Особенности приготовления кофе в ВМФ

       Жарил ли кто из вас «глазунью»? 
       Безусловно, жарил. Процесс, как известно, незамысловатый.
       Главное, умело  расколоть  продукт  и вылить содержимое на сковородку.
       А мне как-то пришлось  наблюдать  аналогичный процесс, несколько иного плана. Было это в СССР,  на срочной службе в Военно-морском флоте.
       Мы тогда только прибыли в Заполярье на 3-ю  флотилию РПК СН*  из атомного учебного центра Палдиски. Был такой  на Балтике.
       А поскольку  крейсер, на котором предстояло стажироваться, находился на стрельбах в морях, экипаж тут же определили в наряд на береговой камбуз. Чтобы служба раем не казалась.
       Вообще-то наряд на камбуз, очень даже ничего. Кто служил, тот знает.
Особенно в подплаве. Там можно зашакалить  всяческих деликатесов,  вроде     копченой колбасы, шпрот в масле  и даже  апельсинов. Так что, мы особо не  парились.
       Мы, это   моряки срочной службы, всего сорок  человек. Плюс старший наряда -лейтенант Богатырев, а также его помощник - мичман Умрихин.
       Лейтенант  не оправдывал фамилии  (ростом метр шестьдесят пять с ботинками), а мичман наоборот,  длинный и с большим вислым носом. 
       После ужина, в казарме,  всех (кроме них) осмотрел корабельный врач  старший лейтенант  Алубин,  констатировав, «больных нет, все здоровы», а затем последовал инструктаж помощника командира Колбунова.
       Капитан-лейтенант был ростом с Умрихина,  по виду  форменный бандит и всегда хмурый.
       - Значит так,-   прогудел  он, заложив   за спину руки  с внушительными кулаками и расхаживая перед строем.
       - В наряде вести себя достойно, матом не выражаться и ничего без спросу не тырить.  Кто попадется, закатаю на губу*. Ясно!?
       -  Ясно! - проорали мы в ответ, а про себя подумали, «хрен дождешься».
       - В таком случае, лейтенант, ведите строй,- обернулся помощник к старшему наряда.
       - Напра- во! - выдал команду  Богатырев.- Всем одеваться и вниз!  Мухой!
       Через несколько минут, натянув куцые бушлаты и шлепнув на головы бескозырки, мы гремели каблуками яловых сапог по  крутым трапам.
       Внизу, в свете фонарей, лейтенант передал командование мичману и тот, построив всех,  зашагал сбоку.
       - И раз, и раз, и раз! - начал добиваться уставной гармонии. 
       Первогодки,   шедшие впереди, стали четче рубить шаг, а остальные, кто служил  дольше, наоборот, подволакивать ноги.  Демонстрируя тем самым, типа независимость. 
       Миновав два ряда  оранжевых пятиэтажных казарм по сторонам, а в конце штаб флотилии,  утыканный по фасаду  соснами, мы вышли на  финишную прямую -  к белеющему на сопке камбузу.
       То был  архитектурный шедевр, учиненный военными строителями в форме громадного куба из стекла и бетона. Снизу  к нему, несколькими ярусами,  поднимались  гранитные ступени.  Вроде Потемкинской  лестницы в Одессе.
       Одолев ее, строй  влился в широкие двери (за ними было гулкое фойе)  и, сопя,  поднялся на  второй этаж. Где предстояла приемка объекта у старого наряда.
       Этаж, по величине с футбольное поле, был разделен на две части и заставлен в два ряда   длинными  столами с лавками по бокам. Между которыми  еще шаркали влажными машками* несколько  трудяг  из сменяющихся.
       - В две шеренги становись! - вытянул руку в сторону, Умрихин. 
       Мы выполнили команду, после чего лейтенант  исчез в бесконечности зала, откуда вернулся со старшим мичманом. Толстым и похожим на артиста Леонова.
       - Я начальник камбуза, - встав перед шеренгами, сипло объявил тот. -  Слушать меня внимательно (поворочал шеей). И дальше, загибая  пальцы, перечислил,  чего мы должны, а чего нет.
       Сегодня - принять у сдатчиков все помещения в чистоте и порядке, затем получить на складах камбуза  продукты,  а в пекарне хлеб, доставить их на этажи и определить в кондейки. А весь следующий день накрывать столы, потом их убирать, мыть посуду и драить залы.
       При этом не должны пререкаться с коками, хлеборезами и пекарями, а также приставать в варочном цехе к вольнонаемным женщинам.
       - У-у-у.  Тут и бабцы есть,-  прошелестело по шеренгам.
       - А-атставить!  - засучил ножками, стоявший рядом с начальником Богатырев.
