Опальный маг. Глава 5. Случай попинать...

Глава 5. Случай попинать королевских особ, да ещё и за дело, выпадает не каждый день

                1
— Слушай, а мы сегодня жрать будем? У меня уже от голода кишки свело, — жалобно заныл Ясень, ёрзая на плече трубадура. Они шли уже не первую неделю, и собранные заботливыми родичами насмешника съестные припасы давно закончились благодаря прожорливому Ясеню. Пройдоха оказался самым ужасным охотником, которого насмешник видел в своей жизни, из-за чего они оба больше питались добытыми Ясенем грибами, ягодами и кореньями, которые не слишком утоляли голод.
— Если бы кое-кто не обозлил жителей деревни на Лысой горе, оскорбляя всякими гадкими репликами и смачно комментируя их недостатки, то у нас уже были бы ночлег и еда. А вместо этого нам пришлось спасаться бегством, пока жители деревни не сделали из нас отбивную, — высказался Пройдоха, у которого тоже нещадно бурчало в желудке. Он уже начал прокручивать в уме самые разнообразные способы, как избавиться от нового спутника. — Вынужден признать, что, улепётывая из деревни во весь дух, мы заблудились. Я не имею представления, где мы теперь находимся.
— Извини, — прошептал незадачливый сын короля. — Я не знал, что они юмора не понимают.
— Юмор?! — вскипел Пройдоха, свирепо уставившись в невинные глаза Ясеня, чистые, как капли росы на рассвете.
— Тихо. Там кто-то есть, — испуганно пискнул тот, ткнув лапкой в направлении кустов впереди.
Трубадур замер, пытаясь рассмотреть, кого учуял насмешник в высоких зарослях. Вытащил кинжал из ножен и бесшумно двинулся к кустам.
— С ума сошёл? — взвыл тоненьким шёпотом Ясень, вытаращив глаза. — Поворачивай назад, дубина, пока он нас не заметил.
Пройдоха остановился, внимательно глянул на перепуганного Ясеня — тот на самом деле буквально посерел от ужаса, больно вцепившись коготками ему в плечо, — мысленно чертыхнулся и стал осторожно пятиться назад. Но было поздно. Своей перепалкой они привлекли внимание того, кто притаился в кустах и, похоже, задремал. В следующий миг оттуда показалась здоровенная голова дракона. Пройдоха охнул и уронил кинжал на землю.
Дракон упёрся мордой в лицо трубадура и злобным изучающим взглядом окинул нарушителей спокойствия. Оглядел костлявую фигуру Пройдохи, залатанные штаны, зачем-то понюхал гитару. Широко разинул пасть и…
— Тьфу! — фыркнув, смачно сплюнул под ноги певцу, затем виртуозно выругался.
Пройдоха стоял, боясь пошевелить даже пальцем. Он не понимал необычного поведения огромной рептилии. По всем правилам дракон уже должен был сожрать путников.
— Ну, чего уставился?! — рявкнул дракон. — Пошёл вон! Я несварение желудка зарабатывать себе не собираюсь. Ходят тут всякие, охоту портят. Всю живность мне распугали, теперь жди, пока кто появится, — продолжая рассерженно бурчать, выпуская дым из ноздрей, дракон уполз обратно в кусты.
— Это мы-то несъедобные? — взвился Ясень. — На себя посмотри, ящерица облезлая, образина занудная!
Дракон злобно зашипел, выскочил из кустов, проявив недюжинную прыть для такой туши, сбил трубадура с ног и придавил лапой.
— Всё, доходяга, подавлюсь, а съем! — грозно зарычал дракон, обдавая лицо музыканта облаком горячего дыма.
— Обалдел? Он-то причём? — Ясень выполз из кустов, куда свалился при нападении дракона.
— Ты?! Это ты на меня наехал? — изумлённо уставившись на насмешника, вопросил дракон. Затем убрал лапу с трубадура, грохнулся на землю и заржал так, что с ближайших деревьев посыпались листья. А певчие птицы, с осуждением глянув на дракона, поспешили перелететь на другое дерево.
— Ой, не могу! Очуметь! Блин, парни, вы вообще кто? Таких чудиков, как вы, мне давно не попадалось, — ржал дракон, невежливо тыкая лапой в Ясеня.
— Хорош граблями махать. Зашибёшь же, — возмутился насмешник, уворачиваясь от лап припадочно трясущегося дракона.
