Рокет стайл

Роман Голомазов. Рокет стайл.
9 мая 2010 года стали называть потом Атомной Победой, но лишь немногие уцелевшие и выжившие точно знают, как обстояли дела на самом деле. Многие умерли после, многие молчат из – за страха перед правительством; многих купили – я говорю о военных; но у каждого, как иногда говорят, есть своя правда. Вот мой взгляд на события мая 2010 года, когда самая отлаженная военная машина в мире дала сбой.
Обычно говорят, что такие дни как – то предчувствуешь – сниться что – нибудь или приходят видения отца Гамлета или еще какая – нибудь ерунда; но я так и не смог вспомнить, что именно мне снилось в ночь с 8 на 9 мая – вот не мог и все: и когда я видел черных, красивых ворон за окном, но первым делом вспомнил слова Апокалипсиса, как Ангел призывал птиц на великую вечерю Господню – но тоже не обратил на это никакого внимания – я читаю Библию не первый день и многие места помню наизусть.
-Паша! Завтракать!
Это был голос моей матери – на тот момент мне было уже тридцать два, а я все жил с мамой, но от этого жизнь не казалось мне тяжелой. Я протер рукой глаза, сунул ноги в тапочки и пошел на кухню – так и есть праздничный завтрак: у нас был обычай на День победы смотреть парад победы на Красной площади и есть что – нибудь вкусненькое.
-Доброе утро, сказал я.
-Доброе утро, ответила мама и спросила: встречаешься сегодня со Светой?
Я кивнул и пошел в ванную – день предстоял действительно стоящей: после официальных парадов младших братьев ветеранов мне предстояла встреча со Светой – моей девушкой, которую я намеревался сегодня как говорят «завалить» в постель – вот это действительно будет День победы – как маршал Жуков отметил день Победы сразу с тремя красноармейками, но мне хватит и одной. Ха – ха.
Я сходил в туалет, умылся, побрился и сел за кухонный стол – мы посмотрели парад и я стал одеваться – было не холодно, но я все равно надел костюм с галстуком, т.к. это, возможно, были последние деньки когда такой наряд был уместнее: потом станет слишком жарко для костюма. Я вышел из дома и зашагал в сторону небольшого базарчика, ведь надо было купить цветы, конфет и шампанского (сам я не пил, но где – то узнал, что от шампанского быстро пьянеют и это, как всем известно, увеличивает коэффициент переходы в горизонтальное положение); я улыбнулся своим мыслям и тут это началось…
Все знают ощущение, когда ветер обвивает вас, но не всем ведомо ощущение, когда ветер покидает вас – это как купаться в море: после того, как волна вылилась на берег она немного заберает вас с собой в море – это ощущение я помню еще маленьким – были с матерью на море. Сначала воздух стал утекать в сторону федеральной трассы чуть – чуть, крайне медленно, постепенно, затем ускорился и его порывы сбивали меня с ног. Я побежал к дому, поняв что что – то не так. А потом я увидел вспышку – на востоке от города, примерно в сорока километрах от него находилась ракетная шахта – секрет, но все знали – и, вот именно оттуда, появилась вспышка, яркая и обжигающая. Я произнес слова:
-Рокет стайл!
И тут же их себе мысленно перевел с английского: «в стиле ракеты». Это был подземный атомный взрыв, как я понял – что в супер и сверхсекретной части ядерного базирования пошло не так и одна из ракет взорвалась. Запахло теплом – на горизонте показался какой – то ядовитый зеленый дымок – атомный взрыв действительно был подземный и это наложило свою особенность на атомный грибок, который не вырос сразу до своих привычных размеров, как нам показывали в школе на уроках ОБЖ (хоть к чему – то школьные знания пригодились). Я быстро побежал к дому, на ходу одновременно доставая ключи от машины и сотовой телефон – все это я достал уже перед подъездом; посмотрел на телефон – тот не работал, естественно, ЭМИ – электро – магнитный импульс вывел из строя все электричество, интернет, телефон и вообще все, кроме защищенных сетей военных. Я хотел было выбросить ненужный кусок пластика в темноту лестничной клетки, но не стал – возможно, он еще пригодиться.
Я влетел в квартиру и глазами стал лихорадочно искать мать, она вышла мне навстречу:
-Что случилось, милый, ты не идешь к девушке?
