три дня, когда узнал, что "покупатель" на их команду почему-то все ни как не приедет, и что с ними делать не знают. Той же ночью он "слинял" с пункта и забухал с пацанами.    Оторваться по полной ему не дали родители, выловили и доставили его на сборный пункт  уже ночью. Они очень боялись, что  Марат опять умудрится  набедокурить, и загремит таки на зону. Он был осужден на три года условно, когда снова попал в милицию за драку. Каким-то чудом его отпустили домой, а не посадили сразу. Родители подсуетились и уговорили военкома "обрить сына во солдаты".

  На пятый день пребывания на распределительном пункте забытых стройбатовцев, туда же с утра прибыла команда будущих десантников. В этой команде и находился Роман. Уже к вечеру за ними прибыл "покупатель". Но оказалось, что в команде людей меньше на восемь человек, чем  рассчитывал "покупатель", он же прапорщик Гусев.

-И что делать будем майор? - несколько нагловато вопрошал прапорщик у замвоенкома Соловьева.
-Давай, добери из стройбатовской команды что ли? Они уже пятый  день "покупателя" ждут.
-Ну и бардак у вас тут! - усмехнулся десантник.
-Это не у нас бардак!- вспыхнул Соловьев, и протянул прапорщику бумаги.
 - Вот ваша заявка, где русским  по белому написано -18 человек. А где этот  стройбатовский прапор с сержантами бухает, я вообще понятия не имею. Так, что товарищ прапорщик не валите с больной головы на здоровую. Будешь добирать людей из стройбатовской команды или нет?!
-Ладно, не кипятись майор, - примирительно улыбнулся Гусев,- Пойдем, посмотрим, может и отберём  кого.

  Обе команды построили на плацу  напротив друг друга и Роман  с Маратом оказались почти лицом друг к другу.  "Покупатель " бросив  на стол личные дела, критически осмотрел личный состав.

-Нет, ну эти конечно нормально, - прошелся он по рядам отобранных в десант с конца строя и невольно остановился около стоящего правофланговым Романа, весивший до армии больше девяносто кг.
-Где учился?
-Кулинарное училище закончил, - ответил Роман.
-Придурок из кулинарного, - прокомментировал Марат, послышались смешки, Роман волком посмотрел на "недомерка".
-Не тушуйся, - подбодрил его Гусев - Ибо солдатский закон гласит -  Подальше от начальства, поближе к кухне. Будешь зваться  Коком - повар, без пяти минут в тельняшке.

  Развернувшись, Гусев  с кислой миной прошел вдоль строя стройбатовцев и вновь остановился около Кока.
-А это что? Очкарики да недомерки. Вот боец, так боец! - похлопал он Романа по могучей груди.
-Чем больше шкаф, тем громче падает! - опять, как  обычно не смог промолчать  Марат, у которого  постоянно возникали проблемы  из-за языка.  Он был из породы "Убить, вы меня можете, но замолчать, не заставите".
 -Так, это у кого там голос прорезался? - покупатель развернулся  и подошел к  Марату.

  Несмотря на прохладную весеннюю погоду, стриженный наголо Марат был без шапки. Подошедший прапорщик насмешливо посмотрел сверху на его отдающую синевой макушку.
-Ну, здорово лысый огурец.
-Ага... здоровей видали.
-Ты только на язык так смел или как? А в десант пойти, не испугаешься?
-Это  пусть десант не испугается.
-Коли так... Давай  бритый баклажан  переходи в тот строй, посмотрим в учебке, что ты за фрукт, - усмехнулся многообещающе  "покупатель".
 -Красный перец! - отрекомендовался Марат.
 -Красный - значит наш. Правда перец  не фрукт, а овощ, да и длинновато получается, будешь просто - Перец! - "окрестил" его прапорщик и все еще с сомнением разглядывая его, добавил, - Боюсь легковат ты для прыжков с парашютом. Ну да не чего, пока до парашюта дело дойдет, откормим, поправишься. Физическая  нагрузка и режим сделают из тебя человека, -категорично предсказал «покупатель».

-Условная судимость, - сказал негромко Соловьев, протягивая папку с документами Марата, и вопросительно посмотрел на Гусева.
-Ну, значит, и перевоспитаем за одно! - ответил тот уверенно и забрал у Соловьева документы.

  Так и попал Марат в десант став попутно Перцем. В учебке они были в одном взводе с Коком, но отношения не ладились. Роман трудно переносил острый язык Марата. Они даже всерьез разодрались однажды, когда Перец выдал, что "на 56 квартале одни чушпаны живут". Несмотря на явное превосходство в силе и весе Романа, Марат не был для него легкой добычей и компенсировал эти недостатки за счет отменной реакции и подвижности. Опыта в драках у него, благодаря языку, было не занимать и он успел, разбить Роману нос  и губу прежде, чем тот, наконец смог приложиться по полной и послать  Перца  в глубокий  нокаут.

  После учебки они опять же попали в один взвод. Это обстоятельство сильно огорчило Кока, но ненадолго. В первый же вечер, по прибытию в роту, один из "дедов" захотел заставить Кока постирать ему портянки. Получив пожелание идти по известному адресу, оскорбился, и решил провести с наглым "духом" воспитательную работу. Побывав дважды на полу решил дальше не испытывать судьбу, и уже три "деда" воспитывали Кока, когда за земелю вписался Перец с табуретом в руках. Дедам опять пришлось звать  подкрепление, и уже  впятером они жестко избили казанцев. Через пару дней  повторилось то же самое.

  Так как после этих "воспитательных бесед" разбитые физиономии были не только у Кока с Перцем, но и у "дедов", а одного  во время третьей драки Перец  довольно удачно вырубил табуретом по головам, их быстро оставили в покое. После этого их отношения кардинально изменились. Перец старался не  цеплять Кока лишний раз своим языком, а Кок терпеливо сносил все, что все-таки  иногда соскакивало.
Правда время от времени Перец всё же получал удар кулаком в грудь, и отлетев на пару метров, отвечал ударом в плечо, после чего,  привычно обняв Кока, вис у того на плече. Все попытки Кока отучить Перца от этой привычки терпели крах. И Роман стал  воспринимать виснувшего на нем Перца как еще одну  из "тягот  и лишений  службы", которые он присягал, стойко переносить. Вот он и переносил.

  Тогда же они выяснили что, не смотря на довольно дальнее соседство, всё-таки участвовали в одной драке, по разные стороны "баррикады". Хотя вообще-то не совсем драка это была, так, неудачный совместный набег группировок «Грязь" и "39 квартал" на  их давних врагов "56 квартал", в январе 87 года...

 ...Люди шарахались в стороны. По кварталам бежали пацаны двух группировок, всего примерно человек полтораста. В телогрейках, с надвинутыми по брови вязаных шапочках, с "монтажками" пока еще спрятанными в рукава, они производили угрожающее впечатление, и не только впечатлении. Если "грязевские" были более-менее спокойны (насколько можно быть спокойными перед  серьезной дракой, с перспективой провести ночь в "обезьянике"), то глаза "кварталовских" горели жаждой мести.

  Три дня назад они похоронили Басмача, которого на "56 квартале "забили насмерть. Что потащило Басмача на "56 квартал" так и осталось неизвестным. В принципе то, что его поймали, еще не означало однозначного  смертельного приговора. Серьёзной войны между  их группировками тогда не было, и  Басмач мог вполне справедливо, «по-пацански» требовать поединка с бойцом, которого выставит противник, и потом вне зависимости от исхода, с более или менее разбитой физиономией идти домой. Но он то ли был в плохом настроении, то ли занервничал, короче, Басмач стал откровенно хамить. С ним кто-то сцепился, кто-то стал помогать своему, возникла свалка. Невелика честь, кучей народа завалить одного и старшие заорали, чтобы драку прекратили. Когда свалку растащили, Басмач лежал на земле с пробитой головой. Тот, кто первый сцепился, и тот, кто ударил "монтажкой", получили «по ушам», но Басмача это уже не спасло, через пять часов он умер в реанимации. И вот "ответка".

   Чтобы удар получился действительно сокрушительным, позвали дружественную Грязь. Узнав подробности происшествия, старшие парни с Грязи согласились. И вот Перец,  тогда еще он носил кличку - Лысый, бежал со всеми, глотая  ртом холодный воздух. Перец одно время стал носить длинные волосы. Но однажды был схвачен за них в драке, и с тех пор предпочитал бриться. Одеты все бегущие были одинаково, специально, чтобы затруднить работу милиции со свидетелями.
-Кто ударил, во что одет был?
-Да в телогрейке и в вязаной шапочке!
А они все в телогрейках и в вязаных шапочках, вот и пойми КТО конкретно?

  " Точка"- (место сбора) "56 квартала" находилась в одной из  "коробок " на Чуйкова. Там группировки должны были разделиться, и ударить одновременно с двух сторон, окружив и заперев "56 квартал" во дворе. Все гениальное просто, но этому плану не суждено было сбыться. С начала, когда нападающие  практически добежали до намеченного двора и готовы были уже разделиться, из  двора вышел «очкарик»  со скрипкой в руках, увидев нападающих, он  с криком бросился обратно во двор. Поняв, что планы рухнули, "39 квартал" бросился  следом за скрипачом, не дожидаясь когда "Грязь» обойдет  и ударит с другой стороны. Мало этого, так на "точке" из "56 квартала" практически никого не оказалось.

   Кок, тогда  ещё звавшийся Карасём, играл с пацанами в хоккей, когда во двор влетел Скрипач и как сумасшедший с криком: -Шухер, шухер, шухе-е-еррр!!! - влетел в родной подъезд.

  Следом за ним  во двор стали забегать пацаны с  "39 квартала". Карась знал большинство старших в лицо, это были старые враги. Хотя их было человек восемьдесят, а в хоккей с Карасем играло всего одиннадцать, он ударил клюшкой об лед, перехватил поудобнее (не самое удобное оружие, ну да что было)  и заорал: - Стенку!!

  Но, повторюсь, "39 квартал" бежал в полном составе, и впереди бежали парни 17-19 лет « молодые», а с Карасем играли пацаны по 12-14 лет «шелуха», да пара «суперов». Большая часть из них только-только начала "мотаться" и еще не участвовала в сколь-нибудь серьезных драках. Не удивительно, что Карась сзади вместо дружного «Стенку!»,  и  ответного удара клюшками об лед, услышал удаляющийся топот ног. Он обернулся и увидел что, вся его "стенка" дружно улепётывает к арке, выводящей со двора. Проклиная всё и вся, Карась гигантскими прыжками, бросился следом.

-Ломаки, чушпаны, суки! Поймаю, сам убью!! Куда ломитесь  со своего двора, уроды?! - орал он вслед убегающим.

   Засвистели металлические шары, один из них сильно ударил по лопатке, Перец потом утверждал, что этот шар запустил именно он. Карась прекрасно  понимал, что "39" прибежал, забрать жизнь, взамен жизни Басмача. И получалось так, что будет именно его, Карася жизнь, т.к. серьёзным бойцом здесь был только он.  Получив от этой мысли мощный выброс адреналина в кровь, он прибавил прыти, радуясь, что не надел сегодня коньков. Не успел, он догнать отступающих, как они выбежали из прохода обратно во двор.
-Карась, там еще немерено!!
-В подъезд! Быстро в подъезд  уроды!!

  Обычно "мотки" старались не вовлекать в свои конфликты так сказать "мирное" население. Во-первых, им до них не было ни какого дела, а во-вторых, когда такое происходило, то милиция действовала особенно эффективно и жестко. Но сейчас деваться было некуда, и между вполне реальной смертью и "ментовскими" побоями, выбирали милицию. Залетев в подъезд последним, Карась заткнул в ручки свою клюшку, и вовремя, дверь тут же  дернули снаружи. Во вторую пару дверей он тоже воткнул чью-то клюшку. Поняв, что дверь закрыли нападавшие стали ее выламывать. Роман схватил еще одну клюшку и попытался сломать, сунув между ступеньками и основанием перил, клюшка не поддавалась. Тогда он прыгнул на ее пару раз, жалобно хрустнув, клюшка сломалось. Хозяин клюшку молча, попрощался с ней, но возмущаться не стал, в данной ситуации потеря клюшки была не самой страшной.

-Где Рыжий? - спросил Карась оглядевшись.
-За молодыми побежал, - ответил кто-то и добавил со слабой надеждой,- Успел, кажись прорваться.
Двери задрожали под очередным, особенно сильный ударом.
-Сейчас дверь вышибут, - прошептал кто-то из мальчишек испугано.
-И что? Не дрефь, здесь не улица, здесь мы запросто с полчаса   продержимся!- ответил возбужденный Карась, сделав пару взмахов обломком клюшки. Длинновато немного получилась, да куда денешься?
-Так ты, ты и ты будете со мной здесь на площадке отбиваться, остальные с лестницы лупите клюшками, - едва успел, выдать указания Роман, как с громким треском разлетелась первая пара дверей.
-Приготовились!

  Подъездные окна со звоном посыпались, с улицы стали залетать  шары. Кто-то схватился за голову, кто-то, подобрав шары, стал кидать обратно в осаждающих.
-Вы, что делаете уроды? Не кидайтесь вслепую, сейчас в подъезд войдут, тогда и будете мочить!

  Но вторую дверь выломать не успели, послышался быстро приближающийся вой сирен. Милиция или имела информацию о нападении, или просто была на стороже, зная, что "39 квартал» не оставит смерть Басмача без ответа, но прибыли они очень оперативно. Нападающие, разделившись, стали поспешно отходить. Когда "грязевские" добежали до улицы Амирхана, на встречу вылетели два  милицейских УАЗика. Не останавливаясь, толпа пацанов облепила машины, и перевернула так быстро, что из машин никто не успел выбраться. Но уже на Мусина дорогу перегородили три УАЗика и  автобус, из которых  быстро стали  выпрыгивать милиционеры.

-Врассыпную! - пронеслась команда и толпа распалась.
  Но это не помогло, слишком далеко забралась "Грязь» от своей территории, и домой в тот вечер мало кто вернулся. Перец, как и большинство, провел ночь в  отделении, получив по полной всё, что полагается. С "мотками" в милиции  не церемонились, особенно со старшими.
  Кок отсиделся с ребятами у пацана, чья квартира находилась в осаждаемом подъезде. А через полгода они встретились с Перцем в ТатВоенКомате...


-Насчет колонны не знаю, а к нам гости, похоже. Может почта, как думаешь?
-Может и она, вообще-то завтра должна быть.

   По бетонке, с юга, со стороны расположения батальона, шёл БТР. Свернув с бетонки, он направился к высоте. Подъехал к каменному дувалу высотой около метра, и замер. Из железного чрева вылезло двое - Суржик  и какой-то сержант.
 -Почта! - крикнул Перец, и весь свободный личный состав рванул к Суржику, который поставлял на высоту  почту, продукты и сменное белье.

  О сержанте в возникшей суматохе забыли, и он спокойно огляделся на  высоте. Хотя высота громко сказано, так не высокий, пологий холм, с небольшой, но довольно ровной площадкой на вершине. На площадке расположились, начиная с юга  по часовой: сколоченный из  всякой всячины душ с брезентом вместо одной стены, который служил одновременно дверью, наверху душа стояло шесть двухсот литровых бочек, дальше была  не большая площадка, "пятак", где  вдоль дувала  стоял, опять же самодельный умывальник, состоящий из бочки и трубы с дырками, далее три  большие палатки для личного состава, потом две маленькие, дальше  кухня  с печкой сложенной из камней и почти на юго-западе располагался, неизвестно как попавший сюда, строительный вагончик без колес. На вагончике, на стене  смотрящей на трассу, над  аббревиатурой  GRZ написанной  черной краской, была нарисована корона, но чья-то заботливая рука пририсовала к короне красные колокольчики, превратив её в шутовской колпак.

-Где-то я это уже видел, - усмехнулся  сержант, вспомнив Казань, где на стенах и заборах, да и вообще где можно и нельзя, было много подобного художества.

 Посередине площадки  стоял длинный, сколоченный из досок стол, за которым вполне свободно мог разместиться взвод. Каменный забор – дувал, имел четыре выхода   в разные стороны. За дувалом стояли обложенные камнем  с фронта,  БТР, БМП-2, БМД и танк Т-72.Танк с БМП и  БТРом на южной стороне. Их стволы смотрели туда, где заканчивалась долина  и с гор спускалась бетонка, по которой уже третий  месяц уходили домой колонны советских войск. Шел первый этап вывода  войск из Афганистана. БМД смотрел в долину, на север.

  "А ведь опасность равновелика как с гор, так и из долины могут обойти, надо поровней распределить  броню, по всем сторонам. Да и обложить с боков  камнем не мешало бы», - размышлял сержант.

   К этому моменту старший сержант  Краснов, ибо это был Аркадий, прослужил в Афганистане полтора года. Спортсмен, он сразу попал в разведвзвод. Имел за плечами  почти двадцать  боевых  выходов, из них пять  на караваны. Из последнего его принесли на руках...

 ...Бой уже закончился, и бойцы стали спускаться, что бы заминировать и уничтожить груз, в основном ракеты и снаряды, когда у Пастуха  сработало шестое - седьмое, или какое там еще чувство. Это чувство уже не раз спасало Аркадия от гибели, когда тело само по себе, вдруг, начинало действовать и делало все, чтобы избежать опасности. Он настолько стал доверять ему, что перестал сопротивляться этим внезапным порывам, прозвав про себя это чувство "сторожем". Аркадий спокойно спускался, когда  сработал "сторож", и тело стало само разворачиваться на 180 градусов и при этом вскидывать, опущенный было автомат. Голова повернулась быстрей тела, и он увидел троих, неизвестно откуда взявшихся душманов. То ли это было отставшее охранение каравана, то ли  они пришли на звуки боя, он так и не узнал. Он только увидел их, вышедших из-за валуна  и поднимающих автоматы и один ручной пулемет. Если бы они сейчас сверху ударили по спускающимся, и уже спустившимся ребятам, у тех было мало шансов, не присоединится к трупам валяющихся  вокруг душманов. Аркадий мог нырнуть за валун и крикнуть. Спас бы себя и часть ребят возможно, но далеко не всех.

 Это описывать все долго. У Аркадия же на размышление ушло времени не больше, чем понадобилось, чтобы вскинуть, наконец, автомат. Как медленно он поднимался, казалось целую вечность. Вот наконец-то он поднялся, но и духи не стояли столбами  и три автомата ударили одновременно. Аркадий начал с пулеметчика, тот так и не выстрелил, пулемет все же тяжелей автомата и поднимать его дольше, пусть на сотую секунду, но дольше. Стрелялись  с расстояния не больше  шести - семи  метров. Он видел, как вскинул руками пулеметчик, как пули прошивали второго душмана. Почувствовал, как ему  словно  кипятком обожгло слева живот, и тут же  сильно ударило в грудь справа. Дальше была темнота. Очнулся уже в госпитале, где и  провел два месяца. Потом реабилитация еще два месяца. Потом медкомиссия. Задетое легкое еще давало о себе знать, и о разведке пришлось забыть. Так он и попал на высоту...


 ...Вертушки сопровождения вновь прошли над высотой. И на бетонке показалась ползущая с гор колонна.

  « Уходим наконец, а  на кой он вообще был нужен этот Афган, столько ребят потеряли. «Интернациональный долг» - перед кем, чёрт  вас возьми?! Декхан от душманов защищаем вашу мать. Так они днем дыкхане, а  ночью душманы»,- Смотря на спускающуюся колонну, Аркадий думал.

 -Ты кто? И  каким ветром к нам занесло тебя  товарищ СТАРШИЙ сержант? – раздался требовательный голос.

  Это был Перец, писем он не ждал, так как  с прошлой почтой получил три, а если и будут, то Кок непременно возьмёт. Панаму Перец носил очень низко опущенной, край был практически на уровне глаз. Поэтому при его низком росте, ему приходилось постоянно задирать голову в разговоре с более высокими сослуживцами, но делал он это так, как будто оказывал одолжение "дылдам-вымахавшим-не-известно-куда".  -Где старший? - спросил сухим тоном Пастух.

 - СТАРШИЙ лейтенант Малахов обитают  вон в той палатке, - вновь выделив слово "старший", ответил Перец и махнул в сторону маленькой палатки, стоящей рядом с кухней.
 -Ага! - отодвинув  слегка  плечом в сторону Перца, Аркадий двинулся к палатке.
-Ты аккуратней там. Постучись. Они не одни, они с женой там обитают, - Аркадий повернулся к Перцу с таким выражением, будто услышал, что лейтенант живет с инопланетянином.

  Конечно в военных городках, в больших гарнизонах понятно, жили жёны офицеров и гражданские специалисты женщины, медперсонал и т.д, но не  на боевом же... Нечего  тут бабе делать! И то, что лейтенант притащил жену сюда, характеризовало его далеко не лучшим образом, по каким бы причинам он это не сделал. Не было для этого уважительных причин, не было и все тут.

-С кем? - переспросил Пастух на всякий случай.
 Довольный произведенным эффектом  Перец  с готовностью пояснил.
-С женой сержант, с женой. Правда, мы слыхали, она только по жизни ему жена, а не по паспорту. А так гражданский специалист-фельдшер, и по совместительству повар.

   Почту раздали и стали подходить не получившие писем. Те, кто получил, углубились в чтение, «подумаешь новый сержант, не убежит наверно".
-Ты откуда сам-то будешь? - спросил подошедший Кок.
-С Казани призывался, - не очень охотно ответил Аркадий, не любил он перед кем бы - то не было отчитываться, но куда деваться, новый коллектив, надо знакомиться.
-Земеля!! Откуда ты? Я с Грязи, а Кок  вон, за 56 бегал! - радостно заорал  Перец,  хлопнув Аркадия по плечу.
-Спортсмен что ли? - слегка озадачился Пастух, сразу  поняв, ляпнул  глупость.
-Ага,- радостно оскалился Перец, - Мастер спорта по убеганию. Мы прибегаем, а они убегают, по  подъездам.

  Кок молча, мощным ударом кулака в грудь отбросил Перца метра на три. Переведя дыхание Перец на мотив популярной песни, из репертуара  итальянской группы Ricchi e Poveri пропел:
      - Приложу, приложу, приложу доской.
        Если ты побежишь за "писятшестой".

  Сделал  пару танцевальных движений, словно находился на дискотеке, он потом подошел, и смачно саданув Кока в плечо, привычно повис на нём, как ни в чем не бывало. Кок только  покосился на него, не прекращая разговора.

-А ты, что спортсмен, что ли? Совсем не сечешь, что на улицах родного города творится?
-Вообще-то я КМС по дзюдо.
-Кто, кто? - скривился Перец.
-Кандидат в мастера спорта. А в Казани жил только год перед призывом. О том, что парни у вас друг другу головы арматурой проламывают, слышал конечно, вполуха. Ничего интересного в этом не нашел.
-А до этого, где жил? - Спросил кто-то из ребят,  которых вокруг стало больше.
-Много где. Отец военный, покатались по Союзу. Перед Казанью лет семь жили на Дальнем Востоке. Порт Ванина, слыхали может?
-Это гыдэ мэдвэды по улыцам ходят, - спросил кто-то с сильным грузинским акцентом, Аркадий усмехнулся.
-Было один раз, лет пять назад, забрел один зимой.

-Что Леший, опять письмо разорвал? - обратился Перец к кому-то за спиной Пастуха.
-Не твое собачье дело. Как фамилия, сержант? - спросил подошедший прапорщик.
-Краснов.
-Пастух?-  прапорщик, протянув руку, Аркадий кивнул.
 -Ну, а я Сергей Кустов, Леший, стало быть.

  Краснов  окинул взглядом долговязую фигуру прапорщика. Рост под 180см, широк в плечах, длиннорукий, с большими кистями и при этом очень  худой и  очевидно жилистый. Действительно "леший", только лицо простодушное, крестьянское не очень подходило под кличку.

-Иди, доложись лейтенанту. Вон он кстати, с женой из палатки вышел.

  Пастух направился к лейтенанту, стараясь не слишком откровенно рассматривать его жену. Девчонка совсем, решил он, лет восемнадцать-девятнадцать не больше. И хотя ему самому только-только стукнуло двадцать, он смотрел на нее так, как будто был старше минимум на десяток лет. На ней было простое  белое платье в цветочек  скрывавшее коленки. На голове из-под косынки выглядывала бойкая челка. Довольно симпатичная, со слегка вздернутым носиком, который придавал ей  задорный вид. Увидев нового человека, она стала внимательно рассматривать его с  какой-то   детской непосредственностью. Она чему-то улыбнулась, и лицо сразу преобразилось, словно цветок распустился, и показалось, сейчас искры посыплются из горящих  глаз.

  Аркадий стал мужчиной в 14 лет, и с тех пор у него было много девушек, особенно в порте Ванино, да и в Казане он быстро завел знакомства и не скучал в одиночестве. Он нравился девушкам и знал это. Диапазон знакомств был довольно большой, самой старшей его женщине, хирургу в госпитале, где его латали, было почти 36, а младшей вряд  ли исполнилось 14. Поэтому он был довольно искушен в амурных делах и знал, как смотрит женщина на мужчину,  которому  не сможет отказать, даже если еще сама не знает об этом. Именно так  смотрела на него жена лейтенанта. «А что, все может быть… Тесновато здесь правда, все на виду, ну да поживем, увидим», - решил сержант.

  А вот лейтенант Аркадию сразу не понравился. Будто на парад собрался. Чистенький, гладенький, выправка ой, ой! А по горам то ты дружок совсем не лазил, там лоск махом слазит.

  " Лазить, слазит", мда...  ну и "выражевываетесь" вы сударь, - мысленно усмехнулся  Аркадий.

« Читаете последнее время совсем мало. Все война да горы, никакого времени на личную жизнь. А вот у лейтенанта есть время. Даже эта самая личная жизнь есть, прямо под боком. И зачем же ты жену на боевое дежурство притащил, а  лейтенант? Интересно, что  же ты за птица лейтенант? Очень интересно».

  Старшему лейтенанту Малахову сержант тоже не понравился с первого взгляда. Неопрятно одет, в пыли. И что, что с дороги? Мог и отряхнуться перед докладом командиру. Слегка вальяжная походка, ничего якобы  не выражающий взгляд. Побыв на высоте всего несколько минут, он подходил к нему как будто он здесь хозяин, а не Малахов. Ага, на Наташку косит, впрочем,  это не новость, на нее все заглядываются. А вот то, как Наташа на него посмотрела, вот это новость! Так она смотрела только на него тогда еще курсанта Малахова, еще до аборта. А потом фонарики в глазах погасли. И хотя внешне все оставалась по прежнему, Наташа явно несколько охладела к нему. Это конечно хорошо, чем быстрей они расстанутся, тем лучше. Но  сколько это  может продолжаться? В Афганистан ведь она за ним зачем-то поехала. А каждый день, прожитый в гражданском браке, пятно на его репутации.

Конечно, отец поможет, дотянет до полковника быстро насколько позволят приличия. А дальше? Дальше  трудней, и вот тут конкуренты и завистнику припомнят все, что можно, и его гражданский брак в первую очередь. Больше у него золотого медалиста школы, отличника по боевой и  политической "хвостов" пока не было. А сержант значит Наташке понравился, хорошо если бы  увел. А еще лучше застукать бы их на измене. Пару ударов по его нахальной морде, сержанту явно не повредит. Наташку с позором домой, и совесть чиста. Ладно, мечтать не вредно, жизнь покажет, что к чему.
  И вот, казалось  бы, то, что сержант понравился Наташе, как нельзя лучше устраивало Малахова, но боль ревности резанула сердце. Его кажется могут  поменять, нашли получше. И эта обида только усилила неприязнь к еще совершенно незнакомому человеку.

  Так за неполную минуту, между еще не успевшими обменяться даже словом  лейтенантом и сержантом, зародилась не то, что бы вражда, но неприязнь как минимум.

-Сержант Краснов... - начал было докладывать Аркадий, но лейтенант перебил его на высоких тонах.
-Вы откуда прибыли сержант?! Отойдите и обратитесь по форме! Да и приведите себя по возможности в надлежащий вид. Какой пример вы подаете личному составу, даже подворотничок не свежий!

  Несколько  секунд Аркадий молча, смотрел в глаза Малахову. От этого взгляда на лейтенанта так повеяло смертью, что озноб прошел по спине. Пастух тем временем развернулся и  отошел на несколько шагов, оправился, поправил панаму, которую носил почти на макушке. Уже почти все, кто был свободен, собрались понаблюдать за знакомством сержанта с Конюхом и с трудом сдерживались от смеха. Только сейчас Пастух обратил внимание на неестественно, слишком уж  чистые для Афгана подворотнички. Кто-то протянул Аркадию сапожную щетку. Обычно Аркадий ходил, как и большинство в кроссовках или кедах, но после госпиталя был еще в сапогах.

  Почистив сапоги, и слегка отряхнув дорожную пыль, он направился на повторный доклад, чеканя шаг.
-Товарищ  старший лейтенант, разрешите обратиться! - более высоким, чем обычно голосов и с ударением на слове "старший", обратился он к Малахову, отдав честь.
-Обращайтесь.
-Товарищ старший лейтенант, старший сержант Краснов прибыл в ваше распоряжение для дальнейшего прохождения службы, - на этот раз голос был ниже обычного.
-Что у вас с голосом?
-Волнуюсь, товарищ старший лейтенант, - прохрипел Аркадий с невозмутимым лицом.
-Зря паясничаете сержант. Служба в полевых условиях не подразумевает расхлябанности. Мой заместитель прапорщик Кустов введет вас в курс дела. Можете быть свободны.
-Есть! - ответил Пастух и четко развернувшись, направился к Кустову.

-Где вы это чудо откопали? - спросил он Лешего, но Перец как всегда встрял.
-Это Конюх, мы его не откапывали, его к нам прислали.
-Почему Конюх? Фамилия не лошадиная, да и морда  вроде  тоже.
-А это потому, что его дедушка - сын коня Буденного, а отец, между прочим, генерал, самый главный. О, как! - Перец многозначительно палец.
-Так, не все сразу. Чьим говоришь, сыном был  его дед? - стараясь быть спокойным, переспросил Пастух, его явно начинал раздражать этот балабол.
-Пастух, слушай меня и голос Америки, больше некого не слушай! - горячо начал Перец, - Значит так, у Буденного был конь, точнее кобыла и во время походов командарм, ввиду отсутствия женщин...
-Я серьезно спрашиваю, - прервал его разглагольствования Пастух.
-А Перец серьезно не может, - пояснил  Кок.
-Иногда могу, - нашел не обходимым вставить Перец,- Например, могу в серьёз в торец дать.
-Так вот, лейтёха наш - генеральский сын и отец служит по слухам в Генштабе. Дед, опять же по слухам, служил с Буденным. Поэтому и Конюх.
-"Мажор", важный весь  такой, я говорит, Ленина в гробу видел! - вновь встрял Перец.
-Прямо так и говорит? - спросил осторожно Аркадий, поняв, что с Перцем нужно ухо держать востро.
-Ага, а ты сержант, что... в Мавзолее, не был что ли? - ответил Перец с деланно невинным выражением лица. Но, не выдержав, через секунду заржал, заулыбались и остальные.
 -Ладно! Хватит ржать. Пошли Леший прогуляемся, тебе велено меня в курс дела ввести, - Аркадий с Сергеем вышли за дувал  и направились по периметру. Вокруг высоты шли окопы, их соединяли  траншеи чуть больше полу метра глубиной.

-Что, этот Конюх постоянно вас с уставом мурыжит?- спросил  все еще раздраженный Аркадий.
-Да нет, у него иногда по настроению бывает бзик на порядке, и на внешний вид внимание обращает, но службу не любит тащить, и нам не надоедает. Весь день в палатке у Мазуты в нарды режутся. Наташка  целый день  то кашеварит, то убирается, то стирает. Молодец девчонка - работящая. Этот весь день задницу не поднимает. Кстати тебе она я так понял, тоже понравилась?
-Не думал, что это так заметно.
-Может и незаметно. Только она всем здесь нравится, так как из бабьеву племени одна одинешенька тут. Да и вообще девчонка ничего. Интересно другое. Это то, что ты ей, кажется, понравился и Конюх, похоже, это заметил. Вот он к тебе и прицепился. Так  что имей ввиду. Тут слухи разные ходят.
-Наблюдательный ты человек Леший, - по-прежнему слегка  раздраженно сказал Пастух.
-Я здесь четвертый год. Хочешь, не хочешь, станешь наблюдательным. И не дуйся, я не цепляю тебя, а предупреждаю.

-Ладно. А, что за слухи?
-То, что они не расписаны, это не слух, у них фамилии разные. А слухи говорят, дело чуть до скандала не дошло, когда Наташка забеременела и её мать их расписать хотела. Конюх уперся, зачем она ему, простая девчонка. У него, где-нибудь ровня уже присмотрена, не им так родителями. Если бы разразился скандал, то он если бы и не вылетел из училища, то карьерку подпортил бы. Но Конюх Наташку уломал, и она  аборт сделала. И в Афган он её притащил, поговаривают, чтобы вроде как  избавится.
-Как избавиться?- недоверчиво спросил  Аркадий.
-Ты прямо  как вчера родился сержант. На войне много способов незаметно избавиться от человека. Много парней молодых опять же. Может, приглянется кто. Вообще-то это идеальный вариант для него. Изменила и до свидания. Но повторюсь все это слухи.

  Похоже, Лешему было не очень приятно ворошить чужое белье, и Аркадий решил сменить тему.
-Понятно. Давай к делу, мы зачем тут стоим? Если колонну с гор начнут долбить от нас толку хрен целых, хрен десятых.
-Правильно мыслишь. Один Мазута и сможет эффективно вмешаться, не дай Бог, чего случится. Но мы стоим здесь не для того, чтобы прикрывать колонны на марше. Видишь, здесь долина вклинивается в горы ущельем, - махнул на  юг рукой  Леший.
 - На карте очень на горлышко бутылки похоже, вот "горлышком" и окрестили. Стоим мы, как видишь почти посередине этого ущелья.
 -Так вот,  в это "горлышко" выходят несколько троп с перевалов. А там, на севере в "зеленке", расположена база, откуда ты сегодня прибыл. Там ночью на отдых останавливаются колонны, стоит дальнобойная артиллерия и "вертушки" опять же. Так что мы здесь как пробка в этом горлышке, дабы душманы с этих перевалов не могли просочиться в "зеленку" и  ударить по базе. Работа "не бей лежачего", даже скучно как в санатории. И вообще, если честно, то мне кажется, что мы тут больше Конюха охраняем, чем базу. Состряпали для генеральского сыночка теплое местечко.

  Леший с Пастухом сделав  круг по периметру, остановились у танка. Пастух сел на камень.
-Понятно. Только я, что-то тяжелых пулеметов не заметил.
 -А нету  потому что. У нас есть  танк, с бравым  лейтенантом Мазутой, в миру его Василий Смирнов кличут, между прочим. Нормальный парень, ваше казанское училище в этом году закончил.
-Так же как ты уже наверно заметил, есть БТР, БМП  и БМД. У  тех, кто прикрывает колонны в горах, этого нет, вот им и отдали для усиления, - ответил Леший, усевшись напротив.
 -Кстати о броне, почему не распределили по периметру? Только не говори, что наиболее опасной является южная сторона, где сходятся тропы. Это я понял. Но ведь  могут  обойти, и ударить с флангов. Может все-таки стоит передвинуть БТР и БМП? А на юге и танка за глаза. Да и обложить камнем  по полной не помешало бы.

-Отвечаю по порядку. Насчет перераспределения "брони" говорили, но лейтёха у вас великий стратег и возражений не принимает. По его разумению основная огневая мощь должна находиться на направлении главного удара, который он ждет с юга. И закапывать не разрешает, так как это ограничит маневр технике, если вдруг это понадобится. Вот так. Вообще ты суетишься, словно всерьез думаешь, что душманы нас штурмовать будут. Они же мин боятся, обстрелять из минометов или ракетами могут. Ну,  пострелять, силу показать, украсть кого, если получится, это конечно, - сказал как вводу смотревший Леший и добавил,- А на штурм вряд ли пойдут. Это не в их стиле. Моджахеды говорят - «Воин не берет власть, он ее подбирает». А уж  если попрут, база даст залп из" Града", сразу уйдут. У нас тут все пристреляно.
-Мин  говоришь, боятся? И много у вас тут мин натыкано?
-Штуки по три с каждой стороны, "световух» побольше, - ответил Леший и, заметив, как Пастух закачал головой, добавил. - Но недавно на мине ишак подорвался. Так, что они знают, что мины есть. А проверять,  сколько их, они навряд ли полезут. Спокойно у вас здесь. По горам группы прикрытия стоят и разведгруппы снуют постоянно. Не переживай, все под контролем.

-Хотелось бы надеяться, - Пастух давно не верил ни в покой, ни тишине на войне, уж больно часто они обманывают, да и ишаки  просто так  не бродят.
 - Да, а мой предшественник куда делся, на дембель ушел?
-Так ранили его, стрелок у нас тут есть. Стрельнет куда как сможет падла, потом дня три-четыре спокойно.
-И много этот снайпер у вас настрелял?
-Петруха первый в кого вообще попал за два месяца. Да не снайпер, а стрелок говорю же. Настоящие моджахеды принципиально не целятся. Они всю оптику снимают, а у автоматов высоту прицела заклинивают для самой короткой дистанции. Не замечал?
-Обратил внимание пару раз, да времени раздумывать, не было. Решил  случайно испортили. А зачем они так делают? Хотя понятно. Воины ислама, на все воля Аллаха.
-Правильно, если Аллаху угодно не целясь, попадешь, если нет, то и целится бесполезно.
-А снайпера все-таки у них тоже есть.
-Есть, в семье не без урода, - усмехнулся Леший.
-И что, так и ждете, кого подстрелит, ничего не делая?
-Как "ничего не делая"? Охотника посадили со снайперской, наблюдатели с оптикой дежурят. Да только пока без толку, редко стреляет, да все с разных мест.
-Остается только надеяться, что они его раньше высмотрят, чем он убьет кого-нибудь. А лейтёха наш в Афган, зачем интересно полез, если его отец действительно генерал?
-Карьера Пастух, карьера. Запись  в личном деле об участии в боевых действия много стоит. А если еще и постреляют рядом и он не наложит в штаны, то медальку, а ли орден, а там и внеочередное не грех присвоить.
-Мне какое отделение принимать?
-Второе. В нем твои земляки Кок с Перцем.
-Другие сержанты, что за ребята?
- Байкал-Мишка  с Байкала как понимаешь, и Тула-Виктор. Откуда сам догадаешься? Ребята неплохие, но служат только полгода, недавно из учебки. А у нас в основном по году и больше отслужили, вот их  всерьез  никто и не воспринимает.

   "Ни хера   из дома пишут: корову продали, деньги пропили! Получается, что мы имеем? Командира взвода, у которого вся служба "застегнутые воротнички, да чистые подворотнички". Имеем так же двух молодых сержантов, на которых похоже  разве только воду не возят. И ещё имеем прапора, который толи из-за личных проблем, то ли решив, что один не справится, тоже похоже забил на службу по большому. И, что мне делать прикажете? Тоже забить? Да... вопросец. Я бы с радостью забил, находись мы в Союзе. Здесь за это "забил" больно дорого спрашивают. Ладно, что  они хоть  вообще окопы нарыли, при таком  раскладе."
-С обстановкой вроде понятно. Личный вопрос можно?
-Можно... Только про письма не спрашивай, - ответил враз помрачневший Леший.
-Тогда все, пошли, - Пастух встал и хотел было,  идти к палаткам.
-Подожди, - Леший потер немного нервно лоб, уставившись в землю. Помолчал с минуту, тяжело вздохнул. Пастух уже решил, что тот передумал рассказывать, когда он все же собрался.

-В общем, это жены моей письма... Я когда еще на срочной был, полтора года почти отслужил, письмо пришло от друга. Да не друга, так...  знакомого. Вечно свой нос везде сует. В общем, написал, что Ольга моя на дне рождения подруги с одним городским попуталась. Я чуть на БТР тогда в Союз не рванул.
-Потом письма написал, ей, матери, друзьям. Чтобы ответили, правда, или нет... - Леший тяжело вздохнул и снова немного помолчав, продолжил,
-Сначала она ответила, потом мать. Обе одно и тоже - "Кому поверил, да он же сплетник. Все нормально. Возвращайся. Ольга с сыном ждут". Почти слово в слово ответили. А я же чувствую, врут! Как есть врут. Ну, а потом пацаны написали, «Вроде как было Серый".

-Вот  и я решил, всё, домой ни ногой. Остался пока прапорщиком. Через год контракт кончится, мы из Афгана уйдем, так я на север поеду, деньгу зашибать, ядрена кочерыжка.
-Деньги все матери отправляю. Пусть делает, что хочет, - Сергей явно нервничал, то чесал лоб, то стискивал в кулаки свои большие крестьянские руки.
-Она пишет, все Ольге отдает. Жена все-таки, да и сына растить надо... Мать пишет весь в меня.
 -А, что  Ольга  пишет?
-"Что пишет, что пишет» - Я тогда два письма после этого прочел и все. Остальные рву.
-Писала, что клевета, да как любит, да как сын растет. Все разжалобить   хочет. Вот ей!!! Погуляла? Гуляй дальше!! - прохрипел Леший, глядя перед собой не видящим взглядом.
-Это когда было?
-Два с половиной года назад. Каждую почту письма приходят. Рвал и рвать буду.
-Может, стоит попробовать прочитать, хотя бы одно. Вдруг, что интересное прочитаешь.
-И ты туда же... Мать все пишет "Ответь, места себе не находит"... Где ноги раздвинуть нашла место! Она же единственная у меня. И я у нее первым был. Да вот, не последним оказался...

-Это ничего, что я ваш интим нарушу? - начал заговорческим шепотом Перец и  почти криком закончил,- Там на ужин зовут!
  Наткнувшись на два "дружеских" взгляда, он  оскалился и ушел.
-Чем больше  узнаю Перца, тем больше уважаю Кока. Как он его терпит? У  меня уже кулаки чешутся.
-В очередь запишись, тут много желающих. Но учти, Кок  впишется за Перца, в не зависимости, прав тот или нет. Ладно, хватит  сопли распускать, пошли хавать,- сплюнул и как-то сразу заторопился Леший.
-Что ж пойдем, пожуем, - пошел следом Пастух.

  Уже подходя к столу, где расположились за ужином бойцы, Пастух сказал:
-Работа говоришь "не бей лежачего", даже скучно? А, чтобы не скучали, с завтрашнего дня  траншею между окопами до полного роста углублять начнем.
-В такую жару не заставишь, да и нужды нет, - ответил Леший и остановился, чтобы за столом не  услышали разговора.
-Объяснять тебе, что в случае боя по вашим мышиным ямкам много не набегаешь, я не буду. А вот то, что от жары да  от скуки вы в сонных тараканов тут  превращаетесь - это точно. Да вот только на сонного таракана рано или поздно  тапочка найдется.
-Ну-ну… - усмехнулся Леший, и направился было к столу, но Пастух его придержал.
-Не "ну-ну", а приказ от тебя должен исходить товарищ замком взвода.
-Добро, но учти, я скажу, что это твоя инициатива, - Лешему явно не нравилась перспектива портить отношения с ребятами.
-Давай, давай... Ябида, - добродушно усмехнулся  Пастух, чтобы сгладить возникшую было неловкость. Леший неожиданно громко рассмеялся.
-Чё ржешь Леший? Расскажи не жмись, мы тоже посмеемся,- как всегда встрял  Перец.
-Обязательно расскажу, после ужина не разбредайтесь по палаткам, расскажу, обхохочитесь.

  На ужин была гречка. Наташа ела вместе со всеми. Она сидела рядом с Малаховым  недалеко от Пастуха. Пастуха то, что Малахов ел вместе со всеми, несколько удивило. Он бросил несколько быстрых взглядов в её сторону и не очень удивился, пару раз встретившись с её глазами. «Девчонка интересная, что этому лейтёхе надо еще интересно? Хотя  конечно "Деньги, они деньги любят".
-Всё, поели? - спросил Леший после того как Малахов Наташей вышел из-за стола:
-Становись!

  После того как взвод построился, Леший немого подумав, выдал:
- Завтра, каждый от своего окопа до соседнего углубляет траншею, так, чтобы можно было свободно передвигаться в полный рост. Копаем почасовой. Ответственным назначаю старшего сержанта Красного.
-Делать нечего, в такую жару камни ковырять неизвестно зачем, - раздался ропот в строю.
-Разговорчики! Делать вам действительно нечего. Поковыряете, не баре небось, а то совсем разленились. В сонных и ленивых  тараканов превращаетесь. А на сонного таракана рано или поздно тапочка найдется. Все ясно? Разойдись!

 Строй распался, ребятам явно не нравилась перспектива ковырять камни под палящим солнцем, особенно сильно ворчали деды.
Леший подошел к Пастуху: - Помыться, не хочешь с дороги?
-В душе? - спросил тот, кивнув на бочку.
-А то где? Пошли.
-А, что на базу не ездите, там баня вроде говорят неплохая?
-Ездили пару раз. Морока одна. Сразу всех не отправишь, по несколько человек мотаться, это два дня всех помыть. Да и не это главное. Пока назад приедешь, что мылись, что не мылись. Все потные и в пыли. Нет уж, лучше  здесь.
-Что ж, пойдем, опробуем ваш душ, - согласился Пастух и пошел вслед за долговязым замкомвзвода.