— Послушайте, сударь дракон, раз жрать вы нас передумали, то не могли бы подсказать заблудившимся путникам, как дойти до тракта? — спросил Весёлый Пройдоха, поднимаясь с земли и отряхивая одежду. Затем подобрал кинжал, который валялся рядом, и вложил в ножны.
— Наглости вам не занимать, ребята, — весело хмыкнул дракон. — Ну да ладно, настроение у меня сегодня сытое. Так и быть, пошли — провожу.
Дракон повернулся и первым направился в сторону леса. Переглянувшись с Ясенем, трубадур пожал плечами и пошёл вслед за необычным проводником. Дракон оказался превосходным следопытом, и они быстро продвигались по лесу, минуя непроходимые чащобы.
— Я трубадур Весёлый Пройдоха, а мой мелкий спутник — сын короля насмешников Ясень.
— Трубадур — это стихоплёт, что ли? Хотя пофиг кто ты, был бы человек хороший. А меня зовут Огнедышащий дракон, будем знакомы, — вежливо отозвался дракон.
— А что, драконы бывают какими-нибудь другими? Твои предки явно оригинальностью не отличались, и так понятно, что ты дракон, притом огнедышащий, — принялся ёрничать Ясень.
Ласково глянув на насмешника, Огнедышащий дракон наклонился к уху Пройдохи и ещё более миролюбиво спросил:
— Ты не будешь возражать, если я отвешу парочку подзатыльников твоему больно разговорчивому спутнику?
— Нет, — ухмыльнулся Пройдоха. — Я и сам не прочь. Буду вторым в очереди. Попинать королевских особ, да ещё за дело, случай выпадает не каждый день.
— Да ладно, ладно вам, уже заткнулся, — обиженно протянул Ясень, с опаской глядя на них и на всякий случай отходя подальше. — Извиняюсь, если обидел кого ненароком, не хотел. В качестве возмещения морального ущерба могу веточек для костра насобирать — если, конечно, мы всё-таки собираемся сегодня хоть чего-то пожрать. От голода у меня уже желудок ссохся.
— Жрать? Хорошая мысль, — рыкнул дракон. — Пока твой маленький зелёный друг собирает хворост, если траву жрёте, могу нарвать вам вон тех вкусных плодов, что мне отсюда видны.
Он подошёл к одному из высоких деревьев и несколькими ударами когтистых лап посшибал плоды с его вершины.
Трубадур, ловко увернувшись, поймал плоды, оказавшиеся крупными апельсинами.
— А это вам жаркое, парни, — присовокупил дракон, снайперски дыхнув пламенем из одной ноздри на парочку пролетающих мимо жирных птичек. Через несколько секунд пара подгоревших рябчиков рухнула к ногам трубадура.
— Слушай! Тебе только шеф-поваром быть! — восхитился драконовыми организаторскими способностями Пройдоха, когда полчаса спустя они ужинали добытым драконом провиантом. — С тобой не пропадёшь. У тебя вообще какие-нибудь срочные дела есть? А то пошли с нами.
При этих словах Ясень начал усиленно пинать его лапками в бок. На что Пройдоха не обратил ни малейшего внимания, сыто икнул и блаженно растянулся на земле, положив руки за голову.
Дракон задумчиво посмотрел на трубадура и покачал головой:
— Вам же к людям. А мне к ним никак нельзя: они меня что-то недолюбливают с некоторых пор и, скорее всего, откроют сафари.
— Почему? Ведь драконы теперь большая редкость, они занесены в Зелёную книгу, не то что насмешники. И убивать драконов можно только в порядке самозащиты, если толщины кишки хватит, конечно, — удивился Ясень, обглодав последнюю косточку, и аккуратно вытер жирные лапки о штанину Пройдохи. Тот вяло ругнулся и попытался отпихнуть наглеца.
— Точно, Ясень прав, — подтвердил он, с хрустом потянувшись.
— Это другие драконы занесены в Зелёную книгу, а я исключение. Там даже отдельный пункт есть, который разрешает охотиться на меня в любое время года, — тяжко вздохнул дракон. — Если хотите, могу поведать вам эту грустную историю.
— Валяй, — разрешил Ясень.