-Какая девушка, мам!? В Барках рванул ядерный заряд! Надо сваливать из города…
Мне понадобилось около пяти минут, чтобы убедить мать в реальности происходящего и еще десять на экстренные сборы – деньги, документы и еда с водой. Когда мы выходили из дома над нашей головой уже летели военные самолеты, поднятые с базы ВВС неподалеку от города; летели в сторону странного для неискушенного зрителя грибка в далеке. Мы с матерью сели в машину, она сказала:
-А как же Света?
-Член с ней. Мне бы тебя спасти…
Я вставил ключ в замок зажиганию и повернул, машина не ответила, еще раз – тот же результат; видимо проклятый «Рено» весь полностью состоял из электронной начинки, которая сгорела при ЭМИ. Надо было искать машины наподобие «Запорожца» или «Жигулей», которые не содержат электронных деталей. Я никогда не думал, что убью за машину, но сейчас был очень близко к этому. Во двор въехала «Волга» дяди Васи – известного алконавта и в моей голове моментально сформировался план. Пора было экспроприировать экспроприированное! Я вышел из неработающего «Рено» и подошел с улыбкой к соседу – сначала я хотел попробовать мирный вариант:
-Привет, дядь Вась! Куда едешь?
-Здорово, коль не шутишь. На шашлыки с ребятами…
Было видно, что он уже изрядно принял на грудь и очень возможно мой план пройдет без крови. Ядерные шашлыки, подумал я.
-А хочешь меняться?
-?
-Мой «Рено» на твою «Волгу»; а завтра поменяемся обратно.
Я сделал такую доверительную физиономию, словно выпрашивал место в раю; протянул водителю «Волги» свои ключи с брелочком сигнализации. Налетел порыв теплого ветра – я видел, что сосед колеблется и решил его немного постимулировать – протянул пятисотрублевую купюру с умным видом и этим окончательно испортил дело – битый дядя Вася вмиг почувствовал развод и покачал головой. В кино и книгах обычно в таких случаях говорят: «план а не удался, переходим к плану б». Итак, настало время воспользоваться запасным планом. Силовым.
Василий не был не верзилой ни хлюпиком – обычный сорокапятилетний мужичок в начале своего заката; он толи где – то служил в юности, либо сидел – в голову пролез анекдот про человека проведшего пять лет в тюрьме, которого потом спросили: «Сидел или работал?» Из каких дворовых источников я слышал, что этот человек всегда носит с собой нож – поэтому играть в спортивный поединка времени просто не было, иначе он мог достать холодное оружие и пырнуть им меня, а я не обладал достаточным уровнем японского дзю – дзюцу, чтобы отразить такую атаку, и я решил применить тактическую хитрость. Сделал вид, что расстроился, даже махнул рукой и пошел к своей машине: а точнее сделал всего два шага, а потом снова повернулся к соседу, выбрасывая при этом правую ногу в жестокой вертушке с толчком; я планировал зарядить своей ступней ему в печень, но, из –за нестандартного положения наших тел удар пришелся в солнечное сплетение. Дядю Васю отбросило на землю возле белого автомобиля – я всерьез испугался за его жизнь – тогда я еще не знал, что через тридцать минут это будет уже не важно. Моя мать уже вышла из машины и перегружала наши самые ценные вещи в дядь Васину «Волгу»; я обыскал владельца: нашел ключи и (ура!) кнопочный нож, которые забрал к себе. Мы сели в реквизированную машину и поехали на запад, прочь от проклятого города.
А между тем погода стала реагировать на атомный взрыв: над городом зависли тучи и разразился страшный ливень – видимость была практически на нуле. Ветер был такой, что с одного дома, когда мы проезжали мимо, сорвало крышу – неужели она так плохо держалась или ветер такой сумасшедший?
Я гнал как безумный, но автомобиль упорно не хотел давать больше 80 километров в час и мы удалялись от города очень медленно – скорость распространения атомного взрыва намного больше. Мы почти не разговаривали; многие люди, как и мы тоже покидали город – мы увидели большой грузовик в кузове котрого было не меньше ста человек: мужчины, женщины, дети – все они надеялись выжить. Словно какой – то внутренний механизм выживания подгонял меня – нужно было выбраться на федеральную трассу и рвануть в направлении Москвы – хоть какая – то польза будет от столицы.
