Секс, наркотики и рок-н-ролл

Это неотправленное письмо я обнаружил, среди завещанных мне дневниковых записей, своего лучшего друга. Он ушел из жизни в 37 лет. Желание быть всегда на пике, на передовой жизни, загнала его в горы Кавказа. Там он и нашел свою последнюю вершину.

Речь в этом письме пойдет о любви. Любви к музыке, сексу и кайфу. То есть о самом настоящем ее суррогате. Почему суррогат? Потому, как ни к самой жизни, а к ее заменителю. И так понеслась!
Что ты видишь в этих трех словах? Обкурившихся до творческого экстаза патлатых звезд рока, разгуливающих по сцене, в кожанках на голое тело, разбивающих в хлам свои дорогущие гитары, и кидающих в ошалелую толпу, тексты своих песен, получая на выходе тысячу мокрых трусиков, от своих визжащих поклонниц?

Да. Все так. И не так. В молодости мне посчастливилось бывать на таких концертах. Это неимоверный драйв! Когда твой голос включен в список еще 10 000 тысяч, охрипших от возбуждения глоток, когда к тебе на плечи ложатся руки незнакомых людей, знающих по - русски только «привет» и «пошел на фиг», когда сзади какая то шальная красотка хватает тебя за ягодицы, и ты оборачиваясь, пытаешься дотянуться до нее поцелуем. Когда неизвестно откуда, взявшаяся бутылка дешевого портвейна, идет по кругу, и без того пьяной, от парящего в воздухе живого кайфа, компании. И когда мистер Секс, тянет тебя рукой новой подружки в ее палатку, объявляя себе кульминацией всего этого действа.
 
Секс. Его называют по - разному, ханжески маскируя от посторонних, а порой и от самих себя. У него имен не меньше, чем у дьявола, но когда мы на пике блаженства, то кричим «О, Боже!…». Он для нас - расстеленная Постель в шикарном номере отеля. Он - шахматная Рокировка Ферзя и  Королевы. Он - единение тел, и тогда он Близость. Он - Занятие любовью. Он - Перепихон по быстрому, на офисном столе. Он - безбашенный трах в тесной гримерке уличного балагана, он….он….Он твой стон, вырванный мною из твоих крепко стиснутых губ. Он - волшебник, превращающий серость реальности в цветные фейерверки оргазма. Он - бессовестный хулиган заставляющий твой голос дрожать, когда ты заглядываешь в мои синие глаза…Почему? Потому что каждый мой взгляд на тебя – это мой онемевший крик «Я хочу тебя!».
Но ты проходишь мимо. Ты говоришь мне, что есть вещи более значимые, чем секс, что мы выше этой животной страсти, что это всего лишь передача информации на генетическом уровне, и наша дружба позволит сохранить стабильность и нерушимость наших ценностей. Но это информация и есть то единственное, чем я по - настоящему владею!
 
Но я умолкаю о физической близости, заглушаемый музыкой, звучащей в моей голове. Ведь она тоже часть удовольствия, о котором я пишу тебе. Какая она? Совершенно не важно. Ведь я не задумываюсь, какая женщина завладеет моим сердцем? Белокожая блондинка, смуглянка брюнетка или рыженькая лисичка.
 
Потому  направление и стиль музыкального ветра не имеют особой привязки к моим предпочтениям. Я слушаю все. Все, что способно увести меня от дум о хлебе насущном, все чему вторит ритм моего пульса, все от чего я, на волне экстаза, начинаю задыхаться, и от чего ускоряются события, происходящие в моей судьбе, все что прокладывает мне путь через рогатки сомнений и тупики неуверенности, в этой реалии.
Если я вялый, то взрывающие мозги, ACDC мне в помощь.
Если я весел, то "жгу" вместе с Бетховеном.
Если начинаю трусить, то включаю «Пиццу», которая подтолкнет своим «…сколько не жмись к стене, сквозь нее не пройти…».
Если страдаю, то убиваюсь с Тони Брекстон по ее парню.
Если вою, то под Стинга.
Если воюю, то под «Любэ», где «русские рубят русских...».
Если философствую, то под Носкова, который утверждает, что «Нельзя быть немного Богом, потому как  нельзя быть чуточку распятым».
А когда придет время любить, то скорее всего в моей голове заиграет мелодия австрийского военного марша, ведь от меня потребуется мобилизация всех сердечных сил.

Так зачем мне эти суррогаты любви, зачем мне алкоголь и наркотики, если ты мне даришь бесконечность эротики, приправленной отвязными модерато и аллегро твоего сердцебиения?!
Так пусть же стучат твои барабаны, под которые я танцую ирландский кейли, на подмостках нашей страсти!