Март. Гл. 23. Этот невидимый паводок

Глава 23. Этот невидимый паводок.

Утром следующего дня, как обычно, пешком, к восьми часам я подошёл к приёмной. Она оказалась не запертой. Обычно, приходивший позже меня Макарычев был уже в своём кабинете.
Он сообщил, что сегодня в три часа ночи на кроссе АТС-7 начался массовый выход из строя телефонов во-сточной промышленной зоны. При попадании воды в кабель муфта начинала «гореть». Вода, соприкасаясь с токонесущими жилами, создавала короткое замыкание между ними. Жилы искрили, выгорали, а те из них, которые замыкались накоротко, заставляли срабатывать и «залипать» приборы на АТС.
 В зависимости от скорости проникновения воды в муфту и количества промокших жил в кабеле, процесс залипания приборов на АТС мог в очень короткий срок значительно увеличить потребление тока станцией, что в свою очередь, могло вызвать серьёзные повреждения на самой станции.

 На кроссах обеспечивалось круглосуточное дежурство. Опытный монтёр бюро ремонта Таня Белоногова среагировала мгновенно, не раздумывая, поставила кабель на изоляцию, и сразу же оповестила об аварии по телефону Макарычева и Висящева.
На вопрос – почему не известили меня – Александр Николаевич довольно решительно заявил, что мер ночью по восстановлению кабеля все равно никаких не примешь, а для контроля над действиями персонала кроссов и АТС достаточно, чтобы об этом знали начальники цеха АТС, ГТС и он – Макарычев – главный инженер. В его словах был резон.
– Да и звонить-то вам ночью сейчас неудобно – продолжил он. Ещё родит ваша жена раньше срока – будет нас потом, совесть мучить...
Я промолчал. Действительно, Рома находилась на восьмом месяце беременности, и я очень переживал за её состояние. На руках у неё находилась полуторагодовалая Оленька и в случае, если бы Рома попала в больницу – мне пришлось бы довольно туго.

Пригласили к себе Висящева. Он сообщил, что все, кому в соответствии с ранее оглашённым приказом положено быть на работе – находятся на своих местах. Уже заводил автомашину Цехменструк, и группа кабельщиков с измерителем с минуты на минуту выедут на место.
– Повредился двухсотпарный кабель на 708-ой телефонный шкаф – сообщил он, и добавил, что если мы оперативно этот кабель не восстановим – будет большой скандал.            
Восточная промышленная зона составляла важнейшую часть промышленности города и области. Здесь располагались Мясокомбинат, Гормолзавод, Текстильно-галантерейная фабрика. Каждое утро в обком, горком передавались оперативные сводки о состоянии дел на этих объектах, о количестве выпущенной продукции. Сегодня связь с этими объектами была полностью парализована. В промышленной зоне перестали работать 183 телефона.

После краткого обсуждения ситуации Висящев подсказал выход.
На данное направление имелся старый пятидесятипарный кабель, по которому работали несколько десятков телефонов для расположенных в зоне более мелких предприятий, таких как ПКМК-7 связи и других.  Приняли решение – путём выборочного отключения, ограничить телефоны для всех предприятий зоны количеством – не более двух. И перекроссировать на освобождённые жилы данного кабеля важнейшие телефоны всех предприятий, из-за аварии, полностью лишившихся связи. Этим должны были заняться линейные монтёры с кроссовиками, и до обеда завершить переключение.
С учётом того, что в запасе 200-парный кабель для замены повреждённого участка имелся, имелись и свободные каналы канализации – поручили выполнение ремонтных работ четверым кабельщикам – Полкопину, Чурсину, Леонову и Цехменструку. Для координации работы на месте был назначен инженер Бугаенко, который должен был постоянно находиться с ними.
 Разошлись…

Я доложил о ситуации Фенину и Мырзину. Оба отнеслись к случившемуся с пониманием. Спросили о времени – необходимом для устранения. Я назвал срок – от трёх до пяти дней. Попросил о содействии в выделении горводоканалом пропарочной автомашины на случай непрохождения каналов. Мырзин пообещал помочь.
Время тянулось невыносимо медленно. Сразу, после обеда, мне доложили, что удалось включить 40 телефонов для важнейших служб основных предприятий восточной зоны. На душе стало чуть-чуть полегче.
  Но, и меня, и Макарычева, и Висящева постоянно преследовал «синдром Обухова». Мы, по-прежнему, не доверяли кабельщикам и очень сомневались в добротности их работы. Я тщательнейшим образом, по вечерам, вытягивал из Висящева нюансы выполнения ими заданий.
Сначала Александр Дмитриевич недовольно морщился, потом свыкся, и это постепенно переходило в привычку. Вроде – добросовестно работают. Однако в душу каждому из кабельщиков мы заглянуть не могли. Они дружно держались друг за друга. Что у них на уме – кто знает?