                2
Компания гоблинов неторопливо продвигалась на север через лес. Они заходили в попадающиеся по пути городки и деревеньки, где благодаря братьям Твердолобам быстро разживались съестным. У Тугодума и Тугомысла оказался настоящий талант — выигрывать в карты. Придя в какое-нибудь селение, братья сразу направлялись в местное игорное заведение, где предавались своей страсти. Там, благодаря умению виртуозно блефовать и жульничать, они умудрялись обыгрывать в карты заядлых игроков и шулеров, приводя тех в немалое негодование: дилетантам не положено обыгрывать профессионалов. Это вульгарное нарушение правил игорного кодекса. Но, взглянув на чересчур внимательные физиономии братьев-богатырей, дружелюбно поглядывающих на них исподлобья, всё красноречие у господ-шулеров вдруг пропадало, а возражения застревали в глотках. И, скрипя сердцем, проигравшиеся в пух и прах мастера игорного бизнеса предпочитали платить, расставаясь с содержимым своих поясов и карманов.
На прощание братья показывали ребятишкам различные фокусы при помощи карт, чем приводили тех в немалый восторг и восхищение. А их мамаши и папаши, в благодарность за бесплатные развлечения для своих чад подкидывали братьям и их спутникам харчей в дорогу.
Гоблины дошли до Белой реки и задумались, как переправиться на другой берег. Ничего умного в голову не лезло, и Нэдфилд решил, что следует разбить лагерь и ждать, пока кому-то в голову придёт какая путная мысль.
Проныра, выслушав предложение Нэдфилда, пожал плечами и занялся обустройством ночлега. Твердолобы, недолго думая, засели за своё любимое занятие — игру в карты, с переменным успехом выигрывая друг у друга орехи. Попутно обсуждали, что следовало бы больше тренироваться в шахматы и шашки, так как севернее играют больше в интеллектуальные игры. Старую деревянную доску с потёртыми мраморными фигурками, немного поеденную червями-древоточцами, они обменяли на часть кувшинов в одном из городков, о чём постеснялись уведомить своих спутников, опасаясь их гнева. В целом же братья были вполне довольны жизнью и о цели своего путешествия почти не вспоминали.
Лысый тролль Овгард направился к реке, искупался в прохладной воде и задумался. Он уже жалел, что дал гоблинам уговорить себя идти в это глупое кругосветное путешествие. Ничего привлекательного и романтического в нём он уже не находил. Забираться дальше на Север совсем не хотелось, лысая башка, в отличие от голов его более волосатых спутников, уши от ночного холода не защищала. А в последней деревеньке Забавново ему приглянулась одна симпатичная тролльша, и он был не прочь познакомиться с ней поближе.
— Слушайте, мужики, вам не кажется, что становится холоднее? — зудел Овгард, ёжась от холода на следующее утро. Он твёрдо решил, что поворачивает обратно, несмотря на принятое Пронырой решение строить плот.
— Да нет, — буркнул Проныра, который искренне недоумевал, чего так разнервничался Овгард. — Давай строить плот. Идти вниз по реке в надежде найти брод, как сначала предлагал Нэд, — не самая лучшая затея. Я с ним и стройматериал уже присмотрел.
— Я возвращаюсь! — набравшись храбрости, выпалил Овгард, с вызовом глядя прямо в глаза Проныре.
— Почему? — спросил Нэдфилд, который стоял возле Проныры и лениво ковырялся в носу. Он внимательно следил за трудовым процессом братьев Твердолобов, которых, не теряя времени, уже запряг обтёсывать ветки под плот.
— Потому, что я хочу жениться на Розе, а пока я тут с вами шляюсь, она выйдет за кого-нибудь другого, кого не надо ждать, — заявил Овгард, от волнения выдёргивая последние волоски на своей и без того лысой голове.
— Какая ещё Роза? У тебя же нет невесты, — рассеянно отозвался пузатый гоблин, прикидывая в уме, успеют ли они построить плот до вечера, если перестать трепаться и заняться исключительно делом.
— Наш шустрый Овгардик в деревне Забавново времени не терял. И вместо того, чтобы заниматься добычей пропитания, как остальные члены отряда, торчал в баре и строил глазки одной смазливой официанточке, — охотно пояснил Проныра, который лихорадочно думал, как отговорить Овгарда.
— Дела…, — почесав затылок, изрёк Нэдфилд.
— Послушай, Овг, у тебя много бабок есть? — спросил Проныра. — Может, у тебя хотя бы есть приличная ферма, приносящая стабильный доход, или на худой конец ты любимый племянник богатой престарелой тётушки?
— Нет, — задумчиво протянул Овгард, не понимая, куда клонит гоблин.