  -Эх-ох, эх-ох, что ж я маленький не сдох? Айда Кок покурим, - предложил  на следующий день, Перец присев на камень, благо они тут были в избытке.
-Иди к черту, часа не копаем, а ты уже десятый раз приходишь,- раздраженно ответил, запыхавшийся и мокрый как мышь Кок, с трудом выкинув из траншеи здоровый камень.
-Помог бы лучше, таракан  ленивый. Помнишь, как  вчера Леший про ленивых тараканов сказал?
-А как же, что-то вроде  «Чем больше ты  закопаешься, тем меньше тебя  убьют ". Только  сдается мне, это он слова Пастуха повторил, насчет тараканов. Да и траншеи копать тоже, чую, земеля придумал. Вопрос - на кой это нам, а точнее ему?
-Ты уже сам ответил,- "Чем больше ты  закопаешься, тем меньше тебя убьют» или "Больше пота - меньше крови ", по мне  так больше подходит.
-Может быть, может быть, - Ответил после очередной затяжки Перец, - Только  мне кажется, он решил сразу показать кто здесь главный. И мне очень интересно, что он будет делать с "дедами". Ни один не копает, а Трактор так вообще в палатку ушел.
-Вот и поглядим, что он задумал. Подписку бросать будем в случае чего? - Кок уставился на Перца с огоньком в глазах, похоже его привлекала перспектива, немного поприжать дедов в альянсе  с Пастухом. Перец явно не разделял его энтузиазма.

-Попросит, поддержим. Только сдается мне, он не шибко на это рассчитывает. У него другое на уме. Интересно знать, что? Он ведь даже не смотрит кто, что делает. Долбит камушки как заведенный и все. Нормальные люди сначала взрывают, а потом долбят. Айда отдохнем, говорю! - снова решительно предложил Перец.
-Отдохнем как сдохнем, - стоял на своем работающий Кок. - А взрывают там, где одни камни, а тут наполовину глина с песком.
- Ну да, ну да. Я вот думаю - взводный Конюх, сержант Пастух. А мы-то  Кок  с тобой  кто, кони или бараны?
-Лично я человек, - резко ответил Кок, бросив на друга мимолетный взгляд не прекращая работы.
-Ты так считаешь? Ну, ну...- ухмыльнулся  Перец, глядя его на мокрую спину.
-Ладно, пойду и я поковыряю малость, - Перец сплюнул, поднялся и посмотрев по сторонам, направился к своему окопу. Через пару шагов он затянул  свою любимую песню из кинофильма «Пацаны",
                - Что-то мою пулю долго отливают.
                Что-то мою волю прячут, отнимают.
                Догони меня, догони меня.
                Да лицом в траву урони меня.
                Приложи печать, утоли печаль,
                Пуля горяча, пуля горяча...

  Кок улыбнулся как всегда  при виде его переваливающейся походки, с немного расставленными руками, как будто перекаченные «крылышки» мешали прижать их к телу. Он и сам так, когда то ходил, в Казани,  лет в 14-15. А Перец вот до сих пор  ходит, хотя и получал пару раз  в начале службы от дедов за эту борзую походку. Но Перец был настырен, Кок хоть и ворчал, понимал его и не обижался. Кок вспомнил, как Перец  разозлился, когда к нарисованной им короне (GRZ c короной означало - Грязь Короли!) Кок пририсовал колокольчики. Как это обычно и делалось, превращая "королей"  в "шутов". Тогда они крепко  поссорились, Перец первый раз в серьез обиделся на Кока, тому пришлось  самому идти на мировую.

-Перец, ты как пацан ей Богу. Это же детство всё. Ну, хочешь, я сам закрашу эти колокольчики.
-Ладно, не надо, пусть будут, - великодушно отказался Перец.
  Мир был восстановлен, и  корона с колокольчиками так и осталась красоваться на вагончике, как память об ушедшем навсегда детстве, с которым Перец упорно не хотел расставаться. Это он позаботился, чтобы никто на высоте не остался без прозвища.

  Тем временем приближался обед. Пастух дал команду заканчивать и  прошел по окопам посмотреть, кто сколько "наработал. Видя усердие "дедов", в общем и целом  ровнявшееся нулю, он начал закипать, а узнав, что Трактор, Кузя и Скворец вообще ушли в палатку взбесился.
-Так, все "деды" на пятачок. Все, быстро!!!

  Со стороны кухни шел аромат борща, и настроившиеся было на обед, недовольные  "деды" пошли на пятак, где их уже ждал Пастух.
-Становись! - подождав пока "деды "изобразят, что-то похожее на строй, Пастух продолжил.
-Не умаялись господа? - Аркадий  обвел тяжелым взглядом "дедов", сказать, что они стояли стройной шеренгой и на вытяжку, было бы сильным преувеличением.
-Я вижу, вы на курорт приехали, позагорать, отдохнуть. Строй у вас как корова поссала. Пьяная при том корова. Приказы вам по боку. Сами себе господа, хотим в окопах загораем, хотим в палатке отдыхаем. Да, Трактор?

  Трактор, он же Иван  Борщев из Люберцов, активно качался перед армией. Ростом почти с Кока, он был значительно шире в плечах и казался квадратным.
-Да на кой нужны эти окопы? А если уж сильно нужны, пусть молодые, да черпаки копают,- прогудел Трактор.
-Зачем говоришь? Ты сколько человек, знакомых близко, из твоего взвода,  например, домой в цинке проводил?
-Четверых.
-А я почти двадцать. И я очень хочу, чтобы вы все и "деды", и "черпаки", и "молодые", все  вернулись домой. Что касается «пусть молодые копают», объясняю, углубите траншеи, будете палатки в землю на полметра вкапывать, да еще и  камушками обкладывать.
-А это еще зачем? - прогремел опять Трактор. - У тебя, что совсем крыша поехала сержант? Давай вообще под землю зароемся как кроты!
-Трактор, - спросил Пастух ласково, - ты ведь полтора года отслужил, правильно?
-Ну...
-Опыт боевой имеешь богатый?
-Ну...
-Гну!! Ответь мне, сержанту, у которого поехала крыша!! Ответь, что будет, если ночью вот здесь посередине площадки, посередине, даже не у палаток  рванет одна, одна единственная мина из тяжелого миномета. Я надеюсь, эту возможность ты не исключаешь полностью, и не считаешь моей больной фантазией. Не считаешь, спрашиваю?
-Нет.
-Прекрасно! Так вот скажи, сколько человек после этого сами с коек поднимутся? Как ты думаешь, сколько?  Половина, меньше? Можешь не отвечать, просто подумай. И вы все подумайте, - предложил Пастух спокойным тоном и тут же резко добавил,- Совсем на жаре от безделья раскисли? Сейчас развеетесь, поработаем чуток.
 Пастух красноречиво ударил кулаком об ладонь.
-Значит так: Трактор, Кузя, Скворец. Вы будете  втроем. Остальные девять как хотите, по одному, по трое или все сразу, дело ваше. Завалите меня, я сам за вас всех траншею углублю. Нет, пашите без базаров. Согласны или боитесь?

   Пастух понимал, что рискует, но уж больно разозлился он на "дедов", и его понесло.  В клубе, кроме дзюдо,  они еще подпольно занимались запрещенным тогда каратэ. Он не сдавал на пояс, но сэнсей говорил, что сдать на черный, для него не было бы проблемой. Тем не менее, он рисковал, все-таки это была не дворовая шпана, а  десантники отслужившие в Афгане,  как и он по полтора года. Как говорится  «Или грудь в крестах, или голова в кустах". Не в первый раз он рисковал и не последний. По большому счету ему было все равно, чем это все кончится.

  "Деды" с радостью согласились. А чем они рисковали? Они были абсолютно уверены в успехе, и не сомневались, что им предстоит вволю повеселиться, когда самоуверенный сержант будет ковырять за них всех траншеи. А нет, так они ничего не теряли.

-Вот и прекрасно раз согласны. Надеюсь, баб среди вас нет и все за свои слова отвечают. Правило простое-упал, за три секунды не поднялся-выбыл. Начнем.

  Сначала Пастух вывел из строя Кузю и Скворца. С Трактором пришлось, повозится, тяжелый и не очень быстрый он был все-таки довольно силен, и попасть под его удар значило уйти в кратковременный отпуск - поваляться минут пять  на земле. При этом самого Трактора свалить было довольно хлопотно, он неплохо держал удар, и уже дважды упав на камни, не должен был подниматься, но ведь поднимался чёрт эдакий. Быстрее чем за три секунды поднимался. Аркадий и так был зол на него, и поэтому кажется, перестарался.

  Когда Трактор попытался ударить его ногой, он перехватил ногу и сильно, до хруста вывернул ступню, и уже падавшему  противнику, от души врезал в нос. Собравшиеся молодые и черпаки с живым интересом  наблюдали за "воспитательной работой". Дрался Пастух красиво, синтез дзюдо и каратэ давал прекрасные результаты. Пастух перехватил взгляд Наташи, которая  откровенно любовалась им.

  С остальными  было проще, но нелегко. Когда Пастух раскидал последнюю четверку, у него наливался синяк под левым глазом, саднило содранное о камни плечо и болело правое ухо, это левша Куница постарался. Впрочем, у "дедов" украшений было больше. Никак не мог остановить кровь из носа Трактор, кажется, Пастух сломал его, и поделом, а вот то, что он заметно хромал плохо, если вывих, то завтра будет лежать.

 В принципе на этом можно было закончить, но Аркадий  вновь увидел, с какими глазами на него смотрела Наташа, и решил продолжить.
-Что девочки, реванш не хотите взять? Еще  под палатками углублять надо. Условия те же, вы все, я один, нападайте по сколько хотите. Проиграете, без базара копаете. Выиграете, я копаю один. Идет или слабо?

  Перед смеющимися молодыми и черпакам  "дедам" отступать было стыдно, лучше уж проиграть, получив парочку синяков, и они согласились.
-Товарищ сержант, вообще-то уже обед, чем вы там занимаетесь? - поинтересовался вышедший из палатки Мазуты Конюх.

 Следом вылез недовольный Мазута, он проиграл серию партий в нарды, и ему пришлось кукарекать.
-Отрабатываем приемы рукопашного боя товарищ старший лейтенант.
-А после обеда нельзя было?
-После обеда тяжело. Сейчас, разрешите товарищ старший лейтенант, еще буквально пару минут, - попросил Пастух и, дождавшись кивка  взводного,  повернулся к "дедам":
- Продолжим?

  И карусель закрутилась вновь. Трактор не смог принять участие и превратился в зрителя. Малахов с Мазутой так же как все наблюдали за схваткой, стоя поодаль.
-А он здорово дерётся этот сержант. Как думаешь, ты его сможешь сделать, а Малахов? - спросил с легкой издевкой, раздосадованный поражением Мазута.
-Вряд ли. Он действительно силен, - несколько рассеяно ответил Малахов.
 Он перехватил взгляд, каким смотрела Наташа на дерущегося Пастуха. «А ведь точно влюбилась». И сердце вновь резанула боль ревности. Слухи врали Малахов совсем не тащил Наташу в Афганистан  "чтобы вроде как  избавится".

  Он увез ее домой, в Москву, и там без матери Наташа поддалась на уговоры и согласилась на аборт. «Дальние гарнизоны, перебои с водой, ты одна, я постоянно на службе, да как ты одна с маленьким  ребенком?  Давай потом когда получу лет через пять капитана, заведём" и т.д. и т.п.

  Сделав аборт, Наташа полетела с ним в Ташкент где, он и сказал, что его направляют в Афганистан, надеясь, что Наташа вернется домой и все на этом кончится. Пара-тройка писем и «пока крошка».

 Леший был прав, у Сергея  действительно  была присмотрена родителями невеста. Дочь генерала Куроедова, сослуживца отца и соседа по даче. Сергей и Жанна, которая была младше его на три года, дружили с детства и даже целовались когда он приезжал пару раз из училища. А Наташа? Наташа влюбилась в него по уши. Это приятно когда тебя любят. Но, полюбились и хватит. У него своя жизнь, у нее своя.

  Но неожиданно, казалось охладевшая после аборта Наташа, вдруг уперлась, и отказалась возвращаться домой. «Поеду с тобой и все тут» - заявила она  и, узнав, что в Ташкенте находится командир полка, заставила Сергея пойти с ней к нему, и от их лица упросила его помочь им. Полковник Смирнов был в приятельских отношениях с генералом Малаховым. Решив, что просьба исходит  от сына его друга, обещал помочь. И всего за день решил вопрос, так в качестве гражданского специалиста Наташа приехала с Малаховым  в Афганистан. Оставалось только надеяться, что трудности службы охладят ее желание быть женой офицера. А вот в чем Леший был прав, так в том, что Малахов действительно надеялся на то, что Наташа влюбиться в кого другого. Сержант подвернулся как нельзя кстати.

 «Вот только почему же на сердце так погано, черт бы меня побрал?» - спросил лейтенант себя.

  Между тем события на пятаке развивались своим чередом, Пастух отделывал  дедов по-второму кругу. Опять броски, увороты, удары и даже захваты. Через пять минут все было кончено. Пастух опять остался стоять один. К уже имеющимся украшениям, прибавилась пара ссадин и разбитый нос. Но настроение было прекрасное. Вопрос с "дедами" был решен должным образом.

-Закончите закапываться, займусь с вами рукопашкой, деретесь вы отвратительно. Заставлять никого не буду, учить буду только тех, кто хочет. Сейчас мыться и обед.

  Помывшись Аркадий, ждал пока "деды "приведут себя в порядок, когда к нему подошёл Кок, с неизменно виснувшим на нем Перцем.
-А говорил дзю-до, да дзю-после занимался. Сдается мне не только, а Пастух?- ехидно спросил Перец.

-Не только, каратэ еще немного, - без особой охоты признал Аркадий.
- Немного? - иронично переспросил Перец.
-Немного, - последовал  спокойный ответ.
-Пастух, а почему тебя Пастухом назвали. Ты  же вроде не из деревенских будешь. Или твое Ванино, это большая деревня? – продолжил допытываться Перец.
Нет, этот Перец определенно утомлял. Дал Бог земелю елки-палки.
-Меня Аркадий зовут...
-Извините, товарищ САМЫЙ СТАРШИЙ сержант нас за то, что мы нарушили субординацию! Обязуемся впредь... - горячо затараторил Перец.
-Аркадий! - резко перебил его Пастух, и,  убедившись, что Перец замолк, уже спокойно добавил, - Аркадий, в переводе с греческого, значит - пастух.
-А-а-а-а... А то мы подумали...
-Знаю я, о чем ты подумал, - опять прервал  Перца Пастух, - Ты ошибся. Ну, что там, все помылись? Пошли строиться и обедать, а то Конюх заждался уже.

  В течении недели после этого взвод сначала углубил траншеи, а потом копал площадки  под палатками. "Деды" держали слово и работали без халтуры. Так же по внешнему краю траншеи, напротив каждого прохода были сложены, опять же из камня, небольшие дувалы метра два длинной, что бы бойцы,  не дай Бог бой, могли спокойно разбегаться по окопам, не опасаясь наткнуться на огонь в упор. Как раз по окончании этих работ на высоту и прибыло пополнение.

  Пастух спал  после ночного наряда, когда его разбудил Перец.
-Рота подъем! - заорал он чуть не в ухо, и тут же  на всякий случай отскочил, и правильно сделал.
  Пастух схватил полукед, и запустил в Перца, тот впрочем, без проблем  увернулся.
-Убью урода когда-нибудь!! - пообещал Аркадий уже наверно тысячный раз, -Кед  принеси!
-Не гони волну начальник, там на обед зовут. А  кед... на, лови, - И Перец пнул обувку.

 Сделав замысловатую петлю в воздухе, она аккуратно ударила Пастуха, как раз одевавшего другую, по макушке, тот  взревел.
-Я тебя точно сегодня грохну.
-Я нечаянно. А если у тебя кулаки чешутся, так там новые духи прибыли, говорят один вроде каратист. Вот и проверь, что почем. И вообще долго одеваешься, пошли жрать ёлы-палы.

 Уже ближе к ужину,  Пастух подозвал Перца.
-Давай приведи новичка, посмотрим, что там  за каратист.
  Перец вернулся с "духом", а за ними подтянулись любопытствующие.
-Кто такой? - спросил Пастух, разглядывая парня. Среднего роста, где-то метр семьдесят пять, с крепкими плечами.
-Рядовой Чуманов! - доложил тот немного скованно.
-Кличку  дали?

  Вновь прибывший, чуть смутившись, кивнул. Радостно оскалившись, Перец отрекомендовал, - Чума!
-Годится. Действительно занимался каратэ?
-Ага! - с готовностью кивнул Чума.
 -Сколько?
-Три года.
-Давай поработаем, посмотрим, что ты умеешь.
 Пастух, снял тельняшку, и немного размялся. Чума последовал его примеру.
-Поехали.

  Дрался Чума очевидно неплохо, но был скован. Пастух решил не спешить и дать парню возможность показать себя. Чума понемногу разошелся и  даже перешел в наступление. Дав новичку показать все, на что тот был способен, Пастух  тихонько приложился по носу новичка и тут же от души основанием ладони в лоб, послав Чуму  целовать землю. "Тихонько" - потому, что нос не превратился в бесформенную лепешку, а отделался  лишь легким кровотечением.

-Да, Пастух. Крепкий орешек попался? - спросил Перец и Аркадий понял, наблюдавшие за схваткой бойцы решили, что он так долго возился, потому что  просто не мог свалить Чуму раньше.
-"Ну-ну, думайте как вам угодно, мне доказывать нечего не надо уже, а к Чуме глядишь, меньше цепляться будут".
-В общем нечего, - и подойдя к встающему парню, подал руку и добавил, - в обороне повнимательней. А так, вполне прилично дерешься.
-Ты давай позанимайся малость, и вали Пастуха, а то его тут все бояться. А он сам ни ножа, ни… хм… ничего не боится короче, - близость Пастуха, все- таки заставила изменить Перца концовку блатной присказки.
-Щемит всех, даже стрелок перестал  хамить, как он появился,- хлопнув   Чуму по плечу, закончил Перец.
-Типун тебе на язык Перец, не дай Бог накаркаешь! Вот уж действительно язык без костей, - Пастух не очень верил приметам, но  придерживался правила "не буди лихо, пока он тихо".

  И все-таки Перец «накаркал». Часа через два, когда Пастух сидел в палатке и  просматривал  старый, до дыр зачитанный, с половиной страниц "заграничный" эротический журнал, раздался звук далекого выстрела, и тут же  вскрикнула испугано Наташа. Босиком в два прыжка Пастух вылетел из палатки и первым подскочил к кухне, где прижав руки к груди, стояла, не дыша, бледная Наташа.

  Девушка  посмотрела на него растерянно, как бы ища защиты, даже сделала неосторожное движение на встречу. Но тут подлетел, оттолкнув Аркадия, Конюх, и она осталась стоять на месте.
-Что, с тобой?- спросил тот, беглым взглядом осматривая Наташу, стараясь определить, не попала ли в неё пуля. В его голосе чувствовалась неподдельная озабоченность.

  Пастух уже видел, что Наташу не задело. На одном из  столбов, поддерживающих брезент над кухней, было видно входное отверстие от пули. Судя по всему, пуля просвистела  совсем рядом с головой Наташи. Вот и испугалась, дело понятное. Похоже, этот снайпер, или как говорит Леший стрелок, пристреливается потихоньку. Надо что-то делать, или не сегодня - завтра он начнет валить ребят уже насмерть.
-Товарищ старший лейтенант, это может быть только  местный. Надо положить пару залпов рядом с кишлаком и предупредить, что если этот  долбанный снайпер кого-нибудь заденет, то следующий раз будем бить уже по кишлаку.

   Малахов опешил, повернувшись, он посмотрел на Пастуха, будто впервые увидел.
-Ты, что сержант свихнулся? Что за  методы? Там в кишлаке мирные декхане, женщины и дети. Между прочим, население этого кишлака, очень дружественно настроено по отношению к нашим войскам. Там есть даже ячейка НДПА. Это верные и надежные наши  друзья. Ты понял меня сержант?

-Ну да... конечно... друзья... я понял. Председателем у них является Гасан, если не ошибаюсь. Я видел его на базе. Он пытается уйти с войсками в Союз. Только его не берут с колоннами, в Кабул посылаю, гражданство получать. А это шибко хлопотно, однако, да неизвестно еще дадут или нет. Он прекрасно понимает, что в Союзе он никому не нужен.
-Откройте  глаза лейтенант, - повысил голос Пастух, - какие к лешему друзья!? - Аркадий резко кивнул  в сторону бетонки.
-Там по бетонке, почти каждый день уходят колонны. Мы уходим из Афгана. Это значит, что мы их предали. Предали, всех кто нам поверил и сотрудничал с нами, и с властью. Сколько они проживут после нашего ухода? Полгода, месяц, неделю? А у них есть жены и дети. И тот же Гасан хочет  жить и сохранить жизнь своим детям. А это можно сделать только в обмен на наши жизни. Так, что у нас нет больше друзей в этой стране, да и не было особо. Они понимают только силу, а то, что вы оставляете работу снайпера без внимания, показатель слабости и дальше будет хуже, потому что они будут наглеть, - завершил Пастух, пристально глядя в глаза Конюха.
 
   Растерянность, вызванная  страхом за Наташу, прошла, и Конюх несколько успокоился. Страх уступил место гневу, пробудившегося от нахальства Пастуха, который  поучал его - старшего лейтенанта на глазах у всего взвода. Его черт возьми взвода!
-Сержант занимайтесь своими непосредственными обязанностями. В ваших советах я не нуждаюсь. Снайпера рано или поздно Охотник выследит и уничтожит. Понятно? Все, можете идти. И приведите себя, в конце концов, в порядок. Какой пример вы подаете подчиненным? - Конюх отвернулся  к Наташе.
-Охотник  может и вычислит, да кабы слишком поздно для кого-то не оказалось. А я в отличие от некоторых, свои обязанности выполняю сполна, и паёк зря не ем, - закончил, уже отворачиваясь, Пастух. Малахов сделал вид, что не услышал.

- Кок займись ужином! - скомандовал он и, обняв Наташу за плечи,  попытался увести ее палатку. Наташа, все еще бледная, неожиданно освободилась и, поправив  платок, сказала.
-Со мной все в порядке, просто  я немного испугалась. Я сама все доделаю, да и готово почти уже.
-Ну, как знаешь, - у Конюха не было желания уговаривать ее при всех, к тому же кажется, это было бесполезно, и он  ушел в палатку один.
   -Правильно Пастух, объясни лейтёхе  кто здесь пастух, а кто подпасок,- прокомментировал увиденное  Перец, не опасаясь, что Малахов может его услышать.
-Перец, тебя за язык часто били? - немного устало покосился Аркадий на ухмыляющегося как всегда Перца.
-Ага, - беспечно ответил тот.

 Пастух огляделся, по глазам ребят он понял, что взвод  на его стороне. В глазах Мазуты также читалось, что-то очень уж похожее на одобрение.
-Ладно, цирк окончен, - сказал Аркадий  и вернулся  в палатку.

   За столом Конюх и Пастух старательно не замечали друг друга. Сразу после ужина приехал Суржик с почтой. Аркадию было интересно, получит ли письмо Леший и, что он с ними сделает. Ему, почему то казалось, что если Сергей получит письмо от жены, то на этот раз он его не разорвет. Лишь бы Перец не влез со своими комментариями. Сам  Пастух писем  не ждал, девчонки у него не было, а мать писала, как и он нечасто. Когда Перец получил письмо и тут же принялся читать в сторонке, Аркадий с облегчением вздохнул. Потом два письма  получил Леший и, взяв их, он ушёл за дувал.

Подождав минут пятнадцать Аркадий  отправился следом. Леший сидел на  том же самом камне у танка, где они беседовали первый раз, зажав в руке письма, он смотрел застывшим взглядом на горы. Пастух присел рядом и  тоже стал рассматривать, невеселый  окружающий пейзаж. Когда-то в ранней юности под впечатлением от песен Высоцкого он мечтал стать альпинистом, теперь он налазился по горам на всю жизнь и смотреть на них, если честно, было тошно. Пастух не спрашивал Лешего не о чём, зачем? Захочет выговориться и сам все расскажет, а если нет, то и спрашивать бесполезно. Они просидели молча минут пять, когда Леший, наконец заговорил, рассказывал он медленно, часто замолкая на пару минут прежде, чем продолжить.

-Пишет, как узнала от матери, что я ее письма рву и на север собираюсь, так вот уже два с половиной года одно и то же письмо пишет. Кается... прощения просит...
-Она ведь не пьющая у меня, так рюмашку выпьет для приличия и все. А этот козел, специально подпоил ее - «вино это тот же компот".  Ну, а пьяная баба известное дело,  ... себе не хозяйка, да и меня полтора года не было уже ... Вот и потеряла голову.
-Пишет, чтобы вернулся, "что хочешь, говорит, делай, хоть бей каждый день, хошь чё". Ноги, пишет, мыть буду и воду пить...
- Не вернешься, говорит, сына матери отдам, а сама утоплюсь... Вот так вот, - Леший опять надолго замолчал, уставившись на  горы.
-И что делать решил? - счел нужным, наконец спросить Пастух. Леший вздрогнул, будто дремал и его разбудили.
-Домой вернусь. Домой хочу... И армией, и горами этими сыт по горло. На север ехать нет никакого желания. В поле хочу, хлеб сеять. Я люблю в поле работать. Хлеб домашний хочу, чтоб только  из печи. Ты ел, когда деревенский хлеб Пастух?

-В магазине продавали "сельский хлеб".
-В магазине…  Ты после армии ко мне в гости приезжай, я тебя настоящим хлебом накормлю. Домашний хлеб,  когда  он только из печи, у него такой дух, такой аромат... Как тебе объяснить... Это как песня, как душа... Да с парным молоком... Ничего больше не надо, ни денег, ни севера... Косить хочу... По росе босиком хочу... - Леший замолчал и мечтательно уставился на редкие облака, он был где-то далеко.
-Ты стихов случайно не пишешь, а Леший?
-Пишу, только не показываю ни кому, - удивлённо  ответил Сергей, - А ты откуда узнал?
-Догадался, дашь, как-нибудь почитать, ладно? - Леший только кивнул в ответ.
 - А с женой как решил?

-А, что с женой? Я ее уже давно простил за измену... Обидно было, что наврала тогда. Ну, случилось, случилось... Сразу бы покаялась, так я бы домой сразу после срочной вернулся, наверно… Бить, конечно, я ее не буду. Я вообще не понимаю, как так можно бить бабу, а потом целовать? Хотя говорят некоторым вроде как  нравится... Ольга не из таких... Или я не из таких...
-У меня условие будет только одно. Приеду, скажу - «Хочешь жить, будет! только ни каких абортов. Сколько даст бог детей, столько и будешь рожать". А не согласится, разведусь к черту.

-Бабы хитрые стали, двоих - троих родят, редко кто четверых, а потом  случись  что, они шасть в район, в поликлинику на аборт и все...
-Когда я призвался, мы из района в город на электричке ехали. Автобус должен был увезти, да водила запил, а остальные или заняты, или сломаны. Вот мы на электричке и поехали. Там кто-то газету оставил, а в ней  большая  статья о вреде абортов. Ну, там как вредно для женщин, что рождаемость падает, что-то еще не помню. Но я ни когда  не забуду место, где описывали поздние аборты. Там уже человечек угадывается. И когда их щипцами по кусочку вытаскивают видно: - вот ручку оторвали, вот ножку, вот головку щипцами раздавили. И это в утробе матери, в самом, казалось бы,  безопасном месте для ребенка его так... - Леший скрипнул зубами и на некоторое время замолчал.

-Я как представил, что не дай бог, моего ребенка  вот  так щипцами на куски рвать будут, я в этой электричке чуть зубы на корню не стер. И решил - ни каких абортов, сколько будет, столько и будет рожать без разговоров.
-Ладно, с женой понятно, а если где на стороне нагуляешь? Например, будешь на дембель ехать, снимешь девчонку, а она потом найдет тебя, так и так, беременна, что делать будешь?-  задал провокационный вопрос Пастух. От такого поворота Леший явно озадачился.
-У тебя много  женщин  было Пастух?
-Много.
-Сколько?
-Не считал, много.
-А  девчонки... ну, девственницы были?
-Были, сколько не помню, а что?
-А они аборты от тебя делали?
-Не знаю, это их дело. Ребенка я  признаю только от  законной жены, - последовал категоричный ответ.

Поняв, что его ответ не очень понравился Лешему, Пастух решил его обосновать.
 -Со мной просто так легла и с другим ляжет, откуда я знаю, мой ребенок или нет. Сумела нагулять, пусть сама и разбирается со своими проблемами.
-А я  не считаю, что это только  их  проблемы... Отец  должен решать судьбу ребенка, и мне кажется, что не в меньшей, а в большей степени, чем мать. А насчет случайных связей...  Тут все просто, не будет их и проблем не будет. Мне и Ольги хватит, а домой поеду как-нибудь, дотерплю, тем слаще встреча с женой будет.
-А уж как приеду: три, четыре, пять,  да хоть десять рожать будет. На дом колхоз материал даст, мать пишет, председатель зовёт, хоть завра приезжай и стройся. Хочешь деревянную избу, хочешь кирпичный дом. Нас в деревне ценят, знают, что мы Кустовы работящие, двужильные.
-Я не хочу кирпичный, в них дышать нечем. Как  вы в городах живете, не понимаю. Соберем родню, председатель людей дат, за неделю и дом, и баню, и сарай поставим. С голоду не умрем, учеба бесплатно, лечение бесплатно. А мебель да шмотье  как получится. К земле они, шмотки-то лишние, душу притягивают. Вот так захочет душа полетать, а шмотки к земле тянут. Вот и ползают люди по земле, вместо того, чтобы летать, а говорят "они крепко стоят на ногах".
 Пастух хоть и не видел в мечтах Лешего ничего привлекательного, вдруг остро позавидовал ему, человеку с босоногой душой, способной налегке улетать в небеса.
-Пошли, пора поверку проводить,- встрепенулся Леший, встал с камня и неожиданно засмеялся.
-Здорово ты сегодня Конюха пропесочил. А с  этим стрелком действительно надо что-то делать.

  Все трое вновь прибывших бойцов: Чума, Заяц и Ерш попали в отделение Пастуха. Вечером после отбоя Перец начал их "обучение".
-"Духи", день прошел!- начал он, а в ответ тишина.
-Я не понял, духи, оборзели? А, ну строиться бегом, - рявкнул картинно, возмущенный тем, что его проигнорировали Перец.
  Впрочем "рявкнул" в полголоса, ввиду того, что у палаток, звукоизоляция отсутствовала как таковая.  Вновь прибывшие бойцы построились посередине палатки.
-Так значит, «черпака" за человека не считаем? А вы знаете, кто такой "черпак"? - сурово спросил он молодых бойцов, в ответ те только отрицательно покачали головами.

 Перец резко взмахнул рукой, ближний к нему Ерш испуганно отшатнулся. Перец довольно усмехнулся.
-Ссышь? Значит уважаешь!  И правильно делаешь, потому, что «черпак" - это самый злой человек в армии, так как он уже  много прослужил, и ему еще много осталось.

  Читая нотацию, Перец ходил перед небольшим строем взад-вперед. В его походке и действиях было что-то среднее между важным генералом, занудным профессором и самодовольным индюком. Взвод, посмеиваясь, наблюдал за представлением. Комизм в ситуацию прибавляло то, что все трое молодых бойцов были заметно выше и значительно крепче Перца. Того впрочем этот факт не смущал.
-На "черпаках" держится вся армия. Так как" деды" не хотят, а молодые еще не могут нести службу, так как положено. Поэтому "черпак" еще и самый уважаемый человек в армии. И вы меня, "черпака» советской армии, за человека не считаете, как я понял. Не уважаете, значит совсем, да? - последовал вопрос с вселенской обидой в голосе.
-Уважаем!- ответили дружно Заяц и Ерш. Перец остановился перед Чумой.
-А ты каратист  меня значит не уважаешь? - спросил он,  смотря на Чуму снизу вверх.
-Уважаю, - неохотно ответил тот.
-Уважаете, значит? Это хорошо. А почему не ответили, когда я начал вечернею речёвку? А?!
-Мы не знаем, - последовал на этот раз уже дружный ответ.

 Удивлению Перца  казалось, не будет придела, он картинно всплеснул руками, и развел их,  призывая в свидетели столь вопиющему факту, всех присутствующих:
-Не знаете?! И чему вас в учебке учили, спрашивается?
-Значит так, слушайте внимательно, рассказываю первый и последний раз. Запомнить трудно, но вы постарайтесь, - стал нагонять страху Перец.
  (Так как оригинал речёвки, содержит ненормативную лексику, её адоптированный вариант лишился рифмы).
-И так,  вечерняя речёвка звучит так: я - Духи, день прошел", вы - "Ну и чёрт с ним", я - «А завтра опять", вы "ууу… блин!"
- Понятно?
-Да.
-Репетируем.
-Духи, день прошел!
-И черт с ним, - в разнобой ответили обучаемые.
-Я так понимаю, вы плохо  поужинали, да?
-И говорить надо "Ну и черт  с ним!", а не "И черт с ним". Я же говорил, слушайте внимательно. Так еще раз, бодрей, пожалуйста. Я вас очень прошу. Вы только вдумайтесь: я целый  "черпак" советской армии, прошу вас духов вшивых, повторить правильно речёвку. Всего-навсего. Я не понял, это что, так трудно?- голос Перца был трагический.
-Да нет.
-Духи, день прошел! - рявкнул Перец, резко поменяв тон.
-И черт с ним! - на этот раз, ответ прозвучал достаточно громко и дружно.
-А завтра опять!
-Уууу…  блин!
-Годится. По местам! - Скомандовал Перец и, подождав, когда они улягутся, продолжил.
-Отрепетировали, теперь премьера. Прошу всеобщего внимания и тишины! - попросил паяц и тут же выдал.
-Духи, день прошел!
-Ну и черт с ним!
-А завтра опять!
-Ууууу …блин!
  Позвучали бурные аплодисменты, расчувствовавшийся Перец, намочив слюной глаза, стёр воображаемую слезу и раскланялся.
-Я еще сделаю из вас десантников ёлы-палы, - с гордостью в  голосе закончил он представление.
  Через несколько минут в палатку вошел Пастух. Присев на кровать он снял полукеды.
-Перец, если после отбоя из палатки будут доноситься твои вопли, я тебя так буду загружать днем, что ты будешь засыпать, не долетая до подушки. Понял?
-Пастух, я занимался обучением личного состава.
-Без тебя справлюсь.
-Я хотел...
-Отбой Перец. Отбой.


  На следующий день Конюх, невиданное дело, устроил развод, где озадачил всех делами на день. Пастух должен был выделить людей из своего отделения, чтобы выкопать углубление под палаткой Конюха, и лично проследить, чтобы к вечеру было готово. Сам Малахов взялся заниматься с молодым пулеметчиком на БТРе. При этом Конюх был необычайно серьезен  и даже суров. Взвод  же посмеивался, похоже, вчерашние слова  Пастуха всерьез  зацепили лейтенанта.
-Чума, Перец, Куница и Кок, пока свободен от кухни, займетесь палаткой. Я вам тоже помогу малость, - распорядился Пастух.

   Солдаты, убрав палатку и, под чутким руководством  Наташи переложив  вещи, стали долбить камушки. Конюх ушел к БТРу и через некоторое время, оттуда послышались короткие пулеметные очереди.
-Ты только не перестарайся Пастух, а то если Конюх за службу всерьез возьмется, ой боюсь, тяжко нам будет, - забеспокоился Перец.
-Это было бы хорошо, - рассеяно ответил Пастух, который почти открыто, не спускал взгляд с  Наташи.

  Он чувствовал кураж, пока Конюх ударился в службу, надо найти способ хоть на короткое время уединиться с Наташей и попытаться для начала украсть у нее пару поцелуев. Вопрос где? Ведь даже палатку Наташи с Конюхом сняли. Через некоторое время Кок отправился помогать ей, чистить картошку.
-Сержант, ты всю Наташку глазами не съешь,  нам оставь маленько.
-Заткнись Перец!

    Пастух был в напряженном ожидании, он видел, что Наташа уже  минут  десять назад закинула  в печь последнюю пару поленниц и должна была вот-вот, отправиться за вагончик за новой партией. Он напряженно ждал, пойдет она сама или отправит Кока. Там, за вагончиком Пастух и решил устроить встречу  тет-а-тет. Когда Наташа в очередной раз  посмотрела на огонь, Пастух решил "пора» и, встав, он не спеша направился  к кухне. Наташа скользнула по нему взглядом и, сделала вид, будто не видит. Поправив фартук, она отправилась за дровами. Пастух в это время поравнялся с чистившим картошку Коком и  быстро  осмотрелся. Тут же словно, желая подбодрить его, снова ударил пулемет, Конюх продолжал заниматься с  Агрономом.
-Кок смотри в оба, как появится Конюх, загреми какой-нибудь кастрюлей, - прошептал Пастух,  и, не дожидаясь ответа от опешившего Кока,  скользнул за вагончик.

  Как только он увидел стоявшею к нему спиной Наташу, которая наклонившись, собирала дрова, кровь ударила ему в голову. Материал плотно обтянул очень соблазнительные очертания. Аркадий тихо поставил  к вагончику автомат, который, в общем-то, был не нужен в данной ситуации, но Афган приучил держать оружие всегда  под рукой. Аркадий нежно положил ладонь Наташе на попку и окончательно потерял голову...

   Что было дальше, вы уже знаете. Когда Кок чем-то загремел, Пастух перемахнул через дувал и прошел  быстрым шагом  по траншее к проходу,  находящемуся на востоке, в противоположной стороне от кухни. Постоял с  минуту,  восстанавливая дыхание. Войдя на высоту, он увидел, выходящего на южную сторону Конюха.

  Не торопясь и уже почти совершенно спокойный, он подошел к копающим.
-Не уж-то успел? - заинтригованно спросил Перец.
-Что успел? Ты о чем Перец? - сделал Аркадий удивленно-непонимающее лицо.
 И Перцу  пришлось самому отвечать на свой вопрос.
-А ведь успел! Долго ли умеючи, да Пастух? - с восхищением и нескрываемой  завистью спросил он.
 О близости с Наташей мечтал весь взвод, и вот нате вам, Пастух,  только прибыл и сразу в дамки.
  «Точнее в дамку», - мысленно поправил себя Перец.
-Умеючи, Перец, долго. Ладно, забыли! Все забыли. Ясно? - Аркадий обвел всех взглядом и вернулся к Перцу.
-Тебя  особенно касается!
-Да, что я не понимаю, что ли?- попытался обидеться  Перец.
  По его глазам Пастух понял - вечером весь взвод будет знать, что случилось, и не ошибся.

  Вечером вся высота, кроме Конюха, знали о рандеву Пастуха с Наташей. Перец постарался, при этом рассказывал и о таких подробностях, о которых просто не мог знать. Правда он благоразумно замолкал, когда в его поле зрение попадал Пастух, и всегда  в конце рассказа добавлял, делая заговорческую рожу: «Зуб даю, все так и было! Только это тайна, никому понял?» - и не «слезал» со слушателя, пока тот не давал клятвы молчать до гробовой доски. В общем, повеселился Перец в тот вечер вволю.

   Наташа  же весь вечер была сама не своя, была рассеянной, нервной. Впервые за два месяца  её  ужин явно не понравился бойцам, подгорела каша.

  Вечером в палатке она села зашивать фартук, который  порвала когда... ну там. За вагончиком. Иголка плохо слушалась и Наташа несколько раз укололась, обзывала иголку "заразой" и каждый раз лизала уколотый палец.
-Что с тобой, Наташ? Ты часом не беременна опять,- пошутить  Конюх, и поняв, что сморозил бестактность, попытался обнять жену.

  Наташа вывернулась, сославшись на больную голову. Конюх не понимал в чем дело, такой он видел Наташу впервые. Она словно не замечала его, а если точнее, он скорее мешал ей.

  И тут вдруг Малахов вспомнил, перед обедом, когда он заходил в палатку Мазуты, он не видел ни Пастуха, ни Наташи.
«Черт, да неужели?» - полыхнула огнем ревность: - «Но где, черт меня побери?» - мысль казалась дикой, чтобы его Наташка с кем-то...

  "Нет, не может быть! Хотя с Наташей явно, что-то не так. Температуры нет, да и так видно - это у нее явно нервное".
  «Так спокойно, что дальше, если  где-то успели все-таки, например за вагончиком. А что тогда, что тогда? Да ничего, надо делать вид, что все в порядке. Вести себя по возможности естественно и наблюдать. Может, повезет, и высмотрю  чего. М-да... дела".

  Несмотря на все попытки успокоиться, Конюх явно нервничал. Тут еще солдаты весь вечер шептались,  да посмеивались о чем-то, особенно языкастый Перец и смотрел  так, как будто  знал о чем-то очень значительном и неизвестном взводному..
  -Одно из двух, или у них все же, что-то было, или у меня паранойя начинается. Будем надеяться на первое.

  Наутро Наташа подтвердила опасения лейтенанта неожиданной  просьбой.
-Серёж, я сегодня с Коком за водой съезжу?
-Зачем? - удивился Конюх.
-Я хочу в лавку  Али зайти, а то у меня косметики уже совсем не осталось.

 Насколько Сергей помнил, Наташа по приезду на высоту ни разу не красилась. И вот после странного вчерашнего вечера, и всех подозрений такая просьба. «Для Пастуха собралась краситься» - уверенно решил Конюх - «Ну, ну, давай красавица".

   Лавка Али,  располагалась в кишлаке лежащим в километрах двух  севернее высоты, там где  "горлышко» переходило в долину. Кишлак лежал метрах в ста от "бетонки". Там  был небольшой базарчик, стоящий уже прямо у дороги, где и находилась лавка Али, напоминающий супермаркет в телефонной будке. Купить можно было почти все, от порно-журналов до японской аппаратуры, магнитофонов и телевизоров, была там  даже  французская косметика, по крайней мере, так утверждал хозяин магазина. Жил Али тут же и лавка была  открыт практически до полуночи. Основными покупателями были военные  из возвращающихся домой колонн, да и с базы нет, нет заглядывали. Сегодня было воскресение и на базар  как обычно должны были  съехаться  дехкане из соседних кишлаков.

  Два-три раза в неделю Кок с Перцем, ездили с бочкой за водой к ручью, что протекал еще северней кишлака примерно на полкилометра. Третьим обычно был Куница.

-Она ведь у тебя  давно уже кончилась, косметика-то, - напомнил Малахов и наклонился чистить сапоги, искоса наблюдая за женой.
-Ну вот, значит давно, надо было съездить, да я все не могла собраться,- просто, но не вполне естественно ответила Наташа.
-Съезжу ладно? А то я тебе наверно и нравиться уже перестала? - врать Наташка не умела совсем, да и притворялась плохо.
-Это опасно, придется тебе сопровождение дать.
-А Кок  с Перцем, что, не сопровождение что ли? Да и что тут может случиться?
-Они не будут ждать. Оставят вас и за водой уедут, на обратном пути заберут.
-Давай с тобой поехали, - предложила Наташа
«Вот и про меня вспомнила, раз деваться не куда. Спасибо большое".
-Нет!- резче, чем следовало, ответил Конюх.

 - Я не могу. Ты же слышала, что  меня  некоторые упрекают  в невыполнении  своих обязанностей. Вот и буду выполнять. Езжай если хочешь, купи, что надо. Я дам людей.
-Хорошо, - искренне обрадовалась Наташа, - Кок как всегда перед  обедом поедет.
Повязав фартук, Наташа ушла готовить завтрак.
  После завтрака  Конюх подозвал Пастуха и приказал:
-Значит так, когда рядовой Потапов поедет за водой, с ним поедет моя жена. Она заедет на базар. Потапов оставит ее, наберет воду и на обратном пути заберет, ее и сопровождающих. Вы товарищ сержант, выделите ей в сопровождение двух бойцов. Скажем Чуманова и Борщова.

  Идея послать Чуму в кишлак сразу очень не понравилась Аркадию.
-Товарищ старший лейтенант, может не стоит Чуму посылать? Сегодня воскресенье, на базар народ собирается, а он только, только из учебки, не знаком с обстановкой, не случилось бы чего? - За внешним спокойствием они оба  скрывали взаимное раздражение.  У Конюха получалось лучше.
 -Товарищ старший сержант, вам разве неизвестно, что приказы выполняются, а не обсуждаются? Чуманов  поедет не один, а с Борщовым, который достаточно опытен. Пусть привыкает, к тому же вы сами говорили, что дерётся он хорошо,  разве нет? А  во избежание недоразумений, товарищ сержант, лично проинструктируйте молодого бойца о поведении в данной, как вы правильно заметили, сложной обстановке. Пусть привыкает. Вопросы есть?
-Есть. Может, лучше я сам съезжу?
-У тебя свои дела есть. Больше вопросов нет? Выполнять!

  "Совсем обнаглел, уже в открытую с Наташкой просится на прогулку. Сейчас вот прямо и разрешу, ага» - думал Конюх, провожая сержанта  мрачным взглядом.

 А  Пастуху ничего не оставалось, как только выполнять приказ.
-Чума, Трактор давай сюда оба, - и хотя Чума был метром на десять  дальше Трактора, он  уже через пару  секунд был рядом. Трактор же, не спеша,  вразвалочку  подошел следом.
-Значит так, жена старшего лейтенанта сегодня в магазин поедет с Коком. Но Кок не будет ее ждать, а поедет за водой. Вы будете сопровождать ее в магазин, ну и на базар, если ей приспичит. Хотя так и так в магазин через базар придется идти, кажется, - вопросительно посмотрел Пастух на Трактора, тот кивнул в подтверждение его слов. Аркадий повернулся к " молодому".
  - Значит так Чума, это не Союз, будешь ворон считать, тебе в пару секунд любой сопливый мальчишка глотку перережет. Внимательно смотри по сторонами, от Трактора не на шаг, - Пастух говорил и видел, что Чума его вряд ли понимает.

