Между двух времен

"Тик...так...тик...так" -размеренно пощелкивали старые ходики, которые быть может были ничуть не моложе той квартиры, где они висели.
В квартире был полумрак, все окна кроме кухонного были задернуты тяжелыми шторами и в темноте комнат можно было разглядеть лишь монолитные силуэты шкафов, комода и других предметов меблировки. Было пыльно. Было тихо. Но звуки были...
Где-то под старым диваном шуршал кот...

Да еще на кухне раздавалось жужжание холодильника да звон ложки, мешающей чай.
За колченогим столом, на простецкой деревянной табуретке, сидел человек. Он был одет в добротные джинсы и яркую футболку, на которой был изображен какой-то старый плакат, возвещавший об успехах Советского Союза.. Человек был молод, но временами его лицо принимало угрюмое выражение и он становился старше лет на двадцать. А еще у него была давняя щетина.
 Он думал о чем-то, мешал чай, крутил в руках свои очки и временами хмыкал.
На столе, кроме чашки, сахарницы и пузатого металлического чайника стоял ноутбук.
Это было главное оружие этого странного человека. А был этот человек писателем и журналистом. Звали его Юрий.
Нельзя сказать, что он был известным, но и пустым местом его назвать было сложно.
Его работа была непростой. В то время как другие собратья по перу строчили статью за статьей, Юрий сидел, думал, много думал.
Он не любил шума. Он не любил спешки. В отличии от других журналистов он не бросался стремглав освещать какую-то тему. Он выжидал, медлил, но порой весьма удачно выстреливал своей статьей.
И он не очень любил людей. Шумные компании, веселье- все это не его приоритеты. Больше всего ему годилось тихое времяпровождение с книгой или же рисование.
Рисовал он просто так, для души. Он никогда не хотел стать художником. И нигде не учился.
Он рисовал то, что рождалось в его голове. Невероятные миры, удивительные звери и города проступали на бумаге, творимые его рукой. Он мог бы написать о них уйму всего, но образы из головы и с бумаги не обращались в текст.
Юрий столь часто погружался в собственные мысли, что порой почти забывал об окружающем мире.
И вот он вновь, как уже не раз было сидел на кухне и думал. Ему было печально.
В ту пору, как другие люди радовались и веселились, он грустил. Это было обычное его настроение, изредка сменявшееся состоянием полного счастья и довольства, состоянием рабочей горячки или же состоянием полного самобичевания.
Уже более двух месяцев он жил в этой квартире, пропитавшейся советским духом. И дух этот пах старыми книгами, нафталином и еще чем-то доисторическим, по меркам нашего времени.
Из окна квартиры можно видеть типовые девятиэтажки, когда-то величественные и чистые, а теперь грязные и поникшие. Между домами ржавели редкие кроны, а иногда и голые стволы деревьев, покрытые мхом. Еще чуть подальше горбились ряды хрущевок.
Когда-то этот район был новым и опрятным, но теперь он постарел, покрылся грязью и стал похож на бездомного, коротающего век у помойки.
Юрий видел помойку. Бездомных там не было, но были горы мусора, переполнившие баки и расползшиеся вокруг. Суетливые вороны потрошили клювами и лапами мусорные пакеты, в надежде найти что-то съестное.
Это вгоняло Юрия в еще большее уныние. А ведь он связывал переезд на новое место с кучей надежд и планов.
Он долго искал настоящую советскую квартиру, да еще и в подъезде без домофона. И к осени удача ему улыбнулось.
Прежде в этой квартире жили старичок и старушка, которые друг за другом, с незначительной разницей, отдали Богу душу. И потомки не могли ужиться в этой квартире, она не принимала их и он хотели сбагрить ее побыстрее.
Вместе со всеми вещами. И с седомордым котом.
У Юрия был скоплен некоторый капитал от учебы в институте да от гонораров, поэтому он смог все-таки выкупить эту квартиру.
Он хотел ее сделать образцовой, такой, какой она была лет сорок назад. И сделать это было несложно, хотя многие вещи были потрепаны, обои местами продрались, а кот категорически отказывался ловить мышей, которые к ночи шуршали и пищали. Непонятно, как они пробрались в квартиру, но уходить они не собирались....
"Мяу!"- настойчиво прозвучало у самых ног Юрия. Рассеянно, с
затуманенным взором он насыпал коту сухого корма и взялся за карандаш.
