Январь. Гл. 9. Собрание по итогам года

Глава 9. Собрание по итогам года.

Подошёл срок проведения собрания по итогам года. Как новый человек, в дела по подготовке собрания я решил не вмешиваться. Правда, по ходу событий, ко мне подходили сотрудники, пытались советоваться по организационным вопросам, но я с лёгкой душой переправлял их к Макарычеву. Обратил внимание, что особую активность в этом вопросе проявляли начальник планово-финансового отдела, и мой заместитель, курирующий вопросы междугородной связи, взаимодействие с профсоюзами и ещё что-то, связанное с общественными функциями.
Я помнил, что несколько лет назад, на должность заместителя начальника ТТС был назначен молодой специалист, окончивший Ташкентский электротехнический институт связи Нурахметов Аскар Накишевич, но видно не потянул ноши. В настоящее время он работал начальником цеха АТС.
 
В качестве заместителя Ковалёвым мне была представлена молодая женщина – Белявская Елена Евгеньевна,  причём аттестована она была, чуть ли не лучшим работником на всей ТТС. Познакомился поближе и с ней.
Елена Евгеньевна оказалась очень симпатичной. Её глаза источали какое-то странное, успокаивающее, умиротворённо участливое внимание. Всем своим видом она показывала, что готова выполнить любое моё задание. Поговаривали,  что к ней неравнодушен Ковалёв, но мне это как-то было все равно. А вот из разговора по работе я так и не понял, чем она конкретно занимается.

 Сидела передо мной этакая очень ласковая кошечка. Преданно заглядывая в глаза, в процессе беседы, умудрилась даже, как бы невзначай, положить свою ладонь на мою руку. Руку я убрал – мне стало неприятно.
Предупредил, что ответственность за подготовку предстоящего собрания полностью лежит на ней. Получил от неё горячие заверения, что пройдёт оно наилучшим образом. Разошлись – и забыл об этом. В новых, сложившихся реалиях жёсткого прессинга со всех сторон, мне было явно не до собрания.
 Из общения с Еленой Евгеньевной понял, что выполнять обязанности заместителя в тех  объёмах, которые обычно распределялись на эту должность в эксплуатационных предприятиях,  она явно не сможет. В моем понимании заместитель должен был помимо того, что Елена Евгеньевна якобы исполняет, первым делом – заниматься транспортом, тянуть хозяйственный блок, курировать строительство. Явно почему-то  лукавил Ковалёв, так красиво говоря о её достоинствах.

Сразу после обеда, в большом вместительном Красном уголке, который располагался в здании электрокорпуса,  собралось более ста работников предприятия – представителей от всех цехов и служб. Я дождался Фенина Андрея Алексеевича, и вместе с ним мы вошли в зал.
Председатель профсоюзного комитета провела нас на пустующие места в первом ряду. Люди с любопытством поглядывали на меня. По залу гуляло жужжащее перешёптывание.
Председатель комитета подошла к трибуне и предложила избрать Президиум. В зале встал один из работников и по заранее заготовленному списку зачитал фамилии людей,  в числе которых были и мы с Фениным. Зал дружно проголосовал. Все «выдвинутые» поднялись на подмосток сцены и заняли свои места в Президиуме. Собрание началось.
 
Доклад Макарычева  был объёмный, пестрел цифрами достижений, назывались фамилии передовиков, и если бы я не побывал уже в новой шкуре начальника ТТС, то должен был бы только радоваться  и считать, что мне крупно повезло.
 Действительно, планы были почти все выполнены, много хорошего было сказано о работе телефонисток. Цех телеграфа гордо назывался цехом Коммунистического труда. Резко были перевыполнены планы цехом радиоузла, качество работы которого с гордостью оценивалось на отлично. Перечислялось введённое в эксплуатацию оборудование, смонтированное и отлаженное собственными силами, – междугородчиками, телеграфистами…
 Александр Николаевич выделил и отдельные недостатки. В числе их настойчиво сквозила неудовлетворительная работа цеха ГТС по устранению повреждений на линейной сети. Выражалась осторожная надежда, что с приходом нового начальника предприятия положение и здесь изменится.