 Слышит, согласно кивает головой, но не понимает, и вряд ли поймет, пока   пороху не понюхает. Он уже там, сопровождает  Наташу, размечтался о чем-то, дурак!
-Чума, кончай мечтать! Что я сейчас сказал? Повтори!
-Ворон не считать, а то глотку перережут. От  Трактора  не отходить, смотреть по сторонам, - с готовностью  ответил Чума.
-Внимание - самое главное! Понял?
-Так точно!- бодро ответил Чума, бодро и легко, а если точнее, то весело. Его настроение совсем  не нравилось Пастуху, ну как человеку объяснить, что  огонь-это больно? Все равно не поймет, пока не обожжется.
-Ладно, иди, - сказал Пастух и, подождав когда радостный, будто собрался в увольнительную, Чума отойдет, повернулся  к Трактору.
-Тебе придется за обоими присматривать и за Наташей, и за Чумой, а то он похоже на прогулку собирается.
-Понятно. Не волнуйся Пастух, все будет чинно.

  Слова Трактора несколько успокоили Аркадия. В одиннадцать часов бочку подцепили к БТРу, и Кок с компанией оправился за водой, но на этот раз вместо Куницы поехал Заяц. Наташа в туго повязанном платке, в надежде спасти волосы от пыли, села со всеми на броню. Она мельком взглянула на Пастуха, только мельком, но этого хватило Аркадию, чтобы возникло острое желание, подхватив ее на руки, утащить за вагончик, и будь что будет. Он быстро отвернулся от БТРа, но успел перехватить взгляд Конюха.

  «А ведь он, кажется, догадывается, и черт с ним!» - решил Пастух и пошел, как обычно перед обедом, заниматься с бойцами "рукопашкой".

  Примерно через час, когда БТР уже должен был вернуться, из первой палатки, где стояла рация, выбежал радист Кузя, и подбежал к Конюху.
-Товарищ старший лейтенант, там наши на связь вышли. Чума пропал.
-Что? Черт! - Конюх бросился в палатку.

  Ни Пастух, ни другие бойцы, с которыми он занимался, не заметили этого. Через десять минут БТР вернулся. Конюх и Леший вышли его встречать. Пастух еще не  знал о случившемся, но по напряженным лицам приехавших ребят понял, что-то случилось. Чумы среди них не было. Пастух обратил внимание на Зайца, у него был разбит нос и наливался свежий фингал под левым глазом. Ребята попрыгали с брони и направились к командиру. Наташу забыли, и Аркадий увидел, как она неловко спрыгнула с БТРа. Платье задралось, оголив ноги значительно выше колен, Наташа одернула платье, взяла пакет с покупками и растерянно направилась к  мужу, который уже допрашивал Трактора.

 -Рядовой Борщев, докладывай! Что  там у вас случилось, черт вас возьми? - набросился он.
-Чума пропал! Все время был рядом, в магазине, на базаре тоже, там  народу-то мало было, а он пропал. Вот только рядом был и смотрю, нет его. Ни звука, ни крика. Пропал и все. Ну, я вашу жену увел с базара к бетонке, от греха подальше. А там как Кок вернулся за нами, мы на БТР и на базар. Кок пулемет на толпу, я ору, если парня не отдадут, будем стрелять. Они понимают, нет, черт знает. Дали пару очередей из автомата над толпой. Там крик, началась, а тут вы приказали вернуться. Мы вернулись.
-Кто дал команду стрелять в кишлаке? Там мирные дехкане! Кто я спрашиваю?!
-Никто, - мрачно ответил Трактор.
-Что за самоуправство, под трибунал захотел?
-Он все правильно сделал, по-другому парня не вытащить. Надо немедленно на броню и к кишлаку, иначе Чуму больше живым не увидим, - вмешался Пастух.
-Сержант! Я обойдусь без твоих  советов, - резко ответил  Конюх, развернувшись.
-Леший, возьми  отделение Байкала, поедим, разберемся, - впервые, за два месяца своего командования взводом, Конюх называл своих подчиненных по кличкам.

  Байкал, со своим отделением, заняли место на броне, ощетинившись автоматами. К ним присоединились Конюх и Леший. Дернувшись и выплюнув клубы дыма, БТР  пошел в сторону кишлака.

  Оставшиеся бойцы вышли за границу дувала, провожая БТР. Пастух не верил, что Конюх сможет вытащить Чуму. Подошел Трактор. Аркадий мельком взглянул на него и опять стал смотреть в сторону уходящего БТРа.

-Зайцу за, что перепало?
-Мы там кишлак на уши ставим, а этот «дух» давай докладывать быстрей Конюху, что да как. Конюх орет «возвращайтесь немедленно». Я  ему говорю, Чуму вытаскивать надо пока не упрятали совсем, а он своё орет, возвращайтесь и всё. Мы и вернулись, а что делать?
-Снимать штаны и бегать! Что делать? Смотреть надо было внимательней, просил же, черт тебя возьми! - прорычал  Пастух.
-Эх, Трактор, Трактор, как же ты его прозевал-то, а?- добавил он уже спокойней.
-Да, черт его знает  как. Рядом был всё время. Я, как ты и сказал, за обоями смотрел. Там хибары около базара, когда от Али идешь. Вот там он и пропал. Я больше по сторонам смотреть начал, народ все-таки,  немного, правда, но был. Я его всего-то на несколько секунд из поля зрения выпустил, - Трактор явно чувствовал на себе вину за пропавшего парня.
-Может Конюх с Лешим его еще вытащат? - без особой надежды спросил он. Пастух оглянулся на Наташу, стоявшею растерянно в стороне, она как и все  провожала  встревоженным взглядом БТР, и растерянно теребила кончик платка.
-Сомневаюсь, не станет Конюх на рожон лесть, а Лешему тем более не даст.
-Почему? - спросил Трактор, в общем-то, уже  зная ответ.
-Потому, что он  у нас шибко правильный, однако.

   БТР вернулся  примерно через полчаса. Чумы с ними не было. Конюх сразу ушел в палатку. Пастух, молча, подошел к Лешему.
-Да он ничего и делать не стал, и нам не дал, - не дожидаясь вопроса, начал рассказывать Сергей.
-Мы подъехали, а  там, на базаре уже нет ни кого. Он к Гасану, он там председатель ячейки, сам и организовал её. Мне велел остаться, -"и чтобы не каких эксцессов не было". Не знаю, о чем они там базарили. Вышел он минут через пять и приказал возвращаться. Я спросил его, что к чему?
-Он ответил, что Гасан говорит, клянется, что это не местные. Мол, грех гостей обижать. Кто-то из приезжавших на базар, говорит, парня наверно уволок. Обещал, говорит, все узнать, и поклялся, если сможет, то вернет парня. А может,  говорит, солдат ваш сам куда-нибудь слинял, в самоволку. Короче, Конюх вроде как  поверил ему, и теперь будет ждать новостей от Гасана. Вот так вот Пастух. Гасан, наш ангел-спаситель теперь.
-Я примерно так и думал. Конюх  долбанный! Его дед, с шашкой наголо, здесь больше бы пользы принёс, чем этот слюнтяй на БТРе. Помяни мое слово Серый, Чуму мы больше живым не увидим.
  Аркадий ошибся, сегодня он еще раз  видел  Чуму живым, всего на несколько секунд, правда, но видел....
                3

   Взяв у Куницы, который был наблюдателем, бинокль, Перец рассматривал проходящую  колонну. Он любил рассматривать возвращающиеся домой колонны. Обычно это поднимало ему настроение. «Люди домой возвращаются, мы  тоже значит, скоро вернемся». Вот и сегодня, после истории с Чумой, Перец пытался восстановить душевное равновесие испытанным способом. Да только ничего не получалось, на душе было по-прежнему  гадко.

   По трассе шли явно инженерные войска, было много вспомогательной и строительной техники.
-Нэ, я нэ понымаю, зачэм так дэлать, да? - спросил Цветочник, Гога из Грузии. Он не выращивал и никогда не торговал цветами, но на всех базарах Советского Союза можно было найти грузина, торгующего цветами. Он прослужил всего полгода, и имел сильный акцент.

-Ну ладно, эсли я враг - убэй мэня, стрэляй, горло рэшь, а вот  так издэваться зачэм, да? - вопрошал горячий Цветочник, сильно жестикулируя руками.
-А напугать нас хотят, вот и издеваются, - ответил мрачный Кок.
-Вашу мать!!- неожиданно выругался Перец и  чуть не разбил бинокль о камни.
-И так настроение дерьмо, а тут эти  еще.
-Что лаешься? - спросил Кок.
-Второй грузовик, с хвоста колоны,- пояснил ему Перец, протягивая бинокль.

  Кок взял бинокль и направил его на  колонну. Найдя второй с хвоста КамАЗ, Кок не сразу понял, что так  взбесило Перца. Какие-то  коробки, похоже, из жести, пара звездочек...
-Черт, обелиски, - упавшим  голосом промолвил Кок и отдал бинокль, протянувшему руку Цветочнику.
-Вывозят, чтобы не надругались наверно, - высказал свою догадку  Перец.
-Вах!- выдохнул,  Гога и отдал бинокль Кунице.

   Они долго провожали взглядом колонну, в которой шел КамАЗ груженный обелисками. И вдруг  все четверо остро почувствовали, что это везут их обелиски, с их фотографиями и их именами. Казалось, напрягись и увидишь свои имена и, написанные краской даты. Вот только напрягаться никому не хотелось. А может, просто страшно было...

   Послышался шум приближающегося вертолета. Из вертушки, севшей чуть ли не на высоте, выпрыгнул комбат, майор  Сизов. Не мудрствуя лукаво его называли Батя, как и многих других комбатов советской армии, если  уважали конечно. Не оригинально, но от души. Хотя солдаты и называли его Батя, а ему только-только исполнилось тридцать пять, пять  из которых он провел в Афганистане, и  еще два по госпиталям. Заработал четыре  ранения  различной степени тяжести, звание героя Союза, кучу орденов с медалями, а также язву и седую голову.
 -Товарищ майор ... - начал доклад Малахов, но Сизов прервал его:
-Где он?
-Рядового Красного заперли пока в каптерку, товарищ майор! - доложил  Конюх и протянул рапорт.
-Я про Чуманова спрашиваю, - раздраженно буркнул Батя, посмотрев на Конюха как на умалишенного и, взял, не глядя рапорт.
Конюх  поежился и кивнул в сторону брезента лежащего на "пятаке":
-Вон там.
-Давай, полюбуемся  на ваши успехи товарищ старший лейтенант, - сказал Батя и пошел к "пятаку", туда уже подошел весь взвод.
Конюху ничего не оставалось, как двинуться следом за комбатом.

--Разверните, - коротко приказал Сизов. Леший откинул брезент. Весь взвод увидел, как по лицу Бати прошла судорога, и явственно послышался скрип зубов. Он долго смотрел, не отрываясь на Чуму.
-Прости парень, - прошептал он чуть слышно и, уже громче добавил, -Закройте и отнесите на вертолет.
  Несколько человек бросилось выполнять приказ.
-Рапорт готов, товарищ  лейтенант? - спросил он, тут же вспомнив о бумажке,  поданную ему Малахов:
-Ах, да. Посмотрим, что вы тут написали.
-Так... Так… Сержант Краснов... - пробежал  он взглядом по рапорту и с недоумением спросил: - Что вы мне дали лейтенант?
-Рапорт,- мрачно ответил Конюх, он понял, что комбат явно не на его стороне.
-Меня не интересно ваши взаимоотношения с сержантом Красновым. Меня интересует рапорт, где сказано как во время выполнения вашего задания, не имеющего ничего общего с боевой задачей, поставленной перед взводом, у вас пропал рядовой Чуманов, - говоря это, комбат смотрел в глаза Малахову и медленно рвал его рапорт.
-Я не успел написать рапорт товарищ майор. Сегодня напишу. Только рапорт о нападении на меня сержанта Красного вы зря порвали. Я напишу новый и если вы не примете его у меня, подам вышестоящему командованию. Вы не имеете права покрывать дебошира.

"Что ты там о себе думаешь, майор, да мой отец..." - говорил весь вид обиженного Конюха.
-Конечно, я приму ваш рапорт товарищ старший лейтенант, пока еще, старший лейтенант. Только давайте  подавать  рапорта в хронологическом порядке. Сначала у вас пропал солдат, а уже потом возник конфликт с сержантов. Вот в этом порядке я и приму у вас рапорта лейтенант, - наклонившись к самому уху Малахова, комбат добавил.
-А как ты думаешь, если я спрошу, кто видел, как Пастух вмазал тебе, сколько человек выйдет из строя, а?
-Не знаю, - честно ответил, опешивший от такой постановки вопроса Конюх.
-Вот и подумай. Я ведь еще могу спросить, а не видел ли кто, как ты пьяный о камень споткнулся и упал, сколько в строю останется, как думаешь? - Малахову ничего не оставалось, как вновь пожать плечами.
-Подумай лейтенант на досуге, а сейчас давай сюда Лешего и всех сержантов.
-И Краснова тоже?
-Я же сказал ВСЕХ! - комбат  тяжело присел на скамейку у обеденного стола.
-Есть!-  ответил лейтенант и, обернувшись, скомандовал.
-Леший, давай сюда со всеми сержантами, Красного прихвати тоже.
Через минуту все стояли перед комбатом. Батя  внимательно всех осмотрел,  задержавшись на Пастухе.

  -Значит так ребятки. У нас  произошло, существенное изменение обстановки причём,  в худшую сторону. Правительство Наджабуллы от просьб отменить или задержать вывод советских войск, перешло к откровенным  провокациям.
-Правительственными войсками были обстреляны мирные кишлаки, лежащие вдоль трассы. Вдоль нашей трассы, километрах в полста южнее нас. - На просьбы командования прекратить провокации, правительственные войска ответили новыми обстрелами.
-Командованию ничего не оставалось как, обратиться к старейшинам и, разъяснить ситуацию, а так же УБЕДИТЕЛЬНО, попросить не трогать наши колонны. В результате наши колонны прошли без помех, в том числе и та, которая прошла сегодня мимо  вас. Правительственные колонны, с войсками, участвовавшими в обстрелах, и идущие следом за нашими, подверглись нападению. Как сами понимаете, все это приводит к дополнительному росту напряжения обстановки вокруг трассы. Я не имел право все это вам рассказывать, но я хочу, чтобы вы реально  представляли себе положение дел.

  Комбат повернулся к Конюху.
-Товарищ лейтенант, можете написать рапорт о разглашении мной секретных данных. Куда писать знаете? - красный как рак, готовый съесть комбата, Конюх  кивнул головой.
  Батя улыбнулся и продолжил.
-Вот и прекрасно. Но это еще не все плохие новости. Разведкой в горах замечен большой отряд  моджахедов, направляющийся предположительно в нашу сторону. Их потеряли. В отряде ориентировочно двести-двести пятьдесят человек. Куда и зачем идут неизвестно. Вполне  возможно, что это один из отрядов беспокойного "Панджшерского льва", Ахмад Шаха. Он уже несколько раз пытался устроить нападения на колонны, да без особого успеха.
 -Похоже, что он ещё не успокоился. Там в «вертушке», десяток  ящиков с минами. Сегодня уже поздно, скоро стемнеет, а завтра с утра  перекройте "горлышко" так, чтобы ни мимо вас, ни к вам, ни одна тварь не проползла.
 -Далее. В связи с напряженной обстановкой приказываю: на связь выходить в два раза чаще. То есть,  днем каждый час, а ночь соответственно каждые полчаса. Предупредительный зал артиллерии, «будильник", не через пять минут, а через три. Огонь артиллерии по ориентирам, и  выход группы поддержки, так же еще  через три минуты. Предупредите радиста, а то придется полбазы ночью по тревоге поднимать. Все понятно?
-Так точно.
-Вопросы, предложения есть?
-Товарищ  майор, есть предложение перераспределить броню. Старший лейтенант Малахов поставил танк с БПМ и  БТРом, на южную сторону. БМД на севере, а восточная и западная стороны остались без  брони. Предлагаю  БТР  и БМП с южной стороны, перераспределить на восток и запад. Так же считаю целесообразным  полностью обложить  технику  камнем не только с фронта, но и по флангам, - предложил Пастух.

  Ему не хотелось,  поднимать этот вопрос перед  комбатом, получалось, что он в какой-то мере «стучал» на неправильные действия Конюха. А «стучать» он не привык. Но ухудшение обстановки требовало укрепление обороноспособности. А на мнение Конюха  было уже плевать, поэтому на  его " дружеский "взгляд, Пастух ответил таким же. Батя сделал вид, что не заметил эту "перестрелку".

-Пойдем, посмотрим, - сказал он, вставая со скамейки и, в этот момент заметил подходившую Наташу, которая попыталась косметикой, хоть как-то замаскировать красные глаза, получилось плохо.
-Чаю не хотите, товарищ  комбат? - предложила она.
-Нет, - резко ответил ей Батя и, повернувшись к взводному, добавил, - Да, а жену вашу я забираю на базу. Там ей будет безопасней, и многозначительно посмотрев на Конюха с Пастухом, добавил.
- Да и вам спокойней. Собирайтесь дамочка, - пренебрежительно  добавил он, обратившись к Наташе.
- На каком основании? - немного смутившись, все же  спросила Наташа.
-Это приказ.
-Я нахожусь здесь по приказу командира полка, и только по его письменному приказу покину высоту, - ответила она уже твердо.
-Будет вам приказ, завтра. В письменном виде. Собирайтесь.
-Вот завтра и поеду. А сегодня остаюсь.
-Наташа тебе лучше уехать. Здесь становится опасно. В любой момент может вспыхнуть бой, - попытался урезонить жену Малахов, но не тут то - было.
-Тем более. Я кажется здесь единственная медсестра. И если завтра может начаться бой, как вы говорите, то кто же будет перевязывать раненых? - ответила горячо Наташа, и  уже совсем твердо и спокойно  добавила, - Я останусь, пока мне не покажут приказ командира полка и, не привезут смену. 

   Батя окинул Наташу взглядом с легкой смесью удивления и одобрения. Ни комбат, ни другие, ни тем более Конюх, не ожидали от Наташи такого.
-Будь по-вашему. Будет вам завтра  и смена, и приказ. А пока оставайтесь. До свидания.
-До свидания,- ответила, несколько растерявшись от легкой  победы Наташа.                Оглянувшись, она поняла, что поступила правильно. Во взглядах, которыми одарили ее бойцы,  она прочла что-то  такое, что ей не хватало эти два месяца на высоте. До этой минуты, на ее смотрели только как на в меру симпатичную женщину, которая будучи единственной представительницей слабого пола, и следовательно была вне конкуренции. Смотрели как на послушную жену, как на неплохого повара, но не более. Сейчас же, на нее смотрели как на свою, как на бойца.

   «Вот так. Все просто. Нужно просто принять самой решение, и выполнить его. И не слушать кто, что там говорит. Ни маму, ни мужа. Самой принять решение и самой его выполнить, и люди будут смотреть на тебя так, как тебе хотелось бы. Вот только решение должно быть верное», - думала Наташа, смотря в спину, уходящему комбату.

-Нахожу предложение сержанта правильным товарищ лейтенант. Завтра перераспределите броню по флангам и обложите, камнем по полной программе, - сказал Батя Малахову напоследок, - здесь достаточно и танка.
-Но товарищ подполковник, основная опасность идет с юга, а если мы обложим БТРы  с трех сторон, мы лишим их маневра.
-Лейтенант, вас учили обсуждать приказы, или выполнять? - в голосе Сизова сквозило явное раздражение.
-Выполнять, - коротко, ответил Конюх.
-Вот и выполняйте, вы же не женщина, а офицер. Завтра с утра и займитесь. Все. Бывайте. - Козырнув, комбат направился к "вертушке".
Все повернули назад.
-Пастух! - окликнул Аркадия отставший Конюх. Пастух оглянулся и  подошел к Малахову.
-Обо всем успел доложить, а сержант?

  Аркадий никому, ничего не докладывал, осведомленность Бати о делах на высоте и для него было новостью. Но оправдываться перед Конюхом? Нет уж, увольте.
-Да я вообще всё успеваю, - ответил он, с вызовом глядя в глаза лейтенанта. У того исчезли последние сомнения.

  «Был Пастух с Наташкой, точно, был». С какой радостью он бы сейчас врезал по этой наглой  морде. Вот если бы об исходе этой драки никто не узнал, тогда он бы не стал себя сдерживать, а так ...  Его авторитет во взводе и так упал ниже плинтуса, не хватало еще и в драке этому сержанту проиграть.
-А ведь она из-за тебя за косметикой сорвалась Пастух. Тебе захотела понравиться. Так, что  вины твоей в смерти Чумы, пожалуй, больше, чем моей будет. Чисто по-мужски, между нами, признайся Пастух, так ведь?
-Сейчас, признаюсь, «тыщу» раз. Ага. Ты с больной головы на здоровую-то  не вали лейтенант. Я же тебе говорил, просил, не посылай «молодого».  Меня нужно было послать, и было б тебе счастье, по любому. И Чума в живых остался бы и, твоя любимая карьера не пострадала. А если б повезло, то сейчас "вертушка" закутанным в брезент увозила бы меня. Вот счастья то... А лейтенант?
-Да сержант, я кажется, действительно допустил серьезную ошибку. В следующий раз я буду более осмотрительным.
-Вот и поговорили. Разрешите идти?
-Иди сержант, иди, - но не успел Аркадий сделать и пяти шагов, как лейтенант вновь окрикнул его, - Пастух, постой!
   Он обернулся, было видно, что взводный хочет, но никак не решается о чем-то спросить. Наконец, поколебавшись несколько секунд, Малахов нехотя произнес.
-Ладно, иди, сержант.

 Только когда Пастух развернулся, по его губам скользнула усмешка, он знал какой вопрос  так и не решился задать Малахов. И правильно сделал, глупей вопроса трудно было придумать.

  Войдя в палатку, Аркадий понял, что известие о возможном бое с большим отрядом моджахедов, а особенно смерть Чумы, сильно сказалось на настроение бойцов. Чтобы как-то отвлечь их от тяжелых мыслей Пастух решил применить старое эффективное средство.

-Значится так, «тухляк» с морд сняли, и пошли чистить оружие.
-Так чистили уже сегодня... - начал, было, Перец.
-Еще раз почистишь, не рассыплешься, давай бегом, я сказал! - и, не дожидаясь  исполнения приказа, вышел.
 У стола стоял Леший и о чем-то беседовал с Байкалом.
-Серый, давай  вытаскивай всех оружие чистить, пусть отвлекутся немного, а то смотреть тошно, как они себя жалеют.
-Добро. Байкал давай всех сюда.

  Через пару минут весь взвод чистил  оружие, привычно расположившись  за обеденным столом.
 - Что-то мою пулю долго отливают... - затянул свою любимую песню Перец, но не тут-то было.
-Перец заткнись! – послышалось сразу несколько голосов, но заставить замолчать Перца, было не так просто.
-Что-то мою волю прячут, отнимают... - продолжил он настырно.
-В натуре Перец заткнись, без тебя тошно, - проворчал Кок, - Если глотку сильно драть охота, так давай что-нибудь повеселее.
-Про баб давай, да? - подал голос Цветочник.
-Про баб говоришь?- задумался Перец, и вдруг просиял.
  Он  вскочил на скамейку, вытянул руку, чем остро напомнил  памятник Ленину, и, подражая манере Маяковского, продекламировал:
                Голые бабы
               
                по небу летят,
                В баню попал
               
                реактивный снаряд.

 Пару секунд понадобилось взводу, чтобы переварить и представить, что  наплёл Перец, потом грохнул взрыв хохота,  который чуть не снес палатки.

                4


  Выпускной вечер подходил к концу. На сцене школьное ВИА  "Фортуна" уже второй час выдавало всё, на что было способно. Было перепето немало песен из репертуара Битлз, Машина Времени и еще много чего. Ребята устали, сидящему на ударных Аркадию казалось, что палочки вот-вот выскочат из рук. И тут  Мария Степановна, по прозвищу "Суслик", решила прийти им на помощь.

-Кажется, наши музыканты устали. Давайте благодарим их! - Мария Степановна первая захлопала в ладоши, подавая пример, все выпускники с восторгом ее поддержали.
  Мария Степановна - завуч школу, маленькая и пухленькая, она имела очень доброе лицо и удивительно приветливую улыбку

-Спасибо ребята, отдыхайте. Коля, давай включай свой магнитофон.
  Зазвучала какая-то зарубежная группа, кажется  АВВА, а может и нет, Мария Степановна не очень в них разбиралась. В отличие от своих выпускников, которые  вновь задёргались, словно подключенные в розетку.

    Нет, Мария Степановна совершенно не понимала этих  современных танцев!
  "Это не выпускной бал, а выпускная дискотека какая-то, вот в наше время... Вальс, рука в руке и закружилась, и полетела… Опять ворчу. Постоянно ворчу, даже в мыслях! Наверно это потому, что я старею"- с  легкой грустью подумала она, впрочем, эта,  уже ставшая  привычной  мысль, промелькнула и пропала, не сумев  надолго испортить праздничного настроения. Мария Степановна присоединилась к своим,  уже бывшим ученикам, и стала танцевать с ними. А танцевала она  как... Короче, как умела, так и танцевала.

  Аркадий закончившись,  восьмой  класс, не успел  спуститься со сцены, как к нему подошла Верка Скворцова.
  -Пошли танцевать художник, - крикнула она, стараясь, перекричать орущие динамики, и схватив его за руку, потащила в самую гущу танцующих.

  Верка, первая школьная красавица, заскочила школу еще в прошлом году и пришла просто на выпускной бал. Она всегда нравилась Аркадию, но он не знал как к ней, такой гордой и высокомерной подойти. Старше на целых три года, она была к тому же всегда ощутимо выше его. Только недавно он узнал, что насколько Верка была красивой, настолько же она была и безотказной девушкой.   

-А ты здорово вырос за последние два года, художник. В прошлом году еле до плеча доставал, а сейчас уже выше меня,- сказала смеющаяся красавица и, очевидно, чтобы Аркадий не возгордился, добавила, - Чуть-чуть совсем, правда, но выше. Ты шампанское пил?
-Не успел еще,- скованно ответил, растерявшийся от неожиданного внимания Аркадий.
-Пошли, - и Верка, не переставая танцевать, потащила Аркадия в раздевалку для артистов, где вдали от глаз "Суслика", выпускники выпивали потихоньку шампанское и портвейн.


-О, ударник, давай сюда! - загудел Паровоз и, протянул Аркадию стакан, наполненный темно-красной жидкостью.         
-Я шампанского хотел.
-Апуууу... - надул щеки и развел руки в стороны Паровоз. Благодаря этой  привычке делать «апууу», он и получил свое прозвище.
-Кончилось шампанское, вот портвейн, не робей, пей! Ты же дзюдоист у нас, спортсмен разрядник ёлки-палки.

  Аркадий взял стакан  и, одним махом выпил  вязкую жидкость. Ему протянули конфету на закуску и, он ее быстро схрумкал. Верка тоже выпила полстакана, только сейчас Аркадий понял, что это не первый ее стакан за вечер.

-Пошли,  - опять потащила она его танцевать в полутемный актовый  зал.      Начался медленный танец и, Верка крепко прижалась к нему, закинув руки на плечи. Аркадий  несмело обнял ее. Стакан портвейна быстро всосался в пустом  желудке, в котором с обеда не чего не было, а это было часов двенадцать назад, между прочим. Да еще и Верка, так сильно прижималась к нему, и откровенно терлась, что робость быстро была забыта. Он казалось, чувствовал  каждую складку на ее теле. Сначала одна, а потом  и другая рука, прочно обосновались на ее упругой попке. Верка смеялась, что-то говорила, но Аркадий не слышал ее из-за музыки и ударившей в голову крови. Девушка что-то спросила. Он  чисто автоматически кивнул, и она   вновь потащила его куда-то.

 Они вышли в коридор и быстро пробежали до другого конца. Верка, смеясь, дернула дверь в спортзал, та оказалась открыта и она потащила его вовнутрь. Состояние, уже начавшего догадываться Аркадия, куда и зачем она его тащит, полностью соответствовало - «И хочется, и колется, и мама не велит».  Верка дотащила его до кучи матов и уселась на них.
-Ну, давай, если не боишься, научу тебя целоваться.

   Аркадий сел рядом и, чертовка тут же впилась ему в губы. Это был вовсе не  первый его поцелуй и он,  конечно, жаждал продолжения. После нескольких поцелуев его руки, погуляв по телу девушки, остановились на груди. Верка  опять засмеялась и, легла на маты, увлекая его за собой. Если поцелуи  не были для Аркадия  новостью, то о дальнейшем он догадывался смутно. Конечно, он вдоволь наслушался  бахвальства старших пацанов, благодаря отцу, насмотрелся журналов, но не больше.

 Вера лежала, закрыв глаза, одна нога была согнута в колене, платье съехало, обнажив бедро. Аркадий положил руку на торчащее вверх  колено и, медленно стал спускаться в низ. Девушка громко вздохнула и чуть раздвинула ноги. Рука спустила в самый низ и погладила трусики в промежности.
  Вера тихонько застонала и вновь впилась в губы парня, которого это  не совсем устраивало, так как ему  нравилось смотреть за все более смелыми действиями своей руки. Еще раз, пройдя по промежности, рука нырнула в трусики, туда где...

    -Тревога!!! - закричала вдруг Вера, повернувшись к Пастуху, голос при этом у нее был мужской и шел откуда-то издалека.
    Ударил автомат, ему тут же ответило несколько десятков других. Духи напали-таки на высоту. Не проснувшись толком, Пастух уже слетал с кровати, как и все он, спал одетым...
-Ты всерьез веришь, что "духи" нападут? - спросил его Леший, когда он вчера вечером  предложил спать в форме.
-А шайтан их знает. Надейся на лучшее, готовься к худшему, - ответил он Лешему. Его послушал и все спали одетыми.

    Влетев в свободно зашнурованные  полукеды, схватив автомат и подсумок, он через мгновение, первым,  вылетел  из палатки и бросился к окопам. На западе от высоты, в воздухе болталась осветительная ракета, и в ее свете тени  метались, совершая  дикий танец. Аркадий автоматически посмотрел на часы, стрелки показывали пять минут пятого. По высоте свистели пули, отыскавшие щели между камнями дувала. Влетев в свой окоп, Пастух осмотрелся. С западной стороны на высоту вело наступление не меньше, а скорее больше, двух сотен, одетых во все черное моджахедов. Он прислушался, стараясь определить по плотности огня, как обстоят дела на других сторонах. Если слух его не обманывал, на востоке "духов" было не меньше, на севере и юге поменьше, но тоже не мало. И того не менее семи-восьми сотен душманов. Вот тебе и "отряд в двести-двести пятьдесят человек". Судя по всему,  в горах   "засветилась"  только часть отряда.

  Бойцы разбегались по окопам, занимая свои места. С Пастухом на западной стороне было еще шесть человек. Духи накатывали черной волной, угрожая с ходу опрокинуть оборону и "затопить" высоту. Чтобы этого не случилось, их надо было заставить лечь. В семь автоматов их было не остановить, да и высовываться было опасно. Душманы поливали окопы плотным огнем, не жалея патронов и тот факт, что далеко не все целились, как-то не очень успокаивал. Вот уж действительно "свинцовый дождь", иначе не скажешь. Высунься и кто-нибудь, да попадет.

   Аркадий невольно вспомнил рассказ одного деда, участвовавшего  после войны в операциях по ликвидации бандеровцев на Украине.
-  Вот  загнали мы группу бандеровцев в небольшой овраг, а за оврагом тем поле, ни высунешься. А там кусты, начнешь атаковать, сколько наших положат аспиды? А кому охота умирать, когда война кончилась? Да и во время не охота конечно, но тут особенно, победили, живи и живи. Так нет, шваль всякая по земле ползает...
- Короче предлагают им сдаваться, а они в отказ. Тогда командир роты отдает приказ,  и вся рота встает, и поливая кусты из автоматов, идет вперед. Рота, это ж больше сотни стволов враз по тем кустам, ливень свинцовый, самый настоящий. От кустов ничего и не осталось, и эти все в дырах, что твое решето. А на наших, ни одной царапины. Вот так-то...

-Не стрелять! По команде гранатами! - крикнул Пастух, команду передали дальше. Аркадий выглянул, до ближайших духов  метров семьдесят - семьдесят пять. Достав гранаты Ф-1, он одну положил на бруствер, из другой выдернул чеку. До духов метров шестьдесят. Еще чуть-чуть.
-Аллаху Акбар!! Аллаху Акбар!!! - истошно заорали  "духи".
-Один, один у вас  аллах, и вы сейчас с ним встретитесь суки!!
Когда осталось метров сорок пять, Пастух заорал.
-Гранатами огонь - и швырнул гранату. Выдернув чеку из второй, он послал ее следом. Загремевшая серия взрывов, заставила духов лечь. Гулко ухнул танк. Забил пулемёт БМД на северной стороне, следом присоединился БТР на юге. Пастух дал длинную, в пол рожка очередь по моджахедам.
-"Легли, уже хорошо. Полежат, и, глядишь, отходить начнут, а там с базы огнем поддержат. Может, и  отобьемся", - поменяв рожок, Пастух снова дал длинную очередь.

   "Конюх, я твой нюх топтал. Душманы с востока и с запада прут, а  броня вся на юге. Черт тебя побери!» - про себя выругался Аркадий.
   БТР с южной стороны,  словно услышав его, развернул башню и стал поливать длинными очередями  по западной стороне, не давая духам поднять голову. В воздухе болталось уже  две осветительные ракеты, в их свете Пастух увидел, что душнамы стали отползать назад.
 "Так, отходят, хорошо. Молодец  Агроном, догадался  поддержать. Теперь пушечки, давайте размолотите их к чертовой матери, а то ведь сейчас минометы  установят и нам мало не покажется.  А у них  еще и пулеметы  шибко большого калибра тоже, скорее всего, есть".

  Тут в  незащищенный бок БТРа один за другим ударила пара  выстрелов  из гранатометов. Пулемет захлебнулся, из  БТРа повалил густой дым.
-Хана Агроному. Эх, не успели  броню камнем обложить! - остро пожалел Пастух.
-«Тяжко без пулеметов будет! Да  какого черта  там база молчит?!»
   Но, база  по-прежнему, не спешила, вносить свою лепту в бой. Аркадий посмотрел на часы, двенадцать  минут пятого. Бой шел меньше десяти минут,  достаточно, чтобы база успела ударить. Он побежал по траншее, - «Ладно хоть углубили».
  Добежав до ближайшего бойца, которым оказался Куница.
-Давай за гранатами! И  узнай заодно у Цветочника, почему  база молчит!- приказал ему Пастух
-Ага, - кивнул тот и, побежал к проходу.
  Мазута продолжал методично расстреливать "духов " из орудия и пулемета на юге. БМП  также получил пробоину в незащищенный бок и замолчал. На северной стороне  продолжал бить длинными очередями, обложенный камнем со всех сторон, БМД Байкала. В это время  на высоте стали рваться мины.

    Свою последнюю ночь  на высоте Наташа так и не уснула. События последнего дня: ужасная смерть Чуманова, драка Пастуха с Малаховым, визит комбата, все это оказало на нее сильнейшее воздействие. А тут и еще возможное нападение моджахедов. Она рано легла спать и сделала вид, что уснула. Сергей  долго не мог успокоиться, что бубнил под нос про "зарвавшегося майора" и "оборзевшего сержанта". Несколько раз выходил куда-то. Наконец, уже  далеко за полночь он уснул. А вот Наташа все никак не могла успокоиться и, все спорила сама с собой.

-И зачем все-таки ты в Афганистан за Малаховым потащилась девочка, только честно? Не из-за любви же?
-Нет, конечно! После аборта любовь как-то быстро растаяла. Просто как  было возвращаться домой? Уехала невестой, будущей мамой, а вернулось бы кем? Ни мужа, ни ребенка. Во дворе бабушки на скамейках целыми днями сидят, косточки всем перемывают, идешь, каждый раз и чувствуешь себя букашкой под микроскопом. Узнали бы, что к чему, живьем съели бы. А самое главное, как в глаза матери смотреть? По сути дела сбежала, сделала аборт против  воли матери и, вот нате вам, приехала, жалейте  меня.
-Нет, домой никак нельзя было. Да и надежда была, что Сергей не врет и, все ещё любит, хотя конечно верилось уже с трудом. Вот и приехала с ним сюда.
-А сегодня, зачем осталась?
-А что было делать, послушно собрать вещички и,  бежать на базу  послушной "Дамочкой» - как  презрительно тебя назвал  комбат?
-А как он должен был тебя назвать, красавица моя? Человек из-за тебя погиб, Сергей с Аркадием собачатся, тоже из-за тебя.
-Вот потому и осталась, чтобы доказать, что не « дамочка» и не кукла, а взрослый и самостоятельный человек.
 -Остаться то  ты осталось девочка, а если действительно нападут, что делать будешь?
-А чему учили в медицинском, то и буду делать, раны перевязывать. Не дай Бог конечно...

  Она так и не уснула, когда раздался крик.
-Тревога!! - и поднялась  страшная стрельба.
 Наташа очень  сильно испугалась. Сергей мигом оделся, схватил автомат и выскочил из палатки.
-Быстро на землю, из палатки ни ногой! - крикнул он напоследок.
 Наташа послушно упала на пол палатки, застланный брезентом. Пули свистели, казалось над самой головой. Она с трудом подавила в себе желание забраться под  кровать. Посмотрев наверх, Наташа убедилась, что  ей не показалось, в верхней части палатки было три отверстия от пуль, и четвертая появилась прямо на ее глазах.
-Мамочка, мамочка, что ж я  дура не улетела с комбатом? Пошевелиться боишься от страха, куда там раненых перевязывать под огнем. Размечталась курица! - Она чуть не заплакала от страха и бессилия.

   Но все страхи и сомнения схлынули в одну секунду, когда Наташа услышала, как кто-то вскрикнул и, через секунду стал материться.
"Ранили!» - хлестнула догадка и, схватив сумку с медикаментами, она выскочила из палатки, уже почти не пригибаясь. Рядом с одной из больших палаток, зажав живот руками, лежал, стонал и матерился  Охотник, его снайперская винтовка лежала рядом.
-Вашу мать, не успел ни разу выстрелить. Да, пригнись ты, дура! - прикрикнул он, увидев Наташу, бегущую во весь рост.
-Спокойно Охотник, спокойно. Сейчас обезболивающий сделаю, перебинтую и, все будет хорошо. Потерпи немного.

  Она терпеть не могла эти клички, которыми все называли друг друга на высоте, но, что делать, если по именам она их просто не  знала. Перевязав Охотника, она помогла ему перебраться в палатку. Углубления и сложенные  вокруг палаток камни, делали их относительно безопасными. Она  бросила на пол одеяло с ближайшей койки, помогла Охотнику устроиться поудобней,  дав  ему даже подушку. Убедившись, что для него она сделала все  что могла, она, наконец, огляделась и увидела Гогу, Цветочника, лежавшего около рации. Наташа бросилась к нему, но увидев  большое темное пятно под его головой, она остановилась. Ей понадобилось несколько секунд, что бы сделать шаг вперед. Аккуратно перевернув радиста, она поняла, ее помощи не потребуется. Пуля вошла в левый висок, оставив  лишь небольшое отверстие, зато справа была черная дыра величиной с кулак. Положив его, Наташа медленно, как во сне, попятилась назад.

-Что с ним? - спросил из-за спины Охотник, вернув ее в реальность.
-Его убили, - ответила она еще отстраненно, - Я пошла, мне нужно туда, в окопы, там могут быть раненые.
   Выйдя из палатки, она бросилась к окопам, выскочив на восточную сторону. Непрерывный свист пуль над головой  и грохот боя, уже не пугали, она просто старалась не замечать  их. Она искала раненых, тех, кому была нужна ее помощь, тех ради кого она осталась здесь…
-Раненые есть? - спросила она у первого попавшего бойца.
-Там кричал кто-то, - махнул он вдоль окопа.

  Наташа побежала, и через несколько метров увидела  Зайца, сидевшего на дне окопа. Он зажимал рукой шею. Рука и гимнастерка были в крови. Другой рукой он достал  бинт, и зубами срывал упаковку.
-Сейчас, я помогу тебе. Потерпи.

  Артерия, кажется, не была перебита, но кровь все же, шла  очень  сильно и Наташа достала вату. Перебинтовав Зайца, она помогла ему встать, и повела к палаткам. Заяц все больше вис на ней. Едва они вылезли  из окопа, он  потерял сознание и упал окончательно. Взяв его под мышки, Наташа потащила его волоком. Тут кто-то подскочил:
-Давай помогу! - это был Куница.
-Куда?- спросил он, подхватив Зайца.
-В эту палатку, - показала Наташа и первой нырнула вовнутрь.

  Когда Куница вошел, она уже бросила еще одно одеяло на пол.
-Клади. Спасибо тебе, а то одна я бы не справилась, - Наташа, наконец, смогла вытереть заливавший глаза пот.
-Да не за что, - отмахнулся, Куница и, хотел было выйти, но увидел Цветочника, лежавшего рядом с рацией:
-Дьявол! Гоги накрылся. Не знаешь, он на базу о нападении сообщил?
-Не знаю, я его уже мертвым застала, - ответила Наташа растерянно.
-Если не успел, хреново. Надо Пастуху сказать. Я пошел.

  Он развернулся, чтобы выбежать из палатки. В этот момент на высоте стали рваться мины. Одна из первых мин, пробив палатку, упала  аккуратно посередине между ребятами - Наташей, Куницей, Охотником и Зайцем.
-"Мамочка» - единственное и последнее, что успела подумать Наташа.
  Потом сотни иголок впились в ее, пытаясь разорвать в клочья, и отбросили в другой конец палатки.
  И вдруг Наташа увидела всех ребят, всю высоту сверху. Бой был как на ладони. Все укрылись, как могли, спасаясь от плотного минометного огня. Вон перевязывает себе ногу Трактор, вон Кузя схватился за лицо и упал, а вон Перец бинтует плечо Коку. Надо туда, надо им помочь.
-Ты, уже не можешь им помочь. Нам пора, полетели.
  Наташа повернулась, рядом с ней, в воздухе над высотой, висели светлые и прозрачные Куница с Охотником. Посмотрев на себя, она увидела, что и она тоже была словно соткана из света.
-Все понятно. Нас убили, - с легкой грустью сказала она:
-А где Заяц, он еще жив?
-Он раньше ушел, мы его уже мертвого несли, - ответил Куница,-Полетели Наташа.
 И взявшись за руки, они втроем  полетели на север, в Россию, домой.


   Коку в эту ночь тоже приснилась девчонка. Он сидел с ней в открытом кафе на берегу моря. На столе были шашлыки и холодное пиво в мокрых бутылках. Кок был в плавках, а напротив, в ярком купальнике сидела грудастая Светка, и он ел ее в "вприглядку" с шашлыком. Но видя Свету, он понимал, чувствовал всей душой, что это не она, а его первая любовь Алсушка. Пытаясь понять, как так может быть, он затянулся пивом. И вдруг его осенило - это СОН! Он еще не вернулся из Афганистана. Он  не помнит дембель потому, что его не было, и поэтому, видя одну девчонку, чувствует  другую. Следовательно, в любой момент может прозвучать «горячо любимая» команда - «Подъем»!

  Что делать? Хотелось и пиво попить, и шашлык доесть, и с девчонкой, кем бы она не была, Алсушкой или Светкой, поразвлечься, и в море искупаться. Кок решил так: по быстрому доесть шашлык, запивая пивом, потом схватив девчонку (интересно все же, кого из двух?) и утащить  в море. А там, поди, пойми, купаются они, целуются, или еще чем занимаются. Овладеть девушкой на берегу, он  все же не решился в надежде, а вдруг это все же не сон, а так легкий солнечный удар? Кок быстро заглотал шашлык, залив его пивом, под двусмысленные комментарии смеющейся  Светки.
-Куда спешишь, оголодал совсем?

   Потом он схватил уже не Свету, а  Алсу за руку и, бросился с ней к морю...
 Добежать не успели.

  Вместо привычного "Подъем!", прозвучало истошное, - Тревога!!!
 И тут же  автоматные очереди подтвердили, что это действительно Афганистан.
  Кок разлепил глаза, натянул кеды, схватил свой ручной пулемет и со всеми вместе вылетел из палатки. Едва прыгнув в окоп, он дал длинную очередь по наступающим стеной "духам".
-Не стрелять, по команде гранатами! - передали по цепочке приказ.
-Не стрелять, по команде гранатами! - передал Кок приказ дальше.

  И только доставая гранаты, понял, что левое плечо мокрое. Он пошевелил плечом, болело несильно, ранение движению не мешало, ну  и Бог с ним! Перевязаться можно и потом.
-Гранатами огонь!! - донеслось до Кока.
-Гранатами огонь!! – крикнул он дальше  и, уже потом швырнул гранаты. Душманы сначала  залегли, а потом отошли. Установив минометы, они  начали обстрел высотки. Кок опустился на дно окопа, стараясь представить себя мышкой, в которую очень трудно попасть.

-Зёма тебя зацепили, суки! Давай перебинтую. Раздевайся, - раздался над ухом голос Перца.