Нэдфилд, бросив ковыряться в носу, сочувственно посмотрел на тролля и весело хмыкнул, поняв, куда гнёт Проныра.
— Ну, если у тебя ни шиша нет, и ты не красавец, то скажи, с какой стати тролльша пойдёт за тебя замуж? — поинтересовался Проныра, с превосходством глядя на Овгарда.
— Что же мне тогда делать? — искренне расстроился Овгард. В тролльшу он влюбился с первого взгляда и теперь не мыслил существования без неё. Гоблин своими жестокими словами поразил его в самое сердце, разбив надежды.
— Не горюй. Я знаю, как тебе добиться расположения неприступной красавицы, — утешил Проныра, лукаво блестя глазами.
— Как? — с надеждой спросил Овгард.
— Как-как? Разбогатеть, простофиля, пока мы идём вокруг света!
— Точно! — радостно вскричал Овгард, окрылённый таким простым решением проблемы. — Строим плот!
Резво развернувшись, он со всех ног бросился помогать братьям Твердолобам.

                3
— Мой род берёт начало из долины Гор тогда, когда ещё человек был легендой, — старательно прочистив горло, начал Огнедышащий дракон. — Драконы были великим кланом, сильным и свободным. Мы вели вольную жизнь, парили над реками и равнинами. Мы были одними из самых могучих и красивых существ на земле. Нам принадлежал весь мир. Мы любили независимость и стремительный полёт. Это была эра правления Драконов, их славы на земле. С расой Воителей мы жили в мире очень долго, те тоже предпочитали отшельничество. Но если мы селились больше на Севере, те предпочитали климат потеплее и выбирали центральные и южные районы материка. Между нашими расами много тысячелетий царило хрупкое равновесие.
На этих словах дракон вздохнул, с болью в глазах посмотрел на своих слушателей и, сверкнув взглядом, яростно произнёс:
— А теперь представьте себе то время, когда появились люди, тролли, гоблины, гномы и эльфы. Эти маленькие разношёрстные жалкие существа обладали воинственным характером. Но нет! Сначала могучая раса драконов вас всерьёз не приняла. Что для нас, драконов, самых мудрых существ на земле, значили жалкие людишки и нелюдишки с их крошечными амбициями? Не больше, чем какие-нибудь букашки. Но очень скоро мы убедились, что вы очень противные и злобные букашки. Вы начали мешать нам, нагло поселяясь на наших землях, а плодились, несмотря на короткий срок жизни, с невероятной быстротой. Но даже когда возникли первые случаи нападения людей и троллей на драконов, мы были настолько самоуверенными и глупыми в своём тщеславии, что не встревожились. Мы недооценили вас и жестоко за это поплатились. Когда драконы решили вступить в битву, было слишком поздно: почти все были мертвы. Мы не заметили надвигающуюся опасность — да и кто мог себе представить, что наш мир завоюют какие-то люди? Драконы любили простор и селились чаще поодиночке, редко бывая друг у друга в гостях, чем и воспользовались люди. Наша любовь к свободе стала нашей гибелью. Люди перебили нас по одному, и некому было оплакать наши могилы, — грустно произнес дракон. — Мы вынуждены были уйти дальше в леса и горы, спасаясь от человеческой ненависти: люди боялись нас и убивали. В это воинственное время между драконами, людьми, троллями и прочими новыми существами мира Воителей родился я. Тогда земля дрожала от битв и магии. Так я рос, впитывая сказания о духе свободы, мощи и былой славе века драконов. Я был юн и глуп. Когда я жил в пещере в горах, уже отселившись от матушки с батюшкой, ко мне приходили рыцари, но только для того, чтобы вызвать на поединок во славу какой-нибудь толстощёкой принцессы, не умеющей даже читать. Я не смог убедить их в своих мирных намерениях: они приходили сражаться, и я убивал всех тех несчастных влюблённых дураков и идиотов, мечтающих прославиться, желая освободить мир от этой заразы.
— У тебя не было выбора! — вскричал трубадур. — Ты не несёшь за это ответственности. Это была самооборона. Очень давно люди поняли своё заблуждение и жестокость. Уже много веков на драконов запрещено охотиться, тем более убивать.
