Стелется туман. 9 глава

     Под утро, Настасья Филипповна села к изголовью гроба и долго смотрела на пожелтевшее лицо мужа. За левой щекой посинело, эта синева шла к шее. Глаза были чуть приоткрыты, женщина слышала от свекрови, что обычно с открытыми глазами уходят молодые, ещё совсем не пожившие. А Дмитрию Ивановичу ещё и пятидесяти лет не было. Что для мужчины этот возраст?
     - Как ты мог? Димочка, родной мой... как ты мог вот так, оставить нас с Дашей одних? И что нам теперь без тебя делать? Как жить дальше? - тихо спрашивала Настасья Филипповна, чуть нагнувшись к лицу покойного.
     - Господи! Как же жить дальше? - добавила она, погладив мужа по щеке.
     Женщина морально устала, она прошла на кухню и открыв шкафчик, взяла начатую мужем бутылку водки. Налив себе полстакана, она выпила и заплакала.
Сев за стол, она опустила голову на руки и закрыла глаза. Через пару часов проснулась Даша, входить в зал, где стоял гроб, она не решилась. Видеть отца мёртвым, девушке было страшно, поэтому она через балкон зашла на кухню и увидела мать, которая уснула, сидя за столом. Погладив её по голове, Даша заплакала.
    - Бедная моя мамочка... прости меня за всё. Как же тебе тяжело, - прошептала Даша и опять вышла на балкон.
     Большое окно было открыто, Даша поставила табуретку к окну и влезла на неё. С высоты седьмого этажа, девушка смотрела в даль, потом подняла руки и готова была прыгнуть с балкона, как вдруг ясно услышала голос отца.
     - Дашенька... доченька. Не делай этого. Маме без нас будет тяжело. Эти тяжелые дни пройдут, вот увидишь, - как эхом раздалось за её спиной.
     Похолодев от ужаса, Даша резко повернулась назад, чтобы посмотреть, откуда раздаётся голос отца. Табуретка, стоявшая близко к окну, покачнулась и ещё секунда и Даша полетела бы через большое окно балкона вниз. Но тут девушка почувствовала, что кто-то невидимый, потянул её за руку назад. Упав с табурета, Даша потеряла сознание. В этом состоянии и нашла дочь Настасья Филипповна. Кажется, женщина поняла намерения Даши и сев перед ней на колени, стала её тормошить.
     - Даша! Ну что ты со мной делаешь? Что же, нам с тобой теперь вместе следом за отцом уйти? Что же ты творишь, дурочка? - громко говорила Настасья Филипповна.
     Женщина была на грани истерики.
     - Мамочка... прости меня. Больше я никогда не буду тебя расстраивать, вот увидишь, - придя в себя и крепко обняв мать, сказала Даша.
     Слёз не было, а на руке девушка увидела следы от пальцев, в том месте, где якобы Дмитрий Иванович схватил её, когда она была готова прыгнуть с балкона.
     - Дашенька, доченька. Нам нельзя сейчас расслабляться. Прошу тебя, не огорчай меня больше, - поглаживая дочь по голове, говорила Настасья Филипповна.
     - А знаешь... мне папа не позволил этого сделать. Видишь эти следы на руке? Это он меня потянул назад. Поверь, я не брежу. Я ясно слышала его голос, - шёпотом, будто боясь, что её услышат, сказала Даша.
     Настасья Филипповна пощупала ей лоб.
     - Ты не заболела? О чём ты говоришь? - спросила женщина.
     - О том, что папа меня охраняет, понимаешь? Он не дал мне прыгнуть, хотя я была готова это сделать, - ответила Даша.
     Но Настасья Филипповна и сама ясно увидела следы от пальцев, на запястье дочери и посмотрела на дочь.
     - Значит... твой папа с нами рядом? - испуганно спросила она.
     Улыбнувшись, Даша кивнула головой.
     - Скоро похороны, давай позавтракаем, нам сегодня силы понадобятся. Вставай, пошли на кухню, - сказала Настасья Филипповна, озираясь вокруг, будто пытаясь увидеть образ мужа.