 Кок остался в одной тельняшке. Перец быстро и умело перевязал его.
-Ни чё земеля, до свадьбы заживет! - сказав это, Перец чуть не хлопнул сгоряча, друга по раненному плечу.
-Откуда столько духов набежало интересно? Отмахаемся, как думаешь? - задорно спросил он Кока.
-Не знаю зёма. Без базы  вряд ли  устоим, а она что-то молчит пока, - озабоченно ответил тот,  к чему- то прислушиваясь. А потом выглянул из окопа.
-Идут суки! – закричал он  и, припав к пулемету, стал крыть длинными очередями, патроны быстро кончались.
  Приходилось часто менять позиции. Помогало слабо, духи быстро вновь накрывали их плотным огнем.
-Перец, дуй за патронами, у меня последняя коробка и гранат захвати - крикнул Кок  и снова дал  очередь. Заметив краем глаза, продолжавшего сидеть  Перца, заорал на него.
-Че ты лыбишься урод? Давай... за патронами... - закончил он уже  упавшим голосом.

  Точно посередине лба у Перца была красная точка, из которой на нос сбежала тонкая струйка крови. Только после этого Перец отвалился к стене окопа. Даже смерть не стерла улыбку с его лица, и казалось, что он усмехается  и над ней. Для Кока будто выключили звук, и в совершенно, вот уж действительно, мертвой тишине, он услышал голос друга, который медленно пропел:
    -  Что-то мою пулю... Долго отливают...

-Вот и отлили твою пулю земеля, - Кок  протянул руку, и закрыл Перцу глаза.
 И тут же грохот боя обрушился на него так, что он даже вздрогнул.
-Прощай Марат, - помедлив еще пару секунд около друга, Кок побежал  за патронами.
  На ходу отстегнув пустую коробку, он влетел в "арсенал". Зарядив пулемет, схватил еще две коробки и только сделал шаг на выход, когда рядом с вагончиком, перед самым  выходом, разорвалась мина. Кока швырнуло вовнутрь, сверху на лицо упал цинк с патронами  и  он потерял сознание.

   Мазута почти полностью расчистил южную сторону, по крайней мере "духи"  больше не подавали признаков активности.
-Так, у нас вроде чисто, как там с других сторон интересно - спросил сам себя лейтенант Смирнов, и тут же выругался.
-БТР  и БМП мешают, один  горит, другой дымит - ни черта не видно. Но, похоже, основные удары с флангов, надо помочь ребятам.
-Сёмка, давай на западную  сторону.
-Под гранатометы подставимся, командир, - испуганно возразил механик-водитель.
-Выполнять!

   Танк развернулся и пошел вдоль окопов. Выйдя на западную  сторону, тут же дал залп  осколочным снарядом, сметя  два минометных расчета. Пулеметчик, Стас,  бил длинными очередями, не давая противнику подняться. Вот тут бы остановиться, да развернуться к противнику лобовой броней, но танк, повернув башню примерно на  сорок пять градусов, медленно продолжал идти вдоль позиций. Мазута успел дать еще три залпа, когда  в бок танка один за другим ударили три гранатометчика. Танк замер, замолчав. Открылся башенный люк, оттуда повалил дым. Кто-то, кажется лейтенант, попытался выбраться. Показались руки, потом гермошлем, но сил не хватило, и танкист  упал  обратно. Механик-водитель смог выбраться, но  не успел сделать и пяти шагов, как  получил очередь поперек груди. Выронив автомат и раскинув руки, будто собрался обнять землю, он рухнул на камни

    Когда «духи» во-второй раз  пошли  в атаку, на северной стороне их снова встретил огонь БМД. Каменный "щит» принял на себя несколько ударов гранатометов и был почти разрушен, но БМД был пока цел. Байкал скосил еще десятка полтора  моджахедов, когда БМД  все-таки подожгли. Байкал продолжал  стрелять, хотя из-за огня и дыма мало что видел, он продолжал вести огонь до тех пор, пока еще один взрыв не выбросил его из жизни.

  Пастух стрелял короткими очередями. Когда очередной рожок опустел, он зарядил последний и прислушался. С его западной стороны отвечал только один автомат с другого конца траншеи.
-Чёрт! Неужели всех положили? - пробил его ледяной озноб.
-Что вообще происходит?
  В это время на их сторону вышел танк, сразу заставивший духов залечь.
"Так Василий, ты пока тут повоюй, а я посмотрю, что собственно происходит".

   Пастух побежал по траншее. Сначала он наткнулся на  Кузю, лежавшего  с окровавленным лицом. Наклонившись, Пастух попытался нащупать пульс, пульса не было, и он побежал дальше. Следующим сидел Перец. Вступившая в свои права смерть, все-таки стерла улыбку с его лица. Перец сидел, прислонившись к стенке. Он выглядел непривычно  серьезным, таким его Пастух еще и не видел.

  Смерть сняла  с него маску  шута, а каким он был под маской  на самом деле, уже не узнаешь. Наверно  поэтому горечь потери была  еще сильней.
-Ох, ребята, ребята! Что  же вы делаете? Куда  ж вы все уходите? С кем   я домой-то  возвращаться  буду?

  В это время душманам  удалось подбить танк, и они снова пошли вперед. Выхватив последнюю гранату, Аркадий сильно размахнувшись, швырнул ее в духов, до которых было еще не меньше метров восьмидесяти, в надежде хоть чуть-чуть их затормозить.
-Черт, да куда же Куница пропал? - выпустив в наступающих пару коротких очередей, он побежал к "арсеналу".

   Влетев на высоту, он сразу увидел, что палатка второго отделения валяется порванной тряпкой. Посреди того места, где она когда-то стояла, валялась разбитая  взрывом рация. Рядом лежал Цветочник. Взрыв раскидал  ребят и койки. Увидев Наташу, лежавшую в углу, Пастух подбежал к ней, а вдруг... Но этой слабой надежде не суждено было сбыться. Наташа вся была в крови. Осколки не пощадили ни тело, ни руки, ни ноги. Только лицо, спокойное и какое-то светлое, было совершенно чистым. Подойдя к ней, он присел, ноги превратились в студень и не хотели держать враз потяжелевшее тело. Он  погладил ее по волосам, закрыл глаза. "Не надо было милая тебя спрашивать, а хватать в охапку и в вертолет. Покричала, побрыкалась, поплакала  бы не беда, зато  сейчас живой была бы". Пастух застыл на корточках и все гладил медленно и нежно Наташу по голове.

   Стремительно светало, новый день предъявлял свои права. И тут над высотой разорвались осветительные снаряды - это база напоминала  о пропущенном сеансе связи.
-Вот и "будильник", а мы уже давно  не спим, - равнодушно и немного  приторможено проговорил Аркадий, продолжая гладить  Наташу по голове.
-Еще через три минуты начнут лупить пушки, а потом вертушки и ребята на броне. Жаль поздно…

   Еще вчера Пастух казалось  не чувствовал к Наташе ничего кроме  легкой симпатии. Скажи ему, что он ее полюбил, так ведь на смех поднял бы, а если  бы это сказал Перец, в своей восхитительно деликатной манере, так по физиономии точно бы получил.

  Ну, "поприжал" за сараем и что? Еще до армии Аркадий был твердо убежден, что "половое сношение, не повод для знакомства". Сколько их таких у него было? И вот пойди же ты, Наташу убили, и сердце сковало льдом, и стало незачем жить и воевать, стало все равно, чем кончится этот бой, да и вообще  всё...
-"А  ведь и   не поговорили даже ни разу", - обожгла Аркадия неожиданная мысль.
 «Да, что там не поговорили, пара слов, там, за вагончиком и ВСЁ!"
-Господи, да  когда же ты меня-то заберешь? Я  уже устал хоронить других!! - закричал он в  небо.

   После того как разорвались осветительные снаряды "будильника", то ли зная, что будет дальше, то ли случайно, но духи  в едином порыве, бегом, в полный рост  бросились к высоте, продолжая поливать окопы свинцовым дождем. Встречать их было почти не кому. Они перепрыгивали через окопы, не обращая особого внимания на еще  живых и сопротивляющихся десантников. Пользуясь этим Леший, орудуя штык-ножом, положил двоих  и вогнал его в сердце третьему, когда очередной моджахед, перепрыгивая через окоп, даже не остановившись - мимоходом, послал ему в спину очередь. Следующий шаг стал для него последним, штык-нож  Лешего вошёл ему в шею, аккурат под ухом. Прежде, чем закрыть глаза, Леший  успел еще улыбнуться и лишь потом,  прямой, как оловянный солдатик, упал на спину.

    Аркадий все ещё гладил волосы Наташи, когда  сработал "сторож", руки сами быстро, но аккуратно отложили голову девушки и  схватили  автомат. В  ту же секунду, с  восточной  стороны, на высоту стали проникать  духи. Как тараканы из всех щелей, через проход, через разрушенный местами дувал, а то и перелезая него.

   Пастух бросился к южной стороне, выпустив на ходу остатки патронов. Влетев в траншею, он бросился к своей, западной стороне. Почти сразу наткнулся на Скворца. Похоже, тот погиб  впервые минуты боя, Аркадий нашел у него три рожка и еще один отстегнул от автомата, менять оружие он не хотел. Потому, что свое оружие, это-СВОЁ ОРУЖИЕ! Там же он нашёл две гранаты. Вставив рожок, на ходу рассовывая это богатство по карманам, он побежал дальше, пытаясь зайти в спину духам, прошедшим на высоту с запада.

     Над головой ударила очередь, кто-то всё-таки бросился за ним в погоню. "Долго думаете, ребята!"- усмехнулся он, послав очередь в ответ. Из прохода выскочило несколько духов, устраивать дуэль  было чревато и, Пастух просто швырнул в них пару гранат, после чего скрылся  за угол траншеи. Но еще до этого он услышал восторженное:-Аллах Акбар!!

   Едва завернув, увидел моджахеда с черной, всклокоченной бородой, который перерезал горло, лежащего на земле  Марадонны. Похоже, тот был уже мертв, или серьезно ранен. Аркадий автоматной очередью опрокинул духа на спину, но опоздал. Моджахед, успел перерезать парню горло.

   В это время, так и не дождавшись выхода на связь высоты, в бой наконец-то вмешалась база и вокруг высоты загремели взрывы, а  духи ещё перепрыгивали через окопы, стремясь быстрей оказаться на высоте, не сообразив в горячке, что в окопах гораздо безопасней.

  Став как на картинке  "Стрельба из положения, стоя", Пастух стал расстреливать отставших духов короткими очередями, словно на стрельбище. Ему удалось отправить к праотцам пятерых моджахедов когда, полоснув окоп очередью, на Пастуха прыгнул шестой. Аркадия словно кувалдой ударило в правый бок и откинуло к стенке окопа, но и его  ответная очередь  откинула нападавшего. Пастух посмотрел на быстро намокающий бок, и болезненно поморщился.

  "Еще одна дырка, они, похоже, решили, что я из резины". Он  хотел было  перезарядить автомат, когда узнал последнего, только что  убитого им духа. Это был Гасан, тот самый председатель ячейки НДПА в кишлаке лежащим за их спиной. Встречались они лишь однажды, когда Пастух  три недели назад прибыл из госпиталя на базу...


  ...Выпрыгнув из вертолета, Аркадий спросил у одного из подбежавших разгружать "вертушку" пехотинца:
-Где штаб десантного батальона?
-Иди по дороге, - махнул он рукой, показывая направление, хотя нужды в этом не было - дорога была одна.
-С того края базы, с правой стороны ваш штаб, увидишь.
-Спасибо! - поблагодарил его Пастух.
  «Меня послали, и я с благодарностью пошел» - подумал он, криво улыбнувшись.
  Подходя к штабу, он увидел комбата - Батю. Тот разговаривал с каким-то декханином. Точнее говорил больше афганец. Говорил, явно горячась и при этом, бурно жестикулируя, а хмурый Батя  скупо и неохотно отвечал, пару раз  пожав плечами.

  Когда разговор закончился, дехканин отвернулся, и Пастух увидел его глаза. В них бушевал океан чувств: и разочарование, и безнадежность, но, пожалуй, сильнее всего - ненависть. Когда афганец увидел Аркадия, его взгляд мгновенно смягчился и он приветливо, даже заискивающе, улыбнулся. Потом отвязал, привязанного к столбику, нагруженного поклажей ишака, и заметно прихрамывая, отправился вон с базы, не забыв так же вежливо попрощаться с Батей. Тот задумчиво посмотрел ему вслед. Потом увидел Аркадия и скупо улыбнулся.
-Здорово герой! Уже выздоровел, значит?
-Более-менее, товарищ майор.
-Орден получил?

Аркадий отрицательно мотнул головой.

-Ничего, скоро получишь. Документы ушли почти сразу.
 Комбат замолчал и после продолжительной  паузы,  наконец, спросил.
-Про ребят знаешь?
В ответ последовал утвердительный кивок головой.
-Жаль ребят. Хорошая была группа.
-Их нашли? - последовал мрачный вопрос.
-Мы даже не знаем, в чью засаду они попали. Выкуп за тела, тоже никто не просил пока. Что странно.
-Может, это не афганцы были?
-Может быть.

-Ребят там... А я в госпитале как кусок дерма провалялся... - сплюнув себе под ноги, выругался  Аркадий.
-Это ты брось! - сурово приказал  Батя, - Не казнись. Твоей вины в их смерти нет. Зайди-ка ко мне.
   Они вошли в кабинет, и Батя достал два  стакана и разлил по ним спирт из фляги.
-Помянем ребят.
Молча выпив, Пастух отказался от протянутого куска хлеба и просто занюхал кулаком. Они опять вышли на улицу.
-А кто это у  тебя был, Бать?
-Когда? - переспросил  комбат.
-Да передо мной, афганец.
-Ах, этот... Это Гасан, он из кишлака, что в паре километрах отсюда. Воевал в правительственных войсках, списали по ранению. Вернулся домой, организовал ячейку НДПА. Сейчас просится в Союз.

-После нашего ухода, ему тут долго  прожить не дадут. Командование говорит, не имеем права. Пусть едет в Кабул, обращается в посольство и получает, как положено визу, потом гражданство, если дадут. А у него в семье пять человек детей. На поездку ни времени, ни денег. Просит отправить его в Союз с любой колонной, авось оттуда  не выгонят. Да кто ж  его возьмет? Да даже если и возьмет, кто его через границу пустит без визы?
-Вот так сержант, нужны были люди, агитировали за советскую власть, а теперь уходим и бросаем. На верную смерть, между прочим, бросаем... - Батя хотел еще, что-то добавить, но подбежал связист.

-Товарищ майор, вас командир полка вызывает.
-Иду. А ты давай бегом узнай, уехал Суржик или нет. Если не уехал, пусть сержанта захватит. Бегом!
  Повернувшись к Аркадию, комбат, не спеша, добавил.
-Давай Пастух служи, да повнимательнее там. Там лейтенант...
 Пастуху показалось, что  по лицу комбата скользнула кривая усмешка, впрочем, может только показалось. Тем временем комбат продолжал, смотря в глаза Аркадия.
- Молодой, а обстановка тихая, как бы они там не расслабились. Ты уж  присмотри за порядком. Давай Пастух, я на тебя и на Лешего надеюсь!
 И хлопнув его по плечу, комбат  резко развернулся и, направился к штабу.
Связист с веселой улыбкой обратился к Пастуху.
-Пошли вместе, если Суржик не уехал, сразу и поедешь. Повезло тебе, на высоте не служба, а санаторий, по сравнению с теми, кто по горам-то лазит…

   ...И вот этот  председатель ячейки НДПА, "верный друг " лежал перед Пастухом с пробитой  очередью грудью,  отхаркиваясь кровью. Пастух  медленно опустился на колени рядом с Гасаном.
-Сука, я же говорил, что это местные... -отрешенно и тихо, почти шепотом сказал он.
-Я же говорил, что это местные.

   Пастух отпустил автомат, и все так же медленно взял моджахеда за грудки.
-Это ведь вы Гасан, вы все сделали. И стрелок ваш был, и из Чумы "красный тюльпан"  тоже вы сделали, и мины тоже вы сняли козлы!

 Аркадий тряс Гасана, постепенно говоря все громче и быстрей. И вот  он уже орал в лицо умирающего афганца.
-И ребят, и Наташку вы суки убили! Да?! Да, Гасан?! Я тебя спрашиваю!! - он орал и тряс Гасана, но тот  уже  не мог ответить, Гасан был мертв.
-Это ты рассказал им как все расположено, да? Ты провел их мимо мин, ты рассказал, как лучше нападать да, тварь?! Ты?!

  Трясший мертвого Гасана Пастух, конечно, ошибался. Для того, чтобы узнать, как построена оборона на высоте достаточно было одного взгляда с окрестных гор. Моджахеды вообще  не должны были нападать на высоту  этой ночью, они должны   были пройти мимо, в кишлак Гасана. Отсидевшись там днем, ночью они хотели атаковать базу, а  уже другой отряд должен был ударить с гор по высоте, что бы прикрыть отход основных сил. Но кто-то задел растяжку со световой ракетой, пропущенную Гасаном и еще двумя его  соплеменниками, обученными работе с минами в правительственной армии. Три ночи  они обследовали местность вокруг высоты, снимая мины и растяжки. Да вот одну всё же пропустили, и Гасан всё равно был обречен.

А Пастух всё тряс мертвого врага и орал.
-Ты все сделал тварь! Ты! Всех убили, всех!! А ты  думаешь, сдох, и всё?! Всё, да?!

  Как-то сразу успокоившись, почти прижавшись  к лицу Гасана, пристально глядя в мертвые глаза, Аркадий прошептал.
-Но я тебе сделаю сука, всем вам сделаю. За всех ответите, за каждого пацана убитого ответите!

  Отшвырнув Гасана и автоматически подхватив автомат, Пастух выпрыгнул из окопа и чуть пригнувшись, побежал к танку.
   "Надо было еще вчера этот чертов кишлак с землей сравнять, глядишь сегодня, ребята были бы живы".

   Вокруг высоты продолжали  рваться снаряды, они достали не больше двух-трех десятков душманов, остальные успели взойти  на высоту, на единственное  теперь безопасное место в «горлышке».  Пастух же  бежал навстречу отставшим духам, с ближайшим они разошлись не более чем метров в пять. Но моджахеды  спасались  от  артобстрела, не замечая ничего вокруг. Пастуху тоже было не до них, он бежал к танку. Но вот кто-то,  все-таки обратил на него внимание, и вокруг засвистели пули. Пастух был уже возле танка, когда сильный удар в спину бросил его прямо на  люк механика - водителя.
  "Ладно,  хоть опять в правый бок» - мелькнула мысль. Но валятся, времени не было, запросто могли превратить в решето. Стиснув зубы, он нырнул в танк и захлопнул люк, по которому тут же ударила запоздавшая очередь.

-Ага, щас, прямо таки и  убили. Козлы! - зло прохрипел он.
  Плюхнувшись на сиденье, Пастух почувствовал легкую дрожь,  двигатель танка работал.
-Хоть что-то.

   Пристроив автомат, Аркадий взялся за рычаги, и танк, сначала медленно, но потом все быстрей двинулся на север, к ненавистному кишлаку. Он понимал, что в дымящей башне, в любой момент мог взорваться боекомплект, но  он молил Бога, что бы это не случилось раньше, чем он исполнит задуманное.
   Моджахеды не собирались его так просто его отпускать, и  двум гранатометчика удалось испытать  крепость боковой  брони. Броня  выдержала, а получивший контузию Пастух, выпал на некоторое время из реальности.

   Кок очнулся от сильной головной боли. Рядом суетливо перекрикивались духи. 
-У-у-у... суки, совсем близко подошли уже. Сейчас ребята, я сейчас.
   Вытерев рукавом кровь с лица, и схватив пулемет, Кок пошатываясь, направился к выходу из  "арсенала". Подойдя к двери, он остановился, словно налетел на стенку. Духи были не рядом, они были на высоте. Их было много, очень много, как муравьев в хорошем муравейнике. Они суетились, и  на стоящего в дверях Кока,  не обращали никакого внимания. Их явно, что-то  заинтересовало на западной стороне, туда бежало несколько  человек с  РПГ. Кок медленно поднял пулемет, он не спешил открывать огонь. Оно и понятно, нажмешь и всё, сколько останется жить потом - пять или пятнадцать секунд?

  Время остановилось. Но вот на Кока обернулся стоящий метрах в семи  дух. Кок ясно увидел как у него медленно, словно  в замедленном кино, поднялись удивленно брови. Моджахед одной рукой стал поднимать автомат, а другой судорожно стал дергать за рукав  душмана, стоявшего рядом.

   "Ну, вот и всё" - отрешенно констатировал Кок и нажал на курок. Он начал с того самого духа который его заметил и с его соседа. Несколько секунд, Кок безнаказанно расстреливал моджахедов в спины, но  афганцы, воюющие с детства, жившие не просто на войне, жившие войной, быстро пришли в себя. Сразу  в несколько очередей припечатали Кока к вагончику, из которого он только что вышел. Пули прошивали грудь, руки, калечили лицо. Кок продолжал нажимать на курок и слабо водить пулеметом, но ствол неумолимо опускался, и остатки патронов, он выпустил уже себе под ноги. Когда пулемет замолчал, уже мертвый Кок медленно, оставляя кровавый след на вагончике, сполз на землю. Пастух так  никогда и не узнает, что эта убийственная атака Кока, спасла ему жизнь. Благодаря ей, в боковую броню танка попали  выстрелы только из двух гранатометов, а не десятка.

   Какой-то моджахед с густой черной бородой, направился к Коку, извергая проклятия и доставая на ходу кинжал. Но чтобы он не хотел сделать, его желанию не было суждено сбыться. Духи вновь засуетились, с юга, на малой высоте, к высоте шли две "вертушки".  Было еще не достаточно светло и поэтому, чтобы разобраться в обстановке царящей  на высоте, "вертушки " шли низко над землей. Очень низко. Слишком низко... Высота встретила вертолеты ураганным огнем из автоматов и пулеметов, в том числе и крупнокалиберных. Вертолет, идущий  первым, встал на дыбы, и рухнул хвостом вниз, менее чем в семидесяти метрах от высоты.
-Аллах Акбар! Аллах Акбар! - истошно взревели душманы, размахивая оружием.

   Долго орать им не пришлось. Оставляя за собой растущий шлейф дыма, вторая "вертушка" совершила разворот, и взяла  боевой курс  на высоту. Духи стали разбегаться, стараясь укрыться, кто, где мог, в окопах, углублениях оставшихся от разорванных и сгоревших палаток, или просто за камнями. «Вертушка" прошла над высотой разбушевавшимся драконом, основательно вспахала  ее  и пошла дальше на север, на базу.
-Земля! Земля! Я пятый. На высоте духи. Повторяю. На высоте духи. Третий  сбит. Меня тоже задели. Постараюсь дотянуть  до дома. Приём.
-Понял тебя пятый. Группа поддержки вышла, так, что особо не геройству. В случае чего, садись. Приём.
-Вас понял. Думаю, дотянем. Приём.
-Давай, Серега тяни! Ждем. Конец связи.

  Было и ежу понятно, что теперь, когда на базе узнали о гибели защитников высоты, следует ждать её артобстрела.
  Вертушка  ещё не успела скрыться из глаз, как духи, подхватив всех своих раненых и подобрав их  оружие,  стали быстро, немного суетливо, но без паники, уходить на юг, туда, откуда пришли. Из девяти сотен  моджахедов, попытавшихся пройти этой ночью мимо десантников, на высоте и вокруг ее осталось лежать больше трех сотен убитых, которым уже никогда не суждено было  стать "гази» (победителями неверных).

   Разорвавшаяся рядом мина, не только контузила Конюха, но оставила в  память о себе три отметины на теле. Два осколка безжалостно пропороли живот, а один еще и разорвал  правую щеку, оставив безобразную рану.    Придя в себя Малахов, большей частью засыпанный землей, открыл глаза в звенящей тишине. Траншею, на дне которой он лежал, перепрыгивали духи, почему-то спешно уходящие с высоты.
   «Очевидно, наши на подходе» - справедливо решил Конюх.
  Он приподнял "калаш" и нажал на курок раз, второй, третий. Автомат не хотел  стрелять. Почему? Кончились патроны, заклинило? Этого Малов уже не узнает никогда. Напряжение съело последние силы, и он вновь потерял сознание...
 
 -Вечно тебя ждать приходится, давай быстрей, - раздалось под самым ухом ворчание Перца.
   «Перец? Жив? Так это сон был, что ли?» - промелькнула радостная мысль у Кока, но открыв глаза, он понял что ошибся. Сквозь склонившегося над ним Перца, было видно небо.
 -Убили нас зёма. Айда, надо с домом проститься. По  обычаю, меня должны до заката сегодня похоронить, да не судьба,- Пояснил Кок, словно прочитав мысли друга.
-Ага, меня тоже на третий не успеют похоронить. Ладно, что самих себя оплакивать, пошли.
-Да отходили уже свое земеля. Полетели.

   Два светлых пятна быстро стали удаляться на север, но притормозили  над кишлаком. Танк, с развернутой почти на 45 градусов башней, из которой валил густой дым, надрывно ревя мотором, ровнял кишлак с землей. К ближайшему склону горы бежали люди, дети, женщины, старики. Часть уже стояли там и с ужасом смотрели на разбушевавшийся танк.

-Пастух лютует. За нас кишлак духовский прессует, - серьезно, против обыкновения,  прокомментировал  Перец.
-Большой грех на душу берет. Не по-христиански это - невинных убивать!- назидательно изрек Кок.
-И не по мусульмански, кстати, тоже, - уточнил уязвленный Перец и добавил.
- Ладно, айда, а то время уходит.
  И они продолжили свой путь на север, в Россию, в Казань.

   Когда по высоте ударили "Грады", духов там уже  не было. Залп задел лишь небольшую группу, отставшую от основной массы, и прибавил к валяющимся  трупам еще порядка двух десятков. Моджахеды уходили в горы освещаемые лучами  восходящего солнца, оставляя за спиной, стеной встающие взрывы. Войдя в ущелье, они через некоторое время разделись и пошли по разным тропам, как и приходили. Чуть позже  вслед за духами, в  ущелье  вошли  четыре вертолета, это были  последние  "вертушки", что могла выставить база. В ущелье четвертка разделилась на пары. Потом эхо долго ещё разносило по горам отзвуки разрывов, пулеметных очередей и предсмертные крики. Опустошив подвески, вертолеты вновь собрались в одну группу  и вернулись на базу.

   События последовавшие после того как на броне разорвались гранаты, Пастух помнил плохо. Память зафиксировала какие-то фрагменты, мелькающие в  пылевом тумане:  две "вертушки" прошедшие низко над танком, какой-то старик, ковыляющий прихрамывая, навстречу танку…  Он очень торопился, кажется, что-то кричал... Да, точно, он  кричал и тряс клюкой.

  -Я вам сделаю! Я вам суки сделаю!- отрешенно шептал Пастух.
 А потом пыль... Пыль... Пыль... Пыль и песок забивающие глаза и  нос. И скрип песка на зубах. А еще звон! Звон большого колокола  в голове, что казалось, была готова  взорваться.   Буууммм! Буууммммм!! Бууумммм!!!

   Проложив в кишлаке новую улицу, танк развернулся и снова атаковал его.
  И снова пыль и песок... Пыль и песок... Много пыли... Она везде... Невозможно дышать... Режет глаза…
… -Пыль, везде эта чертова пыль! - часто ворчала матушка, по переезду в Казань.
-Это просто ужас, какой то. В Ванино, за месяц не скапливается столько, как тут за пару дней. Ненавижу пыль!!
  И пылесосила, пылесосила без конца. Да, сейчас тоже хороший пылесос не помешал бы…

  Пыль и колокол, взявшийся казалось расколоть  голову. Это определенно был Царь-Колокол, огромный, тяжелый, гулкий.
 Буууумммм! Бууууумммм!! Буууммм!!!
  И снова   пыль, пыль, пыль... И песок на зубах...

  Пыль и песок от разваливающихся мазанок. Какие-то кровавые тряпки, доски. Убегающие люди, которых он видел в очередной раз, разворачиваясь для атаки  ненавистного кишлака. Он не гонялся за людьми, они были ему не нужны. Он не собирался их убивать. Ему был нужен КИШЛАК. Кишлак, в  который он пришел, чтобы сравнять его  с землей. За  ВСЁ! За ВСЕХ! За Кока, за Лешего, за Наташку, за Перца будь он неладен! За Чуму! За ВСЕХ!!! За себя, в конце концов,  за то, что с ним сделала война!  О том, что находящиеся в кишлаке люди, не имели вообще-то к этому  никакого  отношения, он в тот момент не думал.
  -Я вам сделаю! Я вам суки сделаю!

    Он помнит, ощущение  как  его лицо свело  судорогой, и на лице застыло даже не выражение, а оскал, маска. Маска смерти, по которой текли слезы. Он плакал и скрипел зубами - не вернуть, никого не вернуть! Он понимал, что месть ничего не изменит, но все, что он мог сделать, это только отомстить. И чувствовал растущую, нет, раскрывающуюся  бездонную огненную  пропасть, в которую затягивало  душу.
  Он  запомнил на всю жизнь, как все  время ждал, когда же, наконец,  взорвется башня, и всё закончится. Но взрыва не было, и дымящийся  танк с повернутой на бок башней, продолжал  давить  уцелевшие еще  хибары...

  Когда он пришел в себя, мотор  уже заглох. Пыль осела. Пастух  посидел немного в танке, рассматривая то, что еще недавно было кишлаком. Он  словно ждал чего-то. И дождался. Не далеко от танка зашевелилась куча мусора.
Показалась  детская рука. Пастух почувствовал, как по спине пробежала капля холодного пота. Разгребая мусор и  камни, из кучи вылезал мальчишка  лет десяти-двенадцати. ВЫЛЕЗАЛ! Он не то, что вылезать, жить не должен был. Грудь и живот мальчишки  определенно побывали под гусеницами танка. Раздавленные и перемолотые, они представляли собой кашу из костей, мяса и тряпок, все это было покрыто слоем пыли. Правая рука была оторвана почти по плечо. Мальчишка вылез из кучи и медленно пошел к танку. У Пастуха волосы зашевелились на голове.
 Он сидел не в силах пошевелиться. А мальчишка шел к танку, шел и плакал. Он что-то говорил, но Пастух не понимал. Вот внутренности, которые тянулись следом по земле, зацепились и мальчишка обернулся, дергая их уцелевшей рукой. Отцепил, взял комком  руку и вновь двинулся к танку. Продолжая плакать и жаловаться на что-то. Пастух медленно достал автомат и направил на мальчишку, да вот нажать на курок не мог. Палец онемел. Автомат молчал, а  мальчишка  подходил все ближе. Внутри у Пастуха все заледенело, он, молча, смотрел на мальчика, и рад бы заорать, да не мог.            
   А  мальчишка плакал и шёл, придерживая внутренности рукой, и все жаловался. Пастух,  не понимая слов, вдруг стал понимать, смыл его причитаний.
-Что я теперь маме скажу? Она сказала беречь рубашку. Новая совсем рубашка, и рука. Как я теперь без руки? Мама меня ругать будет.
   Мальчишка подошел совсем близко. Вот он протянул руку с кишками, и положил ее на броню перед самым лицом Пастуха, внутренности смачно шмякнулись на броню.....
  Пастух смог  всё-таки  закричать. Ухватившись за этот крик как за спасательный круг, с трудом разрывая липкие, словно трясина объятия пьяного сна, он наконец проснулся.


                Глава 2
                Анастасия
                1
   
  -Господи, только не  это! - простонала Настя, хлопнув по  будильнику, который пикал сегодня особенно отвратительно. Разделавшись с ненавистным, маленьким мерзавцем, она повернулась  на бок,  и обняла мужа. Иван мирно спал, как ни в чем не бывало.
«Конечно, ему вставать на час позже, знает, что я разбужу, вот и не реагирует на звонок. Разбаловался суслик сонный», - лениво подумала Настя, то ли погладив, то ли ткнув мужа кулачком в бок.

  В новую квартиру чета Тихих купила и новую мебель, в том числе и спальный гарнитур. Удобный и просторный. Но если честно, Настя грустила по старому дивану, на котором они проспали, в своей однокомнатной почти одиннадцать лет. Она всегда спала у стенки, даже когда девчонки были маленькими, и ей часто приходилось вставать ночью. Иван мужественно терпел ее ночное, подчас нарочито грубое, лазанье туда-сюда  и ворчание «разлегся тут», но перекладываться к стене не желал категорически. Если честно, то Настя  сильно и не настаивала, у стены она чувствовала себя гораздо уютнее. С одной стороны стена с ковром, с другой теплый бок мужа. А если "серый волчок "вдруг  вздумает прийти в гости, то муж к-а-а-а-к даст ему больно в лоб, зря, что ли в десанте служил?

 Настырный будильник запищал вторично, Настя вновь его хлопнула.
"Надо вставать", - не очень бодро подумала она и улеглась на место.

  Так, о чем это я, ах да, диван. О, старый  диван, с ним  связано столько приятных воспоминаний, медовый месяц, да и первые годы совместной жизни, мало чем от него отличающиеся. А сколько раз, то он, то она опаздывали куда-либо, когда она, вставая первой и перелезая через мужа, что называется "цеплялась" за него. И скрипел он так... в такт... Настя улыбнулась, вспомнив, что тогда как раз старались всячески свести  этот самый скрип к минимуму, дабы не разбудить подрастающих дочерей.

  На этой, просторной и удобной, двухместной кровати у каждого персональный "выход", не "зацепишься". А вот если «волчок" придет, так ведь ухватит за бочок, а этого засоню не добудишься. Жену ночью украдут, а он будет дрыхнуть дальше, будто так и надо! Новый удар кулачка «потряс» мужа.

   И не скрипит новая кровать совершенно, даже скучно. Да и поводов для скрипа этого все меньше. Нет, на старом диване было определенно уютнее. И когда они семьей выезжали к родителям на дачу, Настя, и смех и грех, всегда с радостью чуть ли не с вечера ждала встречу со старым, добрым диваном семьи Тихих. Расскажи кому, так засмеют ведь.

  Правда последнюю пару лет активность суженного сильно упала, что довольно серьезно ее беспокоило. Настя, конечно, понимала возраст, и  почти одиннадцать  лет совместной жизни, немало способствовали этому, но  у нее периодически возникали подозрения, а не завел ли муженек себе любовницу? Или она просто перестала его интересовать как женщина? И  неизвестно  какая из этих напастей хуже, тем более что одна  может запросто потащить за собой другую. Она не устраивала  мужу сцен по трем  причинам: во-первых, сколь-нибудь серьезного повода Иван ее еще не давал, во-вторых, она справедливо считала, что необоснованные сцены как раз  не укрепят семью, а наоборот  могут привести к развалу, в общем, то хороших семейных отношений, а в-третьих, это было просто не в ее характере.

  Анастасия  даже разговоров  на  эту тему не заводила. Вспомнив знаменитую  фразу " У верблюда два горба  потому, что жизнь борьба", она  решила  просто так не сдаваться. В борьбе за мужа (не известно с кем, между прочим, то ли с соперницей, то ли с бытом), она выбрала следующие: поддержание  спортивной формы (хотя в отличие  от пока еще  не рожавшего мужа, у нее не было и намека на живот, ну если только так  действительно, легкий намек), создании дома побольше уюта, и не быть при этом слишком уж "домашней". Так же, хоть муж и молчал, она стала подумывать  о третьем ребенке, мужчине нужен сын.  Но это чуть попозже, нужно немного поработать, закрепиться на своем месте, годика два-три, уж  потом можно и еще раз в декретный сходить. А пока она взяла в помощь  модную систему Фэн-шуй  и старалась изо всех  сил. Получалось, конечно, далеко не все и не всегда, трудновато с двумя девчонками, но определенные результаты были и прошедшую бурную ночь, Настя считала целиком своей  заслугой,  правда   на такой результат она, конечно, рассчитывать и не смела.

  "Похоже, я немного перестаралась, хотя кашу маслом, конечно, не испортишь",-  вяло решила  она, и хотела было обнять покрепче мужа, но вздрогнула, проснулась, как от толчка  и ошарашено посмотрела на будильник, он беспристрастно показывал 7-00.
-Черт, проспала! - Настя  пулей слетела с пастели, накинула халат и пошла, будить девчонок, а дело это было хлопотное.
 "Все в тебя папаша  пошли, обе засони",- выговаривала обычно она мужу. Хотя если была возможность поспать в выходные, то Настя вставала самой последней, уже в районе десяти.
-Оксана, Маша, подъём! Сегодня мы проспали так, что быстренько и без капризов!
  Помывшись и поставив греться завтрак, Анастасия пошла на второй заход. Обе дочурки естественно безмятежно сопели, и не думая вставать.
-Последнее сто первое китайское предупреждение, через пару минут не встанете, придет папа с  холодной водой! - пригрозила она.

 Однажды, Иван привел такую угрозу в действие, обрызгав упорно не желающих вставать, дочерей прямо в постелях холодной водой. Настя, конечно, не была восхищена его методом воспитания, но с тех пор  угроза действовала и, когда она вошла в детскую в третий раз, все еще  сонные девочки уже натягивали колготки.
-Вот и умницы! Теперь быстренько умываться и завтракать.

   В 7-55 , то есть,  не смотря на все старания на 20 минут позже обычного, они были готовы к выходу. Уже одетая Настя пошла, будить мужа. От поцелуя,  которого обычно хватало, в этот раз он просыпаться не спешил, пришлось потрепать за плечо. Когда сонный Иван, наконец, смог открыть глаза, Анастасия погладила его по щеке и со смехом спросила.
-Тебя что, любовница бросила?
-Какая любовница? - удивлённо спросил ещё не проснувшийся муж, чем развеселил Настю еще больше.
--Не знаю какая, не знаю, ты нас не знакомил. Или  может Аркадий  в пиво тебе "Виагры" подсыпал? Давненько у нас такой бурной ночки не было, когда я в душ  последний ходила, уже полчетвертого  было. Совершенно не выспалась. Если усну во время операции и, отрежу  чего лишнего, только ты виноват будешь. До вечера! - и чмокнув его еще раз в щеку, заспешила на выход, девочки были уже готовы.
-Разбудила засоню? - ревниво спросила "ворчунья" Оксана.

   Она была девочкой настроения и разница  мироощущения в плохом и хорошем настроении были огромными. В хорошем настроении Оксанка словно ходила в розовых очках, была  как ласковый и игривый котенок. В плохом  же настроении это был колючий ежик.
-Разбудила. Маша я  опаздываю, заведешь Оксану в садик, хорошо?
-Ладно, - без особого энтузиазма ответила старшая дочь.
-Прочим - прочим, кто ребёнка из садика забирает, тот и должен отводить. Понятно? - нравоучительно заметила Оксанка, которая сегодня явно была ежиком.
-Хорошо!- охотно согласилась Настя, - Маша тебя и заберёт.
   Оксана, не ожидавшая от мамы такого коварства, сразу и охотно  "надулась".  Когда они вышли из подъезда,  "коварная мама" нагнулась и чмокнула ее в щечку.
-Не дуйся, а то лопнешь, я сама за тобой вечером зайду. Сейчас просто не могу отвести, опаздываю. Ну пока, до вечера,- сказала она, и поцеловав  так же Машу, Анастасия заспешила на остановку, напевая на ходу.
-Упала шляпа. Упала на пол...

  Настроение было отличное, утро обещало солнечный день. В воздухе влажно пахло неизбежно надвигающейся весной. "Хоть бы Ванька догадался цветов купить, что ли. Нет, не купит, размечталась. Сама  же ворчать будешь. С этой ипотекой денег  хватало аккурат  "от получки до получки". Да и восьмое марта скоро, так что не купит, даже если вдруг деньги найдет, как в том  году, когда притащил охапку роз".
  Прошлой весной, где-то в  начале апреля Иван нашел три тысячи  рублей и купил на все деньги для нее большой букет  роз и сладкое дочерям.
-Вот Звездочка, это тебе!- радостно доложил он и тут же получил  разнос за растрату.
  «С ума сошел?  Я детям лишний раз сок не могу купить, а ты роз набрал, что бы через пару дней выкинуть этот дорогущий веник".

  Настя уже тысячу раз пожалела  о том, что тогда упрекнула на мужа, но сказанного не вернуть. Иван тогда  обиделся, даже оправдываться не стал. Долго конечно Анастасия ему обижаться не дала, они быстро помирились, но и цветов" просто так"  Иван больше не покупал. Так, что точно не купит раньше "восьмого", а жалко, так хотелось чего ничуть такого-эдакого...

  К счастью "маршрутка" подошла сразу, народу было много как всегда по утрам, но не битком и Анастасия без труда втиснулась в салон. Ароматы, царившие в ПАЗике, заставили ее в очередной раз улыбнуться. В воздухе царили запахи все возможной парфюмерии, как мужской, так и женской, этот аромат чуть-чуть разбавлял легкий дух перегара. Вечером будет наоборот, алкогольных выхлопов побольше, парфюмерии поменьше.

   Когда  хирург Анастасия Петровна  вошла в холл больницы, было без десяти девять.
-Доброе утро! - немного сконфуженно поздоровалась она с главврачом Зульфией Акмаловной.
  Но та  не ответила и лишь многозначительно посмотрела на часы, которые висели  на стене холла. Анастасия  не сочла нужным оправдываться, в конце концов, она не опоздала, и молча, направилась переодеваться. Настроение было испорчено, на целых три минуты. "А и бог с ней, все равно отношения не заладились с самого начала", - мысленно махнула она рукой и успокоилась.

  Перед обедом к ней подошла сестра-хозяйка Резеда. Когда-то они проучились вместе на первом курсе медицинского, тогда ещё, института.
  Потом Анастасия ушла в академический, в связи с рождением Наташи и их судьбы разошлись. Резеда так же ушла в "академку" после второго курса,  в связи с рождением двойняшек, но в отличие от Анастасии  доучится так и не смогла.

  Сначала  бросил семью муж, потом умер отец, со смерть которого рухнул казавшийся таким уютным и незыблемым мир семьи Юсуповых. Резеда осталась с двумя ребятишками, и ей пришлось забыть мечты о дипломе в  заботах о хлебе насущном. Она уже  шесть лет работала в больнице, когда туда  пришла работать Анастасия и, хотя они не очень были близки в институте, здесь подружились быстро.

-Ты сегодня вся сияешь, влюбилась, что ли? - с улыбкой спросила  Резеда.
-Влюбилась! - с гордостью доложила Анастасия.
-В кого если не секрет? - заинтригованно спросила сестра-хозяйка.
 Гладя  на нее,  Анастасия  невольно вспомнила  старый анекдот - «везет же Марии Ивановне за мужем, любовник есть, так вчера еще и изнасиловали".
-Не поверишь, в мужа! - заговорчески ответила она.
-В чьего?- продолжила допрос еще более заинтригованная подруга.
-В собственного Резедашка, в собственного. Я влюбилась в собственного мужа, по уши!- раскрыла Настя страшную тайну.
-Взаимно?
-Конечно.
-Счастливая, - чуть расстроено, по белому завидуя чужому счастью, вздохнув, ответила Резеда.
-А у меня никакой жизни, ни половой, ни политической.
-Приходи  в обед  ко мне, кофею попьем, у меня еще конфеты шоколадные остались, - голосом  искусителя прошептала Анастасия, зная,  чем утешить подругу "сластену".

  Резеда безумно любила сладкое, да вот страшенный дефицит бюджета не позволял, лишний раз побаловать себя сладким и Настя считала своим долгом время от времени подкармливать подругу.
- А что это "кобра" на тебя так  смотрела, будто ты ей на хвост соли насыпала? - вдруг вспомнила Резеда. Гордое прозвище "Кобра" в больнице носила главврач Зульфия Акмаловна не только за свои очки в большой оправе и неимоверную худобу, но и  за соответствующий характер.
-А...-раздраженно  махнула рукой Настя.
-Я сегодня пришла без десяти, а она так назло в холле стояла. Не поздоровалась даже. Не знаю... Год уже работаю, а так и не могу  с ней общий язык найти. Да если честно и не хочу уже, поняла, что перед некоторыми людьми бисер метать бесполезно.
-Да ее никто не любит, сама же видишь. Старая дева, злая как собака, - с пренебрежением, с которым только молодая женщина может говорить о старой (по крайней мере, с ее точки зрения) прокомментировала Резеда.
-Хотя слухи разные ходят, про эту старую деву, - закончила она ещё более язвительно.
-Ага, у  каждой старой девы  свой скелет в шкафу найдется,-  ответила  Настя,-Да ну ее, давай лучше поговорим о прекрасном.
-Давай.
-У тебя геморрой есть?
-Нет! - последовал ошарашенный ответ.
-Это же прекрасно! - заразительно засмеялась Настя, к которой поспешила  присоединиться Резеда.
-Ну и шуточки и вас мадам. Сама придумала? - поинтересовалась, отсмеявшись, Резеда.
-Да нет. В институте один преподаватель любил пошутить. Точнее уже в университете. Интересно, поступала в институт, а окончила университет.
-Хорошо хоть вообще закончила, – вновь чуть взгрустнула медсестра.
-Знаешь, девчонки рассказывали - раньше главным  Яков Соломоныч был, очень хороший человек. Все его любили. Да и хирург от Бога, на операции очередь чуть не за год занимали. Я его правда не застала уже. В начале 90х  его на пенсию отправили, он в Израиль к детям и уехал. На его место должен был идти Сергей Степанович, но назначили Кобру. А Сергей Степанович в Москву уехал, его давно звали, он всё отказывался, а тут обиделся и уехал.

