Февраль. Гл. 16. Безбашенная принципиальность

Глава 16. Безбашеная принципиальность.

Прошло ещё несколько дней. Я занимался анализом повреждений, изучал, как они распределяются по районным АТС, по телефонным шкафам. Наибольшее количество (более пятидесяти повреждений), было сосредоточено на том самом злополучном четырехсотпарном кабеле, о котором рассказывал Висящев. Кабель, по указанию управления связи недавно был принят в эксплуатацию как двухсотпарный. Оканчивался он 415-ым и 416-ым телефонными шкафами.
 И я, и Макарычев, и Висящев понимали – если устраним на нем повреждение – сразу восстановится работа около пятидесяти телефонов, и одновременно, появится возможность дополнительно установить по этому, важному кабелю, ещё не менее ста  новых, в центральном районе города, остро нуждающемся в телефонизации.
Секретарша внесла записку. Я приглашался на одиннадцать часов к Дымченко по вопросу телефонизации Лыжной базы. Я и не знал, что в Синегорске есть Лыжная база. Поинтересовался у Макарычева – где?

Оказывается – в западной части города. у подножия сопки Букпа, километрах в полутора от крайних домов одноэтажной частной застройки города, практически не телефонизированной. Как выяснилось, построило эту базу спортивное общество Динамо, ведомства –  МВД.
 И как это было принято, строители проигнорировали, выданные им связистами, при проектировании базы, технические условия на прокладку кабеля и совершенно не думали их выполнять.
УВД – милиция! Кто не на их стороне?..
Александр Николаевич сообщил,  что он, как постоянный член Комиссии по приёмке объектов строительства в эксплуатацию, отказался подписать Акт о приёмке.
– Вас вызывают для того, чтобы это сделали вы, – объясняя причину звонка, добавил он.

– А как же вы работали со строителями раньше? –  поинтересовался я. – Ведь ясно же, что зимой никто телефонизацией заниматься не будет.
– В данном случае технические условия можно вы-полнить и зимой – возразил Макарычев. – Там необходимо установить всего два телефона и для этого достаточно баровой установкой прорезать щель, положить в грунт специальный одночетверочный кабель. Но УВД категорически отмахивается от этой работы. 
–  И что же, по нетелефонизированным домам вы всегда Акты не подписываете?
– Нет, почему же, – пожал плечами Макарычев. – Иногда строители, всё-таки, технические условия выполняют, правда, как правило, на стадии завершения строи-тельства.
– А если дом вводится зимой?
– Тогда я беру от них гарантийные письма, что в летнее время они это выполнят.
–  А если всё-таки нет?
– Ну, тогда Акты подписывал Ковалёв – усмехнулся Макарычев.
Вместе с заинтересованными руководителями – на плечах у представителей УВД – погоны с крупными звёздами, я вошёл в кабинет первого секретаря.

 Как всегда, Александр Сергеевич вышел из-за стола, поздоровался со всеми вошедшими за руку. Пригласил нас за совещательный стол, заняв место во главе. Сообщил, что для выполнения областью плана строительства за январь необходимо отразить ввод в эксплуатацию Лыжной базы, несмотря на некоторые незначительные недоделки.
– Виктор Васильевич, мимоходом обратившись ко мне, бросил он – тут ваш главный инженер не хочет подписывать Акты. Надо это сделать.
– До завершения работ по телефонизации я не могу это сделать, – стараясь быть спокойным, произнёс я.
Боже – чего это мне стоило!.. Внутри все клокотало от волнения, сердце колотилось так гулко и так часто – казалось, вот-вот выпрыгнет. Как оно в груди удержива-лось – не знаю.
–  Как это не можете? – повысил голос Дымченко.

