Спой, маркитантка! - 22

Улыбнулась Софья в сторону гусар, среди которых где-то уже в сарае развлекался за шутками и распитием вина её любимый. Там же вокруг были зажжены временные огни, привязанные кони издавали  ржание, которое сливалось с говором военных.

Софья любовалась местом их лагеря, который был расположен у заброшенной фермы у нескольких холмов, что словно стражники укрывали их от глаз. Перейдя на вершину холма, Софья глубоко вздохнула... Она вспоминала время у французов, переходы с ними, службу маркитанткой и почувствовала, как устала скитаться...

Не удавалось всё это время так поспать и набраться сил, как давно уже мечтается. Так хотелось, чтобы был где-то её дом, тепло, уют. И теперь, повстречав любовь, Софья мечтала о том, чтобы жить именно с ним, с возлюбленным, который не предаст и не оставит...

Спустившись в долину, Софья уже не слышала никакого шума. Будто не было вокруг никого. Сие совершенное безмолвие коснулось души, дав почувствовать, как же прекрасно может быть успокоение. Софья вдыхала полной грудью, ощущая себя свободной, как никогда. Именно этого она и хотела: сама решать судьбу, быть отпущенной, не подчиняться чьему-то желанию, а просто жить...

-Я в совершенном изнеможении, - прошептала она, возвращаясь к шалашам и заметила у одного из огней стоящую саблю.
Взяв её в руки, Софья стала разглядывать в её отражении своё лицо:
-Господи, как бледна,... а глаза... потухшие будто. Как пережить сей поход в Петербург?
Заметив её сразу, как только вышел из сарая, Данило допил кружку напитка и отдал её вышедшему следом гусару.
-Родная, - подбежал он к милой, захватив в объятия, и их губы страстным поцелуем одарили друг друга.
-Сил бы набраться, - молвила Софья, когда милый вновь обнял, и она положила голову ему на плечо.
Они постояли немного, любуясь закатом, и Данило прошептал:
-Идём...

Так и обнимая, увёл он её на луг рядом. Расстелил там шинель, на которую помог любимой лечь, сам лёг рядышком, и так лежали они ещё некоторое время молча. Смотрели на небо, на котором время от времени из-за ночных облаков выглядывали звёзды, круглый диск луны... Счастливые ощущения ласкали и Данилу, и Софью. Так хорошо им не было никогда...

Так и уснули, расслабившись настолько, что очнулись уже тогда, когда солнце вовсю сияло с ясного небосвода. Улыбаясь друг другу и вместе поднимаясь с ласковыми поцелуями, влюблённые оглянулись на лагерь.

Гусары то чистили амуницию, то гарцевали на конях. Время, казалось, спешило пуще прежнего. Шалаши были убраны, телеги готовы в путь. Будто музыка полка разливалась вокруг. И, как по зову гусарских душ, кто-то заметил приближающихся за руку Данилу с Софьей...

-Маркитантка! Милая, спой! Спой напоследок! - стали раздаваться возгласы военных, а подошедший к Даниле с гитарой в руках генерал протянул инструмент:
-А ты сыграй...

Вновь одарив друг друга теплом улыбки, влюблённые сели на пеньки у бывшего костра. Перед предстоящей дорогой каждый сел слушать, и в воцарившейся тишине, под волшебную мелодию гитары Софья вновь очаровывала голосом и душевностью песни:

Сияюща в лучах сребристых,
Угрюмая природы дочь,
Царица стран холодных, льдистых,
Уже от нас сокрылась прочь.

И се, спускается младая
С высот эфирных к нам весна!
Одежда розово-златая
На ней струится как волна;

Небесно-голубые взоры
Ее повсюду свет лиют,
Красней всходящия Авроры
Блестит румянец сладких уст.

Где ступит – там цветы алеют,
Где кинет взор – там тьма отрад,
Вослед ее зефиры веют,
Повсюду льется аромат.

Приход весны встречая красный,
Певцы пернатые лесов
Поют в честь гимны сладкогласны
И славят в ней творца – любовь.

Приемлют новый вид долины,
Тучнеет хладная земля,
В цветущи благовонны крины
Оделись холмы и поля.

Куда, куда ни обращаюсь,
Несчетных творческих красот
В разнообразии теряюсь,
Всё к пению мой дух влечет!

Взгляну ль на небо голубое,
На лес, на горы, на моря,
Как всходит солнце золотое,
Как гаснет тихая заря.*



* - Из «Весна», А. П. Беницкий, 1806 г.



Продолжение - http://www.proza.ru/2018/01/12/914