  Извини дорогой читатель, но  здесь необходимо дать небольшое пояснение. В начале 90х годов двадцатого столетия, во времена  Большого Развала, центробежная сила, развалившая "Союз нерушимый республик  свободных", начала активно угрожать целостности России. В том, что этого  не произошло  вряд ли можно поставить в заслугу высшего руководства страны, не до этого им было.
 Так вот, в это время в Татарстане неофициально, но активно проводилась политика "национальных кадров". В государственных структурах  подавляющее большинство  "не национальных  кадров"   выживалось под разными предлогами, а их место занимали люди, главным козырем которых была надпись в графе   "  национальность» - татарин (или татарка соответственно).  Естественно это  далеко не всегда шло на пользу дела.

  В 2005 году  пусть,  как и неофициальная, но госполитика, это явление вроде как не существовало. Но! Наша  бюрократия всех уровней на "теплые "места любит  пристраивать своих родственников всех  мастей, а если таковых не хватает (мест, конечно же, с родней все как раз наоборот), то создает для своего подрастающего поколения новые всевозможные комитеты, комиссии, филиалы  и так далее. Таким образом, эта политика "национальных кадров" продолжила свое существование уже,  так сказать, на  родственном уровне. Ну, да  Бог с ними, продолжим.

-Ладно, хоть вот Марата Равильевича  из районной поликлиники перевели, да вот тебя прислали.
-А я, что хороший хирург? - с неподдельным интересом спросила Анастасия. Ей  было интересно, что о ее работе думают люди и почему Резеда поставила её в один ряд с Маратом Равильевичем, действительно опытным хирургом.
-Ладно, не кокетничай подруга. Слушай лучше, что расскажу. Вчера с одним хмырем встречалась. Простой как три копейки. Представь. Встретились, зашли в кафе, он себе пива взял, я сок попросила. Поболтали чуть-чуть, я даже сок не допила, они заявляет.
-Ну  чё, пойдем к тебе, или ко мне хочешь?
-Я сначала не поняла о чем это он, спрашиваю его, - А зачем?
Он мне  и выдает без лишних церемоний, - Трахнемся, а то че просто так сидеть то?
 -Я чуть не поперхнулась этим соком. Вот скажи мне Настён, я так на шлюху похожа? - с искренним возмущением спросила Резеда.
-Нет! - последовал категоричный ответ.
-А этот козёл соком угостил и пошли. Хотя бы накормил толком, что ли, типа "Кто девушку кормит, тот ее и танцует". Или  понравится мне, попробовал бы, в конце концов, что ли. Так нет. Соком угостил и все "Куда пойдем?" Если за проститутку меня принял, так цену хоть бы спросил, урод!

    Резеда имела довольно обширный круг знакомых мужского пола и старалась всячески этот круг расширить, в том числе и через интернет. Где и познакомилась с этим "козлом". Совмещая приятное с полезным, она  под разными предлогами старательно тянула с мужчин деньги, понемногу, чтобы не спугнуть, чем и пополняла свой скудный бюджет.

  Резеда мечтала  выйти замуж (желательно за иностранца) или хотя бы найти спонсора, но пока  не очень-то получалось. Анастасия не осуждала подругу. Сколько не старалась, но никак не могла  представить, как бы она вела себя, если, (не дай Бог, конечно), останься одна с двумя девчонками. Не могла представить ни самой жизни без Ивана, ни того как бы она себя вела, и уж тем более не могла представить другого мужчину (не говоря о мужчинах) в своей постели. Иван был единственным в ее жизни и постели, и она  просто не хотела представлять  себе жизни без него. Резеда тем временем продолжала рассказ.

-Я допила сок. Сначала хотела заплатить за него сама, а потом думаю -"Пусть сам платит козёл!". Сделала дяде ручкой и ушла. А все из-за этого козла!!
-Из-за которого? - не поняла резкого перехода  Настя.
-Из-за мужа, чтобы все у него отсохло. Записку с ключами оставил на столе  и улетел налегке голубем, а ты как хочешь с двумя одна, так и ползай. Разные уроды  за стакан сока в постель тащат. А то "Меня зовут Сережа", козлом надо было назвать, а не Серёжей! - Резеда уставилась в окно, даже   не пытаясь сдержать слезы.
 Анастасия подошла, и молча,  обняла подругу за вздрагивающие плечи.
-Да ну их. Давай лучше поговорим о прекрасном, - предложила Анастасия, когда подруга немного успокоилась.
-Давай, - улыбнулась, сквозь еще невысохшие слезы Резеда.
 После обеда Настя послала мужу  СМСку  с забавной картинкой, но ожидаемого ответа не получила. Тогда ближе к вечеру она попыталась позвонить ему, безрезультатно, Иван не брал трубку. Тревога легкой тенью прошла по безоблачному настроению. «Наверно опять телефон дома забыл" успокоила она себя.
 
  После больницы Настя зашла в садик за Оксаной.
 -Этот Русланка  такой дурак! - сообщила  новость дочь.
   У Оксанки с Русланом вот уже почти год продолжался бурный роман, и она почти каждый день встречала  маму новостями о его течении. Новости эти бывали  часто диаметрально противоположными. Не далее как вчера Оксана категорично заявила, что она обязательно выйдет замуж за Русланчика сразу после школы, «Мы ведь тогда будем уже совсем большие". Сегодня, судя по всему, произошла очередная ссора.

-Ты ведь за него замуж собралась? - сдерживая улыбку, спросила Настя.
-Нет! - последовал категоричный ответ.
- Я вообще замуж не пойду, а то попадется такой как этот Руслан, мучайся потом всю жизнь, - рассудительно ответила дочь и тяжело вздохнула, крепко прижав к себе куклу.

  По пути домой мама с дочерью заскочили в магазин за продуктами. Оксанка  привычно выпросила чупа-чупс. Против воли Настя бросила взгляд на табличку, украшавшую их дом, и привычно поморщилась.  "Ул. 2-я Юго-западная  11" значилось на табличке. Можно было придумать названия и получше: Индустриальная, Промышленно-заводская. Конечно, тут был не промышленный район, но названия из той же серии безжизненной серости и безнадежности. Настя даже чуть не поссорилась с Иванов, когда он назвал улицу, на которой подобрал квартиру. Впрочем, осмотрев свое будущее гнездышко, она смирилась с незамысловатым названием. Насте понравилось, и тихое место, где стоял только, что построенный дом, да и сама квартира произвела приятное впечатление. Итак, она смирилась, но каждый раз вольно или невольно смотря на табличку с названием, она испытывала легкое раздражение.

  Во дворе гуляли Оксанкины подружки Даша и Роза. За Дашей, как  обычно  сидя на скамеечке, что стояла около качелей, присматривала Надежда Анатольевна.
-Мам, я погуляю?
-Конечно.
-Добрый день  Надежда Анатольевна.
-Здравствуй Настя.
-Я Оксанку с вами оставлю?
-Конечно, мы только вышли, пусть играют. С часик посижу  наверно, сегодня тепло. А как домой соберемся, я Оксану заведу.
Смирновы жили этажом выше, и с четой Тихих у них как-то сразу установились добрососедские отношения.
 -Спасибо Надежда Анатольевна, вы меня так выручаете всегда.
- Ничего, ничего Настя. Мне не трудно, какая разница, что за одной, что за тремя присматривать.
                2
   Дверь оказалась закрыта  не на ключ, а просто захлопнута на защелку. Анастасии это показалось странным, но мысль мелькнула и сгинула, уступив место привычным заботам. Выложив на кухонный стол покупки, она пошла в спальню, чтобы переодеться. На столе в зале она увидела телефон мужа.
  «Так я и думала, Тихий  опять забыл телефон  дома. «Господин рассеянный с улицы бассейнов..."

   Анастасия  почти дошла до дверей спальни, когда резко развернулась и, подойдя к столу, медленно села на стул. На столе кроме телефона лежали  кошелек и ключи от квартиры. Под телефоном лежал свернутый вчетверо  тетрадный лист. С вершины, державшегося весь день прекрасного настроения, Настя мгновенно рухнула в пропасть безнадежности. С белым, как мел лицом Настя несколько минут молча, смотрела на этот листок, боясь, прикоснутся к нему, ничего хорошего быть там не могло. В голове билось  сегодняшние слова Резеды.

-"Записку с ключами оставил на столе и улетел налегке голубем".
" Вот так они и уходят, ключи и записка на стол. Значит, ты сегодня со мной прощался Тихий, а я-то размечталась» - горько подумала она и тут же встрепенулась.
-Стоп! С женами, которых хотят бросить, так не прощаются!
  Она лихорадочно, чуть трясущимися руками  развернула злополучный лист. На нем  торопливым почерком мужа  было написано:
               
               
                Звездочка, родная!
   Я  срочно уезжаю по  делам. Это очень важно для меня. Когда вернусь, не знаю. Как сказали на два-три месяца, но возможно до года. Это не связано с нынешней работой. Приеду все объясню. В  спальне, в шкафу деньги. Погаси кредит за квартиру. Деньги зря не трать, всякое может случиться. Поцелуй  за меня девчонок.   
               
                До встречи, твой Иван.               
     P.S.  Я очень сильно    люблю вас.
      P.S.S.  Дай 30 тысяч Аркадию в займы, а то он на машину под проценты занимал.


-Вот сволочь! - с  облегчения обругала  Настя мужа и смахнула набежавшую вдруг  слезу.
-Так и инфаркт получить недолго. Нельзя было позвонить, хоть пару слов сказать? Так нет, какие-то дурацкие записки пишет. А ключи с телефоном, зачем оставил, спрашивается?

  Тем не менее, поняв главное, что Иван  их не бросил,  она еще раз перечитала записку и только сейчас обратила внимание на запись о деньгах. На всё ещё немного ватных ногах,  она вошла в спальню, открыла шкаф и сразу увидела небольшую спортивную сумку. Раскрыв ее, она снова была вынуждена сесть, сумка была набита пачками денег. Настя  немного посидела, уставившись на деньги, потом осмотрела и пересчитала пачки, разложив их аккуратно по  кровати. Было тридцать  пачек с  банкнотами номиналов в одну тысячу рублей. Она прекрасно понимала, что сосчитать, сколько всего денег, задача для первоклассника, но от волнения всё ни как не могла сообразить, сколько же здесь денег? Посмеиваясь над собой,  она взяла калькулятор, и он бесстрастно показал тройку с шестью  нулями. Насте понадобилось некоторое время, что бы,  наконец, сообразить, что это три миллиона рублей.

   -Час от часу не легче. Это где же за два-три месяца такие деньги зарабатывают?
-"Всякое может, случится", пишет, на войну, что ли собрался? Так наемникам столько не платят. Или платят? Тихий конечно служил в десанте, но когда это было?" Спецом" его вряд ли назвать можно. Нет ну...
 В это время раздался требовательный и длинный звонок в дверь, так в их семье звонила только Маша. Анастасия посмотрела на часы 18-35, и значит, она уже почти час как пришла домой. Быстро собрав  деньги  в сумку  и вновь   закинув ее в шкаф, она пошла, открывать дверь дочери.
                3
  Анастасия Петровна, дежурный врач, стояла у окна  второго этажа и смотрела на стоящий к ней "спиной» грустный фонарь. На улице шел мокрый снег, попадая на теплый плафон фонаря, он таял и капал вниз. Когда капля набиралась и падала, она некоторое время отражала свет. Казалось, что фонарь плачет, плачет капельками света.
 Кап-кап... Кап-кап...

  Вот уже три дня как уехал неизвестно куда Иван. Анастасия немного успокоилась, но так и не смогла понять, куда укатил ссуженный, и за какое  такое "все может случиться", он получил такие деньги? И самое главное, насколько оно опасно это "всё"?
  На следующий  день, после отъезда Ивана (Хотя почему отъезда? Он мог запросто  и улететь.) она позвонила Аркадию.
- Вни-ма-тель-но! - старательно выговаривая слога, ответила трубка.
-Пьянствуешь, значит? - разочарованно спросила она.
-Выпиваю, - слабо возразил против очевидного Викторыч, как подчас называл его Иван.
-А Нурия где? Поссорились, что ли?
-Нет! Солнышко... уехала... на две недели... в деревню... - с трудом ворочая языком, объяснил Аркадий.
-У нее бабушка лежит... надо ухаживать. Настён... ты только ей не говори ничего... Ладно?
-Ладно, ладно. - Согласилась  Настя, подумав - «А то Нурия  у тебя дурочка, сама не догадается»
-Слушай, Иван куда-то уехал, оставил какую-то непонятную записку и уехал. Ты случайно не знаешь куда? - уже поняв бесполезность разговора, тем не менее, спросила Настя.
-Ик... Иван уехал? Куда?
-Это, я тебя спрашиваю куда? Не знаешь случайно?
-Не... Мы вчера... или позавчера... у меня  выпивали... потом он ушел... А куда он уехал-то?
-Ой, ладно! Я  потом перезвоню, когда в себя придешь.
 Настя в сердцах бросила трубку. Запои у Аркадия  длились примерно неделю-полторы, так, что звонить ближайшие пять-семь  дней  было бесполезно.

  И вот  уже три дня она  привыкала жить без мужа. Дай бог временно, и никакие  " Все может случиться", не помешают ему вернуться домой. Через два-три месяца, да хоть через год, в самом деле, только бы вернулся домой.
-Господи, пусть он вернется! - в сотый раз мысленно молилась Анастасия.

 А за окном все плакал и плакал капельками света грустный фонарь.
 Кап-кап... Кап-кап.....
   -О чем  плачешь фонарик? Уж не Ваню ли оплакиваешь?

  Настя прислушалась к своим чувствам. Нет, не Ивана. С ним все в порядке, сейчас, по крайней мере. Если с мужем, что-то случилось, то она бы почувствовала, это точно. Но в  душе не было чувства беды, только тревога  и грусть  от разлуки с любимым человеком. Одиннадцать лет как она вышла замуж  почти тринадцать как они были знакомы, и за это время больше чем на один-два дня они не расставались. А вот на тебе "от двух-трех  месяцев  до года". Загрустишь тут.
  Продолжая смотреть на плачущий фонарь, Анастасия углубилась в воспоминания, в  начало осени 1992 года...


  Поступить в медицинский  институт с первой попытки у Насти не получилось.  Пришлось  родителям через знакомых  искать подходы, чтобы попасть к репетиторам, в довольно закрытые и  небольшие   группы человек  по 8-10. Хотя изъяви репетиторы желание, то эти группы могли быть и по 50 человек. Дело в том, что в этих группах  занятия проводили не просто репетиторы, а  те самые профессора, которые потом и принимали экзамены у абитуриентов. Соответственно при должном старании поступление было гарантированно.
 Это не сейчас - нашел нужного человека, дал денег и ты в институте. Советская, тогда еще, интеллигенция чуралась самого слова «взятка", грязного и липкого. Но жить хотелось получше, а тут реформы с  замораживанием вкладов и бешеной инфляцией. Вот и приходилось крутиться. Но деньги, полученные за репетиторство,  профессора отрабатывали честно, готовя абитуриентов на совесть. Так: во-первых, успокаивалась совесть и возможные слухи, во-вторых, не дай бог чего, какая проверка, тьфу-тьфу, прошедшие через группы абитуриенты действительно были достойны поступления в институт, даже притом высоком конкурсе какой всегда был в медицинский. Это кстати еще одно принципиальное отличие от нынешней ситуации, когда дипломы порой просто покупаются  бездарями, за что "пациентам", т.е. нам с вами уже приходиться расплачиваться своим здоровьем, а порой и жизнями.
  Разумеется,  занятия в этих группа стоили очень недешево, и Насте пришлось устроиться на казанский «Кожзавод», чтобы  помочь семье в оплате. Занятия  в группах начинались в декабре, на завод же она устроилась в конце августа. И вот в сентябре, только  она прошла через проходную, как  с ней поздоровался совершенно незнакомый парень, попавшийся на встречу, широкоплечий, чуть выше среднего роста,  в меру симпатичный, в общем - обычный.
-Доброе утро Настя!
 Настя чуть не споткнулась от изумления.
-А вы собственно говоря, кто такой? - озадаченно спросила она, окинув парня более внимательным взглядом, - А вас не знаю.
-А вы собаку к ветеринару везли на прививку две недели назад. Помните?

 Настя согласно кивнула. Собаку, немецкую овчарку по кличке Цезарь, которую им подарили знакомые, они с мамой,  действительно возили на прививку, в ветеринарную клинику, что находилась не далеко от завода на улице  Краснококшайской. Но причем тут этот парень? Хотя...
-А я рядом с вами в троллейбусе ехал, помните? Я еще спросил, сколько ему лет?
-А... Кажется да, - немного разочаровано ответила она, так все  банально, случайный знакомый, никакой романтики.
-А зовут вас как зовут?
-Иван, - вот и имечко,  ну очень «романтичное»!
 Но, тем не менее,  они  познакомились и в тот же вечер пошли в кино.

  Зря она тогда так разочарованно вздохнула, все оказалось  не так уж и банально. Уже после того как они расписались, Иван  признался, что устроился на завод только для того, чтобы найти  там её.
 -Помнишь, ты матери объясняла, что идти к ветеринару надо мимо твоей работы, а тут больше работать негде. Школа да училище. На учительницу ты по возрасту явно не тянула, оставался кожзавод. Я туда и устроился, чтобы тебя найти.
-А не проще было возле проходной  выследить?
-А кто знает, в каком ты цеху, и по какому расписанию работаешь? Целый день торчать и не известно будешь ты в тот день работать или нет. И к тому же пристать на улице это одно, а на территории завода совсем другое, вроде как сослуживцы, даже если в разных цехах.

   Так же Иван сознался, что полюбил ее задолго до их встречи, где-то лет в одиннадцать он в журнале видел картину Константина Васильева "Ожидание", изображённый там образ  запал ему в душу. Когда он встретил Настю, по его мнению, так похожую на запомнившийся образ, то сразу и безоглядно влюбился в нее. Насте не очень понравилась мысль, что ее полюбили из-за сходства с какой-то нарисованной женщиной и возможно только по этому. Она  долго не соглашалась с тем, что она похожа на героиню картины. Но однажды маленькая  Оксана спросила, показав на висящею, в зале репродукцию.
-Мам, а это папа тебя нарисовал?
После этого спор "похожа - не похожа" был окончен.

   Иван тоже  провалил экзамены, только в  строительный институт. Узнав об этом, Анастасия  снисходительно улыбнулась, это не медицинский, она бы туда без проблем поступила. Но у Ивана было смягчающее обстоятельство, он вернулся из армии за три недели до экзаменов. После неудачной первой попытки, он тоже пошел на подготовительные курсы, правда официальные,  где студенты нулевого курса или как его еще называли "рабочего факультета",  даже получали  стипендию. Он  уже  успел  устроиться во вневедомственную охрану, где  до встречи с Настей проработал ровно одну неделю.

  Расскажи он это ей сразу, то возможно она восприняла бы его ухаживания более благосклонно. Конечно, поменять место работы, что бы познакомиться с девушкой, это не битва с драконом или эдельвейс, сорванный с неприступной скалы, но все-таки уже кое- что. Но Иван тогда промолчал, и Настя принимала, конечно его ухаживания (романтика романтикой, но не сидеть же одной дома) но не более того.

  Как-то  она пожаловалась на то, что ей приходиться рано вставать, в пять утра, чтобы  выгуливать перед работой  Цезаря. Уже на следующее утро она была немало удивлена, встретив у подъезда Ивана.
-С добрым утром!- сказал он довольный произведенным эффектом.

 Настя с улыбкой вспомнила, как не только удивилась, но и рассердилась, когда он заявился первый раз. А рассердилась она потому, что в это время во дворе было пусто, и она не очень беспокоилась о своем внешнем виде. Вот представите себе, не успевшая толком проснуться, заспанная но, тем не менее, полная романтики девушка выходит во двор, а там как из засады,  какой никакой, но кавалер. Рассвирепеешь тут, тем более решив сгоряча, что теперь вставать, придется ещё раньше! Правда позже  она поняла, что вставать раньше совсем не обязательно, просто надо перенести время ухаживания за собой любимой, со времени после завтраком, на время перед прогулкой с Цезарем.

 Потом вечерами она стала ездить на курсы, точнее они стали ездить. Иван иногда провожал ее на курсы, и  уж обязательно всегда встречал после занятий проходивших в стенах  института. Кончались они достаточно поздно, и родители  (в первую очередь конечно мама) узнав, что ее встречает с курсов какой-то парень, пожелали срочно с ним познакомиться. Узрев Ивана и проведя с ним краткую ознакомительную беседу, родители решили, что за возвращающуюся вечерами дочь, можно больше  не беспокоиться.

  Так они и "гуляли"- утром он встречал ее во дворе, и они шли в парк  рядом с  домом, выгуливать  Цезаря, потом он  провожал ее до цеха, вечером встречал после курсов  и провожал до дома. По выходным Иван старался  обеспечить культурную программу  как  то походы в кино, театры или концерты. О том, когда учащийся днем и работающий ночью Иван успевает спать, она не задумывалась, так же как и о том, что Иван тратил на неё всю зарплату и стипендию в придачу.
 Примерно через полгода, 8 марта, принеся Анастасии  с утра, роскошный букет роз, Иван первый раз отважился сказать "Люблю". А у Насти был, в отношении слова "люблю", как бы это по мягче,  небольшой романтический  пунктик, она правда тогда называла его мечтой.

 Однажды, лет в пятнадцать  или чуть раньше, совсем еще юная Настенька подумала.
  "Вот  слово "люблю", как его затерли, поистрепали  все. В самом деле, миллионы, нет миллиарды раз, на разных языках, начиная от первого  "рыыы" которое прорычала одна обезьяна другой.  (Хотя если честно, то Настя не особенно верила в родство с обезьянами. Как-то уж больно прозаично  получалось, то ли дело инопланетяне например). Говорили  это "люблю" горячо и искренне, говорили привычно и скучно, говорили лживо и фальшиво, лишь бы затащить какую-нибудь дурёху в постель. Сколько их таких доверчивых дурёх? Настя не знала, но твердо была уверена, что в их число не попадет. Тому, кто ее полюбит по настоящему, придется попотеть.                Не простое и затертое "люблю", а какое-нибудь новое слово, например, чтобы звучало красиво и завораживающе. В крайнем случае, если не хватит фантазии на новое слово, то  оригинальный способ признания в любви пусть придумает. Примерно в тоже время она заявила матери, что та может не беспокоиться, Настя твердо решила сохранить девичью честь до свадьбы. На, что мама, старательно пряча улыбку ответила, - Молодец, коли так.

  И в ответ на свое люблю, Иван услышал, что он в общем-то  парень неплохой, но она пока его не любит и до окончания института думать о любви  вообще рано.
  В ту ночь, с восьмого на девятое марта она почти не спала, и с утра была  рада, увидев Ивана. Только повзрослев, она вспомнила об этой своей бессоннице,  как о первом звонке любви, которая в ней жила, но которую она упорно не хотела замечать. В  ту ночь, она плохо спала  и часто просыпалась потому, что боялась, хоть и не признавалась  себе в этом, что Иван обиделся и не придет.
   Иван пришел, и Настя так и не поняла тогда, что с ней происходит. Ещё полгода до зимы  их отношения протекали в том же спокойном русле, и понадобилась хорошая встряска, чтобы она поняла, наконец,  кем  незаметно, исподволь  стал для нее Иван.

   Осенью они успешно поступили каждый в свои институт. Настя с удовольствием окунулась в водоворот студенческой жизни. Среди прочих новых знакомых она сразу выделила грузинского парня Артура, с третьего курса. Высокий и стройный (ненамного выше Ивана, правда, но был не так широк в плечах, отчего казался выше и стройнее), с горящим взором, и благородным профилем, он был, казалось  воплощением рыцарства. Да и  имя соответствовало, такому действительно самое место за рыцарским столом. Артур хорошо  играл на гитаре (в отличие от Ивана), а на вечере  "Здравствуй Первокурсник"  превосходно станцевал степ. Да, такой запросто найдет способ, оригинально признаться в любви, да хотя бы пробьет чечеткой, не то, что Иван, топчется уже больше года и ничего, одни анекдоты да по киношкам с театрами  таскает.

   Сын довольно обеспеченных, родителей Артур  приезжал  в институт на "девятке" серебристого света. По нему "сохла" половина институтских девчонок.  Артур  довольно быстро обратил внимание на красивую первокурсницу с русой косой. Пару раз подвез её домой на машине, и однажды пригласил в ресторан, отпраздновать его именины, так сказать в узком кругу, то есть вдвоем. Настя не то, чтобы мечтала об этом всю жизнь, но в ресторанах ни разу не была,  и с легкостью согласилась, возможно, больше из интереса.

 В ресторане она поддалась уговорам Артур,  и выпила немного вина, потом еще немного, и  еще… Ресторан сначала, не очень понравился  девушке, шумно и людно, Но после нескольких выпитых рюмок, она основательно захмелела, и оказалось, что в ресторане очень приятная музыка и много милых людей вокруг. Ах,  Артурчик, такой молодец, что пригласил ее. Иван, поди вон, ни разу не пригласил. В разговоре не о чём, Настя проговорилась, очень любит  французские  комедии. Артур, загоревшись, тут же стал зазывать ее к себе домой.

-У меня есть «видак» и большая коллекция французских фильмов, мама очень любит. Поехали, посмотрим?!
-А родители ругаться не будут?
-Они у родственников в Ленинграде! Поехали!
 Видео салонов тогда было уже много, но вот так дома, ставь и смотри любой фильм, это было еще в диковинку, и Настя опрометчиво согласилась, забыв, что время было больше десяти вечера, крайнего срока возвращения домой, между прочим.

  По приезду домой, Артур  первым делом полез целоваться. Хмель по дороге немного успел выветриться, и Насте было не очень приятно  беспардонное поведение кавалера.
-Мы, кажется, приехали посмотреть кино, - напомнила она.
-Конечно, конечно сейчас. Садись  на диван.

  Артур  поставил кассету  и присел рядом, обняв Настю за талию. Пока шли титры, он решил не тратить время даром, и опять впился в губы девушки.       Слабую попытку сопротивления он принял за кокетство, и только усилил натиск, навалившись на девушку всем телом. Руки, ставшие вдруг потными и липкими, полезли туда, куда  лазить  не имели никакого права. Мысль, о том,  что ее сейчас как пьяную дуру, вот здесь, на этом  самом диване, просто и банально изнасилуют,  мигом выбила остатки винных паров.

 «Вот так, на старом  диване, сейчас все и получишь, и степ, и эдельвейс, и убитого дракона идиотка! И ни каких тебе "люблю", ни чечеткой,  ни просто на словах, все  по банальной программе - в   ресторан, а потом будьте добры в постель»!

  «Ну, уж нет!" - встрепенулась, окончательно протрезвев, Настя.
  А Артур  тем временем уже расстегнул  ей джинсы и запустил туда руку, в это мгновение, освободив наконец, девушке одну руку, и  Настя  тут же врезала ему с размаха оплеуху. Явно не ожидавший этого, незадачливый насильник отпрянул, держась за щеку. Настя тут же вскочила на ноги.

-Ты чё сука, я тебя просто так, что ли в ресторан возил? - прорычал потерявший голову парень.

  Настя поразилась, что рыцарского нашла она в этом человеке? Артур тем временем снова бросился к ней, и попытался, взяв ее в охапку, вновь повалить на диван. Попытаться то попытался, да не смог, по чисто  техническим причинам. Отец не зря учил Настю, как  надо вести себя в подобных ситуациях, мощный, со всей силы, увеличенной обидой и злостью,  удар коленом в пах, свалил Артура  на пол. Не дожидаясь, когда он придет в себя, Настя покинула негостеприимный дом.

  Поймав "мотор", Настя без проблем добралась  до дома. Дальше было хуже. О том скандале она до сих пор очень не любила вспоминать. Отец, обычно спокойный, поняв, что  дочь, явившаяся далеко за полночь, кроме всего прочего еще и пьяна, сразу перешел на крик и дал ей пару пощечин. Это было первый и единственный раз в жизни, когда он ее ударил. Отец кричал, что бы ноги Ивана около их дома не было, что он не ожидал от него такого.

-Если этот мерзавец, еще хоть раз заявиться, я ему ноги переломаю! - кричал он исступленно. Насте пришлось врать про день рождения одногруппницы,  которое якобы  отмечали в общежитии.
-Ивана не было, он не пришел… или мы разошлись, - добавила быстро она, т.к. - «Иван не пришел",  для родителей прозвучало несколько дико.
-Я совсем немного выпила, просто трудно было добраться до дома в такое время.

  Отец еще долго ругался и грозился, в отличие от мамы, которая почти шепотом под отцовскую бурю выговаривала.
-Разве так можно дочка? Мы так переживали. Посмотри сколько время. Отец полпачки таблеток выпил, да и я тоже перенервничала вся.
  А потом у отца прихватило сердце. К счастью матери удалось отпоить его каплями и обошлось без вызова «неотложки». И это оказало на Настю большее воздействие чем скандал.

  А утром не пришел Иван, первый раз за год с лишним. С начала Настя не очень обеспокоилась - «Проспал наверно, с кем не бывает".

  Но и вечером после занятий Иван  так же не встретил ее. Анастасия встревожилась не на шутку. И только сейчас поняла, что за последние три месяца, после поступления в институт она уже не однократно позволяла не приходить на свидания с Иваном по выходным. На его вопросы она отвечала просто "Не смогла". Иван обижался, билеты пропадали, но он продолжал,  встречать ее по утрам и вечерам. Да и вообще, она  ведь, по сути, только разрешала Ивану ухаживать за собой. За все время Иван осмелился лишь на пару поцелуев в щеку, которые были встречены довольно прохладно. Робкое и не очень умелое ухаживание, а в ответ никаких  проявлений чувств, да и откуда им взяться, если их, этих самых чувств и нет. Хотя...

-Да Иван с тебя пылинки весь год сдувал, и притронуться боялся, чтобы не обидеть, он же не Артур, - яростно накинулась одна половинка Насти на другую.
-Сколько можно над парнем издеваться? Он же не железный, а может и увидел тебя с этим козлом. Не дай Бог! - искренне испугались обе Настиных половинки.
-Господи, какая же я дура. Вчера мы же договорились встретиться, а я снова не пришла. Как идиотка задрав хвост, понеслась за индюком высокомерным.
  Анастасия вдруг почувствовала, что без незаметного и привычного Ивана она не сможет жить, как не смогла бы жить без незаметного и привычного  воздуха. Ночью Настя не спала. Но ее надеждам не суждено было сбыться. Наутро Иван снова не пришел...

   Жизнь кончилась, буднично и тихо. И винить было не кого, кроме себя. Кое-как отсидев пары, Настя  почти час проторчала на углу дома, где они обычно встречались. Транспорта по улице Бутлерова ходило мало, время от времени громыхали трамваи второго маршрута, да редкие на этой улице, в начале девяностых, машины. Раньше Анастасия не считала великим грехом  опоздать  на свидание минут на двадцать-тридцать. Промучившись  же  в напрасном ожидании, твердо решила: "отныне, и присно и во веки веков быть пунктуальной". К слову сказать, хватило этого обета равно на один раз.
  Вечером мама, конечно, заметила состояние дочери, Настя сослалась на усталость, и рано легла спать. Проспала она  не больше трех часов. Не сомкнув больше глаз, Настя с трепетом ждала утра. Она нарочно медленно собиралась и вышла почти на десять минут позже обычного. Не помогло, Ивана  не было. Тот день  тянулся ужасно долго. Лекции, проведенные в полудреме, казались бесконечными. Когда же они наконец, соизволили окончиться, Настя вновь пошла на их с Иваном место встречи. Шла и чувствовала, что он не придет. Ивана,  конечно же не было, но она честно прождала его полчаса, после чего решительно отправилась к нему домой. Поднявшись на четвертый этаж, Настя замерла перед дверью не в силах позвонить.
 Позвонишь, а тебя спросят: - «А кто тебя звал голубушка?"
  Сердце колотилось так, что казалось, а зачем звонить? И  так должен уже весь дом выглянуть в подъезд - «А кто здесь так колотит?"
«Очень нелюбопытные люди живут в этом  в доме однако", – сделала вывод  Настя.
«А, будь, что будет!»
Набрав воздуха как перед прыжком в воду, она нажала наконец, звонок.

 - А Ванька в больнице, у него воспаление легких, - почему-то радостно сообщила открывшая дверь Валя, младшая сестра Ивана.
-В какой он больнице? - спросила Настя сквозь брызнувшие вдруг  слезы.
-В этой... в соцгороде. Ты не беспокойся, ничего страшного. Мама сказала  недельки три полежит и выпишут. Не плачь Насть. Проходи. Воды будешь?

  Но Настя все  не могла успокоиться, плакала и чувствовала, как давивший последние два дня на грудь и мешавший дышать камень, уходит, вытекает с очищающими слезами. Проревевшись на маленькой кухне "хрущевской" квартиры, в которой жила семья Тихих, Настя в ванной привела себя в порядок и, уточнив номер палаты, поехала, нет, полетела в больницу.

 Как и следовало ожидать, заболел Иван, когда напрасно ждал ее на условленном месте. В тот день резко похолодало, после обеда  даже пошел снег, а Иван был в легкой осеней курточке и летних туфлях. Он  прождал ее почти полтора часа на холодном ветру, пока она... ну с этим... в ресторане развлекалась.

-Замерз как собака и вот... - развел Иван руками, показывая на больничные стены.
-А зайти в институт, подождать никак нельзя было, дурак ты  несчастный? - досадуя то ли на Ивана, то ли на себя спросила она сердито.
-Я  подумал, зайду с этого входа, а ты с другого выйдешь. Разойдемся. А, что ты не пришла то?
-Кто не пришел? - растеряно спросила Настя.
-Ты не пришла, - снова спросил Иван, с улыбкой рассматривая растерявшуюся Настю.
-Так... это... А у одногруппницы был день рождения, последнюю пару отменили и мы пошли к ней в общежитие, - врать Настя не любила и делала это не очень убедительно, не зная  чем занять пальцы и не смотря на Ивана.
-Я хотела тебя, потом предупредить, да забыла. Вот. Ты меня уж извини, ладно? - Попросила извинения Настя, немного схитрив.

 Этим "извини", она просила прощение не только за пропущенные свидания и болезнь Ивана, но и прежде всего за Артура, о котором Иван к счастью не знал. Конечно, Иван простил её, простил всё скопом, за всё, о чем знал и о чём к счастью  не догадывался.
  Настя каждый день бегала  к нему в больницу. Через пару дней, в одном из закутков больничных коридоров, Иван в очередной раз признался в любви. Просто очередное, скованное "люблю", а  она  будто первый раз услышала, да ждала все жизнь этого "люблю". Простое люблю и ничего больше, и лицо залила краска, и летать захотелось, и губы сами прошептали: - Я тоже, люблю тебя Ваня".

 А потом они целовались, так, что у неё долго после этого  болели губы. Тогда же в больнице Иван признался, что давно  пишет стихи для нее и прочитал их. В одном из них он назвал её "звездочкой".
-Я конечно Анастасия, но не Ягужинская,- смутилась Настя, вспомнив популярный сериал "Гардемарины".
-Поэтому не звезда, а звёздочка, - возразил Иван. С тех пор он так её и называл - Звездочка.

  После того как Настя призналась в ответной любви, Ивана как подменили. Куда делись робость и скромность? Иван стал смело, словно имел право, искать границы дозволенного. А Настя все расширяла и расширяла эти границы, позволяя любимому все больше, уже не в силах  сопротивляться  чему-то неизведанному, сладостно-манящему.

  В общем, после больницы их отношения стали очень бурно развиваться.
"Пожалуй, даже слишком бурно" - улыбнулась воспоминаниям Настя.
  Вскоре пал  и "последний запрет". В больницу Иван попал в начале ноября, а уже в мае им пришлось в спешном порядке расписываться, так как еще через четыре месяца, пронзительным криком, их дочь Маша, возвестила о своём приходе в этот мир. И через два месяца будет одиннадцать лет как они неразлучно вместе. Иван как был у Анастасии первым мужчиной, да так и остался единственным.

   И вот теперь  два или три месяца жди, что хуже всего неизвестно откуда ждать и насколько там опасно? За что дают такие деньги? Совершенно ясно только одно, что непросто так.
  -А может он выиграл в лотерею и умотал с любовницей, на какой-нибудь курорт? И вся эта записка про работу и возможный риск вранье, от начала до конца? - проснулась в Насте подозрительная "язва", да и как  ей не проснуться в такой ситуации.
-Нет, Иван так не сделает. Да и кто с любовницей на курорт уезжает на год? Это уже не любовница, жена, получается, - неуверенно возразила любящая  и верящая половинка.
-Вот, вот новая жена. А записку тебе написал, чтобы привыкла потихоньку, что его нет. А, что? Запросто  может быть. Тихий то он Тихий, да вот только в  тихом омуте черти водятся.

   Значит так - Иван где-то   выиграл денег и молодая вертихвостка тут как тут. Как ни пыжься, а тебе Надюша уже тридцать натикало и против двадцатилетней вертихвостки конкурировать трудно. Да она еще  и сына, наверное, родить  пообещала. Все мужики о сыне мечтают, а у вас только девочки, - настаивала на своем "язва".
-Но я уже подумывала, через годик другой родить.
-Ага, через пару лет, а она сразу наверно пообещала, а мужики ведь такие нетерпеливые.
- Так, всё, таблетки больше пить не буду! Вернется Иван, как Бог даст, так и буду рожать, - решительно заявила любящая половинка.
-Вернется, ага, жди, - не смолчала "язва".
-Вот уж мне этот махровый мужской эгоизм! - в сердцах выругалась, уставшая спорить сама с собой, Настя.
-Уехал и прохлаждается где-то там, а ты тут с ума сходи. Где он, что он, с кем он, да когда вернется?

-Вот вернешься Тихий, я тебя сама убью, чтобы в следующий раз по-людски уезжал! А потом будешь мне свою верность доказывать. И не дай Бог не сможешь подарить мне такую же ночь как перед отъездом. Тогда я... тогда... тогда я... - Настя задумалась, и вот лицо озарилось от найденного решения.
-Тогда я еще раз  убью тебя Тихий. Точно, убью без всякой жалости и попробуй, слово против пикнуть!

  И эта уверенность в том, что  когда муж вернется, она в праведном гневе сделает с ним всё, что захочет, успокоило сердце и наполнило его просто какой-то несгибаемой детской уверенностью, что всё будет хорошо. А  хорошо всё будет, по той простой причине, что плохо быть просто не может! Не имеет права! Вот и всё!

  За окном спящей больницы, всё плакал и плакал капельками света грустный фонарь.
Кап-кап... Кап-кап...

  Настя смотрела на него и улыбалась, впереди ее ждала неизвестно сколь долгая разлука с любимым человеком, но она была твердо уверена - фонарь плачет не по Ивану.

                Глава 3
                Аркадий
                1
  Аркадий с криком  проснулся. С бешено стучащимся сердцем, весь в холодном поту, он сидел  на кровати. Опять этот мальчишка! Первое время после Афганистана  он вообще не мог спать из-за этого него. Потом он казалось, оставил Аркадия  в покое, но после Беслана вернулся вновь.
Беслан - третье сентября 2004  года, Аркадий тогда решил, что сходит с ума. Впрочем, возможно так оно  и было...

  Встав с постели, Аркадий налил и выпил рюмку водки, как обычно запив водой. Включил музыкальный центр. Зазвучала песня в исполнении Николая  Караченцова. Аркадий никогда не слышал эту песню ни по радио, ни по телевизору. Как она интересно называлась, «Майор"? Нет, скорее "Отставной майор". Он случайно услышал ее у одного парня  и сразу переписал. Ни одна песня об Афганистане не смогла произвести не него такого впечатления как эта. Раньше, во время запоев Аркадий слушал её  беспрестанно и днем, и ночью, на полной громкости. Ни возмущение соседей, ни визиты участкового не имели успеха. Но теперь, в его жизни была Нурия, и хотя сейчас её не было дома, Аркадий сразу убавил звук, до приемлемого в ночное время. Потом  прошел в душ и вымыл холодной водой лицо. Войдя на кухню, он посмотрел на часы,  было 1-40 ночи.

-А ведь, чуть не забыл, - проворчал  он и открыл дверцу буфета.
  Он достал три  одноразовых стаканчика, взял из холодильника бутылку водки и положил все это в  пакет. Потом вернулся в свою комнату, чтобы дослушать песню.
Караченцов уже не пел, а надрывно кричал концовку:
                Он до конца отдал свой долг! 
               
                Майор!!!
                Он сделал все, что сделать смог!
               
                Майор!!!
                Так почему же до сих пор,
                Глотает пыль афганских гор?!   
               
                Майор!!!

"Вот и я так же, всё никак не отплююсь от этой пыли", - подумал Аркадий, выключая музыкальный центр.      

  Песня закончилась, но наступившая, пронзительная тишина, казалось, была продолжением песни. Песни  о них, о тех, кто вернулся с войны и должен был жить так, будто выезжал на обычные учения. А как их тогда встретили? Ему  не хотелось вспоминать всё, что было связано с Афганистаном после возвращения домой. Все эти статьи, выступления демократов, отношение чинуш…  Нет, сам он никуда не ходил, ничего не просил, хватило рассказов других, тех кто вернулся не целиком...   

  Выйдя из дома, Аркадий  направился  по проспекту Ибрагимова в сторону  издательства. Он с наслаждением вздохнул свежий,  морозный воздух. Тогда в Афгане, всё закончилось конечно не так, как ему теперь снилось в кошмарах, а  немного по-другому...

  ...Пастух с трудом открыл глаза. Без "гарнитуры", как  называли шлемофон, он разбил в кровь  лоб. Мотор  молчал. Вытерев кровь с левого глаза, и выкинув автомат в люк, он  начал выбираться из танка. Вставая с сиденья, Пастух почувствовал, как с трудом  оторвались, прилипшие в  его запекшейся крови штаны. Ему понадобилось минуты три, чтобы выбраться из танка. Подобрав автомат, он огляделся. Кишлак  был не перед танком, как ему  потом снилось, а за танком. Точнее кучи мусора на том месте, где он когда-то стоял. Покачиваясь, Аркадий пошёл в сторону высоты. Там возможно  ещё шел бой, значит, ему надо было идти туда.  Здесь он сделал всё что хотел, ненавистный кишлак лежал в развалинах.
-Шурави! - раздался внезапно мальчишеский голос возле самого уха, и Пастух почувствовал,  как кто-то дернул его за рукав.

   Аркадий резко развернулся, так резко, что с трудом устоял на ногах. Водя автоматом по сторонам, он  постарался сфокусировать  взгляд, который стал почему-то расплывчатым. Рядом ни кого не было. Блуждающий, казалось сам по себе взгляд, упал на танк и пошел мимо, но тут же вернулся обратно. Там что-то было. Что-то такое...

 На гусеницах были намотаны какие-то кровавые тряпки, внутренности. Там что-то качалось, прицепившись за трек. Кажется, это была кукольная рука. Аркадий тут же понял, что просто пытается обмануть себя. Это была детская рука. Перебитая примерно в локте, она болталась на треке, прицепившись тряпкой, бывшей когда-то рукавом.  У Аркадия моментально пересохло в горле, что и без этого, казалось было, сухим донельзя. Громыхнул гром, и ударила молния, навсегда выбелив прядь волос на его голове. Эта же молния разорвала по палам его душу и одна обугленная половина, его измученной души рухнула в преисподнюю...

  Пастух был абсолютно уверен, что эта белая прядь появилась у него  в тот момент, когда он увидел детскую ручку на гусеницах танка, которым он управлял. Хотя когда его спрашивали, он рассказывал совсем другую историю, да и то только в тех случаях, когда вообще, что-то рассказывал. Аркадий не любил рассказывать о войне.

   Он не помнил, сколько он простоял и смотрел на танк, на эту детскую руку. Секунду, час, а может год?
  В конце концов, он развернулся и побрел к высоте. Он не успел далеко уйти, когда в спину ударила взрывная волна. Пастух с трудом, но все же устоял на ногах. В танке взорвался-таки боекомплект.
-А раньше ты урод  не мог взорваться?! - не оборачиваясь,  упрекнул, неповинный ни в чём танк, Аркадий. 

  Жизнь ему была больше не нужна. Существовать дальше незачем и мгновенная смерть от взрыва была бы не самым плохим способом уйти.
  Собравшись силами, он вновь побрёл вперед, или вернее поплыл, в кровавом тумане, который с каждым шагом густел. Сколько  он прошел сам и где его подобрали, он не помнил. Помнил только женский голос сквозь грохот вертушки.
-Держись солдатик, держись родной.
 Ему тогда ещё почудилось, что это Наташа...


 ...Около издательства  несколько лет назад открыли монумент Воинам - интернационалистам. Монумент  был выполнен в виде  сплавленных воедино  кусков оружия, чего-то еще, сверху лежали отлитые в металле бинокль, панама  несколько патронов, застывшие в металле солдатские письма. Все это лежало на красных гранитных глыбах. Аркадий  так и не мог определить нравится ему монумент  или нет, ну да он приходил сюда не любоваться. Главное монумент  есть и, что немало важно, недалеко от дома. Аркадий не пошёл на официальное открытие, так же как не ходил ни на какие  официальные мероприятия. Сюда он приходил только во время запоя, в первый  или второй день, потом он был просто не смог бы. Впрочем "день", не совсем верно сказано, Аркадий приходил сюда только ночью, чтобы не мешали.