Пришли мысли о Свете – что с ней, спаслась ли и по своей глупости осталась в городе радиационной смерти? Я снова подумал о ней и остановился, но не потому, чтобы думал развернуться и ехать ее искать, нет, причина более простая: впереди на дороге, перекрывая ее вряд стояли две машины: какие – то иномарки, и ко мне уже шли две крепко сбитые мужские фигуры. Можно было конечно проехать и по обочине, но этот вариант я отбросил, т.к. благодаря дождю ее сильно размыло и можно было завязнуть. Кажется под этим проливным радиоактивным дождем мне предстоял бой за свою жизнь и за жизнь любимого человека – бой не на жизнь, а насмерть. Я вышел из машины и сильно хлопнул дверцей; мужские фигуры шли прямо ко мне. Я глубоко вздохнул, набирая в легкие воздух полный радионуклидов и сделал шаг вперед. Драка началась!
Эти парни были выше меня на десять сантиметров каждый, их вес состоял по большей части из мускулов, а уж потом из жира – опять же, в отличие от меня; тот, что подошел первым, держал в опущенной правой руке стальную биту, по которой струилась потоками вода этого нескончаемого дождя, а второй, явно прикрывая своего напарника, стоял чуть поодаль с рукой за спиной (пистолет?). В общем, расклад как в 41, но за моей спиной мама и я должен сделать все, чтобы спасти ее из этого радиоактивного ада. Я должен сделать все…
Мы обменялись взглядами с противниками и те не стали ничего говорить – возможно, они хотели предложить мирный исход дела, но мой взгляд показал им, что это впустую. За полсекунды до того, как бита чуть не врезалась в мой левый висок в моей голове созрел стратегический план, опиравшийся на то, что на такой поверхности, в такую погоду, использовать ноги практически невозможно – еще минус данной ситуации, не в мою пользу – но ведь мои оппоненты этого не знают, они вообще ничего обо мне не знают – просто рыхлый интеллигент в костюме! Бита начала свое движение и мои мысли оборвались, включились рефлексы и боевая интуиция – я сделал движение, которое иногда называют подкатом, но на самом деле я просто кинулся в ноги битера, формируясь калачиком, так, чтобы ударный импульс моего тела сбил его с ног. Получилось: он упал где – то за моей головой и я не стал оглядываться – его очередь еще придет. Второй стал медленно поднимать руку – я только потом понял, почему он поднимал пистолет так медленно – это мое восприятие замедлилось и я даже стал действовать быстрее, так потом сказала мама. Я не слышал щелчка кнопочного ножа, но видел, как его стальная молния метнулась в живот противника – я метнул нож, с такой дистанции невозможно метнуть нож ни на полный оборот, ни даже на пол – оборота, но все получилось идеально: короткий мах рукой и десять сантиметров железа попали человеку с пистолетом прямо в пупок; пистолет выпал, он осел, яростно хрипя – жизнь уходила из него, и никто не вызовет реанимацию. Пора было заниматься первым: я ловок развернулся на корточках и сел поверх своего врага, став наносить ему удары в духе бразильского джиу – джитсу, но тут мне, при очередном замахе, попалась под руку стальная бита, которую этот человек выронил во время своего падения – физического, морально он пал уже давно. Я не стал показывать вид, что нашел это оружие, а нанес несколько обманных, слабых ударов левой – мой соперник опытно прикрывался предплечьями, как довольно хороший смешанный единоборец, видимо стараясь поймать меня на болевой – треугольник или кимуру – в данном случае это было неважно; что ж, смелому – воля. Я очень быстро и четко поместил металлическую трубу между предплечьями и подбородком врага и, взобравшись на него с ногами, стал давить своими голенями на эту импровизированную, удушающую гильотину. Когда на его горло стало поступать давление, он сначала хотел небольшими поворотами скинуть меня наземь и самому сесть сверху, но когда это не получилось – я вешу больше ста килограмм – он запаниковал и стал делать абсолютно не нужные в данной ситуации движения, которые лишь помогли мне разместить получше биту на его горле. В среднем он умирал около тридцати секунд – хрипел, царапался, плевался пеной изо рта – но все было кончено очень быстро: у него был шанс меня убить и он бы не пожалел ни меня, ни моей матери. Когда тело подо мной стало подергиваться конвульсивными содроганиями, я поднялся с колен и помассировал свои голени в том месте, где они соприкасались с металлом – будут синяки, но это ничего, главное я жив и мы выберемся.