Его рука дрожала и на листе возникали разнообразные здания- угловатые длинные жилые комплексы, заводы, ощетинившееся трубами, стройные башни...
Рисовалось это серым карандашом, но пятиконечные звезды, огромные буквы и полотнища плакатов были подкрашены красным.
Журналист часто думал о Советском Союзе, он вскипал от ярости и разжижался от грусти. Он не застал эту могучую страну, но с детства ее осколки врезались в него...
Юрий давно мечтал о советской квартире и осуществив мечту ему пора было приводить все в должный вид. Но осенняя депрессия и частые приступы лени тормозили его стремления.
Он был недоволен собой и иногда жалел, что все происходит именно так, а не иначе. Темные мысли вновь прогоняли серые и лицо молодого человека омрачалось сильнее.
Но душа не хотела мириться с силами тьмы, брыкнулась, и сделав усилие, Юрий надел потрепанную кожаную куртку и пошел в безрадостный осенний день.
Лифт провыл ему балладу а прошедшей лифтовой молодости и малолетних хулиганах...
Дверь проскрипела ему что-то о старых добрых временах.
Но дворы были унылы и печальны, старые времена давно ушли.
Где-то шумели машины, ближе к коммерческому центру города, где стояли аляповатые торговые центры....
А здесь было тихо, лишь ветер качал со скрипом качели на детской площадке...
Юрий старался не думать об унынии округи, он знал, что опять вспомнит Припять...
И если подумать, то здешний пейзаж мало отличался....
Тьфу! Юрий вынул из кармана плеер, уже забытый нынешней молодежью и в его уши полился мощный, старый рок.
Настроение поднялось, в его тело и душу нахлынули силы, он выше поднял голову и выпрямился....
Тут из подъезда вышли несколько его знакомых и поздоровались с ним. Юрий сразу съежился и путано пробормотал что--то под нос.
Он мало доверял людям. При этом он знал, что это плохо. Он был бы рад больше знать людей, хороших людей, но душа его была куда слабее, чем души тех, кому он подражал.
Ноги привели его к бывшему зданию магазина. В стеклах зияли дыры, внутри было почти пусто, на двери была побуревшая бумажка с какого-то дремучего года...
Дверь висела на одной петле и легко открылась.
Юрий взирал на остатки магазинного имущества, поражался некультурности и отсутствию хозяйственности тех кто тут когда-то был...
-Эхо!- крикнул Юрий
-Эхо...эхо...эхо...- ответило эхо.
Юрий присел на уцелевший стул у стены и тупо глядел на улицу через дырку в окне.
Редкие прохожие и машины проплывали в окне и никому не было дела ни до магазина, ни до Юрия.
Темнело. Когда в магазине настал мрак, Юрий вынул зажигалку. Он никогда не курил и просто щелкал ей и смотрел на слабый ее огонек.
Он сам был похож на этот огонек, боялся потухнуть, но не мог сильнее разгореться.
Сам того не замечая, Юрий вскоре оказался на крыше собственной многоэтажки.
Внизу стелился город, уже не столь мертвый, подсвеченный разными огнями. Огни горели и на трубах комбината за рекой...
Яркие искры можно было заметить на опорах ЛЭП еще дальше, а быть может Юрию это мерещилось.
Внизу менялись времена года, в свете фонарей возникали то зеленые деревья, то огромные белые сугробы.
На одном из домов светилась гирлянда "С Новым 198..."
Юрий повертел головой и встряхнулся. Взгляд его обнаружил большого рыжего кота, с яркими зелеными глазами. Кот был молод, но морда его удивительно напоминала седого Мурика, старожила квартиры....
Юрию вообще казалось, что все происходящее с ним, это какой-то сон, какой-то бред.
Но какой именно? Юрий видел два времени, унылое серое новое и яркое, разноцветное старое.
И он не мог понять, из какого времени он пришел и в каком ему положено жить...

"И мне ветер враг
Страх мой первый шаг
Мой свет поле ржи
Мой путь море лжи

Где вы, те кто вечно в пути,
Что мне ждать впереди?"
 -слышалась песня старой, уже забытой группы "Облачный Край", и она шла вовсе не из плеера...
"Так...тик...так..." - медленно говорили часы где-то внизу...

А Юрий сидел и думал. Любой малодушный дурачок, стоя на крыше подумал бы о полете оттуда, но Юрий не являлся таковым и думы его были устремлены в жизнь. Что он искал? Что он слышал в ночи? Новое хорошее время? А быть может любовь и дружбу?
Юрий не знал, быть может и все сразу. Но он знал, что то, что он ищет обязательно найдется. Рано или поздно...