 Он  как всегда зашёл  с задней стороны монумента  и расположился слева, где ступеньки были чуть повыше. Голой рукой смахнул снег, потом   вытащил и поставил бутылку со стаканчиками, и присел рядом на пакет. Открыл бутылку и разлил водку на троих. Взяв один из стаканчиков, он уставился на другие, в ожидании, когда придут Кок и Перец. Они всегда приходили поговорить. Вот только для этого надо было смотреть не на стаканы, а в сторону  и  Аркадий, отведя  взгляд,  стал смотреть на дорогу.

  После дембеля он побывал дома и у Перца в Кировском районе, и у Кока на квартале. Он рассказал родным всё, что  знал  о том последнем бое, и чего не знал о героической гибели ребят, тоже рассказал. Аркадию и сейчас чудились глаза родных ребят и немой вопрос в них "Как же так, ты  командир отделения  остался жив, а  наши мальчики погибли?"

Тогда же он побывал на могилах ребят. Но приходить они стали к нему только здесь, у монумента.
- И долго сидеть будем? Может, выпьем на конец? - раздался над ухом задиристый голос Перца.
 Пастух  повернул голову, рядом стояли Перец и Кок.
-Привет Пастух, давненько не приходил,- сурово упрекнул его Кок.
-Да ладно тебе, пришёл ведь. Он живой, у него дел полно наверно, да Пастух? - выступил на защиту Перец, беря стаканчик.
 Кок поставил на снег пулемет и тоже взял стакан. Одеты они были, так же как и в день своего последнего боя. Взгляд Аркадия упал на кеды   заляпанные снегом.
-Не холодно в кедах? - неизвестно, зачем спросил он.
-Ты чё Пастух? Мертвые не потеют... и не мерзнут!- засмеялся  Перец.
-За встречу? - спросил Кок.
-Может за вас? - слабо возразил Пастух.
-Нет, за нас третий, ты уже пил, вчера. Давай за встречу и за ВДВ! - подвел черту под спором Перец.

 Они "чокнулись",  Пастух выпил и закусил снегом. Послышался звук подъезжающей машины. От остановки медленно приближался милицейский Уазик.
-Вот, как всегда, - вздохнул Аркадий и повернул голову.
  Ребят не было. Стаканчики были пусты, на снегу остались следы от  двух пар кед  и пулемета. Резко хлопнула дверца, Аркадий моргнул и ведение исчезло. На снегу, не было никаких следов, а стаканчики были наполнены водкой.

   От машины подходили двое. Младший сержант сразу не понравился Аркадию. Парень явно недавно работал в милиции, и на лице отчётливо  читалось наслаждение той силой и властью, которую ему давала форма, особенно над такими вот - алкашами, пьющими, где попало. Пастух  очень не хотел в "обезьянник" и он постарался по возможности трезво оценить обстановку. Конечно эти двое не те пацаны "батальёнщики", с которых он снял тулупы в 90-ом, но с ними похоже  тоже проблем особых не будет. Плохо то, что в машине, скорее всего, остался третий с автоматом, попробуй его оттуда выковыряй. Блин!

-Спокойно Пастух, спокойно. Не обижай татар, не надо! - раздался над ухом голос Перца.
-Да  никого я не обижаю.
-Ага, люди просто хотят посмотреть, чем ты здесь занимаешься, а ты уже готов на автомат прыгать.
-Мы конечно тоже не любим ментов, но не до такой же степени, - подал голос Кок.
-Ладно, все, тихо! Я  совершенно спокоен, - тихо и быстро ответил Пастух, милиционеры были уже совсем близко.
  Нечто темное, бывшее частью его души, недовольно проворчав, опять опустилось и пропало где-то в огненной бездне. Давненько Аркадий не чувствовал её присутствия,  этой части души, в которой жил  Пастух.

-Нарушаем? Спиртные напитки в общественном месте распиваем? - начал покачивая дубинкой, младший сержант,  явно предвкушая какое-то удовольствие.
 «Дурак!» - охарактеризовал его Аркадий - «Похоже, недавно приехал из какой-то глухой деревеньки, говорит с заметным акцентом».
-Так ведь ночь. Нет же никого, - по возможности миролюбиво ответил он.
-И что, что ночь? Ночью закон спит,  по-твоему?
-Подожди, - перебил сержанта второй.

  Пастух только сейчас разглядел погоны, старшина. Тоже татарин, но говорил без акцента, да и вообще, похоже, городской, по крайней мере живёт в городе несколько лет.
-Участвовал?- спросил тем временем старшина и кивнул на монумент.
-Участвовал, - ответил Пастух и почувствовал, как его стало отпускать напряжение, в котором он оказывается сидел.
-Двоих потерял? - последовал кивок на стаканчики с водкой.
-Из Казани – двоих, - подтвердил Пастух. Старшина  задумчиво посмотрел на него.
-Ладно, давай без происшествий тут. Мы здесь неподалеку, если что, - предостерёг он на всякий случай.
Младший сержант поняв, что ничего интересного не будет, направился к машине.
-Старшина, где я, а где происшествия? - уже с улыбкой спросил  Пастух.
-Долго не сиди и приходи в следующий раз трезвым, а то заберут, - назидательно сказал старшина и тоже пошел к машине.
-Командир! - Окликнул его Пастух.
  Старшина  обернулся,  уже держась за дверцу машины.
-А, я сюда трезвым ни когда не прихожу!
-И? - последовал настороженный вопрос.
-Ни разу еще не забирали.
  Старшина не ответил, хлопнули дверцы, и машина двинулась в сторону Энергоинститута.
  Аркадий  встал, и пошел  в том же направлении, домой.

                2

  Из тридцати восьми человек  на высоте после боя выжило шестеро, в какой-то мере  благодаря Пастуху, который заставил выкопать окопы  полного профиля. Иначе после обстрела с вертолета и последующего удара градов, вряд ли  бы кто выжил. Так же свою роль сыграла скоротечность событий. У духов просто не нашлось время, чтобы найти и добить всех раненных. И парни,  раненные, контуженные, засыпанные камнями и землей, но выжили.

  Выжил могучий Трактор. После Афганистана  он, как  и Аркадий пополнил ряды братвы. Но в отличии от него, быстро войдя во вкус и стал бригадиром. Погиб уже в девяносто седьмом, во время очередных разборок. Снайпер выстрелом в голову, отправил душу несговорчивого бригадира на Суд Божий.

  Презрев все прогнозы врачей, остался жить, вот уж действительно, двужильный Леший. Он вернулся домой к жене, и у них было уже три сына и две дочери. Леший подался в фермеры, дела вроде у него ладились. В хозяйстве Лешего трудилось половина деревни. Да все бы работали, но Леший не терпел пьянства на работе, и вообще с дисциплиной у него было как в армии. Но деньги люди получали по деревенским меркам хорошие и поэтому не роптали. Да и работы другой не было. Он так же выпустил небольшой сборник своих стихов, который не забыл прислать и Аркадию.

  Но Афганистан так  и не отпустит его. Раны будут мучить его всю оставшуюся жизнь. Да и немного той жизни оставалось. Он  умрет от ран  в возрасте сорока восьми лет. Его Ольга будет каждый день приходить на могилу. В отличие от мужа, она так и не сможет  простить себе ту единственную ночь, которую провела с другим.

 Меньше всего досталось Марадоне, Петру из Самары. И хоть на высоте  с Пастухом они почти не общались, он тоже пару раз приезжал к нему в гости. Марадона отделался парой царапин и контузией, которая  впрочем,  в той или иной степени  была у всех выживших. Он неплохо "наварил" на кризисе девяносто восьмого. Буквально накануне, он продал за валюту квартиру и машину, чтобы купить новую квартиру. Грянул кризис и Петр быстро, пока не поднялись цены в строительных  фирмах, купил три квартиры вместо одной. Пока цены на квартиры не поднялись до необходимого уровня, две лишние квартиры сдавал, потом продал и прикупил к своему магазину еще один, побольше и про машину не забыл. Короче Марадоне явно фартило, ну  да дай ему Бог. У него была уже вторая жена, отношения с первой он так же поддерживал, второго ребенка она ему родила года через два после развода. Нынешняя жена к этому относилась довольно спокойно, так же как и к тому, что еще одного ребенка Петру родила уже любовница.

-Ты бы собрал гарем, жили бы все в одной квартире, все экономнее. - Предложил  Аркадий, когда он последний раз приезжал в гости, года три назад и рассказал о своем житье-бытье.
-Пробовал, - вполне серьезно ответил Петр.
- Ни одна не соглашается, ни в какую. Так вроде смирились, повоевать правда пришлось, но вместе ни в какую. Я говорю,- « Вам же легче будет  с детьми справляться,  когда все вместе» - не хотят.
-Вы с Лешим как соревнование устроили, кто больше. Пока ничья 5-5.У него, правда, пацанов трое, а у тебя двое.
-Догоню еще. - Заверил Марадона и неожиданно спросил: - Вот ты мне скажи, чем смысл жизни? - в ответ Пастух лишь пожал плечами.
-Не знаешь? И нечего голову ломать. Природа давно уже ответила на этот вопрос.

Смысл существования каждого вида в размножении и распространении по новым территориям. Нам правда в последнее время пытаются доказать, что смысл жизни это накопить много денег и умереть в роскоши на мешке с деньгами. Отсюда и  пошло "А что нищету плодить", и вот не рожают. Шибко умными стали, блин.

-Народы попроще, у кого денег поменьше, с незатуманенными мозгами, размножаются и распространяются, завоевывая мирным путем новые территории. Кто едет в Европу, кто в Россию, кому повезет в Штаты,- разошелся не на шутку  Марадона.
-Скинхеды, точнее те, кто ими управляют или не знают историю, или просто лицемеры. Россия по определению с момента создания многонациональная. И проблема не в том, что они сюда приходят, настоящая проблема в том, что мы уходим. Ну, набьют они вчетвером, впятером одному хачику морду и что? Русских больше уважать станут? Когда мы все вымрем как мамонты, далеко не все народы из тех, что придут на наше место, способны будут  уважать память ушедших. А бить морды легче, чем детей растить, да Родине служить, где бы то ни было. А то они орут о любви к родине, иностранцев толпой бьют, а служить не кому, - выдал Марадона и неожиданно спросил.
-А ты, что детей не заведешь елки-палки? На высоте, сколько пацанов погибло, кто, если не мы за них детей наштампует.
-Да у меня с женами все ни как не получается.
-А зачем жена. Ты детей штампуй, а женится или нет, там видно будет. И запомни, нет слаще музыки, чем смех твоего ребенка! - назидательно сказал Марадона уже перед посадкой в поезд.

 В прошлом году Марадона звонил, у него родился третий сын, от любовницы.
 Из оставшихся в живых больше всех досталось Туле. Он потерял правую ногу выше колена, три пальца на левой руке и оглох на левое же ухо. Это его крик "Тревога" разбудил высоту в ту ночь. Он Пастуху еще в госпитале рассказал, как все началось.

-Представляешь, стою, тишина, легкий такой ветерок будто шепчет о чем-то. И вдруг ракета. Смотрю, духи идут. Толпа большая, все в черном, тащат чего-то, как муравьи честное слово. Увидели ракету, стали и стоят, а  я  не могу пошевелиться. Шли бы себе и шли. Ан  нет, всё, кто-то задел ракету и наступило Время Умирать, кому то из них, кому то из нас. Я заорал и очередь. И началось...

 Пастух тогда уже знал, что духи не хотели нападать в ту ночь на высоту. Они должны были пройти в кишлак, отсидеться там день, и ночью ударить по базе.

 Тула тоже, как все приезжал в гости к Аркадию. Это было году в девяносто четвертом, кажется. Жаловался, что хороших протезов нет. Импортные за большие бабки, а где их взять, когда пенсии ели-ели на жизнь хватает? Жил он вдвоем с матерью, невеста, узнав о постигшей его беде, сразу "навострила лыжи" и быстро вышла замуж за другого.

  Походы по кабинет  чиновников, не приносили результатов.
-Мы вас туда не посылали, говорят суки тыловые. А кто, кто нас туда посылал? Кто нас так далеко послал, а Пастух?

  Аркадий связался с ребятами, и они набрали денег на протез. Когда они привезли его оружейнику, тот не прятал слез. Когда умерла мать, он стал пить уже беспробудно, и в девяносто шестом году, повесился в пьяном угаре.

  Остался в живых Конюх. Его быстро перевели в Московский госпиталь, и о его дальнейшей судьбе они  не знали.

  Итого вместе с Пастухом шесть. Хотя с высоты вывезли еще одного живого, седьмого - Ерша. Ему повезло  умереть уже в госпитале во время операции.

 Повезло, считал Пастух и все остальные, так как во время этой операции Ершу ампутировали то немногое, что осталось у него  от рук и от  ног. После Великой Отечественной войны таких называли «самоварами», а было их  по некоторым данным почти девяносто тысяч. Цена Победы. Бог уберёг Ерша от такой судьбы.

  Все  живые и мертвые были награждены орденами и медалями, в том числе и экипаж танка "За уничтожение огневых точек противника на территории близлежащего населенного пункта".  Тот факт, что механик остался  лежать на высоте, никого похоже не смутил...

  Кроме ребят с высоты, к Аркадию приезжали и другие "афганцы. "Аркадий раздал тогда все ордена и медали, которые  после дембеля так и не одел ни разу. Последний, орден "Красной Звезды", он всучил Лешему.
-На, сыну подаришь.
-Да зачем он мне, у меня свои есть, - сопротивлялся он.
-Это твои, а этот  от меня подаришь, скажешь - «Был такой сержант, Пастухом звали", - настаивал Аркадий...

  Пройдя немного по улице Декабристов, он  свернул направо, на первой же улице. Подошел  к углу то ли двух, то ли трех этажного дома, один этаж был мансардного типа, и уставился на табличку с названием улицы. Всегда, возвращаясь от монумента, он подходил к этому зданию. Читал название улицы, а потом просто стоял пару минут, молча уставившись на табличку. Если бы он курил, то обязательно выкуривал бы здесь сигарету. А если бы его спросили, зачем он это делает, он бы не смог объяснить этого, ни себе, ни тем более другим. Вот и в этот раз, постояв пару минут на углу  сколько-то-там-этажного здания, он в очередной раз прочитал табличку с названием улицы и пошел дальше.
  На табличке было написано  " ул. СОЛДАТСКАЯ".

                3

  Следующие после Афганистана два года Аркадий тоже не любил вспоминать. Это было время почти беспробудного пьянства и почти ежедневных драк. Аркадий не вылезал из кабаков и ресторанов. Темная, обугленная  часть его души, вернувшись из преисподней, царствовала тогда безраздельно. Он  не мог заснуть без водки, перед глазами немедленно вставал Афганистан: Чума умирающий у него на руках, мешок с разрезанным на куски Стрижем, мальчишка с оторванной рукой, ребята из его караванной  группы, ребята с высоты, Наташа. Иногда они молчали, просто стояли и смотрели. Иногда обвиняли его в том, что он их не спас, особенно Чума и Наташа. Очень  страшно было разговаривать с Чумой без кожи и с отрезанной головой Стрижа. Хотя в его смерти Пастух ни как не мог себя винить, он его попросту не знал и живым не видел. Но самыми страшными были сны с мальчишкой, который раз за разом вылезал из кучи мусора, и шел к танку, волоча за собой внутренности.

  Водка, если честно, тоже слабо помогала, и каждую ночь он просыпался с криком, в холодном, липком поту. Но пьяный он хотя бы мог уснуть. Денег на кабаки уходило много, Аркадий продал "четвертку» оставшуюся от отца, но и этого хватило ненадолго.  Тогда и произошла  та  история с  ментовскими тулупами…

 …Это случилось в середине января  90-го, месяца через полтора после дембеля, с головой тогда у него было совсем плохо. Он ехал из ресторана, на квартал, к  очередной из свих подруг, как её звали он давно и надежно забыл. Сколько их тогда было этих подруг? С кем-то он проводил одну ночь, с кем-то две-три, самые стойкие  держались не более месяца. Что делать, трудно с ним тогда было общаться. Эта девушка с квартала продержалась, кажется где-то около трех недель.

   Аркадий еще не остыл после драки в ресторане и когда при выходе из трамвая (на "мотор» денег не осталось), он увидел троих, вроде как  таджиков, а может узбеков, которые хотели войти в трамвай. Он ни слова не говоря, съездил одному из них в нос. Завязалась драка, правда не долгая, через пару минут  все трое лежали на снегу. И тут  раздалась трель милицейского свистка.

Пастух побежал дворами вглубь кварталов. Он надеялся просто убежать, но у него быстро закололо в боку, сказывалось изрядное количество выпитого пива. Оглянувшись, он увидел, что его нагоняют "батальёнщики", "срочники"  проходящие  службу в батальоне милиции. Было время тотального дефицита и безденежья, а на  рядовых милиции были новенькие тулупы. Пастух у них на глазах нырнул в один из подъездов, и когда "батальёнщики" с горящими от азарта погони глазами нырнули следом, он двумя ударами "отключил" их. После чего снял тулупы и был таков. На следующий день он отнес тулупы знакомой  девчонке – портнихе, и она сделала из синих тулупов - черные. Еще через четыре дня он успешно загнал их на  казанском «блошином рынке», что располагался в районе компрессорного завода, за переездом и  именуемым в народе  "Сорочкой". Деньги  соответственно пропил...

  Дрался он самозабвенно, с упоением, используя драку как способ выхлестнуть переполнявшую его душу, ненависть и,  казалось бы, беспричинную злость. Беспрестанные драки не остались незамеченными, Его бойцовские способности быстро заметили, оценили и у Аркадия в ресторане ЦУМа , состоялся короткий разговор с местным авторитетом Мамонтом...

 -Знаешь, кто я? - спросил Мамонт,  грузно облокотившись на стол.
-Слышал вполуха, - ответил Аркадий как можно равнодушнее.
 С того момента как Мамонт  направился к его столику у Аркадия вылетел весь хмель. Не далее как позавчера, он отделал в туалете трех быков из  бригады Мамонта. Приходить сюда сегодня было, в общем-то, не разумно, но он уже давно не делал ничего разумного. С того момента как Мамонт подсел к нему он внимательно и по возможности  незаметно старался контролировать обстановку в зале. С Мамонтом было минимум  пять бойцов. Двое из быков, с "украшениями" на лицах, был из той тройки, которую Аркадий отделал со всем старанием и наслаждением. Да и сам Мамонт, бывший борец тяжеловес, вполне  соответствовал своему прозвищу. Дядя был весом килограмм под сто тридцать, при этом жирком он только-только начал обрастать.

"А у них еще и  "пушки " с собой, определённо имеются. А из пятерых, двое мои клиенты, замочат с удовольствием. Так, что если начнется заваруха, шансов мало, надо  будет делать  ноги» - однозначно решил для себя Аркадий.

 Он дружески подмигнул "помеченным" быкам и выпил очередную рюмку. Мамонту выпить он не стал предлагать, его никто не приглашал.
-Ты тут позавчера моих ребят отпрессовал. Это нехорошо. Это наша территория, и если моих  ребят будут здесь бить, все кому не лень, нас   просто перестанут уважать. Как сам понимаешь, я не могу этого допустить. Да и пацаны хотят с тобой побазарить. Будет их в этот раз не трое и не с пустыми руками. Я подозреваю, здоровья у тебя после этой дискуссии резко поубавится. Больница, инвалидность. Пенсия на халяву, это конечно хорошо, не надо работать. Но спрашивается - оно тебе надо?
-И какие будут предложения. Мне встать на колени и прилюдно попросить прощения у бедных пацанов? - резко спросил Аркадий.
-Не кипятись. Я навел справки, ты нигде не работаешь, продал машину, деньги очевидно, кончаются или уже кончились, в последнее время ты постоянно садишься на "хвост ". Поэтому предлагаю - иди ко мне. Работа непыльная, и деньги будут, и вопрос с ребятами  опять же будет замят. Бухнете разок вместе, и всего делов.
-И, что я должен буду делать?
-А то, что ты так любишь. Морды бить. Но с двумя нюансами.
-Какими?
-Бить ты будешь только тогда, когда тебе скажут, и только тех на кого покажут.
-Это оба нюанса или один? - чуть расслабившись, спросил Аркадий.
-Один. Второй состоит в том, что за это ты будешь получать деньги и очень не плохие, заметь деньги.
-Хорошо, я подумаю.
-Подумай, только недолго. Когда ты в следующий раз появишься в нашем   ресторане, ты должен будешь  знать ответ. - Мамонт поднялся.
 - Да, а счет за сегодняшний ужин, можешь направить мне.
   Аркадий с радостью решил воспользоваться столь щедрым предложением и тут же "снял" трёх девиц. Они на славу  постарались вчетвером, делая заказ за заказом. Аркадий немало потешился, представляя физиономию Мамонта в момент, когда ему принесли счет.

 В  этот ресторан Аркадий пришел через два дня, и  он знал ответ. Так он  стал рядовым бойцом бригады Мамонта. В отличие от подавляющего количества казанских ОПГ, выросших из подростковых группировок и имеющих чёткие районы формирования и обитания, бригада Мамонта было «солянкой» из вольных стрелков.

  "Бойцы", «бультерьеры", "торпеды", «быки", как их только не называли, но тогда ему на это было абсолютно наплевать. У него были деньги на водку, и он почти каждый день имел возможность начистить кому ни будь «репу». Если такая возможность не предоставлялась "по службе", то он находил повод вечером в кабаках или ресторанах. Иногда он дрался по нескольку раз в день. Он действительно тогда напоминал бультерьера, с красными   глазами, которому хотелось только одного - КРОВИ, а остальное не имело значение.

  В редкие минуты просветления Аркадия  тошнило и от такой жизни, и от себя, и от постоянных ночных кошмаров. В такие моменты он  остро  жалел, что так рано вылез из танка.

  Спустя несколько лет после этого, посмотрев наконец на это период жизни   трезвым взглядом, Аркадий немало удивился тому, что за два года бесконечных драк, в большинстве случаев, против численно превосходящего противника, он ни разу не  был серьезно бит. Конечно, это совсем не значило, что он всегда побеждал. Иногда ему помогали  ребята  из бригады, иногда  вмешивалась милиция, иногда, когда он видел, что удача ему не светит, он успевал "сделать ноги" так же как и при появлении милиции, в которой он так  ни разу не и  побывал. Как то так получилось, что  отношение к тюрьме  у него было предвзятое. Вот не хотел он туда и всё, он был абсолютно уверен, что там ему не понравится.

  Его кто-то явно берег. Аркадий волей неволей задался вопросом кто: ангел или демон? Тот факт, что за это время он  никого не убил, давал шанс ему надеяться, что все-таки не демон.

  Когда он попал в бригаду, его дали кличку  Седой, за седую прядь, но довольно быстро переименовали в Рембо. Сначала он был в группе прикрытия "напёрсточников" на колхозном рынке, но уже  через неделю  его  перевели в группу работающую около ЦУМа и на вокзале. А перевели его из-за того, что он с особым наслаждением дрался с представителями бывших южных  республик Союза. А на базаре их было много, и  не было ни дня, чтобы он не сцепился с кем нибудь. Он самозабвенно бил их не обращая внимания ни на их количество, ни на то - кавказцы это, или представители средней Азии.

  Весной 91-го, из отборных бойцов казанской братвы была сформирована команда в тридцать восемь человек, для рейда Казань - Волгоград. Из бригады Мамонта в команду вместе с Аркадием попали Лис и Малыш. Вообще-то Малыш нужно писать конечно в кавычках. Так как малышом его можно было назвать разве, что по сравнению с танком. Даже рядом  с БМП он не выглядел очень уж маленьким. С момента прихода Аркадия в бригаду Мамонта, Малыш взялся всячески опекать его. Будучи, как и большинство людей его комплекции, человеком спокойным, он часто гасил попытки Аркадия затеять драку. А делал он это очень просто, брал того в охапку и уносил подальше от конфликта. Сначала Аркадий пытался сопротивляться, но с таким же успехом можно было пытаться вырваться из застывшего бетона. Завалить Малыша в рукопашной дело было просто нереальным, и Аркадий был рад, что тот поехал с ними.

  По трассе шли на  десяти машинах упакованные "железом" по полной. Останавливались во всех мало-мальски серьезных населенных пунктах. Днем бригада работала с «наперсточниками»  на вокзалах и рынках, вечером  уходили  работать в  рестораны, где бал правили «каталы». Работа гастролеров быстро привлекала внимание как местной братвы, так и ментов. И те и другие высказывали претензии. Основной задачей казанской команды, было доводить конфликт до столкновения. Жестокие драки, кое-где и стрельба, быстро заставили обратить на команду особое внимание милицейского начальства, что собственно и требовалось.

   Так уж получилось, что о цели этого рейда, Аркадий узнал много лет спустя из статьи в газете. Команда должна была отвлечь на себя как можно больше внимание МВД, чтобы прикрыть  хищение с ВАЗа крупной партии машин. Вывод напрашивался сам собой: Что бы украсть пару сотен  машин - хватило команды в тридцать восемь "быков". Чтобы разворовать Россию - «бультерьеров" спустили с цепей по всей стране…

                4

  Когда Аркадий переходил перекресток Декабристов-Чистопольская, рядом чуть не сбив его, пронеслась иномарка, в открытое окно что-то проорали. Аркадию понадобилось пару секунд, чтобы понять, его обругали. А  за, что спрашивается?
  А-а... Они, кажется, сигналили, точно сигналили, а он, углубившись в воспоминания, просто не обратил внимания и вот получил. Кажется, его обозвали козлом. "Что ж вы  не остановились-то?» - раздраженно подумал Аркадий. - «Я бы вам показал, кто тут козел!! А  уж если бы вы попались мне тогда, сразу после Афгана "…

...Примерно через год перестали, приходит ребята погибшие в боях. Чума, Стриж и Наташа оставили его в покое еще примерно через полгода. Дольше всех его мучил мальчишка, но он приходил далеко не каждую ночь, и потребность в водке стала потихоньку отпадать. Потом, одно за другим произошли два события, окончательно сбросившие оцепенение, в котором находилась его душа после Афганистана.

  Первое произошло весной 92-го.  К тому времени его уже почти перестали раздражать молитвы имамов, доносившиеся с минаретов. Но в тот день на него, что-то нашло. Это было в туалете ресторана Маяк. Он  избил троих "хачиков" и, схватив последнего, который был еще в сознании за грудки  и  закричал ему в лицо.
-Ну, ори, ори свое "Аллах Акбар"! Ори, что молчишь сука?!
-Я грузин, православный, - ответил тот разбитыми губами.

 У Аркадия сразу пропал весь запал, и разжались кулаки. Отпустив парня, он ушел из ресторана. И впервые к нему пришла мысль, что его война и его враги остались там, в Афганистане.
- Пора бы уже как то вернуться с войны. Да и с драками пора завязывать, а то так недолго и на зону загреметь, – решил он тогда.

  Потом произошло ещё одно событие. С зимы до лета Аркадий участвовал в нескольких  боях без правил. Он действительно не помнил в скольких  пяти или шести. Первые бои он выиграл без проблем. Что там было запоминать?  Еще пара разбитых физиономий, правда, уже за более приличные бабки, чем до этого. А вот два последних боя он запомнил надолго.

  Предпоследний свой   бой он вел против очень неслабого рукопашника, который хорошо попал ему по печени. А  его печени  и так приходилось работать на износ, о чём она  регулярно жаловалась ему. Второй, кавказец, оказался серьёзным борцом и чуть не сломал  Аркадию хребет, отбиться он смог с большим трудом. Ему удалось сначала ударить того по ушам ладонями. А когда тот отпрянул, окончательно добить его ударом лба по носу. Позвоночник после этого боя так же довольно серьезно проболел пару недель. Тогда Аркадий решил, что это был последний бой. Одно дело бить за деньги кого-то и совсем другое, когда за эти деньги тебя  могут искалечить. Не стоило оно того.

  Мамонт пытался его уговорить. Он немного побаивался Аркадия и прекрасно понимал, что заставлять того  бесполезно, но Аркадий не соглашался ни в какую.
-А ты не испугался часом?- решил взять его «на слабо» Мамонт и тут же пожалел.
 Аркадий молча уставился на него, не меняя выражения лица. А вот Мамонт спал с лица, и даже кажется побледнел.
-Ладно, ладно, пошутить нельзя? Вот, - И как последний аргумент Мамонт, швырнул на стол  две пачки "зелени".
- Это  только за участие, за победу еще столько же получишь.
-А раньше-то, ты значительно меньше платил. - Задумчиво отметил Аркадий, подняв, и рассматривая одну из пачек.
- Так бой особый, москвичи приезжают... Большие ставки, – принялся, объяснять Мамонт.
 Аркадий швырнул пачку обратно на стол.
-Я уже сказал… Драться больше не буду!

  Хлопнув дверью, он уехал домой. В тот вечер, пожалуй впервые после Афганистана, он лег спать трезвым. То, что  Мамонт предложил ему денег за бой на порядок больше, чем он получал до этого, заставило  задуматься Аркадия. Он  ни когда не поднимал вопроса по гонорару за бои, сколько давали и ладно. Ему было просто плевать сколько, на водку и девочек хватало. Но этот случай навел его на мысль, что Мамонт похоже сильно урезал его "паек". К  этому времени  в Казани стали всё чаще стрелять, чем драться,  при "дележе асфальта". Убивать  за чьи-то шкурные интересы, а уж тем более умирать, Аркадию совсем «не улыбалось». Да и  «работа» в бригаде, к тому времени, порядком опротивела.  Тогда-то и созрело твёрдое решение - С БРАТВОЙ ПОРА РАСТАВАТЬСЯ!

  Расстаться конечно небольшая проблема, проблема, что делать дальше? Ни работы, ни профессии толковой, а в стране дикая инфляция. И денег он не накопил. Уехать в Израиль, куда так рвалась матушка? Но во время одного из запоев,  у них украли фамильное золото, передаваемое по материнской линии. Матушка  очень рассчитывала на него и несколько лет не могла простить Аркадию эту пропажу. Случилось это, когда она в очередной раз лежала месяц в больнице. В квартире в течение этого месяца было настоящее "бардельеро» и двери практически не закрывались. Обращение матери в милицию результатов не дало, Аркадий просто не помнил точно, когда пропало золото, и кто за это время перебывал у него дома.

   А без золота, что он там будет делать в Израиле? Опять в армию? Ну, уж нет, хватит с него! Месяца два Аркадий обдумывал выход из создавшейся ситуации, и вот тогда-то он встретился со Светланой.
   Светик, его первая и пока единственная законная жена, вот с ней его  уж точно ангелы свели...

 ...В тот день, он возвращался домой трезвым, и в особенно  плохом настроении.   Как всегда в  таком состоянии, он  смотрел себе  под ноги, чтобы не нарваться на косой взгляд. Легко сказать "Хватит драк ", трудно научится заново держать себя в руках. Он подошел к лифту и нажал на кнопку. Когда дверцы лифта открылись, его взору предстала пара восхитительных ножек в мини  юбке. Нет, действительно, ножки были, что надо! Стройные, ни  тощие, ни толстые, самое то. Взгляд стал подниматься выше, скользнул талии, а едва заметным животиком, и буквально уперся в грудь четвертого размера, а тут ещё и лёгкий аромат духов достиг носа... Аркадий не видел лица, но уже страстно хотел эту девушку. Когда же он наконец добрался до лица, то тут же утонул в огромных серых  глазах.

-Если мужчина внимательно смотрит девушке в глаза, значит, всё остальное он уже  рассмотрел, - улыбнувшись,  прокомментировала  девушка.
  Она, оказывается, держала руку на кнопке, чтобы лифт не закрылся. Улыбалась она немного застенчиво и как-то очень светло. Казалось светиться само лицо, излучая ласку и тепло. Как же она отличалась от ресторанных девах.
-Угу,- витеевато подтвердил Аркадий, блеснув интеллектом.

   Девушка вышла из лифта и пошла, а Аркадий пошел за ней как бычок на привязи, и мог так идти как в песне "хоть на край света, хоть за край".
   Девушку звали Света. Света, Светочка, Светлана, Светик, Светулёк. Ей, шатенке, очень шло это имя. Даже если бы она была блондинкой, вряд ли бы оно подходило её больше. Через пару дней он привёл её к себе домой и они провели там свой медовый месяц. В течение двух недель Аркадий разрешал одеваться Светлане только для походов в магазин за продуктами.
  Света была не казанской, приехала к родне в гости из Железноводска. Это как нельзя лучше отвечало планам Аркадия. Смена места жительства, сводила возможные проблемы, связанные с выходом из бригады к минимуму. К тому же Железноводск - курорт, и ему уже рисовались разные  туманные перспективы.

  Конечно, Аркадий любил Светлану, влюбился с первого взгляда по уши, но если все так удачно все сплелось то, что плохого в его немного практичном взгляде на женитьбу? Еще через неделю, они вместе уехали из Казани. С бригадой Аркадий простился по-английски, ни говоря ни слова. Просто собрал чемодан и укатил к любимой.

   Расписались они уже в Железноводске. Аркадий устроился работать сапожником, в армянскую мастерскую. Туманные перспективы так и остались туманом. Минеральные воды, это не черноморское побережье, а тут ещё и стремительное обнищание населения при бешеной инфляции. Тем не менее, первые полгода  на съемной  квартире пролетели как сон и относительная "напряжёнка" с деньгами, не омрачала радужного настроения.

  На работе у него быстро сложились хорошие отношения с седым  мастером  Ашотом, армянином. Однажды угощая его  домашним коньяком, Ашот неожиданно просил.
-Аркадий, ты почему крестик не носишь?
-Так не крещён я, вот и не ношу.
-Это не хорошо, крестись! У тебя на душе покоя нет, потому что без Бога живешь!
-А крещусь, сразу покой в душу придет?- усмехнулся Аркадий.
-Нет, конечно, - Ничуть не обидевшись, ответил старый армянин, - Не сразу, но придет. Главное сердце Богу открыть.
-Хорошо, я подумаю.
-Обязательно подумай!

  Обугленная пустота  в душе требовала наполнения и исцеления, и он решил послушать совета старого мастера.  Он крестился, а Ашот, чурка, стал его крёстным отцом. Скажи ему кто об этом ещё полгода назад, на смех поднял бы, а то и челюсть свернул бы.
 Нельзя сказать, что он нашёл в церкви, то, что искал. Возможно, он ещё не был готов полностью раскрыться, возможно, сам не знал, что хочет, но небольшой серебреный крестик с груди он уже не снимал.
   Через полгода Аркадий ушел в свой первый запой. Отношения со Светланой сразу дали трещину, чему немало способствовала драгоценная теща. "И зачем ты за этого пьяньчугу замуж вышла? Будешь теперь всю жизнь мучиться. А не дай Бог, урода родишь, что тогда?"- нашептывала она Светлане.
 Накопившееся раздражение требовало выхода, и когда он после запоя пошёл со Светой на базар, он заранее знал, чем это кончится.

  -Ай, смотри какая красавица, я бы ее трахнул. Эй, дэвушка пошли со мной, я тебя очень хочу, много денег дам, да?-  предложил Светлане парень со сломанным носом и засмеялся, правда,  смеялся он не долго.
 Гранаты, уложенные перед ним на прилавок аккуратной пирамидкой, вдруг ожили и полетели ему в лицо. Аркадий чуть приотстал от жены и теперь не мигая, смотрел на изумленное лицо парня.
-Кого ты там трахать, собралась, обезьяна?
-Ты, что смерти хочешь несчастный?! - лицо торговца скорчила гримаса.
-Вроде того.
-Выйдем, да? Поговорим как мужчины?
 -Конечно дорогой, я сюда за этим и пришёл,- усмехнувшись,  ответил Аркадий.
-Иди домой, - Сказал он обеспокоенной Светлане. - Всё будет в порядке.

  У парня были несколько странные понятия о мужском разговоре, с ними пошли человек пятнадцать. «Многовато будет. Ладно, им же хуже". Однако когда толпа проходила мимо крайних прилавков, какой-то пожилой мужчина, про себя Аркадий его окрестил «Ферзем», сказал, что-то резкое и половина "мужчин" вернулась к торговле.

  Первым шел "хочуньчик" со сломанным носом, следом за ним Аркадий и уже за ним остальные. Аркадий обернулся, противников осталось семеро, - «Вот теперь, в самый раз".

 Зашли за какие-то сараи, «хочуньчик» пропустил Аркадия вперед. Между сараями была небольшая площадка, вполне подходящее место чтобы  "размяться" решил Аркадий. Тут сработал "сторож", и он,  уйдя чуть в сторону, перехватил руку с кинжалом, предательски бьющую сзади  в печень. Странные все-таки у некоторых  людей понятия о чести, называет себя мужчиной, и, не стесняясь соплеменников, бьет  в спину, это притом, что и так  семеро на одного. Наверно потому и не стесняется, что и остальные такие же "мужчины". Для таких "мужчин ", у местных было презрительное прозвище, звучащее примерно как  "дьжящь".

  Перехватив руку,  Аркадий освободил ее от кинжала и не только дал ей продолжить движение в перед ,но и придал ускорение. Физиономия «хочуньчика», смачно встретилась с углом сарая. Резко прочертив кинжалом круг за спиной, чтобы обезопасить тыл, Аркадий подскочил к  "хочунчику ", и ногой превратил, когда-то  уже  сломанный добрыми людьми нос, в лепешку. Обернувшись, он ушел от ещё одного кинжала, и ударил  нападавшего костяшками пальцев в кадык. Аркадий вообще не любил ножей, цепей, кастетов  и прочей ерунды, так как, привык  больше  доверять "голой руке", которая не подведет и всегда "под рукой ". Два кинжала оказавшиеся в его руках  явно требовали применение, и он его нашел.  Он  сделал широкий мах кинжалом, чтобы оставшиеся "мужчины" отскочили. После этого Аркадий резко обернулся. Он бросил кинжалы к стоявшему около забора старому прилавку. Потом схватил «хочуньчика» и закинул на прилавок.

  Подхватил кинжалы, перелетел за прилавок, сделав его временным заграждением от нападавших. Затем всадил в него оба кинжала, пригвоздив ими рукава  "хочунчика".  После этого опять перепрыгнул, уже на встречу нападавшим, попутно мощно приголубив одного из них пяткой в лоб.

   Осталось всего-то четверо с двумя кинжалами. Аркадий без особых затруднений раскидал их, после чего взял валяющиеся кинжалы и вернулся к прилавку. Когда он прибил кинжалом одну штанину, пришедший в себя "хочунчик", что-то пролаял  неразборчиво, но с чувством. Аркадий вскипел, резко обернулся и приставил кинжал к его горлу, подержал несколько секунд, потом пришпилил вторую ногу и ушел.

  На шее "хочунчика» остался  легкий надрез, а на штанах небольшое мокрое пятно. У него было много драк позади, и кинжал, прижатый к горлу, не очень напугал его. В те несколько секунд, когда Аркадий смотрел ему в глаза, он однозначно понял, что этот парень безумен, и вот сейчас на этом прилавке запросто разделает его как барана. Захочет, заставит съесть его свое сердце, печень или привяжет к прилавку его же кишками, что угодно на выбор. Но по-настоящему же его напугало то, что он отчетливо видел, с каким трудом, этот бешеный парень с седой прядью,  погасил в себе это желание.

   В следующий раз Аркадий  пошёл со Светой на базар уже из соображений её безопасности. Но он зря  опасался. «Хочунчика»  на базаре не было. Зато «Ферзь» вежливо поздоровался с ним, и пригласил на чай. Аркадий так же вежливо, но твердо отказался, тогда  "Ферзь" сказал.
-Не обижайся на Гасана, он еще молод, не понимает, что говорит, - и как приговор добавил. - Он был неправ.
-Я не обижаюсь, - ответил Аркадий и поблагодарил Бога, хорошо, что он не знал  имени  торговца, мог ведь, и не сдержатся.
На месте Гасана торговал кто-то другой. Похоже, о драке за сараями знал весь рынок. Со Светой и Аркадием уважительно здоровались. Что-то, а силу здесь явно уважали.
 Аркадий больше не ходил на базар, делать там было не чего.

   Еще через три месяца Аркадий опять ушел в запой. Не смотря на защиту  Ашота, его уволили из сапожной мастерской. Светлана стала все чаще пропадать у матери. Нетрудно догадаться, о чем они там шушукались. После очередной ссоры, когда Светлана опять ушла к  матери, Аркадий собрал свои немудреные пожитки, и улетел домой, в Казань. Через три года,  пришло извещение о разводе, беременная Светлана спешно выходила замуж. Аркадию стало грустно, не смотря ни на  что, он продолжал в глубине души её любить и был признателен за тот год, прожитый в Железноводске. Конечно, он уже не станет прежним, но за этот год, особенно за первые полгода жизни со Светланой, он почти смог вернуться к человеческому образу жизни. Это она, сама не подозревая, своей любовью научила его загонять темную часть душу на самое дно. Согласитесь, после двух лет беспробудного пьянства и драк, два запоя и одна серьёзная драка за год, это "две большие разницы". Аркадий считал, что  это целиком и полностью заслуга Светланы. Это с ней он, наконец, смог вернуться с войны. Дай ей Бог счастья, хотя бы с другим.

                5

   Вернувшись в Казань, Аркадий  узнал, что Мамонта убили и его бригада распалась. Однажды Мамонт приснился ему и стал в чем-то обвинять, это так разозлило Аркадия, что он от всей души послал его  по известному адресу. После этого Мамонт его не беспокоил.

   Нужно было устраиваться на работу и пять  месяцев, до первого запоя, он проработал стюардом. В его обязанности входил приём и сдача груза, работа непыльная. А ещё там были стюардессы, симпатичные девчонки, с легкостью выпрыгивающие из трусиков, как на земле, так и в воздухе, чем делали  работу весьма привлекательной. Да...  Если бы не запои, он, вряд ли бы  так быстро ушел оттуда.
Если бы…  Если бы… Оставалось только сожалеть.

  Во время одного из рейсов до Владивостока, он и познакомился с Иваном. Аркадий во время полетов приторговывал водкой. Но в тот день, устроившись  в свободном кресле в хвосте самолета, он вместо того, чтобы продавать её, употреблял водочку в личное пользование. Аркадий выпил грамм сто пятьдесят, когда  его одиночество было нарушено.

-О, водовка! А  вроде же, запрещено? - в проходе стоял и широко улыбался  парень, не уступающий Аркадию в комплекции, пожалуй, года на два - три помладше, с открытым  и  добродушным лицом.
 -Если нельзя, но очень хочется, то можно, - как всегда мрачно ответил Аркадий, но парня  это, похоже,  не смутило.
-Можно присоединиться? - нахально-добродушно спросил он.

 Впоследствии Аркадия не раз удивляла эта способность Ивана, добродушной улыбкой или нехитрой шуткой, сглаживать серьезные,  и порой неприятные ситуации, не доводя дело до конфликта. При этом чаще всего добиваться своего, Аркадий так не мог.

-Валяй, - последовал ответ, и  присевший рядом парень, получил на половину наполненный стакан.
-Пьем по поводу? - поинтересовался новый знакомый.
-Ага, чтобы долететь.
-А можем и не долететь? - спросил парень, поддерживая, как ему казалось, шутку.
-Можем, - спокойно ответил Аркадий и по его глазам новый знакомый понял, что тот не шутит.
-За мягкую посадку, - произнес он, выпил, крякнул, закусил протянутым бутербродом и только потом спросил.
-А в чём проблема?
-Проблема в дефиците топлива, заправляют впритык. Ветер встречный, а до Владивостока далеко, запросто может не  хватить, и тогда вариант "писятсемь", - ответил Аркадий и протянул руку. - Аркадий.
-Иван, - ответил новый знакомый, крепко пожав протянутую руку.
-А, что за вариант "писятсемь".
-А... старая  летная байка. За знакомство! - произнес лаконичный тост  Аркадий и выпил, потом  налил Ивану.
-За знакомство! - поддержал тот  его.
На этом бутылка кончилась.

-Ещё есть? - разошелся, как потом оказалось,  малопьющий Иван.
-Есть, - ответил Аркадий и назвал  двойную, по сравнению с магазинной цену. Иван опять крякнул, потом почесал подбородок и наконец, выдал.
-Ну, вообще-то все правильно, ты меня угостил, теперь моя очередь, - после этого достал кошелек, отсчитал нужную сумму, и они продолжили.
-Так, что там за байка про  вариант "пятьдесят семь"? - напомнил Иван, когда и вторая бутылка  опустела наполовину.
-Не "пятьдесят семь", а "писятсемь". Короче так. Рухнул лайнер. Нашли черные ящики и стали расшифровывать. Последние слова командира экипажа "писятсемь". Что за "писятсемь"?  Не могут понять, хоть тресни. Высота? Скорость? Показание каких-то других приборов? Долго думали. Потом пришел дядя Сёма - старый механик и сказал.
-Какие «писятсемь» на хер?  «Писец всем»! - вот, что сказал командир.
  Иван засмеялся, а по-прежнему мрачный Аркадий закончил: - Вот такой вот  вариант "писятсемь".

  До Владивостока они все же долетели, но Аркадию очень не хотелось узнавать, сколько граммов топлива осталось в баках. Через  некоторое время последовал  очередной запой, и его уволили. Занимающийся ремонтами квартир Иван взял его к себе напарником. Работали вместе они  года четыре. Регулярные запои Аркадия часто ставили  Ивана  в затруднительное положение и, в конце концов, они перестали вместе работать, но продолжали поддерживать дружеские отношения. Иван теперь занимался установкой дверей. Он на одной из фирм, занимающейся изготовлением дверей, получал оклад в одну тысячу рублей и постоянные заказы. Рассчитывались клиенты непосредственно с ним, график свободный, какой ни какой, но  соцпакет. В общем, устроился Иван неплохо. Аркадий продолжил работать один, точнее он у него была сначала пара подсобников, а не так давно он набрал уже бригаду.