— Я не закончил, — тихо, но твёрдо прервал этот поток красноречия Огнедышащий дракон. — Это ещё не всё. Много веков я прятался от людей в лесу, как жалкая гиена, не зная покоя. Я умирал от безысходности и горя, поняв, что мне нет места в этом новом мире. Тогда я встретил его. Это был один из Бессмертных. Он не боялся меня и говорил со мной, как дракон с драконом; он возродил во мне веру в себя, вернул уверенность. Предложил пойти с ним. Я был молодым и глупым, я жаждал отомстить людям и нелюдям за все унижения, которым они меня подвергли, желал им смерти, горел жаждой отмщения и желанием вернуть землю драконам. Я не понимал, что нельзя повернуть время вспять. Я согласился. Я объединил с ним разум и кровь. Он стал моим другом и хозяином. Свободный и гордый герцог, не покорившийся никому, правитель Страны Гор и Северного ветра, Маргелиус Альгвардский.
— Что? Маргелиус был твоим хозяином?.. И ты служил этому гаду добровольно?
— Подожди, — произнёс, бледнея, Ясень. — Если Маргелиус твой хозяин, то у него, как я учил на уроках истории, если это не враки, был только один дракон-ренегат, прозванный Лютым. Но тогда ты…
— Угу, — понуро кивнул дракон, — это я и есть.
— Ты нас до сих пор ненавидишь? — тихо спросил Пройдоха, с отвращением глядя в глаза дракона.
— Мамочки, — взвизгнул Ясень, трясясь от страха. — Кончай рассусоливать, уносим ноги, стихоплёт!
— Нет, конечно, нет. Это была ошибка, — с горечью произнес дракон. — Я же объяснил. Ужасная роковая ошибка! Уходите! Убирайтесь! Всё равно не поймёте. Но теперь-то поняли, почему мне не видать Зелёной книги как своих ушей? Можете открыть на меня сезон охоты.
Дракон устало поднялся и, тяжело ступая, направился в лес. Подальше от людей, от этого нового и такого чуждого мира людей.
— Стой! — крикнул Пройдоха, сгорая от стыда. Неизвестно отчего, но ему стало до боли стыдно. Кто дал ему право судить дракона? И как бы он сам повёл себя, окажись в его ситуации? — Тьфу, да подожди же! — трубадур бросился за драконом и ухватил его за кончик хвоста.
— Офигел?! — обалдело спросил дракон.
— Нет, это он всего лишь месяц назад хорошенько башкой приложился о землю в гостях у короля насмешников. Вот и чудит. Вы можете идти своей дорогой, сударь дракон, а мы пойдём своей, — выдал Ясень, хватая Пройдоху за штанину и пытаясь оттащить того от дракона. Затем, обращаясь к юноше, прошипел тихо, так, чтобы его не мог расслышать дракон:
— Очумел? Ты часом не из этих рок-музыкантов долбанутых, которые, когда умные люди делают ноги, наоборот лезут туда, где им обязательно набьют морду?
Пройдоха подошёл к дракону и сказал:
— Прости, твоё заявление было слишком неожиданным. Я тебе верю.
На этих словах насмешник хлопнул себя по лбу и выругался сквозь зубы.
— Да меня, похоже, не в спутники тебе отдали, а в няньки. Какое доверие? Ты взгляни на этого урода! Он ведь пахал на монстра и, небось, зверски убивал невинных людей!
— Неправда! — вскричал дракон. — Не было такого!
— Хочешь сказать, Маргелиус держал тебя просто так, за здорово живешь, чисто для услаждения своего экзотического вкуса? — насмешливо протянул Ясень, показывая козу дракону.
— Для устрашения. В мою задачу входило лишь отпугивать особо назойливых людишек от замка герцога. Я ненавидел людей, но просто так, ради развлечения, никого не обижал. Злился, но не убивал. С врагами Маргелиус предпочитал разбираться сам, в трусости его обвинить никак нельзя, — Лютый потер лоб. — Хотя нет, проклятый склероз! Теперь припоминаю, что как-то я всё-таки сожрал парочку настырных магов, особо сильно досаждавших моему господину.
— Вот! — вскричал Ясень, победоносно посмотрев на трубадура. — Эта гнусная, лживая морда уже признаётся в людоедстве!
— Ясень, заткнись, пожалуйста, — морщась как от зубной боли, оборвал словоизлияния насмешника Пройдоха. — Драк, присоединяйся к нам.
— Ты серьёзно? — недоверчиво глядя на него, спросил дракон, боясь показать свою радость: он так устал от одиночества и уже не чаял обрести друзей.