Александру Николаевичу удалось договориться с пропарочной машиной только на завтрашний день. В принципе, нас это устраивало. Наши собственные подго-товительные работы занимали достаточно много времени.
Сразу решили для себя – выполнять ремонт будем основательно, пока полностью не запаяем муфты, не выгоним в рабочее состояние все 200 пар. К вечеру знали точно – кабель повредился на муфте в колодце, недалеко от АТС-7. Мокрые концы его уходят в каналы в обе стороны колодца. Менять кабель придётся в двух пролётах общей длиной –150 метров.
Следующий день подтвердил худшие ожидания. Один из пролётов канализации пропарке не поддавался,  оказался проломленным. На определение места пролома, дополнительно, ушёл целый день.
Необходимо было для восстановления канализации, место пролома вскрыть. Бугаенко подключил к выполнению этих работ линейных монтёров.

Повезло тем, что пролом находился буквально рядом от места пересечения нашей канализации с тепло-трассой, и грунт на участке раскопа не оказался промёрзшим. И все равно, рассчитанное нами время для устранения повреждения, опять оказалось неверным.
Воистину справедлива народная поговорка: – «гладко было на бумаге, да забыли про овраги». За три дня устранить повреждение мы не смогли. Всё возникали и возникали новые, непредвиденные обстоятельства.
В ночь на 28 марта на АТС-7 начал повреждаться ещё один 200-парный кабель на 703-ий шкаф. Перестали работать ещё 200 телефонов. Ситуация на сети резко осложнилась.
Паводка, по сути, ещё и не было. Это дали о себе знать только его первые предвестники. А впереди…

Вот-вот, разом, мог начаться массовый выход кабелей из строя. Очень важно было сейчас не поддаваться панике и очень трезво рассчитывать каждый шаг по действиям на сети. Внешне очень спокойно, даже намеренно, затягивая обсуждение предстоящих действий – ещё и ещё раз проигрывали возможное развитие ситуации.
На 708-ом шкафу оставалось дозвонить один стык кабеля, и запаять муфты обеих стыков. Это мог выполнить наиболее квалифицированный и добросовестный кабельщик Леонов (брался во внимание его опыт работы на Московской ГТС), в связке с Чурсиным Виктором.
Основная часть малочисленной кабельной группы теперь перебрасывалась на 703-ий шкаф.
  Особенная трудность устранения повреждения на этом участке заключалась в том, что вся канализация от АТС-7 до 703-го шкафа круглый год была залита неза-мерзающей, даже в зимнее время, водой. Надеяться на то, что удастся откачать воду  двумя имеющимися на ГТС маломощными помпами, было явно несерьёзно.

  Выручить могла только Синегорская спецавтобаза, значительную долю автопарка,  которой, составляли ассенизаторские машины. Как и в случае с пропарочной машиной, Макарычев предложил мне, нанести визит вежливости к начальнику спецавтобазы Бабчуку Николаю. Собрались. Поехали.
 Бабчук очень оперативно выделил нам две автомашины.
У меня уже отложилось в сознании – наиболее участливо относятся к проблемам связистов водоканал, спецавтобаза и тепловики. Наверное, действовала пресловутая солидарность «битых». Работа этих служб находилась под неусыпным контролем  горкома, горисполкома  и руководителям этих предприятий тоже, жилось очень не сладко. Эти службы в городе работали очень дружно между собой, и помочь друг другу готовы были всегда. Похоже, что в круг «битых» я влился уверенно и без особых проблем.

Методика откачки воды в кабельной группе была отработана чётко. Обеими автомашинами, а также навесной мотопомпой закреплённой на автомашине Цехмен-струка начали выкачку воды из трёх смежных колодцев. Благо, что буквально неподалёку находился пустырь, куда можно было слить воду из бочек. На слив воды в кюветы, в городе действовал строгий запрет, и водители спецавтобазы его строго придерживались. Откачиваемую же мотопомпой воду, на свой страх и риск, мы вынуждены были все-таки пустить в кювет.
 Когда уровень воды в колодцах удалось сбить, Полкопин и Беккер сумели паклей частично загерметизировать каналы в смежных колодцах, по обе стороны от того, в котором обнаружилось повреждение. Это дало эффект. Количество поступающей воды в колодец с повреждением резко сократилось.
Кабель, до которого, наконец, добрались, оказался свинцовым. К счастью, при его вскрытии обнаружилось, что влага не распространилась далеко вглубь кабеля. Имеющийся в колодце запас позволял вырезать повреждённый участок, но для окончательного устранения повреждения требовалась все равно, обязательно, про-звонка сухих концов кабеля с двух сторон его общей длины.

 Автомашины спецавтобазы были отпущены. Количество непрерывно поступающей в колодец воды теперь позволяло её откачивать собственной помпой.
 Прерывать процесс устранения повреждения, с учётом угрозы затопления колодца, было нельзя. Приняли решение работать, не отвлекаясь ни на что, до конца. Днём, ночью – до полного завершения ремонта.
Кабельщиков уговаривать не пришлось. Они сами разбились на смены.
28 марта, поздно вечером, контрольная прозвонка кабелей и к 708-му, и к 703-му шкафам, показала, что они исправны. К утру, 29 марта, кроссовики включили в работу 383 телефона.
 На сети осталось неработающих – 390 телефонов. Наступила короткая передышка. Продлилась она всего три дня.