  В жизни Аркадия появлялись и пропадали разные женщины, но до женитьбы, и тем более до детей  дело как-то не доходило. Аркадий уже стал свыкаться с мыслью, прожить остаток жизни холостяком. Жизнь стала пресной и бесперспективной и он опять, как всегда в моменты депрессии, стал жалеть, что рано вылез тогда из танка, ну зачем спрашивается, это нужно было?
  Но осенью 2003 в его жизнь вошла Нурия, точнее ворвалась и тут же по-хозяйски в ней расположилась, полностью заполнив её и вытеснив всё остальное.
 Аркадий осмотрелся, да вот именно тут, у первого дома от перекрестка, Чистопольская-Ибрагимова, она обогнала его, звонко процокав своими каблучками...

                6

   Аркадий работал тогда  в поселке Высокая гора. Чтобы ездить без пересадки и не тратить лишний червонец на дорогу, он доезжал до Энергоинститута  на "сотке" и шел оттуда домой пешком. Трезвый, он всегда очень рачительно относился к деньгам, но во время пьянок, совершенно не считал и мог за три дня промотать двух-трех месячный заработок, отложенный на покупку чего либо. Поэтому  всю мебель и аппаратуру он  стал покупать  в кредит. Во время запоя он мог вызвать на всю ночь двух-трех проституток, а так как в этом состоянии и одной на ночь было многовато, если честно, они просто болтали большую часть времени, потом он их заставлял мыть посуду, гладить, стирать  и убираться  в квартире. Отказов конечно же не было.

   Звонил, он всегда по одному номеру  и однажды с девушками пришла "мамочка". Ее звали Виктория, крепкая бабёнка тридцати пяти лет, выглядела она вполне привлекательно и в пастели оказалась большой мастерицей. Так вот, у Виктории была "крыша" куда она отстегивала часть выручки и при крупных неприятностях, если кто-то не оплатит или в случае "наезда", ей было куда обратиться. Но охраны как таковой не было. При их  работе очень неудобно, в подъездах в вечерне-ночное время с девушками могли случиться всякое.

-Ладно, если изнасилуют, девчонкам не привыкать, потерпят, но вот нарикам или алкашам, это к примеру ни к чему, им деньги надо. И опять же ладно, если просто ограбят, а вдруг ножом пырнут? Давай Аркадий ко мне, будешь девочек по квартирам развозить. Тебе надо будет девочек до квартиры доставить, посмотреть, что за клиенты, а потом приехать за ними. Разборки с клиентами в случае неприятностей, не твоя забота. Ты будешь чисто провожатый. Деньгами не обижу, девчонку пару раз в неделю бесплатно обещаю. Да ты и сам с ними сможешь договориться, не откажут. Машина моя.
   Аркадий тогда чуть было не согласился, но поразмыслив, решил, чем дальше от криминала, тем меньше шансов попасть в тюрьму. К тюрьме он по-прежнему испытывал не самые теплые чувства.

   Итак,  Нурия.  В тот день у него с утра было плохое настроение, впрочем, дело для него обычное. Утром он закупил и завез материалы на новый объект: цемент, направляющие, сухие смеси, гипсокартон, крепеж и так по мелочи. Водитель "ГАЗели" был молодой, крепкий и очень разговорчивый парень.
-Не, ты прикинь! - начал он возбужденно, едва они поздоровались.
  - Сейчас еду, меня "буханка" внагляк подрезает. Я за ней. Смотрю, там номера неказанские и солдафон какой-то сидит. Я ему машу- "Тормозни, поговорим", а этот козел мне "Фаг» показывает. Ну, палец этот американский, - зачем то пояснил он Аркадию.
- Сейчас уже и не показывает так никто, не модно. А он мне, мне показывает, представляешь?!- искренне возмущался, горящий праведным гневом водитель.
-Ну, я его все-таки догнал, дорогу перегородил, из машины вытащил и пару раз по рогам съездил. Солдафон чертов. Да сейчас нормальные пацаны вообще считают западло в армию идти, одни черти идут. Да, что там делать?

  Парень продолжал тараторить всю  дорогу, порядком надоев, но уже после этих слов Аркадий его не слушал, с трудом сдерживая раздражение. Завидев  подъезжающую машину, ребята, а их было у Аркадия в бригаде уже семь человек, четыре мастера и три подсобника - разнорабочих, вышли из дома. Они быстро выгрузили материал   на бетон около ворот, чтобы быстрей отпустить машину и стали заносить в дом.
-Сколько я тебе должен? - сухо спросил Аркадий.
-Три часа, это четыреста пятьдесят будет,- ответил тот, прибавив почти полчаса. Аркадий достал деньги.
-В расчёте? - уточнил он, когда парень пересчитал деньги.
-В расчёте, - весело подтвердил водитель.
-Ошибаешься.

   Возразил Аркадий, и от души съездил тому  в челюсть. Водила  припечатался к дверце машины. Аркадий схватил его за плечо и надавил локтем на шею. Парень покраснел, а попробуй, сдвинь девяностокилограммовую махину, это тебе не  на солдатика наезжать. Водила захрипел, Аркадий чуть ослабил нажим.
-Это тебе привет от Кока и Перца. Перец мотался за Грязь, а Кок бегал драться за 56 квартал. Они погибли в Афганистане.
 Аркадий отпустил парня.
-Если теперь ты  считаешь, что мы не в расчете, я  ближайшие три-четыре  месяца буду работать здесь, приезжай, привози, кого хочешь, поговорим. Я тебе ещё привет, от ребят, погибших в Чечне, передам. Мой номер у тебя на сотовом определился, звони если  что.
  Ни слова не говоря, водитель сел в машину и уехал. Аркадий переоделся и стал вместе с ребятами заносить  материал. Настроение было испорчено окончательно.

   Едва успели занести в дом привезенный материал, как пришла "шаланда" с досками, рейкой и брусом. Рейку выгрузили в гараж, а брус и доски распиливали  на месте ручной циркулярной пилой, и сразу разносили по комнатам

  В общем,  в тот прохладный  день, в конце августа две тысячи третьего года, Аркадий довольно сильно устал. И когда он перешёл перекресток, он уже сильно жалел, что пожадничал и не поехал с пересадкой до Океана. Можно было пересесть и на Энергоинституте, но возвращаться  на остановку уже не хотелось. Хотелось одного, побыстрей добраться до дома, принять душ, выпить чашечку кофе, поужинать и, расположившись на своём диване, немного почитать перед  сном, слушая включенный телевизор.
-Пора тебе  батенька машину покупать, – в тысячный раз сказал сам себе Аркадий.

   Он пошел по дороге, которая шла вдоль основной магистрали.  Послышался частый цокот явно металлических каблучков. Быстрой, пружинистой походкой Аркадия обогнала девушка. Ростом  девушка немного  уступала Аркадию, на ней была короткая, чуть ниже  талии, белая кожаная куртка с широким ремнем, черные джинсы, которые грозили разорваться в любую минуты, сапоги из белой кожи, в руках  опять же черная кожаная сумочка. Волосы были чёрные как крыло ворона, длинные ниже лопаток, прямые, но завивающиеся на концах. Лица естественно он не разглядел, но вид со спины внушал оптимизм. Фигура у девушки была… Если коротко, то фигура была что надо!  Не осиная конечно, но крепкая, чётко обозначенная талия.  То, что находилось ниже талии, напоминало два небольших, мячика. На вид, они производили впечатление весьма упругих. Так вот эти мячики при ходьбе, довольно активно двигалась, или перекатывалась, если  угодно, туда-сюда, туда-сюда. Аркадий обернулся, как ни странно, но за девушкой не шла толпа  возбужденных  парней с высунутыми языками.

«Ладно, я старый и усталый, а молодые где? Или на них так сильно  плохая экология влияет? Догнать, что ли, посмотреть  вид спереди?» - без особого энтузиазма подумал Аркадий.

   И в это время  он  увидел, что зря грешил на молодежь, около девушки притормозила BMW  "пятерка". Вылезший в окошко, чуть ли не на половину  еще совсем молодой  "бычок", с самодовольной, улыбающейся рожей, явно "клеил " девушку, да похоже не очень успешно. Хотя они были недалеко, но разговора Аркадий не слышал. Девушка шла, не поворачивая головы и было  не понятно, отвечает она вообще или нет. Вот парень протянул руку и хотел  то ли ущипнуть девушку, то ли схватить. Но девушка легким движением уклонилась от руки и продолжала идти дальше, как ни в чем не бывало. Похоже она всё таки,  что-то отвечала, и ее ответы совсем не понравились "бычку". Машина чуть обогнала девушку, и парень вышел из машины, выражение его лица не предвещало ничего доброго.
«Только не это, я сегодня слишком устал, что бы изображать странствующего рыцаря,»- обреченно подумал Аркадий, на всякий случай прибавив шаг.

  Парень опять попытался схватить девушку, но она вновь  легко увернулась и продолжила путь.
 "Так, а девчонка то похоже не очень нуждается в защитниках, чем она интересно занималась".

  Очевидно девушка опять, что-то сказала парню или он  просто разозлился на тот, как она его игнорировала, и догоняющий их Аркадий уже  отчетливо услышал.
-Ты, чё коза?! - удивленно  закричал "бычок", и догнав  девушку  опять попытался схватить.
Она вновь увернулась скупым движением и, обернувшись, выдала.
-Что тебе надо, придурок!

  Такого "бычок " вынести не мог  и  ударил девушку, точнее попытался ударить. Она ушла от удара и в ответ ударила ногой. Девушку похоже ничуть не смущал её, не очень спортивный наряд. Да вот сапоги на высоком каблуке были явно не приспособлены для таких упражнений, и каблук на левом сапоге предательски сломался. Удар направленный судя по всему в голову, пришелся в плечо, не причинив парню особого вреда, а  девушка, потеряв равновесие, упала. Бычок ударил упавшую девушку ногой.

-"Ах, ты  отморозок!"- мысленно обругал его Аркадий, досадуя на себя за то,  что находился ещё в четырех шагах от дерущихся.
Тем временем из машины вылезли еще трое парней, равно как  удивленные, так и раздосадованные.

  Девушка лёжа на спине чуть переместилась, одновременно выставив блок рукой. Ей удалось  увести  удар практически вдоль тела. Но ботинок "отморозка" чувствительно попал по локтю девушки. Она ойкнула и схватилась за локоть. Это "Ой"  окончательно разбудило в Аркадие тут тень, что таилась в глубине его души. Пастух  моментально поднялся, встряхнулся и   полновластно заполнил душу, как бывало не раз.

-Да ты  оставь ее, Кабан,- слабо попробовал  заступиться за девушку парень который вышел из правой задней  дверцы.
  Поравнявшийся с ним Пастух  "отключил "его ударом ребра под основание шеи. Парень молча упал. В благодарность за заступничество, пусть и слабое, Аркадий не стал ему больше добавлять. Остальным повезло куда  меньше.

  Отморозок занес ногу  для нового удара, но в это время подошедший на конец-то с правого бока Пастух, мощно, носком, ударил  того в промежность. Ни когда до этого, Пастух  никого так  не бил, как бы пьян он не был. Он с легкостью сворачивал носы, выбивал и ломал челюсти и рёбра, мог сломать или вывернуть руку, но ТУДА, он не бил ни одного мужчину. Но то мужчин, а эта тварь, которая била ногой упавшую девушку, была вполне достойна того, что бы жить дальше  евнухом.Эх,  добавить бы сейчас каблуком с проворотом…  Да всё равно, современная медицина не оставит этой падали шансов стать евнухом, вылечат. А жаль.

  "Отморозок" сразу забыл о том, что хотел кого-то ударить, открыв рот, в немом крике сел схватившись обоями руками за причинное место. Кулак, быстро летящий в лицо, был последним  его воспоминанием, перед тем как наступила темнота, и посыпались звезды. Удара затылком о дверцу машины он уже не почувствовал. У Аркадия было острое желание крутануться на причинном месте каблуком, да времени уже не было.
 Из-за машины навстречу ему выскочили  двое: бритый водила и еще один довольно крепкий "бык". В руке у водилы был нож. Зря, правда,  зря он попытался ударить им Пастуха. Перехватив руку с ножом, он бросил нападавшего через себя. Бритый заорал. Выполняя бросок Аркадий, вывернул руку и сломал парню сустав, а когда тот упал, дернул и еще крутанул руку. Бритый отключился, не только нож, но и ложку правой рукой он не сможет держать ещё очень долго, если вообще сможет, когда либо.

  Аркадий мельком глянул на  девушку и немало удивился. Она, как ни в чём не бывало, сидела на асфальте, чуть откинувшись назад  на руки,  и с беззаботным интересом следила за происходящим.
   Последнего нападавшего Аркадий встретил ногой в живот, когда парень согнулся, ударом размолотившим нос, откинул его на спину.
   Оставив позади неподвижно лежащие тела, Аркадий собрался  продолжить путь домой к дивану и чашечке кофе, но не тут-то было.
-Это теперь вот так  вот делается, да? Девушку сначала спасают и тут же бросают несчастную и беззащитную на произвол судьбы среди бандитов, да?!
 Он  повернулся, девушка не изменила позы, но теперь она  всем видом показывала какая она бедная и несчастная.
Аркадий наконец, смог  внимательно рассмотреть девушку и спереди.

   "Двадцать два, может двадцать три года, молодая совсем, - заключил он - Молодая-то молодая, а грудь очень даже ничего, как у Светки. Минимум третий номер, а то и четвертый, под курткой не разобрать".
 Девушка  в свою очередь рассматривала  его  со смесью  наигранного укора и  не поддельного интереса в тёмно-зелёных, чуть раскосых глазах.
 "Как у ведьмы", - мелькнула у Аркадия невесть откуда взявшаяся мысль.

   "Ведьма"  имела прямой овал лица, острый подбородок, небольшой прямой нос и дерзкие, смеющиеся глаза, которые венчали  высокие и тонкие дуги бровей. Девушка явно была татаркой, но при этом было в ней что и цыганское. Она протянула руку и  Аркадий тяжело вздохнул. Он сделал девушке очень большое одолжение, целых четыре раза шагнув в противоположную от дома сторону. Крепко ухватившись  за руку, девушка легко поднялась, и только тут вспомнила о сломанном каблуке.
-Чёрт, придется в мастерскую нести, - на этот раз уже с искренним огорчением сказала она.
-Снимай, посмотрю! - сказал Аркадий, девушка  стрельнула глазами.
-Что, прям здесь, что ли? - спросила она, кокетливо улыбнувшись.
 Но, всё же, придерживаясь за его руку, сняла сапог. С первого взгляда Аркадию стало ясно - каблук не спасти.
-В мастерскую можешь не носить, если и сделают, через неделю опять отвалится. Лучше сразу покупай новые. - Заключил он и отломал каблук совсем. Девушка опять очень смешно ойкнула.
-Ага, как только новый мешок с деньгами начну тратить, так сразу и куплю, - проворчала она,  принимая сапог.
 -А ты сапожник, что ли?
-В прошлом.
-Подержи сумочку,- то ли попросила, то ли потребовала  она.
  Держась  за Аркадия, она стала бить ногой о бордюр, что бы сломать и второй каблук.
-Вот козлы, недели не прошло, как купила, - ворчала она между ударами, в голосе явно зазвенели слезы.

  Когда каблук  наконец, отлетел, девушка, оставив  Аркадию сумочку, направилась на цыпочках к BMW. Подойдя к машине, "бедная и беззащитная" резко крутанулась и ударила ногой по лобовому стеклу. Стекло покрылось паутинкой трещин и послушно влетело вовнутрь салона, как от хорошего удара бейсбольной битой. Свершенная месть значительно улучшила, легкоменяющееся настроение девушки. Увидев же, какое впечатление произвели на Аркадия её действия, она заулыбалась уже  совершенно счастливой улыбкой.

-Пойдем? - бодро спросила она, взяв его под руку и беззастенчиво разглядывая.
-Пошли, - ответил Аркадий, справившись наконец с изумлением.
  «Совсем неплохо для бедной и беззащитной. Если бы не  несчастный  каблук, девочка, скорее всего, справилась бы сама" - мысленно подвел он итог увиденному.
-А лобовуха, не дороговато за сломанный каблук?
-В самый раз. А почему ты их защищаешь, сам из таких что ли?
-В прошлом, - ответил он, не балуя девушку подробными ответами.
-И девчонок тоже насиловал? - девушка остановилась, и резко развернув  Аркадия к себе  пристально, уставилась  ему в глаза.

  Аркадий спокойно выдержал ее взгляд, потом снисходительно улыбнулся.
-Больно надо, сами липли как пчелы на мед, - ответил он и, развернувшись, пошёл дальше. Девушка тут же его догнала и опять цепко взяла его под руку.
-Ой, ой! Так уж и липли?
-Видишь ли, тогда я был молодой, красивый, полный сил спортсмен. А сейчас я больной, старый и усталый, но, тем не менее, ты же ко мне прилипла.
-Я прилипла?! - изумленно возмутилась девушка.
-А то кто же?
  Не найдя аргументов для возражения девушка сначала фыркнула, вот именно фыркнула, совсем как кошка, а затем выругалась.
-Вот сюка, а?!

  Прозвучало  довольно ласково. Как позже узнал Аркадий, она только так и ругалась: ласковое и нежное  "сюка", часто сопровождаемое улыбкой, предназначалось для своих, и звучало очень часто, а  злое и резкое "козлы" звучало очень редко, только для чужих, и  как правило сопровождалось ударом ноги.
-А у тебя довольно противный  характер, ты знаешь? - спросила она.
-Конечно! Они все так говорили, сразу перед тем как уйти.
-Кто?
-Девушки.
-И все ушли?
-Все.
-И правильно сделали, что ушли,- почему то очень довольно улыбнулась девушка.
 - Между прочим как тебя зовут?
-Аркадий.
-Пастух? - полуутвердительно спросила девушка. Аркадий чуть не споткнулся от неожиданности.
-Что?
-Так  Аркадий ведь означает "пастух" или я ошибаюсь?
-А... Да нет, всё правильно, а тебя как зовут?
-Нурия, на русский можно перевести как "Солнышко".
-А разве солнце  не "кояш"?
-Батюшки! Не уж-то татарский знаешь?
-Так, отдельные слова, в Казани всё таки живу .
-А... Ну, правильно, кояш - солнце. Но если  моё имя разложить то получается  "основа луча"  или  "хозяйка луча" по смыслу  - солнце. Мне так больше нравится, – весело доложила девушка.
-Хорошее имя - Солнышко.
-Знаю, и  я сама тоже  ОЧЕНЬ хорошая. А если по-арабски то Нурия значит лучезарная, светлая лицом. Но Солнышко мне больше нравится. Да, вот ещё. В Европе имя Нурия даётся в честь Богоматери Нурийской. Вот  так вот!
-А тебя я буду называть иногда Пастухом, ладно? Аркадий мне не очень нравится, не знаю уж почему.

  Вот так, спустя  почти пятнадцать лет после армии, Аркадий с легкой руки Нурии  снова стал Пастухом.
-Ты где так драться научилась,  хорошая?
-Понимаешь, я с Жилки. Когда  росла, знаешь, столько отморозков было, на вроде этих,- Нурия кивнула за  спину.
- Подойдет: - "Я тебя хочу, пойдем" и бесполезно, что-то говорить, спорить, объяснять. Пока  арматурой поперек лба не приложишь, не понимали. А арматуру ведь  не будешь, с собой таскать постоянно. А  приставать стали, когда мне  только-только тринадцать исполнилось, куда мне против них. Сейчас вроде, слава Богу, поспокойнее  стало.
-Ты уверена, что стала спокойнее, может ты просто перестала интересовать парней? - спросил Аркадий, почувствовавший  вдруг непреодолимое желание подразнить Солнышко.
-Вот сюка! - опять выругалась Нурия, и не смотря на ласковый голос, маленький кулачек врезался в бок Аркадия довольно чувствительно.
-И сколько раз тебя изнасиловали, прежде чем ты стала  заниматься? - вот уж действительно брякнул,  не подумав Аркадий, и тут же обозвал себя ослом.
 "Додразнился блин".

 Нурия сразу перестала улыбаться, на  ее лицо  будто легла тень, она вся как-то сразу ссутулилась и опустила взгляд с Аркадия под ноги.
-Извини, ляпнул не подумав. - извинился Аркадий, накрыв своей рукой ладошку  Солнышка, которой она держалась за него.
-Да ничего,- последовал ответ.
 – Вообще-то один раз, но их было четверо. Четыре пьяных ублюдка, - ответила она.
 Помолчав немного, Нурия  встряхнулась и  вновь  улыбнулась. Девушка  определенно была   оптимисткой.

-После этого я и пошла в секцию. Первые года два занималась как осатаневшая, всё не могла успокоиться. Думала вот  выцеплю этих козлов  поодиночке и ...
-Надеюсь, они живы?
-Кто?
-Те парни.
-А что ты за них так за них беспокоишься?
-Я не за них, я за тебя беспокоюсь, - последовал  ответ.
-А... Ну вообще-то не все. Несколько лет назад, Жилка вела большую войну с Драконом. Слышал наверно?
- Много парней поубивали. Двоих из этих тоже. Один в тюрьме сейчас. А последний вовремя отпрыгнул, семья двое детей. Я его как-то встретила, с дочкой гулял. - «А если кто-нибудь ее так, как вы меня тогда?» - спрашиваю. Молчит.

  Они поравнялись с зоомагазином. Аркадий обернулся, около BMW  шла какая-то возня, и он дальше повел  Солнышко по дороге, которая  шла  дворами. Еще не хватало, что бы эти выродки сбили их.
-А то, что ты обо мне беспокоишься, это  хорошо! - продолжала Нурия, не обратив никакого внимания на корректировку маршрута.
 -На востоке, не помню то ли в Китае, то ли в Японии - не важно. Короче на Востоке, есть обычай - если ты спас человека, то отвечаешь за него как за  своего ребенка. Так, что теперь, ты моя вторая мама.
-О, Господи, - обреченно буркнул Аркадий. - Пожалел червонец, блин.
-Не хочешь быть мамой, будешь папой, - покладисто согласилась Солнышко.
 
  Увидев, как скуксился ее спаситель, она  тут же встрепенулась.
-Какой червонец?
-Поехал бы с пересадкой, сейчас бы на диване сидел и пил кофе.
-Ты сожалеешь о том, что познакомился со мной? - осторожно высказала Нурия совершенно крамольную, с ее точки зрения,  мысль.
-Я сожалею, что сейчас не на диване, - подтвердил ее догадку Аркадий, чем на некоторое время явно озадачил девушку.
Но  Нурия все же не любила долго унывать и через пару секунд бодро выдала.
-Я думаю это сожаление у тебя ненадолго, а кофе я могу тебя и сама угостить. Ты какой любишь?
-А у тебя, что своя кофейня есть?
-Кофейня не кофейня, но кое-что могу предложить. Например: хороший растворимый кофе, могу сварить кофе в зернах, кофе по-турецки, кофе с лимоном, капучино, глиссе, кофе с коньяком, ну и наконец, кофе с ромом.
-Даже с ромом? - ухмыльнулся Аркадий.
-Ага, специально купила попробовать.
-И как?
-А...  Так себе, ещё хуже, чем с коньяком.
-Кофеманка значит, - сделал вывод Аркадий.
-Ага. А ты?
-Как сказать. Пить люблю, а вот зерновой варю редко, лень.
-Это не страшно, я буду тебе варить, не беспокойся, - заверила Солнышко, и Аркадий  вдруг  услышал марш Мендельсона, он прозвучал где-то очень далеко и тихо, но очень уж отчетливо.
-Давай присядем, а то у меня ноги устали,- попросила Нурия и потащила Аркадия к скамейкам, что стояли во дворе  дома, где раньше был магазин "Юный техник".

  Она всю дорогу продолжала идти на носочках, словно каблуки были на месте, не мудрено, что ноги устали.
-Зачем на цыпочках идешь? Иди как в тапочках, ноги не будут так сильно уставать.
-Я в тапочках по улице не хожу!- неожиданно  резко парировала Солнышко.  Аркадий не понял, в чем провинился, но зато он  уже давно понял другое -  «Кто попытается понять женщину, кончит жизнь в сумасшедшем доме».

   Тем временем Нория расположилась на скамейке и с явным наслаждением вытянула уставшие ножки. Затем открыла сумочку и, достав сигареты с зажигалкой, закурила. Аркадий хмыкнул.
-Я что,  смешно выгляжу? - спросила Нурия с подозрением.
«Точно ведьма» опять  промелькнула дурацкая мысль.
-Да нет, - сказал он уже вслух.
- Просто мой друг Иван говорит, - «Если девушка хочет доказать, что она не лошадь, ей совсем не обязательно курить. Достаточно немного косметики".

   Ни какой другой девушке Аркадий не позволил бы себе сказать такого, а вот тут как черт за язык дернул.
-Вот сюка! - коротко хихикнула Солнышко и тут же спросила. - А мне значит нужно это доказывать?
-Да вроде нет. Покажись-ка, - сделал приглашающий жест Аркадий, покрутив в воздухе пальцем.

 Нурия  улыбнулась, принимая игру и покрутилась перед ним, демонстрируя фигуру. Да, первое впечатление не обмануло, фигурка  была отменной! Крутые бедра, талия подчеркнутая ремнем, грудь (см. выше). И не только фигура, девушка обладала очень недурственной  грацией.
-Ну как? - поинтересовалась  она, вернувшись на скамейку  явно довольная собой.
-Восхитительно! И тем более не понятно, какая нужда заставляет тебя пыхтеть как паровоз?
-А ты куришь?
-Нет.
-А курящих девушек, похоже, тоже не любишь?
-Нет.
-Почему? В конце концов, они свое здоровье гробят, а не твое? - спросила  Нурия,  дистанцировавшись от курящих.
-Что касается здоровья, то кроме своего они  еще и здоровье будущих детей гробят. Я же их не люблю потому, что целовать противно, тащит как от мужиков, а  я все-таки традиционной ориентации. Мне девушек нравиться целовать, которые пахнут так,  как полагается девушкам.
-И чем нам полагается пахнуть?
-Косметикой, парфюмерией, чем то сладким, карамельно-шоколадным,  нежно, тонко и заманчиво, А не как портовый грузчик разящий табаком.
-Хм... Хорошо, я тоже не буду курить, - легко согласилась Нурия, как будто только и  ждала, кто бы ей запретил.

   Она выкинула  и сигареты, и зажигалку в красную двадцатилитровую бочку со срезанным верхом, которая  стояла рядом со скамейкой и довольно успешно изображала из себя урну. Тут вновь где-то далеко, но уже более  отчетливо зазвучал свадебный марш, вгоняя Аркадия в тихую панику.
-Ладно, пошли. Я и не курила никогда в серьез, так баловалась.

  Солнышко соскочила со скамейки и потянула за руку  Аркадия. Вставать тому если честно не очень хотелось, но куда денешься? Да и как ни крути, а шли они все же в сторону дома. А вот зачем Нурия  садилась на скамейку, для него так и осталось загадкой. Просидела она не больше трех минут и вряд ли успела отдохнуть.
-А ты бросил или не курил вообще?
-Не курил, - ответил Аркадий и, не дожидаясь дальнейших расспросов, пояснил. - Сначала спортом занимался, потом ранение, пуля легкое задела.
-В Чечне?
-Чуть пораньше, в Афгане.
-Да? А сколько тебе лет-то?
-Тридцать пять.
-А мне двадцать три. Ба, да мы с тобой две  обезьяны по гороскопу.
-Мой дом, - проинформировал Аркадий, когда до подъезда осталось чуть больше десятка метров.
-А вон мой, - Кивнула Солнышко в сторону девятиэтажки стоящей с другой стороны эстакады.
- Пошли, я обещала тебя кофе угостить. Или ты хочешь меня врушкой выставить? - грозно спросила она.
-Ладно, пошли, - тяжело вздохнув, Аркадий смирился с неизбежностью. - Посмотрим, что за бурду ты там готовишь.
-Ах... Ты… - казалось, от возмущения Нурие не хватает воздуха.
 - Мы знакомы с тобой всего пять минут, а ты меня уже никак в пятый  раз оскорбляешь. Драки хочешь? - вдруг радостно догадалась "бедная и беззащитная".
-О, нет! - горячо запротестовал "охальник", - Только не сегодня, сегодня я слишком устал.
-И вообще, - добавил он иронично, окинув Нурию, мягко говоря, недвусмысленным взглядом, при этом задержавшись на груди несколько  дольше, чем позволяли приличия.
- Я с незнакомыми девушками, не дерусь.
-Ой, ой! А мы уже познакомились, если  что.
-А ты  давно сюда переехала? - спросил Аркадий, когда они вошли в подъезд.
-Полгода. Мать с отцом долго  работали на Оргсинтезе, получили акции, когда  приватизации была. Мы их продали и поменяли мне бабушкину комнату.

  Через десять минут они сидели на кухне, точнее сидел Аркадий, а Нурия варила кофе, аромат которого наполнял воздух.
-Ремонт сама делала или купила уже отремонтированную? - спросил с профессиональным интересом Аркадий.
-Сама. Знаешь, сколько я в него вложила, в этот ремонт? Ой-ёй-ёй!
-В России нельзя вложить, в  России можно только вбухать, - назидательно изрек он,  пригладив краешек не очень хорошо приклеенных обоев.
-Вот ты меня притащила к себе и даже не спросила, женат я или нет.
-А ты тоже не поинтересовался, может я замужем и сейчас ревнивый муж явится. С балкона прыгнешь? Тут невысоко, четвертый этаж, - ответила, скорчив рожицу Нурия.
-Ага, сейчас, разбежался. Если хочет, пусть сам прыгает.
-Не боишься, значит. А я твоей жены  тоже  не боюсь. Отобью, не проблема. Жена это даже хорошо, как знак  качества. Потому  как  хорошие мужья на дороге не валяются, - поделилась мудростью Нурия, подняв вверх пальчик.

-Ну, валялась-то как раз ты, - снова не удержался от укола Аркадий.
-Вот сюка, а? - бессильно опустила руки Нурия.
-А если дети есть, тогда как?- не дал ей долго расстраиваться Аркадий.
-Если дети - тогда плохо, детей сиротить нельзя. А у тебя есть дети? - всерьёз обеспокоилась она.
-Да нет у меня, ни жены, ни детей. Я же говорил, что все они ушли. Забыла? - откровенно ответил он.
-Ага, забыла. Вот и прекрасно! У меня тоже не жены ни детей. Ой! - махнула Нурия рукой, - Ни мужа, ни детей я хотела сказать. А ты всегда такой?
-Какой?
-Подкалываешь постоянно, подтруниваешь над людьми.
-Нет, только с тобой что-то накатило, сам не пойму. Может мне нравится, как ты ругаешься?
-Сюка! - с готовностью  ласково обругала его Нурия, и посмотрела на него как-то не так. Хотя почему не так, именно ТАК и посмотрела.
-Только со мной значит? - спросила она чуть изменившимся голосом.
-Только с тобой. - Аркадию  встал и подошел к ней.

 Она молча ждала его, а что говорить? Они были достаточно взрослыми, что бы в таких ситуациях обходиться без лишних слов.
 А на плите закипело кофе, ему было суждено не только выкипеть, но и основательно пригореть. Подхватив Солнышко на руки, Аркадий понес её в спальню. Марш Мендельсона просто гремел в ушах, но это его уже не пугало.
-Не туда! - со смехом шепнула Нурия ему на ухо, когда вместо спальни он чуть не занес ее в темнушку.
-Туда,- кивком головы направила она его в нужном направлении.

  Когда Нурия наконец, смогла выбраться на кухню, дым там стоял столбом. Она выключила газ, открыла окно  и проскользнула в душ. Вернувшись в спальню, она улеглась Аркадию на грудь и тихонько пробежала кончиками пальцев по шрамам.
-Расскажи, как ты поседел, - спросила она, погладив пальчиками седую прядь.
Аркадий долго не отвечал, молча уставившись в потолок.

-Если неприятно вспоминать, то не надо, - виновато пошла Нурия на попятную.
-Да нет. Ничего особенного. Я тогда только прибыл из учебки, дня три буквально. Наш взвод поставили в сопровождение. Мы на броне сидели, я сзади. Когда шли через кишлак, там поворот был. Из дома вышел старик с гранатометом. Видел его только я. Мы уже повернули, он сзади был, туда только я смотрел, а от тех, кто шел за нами, его дувал закрывал. Как мы потом узнали, первая машина ему часть дувала развалила.

- И вот я смотрю, как он гранатомет поднимает, понимаю, что сейчас по нам ударит и все, хана. Всем хана, и мне, и ребятам. Надо или стрелять, или кричать на крайний случай, чтобы другие его завалили, а меня как парализовало.
 -Вцепился в автомат и не могу ничего сделать. Он медленно так  гранатомет поднял, как при замедленной съёмке. Я всю, не всю жизнь вспомнил, но много это точно. Он выстрелил, да промахнулся, старый видать, сил удержать не хватило.
-Граната совсем близко пролетела. Пацаны естественно старика завалили. Орут на меня, а  я ничего не слышу, понимаю только  - ЖИВОЙ! Сижу, улыбаюсь, а самого трясёт всего, автомат мертвой хваткой держу. Только когда пару оплеух выписали, да водой плеснули, немного пришел в себя.
-Это была моя первая встреча со смертью,- закончил, чуть помолчав Аркадий.
-А у тебя награды есть?
-Были...
-???
-Раздал.
-Зачем?
-Слишком много я там ребят оставил, что бы ордена да  медали носить.

  "Да пацан тот, безрукий, не давал надевать", - добавил он уже про себя.
Нурия погладила еще раз его по волосам, потом поудобнее улеглась ему на плечо и  спросила.
-Ты все ещё жалеешь, о знакомстве со мной.
-Уже меньше, - усмехнувшись, солгал чувствовавший себя почти счастливым  Аркадий, уже с наслаждением вслушиваясь в  тихо, даже как-то даже умиротворено, звучащий свадебный марш.
-Сюка, – тихо прокомментировала его ответ Солнышко.
Они ещё долго проговорили той ночью, впрочем, как и в следующие. Уже перевалило далеко за полночь, когда Аркадий вспомнил про кофе.
-А кофе ты меня так и не угостила. Сейчас самое время,- с улыбкой упрекнул он, но ответа не последовала, Нурия спала.

   Она потом ещё не раз задавала этот вопрос, как правило, после бурных кувырканий в постели. Ответ, который она ждала, прозвучал месяца через полтора.
-Если честно, я  со страхом думаю о том, что мог поехать в тот день с пересадкой. Эта драка… Даже если бы случайно встретились… В другой ситуации ты вряд ли бы обратила на меня внимание, - серьезно ответил он, глядя в  такие любимые зеленые глаза.
-То-то же, - довольно заключила еще не успевшая, перевести дыхание Солнышко.
-А замуж возьмешь меня, Пастух? Ты будешь моим пастухом, а я буду твоей  послушной козочкой.
-Прямо таки  послушной? - иронично спросил Аркадий.
-Очень послушной, - с готовностью ответила Нурия.
-Ну, ну... Что-то я не слышал про послушных козочек, это не овечки, - недоверчиво ответил Аркадий.

   И почему он ей не поверил? То ли потому, что уж очень поспешно она пообещала, то ли потому, что уж очень лукаво сверкали у нее глаза?
-Что ты во мне нашла? Я на много старше тебя. У тебя должно быть и так полно кавалеров.
-Кавалеров-то полно. Да вот только обернешься, а сзади одни кобелиные  следы. А что касается возраста, то это далеко  не единственный твой недостаток. Ты эгоист как все мужики, лентяй, обжора и... - улыбнувшись, Нурия решила прервать перечень.
  С  мягкой улыбкой, которую уже успел так полюбить Аркадий, она добавила.
- В твоем возрасте, меня больше пугает цифра, чем состоянии твоего... здоровья, - запнувшись, нашла-таки подходящее слово Нурия.
А подраться, они с ней все же однажды подрались, шутя конечно. Примерявшая в зале около зеркала новую "водолазку", которая ей очень шла, впрочем, как и все что она носила,  Нурия спросила на свою голову.
-Правда, классная "водолазка"?
-Ага. Только не поможет.
-???
-В твоем случае только пластическая операция может спасти положение, а так бесполезно! - прокомментировал Аркадий с кислой физиономией.
 Но вместо ожидаемого "сюка", он чуть не схлопотал удар ногой в челюсть.
 «Старею. Старею»,  - думал он,  с трудом парируя удары, Солнышко была для него всё же слишком быстрой.

   Именно по этой причине, всё и закончилось плачевно. Аркадий хотел легким ударом в грудь (точнее между оных)  отправить Нурию на диван и там уже продолжить борьбу в партере, что согласитесь гораздо приятнее. Но не тут-то было. Девушка быстро перемещалась и, в результате он попал в левое плечо, отправив ее на трюмо с посудой. Звон разбитой стеклянной дверцы, упавшая полка, летящая на пол посуда, а самое неприятное, болезненный вскрик Нурии, всерьез распоровшей руку, так,  что пришлось зашивать. А вечером пришла матушка и, чуть не грохнулась в обморок, узнав, что разбилась старинная ваза из чистого горного хрусталя - «которую передавали из поколения в поколение, чуть ли не с тех  времен, когда Моисей вывел евреев из пустыни". Мало того, что он прозевал, все фамильное золото, так вот и ещё последнюю память о бабушке разбил непутёвый! И его ещё ждали непременные разборки с бабушкой на том свете. Матушка обиделась и дулась две недели, примерно столько же Нурия проносила повязку. Всё это время Аркадий чувствовал себя величайшим из ослов. После этого он  сделал для себя  вывод, что драться с женой  наверно всё-таки не стоит. По крайней мере дома.

   Войдя жизнь Аркадия, Нурия  наполнила ее светом, надеждой и смыслом. Вдруг оказалось, что он не такой уж и старый и, у  него может быть любимая молодая жена, а даст Бог и  дети. Доживать оказывается еще рано. Как было сказано "После сорока лет жизнь только начинается"? А ему ведь ещё и сорока нет. Надо срочно готовиться к началу жизни. Наверно как старый холостяк, он был уже не очень готов к семейным отношениям, но они старались. Точнее он старался. Нурия казалось, совершенно не замечала его мелких и крупных недостатков, возможно, это стоило ей определенных усилий, но внешне это ни чем не проявлялось. Самым трудным было не сорваться в запой. Аркадий прекрасно понимал, что это, скорее всего, станет концом их отношений. Сколько женщин строивших в его отношении серьезные планы, (чему немало способствовала  его с матушкой трехкомнатная квартира) уходили от него после одного-двух, максимум трех запоев. Об уходе некоторых он потом жалел, но не одну из них он не любил, и завязать ради них не смог. Но потерять Солнышко он не хотел категорически и поэтому  держался. Он мог выпить пару рюмок в гостя или по праздникам. У него   в холодильнике постоянно стояла  бутылка водки на всякий случай - он не прочь был  иногда после работы выпить рюмку  другую. Хватало этой "дежурной" бутылки  обычно на месяц - полтора.

  Несколько раз на него накатывало явно запойное настроение, но он держался, держался скрепя зубами. Месяцев через восемь стало легче, когда прошел год,  Аркадий уже решил было, что переборол в себе эту пагубную страсть.
Но  наступило 1 сентября 2004 года, и над страной грозовым набатом прогремел БЕСЛАН!
                6      
               
   Третьего сентября он пришел домой  рано, где-то в районе  четырех часов. Работа не шла, и смысла торчать на объекте не было. Третий день, как  захватили школу, Аркадий  жил в постоянном нервом напряжении, порой до дрожи пальцев. Ни один из прокатившихся по России терактов, не доводил его до такого состояния. Наверно дело было в детях. В Бесланской школе их было много. Очень много. Слишком много, что бы можно было спокойно ждать,  а что дальше?

  Едва войдя в квартиру, он первым делом включил телевизор и тут же обессилено сел в кресло.
-Господи, неужели они пошли на штурм? Они, что там, с ума посходили?! - выругался он вслух, хотя дома был один, Нурия приходила с работы в районе шести.
   О том, что штурм был вынужденным, он, как и все узнал позднее, а пока на экране бежали раздетые, с испуганными глазами дети Беслана. Голодные, измученные ЖАЖДОЙ, бежали те, кому повезло, тем, кого выносили на руках живыми, тоже повезло. Не повезло тем, кто остался, навечно  лежать в горящем спортзале и вокруг школы. Не повезло тем детям, кого расстреливали в спины "обдолбаные" дурью  террористы. Повезло тем немногим из них, кого своими телами прикрывали бойцы спецподразделений, выскакивавшие под автоматные очереди и гибнувшие, платя за жизнь детей своими.

  Но об этом тоже стало известно потом, а пока на экране бежали и бежали дети, спасшиеся и спасенные, испуганные и измученные дети Беслана.

  Когда новости закончились Аркадий прошел на кухню, открыл холодильник и взял почти полную, только вчера купленную, "дежурную" бутылку водки и вернулся к "ящику". Кабельное телевидение, 30 каналов, он стал  их щелкать, будучи уверенным, где-нибудь да идут новости. Долго искать не пришлось, и он вновь увидел раздетых, бегущих от смерти детей, практически те же кадры. Открутив крышку, Аркадий прямо из горлышка сделал большой глоток, потом еще. Закусывать он не стал, как всегда во время запоев, в который он безнадежно скатывался.

   ЭТО началось наверно после четвертого или пятого просмотра новостей по разным каналам, он как раз почти допил бутылку водки. Сначала среди бегущих детей Беслана появился афганский мальчик, тот самый, что не давал ему спать столько лет, и только лет пять как оставивший его  в покое. Аркадий закрыл глаза и  замотал головой. Но ничего не изменилось. Среди раздетых, испуганных российских детей, бежал, поддерживая уцелевшей рукой внутренности, афганский пацан. Погибший много лет тому назад, и в его глазах был ужас, он, как и все дети хотел жить!

    Аркадий стал опять щелкать каналы, не помогло. Как только начиналась
трансляция кадров из Беслана, среди бегущих детей появлялся безрукий афганский мальчишка с раздавленной гусеницей танка  грудью. Сначала один, но очень быстро их стало десятка два, детей Афганистана бегущих вместе  с детьми России от смерти. А на заднем плане взбесившийся танк, с дымящейся и повернутой на бок башней, все давил и давил не ведомо, откуда взявшиеся афганские хижины.

   А потом зазвучал голос депутата Мириновского, который, как и все политики, очень любил обещать и призывать. В начале своей политической карьеры он обещал каждому мужику вдоволь водки, каждой бабе по мужику, правда, не уточнил, что в каком порядке.
-За каждого убитого  российского солдата нужно уничтожать чеченские аулы, откуда или рядом с которым было произведено нападение! - с легкой истерией провозгласил  голос  Мириновского.

  Это он говорил  под конец первой чеченской компании, когда страна порядком устала от войны. Аркадий был с ним согласен.  Картинка на экране сменилась. Аркадий уже прекрасно понимал, что видит не те кадры, которые транслируют по телевидению. Он видел кадры, которые ему транслировало его собственный взбунтовавшийся разум.

   Тем временем на экране появилась картинка  большого и довольно богатого чеченского аула. Была весна, цвели сады, на улице играли дети, много детей. Этот аул, как и тот, его афганский кишлак, лежал у подножья горы. Невдалеке проходила трасса, по которой шла колонна российских войск.

   Несуществующая камера сместилась километра на три по трассе. В зелёнке около трассы устроила засаду банда террористов человек в тридцать. Негры, арабы, чеченцев видно не было. Наверно они были, минимум один, проводник, должен был быть, но видно его не было. Показалась прошедшая через аул колонна. Под идущим первым БТРом  и пятым грузовиком рванули фугасы. Солдат сидевших на броне раскидало как кегли. Тут же ударили пулеметы и гранатометы наемников. Солдаты  выпрыгивали из прошиваемых пулями грузовиков и открывали ответный огонь, укрываясь за колесами и в придорожной канаве. Ударили пулеметы БТРов. Стрелял пулемет и из подорванного, объятого дымом передового БТРа. Ответный огонь нарастал, бородатый араб, снимавший нападение с первых секунд, прекратил съемку и пролаял команду на отход. Подобрав двоих убитых, банда скрылась в лесу.

  Опять чеченский аул, некоторое время спустя, возможно тот же день, но ближе к вечеру.
-За каждого убитого  российского солдата нужно уничтожать чеченские аулы, откуда или рядом с которым было произведено нападение! - вынес приговор  Мириновский,  и над аулом прошла пара российских штурмовиков.

   И встали кусты взрывов, и рушились дома, и гибли дети. После первых взрывов дети побежали по улицам прочь из аула. Только дети, ни одного взрослого. Очень много детей, больше чем их могло жить в ауле.

  Тот же бородатый араб снимал на видео камеру бомбежку села. Он  вновь что-то пролаял стоявшему рядом наемнику, как и в кошмарных снах, Аркадий понял смысл сказанного, не понимая языка.
-Хороший урок, для тех, кто еще захочет сотрудничать с русскими! - сказал наемник стоящему рядом такому же бородачу и рассмеялся, после этого посчитав, что сняли достаточно, они ушли.