– Не буду! – твёрдо повторил я. Лыжная база – серьёзный объект. При неудачных спусках катающиеся могут получить тяжёлые травмы. Объект находится за городом. Отсутствие связи, и несвоевременная медицинская по-мощь могут привести к печальным последствиям для них.
В глазах Дымченко не отражался начальник ТТС – отражался сумасшедший! Некоторое время он не находил слов… Молчал, выдерживал паузу. Чувствовалось, как он наливается гневом, как он взбешён моей дерзостью.
– Виктор Васильевич, Акты нужно подписать! – наконец, справившись с эмоциями, и как-то криво усмехнувшись, металлическим, размеренным голосом ещё раз повторил он. Пока вы не подпишете Акты – вы отсюда не уйдёте…
Да он что – в кабинете меня под арест посадит?..
– Хоть с работы снимайте, этого я не сделаю – на автомате, обречённо, выдавилось из моего рта.
В кабинете зависла напряжённая тишина…

Во мне говорили мои предки по матери – упрямые белорусы, и мне было абсолютно все равно, какие выводы сделает секретарь. Он был мой ровесник! Он всех нас, коммунистов, да и не только коммунистов, – учит соответствовать высоким идеалам?.. «Павка Корчагин!..». И вот – подталкивает к натуральной приписке, к натуральному очковтирательству?!. Как я презирал его в этот момент…
Казалось, молчание будет длиться бесконечно. Казалось, – моё тело сейчас взорвётся, не выдержав, разрывающего душу, мучительного тягостного напряжения…
Присутствующие на встрече – увели в пространство глаза, тупо сверлили взглядами пол и потолок…
– Можете быть свободны – тоном, ничего хорошего не обещающим, выдохнул  из себя Дымченко. Разрядил тишину…
 На ватных ногах я поднялся. Где дверь в приёмную?.. Где??? И вышел из кабинета первого секретаря. Вышел, совершенно опустошённым. Голова не соображала, ноги автоматически несли моё ватное тело на ТТС.

Машинально перебирал  бумаги, зависнув над рабочим столом у себя в кабинете. Постепенно приходил в себя. В тишине…
По какому-то удивительному, чудесному, чрезвычайно необычному совпадению, молчали  телефоны. Меня никто не беспокоил.
 Примерно через полчаса перебил тишину резкий звонок. Зазвенела «вертушка» внутренней АТС, с сокращённой трёхзначной нумерацией, в которую были включены около ста пятидесяти телефонов основных руководителей области и города. На другой стороне линии был Фенин.
Впервые за долгие годы совместной работы я слышал ТАКОГО Фенина.  И в обычной, спокойной обстановке он говорил скороговоркой, проглатывая окончания слов. Лично я, всегда домысливал по смыслу сказанное им. Сейчас же в трубке слышалось какое-то возбуждённое бульканье, состоящее из отдельных звуков. Все же, удалось разобрать из клокочущих, бьющих из трубки звуков подобие слов

– Виктор Васильевич, я только что от Дымченко! Он сказал, чтобы вашей ноги больше не было в горкоме, и приказал немедленно снять вас с работы.  Ну, зачем вам это нужно Виктор Васильевич – с какой-то, совершенно несвойственной ему горечью, произнёс Фенин. Какая-то паршивая лыжная база!..
– Воля ваша! Снимайте Андрей Алексеевич, но Акты я все равно не подпишу!
–  Да я их сам уже подписал – выкрикнул Фенин.
Молча, подышали в трубки. Гасили эмоции. Тишина сверлила провода линии…
– Что же будем делать… – теперь я нарушил молчание первым.
– Пока работайте –  бросил Фенин и положил трубку.

Я не знаю, чего это стоило Фенину, но заглядывая вперёд, скажу, что на этот раз, меня с работы не сняли. На так опрометчиво занятый мною руководящий пост, в реалиях, похоже, у Фенина катастрофически не находи-лось новых претендентов.
В обеденный перерыв, выстаивая длинную очередь в столовой – сумел я как-то отвлечься, прийти в себя. Даже заставил себя похлебать первое, пережевать котлеты. Вернулся на работу, относительно успокоившимся.
Особого зуда занимать руководящие должности у меня не было. Как высокопрофессиональный инженер – знал себе цену и без работы, в любом случае, не остался бы.
Вошёл Макарычев. Поделился с ним происшедшим. Чувствовалось, что Александр Николаевич такого по-ступка от меня не ожидал.
– Ну, вот и поработали вместе – резюмировал я ожидаемые последствия стычки с первым секретарём горкома. Хотите вы или не хотите, а придётся вам снова взять командование на себя.
– Ну, нет! Как только вас отстранят от работы  – я тут же уйду, вслед за вами  – решительно заявил Александр Николаевич.
 Мне стало легче...