— Конечно. Ясень тоже рад, только в силу паскудного характера никак не может найти подходящих слов, — подначил Пройдоха Ясеня, который сделал вид, что ничего не услышал.
— Хорошо, я готов. Только много веков назад я дал обещание — освободить одного человека из плена — и до сих пор не сдержал слова. Время уже пришло, а я до сих пор никак не решусь. Поможете мне его выполнить? — с мольбой в голосе попросил Лютый.
— О чём разговор, запросто, — легко согласился Пройдоха — отказывать кому-либо в помощи было не в его правилах. — Какую прекрасную принцессу освобождать будем?
— Почему принцессу? Никаким принцессам я обещаний не давал. А освобождать я иду Маргелиуса Альгвардского.
— Что?! Кого мы освобождаем? — у него от неожиданности даже голос сел. Насмешник только пальцем у виска покрутил, он уже ничему не удивлялся.
— Много лет назад, когда я служил Маргелиусу, я дал ему обещание: если его пленят, освободить его. Теперь он очнулся от сна, и я должен вызволить его, — хмуро ответил дракон.
— Откуда ты знаешь, что он проснулся? — вклинился в разговор Ясень, в глубине души уже жалея, что в благодарность за спасение согласился на целый год стать спутником музыканта. Он думал, что его ждут приятная прогулка и увлекательные приключения, но настолько увлекательные приключения — это слишком даже для него, а приятной прогулкой что-то и не пахнет.
— Он мысленно связался со мной, позвал на помощь. У меня с герцогом кровная магическая связь, я её не ощущал, так как он был, считай, мёртв, а я — свободен все эти века. Но сейчас я его чувствую. Маргелиус успел сообщить, что заключён в каменном мешке и самостоятельно освободиться не может.
— Ты понимаешь… — начал было трубадур, но дракон перебил его.
— Думаешь, я не понимаю, кого должен освободить?! Думаешь, я не мучился, пытаясь решить — идти или не идти? — горячо произнёс Лютый, пытаясь показать всю глубину сомнений и боли, мучивших его. — Я давал обещание и должен его выполнить.
— Ты же говоришь, что не сдержал его раньше. Что же тебе мешает и дальше не сдерживать его? — въедливо уточнил Ясень.
— То, что он очнулся несколько недель назад. Когда он спал, это было одно — он не мучился, и я мог оттягивать этот миг до парада чёрных дыр. Но теперь он страдает. Слишком жестоко оставлять его похороненным заживо, каким бы он ни был. Он спас мне жизнь, я не могу этого забыть. Как и не имею права бросить его беспомощным. Это бесчеловечно. Я обязан откликнуться на его Зов… — грустно заключил дракон, ковыряя землю когтями передних лап.
— Он прав, — согласился Пройдоха, — оставлять кого-либо замурованным заживо — это нонсенс. Бросать его там нельзя. Значит, идём в замок мага.
Однако глубине его души царил настоящий хаос — всё так сложно и запутанно. Как принять верное решение меж двух огней — когда нельзя всё оставить так как есть, а если освободить, то можно сделать ещё хуже.
«Надо, пока идём в замок, срочно что-нибудь придумать», — решил он про себя, шагая за драконом на Север.
— О, моя горькая доля! Богиня Удачи, на что ты покинула меня! — горестно возопил Ясень, воздев лапки к небу и плетясь вслед за ними. — Теперь моим спутником, помимо придурковатого хиппи, будет и полоумный дракон-убийца. И в довершение всех бед я иду вместе с ними освобождать из плена спятившего чародея, которого умные люди давным-давно определили туда, где ему самое место. Определённо с годами род людской окончательно поглупел, предкам такое и не снилось!
— Кончай стенать. И давай шевели лапами, а то и до следующего тысячелетия не дойдём, — прервал горестные вопли Пройдоха. Жалующегося на злую долю насмешника ещё никто не видел, обычно бывало наоборот — те, кому выпадало несчастье столкнуться с ними на одной дороге, проклинали всё на свете.

                4
— Гляди, цветочки! Какие красивчатые! — воскликнул Тугомысл, тыча толстым волосатым пальцем в направлении островка, мимо которого они проплывали. — Давайте нарвём.
— Это белоснежники, — пояснил Нэдфилд. — Рвать их нет смысла.
— Почему? — полюбопытствовал Проныра, чеша за ухом шестом.