   А по улочкам аула бежали испуганные близкой смертью дети. Дети Чечни   и невесть откуда взявшиеся дети Афганистана, и с ними тот, "его"  безрукий мальчишка. Он бежал со всеми вместе, подхватив уцелевшей рукой волокущиеся кишки, как и все, с испугом в глазах, он спасался от смерти, летящей с неба, хотя уже почти двадцать лет как был мертв. И вместе с ними бежали раздетые, измученные жаждой и голодом дети Беслана, а  к  ним вслед за чеченскими и афганскими детишками присоединились русские дети. Только одеты  они были не так как одевались их сверстники на рубеже столетий, а так как одевали ребятню в  русских деревнях в начале сороковых. Бежали русоголовые ребятишки в грубых холщевых штанишках и платьицах, бежали и как все пытались, спастись от смерти, которую несли им русские самолеты. Не очень успешно.

-За каждого убитого  российского солдата нужно уничтожать чеченские аулы, откуда или рядом с которым было произведено нападение! - гнул свое Мириновский.
  Его стал перекрывать другой голос, истерично орущий, куда там Мириновскому, на немецком. Голос, который Аркадий узнал без труда. Опять же не понимая слов, он прекрасно понимал смысл.
-Нужно уничтожить всех евреев, цыган, славян. Убивайте, я возьму на себя все ваши грехи!
  На аул, истошно воя, зашла четверка немецких бомбардировщиков времен второй мировой, юнкерсы с крестами на крыльях. Заход, и на бегущих детей сыплются бомбы. Взрывы кидали детей как тряпичные куклы, разрывали на куски, это если повезет, невезучих взрывы калечили.

 И  полз мальчишка с оторванными ногами, плача, стараясь успеть со всеми. И бежали  вместе со всеми немецкие дети, неизвестно откуда взявшиеся, как и русские они были одеты по моде времен Второй Мировой. У некоторых на рукавах были повязки со свастикой, впрочем, отличие в одежде было единственное, чем они отличались от остальных. Бежали, спасаясь от смерти, кричали от страха они как все остальные, русские, чеченские дети и дети Беслана. А сквозь вой падающих бомб, грохот взрывов, крики и визг детей доносилось.

-За каждого убитого  российского солдата нужно уничтожать чеченские аулы, откуда или рядом с которым было произведено нападение! - вещал Мириновский.
-Нужно уничтожить всех евреев, цыган, славян. Убивайте, я возьму на себя все ваши грехи! - кричал "истинный ариец".
-Мы будем вести борьбу с террористами до полной победы! - возвестил третий голос на иврите и к кружащим над аулом самолетам, присоединились штурмовики со звездами Давида на крыльях.

  Современные самолеты, современные "сверхточные бомбы", которые так часто бьют мимо. Неизвестно куда они должны были бить на этот раз, но разрывались бомбы среди бегущих детей.
   На увеличение  самолетов  аул ответил увеличением детей. Теперь среди российских, афганских, немецких детей бежали и  ребятишки с желтыми звездами на спинах обозначающими - «еврей". Дети из еврейских гетто, сороковых годов прошедшего века.

   Самолеты различных времен и народов, в воздухе вели себя довольно организовано, устроив слаженную смертельную карусель, над тем, что было еще недавно чеченским аулом. Раз за разом они заходили на него, чтобы сбросить очередную партию смертоносного груза. Бомбы и ракеты падали на  детей, не разбирая своих и чужих. И русские дети гибли от российских бомб, и  немецких детей разрывали  в клочья немецкие бомбы, и  еврейских детей швыряли бомбы с брошенные с самолетов с шестиконечными звездами на крыльях.

  И вот  выскочивший из-за забора смертник – шахид с криком:- "Аллах Акбар» - взорвал себя в гуще арабский детей, успевших прибавится  к этому потоку спасающихся и гибнущих детей. В гуще чеченских ребят взорвала себя "черная вдова". Где-то погибла ее семья, дети и она решила, что вправе забрать жизнь чужих детей, ей еще придется держать ответ за это. Там, после смерти.

  Но слаженно действовали не только самолеты. Дети помогали друг другу,  не взирая ни на национальную, ни на временную принадлежность. Немецкий подросток  нес на руках  еврейскую девочку с окровавленной головой. Еврейский мальчик помогал русскому, которому не хватало сил в одиночку  нести свою сестру с оторванной ступней, они вместе тащили ее, схватив за руки, а за ними оставался кровавый след. Вот арабский  юноша  с трудом успел выхватить из-под падающей стены немецкую девочку.

-За каждого убитого  российского солдата нужно уничтожать чеченские аулы, откуда или рядом с которым было произведено нападение! - вещал Мириновский.
-Нужно уничтожить всех евреев, цыган, славян. Убивайте, я возьму на себя все ваши грехи! - кричал» истинный ариец".
-Мы будем вести борьбу с террористами до полной победы! - настаивал голос на иврите.
-Мы будем вести борьбу с терроризмом по всему  земному шару! - хором возвестили, два голоса на английском, один на чистом, другой с американским, точнее  даже с  техасским акцентом. И в воздухе, над бегущими и гибнущими детьми, на свои первые заходы  пошли самолеты  США и Англии.

   А дети разных времен и народов продолжали бежать и гибнуть, их становилось все меньше, самолеты явно одерживали верх в этой ужасающей игре. Дети разных времен и народов одинаково закрывали головки ладошками в безнадежной попытке спастись, а осколки одинаково пробивали насквозь и ладошки и головки, не спрашиваю, чьи это дети - свои или чужие. Дети разных времен и народов кричали совершенно одинаково, получая раны и умирая. Но дети не сдавались, бежали и прятались, борясь за жизнь с отчаянием обреченных.

  Бежал афганский мальчишка, волоча кишки, упала еврейская девочка, которой осколком снесло полголовы, взрывом кинуло на стену русского и немецкого мальчишек, маленькая чеченская девочка закрыла с криком лицо руками... Не помогло.
-Нужно уничтожать!!!!
-Убивайте!!!!!
-Мы будем бороться по всему миру!!!
-Убивайте!!!!
-Уничтожить!!!
  Заходились, перебивая друг друга голоса. И летели ракеты, и падали бомбы, и гибли с криками дети, и вставали кусты взрывов, которым казалось, нет конца, в отличие от детей которых становилось все меньше и меньше...

  Сумев наконец,  с большим трудом преодолеть, охватившее тело оцепенение, Аркадий запустил в телевизор опустевшей бутылкой. Бутылка влетела в экран по самое горлышко и  остановила явно затянувшийся кошмар. Телевизор обиженно ухнул и зачадил. Дыма было немного, но он был очень едкий и в горле сразу запершило. Аркадий, распахнул настежь окно и высунулся на улицу, прокашлялся. Прошел в ванну и сунул гудящую голову под холодный душ. Продержав голову пару минут под струей воды, что принесло некоторое облегчение, он лишь слегка вытер ее. Вернулся в свою комнату, открыл трюмо, взял из вазы две пятисотенные купюру и небрежно причесался. Потом взял чадящий телевизор и вышел из квартиры. Открыл электрощит и включил выбитый "автомат". Лифт не работал, да он и не рискнул бы воспользоваться им  с дымящим телевизором  и стал спускаться по лестнице.

  «Мириновский, Мириновский. Вообще-то дело не столько в нём, сколько в нас. Мириновский, что? Он политик, он сказал только то, что от него хотели услышать избиратели, электорат елки-палки. И я тоже, как и большинство этого самого электората уставшего от войны и ежедневных потерь, под конец первой чеченской компании готов был голосовать за самые драконовские методы, лишь бы там больше не гибли наши парни. Мне, как и остальным, для кого Мириновский тогда и сделал это заявление, было совершенно наплевать, что такие методы наведения порядка мало чем бы отличались от методов нацистов. Или кто-то считает, что от бомб умирать легче, чем от автоматных очередей или виселицы? Слава богу, что до этого не дошло и, Мириновский не стал президентом.

  Но! Кто-нибудь может сказать, сколько детей,  чеченских и русских, погибло во время обоих чеченских компаний? Наверно  можно посчитать, и были  посчитаны искалеченные дети, но по погибшим точной цифры нет и быть не может. А каждый народ, чья армия вольно или невольно убивает ЧУЖИХ детей, должен быть готов к тому, что рано или поздно придется хоронить СВОИХ. Именно поэтому там, в его персональном кошмаре,  вслед за самолетами, бомбившими аул, тут же появлялись дети этой же страны, чьи пилоты сбрасывали бомбы на ЧУЖИХ детей,   в конечном итоге убивали СВОИХ!!!

   «Вот только американских и английских детей не было. Но американцы, чья армия огнем и мечом несет "демократию» по всему миру, не считаясь ни со своими, ни тем более с чужими потерями, должны быть готовы к тому, что 11 сентября может повториться.  За всё придётся платить»,- думал Аркадий, спускаясь по лестнице.

   Выйдя на улицу, он под пристальными взглядами старушек, извечно сидящих у подъезда, выкинул  все еще чадящий  телевизор в мусорный ящик. Давненько он не шокировал старушек, не то, что после Афгана. Тогда он постоянно подкидывал им темы для сплетен.
   Да, как ни тяжело было пошевелить рукой во время кошмара, как все-таки он легко его остановил, всех делов запустить бутылкой, и все закончено, дети перестали погибать. Как остановить этот кошмар в жизни? Гибель детей на больших войнах, при локальных  военных конфликтах, в террористических актах, КТО и КОГДА это сможет остановить?
   Когда наконец, политики отдающие приказы, начнут понимать всю ответственность, которую они несут не только  за жизнь солдат, но и за жизнь детей, и не только ЧУЖИХ, но и СВОИХ?! Свои, чужие…  Пока мы будем делить детей на СВОИХ  и ЧУЖИХ, войны на этой земле не кончатся.

  Но даже после Беслана, Аркадий задавая себе вопрос (Бог его знает какой по счету раз) - «А как бы он повел себя сейчас, если бы вернуть тот момент, когда на него свалился Гасан?" он лишь иногда кривя душой, отвечал "Не знаю".  Это была ложь, он прекрасно понимал - повторись все вновь, он опять бы раскатал танком ненавистный кишлак. Это было выше его. Потому, что на войне за жизнь друзей надо забирать жизни врагов, иначе только и будешь делать, что хоронить! Да и Гасан повторил бы всё так же. Деваться ему было некуда, он погиб в надежде спасти семью, и другого ему было не дано. В такие моменты, эта неизбежность произошедшего, заставляла Аркадия особенно  остро жалеть о том, что он слишком рано вылез тогда из танка...  Хотя если трезво судить, то за все зверства творимые на войне, должны отвечать политики принимающие решения о смерти тысяч (а то и миллионов) людей сидя в удобных креслах своих больших и теплых кабинетах. А не солдат нахлебавшийся лиха войны, выполняющих приказ, или самолично вершащий страшные суды  в стрессовых ситуациях.

  Аркадий прошел  к продуктовому магазину «Оазис», который спрятался за базарчиком, что  на остановке Океан.
На углу какая-то бойкая женщина лет под пятьдесят зазывала:
-Подходим, мимо не проходим! Покупаем пирожки! Сосиски с картошкой, два в одном. Молодой, красивый, покупай не жмись и все у тебя будет, зашибись!
  Запой был неизбежен как "победа мировой революции "и Аркадий взял три пирожка, закусить по дороге домой, а то потом будет не до еды. Взяв в магазине пять бутылок  водки, он вернулся домой и скатился в свой первый, и пока единственный запой с момента появления в эго жизни Нурии.

   Нурия... Она сначала пыталась его остановить. Когда водка кончилась, он стал просить ее купить еще. Она отказалась. Он пошел по проторенной дороге, стал названивать соседям алкашам, которые в любое время дня и ночи готовы были "пилить" куда угодно за рюмку другую "огненной воды". Тогда она пошла сама. Пыталась уговорить его хотя бы поесть, но как всегда во время запоев он не ел ни крошки, только пил водку и воду. Потом когда он стал приходить в себя,  и его три дня подряд выворачивало наизнанку, она безропотно выносила тазик с чем-то там. Это что-то там, было жидким и резко пахнущим. Потом Нурия его лечила народными средствами. Сырое яйцо с добавлением нескольких капель уксуса, щепоткой соли и кетчупом. Ради рассола купила квашеную капусту.  Заставила его принять контрастный душ. Аркадий стал понемногу поправляться.

  Дождавшись, когда он придет в себя, она вынесла свой приговор.
-Честно говоря, ты меня удивил. Мне тоже очень жалко детей, но я ни как не ожидала такой реакции от мужчины. Но!! Тем не менее,  я должна тебе сказать одну вещь...
-Я очень люблю тебя Пастух, и я не хочу смотреть, как ты себя убиваешь. Я боюсь, что Беслан стал только поводом.  Я не хочу, чтобы отец моих детей был пьяницей. В общем так, если ты еще раз запьешь, я уйду от тебя.
Сказала так, что  он  понял – Уйдет, однозначно.

                7

   Аркадий остановился и вытер снегом лицо. После бесланских событий прошло уже полгода, но при воспоминаниях о них у него по-прежнему горело лицо, и стучала кровь в висках. Вот уже полгода как афганский мальчик опять вернулся в его кошмары. Полгода как Нурия пригрозила, уйти в случае запоя. Нет, первые четыре месяца обычного перерыва он прожил без труда, но последние два ему дались  тяжело. Из-за постоянной  внутренней борьбы он был в напряжении и часто срывался. Нурия прекрасно видела его состояние, и как догадывался Аркадий, уехала в деревню не столько ради бабушки, сколько ради него. Он был благодарен ей за это. Понимая, что вечно так продолжаться не может, не знал, как завязать с пагубной привычкой.

-Закодироваться попробовать, что ли действительно? – подумал Аркадий, входя в подъезд.
-Блин, когда же этот чертов лифт сделают? - выругался он и поплелся на восьмой этаж пешком.
   Между третьим и четвертым стояло  пять  наркоманов, четыре парня и одна девушка. Живший на четвертом Кощей  давно и практически открыто  торговал дурью, а его не трогали. Похоже, он неплохо прикармливал местных ментов. Когда-то давно, лет пятнадцать назад его звали не Кощей, а  Батон. Батон был авторитетом местного разлива, и у него даже была своя бригада. «Бригада блин, ага" - усмехнулся про себя Аркадий - «Набрал типа "крутых" пацанов и бегал  тут качал ".

   Он даже как-то захотел проверить свою крутость на Аркадии. В результате на асфальте у подъезда остался лежать и сам Батон, и четыре  его "торпеды". Потом Батом требовал с него три штуки зелени или грозился привести уже не четверых, а десяток, или на край выстрелить в спину.

   Аркадий тогда только, только вошел в бригаду  Мамонта, и недолго думая, подключил их к этой проблеме. В результате все закончилось полюбовно. Батону пришлось лишь "накрыть поляну" для бригады Мамонта "за беспокойство". После этого он по отношению к Аркадию был сама любезность.

   Кто знает, может Батом и выбился бы в люди, если бы не подсел на иглу. Когда с Батоном  это случилось,  Аркадий не знал, но по возращению из Железноводска он застал уже половину от крепкого ещё недавно парня. Еще через пару лет тот совсем растаял, и его стали называть Кощей. Зарабатывал он на жизнь теперь только торговлей наркотиков. Среди его постоянных покупателей были и бывшие члены его бригады, которых он так же заботливо подсадил на иглу, как впрочем, и свою жену, которая продолжала жить с ним. Две тени когда-то цветущих и пышущих здоровьем молодых людей, которые теперь практически не выходили из дома. Постоянная война местных бабушек привела к тому, что днем покупатели не задерживались в подъезде, сразу испаряясь с заветной дозой. Но каждое утро на лестничной площадке между этажами  находили одноразовые шприцы. Аркадия, как и всех жильцов дома это конечно раздражало, но не так чтобы очень, т.к. он обычно миновал это место на лифте.

   Когда он проходил мимо клиентов Кощея, он не старался быть  аккуратным и довольно сильно толкнул одного из парней плечом.
-Эй, поаккуратней! - возмутился парень и уже тише добавил, - Шляются тут алкаши разные.
По лицу Аркадия скользнула  дьявольская усмешка.
-Что, ты сказал щенок? - спросил он обернувшись.

   По возвращению из Железноводска Аркадий даже устроившись на работу, далеко не сразу стал законопослушным гражданином. Он слишком привык  распускать руки, срывая злость и раздражение на других. Кулаки чесались, и он регулярно выходил на "охоту". Это случалось, только когда он был пьян. Совсем необязательно это был запой. Некоторое количество алкоголя и плохое настроение было достаточным поводом, чтобы начать искать жертву, а лучше несколько. Охотился он в кабаках, в рюмочных и просто на улице. Для полноценной разрядки противник должен был быть серьезным: пара-тройка крепких мужиков, а лучше  всего "крутых парней" которых он всегда бил с особым удовольствием.

   Последний раз он выходил на "охоту" лет пять назад. То ли стал успокаиваться, то ли просто было лень, впрочем, в данном случае это одно и то же. А тут, ОБИЖАЮТ!!!
 И где? В собственном подъезде! И кто? Наркоманы, которых вкупе с Кощеем ненавидит весь дом. Ай,  спасибо ребята, ай молодцы, вот  уж услужили, так услужили, приготовьтесь получать аплодисменты.

   Но Аркадий не успел обернуться, как хорошо поставленный удар, пришедшийся в нос, выбил целый сноб искр из глаз.
   "Чёрт, а ведь действительно старею" - в очередной раз мысленно посетовал Аркадий. Ну не должен он был пропускать такой удар, даже в пьяном состоянии, не так уж сильно он был пьян. И "сторож" не сработал,  впрочем, это была не смертельная опасность. А  «сторож»  как правило,  пустяками не занимался.

 Кровь хлынула из разбитого носа, впрочем падать, как того очевидно ожидал ударивший его парень, Аркадий совсем не собирался. Удара левой в челюсть, парень, похоже тоже не ожидал. Лязгнув зубами, он отлетел к стене, громко треснувшись об нее затылком. Даже после тесного общения с хирургом, он еще не скоро сможет, есть твердую пищу. Парень упал молча, зато девица, стоявшая рядом, огласив подъезд боевым визгом, бросилась на Аркадия, выставив ногти. И сумела-таки поцарапать ему щеку, чертовка!

   «Все. Превращаюсь в мешок - бьют кому не лень», - опять проворчал про себя Аркадий. Впрочем, он сумел перехватить руку девицы при повторной попытке выцарапать ему глаза. Увел руку, изменив направление движения, и дав шлепок пониже спины, отправил ее пробежаться вниз по лестнице. Судя по тому, что девушка сбежав вниз, упала  и, схватившись за лодыжку,  закричав уже от боли, спуск был не очень удачным. Пока Аркадий занимался девушкой, он пропустил еще пару ударов. Хорошо хоть, что из четверки  парней только двое внушали уважение и один из них уже лежал без движения у стены. Коротким ударом в живот и тут же в нос, он вывел из строя второго.
 На оставшихся двоих, явно наркоманов со стажем хватило по одному удару. Аркадий был даже несколько разочарован, слишком быстро всё кончилось. Но как только он стал подниматься по лестнице, на него скатился еще один, из бывших Кощеевых парней. Похоже, это он привел сюда новых покупателей. Он попытался ударить Аркадия ножом, но разогретый, пусть и  короткой дракой, Аркадий на этот раз среагировал безукоризненно. И оставив свой нож в  его руках, парень через секунду присоединился к валяющимся на площадке клиентам. Но и это было еще не всё. Из дверей Кощеевой квартиры на шум выскочил довольно солидный дядя лет под пятьдесят пять. Его можно было вполне принять за "нового русского". Дорогая  одежда, холёное, хорошо откормленное лицо. Будь Аркадий чуть потрезвее, он бы на всякий случай обошелся бы с этим "дядей"  более бережно. Но «дядя»  начал с хамства.

-Ты, чё козел?! - зарычал он, махая кулаками.
 Но едва успев закончить вопрос, как  получил прямой снизу, в свою массивную  челюстью, которая как-то не хорошо хрустнула. Аркадий дернул  его вниз за дублёнку,  и  "дядя" присоединился к лежащим на лестничной площадке груде тел. Вслед за ним выскочило два быка, судя по всему телохранители "дяди". По крайней мере, увидев его падение (впрочем, самый финал оного) они взревев, бросились вперед. Тут у Аркадия впервые зашевелилось беспокойство, что не стоило, пожалуй "дяде" челюсть-то  ломать, но менять, что-либо было поздно, и он мгновенно прогнал беспокойство прочь. С быками  пришлось повозиться, и когда они наконец скатились в общую кучу, у Аркадия к разбитому носу прибавилась разбитая губа, и ссадина у левого глаза.

  Он уже успел подняться на этаж, когда из квартиры вышел-таки Кощей, "Уф, успел». Увидел Пастуха, а так же кучу слабо копошащихся тел, он округлил глаза и собрался, было, прокомментировать сию картину. Не успел, так как,  щелкнув зубами, влетел обратно в квартиру, затылком вперед.

   "Действительно Кощей, весу как в мальчишке», - подумал Аркадий, аккуратно прикрыв дверь в квартиру.
  Потом повернулся назад и некоторое время, молча, смотрел на результат своих трудов, промакивая носовым платком кровь с лица.
-Куда катимся, а? Куда? Такой толпой одного алкаша завалить не могут! Падать!- Аркадий многозначительно поднял, и затряс обвиняющим перстом, - Падать правильно, и то не умеют!

-Поколение покемонов, блин! - проворчал  он с горечью.
-Сам урод!- раздался снизу девичий голосок.
-Умолкни поганка, а то ведь спущусь! – интеллигентно пригрозил  ей.
- Нет, не понять…  Не понять им всю тонкость и ранимость моей души, художника и музыканта, - скорбно проворчал, искренне расстроенный Аркадий.
 Он подул на разбитые костяшки, сказывалось отсутствие практики, раньше такого не было, и тяжело вздохнув, продолжил путь наверх, домой.

    Вернувшись домой, он разделся,  бросил испачканную кровью  одежду в стиральную машину и умылся. Потом затолкал вату в левую ноздрю, из нее продолжала сочиться кровь, и заклеил медицинским клеем губу.

   Пройдя в спальню, оделся, выпил залпом стакан водки и запил водой. Но этого после прогулки по свежему, морозному воздуху этого было мало. Минут  через пять он добавил  еще один, на этот  раз  просто  привычно занюхав кулаком, и снова вернулся в Афган...

                8

На работу он вышел уже в марте.
-Наконец-то, его сиятельство соизволило появиться на работе! - приветствовал его Сергей, высокий худощавый парень, напоминавший Аркадию Лешего.
 -Ещё день и мы бы стали. Да и клиент уже стал беспокоиться, - «Где Аркадий? Где Аркадий?" Давай вытаскивай его, бери деньги и закупай материал по-быстрому. Денег он даст только тебе. Вот, - протянул Сергей листок,- Я всё посчитал.
   Аркадий проверил расчеты Сергея, подготовил чеки на уже приобретенный ранее материал и связался с  клиентом.

    После встречи с ним, произвел закупки необходимого, распланировал работу на ближайшие дни... В общем, день получился довольно хлопотный и о странном звонке Анастасии, он вспомнил  уже только под вечер и тут же ей позвонил.
-Добрый день, Настя.
-Здравствуй.
-Иван не появился?
-Нет ещё.
-Я заскочу часа через два, покажешь, что там за записка, ладно?
-Конечно, заходи.
-До встречи.
-Пока.

   "Хорошо  жить на  втором этаже, и лифт не нужен, а то сломается и топай как проклятый на восьмой. А люди ведь и на шестнадцатых живут. Кошмар!» - в очередной раз позавидовал Аркадий тихой завистью Ивану, нажимая кнопку звонка квартиры четы Тихих.
-Вовремя пришёл, проходи с нами ужинать,- скомандовала, открывшая дверь Настя и тут же ушла на кухню.
-Да я сыт, - оказал символичное сопротивление Аркадий.
-Я уже наливаю, борщ свежий, только сварила. Мой руки и проходи, - последовал категоричный приказ.

    Учуявший аромат борща Аркадий не стал больше ломаться и, помыв руки, прошел на небольшую и  уютную кухню.
-Здравствуйте! - дуэтом поздоровались Маша  с Оксаной, ужинавшие гречкой с гуляшом.
 Настя поставила перед ним большую тарелку парящего борща. Только съев первую ложку, он понял насколько проголодался, да и вообще соскучился по горячему.
-Нурия приехала?- спросила Анастасия, с улыбкой глядя на уплетавшего борщ Аркадия.
-Нет... Звонила... Послезавтра приедет.
-Как борщ? Что ломался-то? Голодный ведь, обедал хоть сегодня?
-Некогда было.
-Вот именно - некогда. Ещё борща будешь или сразу  второе положить?
-Нет, супа больше не надо, а то я прямо тут у нас на коврике и усну.
-С Барсиком? - простодушно спросила Оксана, вызвав заразительный смех старшей сестры.
-Дядя Аркадий пошутил,- пояснила Анастасия младшей дочери.
  Поужинав, девочки чирикнули:- Спасибо! - и убежали в свою комнату.

   Когда Аркадий, наконец, разделался  со вторым и  допил чай, Анастасия  принесла и протянула ему записку и стопку денег.
-Ты прочитай сначала, - ответила она на немой вопрос Аркадия.
   Прочитав записку, он  задумчиво взял деньги и,  не считая, закинул в сумку.
-Спасибо. Месяца через три отдам.
-Хорошо. Можешь не спешить.
-Сумму как я понимаю, он оставил солидную?
  Анастасия замялась, а перехватив взгляд Аркадия, и вообще смутилась.
-Три миллиона, - сказала   она и смущенно стала убирать  со стола посуду.
 Аркадий присвистнул.
-Рублей? - уточнил он на всякий случай.
-Да.
-Он принес их в тот вечер, когда был у меня?
-Я не знаю, - ответила Настя присев на стул и взглянув, наконец, в глаза Аркадия.
-С утра сумки в шкафу не было, это точно. А вечером прихожу с работы записка и деньги в шкафу.
-Надеюсь, ты не держишь деньги дома?
-Дома. Не хочу трогать, пока он не вернется.
-Зря. Лучше в банк положи, или хотя бы кредит за квартиру погаси.
-Нет. Пока Иван не вернётся, ни копейки тратить не буду.
-Как знаешь. А по его отъезду, что думаешь? Может это с работой как-то связано?
-Нет. Я звонила. Сказали, что он позвонил и предупредил, что увольняется в связи со срочным отъездом. Сказал так же, что уезжает надолго. Звонил он утром. Но о том, что он уедет, Иван знал ещё с вечера.
-???
-Всю ночь прощался, - пояснила Анастасия, слегка смутившись.
-Понятно. Но, ко мне он приходил без всякой сумки. А во сколько он пришел, не помнишь?
-Я уснула. Слышала как пришёл, но про время не скажу. Но кажется  около одиннадцати. Но сумки с ним не было точно. Как думаешь, куда он уехал? Мне покоя не дает это его "Всякое может случиться".
-Ничего страшного! - уверенно  ответил Аркадий.
-Судя по всему, он просто не хотел пугать тебя долгой разлукой. Струхнул, что за  год ты все истратишь вот и припугнул  тебя слегка, чтобы деньги зря не тратила. Так, что зря не беспокойся! Жди его и он вернется. Только  вряд ли через два месяца, скорее всего через год, - закончил бодро Аркадий.
-Буду ждать. Куда ж деваться?
-Ладно, спасибо за обед  и ужин, мне пора.
-Вы заходите с Нурией к нам, мы  будем  рады.
-Обязательно зайдём. Ты только держи хвост морковкой и всё будет пучком! - наставительно сказал Аркадий, выходя из квартиры.
-Есть сэр, - улыбнулась Настя, только как-то не очень весело.

   Выйдя из подъезда, он направился домой той же дорогой, по которой обычно к нему ходил Иван, через парк. Оптимизма, который он пытался продемонстрировать расстроенной и встревоженной Насте, он, конечно же, не испытывал. Всю дорогу до дома он ломал голову, куда так срочно укатил Иван, и откуда он взял такую серьезную сумму. Мог бы хоть его предупредить.

   Подался в наемники? Чушь! На Ивана вообще это не похоже, да и куда? В середине 90-х, когда у них были серьезные проблемы с работой, Аркадий шутя, предложил Ивану  подастся в наёмники, Иван шутки не понял и не поддержал.
   "И, что-то я не слышал, чтобы наемники получали такие авансы", - размышлял Аркадий, шагая по  парку.

«Нет, война категорически отпадает. Что тогда? Киллерский заказ? То же чушь собачья. Снайпером Иван не был, это точно. А серьезного клиента с близкого расстояния не возьмешь. Или возьмёшь? Это как к вопросу подойти. А такой аванс могли дать только за серьезного клиента.
- Да и не в клиентах дело, Иван  не пойдет на это! В этом Аркадий был уверен. Чёрт! Да где же он тогда деньги-то взял? Выиграл и скрывал, а теперь укатил на море с любовницей, отдав жене только часть денег?» - невольно повторил Аркадий предположение Анастасии.

   "Теоретически возможно, но вряд ли. Во-первых, в  тот вечер он явно ни куда не собирался, во-вторых, за два месяца, не говоря уже о годе, надоест самая хорошая любовница, да и семью Иван так просто надолго не бросит",- категорично отмел Аркадий и эту версию, точно зная, как сильно друг любил жену и детей.
  "И что у нас остается? Случайный "шухер" свидетелем, которого Иван стал и перехватил сумку с деньгами? Его могли увидеть, и он решил залечь на дно, пока все уляжется? Тоже, мягко говоря, не очень логично. Оно конечно в стрессовой ситуации люди не всегда действуют логично, тем не менее в таком случае  деньги тоже надо было прятать, а не жене оставлять, да еще в займы раздавать. Конечно Анастасия не болтушка, да и я не кому не скажу, но не зря говорят "Знают двое, знает свинья". Нет, это тоже не реально. Ладно! Хватит голову ломать, слишком мало информации. Будем надеяться, что Ванька  вернется и сам все объяснит", - заключил Аркадий, заходя в подъезд. Но не дойдя до лифта, он резко развернулся и вышел на улицу.
  "Чушь не чушь, а с Чекушкой поговорить надо. Хотя бы для очистки совести", - решил он и направился к Оазису.

  Напротив магазина Оазис, торцом  к нему, стояла одна из многочисленных в этом районе панельных хрущевок. У ближнего к магазину конца  дома, лежало два фундаментных блока - место сбора местных алкоголиков.  Одним из завсегдатаев был  Чекушка, невысокий, сухонький и довольно шустрый мужичек  которому  с легкостью можно было дать как сорок, так и шестьдесят лет. Аркадий познакомился с ним во время  запоев, сразу после армии, Чекушка был весьма полезен для мелких поручений. Из собиравшейся на блоках компании, с того времени в живых за эти пятнадцать лет, остался кажется он один. Да и из более позднее пополнения уже были потери, и мужики более молодые и начавшие пить намного позже его, уже уходили в могилу или ходили с палочками из-за увлечения все возможными  суррогатами. А Чекушку, которого Аркадий ни разу не видел трезвым, как в прочем и пьяным в стельку, пролетевшее время вроде, как и не задело. Заспиртованный он, что ли? Хотя дело, скорее всего в том, что он ни пил, ни чего кроме водки и самогона, а опохмелялся на крайний случай  кефиром, а вот к суррогатам не притрагивался.

  Была ещё одна черта выделявшая Чекушку из его компании, он всегда был в курсе всех местных новостей, именно поэтому Аркадий и решил поговорить с ним. Если Иван действительно стал свидетелем какого-то  происшествия, то Чекушка, обязательно знал об этом "шухере".

Чекушка оказался на месте с парой "коллег", увидев Аркадия, просиял и произнес свою коронную фразу, давшую ему кличку.
-О, Викторыч! По чекушечке? Спонсируй, я сбегаю!
-Обязательно, если поможешь, - Аркадий кивнул головой, приглашая Чекушку отойти в сторону, что тот с готовностью и сделал.
-Слушай Чекушка, ты не в курсе, дней десять назад в парке у химиков ни какого "шухера " не было?
-А, что случилось? – спросил, смотрящий преданным взглядом Чекушка, похоже, у него подошло время очередного вливания, он очень хотел оказаться полезным и получить честно заработанную выпивку.
 -Понимаешь - спросил наконец, после некоторого раздумья Аркадий, - Один мой знакомый неожиданно и спешно уехал. Бросил работу, семью и уехал. Вот я и подумал, может он видел, что-нибудь, чего не надо?

  Чекушка задумчиво почесал подбородок.
-Да нет, ничего такого, ради чего стоило бы бежать, сломя голову не было в районе давно, а уж в парке то тем более. Так, шпана подралась немного, нарики машины чуток потрясли, квартиру обокрали, - задумчиво перебрал Чекушка события последних дней, и сделал окончательный вывод.
-Нет, ничего серьезного не было.
 Чекушка был явно расстроен, так ведь выпивка  могла, и мимо пройти.
-А ты к Графине сходи,- внезапно осенило его.
-К кому?
-Она же ясновидящая. Экстрасенс. Если ты ей глянешься, она тебе всё про пропавшего парня расскажет.
-Ясновидящая? - недоверчиво спросил Аркадий, - Что-то я про неё не слышал.
-Точно говорю! Она меня от смерти спасла! - разгорячился Чекушка.

-Лет десять назад, я ещё работал тогда. Мы у неё гуляли, она и говорит мне,- "Чекушка, не ходи завтра на работу, ни в коем случае не ходи"!
-Я и не пошел, а что? Нам только повод дай, вообще можем не работать, - хохотнул Чекушка.
-Так вот, в тот день моего напарника послали в бетономешалке лопасть заварить. И то ли из-за сварки, что коротнуло, то ли мудак какой по ошибке включил. Короче бетономешалка включилась и всё. Не мужик, мешок с переломанными костями остался. Вот так вот! И ещё Рыжего тоже спасла. Только ему  впрок не пошло, через месяц машина сбила...
-Так, что ты сходи. Только вот, капризная она зараза - понравишься, всё скажет! Нет, бесполезно, ни деньги, ни уговоры не помогут. К ней и бизнесмены, и братва приезжали, много денег давали и ничего. Молчит как рыба об лед, не любит она эту богатую шушеру.
-Ну, давай, попробуем, сходим,- без энтузиазма ответил Аркадий, в наличие алкашки-ясновидящей он сильно сомневался.
-Пошли! - бодро сказал Чекушка и повел его мимо школы в глубину квартала.
-А она что, голубых кровей Графиня твоя?
-Ага, мутно-самогонных,- оскалился Чекушка и пояснил.
 -Она в молодости буйная уж больно была, вот ей в одной драке графином по черепушке и съездили. С тех пор она Графиня. Вон её окна. Ты только сначала у нее самогоночки возьми, а уж потом спрашивай, - наставлял Чекушка Аркадия, когда они дошли последнему подъезду одного из домов, что стояли за школой.
-Разберёмся, - отрезал Аркадий, которого всегда немного раздражала излишняя суетливость Чекушки.

 Он вошел в подъезд, оставив провожатого на улице. В подъезде было темно и воняло кошками и чем-то кислым. Аркадий постучал в обшарпанную дверь.
-Открыто, - донесся из-за двери скрипучий голос и Аркадий распахнул дверь в квартиру.
 Прихожая освещалась  слабым светом, который падал из зала, кислый запах резко усилился. "Бражка» - догадался  Аркадий. Мало того, в давно и основательно прокуренной квартире, стоял тошнотворный запах табака.
-Проходи Пастух, что встал-то? - раздался снова тот же голос.
 Аркадий  почувствовал, как мурашки запрыгали по спине. Он вдруг отчетливо понял, что  эта торгующая самогоном Графиня, живущая в провонявшей брагой и табаком  квартире, знает о нем ВСЁ, хоть и в глаза его ещё не видела. Настроение с которым он входил в комнату, сильно отличалось от того с которым он несколько секунд назад входил в подъезд, самоуверенности сильно поубавилось.

   Комната давно не видела ремонта, лет двадцать точно. Выцветшие, сальные  обои, серый потолок, полы и оконные рамы с облупившейся краской, в углу,  на облезлом комоде беззвучно мерцал черно-белый телевизор. В тусклом свете дешёвой люстры, на которой горела единственная лампочка, за овальным дубовым столом, помнящим сталинские времена, сидела  полная женщина  лет  шестидесяти с гаком. В огромном халате одетом поверх кучи другой одежды, в меховых чунях, она походила на вилок капусты. Из-под всклокоченных, с проседью волос, на Аркадия уставились два серо-мутных глаза. Во рту, самым кончиком,  каким-то чудом держалась тонкая дамская сигарета.
"Ну и  чучело", - брезгливо подумал Аркадий.

  На столе стояла пластиковая полуторалитровая бутыль с мутной жидкостью, пара пластиковых стаканов, нарезанные куски сала, да разрезанная на четыре части  нечищеная луковица.
-Проходи Пастух, проходи. Выпей со мной - с чучелом, не побрезгуй, - проскрипела с улыбкой старуха.
  "Так, ты еще и мысли читать умеешь, что ли», - подумал Аркадий и вздрогнул. То ли случайно, то ли отвечая на его мысленный вопрос, Графиня, прикрыв глаза, кивнула головой.

  Пить ему, только что вышедшему из запоя, совсем не хотелось, но отказаться, если честно, просто не хватило духу. Он налил себе полстакана. Графиня налила себе полный и, сделав приглашающий жест, залпом выпила, закусив луком. Аркадий поднял стакан, но прежде чем выпить спросил:
-Графиня, а ты вообще-то кто?
-А какая тебе разница Пастух? Ты пришел за Ивана узнать? Узнаешь. Пей.
   Самогон огнём обжег  глотку.
-"Вот уж действительно "огненная вода". Градусов 60 не меньше", - решил Аркадий, занюхав куском  лука, есть, он все же побрезговал.
-Семьдесят пять градусов, - подтвердила его догадку Графиня.
 -У меня спиртометр есть, двойная перегонка. Это не на продажу, для себя гоню. Давай ещё по стаканчику, а уж потом поговорим. Ты присаживайся, давай. Что стал как статуй?

   Аркадий выпил еще раз  и обернулся в поисках стула. Около окна стояло два табурета и скамейка. Когда  он взял наименее испачканный из них, у него  вдруг, впервые за много лет, сработал "сторож". Он резко обернулся и на мгновение, на долю секунды перехватил взгляд Графини. Нет, ни тот мутный, а как он понял настоящий, не замаскированный взгляд. Перехватил и чуть не утонул в темной бездне не мутно-серых, а совершенно черных глаз, пронзающими его насквозь. Аркадия обдало  прямо таки арктическим холодом. Но бесконечное мгновение наконец прошло. Графиня прикрыла глаза, а когда через пару  секунд опять открыла их, на Аркадия вновь смотрели два мутно-серых глаза. Придя в себя, Аркадий вновь спросил.
-Так кто ты все-таки, Графиня?
-Осторожней Пастух, осторожней, - проворковала, откинувшись на спинку,  жалобно скрипнувшего стула, старуха.
-Если ты спросишь меня в третий раз, я вынуждена буду ответить. Ты уверен, что хочешь знать правду? - спросила Графиня, уставившись на него вполне трезвым взглядом, навалившись грудью на стол.

  "Кто ты?" - хотел было спросить ее Аркадий и в третий раз, но не тут-то было, челюсть не двигалась, не смотря на все его усилия.
  Графиня с удовлетворенной улыбкой вновь откинулась на спинку стула, который в очередной раз  жалобно заскрипел.
-Настырный, - сказала она,  почему то довольным голосом.
-Ты не бойся, говорить  ты можешь, только спросить в третий раз не сможешь. Ну, не хочу я отвечать на этот вопрос, понимаешь? Не хо-чу! - кокетливо пояснила Графиня, разведя руки.
 -Можешь относиться к этому как к женскому капризу. Должна же  быть во мне  хоть какая-то загадка,- проскрипела она  и затряслась в беззвучном смехе.

  Аркадий смотрел на смеющуюся Графиню и с трудом сдерживал раздражение.
-Ты про Ивана обещала рассказать,- напомнил он.
-Не беспокойся. Вернется твой Иван  в начале мая. Живой и здоровый. Ты даже удивишься насколько здоровый. Поможет тебе с Крановщиком  разобраться.
-Что ещё за  Крановщик?
-А помнишь, десять дней назад, наркоманов в подъезде отоварил? Мужчина  солидный, с телохранителями там был, помнишь? - Начавший догадываться Аркадий молча, кивнул головой.
-Так вот это и был Крановщик. Бизнесмен, как сейчас говорят, наркотики одна из сторон его бизнес. Хотя к Кощею он приходил не по наркотикам, они хотят...
-Впрочем, какая тебе разница до их дел, ты же не мент, - справедливо рассудила Графиня.
-Так вот, ты ему челюсть сломал, он тебе счёт предъявит. Солидный счёт. Он свою челюсть любит. Иван поможет, но втянет тебя в историю, по сравнению с которой, вся эта возня  с наркоманами покажется тебе детским садом.

    Графиня оценивающе  посмотрела на Аркадия, и опять угадав его мысли добавила.
 - Отказаться не сможешь, дело того стоит, поверь.
-Да... он денег  тебе за помощь предложит, не стесняйся, бери  сколько надо. Деньги для вас больше не будут проблемой. Но вот только воспользоваться ты ими не сможешь,- добавила Графиня после небольшой паузы.

   «Почему?»- хотел, да так и не смог спросить Аркадий, впрочем, и так было понятно.
  Графиня вновь наполнила стаканы. Выпив Аркадий, задал вопрос, который в свете последних новостей стал его волновать его особенно сильно.
-Слушай Графиня, а у меня… дети будут?
-Будут. Та, которая любит, родит тебе троих. А теперь ступай, устала я, - взмахом руки Графиня остановила Аркадия, собравшегося задать очередной вопрос.
-Ступай с Богом. Дай Чекушке денег, все восемь сотен, что у тебя в кошельке. Пусть сходит в магазин принесет закуски: колбасы, сала,маринованных огурцов и еще чего-нибудь там, он знает... Самое главное хлеба пусть возьмёт, а то у меня вчера ещё кончился.

   Развернувшись, Аркадий двинулся к выходу из квартиры. Когда  он уже вышел в прихожую, Графиня окликнула его.
-Пастух! Не пытайся обмануть судьбу. Всё предрешено в этом мире: и рождение, и смерть, и война…  и любовь.
    Аркадий молча вышел. Около подъезда его ждал Чекушка.
-Ну как, рассказала? - спросил он с надеждой.

   Аркадий задумчиво посмотрел на него, кивнул, достал кошелек и пересчитал наличность. Восемь сотен, как и сказала Графиня. Он притянул деньги Чекушке, у которого радостно загорелись глаза.
-Графиня велела тебе в магазин сбегать. Возьми закуски: огурцов маринованных, колбасы, сала и ещё чего-нибудь на твое усмотрение. Самое главное - хлеба не забудь.
-Ага, ага. Ну, я побежал? - спросил он нетерпеливо.
-Давай.
И счастливый Чекушка, хоть им было по пути,  быстро засеменил вперед, в сторону Оазиса.
   "Как немного нужно некоторым для счастья", - подумал Аркадий, провожая его взглядом и неторопливо отправляясь следом.

   "И так, что мы имеем? Если Графиня не врёт, то Иван через пару месяцев вернётся. Втянет меня в историю. Отказаться я не смогу, но заработаю кучу денег. Точнее "сколько надо". Воспользоваться ими  впрочем, я опять же не смогу. Нерадостная перспективка. Похоже, Иван всё-таки влез в криминал, а зря, не для него эти игры. Меня он, конечно же, не втянет. Это точно"!

   Аркадия медленно шёл домой, раздираемый противоречивыми чувствами. Он был рад, что с Иваном все в порядке и что он скоро вернется. Но совершенно не хотел встревать в какие-то истории со смертельным для себя  исходом.
   "А какая скажите еще причина, кроме смерти, может помешать мне, воспользоваться деньгами? То-то и оно, что никакая. Ну, уж нет Ванюша, ни в какую авантюру ты меня не втянешь! Спасибо Графине, предупредила"!
   Уже на походе к Оазису, навстречу Аркадию попался спешащий из магазина Чекушка. Он радостно подмигнул Аркадию, не сбавляя шага, показал набитый пакет и засеменил в сторону дома Графини.

  Тем времен   в квартире, из которой только, что вышел Аркадий, за столом в одежде Графини сидело существо, мало напоминавшее человека. Оно походило скорее на огромную жабу, так если бы из нее попытались сделать человека. У существа был огромный рот, большие на выкате глаза, пупырчатая коричнево-желтая кожа и небольшие перепонки между пальцами.
   Люстра и телевизор были выключены. На столе стояла свеча. Между свечой и существом, в совершенно белой тарелке, вещи явно чуждой для этого дома, стояла вещь еще более необычная. Это был  шар, размером с футбольный мяч, из чистейшего горного хрусталя. Поверхность шара была покрыта тысячью маленьких граней. Свет свечи играл и переливался в кристалле, создавая  там немыслимые узоры и сплетения. Графиня, ибо это всё-таки  была она, смотрела в  глубину шара, сотрясаясь всем телом. Время от времени она издавала звуки, напоминающие одновременно тихое похрюкивание и кошачье мурлыкание. Графиня смеялась…


  Когда через несколько минут, в квартиру с покупками пришел Чекушка, в зале по-прежнему горела одна лампочка, а в углу безмолвно мерцал телевизор. На столе кроме самогона, стаканчиков  и остатков сала ничего не было.
-Ты прямо как электровеник летаешь! - приветствовала его Графиня и жестом пригласила к столу.
-А то! - самодовольно ответил Чекушка и, поставив на стул пакет, протянул руку к бутылке с  заветной жидкостью.