Кое-что о бане в сердце Нью Джерзи

Ничего не читал про бани в Америке, и когда первый раз спросил о таком явлении у мужиков на службе, то получил прямой ответ ….зачем это тебе, ты же женат, да и сын у тебя. Я ничего из этого не понял и подумал, что мы говорим о разных вещах. Однако, интерес мой к бане не пропал, потому как я любил попариться издавна.
Позднее оказалось, что и на самом деле в Манхаттане была публичная баня, но ходили в нее преимущественно геи.
Потом приехал в штаты мой приятель, Славка, и мы стали ходить по баням. Первое место, куда мы попали было в полутора часах от Нью-Йорка - где-то в сердце штата Нью Джерзи. Помню, что была поздняя осень, но погода была теплой. Мы прикатили к восьми утра, чтобы принять максимальное участие к подъему пара. Какого же было наше удивление, что к моменту прибытия баня все еще была закрыта, а перед ней на лавке сидело несколько человек мужчин, женщин и детей, которые представляли из себя очередь на помывку. У всех у них были тазы.
Славка был с небольшого бодуна и высказал смелую мысль, что баня эта не просто так, а с религиозной канатацией. Иначе говоря, он подумал, что мы попали в лапы к местным сектантам. Женщины и дети не смущали нас, а вот мужчины из очереди вели себя странно. Однако, минут через 15 пришел человек с ключом от дверей, до открытия которых он обошел всю очередь с целью продажи билетов. Подойдя к нам, банщик, он же хозяин бани, сразу оценил, что с нас следует  взять плату за тазы, простыни, веник, топчанчик  и за двойной сеанс по времени. Зато когда дверь  открыли, то не было никакой давки – все прошли в предбанник, который представлял из себя квадратную комнату с четырьмя соединенными между собой театральными стульями вдоль каждой из стен. На стенах висели зеркальные шкафчики для одежды под замками. В середине предбанника в полу была дренажная решетка. Из него вели две двери в помывочную и парилку.
Хозяин бани разделся по пояс и стал крутить какой-то индустриальный потенциометр установленный на стене смежной с парилкой. Что-то сразу защелкало из-за парилочных дверей.
Нам выдали наши простыни, тазы и веники.
Женщины и дети уже успели раздеться и исчезнуть в помывочной.
Мой сосед справа, немолодой мужчина, спросил нас, как мы узнали про это место, если у нас на машине  нью-йоркские номера. Славка сказал, что его родственник живет в соседнем городке, и узнали про место мы от него. Мужчина раздевался, не торопясь, и косился на Славку, когда тот «поправлял» свою голову после вчерашнего из фляги. Слава предложил выпить и соседу. Тот с готовностью протянул пол мыльницы. Потом они оба закурили, и мы узнали, что баню пристроили всего лет двадцать назад, а до того там, где сейчас парилка, была кузница, что электро спирали по-прежнему греют камни как надо, что в помывочной раньше был гальванический цех, но когда фабрику закрыли, а бани еще не было, то ваннами гальванического цехом пользовались местные бандюганы, мафия по-простому, для сокрытия преступлений, что банщик, он же хозяин, работал на фабрике до ее закрытия, а потом откупил ее и перестроил в баню, что деньги он привез из Европы после войны, где служил он у немцев полицаем…
Таким образом, наш поход в баню из обычной помывки превратился краеведческую экспедицию.
В конце концов, фляжка была допита, и мы направились в парилку.
Действительно трудно было поверить, что за 15 минут помещение может быть так разогретым.
Парилка выглядела как обычно: рядом с кирпичной стеной был выстроен широкий полок высотой в пять широких ступеней. На полке стояли две лавки, а на них уже во всю парились люди.
Несмотря на березовые и дубовые веники, в парилке пахло кузницей металла.
Нас предупредили, чтобы мы сами пара не поднимали, а попросили кого-нибудь. Париться было так себе. Мы со Славкой отходили нашего  краеведа в два веника и ушли из парилки.
В помывочной было довольно прохладно и пахло не как в бане.
Моему Славке расхотелось мыться после парилки и алкоголя. Он стоял около стены, и проходивший через помывочную банщик указал ему за занавеску и предложил занять топчанчик номер два.
Мне одному мыться тоже не очень хотелось, тем более в незнакомом месте.
Женщины и дети занимали три угловых лавки и мылись своей колонией.
Гальванические ванны, наполненные водой, как нам было сказано, предназначались для окунания разогревшимися парильщиками. Я видел, как один из них проковылял из парилки весь в листве и шумно бултыхнулся в ванну.
Мысль об использовании ванн во вне банное время опять посетила меня. Дело было в том, что баня работала, как баня, только 3 дня в неделю.
На стенах в бывшем гальваническом цеху висели эмалевые таблицы с указанием нормалей зависимости  толщины покрытия цинком от времени погружения деталей.
Я вышел в предбанник покурить. Оказалось, что одна женщина уже помылась, но все еще стояла голой с распущенными волосами перед наполовину одетым ребенком. Для меня это был банный дежавю по мотивам произведений Ренуара.
Банщик смотрел на меня вопросительно, явно заподозрив, что я в предбанник пришел неспроста.
Я спросил его, как он использует помещение с ванными в не банные дни. Он сказал, что сдает его фотографу для печати плакатов. Тут я понял откуда там такой запах.
Славка все еще спал на топчанчике в позе зародыша с небрито-помятым лицом, когда  я разбудил его, сказав, что через 10 минут на нас начнут записывать третий сеанс времени. От жадности он сразу проснулся, и мы пошли мыться.