Я подошел к противнику с ножом в животе – он тихо стонал, обхватив рану, и что – то говорил: возможно, он молился или проклинал меня. Я поднял пистолет – это был Макаров – выщелкнул обойму и увидел, что части патронов не хватает, затем выщелкал патроны и закинул их далеко от дороги – туда же отправилась и пустая обойма; я постарался снять затворную раму с пистолета, но у меня не получилось, и я просто выкинул его как можно дальше от дороги. Потом я с потом и трудом откатил иномарки с дороги и сел в «Волгу», тронулись. Следующие пять минут мы опять молчали – как – то много молчания:
-Мы выберемся, обещаю, мам.
-Я верю, сынок.
И тут это произошло.
Произошел второй атомный взрыв.
Это было похоже на бесконечный, беспрерывный звук барабана, который нарастал за нашей спиной; там, где когда – то был город, взметнулся огненный шар, лавиной жара накрывший даже нас, бывших более чем в ста пятидесяти километрах от города. Нашу машину снесло в кювет, дождь моментально высох, превратившись в пар, застилающий глаза, но мы и так ничего не видели – вспышка от атомного взрыва ослепила нас.
Грохот, ужас! Мама!
Я с трудом выбрался из машины и обошел ее со стороны капота и увидел слезящимися глазами мать – мне сначала показалось, что любимая женщина умерла, но потом я понял, что мама просто в обмороке; я не стал ее будить, а просто сел в автомобиль и погнал как безумный гонщик вперед, прочь от радиации и мертвого, ядерного города. (Через пару часов бензин закончился, но, как оказалось, у дяди Васи в багажнике было две полные канистры бензина, которые мы и использовали.) Отъехав от города больше чем на 400 километров, мы въехали в Пензенскую область: города и села, которые мы проезжали были в смятении – все знали что случилось и старались покинуть новую Припять. Где – то примерно на въезде в Пензу нас остановили гаишники, стали разбираться, что и как, но мне было уже плевать: я достал свой сохраненный сотовый телефон, который снова работал, и в присутствии офицера ГАИ набрал номер одного знакомого саратовского журналиста.
-Че как, Паш? С праздником!
-Какой праздник!? В Барках рванула атомная ракета – мы с мамой еле спаслись. Ты, Лондон, получишь Нобелевскую премию по журналистике.
И потом я подробно, игнорируя гаишника, описал ситуацию – хоть и вкратце, но в живописных красках. Рядом проехало вроде бы пустое такси, я махнул рукой, машина остановилась и я сказал маме, чтобы она садилась в такси; мент стал заводиться, горячиться, но мы с мамой сели в такси и уехали.
Достоянием общественности взрыв ядерной шахты в Саратовской области стали лишь через три дня – именно столько цензура не пускала ролик в эфир. Как потом объяснили компетентные военные следователи, 9 мая произошел несанкционированный пуск ядерной ракеты, но пуск был самовольным, без разрешения президента, поэтому ракета взорвалась в шахте – есть специальные датчики на современных атомных бомбах, которые при несанкционированном пуске, детектируются и ракета взрывается – чтобы ядерная ракета вылетела из шахты, нужен сигнал с атомного чемоданчика верховного главнокомандующего. Какой – то военный запустил ракету и она, взорвалась прямо в шахте, самоликвидировавшись, - так объяснили первый взрыв. Со вторым взрывом обстояло иначе – там было много ракет запрятанных очень глубоко и далеко – по другим смежных ядерным шахтам и складам – все под землей, естесственна, и вот, после первого атмоного взрыва, произошла самодетонация и остальных зарядов…
Сто тысяч человек превратилось в пар за несколько секунд, на месте когда – то довольно красивого города зияет дымящийся кратер; кстати после этого взрыва ось вращения Земли отклонилась на одну тысячную – при взрывах в Хиросиме и Нагасаки лишь на одно сто тысячную.
Некоторые здания в моем родном городе уцелели после взрыва и их черные, прожаренные скелеты, иногда (ради развлечения?) снимают военные дроны – разведчики.
Помимо нас спаслось лишь сорок человек – в том числе и те, кто успел уехать из города сразу после первого взрыва – те люди, которых мы видели на дороге; остальные подумали, что ученья идут и умерли от второго атомного взрыва.
Выжившим дали квартиры в Москве и пару миллионов рублей компенсации – но что это по сравнению с тем, что родной город, в котором ты вырос и жил, теперь всего лишь груда радиоактивного пепла и никогда не будет заселен?
Мы надеемся, верим и живем и помним о тех, кто ушел.

10 января 2018 года -13 января 2018 года.
Балашов.