     К десяти часам утра, стали собираться люди. Зашли ближайшие соседи, приехали сослуживцы Дмитрия Ивановича и Настасьи Филипповны. Пришла и близкая подруга, Татьяна Владимировна. Со школы пришли одноклассники Даши и классный руководитель.
     - Настасья Филипповна, Вы ни о чём не беспокойтесь, мы сами всё организуем. Мы тут продукты для поминок принесли, а внизу стоит грузовик и несколько машин. Это для тех, кто поедет на кладбище. На Боткино не получилось договориться, в общем, тело Вашего мужа повезём на кладбище в Урта сарай, - сказал близкий друг и сослуживец Дмитрия Ивановича, Александр Александрович, которого по-свойски называли Сан Санычем.
     - Спасибо, Саша. Даже не знаю, как и благодарить вас всех, - ответила Настасья Филипповна.
     Сан Саныч взял руку женщины и поцеловал.
     - Не надо благодарить. Мы с Димой были близкие друзья. А это... мы собрали на работе. Только не отказывайтесь, прошу Вас, Настя, - сказал Сан Саныч, видя, как Настасья Филипповна качает головой, отказываясь брать деньги, завернутые в газету.
     Мужчина положил пачку денег в ящик комода и улыбнувшись, вышел. Откуда собралось столько людей, Настасья Филипповна даже не знала. Родных у них не было, но хоронить её мужа пришли более пятидесяти человек. Гроб с телом поставили на дно грузовика, куда постелили ковровую дорожку и поставили у бортов скамейки, для тех, кто поедет на кладбище. Даша и Настасья Филипповна, с Татьяной Владимировной, первые влезли на грузовик и сели у изголовья гроба, Гуля села рядом с подругой. Крышку гроба и венки поставили у изголовья, тело обложили цветами.
     В квартире остались две соседки по лестничной площадке, они готовили на стол, к возвращению всех с кладбища. Похороны, всегда удручающее зрелище. Когда заколотили крышку гроба и стали опускать в могилу, Даша и Настасья Филипповна заплакали. Правда говорить что-либо, они не стали. Речь сказал только Александр Александрович.
     Вернувшись домой, не все поднялись в квартиру, остались лишь близкие друзья и соседи, остальные, выразив соболезнования, ушли. Зеркала, стенка и телевизор были занавешаны простынями, стояла тишина. Люди молча ели, тихо говорили хорошие слова про усопшего и так же тихо разошлись. В квартире остались только Александр Александрович, Гуля, Настасья Филипповна с дочерью и близкая подруга, Татьяна Владимировна. Родители Гули на похороны не пришли. Видимо, слова Настасьи Филипповны о том, что она после похорон пойдёт в милицию, их расстроили. Гуля помогла убрать со стола и вымыть посуду.   
     Попрощавшись и вновь выразив своё сочувствие, до наступления темноты девушка ушла домой. Позже, ушёл и Александр Александрович. Татьяна Владимировна решила остаться на ночь и поддержать подругу. Проводив их, Настасья Филипповна вернулась к дочери, которая сидела на диване и тихо разговаривала с Татьяной Владимировной.
     - Завтра утром я пойду в милицию. Хочу написать заявление на этого негодяя. Пусть посидит в тюрьме, может поумнеет, - сказала женщина, сев рядом с Дашей.
     Девушка посмотрела на мать.
     - Не надо никуда идти, мама. Я не хочу позориться и придавать огласке произошедшее. Потом все будут на меня пальцем показывать, ты этого хочешь? И потом... Санджар меня не насиловал, я сама оказалась слабой и не смогла ему воспротивиться. И закроем эту тему, прошу тебя, - сказала Даша.
     - Она права, Настя. Хватит вам и того, что случилось. Хождение по милициям и судам, дело беспокойное. Оно вам надо? - спросила Татьяна Владимировна.
     - Значит, пусть этот подонок остаётся безнаказанным? Хорошо, как скажете, - ответила Настасья Филипповна.
     - Его Бог накажет. Меня уже наказал, значит очередь за ним. Я хочу про него забыть, - ответила Даша.
