Зеркало в душе

Жаба на произведение «Антреприза» работа №22
конкурса Новая фантастика 2018
http://litclubbs.ru/writers/1552-antrepriza.html

Выключатель света щелкнул, погрузив бездонное небо во мрак. Кровать предательски скрипнула, дама сильнее прижалась к подушке и не успела сладостно подумать об Игоре, как вдруг в туалете что-то бабахнуло.
Аромат волос возлюбленного всё ещё кружил голову Анжелле, но сортир уже жил своей жизнью. Горными ручьями журчала вода, томно шуршала туалетная бумага, громко сопел через дырочку в хоботке «Туалетный утёнок».
Свесившись с кровати, ноги ловко нырнули в тапочки и засеменили в ванную комнату.

«И эти туда же,– Анжелла проводила взглядом конечности, отметив, что на левой ляжке вскочил волдырь.– Пусть пробзнуться,– проведя кончиками пальцев по груди, Анжелла почувствовала, как отвердели сосцы, как кожа на животике покрылась мелкой сетью иголочек. Она прошагала пальчиками до пупка и, не много раздумав, опустилась ниже.– Вот же чёрт,– гримаса разочарования сменила на симпатичном личике приятную истому,– и киску забрали.

Поцеловав поочередно груди, она принялась ждать, когда придут ноги. В темноте шаги раздавались не долго, собственно, идти не далеко, пару кварталов. Наконец в ванной включился свет. Услышав, как шлёпнулся с ноги тапок, Анжелла улыбнулась. «Дотянулись всё-таки до выключателя света»,– только подумала хозяйка ног, и ощутила, как электричество потекло по проводным жилам дома. Не успели ноги вступить в уборную, как смятение Анжеллы разрушилось и погрузившись во мрак серых теней санузла, принялось подмигивать зелёными огоньками телевизора и холодильника. Пытаясь скинуть с себя панцирь утиного жира, молчала микроволновка.

– Опять?! – вырвалась у женщины измученная надрывная жалоба. – Да, что же тебе надо то?! Гуся, што ли?

И тут вдруг лампочка затрещала, зеркало качнулось, водопроводная труба загудела, пол повело, унитаз скрючило, левый сапог застегнулся и захромал вон. В собственной голове раздался голос, вроде мужской:
«Не бойся, я хочу с тобой поговорить».

– Я с микроволновками не разговариваю,– прикрыв ладонью то место, откуда росли ноги, Анжелла крикнула:

– Ноги, вы где?

– Щас, мы заняты,– донеслось из уборной.

Хозяйка покрутила головой, разминая затекшую шею, и только собралась смежить пальцами веки, как разразилось сотрясение комнаты. Качнулась люстра, упала швабра. Землетрясение? Сомнительно, в том районе, где она живет, не бывает дрожи земли. Что же тогда? Прореженная и четко очерченная бровь на высоком лбу поползла вверх. Анжелла быстрым движением попыталась поймать беглянку, но в пальцах осталось лишь несколько волосинок. Дама улыбнулась сама себе приятной улыбкой, словно что-то ее развеселило. «Откуда кручёный волос на выщипанной брови?»

Снова появились колебания пола, загудела лампа, в двери ломился правый сапог. Гусак крана со шлепком ударил по заднице, стульчак поднялся и грохнулся обратно, занавеска, отгораживающая ванну, отъехала, обнажив сияющую белизну высоких бритых ног. « Не бойся!»,– снова повторил глас в голове. И, словно прочитав мысль, добавил: «Раньше ты не брилась».
Владелица дома пыталась понять половую принадлежность голоса, который изменился, но не могла. Обычно она проверяла принадлежность руками, но сейчас ладони ощущали лишь холод простыни.

Произносимые звуки, ласковой арией сливались в единую бурлящую реку, перегороженную бобровой плотиной. Анжелла двумя руками сжала грудь и крикнула: «Бобры, мои друзья!».

От волнения руки девушки, слышавшей загадочный голос, вспотели, она вытерла их об мягкую фланелевую пижаму. Чья пижама Анжелла не могла вспомнить, но нежная ткань всегда появлялась вовремя. Устав ждать появления ног, она обратила внимание на зеркало в комнате.

Зеркало щелкнуло, потом вспотело, покрывшись испариной, и вдруг в центре него вырисовался чистый овал, разделённый ровной чертой напополам. Овал выгнулся вперед, черта слегка раздвинулась и тут же вогнулась внутрь. Все произошло так быстро, что девушка не заметила, что прячется в глубине овала. Зеркальная гладь успокоилась, но влага, осевшая вокруг овала не опала, лишь пара капелек стекла струйкой выбелив полосы чистого зеркала. Что-то выпуклое без бровей, но с рыжими волосами как у хозяйки квартиры, ласково улыбнулось шоколадными губами.

– Привет.

– Здравствуй жора, новый год! – Анжелла узнала выпуклые булочки в зеркале. Ей вновь они показались самыми очаровательными в мире. Она частенько гладила их руками и ощущала такое блаженство, что все комплементы, услышанные за последний год от мужчин, казались ей облаком пыли, на заводе бетонных изделий.

– Пора бы нам поговорить, о том, что тебя так давно мучает,– булочки затряслись, словно прислушиваясь или принюхиваясь к чему-то, потом снова посмотрели на даму застывшую в немой позе.– Если будем пропадать – не переживай, мы тут в сортире.
 
– Анжелла! Просыпайся, милая! – Молодой человек в цветастой фланелевой пижаме отдирал подругу от зеркала. Мягкие, прелестные булочки словно прилипли на смерть к зеркальной глади.– Да что же это такое. На секунду нельзя отлучиться. Я же те сто раз говорил, твоя ж…па самая лучшая.
С громким чпоком от зеркала отскочили девичьи прелести. Обезумевшим взглядом молодая хозяйка металась по комнате, не находя точки опоры: – Чо, даже лучше, чем у Копыловой Светки? – наконец выдала подруга.

– Мамой клянусь, лучше.

Игорь нежно обнял любимую, шепнул ей на ушко пару слов, от которых по телу возлюбленной побежали мурашки и, откинувшись на подушку, мирно засопел.