Затем последовали отчёты цехов. Их зачитывали передовики, рядовые работники – телефонистка, телеграфистка, монтёр цеха радиофикации, инженер цеха АТС. Все они перечисляли достижения своих служб, обязательно вскрывали недостатки в организации рабочих мест – такие, как холод на переговорном пункте, недостаточное количество телефонных гарнитур для телефонисток, а также, высказывали мелкие претензии к смежным цехам.
Но в одном, они все были дружны.
 То, что телефонистки не могли предоставить заказанные переговоры по причине неработающих телефонов  – виноват был цех  ГТС!
То, что телеграфисты не могли выполнить заявку предприятия на организацию прямой телеграфной линии – виноват был цех ГТС!!
То, что цеху радиоузла не хватало автомашин (большее количество перераспределялось на цех ГТС) – виноват тоже, был цех ГТС!!!
То, что блокировались и залипали приборы на телефонных станциях – виноват был цех ГТС...

Обвинения в адрес цеха ГТС скользили явно по привычной и накатанной колее. Но я заметил, что ни в одном из критических выступлений не предлагалось даже мало-мальского конструктива. Хотя бы тонких штрихов – а как сделать, чтобы не был виноват, во всем! – цех ГТС??..
Последним выступал от ГТС сам Висящев. В целом, его выступление было кратким.  Он тоже сказал немного о достижениях цеха – как ни странно, они были. Странно, что был выполнен план по приросту телефонов-автоматов и план доходов от них, был выполнен. И совсем странно, но был выполнен план и по приросту телефонов? Это – при чрезвычайно большом количестве неработающих на сети? Ставились телефоны и участникам войны, ибо  на эти установки тоже был план.
И, конечно же, в его выступлении прозвучали сетования на отсутствие специалистов, на недостаточное обеспечение транспортом, и особенно на практическое отсутствие поставок многопарного телефонного кабеля для замены повреждённых участков а также, поставок других эксплуатационных материалов. По этой причине практически не проводился капитальный ремонт. Закончил Висящев выступление скромно, без обещаний, и вернулся в зал.

 В целом собрание прошло очень организованно. В заключение я сказал несколько слов. О том, что увидел сегодня вверенный мне коллектив очень мощным, с хорошими потенциальными возможностями. И видимо, нам всем вместе необходимо подумать, – что, коли уж работа всего предприятия зависит от цеха ГТС –  как бы ему оказать посильную помощь? Сказал, что, по моему убеждению – особенно, это мог бы сделать радиоузел.  Отметил, что основное, что надо сделать – это максимально снизить повреждения на телефонной сети, и это, потом, позволит работать не аврально, а по планам.
Выступивший в заключение, Фенин особо в критику не впадал, но что важно – пообещал помочь кабелем…
И действительно, через несколько дней кабель поступил. Его было явно недостаточно – но сам факт поступления обнадёживал. Немаловажно было и то, что это был целевой кабель, пришедший не для развития сети, а именно на эксплуатационные нужды, – для ремонта. Даже Александр Дмитриевич приободрился.

Спустя несколько дней оказалось, что радоваться было рановато. Макарычев принёс новость, что главный инженер Управления связи Искандеров требует, чтобы из полученного пятидесятипарного кабеля – четыре километра мы самостоятельно проложили на вокзал. Там требовалась установка новых телефонов. А его, – этого кабеля,  всего-то и было четыре километра.
– Вот так и работаем с Управлением, – с горечью заключил он.
 Я возмутился.
Пошли вдвоём к Искандерову. Амантай Искандерович на своём распоряжении настаивал. Я пытался убедить его, что сейчас надо все силы сосредоточить на ремонте имеющейся сети, а не на её развитии. Страсти накалялись. Моё природное упрямство давало о себе знать, и я ледяным тоном сказал, что пока не снижу повреждения до разумных пределов, никаким развитием заниматься не буду. Это было Искандерову как нож в сердце.

– Никогда не избавитесь вы от повреждений – бросил он. – Если в городе их количество будет сохраняться на сети не более трёхсот–четырёхсот в день – нас это устроит.
– Меня это не устроит! Горожан не устроит! – по-смел я не согласиться.
– Посмотрим… – многозначительно хмыкнул Искандеров. – Это все в ваших мечтах! А вокзалу железнодорожному – сейчас требуется дополнительная и надёжная связь!
Он все ещё не терял надежды – надавить, и добиться моего согласия на перераспределение злосчастного кабеля с эксплуатации на развитие, но я твёрдо стоял на своём. Разругались… И все-таки, одолеть моё упрямство Искандерову не удалось.
Макарычев во время нашей перепалки тоже не оставался в стороне. Он, пытаясь сдержать возмущение и очень волнуясь, запальчиво вставлял реплики, и всячески поддерживал меня. Окончательное решение повисло в воздухе, но покинув кабинет, мы чувствовали – победа будет за нами. Мы тоже печёмся о деле! Ну, не с работы же нас за это снимать…