     Спать легли поздно, а рано утром, Татьяна Владимировна и Настасья Филипповна ушли на работу. Жизнь на этом не заканчивалась и нужно было работать. Даша тоже собралась и пошла в школу. Она чувствовала на себе сочувствующие взгляды одноклассников, они сожалели и сопереживали ей. А через две недели, Дашу начало тошнить. По утрам её выворачивало и Настасья Филипповна с ужасом поняла, что Даша беременна.
     - Что будем делать, доченька? Тебе школу закончить надо и этот ребёнок... сейчас тебе не стоит рожать. Может к врачу сходим? У меня знакомая в шестом родильном доме, акушер-гинеколог. Посоветуемся с ней. Что скажешь? - спросила Настасья Филипповна Дашу.
     - Хорошо. Сходим к твоей знакомой, - согласилась девушка.
     - Вот и ладно. Сегодня суббота, да и поздно уже. Завтра она не работает. В понедельник и сходим, - успокоившись, сказала Настасья Филипповна.
     Но утром, в понедельник, Настасья Филипповна услышала крик и стоны дочери из её комнаты. Женщина вбежала к ней и увидела, как Даша сидит на кровати, покрывало отдёрнуто, простыня в крови, а сама девушка, с искажённым от страха и боли лицом, смотрит на простыню.
     - Господи! Да у тебя выкидыш. Я сейчас, подожди, я скорую вызову, - сказала Настасья Филипповна.
     - Не надо скорую вызывать, сами поедем. Я только в ванную зайду и переоденусь, - сказала Даша, вставая с кровати и держась руками за низ живота.
     - Хорошо, я тогда позвоню Ольге Сергеевне, акушерке. Скажу ей, что мы приедем, чтобы нас к ней пропустили, - ответила Настасья Филипповна.
     Собравшись, они вышли на улицу и поймали такси. Ольга Сергеевна позвонила на проходную и попросила пропустить к ней Настасью Филипповну с дочерью. Осмотрев девушку, акушерка сказала, что Даша останется в роддоме до завтра.
     - Ты поезжай, Настя, не беспокойся ни о чём. Я сегодня дежурю и сама буду при ней. Придётся чистить, чтобы не возникли осложнения, - сказала Ольга Сергеевна.
     Успокоившись, Настасья Филипповна уехала на работу, сказав, что заедет вечером. Отработав, Настасья Филипповна купила по дороге фрукты и творог с булочками и поехала к дочери. На проходной её встретила Ольга Сергеевна и провела в палату Даши. Девушка чувствовала себя хорошо и с удовольствием поела.
     - Мамочка, ты завтра не приезжай за мной, я сама доберусь до дома. Итак, столько дней не работала, - бодрым голосом сказала Даша.
     Настасья Филипповна улыбнулась и посмотрела на врача.
     - Хорошо, как скажешь. Я и правда несколько дней не работала, дел накопилось. Я тебе денег на дорогу оставлю, - согласилась женщина.
     Утром, после осмотра врача, Даша вышла из роддома и направилась на остановку. Октябрь в Ташкенте выдался тёплым и солнечным. Листья на деревьях ещё не пожелтели и давали тень. Даша посмотрела на безоблачное небо. В этот момент она вдруг поняла, что теперь её жизнь изменится, все печали останутся позади. Она улыбнулась и посмотрев по сторонам, хотела перейти дорогу, но возле неё остановилась Волга. В ней сидел Давран Хамидович. Он открыл переднюю дверцу машины.
     - Даша, садись в машину, я домой еду, подвезу тебя, - сказал мужчина.
     Даша остановилась и не решалась сесть к нему в машину.
     - Ну чего ты стоишь, садись, - повторил Давран Хамидович.
     Даша села и поздоровалась.
     - А ты почему не в школе? Что ты тут делаешь, возле роддома? - спросил мужчина.
     Даша опустила голову и промолчала. Проехав через старое ТашМИ, Давран Хамидович завернул к железнодорожной больнице.