— Несъедобные! С виду красивые, аромат восхитительный, а на вкус гадость. Так-то, — меланхолично отозвался пузатый гоблин, налегая на шест. В глубине души он искренне сожалел о несъедобности островных цветов.
— А мне для гербария, — заявил Тугомысл, от мысленного усилия наморщив лоб. — Я цветы не жру!
— Гребём к острову, — поддержал брата Тугодум.
— Нет, не гребём! — возмутился Овгард. — Я с вами не всякие цветочки-лютики отправился собирать, а бабло на свадьбу зарабатывать. И на всякие глупости отвлекаться не намерен, — он возмущённо глянул на братьев, утёр пот со лба и снова принялся грести, тщательно налегая на шест, поднимая вокруг себя капельки сверкающих на солнце брызг.
— Зря.
— Почему это зря? — не удержался от вопроса лысый тролль, бросая грести, и исподлобья глядя на толстого гоблина.
— Ну, если братья насобирают и засушат этих цветочков, то ты потом вполне можешь преподнести парочку из них в дар своей невесте. Когда она узнает, что, добывая их, ты героически рисковал жизнью на самой коварной и опасной реке, то будет сражена наповал твоей мужественностью. И сразу упадёт в твои жаркие объятия, — глубокомысленно произнес Нэдфилд, подумав: «Блин! Вот это я речь двинул, аж сам тащусь».
Тролль задумчиво почесал затылок, покрепче обхватил руками шест и… начал яростно грести к острову.
— Эй, Овг! Смотри, пуп не надорви! — весело подначил тролля Проныра, крутя пальцем у виска.
— Кончай ржать! Лучше помогай грести! — ткнул Проныру шестом в бок Нэдфилд, но не сильно. Поведение влюблённого тролля его самого немало забавляло.
— Да я чё, гребу, гребу, — ответил Проныра, икая от смеха, осторожно отводя от себя шест Нэдфилда и помогая грести товарищам.
Высадившись на острове, гоблины нарвали белоснежников для гербария братьев и невесты Овгарда. Затем насобирали на берегу вкусных жирных улиток, развели костер, зажарили и решили во время еды спокойно обсудить план действий.
— Парни, у меня предложение, — серьёзно начал Проныра, удобно устроившись у костра. — Нам нужно придать своей деятельности официальный статус для того, чтобы заработать много тугриков и не вызвать озлобления у бандитов игорного бизнеса.
— Мы ж вроде за дверью шли, — начал было Тугомысл, но, получив тычок под зад от старшего брата, сразу заткнулся и сосредоточил всё своё внимание на выковыривании улитки из раковины.
— А поконкретнее? — потребовал Овгард, смачно обсасывая раковину с моллюском.
— Я предлагаю нам стать бродячим цирком! — Проныра обвёл друзей горящим взором.
— Чем? — переспросил лысый тролль, уронив ракушку с улиткой в костёр и уставившись во все глаза на Проныру. — У тебя все дома?
Братья Твердолобы только озадаченно башками закрутили: то ли надо соглашаться, то ли послать подальше пронырливого гоблина с его предложениями.
— Подождите. Это и в самом деле идея, — оборвал возражения тролля Нэдфилд. — И, похоже, не такая глупая, как кажется на первый взгляд. Надо обмозговать.
Он почесал пузо, засунул один палец в нос, что свидетельствовало о состоянии глубочайшей задумчивости, и уставился на пламя костра.
— Чего думать? Вы в своём уме? — вскочил на ноги строптивый тролль и свирепо уставился на гоблинов.
— А чё, прославимся, станем знаменитыми! Ты только представь, как тебя все уважать станут, автографы просить. А уж от девушек отбоя не будет! И самый крутой велосипед на деревне будет у тебя. Представь, как нам все парни тогда завидовать станут, — принялся живописать картины радужного будущего Проныра, в предвкушении ожидающей их славы аж бросив ковыряться прутиком в зубах.
— Ага… то есть тогда я стану не только богатым, но ещё и знаменитым?
— Точно!
— Голосую за цирк! — вдохновившись новой идеей, заорал Овгард и принялся весело насвистывать.
— Не свисти! — велел Нэдфилд, вытащив палец из носа и хмуро уставившись на тролля. И, поймав недоуменный взгляд Овгарда, добавил: — Денег не будет.
— Как это не будет? — вклинился Проныра.
— Очень просто. Высвистит. Фьють! И тю-тю наши денежки.