       - Всем слушать!
       - Нащет  их, мальцы, советую  остерегтись, - значительно сказал «Леонов».- Могут отоварить скалкой или черпаком. Такое уже бывало.
       Быть отоваренным столь прозаическими предметами никому не улыбалось, и шеренги притихли.
       Затем все были распределены по группам, кому где вкалывать,  и мы занялись приемкой объекта. Причем тщательно и дотошно. Поскольку по опыту знали, все, что не доделает старый наряд, придется устранять новому.
       А после  приемки, сопровождавшимся лаем с взаимными препирательствами (на флоте так бывает всегда),  приступили к главному. Получению  на складах   продуктов, а в пекарне только что выпеченного там хлеба. С последующими доставками носилками на этажи и размещением  по принадлежности.
       Ударно трудились  до полуночи  и изрядно  подшакалили.
       Когда наряд строем  двигался  назад, в рукавах бушлатов у одних были  спрятаны несколько качалок   колбасы, а в карманах других  побрякивали  банки с виноградным соком, шуршали пачки печенья  и чернослив. Умыкнутые из - под носа складских,  при доставке.
       - Шире шаг! Чего плететесь как черепахи! - время от времени  подгонял строй Умрихин.
       В казарме все было поделено по - братски и счавкано  с горячим кипятком из титана.
       Затем  последовали перекур с умыванием и  «отбой».  Сопровождавшийся неизменным ритуалом.   
       Кто-то из годков  изрек с нижней койки, - прошел еще один день службы братва!
       - Да и х… с ним! - сонно откликнулась  команда.
       На следующее утро, ровно в пять, мы снова  были  на  камбузе.
       Одни группы (все были  распределены) принялись  накрывать столы, другие таскать от хлеборезов хлеб масло и сахар,  а  еще одна, куда попал я со своим корешком Витькой Допиро, спустилась на грузовом лифте в варочный цех. Для доставки оттуда наверх горячего  кофе в чайниках.
       В учебных отрядах и Палдиски, его нам не давали, только чай. Там были другие нормы питания.  Здесь же кофе  был непременный атрибут. Обжигающий, густой и сладкий. Его по утрам с удовольствием потребляли более тысячи человек личного состава.
       Обширный, в два зала цех,  впечатлял   блестящими нержавейкой   варочными котлами, электрическими печами, жаровнями и  разделочными столами.
       В густом пару мелькали одетые  в белые робы с колпаками на головах, коки, слышался дробный стук ножей и звяк  посуды. Над которыми витал мат. Им, как правило,общаются на флоте.
      - Эй,  нарядчыкы! Давай  суда! - махнул нам с Витькой рукой  ближайший кок. Усатый и по виду кавказец. Рядом с ним парил  один из котлов с открытой крышкой, в котором  побулькивал  черный, кофе.
      -  Чего делать, ара? - вразвалку подошли мы ближе.
      -  Винимать эта, - ткнул он пальцем в стоящий сбоку металлический стол, на котором стояли  картонные ящики со сгущенкой.
      - Патом забирать то, - кивнул   на  передвижной стеллаж  с чайниками.
      -  Усекли, -  сказали мы и  стали  опорожнять ящики, определяя пустые на бетонный пол.
      А дальше начался  удивительный  процесс. Такой мы наблюдали впервые.
      Кок взял  в руку  широкий секач, а в другую жестяную банку.
      - Хэк! - сделав хищное лицо, расколол  ее пополам,  в котел булькнула сгущенка. - Звяк, -  швырнул банку в пустую коробку. 
      У нас отвисли челюсти.
      - Хэк, бульк, звяк, - заработал необычный конвейер.
      - Вот это да,- переглянулись мы с Витькой.
      Примерно за пять минут умелец перерубил всю партию, отложил   в сторону секач и стал мешать посветлевший кофе  черпаком на длинной рукоятке.
      - Тэпэр  налываим! - обернулся к нам.
      Спустя короткое время два десятка чайников на стеллаже были наполнены ароматным  продуктом, и мы, кряхтя, покатили его к лифту.
      А по дороге заметили, что таким же образом секачами орудуют еще два кока, за которыми,  открыв рты, наблюдали наши из наряда.
      Такой технологии приготовления  бодрящего напитка,  я больше не встречал.   
      Но когда пью по утрам кофе, иногда  она всплывает в голове.
      И я по  доброму  улыбаюсь.

Примечания:
      РПК СН -ракетный подводный  крейсер стратегического назначения.
      Машка - швабра на флоте (жарг.)
      Губа -гауптвахта (жарг.)
      Годок - матрос последнего года службы (жарг.)