     - Ты что, приезжала сюда, чтобы избавиться от ребёнка? Ты была беременна? От Санджара, верно? - спрашивал мужчина.
     - Вам то что? Ну да, оказалось, что я забеременела. И что? Мне не нужен этот ребёнок. И оставьте уже меня в покое, - со злостью выпалила Даша.
     Давран Хамидович, взял Дашу за руку.
     - Успокойся, девочка. Я понимаю, мой сын очень виноват перед тобой. А твоя мама... она хотела написать заявление в милицию... она сделала это? - спросил мужчина.
     - Можете быть спокойны. Я не позволила ей этого сделать. И вообще, я хочу забыть весь этот кошмар, - ответила Даша.
     - Прости, если сможешь. Да, я не смог воспитать сына. Каюсь. А ты... я хотел бы помочь. Ведь твой отец... его нет. Вы одни, а для меня это дело чести, - сказал Давран Хамидович.
     - Нам с мамой от Вас ничего не надо. И вообще, остановите машину, я сама поеду домой, - резко проговорила Даша.
     - Прошу тебя, я всё понимаю, - не отпуская руки Даши, говорил мужчина.
     Девушка попыталась высвободить руку, но он сжал её ещё сильнее. Даша с удивлением посмотрела на него. Так они доехали до её дома и Давран Хамидович вышел из машины и открыл багажник. Оттуда он вытащил пакеты с продуктами.
     - Это я вам вёз. Я ведь ехал с базара, когда увидел тебя. Давай вместе поднимется к Вам домой, я помогу, - сказал Давран Хамидович.
     Он говорил таким тоном, что Даша не смогла ему возразить. Они поднялись на лифте на седьмой этаж и Даша открыла своим ключом входную дверь. Продукты мужчина занёс на кухню и сел за стол.
     - Спасибо, конечно, но не нужно больше ничего привозить. И мама этого не одобрит, - сказала Даша, стоя перед ним.
     Подняв голову, Давран Хамидович внимательно посмотрел на неё.
     - Оно конечно... я вдвое старше тебя. Понимаю, как нелепо я выгляжу. Но... ничего не могу с собой поделать. Люблю ведь я тебя, Даша. Понимаешь? Места себе не нахожу. Я старался отогнать от себя эти мысли, но ты отняла мой покой. Скажи, что мне делать? Хочешь, брошу всё к чёртям собачьим и увезу тебя, куда только пожелаешь? Наверное, я глупо выгляжу... это безумие какое-то... чёрт. - говорил мужчина, опустив голову и потирая лоб.
     Даша с изумлением смотрела на его красивое лицо и не совсем понимала, о чём он говорит.
     - Давран Хамидович, о чём это Вы? Я же в дочери Вам гожусь. Да и с сыном Вашим... ну Вы понимаете... Так нельзя. Уходите, - воскликнула Даша.
     Девушка была напугана. Ведь этот мужчина всегда вызывал у неё страх. Она боялась находиться с ним рядом. Проницательный взгляд его красивых глаз, пугал её. Давран Хамидович наконец посмотрел на неё.
     - Ты что, боишься меня? Не стоит. Я никогда не причиню тебе боль. Для этого, я слишком люблю тебя, - ласково сказал он.
     Даша истерично засмеялась.
     - Я не знаю, что такое любовь. Ваш сын напрочь убил во мне это чувство. Я не могу сейчас с Вами разговаривать, уходите, пожалуйста, - попросила Даша.
     Давран Хамидович поднялся и медленно пошёл к выходу. Потом, резко обернувшись, подошёл к Даше, которая шла за ним. Испугавшись, оторопев, Даша остановилась и со страхом посмотрела на него.
     - Я буду терпеливо ждать. Слышишь? Сколько понадобится, - сказал мужчина и быстро вышел из квартиры.
     Даша была в растерянности. Давран Хамидович и она... этого девушка совсем не ожидала.
     - Господи. Что же это? За что мне такие муки? - прошептала Даша, прямо в прихожей сползая по стенке на пол.
     Девушка боялась себе признаться, что Давран Хамидович вызывает у неё особые чувства. Какие? Этого она пока не знала.