— Как это я могу их высвистеть, если у нас их всё равно нет, — принялся защищаться Овгард, присел на корточки и попытался палочкой вытащить ракушку из костра. Спустя несколько неудачных попыток его усилия увенчались успехом: он выкатил горячую улитку из костра, схватил её пальцами. Но тут же снова уронил её в костер, обжёгшись. Дуя на пальцы, тролль упрямо уставился на вредную улитку.
— Овг, держи, — сжалившись над товарищем, Тугодум катнул по земле пару своих ракушек. Жратва из улиток его не вдохновила, и, не особо терзаясь, он поделился моллюсками с Овгардом.
— Спасибо, Туг, — тот взял улиток и принялся ловко выковыривать их из раковин.
Перекусив, гоблины решили заночевать на островке, а с первыми лучами солнца отправиться в путь через реку.
Проснувшись на следующее утро первым, Проныра продрал глаза, обозрел сонное царство, которое представляли собой его друзья. Потянулся и отправился к реке умываться. Вымыв лицо и шею, он сделал утреннюю зарядку, набрал полный кувшин прохладной чистой воды и пошёл будить товарищей.
— Эй, сони, подъём! — принялся расталкивать своих попутчиков Проныра, щедро угощая их пинками. А на Нэдфилда который, несмотря на все тычки, не хотел просыпаться, вылил кувшин холодной воды.
— Очумел? — выпучив глаза, Нэдфилд сел на землю и осоловелым взглядом уставился на Проныру.
— Поднимайся, солнце встало!
— Блин! Я так рано не встаю! — принялся отбиваться он, собираясь снова заснуть. Но его отчаянный бунт был жестоко подавлен. Ругаясь на весь белый свет, Нэдфилд продрал глаза и потребовал завтрак.
— Завтрак после зарядки, — рявкнул Проныра, загораживая путь к котелку, из которого уже довольно аппетитно пахло. Там стоял лысый тролль с неприлично довольной миной на лице и, помешивая ложкой в вареве, не забывал пробовать горячий бульон.
— Чего? Я её со школьной скамьи не делаю!
— Во-во, по тебе видно. Давно пора жир разогнать, — осклабился тролль.
— Это я жирный? Ах ты, вонючий скунс! — взвился Нэдфилд и бросился на Овгарда, сгрёб его в охапку, хорошенько приложил башкой о ближайшее дерево. Тролль не остался в долгу и пнул противника по коленной чашечке. Толстый гоблин запрыгал на одной ноге, но воинственности не утратил. Пришлось Тугодуму вмешаться и растащить драчунов.
— Ладно, парни, завтракаем. Будем считать вашу потасовку рукопашным боем, который в некотором роде тоже зарядка, — Проныра взял ложку и направился к котелку.
Вкусный завтрак положил конец раздорам и принес умиротворение в разгорячённые умы. После еды Нэдфилд снова обрел бодрость духа и заявил, что раз они решили организовать цирк, то неплохо бы придумать ему название. И друзья заспорили.
— В честь меня, — предложил Нэдфилд, гордо выпячивая пузо.
— Почему это в честь тебя? — возмутился Проныра. — Идея-то моя.
— Слышьте, мужики, — раздался голос, — назовите свой цирк в честь них.
Тут из кустов вытянулось щупальце и ткнуло в сторону братьев Твердолобов, которые единственные не участвовали в споре, целиком поглощённые игрой в карты.
— Почему в честь них? — возразил Проныра, поглядев на меланхоличные рожи братьев.
— Потому, что они самые умные в вашей шайке, — ответил невидимый собеседник. — Я наблюдаю за вами с момента вашего прибытия на остров, уже успел сделать определённые выводы. Пока вы тут все постоянно грызётесь, они занимаются общественно полезным делом. Играют в карты. И хорошо играют, я вам скажу! Поверьте мне. Я знаю толк в азартных играх. Думаете, я зря столько времени подглядывал к ним в карты?
— А подглядывать нехорошо, — спокойно ответил Тугодум, треснув картами по щупальцу.
— Да ладно, — обиженно протянули из кустов.
Затем кусты зашевелились, и из них выползло довольно занятное существо — тёмно-коричневое, с глазами на стебельках и кучей щупалец.
— Чего рты разинули? Никогда болотного жителя не видели? — вместо приветствия заявило оно, нахально уставившись на ошарашенную компанию.


Далее Глава 6: http://www.proza.ru/2018/01/30/121
Назад Глава 4: http://www.proza.ru/2018/01/10/1702